Герой

    Колян покрутил фигуру, всматриваясь в каждую деталь её пластмассового лица.
    - Ну, если еще значок нужен, неси второго, того, что с дубинкой. – он деловито протянул ладонь Стёпке. – Покедова!

    Стёпка потряс руку Коляна и бодро выскочил из подъезда, где и происходила сделка века. Лучи зимнего солнца, отразившись от миллионов снежинок, ковром устилавших двор, все разом устремились прямо в глаза, на некоторое время лишив Стёпку зрения. Немного отойдя от наглого нападения светила, он, щурясь, приоткрыл один глаз и достал из кармана добычу – значок с чемпионата мира по хоккею, проходившему в СССР в 1986 году.

    Для Стёпки значок не представлял бы никакой ценности, если б его застежка не приходилась как раз на флаг страны – участницы чемпионата. Убрав аккуратненько всё лишнее, можно получить флажок на застежке. Родной красный стяг ценился не очень – такие есть у всех. А вот символикой какого-нибудь другого государства, названия которого обладатель зачастую не знал, мог пощеголять не каждый. Стёпкины школьные друзья увешивали пиджаки целыми рядами разноцветных прямоугольников, тем самым становясь похожими на ветеранов на параде с планками орденов.

    Стёпкино генеалогическое древо не способствовало какому бы то ни было коллекционированию: отец – токарь на заводе, мать – прачка в больнице. В их семье никто не интересовался хоккеем, никто не посещал игры чемпионата, а уж о том, чтобы дать вечно недостающих денег на покупку такой ненужной вещи, как значок, и речи быть не могло. Но на этот случай у Стёпки нашелся вариант: как-то отец, будучи в Сухуми по заводской трехдневной путевке, привез ему две пластмассовые фигуры, изображающиe первобытных людей во время охоты. Фигуры тоже имели определенную ценность в сложной пацаньей системе приоритетов. Этих «солдатиков», как просто называл их Стёпка, можно было ткнуть пластмассовой мордой в пластилин, а затем наполнить образовавшуюся форму гипсом. Немного терпения и, оскалившаяся в боевом кличе, первобытная физиономия будет болтаться у тебя на шее в виде гипсовой подвески, как у всех настоящих индейцев.

    Флаг был красив. Красно-белые полоски, а в левом верхнем углу синий прямоугольник со множеством мелких звездочек. Значок содержал минимум информации: слова "ХОККЕЙ" и "МОСКВА'86" никак не раскрывали названия государства. Стёпка задумчиво почесал кроличью шапку, пытаясь припомнить, где он мог видеть эту звёздно-полосатую картинку. В памяти почему-то всплыли очертания африканского континента и Стёпка оставил бесплодные попытки. Не выпуская значка, сунул, уже успевшую замерзнуть, руку в рукавицу и вприпрыжку понесся к своему подъезду.

    Перед тем как открыть массивную дверь старого дома, он вдруг вспомнил, как можно улучшить отражательные свойства ценного приобретения и захотел еще раз полюбоваться им в лучах яркого зимнего солнца. Вынув значок из варежки, Стёпка наклонился, чтобы потереть его об валенок. Взгляд скользнул под стоявшую невдалеке лавочку и зацепился за лежавшую под ней красную книжицу. Он протянул руку и выудил из-под лавки то, что в Советском Союзе было принято доставать исключительно из широких штанин – паспорт.

    Паспорт слегка подмок в снегу, как и, вложенная в него, другая книжица – поуже и подлинней. Он вытащил её и, прочитав слова «Рейс» и «Время вылета», догадался, что это билет на самолет. Уже не раздумывая, Стёпка открыл дверь подъезда и понесся наверх, в свою коммуналку.

    Дома он положил паспорт с билетом сушиться на батарею и, заперев комнату на ключ, побежал искать в кладовке инструменты для распилки значка. Из всех частей ножовки по металлу он нашел только пачку полотен – наверное, отец отдал ее во временное пользование соседу. Сей удручающий факт мог остановить кого угодно, но не Стёпку. Он вынул из пачки полотно и, обмотав один его конец куском валявшейся тут же, в кладовке, ветоши, потренировался в распилке полки шкафа. Получалось неплохо, и, отложив импровизированную ножовку, больше похожую на меч лилипута, он принялся искать тиски. Тиски, по-видимому, разделили судьбу ножовки – в кладовке их не было. Но и эта пропажа не сломила Стёпкиной воли, - немного поразмыслив, он извлек длинную чурку и закрыл кладовку.

    Время было дневное, и все взрослые обитатели коммуналки отдавали трудовой долг Родине, поэтому никто Стёпке не мешал. На полу большой ванной была расстелена газета. На газету установлен табурет. На табурет уложен значок, выровненный по флагу и прижатый сверху чуркой. Поставив колено на чурку, Стёпка начал распил. Через полчаса постоянных поправок конструкции он держал в руках всесторонне волнистый флаг неизвестной, предположительно Африканской, страны. Пришлось опять открыть кладовку и отыскать там огромный напильник. Еще немного усилий и Стёпка держал в руках ровненький, правда, чуть уменьшенный в размерах, звездно-полосатый флаг. Его радости не могли испортить ни пропиленная в нескольких местах табуретка, ни испачканные металлическим порошком стены ванной. Как смог, Стёпка навел порядок и побежал в свою комнату. Задержался только у вешалки, прицепив на пальтишко результат столь тяжких трудов.

    Радостно ворвавшись в комнату, он сразу обеими руками схватил с батареи билет и паспорт. За время его отсутствия их слегка покоробило от просушки. А теперь еще на обоих документах красовались грязные отпечатки Стёпкиных пальцев, покрытых слоем аллюминиевой пыли. Увидев нарушающие небесную голубизну страниц паспорта черные пятна, он испуганно отбросил документы от себя, отчего  паспорт, имевший лучшие, нежели у билета, аэродинамические свойства, отлетел прямо за батарею. Сбегав в ванную и наспех помыв руки, Стёпка попытался было достать паспорт руками. Но отопление шпарило нещадно, и пришлось искать альтернативные пути спасения документа. Стёпка открыл школьный ранец и достал железную линейку. С её и Божьей помощью, минут через двадцать, ему удалось извлечь паспорт из-за батареи. Батарея отделалась несколькими выбоинами, а паспорту досталось чуть больше: в одной из страничек зияла дыра. Недолго думая, Стёпка взял ножницы и аккуратненько отрезал эту страницу – всё равно она была пустой – только какая-то неразборчивая печать.

    И тут, собственно, пришло время подумать, что дальше делать с находкой. Эта мысль была настолько неожиданной, что он чуть было опять не отбросил паспорт, но вовремя остановился. «Наверное, его нужно отнести в милицию». - решил Стёпка. И тут же его воображение нарисовало седого милицейского генерала, с лампасами на штанах и, почему-то, с эполетами на плечах, пожимающего ему – Стёпке –  руку. Глаза спасителя паспортов загорелись, он пихнул билет в паспорт, паспорт в портфель и взбудораженный предчувствием высокой похвалы, уселся на диван.

    Надо сказать, похвала в Стёпкин адрес была вещью редкой. Родители, казалось, жили какой-то своей жизнью. Утром они уходили на работу, а вечером с нее возвращалиь, и в недолгие часы их присутствия ни мать, ни отец практически никак не интересовались делами сына. Конечно, как и все родители, они иногда проверяли дневник и наказывали за плохие отметки. Как и все родители они иногда давали мелкие поручения и наказывали за неправильное или недостаточно усердное их выполнение. Как и все родители они кормили и одевали своего ребенка. Но хорошие отметки и хорошо исполненные домашние дела всегда проходили незамеченными. Да, собственно, и сам Стёпка считал такое положение вещей нормальным: есть за что наказывать - отец берет ремень, нет - не берет. Похвала в этот мир не вписывалась никак. Но в глубине души Стёпка ждал, что однажды мать, или, - что вообще немыслимо, - отец, обнимут его и скажут что-нибудь типа: "Какой хороший у нас сынок!". В простоте этих слов скрывались глубинные мотивы Стёпкиных устремлений. И вот сейчас, предощущая сладость похвал, он сидел и мечтал.

    Стёпка представил отряд милиционеров, стоящих по стойке смирно, мимо которого они с генералом в эполетах неспешно прогуливаются нестроевым шагом. В это время милиционеры неустанно отдают им честь. Подсознательно чувствуя необходимость как-то успокоиться, он схватил со стола последний номер «Пионерской правды». Пробежав глазами первую страницу, выхватил заголовок «Помощники». В статье рассказывалось о мальчике Саше, который помогал папе расчищать двор от снега, и о девочке Марине, помогавшей маме-почтальонше разносить письма и газеты по квартирам. «Ну и что тут такого особенного! Я, вон, тоже с родителями на картошку ездил! Почему бы и про меня не напечатать статью?» - ухмыльнулся Стёпка, но тут же мысль заработала в другом направлении. Вот оно! О нем напечатают в «Пионерской правде»! Он уже видел заголовок, напечатанный красными огромными буквами – «СТЁПКА – ГЕРОЙ!». Может слово "герой" и было слишком громким, но ничего более скромного в голову не пришло. Сначала Стёпка решил посоветоваться с отцом, когда он вернется с работы, но, представив, как тот будет смеяться над его желанием попасть в газету, приуныл: родители никогда не воспринимали Стёпкины идеи серьезно, они жили в своем непонятном ему мире. Тем не менее Стёпка нуждался в одобрении своего плана. Проблема казалась неразрешимой.

    Вскоре с работы вернулась мать и сразу после лекции по поводу испачканных стен в ванной занялась приготовлением ужина. Затем пришел и отец и Стёпка получил вторую порцию взбучки, на этот раз с ремнем, за пропиленные местами полку в кладовке и табуретку. Но, даже размазывая слезы по щекам, Стёпка продолжал в душе ликовать, предчувствуя как родители, наказывающие его сегодня, будут им гордиться, когда придет очередной номер «Пионерской правды». С этими мыслями он и уснул, когда все отведенные на сегодня наказания закончились.

    На следующий день, во время первого урока его вызвали к зубному врачу. Под хихиканье одноклассников, уже побывавших у дантиста, и под тяжелые, наполненные плохим предчувствием, взгляды тех, кому посещение медкабинета еще предстояло, Стёпка, собрав всю волю в кулак, направился к зубному.

    Приятная на вид женщина улыбнулась ему:
    - Не бойся так. Весь трясёшься. Я только загляну.
    «Ага, только заглянет…» - усомнился Стёпка, но послушно уселся в кресло.

    Женщина наклонилась над ним, и начала постукивать металлическим инструментом по зубам. Буквально через минуту распрямилась:
    - Всё хорошо, можешь идти. – и добродушно улыбнулась.

    И тут Стёпку осенило. Вот он, тот взрослый, с которым можно посоветоваться!
    - А можно вас спросить?
    - Да, конечно… - женщина была удивлена.
    - Знаете, я вчера паспорт нашел на улице. Как вы думаете, если я отнесу его в милицию, про меня напечатают в «Пионерской правде»?
    - Ну, вполне возможно. Но отнести в милицию нужно обязательно. Если не отнесешь, тогда точно не напечатают.

    Пока еще непризнанный герой, был поражен простотой и гениальностью этой мысли. Как же он сам-то не догадался? И чего тут было советоваться?
    - Спасибо! – крикнул он в дверях и припустил в свой класс.

    Сразу после уроков, удивив своих товарищей, зовущих покататься на портфелях с горки, он рванул прямиком в отделение милиции, находившееся недалеко от его дома. Во дворе отделения стояла сутолока. Одна за другой подъезжали машины, туда-сюда сновали люди в погонах и без. Стёпка остановился в растерянности. Он не знал у кого спросить о генерале с эполетами, который принимает утерянные паспорта. Стоя в нерешительности возле милицейской машины, он мял в руках паспорт, когда из отделения вышел милиционер и полез в кабину. Он уселся за руль и, собираясь захлопнуть дверь, заметил Стёпку:
    - Тебе чего, пацан?
    - Да я это… Паспорт я нашел…
    - Ну-ка дай, гляну.
    Стёпка протянул документ с билетом.
    - Угу… - сказал водитель, захлопнул дверь, завел двигатель и, сдав назад, уехал восвояси. За все это время Стёпка не издал ни звука – настолько он был ошарашен захлопнувшейся перед носом дверью. И его пропуск в мир героев уезжал в этой машине, ехидно помигивающей стоп-сигналами.

    Стёпка так и стоял, не в силах сдвинуться с места, как вдруг, совершенно неожиданно, кто-то схватил его за ворот пальто и приподнял над землей:
    - Ах ты щенок! - Извернувшись Стёпка увидел молодого старшину за спиной. - Американский флаг нацепил на себя!
    - Нет, дяденька, это не… - и тут он всё понял! На его груди гордо красовался флаг заклятого врага Советского Союза - Соединенных Штатов Америки…

***

   Через неделю в школьной стенгазете появилась Стёпкина фотография. Вот только гордиться ей Стёпка не мог - фотография была в рубрике
«ПОЗОР НАШЕЙ ШКОЛЫ»

-----

Другие мои произведения можете прочитать в литературной мастерской издательства Crearn: http://www.crearnbook.ru/read/author/about.html?AuthorID=36