Руки любимой

- Тяга ко всему красивому звенела во мне с рождения. Вы думаете, что это образное выражение? Ничего подобного. Это чистая правда. Как правда и то, что я стою перед вами, - он смотрел на меня и нагло улыбался.
Я привык к тому, что в мой кабинет иногда заходят не только больные, нуждающиеся в помощи, но еще и не реализовавшиеся артисты, лишенные публики. Я был их публикой. Кстати, среди них иногда попадались самородки, на самом деле талантливые личности, причем вполне нормальные, как может быть нормален человек в ненормальном обществе. С уходом депрессии они восстанавливались полностью.
Итак, вы уже поняли, что я психиатр, и чудаки всех мастей - мой профиль. Парень, что ораторствовал сейчас у меня в кабинете, был одним из них.
Я молчал, пытаясь проникнуть в суть. Иногда она бывает сокрыта за словесной шелухой или за витиеватой формой.
Парень выдержал паузу. Реплики с моей стороны не последовало, замечаний или вопросов - тоже. Я смотрел на него и просто ждал. Парню надоело молчать, и он продолжил:
- Вы считаете это патологией?
- Что именно? - поинтересовался я.
- Ну, звон, когда я вижу что-нибудь красивое, - смутился парень.
Театральность, с которой он начал свой монолог, постепенно уступала место естественности.
- Внутренний или внешний? - задал я следующий вопрос.
- Просто звон.
- Откуда он идет?
- То, что красиво, само звенит. Как бы просит посмотреть на него. Это способ обратить мое внимание.
- Зачем? А без звона ты не видишь ничего привлекательного?
Парень задумался.
- Вижу, но не все. Что-то ускользает, и тогда оно звенит…
- И давно это у вас? - иногда я переходил на “ты”, но делал это осознанно, а потом вновь возвращался к вежливой форме обращения.
Пациенты порой даже не замечали этого, а иногда именно это сбивало с них ненужную спесь.
- Я же говорил, что с рождения, - он решил, что я его плохо слушал.
Моя бестолковость слегка раздражала его.
- Тогда с чего вы решили, что это патология? - задал я новый вопрос.
- Да это дружок мой… Он говорит, что звенит пустая тара… Значит, в голове у меня пусто, оттого и звон…
- А вы так не считаете?
- Я думал, что колокольчики звенят у всех, когда красота берет слово. Ну… когда просыпается… Вот… была зима… снег растаял, травка пробивает себе дорогу на свет… А я слышу ее потуги. А когда она зеленым ковром покрывает землю, а на нем - желтые, красные, лиловые цветы - тут симфония целая. Вообще, у каждого предмета свой звон, не только у красивых… Но гул и скрежет я предпочитаю не слышать, а Божественные ноты красоты завораживают меня.
- Вы поэт?
- В душе мы все поэты. Я музыкант.
Теперь мне все стало ясно.
- Восприятие окружающего мира с точки зрения звуков было присуще великим композиторам. Вы не одиноки. Сказать, что это не нормально, я не могу. Художники очень часто воспринимают людей, их характеры, поступки с точки зрения цвета. Это что? Патология? Или образное восприятие? Или просто необычные параллели? Гении не вписываются в рамки обычных людей.
- Вы мне льстите. Откуда вам знать, талантлив ли я?
- А разве я сказал, что вы - гений? Я просто констатировал реально существующее положение дел… Умственные, физические, духовные задатки у всех разные. Нет одинаковых людей. И если вам скажут обратное - не верьте. Каждый человек - особенный. И естественно, в каждом есть тот или иной талант. А вот разовьет он его или похоронит, зависит не от психиатра, а от самого человека. И если гений выходит за рамки среднего человека, можно сказать, что он не нормален. А можно утверждать, что именно он нормален, а все остальные - больны. Все зависит от точки зрения того, кто это говорит и от ощущений самого человека. Если вы ощущаете себя аномальным, то таковым вас и будут воспринимать. Мы не рассматриваем сейчас психически больных людей… Там другое. Такие люди как раз себя всегда считают здоровыми и к психиатру добровольно не захотят идти.
- Красота должна звенеть, петь и ликовать, - проговорил парень, - и это нормально.
- Тогда в чем проблема? - улыбнулся я.
- В том, что я еще не пригласил вас на свой сольный концерт, - он протянул мне билет, на котором я прочитал весьма известную фамилию.
- Спасибо, я с удовольствием послушаю вас…
- Доктор, вы не похожи на психиатра. У них, как правило, отклонения в психике, а вы нормальный.
- Спасибо.
- Не стоит благодарности. И звучите вы очень нежно… ласково так… на ручеек похоже…
Я рассмеялся.
- Честно. Так вы придете на концерт?
- Непременно, - пообещал я.
- Тогда до встречи в зале, - и он вышел из кабинета.
Ну, что ж, если день начинается с забавного пациента, то он обещает быть, по крайней мере, не тяжелым. Я не утверждаю, что это народная мудрость или мистическая примета, это просто мое собственное наблюдение. К тому же, еще одно открытие поражало меня. Я не знал, как его объяснить, поэтому просто констатировал, что этот факт имеет место: пациенты в мой кабинет приходили “партиями”. Что это значит? Они подбирались как бы по определенным проблемам, направлениям, заболеваниям. И после того, как я выслушал историю о звоне красоты, я сидел и ждал, чем еще могут сегодня меня удивить мои пациенты.
Следующей была молодая женщина очень приятной внешности. Ее улыбка очаровывала, притягивала к себе. Я невольно привстал, приветствуя ее. Если бы нас не разделял стол, то я непременно поцеловал бы ей руку. Во всяком случае, во мне родилось это желание.
- Вижу, - вместо приветствия произнесла она, - и вас не миновала та же участь.
Я медленно опустился на место. Глаза мои выражали удивление, но я умел ждать, поэтому промолчал, дав возможность женщине закончить высказывание.
- Не понятно? Думаете, с ума схожу? Ничуть. Хотя такие мысли вначале меня саму одолевали, но я набралась терпения и стала наблюдать. Терпение было вознаграждено. Если я не схожу с ума, то зачем примчалась к вам? Наверное, хочу найти объяснение этому явлению и заодно услышать мнение профессионала, что мои проблемы не связаны с патологией или кардинальным расстройством моей психики…
Я кивнул головой в знак того, что понимаю, а заодно предложил даме сесть.
- Спасибо, - улыбнулась она.
А у меня опять закипела кровь, и, как в первый раз, я поймал себя на желании поцеловать ее руки.
- Извините, мне лучше не улыбаться, - сказала она, - хотя это очень трудно для меня. Я человек веселый, жизнерадостный. Но, видите ли,.. моя… моя улыбка вызывает странную реакцию у людей. У них у всех появляется желание лобызать мои руки. Если бы с этим порывом кидались ко мне только мужчины, можно было бы еще как-то стерпеть. Это было бы даже забавно, а может, и приятно. Но ведь этой напасти подвержены и женщины, и дети, старики и старушки - у них у всех тот же порыв. Я пыталась контролировать свои эмоции, но стоило мне расслабиться и забыться, и стать самой собой, улыбнуться солнцу, дождю, хорошей шутке или просто другу при встрече - и все менялось. Будто некая сила толкала их к моим рукам…
- Кого? - уточнил я.
- Людей. Для солнца с дождем я слишком мала, предметы тоже не прыгали к моим рукам…
- Это хорошо, - монотонно проговорил я. - Продолжайте.
- Самое смешное, что после этого поцелуя они забывали напрочь обо мне. Они не видели меня. Возможно, они вспоминали руки своих любимых, и им становилось так хорошо, что они готовы были взлететь. Я это чувствовала. А они ничего не могли понять. И если человек после поцелуя больше не смотрел на меня, то я для него исчезала. Его мысли возвращали его к тем, кто был дорог ему. Видно, он понимал свои ошибки, осознавал что-то... Этот мыслительный процесс был виден на их лицах, потому что они замирали на какое-то время возле меня, а, очнувшись, произносили всегда одно и то же: “Господи! Какой я дурак или дура”! Они убегали прочь от меня. В людных местах я больше не улыбаюсь, иначе будет неуправляемый процесс. Но если человек посмотрел на меня после поцелуя, то реакция его была иной. Он начинал просить меня улыбнуться ему еще раз… Здесь существует, как вы понимаете, два варианта: либо я исполняю просьбу, либо нет. В первом случае - его реакция весьма странная: просящий вспоминает то, что не сделал сегодня для любимого человека, благодарит за помощь и мирно уходит. Во втором случае, он заявляет, что все беды в мире от таких, как я, и тоже уходит.
- А что происходит, если человек успел сдержать свой порыв и не поцеловал вам руку? - спросил я.
- То же, что и с вами. Они удивлялись своей реакции и пытались осмыслить порыв.
- Вы не знаете, почему это происходит?
- Конечно. По молодости это забавляло меня. А сейчас… - она замолчала.
- А что изменилось сейчас? - спросил я.
- Я сама. Мне скоро тридцать, но не нашлось ни одного мужчины, который бы захотел связать со мной свою жизнь. Где выход? Стать унылой? Перестать улыбаться?
- “Руки милой - пара лебедей”, - процитировал я. - Они всегда волновали мужчин. И целовать руки красивым женщинам - приятное занятие. Если этого хотят добровольно обе стороны, не так ли?
- Так, - согласилась она.
- Вы связали желание окружающих со своей улыбкой… А о чем вы думаете, когда улыбаетесь, вы знаете?
- Что значит «о чем»? Каждый раз о разном.
- Надо найти тот импульс, который вызывает такую реакцию в людях… Попробуйте улыбнуться еще раз.
Женщина растянула губы в улыбке, но желания кидаться к ее руке у меня не появилось.
- Пусто, - объявил я.
- Правильно, потому что у меня нет желания улыбаться. Что такого веселого, радостного вы сообщили мне, чтоб я улыбнулась…
- Стоп. Ваша “притягивающая” улыбка возникает в ответ на что-то?
- Радость порождает радость, а вызвана она может быть словом, действием, ситуацией, сном, цветком, деревом, - я не знаю еще чем.
- Радость порождает радость, - повторил я. - Вы всегда реагировали на чужую радость… А сами дарили радость другим?
Она задумалась.
- Я  улыбалась…
- Нет. Вы сами… Может, попробуем?
- Как?
- Попробуйте говорить людям что-то приятное, но обязательно искренне, от всей души, от сердца чтоб это шло. Учитесь отдавать радость. А не только собирать и аккумулировать ее в себе, превращая в силу…
- Вы приятный собеседник и не лишены ума, - произнесла она.
- Спасибо, - улыбнулся я, - мне приятно слышать это.
В ответ ее лицо озарилось. Она улыбнулась искренне, по-доброму, и я увидел спрятанную грусть в ее глазах.
- Вот видите, получилось. У вас очень красивые глаза.
Она заморгала. Я увидел, как что-то давно забытое всколыхнулось в ней, трепетно забилось. Глаза стали наполняться влагой. «Слез не будет! - решил я. - Она должна будет выплакаться, но не сейчас, еще не время».
- Скажите, а почему вы так страстно желали, чтоб вам целовали руки? - вернул я ее к реальности.
Я чувствовал, что она уйдет от ответа.
- Откуда вы знаете? - удивилась она.
Так оно и получилось, но я не стал настаивать. Это и так ясно.
- А способность гипнотизировать других давно в себе обнаружили? - спросил я.
- Еще в детстве, - ответила она смущенно. - Я подралась как-то с соседским мальчишкой. Он нравился мне, но я слышала от него только насмешки. Во время драки он укусил меня за руку. Я очень сильно разозлилась. И тут произошло что-то. Я подумала, что заставлю ползать его на коленях и целовать мне руки, чтоб неповадно было… Я пристально посмотрела на него. Довольная улыбка растянула мне рот, потому что я почувствовала в себе некую силу и поняла, что сделаю то, о чем подумала. И - о чудо! - он вначале замер, посмотрел на мой рот, потом подбежал к руке и стал целовать ее. Я милостиво простила его. Все было почти так, как я мечтала. Я сказала, чтоб он шел домой. Он повернулся, сделал несколько шагов, а потом вдруг очнулся и заорал: “Дура!” Он ушел. Этот эпизод ошеломил меня. Да, я мстила таким образом тем, кто обижал меня… Вначале меня это развлекало, потом понравилось, теперь пугает… Я уже не хочу мстить людям таким образом, но не могу остановиться… меня мучает это… Но этот процесс стал… ну… как бы моей естественной реакцией на грубость, на пошлость, хамство, зависть… Я  больна? - спросила она.
- Мы все больны, потому что забыли о библейской мудрости всепрощения. Не помним заповеди: “Возлюби ближнего своего, как самого себя”. А если и помним, то не знаем, что с ней делать. А начинать надо с простого: научиться любить себя. Иначе, как ты узнаешь, как надо любить ближнего?
- Вы мне поможете? - спросила женщина.
- Уже помогаю, - улыбнулся я. - Дар… любой дар - это чудо, подарок Бога… и использовать его надо во благо… тогда душа раскрывается для любви, огромной Любви. Отдавая, приобретаешь. А вы со своим наказанием неугодных устраиваете прилюдные судилища в форме театральных представлений... “Не судите, да не судимы будете”… Вы закрыты для Любви. И что может вызвать человек, подобный вам? Страх, удивление, непонимание… я не говорю уж о других негативных чувствах, но никак не любовь и понимание. Как же вас любить, если вы превратили себя в некого мстителя? Вокруг вас пустота, люди будут интуитивно шарахаться от вас. Вы сами все это породили, потом начали взращивать, а когда взрастили, - испугались. Одиночество, на которое вы обрекаете себя своими действиями, стало тяготить вас. И уже те представления, что вы устраивали, не удовлетворяют вас. Желание любви, любить заложено изначально в каждом человеке. Женщине приятно, когда ей целуют руки, но - это проявление Любви, а у вас? Надоело играть? Или просто хочется изменить условия игры? Вы это породили сами… а теперь сами же и страдаете… И сказку придумали, что все окружающие теряют голову от вашей улыбки, кидаются руки целовать… Они же не сами это делают… Вы их заставляете. И что вы ждете от них взамен? Любви, уважения, понимания? Они же все равно все уходят. При любом раскладе вы остаетесь ни с чем.
Она посмотрела на меня и спросила:
- И что теперь? Как мне жить дальше?
- Научиться дарить радость людям. Научиться понимать, почему человек поступает так или иначе, что движет им, если вы хотите, чтоб понимали вас. Суть поступка человека может быть сокрыта… Вспомните свою реакцию… в каких-то ситуациях. Часто ли вас понимали окружающие, почему вы делаете что-то… А сами себя вы всегда понимаете? И еще - надо научиться прощать. Не судить, а прощать.
- А как? Как этому научиться?
- Во-первых, надо захотеть. А уж потом учиться. Изменить свое мировоззрение не просто. Начините с малого. Меня сегодня один очень хороший человек пригласил на концерт. Он дарит людям красоту и любовь свою через музыку. Для него все имеет свое звучание. Он тот, кто дарит, не имея. Я думаю, что этот билет он оставил для вас. Попробуйте его услышать. Может, его скрипка подскажет вам, как жить дальше и что делать? А потом поделитесь со мной своими впечатлениями. Я жду вас завтра в это же время. А это вам, - и я протянул ей билет на концерт.
Почему я это сделал? Я не знал, но я привык доверять себе, своей интуиции.
После ее ухода у меня в кабинете побывало еще трое вполне нормальных чудаков. Им не с кем было пообщаться, пожаловаться на свою судьбу, и они выбрали меня.
Я был заполнен необычными ситуациями из их жизни, которые шокировали их воображение и мешали им нормально жить. Освободившись от хлама в моем кабинете, они побежали за новыми приключениями, чтобы в один прекрасный день опять прийти с ними ко мне.
Милые, прекрасные чудаки всех мастей! Как я любил их всех, как радовался за них, когда они вновь обретали душевный покой!
Моя жизнь без них лишилась бы всякого смысла. Они были моей семьей, ибо в свое время я не нашел в себе сил создать семейное счастье для двоих. А теперь я был стар для такого подвига. Да и какая женщина смогла бы вытерпеть меня рядом, если я не мог принадлежать себе. Моя голова постоянно была занята моими чудаками. Кто-то скажет, что я и сам чудак. Наверное, так оно и есть. А им и может помочь только еще больший чудак, чем они сами.
Я встал, подошел к окну и подумал, как хорошо сейчас играет мой знакомый музыкант… И тут в моем кабинете зазвучала музыка. Я поклонился в знак благодарности невидимому другу, сотворившему для меня это чудо. Сел в свое кресло и стал слушать концерт. Я же обещал ему.
Поздно вечером я плелся домой, пытаясь не расплескать в себе блаженство от услышанной музыки.
Домработница, такая же старая, как и я, открыла мне дверь и с порога стала отчитывать.
- Не жалеешь себя совсем. Ну, как можно? Посмотри на время. Нет на тебя управы. Жениться тебе надо…
- Замолчи. Кому я нужен?
- Мне, - заявила домработница. - Куда я без тебя? Иди поешь. Твои любимые испекла…
- Балуешь ты меня.
- Играть в карты сегодня не будем, ты устал. Я к себе вязать пойду. Вот накормлю, уберу все… А ты отдохнуть должен…
- Я рассказать тебе должен… вернее, хочу рассказать про двоих чудаков…
- Вот поешь и расскажешь… А что у них?
- Недостаток любви. Но как по-разному он проявляется!
- Это, батенька, плохо, - заявила домработница. - Без любви человек не может и не должен…
- А ты? - спросил я.
- Что я? Я в своей жизни столько любила, да и сейчас люблю. А то, что одна, так это не аргумент. Любви ничто не должно мешать. Для нее не важно вместе вы или врозь. Главное, чтоб она была.
- Правильно.
- А я всегда правильно говорю, потому что от души. Ты главное скажи, помог ты своим чудакам?
- Не знаю, Донна. Им и помощь, вроде, не нужна. Просто не встретили еще свою судьбу, чтоб родилась Любовь.
- Так встретят, - пообещала она, - еще как встретят, - и подложила мне еще один пирожок.
Утром я бежал на работу, как на праздник. Откуда и прыть взялась? Прием начался со страдающего от алкоголя пациента. Ну, и вслед за ним, как обычно, “партия” бедных алкоголиков, горьких пьяниц хотела вырваться из железных лап спиртного с моей и с Божьей помощью. Я старался им помочь. Бог, видно, тоже. Их лица озарялись надеждой. Они уходили, а я все ждал вчерашнюю фею с бездонными глазами, в которых поселилась грусть.
Я прождал до вечера, но она так и не пришла на прием. Ну, что ж, такое тоже часто бывает в моей практике. Правда, эта история имела продолжение.
На следующий день я получил от нее письмо. Она писала:
             Милый доктор!
Понимаете ли Вы до конца, что сделали со мной? Вы вернули меня к нормальной жизни. Спасибо. Я все поняла. Думаю, нет смысла отрывать у Вас время на то, что и так очевидно: я не смогу больше использовать “так” свой дар. Это главное. Я буду стараться жить иначе, но пока не могу обещать, что сразу все исправлю. Это было бы неправдой. А я не хочу Вам лгать. Вы дарите людям самих себя через любовь к ним. Я не знаю, как Вы это делаете, да это и не важно. Может, просто Любите их, как родители любят своих детей: чисто, бескорыстно, ничего не требуя взамен? И еще. Тот билет перевернул всю мою жизнь. Но это уже особая история.
Спасибо.
Прощайте.
                Ваша  Л.
Я перечитал письмо несколько раз. Чувство горечи не проходило. Чего я ждал? У меня не было полной уверенности, что еще одна встреча со мной ей не нужна. Но она не захотела прийти. Это ее право. Хотя, возможно, во мне говорило что-то еще. Я улыбнулся, поняв изворотливость своего ума. Нет. Я стар для таких игр. Пусть останется все так, как есть. Эта мысль принесла мне облегчение.
А потом пошли рабочие будни, и я почти забыл ту странную женщину с милой улыбкой и удивительно красивыми руками. Но жизнь опять мне преподнесла сюрприз. Так часто бывает.
Где-то через год в наш город приехал выступать известный скрипач, что подарил мне когда-то билет на свой концерт. Я увидел расклеенные по городу афиши и порадовался за него.
Я не знал еще, что он уже ждал меня в приемной.
- Здравствуйте, доктор, - услышал я знакомый голос.
- Я рад видеть вас, - отозвался я на его приветствие, - в полном здравии. Вы просто так зашли или хотите пообщаться? - спросил я.
- Конечно, пообщаться.
- Тогда проходите. Прошу.
Уже в кабинете он проговорил:
- Вы звучать стали тоньше и нежнее, будто юноша…
- Спасибо. Вы, явно, льстите мне. Я еще не знаю, с какой целью вы это делаете…
- Без всякой цели, - заявил он. - Просто констатирую очевидное. Вы знаете, - начал он и замолчал, пораженный тем, что я достал из шкафа скрипку.
- Пока еще нет, - улыбнулся я.
- Вы играете? - спросил он, позабыв, о чем говорил.
- Немного. Нет. Не играю, а издаю звуки. Это будет точнее. После вашего концерта я был так потрясен вашей игрой, что купил себе вот это и иногда перед работой позволяю себе это развлечение. Знаете, помогает снять напряжение… Скрипка лечит от многих недугов… А дома почти не играю. Берегу Донну. Это моя домработница. Конечно, она смирилась бы и с этим, но… я и так сорок лет испытываю ее терпение. Запас прочности велик у этой женщины, но я ее слишком люблю, чтоб добавлять новые испытания. Правда, я никогда не говорил ей о своей любви. Вот так и живем два одиночества под одной крышей. Что ни говори, а привыкли уже…
- Постойте, - прервал он мои откровения. - Какой концерт?
- Ваш.
- Но вы же не пришли на него. Я, собственно, потому и здесь...
- Неужели для того, чтобы услышать хорошую музыку, нужно присутствие?
- Скажите, почему вы тогда отдали мой билет?
- Не знаю. Мне показалось, что для той женщины было гораздо важнее попасть на ваш концерт. Я думаю, что вы не в обиде на меня за столь неэтичный поступок…
- Я пришел поблагодарить вас. Вы столкнули нас друг с другом. Вы изменили наши судьбы…
- Глупости. То, что вы нашли друг друга так естественно. Все равно это произошло бы. Ну, может, я чуть-чуть ускорил этот процесс.
- Скажите, как вы догадались? Как вы поняли, что она необходима мне?
- Я не догадывался…
- Вы хотите сказать, что это произошло случайно?
- Я хотел сыграть. Вот и скрипку достал, - проговорил я.
- Что? - не сразу понял скрипач.
- А что вы хотите?
- В каком смысле? - он ничего не понимал.
- В смысле репертуара, - заявил я.
Недоумение в его глазах росло.
- Я ничего не понимаю, - признался он.
- Тогда посидите, я попробую, а вы, как профессионал, не будьте слишком строги к старику.
Я взял скрипку в руки и стал через нее говорить душой. Тихо-тихо так вначале, а потом запел. И полилась необычная мелодия. Она уносила ввысь, в неведомое, открывала тайну, извечную тайну мироздания, сокрытую в Любви. Я никогда еще не играл так. Я был в ударе. Смычок еще раз коснулся струн и затих. Мелодия оборвалась.
- Ну, как? - спросил я.
- Что вы играли? - скрипач был взволнован.
- Не знаю. Свое состояние.
- Это гениально, - прошептал он. - Вы хоть понимаете это?
- Нет. И слава Богу! Не хватало еще на старости лет заболеть манией величия. На то я и психиатр, чтоб отслеживать такие моменты. Но я рад, что смог прозвучать для вас. Это мои извинения, что в тот вечер слушал вас не в зале, а здесь…
- Как?
- Вы думаете, странности бывают только у пациентов? - засмеялся я. - Эта мелодия - мой подарок.
- Вы уже сделали мне подарок, отдав билет Ей. Боже! Какие у нее руки, доктор. И как они звенят. Я готов целовать их вечно. Вы можете понять, что такое  руки любимой? - спросил он.
- Да. Пара лебедей, - улыбнулся я и спрятал скрипку в футляр.


Июнь 1998 г.