Честь и долг мужчины окончание

Тельман плакал, как ребенок. Дрожь не проходила. Страх обволакивал и проникал в каждую клетку его тела. Он не боялся за свою жизнь. Вовсе нет! Своя собственная судьба его давно уже не волновала. Он беспокоился за детей, за эти несчастные невинные создания, которые, может-быть, должны будут расплачиваться жизнью за его ошибки, совершенные с целью сделать лучше для них же.
Как назло, не звонил Заур, который на всякий случай повез близнецов и Эльнару к своей родственнице, в Шемаху. Земфира поехала с ними.
– Там они будут в безопасности, и нам будет спокойнее. Когда решим наши дела, я заберу их оттуда, – объяснил он свои действия.
Тельман никогда не говорил об этом Зауру. Мужчины вообще скупы на слова благодарности друг другу, но он знал, что Заур делает для него все возможное и даже невозможное. Он был бесконечно признателен своему другу, который вместе с супругой забросили свои личные дела и последние полгода жили исключительно проблемами семьи Тельмана…
Тельман знал, что это конец. Он был уверен, что кредиторы исполнят свою угрозу. Как и все родители, он очень любил своих детей и жалел их. Он не мог допустить, чтобы с ними что-то случилось. Они и так будут расти ущемленными, потому что рано или поздно  лишатся матери, и никто на свете им ее не заменит.
– Боже, что мне делать?! – думал Тельман.
Внезапно зазвонил телефон. Он знал, что это Заур, но ошибся.
– Это Тельман? – спросил грубый мужской голос.
– Да.
– Я звоню вам по поручению Намика. Вы знакомы с ним? – Конечно, – ответил он дрожащим голосом, – я даже не предполагал, что он вспомнит обо мне после всего, что случилось.
– Вас же не было на балконе, откуда вы можете что-то знать?
– Я лежал на полу и все видел. Как там мальчик?
– Нормально.
– Слава Аллаху!
– Я нахожусь около вашего дома и сейчас за вами заеду, спускайтесь вниз, чтобы я не ждал. У меня белая «Волга», Намик на ней приезжал к вам на работу.
– Знаю, я уже выхожу.
Чудо! Тельман не мог поверить в то, что Намик, который час тому назад сбил ребенка, все ещё помнит о своем обещании. Он восхищался этим практически незнакомым человеком, который несмотря ни на что хочет сдержать данное им слово.
Выйдя из блока, он перешел дорогу, встал под деревом и закурил, наблюдая за тем, как несколько мужчин около будки что-то бурно обсуждали,  скорее всего, недавнее происшествие. Он находился приблизительно в десяти метрах от того места, где упал Самедик. Тельман даже видел на асфальте обертку и лужу от растаявшего мороженого, которое купил ребенок, и ему стало как-то не по себе. «Хорошо, что с Самедиком все в порядке», – подумал он.
Через две-три минуты подъехала «Волга», за рулем которой сидел молодой полный парень. Он открыл переднюю дверь. Тельман кивнул ему, сел на сиденье и молча проехал всю дорогу. Через некоторое время они оказались перед роскошным особняком в поселке Мардакян.  Тельман следовал за толстяком, назвавшимся Кямалом. Они миновали красивый уютный дворик, выложенный плитами, и по широкой лестнице поднялись на второй этаж дома и вошли в гостиную, где за большим овальным столом сидел Намик, перед которым стояли две бутылки смирновской водки и какая-то закуска. Тельман обратил внимание, что Намика  бьет дрожь. Он сел напротив хозяина. Кямал тоже сел за стол вместе с ними.
– Он, оказывается, лежал на балконе, и все видел, – сказал он, обращаясь к Намику, и, разливая всем водку по рюмкам.
Намик жестом пригласил всех выпить и первым опрокинул рюмку. Тельман с толстяком последовали его примеру. Потом они также молча выпили по второй. Когда Кямал стал разливать по третьему разу, Тельман запротестовал:
– Больше не надо, я боюсь, меня развезет. Скоро утро, мне предстоит серьезный разговор, и я хотел бы иметь трезвую голову.
– А ты за своих детей не боишься? – зло спросил у него Намик, вцепившись в него взглядом.
– Я только за детей и боюсь, – ответил Тельман, не совсем понимая причину его злости. Намик добровольно вызвался помочь ему и мог также запросто ему отказать. Зачем было для этого привозить его к себе?
– А ведь ты можешь потерять детей, если я тебе не помогу. Так или нет? – повышая голос, спросил Намик.
– Да, – спокойно ответил Тельман.
– Значит, ты сейчас зависишь от меня?
– Вы это знаете.
– Я мужчина, дал слово и сдержу его. Принеси «бабки», – приказал он Кямалу.
Через минуту перед Тельманом лежала пачка долларов, перетянутая черной резинкой. Тельман не шевельнулся. Он догадывался, что Намик неспроста задавал ему вопросы, он почти был уверен, что в обмен на деньги ему должны были сделать какое-то предложение.
Желая опередить Намика, он тихо сказал:
– Я не смогу никого убить.
Кямал заржал.
– Заткнись, – прикрикнул на него Намик и, уже обращаясь к Тельману, сказал:
– Никого убивать не надо. Единственное, что от тебя требуется, это не говорить никому о том, то случилось сегодня ночью. Вдруг ГАИ будет интересоваться или ещё кто-нибудь.
– И все? – удивился Тельман, и у него отлегло сердце – а я-то думал! Клянусь своей честью, что никому ни о чем не скажу! Самое главное: с ребенком все в порядке, а с ГАИ, я уверен, вы все вопросы решите сами.
Намик спросил, откуда у него сведения о мальчике и, узнав, что от Кямала резко встал из-за стола, дав понять, что разговор окончен. Тельман и Кямал поднялись вслед за ним. На прощанье Намик ещё раз напомнил своему гостю о данном им слове.
Вернувшись домой, Тельман впервые за многие месяцы спокойно уснул прямо на диване в гостиной. Он спал всего несколько часов. Открыв глаза, он увидел перед собой спящего в кресле Заура. В окно било яркое солнце.
– Заур! – тихо позвал он друга.
– Я не сплю, – произнес Заур, не шелохнувшись, но тут же спросил: «Он дал деньги?»
– Ты не видишь, что я спал – значит, деньги у меня. И Тельман изобразил на лице подобие улыбки.
– Дай Бог ему здоровья! Я в жизни не встречал такого человека. Дать такую сумму незнакомому человеку! Я поражаюсь! Кстати, ты считал деньги, все на месте?
Тельман достал из-под подушки деньги и передал их Зауру, который аккуратно пересчитал все банкноты, даже посмотрел их на свет и удовлетворенно кивнул головой.
– Все «о кей»! Может, поедим что-нибудь? Я привез из района хороший сыр и яйца.
Тельман отказался, сказал, что сделает это после передачи денег.
Ровно в десять часов Тельман с Зауром рассчитались с братьями, забрав у них свою расписку. Закрыв за ними дверь, они крепко по-мужски обнялись и пошли на кухню. Тельман жадно ел, как-будто собираясь за один завтрак набрать сброшенные килограммы.
– Я не перестаю удивляться поступку этого Намика, – сказал Заур, – помешивая сахар в стакане, – оказать такую помощь совершенно незнакомому человеку, не попросив ничего взамен!
– Я совсем забыл рассказать тебе то, что произошло вчера ночью, –  вдруг вспомнил Тельман.
– Если ты про Арифиного мальчика, то я в курсе. Я покупал сигареты в будке и Айдын мне все рассказал. Говорит, Ариф с женой просто убиваются. Хотя у них и есть две девочки, но сын был единственный. И самое ужасное, что из такого количества мужиков ни один не догадался запомнить номер машины этого подлеца! Как он их всех надул!
– Постой-постой! – перебил его Тельман, как это «был»?! Так Самедик... умер что-ли?!
– Конечно! Ты, наверное, видел только то, как его сбила машина, а дальше ты не знаешь...
– Конечно, не знаю! Расскажи сейчас же! – У Тельмана сильно забилось сердце, кровь прилила к лицу.
– Что ты кричишь? У тебя совсем нервы расшатались!
– Да говори ты, что было дальше! – заорал Тельман.
– Хорошо-хорошо. Только успокойся! – Зауру была непонятна подобная реакция друга.
 И он рассказал о том, что мужчины, сбившие ребенка, положили его в машину и объявили всем, что везут его в больницу около  Молоканского садика, ссылаясь на то, что, якобы, дорога каждая минута и что пусть кто-нибудь привезет туда их родителей. Айдын сам повез Арифа с женой в больницу, но ребенка там не было, как его не было ни в одной больнице города, по которым они проездили всю ночь. А под утро полиция обнаружила мертвого мальчика на скамейке какой-то автобусной остановки.
– Наверное, он умер по дороге, и они решили избавить себя от неприятностей, выбросив его из машины.
– Ублюдок, подлец, подонок! А я-то думал...
– Погоди, – теперь уже Заур, которого осенила мысль, перебил Тельмана, – так это был Намик?
– Я этого не говорил, – сказал Тельман.
– Да тебе и не нужно об этом говорить, это и понятно! Когда же он успел дать тебе деньги?
Тельман был вынужден без утайки поведать Тельману обо всем, что произошло минувшей ночью.
– Какой ужас! Он  купил твое молчание деньгами! Он сейчас оказался в таком положении, что может даже подарить тебе эти деньги!
– Дай Бог, чтобы все было хорошо, во вторник я сразу же верну ему долг. Выключи, пожалуйста, кондиционер и открой дверь на балкон, – сказал Тельман. – Меня как-будто прокляли. Я из одного г... попадаю в другое!
Заур открыл дверь, и с улицы сразу донеслись женские крики. Они выбежали на балкон и увидели как несколько мужчин достают из «РАФ»а тело бедного Самедика, а по всей округе  разносится пронзительный голос его обезумевшей от горя матери.
– Сыночек! Любимый! – кричала молодая женщина.
– Бедный ребенок! – шепотом произнес Тельман и, пройдя в комнату сел в кресло. Невозможно представить, что творилось у него на душе.
В дверь постучали. Это был Фаик, сосед с нижнего этажа.
– Тельман! Все ребята уже ходили к Арифу, – сказал он с порога, – Ты, по-моему, расплатился, так что немного свободен. Я пришел за вами, давайте пойдем вместе, а то мне как-то не по себе.
– Кто тебе сказал, что я расплатился? – нервно спросил Тельман.
– Айдын, будочник!
– Слушай, этот Айдын знает все на свете! Я из дому даже не выходил, а он уже все знает!
– Что ты кипятишься, просто эти мужики покупали у него пиво, а он по обрывкам их фраз все понял.
Тельман возмущался, что Айдын знает даже какого цвета у него трусы, и Фаик резонно заметил, что эта самая легкая информация, которую можно получить – для этого, достаточно взглянуть на веревку перед его окном.
Они закрыли дверь и спустились вниз.
 На улице, перед домом, где жил Ариф, уже стояла палатка. В ней уже с утра было много народу. Войдя в палатку, они сначала даже не узнали Арифа, к которому подходили мужчины, чтобы выразить соболезнование. Внезапная смерть до неузнаваемости изменила Арифа. Она превратила молодого мужчину в немощного старика. Всего за несколько часов его волосы поседели, кожа на лице покрылась морщинами, он весь сгорбился и походил на безумного. Он сидел на стуле возле входа и повторял одно и тоже:
– Ребенок вышел купить мороженое…
Ничто не могло его утешить. А народ все прибывал. Все пересказывали друг другу подробности трагедии, обсуждали детали, выдвигали свои версии, но все были единодушны в осуждении преступника и желали, чтобы его поскорее нашли.
Посидев около часа, Тельман с Зауром собрались уходить. Фаик вышел вместе с ними.
На улице к ним подошел Айдын с листом бумаги в руках:
– Ребята! Мы собираем деньги для семьи Арифа. Если хотите, можете принять участие. Тельман, ты можешь ничего не давать, я знаю – у тебя проблемы.
Тельман взорвался:
– Слушай, какое тебе дело до моих проблем?! И если ты такой всезнайка, тогда ты должен иметь представление, что у меня большие проблемы, а мелкие я всегда могу решить, пока здоров.
С этими словами он вытащил из кармана пятьдесят долларов и протянул Айдыну:
– Это за меня с Зауром!
– Хорошо, спасибо, – сказал Айдын, пожимая плечами. Он записал их имена в список, дал подписать Зауру, а деньги положил в конверт с надписью «Гоншулар» (соседи)
Тельман с Зауром вернулись домой.
– За что мне такое наказание? Почему со мной должна была произойти эта ужасная история?
Заур молчал, он не знал ответов на вопросы друга.
Зазвонил телефон – Тельман вздрогнул.
– Да, Намик, это я. Нет, его сейчас нет. Он пошел к дочери Азизы ханум, нашей соседки. Хорошо. Обязательно передам. До свидания.
Тельман даже не спросил Заура почему он соврал, сказав что его нет дома. Заур понимал душевное состояние Тельмана, которому сейчас меньше всего на свете хотелось бы говорить с Намиком.
Намик звонил каждые полчаса, но Заур отвечал, что Тельмана нет дома. Тельман понимал, что он не может избежать разговора с Намиком и, разыскав его визитную карточку, сам позвонил ему на мобильный. Ему ответил Кямал, тут же передавший трубку Намику, который без всякого приветствия сразу спросил, помнит ли он об их уговоре.
– Я тебя выручил и помог тебе спасти детей, теперь это должен сделать ты. Насчет денег не беспокойся и не торопись: отдашь, если будет возможность, но помни, что ты дал мне слово. Больше мне не звони, если будет нужно, я сам тебя найду.
– Подлец, – сказал Тельман, положив трубку.
В дверь опять постучали. Заур открыл дверь и впустил в комнату капитана полиции и будочника Айдына. Капитан объяснил Тельману, что ему поручено вести следствие по транспортному происшествию, и спросил, знает ли он что-нибудь об этом. Тельман спокойно ответил, что он, к сожалению, спал и ничего не видел и о случившемся узнал от Заура, который пришел утром.
– Однако Айдын утверждает, что спустя два часа после наезда вы вышли из дому и уехали куда-то.
– Да, это так. Я уехал по делу и быстро вернулся.
– Но я думаю, что  вы не могли в три часа ночи внезапно вскочить с постели и тут же уехать. За вами ведь пришла машина, значит, вы ее ждали или вам заранее позвонили. То есть я хочу сказать, что вы, может быть, были на ногах и, услышав шум на улице, вышли на балкон и что-то заметили. Вот Айдыну, например, казалось, что на вашем балконе кто-то лежа курит, так как он видел огонь сигареты. Кстати, я хотел бы взглянуть на него. Можно я выйду? – спросил он и, не дожидаясь разрешения, вышел на балкон, застланный старым ковром, на углу которого стояла металлическая банка из-под кофе, полная окурков. Капитан повернулся, как-то странно посмотрел на Тельмана и сказал:
– Я все-таки думаю, что вы говорите неправду.
Тельман спокойно повторил, что ничего не видел и сожалеет о том, что не может ничем помочь следствию.
– Будем считать, что я вам поверил, – сказал капитан, внимательно глядя на Тельмана, – на всякий случай оставляю вам номер своего телефона, если что-нибудь вспомните – позвоните. Виновник смерти мальчика должен быть наказан. – И уже обращаясь ко всем, добавил:
– Я удивляюсь: столько мужчин и никто не запомнил ни номер, ни цвет машины.
– Я же говорил: темно было, а она стояла под деревом, – виновато развел руками Айдын.
Неожиданные гости попрощались и ушли.
– У меня такое впечатление, что Айдына кто-то нанял следить за мной.
– Ну и что собираешься делать? – спросил Заур, – я уверен, этот капитан от тебя не отстанет, он догадывается, что ты что-то знаешь.
– Я дал слово чести.
– Послушай, о какой чести может идти речь, если Намик тебе соврал про мальчика?! А если он сказал бы тебе, что Самедик умер? Как ты тогда поступил бы?
– Я предпочел бы, чтобы меня убили кредиторы, но не взял бы деньги из его рук. Я все видел и знаю, что Намик не виноват в том, что сбил мальчика. Самедик выбежал из-под деревьев внезапно и, можно сказать, сам бросился под колеса. Вина Намика в том, что он из-за страха перед правосудием, бросил мертвого ребенка на дороге. Он виноват перед Богом и теперь его всю жизнь будет мучить совесть!
Расплатившись с долгами, Тельман рассчитывал до заветного вторника немного успокоиться, прийти в себя, однако судьба не давала ему такой возможности. Каждый раз перед решающими событиями с ним обязательно что-то происходило. Однако последнее происшествие окончательно выбило его из колеи.
С одной стороны он был безгранично благодарен Намику. Совершенно случайно познакомившись с Тельманом и абсолютно ничего о нем не зная, он, выслушав рассказ Заура о его приключениях, без всякого залога и расписки одолжил ему огромную сумму, и тем самым спас его от неприятностей и сохранил жизнь его детям, так как исполнение угрозы со стороны братьев было вполне реальным. Для этого нужно иметь большое сердце и добрую душу! Вместе с тем, его поступок с соседским сынишкой перечеркивал все его добрые деяния. Перед его глазами стояли бедный Самедик, обнаруженный на скамейке и его убитые горем родители. Несчастный Ариф, волею судьбы оставивший родные места и перебравшийся в город, чтобы семья не погибла от рук врага, оставшийся без дома и работы, еле-еле сводивший концы с концами, лишился здесь дорогого его сердцу единственного сына.
Тельман знал, что капитан не поверил в искренность его слов и, наверняка, захочет ещё не раз  поговорить с ним, и боялся предстоящего разговора. В его сердце боролись чувства благодарности к Намику и чувство моральной ответственности перед семьей Арифа.
– Полиция его и без твоей помощи найдет! А вдруг он там расскажет о том, что приезжал к тебе дать деньги, заработав, таким образом, очки в свою пользу. И ты тогда понесешь наказание за сокрытие фактов и дачу ложных показаний, – сказал Заур, глядя на Тельмана и представляя, что творится в его душе, – ты должен принять какое-то решение, а то потом будет поздно!
Однако Тельман не мог ни на что решиться! Ну, какое он мог принять решение?! Прошли суббота, воскресенье и понедельник, в течение которых ему два раза звонил Намик. Как ни странно, он был в курсе того, что к нему приходили из полиции. Оба раза он напоминал Тельману об их уговоре.
В понедельник было три дня со смерти Самедика, и Тельман с Зауром пошли к Арифу. Они ещё раз убедилась в том, что сейчвс похороны и поминки стали напоминать в некотором смысле своеобразный клуб.
В последнее время некоторые перестали ходить друг к другу в гости, на дни рождения, свадьбы. И устроители торжественных мероприятий не обижаются, немного поворчат и, понимая сложившуюся ситуацию, успокаиваются. Что касается поминок, то здесь дело обстоит иначе.  Невнимание к семье, где кто-то умер, на Востоке не прощают. У каждого есть возможность выразить соболезнование не только в день похорон, на третий, седьмой, сороковой дни, но и в любой из четвергов в течение сорока дней, поэтому каждый человек находит время, чтобы выполнить свой долг и разделить горе  семьи покойника. И вот в эти-то дни и происходят различные встречи между родственниками и знакомыми, которые давно не виделись. Поговорив немного об умершем, все начинают узнавать новости: кто родился, кто обручился, кто развелся, чей ребенок поступил в вуз или окончил его, кто, куда ездил отдыхать, кто купил или продал квартиру, кто устроился на хорошую работу. В самом конце все переходят на обсуждение политических вопросов, подчас совсем забывая, куда и зачем они пришли, и, если случайный человек окажется в этом помещении и не обратит внимание на традиционную в таких случаях халву, то он подумает, что эти милые люди собрались здесь для отдыха и беседы.
Не миновала подобная ситуация и поминки несчастного Самедика. Многие родственники и знакомые Арифа, также как и он, из-за Карабахского конфликта, были беженцами. Разбросанные по разным городам и районам Азербайджана они с радостью встречались друг с другом пожимая руки, целуясь и обнимаясь. Они тут же усаживались рядом,  подзывая к себе и показывая детей, которых не сразу узнавали дяди и тети, затем начинались расспросы про житье-бытье, кто как устроился, обмен адресами и телефонами. И изредка кто-нибудь, словно очнувшись и вспоминая, где они находятся, восклицал:
– Жалко Арифыного сына!
Посидев немного в палатке, установленной перед домом, Тельман с Зауром вышли на улицу. Они даже не заметили, как к ним подошли капитан, который вел следствие, и участковый инспектор Расул, полноватый мужчина пятидесяти лет. Он работал давно и прекрасно знал обо всем, что творится на его территории. Следует отметить, что за редким исключением, люди относились к нему хорошо и уважали участкового за готовность оказать помощь любому, и многие семьи были благодарны Расулу  за то, что благодаря его консультациям и советам   им удавалось избегать различных конфликтов.
Ему было известно и о проблемах Тельмана, он даже как-то предлагал ему деньги в долг и уговаривал дать возможность самому поговорить  с его кредиторами, но Тельман отказался, объяснив, что это будет не по-мужски.
Мужчины обменялись рукопожатиями, и как-то незаметно получилось так, что капитан, которого звали Шахином, и Заур, оказались впереди, а Тельман с Расулом позади, метрах в десяти от них.
– Богатые вы с Зауром люди – «Давыдов» курите, – сказал,  Расул.
– Да вы тоже не «Астру» курите, – хмуро пошутил Тельман.
Все в округе знали, что участковый любит сигареты «Собрание». Он не был заядлым курильщиком и пачку сигарет выкуривал почти за неделю, поэтому мог себе позволить такую роскошь, тем более, что получал он эту пачку абсолютно бесплатно, периодически наведываясь в какой-нибудь магазин на его территории. Даже будочник Айдын раз в два-три месяца дарил  ему любимые сигареты.
Понимая, что шутка была разминкой для начала беседы, Тельман ожидал, что скажет Расул дальше.
– Нехорошая история вышла. Жаль ребенка, – начал он издалека. – А как твои дети, что-то их не видно? (Внук Расула учился с близнецами в одном классе.)
– Они в районе у знакомых.
– Ну и правильно. Пусть подышат свежим воздухом. Да и жене твоей полезно.
– Моей жене уже ничего полезно не будет, – заметил Тельман.
– Не говори! Мало ли что могло бы случиться, если бы ты не расплатился с долгом, поэтому хорошо, что ты детей обезопасил. Кстати, где ты, бедный, нашел такую сумму? – как бы невзначай спросил Расул.
– Собрал у всех понемногу.
– А в ту ночь ты не за деньгами ездил?
– Нет, у меня было другое дело.
– Интересно, какое дело может быть у человека в три часа ночи?
Тельман не ожидал, что Расул задаст ему такой вопрос и поэтому несколько замешкался, придумывая на него ответ, но Расул не дал ему что-то сказать.
– Ну, да ладно. Жена у тебя в отъезде. Мало ли куда может поехать ночью одинокий мужчина, – опять пошутил он, и, вдруг, сделав очень серьезное лицо, сказал:
– Тельман, мой тебе совет: не влезай в очередную неприятную историю, не шути с законом. Ты, наверняка, видел ту машину с балкона и, как специалист, даже, несмотря на высоту, можешь многое о ней сказать, но главное, назвать точный цвет и марку. Более того, мне кажется.., нет! Я уверен, что ты знаком с ее владельцем и почему-то покрываешь его. Слушай, а может, это он одолжил тебе деньги? – внезапно выдал Расул.
У Тельмана замерло сердце.
– Это только мои предположения, – продолжил участковый, – тебя не сегодня-завтра вызовут в полицию для официальной дачи показаний и прежде, чем начнешь отвечать на вопросы – подумай. Полиция и не таких молодцов, как ты, раскалывала. Подумай, как ты потом посмотришь в глаза Арифу и сможешь ли ты спокойно пройти по улице, потому что все будут знать, что ты мог, но не захотел помочь найти виновного в смерти ребенка. Если ты что-то знаешь, расскажи обо всем добровольно. Запомни: никакая причина не может быть основанием для сокрытия имени убийцы. Будь здоров! – сказал он на прощание, и быстро догнал капитана с Зауром.
Всю ночь Тельман не мог уснуть. Он ворочался с одного бока на другой, несколько раз вставал и подолгу курил на кухне, не желая выходить на балкон, как-будто боясь, что он опять может стать свидетелем какого-нибудь происшествия. Голова его была занята разными мыслями. Он опасался, что покупатель его квартиры может передумать и продажа квартиры будет отложена на неопределенный срок. Он думал о жене, доживающий последние дни, о детях, которые останутся без материнской ласки, а больше всего он боялся вызова в полицию, так как метался между честью и долгом, зажавшими его в тиски, не зная чему из них отдать предпочтение.
Наконец, во вторник они с Зауром до двенадцати часов оформили продажу квартиры, что дало Тельману возможность немного успокоиться. Вернувшись из нотариуса, он попросил Заура отсчитать нужную сумму и позвонил Намику. Ему опять пришлось говорить с Кямалом, которому он сообщил, что готов вернуть долг. Заур опасался, что они будут тянуть, не давая ему возможность возвратить деньги, тем самым держа его на привязи, чтобы Тельман был зависимым от Намика. Но, к удивлению, Кямал, переговорив с Намиком, назначил им место встречи.
Через час Заур и Тельман поднимались по обшарпанной лестнице одного из девятиэтажных домов в густонаселенном районе поселка Ахмедлы.
Как и во время их предыдущей встречи Намик сидел за столом и пил водку. По его лицу было видно, что он занимается этим делом уже не первый день. Он был похож на затравленного зверя, готового угодить в ловушку. Хозяин даже не предложил гостям сесть. Кямал быстро пересчитал деньги, полученные от Заура, и кивнул головой. Тельман приготовился благодарить Намика, но он не дал ему и рта раскрыть.
– Мы с тобой никогда и нигде не виделись. Не смей со мной поздороваться, если ты меня где-нибудь встретишь! И ты тоже, – сказал он, прокуренным хриплым голосом  обращаясь к Зауру. – Ну, зачем мне нужно было помогать тебе? – буквально завыл он, хватаясь обеими руками за голову. – Ну, кто ты такой для меня?! Пусть бы тебя и твоих ублюдков убили эти братья! Какое мне было до этого дело? Боже! Какой же я дурак! Проявить такое благородство и влипнуть в такое г…! Уходите отсюда, чтобы я вас больше не видел! Помните: мы с вами не знакомы! И ты тоже пошел отсюда вон! – прикрикнул он на Кямала.
Все трое молча вышли, захлопнув дверь. На улице Кямал сказал:
– У него истерика. Мальчик скончался, как только мы сели в машину. Я говорил ему, что надо все равно ехать в больницу, а он очень испугался, наорал на меня и выгнал из машины. Это страх. Если полиция его найдет (а найдет обязательно), то его даже допрашивать не надо будет, – у него все написано на лице – сиди и переписывай! Тебя уже вызывали? – спросил он у Тельмана.
– Да. Я сегодня должен буду поехать туда.
– Ты объясни им, что он меня высадил из машины,  и когда он бросил ребенка на остановке, меня с ним не было! – Кямал был уверен в том, что Тельман расскажет в полиции все, что знает.
Попрощавшись с Кямалом, они сели в машину. Из-за нервного напряжения Тельман последние дни не садился за руль и его везде возил Заур.
– Куда едем? – спросил он, выезжая на трассу.
– В полицию, – неуверенно ответил Тельман, которого опять охватил озноб.
По дороге Заур заехал и купил в аптеке какие-то таблетки и одну из них дал Тельману. Когда они подъезжали к зданию полиции, у него уже прошла нервная дрожь, и он успокоился. Просунув голову в нужный кабинет, он увидел участкового Расула, который пил чай, сидя у окна напротив следователя Шахина.
– Я же сказал тебе, что он сам приедет, – обрадовался Расул, увидев Тельмана.
– Садитесь, – капитан указал ему на стул, – я хочу знать обо  всем, в мельчайших подробностях.
Тельман, пересиливая себя, с трудом, часто останавливаясь, рассказал следователю все, что ему было известно.
– Почему вы не сделали это сразу? – спросил его Шахин.
– Я поклялся честью, что буду молчать. Как мужчина, дал слово. Какой же я теперь мужчина и что стоит мое слово! – сказал Тельман, опустив голову.
Он не знал, что в соседнем кабинете, час тому назад приказавший ему хранить тайну их знакомства Намик, подробно рассказывал о том, как он решил помочь Тельману в беде, и чем это закончилось.