Возвращение долгов

- Прими от меня... - начала девушка.
- Не приму, - упрямо пробурчал парень.
- Но ты же не дослушал, - возмутилась она.
- Ну и что? Я ничего не хочу принимать от человека, который не умеет молчать.
- Я умею молчать, - возразила девушка, - но молчание молчанию рознь. Если сохранить тайну надо – так я всегда, всю жизнь молчать буду. Клещами не вытащишь, под пытками не скажу. Но извини – какая это тайна, что сегодня у тебя день рождения? Друзья должны знать об этом. А мы все твои друзья. И именно поэтому я рассказала Тому и Смиту о нашей встрече у озера.
- Я тебя приглашал... одну, - уточнил он.
- Ну и что? Они придут через час.
- Я уйду отсюда сейчас. Можете праздновать без меня, - Майкл никак не мог успокоиться.
Такой глупости со стороны Оливии он не ожидал.
“Нет, это надо было додуматься!” – возмущался он.
- Не бушуй, - Оливия приблизилась к Майклу почти вплотную. – И возьми коробку. Мне тяжело, в конце концов. И это не вежливо с твоей стороны. Девушка стоит перед тобой, держит тяжелую коробку, а ты бурчишь, как дед, и еще считаешь себя правым. Скажи честно: ты меня на день рождения пригласил или на свидание? Если первое – я права. Если второе – я исправлю свою ошибку.
Майкл покраснел. Такого напора он не ожидал от Оливии. Она ему нравилась. И он, конечно, хотел объединить два мероприятия в одно, но признаться в этом, да вот так еще сходу, без всякого предисловия, он не мог.
“До чего же глупыми бывают эти девчонки”, - подумал Майкл.
- Ладно, давай сюда твою коробку, - ушел от ответа Майкл.
- Значит, мир? – обрадовалась Оливия.
- Мир, - буркнул Майкл.
- Иди сюда, я покажу тебе, что там, - Оливия подбежала к поваленному дереву.
Майкл знал, что оттуда был прекрасный вид на озеро. Иначе бы он пригласил девушку в другое место. Оливия восхищенно воскликнула:
- Красота-то какая! Нет, ты посмотри на это чудо!
- Так мне что? Озеро разглядывать или подарок?
- Подожди, Майкл. Я никогда не видела такой красоты. Мы жили в горах, ты же знаешь. А у вас в долине все не так, как там. И краски, и вода, и лес, и много всего такого, чего я не видела никогда.
- Мы могли бы вдвоем смотреть на озеро, - буркнул Майкл.
- Значит, я не ошиблась? Это свидание?
Майкл покраснел.
- Скажи, - настаивала Оливия.
- Поздно говорить, садись, будем ждать Тома и Смита.
- Нет, скажи, - попросила Оливия.
Майкл беспомощно заморгал глазами, потом вдруг вспомнил про коробку, бросился развязывать ее, но ленточка, как назло, не хотела развязываться.
Оливия присела поближе, аккуратно потянула за кончик, и ленточка упала на землю.
- Не придут они. Я  пошутила, - прошептала она. – И вообще никому я не говорила про нашу встречу.
- Тогда зачем? – опешил он.
- Что зачем?
- Соврала зачем?
- Со страху. Лес кругом, и мы одни. Мне страшно стало.
- А теперь? Теперь не страшно?
- Страшно, но не так. А что мы делать дальше будем?
- Как что? На озеро смотреть.
- А потом? – улыбнулась Оливия.
- Домой пойдем, - буркнул Майкл.
- А ты поцелуешь меня?
Майкл не знал, что надо отвечать в таких случаях. Он не думал о поцелуях, но раз она заговорила об этом, то надо было что-то предпринять. Он неуклюже повернулся к девушке, ткнулся носом в щеку. Потом сообразил, что в щеку целуют, а не тыкаются носом, попытался исправить положение, но получилось как-то все не так. Оливия нежно провела рукой по его щеке, слегка коснулась губами его губ, потом посмотрела в глаза и улыбнулась.
- А ты ничего, - одобрила Оливия то ли его неуклюжую попытку поцеловать ее, то ли выдержку.
А вообще ему было все равно, что она имела в виду, потому что он вдруг почувствовал в себе петушиную гордость. Плечи распрямились сами собой, грудь вздыбилась, и рука как-то сама легла на талию девушки. Он мог сидеть так целую вечность. И большего не надо было. Но время оказалось неумолимо.
Сумерки стали медленно наползать на озеро. Майкл понимал, что пора идти в поселок, но вдруг осознал, что не может встать и, тем более, оторвать руку от тела девушки. Оливия пошевелилась и тихо прошептала:
- Темнеет, надо уходить.
- Ага, - проговорил Майкл, продолжая сидеть.
- Вставай, - подтолкнула его Оливия.
- Встаю, - неохотно проговорил Майкл.
До поселка они шли, взявшись за руки. В коробке оказалась маска и трубка, как у ныряльщиков за жемчугом. Майкл давно мечтал о них, ему хотелось исследовать дно озера, но сейчас он с радостью бы запустил бы их куда-нибудь в кусты, чтоб не мешались. Он тащил коробку, постоянно думая о том, что если бы ее не было, он бы обязательно обнял Оливию двумя руками и поцеловал бы в губы. От таких мыслей он начал спотыкаться, чем развеселил Оливию. Майкл не обижался на ее смех, потому что чувствовал тепло ее руки в своей руке.
Весь мир ликовал вместе с ним. И если бы не Оливия, он бы запрыгал, как горный козел. Да что там козел, он бы взлетел к облакам, как чайка, и приземлился бы у самых ног Оливии. Он готов был петь  ее имя. Он вдруг обнаружил, сколь музыкально оно. Его можно было петь часами, без устали.
Но мечты мечтами, а реальность реальностью. Огни поселка вернули их с небес на грешную землю. Майкл выпустил руку Оливии. Девушка с сожалением посмотрела на дорогу, что вела к дому, вздохнула и побежала к калитке.
Майкл постоял немного, дождался, когда Оливия войдет в дом, и только после этого пошел домой.
Он не хотел вначале показывать подарок Оливии домашним, но пронырливый Фил успел заглянуть в коробку и завопить на весь дом:
- Майкл водолазом будет, у него снаряжение теперь есть!
- Каким водолазом? – подоспел Ник, точная копия Фила.
Майкл иногда путал их. Только мать могла с уверенностью сказать кто из них кто.
- Чего разорался? – прошипел Майкл, схватив Фила за ухо. - Ты кто?
- Фил. Отпусти, чего пристал. Ой! Больше не буду! Больно же! Честное слово, не буду больше орать!
Но было уже поздно. Из соседней комнаты выбежала Пати, кряхтя, спустился с чердака отец, где вечно что-то мастерил. Мать бросила стряпню и, вытирая руки о передник, отошла от плиты.
- Водолаз? – усмехнулся отец. – Это что-то новое в нашей семье. Промыслом жемчуга у нас никто не занимался... Да и зачем он на острове? Что с него?
- Он клад искать будет! – запрыгал Ник.
- Клад? – послышалась тревога в голосе матери. – И не вздумай. На нем крови полным-полнехонько. Не нужны нам те драгоценности.
- Какие драгоценности? Какой клад? Вы что? С ума, что ли, все посходили? Друзья мне маску и трубку подарили. По дну озера хочу поплавать.
- Так ты не слышал, что ли, ничего про клад пиратов? – спросил отец.
- Бать, я уже взрослый. Про сказки, это вот к ним, - Майкл кивнул на братьев и сестренку.
- Нет, ты серьезно не слышал? – переспросил отец.
- И не надо, - категорично заявила мать.
- Почему не надо? Это история нашего острова, нашего рода, в конце концов. Стыдно, что не знает. Это наше упущение. Ну-ка давай, поднимайся ко мне на чердак.
- Не смей, - закричала мать.
- Успокойся, его предок был умницей, я дневники его лишь дам почитать. Сам все собирался грамоте обучиться да прочитать. Не вышло как-то. Пусть Майкл прочитает. Я нашел их в тайнике случайно. Никто не знал о них.
- Не забивай парню голову, - попросила мать.
- День рождения у него сегодня. Ну вот. Я и сделаю ему подарок. Я  решил, - объявил отец.
Мать знала, что спорить с Майклом-старшим бесполезно, поэтому и не стала тратить попусту время.
- Через час чтоб на кухне были. Ужинать будем. Пироги сегодня, - объявила она.
Пати побежала за матерью в надежде что-нибудь узнать от нее. Фил и Ник, не сговариваясь, зашагали за Майклом.
- Пажеский караул не нужен, - объявил отец.
- Па-па, - протянули близнецы.
- Вот когда читать научитесь, тогда и разговор будет.
- Мы в этом году учиться идем, - напомнил Фил.
- Отлично, - похвалил отец, - я это помню.
Мальчишки переглянулись и понуро спустились вниз.
- Как что-нибудь интересное, так Майкл, а как дерьмо вычищать – так Фил и Ник, - пробурчал Ник.
- Ну-ну, разговорчики, - прикрикнул отец.
Майклу не хотелось читать дневники своего предка. Он еще и сам не знал почему. Но это внутреннее напряжение отразилось на его лице.
- Чего скис? – спросил отец. – Присядь. Я тебе расскажу вначале то, что сам в свою очередь от отца услышал. Жил некогда наш предок на огромном материке за сотни, а может, и тысячи миль от нашего острова, за океаном где-то. Не знаю, где, а врать не хочу. Ученый предок наш был и богатый. Купил он себе корабль, собрал команду и решил всю землю осмотреть. Плавал год, а может, больше. Что там у них на корабле случилось, не знаю. Может, деньги кончились иль еда, может, обидел кто. Бог им судья. Только решили они сами суд вершить над теми, у которого слишком много товаров было. Награбили прилично. Пиратами назвать их сложно. Они не обворовывали и не убивали. Требовали справедливо делиться с ними. Сколько кораблей они встретили и где, не знаю. Короче, надоело самому капитану мотаться по морям-океанам. Да и молодой он был. А тут как раз на одном судне они освободили прекрасную пленницу. Ну и, как водится у молодых и здоровых людей, полюбили друг друга. Капитана Майклом звали. Это в его честь в нашем роду старшего сына называют из поколения в поколение. Так вот, Майкл объявил команде, что принял решение высадиться на одном из островов и жить, как все нормальные люди живут. Команда взбунтовалась. Они пристали к острову, пили всю ночь, а к утру решили двоих влюбленных голубков вздернуть на самом высоком дереве. Развлекался народ. Капитан – малый с головой был. Убежал он ночью с красавицей на корабле. И остались пираты на острове как в тюрьме. Убежать, уплыть не могут – суденышка задрипанного и того нет. Провиант кончается. Злато-серебро жрать не будешь. Короче, приуныли они. И вот тогда появился капитан с новой командой, прислал к ним парламентера для переговоров. Предложил он награбленное, чтобы резни не получилось, утопить в озере. А часть – как выкуп заплатить ему за регулярное снабжение острова всем необходимым. Говорят, не хотели пираты с добром расставаться. Передрались, перебили почти друг друга. Осталось  пять человек. Вышли они к берегу и сдались на милость капитану. Утопил он злато в озере или нет, молчат предки. Только через некоторое время привез капитан на остров женщин и человек десять переселенцев. Кто они такие были, да откуда - не ведаю. Скорее всего, те, кто не в ладах с законом был. Обзавелись семьями переселенцы. Стали хозяйством заниматься. Поселок построили. Хорошо жить стали. Только пираты оставшиеся промеж себя не ладили, все делили чего-то. Вот капитан наиболее строптивых и выслал в горы, чтоб свой поселок создавали. Так и получилось два поселения: в долине и в горах. Климат на острове хороший, урожай богатый собирали. Но капитан не только о животах людей думал. Дети рождаться стали. Не хотел предок, чтоб они дикарями росли. Плавал куда-то далеко. Привез ученых, школу открыл на острове. Короче, заботился о людях. Вот здесь, - отец постучал по небольшому резному сундучку, его дневники, записи разные. Возьми, снеси к себе в комнату. Может, что интересное и нужное найдешь. Ученый все же был.
- Так на сундуке замок, - Майкл с интересом разглядывал его.
- А ключ на что? – отец снял с шеи веревочку, на которой висел небольшой золотой ключик. – За место креста носил, - проговорил он.
Майкл хотел открыть сундучок, но отец почему-то запротестовал.
- Нет-нет, не здесь, иди вниз.
“Суеверие, что ли, какое”, - подумал Майкл.
- Пыльно здесь и темно, - как бы на его мысли ответил отец.
Майкл повесил ключ себе на шею, поднял довольно-таки тяжелый сундучок и отправился вниз.
Ребята проводили Майкла завистливым взглядом, но идти в  его комнату не рискнули. А у самого Майкла не было настроения заниматься дневниками предка именно сегодня, в день своего рождения.
И он был бесконечно благодарен матери, что через некоторое время она позвала их всех за стол.
На следующий день Майкл решил пригласить Оливию покататься на лодке. На озере стояла на приколе и лодка их семьи, поэтому главное – получить согласие Оливии, а уж покатать он сможет. Недаром в поселке в шутку называли его капитаном. Он любил океан, озеро в лесу, их небольшую речушку, где бултыхались малыши. С океаном шутить нельзя, это он усвоил с детства. Океан – это вечная тайна. Он кормит людей, щедро делится своими запасами, но так же спокойно и забирает их в свои владения. На берегу стоит несколько крестов – напоминание о тех, кто так и не вернулся. Поэтому кататься по океану поселковые не любили, для этого было озеро. Океан – это работа, труд и только ради этого люди выходили на своих лодках, небольших яхтах на его просторы.
Майкл решил взять с собой маску и трубку, чтобы достать для Оливии что-нибудь со дна озера.
Он ждал девушку возле калитки, нервно срывал травинку, завязывал в узел, бросал, срывал новую. Если бы Майклу пришлось стоять там чуть дольше, то он оборвал бы всю траву, не заметив при этом, что он наделал.
Но вот мелькнуло светлое платье Оливии, и что-то гулко заухало в груди у Майкла. Он даже не сообразил, что это “что-то” его собственное сердце. По груди разлилось тепло, нежность захлестнула и приподняла его над землей. Хотелось взлететь к облакам, побегать по ним, пошалить и закричать оттуда. Что именно – не имело смысла, хотя бы просто: “А-а-а”. Но желание это было столь велико, что если бы и впрямь Майкл смог взлететь, то уж переполошил бы весь поселок.
Он глубоко вздохнул, но вдруг почувствовал, что не может не только закричать, но и слова  вымолвить. Оливия подошла к нему почти вплотную, лучистые глаза ее смеялись.
- Привет! – произнесла она.
Майкл закивал головой, нервно проглотил комок, что застрял в горле и почти прохрипел:
- Доброе утро.
- Что с тобой? – лукаво спросила Оливия.
- Ничего, – выдавил Майкл. – На лодке хочешь покататься?
- Хочу. Еще кого-нибудь будем приглашать?
Майклу это предложение не понравилось, поэтому он уклончиво проговорил:
- Это для тебя, в новинку катание на лодке, а ребятам уже надоело... Да и к тому же у них есть свои лодки. Захотят – сами покатаются. Озеро-то общее. Там и рыбу можно поудить и поплавать можно. А чуть в стороне от хребта – малинник. Ну?
- Что “ну”? Я же сказала, что хочу.
Майкл чуть помялся, а потом проговорил:
- У нас девчата на озеро купальники берут. Ты тоже, того...
Оливия рассмеялась.
- Ладно, подожди. Я  сейчас.
Майкл покраснел. Оливия вернулась очень быстро. Он опять ощутил в груди что-то необычное, это “что-то” делало его счастливым. Ему трудно было понять причину этого состояния, да он и не пытался.
В лесу он осмелился взять Оливию за руку, и был безмерно благодарен судьбе, что она подарила ему этот день. На озере никого, кроме них, не оказалось. Это была еще одна удача, подаренная судьбой.
Мы говорим: “Щедрость судьбы”. И не задумываемся даже, а почему это вдруг она щедрой стала. С какой стати мы получаем подарки от нее, и кого благодарить при этом. С годами понимаешь, что ничего случайного в нашей жизни не бывает, и раз уж что-то происходит, так это кому-то угодно было. Одни скажут – Богу, другие – Провидению, но суть одна. Тому, кто нас ведет по этой жизни, сталкивает друг с другом, наблюдает, что при этом происходит, как человек поведет себя в тех или иных обстоятельствах, как отреагирует, что сделает. И если при этом ты слушал себя, свою Душу, то испытание будет пройдено с честью.
Ну, а если что-то не так, не огорчайтесь, жизнь, действительно, щедра. Она преподнесет вам обязательно другое событие, по форме не похожее на прежнее, а, по сути, – то же самое. Можешь заново сдавать “экзамен”. И это будет продолжаться до тех пор, пока ты все же не сдашь его. Правда, это все теория, а на практике мы порой и не догадываемся даже о таких сюрпризах.
Счастливая пора – молодость. Первый поцелуй, первое объятие, первое свидание – все первое, новое, необычное. Разве кто-нибудь из нас думал тогда, что все не случайно в этой жизни, что наши сегодняшние поступки творят завтрашний день. Боже! Мы просто наслаждались молодостью, счастьем, чувствами, гармоничным слиянием с Природой, самой жизнью. И почему все это куда-то уходит? Сколько счастья, света! И почему это вдруг появляются брюзжащие старики, вечно недовольные, критикующие молодость, их образ мыслей, жизни, поведения, забывающие, что сами когда-то были беззаботны и счастливы?
И лишь немногие могут сохранить в себе это состояние, пронести через всю жизнь, как бесценный сосуд, свою детскую непосредственность, чистоту. Про таких людей говорят: “чудаки”. Но это прекрасные чудаки. Они освещают нашу землю, как фонари улицу, когда стемнеет.
Радость жизни – в нас самих. Уметь радоваться каждому дню, восходу и закату, солнцу и луне, дождю и жаре, прохладе и морозу, снегу и ветру, цветущим полям, зеленой траве, деревьям и облакам, звездному небу, друзьям и недругам... Недруги необходимы в нашей жизни, ибо без них бы мы не узнали, что существуют друзья. Радоваться всему. Это очень сложно, если ты обременен заботами и тревогами. Если обиды или гордыня выплясывают впереди, что ты увидишь за ними? Ничего.
А пока зарождается любовь, дает свои первые ростки, будит, теребит, распирает изнутри, ты переполнен этими новыми ощущениями, робко прислушиваешься к себе и боишься расплескать это чувство.
Оливия опустила руку в воду, будто хотела поймать волну, ускользающую, шаловливо-ласковую. Эта девушка была необыкновенно хороша. Майкл любовался ею, он не замечал даже, что уже минут пятнадцать они кружатся на одном месте. Оливия лукаво проговорила:
- Майкл, здесь что? Водоворот?
- А?
- Очнись, опусти второе весло в воду, а то мы останемся здесь навечно, - улыбнулась Оливия.
Майкл удивленно посмотрел по сторонам... потом на свою руку, пытающуюся вдавить весло в днище лодки, на само весло, застывшее в воздухе, и рассмеялся.
“Удачный день”, - уже поздно вечером, сидя у себя в комнате, сделал вывод Майкл.
Звездное небо демонстрировало сегодня себя. Майклу показалось, что оно стало даже ближе к земле. Огромные светящиеся огоньки протягивали невидимые нити к сердцам влюбленных, зажигали их, дарили им свой свет и нежность. Ему захотелось сделать что-то необыкновенное. Его душа росла, увеличивалась в размерах. Казалось, что весь Космос ожил в его груди. И только теперь он понял выражение: “Человек – это целый мир”.
Он взял шкатулку, еще совсем недавно раздражавшую его, а теперь притягивающую своей таинственностью. Ему захотелось прочитать о тайне капитана, о его любви. Тетради довольно хорошо сохранились.
Он понимал, что эти записи помогут ему что-то понять в себе. Он не знал, что именно, но вдруг подумал, что раз это его предок, то они каким-то образом связаны. И, возможно, поступки капитана наложили печать на их род. Что он думал, как жил? Почему только сейчас эти записи отец достал? Очень много всяких “почему” запрыгало в голове Майкла. Но ответы на них он получит, когда прочитает все.
“Что такое философия? – прочитал Майкл вопрос предка. – “Наука”, - скажете вы и будете правы. Многие умы прошлого посвятили свою жизнь изучению и развитию этого непростого предмета. Но о философии ли будет эта книга? И да, и нет. Что-то среднее. Среднее относительно чего? Новый вопрос. Трудно сказать, во что выльется этот труд. Будет ли это наставлением всему человечеству или попыткой понять духовную сторону в развитии. Давайте попробуем понять вместе. Когда пишут мемуары, углубляются в прошлое, пытаются понять истоки, причины, повлекшие за собой цепочку связей в настоящем и частично в будущем. Человек - творец истории. Что это? Лозунг или все же в этом что-то есть? Если разговор заходит о будущем, мы строим предположения, опираясь на прошлое и настоящее. Фантастика иногда становится реальностью. Настоящее немыслимо обособленно, само по себе, от прошлого и будущего. Итак, получается, что прошлое, настоящее и будущее неразрывно связаны между собой. Одно событие, как снежный ком, вызывает к жизни другие. Слово, жест, деяние... кто-нибудь задумывался о том, как они отражаются на нашем будущем? Почему только на будущем? Потому что настоящее – это миг между прошлым и будущим.  Миг, который мы называем жизнью. Что движет нас вперед? Мысль и только мысль. Слово – это мысль, облеченная в звуковую оболочку. Действие – это тоже мысль, выраженная в делах, поступках. Итак, первоисточник всего – мысль. Чистые помыслы рождают чистые дела. Есть люди, от которых исходит доброта, очищающая все впереди, вокруг. Рядом с ними хочется находиться, хочется общаться... В их обществе и сам становишься чище. Душа светлеет. Итак, поговорим о душах, вечных странниках Вселенной. Для чего они сбрасываются на Землю? В этот грубый мир? Чтоб страдать и через страдания очиститься, накопить какой-то опыт или зачем-то еще? У каждой души своя задача, порой маленькая, но от выполнения этой задачи зависеть может очень многое. Темнота скрывает на время прекрасный мир, но он не исчезает от этого, нет... Он продолжает жить. Это мы не видим его... Так и с другими мирами. Оттого, что мы не видим их, они не перестают существовать. Они были, есть и будут. Когда-нибудь для человека это будет такой же реальностью, как и мир за окном. Я его не вижу ночью, но взойдет солнце, и он проявится. Когда я начинал писать, то думал, что получится философский трактат, но потом решил описать свои поиски в одном из направлений. А для этого ближе другая форма. Отныне я буду вести дневник, чтоб записать все подробно...”
“Да, мой предок оригинал, фантазер. Другие миры, что он имел в виду? Жизнь на материке? Не похоже. Тогда что? Постой, я читал в одной книжке, что некоторые чудаки думают, что существует жизнь на звездах. Не об этих ли мирах пишет капитан?”
Майкл выглянул в окно. Россыпь звезд загадочно подмигивала и манила. Он вздохнул. 
“Вот бы нам с Оливией попасть туда, - Майкл прикрыл глаза. -  Для этого, наверное, крылья нужны, как у орлов. Сюзан пробовал прыгнуть со скалы, размахивая крыльями, но одно крыло обломилось и он упал. Внизу был океан. Его вытащили, он остался жив, но кличка “Сломанное крыло”, прилипла к нему. Как сделать крепкие крылья? Может, капитан об этом пишет?”
Майкл закрыл окно и отправился спать. Читать можно и днем, а вот спать положено ночью.
Во сне ему снился необыкновенный мир, где они вместе с Оливией бродили по сказочному саду. Пели птицы, и дети летали над поляной, размахивая крыльями, как ангелы. Это было так красиво!
Утром Майкл проснулся с ощущением счастья. Он не совсем все понимал, о чем писал его предок. Священник на проповеди тоже иногда говорит, что человек после смерти предстанет перед Богом, и тот будет судить его. Как жил человек на земле, что он делал, Бог все видит и знает, его не обманешь. И если ты жил праведно, по совести, то направит тебя Бог в рай.
У Майкла всегда возникало несколько вопросов по этому поводу, но он не решался задать их священнику. Во-первых, как человек предстанет перед Богом, если он умрет? Мертвые не могут говорить. А если он все же способен общаться с Богом, значит, он должен быть жив. Для всех умер, а для Бога – нет? Или это Бог оживляет после смерти человека, чтоб он смог услышать правду о своей жизни? Значит, есть другой мир, где это возможно?
А может, ученый предок как раз и говорит о таком мире? В рассуждениях Майкла не хватало чего-то, он это понимал. Но кто может рассказать о жизни после смерти? И если такое возможно, значит, мы не умираем вовсе, а просто переходим в другой мир? Но тело-то не исчезает, его хоронят. Значит, что-то умирает, а что-то переходит в другой мир и продолжает жить.
Тогда получается, что в человеке две части. Одна умирает, и мы это видим, а другая живет вечно, и мы это не видим. Майкл вскочил и забегал по комнате. Ему понравилась эта мысль, но делиться ею он почему-то не хотел ни с кем. Его порадовало, что существует шанс, что они с Оливией и после смерти будут вместе, будут продолжать жить. Как именно и где, он не знал. Но сама идея казалась невероятной и вместе с тем такой заманчивой. Тогда все приобретало иной смысл.
Но священник не говорил о том, что возможно опять вернуться на землю из Божественного рая. Но Майклу показалось, что это было бы логично. Если ты наделал много ошибок и в разговоре с Богом осознал их, то Бог должен дать человеку шанс исправить все. А как человек может это сделать? Только прожить еще одну жизнь на земле и поступать уже по-другому. Но тогда получалось, что этот процесс возвращения должен продолжаться до тех пор, пока человек не станет таким, каким его хочет видеть Бог.
Майкл понимал, что его размышления отец Феофан может не одобрить.
“Но священник – тоже человек, - подумал Майкл, - значит, он тоже может ошибаться. К тому же сам священник не отчитывался еще перед Богом. Но священник говорил о том, что достойные могут услышать глас Бога и при жизни, - вспомнил Майкл. Наверное, только Бог сможет ответить на мои вопросы”, - подумал Майкл.
Эта мысль не обескуражила его. Раз он все-таки нашел того, кто знает все и может ответить на все вопросы, значит, настанет время, когда он получит ответы. Майкл сразу успокоился.
Он только не мог понять, какое отношение имел его предок ко всему этому? Откуда он узнал про другой мир?
“Что значит “откуда”, он же ученый был”, - сам себе ответил Майкл.
Он решил дочитать дневники предка, а уж потом задавать вопросы.
Впервые Майкл оценил пользу оттого, что он посещал школу. А ведь многие на острове не умеют даже читать. Они считают это пустой затеей. Отец Майкла тоже не стал ходить в школу, но объяснял он это тем, что семья была большая, что надо было много работать, что времени на учебу не было. Может, так оно и было, потому что он всегда жалел, что так и не выучился читать. Зато своих детей он поклялся выучить. И слово пока держал. Ник и Фил подросли и скоро тоже должны отправиться в школу. Стоило только Майклу вспомнить о братьях, как они тут же ввалились в комнату и стали что-то путано объяснять.
- Стоп! – прикрикнул Майкл. – По очереди. Сначала ты, - он ткнул пальцем в ближайшего.
- Мы решили искать клад, - сообщил радостно брат.
- Мы – это кто? – спросил Майкл.
- Мы – это я и Ник.
“Итак, по крайней мере, теперь я знаю, что сейчас говорит Фил”, – подумал Майкл.
- Должен вас разочаровать, никакого клада нет, - начал Майкл.
- А откуда ты знаешь? – спросил Ник.
- Ты же не все прочитал, - проговорил Фил.
- Просто наш предок думал о другом...
- Это о чем же он думал? – поинтересовался Ник.
- Ну уж, не о кладе, это точно, - заявил Майкл.
- А кто тебе сразу скажет, где драгоценности спрятаны, об этом в конце говорят, - заметил Фил.
- Хорошо, а что вы от меня хотите? Чтобы я вам лопаты наточил? Так вы сами не маленькие, справитесь. И лучше было бы, если бы вы начали перекапывать наш участок. Клад не найдете, так хоть целину перепахаете, все польза для хозяйства.
- Не издевайся.
- Ребята, зачем искать бесполезные вещи? На острове эти сокровища не стоят ничего. Здесь имеет цену только то, что нужно. Выращенный урожай, изделия гончара и другого мастера можно обменять на рыбу, инструмент, на другие продукты...
- Так на сокровища тоже можно выменять кучу полезных вещей, - Фила удивляла непрактичность брата.
- Так-то оно так. Но на поиски клада можно потратить годы, и не найти ничего, а за это время своим трудом вы заработаете не один клад, а целых сорок. Вы умеете хорошо нырять, вы умеете хорошо работать. Ваша вяленая рыба – самая вкусная на острове. И я горжусь этим.
Фил и Ник растерянно заморгали, потому что впервые слышали об этом. А Майкл не мог остановиться. Он готов был прочитать братьям лекцию о пользе труда, о мастерстве ремесленника, об уважении островитян к тем, кто умеет что-то делать своими руками и презрении к искателям приключений.
Еще Майклу хотелось рассказать братьям, какое зло несут придуманные людьми на материке деньги, золото, драгоценности, и какое счастье, что на острове их нет, что община приняла в свое время решение обходиться без них. Натуральное хозяйство дает человеку все необходимое. Плоды своего труда можно обменивать.
Он уже хотел привести пример со своим подарком. Янус делает маску и трубки для ныряльщиков, чтоб легче было плавать под водой сборщикам жемчуга, кораллов и просто любителям водной стихии. Но Янусу нужно есть, поэтому он обменивает свой товар на продукты, на одежду... Все это выстроилось в голове у Майкла, и он уже хотел выплеснуть свои доводы на головы братьев, когда вдруг осознал, что не нужно им это.
Ребятам просто скучно. И не клад им нужен как таковой, а сам процесс поиска. Это новая игра, забава и ничего больше. Остров – как потерянный мир. Это предок знал дорогу к материку, плавал, что-то привозил, что-то покупал. А когда не стало капитана, команда сошла на берег, корабль поставили на прикол. Он, наверное, давно развалился от старости. А моряки превратились в обычных островитян, рыбаков, строителей лодок, ботов, маленьких яхт.
Но за все время существования поселения никто чужой не заплывал на остров. На материке, похоже, даже не знали, что такой остров затерялся в океане. Наверное, капитан не зря присмотрел его для поселения. Уж он-то знал, что делал. В этом Майкл не сомневался. Он проникся уважением к ученому предку.
Но сейчас перед ним стояли его братья – два искателя приключений. Нужно было как-то направить их энергию в другое русло. И тут Майкла осенило. Отец давно просил вырыть новый колодец на участке. Рабочая сила стояла перед ним и ждала сигнала. Надо было только обыграть это как-то.
- Ладно, - проговорил Майкл, - я возьму лозу, попробуем поискать ваш клад.
- Зачем лозу? – пробурчал вездесущий Фил. - Мы же клад откапывать будем, а не колодец рыть.
- А может, нам как раз и нужен колодец, - на ходу стал придумывать Майкл. – Слышали, что люди говорят? Если клад бросили в озеро, то его по подземным рекам могло притащить куда угодно. И кто сказал, что он не может оказаться в нашем новом колодце. Айда рыть колодец. И никому ни слова. Для всех мы роем колодец и только. Поняли? – Майкл, как истинный заговорщик, подмигнул братьям.
Глаза их загорелись, щеки зарделись. Идея с колодцем им, явно, пришлась по душе.
Сестра повертела пальцем у виска, когда братья, как сумасшедшие, выбежали на участок. Старший бегал с лозой, за ним – с лопатами младшие. Потом они издали ликующий вопль и принялись все втроем копать новый колодец.
Мать не могла нарадоваться на их энтузиазм. И со своей стороны решила порадовать работников лепешками. А Майкл вдруг понял, как важно, чтоб работа доставляла удовольствие. А удовольствие появляется там, где отсутствует монотонность и серость, где есть элемент игры, мальчишеского азарта, увлеченности и нет тяжелой ноши нужности, полезности содеянного.
Смех, шутки и тайна, о которой знали только они, витали в воздухе. К вечеру следующего дня колодец был готов. Скорость, с которой они выполнили работу, а так же отменное качество натолкнули отца на мысль, что они могли бы на лето подрядиться копать колодцы и у соседей. Правда, он не решился высказать ее вслух.
Грязные, но довольные они выстроились в шеренгу и сделали круг почета вокруг колодца. Отделочные работы отец решил сделать сам, ребята особо не сопротивлялись. Для отца работа с деревом, что песня для певца. За ужином Майкл сказал:
- На нашем участке есть еще одно прекрасное место для колодца. Я отметил его, сразу же за дедовой балкой.
- Зачем нам там колодец? – удивилась сестра.
- Что значит зачем? – возмутился Фил.
Это место было ближе всего к озеру, значит, вероятность найти клад возрастала. Самое интересное, что когда они вырыли колодец и не нашли ничего, это их не расстроило. Они увидели плоды своего труда, восхищение родных и соседей. Ник почесал затылок и попытался выудить оттуда веский аргумент.
- Возле дедовой балки прекрасные луга, - начал он.
Пока что никто не мог уловить связь между прекрасным лугом и колодцем. Сам Ник, по всей вероятности, тоже. Но вдруг глаза его заблестели.
- Мы с Филом растем, со временем нам нужен будет еще один дом, а значит, и колодец, и обработанная земля. Да и сам луг для выпаса скота хорош. Вода нужна всем. С его аргументами трудно было не согласиться, но надо было знать Пати. Она ехидно заметила:
- К тому времени, как вы дом построите, колодец мхом зарастет. Зачем нужно делать бесполезную работу?
- Что значит бесполезную? Мы каждый год ходим косить траву туда.
- Для этого можно взять воды с собой, как мы и делаем всегда.
- Подождите, - прервал их перепалку отец, - Филу с Ником, конечно, рановато думать об отдельном житии, а вот Майклу в самый раз. Да и дивчина у него хорошая.
Майкл покраснел, поперхнулся, потом втянул голову в плечи.
“Дернул нечистый этих близнецов заикаться о доме”, - подумал он.
Близнецов это почему-то очень обрадовало.
- На будущий год и начнем строить дом, а то как бы поздно не было. Тогда мальцы правы, колодец нужен.
“Мальцы” захлопали в ладоши. А Майкл сидел и молчал.
- Молодец, сынок, - похвалил Майкла отец, - о будущем заботишься. Пусть роют, - объявил свою волю отец.
Знал бы он истинную причину, возможно, и не разрешил бы копать. Фил толкал Майкла, подмигивая ему. Ник скалил зубы и хлопал себя по груди. Пати почувствовала во всем этом что-то еще, невысказанное, что знают эти трое балбесов. Именно поэтому Майкл молчит, а эти два шута гримасничают. Неожиданно Пати проговорила:
- Я с вами. Буду обед готовить, все же путь не близкий. За день вы не управитесь...
Мальчишки переглянулись и хором объявили:
- Нет.
- Спелись за работой, - рассмеялся отец. – Да пусть идет с вами. Я  думаю, вы неделю проторчите там. Я  на этот раз помогать не буду, да и бревен готовых нет. Зато вы с гордостью сможете потом сказать, что это ваш колодец.
Неделю провести без родительского надзора, без понуканий и поучений – такая перспектива была заманчива необычайно. Даже то, что Пати собиралась с ними, не умаляло радости. В конце концов, раз она изъявила желание готовить, ей придется бегать в поселок за продуктами, на себе они все равно не уволокут все. А это означало, что какое-то время они будут абсолютно свободны. Все складывалось как нельзя лучше.
Инструменты и кое-какие продукты на первое время ребята приготовили с вечера. Майкл среди ночи вдруг принял решение взять с собой дневники капитана. Потому что мысль о других мирах продолжала будоражить его душу. Ему хотелось узнать тайну капитана, он чувствовал, что это очень важно. Как он будет совмещать там работу и чтение, он не знал. Да и думать об этом не хотел.
Майкл аккуратно сложил тетради в холщовую сумку, туда же он спрятал и свечу. Теперь можно было и отдохнуть. Звезды ласково глядели на землю. Майкл посмотрел на небо и вдруг понял, как мал человек. Ведь где-то есть материки, другая жизнь, а этот остров, такой родной и понятный, всего лишь остров в океане.
Майкл надеялся узнать из записей капитана о других мирах. То, что рассказывали в школе о нашей земле, звездах, о жизни вообще – все это интересно, но так далеко. Никто из учителей не был никогда на материке, вообще никто из жителей не покидал никогда острова. На капитане обрывается эта эпопея плаваний. Наверное, дневник прояснит что-то, даст возможность понять, почему никто никогда не заплывал за все это время к нам на остров. Было ощущение, что мы одни в этом мире. В любом случае, этот факт не смущал жителей острова. Они жили, как жили их деды, радовались солнцу, океану, озеру, горам, лесу, полям - всему, что окружало их. Любили свой остров, рожали детей, учили их, передавали им свой опыт, осваивали ремесла... С этими мыслями Майкл уснул. Разбудили его братья.
- Майкл, вставай, пора уже, солнце высоко, а то по жаре придется топать, - напевно произнес Фил.
- Сейчас, - Майкл повернулся на другой бок, но там стоял Ник.
- Боже! Вы везде, - проворчал Майкл и вскочил с постели.
Минут через десять они уже пили молоко с лепешками. Родители не могли нарадоваться на своих детей. После завтрака они распределили, кому что нести, немного поспорили и выпорхнули из дома навстречу приключениям.
Всю дорогу близнецы щебетали о том, что, по их мнению, необходимо сделать вначале: шалаши или навес для кухни. Кто пойдет за дровами, сколько надо бревен распилить...
Майкл не вмешивался в их разговоры, он думал о своем. Дневники – вот что занимало сейчас его воображение. Шалаши и навес, конечно, важны к тому же их можно будет использовать во время сенокоса.
О чем думала Пати, мальчишек не интересовало. А она выбрала прекрасную тактику: больше слушать, нежели говорить. Она знала болтливость близняшек и надеялась, что рано или поздно они проговорятся о своей тайне. Поэтому она могла себе позволить просто наслаждаться летним утром, послушать пение птиц.
Уже на месте они поняли, что сегодня они копать не будут. Надо было оборудовать жилье, заготовить бревна. Без подготовительной работы никуда не денешься. Уже сидя у костра, они восхищенно вспоминали, как у них все ладно получилось, добротно. Ребята умаялись, мечтали побыстрее залезть в шалаш и растянуться на душистом сене.
Майкл поудобнее утроился возле костра, достал очередную тетрадь и стал читать. Он не заметил, как отступила мгла, и первые лучи солнца скользнули по исписанным страницам.
Капитан в свое время был весьма грамотным человеком, много читал, путешествовал. Где-то в горах Тибета он познакомился со старым монахом. Кто такие монахи, Майкл не знал, а мудрый предок не объяснял. Но по логике вещей выходило, что это был какой-то  ученый, раз он передал капитану какие-то знания и старый свиток. Капитан писал, что давно искал ворота в искаженное пространство. Потом следовал рассказ о пространственных петлях, о входе и выходе из них, об ученых, которых эта проблема интересовала, о каком-то таинственном треугольнике в Индийском океане и еще о массе вещей, которые Майкл прочитал, но так и не понял.
Короче, капитан начитался ученых книг и решил найти ту самую петлю в пространстве. К тому же он был вооружен знаниями старого монаха и таинственным свитком. В голове предка созрел план. Благо он мог позволить себе его осуществить, ибо был весьма богат. Он купил судно, набрал команду и отправился бороздить океан в поисках того, чего никто найти не мог.
Капитан был целеустремленным человеком, но команда подвела его. Через несколько лет они, наверное, озверели от воды, стали дичать. К тому времени, видно, и у капитана деньги вышли. Вначале получилось так, что они оказали помощь терпящим бедствие нескольким судам. Правда, с трех судов удалось спасти всего пять человек, зато богатства спасенного оказалось слишком много. Оно ослепило бедных моряков. Среди спасенных и была та девушка, которая стала потом женой капитана.
Значит, капитан и его команда не стали пиратами, как говорил отец. Но, тем не менее, команда взбунтовалась, ей хотелось развлечений. И тут, наверное, сам Бог пришел на помощь капитану. Он нашел то, что искал, поэтому попросил команду высадить его и пятерых спасенных на острове, к которому они взяли курс.
Никто из команды не понял, почему капитан захотел с первыми лучами солнца кружиться в открытом океане по огромному радиусу, да еще размахивать прибором, напоминающим маятник. Моряки решили, что капитан спятил, но последнюю волю уважили. Он обещал отдать им и богатство, и корабль, а сам с пятью спасенными хотел высадиться на острове, вокруг которого они, якобы, плавали. На самом деле никакого острова моряки не видели. Везде была вода, да странные магнитные завихрения, заставляющие приборы плясать предсмертный танец.
Потом капитан нашел эти самые пространственные ворота и заявил, что теперь они должны плыть вперед. Боцман повертел пальцем у виска и выполнил капитанский каприз. Никто так ничего и не понял, кроме капитана. Легкое головокружение и вдруг – впереди вырос огромный остров. Это потом они узнали, что это остров, а вначале думали – материк, просто земля.
Капитан знал, что они попали в другой мир, что выйти отсюда моряки сами не смогут, надо знать ключ, да и, зная ключ, еще не всегда возможно входить и выходить из одного мира в другой. Капитан записал повременные таблицы... Эти самые “ворота” то сужались, что и мухе пролезть было сложно, то расширялись до размеров гораздо больших, чем было их судно.
Земля, на которую они высадились, была богата, щедра, красива. Это был рай, о котором мечтал капитан. К тому же он давно вынашивал в себе еще одну идею: создания “райского” общества, в котором все равны, счастливы, все трудятся, где нет денег, войн, агрессии.
Капитана и пятерых спасенных взбунтовавшаяся команда со смехом и издевательствами отправила на остров в шлюпке, не дав с собой ничего, кроме кремниевой зажигалки и фляжки с пресной водой. Обреченные жить на острове еще долго слышали улюлюканье за спиной. Капитан улыбался. Он-то знал, что пословицу: “Смеется тот, кто смеется последним”, его команда испытает скоро на своей шкуре.
На острове они нашли пресное озеро, небольшую горную реку, ручей, увидели огромные горы, равнины, леса. Времени для изучения этой земли у них впереди было много, поэтому они не спешили. Бананы, кокосы, лесные ягоды и грибы, одичавший сад, всевозможное зверье и птицы – действительно, райский уголок.
Они нашли уютную пещеру и решили на первое время остановиться в ней.
Утром, обезумевшая от страха команда просила пощады у капитана. Они пережили нервный шок, когда уперлись в невидимую стену в нескольких сотнях миль от берега. Они проплыли по периметру этой “стены”. Выхода не было. Они поняли, что умрут, вращаясь вокруг острова, что кончатся запасы воды и пищи, а выбраться не смогут. Они решили, что это Бог наказал их за жадность, поэтому притащили на берег все, что подобрали с тонущих кораблей.
- Кэп, на этих вещах проклятие. Мы не можем уплыть. Какая-то сила держит нас здесь, как в тюрьме. Мы умрем здесь, - почти рыдал один из матросов.
Они просили прощение. Капитан спросил каждого, кто их ждет на материке.  Он и так знал, что у них никого не было, ибо сам набирал их. И тогда он предложил им обустроиться на данной Богом земле, этом рае, дарованном им за годы скитания. Капитан пообещал, что найдет возможность привезти женщин на остров, чтоб они смогли создать семьи, а также все необходимое для хозяйства.
Матросы согласились, а капитан сдержал слово. Он даже семена всевозможных растений привез, саженцы деревьев, лошадей, коров, других домашних животных, ученых, ремесленников, учителя, музыканта, священника, знатока трав, еще одного лекаря. Пока проход позволял, капитан совершал рейсы, доставлял на остров то одно, то другое. Отец Майкла ошибался, не было драк и распрей, люди выбирали сами, где им жить. И то, что часть из них ушла в горы – это было добровольное решение, а не изгнание.
Со временем поселенцы построили поселок. Секреты гончарного мастерства, кузнечного, литейного, ткаческого и других передавались от родителей к детям. Люди были счастливы. Когда капитан стал стар, то уже не мог выходить в море. Корабль разобрали...
В последней тетради капитан высказывал свои предположения, записывал наблюдения. Он считал, что здесь на острове время текло медленней, чем за пространственными воротами. Майкл не понял, как такое может быть, что для людей, живущих здесь, сутки были такие же, а за пределами “ворот” за наши сутки проходило больше недели. Он запутался совсем. Единственное, что он уяснил, что исходя из записей капитана, в другом мире прошло гораздо больше лет со дня поселения людей здесь, в этом мире.
Майклу стало как-то не по себе от мысли, что они одиноки, что никто их никогда не найдет, что они “потеряны” для другого мира, а в этом, кроме них – никого больше нет. Теперь ему стало ясно, почему за все время их жизни на острове никто к ним не приплывал. Разговоры о материках, это просто знание, что на земле есть, но их острова не было там, где были материки. А там, где был остров, не было материков.
У Майкла разболелась голова. Он закончил читать откровения капитана. В конце он написал, что эти записи – настоящий клад для того, кто сможет ими воспользоваться. И предупреждал, чтобы человек подумал, к чему могут привести открытые “ворота” и выход в другой мир.
“Да, - подумал Майкл, - кто знает, что произошло там за это время? Какие они эти люди с материков, что они сделают с ними, с островом, что принесут?”
Он помнил рассказы учителя о рабстве, насилии, разбоях и несправедливости, которые окружают злых людей. Войны, сражения казались нам смешными, как и их чудачества за бумажки или кружочки металлические продавать вещи. Кому эти бумажки нужны? В хозяйстве должно быть только то, что необходимо. Одну вещь можно обменять на другую, или продукты на товар, но только дурак способен бумажки собирать или пытаться их обменять. О судах, тюрьмах на острове даже не знали. Здесь царила доброта, радость жизни наполняла сердца людей. Он вспомнил Оливию. Его сердце запрыгало от радости.
“Какое счастье, - подумал Майкл, - что никто из поселян не знает выхода через эти “ворота”.
Ему стало страшно оттого, что эти записи могут попасть к кому-нибудь, кто попробует воспользоваться ключом и знаниями, содержащимися в этих тетрадях. В его голове что-то переключилось, он повзрослел за одну ночь.
Он посмотрел на свою жизнь и жизни людей другими глазами. Они ничего не знают о пространственных петлях, временных искажениях, “воротах”, других мирах, и они счастливы. Что может дать им это знание? Страх поселится в их душах, страх ограниченного пространства, страх одиночества. А желание вырваться может породить безумие, хаос, внести раздор. Да и попытки связаться с другим миром могут убить поселян.
Капитан писал, что люди, живущие на острове, станут со временем абсолютно здоровы  душой и телом.
“Действительно, мы забыли, что такое болезнь. А открытые “ворота” могут принести из другого мира болезни и мор... об этом предупреждал капитан. Они там живут по-другому, мыслят по-другому. Их организмы приспособлены к другому миру, а наши – нет. Возможно, что на нашем острове присутствуют какие-нибудь явления, которые дают нам силу, делают нас чище.
“Никто не умеет так любить, как мы”, - подумал Майкл и опять перед его глазами всплыл образ Оливии. Майкл вспомнил слова одной из местных легенд, в ней говорилось, что Бог оградил нас от внешнего мира за грехи предков. Раньше он думал, что это просто красивые слова.
“Возвращать долги необходимо, - говорил отец Феофан. - Можно что-то взять в долг, но надо помнить, что все равно наступит время возвращения долгов. Не успел отец вернуть, вернет сын или внук, но вернет. По логике вещей, - подумал Майкл, - когда-то мой предок оградил людей от внешнего мира, поселил их в раю, теперь его записи читаю я, узнаю об открытии, которое тяготит меня. Я, исходя из теории отца Феофана, должен вернуть людям свободу, потому что весь остров – замкнутый мир. Я, его предок, должен вернуть этот долг. Но к чему это приведет? Породит панику. Принесет горе и, возможно, смерть. Само знание может сделать людей несчастными, потому что они не готовы это понять, осознать, переварить, чтоб не подавиться”.
Ему стало больно за людей.
“Они ни в чем не виноваты. Жили, себе, жили, были счастливы и не знали ни о какой пространственной петле, ни о каких других мирах, никогда не видели даже других островов, а не то чтоб материков. Здесь все понятно и ясно. Мы защищены в этом мире. Мы счастливы”, - он опять вспомнил про Оливию, потом посмотрел на шалаш, откуда раздался храп кого-то из братьев, потом на небо.
Звезды постепенно таяли и исчезали. В каждой звезде – своя тайна, они дарят свой свет людям, но загадки остаются с ними. Если человек сможет сам что-то узнать или открыть, он узнает, но звезды не расскажут ему ничего до поры до времени.
Майкл аккуратно сложил тетради в стопочку, потом перевязал веревкой, погладил их. Они раскрыли перед Майклом тайну предка, но воспользоваться этой тайной он не собирался. Майкл подбросил веток в костер, встал, потянулся, потом подхватил тетради и бросил в огонь...
Ему стало так легко на душе, что он невольно запрыгал возле костра. Проснувшиеся братья и сестра с удивлением смотрели на Майкла, исполнявшего какой-то ритуальный танец. Но его задор передался и им. Они со смехом и гиканьем встали рядом и затряслись в неистовой пляске.
Огонь взвился и заплясал вместе с ними. Солнце засмеялось, глядя на них. Природа подхватила их ликование и одарила волной утреннего тепла. Запели птицы. Счастливый мир пробуждался ото сна. Майкл прикрыл глаза и увидел, как Оливия протягивает ладошки ласковому солнцу, и засмеялся.
Огонь задергался и рассыпался искрами, удивительно похожими на звезды, что хранят свои тайны вечно.
“Возвращение долгов неизбежно”, - стучало в голове Майкла.
“Конечно, - подумал он, - сохранить счастливым мир, оградить его от безумия идей предка, - не это ли мой долг?”
Он посмотрел на сгоревшие тетради, потом на небо и прокричал:
- Я его выполнил!
- Выполнил, выполнил, - подхватили братья, а за ними и вся Природа.

                Июль1994 г.,
                Декабрь 1997 г.