Ты не пой, соловьюшка

Вечерняя заря захватила пространство неба, смело набросала краски. Любой художник мог бы позавидовать такому обилию оттенков.  Но самое удивительное, что в этом неистовстве цвета  не было хаоса, там царила ее величество Гармония. Один цвет плавно переходил в другой и вновь делал смелый мазок, чтобы уступить дорогу другому.
Наступающие сумерки несли с собой преображение. Фантастическое и реальное сливалось воедино и рождало тайну. И вот уже разлапистое дерево казалось скрюченным старцем-великаном, который протягивал корявые руки к земле, где пытался найти нечто очень важное, что было сокрыто от окружающих. Кустарники шептались и подсмеивались над стройными соснами, которые обратили свой взор к небу, не заботясь о том, что там происходит у них под ногами. А березы томно вздыхали, нежно покачивая ветвями с маленькими листочками.
Сережка сидел на краю обрыва и ждал того момента, когда солнце растает за горизонтом и ему на смену придет ночное солнышко - луна в окружении звездной свиты.
Он видел, как последние лучи уходящего солнца цеплялись за облака, деревья, просто за небо. Но ничто не могло задержать извечный процесс смены дня и ночи. Таинственная грань между светом и тьмой всегда волновала умы, теребила сердце.
Ночь - торжество тьмы. День - торжество света. Нет одного без другого. И на смену одному всегда приходит другое. Они неразрывны, уравновешенны и необходимы. Ибо только вместе несут гармонию. Мудрость жизни во всем и везде, надо только увидеть это.
Но кто задумывается об этом, когда молод и влюблен? Душа раскрывается для красоты этого мира, наполняется ею, от чего становится чище и светлее. И сам этот процесс зарождения чувства, непонятный и загадочный, волнует и толкает к Природе. Кто скажет, почему для влюбленных поют соловьи, а звезды при этом светят иначе? Любовь - это неведомая страна, в которую мы плывем, ориентируясь только на собственное сердце.
Сергей замер, прислушиваясь к шорохам за спиной. Они договорились с Ольгой встретиться здесь сегодня.
Когда сидишь на краю обрыва, то кажется, что висишь над бездной. Конечно, это иллюзия. Это всего лишь крутой берег, резко уходящий вниз, где не бурлящий поток, а всего лишь тихая речушка. И берег с другой стороны пологий, с песчаными пляжами, зарослями кустарников, “плачущими” ивами. Но здесь, пожалуй, как нигде больше, берег вздымался и устремлялся к небу. Именно поэтому Сергей и назначил встречу в этом месте.
Он любил свою деревню и с каждым годом открывал в ней все больше и больше чудесного. Еле уловимый шорох заставил сердце запрыгать в неистовой пляске, замереть на доли секунды и снова заухать. Сергею показалось, что его сердце звучит, как колокол на церкви. И все в округе слышат его протяжно-сиреневый звон...
Хрупкая девушка тихонько подкралась сзади и обняла Сергея за шею.
- Заждался? - прошептала она.
Сергей в ответ поцеловал ее руки.
- Ой! Щекотно, - засмеялась она и села рядом.
- Подожди, дай куртку подстелю, застудишься...
Ольге была приятна забота Сергея, но все же она попыталась возразить:
- Что ты! Земля такая теплая...
Сергей обнял девушку одной рукой, слегка приподнял и проговорил:
- У тебя есть право выбора: сесть на мои колени, на куртку или вот так зависнуть в воздухе до рассвета, пока я не умру от напряжения...
- Пусти... Ладно, давай сюда свою куртку.
Он улыбнулся. Ольге показалось, что от его куртки исходит какое-то необыкновенное тепло, обволакивающее, чарующе-нежное... Она уткнулась головой в плечо Сережки в знак благодарности, потом чуть отстранилась и тихо проговорила:
- Мне кажется, что на небе обязательно есть такое место, где день встречается с ночью. Это таинственное место, и там все возможно, любое чудо, все, что угодно...
- Ну, что, например? Выдумщица, ты моя, - Сергей с нежностью посмотрел на девушку.
- Встреча с любимым, например...
- А что для этого земли мало? Надо обязательно к звездам шпарить, чтоб встретиться?
- Глупый ты, - она засмеялась. - А если нет твоей любимой на земле?
- Что значит «нет»? Вот она, рядом! -  и он стал нежно целовать ее в брови, глаза, уголки губ, мочки ушей, шею...
- Подожди, я задохнусь сейчас... И тогда уж точно мы встретимся с тобой только на небе, - со смехом проговорила она.
Звезды водили для них хороводы. Иногда какая-нибудь шальная звезда вспыхивала ярче обычного, срывалась со своего привычного места и неслась, оставляя позади огненный след, чтоб потом исчезнуть. Говорят, когда видишь звездопад, это к счастью.
А разве может быть иначе, когда рядом с тобой человек, которого любишь?
Они сидели, обнявшись, и совсем забыли, что дома их ждут тетрадки и учебники, что надо готовиться к выпускным экзаменам, что родители могут беспокоиться... Им было хорошо вдвоем. А все остальное было не важно сейчас.
От реки потянуло холодом. Сергей пересилил в себе желание сидеть с любимой до рассвета.
- В мае ночи холодные. Ладно, вставай, застудиться можно, - он протянул Ольге руку. - Я тебя до дома провожу, а то уже зубами стучишь, как профессиональный барабанщик...
- Скажешь тоже, - засмеялась Ольга. - Это не зубы, это сердце мое стучит так.
- Рассказывать сказки будешь детям, а не мне. Пошли, юный барабанщик.
Сергей поднял куртку с земли, встряхнул и набросил Ольге на плечи. А через мгновение два силуэта растаяли в ночи.
Юность - незабываемая пора, когда каждый взгляд, каждое прикосновение любимого волшебным образом преображают мир. И пусть твердят сто тысяч раз, что все летают на крыльях любви одинаково. Я думаю, что у каждого свой полет. И приходят к нему все по-разному и в разное время. И если на старости лет вы обнаружите, что за всю свою жизнь так и не взлетели ни разу на этих волшебных крыльях, не беда. Просто у вас все еще впереди. Поверьте, в любом возрасте этот полет прекрасен. Нужно только дождаться того единственного и неповторимого человечка, с которым вы отправитесь к звездам. А самое удивительное, что со временем понимаешь, что это чувство может родиться в тебе, жить, расти... и без конкретного объекта. Но это уже другой разговор.
Удивительная штука - жизнь. В ней всегда что-нибудь происходит такое, чего не ожидаешь вовсе. А потом приходит понимание, что  все не случайно в этом мире.
Взять хотя бы Ольгу и Сергея. Они учились в одном классе. Вместе бегали в школу, катались зимой на горке, работали в поле летом... Они и сидели за одной партой не первый год, но “увидели” друг друга по-настоящему совсем недавно. Это открытие поразило их.
Или кто мог предположить, что их классный руководитель попадет в марте в больницу и они останутся без учителя химии? Выпускной класс... Степанида Петровна передавала записки директору Марии Ивановне, в которых слезно просила не оставлять ее ребят на произвол судьбы и срочно найти замену.
А где найти среди года учителя в деревне? И тут Мария Ивановна вспомнила про свою племянницу, которая через полгода должна была стать дипломированным специалистом. Она училась на заочном отделении пединститута на факультете биохимии, жила и работала в городе.
Надежды на то, что племянница сорвется с насиженного места, у Марии Ивановны не было. И все же - она пригласила племянницу поработать временно в родной школе.
“Степаниду Петровну обещали выписать к выпускным экзаменам, - писала Мария Ивановна. - А до этого, Елена, ты могла бы поработать. Это будет для тебя великолепной практикой. А там, глядишь, может, понравится, и ты совсем останешься у нас. Приезжай!”
Письмо, правда, хоть и отправила Мария Ивановна своей племяннице в город, но никакой надежды на ее появление в деревне у нее не было. Не потому, что племянница плохая, а потому, что жизнь в городе другая.
Но племянница приехала. Вопреки или благодаря чему-то сложилось так, что она откликнулась на это приглашение.
Молодая, задорная, уверенная в себе девушка предстала перед учениками. Она старалась изо всех сил заинтересовать ребят. Выдумывала что-то, экспериментировала, искала новый подход...
А после уроков Елена Ивановна рассказывала выпускникам о Космосе, о его законах, о Душе, о третьем глазе, о необычных явлениях, о невидимом тонком мире...
- Чего он вам дает этот тонкий мир? - спросил однажды Сашка по кличке Рыжий. - Послушать, так одна морока от него. Где глюки, а где этот мир ваш, как распознать? Вон, дед Артем, как напьется, все кого-то по дому гоняет, - тоже видит... Да и что толку от видений ваших, знаний? Голову забьешь, крыша поедет...
“Тихо шифером шурша, крыша едет... не спеша...” - пропел кто-то с последней парты.
- Во-во, - почувствовав поддержку, проговорил Сашка.
Щеки у Елены Ивановны раскраснелись. Она подошла к окну, помолчала, а потом ответила:
- Нет, Саш, ты не прав. Толк есть. Видение приходит не ко всем. Если ты готов к таким эмоциональным нагрузкам, крыша не поедет. А если нет, тогда закрывать третий глаз надо у таких людей... А насчет того, что дает человеку видение? Много чего дает. Окружающий тебя мир начинаешь воспринимать иначе, потому что приходит понимание, что все взаимосвязано... К тому же - начинаешь прослеживать причинно-следственную связь. Например, что послужило причиной заболевания того или иного человека? Раз видишь причину, можно ее устранить... Или видишь, что человеку мешает... Диагностику можно сделать. Предупредить болезнь. Ведь она вначале появляется на тонком уровне, а уж потом опускается на физический план...
Елена Ивановна не могла с уверенностью утверждать, что все, сказанное ею, ребята понимают. Она замолчала, в ее глазах появилась растерянность. И тут подала голос практичная Оксана:
- А будущее вы можете видеть?
- Могу...
- А про нас можете посмотреть? - спросила Катерина.
Елена Ивановна засмущалась и честно призналась:
- Я не смотрела раньше... Можно попробовать настроиться на каждого. Только я ничего не обещаю. И что получится, не знаю...
- Да ладно вам. Посмотрите, чего уж там. Чё увидите, то и расскажете. Интересно же, - Колька, явно, развлекался.
Он не верил во всю эту чепуху. Но если есть возможность поразвлекаться, почему бы ни использовать ее? Но Елена Ивановна, казалось, не видела ёрничества Кольки и смущенно спросила:
- С кого начнем?
- По порядку давайте, - предложил Колька.
За первой партой сидел Сашка - по кличке Рыжий. Елена Ивановна уставилась на него. Прошла минута, две...
- Ну, - не выдержал Колька воцарившейся тишины.
- Не мешай человеку, - прошипела пышногрудая Варвара, соседка по парте, и ущипнула Кольку.
- Скажи спасибо, что ты баба, а то врезал бы, - пообещал он. - А в следующий раз забуду об этом и врежу промеж рогов. Поняла?
По-житейски мудрая и не по годам рассудительная Варвара погладила Кольку по плечу в знак примирения.
- Так-то лучше, - одобрил Колька.
- Вижу! - с радостным недоумением воскликнула Елена Ивановна.
Для нее самой это было необычно.
- А чего видите-то? - не мог успокоиться Колька.
- Рыжего вижу, - начала Елена Ивановна и услышала, как класс взорвался хохотом. - Ой! Извините. Сашу вижу.
- Ничего, Рыжий на вас не в обиде, - успокоил ее Колька. - И чё он там делает в будущем своем? - хрипло спросил он.
- В военной форме стоит, офицер. Ему награду вручают, орден какой-то боевой...
- В мирное-то время? Рыжий, и где ж ты войну разыщешь, родимый? - Колька радостно похлопал друга по плечу. - Герой ты наш!
Слова Елены Ивановны не восприняли всерьез. Сашка и в школе-то еле успевал, где ему в военное училище рыпаться. А про награду-то и вовсе - бред! Кто тогда мог знать, что через несколько лет война в Афганистане, а затем в Чечне всколыхнет весь мир?
- Все исчезло... - сообщила Елена Ивановна.
- Хорошего понемногу, понемножку, - прокомментировал Колька. - Следующий - я, - объявил он. - Потише, пожалуйста.
- Ты с парашютом прыгаешь...
- Сбесился, что ли? Я ж высоты боюсь...
- В форме десантника... Приземлился не совсем удачно. Что-то с ногой... Шину накладывают.
- Во, даю! Ноги ломаю запросто так...
- Дальше... Варвара... - Елена Ивановна оставила без внимания слова Кольки. - Монастырь. Кругом - монашки. Среди них - Варвара... улыбается... красивая очень. Лицо озаренное какое-то...
- Ха! Варвара - монашка! Боже, помилуй, - протянул Колька.
Все знали, что Варвара гуляет налево и направо, что еще месяц назад пришла в школу с синяком под глазом. Жена соседа застала ее со своим мужем, ну и отдубасила... Родители не знали, как вразумить дочь, что вообще с ней делать. А раз не знали, то ничего и не делали.
- Ребята, если вы будете смеяться, я перестану смотреть. Следующий - Сережа.
Сергей заерзал. Ему не хотелось, чтобы кто-то смотрел, что он там натворит в будущем. Смеются-то в настоящем, а он не любил быть объектом насмешек. Но заявить во весь голос о своем протесте он не смог, поэтому вжал голову в плечи в надежде: авось пронесет.
- Огромный зал. На сцене люди, среди них - Сергей. Ему вручают какую-то статуэтку. Его фильм самый лучший. Все радуются...
Сергей никогда никому не говорил, даже Ольге, что собирается ехать в Москву учиться на режиссера... Ему стало не по себе.
- Дальше - Ольга, - Елена Ивановна вдруг побелела, как полотно.
- Что с вами? - спросила Катерина.
- Ничего, - ответила она. - Я просто устала.
- Что там про Ольгу? Поет в Большом театре? - спросил Колька. - Голосище у нее, знаете какой? Я слышал как-то. Окна звенят. С ней никто не сравнится, - Колька говорил это, не ёрничая как обычно, а с особым уважением к таланту, что был у человека.
- Всё, ребята. На сегодня - всё, - проговорила Елена Ивановна.
В классе поднялся шум. Кто-то кого-то упрашивал, кто-то кричал... Рыжего поздравляли, просили не забывать родные края, когда генералом станет. Кольке предлагали уклониться от призыва в армию, или на призывном пункте заявить, что за здоровье опасается, видение было на этот счет. Пусть писарчуком аль писаришкой - все едино, определят. Кто-то со смехом спрашивал, от какого слова произошло “писарчук”?
- Писать с урчанием, с удовольствием, то есть, - ответил Сашка.
Всем было весело.
- Все свободны, - объявила Елена Ивановна. - До свидания.
Никто не воспринял всерьез “видения” молодой учительницы. Только Сергей почему-то поверил ей, но никому об этом не сказал. Он дождался, когда все ушли, подошел к Елене Ивановне и спросил:
- Вы же видели про Олю?
- Нет, - резко ответила она.
- Что-нибудь серьезное?
- Не скажу...
- Почему? Боитесь? Может, можно избежать того, что вы видели, если я буду знать?
- Сереж, я человек... Когда я начала вещать вам, я не думала о последствиях, зачем я это делаю. Хорошо еще, что я не могу управлять этим процессом. Я увидела только то, что мне показали. Возможно, это самые яркие эпизоды... из жизни. Или эпизоды, которые изменят вашу жизнь. Но, возможно, мне показали то, что нельзя изменить... И никакое вмешательство не поможет, иначе бы не показали... Не знаю. Будущее - тайна, загадка, мы строим его сегодня. Я все это знала. Знала о вреде гаданий, знала, что можно зациклить человека на определенных событиях, и он станет притягивать их в свою жизнь... Я не имела права делать то, что сделала. Не усугубляй, не упрашивай.
- Что там было? - Сергей встал возле двери, преграждая путь.
- Не надо это знать, - начала она.
- Я люблю ее, слышите?
- Тем более.
- Что “тем более”?
- Всё. Я всё сказала.
- Нет. Я прошу.
Елена Ивановна с тоской посмотрела на Сережку и опустила глаза. Она подошла почти вплотную к нему и тихо сказала:
- Пропусти меня.
- Нет.
- Сереж, я могу ошибаться. Мне кажется, что я устала и увидела не ее будущее.
- Тогда что вас пугает? Что вы увидели?
- Хорошо, - она вздохнула. - Только давай договоримся, что ты об этом никому не скажешь. Обещаешь?
- Обещаю.
- Я увидела ее лежащей на дороге возле машины, всю в крови. Водитель звал кого-то на помощь... Она что-то шептала...
- Фу, слава Богу! Она осталась жива...
- Я не знаю, что было до этого, что произойдет потом и вообще, когда это случится... Я видела даже не эпизоды из ваших жизней, а кусочки этих эпизодов... Сереж, прости, я не хотела, - начала Елена Ивановна.
- Если б не хотели, не лезли... Я вас не просил об этом, и Ольга не просила...
- Но вы все хотели...
- Все - это Колька, который решил за всех, и его компания, которая заглядывает ему в рот? Хорошо еще, что не по всем прошлись. Четыре человека переживут. Рыжий и Колька забудут через час о ваших предсказаниях. Варвара спасет себя, если уйдет в монастырь. Значит, здесь еще и доброе дело сделано. Обо мне не будем. Я сам решу, что мне в этой жизни надо и как жить дальше. А вот остальных - не трогайте. Не лезьте к ним. И свои байки о третьем глазе, о тонком мире не выплескивайте на нас. Пусть каждый сам выбирает себе путь...
- Сереж, но это многовековая мудрость. Я ничего не выдумывала, я сама читала...
- Вот именно, “сама”. Так пусть и они сами. Не нравится мне, когда что-то начинают навязывать. Кому нужно будет, он сам к вам придет, мне так кажется.
- Ты обижен, сердит и напуган. Я не хотела никому говорить про Олю. Ты сам настоял...
- Не надо было вообще все это затевать.
- А ты никогда не ошибаешься? Или раз вы за партами, а я перед партами, то я не имею права на ошибку? Но я человек. Со своими слабостями... А ты сам-то, где был раньше? Тоже промолчал, значит, согласился. Это ты сейчас умный и смелый... Обличаешь... Я открыла для себя новый мир, и мне захотелось поделиться им с вами. Я хотела заинтересовать вас. Элемент чуда, необычности всегда притягивает, запоминается...
В ее глазах стояли слезы. Она отвернулась.
- Извините.
Сергей вдруг понял, что Елена Ивановна напугана тем, что увидела. Что ей плохо, что она, в принципе, очень хороший, добрый человек. Что она любит их. Что ей хотелось, как лучше. Что она просто не знает, что нужно делать в этой ситуации. Как помочь? Это вопрос, который мучает и ее.
- Сереж, наверное, самое лучшее, что мы сможем сделать, это забыть обо всем и жить дальше. Скоро экзамены... Надо готовиться...
Сергей кивнул головой и вышел из класса. Во дворе его ждала Ольга.
- Ты о чем секретничал с Еленой?
- Про экзамены спрашивал. Она обещала билеты продиктовать и опять забыла. Сказала, что завтра притащит. А ты что? Ревнуешь?
- Нисколько, - заявила Ольга. - Она же старая. Зачем она тебе, когда есть я?
Сережка улыбнулся:
- Ты думаешь все дело в возрасте?
- А в чем же?
- В чем? - он вдруг поднял ее и заглянул в глаза. - В том, что я люблю тебя. Навсегда, навеки и очень сильно. Понимаешь, ты одна в моем сердце. Только ты. Я хочу, чтобы ты знала, как сильно я тебя люблю...
- Я знаю, Сереж, - ее лицо светилось счастьем. - Ты тоже навечно поселился в моем сердце. Только отпусти, ты же оторвал меня от земли. У меня ноги в воздухе болтаются. Поставь на место, слышишь?
- Слышу, просто мне хочется целовать тебя всю, сантиметр за сантиметром, и не выпускать никогда из своих объятий. Я готов раздавить тебя от любви...
- Ну, уж, избавь от этого. Зачем тебе мокрое место вместо меня? Не раздавливай! - засмеялась она. - Хотя, как ни странно, мне приятно это слышать...
Он сжал ее чуть посильнее.
- Но-но, я сказала “слышать”, а не чувствовать, как у меня начинают трещать кости...
- Чудо ты мое!
- Конечно, - согласилась она. - Приходи вечером ко мне. Будем билеты вместе учить.
- Приду, - пообещал он.
Они забыли обо всем на свете. Школьный двор исчез, люди растворились. Тишина, палящее солнце, шепот ветра, а над головой - бездонное небо. И в этой бездонности только он и она...  И вдруг голос Катерины вернул их в реальность:
- Оль, ты идешь домой?
Сережка продолжал обнимать Ольгу. Она засмеялась и, не оборачиваясь, ответила:
- Ага.
- Тогда пошли...
Она поцеловала Сережку в щеку и прошептала:
- До вечера. 
По небу плыли причудливые облака, меняли форму, летели птицами, ползли барашками, скакали белогривыми конями, танцевали и закручивались в спирали. Сережка не помнил, чтоб такое видел когда-нибудь раньше. Он вскинул руку и издал ликующий вопль, который разнесся по двору, постучался в окна школы и полетел в поле, а потом затерялся где-то в лесу.
Прошла неделя. За суетой перед экзаменами незаметно пролетело время. На последний звонок они пришли со странным, щемящим чувством тревоги от расставания с родной школой, где проучились столько лет.
Все уже собрались во дворе. Только Ольга задерживалась. Сергей время от времени поглядывал на дорогу. Именно поэтому он первым заметил человека, бегущего к ним. Он что-то кричал и размахивал руками.
- Ольга! - донеслось до всех. - Ольга под машину попала!
Это был ее сосед. Волосы на голове Сергея зашевелились, потом поднялись дыбом. Он застыл, как изваяние...
- Мамочки! - заорала Катерина. - Сережка поседел!
- Заткнись! - замахнулся на нее Рыжий.
- Где она?! - зашумели вокруг.
- В больницу отвезли...
- Айда в больницу, - предложил кто-то.
- Не ходите, - проговорил парень, - я только оттуда. Умерла она, - сообщил он.
- А-а-а! - завопил кто-то.
- Сергей очнулся, обвел всех невидящими глазами и вдруг кинулся бежать с воплем:
- Убью!
Он орал, как сумасшедший. Никто не мог понять, кого он собирался убивать и за что. Ребята задержали его.
- Убью ее!!! - вопил Сергей и вырывался из цепких рук Сашки Рыжего и Кольки. - Это она накаркала! Сволочь! Сука! - он продолжал ругаться матом в чей-то адрес.
Колька почти висел на нем. В таком состоянии парень, действительно,  мог убить кого угодно.
И тут Сергей увидел бегущую по дороге Елену Ивановну. Вокруг нее разрасталось пламя, и вдруг вся она превратилась в сгусток света, что несся на Сергея. Он стукнулся со всего размаха в его грудь. Вошел в него, и в это время Сергей почувствовал, что ноги не держат его. Он перестал вырываться из рук друзей, тихо опустился на землю и заплакал. Ребята ничего не могли понять. Рыжий попытался поднять его, но подбежавшая Елена Ивановна приказала:
- Не трогайте его! Отойдите!
Она подошла к Сергею, погладила по голове, приговаривая:
- Поплачь, милый, поплачь.
Потом помогла ему подняться, прижала к себе и повела со двора. И на похоронах Ольги Елена Ивановна стояла рядом с Сергеем. Странная это была пара. Седой парень и черноволосая девушка. Как будто две противоположности объединились, чтоб выстоять в схватке с горем.
После похорон Сергей не пошел на поминки, потому что хотел побыть один. Он не помнил, как оказался у обрыва, как долго сидел, уставившись в одну точку. Но что-то вдруг защемило в душе, и он запел: “Ты не пой, соловьюшка, не буди любимую...”
Он не знал, откуда, из какого уголка его души выплеснулась эта песня. И что за песня это была? Кто ее сочинил? И сочинял ли кто ее вообще? Или она жила в нем вечно и вот только сейчас вспомнилась и полилась на простор красивой мелодией.
Это не тоска и горе выплескивались через песню, это его любовь летела в небо, туда, где день встречается с ночью, и где все было возможно...


Январь 1998 г.