Они приращивали славу России. Очерк

  Всякий, мало-мальски грамотный житель нашей планеты давно уже привык к тому факту, что около одной шестой части её суши не одно столетие находится под юрисдикцией государства под названием Россия. Но лишь углублённо изучая историю создания Государства Российского, начинаешь осознавать каких нечеловеческих трудов, каких жертв стоило нашим мудрым и заботливым предкам границы этого государства создать, укрепить и защитить от сотен иноземных посягательств. Правда, отстояв Русь от врага внешнего, мы не сумели вовремя осознать внутреннего. И часть своей территории, неоднократно политую святой кровью прадедов, потеряли. Но, не об этом сейчас речь.

  Это трудно представить современному жителю России, но всего менее 300-т лет назад огромная территория нашей страны от Северной Двины до Амура российской  числилась лишь де-юре. Де-факто же практически весь материковый Север на достоверных картах даже не был обозначен. В принципе карты были, и даже у чиновных людей на местах, но они носили весьма и весьма приблизительный характер. К примеру, точного географического представления о Чукотке, Курилах и островах не имелось. А о проливе, разделяющем материки Азии и Америки, только строились предположения.

  Именно с этой целью, для «отыскания свободного пути морского от Двины реки до Амурского устья и до Китая», снаряжается в 1725 году  по указу Петра Первого Первая Камчатская экспедиция под руководством Витуса Беринга. Поиск, растянувшийся во времени на пять лет, дал богатейшие результаты: наряду с подробным описанием и нанесением на карту  регионов Камчатки и Чукотки, на судне «Святой Георгий» Беринг и его команда морским путём из тихого океана вышли в Чукотское море, достигнув широты 670 181 . И, если бы не плохая погода, ещё в 1729 году им покорились бы и берега Аляски, на тот момент неизвестные в просвещённом мире.

  После возвращения из Первой Камчатской экспедиции В.Беринг по приказанию Правительствующего Сената подал свои «Предложения» об улучшении дел в Сибири и на Камчатке. В особой приписке он высказал идею организации на Камчатку новой экспедиции. Которая  заодно исследует и север Сибири от  Оби до Лены.

  17 апреля 1732 года (даты даны по старому стилю) императрица Анна Иоанновна подписала указ об организации Второй Камчатской экспедиции. Начальником был вновь назначен Витус Беринг. Цели и задачи  экспедиции в указе чётко не определялись. Анна Иоанновна поручила проработку вопроса Сенату.

  Правительствующий Сенат на заседании 2 мая 1732 года рассмотрел «Предложения» Беринга и принял по ним конкретные решения. А 17 декабря этого же года доклад Сената, составленный с учётом точек зрения по этому вопросу Адмиралтейств-коллегии и Академии наук, был утверждён Анной Иоанновной. Через три дня состоялся указ Сената Адмиралтейств-коллегии с подробным указанием задач по организации и проведению экспедиции. Было решено начать опись северных берегов не с устья Оби, а с Архангельска.

  Вторая Камчатская экспедиция (1733-1743 годы) была первой морской экспедицией на севере Сибири и Дальнего Востока, подготовка и проведение которой проводились на серьёзной всесторонней научной основе. Это была самая крупная исследовательская экспедиция в истории человечества, проведённая силами одного государства.

  Организационно экспедиция разделилась на семь отрядов, которым, исходя из их целей, условно можно дать следующие названия: Двинско-Обский, Обско-Енисейский, Ленско-Енисейский, Ленско-Колымский, Американский, Курильско-Японский, Академический. В этом очерке речь пойдёт лишь об одном отряде – Ленско-Енисейском, командовать которым было поручено «лейтенанту майорского ранга» Василию Васильевичу Прончищеву.

  Перед этим отрядом ставилась задача составить карту территории между реками Леной и Енисеем. Для её выполнения ему предоставлялось запланированное к постройке в Якутске к лету 1735 года двухмачтовое судно, дубель-шлюп «Якутск». Отряд состоял из 50 человек, куда кроме матросов входили штурман Семён Челюскин, геодезист, подлекарь и иеромонах.
Потомки с полным основанием объявили многих участников этих походов героями Великой Северной экспедиции. Но имя Василия Прончищева в этом  ряду выделяется особо, потому как в плавание он пошёл вместе со своей женой, ставшей первой в мире женщиной-полярной путешественницей.

  Вообще-то Адмиралтейств-коллегия разрешила офицерам взять с собой жён и детей. И шаг этот был вполне обоснован: ввиду очевидной продолжительности экспедиции возникала необходимость более тщательного ухода за высшим и средним составом в дни их отдыха от локальных разведывательных рейдов. Но присутствие женщин в походе только допускалось, на базе длительных стоянок и неизбежных зимовок. В этом же отряде произошло событие необычайное, невероятное: вопреки известной морской традиции лейтенант Прончищев в исполнение дела важности государственной вмешивает молодую жену. Женщина на военном корабле – случай беспрецедентный! Самовольно это сделал Прончищев (что совершенно исключается) или с неофициального согласия мягкого и уступчивого Беринга, этого современная история не знает. Но только долгое время во всех последующих исторических и мемуарных справках она ошибочно называлась Марией. Добровольные исследователи так и не смогли разобраться впоследствии, откуда произошла эта ошибка, но её возникновение было неизбежно. В документах, касающихся деятельности экспедиционного отряда, молодая женщина именовалась лишь как «супруга господина лейтенанта», имени не было.

  Они погибли. Оба. Вот соответствующая запись из судового журнала дубель-шлюпа «Якутск», излагающая обстоятельства смерти супругов:
«Августа 30 дня 1736 года пополудни. …В исходе сего 8 часа пополудни бывшего нашего командира дубель-шлюпа Якуцка сего числа божию волею умре, а после себя оной лейтенант Прончищев никому команду не поручил, токмо по регламенту и по старшинству взял команду штурман Семён Челюскин».

  «Сентября 4 дня 1736 года пополудни. …Сего часа свезли на берег бывшего лейтенанта Прончищева жену. В исходе 2-го часа лейтенанта Прончищева положили в гроб и свезли на берег».

  «6 сентября пополуночи. …Сего числа был вынос, погребение лейтенанта Прончищева бывшего нашего командира, и при том погребении были унтер-офицеры все и солдат было в ружьё и амуниции 24 человека. И при погребении была пальба, тризна…».
«Сентября 12 дня пополудни. …В начале сего же 4-го часа пополуночи бывшего командира дубель-шлюпа Якуцка Прончищева волею божею жена его умре».

  «Сентября 13 дня пополуночи. …В исходе сего 10 часа пополуночи похоронили жену бывшего командира нашего лейтенанта Прончищева, и по смерти её опечатали пожитки и определили караул и стали оные пожитки описывать".

  Ему было полных лет 34, ей 26.

  Смерть молодых людей трагична всегда, независимо от причин повлекших её. Тем не менее, вопрос этот возникает, как правило, невольно: зачем, почему угасла эта молодая жизнь – ради чего? Прежде, чем в нашем случае ответить на эти вопросы, осветим, наконец, биографические сведения об этой супружеской чете. Которых, к сожалению, сохранилось очень немного.

  Василий Васильевич Прончищев родился в 1702 году в местечке Мытный стан Тарусского уезда Калужской провинции пятым, младшим сыном мелкопоместного дворянина. Тринадцати лет определённый в Навигацкую школу в Москве, через год переводится в Морскую Академию Санкт-Петербурга. По окончании служил на Балтийском и Каспийском морях, и, возможно, участвовал в Персидском походе Петра Первого в 1722 году. В 1727 году произведён в подштурманы. Введён в комиссию по аттестации чинов флота. В 1733 году произведён в «лейтенанты майорского ранга» и одним из первых В.Берингом назначается начальником одного из  отрядов Второй Камчатской экспедиции.

  Современным мемуаристам долгое время ничего не было известно об отважной жене Василия Прончищева. Даже в грандиозно объёмном документальном наследии Второй Камчатской экспедиции не упоминалось имя супруги лейтенанта. И только многолетние кропотливые архивные поиски В.Богданова (журналиста и историографа Прончищевых) в 1982 году помогли восстановить истину.

  Настоящее её имя – Татьяна Фёдоровна Прончищева, в девичестве – Кондырева. Родилась в 1710 году недалеко от города Алексин того же, Калужского наместничества и тоже в семье небогатых дворян. Предполагается, что имения Прончищевых и Кондыревых располагались по соседству, а будущие муж и жена знали друг друга с детства, так как их отцы когда-то служили в одном полку. А затем: «В нынешнем, 1733 году мая 20 дня мать её вдова Василиса Петровна да брат родной Фёдор Фёдоров сын Кондыревы по её воли выдали её замуж морскагу флоту лейтенанта за Василия Васильева сына Прончищева…».

  В середине лета 1733 года Василию Прончищеву надлежит без промедления следовать к месту дальнейшего прохождения службы, в далёкий Якутск. Молодая жена, без колебания избрав путь единой судьбы с мужем, отправляется вместе с ним.

В Якутск они добирались полтора года, а 29 июня 1735 года дубель-шлюп «Якутск» по реке Лене начал своё легендарное плавание к Ледовитому океану. Рядом с командиром, с достойным «птенцом гнезда Петрова» была его верная спутница – Татьяна.

  Они вышли в море, но на это ушло много времени, да к тому же деревянное судно дало течь. В итоге в конце августа отряд был вынужден остановиться на зимовку в устье реки Оленёк, построив с этой целью две избы. Только через одиннадцать месяцев, 3 августа 1736 года, сумели они продолжить поход.

  Погода благоприятствовала движению: 17 августа были открыты острова Петра, а 19 августа острова Самуила (сейчас – Комсомольской Правды). Далее «Якутск» мог двигаться вдоль кромки сплошного ледяного поля только на северо-восток. Но и в этом направлении плавающие льдины шли с очень высокой плотностью. На широте 770 551 дорогу дубель-шлюпу окончательно преградили тяжёлые льды, а усиливающийся мороз начал затягивать молодым льдом свободную воду. На офицерском консилиуме было принято решение повернуть обратно.
Прончищев к этому времени был тяжело болен и уже не вставал с постели. Фактически командование отрядом взял на себя С.И.Челюскин как старший по званию. 29 августа он и привёл «Якутск» на прошлогоднее зимовье на Оленёк. В этот же день Василий Прончищев скончался. Жена его, Татьяна, пережила мужа на одиннадцать дней и была похоронена с ним в одной могиле.

  Фактически обе эти молодые жизни были положены на алтарь славы России. Оба – по долгу. Он – по долгу службы, она – по долгу любви. В чрезвычайно тяжёлых условиях под командой В.Прончищева впервые была исследована дельта реки Лены, расположенное к западу от неё устье реки Анабар, восточное побережье Таймырского полуострова. А после смерти командира в последующие экспедиционные годы этот отряд, теперь под командованием Харитона Лаптева, полностью исследует весь Таймырский полуостров, о существовании которого до них никто не подозревал. Прончищев на «Якутске» почти дошёл до крайней северной точки Евразии, которую впоследствии назовут Мысом Челюскин. Он был даже севернее её, но сплошные льды не позволили идти дальше.

  Результаты труда всей Великой Северной экспедиции, всех пяти тысяч её участников, грандиозны даже по сегодняшним меркам. Были описаны все северные и восточные границы России от Архангельска до Охотска, огромные внутренние пространства Восточной Сибири, Курильские и Алеутские острова, разведаны пути в Японию и Америку.

  На фоне таких событий, подвигов тысяч людей во славу и могущества Отчизны – что, казалось бы, значит гибель этих двух людей, Прончищевых? Тем более – Татьяны Прончищевой, которая даже не была внесена в реестр исследователей, её имя ни разу не упоминалось в документах отряда, а о гибели её не то чтобы не обязательно, а вовсе не следовало извещать Адмиралтейств-коллегию. Ведь на палубу судна ступила она не по приказу, а добровольно, наверняка слёзно выпрашивая себе эту милость, следуя лишь зову собственного сердца. Но именно этот поступок обыкновенной русской женщины во всех последующих поколениях, вот уже несколько столетий лет называется подвигом, и приравнивается к подвигу Василия Прончищева и всех, безвременно погибших в этом славном пути.

  Польский геолог А.Чекановский, не по своей воле оказавшийся в Сибири и в 1875 году добровольно побывавший в устье Оленёка, сказал год спустя в докладе Русскому Географическому обществу: «Сто тридцать лет прошло с тех пор, когда в этом далёком и диком краю на берегу Ледовитого океана закончил свою жизнь офицер русского флота Прончищев… Молодая жена Прончищева повсюду бесстрашно следовала за своим мужем: после его смерти она угасла буквально через несколько дней, и её похоронили рядом с ним…Малый, невзрачный, изветрившийся, но неисгнивший крест без перекладины, стоит одинокий, как столб на могиле самоубийцы. …Это могила злополучного Прончищева и неустрашимой жены его». Польский шляхтич фактически обвинил русское правительство в забвении имён русских героев, отдавших свои жизни ради  славы России.

  Но, тем не менее, это место упокоения двух полярных исследователей долгое время стояло без надлежащего ухода. Хотя во все времена каждый оказавшийся в этих широтах, считал для себя долгом склонить голову над прахом влюблённых в жизнь и друг в друга людей. Но уход за могилой носил случайный характер. В 1921 году начальник отряда Якутской Комплексной экспедиции Н.И.Евгенов, побывав на месте трагедии, сделал такую запись: «Мы нашли могилу в печальном состоянии. Она была почти сравнена с землёй, сруб гробницы ушёл в землю, несколько прогнивших досок лежало сверху. Чёрный, небольшой выветрившийся крест, сильно покосившийся, стоял в её изголовье… То состояние, в котором мы нашли могилу, привело нас к решению привести её в более соответствующий вид».

  В 1989 году экипаж ледокола «Василий Прончищев» установил на святую для них могилу полутонный чугунный крест и шесть столбиков с цепной оградой, отлитые в Архангельске. На кресте славянская вязь: «Лейтенанту Василию Прончищеву и его жене Марии. Погибли в 1736 году». Выше – барельефное изображение дубель-шлюпа «Якутска», ниже – старинного сектанта.
Но многочисленные добровольные исследователи подвига супругов Прончищевых на этом миссию свою выполненной не считали. Заключительному аккорду романтичной и трагичной истории любви и смерти явно не хватало конкретных образов. Да и справедливость требовала того, чтобы благодарные потомки могли смотреть, пусть и в безмолвные, но глаза своих национальных героев. И потом – не давала покоя загадочная скоропостижная гибель обоих, особенно Татьяны.

  В 1999 году на побережье Северного Ледовитого океана в низовье реки Оленёк, где дважды зимовал отряд В.В.Прончищева, отправилась историко-археологическая экспедиция, организованная Благотворительным оздоровительным фондом Клуб «Приключение» с участием Института археологии РАН и Российского Федерального Центра судебной экспертизы. Как скажет потом директор Клуба «Приключение» Дмитрий Шпаро – «Финансовой поддержки для экспедиции в Усть-Оленёк мы не нашли, хотя и обращались ко многим». Безоговорочную организационную поддержку им окажут военные: Военно-Морской флот, Федеральная пограничная служба, Дальняя авиация ВВС, Администрация Президента Республики Саха (Якутия), официальное патронирование – на то время Главнокомандующий ВМФ В.И.Куроедов.

  Экспедиция, прибывшая на место, в качестве единственного очевидного объекта исследования имела перед собой довольно сложное мемориальное сооружение на территории современного жилого поселка Усть-Оленёк, традиционно считающееся местом захоронения супругов Прончищевых. Многочисленные подновления могилы и постоянно появляющиеся мемориальные таблички, которые посетители укрепляли на кресте, изменили её первоначальный облик. Приступая к исследованиям погребения Прончищевых, экспедиция ставила перед собой несколько конкретных задач, и среди них основные:
1. Идентификация захоронения.
2. Установление причины гибели.
3. На основании результатов исследований восстановление прижизненного облика.
В результате проведённых работ выявилось следующее. Могила Прончищевых имеет целый ряд конструктивных особенностей, отличающих её от обычных православных захоронений своей эпохи. Так, в ней отсутствуют гробы в обычном понимании этого слова. Тщательное обследование могилы показало, что при её сооружении ни одного гвоздя употреблено не было. И – ещё одна загадка захоронения: в том виде, в котором могила предстала перед исследователями, она смотрится как цельное сооружение, изготовленное одномоментно, с расчётом на единовременное захоронение сразу двух покойников. Между тем, мы знаем, Татьяна Прончищева скончалась через одиннадцать дней после гибели своего супруга. Налицо явный факт захоронения супруги в могилу своего мужа, хотя ни в одном документе этого не отражено.

  По поводу смерти Василия Прончищева установлено следующее. Судя по имеющимся данным, Василий Прончищев получил травму левой ноги (открытый полный перелом), очевидно в результате несчастного случая. Из современного курса патологической анатомии всем врачам хорошо известно: при повреждении крупных трубчатых костей может наступить смерть от жировой эмболии лёгких и головного мозга за счёт попадания в кровь частиц костного жира и закупорки ими венозных сосудов. Это повреждение является опасным для жизни даже в настоящее время. В любом случае смерть Василия Прончищева наступила, скорее всего, от последствий открытого перелома левой большой берцовой кости.

  Причина смерти Татьяны осталась невыясненной. Следов насильственной смерти (у обоих супругов, и такое допускалось судмедэкспертами) не оказалось. Зубы если и не отлично, то достаточно хорошо сохранились. Обнаружился сросшийся застарелый перелом правой ключицы, но это травма, обычная для того времени при падении с лошади. Что лишь доказывает, что комнатной барышней она не была и в юности. У неё была только одна причина смерти – внезапная кончина мужа. И её оказалось достаточно, «умерла от великой печали».

  При восстановлении прижизненного облика супругов были использованы метод словесного портрета, компьютерная программа Megarobot, разработанная в ЭКЦ МВД России, а также метод М.М.Герасимова восстановления лица по черепу. Мы не будем говорить о технических сторонах этих методов. Полноценный медико-криминалистический анализ и все основные виды восстановительных работ были проведены в Российском Федеральном Центре судебно-медицинской экспертизы под руководством доктора медицинских наук, профессора В.Н.Звягина. И теперь, после пластической реконструкции внешности В.В.Прончищева (автор В.Н.Звягин) и Т.Ф.Прончищевой (автор М.Е.Березовский), с большой вероятностью достоверности их облик стал, наконец, достоянием благодарных современников.

  Но даже на этом достижении энтузиасты исследования жизни молодой супружеской пары не поставили точку. В июле 2002 года известный полярный путешественник Дмитрий Шпаро опять снаряжает экспедицию в посёлок Усть-Оленёк. Основная задача – ещё раз произвести эксгумацию останков Татьяны и Василия Прончищевых. Только черепов, чтобы на этот раз сделать наиболее тщательную и точную реконструкцию лиц супругов. Необходимость в этом возникла из-за того, что в экпедицию 1999 года для дальнейшей реконструкции лиц с черепов Прончищевых делались гипсовые копии. Как позже заявят специалисты, гипс – это не тот материал, который может дать точную копию в таких случаях. Необходим формосил (специальная резиноподобная масса), точно копирующий даже микрорельеф. На этот раз в состав экспедиции был приглашён Сергей Никитин, судебно-медицинский эксперт высшей категории, главный специалист в области антропологической реконструкции. В связи с важностью полученных в этой экспедиции результатов, о С.Никитине необходимо сказать отдельно.

  В 1973 году закончив медицинский институт им.Н.И.Пирогова, в 1975-м проходит клиническую ординатуру по судебной медицине. В то же время осваивает метод антропологической реконструкции в лаборатории М.М.Герасимова. С той поры и совместно, и лично по костным останкам восстанавливает портреты Нестора-летописца, Ильи Муромца, первого русского врача Агапита, первого игумена Варлаама. В 1994 году по постановлению Генеральной прокуратуры восстановил внешний облик людей, останки которых были обнаружены в 1991 году под Свердловском (Николая Второго и Александры Фёдоровны, их дочерей – Ольги, Татьяны и Анастасии, доктора Боткина, камердинера Труппа, горничной Демидовой). По просьбе музеев Московского Кремля с 1996 года по 2002-й выполнил ряд исследований останков, находящихся в Архангельском и Благовещенском соборах, в церкви Ризположения. А также восстановил внешний облик Софьи Палеолог (бабушки Ивана Грозного), Елены Глинской (матери Ивана Грозного), Евдокии Донской (жены Дмитрия Донского), Ирины Годуновой (жены Фёдора Иоанновича) и Марфы Собакиной (третьей жены Ивана Грозного).

  Вот такой специалист-практик был затребован Дмитрием Шпаро в экспедицию 2002 года. А теперь Сергей Никитин сказал автору этих строк, указывая на два бюста цвета медь, сделанные им на основании уже его исследований: «Я очень проникся к этой паре, к их судьбе. Вот они у меня парой стоят и их нельзя расставлять в разные стороны, они всегда должны быть вместе, рядом. Это – неразделимая супружеская пара».

  Я долго смотрел на эту неразделимую пару, и чувство восторженной печали медленно наполняло меня. Они оба может быть и не модные красавцы на современный манер, но ощущение их красоты внутренней, даже – очарования, не уходило от меня. Я видел восстановленный облик Прончищевых предыдущими реставраторами и – я никого не хочу обидеть, но воссозданное Никитиным мне понравилось гораздо больше. Глядя на лица, возрождённые им, верится – это настоящие герои молодой России, это настоящие Прончищевы.
Именем Прончищева названы мыс, река, озеро, берег на восточной стороне полуострова Таймыр, а также кряж между реками Анабар и Оленёк.

  Имя Прончищевой носит бухта и полуостров на востоке Таймыра.