Ухоженная самочка

- Посидим у камина, пожарим барбекю, посмотрим видик.
Я злюсь, потому что так и будет. Я в бессильном бешенстве. За мокрым стеклом машины мелькает куцый ельник, перемежащийся с грустно повесившими желтые ветви осинами.
- Ты понимаешь, что мне не нравится такое времяпровождение. Мне там скучно.
- Там здорово. Лес, тишина, зайцы.
Скрежечу зубами. Бессполезно, все бесполезно. Все надоело. Скучно жить.
Скидываю туфли, поджимаю под себя ноги. Пытаюсь прислониться к стойке двери, устроив голову на ремне безопасности. По такой погоде сильно не разогнаться, значит мучаться в машине еще часа три, четыре.
Мы резко виляем вправо, обгоняя большущий джип. Ослепив фарами, мимо со скрежетом пролетает фура.
- Черт.
- Да, не бойся ты. Я же знаю возможности машины, соразмеряю расстояние.
Смотрит на меня нежно, поглаживает по колену.
Нетерплю. Самодовольный, упрямый, настойчивый. Боже, почему мы еще вместе.
Сейчас собью с него веселость.
- Между прочим, я сегодня пропускаю из-за тебя стихийный корпоративчик с коллегами.
Его взгляд темнеет.
- Это по этому случаю ты так вырядилась в лесную глушь.
Раздраженным взглядом окидывает мои ноги в черном капроне, валяющиеся на коврике под сидением туфли на шпильках.
- На дорогу смотри, - продолжаю его изводить, - ты упаковал меня в три минуты, я даже мяу сказать не успела, не то что бы переодеться.
- Мне вообще не нравится, что ты надеваешь на работу это платье. Надеюсь на тебе не чулки и резинки не торчат.
- Колготки, - огрызаюсь я, - И длина у него вполне рабочая, оно даже родинку прикрывает.
Демонстрация родинки, до которой на самом деле длина платья доходит с большой натяжкой, заставляет его скрипеть зубами от злости. Он ее считает своей собственностью, небольшую черную точку диаметром 5 миллиметров на внутренней стороне моего бедра.
Наивный, собственность, как же. Я сама себе хозяйка. По тому, как он ведет машину, я вижу, что он сильно злится.
Эффект достигнут. Довольна, злорадствую и мне становится легче. Продолжаю аттаку в борьбе за личную свободу.
- И объясни какого черта, ты заходил сегодня в мою почту. Если хочешь, я могу рассказать тебе все, что тебя интересует. Но не надо лазить и контролировать мое общение. Как вообще ты узнал мой пароль? Может пора озаботиться, нет ли вокруг меня подглядывающе-подслушивающей аппаратуры?
- Я же объяснял, что твоя страница вылетела случайно и я ее сразу же закрыл, - его голос стал извиняющимся. Так то лучше. Наступление – лучшая защита и отвлекающий маневр.
На самом деле, это платье я надевала сегодня, чтобы произвести неизгладимое впечатление на нового милого бармена в кафе, куда обычно мы с коллегами заваливаем обедать. Он работает там пару дней, но в прошлый раз мне показалось, что я произвела на него меньшее впечатление, чем откровенное заигрывание моей коллеги. Что ж сегодняшний день расставил все по своим местам. Ну кто здесь королева?
Пока парень, слегка смущаясь, смешивал для меня нечто под названием Кривая фея, иногда позволяю себе в обеденный перерыв такие вольности, я представляла сцену секса с ним прямо на барной стойке под аплодисменты жадно обедающей публики. Резкий скачок из под колес очередной фуры, заставляет меня отвлечься от отчетливого образа ритмично напрягающихся мышц.

Вздыхая, вырываюсь из грез. Уже совсем стемнело и машина летит сквозь сырую изморось мимо целой гирлянды огней дальнобойщиков.
Чувствую легкое возбуждение. Кожанные подушки сидения крепко и нежно прижимаются ко мне сквозь тонкую ткань платья. Вкрадчиво потягиваясь, рукой скольжу мимо ручки коробки передач к его ноге. Он резко откидывает мою руку.
- Ты не видишь насколько тяжело ехать. Спи лучше.
Черт. Все таки непонятно, почему мы вместе. С тоской закрываю глаза.
Что мне нужно от этой жизни? Ничего особенного. Все просто, я хочу, чтобы рядом был человек, любящий меня. Бесконечно. Готовый на подвиги в жизни, в постели, смотрящий в глаза, носящий на руках, целующий отпечатки моих ног. Не так уж и много мне надо.
Что я имею? Наглого, самоуверенного типа, который считает, что все знает про меня и про мою жизнь. И, кроме всего прочего, настолько невнимательного к моим желаниям и потребностям, что неизвестно, нужна ли я ему вообще. Вот как сейчас, например. Оттолкнул руку, а ведь мог и по-человечески сказать, ласково, если бы любил меня по-настоящему.
Да что там говорить, если бы он любил меня, то давно бы жили вместе. Эти периодические встречи и бесконечные разговоры о нашей просчитанной наперед будущей счастливой жизни надоели.
Надо прекращать все это, иначе я потрачу свое время, начну привыкать и зависеть от него. А это как раз то, чего я всегда в своей жизни избегала.
Самое последнее дело зависеть от мужчины. Можно делать вид, что ему подчиняешься, можно делать вид, что в нем нуждаешься. Но важно использовать его, всегда оставляя зазор между чувством и реальностью, иначе можно пострадать. Сильно и больно. Так уже было со мной по ранней молодости и неопытности, и повторения я не допущу.
Тот человек, которого я без памяти любила, просто уехал. Уехал по работе, по делам, не надолго. Но с того момента, как мы красиво целовались на перроне, я махала рукой вслед тронувшемуся вагону и слушала слова, которые он мне кричал, я в последующие два месяца получила лишь пару междугородних звонков с невнятной путающейся пьяной речью на том конце трубки.
И я, сниснув зубы в сложившихся обстоятельствах, должна была принять решение сама, с полной ответственностью. Было мне семнадцать лет. Родители постоянно скандалили, как говорится, переживая переломный период, осложненный финансовыми трудностями. Я училась на первом курсе и не имела физической возможности работать, потому что в мои обязанности входил присмотр за моим гиперактивным братом – первоклашкой: встречать, кормить, проверять уроки, лупить за лень.
Ну и я пошла по пути наиболее логичному, как мне думалось. И по пути наименьшего сопротивления, как оказалось. Местная анестезия. Полное сознание. Случайные прикосновения холодных инструментов к ногам, раздвинутых в неудобной и стыдной позе. Хрустящий звук, идущий у меня изнутри. Выскребание моих внутренностей. И внимательные и садистичные глаза врачихи над белой повязкой, показывающей мне на руке сгусток диаметром около десяти сантиметров с двумя отростками. «Это ножки,» - вот так просто и сказала. В этот момент что-то умерло и во мне.
В душе, я имею ввиду. В теле умерло считанные минуты назад...
Как я потом вышла оттуда, как добрела до метро, помню очень плохо. В бросающемся из стороны в сторону полупустом сером вагоне, я поняла, что я теперь убийца и это не возможно изменить никогда и никак. Никогда и никак.
Мой возлюбленный позвонил мне через полгода. Он снова, по всей видимости, был пьян, а может и трезв, я не успела понять это. Он прерывающимся голосом сообщил, что в этот самый момент готовится покончить жизнь самоубийством, уже практически всунул голову в петлю и только напоследок обзванивает всех, с кем был знаком, чтобы попрощаться. Потом на том конце провода раздались настойчевые трели дверного звонка и он бросил трубку. Видимо спасители мчались на помощь. Спасут, вытащат, обогреют.
Но это был край. Край эмоций, чувств, мира. Я выла раненным зверем, орала и рыдала так, что на улице слышались озабоченные голоса.
И я поклялась больше не доверять свою жизнь никому, никогда, ни за что.
С той поры прошло больше десяти лет. Жизнь моя хороша и привольна. Денег, которые я зарабатываю, мне хватает на акриловое покрытие для ногтей, волнующие воображение рестницы и красивый загар. Ну, на еду, потому что, наедине с собой, ем я мало и скудно – фигура требует жертв. Да и платят за меня чаще другие. Ну и пусть, раз это доставляет им удовольстве.
А с этим наглым типом за рулем я теряю время уже около года.
Для меня загадка, что ему от меня надо. Не любит он меня. Думаю, что ему со мной комфортно и приятно, льстят завистливые взгляды других мужчин...
Он так ведет себя, что постоянно я ощущаю вызов. В чем собственно этот вызов заключается, не совсем понятно. Но всегда, как будто назло, все происходит вроде так, как я и хотела, но при этом как-то совсем иначе.
Он отчетливо присутствует и управляет моей жизнью. Ну, например, кто мешал мне сегодня развернуться и пойти с друзьями? Риторический вопрос, потому что я точно знаю, что так поступить я не могла. Как будто, его жесткая рука ведет меня в нужном и одному ему лишь ведомом направлении, а я не в силах управлять своей жизнью и судьбой. Лишь мелко и пакостливо ерничать, как в мечтах о том бармене. Придумывать разные планы мести: измены, прилюдные ему унижения и даже яд в утреннем кофе. Или все это сразу.
Но, Бог мой, по первому его слову, я заткнулась и еду в заброшенный лес, проводить время, готовя какую то еду, потому что до ближайшего поселка больше часа на машине, а наш багажник ломится от предусмотрительно купленных им продуктов, и заниматьсь с ним сексом. С человеком, который украл уже год моей жизни. Повторяюсь, покоряюсь. Замкнутый круг.

Утро в домике встретило неприютливым серым цветом неба и леса. Ветер покряхтывал за окном и вставать не хотелось.
- Любимая, это тебе, - отпечатки его губ на веках, заставили меня с усилием открыть глаза. В лицо мне смотрели слегка приоткрытые бутоны роз цвета бедра испуганной нимфы, - Посмотри я купил фрукты и печенье тебе к завтраку.
О-о, как же тяжело вставать. Но организм зовет. Босиком я пошлепала к туалету, умываться, чистить зубы.... Какой же гадкий начинается день.
И еще это... «Любимая». Так называть меня он стал совсем недавно. Отвратительное слово, за которым ничего не стоит. Ни чувств, ни действий, пустота.
Запах вареного по-турецки кофе поймал меня на обратном пути к кровати. Заполз в нос. Пришлось повернуть по направлению к кухне.
- Сейчас, сейчас будет готово, - он с приготовленной для меня чашкой выжидал момент, когда в турке поднимится пена, - Садись, любимая.
На столе в миске краснел кусок серовато-бурого фарша, рядом едко пахла мелко нарезанная горка лука.
- Я хочу сделать на мангале люля-кебаб. Ва-ах, будет вкусно, - он явно был в превосходном настроении.
Кофе размыкало глаза, но не давало бодрости.
- Любимая, какая ты красавица, - он присел, обнял меня за колени и снизу вверх заглянул в глаза, - тебе так идет эта штучка, не знаю как называтся...
Это он про шелковую комбинашку, в которой я обычно сплю. Вчера, бешено устав в машине, я прежде чем упасть в сон, мысленно ругала весь этот несовершенный мир. И решила со злости притвориться спящей, сразу же заснув по-честному...

В его глазах улыбка.
Он гладит мои ноги и живот через прохладный шелк. Потянув за ленту, которой комбинация подхвачена под грудью, развязывает узел. Не отрываю рук от чашки с кофе, но тело само отзывается, поддается. У него большие и сильные руки. Последний глоток кофе я делаю уже с закрытыми глазами и не успеваю их открыть, пойманная поцелуем. Уверенным движением он поднимает меня на стол. На фоне своего громкого дыхания улавливаю, что что-то летит и сыпется на пол. Холодная поверхность стола заставляет спину выгибаться, отталкивает плечи. Его рука меня удерживает. Какая она твердая и жесткая. Я моментально покоряюсь, я не могу ей сопротивляться. Я целую и ловлю губами его пальцы. Пока он мешкает, я отрываю от стола спину и обвиваю его шею руками. Я хочу поцелуев, мой рот как будто испытывает жажду, если я переставаю целовать, кусать, дышать, губы мгновенно пересыхают и дыхание готово прерваться. Или поцелуи или звуки. Стоны. Не остается ничего, кроме движения волн во всем теле. Ну, же. Черт, неужели мне придется просить...
Слышу его легкую усмешку и шепот, пока его дыхание касается завитков волос над ухом: - Я очень хочу тебя, и не отдам никаким коллегам.
Я уже не в состоянии мыслить. Кажется я кусила его, потому что он заскрипел зубами. И от его злости рывки получаются резкими и мощными, заставляющими кричать...

Я вновь просыпаюсь уже пронзительно серым днем, уколовшись розой. Они разбросаны по постели и не романтично вонзили оставшиеся кое-где шипы в белую простыню.
- Любимая, ты отдохнула? - он носится по домику пытаясь найти бумагу для розжига камина, - налить тебе вина? Скоро нагреется сауна, пойдешь?
Все таки он милый. Смотрю, как неловко он с непривычки пытается разложить дрова в камине, забыв сначала отодвинуть заслонку. Бережно, чтобы не пролить ни капли, наливает рубиновое вино в тонкий бокал с пухлыми боками. Бежит на улицу, откуда манящим запахом врывается аромат свежепрожаренного мяса.
Что ж, может быть он меня и правда любит. Надо за ним внимательно понаблюдать и это обдумать. А отомстить в случае чего я ему смогу – я выйду за него замуж...