Земляника

Солнце только-только поднялось над дальним лесом. Протирало глаза томно позевывало, обещая жаркий день, но не начиная еще греть в полную силу. Бриллиантовые капельки россы рассыпались плотным ковром по изумрудной траве. И только там где кто-то прошелся ночью опасаясь посторонних глаз маленькие бриллиантики были сбиты, а следы прошедшего предательски выделялись темно-зеленой полосой, волей-неволей выдавая секреты деревенским сплетницам и сплетникам. Петухи допевали свое третье 'кукареку', а деревня уже просыпалась, наполнялась скрипами, топотом, говором. То там то здесь погромыхивали хозяйки пустыми ведрами. Где-то звонко пела коса под напором напильника 'вжик-вжик'. И вот наконец началось. Щелкнул выстрелом кнут и раздался крик.
- Э-ге-гей, выгоняй-поспешай, кто не успел тот опоздал. Ждать не будем.
  Заскрипели, застонали несмазанные петли ворот во дворах от начала околицы и понеслись, поскакали перекатываясь по деревне крики:
- Зоренька, лапонька, ну давай, давай, ступай милая, - уговаривал ласковый старушечий голос.
- Красавка, кормилица, куда лезешь, нету, нету хлебушка ступай, - ворковал чуть дальше женский.
- Пошла, падла, весь забор снесла, что б ты околела, - неслась с другого двора мужская брань.
  И была в этой брани тоска и злоба. На не проходящую утреннюю сухость во рту, на головную боль, на то что не смогла ни одна из женщин выгнать скотину, и вот приходиться все делать самому. На мир, такой неправдоподобно красочный и цветущий в это утро по сравнению с его жизнью. На вселенскую несправедливость. И раздавался удар палкой по боку безобидной 'падлы'. И неслось бедное ни в чем не повинное животное сломя голов от безжалостной оглобли, обивая россу с травы на обочине.
  Через равные промежутки времени, стрелял пастушичий кнут и послушное стадо живым ручьем обрастало все новыми и новыми животными. В такт неторопливым размеренным шагам, размахивая пустым выменем и оставляя позади себя дымящиеся лепешки шли эти 'Зореньки', 'Красавки', 'Падлы' к окраине деревни, что бы уйти на весь день, и снова вернуться поздно вечером. А позади стада, помахивая кнутом, и хлобыстая широченными голенищами резиновых сапог по худеньким икрам шел щупленький пастушонок. Старая, когда-то ярко-зеленого цвета болонья курточка, широкие армейские штаны с карманами, да противогазная сумка чрез плечо. Он весело смеялся, вступал в беседы с односельчанами и радовался утру, радовался солнцу и тому что был нужен этим людям.
  Это был Венька Метелкин. Второй год пасс он коров в родном колхозе. Не нашлось более достойного дела хилому Веньке в коллективном хозяйстве. Обычно малоразговорчивый и замкнутый, но добрый Венька слыл чокнутым. Мало того, что имя было прямо говоря необычным для деревни, так еще и фамилией наградил господин случай под стать имени. Над Венькой подшучивали, Веньку разыгрывали, Веньку дурачили, над Венькой смеялись. А он только смущенно улыбался и: не обижался на шутников. По первости, после окончания школы, вроде как пристроили Веньку к механизаторам в ремцеха. Тогда всех ребят из Венькиного класса направили в эти цеха, те которые остались в деревне. Тут и началось. Ко всем тем шуткам, что довелось испытать Веньке в школе от своих одноклассников, добавились другие. То послали Веньку с ведром за тормозами на ферму. Проходил целый день. Так и не нашел куда они их там положили. Вернулся ни с чем. Смеху было. А Веньке выговор от зав мастерских. День прогулял. Потом мыл Венька шины зубной щеткой на тракторах, точил напильником траки на гусеницах, что бы сцепление лучше срабатывало когда трактор по полю едет.
  Посмотрел на все это заведующий, да и прогнал Веньку из мастерских. Председатель послал на ферму, навоз чистить, матери помогать. Семейный подряд. А летом, вот летом наступает звездная пора для Веньки, становиться он незаменимым. Пастухом становиться. И нет его важнее в ту пору в деревне.
- Куда денешь скотину? - размышлял сам с собой Венька. - Скотина она ведь как ребенок, за ней уход нужен. От пастуха зависит, сколько молока корова в вымени принесет. Будет пастух плохой, загонит животных на 'голое' поле, вот тебе и надои. Нужный стало быть Венька, нужный всем.
- Веньк, а Веньк, - заискивающе просили каждый день старушки, - ты за моей то посмотри, посмотри там. - и совали в Венькину походную сумку пару-тройку карамелек
- Посмотрю, посмотрю, да не надо - отмахивался от взятки весело Венька.
- Веньк, ты мою не гоняй.
- Да не буду, - хохотал Венька и шел дальше, незлобно покрикивал и поругивая животных.
  И так каждый день. Веньку спрашивали, просили, грозили. А он всем отвечал, кому-то шутливо куму-то угодливо, а кому-то со смехом. И шел Венька по всей деревне, хозяин и Бог. Ни где не задерживаясь особенно, но и не кого не игнорируя. И в этот день, как всегд дошел Венька до дома где живет директор школы и остановился. Перед этим домом замирало сердце, и начинал он чаще чем было нужно хлопать своим длиннющим кнутом над черно-бело-рыжыми спинами буренок. Голос становился звонче, громче, да предательски подрагивал изредка. Смотрел во все глаза Венька, не дернется ли на крайнем окне от левого угла избы зановеска? Не появиться ли заспанное недовольное девичье личико. Занавеска за все лето отодвинулась только раз. Лицо появилось. Милое, доброе, нежное. Жмурилось от солнечных лучей, будто Веньке улыбается. Ах как колотилось Венькино сердце в то утро, как хотело выпрыгнуть из груди. Какие солнечные зайчики устроили чехарду в Венькиной душе в тот день. В день, когда он понял что полюбил лицо за занавеской.
В это утро, как и в другие, серая полоска следов от сбитой россы, протянулась прямехонько от дома Бондарихи к дому Венькиного одноклассника Степана. Не заметил Венька Степана в этот раз, засмотрелся на окно с зановеской. Слишком долго засмотрелся. А Степан туточки был, на крылечке стоял, цигарку потягивал. Венька засмущался застигнутый врасплох. И что бы хоть как то отвлечь Степана, произнес первое что пришло в голову.
- Привет Степ, ты никак еще и не ложился? (Что Степан, опять к Бондорихе ходил?)
 
Белобрысый вихрастый Степка глубоко затянулся сигареткой и прищурив левый глаз презрительно покосился на Веньку. В модной кепке, в красной в крупную клетку рубахе и в кирзовых сапогах, возвышался Степка с крыльца как монумент над Венькой. Да и что не смотреть презрительно, кто Степка, и кто Венька? Степке на следующей недели в армию идти. Годов то ему столько же сколько и Веньке, да вот положения их в деревне разные. У Степке отец зав элеватором, а мать в сельсовете сидит. А у Веньки? Мать чернорабочая на ферме, навоз гребет, а отец, по словам матери, умер когда Венька еще не родился.
- Кому Степка, а кому Степан Иванович теперь, (А твое какое собачье дело, где я был?) - гордо процедил сквозь зубы бывший Венькин одноклассник. И будто продолжая уличать Веньку в незнании дела и событий неторопливо произнес - Вчера на правлении, председатель приказ подписал. Бригадир я теперь. Механизаторов бригадир. Так то вот. Не то что некоторые. С какого боку не подойди, все одно метелка она и есть метелка. - нагло хохотнул Степан.
- Так тебе ж в армию через неделю? Нафига тебе бригадирство?
- Сейчас может быть и не нужно, только в армии зачтется, и после армии то же. Не пойду ж я коров пасти. Это ты у нас здесь остаешься с бабами да бабками. Бракованный.
- Не, я не бракованный, у меня плоскостопие, в военкомате сказали.
- Я и говорю бракованный, ходить не умеешь. Ладно гони свое стадо, бригадир коровий.
 
Степка еще разок окинул взглядом Венькину и бросив окурок вошел в дом.
 
'Точно, сейчас не надо было ему говорить, злой он какой-то сегодня. Может днем встретимся, тогда и скажу' - подумал Венька продолжал свой путь дальше, постреливая кнутом, да покрикивая на бестолковых буренок.

Каждое утро возле крайней хаты у самой околицы поджидала Веньку Бондариха. Коровы у Бондарихи не было, а поэтому вроде бы резону и интересу ждать когда Венька прогонит стадо тоже не было. Но здесь, как подметили злые языки, появлялся другой расклад. Бондариха была деревенской 'вековухой'. Так уж вышло в многострадальной тридцатилетней жизни этой женщины, ну не брал ни кто ее замуж. Нет, мужики, парни молодые, да и деды захаживали к Бондарихе. Зачем? Это дело каждого. В основном, конечно за ядреной самогонкой, которой Бондариха без зазрения совести и боязни приторговывала. Но говорили, что парни захаживали не только за самогонкой, но и за теплотой душевной. Ночь полночь, Бондариха всем открывала, всех привечала. Мечтала Бондариха завести своего собственного мужа, что бы сидел он в избе, что бы пахло мужиком в доме, своим мужиком. За какой-либо отдельной кандидатурой она не гналась, и вполне была довольна любым кандидатом. Пользовались все кому не лень Бондарихиной слабостью, обещая жениться, да получая свое утром уходили. А она верила и ждала. Но ждать устала, и в последние полгода, сама ли, или после разговора с Венькиной матерью (которая была постоянным клиентом Бондарихи) начала эта дородная баба охаживать Веньку. Быть ни чего не было, а слухи ползли, обрастая новыми фактами. И де все у них сладилось, и свадьба скоро и даже что Бондариха беременна. Бондариху эти слухи не тревожили. Да не сама ли она их распускала? А вот Веньке эти слухи житья не давали.
- Здравствуйте Вениамин Федорович! - проворковала Бондариха завидев Веньку.
- И тебе не болеть Валентина
- Вениамин Федорович, а вот может мне тоже коровку завести? Вы бы ее пасли?
- Да заводи, отпасем не хуже других.
- Как матушка Ваша, не хворает ли?
- Сама знаешь, по утрам головой мается, к тебе небось вчера бегала?
- Не ко мне, вот ей богу не ко мне, - уже в спину кричала удаляющемуся Веньке Бондариха. И провожала его взглядом лисы. Только языком не облизывалась.
 
Венька в самый последний раз оглядывался на дом директора, надеясь все таки увидеть лицо за занавеской. Занавеска висела неподвижно. Парень горестно вздыхал и больше не оглядываясь гнал коров на дальнее поле.
 
Интерес к окну в директорском доме у Веньки возник не случайно. С тех пор, как приехала в их деревню по распределению городская красавица Надя. Окончила Надежда в городе физкультурный техникум. Особыми физическими данными она во время учебы не выделялась. Продолжение обучения в институте ей не светило. Внешностью была обыкновенной. Острый небольшой носик, большие карие глаза, худенькая фигура. Ладненькие ножки, ладненькие ручки, маленькие грудки. Девушка-подросток. Замуж выйти за время обучения, ей не посчастливилось и остаться в городе она не могла. Слишком мало было парней в училище, разобрали всех парней как билеты на футбол. Лишнего ни у кого не оказалось. А так хотелось попасть. Вырваться из родного гнезда от занудливого отчима и придурковатой матери. Поэтому когда предложили ехать учительницей в колхоз, а другие выпускницы отказывались Надя поехала с охотою. Хоть к черту на рога, только из дома. Квартироватся стала у директора школы. Старый директор со своей женой с радостью приютили новую учительницу.
 
Вот эта Надежда и стала занимать Венькину голову целые дни напролет. Куда бы он ни шел, чем бы не занимался все думал и думал об этой девочке-подростке. Все ему в ней нравилось и удивительная гибкость, и миниатюрность и как казалось Веньке скромность, чистота, порядочность и непорочность. Обожание это с каждым днем росло и росло, подпитываемое Венькиной фантазией и вынужденным одиночеством., превращаясь во что то огромное, необъятное. С которым уже нет сил сладить, а можно только безропотно ждать, когда это тебя поглотит всего, раздавит тебе и ты сольешься с этим, и не сможешь жить без этого.
 
До вчерашнего дня Венька любовался этим ребячеобразным ангелом только издали. Когда привозили кинофильм из города старался устроиться напротив Нади, что бы было ее видно, а не картину. Как можно ближе к ней. Один раз получилось сесть позади нее и вдыхал Венька запах ее волос, ее запах. Боже мой, что это был за вечер. Звезды смеялись, луна плакала, а птицы стыдливо молчали. Фильм Венька не смотрел, и на людей не смотрел, он смотрел на ее силуэт на белом экране. Счастье длилось бесконечно, целых два часа.
 
А еще раз, Венька на танцах почти осмелился пригласить ее. Но подоспевший Степан, ловко отшвырнул руки Веньки, даже не дав дотронуться до Надежды. Вульгарно произнес: 'Дама приглашена' - и облапив ее ручищами потащил в центр зала. Венька не обиделся, он расстроился. Расстроился из-за своей неповоротливости, стеснительности, робости.
 
День когда бороться с чувствами стало невмоготу настал. Вчера Венька твердо решил сказать Надежде о своем к ней отношении. Предложить ей руку и сердце, как это делают в кино. Красиво делают, он видел не раз. Падают на колени и целуют руки. Все будет именно так, как это делал его отец. А уж он то знал толк в сватовстве. Но прежде, нужно испросить позволения на женитьбу у родителей. Так всегда делают. Да и со Степаном нужно обязательно переговорить, обязательно.
Венькина мать была в юности девушкой интересной. Мечтательница и фантазерка, хохотушка и заводила, ударница и активистка. В прошлом дважды выходя замуж и дважды разогнав к чертовой матери неудавшихся мужей она умудрилась родить Веньку будучи не замужем. Что побудило ее дать сыну такое имя, ни кто не злал. Но Венька с тех пор как помнит себя всегда видел перед собой карточку отца висящую на стене и слушал рассказы о том какой он был. На стене над Венькиной кроватью висел лист из журнал 'Огонек' обрамленный деревянной рамочкой. И с этого листа, исполнявшего роль семейной архивной фотографии поглядывал на Веньку артист Яковлев в гусарском мундире. Лихо закрученные усы, безупречная осанка, шашка придерживаемая рукой. Красевец одним словом. Со слов матери это и был Венькин отец. Но в последнее время, Венька стал сомневаться в отцовстве изображенного на фотографии артиста. Так или иначе, но разрешение на свадьбу просить надо было, хотя бы у матери. Собравшись с духом, прошлым вечером Венька завел этот не легкий для себя разговор.
- Мам, а как ты с папкой познакомилась? - спросил Венька в очередной раз пристально изучая фотографию в рамочке и для сравнения поглядывая в рядом стоящее зеркало.
- Как, как, да обыкновенно, как все знакомятся? - произнесла мать, решая про себя насущный вопрос, сейчас отправиться к Бондарихе, или же подождать еще чуток когда смеркаться начнет.
- Ну расскажи ма, интересно же.
- Да чего рассказывать то, сто раз уж слушал-переслушал.
- Ну расскажи-и-и, - законючил Венька. Стареющая женщина вздохнув, и посетовав про себя на Венькину приставучесь предалась воспоминаниям. Приехали в колхоз по осени командировочные из города, с большого завода, шефы. И был среди них один, усатый, похожий вот на этого артиста на фотографии. Красивый, смешливый, все байки рассказывал. Полюбила она его, хотя любила до этого уже дважды. И жили они в добре и радости, счастье и согласии целый месяц, тот который положен им был по командировке. А потом уехал, кончилась командировка. А через положенный срок родился мальчик и назвала она его Венькой. Адрес командировочного она не знала, не досуг как-то спросить было. До того ли? Ведь была любовь, большая и: на всю жизнь. И как только до сих пор не рассказали Веньке про эту историю бабы? - подумала мать, и вздохну в очередной раз начала рассказ.
- Приехала я в город, давно это было, молодая была, красивая. Иду по главной улице. А там кино снимают. И папка то твой, на коне мчится навстречу мне. Ну сам видел, как он скачет в фильме то. Так вот, мчится он, кругом все снимают его на камеры. А он как увидел меня, так и остолбенел. Коня на дыбы что остановиться, стало быть скорее. Соскочил с лошади, и ко мне. Будь говорит моей невестой, а фильм доснимем - поженимся. Я увидела его глазищи и согласилась сразу, с ними жила пока кино снимали. Да только разбился он насмерть при последних кадрах. Разбился. Упал с лошади и разбился. Ох я плакала, ох плакала. Вот только кино и осталось, посмотрю да полюбуюсь на него, сердешного.
  Венька в очередной раз прослушав версию матери о своем отце замечтался. Как все красиво было у матери и отца, пусть недолго, но красиво. Даже не вериться. И у него так же с Надюшкой будет, обязательно будет.
- Мам, ты только не смейся.
- А что такое?
- Ну скажи, не будешь смеяться?
- Да не буду, не буду, ты толком скажи, что случилось то?
- Я жениться надумал.
- Ой, соколик мой, ой моя радость, давно пора. Мать давно ожидала подобного признания от непутевого сына. Все оговорено и обещано было Бондорихе заранее. Да и сколько можно ходить вокруг да около, вон вся деревня судачить. Опять же, мать наперед просчитала, что подобный вариант как нельзя лучше скажется на ее нелегкой жизни. Не пересыхающий родник Бондарихенской самогонки тоненькой струйкой будет открыт для нее. Не сможет же Бондариха отказать матери мужа. Решение созрело.
- Пора бежать к Бондарихе и обмыть это дело.
- Да подожди, что ж не спросишь кто невеста?
- То есть как кто? Она. Бондариха.
- Ма, и ты туда же. Слушаешь что бабы сплетничают. Нет, не она.
- А кто ж?
- Надю знаешь? Ну, та что у директора в хате живет. Вот она.
- Эта плюгавая, прыщавая, тощая мымра? Да на ней ни кожи ни рожи. Ручеек так и не протаранив себе путь, иссяк не дойдя до Венькиной матери. Счастье слегка помаячив вмиг испарилось, не обещая вернуться снова.
- Прекрати ма, я ее люблю. Горестно взмахнув руками, мать плюхнулась на лавку.
- Венька, да она не пойдет за тебя.
- Ну почему, увидит как я ее люблю и пойдет. Мать безнадежно посмотрела на Веньку и молча встав теперь без лишних размышлений направилась к Бондарихи. Повод был и еще какой.
Наступило время обеда. В обед Венька подгонял свое стадо к лесу, что бы буренки могли спрятаться от полуденного солнцепека, а бабы их спокойно выдоить в тенечке. На душе у него было тягостно. Так как предстаял сложный разговор со Степаном. Так ли было на самом дели, или же это опять деревенские слухи, поговаривали, что Степан и Надежда встречаются. Видели их де в стогах. Венька конечно не верил в эту чушь. Мало ли что болтают. Что бы Надя и этот неотесанный надутый болван Степка. Вряд ли такое может быть. Но следуя неписанным деревенским правилам, надо было спросить самого Степана. Вот и подогнал Венька стадо к леску окружавшему поле, где злющий Степан ворошил сено. Степан во взмокшей от пота рубахи ковырялся в тракторе, который судя по всему не хотел заводиться и уже давно. Был зол и непреступен. Венька даже подумал повременить с разговором и тихонько уйти. Однако Степан заметил его приближение.
- Чего тебе надобно, Метелка?
- День добрый, Степан Иванович.
- Дык, виделись вроде как с утреца то. Чего у тя там? Че приперся?
- Я это:
- Ну, ну, слушаю. Подай зубило с молотком, гайку отвернуть надо. Венька с чрезмерной поспешностью и угодливостью заметался в поисках зубила. Нашел и торопливо протянул Степану
- Так что у тебя?
- У тебя с Надей серьезно?
- А тебе чо за дело?
- Понимаешь, я тут ей предложение хочу сделать?
- Чо за предложение?
- Ну, жениться хочу.
- ? Степан прекратив ремонтировать трактор замер, будто увидел приведение и приведением этим был Венька. Затем оторопь прошла, и вместо приведения снова появился Венька, но уже неизлечимо больной. Нахмурил брови, обдумывая как бы сподручней врезать назойливому Метелке, что бы как можно больнее было и что бы не убить. Так и не решив Степан вдруг согнулся пополам и оглушительно захохотал.
  Хохотал Степан долго, минут пять. Венька стоял и не понимающе за компанию на всякий случай улыбался. Наконец Степан устал смеяться и вытирая слезы с лица произнес.
- Это ты правильно Метелка, надумал. Молодец. Хвалю. Приходи вечером в клуб, там и договоритесь обо всем с ней, а я помогу если надо будет.
  Венька облегченно вздохнул. Ну вот и все, и здесь пронесло. А говорили со Степаном она, со Степаном. Застреляв радостно кнутом, Венька поднял свой отряд на водопой. Жара. Заодно и самому можно окунуться.
  После ухода Веньки и его стада, Степан долго ухмылялся. Деревенская молва не была совсем уж не права. Степан, на правах 'первого парня на деревне', облапил, облизал всех деревенских девок, и не только девок. Поэтому появление городской лягушки, вмиг превратившейся в деревенскую принцессу не могло пройти мимо Степана. В первые же дни, он познакомился с девушкой. Мало того, Надежда ответила ему взаимностью. Степан все ж был видным парнем, по крайней мере в собственных глазах и в глазах своих сельчан. А часто, так случается что попав в незнакомый коллектив, мы видим окружающих не своими глазами, а глазами того общества в которое нас занесла судьба. Судьба распорядилась так, что ослепив девицу, подарила ей надежду. А за надежду, как известно надо платить. И порой не дешево. Так и Надя платила за надежду вторым месяцем беременности. Степан естественно был в курсе. Но рассуждал по взрослому и здраво: ' Разве ж эти безмозглые курицы могут решить хоть одну мало-мальскую проблему, что бы не раздуть ее во вселенский потоп. Они их только приносят, проблемы и неприятности. А ты их должен, понимаешь, решать'.
Поэтому услышав предложение Веньки Степан и впал в веселье. Судьба в очередной раз была к нему благосклонна и подбросила деревенского дурня с его любовью. Проблема решалась на раз. С другой стороны, как то не хотелось отдавать эту пусть и глупую девочку Метелке. Вроде как не совсем новую рубашку отдаешь нищему. Можно бы и самому еще поносить, пока совсем не надоест.
  Еще подумав немного, Степан хитро заулыбался и мысленно похвалил себя. Решение созрело неожиданное: ' Что он теряет? Ни чего. Через неделю ему в армию. Ищи его потом свищи, только через два года. За два года воды много утечет. А напоследок повеселиться можно не по-детски. Будут помнить Метелкинскую свадьбу, ох будут, долго будут'.
  Вечером того же для, Венька явился в клуб на дискотеку как было оговорено со Степаном. Степан и Надя были уже там. Не замечая Венькиного прибытия на увеселительное мероприятие, Степан что-то настойчиво объяснял Надежде. Степан снова и снова пытался ей объяснить что-то. Размахивал руками, строил физиономии, шептал что-то в девичье ушко. Ему судя по всему удалось уговорить девушку. Та согласно закивала, а Степан наконец заприметив Веньку, нарочито по-актерски поцеловал Надежду в щеку и радостно замахал рукой, приглашая подойти. Подошедший Венька смущенно опустил глаза и пробурчав 'здрасте' в нерешительности остановился.
- Венька, брат, все зашибись - обняв за плечи Веньку начал говорить Степан. - Уговорил я Надежду, согласная брат. Ну ты шельмец, эк какую бабу отхватил, меня обскакал. Да, ладно, чего уж любовь она и есть любовь, тут я ни чего поделать не могу. Правда, Надь? Надежда послушно улыбаясь закивала, а Степан тем временем продолжал.
- Только Вень, вот что решила Надька, очень она любит мужиков в форме. А как рассказал я ей, кто твой отец, она и загорелась. Хочу, говорит, сочетаться браком с сыном гусара, и что б одет он был как гусар. Ну а душа у него, гусарская, это я ей объяснил. Ты как, не против? Сможешь? И что бы сабля, без нее ни как. Сможешь? Венька не верющий в свалившееся счастья, и не понимая о чем говорит Степан закивал головой. Все слова и мысли при виде предмета обожания растерял. А когда пытался что-то произнести, только мычал, хмыкал и кряхтел.
- Ну, брат, - стал подводить итог Степан, - остается добавить только что свадьбу сыграете в следующую субботу. Меня не благодари, это так Надюша решила. Мне ведь в армию, сам знаешь. А я тоже хочу у тебя на свадьбе гульнуть. Иди брат, готовься, я верю в тебя. И побежал одуревший Венька готовиться к свадьбе. Шить наряды, разыскивать саблю и предоваться сладостным мечтаниям о счастливой жизни с Надей.
  Неделя промелькнула единым днем. За заботами, за пошивкой, за суетой Венька и не заметил прошедшего времени. Настала долгожданная суббота.
  Из всех доступных развлечений в деревне наиболее почитаемыми являются свадьба и похороны. И там и там всех угощают и наливают бесплатно. Но, если на похоронах следует держать себя в каких-то строгих рамках, по крайней мере первые две стопки. То свадьба напротив, презирает эти ограничения. И народ любящей сладко поесть попить за чужой счет с удовольствием принимает участие в народных гуляниях под названием 'деревенская свадьба'. Где все оплачено заранее, даже обязательная драка.
  С замиранием в сердце, облачившись в само сшитый мундир гусара Венька подходил к дому Надежды. Собравшиеся поглазеть на чужое торжество похохатывали оглядывая экзотический Венькин наряд. Да и честно сказать было от чего расхохотаться. Само собой не смог Венька достать костюм гусара, да и заказать не мог. Ни кто не знал как это делается. Но слово есть слово. Он не мог его нарушить. И вот теперь он стоял во всех красе при скоплении народа. Щегольские сапоги обтягивающие икры артиста, пришлось Веньке заменить резиновые сапоги. Благо были запасные новые, блестящие от лака. А поскольку Венькины икры были несравнимо тоньше чем голенища этих сапог, пришлось ему часть голенища вырезать. А укороченные края голенищ сшить суконной ниткой. Благо не мудреное занятие, набил руку, валенки зимой подшивая. Получилось не плохо на его взгляд, резина ровненько стала облегать ногу. С панталонами совсем просто получилось. Взял Венька новые трико, да пришил вниз резинок побольше. Натянул их повыше, до груди. Красота, как на картинке у отца, ни одной складочки на панталонах. А вот с френчем помучился. Уж как он не пытался сделать из пиджака гусарский френч, ни чего не получалось. Отрезанные полы лохматились и привязанные вместо пуговиц веревки ни как не хотели оставаться на месте. И только в последний момент он обнаружил на чердаке свой старый школьный костюм, ставший ему не по размеру. Венька смог его натянуть только на одну руку. Но, так вроде бы носил актер свой пиджак на картинке. И только одну вольность позволил допустить себе Венька. Одел он красную атласную рубаху, давно висевшую в стареньком от времени, струганном еще Венькиным дедом гардеробе. Да и рубаха была судя по всему дедова, с воротником стоечкой.
  Целую неделю ковал Венька саблю вечерами из расклепанного обруча со старой кадушки. Хорошая сабля получилась, крапиву рубила отменно. Венька сам испробовал. Стоял теперь Венька в этом наряде, придерживая саблю и терпеливо ждал, когда выйдет Надя из дверей и подойдет к нему. Сам Степка подкатил на 'Жигулях', поручкался с Венькой. Едва сдерживая смех, побежал поторопить Надьку. А Венька стоял в толпе, гордый и счастливый ждал невесту.
  Невеста появилась вся в белом и под руку со Степкой. Степан подойдя к Веньке заговорил театрально:
- Послушайте гости дорогие, задумал наш Венька жениться, нарядился по этому случаю. Ты повернись, повернись Вень, не стесняйся. Пришедший люд зашелся в хохоте.
- Да невесту вот захотел у меня увести. Вень, ну честно, ты мне друг, мы в школе вместе учились, но невесту я тебе не отдам. Самому нужна. Да и зачем тебе невеста, тебе наверное и с коровами хорошо. Все тебя слушаются.
  Ни чего не понимающий Венька стоял и смотрел на хохочущие лица. Соседи, знакомые, Степан, Надежда, Бондариха даже его мать. Все стояли и смеялись, у всех был повод для веселья и радости. У всех, кроме Веньки. Оглохнув от этого хохота он рванулся сквозь толпу прочь через бурьян, через огороды в лес. А в след ему неслись улюлюканье и надрывный смех односельчан.
  Деревня гуляла в тот день на свадьбе до полуночи. Без Веньки. Его не смотря на просьбу Степана не смогли ни где найти. На дворе было ночь. Степан проснулся от того, что кто-то натужно сопел ему в ухо. Оглядевшись, и поняв что он дома - успокоился. Под боком посапывала его жена - Надежда. Степан вспомнил, что вчера была свадьба, что он теперь женат. А жена его вот, под боком. И так будет всегда. Посмотрев на спящею женщину, Степан горько ухмыльнулся. Ни каких эмоций, ни каких желаний, ни любви, ни злости не вызывала эта женщина у него. Из под одеяла выглядывала девичья грудь. Растекшаяся, и от того почти не заметная. Да и на лицо сразу не поймешь, толи пацан спит толи женщина. Степану припомнилось роскошное тело Бондарихи и ее ласки, нежные руки и упругие настоящие груди здоровой, цветущей бабы. И эти воспоминания не отпускали его, не давали уснуть. Захотелось пить. Он встал, оделся, напился в сенях и : чуть подумав привычным путем направился к дому Бондарихи. Ведь ему сегодня в армию.
  Венька вернулся домой ближе к рассвету. Набрал в печи углей, взял свою походную сумку и не будя матери вышел на двор. Он прокрался к дому Степана и что-то долго и упорно писал углями на стене. На окраине деревни уже стали выгонять коров. Отряхнув руку, Венька посмотрел на написанное, вздохнул и повеселевший пошел собирать своих коров. Начал накрапывать мелкий противный дождь. Ни одна из соседок не пыталась сегодня заговорить с Венькой, да и он был сегодня неразговорчив. Молча стрелял своим кнутом и гнал буренок по селу.
  Когда расцвело Венька шагал уже за околицей. На стене дома, где теперь должна была жить Надежда при желании можно было прочитать, то что написал Венька: 'Я буду тебя ждать'. Дождь становился сильнее и сильнее. Угольные буквы стали растекаться как тушь на девичьем лице, превращаясь в грязные потеки. И смысл написанного уже вряд ли кто был в силах разобрать.
  Полупьяный Степан спал в объятиях пышнотелой Бондарихи. Надюша одна безмятежно посапывала в супружеской постели. Петухи пели запоздало третий раз. Деревня просыпалась. Венька привычно гнал коров в поле и разговаривая сам с собою:
- У ней ведь теперь ребенок будет. Ее ребенок. Ей ведь теперь витамины нужны. Эх, жаль не догадался банку из дома захватить.
  Земляники бы ей. Ну ничего, в обед добегу до дома, наберу ей земляники. Ты только будь. А? Ты только будь и все. Ты только будь: