Хамелионша в квадрате продолжение 15

- Родион, смотрю на тебя второй день и понять ничего не могу, что с тобой приключилось. Странный ты какой-то, молчишь, но не хмуришься,   не нервничаешь, никого никуда не посылаешь, на вопросы отвечаешь спокойно, даже задумчиво, как-то. Скажи у тебя всё нормально? – Виктор Проскурин вопросительно смотрел на коллегу.
            -  Всё нормально, ты отчет написал? – уходя от откровенного разговора, спросил Родион.
            - Ты мне зубы не заговаривай, не хочешь говорить, не говори, время прейдёт, всё равно скажешь, вот только буду ли я тебя слушать - обиделся  Виктор.
            - Не пыли, дай самому разобраться, понимаешь, когда проблема навалиться на тебя, места себе не находишь, всё смёл бы вокруг себя, вот и машешь направо и налево. Найдешь решение проблемы, и жить опять хочется. Людей вокруг замечать начинаешь, солнышко за окном вдруг обнаруживаешь, видишь, что цветы цветут, птицы песни поют. Ну, в общем, жизнь продолжается. Только вот какую проблему для себя решил, я и сам ещё не понял.
            - Так я понял, что ничего не понял, как разберёшься, сам скажешь. Ладно, я побежал – хотя Родион ему фактически ничего не рассказал, но настроение Виктора поднялось, ему даже петь захотелось, к чему бы это. Потом он конечно всё обдумает, но сейчас ему некогда, он очень торопился по делам.
            Виктор действительно очень быстро вышел из кабинета. Родион головой понимал, что посмотрел, на всё окружающее, с другого ракурса,  после встречи с Мариной. Проблем, после их встречи, не убавилось, но вот его отношение к ним изменилось точно. Даже, очередную нападку Маши он перенёс на удивление спокойно. Улыбнулся ей  и ушёл на работу. Ему хотелось увидеть Марину, но он понимал, что эта встреча может перевернуть всю его устоявшуюся жизнь. Перед ним встанет острый вопрос выбора. Метаться между двумя женщинами он не сможет. Он подумал и решил подождать ещё один день. Если его желание увидеть Марину не притупиться, тогда и будет решать проблему радикально.

             Вот уже целый час Виктор Петрович с Натальей пили на кухне чай и разговаривали. Говорил в основном Виктор Петрович и торт с чаем принёс он и чай заварил он, по своему рецепту, как любила его покойная супруга. Да и говорил он больше о ней, как бы изливая душу, умеющему слушать собеседнику. Наталья слушала его, сочувствовала, тяжело, когда теряешь близкого тебе человека, кому как не ей знать это. Но этот разговор не тяготил её. Во время беседы она внимательно приглядывалась к этому незнакомому мужчине. Думала, зачем я ему, ну прошёл бы мимо, и шагал бы дальше, зачем искать проблемы для себя. Что за этим кроется? Зачем судьба посылает ей этого человека, что она ему может дать счастье или горе?  Время пролетело незаметно. За окном стало совсем темно. Перехватив взгляд, устремлённый на тёмное окно, Виктор Петрович решил откланяться, и тут ему пришла мысль пригласить её на дачу.
              - Наталья Борисовна, завтра у меня выходной, давайте я вас на дачу свожу, что вам здесь одной в четырёх стенах сидеть? – ему очень хотелось услышать положительный ответ.
              - Вы знаете я с удовольствием. Честно сказать надоело одной, если это, конечно, вам не в тягость. Заезжайте завтра за мной, но, увы, мой гардероб весь на мне – Наталья даже погрустнела, ведь она всё же женщина. Раз предстояло свидание с мужчиной, ей хотелось хорошо выглядеть.
             - Если вы не обидитесь на меня, я обо всём позабочусь, ведь я для этого и разыскивал вас. Чтобы вы не чувствовали себя одинокой в нашем городе. Считайте, что я ваш добрый дядюшка. Я пойду, пока вы не передумали. Ждите меня завтра в районе одиннадцати часов – как же у него было хорошо на душе. Наталья ему понравилась, и он с удовольствием проведёт завтра с ней, целый день на даче.
              Когда он ушёл, Наталья ещё долго стояла у двери в каком-то оцепенении, не понимая, чему можно так обрадоваться, ведь в принципе она для него своеобразная обуза. Она не могла понять, зачем ему это, жил бы человек и жил, так нет, отыскал и повесил себе на плечи чужую женщину, которую и знать не знал.


              - Знаешь, мама, я, кажется, влюбилась – произнесла Марина, присаживаясь на край кровати на которой лежала мать. Глаза матери заинтересованно посмотрели на неё. На исхудавшем лице, заиграла улыбка. Марина, в порыве нежности, поцеловала мать в щёку. У обеих навернулись слёзы. Они обе понимали, как дороги друг другу. Марина даже не подозревала, насколько тяжело переживает за неё эта женщина. Валентина, думая, что жить ей осталось не долго и то, что на фоне такой радости Марина перенесёт её новость гораздо легче, решилась рассказать ей правду.
              - Девочка моя, ты знаешь, я не мастер говорить о любви, но знай, я люблю тебя даже больше, чем мать твоя родная могла бы любить – начала свою исповедь Валентина.
          - О чём ты мама? – удивлённо спросила Марина.
               - Помолчи и послушай, не перебивай меня пожайлуста мне и так тяжело.  Мы с папой удочерили тебя. В роддоме, где я рожала, женщина отказалась от ребёнка, а моя девочка, которую я с большим трудом выносила и родила, умерла. Врачи нашли у меня патологию и перевязали мне обе трубы, родить я больше не могла. Вот мы посоветовались с мужем и забрали тебя. Растили как родную, любили, оберегали. Я всегда боялась, что кто-нибудь чужой скажет тебе об этом, но иногда мне самой хотелось рассказать тебе правду. Мы всё откладывали этот разговор, но, умирая, муж наказал мне, чтобы я не унесла эту тайну с собой. Ты имеешь полное право знать правду. Прости девочка моя, если, что не так, мы хотели как лучше. По щекам матери катились слёзы. Она закрыла глаза, боясь взглянуть в глаза дочери.
После слов матери ничего не изменилось для Марины, по-прежнему на кровати лежала мама, дорогая и любимая. Ей не нужна никакая другая мама, и папа у неё был один единственный, которого она тоже очень любила и уважала. Что ей ещё нужно, ничего. Она как могла, успокоила мать. Когда она уснула, Марина долго сидела на краю кровати, держа её за руку. Мама не была старухой, в сорок шесть лет ещё и замуж выходят, и она дала себе слово, что в благодарность, за то, что они не бросили её в роддоме, она сделает всё, чтобы поднять мать на ноги.
               День выдался тяжёлый. Рассказ матери о том, что она приёмная дочь, честно сказать не прибавил лёгкости на сердце. Марина на автопилоте умывалась, стелила ко сну постель, присела к зеркалу, с интересом вгляделась в знакомое и незнакомое своё лицо. Она никогда не задумывалась над тем, что не слышала таких слов, как вылитая мать, или что-то в этом роде. Её это никогда не волновало, но, даже сейчас вглядываясь в своё отражение в зеркале, ей казалось, что в её лице есть черты и отца и матери. Марина твёрдо знала, что не кинется разыскивать ту женщину, что бросила её в колыбели. Она и не сердилась на неё, потому, что очень любила своих  родителей.
               С раннего утра, Марина отправилась на предприятие, где трудилась её мама, не стала бегать по кадрам, а выпросила аудиенцию у руководителя. Надо отдать должное, при всей загруженности, между очень мешающими телефонными звонками, была внимательно выслушана, и о чудо путёвка в санаторий лежит у неё в кармане. Честно сказать настроение у неё было прекрасное. Теперь предстояло самое сложное дело, убедить маму в необходимости покинуть четыре стены, и поехать лечиться в санаторий. Дело не легкое, но очень нужное. Марина  заехала на рынок, купила свежее мясо, овощи и фрукты. Перед тем как начать говорить с мамой о поездке в санаторий, она решила её вкусненько покормить.
               Обед удался на славу. На щеках матери заиграл румянец. Марина уже открыла рот, чтобы сказать, матери о путёвке, но раздался звонок в дверь. Марина пошла, открывать дверь. На пороге стояла улыбающаяся соседка. Поздоровавшись с Мариной, она прошла в комнату.
                - Вера Семёновна родная вы моя, соскучилась я по вам мои хорошие. Вот гостинцы привезла вам. Вы уж простите меня, что вот так уехала вам ничего не сказала. На старости лет с ума сошла, знаешь, Верочка, где я была?  Не отгадаешь ни за что!  На курорт в Ялту ездила. Что за прелесть место. Нисколько не хуже нашего, но все-таки, смена места тоже нужна, а то ведь мы и на море ленимся сходить. Люди со всей России матушки к нам едут, а мы ленимся. Так хорошо отдохнула, сил набралась, не смотри, что мне лет уже огого, горы сверну. Я пока отдыхала, то всё тебя Вера Семёновна вспоминала. Думаю, вот тебя бы  маленько проветрить, оторвать от этих стен, сменить обстановку, чтобы ты жизнь другую увидела, что мы видим то. А там люди хорошие рядом, и поговорить и прогуляться, полечат тебя. Взяла бы ты путёвку, ведь дали бы тебе даже бесплатную, ведь ты столько лет на одном предприятии работаешь, и на хорошем счету. Ну, что ты улыбаешься, не правду что ли я говорю? – Варвара Тихоновна разошлась не на шутку.
                - Ну, что ты разошлась, как горячий самовар. Знаешь, мне и самой иногда это в голову приходило, но всё, что-то мешало, а супруг умер, думала и вовсе не к чему, а вот теперь с Мариной поговорила вчера, и вроде мне легче стало, будто камень какой с души свалился. Думаю, права ты Тихоновна. Поеду, если путевку дадут.
               У Марины груз с души свалился. Она молча встала, поцеловала свою любимую мамочку и достала из кармашка фартука путёвку и подала матери. Была большая пауза. Мать разглядывала путёвку и наверно сама не могла понять свои чувства, а Марина ждала и надеялась, что мама останется довольной её инициативе. Но вот она, наконец, глубоко вздохнула и произнесла.
            - Ну, значит, так тому и быть – улыбнулась.
                Марина порывисто обняла мать. Она была благодарна ей за то, что она правильно поняла заботу Марины, о её здоровье и то, что она не махнула на себя рукой, а осталась с ней, и будет бороться за свою жизнь рядом с ней, её дочерью.

                Ничего не делание в четырёх стенах, угнетало Наталью. Она с нетерпение малого ребёнка, ждала поездки за город. В квартире не было даже книг, да и не чувствовала она великого желания находиться в ней, хотя и было бы это безопаснее всего для неё. На природу, просилась её душа. Ей очень нравились эти места, самим богом предназначенные для отдыха. Здешний воздух, солнце, цветы, море пьянили её. Быть рядом с этим и сидеть в четырёх стенах, просто невыносимо.
                Звонок в дверь ровно в одиннадцать часов утра, порадовал её несказанно. Открыв дверь, она увидела Виктора Петровича с пакетом в руке. Вежливо поздоровавшись с ней, он смущенно протянул ей большой пакет и, сказав, что будет ждать её внизу у машины, удалился. Его внезапное смущение, было непонятно Натальи, но, вытряхнув пакет на пастель, она поняла. В пакете было всё, что нужно женщине и плюс дневной наряд для дачи. Да такой заботы я не видела даже от мужа. Честно сказать, я изрядно поломала голову не зная, как отреагировать на это, а потом поняла, что если так надо то чего уж тут пылить, нужно просто отдать должное его предусмотрительности, сказать спасибо и забыть. Но в голове крутился  навязчивый образ мужчины, выбирающего нижнее бельё для женщины. Я никак не могла решить для себя хорошо это или плохо, но что ощущение для меня новое, это точно.
                Плюнув на все рассуждения, когда всё ей пришлось так впору, она ещё раз взглянула в зеркало и надо сказать понравилась себе очень. Мысленно похвалила Виктора Петровича за то, что все по размеру, видно его глаз алмаз. Закрыла квартиру и спустилась вниз. Виктор Петрович действительно стоял у машины. Придав своему лицу безразличный вид, она сказала спасибо и села в машине на заднее сиденье, в целях безопасности, о которой не забывала ни на минуту.
                В комплект дачного костюма, по мнению Виктора Петровича, должна входить панама с широкими полями. Вот её и натянула Наталья на глаза, закрываясь от солнца и посторонних глаз. Она с удовольствием рассматривала улицы города. Но её взгляд постоянно притягивал профиль Виктора Петровича. Ей хотелось рассмотреть его, хотелось узнать, что он за человек. Ей казалось, что он проявил себя, с той стороны, которая как бы не могла приняться Натальей, как положительная, но и неприязни у неё не вызвала. Хотелось понять в нём заковырка или в ней. Вот с лицом она определилась сразу, ещё тогда в парке у больницы. Он был не красавец, но женский глаз на нём останавливался. Его взгляд притягивал. Он вызывал у неё желание понравиться ему.
                Одёрнув себя от дальнейших рассуждений на эту тему, она вернулась к своей проблеме. Николай поддержал её желание съездить на дачу, а вот Валентин Данилович был явно не в восторге от её поездки. На даче необходимо проявить максимум осторожности. Интересно, какой высоты забор на даче Виктора Петровича, забор забором, а ведь охота искупаться на море. Как всё это совместить? Ладно, будем решать проблемы, по мере их поступления.
                Дорога доставила Натальи удовольствие ещё и тем, что была не очень длинной. Не успела она всё обдумать, как машина подъехала к довольно солидным воротам. На удивлённый взгляд Натальи, Виктор Петрович пояснил, что эту дачу получила в наследство его покойная супруга. В семье она была единственной наследницей. Квартиру они продали, а вот дачу Лида решила оставить. Она любила ухаживать за растениями. Последние три месяца за дачей ухаживала дальняя родственница, но вчера была отпущена в короткий отпуск.
               Наталья не стала поддерживать разговор о наследстве, так как он касался покойной супруги Виктора. Она молча кивнула Виктору Петровичу. Когда они ехали на  Жигулях седьмой модели, дачу она себе представляла явно в других тонах. Ещё не решив плакать ей или радоваться этой неожиданности, она поспешила выбраться из машины. Честно сказать, её поразило всё. Размер участка дачи, Расположение. Сад. Дом. На таком участке можно было построить дач пять. Забора почти нет, так как вокруг участка проходит естественный каменный гребень. Сад был настолько красив и ухожен, что хотелось снять туфли и босиком по мягкому газону идти до самого дома. Дом был тоже хорош. Натальи понравились большие веранды с двух сторон строения. С одной стороны была открытая веранда с другой застеклённая.
                Виктор Петрович внимательно наблюдал за Натальей, стараясь понять, как она оценивает своё местонахождение. Она была сосредоточена, в глазах проскальзывало любопытство, умело прикрытое, широкими полями панамы. Абсолютно, отсутствовали женское кокетство и восторженность. Его Лида, когда выходила в сад, становилась такой доброй и ласковой. Как он не старался, все его мысли в конечном итоге переходили на воспоминания о покойной супруге. Странного ничего в этом не было, ведь он всегда нежно любил её. Такие, женщины, как Лида бывают только в сказке о прекрасной принцессе.
               Время шло. Наталья бродила босиком по саду. Снятая с головы панама лежала на скамейке, Виктор Петрович поспешил в дом. Так как на сегодняшний день ему приходиться заботится о незнакомой ему женщине, имеется в виду, что он не знает её вкуса и привычек, а спрашивать через каждые пять минут, чего она хочет, просто не возможно. Виктор Петрович решил исходить из вкусов своей покойной жены и своего собственного, если что не так подправит по ходу действия. Хотелось сделать, что-нибудь приятное для Натальи, поэтому первое, что он сделал, сменил цветы в вазе. Готовить он любил. Особенно ему удавались мясные блюда. Сейчас он решил приготовить мясное рагу и с энтузиазмом принялся за дело. В голове вертелась мысль о том, что он просто бросил в саду Наталью, правильно ли он её понимал, вот ему кажется, что ей хочется одной побродить или посидеть в саду, а что если это не так. А может,  ему было спокойнее, если бы он видел её глаза и, глядя в них, он не ошибся бы в выборе того, что ей нужно. Ну да ладно, ведь она далеко не грудной ребёнок. Мысль о ребёнке резанула его болью по сердцу. Он даже затряс головой, пытаясь физическим движение прогнать душевную боль.
              Обед был почти готов, когда стукнула входная дверь. Наконец-то Наталья сняла с лица маску равнодушия, в её глазах светился интерес. Запах исходящий от почти готового блюда ей явно нравился, да и аппетит проснулся, после прогулки на свежем воздухе.
             - Да вы просто волшебник, Виктор Петрович, если такой аромат от блюда, каков же вкус. Честно признаюсь голодна. Я сегодня даже завтракать не стала, предвкушая обед на свежем воздухе.
             - В таком случае, обедаем на открытой веранде – Виктор Петрович подхватил нотки хорошего настроения звучащие в голосе Натальи. Уловив, как ему показалось, подходящий момент, спросил
                - А, не перейти ли нам на ты, Наталья Борисовна, что вы думаете по этому поводу?
                - Думаю, правильное предложение и давай Виктор без отчества, согласен? – Наталья с улыбкой глядела ему в глаза, но глаза её не улыбались. Виктор Петрович почувствовал, что поспешил. Как не проста эта женщина, молнией пронеслось в его мозгу. Паузу затягивать не хотелось.