Без женщин жизнь скучна...

…Князь Владимир концом своей трости пошевелил едва тлеющие угли, подложил полено. Тут же не заставив себя долго ждать, с новой силой пламя, вспыхнув, охватило его своим жарким объятием. Полено,  попавшее в плен, затрещало, огонь заплясал, стремительно подымаясь в черную высь камина.
    Снаружи резкий,  Финляндский ветер завывал в трубе. Он на Свет Божий вызывал таинственные голоса Княжеского замка.   У-у-у….  А-а-а…
То сурово, то жалобно, звуки рассеивались  вокруг, бродя где-то  почти  рядом:
в углу, за спиной, за занавесями плотно прикрытых окон. Аккорды этих звуков перебирали нервные струны, сливаясь в музыку Ужаса Казалось, еще немного, и Князь сам закружится вихрем и понесется в зыбкую пустоту каминной трубы, превращаясь в Неведомый дух.
     Все какой-то  Демон его зовет и манит, манит и зовет, а потом, разозлившись, начинает тянуть из него душу, как за бельевую веревку. Причиняя этим неимоверную боль. Вот тогда-то и начинает просыпаться  чувство обиды на весь Мир, но больше на самого Себя! Так всегда бывает, когда тяжесть одиночества становится невыносимой.  Конечно, он мог бы разделить свою жизнь…Но Дамы, которые были ему легко доступны -  вызывали в нем пренебрежения. А те, которым он и мог покориться - ему были недоступны. Для него это продолжало оставаться Аксиомой, хотя и был согласен, что «без женщин жизнь скучна, без них невыносима.»   Пренебрегая  и отвергая, страдая и мечтая, он постепенно превращался в отшельника. Постоянно замурованный  в свою таинственность, Князь  погружался в раздумья «Бытия сего».  Витая в своих воспоминаниях и пытаясь  поймать Истину, как неуловимую Жар-птицу, при этом каждый раз в его руках оставалось  всего лишь одно прекрасное,нежное перышко.Заманчиво переливающее радужными цветами.
Итак, каждый раз- перышко к перышку, перышко к перышку…
Интересно, суждено ли ему из этих самых перышек собрать свою Жар-птицу?
Как долго? Время неумолимо…
      Дыхание участилось, тупая боль сжала виски, Князь начал выбирать момент, чтобы с очередным вихрем подняться во тьму, из которой его призывали, но в этот момент, тысячи брызг окатили ему лицо. Он очнулся от затмившей его пелены и с удивлением посмотрел на аквариум, в котором металась одна-единственная, как и он,  рыбка- «Вуалехвост» - подарок когда-то присланной Маркизой.
Огонь камина отражался в ее зеркальной чешуе и вся она, как люминесцентная просвечивалась. Ослепительно легкие  плавники и хвост, словно девичья фата из пышного облака воздушных кружев волочилась за ней по дну, поднимая остатки корма. Огромные, выпуклые глаза были устремлены на Князя.   Глаза в Глаза…
Она что-то хотела сказать, беззвучно открывая-закрывая свой рот, вытягивая его трубочкой. Князь придвинулся к ней поближе…
Тихо-тихо, едва уловимо, как ему, казалось в этот момент произнесла:
-Княже, помни:
«Жизнь бежит..."
Да-да! Бежать, бежать к Маркизе и просить прощения! Нет! Умолять!
Если не простит-жизнь остановлена!