Жизнь Капитонова

Так уж ведется
Капитонова спрашивают, почему он все время ведется. Неужели он все еще верит, когда ему говорят, что именно с ним хотят посоветоваться, потому что ни с кем другим не могут?! Неужели он все еще верит не только этим словам, но и своей бывшей жене?! Верит, даже после того, как его настоящая жена, передразнивая, кричит из кухни через анфиладу проходных комнат коммунальной квартиры:
— А теперь! — у нее! — влажный клитор у нее! —  и я должен! — о ней заботиться!..
Капитонова спрашивают, а он в ответ так предсказуемо молчит, потому что во рту у него не только валидол и тридцать пять граммов водки. Во рту у Капитонова мудрый мир, которому нет никакого дела до чужих мнений. И в этом мире женщину принято любить, да и все тут. Любить, — да и все тут. Пока не надоест и потом еще какое-то время.

Приход
Пока он думал, откуда взялась анфилада комнат и нельзя ли кастрировать того, кто именно здесь устроил ни библиотеку и ни дом мод, а коммунальную квартиру без вентиляции, жизнь стремительно развивалась и Капитонов уже пил водку без валидола и не задерживал каждый глоток, пусть даже большой, блаженствуя, в полости рта. Андрей протянул Капитонову руку и спросил, где живет Наталья.
— Не советую, — был Капитонова ответ. А жест указывал в направлении ураганного голоса, вопящего что-то еще более непотребное, чем раньше.
Андрей всем своим видом настаивал: снимал толстую кожаную куртку, приглаживал волосы, вправлял рубаху под знавший многое ремень и даже закуривал предложенные Капитоновым папиросы. После очередного глотка Капитонов пояснил, что практически любая Наталья заслуживает своего счастья и ходить к ней поэтому бессмысленно, а для Натальи так даже противопоказано, потому что она его дочь, живет с инженером со станкостроительного, который сейчас в командировке, из чего следует, что у Натальи, единственной женщины с таким именем в этой безумной квартире, есть все шансы вот-вот стать обладательницей того самого ураганного голоса, тогда как грудь наоборот куда-то денется. С удовлетворением Капитонов отметил, что никакого Андрея перед ним уже не было. Приступы мужчин в толстых кожаных куртках проходили у Капитонова очень легко, а вот последствия женщин в голых нательных халатах оставляли горячку и вяжущее послевкусие.

Уязвимые заработки
Голые халаты — одна из многочисленных навязчивых идей Капитонова. Ему было свойственно плохо относиться к женской одежде. Он считал, что женская одежда заключает суть человеческую и держит ее в темнице, из которой люди не хотят выбираться. Если бы Капитонов умел ненавидеть, он ненавидел бы женскую одежду, сковывающую и заключающую низачем и навсегда красоту и тепло. Изо всей женской одежды он признавал только халаты, потому что они были не заключающими, а выключающими. Они, халаты, что-то там вычленяли и выключали, отчего женщина превращалась в человека, — необязательно хорошего, но зачастую симпатичного и великолепного в природном своем достоинстве.
Когда голые халаты совсем уж вставали на горло капитоновской песне, начиналась другая жизнь, во время которой Капитонов ходил на работу, откуда носил домой зарплату и свежие новости.
Среди последних были окотившиеся у дворничихи кролики, увольнение непосредственного начальника и угроза расформирования отдела, если никто новый управлять не возьмется. А взяться — это всем снизить оклады и сократить расходы. Капитонову подобное и присниться не могло, так как мысли его были направлены на постижение радостей от единственной на свете женщины.

В грязь из «Газели»
— История ведет себя изменчиво и непоследовательно, но лишь до тех пор, пока ты не умер. Через несколько лет за смертью все становится яснее и очевидней, — говорили Капитонову, путая пространство и время, недобрые люди. А он действовал. Банально купил цветы. Непосредственно после покупки сел в маршрутное такси. Ничего не сказал семнадцатилетним пивцам из бутылок, но наступил одному на ногу. Те промолчали. Капитонов достал из кармана недорогой железный телефон «Флай» и, не набирая номер, начал ругаться. Крикнул: «Стой!» Вышел, хлопнув дверью «Газели». В грязь бросил цветы. Постелил на бетонный блок, один из тех, которых полно в наших дворах, шарф и уселся помечтать. Напомню, у нас финал совпадает с кульминацией. Поэтому Капитонов одномоменто решил уйти с работы и от жены, жить в садовых домиках, красить незадорого стареющим огородникам крыши и выкладывать тропинки тротуарной плиткой. И он был очень даже счастлив, потому что ничего из представленного не могло помешать его внутренней жизни. Его хочешь — внутреннему Китаю, а хочешь — внутренней Индии. Жены, легкие спиртосодержащие наркотики, Андреи, голые халаты и трудовая несправедливость осели пылью на блоках и, готовые к тому, чтоб порасти быльём, все-таки проклюнулись. Но уже в другой жизни — не такой счастливой, как у того же Капитонова.