Клык Хаоса Ч. -2 Из серии Мир Отъявленных Богов

Чтобы быть собой, нужно быть кем-то.
И почему бы, спрашивается, не богом?      
(надпись на стене палаты №6)

               
Боги по-своему неплохие ребята,
но приличному человеку
с этой шайкой лучше не связываться.
(Терри Пратчетт)

1.
О  ПОЛЬЗЕ  ЯЗЫКОЗНАНИЯ
Ата закончила свой доклад, изложенный, как всегда, сумбурной, тараторящей скороговоркой, и обессилено откинулась на спинку кресла. Сидевшие за столом боги возбужденно зашумели, бурно реагируя на услышанное от Безумной. Какое-то время Зевс молча прислушивался к этому бестолковому гвалту, потом не выдержал и, громыхнув кулаком по столу, призвал Бессмертных заткнуться. В воцарившейся тишине теперь слышно было лишь сдержанное воркование парочки белоснежных голубей, примостившихся на подлокотнике кресла, в котором восседала нахмуренная Афродита. Низкорослая Киприда, облаченная в полупрозрачный пеплос цвета морской волны, задумчиво постукивала пальчиком по своей нижней губе, то и дело бросая на сидящих за столом богов пытливые взгляды.

-То, что ты нам тут поведала, дочь моя, очень настораживает меня. – Зевс нервно поскреб щетинистый подбородок. – Описанные тобой существа, которых вы с Гекатой, видели у Второго Портала, явно не из наших земель. Судя по всему, это тролли, мне о них сама Геки как-то рассказывала, она баба начитанная и неплохо разбирается в чужеземных заморышах. – Кронид немного помолчал, а затем продолжил: - И, если это тролли, значит, в армии Загрея теперь чудовища из земель Кузенов. Поганая новость! Нам до этого не приходилось иметь дело с чужими выродками, и мы не знаем ни их силы, ни их возможностей.
-Точно! – сурово произнесла Гера, старательно избегая смотреть в сторону сидящего рядом мужа. - Уж коли некоторые наши боги знают далеко не всех ублюдков, прижитых на стороне от всяких смертных девок, что тут говорить об инородных монстрах.
-Положим, я знаю всех своих детей! – гаркнула Артемида и с вызовом воззрилась на мачеху.
-Речь не о тебе, голубушка, - снисходительно улыбнулась та.
-Я тоже знаю! – встряла Афина.
-И я, заметьте, тоже! – буркнул Гефест.
-О, Небо! Да у нас тут прям Клуб Образцовых Родителей. – Гера насмешливо надула губки. – Осталось только Гестии похвалиться своей, хм! – девственностью.
-Ой, ну прям не жисть, а сплошная драматургия!
Хрипловатый голос неожи¬данно заговорившей Афродиты привлек к ней внимание всех богов. – Ну, положим, я не знаю всех своих детишек, я женщина любвеобильная, на ласку и доброе слово падкая, так что теперь, я – потаскушка? – Волоокие глаза богини недобро прищурились. – Может, и родились у меня каки неведомы зверушки, но уж не тебе, Герунчик, попрекать меня этим, у самой тебя тоже рыльце в пушку. Я-то, в отличие от тебя все по любви творила.
-А я, значит, племенных свинок плодила?! – Лицо Геры потемнело от ярости.
-Душенька, тебе не кажется, что мы собрались здесь не для того, чтобы блистать остроумием? – Голубые глаза Кронида впились в холеное лицо супруги, которая, встретившись с его холодным взглядом, вмиг потеряла желание продолжать ерничать. Зевс продолжил: – Теперь нам следует решить, как действовать дальше и что мы можем противопоставить чужеземным чудовищам.
-Заодно, уместно будет подумать и о чужеземных народах, разместившихся в Новом Мире, - глубокомысленно вставила Афина. – Они ведь так и живут до сих пор без своих богов. Я слышала, что кое-где уже зреют очаги недовольства и вскоре возможны бунты.
-Об этом докладывали мои шпионы! - ревнивым тоном проскрипел Гермес, до этого пребывавший в полусонном состоянии. – От них же мне известно, что у одного из южно-восточных народов, где-то в Иудее, уже успел появиться какой-то прохиндей, который нахально объявил себя богом, воплотившимся среди смертных. Свято место пусто не бывает, если это дело пустить на самотёк, то дальше такие жулики будут появляться, как грибы после дождя.
-Это неприемлемо, - согласился Зевс. – Дурной пример заразителен, и подобная мерзость рано или поздно может завестись и у нас. Какие будут предложения?
Боги понуро опустили головы, старательно избегая встречи со взглядом Громовержца.
-Что ж, тогда я сам скажу. Идея, конечно же, может показаться вам фантастической и нереальной, но, думаю, это единственно приемлемый выход. Структура «божественных пантеонов» у всех смертных народов в основе своей единообразна. Среди Кузенов есть Бессмертные схожие по профессиональному профилю с нашей агорой: Верховный бог – Царь богов, далее - бог Морей, бог Мёртвых, бог Любви, и так далее. Нам остается лишь заместить наших отсутствующих коллег и выполнить их функции, выдавая себя за Кузенов. Я ясно выразил свою мысль? – Обалдевший от такого обилия заумных слов Совет богов молча уставился на своего патрона. – Вы идею мою усекли? – В голосе Кронида зазвучало раздражение. Ответом ему опять было гробовое молчание. Зевс тяжело вздохнул и повернулся к Гермесу: - Ты у нас кто?
-Ну… как это… Вестник… покровитель торговли…
-Ну так будешь и у других народов тем же Вестником и покровителем, понял?
-А разве я похож на него? – захлопал глазами Гермес.
-Надо – будешь! – рявкнул Кронид. – Оденешь на себя соответствующие одежды, возьмешь нужные атрибуты, и - вперед.
-Я даже не знаю, как звали моего коллегу-Кузена…
-И очень плохо, Герми, лишние знания не помешают даже Бессмертному.
-А ты-то сам знаешь? – насмешливо встряла Гера, и тут же прикусила язычок под гневным взглядом обернувшегося к ней супруга.
-Слушай мой приказ, Вестник! – От рокочущего гласа Громовержца содрогнулись стены зала. – Немедленно приступай к сбору всей информации, касающейся пантеонов чужеземных народов. Ты должен представить подробный отчет для каждого Бессмертного нашей агоры: имя, прозвища, атрибуты, круг обязанностей, привычки, и что было этим Бессмертным содеяно в прошлом. Ясно?
-А где…
-Направь своих помощников по всем архивам, пусть опросят смертных в тамошних землях, если понадобится – похищайте их мудрецов и сказителей, пусть хоть под пытками выкладывают всё, что им известно о своих богах. Теперь ясно?
-Да! – Впервые за все время пребывания в Новом Мире в глазах Гермеса загорелись живые огоньки, а всё тело его аж затряслось в предвкушении интересной работы. – Я подготовлю отчеты каждому богу и рассортирую их по отдельным папочкам, у меня их на складе есть целая кипа! Серые с золотым теснением и серебристыми тесемками – подойдут?
-Подойдут, – великодушно махнул рукой Зевс. – Лишь бы быстро.
-Сделаю все в лучшем виде! – радостно заорал Вестник и пулей вылетел из зала.
-Интересно, - осторожно поинтересовалась Гера, опасливо косясь на мужа, - когда мы будем заниматься этой благотворительностью? И как быть с теми, кто сейчас воюет с Загреем? Если отозвать их с фронта – ослабнет наша армия.
-Вояк трогать мы не будем, пусть занимаются своим делом. У нас и здесь полно лентяев, которых не грех загрузить полезной работенкой. Думаю, второстепенные и молодые боги вполне справятся с ролью недостающих богов, пусть учатся и набираются опыта. Опять же, мы сможем убедить чужеземных смертных помочь нам в борьбе с Хаосом и пополнить таким образом армии людей. – Громовержец отхлебнул из золотой чаши сладкого нектара, и после короткой паузы продолжил: - Есть и хорошие новости. Во-первых, сразу же после того, как наши героини, - он кивнул в сторону Аты, - запечатали Второй Портал, аид начал быстро заполняться Душами умерших. Это говорит о том, что проблему с этими Серыми мы решили, и армии Загрея отныне не будут ими пополняться. – Собрание радостно загудело. – Глядишь, и мозги бедняги Аида при виде такой отрадной картины на место встанут. А вторую новость мне сообщили буквально перед самым началом нашего Совета. Несколько часов назад Критский Портал был так же запечатан!
Это известие было встречено восторженными возгласами и бурной овацией. Мило улыбаясь, Кронид дождался, пока страсти немного поутихнут, и продолжил:
-Теперь мы полностью отрезали доступ в Новый Мир для орд Врага и можем немного перевести дух. Однако расслабляться пока рано, я даже приказал удвоить охрану возле закрытого Портала на случай, если Воплощённый все же умудрится проковырять защиту.
-А с нашей стороны это сделать можно? – спросила Афродита.
-Можно, - неохотно ответил Зевс, - но лишь по моему личному приказу и с помощью особого артефакта, а об этом я здесь, уж извините, распространяться не буду, кому надо – тот знает.
-А что слыхать о Венце Света? – неожиданно встряла Гера. – По горячим следам похитителей было послано столько охотников, но я пока так и не слышала о результатах.
-Венец Гипериона все еще не найден, - сдержанно ответил Зевс. – И кто эти дерзкие похитители пока не известно. Одно лишь можно сказать с уверенностью: Венец всё ещё в нашем Мире, Загрей не успел его заполучить. Ловчие продолжают охоту, и, будем надеяться, отыщут драгоценную пропажу.
-Скорей бы, - шумно вздохнула Афродита. – Я слышала, Селена уже на грани нервного срыва от круглосуточной работы, стала невыносимо капризной и требует себе немыслимых привилегий.
-Дайте ей все, что она просит. Конечно, если это не выходит за рамки разумного.
Через приоткрывшуюся дверь в зал проскользнул Аполлон, и быстро приблизившись к Зевсу, что-то тихо сказал ему на ухо.
-Совет окончен! – заявил Кронид, поднимаясь из-за стола. – Занимайтесь своими делами. Идём, Лоня.
-Арти! – Охотница, уже готовая выпорхнуть из зала, обернулась на пороге. – Ты тоже ступай за мной, тебе будет особое задание.
…Никто из богов не обратил внимания на Ату, которая бесшумной тенью проскользнула следом за Зевсом и двумя его спутниками.

*   *   *   *   *
Высокие окна были плотно занавешены, надежно обеспечивая в помещении кромешную темень. Тонкий луч желтого света, прорезавший тьму, и отбрасывавший на белое полотно на стене световое пятно, лишь ещё больше оттенял этот мрак. Луч исходил из небольшого отверстия в медном колпаке, покрывавшем масляную лампу, и усиливался двумя хрустальными линзами, через которые он проходил. Между линзами находилась рамка, на которую были натянуты тонкие серебристые листы какого-то растения. Благодаря этому устройству на белом полотне можно было разглядеть мутное отображение диковинных каракуль, составлявших несколько строк. Два бога и человек, находившиеся в затенённом помещении, внимательно взирали на эту надпись.
-Это древнеэллинский язык, - после долгого молчания заключил Зевс. – И я ужасно разочарован. Ты, Лоня, вроде заикался, что на задницу Танатоса Стикс нанесла карту? Но это-то не карта, а письмена.
-Я и сам в полном смятении, - пожал плечами Аполлон. – Я ж не любуюсь попой Утилизатора каждый день, как мне Стикс намекнула, так я и понял. Возможно в этом тексте – ключ к местонахождению Клыка.
-Это и так очевидно. А вот кто прочтет нам эту абракадабру? Древнеэллинский… В нашем мире уже никто не то что не говорит на нем, а и вряд ли сможет прочесть написанное здесь. Ну, разве что кто-нибудь из Древнейших Бессмертных. Кто-нибудь из… Титанов. Но мы же не потащим наш улов к этим предателям?!
-Ну скажешь тоже, не все ж они предатели, тот же Океан, Гелиос, они же на нашей стороне. Опять же Стикс – дочь титана… - неуверенно начал было Аполлон, но Кронид раздраженно его перебил:
-Я тоже сын титана, но я не знаю этого языка! К тому же, не забывай, что именно Стикс нацарапала эту лажу, а значит она знакома с древнеэллинским языком, но озвучить его она не сможет, так как связана заклятьем. Заколдованный круг какой-то!.. – Зевс возмущенно крякнул и надолго замолчал. Наконец, он поднял взгляд на сына и тихо произнес: - Стикс так и не вернулась из лагеря Загрея. Я, правда, получил от неё записку с почтовым нетопырем, это говорит о том, что, по крайней мере, она не пленница Воплощённого… Меня мучат дурные предчувствия, что Хранительница… изменила нам и переметнулась на сторону Врага. Ганимед, свет! – В комнате немедленно появился молодой бог с двумя золотыми светильниками в руках. Рыжее пламя озарило хмурое лицо Зевса и смущённые физиономии Аполлона с Филом, - последний скромно сидел на краешке зачехлённой белой тканью кушетки в углу комнаты.
-Разве она может так поступить? – пролепетал Феб.
-Стикс-то? Эта всё может. Мне кажется, что о ней я вообще знаю меньше, чем о ком либо из Бессмертных. У неё всегда было свое мнение, она всегда действовала по собственному усмотрению, не считаясь с моими указами. Думаю, она играет в какую-то свою игру, преследует свои собственные интересы. – Зевс вздохнул. – Хотел бы я, чтобы эти интересы хотя бы не очень сильно противостояли нашим.
-Ты говорил про записку от неё, - напомнил Аполлон. – Что она пишет?
-Хм, нацарапала лишь три слова: «Жива. Здорова. Работаю». Вот бы знать ещё – на кого?
Царь богов тяжело поднялся со своего места и обернулся туда, где, затаив дыхание, как мышка, сидел смертный. Какое-то время он внимательно и с интересом разглядывал юношу, а тот то бледнел, то краснел под этим тяжелым взглядом.
-Значит, ты и есть тот самый Фил? – медленно произнес Зевс. – Избранник Мойр, и единственная надежда богов в их борьбе с Воплощённым Хаосом.
-Я… Амфилох, - заикаясь, пробормотал парень, совсем теряясь от смущения. – Но я… не понимаю… почему я… надежда… избранный…
-Да ладно, расслабься, - небрежно махнул рукой Кронид. – Чему суждено случиться, того даже я не в силах изменить, - Рок, знаешь ли. Я встречался с богинями Судьбы, и они открыли мне твое предназначенье, так что, хотим мы с тобой этого или нет, но придется смириться. Ты как, смирился уже?
-Если честно, нет.
-Хм, похвальная откровенность и смелость. Ну а к подвигам ты готов?
-О Державный, ты смеешься надо мной?
-Я вполне серьезен. Тебе предстоит свершить много славных дел, таких, какие и не снились ни Гераклу, ни Беллерофонту, ни прочим Героям. Перед ними-то, по крайней мере, не стояла задача спасти весь мир целиком.
-Не знаю, смогу ли я…
-Сможешь. Придётся смочь. Ты уже совершил Подвиг, осмелившись прикоснуться к богу Смерти, и это лишний раз доказывает, что ты – Избранный. - Кронид задумчиво потер щетину на подбородке. – Значица так, будешь жить в моем дворце до тех пор, пока мы не расшифруем эту галиматью и не выясним, что тебе делать дальше. Ступай, Ганимед проводит тебя в твои комнаты.
Когда дверь за смертным затворилась, Зевс повернулся к сыну.
-А мы с тобой, Лоня сейчас навестим Селену. Я слышал от Гелиоса, что его женушка не только стишки сочиняет, но и в языках сильна. Может эта полиглотка нам в чём подсобит.
Боги, переговариваясь, направились к выходу. Если хотя бы одному из них вдруг взбрело в голову резко обернуться назад, то этот счастливчик непременно бы заметил, как в щель между шторами на окне высунулась хитрющая мордочка Аты.

2.
БАГРОВЫЙ  ШАТЕР
Огромные тролли по очереди тащили Гекату на своих горбатых, вонючих от пота спинах. Во-первых, у Чародейки болели опаленные огнем ноги, а во-вторых, она еще и из вредности наотрез отказалась передвигаться на своих двоих, дерзко заявив пленителям, дескать, вам надо, вы меня и несите. Антарес орал и грозился жуткими пытками, но, так и не добившись от богини повиновения, приказал своим обезьянам тащить пленницу на закорках. Могучие тролли шагали очень быстро, едва ли не на ходу передавая связанную богиню на свежую спину. Наверное впервые Геката была довольна монументальностью своей фигуры, - она злорадно хихикала, слыша, как натужно сопят и кряхтят под ее весом чудовища. Какое благо, - думала она, - что я нужна им живой, и они не вздумали транспортировать меня по частям, раздав каждой образине по куску моего ценного тела.
Стремительным маршем отряд троллей во главе с едущим на огромном ящере Антаресом пересекал безжизненные равнины, разрушенные городки, сожженные деревушки. Повсюду под багровыми небесами лежала мертвая, почерневшая от огня и крови земля, от которой сжималось сердце даже у видавшей кошмарные закоулки аида Гекаты. Пустынная, заброшенная страна без солнечного света и зелени. Царство мертвенной пустоты. Несколько раз Чародейка, раньше трепетавшая лишь при упоминании или виде холодца, даже теряла сознание, не в силах лицезреть ужасную разруху родной земли.
Прошло несколько часов, и Геката, кажется, начала что-то узнавать в окружающем её ландшафте. Она редко выбиралась в мир людей, который к тому же сейчас неузнаваемо переменился, но всё же руины почерневших строений, всё чаще появлявшихся по пути, явно указывали на то, что отряд приближается к крупному когда-то мегаполису. И этот город мог быть только Афинами, столицей эллинского государства. В Афинах богиня бывала пару раз. Загрей, по всей видимости, избрал в качестве своей ставки высящийся на Скале афинский Акрополь, вокруг которого и разрастался собственно сам город. Понять это можно было потому, что дорога пошла под уклон вверх, а, кроме того, все чаще на пути следования отряда встречались лагеря войск Хаоса, состоявшие из эмпусов, ликантропов, Серых, и еще многих разнообразных чудовищных созданий, которых Гекате ранее не приходилось видеть, но описания которых она встречала в древних свитках. Здесь были и звероподобные гоблины, вроде тех, что тащили Чародейку, только ростом пониже; и двухголовые, но трёхглазые кэпкуэны; и уродливые карлики-гномы со злыми, жёлтыми лицами; и крылатые звери с человеческими головами, и люди со звериными мордами. Чем ближе отряд приближался к полису, тем больше становилось вокруг всевозможных тварей. Некоторые лагеря вражеских созданий были оборудованы походными шатрами из грубой ткани и звериных шкур, - там горели костры, возле которых грелись и готовили пищу солдаты. Но были лагеря приспешников Хаоса, выглядевшие весьма экзотично. В таких местах виднелись лишь чёрные дыры глубоких, нор, либо гнезд, вокруг которых земля была усыпана белеющими костями и, что самое ужасное, в основном – человеческими! Успела Чародейка заметить и несколько обнесённых деревянным частоколом загонов, в которых стенали и вопили несчастные смертные, - пленники и еда для ужасных тварей.
Миновав руины Пропилея, отряд вступил на оскверненную землю священного Акрополя. Тролли умерили шаг. Геката с усилием, через боль, в очередной раз подняла голову, вынырнув из вонючей волосни на спине несущего её тролля, и поняла, что они почти у цели своего путешествия. Отряд топал по главной улице, ведущей к центральной площади - Агоре, на которой располагалась святая святых Акрополя – храм Афины Парфены. Широкая мостовая была завалена мусором из битого камня и обугленных деревянных балок. То и дело навстречу попадались вооруженные до зубов патрули эмпусов и безмолвные вереницы Серых под охраной ликантропов.
За очередным поворотом взгляду Чародейки предстал гигантский шатер кроваво-алого цвета, возвышавшийся посреди обширной площади Агоры. Храма Афины… не было. От него осталось лишь уродливое нагромождение обрушенных стен и множество торчащих мраморных обломков, бывших когда-то колоннами.
-Вот она, ставка Загрея, - пробормотала Геката, с ненавистью разглядывая шатер. И она оказалась права. Тролли направились прямехонько к входу в полотняное сооружение, возле которого неподвижными истуканами застыл караул из двух десятков черных вампиров. На их фоне серыми утесами выделялись два угрюмых великана в одеждах из шкур, на чьих плоских, уродливых мордах плотоядно сверкал один единственный глаз. «Циклопы, - с неприязнью подумала богиня. – При чем, по ходу, из сынов Посейдона. Вот предатели! Знал бы Пенноглавый, на кого он свою «пену» переводит, точно бы стерилизовался».
-Приехали! – сообщил Антарес, спешиваясь. – Ну что ж, цыпочка, приготовься к приятной встрече с нашим Повелителем. – Критически оглядев изрядно помятую Гекату, он цокнул языком. – М-да… надо бы тебе морду малеха подшпаклевать, да в тряпки другие переодеть. Какой идиот вообще так тебя вырядил? В этих шортиках ты выглядишь как круглая дура.
-Ты на себя почаще в зеркало поглядывай, образина! – устало огрызнулась Чародейка, покачиваясь на искалеченных ногах.
-Ну-ну, поумничай, - оскалил желтые клыки Одноглазый. – Щас ты запоешь по-другому. – Он обернулся к безмолвно ожидавшим приказаний троллям. – Братки, вы свободны, теперь эту бестию будут охранять гвардейцы Повелителя. Не спускать с неё глаз, а я пойду, доложусь начальству.
Антарес исчез за багровым пологом, и Гекате ничего не оставалось, как только перевести блуждающий взгляд на площадь Агоры, - по крайней мере, отвернуться от пугающего, кровавого купола тролли ей не помешали. Несколько минут богиня меланхолично следила за тем, как жёлтолицые гномы деловито перетаскивают плотно набитые чем-то мешки из руин храма Парфёны в большую телегу, запряженную парой огромных, угольно-черных псов. «Это же гримы! – ужаснулась Чародейка, уставясь на чудовищных собак. – А я-то, дура, считала, что заморские легенды про них врут».
Потом её внимание привлекла галдящая ватага бородавчатых гоблинов, устроивших безобразную драку на краю площади, - в том месте, где ещё недавно в храме Эрехтейон, в окружении оливковых деревьев из мраморной скалы бил родник. Подоспевший патруль эмпусов хлыстами и дубинками вмиг разогнал бузотёров, восстановив порядок и угрюмую тишину. Но продолжалось это недолго, потому как с боковой улицы на Агору въехал небольшой отряд калликанцаров, - часть из них ехала верхом на огромных хромых страусах, остальные оседлали карликовых осликов. Гекате уже приходилось встречаться с этими злобными, мстительными существами, обитавшими в пещерах Парнаса, и воспоминания об этих встречах были не из приятных. Эти абсолютно слепые, тощие, костлявые уродцы напрочь не признавали одежду, бесстыдно разгуливая возле Кастальского озера в чём мать родила, при этом еще и нахально задирая легкоранимых муз. Но в сотни раз противнее этих вреднючих тварей были их извечные спутники и поводыри – куцодаймоны!.. Едва только услышав хриплый, лающий голос, огласивший просторы площади, Геката в ярости стиснула кулаки, даже не обратив внимания на резкую боль, пронзившую онемевшие от пут руки. Так и есть! – вслед за калликанцарами хромал горбатый куцодаймон. Его длиннющий сизый язык, брызгая вспененной слюной, болтался из стороны в сторону, шлёпая хозяина по щекам, но тот был слишком занят своим излюбленным делом – указывая путь слепым всадникам, он одновременно, на чем свет стоит, громко костерил их. Запас бранных слов у этих созданий был поистине неистощим, и так ядрёно заборист, что даже терпеливые циклопы за спиной у Гекаты возмущенно заворчали. Вернувшийся было на шум патруль эмпусов, замер в нерешительности, по опыту отлично зная насколько бесполезно пытаться урезонить этих матерщинников, уж лучше просто дождаться, когда они пересекут площадь и уберутся своей дорогой.
Геката с облегчением проводила взглядом удаляющийся страусиный караван и вновь принялась изучать изуродованную до неузнаваемости площадь Агоры. На сей раз, её внимание привлекла обломанная и почерневшая стена – единственное и горькое напоминание о некогда величественном храме, посвящённом совоокой дочери Зевса. Стена печально возвышалась над руинами, словно скорбящая плакальщица посреди поля недавно отгремевшей битвы, но звероподобным вандалам, по-видимому, показались недостаточными её несчастья. Чья-то злая рука нацарапала на закопчённом боку бедняжки большими и безнадёжно кривыми буквами глумливую надпись, при виде которой Геката в бессильном гневе заскрежетала зубами.
«АФИНА – ДУРА», - вот, что там было написано.
«Какая вопиющая наглость, – возмущённо подумала Чародейка. – Да что себе позволяют эти загреевские прихлебатели, так оскорблять богов!»
Прищуренные глазки нервно зашныряли по чумазой стене в поисках других преступных высказываний, и облегчённо расслабились, ничего не обнаружив.
«Про меня не рискнули ничего навазюкать», - горделиво напыжилась богиня.
-Ку-ку, цыпа!
Голос, внезапно прозвучавший над самым ухом, заставил Гекату подскочить, как ужаленную, и заорать.
-Чего ты орешь, пришибленная! – Антарес рывком развернул трясущуюся Гекату к себе и довольно ухмыльнулся прямо в её побледневшее лицо. – Идём, Повелитель желает видеть тебя. Даже и не думай отчебучить чего, зашибу вмиг.

3.
ЧЕГО  БОЯТСЯ  БОГИ?
Внутри шатра царил мягкий полумрак, окрашенный в багровые тона. Пол, устланный толстыми, узорчатыми коврами, казалось, уходил в бесконечность, теряясь во мраке, который окутывал дальние углы. Лишь в центре шатра широким кольцом стояли бронзовые жаровни, в которых лениво плескались рыжие языки огня. В кольце света на широком помосте возвышалось ложе, покрытое роскошнейшими тканями и заваленное горой цветастых подушек. Именно из этого вороха исходили рулады сладкозвучного мужского баритона. Голос был приятен, но обладатель его, явно, пребывал в изрядном подпитии, на что указывал заплетающийся язык и громкая икота, время от времени обрывающая песню. Геката, уважавшая пение, и сама иногда любившая погорланить на пирушках, невольно заслушалась, но уже через минуту начала смущенно хлопать глазами, - слова песенки были неприлично фривольными и откровенными, что-то про юного олененка, в которого до беспамятства влюбился мужественный охотник, мечтающий теперь лишь о том, чтобы… - Бр-р-р!!! – Геката брезгливо поморщилась, песня была о-очень неприличная… Внезапно на краю помоста шевельнулась темная масса, которая, колыхаясь, беззвучно поплыла навстречу вошедшим. Лишь приглядевшись, Чародейка поняла, что к ним направляется человекообразное существо закутанное с ног до головы в черное свободное одеяние.
-Внученька! Какая приятная встреча.
Шелестящий, глухой голос и вспыхнувшие во мраке из глубины капюшона багровые глаза заставили богиню невольно содрогнуться. Конечно, она знала, куда её ведут, знала, что ей придется предстать перед самим воплощенным в Загрее Хаосом, и все же встреча с богом Мрака, Эребом застала её врасплох. Потрясенно выпучив на него глаза, богиня не в силах была произнести ни слова. Тот между тем остановился перед пленницей и выпростал из-под плаща черную, как обугленная головешка руку. Рука плавно взмыла к лицу богини, и та с дрожью ощутила, как леденящий холод коснулся ее щеки.
-Когда Антарес доложил, какую пленницу к нам доставили, я поначалу даже не поверил своим ушам. Теперь же я вижу, что это действительно ты, моя милая. Как же угораздило тебя оказаться в Старом Мире? – Геката продолжала молчать. – Говорят, с тобой ещё была Безумная. Ну, эту дочь Кронида я никогда не любил, а ты… ты другое дело. Я всегда симпатизировал тебе, и очень жалел, что ты не на нашей стороне. – Обжигающий взгляд Эреба впился в бледное лицо богини. После короткой паузы Мрак удовлетворенно кивнул и прошелестел: - Теперь с тобой все будет хорошо. Если, конечно, ты поведешь себя разумно. Идём, Повелитель хочет видеть тебя.
В сопровождении четырех эмпусов и Антареса, Чародейка поплелась вслед за Эребом к цветастому ложу с подушками, из-под которых продолжало доноситься пьяное пение непристойной песенки.
-…Ты мне напомнил детство, олененок,
 Когда в сарае дрючил я овец.
 А эту сладость мне с пеленок
 Привил развратный мой отец.
 Приди ко мне, мой милый олененок,
 И подари мне счастья миг…
-Повелитель! – Свистящий голос Эреба не стал громче ни на йоту, но пение разом оборвалось и среди вороха подушек началось какое-то копошение. Через миг наружу высунулась голова с взъерошенными волосами, и оловянные, мутные от беспробудного пьянства глаза уставились на Мрака.
-Какую песню испортил, гад! Чего надо? – смачно рыгнув, спросила голова.
-Не угодно ли тебе будет побеседовать с пленницей?
-Это она что ль? – Мутный взгляд не без труда сосредоточился на лице Гекаты. – Пожалуй, угодно. Щас… я выползу к вам.
«И это – Повелитель Нового Мира, Воплощенный Хаос?!» – обескуражено подумала Чародейка, наблюдая за тем, как пьянючий в сандальку Загрей натурально, на карачках выползает из пуховых недр своего лежбища. Воплощенный был облачен в мятую, заляпанную винными пятнами ризу ало-багряного цвета; на давно немытой шее болталась толстая золотая цепь, на запястьях – витые браслеты, на пальцах – кольца с драгоценными камнями… Когда-то давно Гекате приходилось случайно сталкиваться с любимым сыночком Зевса, и, по чести сказать, при всей её тогдашней неприязни к Крониду, юный Загрейчик ей сразу глянулся: стройный, с симпатичной мордашкой и обаятельнейшей белозубой улыбкой, этот паренек никого из Бессмертных не мог оставить равнодушным. У него даже врагов-то не было… Зато они были у Зевса. И именно симпатяге Загрею суждено было стать жертвой разборок между Олимпийцами и Древними. И как же немыслимо распорядился рок, что любимый сын Зевса стал теперь его же лютым Врагом, Воплощенным Хаосом…
-Приди ко мне, и-ик!.. мой милый… олененок… - пробулькал розовощекий крепыш, усаживаясь наконец на краешек помоста и приваливаясь спиной к мягкому ложу. Приняв более менее устойчивое положение, Загрей чмокнул губами, и тут же возникший мрачнолицый гоблин услужливо вложил в его трясущуюся руку золотую килику до краев наполненную красным вином. Рука бога мгновенно перестала дрожать, она плавно скользнула к сухим, бледным губам, которые с вожделением приникли к пьянящему источнику. В гробовом молчании все присутствующие наблюдали за тем, как Воплощенный Хаос жадными, большими глотками опорожняет чашу.
«О, бездна тартара! – беззвучно возопила Геката. – Мирозданье решил разрушить хронический алкоголик вселенского масштаба!»
Между тем, Загрей, покончив с вином, вальяжно развалился на приступочке помоста; на его обрюзгшем лице блуждала бессмысленная улыбка.
-А давайте-ка споем! – неожиданно предложил он. – Геката, ты не соизволишь присовокупить свое экспрессивное контральто в общий хор оды радости?
-Мне… я не расположена сейчас к пению, - пробубнила пленница.
-Ха-ха-ха!!! Ты ни сколько не изменилась, Гекушка, всё такая же своенравная и упрямая бука. – Смех резко оборвался. Бледное лицо Загрея ничего не выражало, и лишь оловянные глазки цепко буравили напряженно застывшую фигуру богини. – Я не собираюсь расспрашивать тебя, милочка, как и зачем оказалась ты в моем Мире, мне это известно и так. Я знал, что ваша шайка будет искать Второй Портал, и сразу же почувствовал, когда вы запечатали его. Признаюсь честно, не ожидал, но это не смертельный удар, а скорее укол по моему самолюбию. - Слюнявые губы Загрея изобразили очаровательную улыбку. – А я себя оч-чень люблю, ты же знаешь. Кстати, неплохой повод для того, чтобы выпить, ты как? – Геката снова замялась с ответом, но Загрей истолковал её молчание по-своему. – Ну вот и славно! Как говорится: нет трезвенников, есть те, кому некогда выпить. У нас с тобой времени навалом, ха-ха! – Геката вымучила на лице жалкое подобие улыбки. - Кажется, у нас начинает проклевываться консенсус. Эй, Кастор, штрафную килику нашей гостье!
Мрачный гоблин проворно подскочил к Чародейке с большой позолоченной чашей, полной вина.
-Ты полагаешь, что я позволю твоему холую поить меня словно лошадь, с его рук? – От нахлынувшей ярости пленница внезапно осмелела. Ещё больше её взбесил болезненный щипок в спину от бдительного Антареса. – Может, ты боишься меня, всесильный Загрей?
-Нет, - усмехнулся тот. – Я тебя не боюсь. Снимите с неё путы.
-Но, мой Повелитель, она может быть опасна… - попробовал было возразить Одноглазый, но взбешённый рёв пьянчуги оборвал его жалкие потуги.
-Я - опасен! – слышишь, ты, слизь пупковая! Я!!! И если ты посмеешь ещё хоть раз перечить мне, я… - Воплощенный так раздухарился, что даже не смог сходу выдумать какую-нибудь жутчайшую кару, поэтому хриплым голосом закончил: - Тебе будет очень долго больно, понял?
Прежде, чем Загрей успел закончить свою нехитрую угрозу, Геката уже стояла без колючих сетей и, морщась, растирала затекшие руки.
-Так за что выпьем? – нетерпеливо воскликнул юноша, облизывая пересохшие губы. – Предлагаю как обычно, за меня, любимого!
-А я бы выпила за победу, - с усмешкой провозгласила Чародейка, поднося килику к своему лицу, и зловещим тоном добавила: - За нашу победу!
Пока богиня жадными, большими глотками опустошала чашу, Загрей внимательно буравил её своими мутными глазками, потом криво усмехнулся, и тоже принялся пить.
-А ты хитрунья, Гекушка, - выдохнул Воплощенный, швыряя пустую килику в руки гоблина. – Думала, я не пойму, какой смысл ты вкладываешь в свой тост?
-И… даже… не надеялась… на это, - заплетающимся языком ответствовала та. Неразбавленное вино враз шибануло ей в голову. – Конечно же, ты всё понял правильно… Загрейчик.
-Давно уже меня никто так не называл, - глухим голосом пробубнил юноша, и лишь на короткое время бледное лицо его преобразилось мягкой грустью, но, словно под порывом шквального ветра эта гримаса испарилась, вернув на место обычное выражение величественного превосходства и высокомерия. – И ты не смей больше так называть, если не хочешь испытать боли. А, что касается твоего глупого тоста, - забудь. Разве не видишь ты, как победоносно двигаются мои армии, сметая все и вся на своем пути! Разве не видела ты, что все чудовища чужеземных стран объединены мною в одну общую непобедимую Армаду! Я загнал всех Олимпийцев и Хтонийцев, как стадо безмозглых баранов в Новый Мир, но вовсе не для того, чтобы они обжились и жировали там, нет! – теперь, когда эллинские боги и их Кузены разобщены, я почти готов нанести последний смертельный удар по старому Мировому Порядку.
Пошатываясь от хмельного угара и всё более впадая в экзальтацию, Загрей вскочил на ноги и, яростно жестикулируя, воскликнул:
-Уже совсем скоро начнется вторжение в Новый Мир моих армий! Бессмертные будут пленены и брошены в тартар, смертные станут рабами и пойдут на прокорм моим воинам. А потом моя Армада вернется в Старый Мир, чтобы выкурить из всех щелей и норок прочих богов-Кузенов! И вот тогда настанет наконец Эра Безвременья!!!
-Какие грандиозные у тебя планы, - покачала головой Геката и громко икнула. – А покушать у тебя ничего нет? А то я натощак нахлебалась твоего пойла…
-Иронизируешь? – нахмурился Воплощенный. – Зря. Тебе должно быть известно, что мои шпионы похитили Венец Света у этого растяпы Гелиоса. Так что почва для вторжения уже готова.
-Ах, да, как же я могла забыть, что половина твоих ублюдочных воинов не переносит солнечного света. Так вот ради чего были выбиты зубы у бедняги Гелия!
-Ничего, я слышал он не долго страдал и утешился вставными. Правда, одна щель у него все же осталась, видать на память оставил.
-Как погляжу, ты весьма осведомлен о делах Нового Мира.
-О, милочка, если бы ты знала, сколько там моих соглядатаев! Каждый ваш чих и пук мне известен уже на следующий день. Хотя… у вас же теперь нет ни дня, ни ночи, ха-ха! Кстати, я намерен и Селенин Млечный Венец добавить в свою коллекцию, так что в ближайшее время ваши смертные взвоют по-настоящему.
-Ну, кажись, ты все предусмотрел, и все продумал. Не пойму только, на кой ляд ты мне-то все это рассказываешь? Тебе что, и побалакать уже не с кем? Чего ты меня сразу на тартарские нары не отправил?
-А может, я пожалел тебя, недалекую. - Загрей мило оскалился в улыбке. – Может, я хочу предложить тебе встать под мои знамена…
-Ой, вот только не надо со мной, как с девочкой! – Геката презрительно скривилась. – Была б я недалекой, ты не стал бы время на меня тратить. Нет, я тебе нужна, и очень даже нужна, вот только не пойму пока для чего именно…
Последние слова Чародейки потонули в истеричном хохоте Воплощенного, который, повалившись спиной на ложе, трясся и корчился в приступе безудержного веселья. Геката обиженно нахохлилась и сердито уставилась на нахала.
-Ну до чего же я люблю умных баб! – простонал Загрей, утирая с лица широким рукавом ризы слезы и слюни. – И именно за то люблю, что их, умных, гораздо меньше, чем умных мужиков. Ты точно одна из них.
-Из мужиков? – желчно поинтересовалась богиня.
-Острых на язык баб я тоже люблю, - усмехнулся юноша. - Но в этом случае предпочитаю отдельно баб, отдельно – их язык… Да, милочка, ты верно догадалась о своей для меня значимости. Ты нужна мне, и потому ты здесь, и я снисходительно терплю твои дерзости. Но не советую злоупотреблять… А теперь, к делу. – Неожиданно Загрей рывком выпрямился и принял величественную позу, словно восседал не на легкомысленных подушках, а на царском троне. От пьяной веселости не осталось и следа, - бледное лицо выражало строгую серьезность, и лишь в глубине светлых глаз мерцали лихорадочные огоньки. Загрей на миг закрыл глаза, а когда они широко распахнулись Геката едва не вскрикнула от ужаса: белки глаз были чернее ночи, а зрачок, узкой вертикальной щелью кровавого цвета, прорезал эту чернь от века до века. Хаос! – теперь это был не Загрей, а сам Хаос!!!
-Незадолго до твоего прихода, - глухим, страшным голосом заговорил Изначальный, - мне принесли известие о том, что критский Портал запечатан. Кносский дворец и Лабиринт завалены горами трупов смертных воинов и моих солдат, но все же Олимпийцам удалось закрыть Дырку. Врать не стану, я не особенно возражал против наложения там Печатей, это даже входило в мои планы, в конце концов у меня ведь был Второй Портал, но… теперь у меня его нет. По твоей милости, дорогуша. – Хаос, все с тем же напряженным выражением на лице, подался вперед, впившись взглядом в богиню. – Ты должна будешь открыть для меня Портал в Новый Мир!
После этих слов в огромном шатре повисла зловещая тишина. Дав Гекате прочувствовать всю важность сказанного, Древнейший Бог продолжил:
-Ты – опытная и даже великая Чародейка, ты сведуща в магии и волшебстве, а потому, думаю, тебе под силу это задание. – Хаос неопределенно пошевелил пальцами. – Мне без разницы, какой именно Портал ты откроешь – Критский, или в Аттике… может, у тебя получится отыскать Третью Дырку? Но, в любом случае, мне необходим проход в Новый Мир… Эй! Ты понимаешь, о чем я?
-Понимаю, - медленно произнесла богиня и усмехнулась. - Неужели столь могущественный Бессмертный нуждается в моих скромных услугах, и не может обойтись собственным умением?
-Мог бы не обратился к тебе, - холодно прошипел Хаос, буравя злыми глазами лицо богини. – У меня нет Ключа Порталов, поэтому придется изобретать иной способ отыскивать Узлы.
-О чем ты?
-Дашь согласие помогать мне – объясню.
-А почему ты думаешь, что я стану тебе помогать?
-А у тебя что, есть выбор? – мрачно хохотнул Хаос. – Я ж могу сгноить тебя в болотных жижах тартара, могу устроить такую медленную и мучительную пытку, что Вечная Жизнь тебе покажется величайшей мукой. Но самое страшное, что я могу с тобой сотворить… - Изначальный перешел на театральный шепот, который слышен был даже в дальних уголках шатра. - Я могу обречь тебя на Забвение! Я сделаю так, что твое имя завтра же будет вычеркнуто из памяти не только богов, но и всех смертных. И если Кронид и его лизоблюды, страдая в Узилище, все же будут поминаемы порабощенными и еще не съеденными людьми, то тебя, голубушка, не вспомнит никто. Никто!
В расширенных глазах Гекаты отразился неподдельный ужас. Мало кто из Бессмертных слышал об этом исключительном наказании, но Чародейка слышала. Она знала из старинных свитков, что в незапамятные времена именно такому наказанию были подвергнуты Двенадцать Древнейших Богов. Кем и за какое преступление, об этом история умалчивала, но факт оставался фактом: Древнейшие стали Безымянными, утратив, таким образом, не только Вечную Жизнь, но и Память Потомков.
-Мне… - Геката судорожно сглотнула. – Мне нужно время, чтобы принять решение.
-Разумный довод, - кивнул Хаос. – Но времени у меня мало, поэтому поторопись. Сейчас тебя отведут туда, где ты сможешь отдохнуть, отоспаться и привести себя в порядок. – Бледное лицо иронично скривилось. – Знаешь, тебе совершенно не к лицу эти дурацкие шортики. Я прикажу, чтобы для тебя приготовили подобающую богине одежду. Да, ты что-то говорила на счет еды, - так тебя сытно накормят, только скажи слугам, чего ты желаешь. Антарес! – Одноглазый с готовностью вытянулся в струнку. – Ни единый волос не должен упасть с головы этой достойной женщины. С этого момента она не пленница, а моя гостья, но… под усиленной охраной. Проводи ее.
…Геката уже находилась у выхода из шатра, когда из-за алого полога, снаружи, донесся приглушенный, но все же легко узнаваемый голос:
-Тютюнюшки, ну долго еще старую, больную женщину будут держать на пороге, словно какую собаку? Вы доложили обо мне Повелителю?.. И что он?.. А кто там у него?
Резким движением откинув тяжелую ткань в сторону, Геката выскочила на улицу, и нос к носу столкнулась с… Стикс! При виде Чародейки лицо Хранительницы изумленно вытянулось, а глаза округлились.
-Вот оно как! – с ненавистью процедила Геката, даже не стараясь скрыть свою ярость. – Так-то ты нам помогаешь? А мы, идиоты, места себе не находили, волновались за нее, - куда она запропастилась? Вижу, ты хорошо устроилась здесь, в лагере Врага.
-Ну что ты, всё вовсе не так, как ты думаешь, тютюнюшка… - Стикс попыталась взять Чародейку за руку, но та гневно отпихнула старуху от себя.
-Не сметь меня трогать, двурушница!
Не давая вконец смутившейся Стикс произнести еще хоть слово, Геката схватила за шиворот опешившего Антареса и потащила его прочь от кровавого шатра.

*   *   *   *   *
Дождавшись, когда Геката покинет шатер, Хаос негромко хлопнул в ладоши, и сейчас же из темного угла к ложу бесшумно скользнула темная фигура. Этот мужчина, как и Эреб, с ног до головы был одет во все черное, но отличался невысоким ростом и более дородным телосложением. Однако толстяк при этом умудрялся двигаться так легко и плавно, что невольно напрашивался на сравнение с большим котом. До того, как он оказался на свету, во мраке видны были лишь его горящие желтым огнем круглые глаза с узкими вертикальными зрачками. Когда же пламя от жаровен осветило его, можно было с уверенностью заявить, что более отталкивающего лица с человеческими чертами встретить и среди богов, и среди смертных было бы очень сложно.
Лысый череп лишь на свету был пушистым от остатков волос; пухлые щеки и подбородок так же покрывала короткая темная щетинка, придавая голове сходство с колючим мячиком. На мертвенно-бледном лице цветными пятнами выделялись лишь желтые навыкат глаза и ярко-алые пухлые губы. Маленький приплюснутый носик с влажными ноздрями напоминал свиной пятачок.
Беззвучно проплыв мимо Эреба к Повелителю, толстяк замер перед ним в почтительной позе.
-Как тебе твоя бывшая женушка? – полюбопытствовал Хаос.
Алые губы толстяка растянулись в сальной улыбке, обнажив острые клыки – один из которых был заменен золотой фиксой.
-Ты слышал наш разговор с ней? – Щёки заколыхались от утвердительного кивка. – Я препоручаю её твоим заботам, глаз с неё не спускай. Уверен, что Кронид предпримет попытки вызволить её, а то и сама гусыня затоскует по своему болоту и рискнет удариться в бега. Головой за неё отвечаешь.
Щёки вновь заходили ходуном. Небрежным жестом руки Хаос дал понять толстяку, что он может удалиться, но когда тот уже был на полпути к выходу, вновь окликнул его:
-Мормолик! И не вздумай выкинуть с ней что-нибудь из своих штучек. Я знаю твои манеры, похотливый хряк, но она нужна мне бодрой и не покусанной. Понял?
В янтарных глазах Царя Вампиров на миг отразилась досада, но он лишь почтительно кивнул и мягко заскользил к выходу.
Проводив взглядом толстяка, Хаос расслаблено развалился на подушках и цокнул языком. Мрачный гоблин с готовностью подал ему килику, наполненную до краёв вином.
-Повелитель, - недовольно прошелестел Эреб, внимательно вглядываясь в темные глаза Изначального.
-Говори.
-Мне кажется, что ты излишне потакаешь слабостям этого тела; Загрей не просыхает от беспробудного пьянства. Это может сказаться…
-Это никак не скажется! – резко оборвал Мрака Хаос. – Пока он пьет, он легко управляем, его собственное сознание затуманено и не может противостоять моей воле. Он – марионетка, а я… - Древнейший криво усмехнулся, - уж поверь мне, хороший кукловод.   

4.
НЕ  ВСЕ  БОГИ  ОДИНАКОВО  ПОЛЕЗНЫ
Обширная платформа из абсолютно чистого, прозрачного, как слеза младенца хрусталя парила в вышине ночного неба. Плита удерживалась в воздухе с помощью четырех огромных надутых шаров, сшитых из бычьих кишок, и наполненных «летучим газом». Невысокий бордюр – также хрустальный - ограждал края по периметру. В центре этой диковинной конструкции торчал медный шест в полтора плетра высотой с шишковатым навершием напоминавшим голову. Венчала этот набалдашник Лунная Корона богини Селены. Млечный Венец источал сияние, лившееся на далекую внизу землю. Это был, конечно, не яркий, животворный солнечный свет, но все же лучше, чем ничего. По крайней мере, смертные могли худо-бедно существовать и как-то вести скудное хозяйство, - хотя при таком освещении – без тепла и энергии – растения больше чахли, чем росли.
Рядом с шестом стоял невысокий лежак с пуховой периной и подушками, небрежно покрытый сверху парчовым покрывалом. В ногах лежака на полу скромно притулилась хрустальная ночная ваза, до краев наполненная золотистой жидкостью. Там же стояли: зеркальное трюмо, которое, судя по засохшим огрызкам и коркам, использовали не только для наведения марафета, но и как обеденный стол, вешалка из слоновой кости с ворохом несвежей одежды, и небольшой открытый шкафчик, полки которого были завалены рулонами чистых и исписанных свитков.
Сразу за трюмо стояла парта с наклоненной столешницей, в верхней части которой были закреплены несколько склянок с чернилами и пенал с пышным букетом из гусиных перьев. На скамье за партой восседала худенькая, низкорослая Белая богиня. Откинувшись на спинку скамьи, богиня  блуждающим, задумчивым взглядом обозревала мерцающие в вышине звезды и беззвучно шевелила пухлыми губами. Пальцы правой руки нервно сжимали изжульканное перо, а левой – удерживали поставленную на колено чашу с вином. На столе перед Селеной лежал расправленный лист пергамента, часть которого покрывали чернильные закорючки и несколько размазанных клякс. Следы её поэтических страданий были заметны и на белоснежной – когда-то, очень давно – тунике. Рассеяно взмахнув рукой, богиня тут же украсила свое одеяние свежим чернильным пятном. Но до таких ли ей сейчас мелочей, когда нужная рифма ну никак не находилась!
Не отрывая взгляда от звезд, Селена поменяла сидячую позу, в надежде, что это поможет ей ухватить ускользающее вдохновение. Тщетно! Рука с гусиным пером взмыла над головой и тут же упала на шею – забрызгав ворот чернильными каплями. Нет! – и эта уловка не помогла. Тогда был применен испытанный способ – подвергнуть гусиное оперение покусыванию. Проклятье! Так вот оно в чем дело! – оказывается, ворсинки-то уже давно обкусаны, и именно поэтому дело не идет должным образом. Гневно отшвырнув противное перо в кучку таких же «неисправных», объеденных огрызков, Селена выхватила из пенала новое перо и обмакнула его в чернильницу.
Если бы платье богини имело голос, оно бы взвыло от тоски и бессилия…
-Хайре, тебе Светлоликая!
Селена охнула от неожиданности, и резко обернулась на голос за спиной. У хрустального бордюра стояли Зевс и Аполлон.
-Нахайре и вам, - низким, чуть хрипловатым голосом ответила она.
-Ты чего такая нервная?
-Это очередная твоя издевка, или вопрос из вежливости? – Селена неприязненно прищурилась.
-Ни то, ни другое. Это искреннее участие и забота о твоем здоровье. Слышу вот, хрипишь, простыла что ли? Надо поберечь себя и не сидеть на открытом воздухе в таком легком платье.
-Да что ты?! Неужели это означает, что моим мытарствам пришел конец, и я могу отправляться в санаторий?
-Увы, дорогуша, - Кронид сокрушенно развел руками. – Твоя великая миссия еще не завершена…
-Тогда какого хрена ты приперся сюда?! – взорвавшись, заорала богиня. – Иди и сам ищи Венец Света, а не шастай где ни попадя!
-Тише, тише, лапонька, успокойся. Эка тебя тут драконит!
-Может, это у нее на верхотуре, типа, от кислородного голодания? - участливо предположил Аполлон.
Лучше бы он промолчал. С истошным воем Селена взвилась с лавки и бросилась на Феба, намереваясь грязными от чернил коготками расцарапать бедняге рожу. Молодой бог, визжа, как недорезанный поросенок, очертя голову понесся вокруг лежака, преследуемый по пятам взбесившейся богиней.
Лишь на пятом круге этого оголтелого безобразия Зевсу удалось ухватить фурию за шиворот и швырнуть на постель. Крепко удерживая её за руки и для верности придавив грудь коленом, Кронид терпеливо ждал, когда голосящая благим матом Селена угомонится. Затишье наступило лишь минут через пять.
-За что, за что мне всё это?! – рыдала обмякшая богиня. – Ведь я не какая-то безвестная нимфа, готовая лишь на плотские утехи; я тонкая и ранимая личность, я – поэтесса! Моими сборниками зачитываются даже в Африке! Слепошарый Гомер на коленях клянчил у меня автограф! Сами музы набивались ко мне в ученицы!..
-Мы знаем все это, милая, знаем, - ласково увещевал ее Зевс, но ослаблять хватку все же пока не решался.
-Весь мой жизненный путь был усыпан красными розами и белыми грибами, - горестно прошептала Селена, после чего подняла взгляд на Кронида и уже спокойным голосом добавила: - Слезь с меня, я в порядке.
-А ты не будешь…
-Да не буду я, не буду. Всё, перебесилась, прошла катарсис, и успокоилась, слезай давай.
Зевс медленно отпустил Селену и отошел в сторону. Всё еще насмерть перепуганный Аполлон тут же спрятался у него за спиной. Богиня не торопясь встала на ноги, небрежно поправила измятое платье и направилась к своему рабочему столу.
-Значит, моя трудовая вахта продолжается? – спросила она, усаживаясь на скамью. Зевс молча кивнул. – Ясно. Ты в курсе, что за это я потребовала себе дополнительных привилегий и льгот?
-Всё, что угодно!
-Ладненько. Ну, а теперь рассказывай, зачем пожаловал ко мне, ведь не случайно же ты забрел сюда на огонек моего Венца.
-Точно. Есть у меня к тебе важное дело. Нужна твоя помощь.

*   *   *   *   *
-Мазахес… кустос… архонтелон… део морте… соматропос… гигас ихтис… кредо кулис… пан бурса, нет, - буркан... э-э-э…
-Бур-бур-бур! Каля-маля! Лясим-трясим! – недовольно воскликнул Аполлон. – Ка-ароче, что за ахинею ты тут нам впариваешь? Так и я умею мозги, типа, пудрить.
-Ты что-то опять разговорился, малыш. – Селена предостерегающе сжала кулачки.
-Эй-ей, на критику не обижаются! Ты забыла, нам нужно не прочитать эту галиматью, а пе-ре-вес-ти, догоняешь?
-Он прав, милая, - озабоченно кивнул Зевс. – Я рад, что этот древний алфавит тебе понятен, но нас интересует смысл послания. Ты можешь перевести?
-Боюсь, что нет.
-Ну отлично! – Феб возмущенно хлопнул в ладоши. – Тогда твои знания не имеют для нас смысла.
-Послушай, ты…
-Прекратите, вы, оба! – Кронид сурово пригрозил обоим спорщикам кулаком. – Нашли время для ссоры, и без того проблем хватает.
-Может, ты все же объяснишь мне, откуда взялся этот текст и из-за чего вообще весь сыр-бор? – Селена сердито уставилась на Громовержца.
-Увы, я не могу посвятить тебя в эту тайну, но, чтобы успокоить твое самолюбие, скажу, - о ней знают лишь трое Бессмертных…
-Ты успокоил меня, - фыркнула богиня.
-Если ты не в силах перевести текст, может, ты случайно знаешь, кто смог бы это сделать?
Селена долго хранила молчание, со стороны могло показаться, что она обиделась, и вообще не собирается ничего говорить, но Кронид хорошо знал Лунную богиню и, по чуть заметному дрожанию её век, видел, что она напряженно размышляет.
-Может, случайно и знаю, - наконец послышался ее хрипловатый голос. – Но вот захочешь ли ты обратиться к нему, и захочет ли он иметь с тобой дело – это большой вопрос.
-Говори! – процедил сквозь зубы Громовержец, уже догадываясь о ком пойдет речь.

5.
ГОЛОСА
Четверка белоснежных крылатых коней, запряженных в золотую колесницу, остановилась точно перед бронзовой аркой, прерывавшей высокую каменную изгородь, за которой через сад пролегала мощеная дорожка, ведущая к дому. Зевс спрыгнул с подножки и мрачным взглядом огляделся по сторонам. Многоэтажная башня из серого камня с нелепой куполообразной крышей белого цвета, напоминавшая со стороны гигантский рожок с мороженым, стояла на вершине пологого травянистого холма, который в свою очередь окружала непрерывная цепь горных кряжей со снежными шапками на скалистых пиках. До пропажи Венца Света дом явно купался в солнечных лучах, ибо местоположение жилища было выбрано столь удачно, что свет в течение всего дня попадал в крохотную долину. Эту мысль подтверждал и роскошный сад за изгородью, примыкавший к самому строению. Теперь же, в рассеянном свете Млечного Венца Селены, все здесь выглядело несколько мрачновато, а сам этот одинокий, многоэтажный дом напоминал старую легенду, населенную лишь духами прошлой жизни. И, возможно, так бы оно и было на самом деле, если бы не несколько полосок желтого света, прорезавшие серую громадину на уровне самого верхнего яруса.
-Он дома, - прошипел Аполлон, не решаясь выбраться из колесницы.
-Сам вижу, - буркнул Зевс. – Держи орла и оставайся здесь, а я… пойду.
По команде Кронида его пернатый любимец перепрыгнул с могучего плеча на подставленную руку Феба. Зевс еще чуть помедлил, глядя на освещённые окна, затем глубоко вздохнул и решительно зашагал по аллее к дому. Постояв перед входом и повертев головой, он потянул на себя оббитую железом дверь - та легко и бесшумно распахнулась.
…Теперь мелодичный, хрустальный перезвон, поначалу показавшийся Крониду лишь обманом слуха, звучал реально и отчетливо. Он напоминал треньканье крохотных колокольчиков, складываясь в нехитрую, но очень приятную мелодию. Удивленно прислушиваясь к нежному перезвону, эхом разносившемуся по гулкому, сумрачному коридору, Зевс поднялся по крутым каменным ступеням винтовой лестницы до последнего, пятого этажа и, распахнув еще одну дверь, вошел в небольшую, хорошо освещенную комнату. Здесь, прямо на пороге, он замер, как вкопанный, потрясенный открывшейся ему картиной.
Комната, освещенная ровным светом хрустальных ламп, вроде тех, что не так давно изобрел Гефест, была до отказа набита всевозможными диковинными вещами и чудными предметами. На стеллажах, протянувшихся вдоль всех стен, стояли макеты величественных дворцов и храмов, искусно сделанных из мрамора, слоновой кости, перламутра и золота; рядом громоздились большие склянки, в которых плавали невиданные создания, не похожие ни на рыб, ни на зверей, а являвшиеся чем-то средним между ними. Странные конструкции из медных цилиндров, серебряных нитей и стеклянных витых трубок, под действием пара и горелок, совершали какую-то механическую работу: вертелись, качались, тикали и щёлкали. Отдельный стеллаж был отведен под древние манускрипты: сотни, если не тысячи свитков громоздились на широких полках, аккуратно рассортированные по темам и надписанные для удобства нахождения красной охрой. Внутреннее пространство комнаты также не пустовало, здесь стояло несколько столов и шкафов. Полки шкафов занимали: коллекция минералов, пучки сушеных трав, мешочки с семенами. На столах стояли чучела животных и птиц; на зажженных горелках пыхтели и булькали медные котелки, от которых, к другим емкостям, вились стеклянные змеевики и металлические трубки. Там же скромно притулился ящичек из красного дерева, из недр которого и доносились хрустальные перезвоны невидимых колокольчиков.
Зевс, удивленно покачивая головой, сделал несколько шагов и только тогда заметил склоненного над столом хозяина всего этого барахла. Это был тучный мужчина, облачённый в серый, видавший виды балахон. Тёмные, жидковатые волосы на голове пребывали в беспорядке свойственном вечно занятым, а потому довольно рассеянным людям. Мужчина был в очках, чья массивная оправа и толстые линзы не шли ни в какое сравнение с изящными очёчками того же Гермеса, и скорее напоминали увеличительные стёкла небольших телескопов. Мужчина держал в одной руке деревянную линейку, в другой – грифель, и что-то чертил на большом листе пергамента. Кронид открыл было рот, чтобы окликнуть его, но почему-то передумал и в нерешительности замер.
-Я знал, что ты сегодня придешь, - внезапно произнес мужчина, не отрываясь от работы; Зевс от неожиданности подскочил на месте. – Что ж, проходи, раз пришел, но не скажу, чтобы я был рад тебе.
-Хайре тебе, Прометей, - хрипло выдавил из себя Громовержец.
-Ладно, ладно, можешь без этих церемоний, я слышал, что у вас, богов, нынче не модно разговаривать по старинке. – Насмешливо хмыкнув, мужчина отложил инструменты и, наконец, повернулся к посетителю. На Зевса, из-под широких, кустистых бровей, уставились пронзительно-чёрные, умные глаза титана, увеличенные толстыми стёклами очков до пугающих размеров. Цепкий взгляд пробежался по фигуре Кронида с головы до пят, и вновь вернулся к лицу. – М-да… ты сильно изменился со времени нашей последней встречи.
-Да и ты уже не тот, животиком вон обзавёлся, да очки на нос нацепил, - буркнул Громовержец, уязвленный насмешливым тоном. – Хотя кое-что осталось и от прежнего тебя. - Зевс кивнул на белоснежно-седые пряди на висках.
-Должно быть, ты запамятовал, эта седина у меня появилась еще в молодости.
-Мог бы закрасить ее… - почти смущенно заметил Зевс, понимая, на что именно намекает титан.
-Нет, я оставил ее специально, как память о былом… сотрудничестве с тобой.
-Прошло уже столько веков. Не думал, что ты столь злопамятен.
-Такое невозможно забыть. Да я и не хочу.
-Если помнишь, я признал, что был тогда частично не прав с тобой.
-Частично, - ухмыльнулся Прометей, и в глазах его вспыхнули гневные огоньки. Но вспышка была мимолетной, обветренное лицо приняло прежнее спокойное выражение. – Ты все же пожаловал ко мне, и вид у тебя вовсе не царственный. Значит, дела твои, и впрямь, не ахти.
-Ты в курсе событий?
-А как же! Я хоть и живу в горах один, но знаю обо всем. В противном случае и сейчас бы зябнул в Старом Мире.
-Враг уже подбирается и сюда. До того, как Портал был закрыт, Бессмертные и люди вели кровопролитную войну с Загреем. Однако, опасность все так же велика, и Олимпийцам нужна помощь…
-Чья помощь? – небрежно перебил Зевса титан.
-Любая помощь.
-Конкретнее. Ты же не просто так заявился ко мне, чтобы прочитать политинформацию?
-Хорошо, - сдавленно прорычал Кронид, - нам… мне! – нужна твоя помощь.
-Почему ты думаешь, что я стану помогать тому, кто в течение многих веков измывался надо мной и поносил мое имя?
-Ты осмелился нарушить мой запрет!
-Я пошел на это лишь потому, что ты, в своей гордыне и упрямстве, не желал признать правоту моих доводов. Смертным нужны были знания, им необходим был огонь!
-Ты полагаешь, что это оправдывает твое преступление?
-Нет. Но это объясняет мой поступок. Тем более что потом ты сам даровал людям гораздо большее.
-Я – Царь богов! Правитель всего мира!
-Правитель должен быть не только сильным и властным, но и мудрым, дальновидным хозяином, пекущемся о благе своих подчиненных.
-Хватит! – взорвался Кронид. - Довольно обсуждать мои ошибки!
-Ах, все-таки – ошибки!..
-Заткнись! – От иступленного рева Громовержца с потолка посыпалась известка, а в музыкальной шкатулке что-то жалобно звякнуло, и мелодия оборвалась. - Не искушай меня без нужды!
-А то что? – Титан резко поднялся с табурета и выпрямился во весь свой рост, разом став больше чем на голову выше Зевса. Шагнув к Крониду, он грозно навис над ним, стиснув кулаки. – Чем еще ты сможешь удивить меня? Каким новым наказанием? В пылающей серной бездне я побывал, печень твой стервятник мне клевал, распятым на скале я висел, - даже смертью мне, Бессмертному, ты грозил, и если бы не благородный Хирон, я бы сейчас там и находился. Так что твой извращенный разум придумал на этот раз? Говори!
-Успокойся, - неожиданно спокойным, даже примирительным тоном произнес Громовержец. – Я не собираюсь больше наказывать тебя, не за этим я пришел.
-А я знаю, зачем ты пришел, - так же, успокаиваясь, произнес Прометей. – Тебе до сих пор не дает покоя мое предсказание. Ведь даже от Мойр до сих пор сокрыто твое будущее, лишь мне оно ведомо, и я повторю тебе то, что уже говорил: ты будешь лишен верховной власти, и низвергнут с престола. А вот как избежать этого, я тебе не скажу!
Лицо Царя богов побагровело от ярости, глаза налились кровью, сквозь стиснутые зубы вырывалось шумное, прерывистое дыхание; казалось еще мгновение, и в его руке ярко полыхнет огненная молния. Но… совершенно неожиданно Зевс выдохнул и расслабился. К безмерному изумлению титана на губах Кронида играла кривая усмешка.
-Ты ошибаешься, Провидец, я пришел к тебе вовсе не за этим знанием. Не скажу, что оно меня не интересует, но сейчас есть более важные вещи, вещи, от которых зависит будущее нашего Мира.
В еще большем изумлении титан отступил назад и тяжело рухнул на жалобно затрещавший под ним табурет. Открыв рот, он таращился на Зевса так, как будто видел его в первый раз.
-Ты все-таки сделал это! – потрясенно прошептал Прометей.
-Что? – насторожился Кронид. - О чем ты?
-Вот уж не мог предположить, что ты! – способен ради великого, общего дела поступиться личным, шкурным интересом.
-Надеюсь, это комплимент, хотя ждать их от тебя…
-Они были правы, - пробормотал титан, не обращая внимания на смущение гостя. – Как всегда они оказались правы. Но их слова показались мне тогда полным безумием, ведь я хорошо знаю тебя, сын Крона – только власть, только сила, - и гибель и наказание любому, кто покусится на твои права… А они сказали, что когда настанет Время Перемен и Хаос воплотится, все изменится: враги станут друзьями, друзья – врагами. И тогда…
-Эй, эй! – сердито замахал руками Зевс. – Есть кто дома?! Ты долго еще будешь бормотать всякую околесицу? Может, все же соизволишь поговорить и со мной, и объяснишь, что все это значит?
Прометей вздрогнул, трясущейся рукой стянул с носа очки и заморгал глазами, будто действительно очнувшись от глубоких раздумий вслух.
-Чего опять разорался? – недовольно поджал он губы. - Ты в моем доме, а не у себя во дворце.
-Извините, нежное создание, - желчно отозвался Зевс, – но я не привык общаться с кликушами, которые, натрескавшись мухоморов, начинают потом разговаривать сами с собой и пророчить…
-Это я заметил.
-Отлично! Так может, ты объяснишь мне смысл своего лепета?
-У тебя, кажется, было ко мне какое-то дело… - начал было титан, но Кронид, еще более заинтригованный этим откровенным нежеланием продолжать тему, упрямо топнул ногой:
-Кто такие эти – они? О ком ты говорил?
-Это неважно…
-Важно, Амалфея тебя забодай! Это Мойры опять что-то наговорили про меня? Отвечай немедленно! И помни, что ты никогда не лжешь. Так это Мойры?
-Нет! – рявкнул Прометей, не выдержав натиска. – Это не они.
-Так кто же еще? – Зевс был явно обескуражен. – Кто еще может пророчить в Новом Мире так, что к этому прислушиваешься даже ты? Это – Бессмертные?
-Послушай, - взмолился титан, - давай оставим эту тему. Я, действительно, не могу лгать, но и рассказать тебе всего не могу, да и вряд ли ты сумеешь понять.
-Вау! Так теперь я еще и тупой?
-Не в этом дело. Есть вещи недоступные пониманию даже богами.
-А ты попробуй.
Прометей надолго замолчал, мучительно обдумывая что ответить въедливому олимпийцу. Зевс плюхнулся на колченогий табурет возле шкафа с птичьими чучелами, скрестил руки на груди, и с неумолимым видом, ждал его признаний.
-Я… не знаю, кто эти – они, - со вздохом выдавил из себя титан. – Обычно я называю их – Голоса, потому что они, действительно, являются мне в виде голосов. Ни плоти, ничего, что бы можно было увидеть глазами или потрогать, - только Голоса.
-Похоже на шизофрению, - нахмурился Кронид.
-Нет, это не глюки, и не бред сумасшедшего.
-Ты говоришь – голоса, значит их несколько? И что же, они кричат, перебивая друг друга, или поют слаженным хором? Они женские или мужские? Сколько их? Вообще, что ты знаешь о них, об их природе?
-Голоса возникают в моей голове внезапно в виде отчетливого шёпота, а потому не понятно какого они пола. Вещают по очереди, не торопясь и с достоинством. Именно от них я узнал о том, что Хаос Изначальный воплотился.
-Ты узнал?! – изумился Зевс. – Но я думал, что это Мойры…
-Они узнали об этом от меня.
-Старые перечницы скрыли это от меня. Может, они вообще не обладают даром предвидения, а лишь повторяют твои пророчества?
-Нет, просто есть информация, которую могу дать им только я. Кстати, Оракул в Дельфах, сообщивший тебе о местонахождении Портала, также узнал об этом от меня.
-Что еще? – недовольно буркнул Зевс.
- Я… - Прометей судорожно сглотнул, чуть помедлил и уже твердым голосом произнес: - Я знаю про Клык Хаоса.
В комнате надолго повисла звенящая тишина. Казалось, даже механические игрушки титана испугано замерли на своих полках. Зевс потрясенно уставился на Прометея, пытаясь осознать то, что только что услышал. Наконец, он сумел взять себя в руки, и отвел взгляд в сторону.
-Это тоже заслуга Голосов? – глухо буркнул он.
-Да.
-Загрей и есть причина моего падения, предсказанного в пророчестве? А Клык – единственный способ справиться с ним? – Титан отрывисто кивнул. – Так вот какой секрет ты скрывал от меня столько веков. – Зевс печально усмехнулся. – А ведь если бы ты тогда все рассказал мне без утайки, может быть, сейчас бы и не было всего этого бардака.
-То, что произошло – должно было произойти. – Прометей порывисто вскочил на ноги. – Это неумолимый Рок, над которым не властны даже Бессмертные Боги.
-Твои слова всё больше смахивают на бунтарское вольнодумство, - резко заявил Кронид. – Ты всегда был еретиком, и всегда поступал поперек моей воле, но сейчас ты и вовсе переплюнул самого себя. Ты смеешь утверждать, что существует Сила, которой не могут противостоять Боги? – Полыхающий гневом взгляд Царя Богов впился в спокойное, но смертельно бледное лицо титана. Тот стиснул кулаки, но выдержал взгляд. – Или ты забыл, что сам Мир этот был создан нами, Бессмертными Богами, а значит и всё, что есть в нём – создано нами!
-Оставь эти байки для смертных, - взъярился Прометей. – Ты прекрасно знаешь, что это не так. Не нами была создана Вселенная, на нами созданы и Миры. И сейчас, как никогда, ты можешь убедиться в неоспоримости этого факта. Мы находимся в Параллельном Мире, и он лишь зеркальная копия Старого Мира, о котором мы все узнали лишь, когда перешли через Портал. А тебе не приходило в голову, что ни Олимпийцы, ни Древние Боги – этот Мир не создавали! Но, если не они – тогда кто?..
Зевс, сраженный наповал убийственным по своей простой логичности умозаключением, застыл с перекошенным ртом, так и не высказав готовых уже сорваться с языка новых обвинений.
-Вы постоянно твердите о том, что Мироздание появилось благодаря Богам, вопрос: каким богам? Ты принадлежишь к Третьему Поколению Бессмертных, значит на твою долю досталась лишь «достройка» уже существующего Мира, так ведь? – Зевс ничего не ответил, продолжая молча буравить глазами дерзкого бородача. – Но и Второе Поколение, Поколение Геи, не было начальным. Считается, что первым был Хаос, положивший начало Первому Поколению Древнейших, и за то названный Изначальным. Но ведь и Хаос не является создателем Нового Мира, в противном случае он имел бы власть и силу и здесь. А он узнал о существовании Порталов и Параллельного Мира лишь немногим раньше тебя.
-Порталов? – встрепенулся Зевс. – Значит Критский Портал не единственный?
-Он основной. Но в Эфирной Паутине Мироздания существуют Узлы, которые позволяют открыть и другие. Сколько их, и где они находятся неведомо никому. Полагаю, что Врагу просто невероятно повезло нащупать один из этих Узлов и при помощи Древней Магии открыть Второй Портал. Именно через него он и похищал Души из аида, пополняя ими свою Армаду. Теперь оба Портала запечатаны, и, могу представить, как Хаос взбешен.
-Как погляжу, ты и в самом деле владеешь всей информацией, - набычился Кронид. – Какова вероятность, что ему не повезет и еще раз?
-Она ничтожна.
-Но - возможна?
-Возможно всё.
Зевс протяжно вздохнул и яростно потер воспаленные веки.
-Всё, что ты мне тут наговорил кажется невероятной дикостью и возмутительным вольнодумством, но… лишь на первый взгляд. Я хорошо и давно знаю тебя, Провидец; ты без меры дерзок и заносчив, но твой острый язык не знает лжи, а разум чист и не способен на подлости и интриги. За малую долю того, что я от тебя услышал, любой другой был бы немедленно и сурово наказан, но ты, как я уже сказал, другое дело. Поэтому, я хочу услышать от тебя всю правду до конца, какой бы горькой и злой она не оказалась. – Кронид замолчал, переводя дух и собираясь с силами, потом продолжил: - Ты остановился на Хаосе, и утверждаешь… ну, предполагаешь, что и он не является Демиургом Мироздания. Тогда – кто? – Зевс выдавил из себя нервный смешок, но в его пронзительном голубом взгляде внезапно отразился страх. – Неужели… эти… Голоса?
Прометей открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут же поспешно захлопнул его, клацнув зубами. Вместо ответа, он замотал головой и глухо замычал.
-Ты не знаешь ответа? Или знаешь, но не хочешь открыться мне?
-Олимпиец, ты и так услышал от меня слишком много того, что мне не следовало бы говорить, - сдавленно отозвался титан каким-то странным, чужим голосом. Неожиданно он обхватил лохматую голову руками, тело его затряслось крупной дрожью и напряженно выгнулось.
-Ну уж если ты сказал – альфа, то говори и – омега! – возмутился Кронид. - Эти твои вечные недомолвки мне уже… - Тут он осекся, потому как увидел перед собой жутко переменившееся лицо собеседника. Черные, как беззвездное небо глаза титана превратились в белесые бельма, ввалившиеся вглубь глазниц, смуглая кожа пожелтела до шафранного цвета, а губы стали синюшными, как у покойника. Когда рот Провидца раскрылся, из него вырвались клубы густого, сизого дыма, в комнате сразу нестерпимо завоняло жжёной серой. Вместе с тем, обомлевший Зевс ощутил, как вокруг него резко похолодел воздух. Но прежде, чем Кронид успел издать хоть какой-то звук, комната наполнилась странными шипящими голосами. По началу они были едва слышны и невнятны, но очень быстро усилились и оформились в неторопливый речитатив слов.
-НЕ ТОРОПИСЬ ПОЗНАТЬ ВСЁ СРАЗУ, ДИТЯ…
-ВСЕМ ОТВЕТАМ ПРИДЁТ СВОЙ ЧЕРЁД, КОГДА НАСТАНЕТ НУЖНОЕ ВРЕМЯ…
Совершенно обезумев, Зевс уставился на Прометея, и далеко не сразу до него дошло, что жуткий шепот слетает с синих губ неподвижно застывшего перед ним титана.
-ВСЁ УЖЕ БЫЛО, И ЕЩЁ БУДЕТ МНОГОКРАТНО…
-ВАШ МИР – ЛИШЬ ПЕСЧИНКА В БЕСКОНЕЧНОСТИ ВСЕЛЕННОЙ…
-ТО, ЧТО ДЛЯ ВАС - ВЕЧНОСТЬ, НА САМОМ ДЕЛЕ ЛИШЬ КРАТКИЙ МИГ…
-Я сошел с ума! – мелькнуло в похолодевшем мозгу Кронида. – Или я сплю, и вижу кошмарный сон. Но почему я дрыхну, когда мне нужно повидаться с Прометеем? Может, лучше, как проснусь, послать к нему Аполлона или Артемиду? Потому как мне невыносимо будет увидеть его ещё и наяву после всего этого бреда. Всё! Больше ни капли спиртного перед сном. И мясо – только без специй.
-ЭТО НЕ СОН, ДИТЯ…
-МЫ ГОВОРИМ С ТОБОЙ…
-Что-то не припомню, занимался ли Асклепий лечением душевных болезней? Надеюсь, у него найдутся какие-нибудь корешки для спокойного сна без кошмарных видений. Но… почему я так ясно мыслю во сне? И все вокруг такое реальное, всамделишное. И этот холод! – пронизывающий до костей  мороз, он тоже весьма реальный. Я что, пьяным заснул в винном погребе, на леднике? Тогда проснусь точно с насморком…
-НЕ УПОРСТВУЙ, - продолжали шептать неумолимые Голоса, - РАСКРОЙ СВОЙ РАЗУМ И СМИРИСЬ С РЕАЛЬНОСТЬЮ ПРОИСХОДЯЩЕГО С ТОБОЙ…
-Не-не-не, это не может быть реальностью, я сплю.
-ТЫ ПРИШЁЛ СЮДА, ЧТОБЫ УЗНАТЬ СМЫСЛ ПОСЛАНИЯ…
-Не, мне снится, что я пришел сюда, чтобы узнать смысл послания, - мысленно поправил Зевс Голоса, и чуть не задохнулся от ужаса. – Ё-моё! Я точно свихнулся! Я разговариваю со своим кошмаром! Хотя… - в голове немедленно созрела успокоительная мысль. – А чего плохого будет, если я поговорю с НИМИ на эту тему? Все равно ж проснусь потом. И посмеюсь… Ну, так и что означают каракули Стикс?
-ОНО ОЧЕНЬ СТРАННОЕ, ЭТО ДИТЯ…
-НО ВСЁ ЖЕ МЫ ОТВЕТИМ ЕМУ НА ВОПРОС…
-ОТВЕТИМ…
-ОТВЕТИМ…
-Ну?!.. – нахально потребовал Кронид, даже не замечая, что произносит это уже вслух.
-ОТКРЫВ ПОРТАЛ, СОКРЫТЫЙ В АОРНЕ ПОД СВЯЩЕННЫМ ЗНАКОМ, ИЗБРАННИК ПЕРЕЙДЁТ В СУМРАЧНЫЕ ЗЕМЛИ ВЕЧНОГО ХЛАДА…
-СНЕЖНЫЙ ЛИС ПОМОЖЕТ…
-СЕМЬ ЖИЗНЕЙ - ЗА ОДНУ…
-КРАСНЫЙ – ЛОЖНЫЙ ПУТЬ…
-ПУТЬ К ВРАТАМ – В ПОБЕДЕ НАД САМИМ СОБОЙ…
-КЛЮЧ К ВРАТАМ – В КРОВИ БЕССМЕРТНОГО…
-Всё-таки я себя недооцениваю, - самодовольно подумал Зевс, - я  явно – гений! У меня даже сны неординарные и витиеватые. Это ж надо, навыдумывать столько загадок! Жаль, что всё это не взаправду, и наяву всё же придётся поломать голову над ребусами Стикс.
-ТЫ ВСЁ ЖЕ УПОРСТВУЕШЬ, ДИТЯ… - с сожалением прошелестели Голоса.
-ОТКРОЙСЯ НАМ…
-Кто бы вы ни были, - мысленно возмутился Кронид, - но вы требуете, чтобы я, Бессмертный Бог, поверил и смирился с тем, что вы можете позволить себе управлять мною будто смертным!
-НАМ ВСЁ ЕДИНО КТО ТЫ…
-ДЛЯ НАС ТЫ ТАКОЙ ЖЕ СМЕРТНЫЙ, КАК И ЛЮДИ…
-ТЫ НАШЕ ТВОРЕНИЕ…
-НАША ИГРУШКА…
-НАШЕ ДИТЯ…
-Кто вы?.. – беззвучно дрогнули губы Зевса.
-МЫ РАССКАЖЕМ ТЕБЕ…
-МЫ ПОКАЖЕМ ТЕБЕ…
-КАК ВСЁ БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ…

*   *   *   *   *
…Аполлон, вытянув шею, робко заглянул в щель приоткрытой двери, и застыл, сразу же увидев двоих, находившихся в комнате. Зевс сидел спиной к входу, напряженно подавшись вперед, над ним возвышалась могучая фигура Провидца, чье лицо, измененное до неузнаваемости, словно окутывала легкая дымка мерцающего марева. Обомлевший Аполлон на цыпочках вошел в комнату и, уже не таясь, во все глаза уставился на эту странную парочку. В царившей здесь странной, звенящей тишине слышны были лишь редкие тяжелые всхрипы Зевса, при которых его коротко стриженая голова безвольно покачивалась. Внезапно жуткая мысль пронзила мозг Феба, настолько ужасная, что ему даже стало нехорошо. И эта же мысль вдруг придала ему силы к решительным действиям.
-Папку зомбируют!!! – заорал молодой бог и ринулся в атаку на титана.
Удар его кулака пришелся точно в нижнюю челюсть Прометея, тот охнул и с грохотом покатился с табурета на пол. Зевса никто не трогал, но и он с воем рухнул следом за своим визави. Это обстоятельство мигом отрезвило Аполлона и спасло титана от пинков по ребрам.
-Батя, как ты? – причитал Феб, помогая стонущему Громовержцу подняться на ноги. – Что с тобой сделал этот лиходей?
-Что… что ты тут делаешь? – прохрипел Кронид, безумными глазами таращась то на сына, то на неподвижно лежащего без сознания Прометея.
-Тебя долго не было и я начал волноваться, прокрался сюда, вижу – ты околдованный сидишь, а этот редиска пялится в твое лицо горящими бельмами.
-Да, да, теперь припоминаю, - задумался Зевс. – И ещё… были какие-то… Голоса… они мне говорили… они…
Громовержец замолчал, с трудом вылавливая из замутненного подсознания обрывки таинственных нашептываний. Они всплывали из глубин разума всполохами ярких образов, но представляли пока лишь хаотичное нагромождение цветных осколков никак не укладывающихся в общую мозаику.
-Идём-ка, короче, отседова. – Аполлон ухватил отца под руки и потащил к выходу. – На свежем воздухе тебе полегчает, а то ты совсем что-то плохой и бормочешь невесть что.
-А как же с ним быть? – Зевс указал на все еще не очнувшегося титана.
-Да хрен с ним! Он тебя чуть неухайдокал, а ты беспокоишься. Идем.
Когда оба бога вышли из дома, прошли по садовой аллее и остановились возле колесницы, Аполлон первым решился нарушить молчание.
-Я так понял, что мы, короче, зря сюда мотались, ты ничего от него не узнал, да еще и едва не угодил в лапы этому негодяю.
-Да не-ет, - задумчиво протянул Кронид, - он вроде не собирался делать мне ничего дурного. Сперва, конечно, мы помянули былые обиды, но потом… - Зевс замолчал, так как еще не до конца разобрался с тем, что было «потом».
-Но он расшифровал тебе запись Стикс?
-Насколько я сейчас припоминаю… вроде да. Но это была какая-то бессмыслица, которая сама по себе похожа на загадку.
-И чего там было?
-У меня в голове такой сумбур… надо все как следует вспомнить, записать и обдумать.
Шумно захлопав большими крыльями, откуда-то из темноты сверху спикировал седоголовый орел и уселся на привычное место на плече Громовержца.
-Провидец говорил что-то об Избраннике – отстраненным, тусклым голосом продолжил Зевс, не замечая появления любимца, - который должен будет открыть… Третий Портал и перейти в сумрачные земли, где царит вечный холод…
-Значит, наша догадка на счет смертного Хранителя подтверждается, - удовлетворенно заметил Феб. – И где эти земли?
-Об этом сказано не было. Потом они вообще шептали какой-то бред…
-Они? – переспросил Аполлон, помогая отцу залезть в колесницу. – Кто это – они?
Поскольку ответа не последовало, Аполлон обернулся и взглянул на Зевса. Тот, выпучив глаза, молча пялился на свою открытую ладонь. Феб придвинулся ближе и тоже застыл пораженный: на широкой ладони, тускло поблескивая гранями лежал крупный сапфир с причудливой геммой на верхней, чуть приплюснутой стороне. Глубоко вырезанный рисунок напоминал… глаз.
-Значит, всё, что было со мной – не бред и не дурной сон! – хрипло воскликнул Зевс. – Я действительно слышал эти… Голоса!
-Что это? – пораженно выдохнул Аполлон, не в силах оторвать взгляда от камня.
-Это – Глаз Аргуса, Ключ Порталов!

6.
ОРГИЯ ПО-НАШЕНСКИ
Четыре пары глаз с жадным вниманием неотрывно следили за тонкой струйкой капающей из стеклянного змеевика в горлышко пузатого золоченого ритона стоящего на леднике. Жидкость была прозрачной, как слеза и, по мере наполнения сосуда, распространяла по помещению странное амбре – резковатое, но довольно приятное: пахло можжевельником, хвоей, цитрусом и еще какими-то душистыми травами.
Гефест первым со вздохом оторвал взгляд от вожделенных капель и похромал вдоль стола, на котором громоздился диковинный агрегат, состоявший из того же змеевика, стеклянных колб, цветных трубок и наглухо закрытого медного котла, под которым горел небольшой огонь. Проверив работу чудо-машины и подкрутив какие-то вентили, он прихватил со стола четыре небольшие чаши и вернулся к своим гостям.
-Ну что, еще по одной? – предложил он, раздавая чаши.
-Лей, не спрашивай! – возбужденно отозвался Гермес.
-Юноша, ты опять лезешь без очереди? – возмутился Гелиос. – Прояви уважение к старшим.
-Братцы, всем хватит, - миролюбиво проворковал Асклепий, в то же время без церемоний оттесняя Гелиоса плечом.
Кузнец сноровисто наполнил из ритона все четыре чаши прозрачной жидкостью, которые гости тут же буквально выхватывали из его рук.
-Ну, вздрогнем? – облизывая пересохшие губы, провозгласил он.
Чаши глухо стукнулись вызолоченными боками, боги со свистом выдохнули и запрокинули головы.
-Вот же крепкая зараза! – просипел Вестник, задохнувшись от восторга.
-Оливку! Быстро передайте мне оливку! – хрипел Лучезарный, щёлкая пальцами и бешено вращая глазами. – Сколько же здесь градусов?
-Около сорока. Вот она, нирвана! – причмокивая, выдохнул Врачеватель, утирая рот рукавом.
-Геф, корефан! - Вестник полез к Кузнецу с поцелуями. – Тебе надо памятник поставить из золота за это изобретение! Всё, я бросаю баловаться дурью, и перехожу только на это зелье.
-Вообще-то, здесь заслуга не только моя, - скромно заметил Гефест, отбиваясь от слюнявых засосов Гермеса. – Я лишь составил чертежи и соорудил аппарат, а Клёпа подсказал мне принцип возгонки и приготовил брагу.
Довольный объявленным соавторством Асклепий расплылся в улыбке. Гефест отсалютовал партнеру и продолжил:
-Клёпе нужен был спирт для работы, но он уж о-очень заборист, поэтому мы спирт водичкой разбавили.
-Бр-ра-аг-а-а!!! – восторженно пропел Гелиос. – Заи мои, это звучит прямо-тки, как серенада сирен! Давайте же ещё оросим наши божественные глотки!
Упрашивать никого не пришлось. После новой порции хмельной жидкости лица всех четырех Бессмертных раскраснелись, глазки заблестели, а языки окончательно развязались. Говорили, а точнее почти кричали, все четверо, упрямо добиваясь, чтобы именно их голос был слышнее прочих, когда же слов не хватало, в ход шли руки, которыми захмелевшие боги яростно жестикулировали.
-А чёй-то вы тут делаете?! – веселый голос разом оборвал птичий базар, все резко обернулись к дверям.
В щели приоткрытой створки радостно скалилась безумно довольная физиономия Приапа.
-Иди отсюда, не мешай!!! – дружным хором заорали боги.
-Кочумайте, зяблики! – жизнерадостно расхохотался Трахальщик, уже на пути к столу. Высокий и еще относительно стройный бог Вожделенной Любви, был облачен в коротенький, легкомысленный хитончик оливкового цвета, украшенный листьями хмеля. Чресла прикрывал фартучек, благодаря чему его знаменитое, и многих пугающее своими размерами мужское достоинство, было сокрыто, хотя и угадывалось под тонкой тканью. Шею бога украшало пышное «ожерелье» из виноградных гроздьев, лобастое чело венчал венок из полевых цветов. Приап был любим всей агорой за свой легкий, незлобливый характер, веселый нрав и отменные вокальные данные. Следом за ним в распахнутую дверь вбежали три молоденьких, смазливых сатира, которые, цокая копытцами и виляя хвостиками, заливисто наигрывали на свирелях разудалую мелодию.
-С моими козликами пьянка пойдет еще круче, - заявил Приап, суя под нос Гефесту свою здоровенную килику. – Наливай, хозяин!
-Вот только халяв нам тут и не хватало, - недовольно пробурчал Гелиос, за что тотчас же получил от нового гостя легкий шлепок по лбу.
-Побереги зубоньки, лапуля! – хохотнул Приап. – Уж кто бы говорил про халяв! – Отставив в сторонку наполненную до краев чашу, он вывалил на стол перед компанией из заплечной сумы груду фруктов, увенчав её виноградным «ожерельем» со своей шеи. – Отличный закусон, парни! А что пьем? Воду?
-Ага, - прыснул в кулак Гермес, - воду, огненную.
-Ну, за искусство! И за нас в нем. – С этими словами Приап в два приёма заглотил свою дозу и лицо его тут же скривилось и побагровело. – Хоть бы предупредили, поганцы, - просипел он, торопливо набивая рот виноградом.
-Ну, как? – благодушно поинтересовался Асклепий.
-Кочумай! Высший класс!
После столь лестной оценки высокоградусного пойла, пирушка, под бодрые мелодии сатиров, возобновилась с новой силой.
-Геф, ты мне сварганишь такую штукенцию для личного пользования? - проскрипел Гермес уже изрядно заплетающимся языком.
-Вот еще! – возмутился Гелиос. – Она, зая моя, бабок стоит.
-А это ведь мысль, мальчики, - заметил Асклепий. – Можно бизнес на этом деле организовать, мастрячить аппараты и продавать…
-…по спекуляри… спекуля-тивной цене! – завершил мысль Вестник, еле выговорив сложное для своего состояния слово.
-А не лучше ли торговать готовым продуктом?! – выдохнул Гелиос, занюхивая яблочком только что опрокинутый стопарь. – Тогда вся монополия будет в наших руках, и цену назначать будем мы сами.
-Ох и хитер же ты, халява! – загоготал Приап, звонко хлопая Лучезарного по лобешнику. – Ты-то здесь при чем? Аппарат же не твой.
-А за идею? – оскалил щербатый рот Гелиос, уворачиваясь от очередного шлепка. – Уберите от меня этого маньяка! У меня уже в голове звенит!
-Идея денег стоит, - покладисто согласился Асклепий. – Как считаешь, Геф, развернем новое дело?
-Надо подумать. – Кузнец осоловевшими глазками обвел всю компашку. – Я вообще-то не планировал на поток ставить, так, для себя, для друзей. – И добавил гнусаво: - Я зе холосый мальчик.
-А как думаешь назвать эту «огненную водичку»? – спросил Приап, протягивая чашу за новой порцией.
-Водичку?.. Во-дич-ку… во-доч-ка - рассеяно поиграл словом Кузнец и радостно объявил: – А вот так и назову – водкой!
-Забавное название, - расхохотался Трахальщик. – Ну, так выпьем за новое развлечение богов!
-Что за развлечение, мальчики?
Хорошо поставленный голос вновь заставил богов круто развернуться ко входу. В дверном проеме, уперев руки в крутые бока, стояла с цветущей улыбкой Гера. За ее плечом маячило личико подружки Ириды.
-Геф, ты не думал о надежном запоре на свою дверь? – брюзгливо буркнул Гелиос, а вслух радостно загорланил: - Какие персоны! Вас-то нам и не хватало.
-Чем это у вас тут так возбуждающе попахивает? – деловито осведомилась Пресветлая, вместе с подругой усаживаясь к столу. Вслед за ними в комнату впорхнули четыре наяды с бубнами и трещетками в руках, которые, вытанцовывая, немедленно присоединили звуки своих инструментов к свирелям сатиров.
-Отведай, маман, новый божественный эликсир. – Едва держась на ногах, Гефест протянул матери килику с небольшой порцией водки. Асклепий одарил стопарем Ириду.
-Я не пьющая, - решительно заявила Радужная, тряхнув пышной гривой длинных, курчавых волос золотистого цвета.
-Ты попробуй, пить тебя никто не заставляет, - назидательно заметил пьяный Клёпа.
-Налил – как украл, - нахмурилась Гера, заглянув в свою чашу. – Сами-то халкаете по-полной.
-Эт-то дамск-кая н-норма, - вякнул Гермес.
Гера недовольно зыркнула глазами по раскрасневшимся, благодушным лицам мужчин и одним залихватским глотком осушила чашу.
-Что это за отрава! – взревела богиня, вскакивая из-за стола с широко разинутым ртом и заслезившимися выпученными глазами; горло её горело, а неведомый жар огненным комом уже успел докатиться и до желудка. – Да я вас, злодеи… я вас…
-На, закуси огурчиком. – Давясь от хохота, Приап сунул Гере в рот огуречную жопку. – Жуй, жуй, легче станет.
-Ох… - Чувствуя, как выпитая жидкость приятным теплом расплывается по всему телу и поняв, что травить её не собираются, Пресветлая плюхнулась на стул. – Дайте лучше простой воды запить.
Тоненький, визгливый вскрик Ириды, рискнувшей вслед за старшей подругой пригубить водки из своей чаши, вызвал за столом новый взрыв хохота.
-Я же не пью, - слабо возмущалась Радужная. – Ой, дайте мне яблочко… нет, вон то, побольше… и виноград… да давай всю гроздь, не жмись!
-Та-ак! Вся банда в сборе! – Грозный рык пролетел над враз притихшей компашкой, все обернулись к дверям, которым, похоже, не суждено было сегодня закрыться. На пороге, криво усмехаясь, стояла Афина, чуть позади нее, мягко улыбаясь, топталась Ника.
-Вот её-то нам, и-ик!.. и не хватало! – пьяно рыгнул Гелиос, уже не заботясь о том, что его услышат.
-Молчи, плешивый зубастик! – Невозмутимо осадила его Афина и решительно двинулась к столу, таща за подол платья скромно упирающуюся Нику. – Вот, всё-таки, какой же у меня могучий нюх на пьянки! Иду по дворцу, и просто носом чую, что надо сюда двигать, здесь нам нальют, не дадут засохнуть.
-Можно подумать, ты когда-то высыхала, - отомстил Гелиос обидчице.
-Мальчик мой, у меня работа такая вредная, мне нельзя на этот мир смотреть трезвым глазом, иначе ты же первым под раздачу и попадешь, а тогда уж одним зубом точно не отделаешься. – Не прерывая нотаций, Афина слила в объемистую баклашку Приапа – которую у него же и отобрала – сразу несколько порций водки из других чаш и продолжила: - Не признают меня здесь, не дают раскрыться в полной мере моим талантам. Я задыхаюсь здесь без понимания… - Горестно крякнув, богиня широкими, «не-дамскими» глотками присосалась к чаше. Бессмертные, с изумленно вытянутыми лицами, уставились на нее. Опростав чашу, Афина закатила глаза, и некоторое время стояла молча без движения. Потом она шумно выдохнула, сунула килику в руки опешившего Приапа, и продолжила, как ни в чем не бывало: - Но пока я живу среди вас, милые мои, я буду дарить вам плоды своих талантов, пусть даже и насильно, потому как я верю – настанет время, и меня признают и оценят по достоинству. А, кстати, что я только что выпила?
Восхищенный рёв и дружный хохот за столом возвестил о продолжении пирушки. Водка теперь лилась рекой из пузатого ритона в чаши быстро пьянеющих богов. Откуда-то на пиршественном столе помимо огурцов, фруктов и винограда появились и мясные закуски, и ломти хлеба. Дамы - все, кроме Афины – запивали водочку свежевыжатым соком. Даже «непьющая» Ирида быстро вошла в раж, хлебая разбавленную водой водку.
«Холосенький» Гефест срубился первым, неожиданно нырнув лицом в залежи персиков. Ирида подошла к опасному рубежу почти следом, тряхнув золотистой копной волос, она вскочила из-за стола – едва не сокрушив его, и ринулась исполнять эротические танцы. Обнаружив лихорадочно сверкающими глазами рядом с собой беззаботно скачущего Гименея, она тут же вцепилась в него и принялась развратно выгибаться. Подскочившая к парочке Ата немедленно растащила их, и устроила возлюбленному головомойку.
-Ёптыть, - одарил Гелиос этих двоих тяжелым взглядом, - а эти-то когда успели здесь очутиться? Ну в каждой бочке затычки…
Ата, приволокшая Гименея в этот момент к столу и услышавшая нелестный комментарий, свирепо развернулась к Лучезарному и гаркнула ему прямо в лицо:
-Заткнись, пенек! Тебе ли вякать про затычки!.. Гими, сядь мне на коленки.
-Ну, Атулик, ну можно я пойду танцевать! – захныкал молоденький бог.
-Ты не умеешь себя вести в обществе агрессивных алкоголичек, - отрывисто рявкнула Безумная.
-Да она сама на меня накинулась! Ну я больше к ней и близко не подойду, ну можно, а?
-Иди. Но если еще хоть раз увижу подобное – отправишься спать.
Радостно хлопая в ладошки, Гименей умчался на танцпол. Асклепий, привалившийся к спине храпящего Гефеста, проводил стройную фигурку молодого бога сальным взглядом.
-Вот это воспитание! – изумился Приап. – Строга ты с ним, мать.
-По-другому нельзя, - с достоинством ответила Ата, залпом осушая предложенную чашу. – Он такой доверчивый, а кругом столько крокодилиц.
-Это кого это ты тут крокодилицей обзываешь?! – грозно прорычала захмелевшая Гера.
-Не тебя, успокойся, ты даже на неё не тянешь. – Атка отмахнулась от Пресветлой, даже не удостоив ее взглядом.
-Не хами, сучка!
Узкая ладошка с накладными коготками треснула об столешницу, обдав всех сидящих виноградными брызгами.
-На себя посмотри… лебединое горлышко! - парировала Ата, заводясь.
-Девоньки, девоньки, а ну цыц! – встрял Приап. Из всей компании он, пожалуй, единственный еще мог мыслить более менее здраво. – Давайте-ка лучше споем. Ты как, Гелик?
-А с кем тут петь? – надменно рыгнул Лучезарный.
-Ты, я, Гера, может ещё кто подхватит.
-Ты-то может ещё и вытянешь пару нот, - снисходительно покачал лысеющей главой бог, - а вот в кошачьем концерте я участия принимать не намерен.
-Эй, попридержи язычок! – накинулась оскорбленная Гера на нового обидчика. – В отличие от тебя я своим голосом деньги зарабатываю, а вот для кого и где ты надрываешься?
-Зая моя! – Теперь уже возмутился уязвленный Гелиос. – У меня сейчас сложный период в жизни, я переживаю глубокую депрэссию. – Губы бога расползлись в змеиной усмешке. – К тому же, у меня нет спонсоров, которые оплатят все расходы даже безголосой бездари.
-Просто на старую, спившуюся бездарь вряд ли сыщется дурак с кошельком, - желчно оскалилась в ответ Лучезарная.
Неизвестно во что бы переросла эта яростная перебранка, но внезапно музыка смолкла и в наступившей тишине послышался дрожащий от едва сдерживаемого гнева голос:
-Что всё это значит?!!..
Боги - кто еще был в сознании - в ужасе обернулись на вход и увидели… Зевса.
-Кот из дома – мыши в пляс! И это вместо того, чтобы готовиться к завтрашней, новой трудовой вахте. Я же предупредил всех вас! Тоже мне, «боги на замену»! Чтоб через минуту ни одной души здесь не было. Все пошли вон… - Боги, нестойко пошатываясь на ногах, начали выползать из-за стола. Сатиров и нимф как ветром сдуло, на танцполе, сиротливо свернувшись калачиком, дремала вырубившаяся Ирида. Кронид, пылающим взором обвел хмельную компанию и внезапно заорал так, что дрогнули стены: - Вон, я сказал!!!
Через минуту комната была пуста, уволокли даже так и не проснувшуюся Ириду. Лишь посреди загаженного объедками стола, на холмике из раздавленных персиков, мирно всхрапывал незадачливый изобретатель водки, Гефест.
-Ну а с тобой, «холосый мальчик», я разберусь позднее, - зловеще сощурился Зевс и вышел, громко саданув дверью об косяк.
-Но я зе и вплавду холосый мальсик… - пробулькал бедняжка не просыпаясь, и еще не ведая, какие грозовые тучи собираются над его курчавой головушкой.   

7.
ПОРТАЛ   МИРОВ
…Обоз из пяти телег сопровождал небольшой отряд вооруженных дубинами кентавров. Таких торговых групп на дорогах в окрестностях Ново-Афин было множество, и потому никто не взглянул на убогие телеги, влекомые флегматичными быками, дважды. И никому даже в голову не могло прийти, что одним из возниц – чумазым, в пыльном рубище и с лицом горького пропойцы – является сам Зевс-Громовержец.
-Папа в любимом образе, - язвительным шепотом поделилась Артемида через дырочку в мешковине с молодым, простоватого вида фермером, правившим телегой, где она укрывалась в мешке. В роли простачка был Лоня.
Отряд долго и с непонятным упорством колесил по проселочным дорогам, прежде чем пьянчуга дал команду остановиться. Случилось это в тисовой роще, сразу за которой начиналось пологое, лесистое взгорье, переходящее в отроги одиноко возвышающейся над всей долиной большой горой. Артемида знала, что в Старом Мире эту гору смертные называли Киферон. И именно здесь сапфир в руках мальчишки Фила, который так же находился с ними и исполнял роль третьего возницы, указал на нахождение по близости Узла.
Оставив кентавров стеречь телеги с поклажей, двое фермеров потащили объемистый мешок туда, куда указывал им мальчишка.
-Надо же, дожился на старости лет, - доносилось до Артемиды негодующее пыхтение Зевса. – Двое Бессмертных надрываются, как какие-то крестьяне, а этот пацан вышагивает перед ними налегке, как будто так и надо! – Услышав из мешка сдавленный смешок, Кронид зло процедил сквозь зубы: - Ну, погоди, захребетница!
Лишь значительно углубившись в сухо шуршащие заросли дрока, боги остановились и с мстительным наслаждением шмякнули мешок об сухую землю.
-Эй, сдурели, что ль?! – возмущенно взвизгнула Артемида.
-Вылазь, голубушка, отъездилась, - усмехнулся Зевс, с довольным видом наблюдая за тем, как Аполлон суетливо помогает сестре выбраться наружу. Охотница потирала ушибленный бок и бешено вращала глазами.
-А что, нельзя было добраться сюда как обычно – без всех этих пыльных мешков? – проворчала Арти.
-Нельзя, - назидательно ответил Зевс. – Конспирация, знаешь ли.
-Ну, что там, далеко еще топать? – Кронид обернулся к стоявшему рядом смертному.
-Похоже, мы уже на месте, - заключил тот и простер руку с камнем вперед. Сапфир немедленно отозвался на это движение, тускло замерцав бледно-голубыми всполохами и завибрировав на раскрытой ладони.
-Что-то я ничего примечательного здесь не вижу, - недоверчиво прищурился бог.
Фил сделал несколько шагов в сторону, на которую реагировал камень и, после короткого замешательства, опустил его прямо на засыпанную листвой землю. Сапфир полыхнул ледяным пламенем и засиял ровным, не мигающим светом.
-Это здесь, под землей. – Юноша досадливо поморщился. – Эх, надо было заступы прихватить.
-Щас! – возмутился Зевс. – Ещё я землю не копал! Справимся и без ваших жалких приспособлений, ну-ка, отойди.
Встав возле указанного места, Громовержец вскинул над головой руки и резко опустил их, направив кончики пальцев вниз. В тот же миг вокруг лежащего на земле самоцвета завертелся бешеным вихрем небольшой смерч; он, шутя, слизнул ворох листвы, унеся её куда-то во тьму над головой, и с той же легкостью принялся срывать дёрн и землю под ним. Прямо на глазах невидимый демон-умелец стремительно углублялся в яму диаметром шагов в пять, в центре которой ярко светился голубой  магический камень.
На глубине трех локтей самоцвет прекратил оседать вниз, встретив преграду, а когда смерч снял слой земли еще на ладонь, оказалось, что он лежит на краю каменной плиты, вытесанной в форме грубого круга. Последний порыв вихря начисто обметал древнюю плиту, не забыв вылизать и желобки глубокой резьбы, пролегавшие по всей поверхности камня и образующие единый, причудливый орнамент. Плита была вырублена из монолитного базальта серо-зеленого цвета с вкраплениями в виде чёрных, блестящих точек.
-Вот он, Портал! – восхищенно прошептал Зевс, жадно скользя взглядом по древнему монолиту. – Они не обманули!
-Мама миа! Это что ж, мне придется прыгать вниз, в колодец? – Капризный голос Артемиды привел всех в чувство.
-Успокойся, милая. – Кронид ободряюще похлопал дочь по плечу, - могло быть гораздо хуже. Главное, что мы нашли проход.
-Теперь, короче, его надо умудриться открыть.
-Точно. – Зевс обернулся к Филу. – Ну, давай, парень, лезь в яму, Ключ имеет силу только в руках Избранного, так что дело за тобой.
Фил спрыгнул в яму и в нерешительности встал на краю плиты. Внешний ее край по периметру испещряли многочисленные символы, каждый заключенный в квадрат со сглаженными углами.
-Чего ты медлишь? – рыкнул Громовержец. – Я же тебе говорил, что делать.
Фил осторожно взял в руки светящийся сапфир и, осмотревшись, отыскал нужный символ. На него юноша и возложил камень, после чего торопливо прижался к рыхлой стенке ямы. Едва он успел сделать это, как с глухим рокотом, идущим, как казалось, из самых недр земли, базальтовая плита начала медленно разъезжаться огромными сегментами, похожими на лепестки – от центра к краям; незыблемым оставался лишь внешний кант – узкая дорожка, на которой были начертаны символы, и где сиял голубым светом Глаз Аргуса.
Со смешанным чувством ужаса и восторга, боги заглянули в открывшуюся бездну Портала. Ни единого блика или лучика света не видно было в черном зеве, казалось провал уходит в бесконечность, пронзая сердце мрачного тартара.
-Я туда не полезу! – решительно заявила Охотница, отскакивая от края ямы. – Я пока не рехнулась, и я боюсь!
-Поздно Клава пить боржоми, - насупился Зевс. – И потом, кроме тебя этого сделать не сможет никто.
-Арти, - в тон отцу продолжил Аполлон, - чего ты, типа, нюни пускаешь? Ты ж видела, как открылся Портал? Значит, это не просто дырка, а именно то, что нам нужно. Сиганешь, короче, и сразу окажешься под Афинами.
-Если такой умный – сигай сам! – зло огрызнулась Артемида. – Тоже мне, нашли, понимаешь, под-афиновик!
Ей, действительно было не по себе, и от этого постыдного чувства она еще больше злилась, ненавидя и отца и брата, а за одно и этого откровенно напуганного смертного.
-Да ты посмотри сама, доча, - мягко произнес Зевс, указывая в яму, - там же не глубоко на самом деле прыгать. Да, кстати, и прыгать-то вовсе и не надо, там, как я вижу, вон, ступеньки есть. Посмотри сама.
Артемида, повинуясь ласковому, манящему жесту руки отца, опасливо придвинулась к краю провала и заглянула вниз. Несколько мгновений она щурилась, пытаясь что-нибудь разглядеть, потом нагнулась пониже, упершись ладонями в колени.
-Ну что, видишь? – Кронид встал рядом с дочерью, делая за её спиной знак Аполлону.
-Что-то я не вижу никаких ступеней, - хмыкнула она. – Этот дешевый номер со мной… - Договорить она не успела, так как сильный толчок братского колена в ее зад опрокинул её в яму, и, вскрикнув, богиня исчезла во тьме Портала.
-Ах, какая же она у меня легковерная! – умилился Кронид.
-Она мне голову оторвет, когда вернется, - покачал головой Феб.
-Не боись, прорвемся. А ты, малый, - Кронид хитро подмигнул Филу, - закрывай давай Портал, пора возвращаться и готовить тебя самого к заброске.
В этот момент  в кустах за их спинами послышался хруст, все резко обернулись на шум. Шагах в десяти еще покачивались потревоженные кем-то тонкие стволы дроковых зарослей. Выхватив сверкающий золотистым пламенем меч, Аполлон ринулся к кустам, Зевс остался на месте, но в его руке так же полыхал наготове огненный перун. Фил, высунув голову из ямы, молча и со страхом смотрел в спину удаляющемуся Фебу.
-Странно, никого, - сообщил Лоня, возвратившись через пару минут, - только вот этот камень лежал, а здесь таких я не видел. И следов никаких.
-Но кто-то же его кинул. – Суровым взглядом Зевс подозрительно огляделся по сторонам. – Действительно, странно… Ладно, давай, Фил, закрывай Портал, и уходим.

*   *   *   *   *
-Папа, ну не злись, ну так получилось, я вовсе не ожидал, что у этой жидкости будет такой сногсшибательный эффект! – Заунывным голосом опять заканючил Гефест.
-Я уже сотни раз говорил тебе не называть меня отцом! – хлопнул по столу Зевс. – Ты сын моей жены, но не мой отпрыск, и с кем она там на стороне повеселилась – еще не известно, понял?
-Хм, когда тебе от меня что-то нужно, - еле слышно буркнул Кузнец, - так я сразу становлюсь сыном, да еще и любимым, а так, я не пришей к звезде рукав.
-Чего ты там шипишь?
-На судьбинушку свою горемычную жалоблюсь, - заверил Гефест, весьма правдоподобно изображая на лице скорбь, и даже умудряясь выдавить пару слезинок.
-Ой, только не надо устраивать здесь шоу, я тебя, шельму, отлично знаю. – Зевс взял со стола золотую чашу, наполненную водкой, и опасливо понюхал ее. – Точно не отрава?
-Ты же сам видел, все выжили. Даже Ирида.
-Хм, зато она, как проспалась, обрычала всю свою постель.
-Ты лимончиком закуси, - услужливо подсказал Гефест, видя, что Кронид решился наконец испить «огненную воду».
-Не учи отца, и баста! – Громовержец выдохнул, и залпом опрокинул в глотку стопарь. – Давай живо свой лимон! – просипел он, мучительно морщась от горечи во рту. – Ну и гадость эта ваша заливная…
-Главное не переборщить с дозой, - сообщил Кузнец, деловито подливая в чашу новую порцию своего пойла. – Зато легкость и веселость от водочки в организме наблюдается необычайная. И гораздо быстрее, чем от вина.
-Угу, ты мне только не рассказывай, - фыркнул Зевс, принимая из рук в руки полную чашу. – Видел я твою легкость и веселость: лежал, как куль, и ни петь, ни свистеть.
-Ну я же тебе уже говорил… папа, что так получилось… - загундосил по новой Гефест.
-Ты пойми… - Кронид жахнул водки, поморщился, и не торопливо, со смаком зажевал лимончиком. – Ты пойми, что я обозлился вовсе не потому что ты изобрел эту… эту хорошую штукенцию! – а потому что ты собрал у себя  всех этих бездельников, а меня не пригласил. Понял? – меня кинул!
-Да не так все было! – возбужденно затараторил Кузнец, видя, что водочка уже начала действовать на Кронида, явно понравилась ему, а потому нагоняя можно уже не опасаться. – Я ж не мог представить тебе неопробованный продукт, а вдруг бы чего не так пошло, вдруг бы и впрямь отрава оказалась!
-Ты наливай, наливай давай, много говоришь, - захмелевшим голосом прикрикнул на сына Громовержец; глазки его весело поблескивали, лицо порозовело. – Какая же это отрава? Не, это оч-чень даже полезное и нужное нам, богам, лекарство, лекарство от скуки и меланхолии. Так?
-Ах, как ты это точно подметил! – всплеснул руками Гефест, старательно изображая восхищение и восторг.
-То-то! Но на будущее имей в виду – все свои новые изобретения ты должен в первую очередь приносить мне, а я уж сам решу – надо оно нам или нет. Ясно?
-Яснее ясного! – Осмелевший Кузнец плюхнулся за стол, рядышком с папашкой, притянув к себе еще одну чашу. - Ну что, еще по одной?
-Опять, паскудник, налакаешься? – добродушно хмыкнул Зевс.
-Да ни в жисть!
-Ладно, плескай. Ты над чем сейчас работаешь?
-О, задумок у меня много…
-Оружие новое придумал? Нам же еще с загреевской нечистью воевать долго придется, так что ты не расслабляйся на всякие там легкомысленные штучки.
-Папань, какой базар, я в курсе! У меня вот в разработке сейчас такой порошочек серенький, что от одной лишь искорки вспыхивает разом, а ежели им целый бочонок набить, то такой взрыв будет – скалы можно рушить!
-Неплохо. Ты, знаешь-ка что, - голос Кронида вдруг зазвучал очень серьезно, и даже без намека на хмельное состояние. - Ты мне сваргань доспехи ратные, да такие, чтоб их ни стрелы, ни мечи, ни копья, ни огонь не брали.
-Так у тебя ж есть, и не одни, - удивился Кузнец.
-Да не мне, – уклончиво ответил Зевс.
-А, ты того смертного мальчишку хочешь обрядить… - начал было Гефест, но Кронид вдруг с перекошенным от гнева лицом ухватил его за шиворот и дернул к себе.
-Откуда знаешь?! Кто растрепал?!
-Да никто не трепал, пусти! Я что, вовсе, по-твоему, без глаз? Видел я его у тебя во дворце, видел, как Лонька его опекает, потому и скумекал, что не просто так он здесь оказался, чего-то ты затеваешь.
-И много таких глазастых, как ты у меня во дворце? – Кронид отпустил сына, но продолжал буравить его подозрительным взглядом.
-Мы с Гермиком его видели. Герм еще съязвил, дескать, вот Лонька и замену своему бугаю сыскал: молоденького, непьющего, да без амбиций дурацких, супер-геройских.
-Опять злословите про Геракла моего? – сердито рыкнул Громовержец.
-Да ведь он замордовал уже Лоньку! Гермес мне порассказывал, какие этот Герой концерты Фебу закатывает, - постоянные истерики, сцены ревности, дошло до того, что он посудой в него пуляется и такими матами обкладывает, что Гермес чуть было с подоконника не навернулся когда подслушивал.
-Не фига шпионить.
-Ты бы приструнил Героя своего, нельзя так с Бессмертными.
-Поздно его уму-разуму учить, - с горечью усмехнулся Зевс. – Он давно уже не слушает меня, не авторитетен я для него, видите ли. Да мало того, что не слушает, так ведь еще и меня самого пытается учить, с советами лезет… - Кронид помолчал, задумчиво жуя губы, а потом глухим голосом добавил: - Тяжело мне с ним общаться, больно умным он себя теперь считает. Как посидел у Фемидки на казенных харчах, так и испортился после этого вконец. На разных мы с ним языках нынче говорим, не понимаем друг друга, вот ведь какое дело…
-Отправил бы ты Геракла из дворца своего назад, к смертным, пусть бы он делом каким занялся полезным, это ведь он от лени и безделья бесится. Работать ему бугаю надо! Раньше-то, когда Подвиги свои совершал, он совсем другим был.
-Ты думаешь, я ему об этом не говорил? – покачал головой Зевс. – Но ему, видать, так халява полюбилась, так понравилось за чужой счет пировать, что он и слышать о работе не желает. Я, говорит, не просил меня на свет производить. Вы с мамашкой моей все детство мое загубили, так что теперь по гроб жизни обязаны мне за нанесенные душевные раны. Вы все мне должны! – Кронид в бессильной ярости опять замотал головой и судорожно схватился за чашу с водкой. – Эгоист он, Геф! Самовлюбленный, высокомерный эгоист! И - лентяй! – Зевс залпом осушил чашу и с грохотом жахнул посудиной по столу, смяв ее. – Всё! Не желаю больше говорить о нем!.. Так ты сделаешь доспехи?
-Какой вопрос! – конечно сделаю. Уж так расстараюсь, что сам Арес позавидует им. Есть у меня на этот счет несколько задумок, какие я давно хотел опробовать…
-Не грузи меня подробностями, - остановил Кузнеца Зевс, - просто сделай.

8.
ЦВЕРГ   АЛЬВИС
Две недели, проведенные Филом во дворце Громовержца, пролетели не заметно, в череде изматывающих физических тренировок и упражнений. Зевс распорядился, чтобы со смертным занимались лучшие его бойцы из числа личной гвардии; в основном это были Оры. Могучие девицы, в чьих глубоко посаженных глазах лишь изредка проблескивали искорки интеллекта, с ревом и руганью носились по огороженной высокой стеной палестре, тщетно силясь изловить ловкого и юркого паренька. Их огромные дубины мелькали в воздухе, с грохотом дубася землю, но Фил с неизменной легкостью уворачивался от неповоротливых драконих, доводя их до исступленья. Частенько в тренировках принимал участие сам Аполлон, вот с ним-то приходилось ухо держать востро. Не в пример Орам Феб был достойным соперником, умело управляясь и с мечом, и с копьем; но все же излюбленным его оружием был, конечно же, лук. Именно Аполлон терпеливо обучил Фила всем премудростям стрельбы из лука, и даже позволил пару раз подержать свой, легендарный. Паренек и эту науку ухватил без особых сложностей, добившись неплохих результатов и заслужив похвалу от Лучшего Лучника Олимпа.
Когда занятия оканчивались, Фил возвращался в отведенные для него покои под присмотр нимф и молоденьких амурчиков, они его потчевали божественными деликатесами – среди которых не было разве что нектара и амброзии; они развлекали его пением и танцами, плескались вместе с ним в бассейне, играли в игры, а когда приходило время укладываться спать, вся эта шумная, беззаботная ватага собиралась подле его ложа и принималась травить анекдоты и рассказывать страшные истории про «Черный Хитончик», или «Красную Сандальку».
Первые дни Фила необычайно радовало такое внимание к его скромной персоне, потом, когда день за днем ничего не менялось, он начал тяготиться этим однообразием; роскошество дворца и красота божественных существ уже не казались ему чарующим сном, а услужливая опека стала вызывать глухое раздражение. Несколько раз, при встрече с Аполлоном, юноша пытался вызнать какие-нибудь новости относительно своей судьбы и, главное, своего задания, но Феб неизменно отшучивался и ловко уходил от конкретного ответа.
Наконец кое-какие изменения в постылом однообразии дней все же произошли. Однажды, лишь только Фил успел позавтракать, Аполлон заявился к нему в комнату с таинственной улыбкой на губах. Следом за ним вошел и в нерешительности замер на пороге маленький, тщедушный человечек с копной огненно-рыжих волос, и необычно длинной бородой того же пожарного цвета. Рост у незнакомца и в самом деле был карликовый, его мясистый нос сизого цвета едва доставал Фебу до пояса. На коротышке был долгополый, коричневый плащик, из-под которого выглядывали необычного покроя курточка и штанишки изумрудного цвета.
-Вот, Фил, знакомься, - довольно улыбаясь, объявил бог. – Это Альвис, он – цверг.
-Кто? – изумился юноша.
-Цверг. Надеюсь, ты слышал о гномах? Так вот это - гном из Северных Земель. Из Гипербореи.
Карлик с важным видом поклонился, после чего его маленькие карие глазки не мигая впились в лицо оторопевшего юноши.
-Альвис один из немногих не-смертных чужеземцев, кому удалось прорваться через загреевские кордоны и выбраться в Новый Мир. Гермес столкнулся с ним, типа, случайно, когда исследовал Снежные Горы, вблизи которых расселились смертные народы с севера. Альвис оч-чень умный цверг, не зря его имя означает «всезнайка». Он отлично владеет эллинским и многими другими языками, прочел уйму древних книг, и вообще полезный кадр.
-Полезный - для чего? – осторожно поинтересовался Фил.
-Он будет твоим учителем. Он расскажет тебе все, что знает о Гиперборее, о тех местах, где тебе придется побывать после заброски, будет обучать тебя языку северян и их обычаям. Ну, ты, короче, по-онял? – Фил неуверенно кивнул. – Вот и славно! Короче, Альвис, друг, принимай подопечного, и сделай всё, как мы договорились. Парень он не глупый, схватывает все слету, ну, а коли работу свою исполнишь справно, получишь сверх оговоренной награды от меня лично премию. По рукам?
-По рукам, - не громким, чуть дребезжащим голосом отозвался цверг, пряча хитрую ухмылку во всклокоченных завитках своей рыжей бородищи.
Едва лишь дверь за Аполлоном затворилась, карлик уверенной походкой прошел к кушетке, ловким прыжком заскочил на нее, и тут же вальяжно развалился среди мягких подушек.
-Где тут у тебя медовуха? – небрежно поинтересовался он.
-Чего?
-Ну, пиво… - Видя, что его по-прежнему не понимают, цверг недовольно сморщил нос, и со вздохом проскрипел: - Ви-но! Ты же, надеюсь, пьешь вино?
-Вообще-то, нет…
-Ну, дела! Сколько тебе лет, молокосос?
Лицо Фила вспыхнуло от возмущения и, сжав кулаки, он глухо процедил сквозь зубы:
-Мне почти девятнадцать лет, и зовут меня Амфилох, ты можешь называть меня просто Филом. Фи-лом! – но никак иначе! Если же ты еще хоть раз осмелишься оскорбить меня, я по волосинке ощипаю твою медную бороду. Если же и этого окажется не достаточно… - Юноша сделал зловещую паузу, и тихо добавил: - Насколько мне известно, гномы не обладают даром бессмертия…
Цверг, приподнявшись с ложа, ошалело захлопал своими маленькими глазками, его морщинистое, конопатое лицо побагровело, казалось, он вот-вот бросится на дерзкого юнца с кулаками. Но вместо этого, карлик неожиданно опрокинулся на подушки и закатился раскатистым, визгливым хохотом. Фил, никак не ожидавший такого поворота событий, недоуменно замер, не зная, как на это реагировать.
Просмеявшись вдоволь, цверг соскочил с кушетки и, утирая слезящиеся глаза, подбежал к напрягшемуся юноше. На лице карлика сияла широкая и на сей раз добродушная, искренняя улыбка.
-Привет, Фил! Можешь звать меня Ал. – Цверг протянул парню свою маленькую смуглокожую ладошку и ободряюще кивнул, видя в зеленых глазах тень настороженности. Помедлив, Фил все же решился пожать протянутую руку, и был немало удивлен крепкой силе маленьких, сухеньких пальцев.
-Неплохо ты меня приложил, - довольно причмокнул губами карлик, - не ожидал такого. Пожалуй, этот красавчик Бессмертный не ошибался, расхваливая тебя. Думаю, мы поладим, я люблю смелых и гордых, способных постоять за себя, и ценящих свою честь. Молодец, парень! – Цверг склонил голову набок и хитро прищурился. – Ну, а теперь все же ответь мне, чем бы я мог промочить свое усталое горлышко?
-Я, действительно, не пью, - смутился Фил, - но могу попросить нимф принести для тебя вина.
-Это было бы великолепно! – воскликнул Ал, захлопав в ладоши. – Пусть тащут побольше вина, и мы сейчас же приступим к твоему обучению.
-Ну-с… - Цверг довольно облизнул усы, опорожнив первую чашу с вином. – Я готов. Я могу рассказывать о том, что знаю долго и нудно, но тебе ведь это ни к чему, поэтому лучше, если ты будешь задавать мне интересующие тебя вопросы, а я – отвечать на них.
-Даже не знаю с чего начать… - Фил задумчиво наблюдал, как карлик деловито наполняет из кувшина очередную чашу вина.
-Смелей, и имей в виду, что я в курсе того, что тебе предстоит сделать в Мидгарде. – Заметив немой вопрос в глазах молодого собеседника, он с усмешкой пояснил: - Мидгардом в Северных Землях называют мир людей; соответственно, Асгард – мир богов-Асов, понял? Так вот, я знаю, что ты должен будешь отыскать и завладеть Ледяным Зубом, ну, тот, что вы называете «Клык Хаоса».
-Откуда ты знаешь об этом? – с подозрением прищурился Фил.
-Аполлон мне все рассказал, после чего, в присутствии вашего Верховного Аса, Зевса, взял с меня клятву о неразглашении этой тайны. Ты доволен? Отлично! Я так понимаю, тебе хотелось бы поподробнее узнать все об этом Ледяном Зубе?
-Да, расскажи все что знаешь.
-Ну, знаю-то я не так уж много. Однако гораздо больше, чем все ваши Бессмертные вместе взятые. Итак… Наши древние легенды гласят, что Ледяной Зуб находится в подземном Царстве Хель, в глубоких ледяных недрах Нифльхейма, Тёмного Мира, у самых корней Первой Горы. Подземелье опутано целым лабиринтом из тоннелей, и лишь один из них – верный, и ведет к Вратам Зала. Вход же в подземелье находится в самом сердце непроходимых гор, под надежной охраной снежных лавин, обманных троп, свирепых буранов и невиданных чудищ, что обитают в этой безлюдной стране. Сами горы окружены дремучими, непролазными лесами, вокруг которых на многие лиги расстилается заснеженная пустыня, где привольно гуляют лишь вьюги и трескучие морозы. Неплохо, да?
-Похоже, мои шансы, добраться хотя бы до входа в подземелье, равны нулю, - мрачно заметил Фил.
-Так бы оно и было, - кивнул цверг, - но я-то слышал, что тебя собираются забросить через Портал едва ли не к самому входу. Так что большую часть нашей северной экзотики тебе увидеть и испытать на себе не суждено. Но не расстраивайся, опасностей на твою долю, даже при таком раскладе, хватит с лихвой. Убереги тебя  Один столкнуться в горах с кем-нибудь из Ётунов, вот уж тогда хлопот не оберешься; после того, как Мидгард обезлюдел, они выбрались из своего мрачного Утгарда и шныряют по всем Северным Землям, забредая даже к Биврёсту, Радужному Мосту Асгарда. – Ал почесал свой огромный нос, ставший от вина не сизым, а темно-багровым. - Хотя, знаешь, не думаю, что и встреча с Асами так уж полезно скажется на твоем здоровье. После того, как Армады Хаоса оставили их без людей, не пропустив богов к Порталу, они, уверен, бесятся в своем вынужденном заточении…
-Постой, постой, не так быстро! – запротестовал Фил. – Объясни мне, пожалуйста, свои слова. Кто такие Ётуны?
-Все просто, парень. Ты хорошо знаешь эллинскую историю? Значит, слышал, что в древние времена у вас тут случилась великая Битва между Титанами и молодыми богами-Олимпийцами. Так вот, Ётуны - Древнейшие Бессмертные, Первобоги. Сам я их не видел, но говорят они все были уродами и чудовищами. – Альвис ехидно хихикнул. – И вот от этих-то уродов родились Ваны, боги плодородия и колдуны, а так же наши красавчики-Асы. По моим сведениям большинство Ванов и Ётунов с радостью поддержали появление в Мире Хаоса, так как, по их мнению, это означает скорый Рагнарёк - гибель всего мира, которая последует за последней битвой богов и чудовищ.
-Когда-то очень давно, - продолжил цверг с очень серьезным видом, - вёльва-прорицательница из Страны Мертвых Нифльхель, предсказала Одину, что настанет время Гибели Богов и всего Мира. Были названы точные приметы надвигающейся катастрофы и, похоже, часть из них уже проявились. Начались кровавые распри и всеобщий хаос; небывалый холод сковал все Северные Земли, - а была предсказана Фимбул, «трехгодичная Великая Зима». Из мрачных глубин хеля уже выползли Инеистые, Скалистые и Буревые Великаны, а значит, скоро появятся и Огненные, Сыны Муспелля, которым суждено поджечь все Девять Миров. Чудовищный волк Фенрир должен будет проглотить солнце-Соль, а другой волк, Хати – похитить луну-Мани, и именно так и произошло – на небе нет ни солнца, ни луны…
-Но боги этих светил просто покинули Старый Мир, - возразил Фил, невольно передернув плечами от нарисованной карликом картины глобальной катастрофы.
-Да? – хмыкнул Альвис. – А почему же и в Новом Мире нет солнечного света?
-Я слышал, что Венец Света был похищен у Гелиоса.
-Вот то-то и оно! Это здесь, на Вершине Богов есть свет, но он искусственный.
-Но ты же был среди смертных и видел на звездном небе луну, а по вашим легендам её волк какой-то похитил, как с этим?
Цверг удивленно захлопал глазками, первый раз не найдя что ответить. А у Фила уже созрела новая головоломка.
-Вот чего я не пойму никак: у нас, эллинов, есть Царь богов, Зевс-Громовержец, повелителя ваших, Северных богов зовут Один, так?
-Ну.
-Кто же из них главней?
-Никто. Они – Кузены, у каждого своя территория, свои подданные – боги, чудовища и люди.
-Значит, - с победоносным видом заключил юноша, - у вашего солнечного бога должен быть свой Венец Света! Так?
-Так, да не так! – запальчиво рявкнул коротышка. – Ты не умничай, и не считай меня идиотом!
-Да я и не…
-Ладно, хватит. Лучше слушай меня. Согласно северным легендам наше солнце было изготовлено Первобогами из огненной искры и помещено в колесницу, запряженную двумя белыми лошадьми, Арваком и Альсвинном, которыми правит Дева солнца Соль. Так что у нас нет никакого Венца.
-Но ведь солнце-то одно на всей земле, а не у каждого народа свое собственное.
-Так и есть.
-Но тогда я вообще ничего не понимаю.
-И этому я не удивляюсь, - хохотнул цверг. – Хорошо, вопрос на засыпку: ты знаешь какую форму имеет наша земля, как планета?
-Конечно! Плоский диск, омываемый со всех сторон водами Великого Океана.
-Фигушки! Наша планета – круглая, как шарик.
-Бредовей бреда я еще не слышал, - рассмеялся Фил. – И чего ж мы не соскальзываем с нашей земли книзу?
-О, брат, это не позволяет сделать всемирное тяготение и центробежная сила, - ведь наша планета еще и вращается вокруг своей оси…
После этих мудреных слов Альвис пустился в пространные, но увлекательные разъяснения, поведав зачаровано внимавшему ему юноше основы таинственных наук: физики и математики. Красноречиво излагая запретные для смертных знания, он попутно приводил множество примеров, и уже к исходу третьего часа Фил вполне представлял себе основы мироустройства.
-Ну как, понял? – спросил цверг в заключение своей лекции.
-Почти всё, - честно признался пытливый юноша. – Но из сказанного тобой можно предположить, что солнечные боги передавали друг другу светило «из рук в руки» на границах своих земель, и оно продолжало, таким образом, свое путешествие по небу. Так что ли?
-Ха-ха-ха! – загоготал Альвис, хлопая себя ладошками по коленкам. – Ну и воображение у тебя! Теперь я понимаю, каким образом обычно рождаются мифы. – Заметив, что Фил обижено надулся, он ласково потрепал парня по плечу. – Не сердись, браток, но твоя идея меня изрядно позабавила. На самом деле всё не совсем так, а точнее – вовсе не так. Но об этом мы поговорим в следующий раз, время еще будет. А на сегодня наших занятий достаточно, тебе пора бежать на ристалище и дать возможность поработать и мышцам, голова, небось, и так пухнет от услышанного. Вот и обдумай все, проанализируй, а завтра снова встретимся и поговорим.
…С этого дня, каждый раз после завтрака, Альвис приходил в покои Фила, и они несколько часов горячо спорили, обсуждая разные темы. Юноша поражался глубине познаний цверга, необычности его суждений, независимости его оценок. Все, что гном говорил, он тут же доходчиво и логично объяснял, предлагая при этом Филу спорить с ним и задавать любые вопросы. Постепенно дымная пелена замшелых догм и древних предрассудков словно развеивалась перед взором юного ученика, и облик привычного мира менялся на глазах, представая в новом виде и необычном качестве. За несколько часов занятий цверг успевал влить в свою луженую глотку столько вина, что казалось он из него одного и состоит. Альвис багровел лицом, глазки его мутнели, щуплую фигурку отчаянно штормило, но при всем этом разум карлика оставался хрустально чистым, а рассуждения безукоризненно последовательны.
Именно в таком непотребном, - как сказал бы кто-нибудь из Бессмертных, виде цверг однажды начал рассказывать о Страже Клыка.
-Поверь, дружок, - вещал Альвис, пошатываясь, - встреча со Стражем будет самым сложным твоим испытанием на пути к заветному оружию. Известно о нем совсем не многое, ибо никто не видел его, а если кто и видел, тот трепать языком не станет.
-Аполлон говорил мне, что со Стражем встречалась Стикс, - заметил Фил.
-И она до сих пор жива?
-Вроде да.
-Ей очень повезло. Видать, она повела себя с ним правильно и не навлекла его гнев.
-Аполлон упоминал его имя, кажется, Наин.
-Хм, а ты я вижу, кое-что знаешь, - удивленно вскинул брови цверг. – Да, зовут Стража Наин, он – Темный Карлик. Говорят, что он один из Изначальных Существ – тех, родившихся из личинок, что копошились в гниющей плоти Первого Великана Имира. С седых времен он был поставлен Стражем в Пещере Откровений и по сию пору бдительно охраняет Ледяной Зуб. Я слышал, что Страж наделен такой громадной Силой, что если бы он захотел, смог бы запросто прищучить всех Бессмертных, и не только в Мидгарте. К счастью для всех нас у него иная миссия.
-Интересно, кто же его поставил Стражем?
-Я и сам задавался этим вопросом, - задумчиво огладил бороду цверг. – И лишь в одной безымянной рукописи отыскал намёк на ответ. Там вскользь упоминались некие Безымянные Владыки Миров, Нумены, пред которыми даже Древнейшие Боги – сущие дети.
-Ты хочешь сказать, - изумился Фил, - что есть Боги над богами?
-Это не моя мысль, я лишь пересказываю тебе древний текст, но суть ты уловил верно. Ведь был же Кто-то до рождения Древнейших?!
-Считается, что Изначально был Хаос, и из него был рожден Мир.
-Я слышал об этом, - усмехнулся Альвис, - и эта версия должна полностью устраивать всех Бессмертных, в особенности самого Хаоса, ибо она утверждает его Изначальность и Исключительность. Но, что если он лукавит? Что, если Мир создан не им? Ведь Новый Мир Хаосу не доступен, и Мир даже не знал нашего Изначального до прихода сюда Бессмертных. – На багровом лице цверга отразился восторг от внезапно озарившей его мысли: - Новый Мир вообще не знал Богов до их здесь появления!!!
-Что это значит? – выдохнул Фил, невольно заражаясь возбуждением карлика.
-Это значит, друг мой, - торжественно произнес тот, - что Мир, в котором мы сейчас находимся, был создан Силой гораздо более могущественной, чем все боги вместе взятые! Это значит, что и Старый Мир мог быть создан этой Силой, и по её же Воле населен богами и смертными! И… - Цверг яростно вцепился обеими руками в свою бородищу. – И, теперь я уже в этом просто убежден: Хаос знает о том, что это за Сила!!!

*   *   *   *   *
Через неделю Фил поймал себя на мысли, что его отношения с цвергом переросли из чисто деловых в настоящие дружеские, доверительные отношения, с взаимной при том симпатией. Видимо, его учитель посчитал так же, потому что однажды у них состоялся особенно примечательный разговор.   
-…Я объездил в свое время множество разных стран, говаривал с тамошними мудрецами, читал уйму древних рукописей, а потому гораздо раньше тебя сделал это странное открытие. А странное оно потому, что, и в самом деле, не может быть такого, чтобы в огромном Старом Мире каждому народу светило своё собственное солнце, или дул собственный ветер. Я уж не говорю о том, что живем-то мы все на одной земле, а вот называем её каждый по-разному!
В комнате надолго повисла тишина; разинув рот, Фил тупо пялился на карлика, который с довольным видом прихлебывал дармовое вино. Вскоре, однако, Альвис отставил опустевшую чашу в сторону и с тревогой воззрился на юношу все еще пребывавшему в столбняке.
-Эй, ты как, здоров?
-Д-да… - Фил судорожно сглотнул и замотал головой. – Просто меня очень поразило то, что ты сейчас сказал. Это так просто и логично, странно, что подобная мысль мне самому не приходила в голову… Но тогда, что же получается?..
-Бессмертные водят смертных за нос, это ты имеешь в виду? – Морщинистое лицо цверга расплылось в широкой улыбке. – По крайней мере, именно об этом думаю я.
-У меня ум за разум заходит. Как такое может быть? И – зачем им это?!
-О-о, братишка, ответ прост: власть! Власть над всеми, кто не входит в их избранную касту. Они, конечно же, Бессмертные и боги, и живут уже неисчислимое количество лет, гораздо дольше, чем вы, люди, и даже дольше, чем мы, полубожественные существа, но!.. – Альвис назидательно поднял корявый, когтистый пальчик. – Ваши боги, как я знаю, для поддержания «вечной жизни» вкушают амброзию и нектар, наши – одрёрир, Мёд Поэзии; думаю, что и боги других народов вкушают некие подобные эликсиры. В результате, у них в жилах течёт не просто кровь, как положим у нас с тобой, а особая субстанция под названием «ихор», которая, впрочем, по виду, или там, на вкус, совсем как наша кровушка, но именно этот самый ихор позволяет им жить бесконечно долго. А что это в итоге означает? Это означает, что, если бы и у тебя, к примеру, был запасец той же амброзии, то и ты стал бы Бессмертным, то есть – Богом!!! Чуешь?!
-Этого не может быть… - прошептал Фил.
-Ещё как может! Взять того же вашего Геракла, он ведь был смертным Героем, хоть и сыном Зевса, и именно этот факт, ну и ещё то, что он там подвиги всякие насовершал, привело к тому, что папашка забрал его к себе, и с помощью амброзии включил в состав небожителей.
-Но ведь боги невероятно могущественны, - слабо возразил Фил, - и способны одним лишь движением руки поколебать горы, или осушить моря, ни один смертный – даже Герой – на это не способен.
-Верно, - тряхнул рыжей бородой цверг, и опять потянулся к ритону с вином. – Но ведь они живут вечно, и у них достаточно было времени, чтобы накопить знания и опыт, позволяющие творить то, что вы, люди, называете чудесами и волшебством. На самом же деле, - Альвис придвинулся к юноше и заговорщицки подмигнул ему, - на самом же деле, магия – это ни что иное, как знание об устройстве природы вещей и способность управлять этой природой и извлекать из неё выгоду для себя. Чуешь? Магия – это зна-ни-е, сиречь наука. К примеру, смертные частенько называют магами обычных ловкачей-фокусников, а целителей, разбирающихся в лечебных свойствах трав – волшебниками. Так что Боги, живя бесконечно долго, успели поднатореть в подобных премудростях, и правильнее было бы называть их – Великими Учеными.
-Твои речи кощунственны и навряд ли понравятся кому-нибудь из богов, - заметил Фил, опасливо оглядываясь на дверь.
-Я знаю, - спокойно ответил цверг. – Но я вижу чистоту и бесхитростность твоего сердца, и знаю, что ты не станешь на меня стучать. Я прав?
Фил выдержал буравящий взгляд цверга и утвердительно кивнул головой.
-Я знал, что не ошибаюсь в тебе, - продолжил Альвис, - а потому добавлю и еще кое-что, касаемо нашего прошлого разговора о «Богах Богов». Фил, друг мой, есть существенная разница между бесконечностью жизни и бессмертием. Так вот, наши боги живут всего лишь бесконечно долго, не являясь на самом деле Истинными Бессмертными, каковыми они именуют себя. И это мнимое бессмертие им дарует магия, в виде знаний о природе соответствующих природных элементов. Проще говоря: они бессмертны только лишь потому, что поддерживают бесконечность своей жизни всевозможными эликсирами. В этом случае смерть уместно было бы сравнить с болезнью, а ту же амброзию – с лекарством, и получается, что боги периодически излечивают себя от смертельной болезни, а потому и живут вечно. Говорю я тебе все это не для того, чтобы отвратить от богов, очерняя их, а для того лишь, чтобы ты трезвым взглядом смотрел на этот мир, и реально оценивал творящееся в нем. Ты тянешься к знаниям, и я готов дать их тебе с одним лишь главным напутствием: сомневайся во всем, что увидел и услышал, подвергай анализу, и доверяй только своему Разуму. Для истинного Ученого нет, и не может быть никаких незыблемых авторитетов.
-Даже – ты? – ехидно спросил юноша.
-Я – в первую очередь. Я лишь даю тебе пищу для ума, а выводы ты должен сделать сам.
Лицо цверга уже стало багровым от выпитого вина, глазки осоловело затуманились, но речь его оставалась тверда и рассудочна.
-Вот скажи мне, - продолжал он, - ты думал о том, почему боги так опекают тебя, прям пылинки сдувают? Они, всемогущие, что, не могут справиться без тебя?
-Только смертный может коснуться Клыка Хаоса и воспользоваться им.
-Допустим. И что же будет, когда ты завладеешь этим Клыком?
-Я… должен буду сразиться с Воплощенным.
-Хм! Получается, что Ледяной Зуб – единственное оружие, могущее справиться с Врагом?
-Аполлон так и сказал мне.
-А ведь Загрей тоже из числа Бессмертных. Значит, Зубом этим можно одолеть любого Бессмертного! Лю-бо-го!!! Тебя это не наводит на определенные мысли?
-Скажи мне ты, - попросил Фил, внутренне холодея от страшной догадки.
-С таким оружием в руках ты сам станешь… Богом! И даже гораздо более могущественным, нежели Зевс, ты станешь над Богами! Смертный - Повелитель Богов!!! Представляешь, насколько ты опасен для Бессмертных? И представляешь, что тебя ожидает, как только ты исполнишь свою миссию и уничтожишь Врага? Все небожители немедленно ополчатся против тебя и не успокоятся, пока твой прах не будет развеян по ветру.
-То есть, - медленно произнес Фил, - меня просто используют…
-…как прутик, которым из костра выкатывают испекшийся каштан, а потом, когда он уже не нужен, его с легкостью швырнут в этот же костер.
-Значит, я им нужен, пока я не исполнил свою миссию? А если я откажусь? – они же не убьют меня?
-Но тогда некому будет справиться с Воплощенным, - возразил цверг. – От тебя, дружище, зависит судьба всего нашего мира.
-Это я уже слышал, - со злостью отрезал Фил. – Но я не жертвенный баран, чтобы ценой своей жизни спасать шкуры Бессмертных.
-Во! – засмеялся Альвис. – Теперь и ты заговорил как нигилист и богоотступник.
-Ал, мне не до смеха!
-Прости, братишка, я понимаю твое состояние, и не хотел обидеть.
-Что же мне делать? – спросил юноша после долгого и тягостного молчания.
-Пока у тебя нет другого выхода, как только выполнять роль послушного орудия в руках эгоистичных богов. А вот потом, когда Ледяной Зуб окажется в твоих руках!.. Вот тогда можно будет и поторговаться с Бессмертными.
-Ты полагаешь, они пойдут на это?
-А у них не будет другого выхода, козыри-то у тебя.
Цверг отставил чашу и приблизился к понуро сидящему юноше. Присев перед ним на корточки, он положил свои ладошки ему на колени и пытливо заглянул в глаза, в изумрудной глубине которых застыли безысходная тоска и отчаяние.
-Не горюй, дружище, и не хорони себя раньше времени, - мягко сказал мудрый карлик. – Обещаю, я не оставлю тебя и помогу всем, чем смогу. Уверен, мне удастся что-нибудь придумать, и Бессмертные подавятся таким жертвенным барашком. – Лицо Фила просветлело от благодарной улыбки. – Ну, вот и молодец, парень, так держать! А теперь, давай-ка, мы с тобой займемся нашим северным языком, мне все ещё не нравится твое произношение, думаю, любой ётун просто в обморок хлопнется, если ты обратишься к нему с каким-нибудь вопросом. Но прежде ответь мне, какую награду потребовал ты для себя от богов за то, что поможешь им?
Юноша растерялся.
-Никакую. Мы не говорили на эту тему.
-Ты что с ума сошёл? – поразился цверг. – Да ты, наверное, первый смертный, кто так наплевательски отнёсся к подобному шансу.
-Так нельзя, мне совестно.
-Дурачок! Именно так и нужно. Ты мне - я тебе. Или у тебя нет никаких заветных желаний? Пойми, твои боги сейчас в такой ситуации, что вынуждены будут выполнить любое твоё желание. Ну, есть у тебя заветное желание, какое исполнить в силах лишь боги?
Фил долго молчал. Наконец, он поднял голову и внимательно посмотрел на Альвиса.
-Есть. У меня есть желание. И, ты прав, богам придётся исполнить его, если они хотят, чтобы я спас их мир.   
    
9.
ПОСЛЕДНИЕ   СБОРЫ
-Ну, как тебе твои воинские доспехи? – самодовольно ухмыляясь, спросил смертного юношу Зевс.
-Они изумительны и… необычны, - отозвался тот, разглядывая свое отражение в большом зеркале из хрусталя.
-Это уж точно! Такой брони еще не видел свет, Гефест превзошел самого себя и создал настоящее чудо.
-Какой странный металл, - заметил Аполлон, постучав костяшками пальцев по наплечнику, - цвет и блеск точно у полированного серебра, но это ведь не серебро?
-Нет, Лонька, это – мифрил! Уж не знаю, каким контрабандным путем Гефу удалось достать столько «истинного серебра», и сколько он отвалил за него иноземным гномам, но игра стоила свеч, это точно! Мифрил необычайно легкий металл, и при этом прочен, как никакой другой: ни одна стрела не способна пробить даже тонкую его пластинку, могучий удар меча не оставит на нем даже царапины, а дубина – вмятины. Я слышал, что мифрил имеет свойства противостоять даже некоторым магическим чарам. Так что тебе, парень, стоит опасаться только Пламенного Металла,  мортогоса, прочнее которого нет ничего на свете, но с ним ты навряд ли столкнешься, - больно редок он, даже для нас, богов.
В голубоватой глади зеркального отражения ошеломленный Фил видел стоящего перед ним диковинного воина с ног до головы закованного в сверкающую броню серебристого цвета. Длинный кольчужный бехтерец до колен опоясывал пластинчатый ремень с круглой пряжкой в виде спирали, кроме того, грудь прикрывали прямоугольные чешуйки металла; стальные поножи и наручи украшали узоры витиеватой черненой насечки, наплечья грозно ощетинились острыми шипами. Голову закрывал глухой шлем с подвижным забралом, чей вид напоминал львиную пасть. Рука в латной перчатке медленно подняла забрало, и Фил увидел в зеркале свое бледное от изумления лицо. О, Боги! – значит этот могучий воин в прекрасных доспехах действительно он сам! Он, – простой, смертный паренёк из глубинки Эллады – выглядит, как самый настоящий Герой из сказочных легенд! Невероятно!!!
Фил пошевелил руками, ногами, подвигал корпусом, сделал пару шагов – потрясающе! Броня из мифрила – легкая, словно из пергамента – абсолютно не сковывала движений, мягко, почти беззвучно, шуршала в местах сочленений, и так приятно облегала все тело, что казалась второй кожей.
-Значит, ты доволен? – еще раз поинтересовался Зевс.
-Очень! – вздохнул юноша.
-Отлично! Теперь идем дальше. Сразу хочу тебя, парень, предупредить, что это не просто несокрушимые доспехи из чудо-металла, это еще и целый арсенал всевозможных потаённых приспособлений, которые тебе могут пригодиться в дороге. На виду у тебя будет лишь обычное воинское оружие, как то: меч, щит и лук со стрелами. Хотя, - Зевс усмехнулся, - вряд ли можно назвать «обычным», принадлежащий тебе меч Беллерофонта, Серапис.
-Однако, - продолжил Кронид, - тебе понадобится гораздо большее, чем это вооружение. Знай, что в твоем снаряжении имеются: длинная, прочная веревка, выкидные ножи и дротики, пила и ножницы, которыми можно одолеть не только металл, но даже монолитные камни! – Кронид с удовлетворением наблюдал, как потрясенно вытягивается лицо смертного, и небрежным тоном добавил: - И это лишь малая часть возможностей твоих доспехов, чуть позже Аполлон расскажет тебе и о других скрытых приспособлениях. Но самое главное!.. – Зевс торжествующе сверкнул глазами. – Самый главный секрет и великая сила этого доспеха заключена в том, что он и сам способен принимать участие в бою, помогая тем самым своему хозяину.
-Что-то я не понял… - обескуражено пробормотал юноша.
-Гефесту удалось вдохнуть в эти доспехи Бессмертный Дух. Мой брат Аид любезно предоставил для этой цели несколько Душ умерших, они некогда принадлежали великим воинам, и теперь составляют с доспехом единое целое. Так что, парень, в твоем распоряжении своего рода «мыслящие доспехи», которые, когда надо, придут к тебе на помощь в трудную минуту.
В этот момент вернулся отходивший куда-то Феб, в руках у него был целый ворох меховой одежды.
-Ты ведь отправляешься в холодные, северный земли, так что тебе понадобится особая одёжка, - пояснил Зевс. – Моя дочь, Афина, постаралась восполнить пробел.
-Арти меня придушит за эти меха, - хмуро пробурчал Аполлон.
-Подумаешь, несколько жалких шкурок! – небрежно хмыкнул Кронид.
-Несколько?! Да пришлось перебить половину её зверинца! Погляди, - тут и медвежья шкура, и лисицы, и кролики, и волки…
-А ты бы хотел пошить ему шубу из мышей и сусликов? – рассердился Зевс. – Ты бы ловил их полгода, не меньше. Кроме того, Афинка не стала бы работать с мелким, дрянным мехом, она вообще ожидала только шкуры редчайшего зверья, требовала еще парочку львов, собиралась сделать декоративные вставки из кожи единорога и змей и порывалась украсить доспехи птичьими перьями. Знал бы ты, каких трудов мне стоило отговорить её не навешивать на сапожки помпоны из беличьих хвостиков, а к шапке – заячьи уши! И всё! – хватит об этом!
Раздраженно бормоча себе под нос ругательства, Зевс вновь вернулся к изучению доспехов на смертном. Это дивное зрелище вскоре разгладило суровые морщины на его лице и вернуло прежнее благодушно-самодовольное настроение.
-Замечательная штукенция! Геф просто чудо! – пропел Громовержец, наслаждаясь своим отражением в мифрильном наплечнике. – В такой броне ты просто обязан будешь добиться успеха в своей миссии, понял мальчик? – По лицу Фила пробежала сумрачная тень, но он лишь молча кивнул. – Так. Еще тебе понадобится соответствующий скакун. Этот момент я тоже предусмотрел и договорился на счет подходящей лошаденки.
-Не прибедняйся, батяня, - хохотнул Аполлон, - ничего себе – лошаденка! Фил, парень, тебе выпала честь иметь в спутниках самого Великого Арейона!
-Говорящий конь Геракла?! – вскричал Фил.
-Точно. Сын Посейдона и Деметры. После Геракла Арейон принадлежал ванакту Адрасту, правителю Аргоса и Сикиона, но, после того, как все мы эмигрировали в Новый Мир, у коника появилось много свободного времени, так что Арейону будет только на пользу еще одно геройское путешествие.
-Сейчас нам пора на трапезу, - сказал Зевс, - а после я познакомлю тебя с жеребцом. Имей в виду, он не только говорящий, но и весьма своенравный, так что постарайся понравиться ему… Ну вот, вроде всем мы тебя обеспечили.
-Когда мне отправляться? – спросил Фил.
-Завтра. У тебя совсем мало времени, так что постарайся быть готовым. Как только вспыхнут первые светильники над дворцом, мы отправимся к Порталу.
-Отлично, - нервно улыбнулся юноша, - только прежде я хотел бы обсудить один момент. Серьёзный момент.
Зевс внимательно посмотрел в лицо смертному, после чего со вздохом опустился на скамью.
-Нет, видно я не дождусь от этого мира совершенства. Я так понимаю, что речь пойдёт о твоей награде в случае успешного выполнения миссии?
Фил, закусил нижнюю губу и кивнул.
-Хорошо, говори, каких благ тебе надобно.

*   *   *   *   *
Зевсу, Аполлону и Филу пришлось изрядно потоптаться по обширному дворцовому парку, прежде чем они отыскали в зарослях густой зелени заветную полянку с симпатичным стожком, где и проводил беззаботное время крылатый конь Арейон. Удобно подвернув под круп белоснежные перьевые крылья, он вальяжно привалился спиной к стожку, скрестив задние ноги. На воткнутом рядом в землю шесте горел светильник, освещавший мягким оранжевым светом небольшое пространство полянки. В левом копыте Арейон каким-то непостижимым образом удерживал раскрытую книгу - недавнее изобретение мастера Дедала, призванное заменить неудобные свитки; правым копытом удивительный конь перелистывал прочитанные! - страницы.
-А-а, вот ты где, бездельник! – гаркнул Зевс, неожиданно появляясь из-за стога.
Арейон, не отрываясь от своего занятия, лишь недовольно покосился на бога и его спутников.
-Не думай, что напугал меня, - флегматично произнес он приятным, мягким голосом. – Ваш топот и твою отдышку, дядюшка, я услышал еще минут десять назад.
-А я и не собирался подкрадываться к тебе, умник. Почему ты не предупредил на конюшне, где будешь?
-Я не обязан ни перед кем отчитываться.
-Ну ты мне-то не дерзи, – обиделся Кронид, – не забывай, с кем говоришь. И что это там у тебя? - Зевс без церемоний выхватил из копыта книгу и уставился на обложку. – «Иллюстрированный трактат о любовных играх коней и кентавров с богами и людьми», - прочел он, медленно меняясь в лице. – Откуда у тебя эта порнография?!
-Выменял на овсовую жвачку. Отдай!
-Я те отдам! – взорвался Громовержец. Раскрыв книгу, он налитыми кровью глазами впился в титульный лист, где снизу красовался синий оттиск треугольной печати. – Что это такое?!!
Конь, с непрошибаемым спокойствием, протянул богу раскрытый черепаховый очешник:
-На мои очки, правда, они слабенькие, больше для форсу, но прочесть тебе помогут.
Взбешенный Зевс выкатил на наглеца глаза, в которых полыхало безумие, и заорал:
-Засунь их себе, знаешь куда?!! Я и без твоих стеклышек вижу, что здесь написано: «Библиотека Олимпа»!
-А чего ж тогда спрашиваешь?
-Как она оказалась у тебя?!
-Не ори, пожалуйста, - печальным шёпотом попросил конь, - ты травмируешь мою тонкую психику, и у меня может исчезнуть молоко.
-Чего? – ошарашено осекся бог, так же невольно переходя на шепот.
-Смотри-ка, получилось! – вдруг радостно заржал Арейон. – Я только что испытал на тебе действенность психологического приема, когда с помощью неожиданного действия или вопроса возможно ввести испытуемого в трансовый шок и тем самым повлиять на нежелательное эмоциональное состояние у него, в данном случае – прекратить истерику.
Обалдевший Громовержец повернулся к своим спутникам.
-Чё он щас сказал?
Аполлон изо всех сил пытался удержать на лице маску серьезной озадаченности, зато Фил откровенно  и злорадно ухмылялся.
-Ладно, проехали, - миролюбиво сказал конь. – Можешь забрать эту книженцию себе, она оказалась пустышкой, ничего нового, да и картинки с позами – так себе.
-Не, ты мне ответь, - не унимался Зевс, - ты чё, на меня щас наехал?
-У-у, как все запущено-то, – грустно покачал головой Арейон. – Успокойся, и лучше скажи, зачем пожаловали ко мне?
-Если каждая лошадь будет так борзеть… - начал было опять заводиться Кронид, но Арейон вдруг возвысив голос, сердито оборвал его:
-Я не лошадь, а конь! Это, во-первых. А во-вторых, ты явился ко мне самолично, значит, я тебе очень понадобился; раз понадобился – не фига тут на меня слюной брызгать, а то я враз перестану быть говорящим конем, и тогда – жуйте мои ароматные послеобеденные яблоки! Ты знаешь, какой я могу быть врединой. Ну, так что, нужен я тебе?
Перекошенное лицо Зевса затряслось от ярости, он уже было открыл рот, чтобы обрушиться на наглеца, но неожиданно вперед решительно шагнул… Фил.
-Нужен! – звонко воскликнул смертный. - Очень нужен. И не столько богам, сколько мне.
Клацнув зубами, Зевс закрыл рот и, выпученными глазами, молча уставился на дерзнувшего опередить его смертного. Не менее потрясенно выглядел и Аполлон. Даже Арейон был несколько обескуражен неожиданным поворотом событий.
-Так-так, - произнес конь после некоторой паузы, - и кто же ты у нас такой?
-Я – Амфилох, из рода Фениксов.
-Хм, имечко знакомое, знавал я одного Героя Феникса.
-Я… не Герой, - смутился юноша. – Обычный смертный, последний Хранитель из Ордена Орфея.
-Обычный смертный – в чертогах небожителей? – удивленно присвистнул конь. – Что-то новенькое! И что же тебя сюда привело?
-Дело огромной важности, - серьезным тоном ответил Фил. – От успеха зависит судьба всего мира…
-Эта песенка стара, так заявляют все Герои перед каждым своим Подвигом.
-Но на этот раз все действительно очень серьезно. Это касается Воплощенного.
-Хм, любопытно, – заинтересованный Арейон вытянул длинную шею. - Рассказывай.
-А вот это мы тебе, короче, расскажем, если дашь клятву хранить молчание, - вмешался в разговор Аполлон.
-Опять ваши игры в секретики и войнушку, надоело! – Конь недовольно надул толстые губы. – Ну и не рассказывайте, переживу. Мне и здесь есть чем заняться. В конце концов, я на заслуженной пенсии!
-Ты обещал мне в спутники боевого коня Великих Героев, - мрачно произнес Фил, обращаясь к Крониду, и с презрением добавил: - А здесь я вижу изнеженного и не в меру болтливого старого мерина.
-Эй-эй, вьюноша! – оскорбленно вздыбился Арейон. – Тебя еще и в проекте не было, когда я с очередным Героем вернулся с победоносного Подвига! Скажи ему, дядя Зевс!
-Что было, то прошло, - мстительно ощерился Кронид. – Истинные Герои не хранят засохшие лавровые венки. Знаешь, мальчик, - бог небрежно потрепал Фила по плечу, - возможно, я и впрямь ошибся в выборе кандидатуры, не в форме он, выдохся да подряхлел. Пусть себе валяется и тешится похабными книжонками, я тебе получше спутника справлю, того же Деспойну, или Балия, Ксанфа…
-Получше?!! – взревел уязвленный конь, резво вскакивая на копыта. – Да что могут эти развалины и нытики чего не смогу я? Да я и сейчас их сделаю и в полете и в бою! Да у меня еще все зубы свои, и копыта, как кремень! Да я… да мне!..
-Хочешь сказать, - лукаво подмигнул Филу Аполлон, - что готов хоть сейчас отправиться в дальний и типа опасный путь?
-В легкую! – запальчиво выпалил скакун.
-Слабо ему, - коварно вздохнул Зевс.
-Спорим?
-Ну, что ж, тогда давай клятву, что не будешь трепать языком о том, что услышишь от нас.
-Да пожалуйста, - клянусь!
   
*   *   *   *   *
Мерцающее радужными переливами облако истаяло, оставив на лесном пригорке четыре молчаливо застывшие фигуры. Выглянувшая из-за туч луна пролила свой холодный, безразличный свет на погруженный в долгий сон дремучий лес, посеребрив листву, стосковавшуюся по солнечным живительным лучам.
-Ты точно уверен, что это то самое место? – первым нарушил тягостное молчание Зевс. В его суровом голосе прозвучало нескрываемое сомнение.
-Камень потеплел и зашевелился в моих руках именно сейчас, - хмуро ответил Фил, теребя на пальце колечко со странным, зеленоватым камнем.
-Успокойся, мальчик, я верю тебе, - смягчил голос Кронид, бросая на смертного косой удивленный взгляд. – Но кто бы мог подумать, что нужный нам Узел будет находиться в самом сердце Феспротидского Леса!
-А ты надеялся, что он окажется у входа во дворец? – фыркнул Арейон.
-А вот говорящую лошадь никто и не спрашивал! – сурово отрезал Зевс.
-Я не лошадь, я - конь, - обиделся Арейон, - и морду попрошу мне не затыкать! Я равноправный участник этой сложнейшей экспедиции и…
-Просто заткнись! – рявкнул Кронид, теряя терпение.
-Ну что, примемся, типа, за поиски? – деловито потирая руки, осведомился Аполлон.
-Я уже нашел его. – Фил стоял у подножия могучего, кряжистого дуба, и сапфировое Око Аргуса в его руках призывно источало бледно-голубое сияние. Зевс приблизился к лесному гиганту и пошарил по сторонам бледно-желтым лучом потайного фонаря. Узловатые коряги-корни выглядывали кое-где из-под палой коричневой листвы, - больше ничего примечательного разглядеть не удалось.
-Может, ты ошибся… - начал Кронид, рассеянно поводя лучом по глубоким морщинам коры на стволе, и, вдруг застыл. В пяти локтях от земли на дубовой коре явственно проступали… буквы, но не людской рукой нацарапанные, а созданные самой Природой из переплетений древесных складок. «АОРН». То самое слово, что было произнесено для Зевса Голосами в доме Прометея!
-Разрази меня… - прошептал Кронид, пялясь на дерево.
-Папань, ты, типа, в порядке? – поинтересовался Феб.
-А?.. Да-да, всё хорошо. Ребята, мы точно на месте. Портал где-то здесь, под деревом.
Очистить нужное место между корней от палой листвы, было делом двух минут, после чего взорам компании предстала потемневшая от времени базальтовая плита округлой формы с причудливым орнаментом на плоской поверхности. Отыскав в вычурном переплетении линий нужный символ, Фил поместил на него камень. Тотчас, как и в прошлый раз, с глухим рокотом плита начала медленно разъезжаться в стороны, открывая в центре большого кольца уходящий в непроглядный мрак провал.
-Ты готов, малыш? – Зевс, волнуясь повернулся к Филу. Тот ничего не ответил, как-то странно посмотрев на Громовержца, и приблизился к Порталу. – Помни, какая ответственность возложена на твои плечи, и постарайся исполнить свою миссию. Весь Новый Мир будет молиться о благополучном исходе…
Громовержец продолжал свою напутственную, велеречивую речь, не замечая, что всё внимание юноши приковано к кольцу на его руке, а если бы заметил, то непременно бы поразился странной перемене в цвете камня: из бледно-зеленого он стал густо-изумрудным, а по краям и граням тревожно мерцали желтые и алые всполохи. Фил медленно поднял взгляд и с неприкрытой враждебностью воззрился на говорившего Кронида.
-Довольно, я всё понял, - оборвал Зевса юноша; тот осёкся, поражённый столь неслыханной дерзостью смертного, который, глядя на него исподлобья, холодно продолжил: - Но и ты не забудь о данном мне слове.
Зевс зашевелил губами, но вслух произнести так ничего не смог. На помощь ему поспешил прийти Аполлон.
-Всё будет путём, не сомневайся, парень. Арейон, а ты не выпендривайся там особо и слушайся парня во всем. Понял?
-Чай не осел! – огрызнулся скакун, становясь за спиной юноши и готовясь к прыжку.
-Ну, с богом! – торжественно произнес Кифарет.
-К демонам, – презрительно процедил сквозь зубы Фил и решительно прыгнул во тьму провала.
-Не с богом, а с конем! – заржал Арейон, взмахнул сильными крыльями и так же сиганул в колодец.
-Убил бы этого молокососа, если бы не его задание! - разъяренно прорычал Зевс, носком сандалии спихивая сверкающий сапфир в Портал. – Что-то мне совсем не нравится, как этот смертный стал себя вести в последнее время. Уж больно борзо он со мной разговаривает, как с ровней.
-Я это тоже заметил, - озабочено кивнул Аполлон, наблюдая за тем, как смыкаются, становясь на место сегменты провала. – Может он догадывается, какая участь ожидает его в случае победы над Загреем?
-Ты полагаешь, что мальчишка резко поумнел за эти дни?
-А он и не был никогда тупицей, и если хоть немного раскинуть мозгами, то можно было бы, типа, дотумкать до этого без особых трудностей.
-Как?
-Мы ведь не обещали ему сказочных наград за победу, не клялись причислить к Героям или Бессмертным.
-Это ты не обещал, - сердито рыкнул Зевс, - а из меня поганец сумел-таки вырвать парочку обещаний.
-Да ну! – поразился Аполлон. – Вот уж никак от него не ожидал. Ну и конечно же он попросил для себя бессмертия?
-Хрена лысого! Если бы.
-Папуля, ты меня пугаешь.
-Да расслабься ты, на фиг ему клянчить божественности, коли он может достичь её самостоятельно.
-Тот, у кого в руках будет Клык Хаоса, уже никак не меньше, чем бог! – догадался потрясённый Лоня.
-Шаришь. Уж не знаю, сознаёт ли это наш смертный, но только запросил он себе других наград, и тут ему удалось переплюнуть даже своего предка Орфея.
-Ого! Вряд ли мой дядюшка Аид сильно обрадуется, - понимающе усмехнулся Лоня. – Хотя, с другой стороны, и парня ведь можно понять, а потом…
-«Потом» для него в любом случае будет лишь одно, - жёстко отрезал Кронид. – С Клыком этот сопляк слишком опасен для всех нас, и мне лично конкуренты на Олимпе не нужны. Или ты, Лоня, другого мнения?
-Да нет, всё так. Просто жаль парнишку, я к нему за это время прикипел.
-О, нет! – Зевс закатил глаза. – Уж лучше я сам снова примирю вас с Гераклом, чем буду слушать этот бред. Хватит об этом, у нас своих дел по горло. Ты что-то там начал говорить про Венец Света?
-Да, кажется, мы вышли на след похитителей.
-Отлично! Возвращаемся во дворец и немедленно займемся этим.

10.
МИЛОЕ…  ЧУДОВИЩЕ
Вздымая клубы серой, мёртвой пыли по дороге неспешной рысью проскакала конная сотня эмпусов. Едва поспевая за чернолатниками ковылял небольшой отряд калликанцаров на осликах, подгоняемый тремя орущими во всю глотку куцодаймонами. Лишь через несколько минут, когда ругань последнего хромоногого урода стихла за холмистой грядой, Артемида осторожно высунулась из своего убежища и внимательно огляделась. В течение нескольких часов ей пришлось отсиживаться в руинах какого-то строения, среди обугленных головешек, зажимая нос от нестерпимого смрада разлагающихся трупов, которых здесь, к несчастью, было великое множество. Именно это обстоятельство напрочь отбило у богини желание перекусить прихваченными с собой в дорогу бутербродами.
-Ничего, стройнее буду, - успокоила она себя, стараясь не смотреть в сторону синюшного трупняка со вздутым животом. Ещё раз осмотрев из укрытия видимое пространство дороги, за которой уныло горбатились рваные очертания серых скал – именно туда Арти намеревалась прошмыгнуть, - она с удовлетворением убедилась, что путь свободен. Бросив недовольный взгляд на зловеще-багровые небеса, по которым тяжело и низко плыли чёрные, как сажа, тучи, она споро начала готовиться в путь. Подхватив с земли кожаный рюкзачок, короткий лук и колчан со стрелами, богиня пристроила их за спиной. Пальцы привычным движением скользнули по ремню, где с левой стороны в ножнах покоился большой охотничий нож, а с правой на плоском зажиме свисал сбухтованный огненнохвостый бич - его кончик был расплетен, и на хвостиках глухо позвякивали свинцовые грузила. Далее, пальцы, будто по струнам кифары, пробежались по приятно холодящему кожу ряду рукоятей метательных ножей, и удовлетворенно остановились на позолоченной бамбуковой трубке – грозном оружии в умелых руках: через неё можно было шагов на пятьдесят выдувать острые ядовитые колючки.
-Я – Ужас, летящий на крыльях ночи; я – худший Кошмар для моих врагов! Вперед, милая! – подбодрила саму себя Охотница и выскользнула из-под обломков дома. Перемещаясь с кошачьей грацией, она без единого звука выскочила на пустынную дорогу и ланью понеслась к заранее намеченному месту, - туда, где между скалами пролегала узкая расселина. Нырнув в спасительную тень каменной громады, Арти еще раз убедилась, что ее маневр не привлек ничейного внимания, после чего ужиком скользнула в узкий проход.
Карабкаясь по скалам и переползая гребни низких сопок, Охотница все ближе подбиралась к цели своего безумного задания, данного ей лично Зевсом. Задание по истине было безумным: оказавшись в Старом Мире, пробраться на афинский Акрополь, в ставку самого Загрея, и там – разыскать и вызволить из плена Гекату. Посылать в это змеиное гнездо отряд Бессмертных было бессмысленно, передвижение нескольких чужаков по территории, наводненной бесчисленными армиями Врага, неминуемо было бы замечено. У одного же опытного следопыта шанс имелся. И добиться успеха, по мнению Зевса, могла лишь Артемида – непревзойденная мастерица камуфляжа и выслеживания добычи.
Кроме того, помимо вызволения Гекаты, Артемида должна была разведать обстановку, оценить мощь загреевской Армады и, по возможности определить у врага слабые, уязвимые места. Отдельным «пунктиком» значился розыск Стикс, Арти необходимо было выяснить что со старухой и почему она до сих пор не возвращается назад. «Возможно она предала нас, - мрачно сказал Зевс, - тогда я должен знать об этом точно и не рассчитывать уже на её помощь.»
…Лицо богини, покрытое толстым слоем серо-бурой краски – в тон окружающего ландшафта – скривила недобрая ухмылка при воспоминании о том, как её бесцеремонным пинком под божественный зад благословили в опасный путь.
-Ну, Лонечка, ну братик, припомню я тебе твое костлявое колено! – прошипела Артемида, заползая на последнюю скалистую гряду, нависавшую над пологим оврагом, за которым простиралась многомильная долина, и которую прорезал большак, ведущий прямо к холмам Акрополя. Вжавшись всем телом в скалистую полку, Охотница осторожно приподняла голову и обозрела открывшуюся ее взору панораму грандиозной и чудовищной мощи Армады Хаоса.
Сумрачная долина была расцвечена мириадами огней от больших и малых костров, дым от которых, тяжко вздымаясь в густом воздухе, возносился бескрайним, погребальным маревом в багряные небеса. В пелене этой дымной завесы тысячи и тысячи шатров, палаток, навесов, шалашей, землянок и прочих диковинных строений покрывали долину столь плотным ковром, что казалось между ними не возможно втиснуть ничего лишнего. И над всем этим вавилоном стоял несмолкаемый гвалт, создаваемый сотнями тысяч глоток воинов Армады. Охотница невольно содрогнулась от мысли, что случится, если вся эта враждебная лавина сумеет прорваться через запертый пока Портал и хлынет в цветущий Новый Мир.
-Спокойно, девочка, - одними губами прошептала Артемида, - этого не будет, мы не дадим этому случиться.
Внезапно послышавшиеся совсем рядом голоса, глухое рычание и жалобное тявканье заставили богиню напрячься  и потянуться за ножом. Прислушавшись, она поняла, что шум идет из глубины оврага, прямо под тем местом, где она залегла на скальной полке. Бесшумно скользнув к краешку скалы, Арти осторожно заглянула вниз. Каменный монолит отвесной стеной уходил до дна оврага, возвышаясь над ним на добрых два десятка локтей. И там взгляду Охотницы предстал последний, завершающий акт кровавой драмы.
Пять эмпусов, закованных в черную броню, загнали в овраг, как в ловушку, самку грима. То, что это именно самка богине стало понятно по небольшой белой отметине на шерсти, пролегавшей вдоль вздыбленной холки зверя. Огромная псина уже едва держалась на лапах от усталости и множества ран, короткая черная шерсть на боках и спине влажно блестела, залитая кровью. Но, не обращая внимания на быстро тающие силы и явное превосходство противника, грим продолжал огрызаться и упорно держал оборону. Трое эмпусов были вооружены короткими копьями, еще один – держась на пару шагов за спинами товарищей - помахивал шипастой дубиной. Арти перевела взгляд на пятого вампира и увидела, что тот как раз закончил бухтовать оплетённый стальными нитями аркан и готовится к очередному броску. Грим тоже заметил его приготовления и сдавленно и сипло завыл в бессильной ярости.
-Почему она не атакует? – недоумевала Артемида. – Ведь у неё ещё достаточно сил, чтобы броситься на тварей и, прорвав их кольцо, вырваться. И что эмпусам вообще от неё надо? Они же союзники. Неужели они уже начали грызню между собой?
В этот момент эмпус метнул в грима свой аркан. Псина, отвлеченная выпадами копий с другой стороны, слишком поздно попыталась увернуться – сверкнувшая алыми отблесками стальная петля хлестнула по спине и рывком затянулась на шее. Став на дыбы, грим отчаянно дернулся назад, ещё туже затягивая удавку; эмпус едва не выпустил аркан из рук, но тут к нему на помощь подоспел товарищ с дубиной, и вдвоем они удержали верёвку. Злорадно вереща, они начали оттаскивать грима от стены в глубь оврага, копейщики острыми жалами помогали им в этом. Задыхающаяся псина бешено сопротивлялась, даже не смотря на глубоко впивающиеся в её тело стальные наконечники; её рычание сменилось сдавленным скулежом и визгом, в котором звучали уже обречённая тоска и отчаяние. Ещё немного и вампиры на открытом месте возьмут её в кольцо и забьют до смерти…
Сверкающий луч прошил сумрачный воздух и с треском впился в рогатый, чёрный шлем - поражённый стрелой эмпус взвыл и, повалившись на землю, забился в агонии. Еще один меткий выстрел, и второй вампир, рискнувший поднять вверх голову, рухнул со стрелой, угодившей ему прямо в смотровую щель наличника. Не давая оставшимся врагам времени опомниться, Охотница прыгнула с карниза на дно оврага, уже в полете посылая третью золотую стрелу - алмазный наконечник с лёгкостью рассёк оплетённую сталью веревку аркана. Едва ноги богини коснулись иссохшей без влаги земли, как в сторону оторопело застывших на месте эмпусов со свистом устремились ножи с серебряными лезвиями. Первое жало по рукоять вонзилось в нагрудный панцирь ближайшего копейщика, второе – с хрустом вмяло глухое забрало в череп другому вампиру. Чистое серебро, коснувшись мёртвой плоти, враз воспламенило её, и твари в корчах рухнули на землю. Пятый эмпус метнул в Охотницу копье и бросился наутёк. Но прежде чем он успел взбежать по пологому откосу и выскочить из оврага, в воздухе сверкнула гибкая нить огненного бича, которая намертво оплела шею вампира. Резкий рывок! – и обезглавленная тварь, грохоча железом, скатилась по откосу вниз.
-Как я должно быть сейчас прекрасна! – пробормотала Артемида, горделиво приосанившись. – Жаль только, что некому подивиться на меня со стороны… Радуйся лучше, дура, что зрителей нет, - внезапно пронзила её трезвая мысль. – Ты хочешь, чтобы сюда сбежались все твари из загреевского лагеря? Такого аншлага ты не переживешь… М-да, пожалуй я погорячилась, - вздохнув, согласилась с внутренним голосом богиня и принялась сматывать бич в кольца, - нельзя быть такой тщеславной. И все-таки я отменная душка...
Внезапно Арти спохватилась, вспомнив про грима. Обернувшись к скале, она увидела огромную псину лежащей на боку в какой-то неестественной, скрюченной позе. Чёрный, лоснящийся от крови бок судорожно вздымался, из раззявленной, клыкастой пасти с хрипом и бульканьем вырывался воздух. Было видно, что грим, потерявший в бою все силы и много крови, издыхает. Охотница, до беспамятства любившая животных, а в особенности собак, с горестным выражением на лице приблизилась к собаке и медленно опустилась перед ней на колени. Огромный, с доброго бычка, грим тяжело приподнял большую остроухую голову и повернул морду к богине, их взгляды встретились и, к своему безмерному удивлению, Арти заметила в глубине пылающих алых глаз чудовища не враждебность и злобу, а невыразимую словами тоску и боль.
-Бедняжка, - прошептала Охотница и осторожно коснулась тонкими пальцами влажного от крови бока. – Не бойся меня, я не причиню тебе дурного.
Грим, казалось, понял сказанные слова и еле слышно заскулил. В то же мгновение возле его брюха произошло суматошное движение какой-то бесформенной черной массы и послышалось тоненькое тявканье. Глаза богини округлились от изумления, когда из-за сгиба задней лапы грима высунулась крохотная остроносая мордочка… щенка! Алые, ещё мутноватые, бусинки глаз с любопытством уставились на неё.
-Так вот почему ты так яростно сражалась с этими уродами и не пыталась бежать! – выдохнула Охотница, проникаясь безмерным уважением к отважной самке, и чувствуя, как от избытка эмоций на глаза наворачиваются слёзы. – Ты просто молодчина и всё сделала правильно. Ты позволишь мне погладить своего малыша?
Грим ни как не отреагировал на эту просьбу, продолжая неотрывно изучать внимательным взглядом лицо богини. Та, чуть помедлив, мягко перенесла свою ладонь с израненного бока на лопоухую головку щенка. Гримёныш пугливо дёрнулся, тявкнул, но тут же доверчиво потянулся влажным носом к её ладони, от которой исходил приятный, легкий аромат лесных трав. Дав себя обнюхать и видя, что самка не препятствует их общению, осмелевшая Охотница принялась ласкать пёсика, щекоча ему за ушками и поглаживая покатый лобик, тот дурашливо мотал головой и довольно тявкал. Мамаша-грим какое-то время наблюдала за их игрой, а за тем вдруг лапой начала тихонько выталкивать щенка из-под себя, подвигая его к Артемиде. Это уже было откровенное приглашение к более близкому контакту, и богиня и гримёныш поняли его. Щенок выкатился прямо в протянутые руки и, резвясь, начал беззаботно возиться и елозить в теплых ладонях, облизывая их шершавым язычком и смешно покусывая за пальцы едва прорезавшимися зубками. Мать, обессилено уронив голову на лапы, умиротворенным взглядом наблюдала за обоими.
-Какая ты прелесть, шалунишка! – негромко рассмеялась богиня, помогая щенку вскарабкаться на свои колени. – Никогда бы не подумала, что буду играться с самым настоящим гримом – грозным псом могил и смерти. – Арти покосилась на неподвижно лежавшую самку, та спокойно смотрела ей в глаза.
-Я слышала немного о вашем роде, - продолжила богиня. – Ваши стаи обычно встречаются в северо-западных землях, у норманнов и готов. Говорят, вы кормитесь как плотью мертвецов, так и  ужасом, который вызываете у живых смертных. Я, конечно, не собираюсь читать тебе нотаций, но, поверь: эта диета вредна для пищеварения и плохо сказывается на психике, в особенности, если дело касается такого нежного малыша, как твой. Ещё я слышала, что ваши щенки растут невероятно быстро, буквально на глазах, их только необходимо хорошенько накормить мясом. Не возражаю, милая, но не этой же падалью! – Охотница брезгливо кивнула в сторону валявшихся по всему оврагу трупов эмпусов. – Полагаю, свежее мясцо подошло бы ни чуть не хуже… Ах, какие у малыша сильные лапы! Да и грудь широкая! А голова-то какая! Чую, вырастет из него славная псина! Знаешь, я могла бы сделать из него великолепного охотника, лучшего из всех, что когда-либо у меня были, а их, поверь, у меня было, ого-го, сколько! И уж точно бы я избавила его от всех ваших вредных привычек, он бы у меня не рыскал по кладбищам в поисках тухлятины.
Артемида с нежностью потрепала урчащего пёсика по загривку и, улыбаясь, посмотрела на самку. Улыбка медленно сползла с её лица – глаза огромной, чёрной собаки продолжали смотреть на неё, но алый свет в них погас, подёрнув зрачки серой мутной плёнкой. Грим был мёртв.
-Значит, ты и в самом деле не возражаешь, чтобы я занялась его воспитанием? – тихо обратилась к мёртвой матери Охотница. – Это и была твоя последняя воля, так ведь?.. – Губы богини предательски задрожали, глаза наполнились слезами. Подхватив на руки возмущённо зарычавшего щенка, она с нежностью прижала его к своей груди; тот пискнул, но после слабой попытки вырваться, вдруг затих и довольно засопел. - Что ж, малыш, жестокий рок сделал тебя сиротой, но я постараюсь заменить тебе мать, и воспитаю Первого Грима эллинских Бессмертных!
Артемида, обнимая щенка одной рукой, другой - вытащила из ножен охотничий нож и решительно произнесла:
-Я сделаю это!

11.
СОВЕТ   АРМАДЫ
Пространство огромного багрового шатра было, как никогда, ярко освещено: сотни светильников, расставленных по периметру вдоль полотняных стен и в глубине – вокруг центрального помоста, разгоняли сумрак, столь милый сердцу Эреба, заставляя мрачного бога чувствовать себя неуютно. Но таков был приказ Загрея: создать в его походной резиденции торжественную обстановку по случаю общего Совета всех военачальников Армады. Были приглашены лишь самые именитые и заслуженные, но даже это весьма избранное общество невольно поразило Эреба своей многочисленностью. Около трех сотен Генералов Воплощенного разместились в креслах и на подушках специально расставленных и разложенных рядами перед черным помостом, на котором сейчас вместо узорчатого лежака возвышался величественный престол из черного с золотыми прожилками мрамора. Высокую спинку трона венчал багровеющий Знак Хаоса.
Сидевший на простой скамье возле самых ступеней помоста Эреб бросил нетерпеливый взгляд на пустующий пока трон, Воплощенный должен был уже занять свое место и открыть Совет, но почему-то запаздывал.
Должно быть Загрей опять выблёвывает все то вино, что вылакал до того, - с ненавистью подумал бог Мрака. – Интересно, на сколько еще хватит терпения Повелителя? Ну почему его угораздило Воплотиться именно в теле этого пропойцы? Повелитель говорит, что ему это не мешает, и он даже сам поощряет его возлияния, но что подумают все эти Генералы, когда увидят на троне красномордую свинью, рыгающую и пукающую поминутно? Хотя, Хаосу виднее, он знает, что ему нужно и выжмет из этой жалкой оболочки все необходимое.
Последняя мысль успокоила Эреба и, удовлетворенно сверкнув багровыми глазами из черноты низко надвинутого капюшона, он перевел взгляд на собравшихся и терпеливо ожидавших появления Хозяина Генералов.
По левую руку от помоста с Черным Троном расселись Титаны. Четверо из шести Древнейших Богов-братьев - Кой, Крий, Иапет и Кронос – самые лютые враги Зевса Олимпийского. Это были рослые, могучего телосложения мужи, с суровыми, неулыбчивыми лицами. Титаны были облачены в воинские доспехи, богато вызолоченные и сверкающие множеством самоцветных камней. Среди братьев особо выделялся Крон – седовласый, смуглокожий здоровяк с не сходящим с лица свирепым выражением; его выставленные вперед руки опирались на посох из чернёного золота с набалдашником в виде головы чудовищного зверя с ощеренной, клыкастой пастью.
Между креслами, в которых сидели развалясь Титаны, и прочими гостевыми местами зиял заметный коридор – этого потребовали сами братья, желая обособиться от остальных Генералов и таким образом показать свою здесь исключительность. Сами они, не таясь и не стесняясь, время от времени поводили высокомерными взглядами по лицам и мордам иноземных военачальников. Особое раздражение у них вызывало близкое соседство с представителями орочьего племени. Но трём звероподобным гигантам было наплевать на их презрительные взгляды и яростное фырканье. Более того, Предводитель орочьих орд Баргдург сам свирепо зыркал по сторонам и с его плоской морды не сходило выражение крайней раздражённости.
Два первых ряда занимали эллинские Бессмертные, вставшие под знамена Хаоса. Пламенеющие глаза Эреба скользнули по их лицам, мимолетно задерживаясь на некоторых из них. Повелитель Вампиров Мормолик сидел в неподвижном оцепенении, чуть прикрыв свои совиные, желтые глазки. Апата, будто нарочно присоседилась рядышком с ним, чтобы на фоне тучности Мормо, еще более заметна была её вопиющая худоба; узкое, с острыми чертами, лицо богини Обмана ни минуты не оставалось в покое, а раскосые хитрющие глазки так и шныряли по сторонам, словно выискивая очередную жертву для коварной выходки. Змееволосая эриния Мегера, с высокомерной миной на красивом лице, снисходительно выслушивала свежие сплетни от низкорослой губастой Эриды; богиня Раздора, завладев «свежим ухом», взахлёб делилась подслушанными разговорами, добавляя от себя пикантные подробности. Мегера старательно делала вид, что пустая брехня её нисколько не интересует, но пытливый взгляд Эреба приметил, как тонкий язычок эринии то и дело показывается изо рта, пробегая по сухим губам.
Огненно-рыжая Ехидна, с конопатым, злым лицом, тихо переругивалась о чём-то со своим супругом Тифоном. Тиф – один из самых могучих Древнейших Бессмертных, имевший грозный, звериный облик – только в лице жены находил непримиримого критика всех своих действий, с которым вынужденно мирился. Вот и сейчас он лишь скрипел зубами, гневно кривился, позволяя себе изредка короткие реплики, после которых Ехидна еще пуще распалялась. За их перебранкой лениво наблюдала сидевшая рядом Эфра, старшая из многочисленных сестёр-Кер и самая кровожадная. Глядя на её стройную, гибкую фигурку и миловидное личико ни за что не подумаешь, что такая способна одними лишь зубами выгрызть сердце из груди могучего воина - и глазом не моргнуть.
Взгляд Эреба скользнул по лицам Химеры, Пифона, Скиллы, и перенесся вглубь сдержанно гудящей толпы, туда, где сидели иноземные Кузены. Да-а… здесь было кем и чем «порадовать» глаз. Один страшнючий Ваал из финикийских земель чего стоил! Или черноликая Кали из страны Рамы, или как ещё её называли местные жители – Бхараты. Со многими Эреб был знаком, как, например, с Вождем всех гоблинов – Уфтхангом, или одноруким чёрным друидом - Калатином, или кровожадным финикийским Молохом, или неулыбчивым Сетом из Айгюпта; многих знал только по именам: распутную Нааму из Иудеи, кельтскую Немаин, О-Яму из Крайне-Восточной земли, сирийского Риммона; Самну – этот, вроде, из каких-то Южных Земель. Обособленным рядком сидела депутация из дремучих земель Славянии – суровый Велес-Чернобог и одноглазый Лихо. Но большинство присутствующих Мрак видел впервые и понятия не имел откуда они прибыли, дабы присоединиться со своими ордами и армиями к Великой Армаде Хаоса.
-Да что же он так долго! – Эреб нетерпеливо передернул плечами, прикидывая не отправиться ли на поиски Загрея, чтобы поторопить его. Но прежде чем он принял решение, полог шатра взметнулся в сторону и появился сам Загрей. Все Генералы в едином порыве вскочили на ноги, приветствуя своего Повелителя. Тот же, не глядя ни на кого, быстрым шагом направился по проходу к Чёрному Трону.
Загрей был облачен в роскошные одеяния пурпурного цвета и, как обычно, обвешан золотом сверх всякой меры. Эреб, поднявшийся навстречу Повелителю, насторожился, приметив, что тот шествует не один, за спиной маячила тёмная фигура спутника. Кто осмелился приблизиться к Хаосу и занять его, Эреба, место возле Повелителя?! Болезненный укол ревности пронзил ледяное сердце бога, но внешне он сохранил невозмутимое спокойствие.
Когда Загрей пересек пространство помещения, и почти приблизился к помосту, Эреб шагнул ему навстречу, склоняя голову в поклоне.
-Дорогой мой, - услышал он нетрезвый голос Воплощённого, - переставь свою скамью к трону. – Эреб поднял удивленный взгляд на Повелителя. – А сам пересядь в первый ряд к остальным гостям, сегодня я желаю сидеть рядом с моим незабвенным братцем.
Взгляд Эреба скользнул с ухмыляющейся физиономии Загрея на лицо вышедшего из-за его спины спутника. Лишь врожденное хладнокровие позволило Мраку мало чем выдать свое глубочайшее потрясение при виде этого… существа. Даже он – Эреб, Древнейший из Бессмертных – за многие эоны прожитых лет ни разу не видел своими глазами Легендарную Тень. Это был тот, чьим именем пугали даже богов, тот, о ком даже Бессмертные предпочитали лишь шептаться. Седой Ужас Мира, Воплощенная Ненависть, Тёмная Изнанка Любви – Антэрос Демогоргон!!!
Эреб никогда не видел его, но с первого же взгляда ощутил такую мощную волну запредельной холодной ненависти и злобы, исходящие от этого существа, что сразу понял кто перед ним, невольно содрогнулся и внутренне сжался.
Непонятно, почему Хаос назвал Антэроса своим братом - Эреб всегда считал его Титаном; Первым, но всё же Титаном. Возможно, дело тут было в непостижимом родстве чёрного естества обоих Бессмертных, позволявшее Демогоргону подняться столь высоко и занять едва ли не равное положение с Изначальным.
Антэрос имел облик благообразного седовласого старца с гордым, красивым, смуглым лицом и статной осанкой. Облачен он был в простые одежды серого цвета, лишенные каких бы то ни было красок и орнаментов. Из всех драгоценностей у Демогоргона было лишь невзрачное тёмное колечко на среднем пальце, почти неразличимое на фоне смуглой кожи руки. Но и гладко зачесанные назад волосы на голове, и длинная борода его были не белоснежными от седин, а имели странный, пугающий оттенок мертвенной синевы, в которые неведомая рука словно бы вплела пепельные пряди туманного хлада Бездны. И его глаза! Они казались бездонными черными колодцами, на дне которых, подобно тусклым, белесым огонькам, бились неведомые прочим мысли.
Древнее предание, ведомое лишь избранным, утверждало, что, еще задолго до начала Первой Войны Богов, Антэрос добровольно удалился от мирской суеты и сошел в самые отдалённые глубины тартара – так была беспредельно велика его неистовая ненависть к тогда еще юному, только что созданному Миру. Ему было ненавистно всё, что дышало, любило и радовалось жизни; ему была ненавистна самая Жизнь! Антэрос был любимцем у Хаоса, его правой рукой, но даже своему всемогущему Повелителю он пошел наперекор, видя, как тот плодит и заполняет Пустоту своими Первенцами. В великом гневе на пробуждающийся Мир, он принимает второе, Тайное Имя – Демогоргон, и нисходит в Вечный Мрак Медной Обители. Тщетно Хаос убеждал Антэроса отказаться от своего решения: сулил сказочные дары, грозил страшными карами, - Демогоргон отказался вернуться. В самом сердце Бездны тартара обосновался он, продолжая терпеливо лелеять и копить Ненависть ко всему живому. Именно Демогоргон измыслил многие жуткие и разрушительные заклинания и чары; именно он в своей лаборатории создал мортогос, Пламенный Металл, из которого в зловещих кузнях тартара ковались самые смертоносные клинки. И лишь когда враги Зевса Громовержца – во главе с Изначальным Хаосом - были низвергнуты в Бездну, и Медная Обитель превратилась в Узилище для большинства Древнейших, - лишь тогда Демогоргон примирился со своим былым Повелителем, ибо тот признал правоту Перводревнейшего и раскаялся в созданном им самим Мире. Общая Ненависть к Живому воссоединила их. Но…
Но, даже после того, как Печати с Медных Врат были сорваны, и узники тартара вырвались на свободу, Демогоргон и тогда отказался покинуть свой беспросветный приют, вновь оставшись в нём в одиночестве. И потому Эреб сейчас потрясенно взирал на легендарного затворника, который, неведомо по какой причине, впервые! – поднялся на поверхность и присоединился к Изначальному.
Загрей грузно плюхнулся на Трон; Антэрос с каменным лицом воссел на скамью подле него, и сделал это с таким достоинством, будто не Воплощенный, а он – Повелитель Нового Мира.
-Ну, конечно, сейчас, когда победа уже почти в наших руках, почему бы не выползти из норы и не примазаться, - желчно подумал Мрак.
-Эри, ты долго еще будешь мельтешить? Сядь, наконец.
Окрик Загрея прервал ход невеселых размышлений Эреба, и он с обиженным видом уселся в крайнее кресло первого ряда.
-Все здесь? – Загрей пьяно икнул и мутным взглядом окинул собравшихся с высоты Трона.
-Да, Повелитель, - за всех ответил Крон, - кроме тех, кто сдерживает блокаду заморских Бессмертных в их уделах.
-Что ж, очень мило. – Загрей окинул мутным взглядом пёструю толпу собравшихся и попытался изобразить с помощью непослушных губ приветливую улыбку радушного хозяина. – Да вы расслабьтесь, ребята, расслабьтесь, мы ж здесь все свои. И к чему весь этот маскарад? Почему бы вам всем не снять с лиц эти ужасно-уродливые и абсолютно несимпатичные маски, а? Ё-моё, да что за сумасшедший налепил и намалевал вам такую бредятину!
В громадном шатре и до этих слов соблюдалось почтительное молчание – как ни как вещает новый Властелин Мира, - но после прозвучавшего предложения над окаменевшим собранием разлилась такая вопиющая тишина, что можно было подумать, что Чёрный Трон стоит посреди древнего погоста, где и кости-то в земле давным-давно успели обратиться во прах. Десятки разноцветных и разнокалиберных глаз не мигая взирали на Повелителя, а в ещё более разномастных головах истерично металась одна-единственная, но объединяющая всех мысль: чё это собственно щас прозвучало, шутка или же наезд? – и если всё-таки шутка, то почему сидящий рядом с Повелителем седобородый старец так свирепо покосился на него?
Между тем идиотская ухмылка медленно сползла с физиономии Загрея, уступая место гримасе стремительно прогрессирующего бешенства.
-Я чего, невнятно сказал: снять маски! – заорал он, громыхнув кулаками по подлокотникам трона. – Или вы там, под этой бутафорией рожи мне гнусные строите? Я хочу видеть ваши истинные образины, немедленно!
Цепкие, костлявые пальцы Демогоргона ухватили дебошира за локоть и больно стиснули его.
-Успокойся немедленно, и не позорь себя, - прошипел старец, - здесь нет никого в масках, твои вассалы выглядят так, как выглядят в действительности.
В горде Загрея что-то булькнуло и он, с нескрываемым изумлением, новыми глазами всмотрелся в жуткие образины окружающие его.
-О. Вот как. Э. Ну… ё… это ж страх божий, - пробормотал он, чувствуя что от омерзения начинает трезветь. – Это ж с какого перепоя такое ублюдство можно было понарожать? И – чем?
Пальцы Демогоргона ещё больнее впились в локоть.   
-Ой! Хватит меня мацать, братец, на инцест с тобой я точно не пойду. Сейчас мне принесут вина, и мы начнем на…
Внезапно Загрей запнулся на полуслове и, резко запрокинув голову, захрипел; его обрюзгшее тело сотрясли судорожные конвульсии, хмельной румянец сошел, уступив место меловой бледности. Генералы, вскочив со своих мест, в ужасе заголосили, не зная броситься ли им на помощь Повелителю, или улепетывать из шатра. Лишь двое не поддались всеобщей панике. Эребу уже доводилось видеть подобные припадки у Загрея, и он знал, к чему они ведут; Демогоргон же слегка отстранился от Повелителя, и хладнокровно наблюдал за бурным течением странного припадка.
-Чего раскудахтались? Сядьте по местам!
Раскат властного басистого голоса вмиг утихомирил галдящих Генералов, заставив их оцепенеть и потрясенно уставиться на того, кто сейчас в величественной позе восседал на Черном Троне. Внешне это был все тот же Охотник, но только слепец не заметил бы произошедших с ним перемен. Ни намека на беспробудное пьянство предыдущих дней, - подтянутая, напряженная фигура грозно нависала над залом; на бледном лице зловещими провалами зияли черные дыры ужасных глаз, в глубине которых полыхали ярко-алые прорези вертикальных зрачков. Загрей исчез! Теперь на его месте и под его личиной был Сам Изначальный, Сам Воплощенный - Хаос!
-Я собрал всех вас для того, - отчетливо заговорил Изначальный, - чтобы пресечь слухи и ропот, появившиеся в последнее время в моем войске. Мне сообщили, что кое-кто из вас, моих Генералов, недоволен затянувшейся передышкой, и даже готов увести своих солдат обратно, в свои земли. - В алых щелках угрожающе полыхнул багровый пламень; Хаос повел взглядом по лицам притихших Генералов. – Кое-кто мог бы усмотреть в подобных действиях зародыш бунта… я же полагаю, что причина в недомыслии и непонимании сути происходящего. Дабы восстановить единство и сплотить мое воинство, я и собрал вас здесь, и возвещаю о начале новой военной кампании. Теперь наша цель – Новый Мир. В самое ближайшее время я найду способ открыть новый Портал, и тогда моя Армада неудержимым потоком хлынет в Параллельный Мир и подчинит и его моей власти.
-И когда же это произойдет? – прорычал орк Баргдург.
-Скоро. Этим-то я сейчас и занят…
-А на что нам сдался Новый Мир и те, кто туда сбежал? – бесцеремонно оборвал Хаоса орк. – Нужно здесь сперва дело довершить: перебить, иль пленить оставшихся Бессмертных, да захватить оставшиеся территории.
-С каких это пор в пустой башке дремучей обезьяны появились собственные мысли?! – взвился Кронос.
-С тех пор, как они вытекли из башки дряхлого Титана! – огрызнулся Баргдург.
-Как смеешь ты, смертная мразь, оскорблять Бессмертного, и давать советы Повелителю! – заорал взбешенный Иапет, выхватывая из ножен свой меч.
-Хочешь помериться силами, пустозвон бородатый? – Орк ощерил желтые клыки и угрожающе вскинул на плечо огромную дубину, утыканную шипами. - Давай, посмотрим, на что ты годен. К тому же, я слышал, что и на вас, Бессмертных, управа нашлась: наши шаманы поговаривают, что какой-то смертный мальчишка может запросто попортить вашу гнилую популяцию!
Тут уже, не сдержавшись, повскакали едва ли не все эллинские боги; за ними, приняв сторону Предводителя орков, взвились десятка два Полубожественных и Смертных воителей из заморцев. В руках и лапах грозно засверкало оружие, еще мгновение, и в шатре начнется побоище.
-А ну-ка, цыц всем!!! – Суровый окрик Хаоса – негромкий, но исполненный могучей подавляющей силы – разом охолонил задиристых Генералов и вынудил их опустить оружие; все обернулись к Трону. Изначальный стоял на краю помоста, с лицом окаменевшим от ледяной ярости. Бушующий в его ужасных глазах пламень поочередно обратился на лица спорщиков, от чего ноги у тех словно сами собой подкосились, и они грузно осели на свои места.
-Кажется, вы невнимательно слушали то, что я говорил о единении и общем деле, - тяжелым тоном произнес Хаос и медленно зашагал вниз по ступеням. – Вас не должны волновать мои проблемы и то, как и когда я с ними управлюсь, вы лишь должны беспрекословно исполнять мои приказы и слепо повиноваться моей воле. Здесь только я решаю чему быть! – я принимаю решения!
Хаос приблизился к сидящему Кроносу и угрожающе навис над ним.
-Ты стареешь, Крон. Мне не нравится, что ты среди тех, кто позволяет разрастаться смуте.
-Повелитель, я лишь хотел…
-Молчи. Впредь я желаю, чтобы ты и твои братья не позволяли бы себе грубостей в отношении наших смертных союзников. Ты понял меня?
Кронос подавлено кивнул и Хаос медленно продолжил свое шествие по проходу. Остановился он перед креслом, в котором, сгорбившись, напряженно сидел Баргдург.
-Говоришь, ваши шаманы узнали про смертного мальчишку, что является угрозой Бессмертным? – Изначальный холодно усмехнулся. – Всё верно, есть такой смертный. Но он сейчас в Новом Мире, и неужели ты полагаешь, что я позволю ему появиться здесь? – Орк затравленно и с нескрываемым страхом уставился на Повелителя. – Я не позволю какой-то жалкой букашке встать на моем пути, даже если за ее спиной стоит сам Олимпиец со своими прихлебателями… - Хаос помолчал, буравя огненным взглядом уродливое лицо орка. – Скажи мне, ты сомневаешься в моем могуществе?
-Н-нет, Повелитель…
-Тогда, почему дерзнул сеять смуту и собирался увести свои орды назад?
-П-прости, Повелитель… просто вот уже какую неделю мы не двигаемся с места, ни с кем не воюем, и это бесцельное ожидание помутило мой разум…
-Разум… - Голос Хаоса понизился до свистящего шепота. - Это мило, что ты пытаешься думать. Но мысли порождают желания, а желания – жажду свободы. Именно так развивались люди. А людей я ненавижу. Именно они – главная угроза всем Бессмертным, главная угроза – мне! Ты понимаешь, о чем я?
-Да, мой Повелитель.
-Вот и славно.
Хаос повернулся к орку спиной, но прежде, чем тот успел облегченно перевести дух, обратился к нему, небрежным тоном бросив через плечо:
-Да, чуть не забыл, Баргдург, скажи, ты сожалеешь о своем легкомыслии?
-Да, мой Повелитель! – с жаром торопливо заверил тот. – И, клянусь, подобное больше не повторится! Все мои помыслы теперь бу…
Грузная фигура Загрея вдруг с поразительной ловкостью стремительно развернулась, со свистом сверкнул багряный росчерк, - и рогатая голова орка, описав в воздухе дугу, улетела далеко в затененный угол шатра. Обезглавленное тело начало медленно оседать на бок, а за тем, обливаясь черной кровью, грузно повалилось на ковер. Никто из потрясенных зрителей даже не шелохнулся.
-Помыслы… - Хаос брезгливо скривил губы. – Да кому нужны твои помыслы, идиот! Ты так ничего и не понял… – Восточный ятаган в его руке, на лезвие которого не успела попасть ни единая капля крови, угрожающе ткнулся в грудь второго орка, в ужасе закаменевшего в соседнем кресле. – А что ты думаешь по этому поводу?
-Ничего, - шевельнулись толстые губы.
-Как ничего?! – удивился Хаос. – У тебя что – нет никаких мыслей.
-Ни одной, мой Повелитель.
-Как твое имя?
-Рохранг, мой Повелитель.
-Теперь ты, Рохранг, Предводитель всех своих соплеменников. И чтоб ни-ка-ких мыслей, уяснил?
-Да, мой Повелитель.
-Вот и славно.
Хаос развернулся и зашагал к Трону, по пути, одним точным движением, вогнав ятаган обратно в ножны обалдевшего Ваала.
-Ну, а теперь, давайте вернемся к делам, - спокойно произнес он, усаживаясь на черном возвышении. – Кстати, эллины мои дорогие, вы в курсе, что ваши ряды вот-вот пополнятся еще одним достойным кадром?
-Ты говоришь о плененной Гекате, Повелитель? – сдержанно полюбопытствовал Тифон.
-О ней. Но она лишь пока пленница. Думаю, что скоро мне удастся сломить ее сопротивление, и она станет нашей союзницей. При том, весьма полезной.
-Эта бестолочь еще ерепенится? – презрительно прошипел из своего угла Эреб.
-Пока, да. В ней неожиданно взыграл геройский дух, она решила примерить на себя одеяния святой мученицы, не понимая, что дерюжка эта ей явно маловата. Ничего, я приказал Антаресу поместить упрямицу в менее комфортные апартаменты и назначил ей особую диету вкупе с оздоровительными процедурами. – Хаос хищно ощерился и довольно потер ладони. – Еще немного, и Геката на коленях будет молить меня о милости. И вот тогда, я верну ей её чародейские способности, и она сотворит необходимые заклятия для отверзания Порталов.
-Может к ней подослать Стикс? – предложил Кронос. – Они вроде подруги были. Кстати, прости, Повелитель, мне не удалось отыскать старуху, и потому её нет на Совете.
-Я знаю. Мы говорили с ней недавно, и у нее нашлась уважительная причина отсутствовать. А по поводу твоего предложения, Титан, я подумаю. Сейчас же, в самом деле, стоит заняться делом, ради которого мы и собрались. Начнем с докладов. Эреб, - ты первый.

12.
УЗНИЦА
-Эй, ублюдки! Меня будут сегодня кормить?!
Геката яростно загрохотала мятой оловянной кружкой по прутьям зарешеченной двери в темницу. Тарарам, устроенный ею, гулким эхом пронесся по сумрачному коридору подземелья и затих где-то вдали. Чародейка прислушалась, - тишина. Безнадежная тишина в абсолютно пустом узилище; её жестокие тюремщики покинули подземелье, должно быть наслаждаясь свежим воздухом и вкусной едой на поверхности.
Геката обвела взглядом свою камеру – три стены, выложенные из грубо обработанных тяжеленных, каменных блоков, вместо четвертой стены – железная решетка, ведущая в коридор. Пол узилища устилала почерневшая от времени солома; потолок был низким, арочным, в верхней точке которого было прорублено крохотное отверстие – то ли отдушина, то ли оконце; слабый лучик бледно-алого света сиротливо падал из дырки, едва-едва освещая помещение. В дальнем углу камеры лежали позабытые здесь кем-то два мешка; Геката, сунувшись туда в поисках съестного, была жестоко разочарована, обнаружив в мешках лишь какой-то, похожий на муку, зеленый порошок.
Чародейка смачно, с ненавистью сплюнула на пол, стараясь не попасть на соломенную подстилку, служившую ей постелью.
-Жрать давай! Даёшь жратву!!!
Эта новая вспышка отчаянных воплей и дробного грохота по решетке так же не возымели никакого эффекта.
-Всё, мне кранты! – зарыдала богиня, оседая на ворох прелой, вонючей соломы. – Вот, что значит глупое геройство, вот, как наказывают за стойкость и принципиальность! Но я не хочу быть героиней!!! – тем более голодной, а тем паче – мертвой!.. – Геката плаксиво скривилась. - Ну, сдохнуть-то я не сдохну, - я ж Бессмертная! Но кому я нужна буду - тощая и костлявая, с гнойными прыщами на впалых щеках и пролежнями на куцей заднице?!..
Геката встала на колени и аккуратно заломила руки, стараясь, чтобы единственный лучик света из оконца попал на лицо. Втянув живот, и страдальчески изогнув стан, богиня тоскливо заголосила на манер театрального трагика:
-Томлюсь я в темнице, где хладность и мрак,
 Вскормленная болью… э-э-э… дайте, суки, пожрать!!!
Заключительные слова экспромта Чародейка рявкнула, поняв, что навязчивые мысли о еде не позволят ей сочинить достойные вирши о собственных страданиях.
-Я еще так молода и красива-а-а, - вновь завыла она, послав подальше рифмы, - чтобы превратиться в этой выгребной яме в иссушенную мумию-у-у! Не хочу быть костлявой моделью на подиуме для крыс и тараканов! Не хочу иметь в олимпийском музее персональный стенд с описаниями моей героической жизни! Хочу сала в шоколаде! Абрикосового джема в банановой пасте! Копченую баранью ногу в чесночном соусе! – С истошным ревом, богиня вскочила на ноги и бросилась на решетку; вцепившись в прутья, она в бешенстве принялась дергать их, налегая всей массой тела на упрямое железо. Но тщетно, - проклятая решетка, опутанная колдовскими чарами, даже не шелохнулась под ее мощным натиском. Саданув с разбега плечом по прутьям, Геката завизжала от боли и, пошатываясь, отошла в глубь темницы.
-Сатрапы… изуверы… дайте хоть хлебца… с маслицем и икрой.
Внезапно богиня насторожилась и замерла, - из глубины коридора донеслись чьи-то неторопливо приближающиеся, цокающие шаги. Через минуту из тьмы вынырнула высокая широкоплечая фигура, при виде неё Геката сдавленно пискнула: это был один из её тюремщиков циклопов.
-Здравствуйте! – звонко крикнула богиня приближающемуся одноглазому монстру, старательно скрывая дрожь в голосе, и даже приветливо замахала ручкой.
Циклоп тяжело засопел, но ничего не ответил.
-Я говорю, здравствуйте! – радостно оскалилась Геката, приметив в лапе тюремщика миску.
-Виделись, - процедил циклоп, останавливаясь в шаге от решетки. – Ты чего орёшь, дефективная?
-Так ведь кушать хочется, - жалобно заныла Чародейка. – Вы, глазастенькие, там совсем про меня позабыли…
-Ну ты прорва! – удивился монстр. – Ты ж два часа как пожрала.
-Эту жидкую травяную бурду ты называешь едой?! – не сдержавшись, возмутилась Геката. – Да у нас кошек и то лучше кормят!
-Здесь – не у вас, - отрезал циклоп. – Скажи спасибо и за это.
-Сами-то, небось, мяско трескаете, а мне бульон сливаете. Это нарушение прав заключенного!..
-А ты пожалуйся на нас, - фыркнул мерзавец. – Глядишь, тебе тута мороженое станут подавать – крем-бруле, пуховую перину расстелят…
Циклоп продолжал ехидным голосом перечислять сказочные блага, которых была лишена богиня, а у той с каждым его словом все сильнее искажалось от бешенства лицо. Вцепившись пальцами в прутья решетки – так что побелели костяшки – Геката ненавидящим взглядом буравила охальника.
Наконец словарный запас циклопа иссяк, он гаденько улыбнулся и ногой небрежно пропихнул миску с бульоном в специальный зазор в решетке у самого пола.
-На, ненасытная, похлебай супчика.
-Убью! – взревела осатаневшая Геката, и, резко просунув руки между прутьями, вцепилась в жилистое горло монстра. Однако борьба оказалась скоротечной, циклоп, хрипя от удушья, отшатнулся назад, и богиня с разгону шарахнулась лбом об решетку. Глухой звон эхом прокатился по подземелью, а сама Геката, словно куль с песком, грузно рухнула на пол, при этом опрокинув на себя миску с варевом.
-Ах ты, скотина! – орал возмущенный циклоп, топая ногами. – Вот она – благодарность Бессмертных! Говорили мне ребята быть с тобой построже, но нет, я по доброте душевной жрачку ей таскал, хотя Антарес запретил тебя вообще кормить.
Геката с протяжным стоном пыталась подняться. Вид у бедняжки был просто ужасен. Её и без того жалкие лохмотья были залиты бульонной жижей, мутные капли стекали по лицу и, смешавшись с грязью, превращали ее облик в подобие кошмарного чудовища. Кроме того, теперь лоб Чародейки украшала здоровенная шишка, которая продолжала угрожающе разрастаться и из багровой становиться темно-фиолетовой. Из расквашенного носа тонкой струйкой сочилась кровь.
-Ну теперь ты посидишь у меня на голодном пайке! – продолжал разоряться циклоп. – Можешь верещать сколько угодно – к тебе никто и близко не подойдет!
-Ихор1! – простонала богиня, утирая нос и с ужасом глядя на алые капли. – Дурак, ты разбил мне лицо!
-А ты думала я позволю тебе придушить меня?! – рявкнул одноглазый.
-Доктора! Позови мне срочно доктора!
-А кумысом спину не полить, чтоб кентаврами пахло?
-Ну погоди, мерзавец, как только я отсюда выберусь…
-Сперва выберись, единорогая, а тогда и поговорим. Мы теперь с ребятами дырку в потолке твоей камеры будем использовать в качестве слива для нечистот, вот ими-то можешь и питаться, займешься вторичной переработкой!
Костеря на чем свет стоит коварную узницу, одноглазый зацокал копытами прочь от камеры. Геката, уже успевшая вполне оправиться от удара, тяжело подскочила на ноги и, прижавшись чумазым лицом к решетке, заорала ему вслед:
-Ну, гадёныш лупоглазый, клянусь бездной тартара, ты пожалеешь о своих словах! Я те такую переработку устрою! Жаль, что я не могу здесь колдовать, но ты меня конкретно занозил, и я готова биться с тобой и своими силами! Иди сюда, урод! Иди, кому говорю! Что, струхнул, скотина одноглазая?!
Кряжистая фигура циклопа, уже почти проглоченная мраком в конце коридора, неожиданно замерла на месте. Геката поперхнулась и замолчала. На какое-то время в подземелье воцарилась тишина. За тем, циклоп медленно развернулся и пошагал назад к пленнице. Всклоченные, давно не мытые патлы на голове у Чародейки зашевелились от ужаса. Без сомнения, её обидные слова уязвили циклопа, и сейчас он полон решимости наказать обидчицу. Её, беззащитную, слабую женщину, сейчас будут жестоко бить, - и возможно копытами! А впрочем, для истязания не придется даже отпирать решетчатую дверь, достаточно пошуровать длинной палкой между прутьями – камера крохотная и увернуться, спрятаться невозможно... Как затравленный хорек, богиня заметалась по камере.
-Лапонька, ты чего, обиделся на меня что ли? – нервно захихикала она, слабо надеясь все свести к шутке. – Это ж я не со зла наговорила, так, прикололась. Ты чего, дурачок, приколов не понимаешь? Ну, хочешь, можешь тоже меня как-нибудь обозвать, давай, я не обижусь.
Цокот копыт неумолимо приближался. Геката чуть не взвыла от обуявшего её страха, но все еще продолжала надеяться на чудо.
-А знаешь, как меня обзывали в детстве? Ой, у меня было столько обидных прозвищ, я так бесилась и ревела, когда меня дразнили! Хочешь, расскажу? Ты только успокойся, родненький, успокойся, ладно? Не хочешь меня кормить, не надо, я как-нибудь и без еды обойдусь, я ж, ха-ха, Бессмертная. А хочешь, я тебе песни буду петь? Да, я неплохо пою! Сам Зевс говорил, что у меня изумительный слух и приятный голос. Вот, послушай…
Геката издала несколько звуков, но из-за волнения её пение скорее напоминало жалкое блеяние овцы, ведомой на заклание. Поняв, что распеться ей не дадут, она замолчала, и теперь с перекошенным лицом взирала на приближающуюся фигуру грозного чудовища. Поглощенная животным ужасом, она даже не сразу заметила, что остановившийся перед решеткой циклоп вернулся не один. Из-за его спины выглядывал чёрный рогатый шлем… эмпуса.
«Вот только кровососа здесь мне и не хватало!», - обреченно возопила про себя Чародейка, а её бледные, трясущиеся губы уже растягивались в подобострастной улыбке.
-Ба! Да у меня нынче просто праздник какой-то! Столько гостей! Приветствую тебя, о достойнейший донор! Прости, что не могу заключить тебя в объятия и, вообще, оказать подобающий случаю прием.
В ответ на глупый лепет богини эмпус как-то странно дернул рогатой головой, но ничего не ответил, а еще плотнее прижался к спине циклопа и что-то глухо и неразборчиво пророкотал ему в отвислое ухо. Циклоп жалобно заскулил. Лишь сейчас Геката заметила чудное выражение на морде одноглазого урода, посеревшая кожа еще более подчеркивала гримасу животного ужаса, а огромный глаз в центре лба, казалось, вот-вот выскочит из орбиты.
«Чего это с ним? – изумилась Чародейка. – Может, Загрей прознал о моих муках и послал упыря наказать истязателей? Но, с другой стороны, не мог же Изначальный не знать, что со мной творят, ведь по его же приказу меня бросили в этот крысятник.»
В это время эмпус грозно рыкнул на циклопа и легонько пихнул его в спину. Тот заскулил, но покорно протянул лапы к решетчатой двери. Челюсть Гекаты безвольно отвалилась, и она тупо наблюдала, как когтистая конечность опустилась на задвижку без замка и потянула её из проушины. Едва запор двинулся с места, как вся решетка содрогнулась в мощной конвульсии. Магические чары, наложенные на замок, смертельным ударом пронзили циклопа, заставив его тушу дёргаться в жутких конвульсиях. Монстр замычал, попытался отшатнуться, но неведомая Сила не позволила оторвать лапу от железа, продолжая снова и снова яростно терзать несчастную жертву. Циклопа колбасило минуты две, под конец его вздыбленная на башке шерсть задымилась, из перекошенной пасти потекла розовая пена, одноглазый громко пукнул и замертво грохнулся на каменный пол.
Геката, выпучив глаза и раззявив рот, потрясенно уставилась на дохлого циклопа. Она была в такой прострации, что даже не среагировала на медленно открывшуюся, с противным, саднящим слух скрипом, решётчатую дверь. Только когда в камеру вошел эмпус, она подняла взгляд и тупо уставилась на него. Черная латная перчатка взмыла вверх и, отстегнув застежки, сняла с головы шлем. При виде открывшегося лица богиня громко икнула и плавно осела на охапку прелой соломы.

*   *   *   *   *
-Хайре, тетушка! – радостно воскликнула Артемида, тряхнув взъерошенными рыжими волосами.
-Ты-ы-ы?!! – ошарашено просипела та.
-Я-а-а! – в тон ей ответила Охотница. – Что, не ожидала?
-Как ты здесь очутилась?
-Да вот, прогуливалась тут неподалеку и решила к тебе заглянуть. Как дела?
Геката судорожно сглотнула и замотала головой, желая убедиться, что это не наваждение.
-Да я это, я, - хохотнула Арти. – Папанька меня прислал к тебе на выручку.
-Зевс не забыл про меня? – Глаза Гекаты наполнились слезами умиления. – И он послал вызволить меня из плена свою дочь…
-Да, да, хватит уже нюни пускать, - нетерпеливо топнула ногой Охотница. – Пора выбираться из этого вертепа. А вот когда мы выберемся, - Арти хитро подмигнула Гекате, - ты первым делом расскажешь мне, как тебя в детстве дразнили.
-Зачем это? – не поняла Чародейка.
-Ну, в благодарность за спасение. Да и просто интересно. Только вот петь мне, пожалуйста, не надо.
-Я подумаю над этим, - сдержанно буркнула Геката. – А сейчас лучше скажи, как мы выбираться станем? Тебя-то в броне эмпусовской не заподозрить, а я как же?
-Не боись, как-нибудь прорвемся втроем.
-«Втроём»? С тобой еще кто-то из наших?
-Не из наших, но за нас, - таинственно улыбнулась Арти. – Увидишь сама. Сделаем вид, будто я тебя конвоирую, так и пройдем на виду у всех через лагерь. Нам бы только с Акрополя убраться, а там, в долине, думаю, проблем особых не будет. На всякий пожарный на вот меч, сунь его под лохмотья. Ну а уж ежели заваруха конкретная случится, тогда и магией своей воспользуйся.
-Ой, лихо-беда-то какая-а! – завыла белугой Чародейка. – Загрей, падла, ети его, наложил на меня заклятье какое-то, и я теперь аки младенец неразумный, ничего сотворить не в состоянии.
-Ты чего, колдовать не можешь? – оторопела Охотница.
-Да, девонька моя, не могу-у! В башке моей чего-то переклинило, здесь помню, а здесь – не помню-у-у!
-Ладно, не гундось, - нахмурилась Арти, надевая на голову шлем. – Попробуем обойтись без твоей магии. - Охотница поправила притороченный за спиной лук и удобнее повернула колчан, так же закрепленный на спине с другой стороны. - Шагай впереди, да руки за спиной держи, типа ты связана.
Геката, а вслед за ней Артемида – зашагали по коридору к выходу. На лестнице, ведущей на поверхность, никого не было, но все же Охотница сделала знак тетке быть начеку, и сама вытащила черный меч из ножен.
Выйдя через портик наружу, они оказались в небольшом дворике, со всех сторон огороженном каменной стеной. Плоское навершие изгороди было густо утыкано острыми железными пиками, на которых «красовались» отрубленные человеческие головы. Когда-то вдоль стены густо зеленела живая кипарисовая изгородь, теперь она была безжалостно вырублена, и даже корни выкорчеваны. В дальнем углу стояла разбитая двухколесная повозка, на которую был навален всевозможный мусор. Судя по тошнотворной вони и роящимся тучам мух, среди мусора были и разлагающиеся останки тех несчастных, чьи головы торчали на пиках.
Выход со двора был только один – арочный проём без дверей с восточной стороны, за которым сразу начиналась главная площадь Акрополя, и где посредине зловеще багровел гигантский шатер Загрея. Геката испугано пискнула при виде десятка циклопов, обступивших костер, что жарко полыхал у самого выхода, со стороны площади.
-Дыши ровнее, милая, - шепнула Арти. – Сейчас нам главное без приключений выйти отсюда и подальше отойти от тюрьмы. Как минуем арку, топай вдоль стены, на саму площадь соваться рискованно – обогнем ее. И опусти голову пониже, не вздумай пялиться на всех этих уродов. Ну, потопали.
Богини не заметили мелькнувший возле повозки тёмный силуэт. Ещё одна гибкая тень беззвучно скользнула по верху забора…
Циклопы у костра были слишком поглощены приготовлением жаркого из нескольких кошек, а потому не обратили никакого внимания на вампира в чёрной броне, который сопровождал куда-то связанную пленницу. Богини спокойно прошли мимо них и неторопливо зашагали вдоль каменной изгороди, все дальше удаляясь от мрачной подземной тюрьмы.
-Стоять!
Повелительный окрик за спиной заставил обеих женщин вздрогнуть и застыть на месте. У Чародейки едва не подкосились ноги, так как она сразу же узнала этот ненавистный хриплый голос. Цокающие подковками шаги приблизились, и перед обомлевшей Гекатой возник… Антарес. Его сопровождали двое эмпусов в чёрных доспехах и четверо ликантропов. Круглое лицо одноглазого было мрачнее грозовой тучи, рука в латной перчатке нервно похлопывала по золоченой гарде висевшего на поясе меча.
-Кто позволил вывести пленницу из темницы? – процедил он сквозь зубы. – Лишь я могу отдать подобный приказ, а приказа не было.
-Мой господин, - неожиданно противно-скрипучим, низким голосом отозвалась Артемида, чье лицо надёжно скрывало глухое забрало шлема, - я выполняю личное распоряжение великого Мормолика, мне приказано доставить пленницу к подножию Акрополя, к руинам Пропилея…
-Что за чушь! – перебил лже-эмпуса Антарес, его единственный глаз подозрительно сузился. – Почему я не в курсе?
-Не могу знать. Я получил приказ лично от великого…
-Оставайтесь на месте с моей охраной, я разыщу Мормолика и сам все выясню.
Антарес круто развернулся на каблуках и решительно зашагал к багровому шатру. Эмпусы и ликантропы, оттеснили парочку к стене, окружив широким полукольцом, и приготовились ждать возвращения своего хозяина.
-Сейчас нас раскроют, - еле слышно прошептала Арти на ухо Гекате. – Что ж, будем пробиваться на свободу с оружием. Ты готова? – Чародейка отрывисто кивнула. – По моей команде руби тех, что справа.
Шагнув Охотнице за спину, Геката быстро освободила руки от веревки и, не доставая меч из-под лохмотьев, стиснула пальцами его рукоять…
«Бред какой-то, - думал Антарес на пути к Шатру. – Если выяснится, что эмпус не врет, значит меня начал кто-то подсиживать. Но кто?! Мормо ведь сам передал мне пленницу, сказав, что я и только я несу за нее ответственность. Хрен разберешься в этом гадюшнике, одни интриги!.. – Одноглазый заскрежетал зубами и прибавил шагу. – Хм, а если воин врет?.. Значит, никто никаких приказов ему не отдавал… и он сам вывел пленницу из темницы… Но зачем? – Перед мысленным взором Антареса предстал конвоир Гекаты, что-то в его облике было странным, необычным… - Ну, да, точно! – Лук!!! У него был лук! А эмпусы не пользуются стрелковым оружием!..
Антарес, успевший отойти уже шагов на пятьдесят, внезапно услышал за спиной короткий и негромкий свист. Резко обернувшись, он увидел чёрную тень, беззвучно сорвавшуюся со стены и сбившую с ног одного из эмпусов. В сумеречном, алом воздухе сверкнули два клинка и в тот же миг тишина взорвалась звоном стали и истошным воем раненых оборотней. Одноглазый мгновенно понял всё.
-К оружию, быдло! – заорал он, выхватывая меч и со всех ног бросаясь назад.
Тупым циклопам, сгрудившимся возле костра, понадобилась целая минута, чтобы сообразить, что произошло и схватиться за оружие. За это время богиням и огромному чёрному гриму удалось уложить всех шестерых противников, после чего они сломя голову ринулись по пустынной пока ещё площади, стремясь достигнуть руин небольшого храма, за которым чернелись обугленные головешки Священной Рощи.
-Опасность слева! – гаркнула Охотница, на бегу вскидывая меч.
Им наперерез катился небольшой отряд из дюжины уродливых карликов вооруженных копьями.
-Малыш, фас!
Огромный, с телёнка ростом, грим чёрной молнией ринулся прямо на толпу гномов. Большая их часть ловко увернулась от пса, продолжая отрезать путь беглянкам, но троим пришлось остановиться и выставить копья вперед. Грим, однако, презрев опасность, даже не сбавил скорость и атаковал сходу. Гигантским прыжком он перемахнул через копья и его ужасные челюсти впились прямо в перекошенное, морщинистое лицо ближайшего карлы. Смяв ему черепушку, Малыш, ударом лапы, отшвырнул второго гнома и, прежде чем третий успел развернуть копье, впился ему клыками в горло…
Бой с остальными девятью недомерками, атаковавшими богинь, был не менее скоротечным. С ликующими воплями Артемида отбила мечом наставленные на неё копья и, завертев клинок мельницей, принялась крошить врагов. На долю Гекаты досталась лишь одна срубленная ею уродливая головешка.
-Бежим! – возбужденно крикнула Охотница. – Нам уже наступают на пятки.
-Меня надолго не хватит! – прохрипела Геката, задыхаясь от галопа.
-Держись, залетная! – отозвалась легконогая Артемида, дыхание которой даже не сбилось. – Нам бы только добежать до дальней стены Рощи, там нас ждут кони.
-Я.. уже… почти… всё…
-Хватай Малыша за холку, так легче бежать будет!
Между тем, обширная площадь стремительно превращалась в растревоженный муравейник. Со всех улиц, потрясая оружием, рыча и завывая, бежали все новые отряды загреевских воинов. Отставая от беглецов на добрую сотню шагов, шумно катился ярящийся вал погони, состоящий из циклопов и присоединившихся к ним горных троллей; в толпе чудовищ, постепенно отставая, несся взбешенный Антарес.
До обломков беломраморной стены храма оставалось не более двух стадий, когда над головами беглянок просвистели первые стрелы, выпущенные ватагой калликанцаров, скачущих на ослах наперерез.
-Не стрелять! Взять их живьем! – разнесся над площадью истошный рев Антареса.
До заветной Рощи было уже рукой подать, но Геката, хоть и наваливаясь на тянущего ее вперед грима, чувствовала, что ноги начинают предательски заплетаться, а пылающие легкие уже не в состоянии насытиться сгустившимся вдруг воздухом. В голове бешено шумело и стучало, перед глазами плясали цветные размазанные кляксы; воспаленный мозг окутывала серая липкая мгла, готовая вот-вот окунуть в беспамятство… Перед затуманенным взором богини неожиданно выросла совсем близкая стена храма – изломанная, с пятнами копоти от недавнего пожарища. Еще совсем немного, - и они в Священной Роще!..
-Что-то не так! – донесся сквозь шум в ушах тревожный голос Артемиды. – Они почему-то перешли на шаг… - И вдруг пронзительный крик: - Берегись! Назад! Это ловушка!
Грим так резко прянул в сторону, что Геката выпустила из скрюченных пальцев его холку, сама едва не свалившись с ног. Прежде чем богиня успела что-то понять, стальная сеть упала на неё сверху, а сильный удар в голову – сшиб ее набегу. Последнее, что еще успела услышать Чародейка, прежде, чем потерять сознание, был шум яростной борьбы и истошный вопль: - Беги, Малыш! Беги!..
После этого стало темно и тихо.

13.
ДВЕ   УЗНИЦЫ
Шип вонзился Гекате в голую пятку и она, очнувшись, дернулась от боли и попыталась подняться, но резкая боль в разбитой голове повалила ее назад на охапку прелой соломы.
-Где я? – слабо простонала богиня.
-Там, где тебе самое место! – пьяно захохотал лохматый гоблин и попытался вторично дотянуться через решетку до пятки своей жертвы. Но на этот раз Геката оказалась начеку и со всей силы лягнула нахала, придавив ему пальцы об железные прутья. Лохмач завизжал от боли и отпрыгнул вглубь коридора.
-Получил, скотиняка?! – радостно загоготала Артемида, пританцовывая у зарешеченной двери соседней темницы.
-Ничё, не долго вам осталось веселиться! – потирая лапищу, зашипел гоблин. – Всех в расход пустим! А твоей черепушкой, рыжая, я украшу каминную полку в своей пещере, поняла? Будешь там зубоскалить.
-Засохни на гербарий, экспонат! – бодро отозвалась Охотница и показала язык. Гоблин погрозил ей кулаком. За тем богиня просунула нос между прутьями и крикнула подруге по несчастью: - Ну, как ты, очухалась?
-Башка трещит, сил моих нет, - захныкала Геката.
-Еще бы, ей сегодня два раза несладко пришлось.
-«Сегодня»? А сколько времени я в коме провалялась?
-Ну, ежели б было солнце, я бы сказала, что почти полдня.
-Не может быть… Мне казалось, что прошло несколько дней.
-Ой, да ладно тебе, могло быть и хуже.
-Да? – проворчала Геката. - Это как же?
-Нас могли избить, к примеру, - кровожадным тоном предположила Арти. – Могли бы пытать: прикинь, тебе, обморочной, начали бы иголки под маникюр совать…
-Прекрати! – жалобно вскрикнула Чародейка. – Этот кабан и так мне пятку всю истыкал в кровь! – Богиня с ненавистью зыркнула заплывшими глазами на ухмыляющегося гоблина, присевшего на корточки у стены под горящим факелом на безопасном расстоянии от обеих камер. - С меня хватит и двух сотрясений, последние мозги чуть не вытекли.
-Да уж, голова всегда была твоим слабым местом, - негромко хихикнула Арти.
-Чего ты сказала?
-Соболезную тебе, милочка.
-Зная тебя – очень сомневаюсь. – Кряхтя и ойкая, Геката кое-как приняла сидячее положение, тяжело привалившись плечом к решетке. – Чего делать-то теперь будем?
-Ждать, - неопределенно хмыкнула Охотница. – Слушай, а чего это с нами, - то есть, с тобой, так здесь церемонятся? Чего Загрей от тебя хочет?
-Ему нужно заклинание, чтоб отпирать Порталы.
-А ты разве могешь такое сотворить?
-Дорогуша, - обижено вскинулась Геката, - я много чего могу, как ни как я Величайшая Чародейка!
-Ах да, я и забыла.
-Не язви! Я, конечно, пока еще не работала в этом направлении, но при желании быстро разберусь.
-Ты что же это, надумала помогать Врагу? – Голос Охотницы посуровел.
-Сдурела что ли? Вовсе нет. Но… может, если бы я дала согласие сотрудничать с ним, и нас бы перевели из этого крысятника в нормальное место, то… - Геката понизила голос до шепота, опасливо косясь в сторону гоблина. - Ну, сама понимаешь.
-Загрей не идиот, - вздохнув, так же тихо отозвалась Арти. – Нам бы и пукнуть лишний раз не позволили. Знаешь, сколько стражи нагнали ко входу в темницу?
-Но попытаться все же стоит, что мы теряем-то! – Геката помолчала, кривясь ощупывая новую геометрию своей бедовой черепушки. – Какие новости в Новом Мире? Свет там дали?
-При мне, нет. Ищут.
-Хтоний оклемался?
-Вроде пошел на поправку. Аид теперь исправно наполняется душами, Персефона регулярно выгуливает его по берегу Ахерона, так что причин для помрачения теперь нет.
-А у Гефа… Гефеста всё нормально? – Голос Гекаты заметно дрожал.
-А чего с ним будет? – фыркнула Артемида. – Они там на пару с Клёпой придумали забористое пойло, водка называется, так теперь половина Бессмертных не просыхает. Зевс гоняет их, орёт, а толку – чуть. В укромных подземельях дворца такие притоны собираются, - мама-Гея не горюй!
-Вот козлище бесхарактерный! – взъярилась Геката. – Я ж предупреждала его, что б не спивался. Ну, погоди у меня, вернусь – опять покусаю!..
Геката с такой силой хлопнула себя ладошкой по губешкам, что в голове грянул набат, словно от дюжины колоколов, но спохватилась она уже поздно. Из соседней камеры после небольшой паузы донесся вкрадчивый, елейный голосок Артемиды:
-Ты сказала – «опять», тетушка? И… частенько ты Гефа… покусываешь?
-Что? Ах, тебе должно быть показалось…
-Да нет, с ушами у меня все в порядке. Да ты не тушуйся, милая, все на Олимпе знают давно, что вы с Гефом того… ну, любовнички.
-Все?! – Геката была так поражена, что напрочь позабыла про больную голову.
-Ага. Ты чё, это любимая тема всей тусовки! Наши девки каждый раз заключают пари: на сколько еще хватит ваших «ля-муров». Пожалуй, только Фродя и бесится по-настоящему, она и с Аресом-то сошлась в своё время лишь потому, что хотела отомстить Гефу за его измены с тобой.
-Все всё знают, - шевельнула мертвыми губами Чародейка. – И… Зевс тоже?
-Ессесно. Он один из первых узнал.
-И… что?
-Да ничего, ему это до звезды. Как он выразился однажды: - «Лишь бы не было войны, а так – плодитесь и размножайтесь».
-Циник! – вспыхнула Геката. – Циник и, как всегда, пошляк. У нас с Гефом высокие отношения, чистые и высокоморальные.
-Это ты про его покусанную спину? – ехидно поинтересовалась Арти.
-Ты-то, дура, хоть не язви, коли не понимаешь!
-Да куда уж нам, сиволапым!
-Ладно, закроем эту тему.
-Без проблем, - легко согласилась Охотница. – Слушай, ты не вкурсях, что со Стикс? Мы её там заждались, изволновались все.
-Да чё с ней будет, с ублюдиной этой? - мрачно, с ненавистью процедила Чародейка. – Видала я её как-то, эта тварь свободно разгуливает здесь, как в доску своя.
-Ты это о чем?
-Предала она нас, вот я о чём. Снюхалась с Загреем и теперь в фаворе у него.
-Ёксель-моксель! Ничего себе!
-Вот и я о том же. А Зюся уши лопухами развесил, верит всем, кому ни попадя, а тут такая измена под самым носом. Я, если эту гадину еще увижу, точно ей в горло вцеплюсь.
-Слушай, а ведь она была твоей подругой…
-И чё?
-Неужто ты раньше не разглядела в ней эту гнильцу?
-Она такой не была. – Геката тяжело вздохнула. – Хотя… знаешь, я только сейчас начинаю припоминать, что у нее странности в поведении начались сразу же, как выяснилось, что Хаос обрел свободу и воплотился в Загрее. Она стала какой-то еще более замкнутой, заговариваться начала…
-Ну-ка, ну-ка, – заинтересовалась Арти.
-Да чего там… Я тогда решила, что у старухи очередной климакс обострился и особо к ней не лезла. Но вот разговоры она сама с собой чудные вела! Что-то о Тринадцатом Престоле, свободной вакансии и ещё в том же духе. Бред, короче.
-Как знать, - задумчиво протянула Охотница, - может не такой это и бред. Знаешь, Зевс-то наш недавно побывал в горной берлоге Прометея.
-Да ты чё! – поразилась Чародейка.
-Ну. Уж не знаю подробностей ихнего разговора, но только папанька вернулся оттуда сам не свой и какой-то странный. Похоже, он тоже начал малёха заговариваться, сядет бывало в уголочке один, потупится, и начинает под нос чего-то бубнить. Гермик как-то раз подкрался к нему подслушать, так потом диву давался, всё, говорит, о каких-то Просветлённых, Безымянных, да о Голосах папаня судачит сам с собой.
-Безымянных?.. – Теперь насторожилась Геката. – Чего-то я такое уже слышала, но вот где и от кого? – не помню. Может Стикс брякнула, а может кто другой из Древнейших… нет, не припоминаю.
-Голову даю на отсечение… этого гоблина, что все эти непонятки связаны с нашим Загреем-Хаосом. – Охотница стукнула кулаком по ладони. – Эх, надо было мне с папанькой покалякать перед заброской на эту тему, глядишь бы, пригодилось.
-В любом случае нам сейчас не об этом следует заботиться… Проклятье! – вдруг взвыла Геката. - Я и забыла совсем, что не кормлена уже целый день! Эй, уродец, когда нам хавчик подадут?
Гоблин, все это время сидевший неподалеку и что-то тихонько насвистывавший себе под нос, умолк и одарил богиню злобным взглядом.
-Чего зенки вылупил? На мне узоров нет, и грибы на мне не растут. Жрачку тащи, говорю!
-А хрену тебе лысого, кор-р-рова!
-Ты не борзей, гоблин, я вашему Повелителю ой как нужна, так что будешь наезжать – пожалеешь.
-А у меня приказ от начальства: пленниц не кормить. Так что, жри солому.
-Ах ты… ты… - Геката захлебнулась от ярости. – Да я тебя… я тебе…
-Ну? Что ты мне? – глумливо захохотал гоблин.
-Ох, мохнатый, не злил бы ты её лучше, - подала голос из своей клетки Арти, - а то ведь она даже и без своих чар, и запертая такое с тобой может учинить!
-И что же? – недоверчиво хмыкнул гоблин, но в его голосе чувствовалось беспокойство.
-Она… может… начать… ПЕТЬ!!!
Артемида произнесла это зловещим, глухим голосом, а последнее слово выкрикнула, скорчив жуткую гримасу, так, что бедняга тюремщик жалобно ойкнул и попятился вглубь коридора.
-Это какой-то прикол, что ли? – пролепетал он.
-А ты спроси у тех несчастных, кому довелось однажды услышать эти ужасающие звуки, - замогильным голосом пробасила Арти.
-Не надо петь, я всё понял! – умоляюще замахал длинными руками гоблин. – Щас попробую чего-нибудь раздобыть…
Но гоблин не успел сделать и пары шагов, как из глубины коридора, от входа, послышались душераздирающие вопли и звон оружия. Обе богини и тюремщик, замерев, уставились в темноту. Вскоре стало очевидным, что источник невообразимого шума стремительно приближается к ним. Внезапно из темноты с истошным ревом вынырнули двое взлохмаченных гоблинов, и, сломя голову, понеслись к концу коридора - к решетке, за которой, по-жабьи выпучив глаза, затаилась Геката.
-В чём дело? – крикнул первый гоблин, но его перепуганные товарищи вихрем пронеслись мимо.
-Тормози!!! – заорала Геката, отшатываясь от решетки, в которую мгновением позже с грохотом долбанулись две могучие туши. Один из лохмачей мешком шмякнулся на пол без сознания, второй – тоже растянулся, но, грязно чертыхаясь, немедленно начал вставать.
-Чего случилось-то? – Гоблин-тюремщик помог товарищу встать; он уже успел откуда-то добыть огромный топор, нахлобучить на башку рогатый шлем, но все же то и дело опасливо косился в темноту подземелья, где шум неумолимо нарастал, приближаясь.
-Вихрь Смерти! – задыхаясь от ужаса, выпалил лохмач, тыча мечом во мрак. – Вихрь появился ниоткуда, ворвался и начал рубить в куски наших ребят!
-Надо бежать, - пискнул первый гоблин.
-Куда? Мы в ловушке!
В этот момент из тьмы показались очертания фигур ещё трех лохмачей, которые, голося дурными голосами, неслись к тупику. За ними, разгоняя казалось сам мрак, с жутким воем быстро двигался вихревой столп, сверкая огнистыми всполохами. Один из гоблинов внезапно споткнулся набегу, упал, но подняться уже не успел, - Вихрь стремительно налетел на него, и лохматая туша в мгновение ока взорвалась и разлетелась кровавыми ошмётками по всему коридору. Второй гоблин, видимо от отчаяния совсем обезумев, с воплем ринулся на смертоносный ураган, воздев над башкой секиру, но Вихрь ловко уклонился от могучего удара, а за тем резко атаковал незадачливого воина и размазал его мелким фаршем по стенам подземелья. Третьего лохмача, бухнувшегося на колени, и заверещавшего было о пощаде, постигла та же печальная участь.
Гоблин-тюремщик, с серым от страха лицом, вжался в прутья решетки и обреченно взирал на приближающийся Вихрь; сейчас бедалага безумно завидовал своему собрату, что валялся рядом на полу в бессознательном состоянии: уж лучше погибнуть, так и не поняв и не увидев жуткий оскал своей неминучей смерти.
-Стой!!! Замри!!!
От истошного вопля за своей спиной, гоблин дёрнулся, утробно икнул и, как подкошенный, рухнул в долгожданный обморок, решив под конец, что этот ужасающий звук и был повергающим в смерть «пением», которым его стращали. А потому он не увидел, как Вихрь внезапно испарился, а на его месте осталась стоять высокая, худощавая женщина в доспехах украшенных посеребренной чеканкой.
-Так я и думала. – Геката облегченно схватилась за левую грудь.
-Атка, ты?!! – радостно заорала Артемида, бросаясь в пляс по тесной каморке.
-Ой-деффки-ну-наконец-то-я-до-вас-добралась! – сходу затарахтела Безумная, лыбясь до ушей.
-Как же тебе это удалось? – Геката, кряхтя, поднялась на ноги.
-Да уж пришлось повоевать не по-детски! – горделиво подбоченилась Ата, демонстрируя два здоровенных тесака, широкие лезвия которых влажно блестели от темно-зеленой крови супостатов. – Хорошо, что я была натощак, а то бы от своей «карусели» точно сблеванула.
-Говорят, этой мрази понагнали к тюряге немерено, - заметила Охотница, на что Безумная согласно кивнула пергидролизной шевелюрой:
-Истинно так, сестрица! И скольких я там покромсала, - жуть! Но песнь про удаль мою девичью прослушаете после, а сейчас надо выбираться отседова, да пошустрее.
-Стой! – рявкнула Геката, прежде чем Ата успела схватиться за затвор. – Не тронь железяку, она под чарами, схватишься, - и завивать больше нечего будет.
-Вот лярвы, чего удумали! – Безумная отдернула руку от решетки и озадаченно завертела головой. – А как же быть тогда?
-Хорошо, что ты не успела зашибить этих двух красавчиков. – Чародейка указала на валявшихся гоблинов. – Приводи их в чувство, и пусть они отпирают нас.
-Подъём, подъём, эльфы, блин! Цоп-цобе, цоп-цобе! – Ата без церемоний, пинками принялась охаживать болезных, и довольно скоро ей это удалось: лохмачи застонали и зашевелились, пытаясь заслониться от ударов. – А ну, живо на ноги, канальи! Чего вылупились, на ноги сказала!.. Ку-у-уда к топору потянулся, - не сметь! Станови-ись!!!
Когда гоблины оказались на ногах, очухались и поняли, что от них требуется, они вновь попытались схватиться за оружие, и одному это почти удалось, но едва меч успел оторваться от пола, как в воздухе сверкнули два тесака, и четвертованная лохматая туша развалилась на куски.
-Ты чё сделала, дура! – завизжала Геката, хватаясь за голову. – Теперь получится отпереть лишь одну дверь.
-А чё, он сам начал, - начала оправдываться Безумная. – Да ладно тебе, ещё одного притащим… Ты всё понял, барбос? – Окровавленный кончик тесака ткнулся в шнобель последнего уцелевшего гоблина, - им оказался тот самый тюремщик, что насиловал гекаткину пятку. – Давай, попырому двигай засов, а не то!..
-Это ж получается, что я так и так помру, - захныкал лохмач. – Пощадите меня, тётеньки!
-Ишь, чего удумал, паршивец! – возмутилась Артемида. – Ежели мы тебя пощадим, то сами, стало быть, пропадем. Хреновый какой-то расклад получается.
-Да чего вы с ним сюсюкаете! – рявкнула Геката. – Атка, тащи его зашкиряк к решётке.
-Да к чьей?
-Ясен перец, - к моей.
-Это почему же к твоей, милочка? – зашипела Артемида.
-Потому что потом вдвоем с Атулей мы изловим уродца и для тебя, - сурово ответила Чародейка, и назидательно добавила: - Не забывай, что я всё же старше тебя буду…
-Страшнее, это уж точно, - перебила Охотница. – И уж кому сподручнее добыть ещё одного козла, так это точно мне. Не забывай, что я моложе и ловчее.
-Вот оно как! – Круглое лицо Гекаты побагровело. – Значит я, по-твоему – никчёмная, старая неуклюжица?!
-Ну, зачем так грубо, - ядовито улыбнулась Арти, - просто… пожилая корова.
-Убью, стерву!!!
-Лучше укуси меня за задницу, как своего…
-Заткнись!!!
-Не затыкай мне рот, ты не у себя дома!
-Девочки, девочки, перестаньте! – Ата носилась от решетки к решетке, пытаясь угомонить разъяренных подруг.
-Держи гоблина, убегает! – вдруг заголосила Геката, тыча Безумной за спину.
Лохмач, воспользовавшись суматохой, проскользнул мимо Аты и задал стрекоча. Он уже почти скрылся в спасительной тьме, когда широкое лезвие тесака с хрустом воткнулось ему в спину и, прошив насквозь, показало жало в мохнатой груди. Оружие было столь тяжеловесным, и метнули его с такой силой, что бедный гоблин по воздуху пролетел еще шагов десять, прежде чем грохнулся на пол и, уже мертвым, покатился дальше по коридору.
-Великолепно! - Геката в изнеможении плюхнулась на пол. – Мы лишились последнего камикадзе.
-Хватит ныть, достала уже! – разозлилась Ата. – Если бы он убежал, было бы не лучше, а так я попробую выбраться наверх и отловить ещё…
-Вряд ли тебе это удастся, цыпочка! – Насмешливый голос из глубины коридора заставил всех трех богинь подскочить, как ужаленных. Из темноты подземной галереи медленно вышел Антарес. За его спиной, щерясь пиками и мечами, показался плотный строй эмпусов. – Ну что, Безмозглая, ты снова решилась осчастливить нас своим обществом?
-Не Безмозглая, а Безумная, - затравленно ощерилась богиня, отступая назад.
-Один хрен. Однажды тебе удалось сбежать, но не надейся, что повезет дважды. Вы, как глупые утки, хватаете кусочек сала, не задумываясь даже, что наживка привязана к веревке, и вскоре вы все будете трепыхаться на низке. Места в моей каталажке хватит на всех Олимпийцев. – Одноглазый гаденько осклабился, блеснув острыми клыками. – А ежели сам Зевс изволит пожаловать, я, так и быть, предоставлю ему камеру-люкс, со всеми удобствами.
Заметив, что Ата начала поднимать тесак, Антарес щелкнул пальцами: шеренга вампиров расступилась, и меж ними появились тролли со здоровенными луками на изготовку. – Не советую тебе, цыпочка, дёргаться, хоть ты и Бессмертная, но дырок мои ребятки в тебе наделают, как в решете. Брось топорики… вот так-то. А теперь заведи руки за голову, медленно встань на колени и опусти голову… Умница. Взять её и посадить в свободную камеру!
Проследив, как за сломленной Атой захлопнулась дверь, Одноглазый затем сам приблизился к решетке, и, достав из поясного кошеля какой-то небольшой предмет, наложил с его помощью на засов заклятье.
-А теперь, я поспешу к Повелителю, ему будет интересно узнать о новом экземпляре в его зверинце.

14.
«…И  СТАЛИ  ОНИ  ЖИТЬ  В  ТЕРЕМОЧКЕ  ВТРОЁМ»
-Ну, что допрыгались? – Мрачная, как грозовая туча, Ата мерила шагами свою небольшую камеру. – Если бы вы не спорили…
-Нам всё равно не дали бы уйти, - буркнула Артемида. – Даже со двора не выпустили бы. Ты такой переполох устроила, такой шум подняла, что, наверное, вся загреевская нечисть сбежалась.
-А ты думала, что я серой мышкой проберусь в подземелье? – огрызнулась Ата.
-Я же сумела шум не поднять, а ты без саморекламы обойтись не можешь, даже здесь о рейтинге своем думаешь.
-Да не думала я ни о каком рейтинге!
-Во-во, ты ни о чём не думала.
-Прекратите спорить! – прикрикнула на подруг Геката. – Мы сейчас по уши, сами знаете в чём, не хватало ещё и этих разборок. – Богиня горестно покачала головой. – Живём не на радость, и пришибить некому, и вся наша жисть бессмертная, как лестница в курятнике – длинная и вся в дерьме.
-Ты это о чём? – хмуро вопросила Артемида.
-Три далеко не глупые женщины, а попались, как сопливые клуши. Позор моим будущим сединам на бритых ногах!
Темницы Аты и Артемиды располагались друг напротив друга, через коридор, и Охотнице, сидящей на полу возле решётки, было хорошо видно нервное хождение сестры из угла в угол. Какое-то время она безучастно за ней наблюдала, а потом с удивлением спросила:
-Слушай, Атка, а ты как вообще здесь оказалась? Тебя тоже Зевс послал?
-Не, папаня даже не знает, что я сюда сунулась. – Ата через силу улыбнулась. – Я следила за вами, когда тебя забрасывали; отвлекла внимание от Портала после того, как ты туда сиганула, - и прыгнула следом.
-Зачем?
-Хм, Геки всё же моя подруга, мы с ней вместе были, когда она попалась, и я должна была ей помочь, понимаешь?
-Ты меня удивляешь, - покачала головой Арти.
-Это чем же? – обиделась Безумная. – Ну, конечно, ты же считаешь меня психованой пустоголовкой и эгоисткой, которая способна лишь веселиться в своё удовольствие, устраивать разборки по пустякам, да горло драть. Скажешь не так?
-Честно говоря, я о чём-то подобном думала, - смущённо призналась Арти.
-Спасибо за откровенность. Так вот, я не такая стерва.
-Я уже поняла это. Прости.
-Да ладно, чего уж там.
Сёстры, прижавшись лицами каждая к своей решётке, одарили друг друга тёплыми, любящими взглядами; на глазах у сентиментальной Аты даже блеснули слёзы.
-Как трогательно! – послышался ворчливый голос из третьей кутузки. – Может мне ещё спеть для вас жалостивую песню?
-НЕТ! – торопливо отказались сестры.
-Да я и не собиралась.
Обижено надув губы, Геката отошла вглубь камеры и, проходя мимо мешков, в бессильной злости пинанула по одному из них. В затхлый воздух взметнулось облачко изумрудной пыли, окутав мутной пеленой фигуру богини. Та раскатисто чихнула, выругалась, и торопливо вернулась к решетке, где воздух был почище.
-Слушайте, а чё вы так нервно реагируете на мои вокальные данные? – Голос Чародейки дрожал от гнева. – И что это была за гадкая выходка с гоблином, когда ты, Арти, начала стращать его моим пением? Про какие ты ему там жертвы плела, что обслушались вусмерть моего пения?
-Да это была хитрость, я его на понт взяла, и он поверил.
-Я, между прочим, тоже поверила, и очень обиделась. Надо же, с ног до головы обгадила, и – вишенку сверху! – Геката вновь чихнула и сварливым тоном продолжила: - Ты слышала, как я пою на зевсовых пирах?
-Слышала.
-Что, так стрёмно?
-Вовсе нет.
-Так какого рожна ты меня гнобишь?! – страдальчески воскликнула Геката.
-Да никто тебя не гнобит, чего ты развыступалась!
-Гнобишь, гнобишь, я же чувствую!
-Прекрати устраивать истерики, - строго прикрикнула Артемида, теряя терпение, - меня утомил твой вой.
-Вой?! – горестно рявкнула Чародейка, чихнула и громыхнула кулаками по решётке. – Мой голос напоминает тебе вой?!! Вот, значит, как ты обо мне! А по какому праву? Я тут на киче рога мочу уже почти декаду, а ты и суток еще не чалила, а уже борзо бакланишь не по масти!
Геката, продолжая надсадно чихать, стремительно зверела, впадая в ярость, каковая даже при её всегдашней вспыльчивости была чем-то из ряда вон. И теперь её заносило как-то очень уж странно. Заплывшие от синячин глазки сузились до крохотных щёлочек, нижняя челюсть выпятилась вперёд, ощерив зубы, но самым необычным в её новом облике оказалась конфигурация пальцев на руках: сжав их в кулак, богиня оттопырила указательный и мизинец, соорудив комбинацию на подобие рогатой головки. И эти растопырки, высунувшись через решётку в коридор, начали агрессивно тыкаться в стороны обалдевших сестер, будто желая забодать их и выколоть глазки.
-А ты чего тут белеешься?! – Пальцы веером грозно нацелились на Ату. – Я те бебики-то, в натуре, притушу! Притащилась сюда с вертухаями, зашухерила хазу, типа отмазать нас хотела. Хрена лысого!
Внезапно Геката запрокинула голову и противным козлетоном затянула:
-Шо же ты, зараза, хвост нам привьела?
  Лучьще би ты сразу, а-а падла, умерла.
  Лучьще би ты сдохла, ведь я ж тебья любил,
  Но теперь засохла ты в моей х-хруди!..
-Да вы, сявки сопливые, вякать на меня права не имеете, - грозно разорялась Чародейка, брызжа слюной, – ваше место возле параши!
-Мама мия, - захлопала вытаращенными глазами Арти, - да у неё похоже коклюш обострился. От голода.
-У меня где-то сухарик завалялся, может кинуть ей погрызть, - предложила Ата, громко стуча зубами.
-Ша, медузы, побулькали - и в термос! – вознегодовала Геката.
-Ой, нет, тут сухарик, боюсь, уже не поможет, - загрустила Охотница и с надеждой посмотрела на сестру: - Слушай, тебя ж не обыскивали, может у тебя есть бутылек с вином? Это могло бы и помочь.
-Ха! – Острое личико Безумной сделалось хитрым-хитрым. - У меня есть фляжечка с кой-чем получше.
-Гефово пойло?! – обрадовалась Арти. – Класс! Давай-ка, подкинь его сердешной, пусть прочистит себе тромбы в черепушке.
-Слышь, махан, - ласково-покорным голоском обратилась Ата к грызущей железные прутья тётке, - у меня тут с воли грев остался, на, хайни кнецалово, это в качестве нашей прописки, ну и отмазка за косяк.
Челюсть у Артемиды отвисла, но Атка вовремя подала ей знак не вмешиваться.
Стеклянный бутылек обшитый кожей глухо стукнулся об пол возле ноги Чародейки. Та перестала чертыхаться и с подозрением уставилась на подношение.
-Да не боись, зелье отменное, проверенное, - успокоила Ата.
-Ну, коли, курва, гонишь… - Геката откупорила фляжку, сперва нюхнула, а потом и глотнула чуток. Глаза из щёлок разом превратились в совиные кругляши.
-Не вздумай выплюнуть, глотай! – затараторила Ата. – Зелье крепкое, забористое, но кайфу словишь – ого-го!
Геката послушно сглотнула, тут же скривилась, замычала, и несколько раз увесисто стукнулась шишкастым лбом об решётку.
-Отрава! Уксус! – прохрипела она, шумно дыша разинутым ртом.
-Ты чего! – обиделась Ата. - Чистая хань, даже водой не разбавлена.
-Замулендить бы чем…
-Лучше соломой занюхай, или, вон, рукавом. Ну, чуешь, как огонь по жилам тырсит?
-Ага, ништяк… – Геката помолчала, прислушиваясь к начавшемуся процессу в своей утробе. – Во, в макидру децл дюзнуло!
-Давай-ка, зачмызгуй еще малёха.
-Атка, - промолвила Артемида, придя в себя от удивления, - а ты-то откуда такие чудные словечки знаешь?
-А, был у меня в своё время один любовничек, из смертных, от него и набралась. – Безумная мечтательно зажмурилась, помолчала, а потом грустно добавила: - Хороший мужик был, нежный и выносливый… любил меня – пуще жизни… Это его и погубило.
…После ещё нескольких глотков, становившихся всё более глубокими и долгими, лицо Чародейки раскраснелось, морщинки разгладились, а глазки заблестели.
-Так вот чем вы там забавлялись без меня, - шутливо погрозила она распальцовкой и расплылась в слюнявой улыбке. – Мазёвая ряженка!
-Эй, тебе уже хватит, - забеспокоилась Артемида, видя, что могучую фигуру тётки основательно начало штормить по сторонам.
-Отвалите, у вас блохи, - отмахнулась Геки, щедро отхлебывая новую порцию – уже почти со дна. – Вот теперь я точно почирикаю! Вспомнилась мне тут одна пэсенка… А-а, да ведь вам, чувихам шмазлым, мой голос стрёмен, вою я по-вашему…
-Опять она за своё! – всплеснула руками Ата.
-…а даже если и так, я что, не могу в своей собственной кутузке повыть?!! Хорошо, я стану молчаливой галлюцинацией. А может мне на цырлы встать, и не мешать вам наслаждаться тишиной?
-Да нет, останься уж с нами… дура! - Охотница с досадой сплюнула на грязный пол. – Чего на тебя, тётка, нашло? Блохи покусали? Или голодный приступ одолел?
-Ты мне про еду не напоминай, - обижено икнула Геката, но уже не так напористо; гнев у неё потонул в самогоне, и сейчас она, давясь горючими слезами, сидела сникшая, прислонясь к решётке.
-Ну, хочешь петь – пой, - махнула рукой Артемида. – В не птичий день и жопа соловей.
-Девочки, ну будьте же мужиками, - жалобно попросила Ата, - и так тошно. Давайте хоть… в «города» что ли поиграем?
-Да иди ты, - хлюпнула носом вконец раскисшая Геката. Потом она широко зевнула, показав свои возможности, повела мутным взглядом вокруг себя, и вдруг заявила: - Всё, молиться, и – спать!
И она действительно начала неловкими руками сгребать к себе солому, устраиваясь в ней подобно наседке в гнезде.
-Когда я пьяная, я та-акая способная, - уверяла саму себя Геката, всё глубже зарываясь в прелое сено. – Можно я сегодня буду ду-урой? Ведь я ещё живая… я розовая и тёплая… и я хочу чугунную панамку с дырочкой для косички…
-У-у, совсем плоха наша кислотница, - покачала головой Ата.
А Чародейка, уже мало чего соображая, сыпала себе на голову вонючую прель, бубня-приговаривая при этом томным голосом:
-Вот так… вот так… насрать, и розами засы-ыпать!
-Кажись к нам кто-то идет, - вдруг насторожилась Артемида.
-Ку-у-ушать несу-у-ут… - сонно пробормотала Чародейка и зачмокала губами.
-Это навряд ли, - прошипела Ата. - Опять какую каверзу Одноглазый нам приготовил. Эх, не уберегла я ножичек для его кишок.
-Что-то больно легкие у него шаги, - с сомнением покачала головой Охотница, - и, похоже, что не идет он, а крадется. А с чего бы ему красться?
Геката уже заливисто похрапывала, так и не сподобившись узнать, кто же пожаловал в мрачное подземелье, зато напрягшиеся сестры, не мигая, уставились в темноту коридора, из глубины которой, действительно крадучись, уже показалась чья-то фигура. И едва лишь свет от крайнего факела упал на лицо посетителя, как обе богини разом вскрикнули в безмерном изумлении, выдохнув одно и то же имя:
-Стикс!!!

15.
СВОЙ   ПУТЬ
Стикс, как всегда облаченная в тёмное простенькое одеяние, неспешно приблизилась к клеткам, встала посреди коридора и пытливо оглядела узниц. Особенно долго её взгляд задержался на холмике соломы, из глубин которого доносился  богатырский храп Гекаты. Наконец, покачав головой и вздохнув, она сказала, не глядя ни на Арти, ни на Ату:
-Было бы глупо и бестактно спрашивать вас, тютюнюшки, о самочувствии и настроении.
-Это уж точно, - недружелюбно процедила Охотница.
-Уж кого кого, а тебя здесь увидеть мы не ожидали, - подхватила Безумная. – Чего пришла, полюбоваться нашим унижением и глупому виду?
-Для этого мне не обязательно было тащиться сюда, - усмехнулась Стикс, - вашими выходками я была сыта и на Олимпе.
-Тогда, что ты здесь делаешь?
-Я пришла помочь вам.
-Ну да, - нервно хохотнула Ата, - так мы тебе и поверили, ты ж предала нас и теперь лижешь у Загрея.
-Девочка моя, - строго отрезала старуха, - не говори о том, в чём не смыслишь. Лизания это, кстати, тоже касается.
Ата возмущенно открыла рот для гневной отповеди, но её опередила сестра.
-Уж не хочешь ли ты сказать, - сощурилась Артемида, - что осталась в лагере Загрея с каким-то умыслом против него?
-Я не стану отвечать тебе по той же причине: тебе не дано понять, да и дело это не твоего ума. – Стикс поджала бескровные губы и перевела взгляд на высунувшуюся из соломенной копёшки мордочку разомлевшей во сне Гекаты. – Что с ней?
-У неё от недоеда случился фимоз головного мозга, - неохотно ответила Охотница. – Пришлось весь организм подвергнуть дезинфекции.
-Тебе повезло, что она дрыхнет и не ведает о твоем приходе, - встряла Ата, - а то бы она прошлась по твоей родне! Уж больно люто она тебя ненавидит.
-Ну, родня-то у нас общая. – Стикс оставалась непрошибаемо спокойна. – И не Гекате судить меня и мои поступки. А вообще, я гляжу пребывание в каземате определенно пошло на пользу её фигуре, и даже синяки с шишками придают её образу некий шарм…
-Ты вроде заикнулась о помощи нам, - напомнила Артемида.
-Да. Я помогу вам бежать.
-И для чего тебе это нужно?
-А вы разве не хотите?
-Хотим.
-Тогда что за вопросы?
-Вопрос один: далеко ли мы сумеем уйти с твоей-то помощью?
-Не беспокойся, - заверила Стикс, - погоня, конечно, будет, но она до вас не доберется. Как, моя забота.
-До погони может и не дойдет, - опять влезла Ата, - нам не дадут даже высунуться из подземелья, видела я сколько упырей и гоблинов нагнали к входу.
-Я тоже их видела, - кивнула старуха. – Но кто тебе сказал, что мы пойдем наверх, и вообще покинем подземелье? Впрочем, давайте-ка всё делать по порядку.
Стикс извлекла из складок своего просторного одеяния небольшой округлый предмет, похожий на речной камень-голыш, и поднесла его к затвору на дверях камеры Артемиды. Послышался отрывистый, сухой треск, и задвижка, сама собой, с лязгом отскочила в сторону.
-Ты свободна, - сказала Стикс Охотнице и перешла к камере Аты, проделав со вторым запором ту же колдовскую операцию.
Не веря своим глазам, потрясенные сёстры поспешно покинули узилища, и, вслед за Стикс вошли в камеру, где почивала богатырским сном Геката. Она все так же сидела, привалившись ободранным плечом к решётке, обложенная со всех сторон охапками соломы, неузнаваемо чумазая от грязи и спекшейся крови, но с блаженной улыбкой на устах – ей снилась пышная оргия на Олимпе, с халявной обжираловкой на бесконечно длинном, уходящем вдаль столе. Вот она цепляет с золотого подноса огромную, истекающую ароматным соком и маслом куриную котлету… во второй руке у неё двухведёрная килика, до краёв наполненная… ледяной водкой!.. Облизнувшись от превкушения, она широко распахнула рот и направила в него котлету. Но, что это? – кто-то крепко ухватил её за руку, ещё кто-то вцепился в другую… Геката заскулила в отчаянии, тщетно пытаясь вырваться, но изуверские объятия неведомых врагов стиснули руки ещё крепче…
На основательную встряску за плечи, щипки и пощёчины Чародейка отозвалась сперва жалобным скулежом, потом недовольным мычанием, а потом и вовсе странной просьбой:
-Меня не троньте, у меня муж на фронте.
-Как же вы, пигалицы, её, неподъёмную, потащите? – участливо поинтересовалась Стикс.
-А это уж наша забота, - хмуро отозвалась Арти, примериваясь за что бы сподручнее ухватить сонную подругу и заранее оплакивая свою загубленную грыжу.
Кое-как поставленную на ноги Гекату сестры выволокли в коридор и, не давая ей грохнуться на пол, прислонили к стеночке.
-Эй, ты куда? – прокряхтела Артемида откуда-то из подмышки храпящей Чародейки, видя, что Стикс удаляется вглубь коридора.
-Следуйте за мной, - донёсся уже из темноты вкрадчивый голос.
-Не пойдем наверх, не пойдем наверх, - яростно пыхтела под тяжким бременем Ата. – А сама куда навострилась? Вот увидишь, сестрица, выведет нас ведьма старая прямо к Одноглазому с его ублюдками, то-то вороги над нами, дурами, потешутся.
-Ты давай на меня не заваливай, - возмущенно прохрипела Охотница, - у меня и так ноги уже колесом… А в кутузку я больше не вернусь, пусть лучше меня в бою открытом порубят, чем гнить здесь.
-Куда вы меня тащите, натуралы? – хныкала Геката не просыпаясь.
Артемида собиралась ей что-то ответить, но в этот момент прямо перед ними вдруг ярко вспыхнул зажженный факел, вмиг разогнавший мрак. Факел держала в руке Стикс, а сама она стояла возле чернеющего провала в боковой стене коридора.
-Когда я здесь кружила, этого хода не было, - изумилась Ата.
-Теперь есть, - ухмыльнулась Стикс. – Дальше пойдёте по этому секретному тоннелю. Он выведет вас за горную гряду в ущелье, что с северной стороны от Акрополя. Минуете ущелье, окажетесь на развилке двух троп – топайте по левой, покуда не доберетесь до леса. Там увидите большой трёхрогий валун, разгребёте листву возле него – отыщите мой схрон. Там и еда с питьем, и оружие, и ещё кое-что полезное для вас. – Старуха опять чему-то усмехнулась. – Ну, тютюнюшки, теперь ваша удача от вас самих зависит. Коли доберётесь до леса, значит еще похехекаете.
-А ты сама разве с нами не пойдешь? – удивилась Артемида.
-Нет. У меня своя дорога, и свой интерес.
-Странная ты, не понимаю я тебя.
-А и не надо тебе меня понимать. – Стикс исподлобья пронзила Охотницу ледяным взглядом. – Делай то, что должна делать, а я буду своё делать.
-Разве у нас не одна общая цель? – тихо промолвила Арти и несмело тронула свободной рукой старуху за плечо.
-Ах, тютюнюшка ты моя, - грустно ответила та. - Я чувствую, что тебе известно гораздо больше, чем многим из Бессмертных, мне ведомо, что и Зевс стоит на пороге познания Великой Тайны, но… Но вы ещё очень далеки от истинного познания, вы не готовы принять всю правду. И, да, ты права, у вас есть общая цель: вы должны удержать оба этих Мира от катастрофы и не дать Хаосу уничтожить Миропорядок. Надеюсь, что вам это удастся. Что касается меня… - Стикс замолчала, а когда всё же продолжила, Артемида и Ата невольно содрогнулись от её голоса, в котором звучала неведомая, пугающая Воля. – Моя Цель лежит за пределами и этого Мира, и всех прочих Миров, она – иномировая! И я буду двигаться к ней, не взирая ни на какие преграды. И ради её достижения я способна на всё, слышите вы меня? – на всё!..
Последнюю фразу старуха произнесла с такой горячностью – близкой к безумию, - что ошеломленные сёстры едва не выронили из объятий «спящую красавицу». Более того, богиням на миг почудилось, что и слова-то эти обращены вовсе не к ним, а к неким неведомым существам, что достойны были бы молитв и унижений из уст не какого-то жалкого человечишки, а Бессмертного Бога!!!
Впрочем, старуха тут же успокоилась и уже деловым тоном продолжила:
-Хватит об этом, займемся лучше вашими делами.
Она подняла руку, и на её раскрытой ладони блеснул гранями небольшой черный коробок.
-Это отдадите в руки Гекаты, когда она очухается и протрезвеет. Но запомните: открыть его она должна сама, и не раньше, чем вы окажетесь возле леса и отыщите мой схрон.
-А что там? – У Атки загорелись глазюки от любопытства и жадности.
-Узнаете в своё время. Но не вздумайте сами туда нос сунуть, особенно ты, Безумная. Поняла?
-Да больно надо мне на чужие подарки зариться, - обиделась Ата.
-А что мы будем делать в этом лесу? – озабоченно спросила Артемида. – Ведь загреевские твари шныряют здесь повсюду, я сама видела их патрули, а после нашего бегства их станет еще больше.
-Не беспокойся, в этот лес они вряд ли посмеют сунуться. А потом, вам не долго придется там отсиживаться, думаю, что совсем скоро вы сможете оттуда перебраться домой.
-В Новый Мир? Но как?
-Да будьте же вы терпеливей! – воскликнула Стикс, сама теряя терпение. – Окажетесь на месте – сами всё поймете. А теперь довольно болтовни, вам пора убираться отсюда. – Тонкие губы Стикс тронула тень усмешки. – Скоро и меня здесь не будет. И, я надеюсь, насовсем.

*   *   *   *   *
Подземный тоннель, прорубленный в глубине скального плато, на котором покоился Великий Акрополь, оказался длинным и утомительно извилистым. Зажженных факелов здесь не было, но освещение все же было – странное, бледно-зеленое сияние, исходившее от изумрудных жил пролегавших в толще каменных стен, тускло, но вполне сносно освещало путь.
-Я устала, - капризно заявила Ата, - давайте передохнем.
Артемида, казалось, только этого и ждала, сразу же согласившись. Они усадили продолжавшую безмятежно храпеть Гекату возле стены, и в изнеможении плюхнулись рядышком.
-Как думаешь, что в коробушке, которую Стикс дала нам для Геки?
-Почем я знаю, - устало отмахнулась Охотница.
-Так давай посмотрим, делов-то.
-Старуха наказала нам туда не соваться.
-Да и хрен с ней! Я же не претендую на чужой подарок, просто хочу посмотреть что там. С Гекаты не убудет, если мы будем знать, каким подарочком её одарила ненавистная подруга. Дай-ка мне коробок.
-Любопытство сгубило кошку, - предупредила Арти, но все же достала черную штуковину и передала её сестре.
-Мы не кошки, - заверила Безумная, нажимая дрожащим от нетерпения пальцем на пружинку замка. – Только одним глазком… - Крышка коробка со щелчком откинулась, и лицо Аты удивленно вытянулось. - Хм, а здесь ничего и нету!
В этот момент тело спящей Гекаты содрогнулось; не открывая глаз – и похоже не просыпаясь, - она застонала, и её лицо исказила гримаса боли.
Пол под ногами вскочивших беглянок весьма ощутимо тряхнуло, и по подземелью, из конца в конец, упругой волной пронесся глухой рокот.

*   *   *   *   *
…Молоденький женоподобный упырь – секретарь Мормолика – прокрутил свиток в руках, и нудным, деловым тоном продолжил доклад:
-Итого, запаса живой человечины, для прокорма всех наших людоедов, хватит примерно на…
Закончить он не успел, потому как Воплощенный Хаос резко вскочил с Черного Трона и с протяжным воем схватился руками за голову.
Убаюканные скучным голосом докладчика Генералы испуганно дернулись, и ошалело вылупились на своего Повелителя. Но тот даже не глянул в их сторону, его искаженное яростью лицо было обращено к сидящему возле Трона суровому старцу. Небывалое дело! – тот впервые проявил признаки хоть каких-то эмоций, и более того, - кажется, тоже был чем-то обеспокоен.
-Ты почувствовал это?!! – прорычал Хаос.
Антэрос Демогоргон отрывисто кивнул головой.
-Скажи мне, скажи! Я хочу услышать это от тебя!
И старец произнес тихим, но слышимым во всех уголках Шатра голосом:
-Смертный… пересёк… Рубеж…
-Да! – Хаос в бешенстве топнул ногой. – Он в Гиперборее!
В этот момент с улицы послышался шум и крики. Шум нарастал, быстро распространяясь по всей площади. Топая подкованными башмаками, цокая копытами, бежали куда-то воины, бряцало оружие, раздавались отрывистые команды командиров.
-Что там еще происходит? – прошипел Изначальный, впившись ужасным взглядом в полог Шатра.
Но прежде, чем слуги успели выбежать, чтобы узнать о причине шума, в Шатер ворвался Антарес. Без церемоний расталкивая Генералов, Одноглазый бросился по проходу к Черному Трону.
-В чем дело?!! – нетерпеливо рявкнул Хаос, испепеляя взглядом Антареса.
-Повелитель, пленницы бежали!

КОНЕЦ   ВТОРОЙ   ЧАСТИ