Пришла зима

Не успел сентябрь начаться октябрем, октябрь ноябрем, а ноябрь - декабрем, как пришли на моё горе лёгкие морозцы.
Мне что, из кладовки доставать шубу, которой нет? Или экстренно освоить тибетскую антиморозную практику туммо?
Пожалуй, ни то и ни другое, а просто тихонечко всласть поругаюсь про себя. Я сказал: "про себя"? А может "про вас"? Не хотите ли "про вас"?

Ну, как хотите.
Я вообще люблю это дело.

Очень давно уже, просто смерть как давно, хочу познакомиться с девушкой со следующей прискорбной целью: покалякав с девицей немножко по телефону и тиснув ей же парочку эсэмэсок, встретившись на углу Карла Маркса и Ленинградской, простодушно улыбнувшись и обменявшись парочкой ничего не значащих фраз, предложить этой барышне сыграть в игру.

Игра эта будет заключаться в том, чтобы очень грязно, омерзительно, с матерком самым невероятным по похабности и низости ругаться друг с другом. Короче, т.е., собачиться, сволочиться и стервиться в степени необыкновенной.

И чтоб выходило как взаправду.

Пусть бы прохожие оглядывались, кое-кто и пальцем бы крутил у одного места, пусть.

А потом, отделав хорошенько друг друга под орех, отбранив и отругав на все корки, мы с барышней, с трудом отдышавшись от этой дьявольской работёнки, улыбнёмся друг другу, пожмём крепко руки и разойдёмся.

Вот и всё.
Вы думали что-то более? Нет, это всё.

Ну ладно, вот ещё кое-что, но тут я ни в чём не виновен, такой уж сон привиделся: начало запомнил, а конец как в воду канул.

***

ОДНАЖДЫ ОСЕНЬЮ

Однажды, примерно в веке тринадцатом от рожества христова,  на фоне дрянного цвета осеннего неба, зашёл нежданно-негаданно для окружающего пространства странный спор между чёрным холопом от монастырской сохи и выходцем из сословия долгогривых, достаточно образованного для того, чтобы не включать в христианскую троицу святого Николая, но на данный момент маргинала (или бродячего философа, кому как угодно).

Основанием для контроверзы послужила неосторожность бывшеалтарного, в великом рассеянии направлявшего стопы по дороге и случайно наступившего на большой палец  левой ноги монастырского крепостного. Трудяга, бредший навстречу философу, давно приметил встречного, но из принципа и чувства внутреннего бунтарства намеренно не уступал дорогу и пёр напрямик.

- Хрен ты колокольный, - возопил работяга, - куда ж ты валишь?!

***

Ну, вот и всё.
Выражаю благодарность "Словарю синонимов русского языка" З. Е. Александровой.