Право на бессмертие Часть4

     Когда Егор собрался  вмешаться в ход эксперимента,  пробные образцы  таблеток от старости  способны   были оказывать уже  достаточно длительное воздействие на организм. Одна таблетка, принятая раз в месяц, позволяла без страха смотреть в будущее.
             Сил и надежд на  борьбу со смертью Стоев потратил столько, что горькой несправедливостью по отношению к самому себе казалось ему  не воспользоваться плодами многолетнего труда. Но и принести в мир столь чудовищное изобретение Егор Стоев  права не имел!
       Давно ли он думал иначе?! И думал ли вообще? Он бросил вызов старости и смерти, двум  главным врагам  человеческим, не дав себе труда  задуматься о том, что ничего случайного не происходит в этом, может и не наилучшем, но довольно разумно устроенном мире. 
       Стоев всегда шёл напролом к желанной цели, но сейчас подобной роскоши он  позволить себе не мог. Основательно всё взвесив и продумав, Егор изготовил партию нейтральных таблеток, просто подкрашенный мел с витаминами, и подменил ими  настоящие. Так Егор Стоев добыл и спрятал в тайнике  первую сотню заветных горошин.
Шло время, запасы таблеток у Егора росли, а эксперимент начал давать сбои, наверху заволновались. Стоев  перестал подменять таблетки.         
- Ну почему! Что же мы не учли?- Пребывая в полной растерянности, сокрушался  основательно осунувшийся Иван Федорович Бутов.
     Ему предстоял очень не приятный разговор с очень серьёзными людьми. За денежный дождь, более чем  три года щедро орошающий возглавляемую им лабораторию, нужно было держать ответ. За подобную пробуксовку можно  и шкурой заплатить!   
     Учёные молчали. Для них откат к исходным результатам группы людей, на которой вот уже столько времени и с таким успехом  испытывали чудо-лекарство, был совсем не понятен. Да и что они могли  знать! Изначально, так хорошо себя проявившая идея, принадлежала  Стоеву,  это он- мозговой центр, а они, пусть и отменные, но исполнители.
      Егор подождал, пока  головы его коллег повернуться  к нему и, тяжело вздохнув, предположил:      
- Думаю, организм  склонен настаивать на своём, он адаптировался к внешнему воздействию, а  затем  выработал дополнительный механизм,  способный обеспечить изначально заданный природой результат.   
- Вы действительно считаете такое возможным?!
- Человеческий организм – загадка. Что нам, в сущности, о нём известно?
- Не так и мало.
-Но гораздо меньше, чем того бы хотелось. 
- Да уж. С этим трудно спорить. А ведь как всё замечательно получалось! А теперь…
- Но мы же не собираемся сдаваться. У меня есть одна интересная идея.      
      Его новая идея, способная, не вызывая подозрений, свести на нет  его же гениальное открытие, требовала осторожного внедрения. Ведь в лаборатории работали отнюдь не дураки. Требовалось  обмануть далеко не рядовых учёных. Шаг вперёд, потом назад, и снова вперёд, очень осторожно и незаметно изменяя направление движения.
   Случались удачи, а потом снова  настигало учёных разочарование. Чудесная мечта то казалась вполне достижимой, то вновь ускользала из протянутых к ней рук. В конечном итоге, эксперимент зашёл в тупик.
      В довершение всего  в лаборатории случился пожар, уничтоживший всю документацию провального псевдооткрытия.   
               
                ***

            Не так уж и велик наш мир. При современных средствах коммуникаций, даже одному человеку, которого усиленно ищут державные спецслужбы, затеряться  в нём не просто. А двоим, то есть ему, Егору Стоеву и жене его Нике, и вовсе – дело безнадёжное.
Готовя пожар в лаборатории, Егор не раз задумывался и о собственном исчезновении, но бросить Нику он не мог, а вдвоём им не скрыться. 
       Стоев  понимал, что в покое его не оставят. Глупо было бы думать, что структуры, профинансировавший Стоевский проект, легко поверят  во внезапный провал успешного эксперимента. Но ведь и аргументов против него им не наскрести. Выполняя задуманное Стоев не спешил, не суетился, а главное ни с кем не делился ни своими сомнениями, ни своими планами. Всё необходимое он сделал сам, и потому надежда выждать и выжить у него была.
            Государственная комиссия  ни опровергнуть ни доказать умышленный поджог лаборатории не смогла. Сотрудников допросили раз, другой. Егора тоже вызывали к следователю. Время шло, и Стоев  позволил себе даже расслабиться, понадеяться на «авось». 
         Как оказалось - напрасно. Он убедился в  этом сегодня. Егор сник под пронзительным  цепким  взглядом  серых холодных глаз. Вот они и встретились, учёный, уничтоживший итог работы, которой посвятил жизнь, и один из  тех, кто возвысился над людьми и законами, хозяин жизней и судеб, у которого Егор осмелился отобрать самый ценный и желанный приз.   
     - Прошу садиться, уважаемый  Егор Дмитриевич.
   Егор присел на краешек жесткого стула. Солнце  слепило глаза. От волнения слегка подташнивало.
       Хозяин кабинета опустился в удобное кресло за большим столом, практически пустым: на нём стоял дорогой органайзер, да лежала закрытая серая папочка.      
     Нагнетая напряжение, человек за столом ещё какое-то время помолчал, демонстративно изучая  побледневшее лицо Егора, а потом снизошел к тому, чтобы  представиться.      
-Вы можете называть меня Иван Валентинович.
 И снова короткая пауза.
- Мы возлагали большие надежды на разработки вашей лаборатории. И мало сказать, что огорчены результатами столь дорогостоящего эксперимента. И теперь я хотел бы разобраться : правительство ввели  в заблуждение лживыми обещаниями или имеет место  хорошо продуманный саботаж?
        Егор не дрогнул, принимая удар. Со стороны казалось, что перед властным  вельможей сидит маленький, никчемный, испуганный человечек. Но  уже первые слова Ивана Валентиновича  вывели Егора из отупения. Так было с ним всегда: Стоев мог дрожать до и после, но не во время дела, когда требовалось быть предельно собранным и внимательным, не отвлекаясь на страхи и сомнения.
    Хорошие привычки, доведённые до автоматизма, в экстремальной ситуации  спасительны. Егор внутренне напрягся, но внешне ничем себя не выдал.
Он на миг поднял на своего визави виновато-удручённый взгляд, и снова принялся изучать пол у себя под ногами.
 - И всё же Егор Дмитриевич, каково на этот счёт ваше  собственное мнение?
- Увы, учёные всегда лишь только предполагают, – Егор достал из кармана носовой платок и вытер слезящиеся глаза.- Это Бог располагает быть или не быть открытию. Невозможно требовать от науки твёрдых гарантий. Поверьте - всё было основательно просчитано.
- Что же тогда определило неудачу? На недостаток финансирования вам грех жаловаться.
- Человеческий организм – загадка за семью печатями. Для меня, как учёного, посвятившего проблеме старения всю свою жизнь, провал столь масштабного эксперимента, более чем катастрофа. Но видно Всевышнему неугодно вложить в руки человечества столь страшное оружие.
- Оружие?!-  стальной взгляд впился в Стоева.- Какое же это оружие, голубчик? Разве не достижением высшего  для человечества блага были заняты мы с вами?
   Егор  проговорился. Так глупо выдал себя с головой!
   Усилием воли подавив нарастающую панику, Стоев  впервые за весь разговор в упор посмотрел в светло серые, почти бесцветные, не мигающие глаза  своего опасного собеседника.
- Пока эксперимент не провалился, я тоже так думал. Потом, стеная, обвинил Бога в жестокости к  людям. И вдруг, словно прозрел от простой истины – Земля не прокормит нас и наше многочисленное потомство,  не хватит не только еды и воды, но и воздуха.
И будут войны. И эпидемии. Начнётся  рукотворный апокалипсис.
- И вы не хотите быть к нему причастным?- в голосе собеседника Егору почудилось понимание и сочувствие.
- Не хочу.
- И потому сорвали эксперимент, свели на нет результаты успешных опытов.- Холодный, 
властный голос не спрашивал, он утверждал.
- Вовсе нет. Мы, учёные, пока есть надежда, к постыдному сожалению мало обеспокоены  моралью и теми последствиями, с которыми предстоит столкнуться людям, на которых обрушится наше изобретение. Учёные над моралью, добром и злом. Для них существует лишь конечная цель. Я такой же, как все. Я бы не смог этого сделать.
- И вы готовы вновь возобновить опыты?
- Нет. Я уже полностью выдохся. И сама идея меня больше не вдохновляет.
- И чем же вы теперь собираетесь заняться?
- Я ведь ещё и профессор, вернусь на кафедру, буду учить студентов.
-Ну что ж, учите.- легко согласился  Иван Валентинович, поднимаясь с кресла.
       Они не пожали друг другу рук на прощанье. Стоев шел к двери, ощущая спиной буравящий его взгляд. Ему не поверили. За ним будут пристально наблюдать. Ему создадут видимость свободы и ударят в самый неожиданный момент. Новой встречи с этим умным опасным  человеком  Егору Стоеву не избежать.               
      
                ***
        Дверь закрылась за Стоевым. Иван Валентинович Зотов проводил его долгим задумчивым взглядом. Интересный тип. Впрочем, по-другому и быть не могло, такое открытие совершил! А потом от него отказался. Для подобного шага,  какая силища требуется! Мечтал, небось, о мировой славе, о лаврах благодетеля человечества. Кто же его вспугнул? Открыл глаза? Одуматься заставил?
      Зотов ничуть не сомневался, что эксперимент саботировали. Теперь узнал кто именно.
Да  никто другой и не сумел бы столь ловко все провернуть. Он ведь обвел вокруг пальца не только  приставленных Зотовым наблюдателей, но и своих собратьев учёных. А это уже высший пилотаж. «Я тебя породил, я тебя и убью!». Чего-то подобного  Иван Валентинович и ожидал, проанализировав предоставленные ему материалы о проваленном эксперименте.       
    -Говоришь, Всевышний не позволил? Врешь! Ведь только благодаря Его вмешательству, твой фокус, Стоев, не удался!
    Иван Валентинович достал из внутреннего кармана пиджака пузырёк, наполовину заполненный маленькими коричневыми шариками. Задумчиво повертел в руках.
Снова положил пузырёк в карман. Вызвал секретаря и велел:
-Принесите стакан воды.
 Пора было принять лекарство.