Дровосек и лесник

Хабаля нелегально пилил деревья в, запрещенном для рубки леса, укромном месте и, постоянно останавливаясь, чутко прислушивался к лесным звукам: не идет ли кто? Особенно он опасался лесника Хасана, друга детства, очень строгого и принципиального человека. Во всей округе любители "побаловаться" в лесном массиве, входившего в его ведомство, ждала неотвратимая кара в виде штрафа.
Было тихо и только он снова взялся за пилу, как перед ним, как из-под земли, вырос лесник-Хасан.
Оперевшись на телегу Хабали, которая уже на половину была нагружена спиленными дровами, Хасан стоял, насупив брови, и молчал, что предвещало совсем что-то недоброе,
Хабаля, разогнувшись, и, изобразив на своем лице удивление и неподдельную радость от, столь неожиданной встречи, видимо от волнения, заговорил с ужасающим акцентом на русском языке, хотя он всегда общался со своим другом исключительно на родном кабардинском:
- Здрасти, товарищ Хасан!
Хасан, презрительно оглядев Хабалю с ног до головы, и, словно они совсем незнакомы, произнес с таким же акцентом, тоже по-русски:
- Сырым дровам пилили? – и, выдержав угрожающую пузу, продолжил:
- Пилили!  Здрасти не будет! Будет штраф! Сгружай на  х… дрова обратно!