Военный завод. Часть 3

Ну, наконец-то! Именно сегодня наступит момент истины. Сегодня проверяется моя работа за последние три месяца, когда пришлось понять, что работа разработчика электронных приборов- это не только микросхемы, программирование и паяльник. Кроме того это тушь, ватман, калька и рапидограф. Мало того, что это слово гнусно звучит, оно еще и наотрез отказывалось со мной работать. Каким я дураком был, когда считал, что нарисую схемы на компьютере - и все проблемы решены. У умного плоттера миллион возможностей, но как оказалось нет нескольких основных(с точки зрения режимного завода) . Первая - прекрасно смотрящиеся на мониторе схемы, выполненные для наглядности разными цветами, можно конечно в тех же самых цветах изобразить на ватмане - плоттер это позволяет. Не позволяет ГОСТ. Согласно ему, схемы должны иметь один, радикально черный цвет. Но это еще полбеды. Основная неприятность оказалось в том, что плоттер не умеет: 1.рисовать тушью - она засыхает в его капилляре, 2.правильно рисовать цифры - ведь делали-то этот прекрасный аппарат в Японии, а там свои ГОСТы, 3. рисовать на кальке - перо плоттера рвет кальку, чернила на ней растекаются. Мой шеф и на этот раз не изменил своим правилам. Мельком глянув на прекрасно нарисованные на ватмане чертежи(естественно в черном цвете, что я дурак, ГОСТы нарушать?), он презрительно хмыкнул:
-Лажа, у нас это не пройдет! Но чем черт не шутит, может в отделе нормалей и стандартов(ОНС) к тебе будут снисходительны. Дерзай! Только времени у нас мало, поэтому я напишу на заказе "Срочно!", не возражаешь? - будто я знаю, что при этом произойдет,
- А что будет, если на заказе будет эта надпись?
- Это значит, что твой заказ попадет к Ведьме. Это ее разработчики за глаза так назвали. Она подпишет твои чертежи, если в них все до последней черточки будет по ГОСТу. У кого-то из других девочек из ОНС какая-то мелочь может проскочить, но только не у Ведьмы. Поэтому у нее мало заказов, и твои чертежи она подпишет максимум через три часа. У других девочек, бывает и по три дня лежат! - конечно же я был не против - время поджимало.
Мне позвонили уже через час. Ведьма просила зайти. Я-то думал мне отдадут мои чертежи, в которых карандашом будет отмечено что и как переделать. Я ошибался. Мне вручили лист бумаги, на котором, похоже, первоклашка учился писать буквы и цифры. Вдоль строки, за правильно написанной цифрой, шли каракули, выведенные неумелой рукой.
-Знаешь, мне глубоко наплевать, как ты нарисуешь буквы и цифры на ватмане. Эти листы остаются у вас в лаборатории. А вот в архив ты должен сдать кальку. Если бы ты нарисовал на ватмане тушью и все правильно, я бы написала на нем : "Для снятие кальки" и для тебя процесс закончился бы. Но для желающих исхитриться объясняю: этот чертеж не годится даже в туалет - бумага слишком плотная и испачкана неправильно написанными буквами и цифрами, кроме того чернила при любом использовании в отличии от туши растекаются. Поэтому вот в этом уголке я напишу: "Хлам". Линии нарисованы просто исключительно, а вот цифры и буквы - ни к черту. Эта экзаменационная работа одного из твоих предшественников. Возможно он гений инженерной мысли, но этап ОНС он не прошел. Если ты никогда не работал с тушью, самое время научиться. Но большие листы кальки сразу портить не нужно, сделай сначала контрольную на маленьком кусочке. Снимешь на ксероксе этот листок и вернешь мне, хорошо?
-Вам он дорог как память о несостоявшемся разработчике? Как и о том, что вы приложили к этому руку! - как не странно Ведьма не обиделась, - В разработке приборов не бывает ерундовых мелочей, бывают неприятные и занудные, но их нужно научиться преодолевать. Если пустячок способен довести человека до нервного срыва - разработчика из него не выйдет! - второй раз я пришел к Людмиле Михайловне дня через четыре. Именно столько времени я осваивал примитивную технику. Оказалось, что лучше всего писать не специально разработанными, крутонавороченными  рапидографами, а обычным пером, которое макают в чернильницу. Только макать его нужно в бутылочку с тушью. Я извел листов двадцать кальки, но результатами все еще не был доволен. Конечно получалось куда лучше чем в первый день, но до образцов было еще далеко. Людмила Михайловна это подтвердила.
-Знаешь, у японского плоттера получается лучше. Ты случайно не бухарик? Хотя нет, не похоже. А тяжелой атлетикой не занимался? - услышав, что я занимался гиревым спортом, она покачала головой,
- Оставь парень, хватит изводить бумагу. Тебе это не дано. Здесь нужно иметь одновременно и твердую и в тоже время чувствующую руку. А у тебя лучше уже не получится, а я такой срам не пропущу. У тебя два варианта - тренироваться еще, или пытаться проползти с этой лажей через других девочек в нашем отделе.
-Людмила Михайловна, а к моим чертежам на ватмане, кроме того, что они сделаны чернилами, и буквы с цифрами написаны неправильно, еще замечания есть? - еще раз услышав, что остальное все в ажуре, я потащил забракованные чертежи к своему начальнику.
-Нет парень, ты окончательно обнаглел! Да это просто немыслимо! Ты здесь работаешь полгода и хочешь изменить всю технологию работ! - мой шеф был в бешенстве. Дело все в том, что я нашел третий вариант - зачем, спрашивается мне учиться работать тушью, если в лаборатории есть люди, которые это делали годами и отлично насобачились в этом нехитром занятии. Почему бы кому-то из них мне не помочь? Конечно не бог весть какая интересная работа, но ведь кто-то ее должен сделать! Причин для злости у моего шефа было предостаточно. Я понадеялся на обещания заказчика, получить необходимые согласования на микросхемы и не стал этим заниматься. Но и Воробьев поставил крест на этом приборе - все рассчитывал меня подловить. А начальник отдела требовал подписанных бумаг.
-Мы пока опережаем график на месяц, не так ли? Этот месяц я могу потратить на согласование микросхем, а могу и продолжать учиться рисовать тушью. Вы мой начальник, и вам видней, какое из этих занятий более актуальное.
- Ну пойми, тот, кто нарисовал схему, тот должен подписать ее, как ее разработчик! Ты работал-работал, а свои труды ты отдашь другим?
- И в этом вся проблема? Да пусть подписывают, что мне жалко! Вы-то мне деньги заплатите за разработку, а им за копирование, правильно? Мы же работаем командой, у которой вы командир, или я что-то недопонимаю?
- Хорошо, схемы за тебя нарисуют. Но согласование - за тобой, немедленно займись этим, на своего заказчика можешь не рассчитывать, Воробьеву это не по зубам, - шеф забыл дополнить, что это не по зубам и мне, но я это и так прекрасно знал. Но вот если мы объединим свои усилия, то возможно кое-что и получится!
- Скажите, а вы не могли бы позвонить начальнику Воробьева и переговорить с ним?
 - Конечно могу, но такие вопросы по открытому телефону не решаются, нужно или звонить по ВЧ или идти к нему на прием. Слушай, что ты задумал, у нас так не работают! Я же не в курсе всех технических подробностей!
- А мне это и не нужно, мне нужно только, чтобы он меня принял.
-Ты надеешься ему мозги запудрить, как Воробьеву? Да он твои технические подробности и секунды слушать не будет, не тот это человек! Он будет слушать только Воробьева, а уж тот такого расскажет! Но, попробуй! - дальше события развивались по секундам. Дождавшись, когда в кабинет к заказчикам зашла девушка и увела их шефа к аппарату ВЧ, захожу к Воробьеву и спрашиваю, где его шеф. А я нагруженный прилично - тубус с чертежами, папка с бумагами на микросхемы, из которой предательски торчит бумажка, неосмотрительно подписанная моим заказчиком. Пора, говорю документацию в цех передавать, а микросхемы еще не согласованы. Жаловаться, мол, пришел. Воробьев упросил меня, дать ему сначала переговорить со своим шефом, ха, упросил, да на это и была вся надежда, я блефовал, и это выгорело. Теперь оставалось уже совсем несложное - внимательно выслушать, авторитетно поддакивая, Воробьеву, который докладывал шефу о преимуществах выбранных микросхем. Единственная сложность в этом - не улыбнуться. Представляете, как один чукча рассказывает другому об устройстве телевизора? Так здесь было еще покруче! И главное говорил-то он столько же, как я ему когда-то. Начальник Воробьева принял соломоново решение - разрешить применение до результатов отчета по лабораторным испытаниям. Звучит солидно и ни к чему его не обязывает! Когда мой шеф увидел подписанною мной бумажку у него очки на лоб полезли от удивления: - Я его минут десять уговаривал тебя принять и выслушать, а он ни в какую. Мол, не хватало мне всякими заумными глупостями голову засорять! Как тебе удалось его уговорить? -я в ответ только улыбнулся, - Смотрю, ты уже проникся духом режимного завода - никому ничего лишнего не говорить. Будем считать, что тебе повезло!       
 Вы знаете, что самое неприятное для разработчика радиоаппаратуры? Плохие детали, убогая технология, ограниченность в выборе материала? Нет, это только подстегивает вашу фантазию, заставляет шарики в голове крутится быстрее, чувствуешь к себе уважение, если получается стоящая вещь -да они там за бугром делают просто здорово, но слепили бы они из такого дерьма как у меня, что у меня, что-нибудь стоящее? Поэтому эти неприятности я встречаю с улыбкой. Но есть вещи, с которыми бороться очень трудно. Это называется цех. Ты сделал все, что мог, может даже чуть-чуть больше, собрал и разобрал свой прибор сотни раз, знаешь, что тебе готовит каждая из деталей. И вот наступает самый ответственный момент. Впервые, с начала разработки ты не участвуешь в процессе. Все твои знания, кроме тех, что заложены в инструкции, остаются при тебе. Прибор собрали монтажницы, для которых есть только один бог-план, поэтому что там внутри ты можешь только со страхом догадываться. Самое противное, что ты должен при этом присутствовать, но что-то делать можешь только при неординарной ситуации. Я и просил и требовал, что бы мне разрешили проверить сборку -без толку, есть вещи непрошибаемые. Опечатанный прибор стоит на стенде, а я мысленно представляю, что может произойти, если ошиблись в том или ином месте. Картины получаются в большинстве своем безрадостные -не припаянные ножки микросхем, закороченные провода. Результат превзошел все ожидания. Из-за ошибки монтажницы при включении прибора напряжение попало на корпус прибора. Регулировщик, который включал прибор, сразу это почувствовал. Его рука дрогнула, прибор отлетел в сторону на заземленные металлорукава кабелей. Сноп искр, сработало аварийное отключение, потух свет, аварийное освещение отказалось включится и в полной темноте я печально наблюдал, как горит мой первый прибор. Конечно его потушили, использовав от усердия столько углекислоты, что раскаленный, а затем замороженный прибор рассыпался на кусочки. Вы думаете это все? Нет, меня заставили по этим обгорелым кусочкам устанавливать, из-за чего все произошло. Попробуй, определи - вся изоляция сгорела, от микросхем - одни головешки. Первый мой отчет по лабораторным испытаниям был безрадостный. "Прибор сгорел при включении" - на этой записи настаивал заказчик, это бы сделало виноватым меня, но ему пришлось смириться с более честной - "Напряжение на корпусе прибора. Сгорел при заземлении"  А это значит - вина цеха, и ему придется все повторить. Но во второй раз я таких глупостей не допущу - неординарная ситуация, говорите? Будет вам такая ситуация!
Второй прибор был собран в рекордный срок - всего неделя. Могу себе представить, что там внутри. Но ситуация не меняется - его снова опечатали и к нему подходит только регулировщик с моей инструкцией. Он не мудрствуя лукаво тут же тянется к включателю.
-Стойте, - говорю, - А как же проверка на отсутствие посторонних предметов внутри прибора? Что-то я не видел, чтобы вы его встряхивали! -меня начинают убеждать, что из прибора чуть душу не вытрясли, но я упрямый как баран, - Я хочу лично убедится в этом! -мне позволено подойти и потрясти прибор. В нем предательски что-то колотится с отвратительным металлическим звуком. Лицо регулировщика становится буракового цвета, он с подозрением смотрит на меня. Нет, я не могу упрекнуть его в недобросовестном выполнении своей работы, его подозрения вполне обоснованы. Я незаметно втолкнул канцелярскую скрепку в щель вентиляции. Перед этим я растянул ее, как пружинку, туда она вошла легко, а вот обратно - никак! Вот это и есть неординарная ситуация, при которой прибор вскрывают, и разработчик может посмотреть, что там внутри. На этот раз сравнительно ничего - только десяток ошибок в монтаже, сгореть не сгорел бы, но работа с ним была бы проблематичной. Когда ошибки исправили, и все пошло по инструкции, мой шеф мне шепнул на ухо:
-Это ты здорово со скрепкой придумал. А я в новый прибор вставлял реле, подключая его как звонок, или сопротивление, чтобы валил дым при включении. Каждый раз получал выговор, но прибор перед включением осматривал! - надо же, опять сказал, когда уже все закончилось!