Из заката - в рассвет

Пришедшие из заката, мы уйдём в рассвет.

В багровом тумане остался мой город, застланный кровавой пеленой заката, в грохоте камней и рёве пожаров, в пламени и пепле ночи, в тысячах смертей, которыми умирал он, сгорая.

В памяти навсегда останется пылающий город, погибающий в багровой пелене; и ужас камней его кричит со стен древних храмов. На закате погиб он, затопленный вечерней зарёй; пылающее солнце его славы погрузилось в тёмные воды наших душ и утонуло в них, и погасло в их тьме. На наших лицах остался след его каменных слёз – город рыдал раскалённой лавой улиц и площадей, город опускал тяжёлые веки, за которыми полыхал огонь.

И нет нам пристанища на этой земле, пока не погаснут огни, разожжённые в сердце от углей пылающего города.

Древний ужас кричит со стен храма, и ветра, охлаждавшие раскалённые кости сгоревшего города, несут гарь и пепел мне в лицо. Но волны плещутся у подножия холма, на котором я стою, и поэтому холодна ночь, и капли солёных слёз, пролитых над останками сгоревшего города, омывают мои ноги и струятся по лицу.

Город тонет в багровом сиянии. Город горит, и пламя цвета крови бросает на моё лицо отблеск. Вокруг царят тьма и ночь – я чувствую их объятия. Ветер омывает своим течением холм, а высоко надо мной горит льдистый огонь звёзд. Звёзды молча смотрят на гибель города – на гибель старых богов. Звёзды уже знают, что мы станем новыми богами – юные и непомнящие, разбредёмся мы по свету, не умея жалеть и не зная горечи памяти, и только в сердце, - там, где вплавлена память о сгоревшем городе – по-прежнему будет гореть огонь, согревающий даже в самую лютую стужу и освещающий даже самую тёмную ночь.

С вершины холма смотрю я на город, погибающий в закате, и нет ни боли, ни жалости к стенам его. Это его последний закат, и завтра не настанет ни для площадей его, ни для его детей. Он сгинет в пламени догорающего солнца, в прах рассыплется прочный камень его стен, и века пройдут прежде, чем я вернусь – чтобы вспомнить: ночь, холодный ветер, мерцание звезд над головой, шорох одежд, потревоженных ветром, алых снизу от отблесков пламени и черных, как сажа, на плечах от ночной темноты.

Мой город гибнет в огне, и я протягиваю руку, обращаясь к пламени, а потом молча стою, наблюдая за работой огня и падением камней. Так начинается мой путь – город, гибнущий в закате разрушающегося мира; и не знаю я, где проляжет он, но ведомо, что уйду в рассвет. Я чувствую, как разгорается он – бело-розовый на тёмном ещё небе, сонном и белёсом от облаков. Я чувствую кожей его холодный ветер и шагаю навстречу ему. Я уйду в рассвет с первым утренним лучом, и тогда лишь кончится моя ночь в гибнущем городе. На рассвете нового мира погаснет его пламя, камни обратятся в золу, которую разнесёт ветер, посеет на морских волнах, на зелёной равнине, на высоком холме, с которого виден был он в ночь своей гибели.

Так, пришедшие из ада, мы уйдём в рай.