Со второй попытки

Оглянувшись в прошлое, могу с уверенностью сказать - люди моего поколения мечтали больше, чем нынешнее. Почему? Да, потому лишь, что для исполнения голубой мечты в те времена нужно было прикладывать неимоверно больше усилий, чем теперь, когда все пути и возможности для развития личности открыты, и государство уже не так хищно опутывает своих подданных узами всяческих ограничений, доходящих порой до полного абсурда. Классическим примером может служить нормальная человеческая потребность – стремление видеть и познавать мир собственными глазами, а не через   призму официальных источников информации. То есть, среднестатистическому гражданину Союза ССР можно было лишь мечтать о том, чтобы увидеть  Париж или Лондон. Не более.  А  привилегия на выезд в капиталистические страны доставалась, в основном, партийно-правительственной элите. Правда, уже тогда «железный» занавес стал слегка приподниматься, и в целях обмена опытом, а также расширения культурных связей, тонкий ручеек начал просачиваться через государственную  границу, в первую очередь, в страны бывшего соц. лагеря.
Впрочем, старшему поколению это известно и без моих комментариев. И все же, в качестве иллюстрации  процесса  «сбычи мечт» в те далекие времена приведу пару примеров из собственного опыта.

ПОПЫТКА ПЕРВАЯ – 1968 ГОД

Я - тогда студент Плехановского института, бывшего до революции Высшим Коммерческим училищем, а ныне переименованного в Государственную Экономическую Академию. К слову сказать, был я неплохим студентом, успешно совмещал учебу с общественной деятельностью. Числился к тому же бессменным редактором  студенческой факультетской стенгазеты. Выезжал со своим курсом на картошку, исправно платил комсомольские и профсоюзные членские взносы. Словом, был не хуже других.
После окончания второго курса в качестве летней практики мне предложили поработать в деканате иностранцев. К нам тогда зачастили студенческие делегации из стран восточной Европы, а также государств народной демократии Востока. Приезжали по обмену опытом. Ну, и, конечно, кто-то должен был их принимать, расселять, проводить семинары и экскурсии. Так что у меня был месяц практики. Хотя, конечно, не обошлось без языкового барьера. Мой английский в те дни оставлял желать лучшего, так как преподаватели нацеливали нас не на живой разговорный, а на сдачу «тысяч». Иными словами, надо было уметь читать и переводить на русский язык со словарем тысячи знаков газетного текста.
Так или иначе, с грехом пополам, но я одолел ту практику. А наградой за неустанные труды была возможность, в свою очередь, побывать по обмену с группой студентов в одной из стран народной демократии.
К концу лета таковую группу набрали. Главой студенческой делегации в ГДР назначили молодую  партийную тетку с кафедры – Наталью Будунову. И набрали нас, достойных, аж,  13 человек. Помимо того, что всех обязали пройти медицинскую комиссию, нас дрючили и ячили разного рода инструкторы, потчуя разного сорта политинформацией вплоть до отрыжки. Как-то, на одном из собраний наша руководительница попросила дополнить список делегации резервным номером. На случай, если кто-то по какой-либо причине не сможет поехать. Был у меня на потоке один дружбан – Дима Соколовский, вот я и рекомендовал его в резерв. Тем более, что на втором курсе он здорово облегчил мою участь по курсу Энергетики. Дело было так. После посещения одной московской ТЭЦ – теплоэлектростанции, будучи под сильным впечатлением, я написал одноименный стих и показал Димке.  Тот пришел в восторг и сделал копию. На ближайшей лекции, в присутствии сотни сокурсников, он поднялся с места, и, обратившись к лектору, и отрекламировал меня, прочтя эти стихи.

Гул турбин заткнул уши,
Не дал опомниться.
Словно в море, а не на суше
Рокот волн, что гребнем ломятся.
Мысль оглушена, испугана,
Спрятала сердце в клеть.
Страх натянула в лук она
Стрелой в паровом котле.

В этом мятущемся мире
Швыряет ток в провода,
Сквозь гигантизм градирен
Просачивающаяся вода.

Результат рекламы превзошел ожидания. Мало того, что мне достались аплодисменты, но, когда я сдавал экзамен, преподаватель припомнил событие и поставил мне «отлично» автоматом. И вот теперь, моими благодарными стараниями  Димку Соколовского поставили в резерв на поездку. А за пару недель до отъезда товарищ Будунова позвонила мне домой и  сообщила скорбным голосом, что, увы, я переведен в резерв, а вместо меня в состав делегации включен Дмитрий Соколовский. Трудно передать мои чувства. Гнев, обида, жалость к себе, любимому, все это осталось со мной. А делегация благополучно отбыла в Восточную Германию, и не менее благополучно вернулась к началу очередного семестра. Увы, без меня. Так, впервые в жизни, я ощутил на себе «дыхание» пятого пункта.

ПОПЫТКА ВТОРАЯ – 1987 ГОД


Минуло почти два десятилетия. Я работал в одном отраслевом научно-исследовательско-проектном учреждении. Имел приличный стаж и был на неплохом счету. То было иное время, и хотя, ничто не предвещало распада советской империи, в воздухе ощущалось дыхание ветра перемен. Горбачевская эпоха постепенно раскрывала окна, форточки, фрамуги, явились понятия Гласности и Перестройки,  открывались новые возможности для людей бизнеса, включая создание малых предприятий, кооперативов и ферм на селе. Да, и связи с Западом требовали  нового подхода – политики открытых дверей. Коммерциализация страны не могла не вызвать и рост в индустрии туризма. Безусловно, очереди на турпоездки были еще о-го-го! какие, но все же несравнимы с недавним прошлым.
И вот как-то в конце 1986года к нам в организацию направили разнарядку на путевку в ГДР. Памятуя о своем предыдущем провале на ниве интуризма, и я не рыпался. Хотя о своей мечте побывать за бугром охотно делился с коллегами. Так что, когда начальник технического отдела не смогла воспользоваться путевкой по болезни, нашлись доброхоты, которые явились по мою душу и сказали:
 – Мишель, пиши заявление. И быстрей. Поездка в ГДР – всего через полтора месяца.
Я не мог поверить собственному счастью. Вот оно! Неужели, я  все увижу собственными глазами? Конечно же, тут же настрочил заявление, отнес в профком. Помню, как в очередной раз меня дрючили и ячили во всех заинтересованных организациях, инструкторы проводили собеседования, что можно и чего нельзя. Сколько денег можно обменять на немецкие марки. Но главное, меня утвердили в составе группы. Мечта обросла плотью и наполнилась кровью реальности.
1 февраля жена торжественно проводила меня на Белорусский вокзал.  Помимо ставшей явью мечты, я вез с собой длинный список того, что невозможно было купить за рубли, но что можно было приобрести за марки. С собой разрешалось провезти две бутылки водки, несколько пачек сигарет. Дабы экономить драгоценную валюту, родня напихала в чемодан кучу всевозможных консервов, сухой колбасы, электрокипятильник, чтобы не тратиться на чай-кофе. И под рукой был русско-немецкий разговорник, при помощи которого мне надлежало контактировать с  аборигенами - геноссе.
А между тем, поезд забирал все дальше на запад, оставляя за собой российские города Смоленск, Брянск, белорусские Оршу, Минск и приближаясь к Бресту. За окном вагона березовые рощи и пашни сменялись видом запорошенных снегом сельских домов. Утро следующего дня застало нас в Бресте. Было очень интересно наблюдать за тем, как мощные домкраты незаметно поднимали наш вагон, из под него выкатывали советские колесные пары, их заменяли на колесные пары европейской зоны. И вагон медленно опускался, чтобы продолжить путь по более узкой колее. Переехали границу с Польшей. По вагонам ходили польские пограничники, проверяли документы.  А дальше поезд весь день шел через польские города – Белосток, Варшаву, Познань. Пейзаж за окном был уже иным. Города с высокими костелами, села, хутора с большими наделами земли. Аккуратные дома. Ближе к вечеру поезд пересек польско-немецкую границу и вскоре группа благополучно десантировалась в Франкфурт-на-Одере. Запомнился первый ужин в небольшом немецком ресторанчике, куда нас доставили прямо с поезда. Официанты принесли меню, из которого мы, ясно, ничего не поняли, но девушка - гид порекомендовала заказать суп, который не имел ничего общего с понятием супа. Потом была какая-то закуска с зеленью, отличные сардельки с жареной картошкой. Но венцом ужина было местное пиво – громадные кружки, наполненные пенной светло-желтой влагой.
Группу расселили в отеле, объяснили распорядок на следующий день, рассказали, где можно поменять рубли на марки, и мы разошлись по своим пещерам – номерам. Моим соседом по номеру оказался молодой парень с завода «Компрессор». Помню, как мы жали подряд кнопки телевизора в попытке найти какой-либо зарубежный фильм. Как выяснилось позже,  за эту услугу надо было платить отдельно.
Наутро, отягощенные обмененной в гостиничном банке валютой, мы выехали на юг восточной Германии, а точнее, в Эрфурт. По дороге наш гид делилась с нами информацией о предстоящей встрече с городом.
«Эрфурт - столица бывшего герцогства, а ныне земли Тюрингия. Это настоящий средневековый город: с узкими улочками, на которых дома почти соприкасаются своими верхними этажами, с церквями, в которых соседствуют друг с другом разные эпохи, с задумчивыми мостиками через тихую речку Геру, протекающую через город. По своим размерам Старый город Эрфурта можно сравнить разве что с Прагой - такой он большой и... разный. А как приятно идти по средневековому городу, не опасаясь, что он вдруг кончится, и начнутся современные плоские крыши, стекло и металл. Единственным в своем роде является мост Кремербрюке через реку Геру, на котором выстроено 32 жилых дома».
    И действительно, проехав по центральным улицам Эрфурта, мы убедились в точности описания. Нам показали собор святой Марии, рыночную площадь Фишмаркт с ратушей и средневековыми зданиями. Впечатление от знакомства с чистым, уютным, бюргерским городом было необыкновенное.
Потом, в свободное от экскурсий время я бродил по улицам города, разглядывал красочные витрины магазинчиков, дивился обстоятельности и основательности построек, включая булыжные мостовые, рассматривал встречных немцев.  До чего же нарядно они одевали своих детей! Улыбался, видя нелепые и неуклюжие «Трабанты» – легковушки с пластмассовыми корпусами, собранные в ГДР. Я ощущал необыкновенную легкость и праздничность в приобщении к чужой культуре.
Дабы не утомлять читателя излишней информацией по нашему маршруту, отмечу славный городок Веймар, вблизи которого расположены столь противоположные по смыслу достопримечательности, как дом-музей-театр Гете и печально известный Бухенвальд с иезуитской надписью на воротах «Каждому – свое». В городке Галле нам устроили встречу общества германо-советской дружбы. Запомнил улыбавшихся немцев, с которыми мы дружно пели по очереди то немецкие, то русские песни под нашу водку и немецкий закусон. Один раскованный парнишка из группы резко подружился с местной шестнадцатилетней фройлейн. И, по окончании вечера, бедная немецкая фрау-мамаша долго не могла разлучить целующихся голубков. Группу возили на предприятие местной обувной фабрики – показывали, как здесь наладили выпуск современной обуви. Нас в то время сильно интересовали  кроссовки.
В Дрездене помимо всемирно известной картинной галереи запомнились развалины громадной лютеранской церкви. Эти развалины – единственное, что намеренно сохранили с печально известной бомбардировки города английской авиацией в конце второй мировой войны. 
Ну, и, конечно, нам показали дворец Цвингер, Дворец резиденции, Фрауенкирхе.
В Дрездене я начал посещать магазины и делать шоппинг. Сам себе удивляюсь, на каком жутком языке слов, жестов или картинок я объяснялся с продавцами, но тем не менее, постепенно обарахлялся сам и обарахлял членов своей семьи, оставляя в стране пребывания дойче марки.
Даже сейчас по прошествии двух десятилетий не устаю дивиться на качество немецких вещей.
А между тем, поездка подходила к своему закономерному концу. На пути к Берлину нас приветствовал небольшой городок Карл Маркс Штадт, в котором мы пробыли несколько часов.
И вот, наконец, Берлин! Я еще успел застать знаменитую берлинскую стену. Более того, когда экскурсионный автобус остановился у стены напротив Бранденбургских ворот, гид предупредила группу, чтобы мы ни в коем случае не снимали вид этих ворот через стену. Дикость, но тогда еще это было в порядке вещей.
Мы ехали по городу, и экскурсовод давала свои пояснения.
«Наиболее значимые музеи расположены в районе, называемом Островом музеев. В Пергамском музее находятся памятники древности, в частности алтарь из пергамского храма Зевса. В Национальной галерее представлено изобразительное искусство XVIII-XX вв. На Унтер-ден-Линден расположен Цойгхаус («Арсенал»), в помещениях которого экспонируется постоянно действующая выставка, посвященная истории Германии. Само здание, исполненное в стиле барокко, является памятником архитектуры ХУП в. Богатое собрание «Меркишес музеума» посвящено истории Берлина.
На Унтер-ден-Линден находится Немецкая государственная (Старая) библиотека, основанная в 1780 г. Ее хранилища содержат свыше 7 млн. Томов».
Не оспаривая ни одного из этих сведений, хочу добавить пару личных впечатлений. Одно из них – это французский квартал в Берлине. После известных событий Варфоломеевской ночи в Германию  устремились недобитые протестанты. В своей массе это были «новые» французы, то есть люди далеко не бедные. Это заметно по тому, как застроен в Берлине французский квартал. Создается полное ощущение того, что ты в Париже. Шикарные пяти-шести этажные дома-дворцы с мезонинами. Другое воспоминание – от посещения музея Истории Берлина. Поразила замечательная коллекция оружия, причем там была представлена вся гамма вооружений едва ли не всех стран и народов. Когда я со своим соседом сравнивал качество холодного оружия Германии и России, и по нашим представлениям наше было лучше, неожиданно рядом раздался голос немецкого экскурсовода. Тот на весьма приличном русском неопровержимо доказал нам, что немецкие оружейники были непревзойденными, и хорошая сталь была предметом экспорта за границу, в том числе и в Россию, тогда еще Русь.  И вот из немецкой стали выделывали отличные клинки.
И еще одно. На Унтер-ден-Линден мы посетили Дворец Молодежи. Кажется, там в тот день давали концерт. Помню, в грохоте музыки тонуло все. Молодые люди, совершенно фривольно расположились на ступеньках лестниц, в проходах, обнимаясь, пуская клубы дыма, танцуя и подпевая, закусывая и выпивая. Было ощущение какой-то нереальной праздничности и энтузиазма. И особо поражали масштабы этого действа. 
Поезд из Берлина отбыл в Москву строго по расписанию. По пути группа туристов отдыхала, расслаблялась. За прошедшие десять дней все перезнакомились, и сейчас обменивались впечатлениями от страны. Активно обсуждался вопрос, не отберут ли на границе немецкие ножи, поскольку они были в списке запрещенных к ввозу предметов. Но как известно, кто не рискует,…В пути группа подпевала мне на мотив Подмосковных вечеров песню, которую я сложил после посещения городка Галле.
На Белорусском вокзале нас встречали с победой. Среди встречающих была и моя жена. Я вез с собой массу новых впечатлений и подарков. А черный хлеб, который купил в Берлине, не потерял своей свежести и через две недели.