Жернова

Утро. Неимоверная тяжесть пробуждения. Будто весь мир решил избрать тебя той самой точкой, через которую некий йобаный Архимед будет его переворачивать. Тяжесть. Тяжесть. Тяжесть. Тяжело открыть глаза, тяжело начать думать, тяжело пошевелить хоть мизинцем. Тяжело, но нужно. Медленно, будто в «слоу мо» а-ля «Матрица», он ползет в ванную. Бля, понятное дело, там уже заперлось «оно». Хорошо хоть туалет свободен, ан нет, там тоже сидит «оно» только постарше. Измаявшись пузырем и пониманием, что еще пять минут и на работу он опоздает, он наконец-то отведал всех благ пребывания в санузле.
Дальше стало как-то полегче попривычнее. По накатанной, что ли. Марш бросок на кухню, лихорадочное запихивание едой. Какой? Ну, вы и вопросы задаете, оно на то и лихорадочное, чтобы было совсем не важно какой именно. Рукава рубашки давно вдеты в рукава пиджака, а того, в свою очередь, в пальто. Вечером так не очень удобно, зато с утра экономит массу времени, вот он портфельчик и за дверь. Стоп, стоп, стоп. Кажется что-то упущено. А как же, упущено конечно. Зуд. Или точнее скрежет, да, точно, именно скрежет. Нет, не зубовный, гораздо хуже. Знаете, как скрежещут жернова на мельнице. Вот примерно такой, очень-очень, похоже.
В метро разглядывая свою помятую физиономию он подумал, что стал каким-то более тонким, нет не тонким – истончившимся. Ну и ***. Надо думать о работе и том как оправдать свое опоздание.
В офисе самое ужасное «оно» стояло у ресепшена и с садистской радостью проверяло время прихода сотрудников. Скрежет был на два тона выше чем дома. Он возносился к небесам как жертвенные костры древних и нес с собою, тот самый сладковато-горький запах горящего мяса. Скрежетом за опоздание дело не закончилось. Весь день он из хитросплетений скрежещущих звуков узнавал о всей бесконечности своей бездарности, бесполезности и никчемности.
Вечером, в метро он не увидел своего отражения в стекле. Воспоминания о работе на столько увели его в глубины себя, что этому факту он не предал не малейшего значения.
Дома скрежет застал его у самых дверей. Он думал, что он ничто, нет он меганичто, ничто в квадрате. И вообще, о чем с ним говорить. Он же ничто. Спасаясь от скрежета в тихом и спокойном островке комфорта – туалете, он наконец понял, они пытаются перетереть его измельчить как муку на мельнице. Превратить в самое настоящее, а не фигуральное ничто. Ну, нет, он им этого не позволит. Посмотрим, еще, кто кого перемелет. Он им всем покажет. Преисполненный решимости он дернул ручку слива. Тонка струйка праха скользнула в бездонные глубины канализации.
- Почему это он сегодня на работу не явился?
- А я его со вчерашнего вечера не видела, пошел в туалет и не вышел, я дверь открыла, а там никого.
- Неужели, таки…..?
-Да, дорогой, кажется, у нас наконец получилось.

Вы когда-нибудь слышали скрежет спаривающихся жерновов?