Умереть живым Глава четвёртая

Я выпил ещё рюмку вина, рассмеялся и тут же заплакал. У меня была истерика. Давно уже, так что в баре на меня уже никто внимания не обращал. Андрей Павлович сидел рядом и смотрел, понимая, что сделать он ничего не может. Я посидел на стуле перед стойкой немного, стараясь успокоиться, после чего выпил ещё одну рюмку и всё повторилось.
Вскоре я уже не мог стоять на ногах, сидеть на стуле и даже пить не мог. Я свалился в стельку пьяный, так что мужчина тащил меня домой. Ничего я больше не помнил на утро. Даже сколько выпил, не помнил. Только что начал пить и всё. Но от этого легче мне не стало.
Вчера Вика с группой ходила в первый свой поход в оранжевую зону и не вернулась. Она, и ещё один парень. Андрей сказал, что, не смотря на то, что поход их был простым, неопасным, на них налетела тройка каких-то выродков и убила Вику с парнем сразу, так что он ничего не мог поделать с этим – не повезло ей.
Я не мог сдерживаться. Сначала я держался, пока ещё не до конца осознавал, что же произошло. На тренировке я со всей злостью всех расстреливал – тогда я ещё держался. Но когда я пришёл домой, где меня ждала лишь тишина и одиночество, я сорвался окончательно. Я отправился в бар. Повезло мне, что Андрей меня заметил и выследил, а то мог ведь и вляпаться по-пьяни. А так я напился под его присмотром, безобидно так напился.
Но легче мне не стало. И единственное, чего я сейчас хотел – отправиться в эту злосчастную оранжевую зону и тупо, слепо мстить там всем за то, что отняли у меня самого дорого друга, в которого я уже давно влюбился. Влюбился, но не успел добраться до её сердца, спрятанного за напущенным холодом. Теперь я потерял всю надежду. Стоило выпустить пар, убив кого-нибудь. Неразумно, но необходимо.
Через неделю мне не повезло – жребий меня не выбрал, но Андрей Павлович настоял, чтобы меня взяли. Готовилась очень серьёзная операция, лучше бы мне не ходить на неё. Как сказал Андрей: «Мы там все можем слечь». Перспектива не радовала, но я настаивал на своём.
Теория была проста как три копейки. Есть такой город в оранжевой зоне – Искград. На самом деле в оранжевой зоне много городов, правда, выглядят они заброшенными. Их создали вместе с планетой, иначе зона просто бы пустовала. Все они уже давно захвачены партиями и служат базами. И нужно это для того, чтобы защититься, как не странно это звучит. Многие члены партий в розыске, и в зелёной зоне их можно отслеживать через КПК, а ещё ведь тут копы на каждом шагу, только и ждут, когда кто-нибудь закон нарушить, чтобы срубить лишних очков рейтинга и бабла.
Семь месяцев назад партия «Волки», превосходившая всех и вся по всем показателям, решила, что двух городов им мала и организовала нападение на Искград, в котором сидела какая-то слабенькая партия, чьё название уже все позабыли давно. Город был захвачен почти мгновенно, но кое-кто посчитал, что это время идеальное, чтобы нанести удар по Волкам.
На скорую руку был состряпан альянс против Волков. Город был взять в окружение, так что возникла угроза уничтожения больше половины Волков. К слову, их союзники не спешили помогать. На то было две причины. Первая – перевес всё равно был не в их пользу, так что погибать зазря никто не хотел. Вторая – всем давно хотелось скинуть Волков с пьедестала. События развивались именно так, как все и планировали, пока одна партия, состоящая в союзе с Волками, видимо, была обделена разумом. Она переметнулась на сторону альянса. Это уже был вызов союзникам. Выбора у них не осталось, кроме как поддержать Волков.
И так началась великая война, идущая до сих пор. Первые месяцы там было настоящее пекло, но все быстро поняли, что эта война отличный доход для всех – деньги и рейтинги текли рекой. Военные действия стали вялыми, неохотными. Так что теперь там постреляют, может, раз в день, чтобы рейтинг войны у зрителей не падал, да и разойдутся по своим окопам.
Наша партия разузнала, что в одну прекрасную ночь к альянсу готовиться пополнение – целая партия собирается прибыть в Искград, чтобы нанести сокрушительный удар по врагу, давно потерявшему бдительность. Почему мы должны были этому помешать – решительно неизвестно, но раз сказали надо, значит надо.
Вечером мы, в числе десяти человек, прибыли к границе зелёной зоны. Вокруг шло огромное поле, засаженное вечно пшеницей. И я не шучу со словом «вечная» - пшеница реально была всегда, ровно, как и всегда здесь было лето. Вдаль уходила извилистая глиняная дорога, размытая неведомым дождём. На простом автомобиле здесь не проехать, хорошо, что человечество давно изобрело искусственную гравитацию.
Наша группа зашла в пшеницу и начала движение в сторону оранжевой зоны. Раньше я очень волновался, но сейчас я был настроен решительно. Главное нанести максимальное количество урона тем, кто попадётся под горячую руку. Через час пшеничное поле закончилось и начался лес. Эта и была та самая оранжевая зона, а я даже и не почувствовал ничего. Разве что воздух здесь был очень влажным. Если в зелёной зоне почти везде было лето, то в оранжевой зоне царила вечная слякотная и промозглая осень. Помимо этого в лесу оказалось много болот, так что мы с трудом пробирались вглубь.
Ещё эта темень непроглядная, да и прохладно в лесу. Я шёл аккуратно, след в след, иначе можно было запросто утонуть. В эфире стояла зловещая тишина, лишь иногда Андрей сообщал вектор движения. Через два часа медленного часа мы вышли к дороге. Пустой, зловещей дороге. Мы растянулись вдоль неё, готовясь к нападению. А ведь мы даже не знаем, кого надо атаковать.
Я сидел за деревом, расположенным ближе всего к дороге, сжимал в руках винтовку и смотрел вдаль, во тьму. Время стало идти медленнее. Наконец в ухе раздался тревожный голос кого-то, кто был крайним. Голос сообщил, что видит автомобиль, движущийся со скоростью примерно в восемьдесят километров. Андрей отдал приказ всем приготовиться. Открывать огонь только по его приказу. Я вскинул автомат, передёрнул затвор и направил дуло в сторону появившегося на горизонте света фар.
Автомобиль приблизился ко мне, когда Андрей отдал приказ открыть огонь. Со всех сторон раздался еле слышный стрёкот автоматов. Я сначала разбил фары, которые меня слепили, потом стал палить по кабине. Автомобиль начал юлить по узенькой дороге, проехал так ещё метров двадцать, после чего вылетел в канаву, где успешно затормозил о дерево. Я не сразу понял, что происходит, когда в ухе заорал Андрей.
- Быстро все в лес, все в укрытия! – орал он во всю глотку, так что у меня ухо заложило.
А потом всё разъяснилось – этот автомобиль был подставой. За ним ехал броневик, и ещё два грузовика пехоты. Они двигались с выключенными фарами, поэтому их и не заметили. Броневик был неуязвим для автоматных очередей, зато из каждого его бока торчало по три дула крупнокалиберных пулемётов. Я со всех помчался в лес, но довольно быстро потерял тропу, по которой добрался до дороги. Пришлось залечь под одним деревом, на небольшой кочке. Воняло гнилью из болота. Меня тошнило.
Началась перекличка. Двоих не хватало – их быстро скосили пулемётные очереди, пока ещё никто ничего не понял. Может, так и мою Вику убили. Потом каждый доложил о ситуации. Как оказалось, все уже далеко отступили, один я почти у самой дороги сидел. А вокруг копошились люди. Ещё немного и меня найдут, тогда мне точно конец. Я и не заметил, как Андрей трижды повторил моё имя, думая, что меня уже накрыли. Я опомнился и шёпотом сообщил, что зажат на болоте, отступ невозможен. Мужчина вздохнул. Я сказал, что постараюсь перед смертью нанести как можно больше урона.
Больше никто ничего не говорил. Вот так и погибают здесь новички – думал я. По неопытности. По неосторожности.
- Рэй, - раздался голос Андрея в ухе по приватному каналу, так что нас больше никто не слышал, - мы не сможем ввязаться в бой – врагов слишком много. Мы отступаем. Извини.
Сейчас был хороший повод заорать во всю глотку, что они все козлы и твари, затащили меня сюда, а теперь я погибаю. Но у меня было две причины не делать так. Первая – вокруг были враги, так что даже шепотом общаться было опасно. Вторая – так поступать глупо и эгоистично. Всё равно, даже если наши начнут пальбу, все ведь слягут. Зачем мне нужно тащить всех за собой в могилу, только ради того, чтобы посмотреть на то, что они меня не бросили. Я сам виноват в том, что зажат тут. Я потерял тропинку, я замешкался. И вообще я прилетел на Циркуляр, а значит готов к тому, что могу погибнуть когда и где угодно.
- Да всё нормально, Андрей, - усмехнулся я как можно тише, - всё я прекрасно понимаю, голова у меня светлая, сам знаешь.
Мужчина что-то хотел сказать, но так и не подобрал нужных слов.
- Отступаем, - отдал он команду в общий канал.
Ну вот и всё. Я вынул передатчик из уха – больше он мне не нужен. Меня всё ещё не обнаружили. Я ополз дерево и осмотрелся. Совсем рядом медленно двигалась одна человеческая фигура, больше никого не было, видимо, они уже ушли далеко вглубь леса. Я достал из-за пояса ремень, стал ждать, когда фигура приблизиться. Она подошла к болоту, поводила стволом автомата из стороны в сторону и, никого не увидав, решали отправиться назад.
Сглотнув ком в горле, я рванул к ней и быстро приставил нож к горлу. Человек замер. Второй рукой я выхватил его автомат и дал очередь по воде, потом ещё одну.
- Скажи своим, что ты обнаружил врага, но при нейтрализации он тебя ранил и тебе нужна медицинская помощь. Не выполнишь – зарежу как свинью, - как можно злее рычал я.
- Команда, приём, - заговорил заложник, - в секторе один нейтрализован враг. Я ранен в ногу, двигаюсь обратно к дороге. Требуется медицинская помощь.
После этих слов я вынул у него из уха передатчик, вставил себе в ухо. Теперь я буду в курсе событий и смогу быть на шаг впереди. Заложника я толкнул в спину со всей силы. Он запнулся и упал в болото. Не раздумывая, я его пристрелил из пистолета с глушителем, после чего убрал его обратно за пояс. На войне нет милосердия – либо ты, либо тебя.
Я начал выбираться к дороге. Скоро я увидел силуэт броневика, висящего в воздухе над дорогой. Рядом с ним стояли двое. Отлично – они выбрались из него, купившись на мою удочку. Меня начала распирать радость от того, как я всех перехитрил, но это продлилось не долго – когда я подошёл к самой дороге, мне между лопаток уткнулось дуло автомата.
- Встать, - рявкнул кто-то за спиной.
Я встал.
- Брось оружие и медленно идти к броневику, - рычал голос.
Я послушно бросил автомат и стал двигаться вперёд. Не могу поверить, что я облажался! Но где? Всё ведь шло именно так, как и планировалось. С чего вдруг они мне засаду устроили? Да и я сам бдительность потерял. Вот дурак.
Мы вышли на асфальтовую дорогу. В меня целилось три ствола – один в спину и два в грудь. По общему каналу доложили, что диверсант взят, после чего мой наушник заблокировали.
- Всё никак не поймёшь, где прокололся? – скалился и ухмылялся один парень передо мной. – А всё ведь очень просто – «сектор один» - это ключевое слово означающее, что член партии в заложниках и говорит по принуждению.
Я чертыхнулся про себя. О таком я как-то совсем не подумал. Но это уже прошлое. Почему они до сих пор не застрелили меня? Более того, отходя от шока поражения, я осознал, что человек, что стоял за моей спиной, тычет автоматом мне в бронежилет под камуфляжем. Он о нём не знает. И тут я понял, почему они не стреляют. Эта троица – то самое «пушечное мясо», которое только и умеет держать оружие. Они сидели в броневике, а туда сажают только самых ненужных бойцов, ведь одного заряда вакуумной винтовки хватит, чтобы скомкать эту железку в груду металлолома. Водители всевозможной техники живут меньше всех.
Это был мой шанс. Пока волнующиеся новички решали, стрелять в меня или я пригожусь как заложник. Или они просто не хотели руки пачкать и ждали кого-то матёрее их. Я напрягся как пружина и прыгнул назад, наваливаясь на парня. Защёлкали выстрелы автоматов. Один ударил в левую лопатку, потом дуло соскользнуло с моего тела и выстрелы ушли в молоко. Ещё два ударило по груди. Мы отлетели в канаву, во тьму.
У меня перехватило дыхание, тело пронзала боль, в глазах рябило и темнело. Я старался не обращать на это внимание – быстро двинул парню подо мной пару раз локтем по лицу. Он перестал шевелиться. Так же быстро я выхватил пистолет из-за пояса и разобрался с двумя остальными ребятами. Поднявшись на ноги, я сделал выстрел в голову первому.
Шатаясь и держась за бок, я добрался до открытого броневика, залез в него и задраил за собой люк. Я сел за один из пулемётов и ждал, стараясь перевести дыхание. Скоро среди деревьев я начал различать вялое движение. Я не стрелял – ждал, когда враг подойдёт ближе. Кажется, они не подозревали о том, что броневик захвачен. По всем правилам его должны были закрыть на кодовый замок, когда покидали, чтобы врагу не достался, но эта троица так волновалась, что пренебрегла этим или просто забыла.
Силуэты в лесу медленно приближались. Их становилось всё больше и больше. Я насчитывал семнадцать человек. Некоторые из них уже были у самой дороге, тогда я нажал на гашетку, открывая огонь. Пятеро слегли так быстро, что не успели сообразить, что произошло. Остальные начали метаться, кто-то ринулся обратно в лес, кто-то к грузовикам, где, возможно, было вакуумное оружие. Но никто не смог уйти от моего гнева – пули дырявили тела словно масло. Очень быстро никого не осталось в живых, по крайней мере я никого не видел.
Я уже было обрадовался, хотел ликовать, только быстро сообразил, что свой передатчик я выкинул, так что сообщить своим о победе я не смогу. А это значит, что выбираться из оранжевой зоны мне придётся самому. Я пересел в кресло водителя, завёл двигатель и сдвинулся с места, когда прогремел взрыв рядом с бортом броневика. На скорости меня развернуло на сто восемьдесят градусов. Вакуумный взрыв. Мне повезло, что он не попал, иначе я бы даже не успел понять, что произошло. Но где один вакуумный взрыв, там и другой.
Сердце заколотилось сильнее и тяжелее. Вот он, конец. Нужно было выбраться сразу из броневика и пешком по лесу бежать. Правильно Андрей Павлович говорил – самое оружие то, которое невидимое. Сдался мне этот броневик. Теперь вот погибать из-за очередной своей оплошности.
Вдали за моей спиной включился яркий свет прожекторов. Загрохотал голос рупора:
- Сдавайтесь, вам не уйти. Но нам нужен броневик. Мы обещаем сохранить вам жизнь, если вы отдадите его нам. Нам выгодней сохранить вам жизнь взамен этой железки. Подумайте, что вам дороже.
Собственно говоря, этот броневик не нашей партии, так что гибнуть только ради того, чтобы он не достался врагу – глупо. Так что выход один – сдаться. К сожалению, нет гарантии, что меня всё равно не прикончат. Я открыл люк и выбрался на крышу броневика с поднятыми руками.
- Медленно идите к нам, - оповещал рупор.
Я пошёл на ослепляющий свет прожекторов, пока не зашёл за них. Вокруг было много народу, все с оружием.
- На колени, руки за голову, - заорал один человек в чёрной тряпичной маске, подходя ко мне и тыча в голову стволом автомата.
- Вы же обещали, - жалко выдавил я из себя.
- Мы сдержим своё обещание, но это не значит, что мы не возьмём тебя под усиленную охрану до тех пор, пока не выбросим где-нибудь в зелёной зоне.
Я сглотнул. Всё ещё была вероятность, что меня застрелят. Или чего хуже – будут пытать.
- Погляди-ка, - к нам подошёл ещё один человек в маске, - у него лычка «Осколков» на плече.
- И верно, - кивнул первый мужчина.
Он отошёл в сторону, стал с кем-то связываться по передатчику в ухе. Мои глаза постепенно привыкли ко тьме, после ослепительного белого света прожекторов. На плече мужчины, что держал меня на мушке, я разглядел лычку партии Волков. Мы ведь их прикрывали! А они со мной как с врагом обращаются.
Вернулся первый мужчина.
- Рэй, верно? – обратился он ко мне.
- Верно, - радостно кивнул я.
- Но мне Андрей Павлович сообщил, что ты погиб. И уже довольно давно не выходил на связь.
- Я выкинул передатчик, когда застрял на болотах. Я тоже думал, что не жилец.
- Это трудно проверить, - задумался мужчина, - как зовут девушку, в которую ты влюблён?
Вопрос был совсем неожиданным для меня. Я растерялся.
- Вика Неонова, погибла неделю назад на задании, - после паузы ответил я.
- Андрей Павлович просил тебя это спросить, - усмехнулся мужчина, - давай, поднимайся с колен. Ты отлично поработал. Сейчас мы отправимся домой, в Искград. Если хочешь, можешь присоединиться к Волкам, ведь в Осколках ты всё равно числишься теперь умершим.
Вот это для меня было неожиданно. Все мечтали вступить в партию Волков. Я согласился, всё равно в Осколках меня больше ничто и никто не держало. Меня посадили в один из грузовиков, вместе с бойцами партии, и мы отправились в мой новый дом – Искград, самый знаменитый город оранжевой зоны.