Глава 1
Взгляд в Ночи
Дул легкий ветерок и поле золотых колосьев больше напоминало море при бризе. Повсюду виднелись сгорбленные фигурки жнецов, трудившиеся от рассвета до заката. В этом году урожай выдался особенно богатый, а времени до первых дождей оставалось мало, поэтому работать надо быстрее.
Мартин выпрямился в полный рост и поясница с протестующим звуком хрустнула. Он поморщился, откинул длинные слипшиеся от пота волосы с лица и улыбнулся. Что может быть лучше для крестьянина, чем богатый урожай? Этим летом ему стукнуло двадцать пять лет, но в его черных волосах уже виднелась проседь, а на широком привлекательном лице маленькие морщинки. Жнец поднял с земли рубашку, вытер ею лицо, шею и могучий торс. Да, таких здоровых мужиков в Форестшире было не много. Прислонив руку ко лбу, Мартин взглянул на небо, солнце было почти в зените, а значит, скоро Эмма должна прислать Ари с домашним обедом. Ари был его единственным сыном, и отец помнил, как тяжело он им с Эммой достался. Сначала она долго не могла забеременеть, а потом чуть не умерла при родах от внутреннего кровотечения. По слухам, дошедшим до Мартина, с матерью Эммы было то же самое, и скорее всего наследственное, но всемогущий Латандер от них не отвернулся и мальчик рос крепким и здоровым.
Справа от себя жнец услышал шарканье и повернул голову. Это был Карл, друг детства и самый завзятый бабник во всей Алтории. Карл был ниже и не столь широк в плечах как Мартин. В его больших синих глазах казалось, отражается полнеба, благодаря которым он и соблазнял всех девушек. Подойдя к Мартину, Карл пожал его руку и улыбнулся, от взгляда не ускользало то, что, в верхнем ряду недоставало одного резца. Скорее всего, последнее свидание с Ритой у мельницы закончилось не так удачно на этот раз, когда ее папаша их застукал.
—Арх жарко как в преисподней. – простонал Карл присаживаясь на землю — Сейчас бы стаканчик прохладного…
—В точку. — Подметил Мартин, присаживаясь рядом с другом отправляя свою гриву за плечи - Четырнадцать дней и не одного выходного — варварство.
Оба грустно вздохнули, потому-что ближайшие дней девять, как видимо, отдохнуть, тоже не получиться. А если они еще и в срок не уложиться, то пахать придется в «Последний». «Последний» это праздник когда заканчивалась пора сбора урожая и начиналась подготовка к зиме. Как правило, он обычно выпадал на последний день третьего летнего месяца. Целую неделю, играли свадьбы, веселились, устраивали мордобои, то есть все, что душе угодно кроме работы.
— Слушай, а помнишь, как мы на вепря ходили, — оживился Карл — эдак зим восемь тому назад было.
— Хм, а то — улыбнулся Мартин — ты от него так удирал, что вековые дубы лбом посшибал и даже не заметил.
—А сам-то просидел на ели, до вечера проклиная всех и вся, на чем свет стоит!
Теперь оба дружно захохотали. Верно, это было время: молодое, веселое беззаботное, холостое. В прочем для Карла оно холостое и осталось. В отличие от своего друга, он был закоренелый холостяк и в ближайшим будущем, семью заводить не собирался. На вопросы: “Почему?” и “Когда?» он всегда отвечал одинаково: «что, жена? Нее… Жены знаете, какие прожорливые, а человек я не богатый ”
На самом же деле он просто боялся ответственности и семейных обязательств. Так думал Мартин и, наверное, все кто был знаком с Карлом.
— Буду с тобой откровенным, твой покорный слуга выполнял обманный маневр и пытался заманить хряка в ловушку. А когда отступать стало некуда, он сразился со зверем один на один как настоящий сын Алтории и истинный потомок своих предков.
— Ага, потом я этого “сына” тащил на своей спине полтора лье с огромной дыркой на левой ягодице.
После этих слов Карла передернуло, он покраснел и инстинктивно погладил мягкое место. С тех пор Карл даже деревенских хряков стороной за три дома обходил, а в брачный период вепрей его в лес, только вперед ногами занести можно было. Он грустно вздохнул и в его желудке заурчало. Секунду спустя урчание эхом откликнулось в животе Мартина. Теперь схватившись за животы, они с надеждой наблюдали за горизонтом. Два здоровых мужика были брошены посреди поля без средств к существованию. Им оставалось только ждать, ждать и надеяться на скорую помощь из вне. И вот вдалеке замаячила маленькая точка.
— Это, это, то о чем я думаю да? — с надеждой в голосе простонал Карл — Не мираж? Не наважденье?
Мартин поднялся и стал всматриваться вдаль. Разве мог отец не узнать своего сына?
— Да это он. Наш спаситель.
Точка все приближалась и скоро стала мальчиком лет семи. Он, весело припрыгивая, бежал по полю, что-то бодро напевая, за его спиной болтался узелок. Мешковатая рубашка раздулась, словно парус, превращала мальчишку в маленький кораблик, кораблик спасения двух помирающих жнецов. Мартин узнал знакомый мотив песни, “Гимн Воина” как его называли в простонародье:
Скачет мой конь, влажная челка.
Иней на гриве, свет я несу.
Сгинут враги, восстанут друзья,
Мир возродиться, Корона жива!
Старая песня. Жнец вспомнил, как ему ее пел его дед, а его деду его. Сколько ей было лет или столетий? Скорее для объяснения лучше всего подойдет простое слово - много.
— Ааа приветствую милорд, – простонал Карл, пожимая, маленькую ручку Ари — Вы просто спасли нас от голодной смерти! Черт, да я теперь буду за твое здравие по три дня на день молиться.
— Привет Карл! — весело поприветствовал мальчик — День добрый папа. Заждались?
— Не то слово!
Мартин взял узелок из рук сына, и они с Карлом принялись за еду: каравай хлеба бутыль молока и несколько помидор. Скудно, но изголодавшимся это показалось Пиром Валькирий. Набивая рты, насколько позволяли щеки они, практически не прожевывая, посылали куски в желудок.
— Нуф фаше сфитейшистфо, фто ф дегефне тфогится? — еле пролепетал Карл с до отказа набитыми щеками, в результате чего поперхнулся и задался кашлем. Мартин, прищурив левый глаз со всей дури влепил приятелю ладонью по спине. Все содержимое рта карла полетело прочь, задыхаясь, он невнятно проговорил, что-то напоминающее “спасибо”. Ари всего трясло от беззвучного смеха, но он сдержался и не дал порыву вырваться на свободу.
—Нечего интересного не войны, не чумы. Час назад старый Петр опять с женой поругался. Я слышал, как она назвала его “…выжившим из ума —…” а он ответил ей “ …что такой старой — как у него нет во всей Алтории …”. После этого они бегали по всей деревне поломали забор Эрику и разбили окно Катибочке. На шум из церкви выбежал преподобный, попытался их успокоить, но получил по голове сковородкой…
Тут мальчика все-таки прорвало, и он залился задорным детским смехом. Его подхватили два мужских баса. Карл опять поперхнулся, но из предосторожности подал знак Мартину, что в его “услуге” нет необходимости. Нагоготавшись от души протирая заслезившиеся глаза, Мартин потрепал сына по копне русых волос, о таком сыне может мечтать любой отец. Ари был боль похож на мать и от отца ему достались только глаза. В его лице он видел ее, и от этого на душе у жнеца, становилось веселее.
— Думаю, недели три поста Петру обеспечены… — Подметил Карл.
— И месяц трезвости. Катибочка ему в долг больше не нальет. — Закончил мысль Мартин — Ну что ваше святейшество благодарим вас за то, что спасли нас от голодной смерти.
— Ага, большое спасибо! – добавил Карл. Мартин аккуратно завернул бутыль в узелок и вернул его сыну.
— Скажи маме, что я сегодня немного задержусь…
— Опять в таверну да? — прищурив глаза, улыбнулся Ари — Когда я шел сюда случайно услышал от двух пьяниц что Катибочка получил норманнское темное…
Не закончив мысль, мальчик развернулся и пустился галопом обратно в деревню. Карл издал жалобный стон, видимо вспомнив о чудесном напитке, лучшем пиве на всем Севере. Многие пропойцы продавали последние трусы, чтобы выпеть кружечку, ведь его привозили только раз в году к празднику, купцы из дальних земель. Если упустить возможность выпить сегодня это значит ждать следующего года.
— У тебя не сын, а дом советов — сказал Карл вставая — Если что-то хочешь узнать, купи леденец и иди к нему. Мудрый Ари тебе все поведает.
— Кто б сомневался, весь в отца. Ну что вечером к Катибочке?
— Да чтоб мне тот хряк повстречался, если нет! — подмигнул Карл и направился на свой участок поля. Мартин взглянул на горизонт, там еще был виден Ари, который все также весело вприпрыжку бежал к деревне. Жнец подобрал с земли свой серп и принялся за работу. Ее там много, а до вечера так далеко. Где-то вдалеке громыхнуло, и он поднял голову. С севера надвигались черные тучи. Они несли перемены, и он еще не знал, насколько они будут ужасны.
_________________________
Солнце клонилось к закату, и поле принимало янтарный цвет. Ветер немного усилился и тучи с севера все приближались. Мартин посмотрел на проделанную работу: триста снопов, это его дневная норма. Скоро должны прийти сборщики с телегой забрать урожай в амбар, где после обсушки стебли отделят от зерен и последние отправят на мельницу, а пустые колосья пойдут на корм лошадям и коровам. Карл уложив последний сноп, вытер пот с лица и усталой походкой направился к Мартину.
— Сколько? — Язвительно спорил он.
— Триста — коротко ответил Мартин.
— Сколько, сколько?
— Триста.
— Черт, ты засранец, меня на дюжину обставил!
— И кто после этого засранец?
Оба разразились хохотом, Карл по-дружески хлопнул Мартина по плечу, и они побрели к деревне. Со всего поля собирались крестьяне: кто домой, кто к Катибочке, а кто “на лево”. Те кого “не добила” работа, шутили, рассказывали анекдоты, истории или хвастались заслугами на поле. Навстречу жнецам ехали телеги со сборщиками, через полчаса все снопы будут собраны и на поле останутся вечно безмолвные одетые в рванье стражники - пугала. Друзья топали по дороге к южным вратам, как их сзади нагнал кузнец Орлан. На нем был тяжелый дорожный плащ из звериных шкур из под которого выглядывала красная рубашка, черные штаны, солдатские сапоги отделанные металлом, а на плече болтался большой дорожный рюкзак, в котором что-то позвякивало. Он тяжело дышал, его лицо было словно багряное зарево, черная борода взъерошилась, невозможно было представить, как он держится в своем обмундировании на такой жаре. Орлан был настоящим великаном под восемь футов ростом и три с половиной в плечах, поговаривали, что в его родственниках есть норманны.
— А вот и Орлан собственной бородатой персоной, — сказал Карл — Орли рад тебя видеть.
— Уфф, ахах, и тебе привет Карл — задыхаясь, протараторил кузнец — Вечер добрый Мартин.
Друзья пожали здоровенную ручищу гиганта, всю влажную от пота. Удары его сердца были настолько громкими, что казалось, все вокруг их слышали.
¬— А жирок то надобно скинуть — присвистнув, покачал головой Карл — Я слышал, что Розметта любит стройных подтянутых парней, а не бегемотов в безрукавках.
Кузнец и без того выглядевший как помидор залился краской еще сильнее. Наверное, весь Форестшир знал, что у Орлана роман с сестрой трактирщика, и видимо скоро будет большая свадьба. Несмотря на весь свой рост силу и немного устрашающую внешность, гигант был добрейшей души человек. Он мог, не задумываясь помочь любому, кто нуждался в его услугах: коня подковать – запросто, забор починить – легко, денег занять – когда мог то одалживал. Но, несмотря на все, упаси господи, подвернуться ему под руку, когда у него плохое настроение или немного лишних капель в мозгах. Стадо разъяренных буйволов, по сравнению с ним, это так недовольные хомячки. А в остальном кузнец просто замечательный человек.
— Я не толстый, — с детской грустью в глазах сказал Орлан, немного отдышавшись, и подтягивая ремень на животе — у меня просто кость широкая.
— Ага, а два поросенка за обедом это так закуска — сказал Карл и зашелся хохотом.
— Кстати Орлан, откуда, это ты? — спросил Мартин, глядя на мешок в котором по-прежнему что-то побрякивало.
— А это? Да в Равенхилле обменял свои изделия на эльфийское серебро — ответил кузнец и немного смутившись, добавил — Хочу Розметте подарок к помолвке сделать.
— Ты все-таки решился, наконец? Поздравляю! Рад за тебя — улыбнулся Мартин, хлопнув гиганта по спине — бери пример Карл.
Тот искоса глянул на друга и ответил:
— Думаешь ковать эльфийское серебро у меня получиться лучше, чем у старины Орли?
— Нет, я о помолвке.
— Ах, это. Нее жены знаете они…
— …такие прожорливые. — Хором закончили Мартин и Орлан.
Троица зашлась хохотом, и они подошли к воротам деревни. Форестшир небольшой оплот жизни возле Нефритового Леса является основным экспортом зерна в столицу Адальстейн. Около восьмидесяти домов, окружены частоколом, таверна, маленькие казармы, кузница и часовенка, вот и все достопримечательности Форестшира. Гарнизон, двадцать солдат, обитающих в казармах, цель которых сводиться в основном к тому, чтобы защищать крестьян от волков и бандитов, да разнимать дебоширов в пьяных драках. Таверна «Бурый Шатун» место, где проводят вечера все работяги, а также заезжие купцы. Ее хозяин Фред по прозвищу Катибочка и его сестра Розметта составляли весь обсуживающий персонал заведения. На счастье Катибочки, казармы находятся в двух домах от его «Бурого Шатуна», что значительно упрощает успокоение всех недовольных и обиженных, поэтому драки обычно заканчиваются двумя тремя поломанными стульями, разбитыми носами или порванными штанами. Посередине деревни находилась маленькая часовенка, смотрителем которой является преподобный отец Яков, старик лет шестидесяти с большой белой бородой. По воскресеньям он проводит служения, венчает молодоженов, выслушивает исповеди и отпускает грехи. В этом году его уже на четвертый срок выбрали старостой деревни.
— Орлан ты с нами? Мы в “Бурого Шатуна” пропустить по кружечке на ночь, — спросил Мартин кузнеца, когда они вошли в деревню.
— Вы это, идите, я вас догоню. — Ответил гигант, и пальцем указал не мешок — Мне вот это положить надо и переодеться.
— Ладно, Казанова, давай шустрее. Одна нога здесь другая там. Заставлять даму ждать не прилично. — Подмигнул кузнецу Карл, и жнецы зашагали к таверне, а гигант потопал к своей лачуге.
Вечер был изумительный, несмотря на то, что с севера приближались тучи, но казалось, этому мало кто придавал значения. Солдаты на улице зажигали факела, купцы сворачивали свой товар, обслуживая последних клиентов, в общем, еще один рабочий день подошел к концу.
Возле таверны сидел человек в рваных лохмотьях, которые еле держались на его худом теле. Слипшиеся грязные черные волосы закрывали его лицо. Рядом с ним стояла недопитая бутылка и несколько надкусанных корок хлеба. От него несло немытым телом, выпивкой и как не странно мокрой псиной.
— Кто это? — спросил Карл, закрыв нос большим и указательным пальцами.
— Не знаю, я его раньше в деревне не видел. Но хорошая баня ему не помешала бы. — Ответил Мартин и перед тем как войти в таверну.
_________________________
По столичному тракту в направлении Форестшира шел одинокий путник. Солнце почти село, и набежавшие тучи предвещали скорый ливень. Человек был одет в черный длинный плащ с капюшоном, глубоко надвинутым на лоб, так что его глаз не было видно. На кожаном поясе, с левой стороны из под плаща, выглядывала рукоять катаны, обтянутая темной шелковой тканью, а с правой, виднелись четыре маленьких бутылька. Через плечо был перекинут видавший времена получше, дорожный рюкзак. Незнакомец двигался таким быстрым шагом, что его тяжелые сапоги со шпорами выдавали дробь по мощеной дороге. На первый взгляд он казался обычным авантюристом, если бы не одно “но”, — медальон на его груди. Восьмиконечная звезда с кошачьим глазом в центре, знак чернокнижников.
Он точно знал, что найдет зверя в Форестшире. Чернокнижник выслеживал его от самой Елеоны, где этот монстр устроил кровавое побоище в поместье. Была вырезана целая семья со всей прислугой. Сколько жизни унесла эта тварь? Десять? Двадцать? Сотню? Зверь действительно был силен, ведь от его когтей пал брат Бласкар, а он был опытным охотником. Когда его нашли, точнее то, что от него осталось, стало ясно, что дело намного серьезнее, нежели предполагали лорды Ордена. Изувеченное тело, море крови, кишки были растянуты во всю длину, шесть с половиной метров. На лице незнакомца мелькнула тень улыбки: как часто случается, что охотник становиться дичью.
Медальон, дремавший все это время, проснулся, испуская бледно-красноватый свет. Дотронувшись до медальона путник ощутил легкий трепет, такое чувство испытывает волк почуяв запах оленя. Нет, не стоит действовать опрометчиво и повторять ошибки Бласкара, сегодня слишком прекрасный вечер, чтобы умереть, по крайней мере, ему. Чернокнижник остановился и вынул катану из ножен. Ее темное лезвие было идеально, не трещинки, ни царапинки, несмотря на то что она служила уже не первому владельцу. Гарда меча представляла из себя, сложную ажурную форму и была украшена инкрустацией из серебра. Откупорив один из своих бутыльков, путник вылил вязкую серебренную жидкость на лезвие. Растерев смазку по всей длине катаны, он аккуратно убрал ее в ножны. До полуночи оставалось совсем немного и очень скоро брат Бласкар будет отомщен. Чернокнижник продолжил свой путь к деревне, а медальон на его груди стал светиться чуть ярче.
_________________________
В «Буром Шатуне» как обычно под вечер было полным-полно народу. Просторное помещение с тремя десятками столов, за которыми сидели крестьяне, солдаты свободные от ночного патруля, купцы, а также молоденькие девушки, ищущие себе женихов. Карл и Мартин пробирались поближе к стойке по пути здороваясь и пожимая руки знакомым. Карл осыпал комплементами знакомых девушек, в надежде провести холодный вечер в объятиях «жаркой» девицы, а если повезет, то может еще и горячим завтраком накормят.
— Здорово Фред! — поприветствовал трактирщика Мартин и протянул ему руку — Как дела?
— И тебе не хворать. Дела — грех жаловаться, народу хоть выкидывай. — Немного писклявым голосом ответил Катибочка и пожал руку сначала Мартину потом Карлу.
Фред был так сказать трактирщиком стандартного разлива: в меру толстоват, лысоват, коренастый, поверх старой выцветившей рубашки носил большой фартук и любого мог заболтать до смерти, если его кто-нибудь начинал слушать. Но Катибочка обладал одним хорошим, для большинства посетителей его заведения, и отрицательным для собственно своего бизнеса качеством: плохой памятью. Бывает, нальет в долг местным завсегдаям и забудет. Поэтому все коммерческие дела вела Розметта. Она самостоятельно заключала договоры, на покупку и доставку товаров, а Катибочка был барменом и так сказать достопримечательностью своего заведения, нежели хозяином. Розметта была женщиной лет тридцати пяти, с длинными золотыми волосами и бойким характером, за что ее собственно и полюбил Орлан.
— Ну и каков счет сегодня? – поинтересовался Фред, доставая из-под стойки два бокала и наполняя их темным напитком.
— Триста против двухсот восьмидесяти восьми, в мою пользу, разумеется,— с ноткой гордости ответил Мартин — поэтому, сегодня платит Карл.
После этих слов рука Карла, тянувшаяся к бокалу, повисла в воздухе. На его лице, недавно выражавшем предвкушение, теперь читалось открытое замешательство.
— Эээ…Марти… дружище, пойми меня…— начал запинаясь, он — У меня с фишками туго. Причем ты…ты жулик…у тебя серп больше и ты раньше на поле пришел.
— Горбатого могила исправит, и поверь, такими темпами очень скоро, многие захотят выпрямить твою осанку — Заметил Мартин, улыбаясь, и бросил Катибочке два Дирия, валюты Алтории.
— Доброго вам вечера парни — закончил Катибочка и принялся обслуживать других клиентов, а жнецы побрели к только что освободившемуся столику в самый дальний угол таверны.
Народ все прибывал и скоро в таверне, яблоку негде было упасть, поднялся такой гам, что казалось стекла, вылетят из рам. Жнецы в свою очередь сидели, молча наслаждаясь нормандским крепким, ведь через два дня все привезенные бочки осушатся до дна, и целый год придется пить ту козью мочу, что варит Катибочка. Скрипнула дверь и в таверну вошел Орлан, оглядываясь по сторонам. Теперь на нем была черная безрукавка и зеленая рубашка. Карл поднялся и помахал рукой великану. Кузнец заметил жнецов, на его бородатом лице отобразилась улыбка и он со всей осторожностью, какая ему была присуща, начал пробираться сквозь толпу посетителей. Сказать по правде в результате его рейда около шести человек остались без выпивки, причем четверо из них вылили ее на себя. Очень многие посетители были возмущены, но открыто никто не высказывался, получить по башке от Орлана и сотрясение мозга обеспеченно.
— А еще дальше сесть не могли!? — недовольно заявил Орлан. Как в последствие оказалось, кто-то пролил выпивку ему на штаны, и на первый взгляд могло показаться, что великан не дотерпел до уборной.
— Тогда бы ты нас до следующего “Последнего” искал. — Съязвил Карл, явно намекая на недюжий интеллект кузнеца. Орлан проигнорировал последнее или попросту не понял, он взглядом сверлил толпу кого-то там высматривая. Карл покосился сначала на Мартина, потом на пустые бокалы и тяжело вздохнул. Жнец понял намек и немного приподнявшись, заорал во все горло, пытаясь перекричать толпу:
— Розметта три Нормандских, пожалуйста!
Орлан так и подпрыгнул на месте и если бы друзья, его не подхватили за руки, он непременно бы грохнулся на пол и что-нибудь поломал.
Через пару минут появилась Розметта, с тремя бокалами в которых плескался коричневый напиток. Сегодня на ней было красивое синее платье, как раз под стать ее глазам, жемчужное ожерелье на шее, и серебреная диадема на голове. Она улыбнулась, поставила выпивку на стол и пошла к Орлану.
— Зайдешь, сегодня ко мне после работы, — ласково начала она, поглаживая его по черной шевелюре — у меня к тебе одно дельце будет.
— Да конечно, но это… — начал Орлан, запинаясь, и показал пальцем на штаны — вот, проблема так сказать.
Официантка рассмеялась и еще пуще растрепала его косматые волосы. Потом поцеловала его в щеку и добавила:
— Тогда у тебя действительно есть повод, чтобы заночевать у меня. Нечего ночью на улице в мокрых штанах бродить, можно простудиться или отморозить что-нибудь очень важное.
Хихикнув, Розметта резко развернулась, а ее золотые волосы подняли волну. Орлан залился краской, залпом выпил свой бокал и уставился в потолок. Жнецы переглянулось и, было ясно, что кузнец не из тех, кто любит выставлять свои чувства напоказ.
— А вон там, кажется, Рита скучает, — нарушил молчание Карл, вставая из-за стола — пойду, поздороваюсь.
— Смотри на папашу не нарвись. — Заметил с улыбкой Мартин — Помни, у тебя уже тридцать один зуб.
Карл захохотал и направился в другой конец таверны, где стояла Рита. Орлан все еще сидел красный, играя со своей пустой пивной кружкой, и Мартин решил не прерывать мыслей гиганта. Глубоко вздохнув, жнец только сейчас ощутил, как он устал, за этот чертов день. Взглянув на свои ладони, он увидел множество мозолей от серпа.
“Неужто и у Ари будут такие руки? — думал Мартин — Нет, пусть выбьется в люди. Через лет пять, как ему исполниться двенадцать, отдам его в духовную семинарию, а после станет рыцарем ордена “Небесных Мстителей”. Пусть лучше на его руках будут мозоли от меча, нежели от серпа или мотыги”.
Именно такого будущего заслуживает его сын, служение Латандеру и истребление врагов Алтории. Сделав последний глоток Мартин, хотел было уйти, но тут к ним за стол плюхнулся маленький человечек, футов пять ростом, в сером плаще и соломенной шляпе.
— Старина Петр ты ли это? — Вернувшись в этот мир, спросил Орлан, приподнимая шляпу и пытаясь разглядеть лицо незнакомца.
— Да какого лешего ты орешь!? — взвизгнул Петр и натянул шляпу обратно на голову. — Моей кикиморы негде не видно?
— Расслабься Петр, ее здесь нет — попытался успокоить его Мартин — Лучше скажи, как там преподобный поживает?
Старик облегченно вздохнул, снял шляпу, обнажив лысую голову, пошарил рукой в пологах своего плаща, и на стол опустилась пыльная бутылка. Откупорив крышку, Петр налил, прозрачной жидкости, сначала Орлану потом Мартину. По запаху можно было определить, что это самогон, причем не самого лучшего качества. Мартину в прочем, как и всей деревне, за исключением жены Петра, было известно, что старик и его друг-пропойца Стив изобрели машину для производства этого напитка из сахара и дрожжей. Имя ей дали – Самогонный аппарат – просто и иронично.
– Эта стерва его чуть не угробила! Теперь из-за нее придется всю часовню месяц драить! Видит Латандер, гореть ей в аду, если для нее там место найдется – сквозь зубы прошипел старик – Ну и леший с ней. Будем здоровы!
Он поднял бутылку и в нее со звоном ударили два бокала. Мартину показалось, что он проглотил горящую головню, из глаз потекли слезы, и он зашелся кашлем. Петр легонько похлопал Мартина по спине приговаривая: “Хиловат ты сынок”. Желудок жнеца свело судорогой, он поморщился, и замотал головой в разные стороны.
– Хорошая водичка Петр – сказал окончательно оживившийся Орлан. Кровь подлила к его лицу настолько, что он стал похож на помидор. Старик улыбнулся своим наполовину беззубым ртом и начал снова наполнять кружки. Жнец попытался жестом показать, что ему уже хватит, но Петр оказался настойчивее. Орлан прогоготал что-то похожее на: “…между первой и второй промежуток небольшой…”, они вновь звякнули и опрокинули бокалы. Теперь жидкость намного легче побежала по стенкам пищевода в желудок, перед глазами немного поплыла реальность.
“К черту поле, к черту работу и всю эту деревню, раз можно и отдохнуть” – улыбаясь, думал жнец. Орлану стало жарко, он расстегнул безрукавку, а затем рубашку, так что теперь виднелась его волосатая грудь. Петр тоже снял свой плащ и повесил его на спинку стула.
– Знаешь Мартин, когда я был в Равенхилле, – неожиданно начал Орлан – слышал, как тамошние мужики переговаривались о неком Звере. Он, мол, трех девок и двух парней загрыз у них. Тела были разорваны на куски, кровище море, а его вой похож на вой целой стаи волков.
После этой тирады Петр заерзал на стуле, нервно приложился к горлышку бутылки. Человек он был чувствительный настолько, что уколов палец мог шлепнуться в обморок, поэтому при нем лучше не употреблять выражений содержащих слово “кровь”. Жнец насторожился, до него тоже доходили подобные слухи, но он этому особенного значения не придавал. Равенхилл граничит с Безымянными топями, а там уйма всякой нечестии водиться, но Орлан не из тех людей кто любит сеять смуту. “Надо будет сказать Эмме, чтоб на ночь ставни запирала, да и Ари после семи на улицу не выходил” – подумал жнец.
– А еще когда я сюда шел, – продолжил кузнец – нашел обглоданные кости двух оленей. Слушай Мартин я знаю какие следы зубов оставляет волк или медведь, но это… это было что то очень большое и очень голодное.
Жнец посмотрел в темные глаза кузнеца и в них читался откровенный страх. В этой жизни Орлана мало что могло напугать или удивить, но сейчас дело было действительно серьезное. Старик опять приложился к горлышку бутылки, сделал три нервных глотка, после чего не то всхлипнул, не то вздохнул.
– Хорошо я встречусь с Годриком, – начал Мартин, окидывая таверну долгим взглядом. Посетители по-прежнему выпивали, веселились, танцевали. Карл целовался с Ритой, и его рука опустилась немного ниже ее талии. – Попрошу увеличить число дозорных. Пусть также факелов на улице, побольше поставят.
Орлан и Петр одобрительно кивнули. Мартин еще раз внимательно оглядел все собравшихся, но капитана деревенской стражи негде видно не было. “Возможно, он сегодня патрулирует тракт?” – заключил жнец. Розметта по-прежнему бодренько бегала между столами, разнося напитки, Катибочка за стойкой, что-то втирал, троим посетителям, оживленно жестикулируя руками. Карла с Ритой уже негде не было, видимо ушли проверять какую-нибудь кровать на прочность. Если об этом узнает мельник, преподобному придется проводить отпевание.
– А теперь леди и джентльмены прошу минутку вашего внимания! – послышался голос Эрика из центра зала. Дождавшись полной тишины, он продолжил – Сейчас для вас выступит, непревзойденный, неповторимый, незаменимый и самый обаятельный менестрель во всей Алтории – маэстро Юлиан. Аплодисменты!
Раздался гул оваций, свист, крики, и слова поддержки в адрес маэстро. Юлиан молодой, красивый бард-певец сражал на повал своей харизмой, всех деревенских девушек и составлял жесткую конкуренцию Карлу. Его узкое красивое лицо, светлые волосы, изумрудные глаза, делали его, больше похожим на выходца из аристократичной семьи Елеоны, нежели на отпрыска пастуха и доярки. Бард взобрался на стол, настроил свою лютню и подождал пока стихнут овации. Слегка перебирая струны, он начал:
– Эту балладу о любви, я хочу посветить всем собравшимся здесь девушкам. Ну, поехали!
Веселее ударив по струнам, бард начал, петь и ему в разнобой вторили с десятка два голосов. По стеклам таверны забарабанил дождь, и Мартин понял, что со сбором урожая они опоздали, завтра в спешке будут спасать то, что успеют. Жнец подумал, что, скорее всего, Эмма без него спать не ляжет и надобно собираться домой.
– Ладно, я пожалуй пойду. Завтра начнется спасательная миссия по сбору урожая. – Сказал Мартин с улыбкой, кивая в сторону окна.
Орлан пожал на прощанье руку жнецу, а Петр, прислонившись головой, к бутылке, остекленевшим взглядом смотрел “в никуда”. По всей видимости, история о Звере настолько его напугала, что ночевать сегодня он останется в таверне под каким-нибудь столиком.
– Доброй ночи Мартин. Привет Эмме. – Бросил Орлан, и Мартин стал пробираться выходу. Все слушали менестреля, и на жнеца никто не обращал внимания.
…Как много девушек высоких,
На них взберешься как на ель.
А чтоб упасть было не больно,
Прими на душу сладкий хмель!...
Мартин улыбнулся, у барда, по крайней мере, есть рифма, а смысл пьяной толпе не к чему. Захлопнув за собой дверь, он вышел на улицу, где во всю силу уже играла буря.
– Мда, вот незадача – проговорил жнец – а мне бежать на другой край деревни. Эх, была не была.
И Мартин, которого немного покачивало, пустился бегом в ночь.
_________________________
Дождь шел сплошной стеной. Из-под тяжелых сапог путника во все стороны разлетались сильные брызги. Непогода осложняла дело, усовершенствованное зрение чернокнижника позволяло ему хорошо ориентироваться в темноте, но сейчас он видел не лучше обычного человека.
Вдалеке замаячили огоньки, и он весь напрягся, скоро, совсем скоро, свершиться возмездие. Амулет стал гореть ярче, и в нем чувствовалось слабое пульсирование, словно билось крошечное сердце. Свернув с тракта, человек направился к лесу, выбрал самый большой дуб и спрятал в его корнях свой мешок. Вернувшись на дорогу, он быстрым шагом направился к Форестширу.
Напряжение возрастало, демон, живущий в недрах его сознания проснулся, и требовал крови. По лицу незнакомца пробежала улыбка, обнажив чересчур, длинные клыки, а в красных глазах загорелся недобрый огонек. Слева зашелестели кусты. Резко развернувшись, чернокнижник в два прыжка достиг кустарника. Выхватив меч, он молниеносно рассек ветки, после чего оттуда послышался понизительный визг, потом бульканье. Присмотревшись, чернокнижник разглядел огромную кабанью тушу. Выругавшись, он убрал катану, обратно в ножны и огляделся.
Ветер почти выдирал деревни с корнем, но все, же входить в деревню через ворота неразумно. Его может кто-нибудь увидеть, а это вызовет панику и зверь опять скроется. Ирония судьбы – чернокнижников бояться, и ненавидят больше, чем самих демонов. Лучше всего проникнуть с западной стены, там меньше домов, и начать поиски. Прислушиваясь еще с минуту, но так нечего и не обнаружив кроме воя ветра, путник припустился к деревне.
Стена представляла собой вбитые в землю стволы сосны футов четырнадцать высотой. Идеальная защита от лесного зверья и не более, настоящий штурм снес бы ее подобно тому, как шторм ломает колосья. Разбежавшись, незнакомец взмыл в воздух, описал сальто и приземлился с другой стороны частокола. Осмотревшись по сторонам, он заметил, что свет горел только в одном большом здании, из которого доносились пение и пьяные крики.
”Эти невежи, веселятся даже не подозревая, что среди них затаилась тень смерти” – подумал путник, тут дверь распахнулась, и на порог вышел человек. Немного пошатываясь, он побежал прочь от таверны и скоро скрылся в темноте.
Минут пятнадцать чернокнижник стоял, неподвижно всматриваясь в дождь. Но нечего - ни тени, ни движения, - улица была пустынна. Осторожно, взвешивая каждый шаг, он начал продвигаться между домами, разрезая ночь взглядом своих красных глаз.
– Где ты? – тихо прошипел незнакомец. Внутри его сознания буквально выл демон, требуя битвы и крови.
Перед взором путника открылась просторная площадь с небольшой часовенкой в центре. Путник остановился и внимательно осмотрел ее.
“Святой дом Латандера, – подумал он – Хранителя знаний и Защитника людей. Так почему же мы выполняем всю грязную работу за тебя? Где твои Священные Мстители? Сидят за высокими стенами крепости как крысы. Где твоя Пугающая Инквизиция? В место того чтобы уничтожать монстров, она охотиться за всеми кто не чтит Тебя, прикрываясь глупыми догмами. Сколько моих братьев было замучено в стенах Экклезиархии? Сотня? Тысяча? Нас ненавидят, нас бояться и все это благодаря тебе и твоим глупым последователям!”
С отвращением чернокнижник хотел было отвести взгляд, как возле колокола мелькнула размытая тень, а медальон на его груди запылал огненно-алым светом и стал бешено вибрировать.
– Великая Немезида помоги мне свершить возмездие и искоренить зло! – вознес молитву своей Богине чернокнижник и со всех ног рванул к церкви.
_________________________
Мартин добежал до дома, промокнув полностью. Штаны испачкались так, словно он пробежал не несколько метров, а несколько миль по размытой грязной дороге. Осторожно открыв дверь, жнец переступил через порог, и не успел нечего понять, как ему в лицо что-то врезалось.
— Вытрись и смотри не наследи, — в полголоса проговорила Эмма — я сегодня весь день дом убирала.
Только сейчас Мартин осознал, что в него метко попали полотенцем. Вытерев волосы, а затем шею, он снял свои сапоги, и аккуратно поставил их на полочку для обуви. Эмма сидела за столом в зеленом платье и вышивала. Ее распущенные русые волосы ниспадали на плечи красивыми волнами. Единственная свечка давала немного света, так что углы кухни оставались во мраке. Мартин подошел к жене, поцеловал ее в щечку, уселся рядом.
— Кушать хочешь? — ласково спросила она — Сегодня Эдгар принес баранину, и я приготовила жаркое.
— Ммм как я могу отказаться!? — ответил жнец — А еще мне хотелось бы десерта.
Он обхватил жену за талию и поцеловал ее в шею. Она улыбнулась, отложила пяльцы, и их губы сплелись в поцелуе.
— Иди, переоденься, я пока ужин подогрею, — сказала Эмма, отстранившись от мужа — и потише, пожалуйста, Ари уснул.
Мартин тихо побрел на второй этаж. Заглянув в комнату к сыну, он увидел картину, которая заставила его улыбнуться: Ари скинул на пол одеяло, а его ноги лежат на подушке. На цыпочках войдя в комнату, отец подобрал одеяло, перевернул мальчика, сын при этом пролепетал во сне что-то похожее на ”…сгинут враги…” то ли “хочу браги…”. Накрыв Ари, Мартин поцеловал его в лоб, и также на цыпочках удалился из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Спальня Мартина и Эммы мало чем отличалась от других семейных спален: в центре комнаты находилась просторная двуспальная кровать, слева от двери стоял небольшой вещевой шкаф и тумбочка с зеркалом, рядом с окном, которое располагалось на противоположной стене. Переодевшись, Мартин посмотрел в окно, ливень лил как из ведра, не думая останавливаться.
“Сезон дождей пришел раньше обычного. — Думал он, протирая запотевшее стекло — Сколько хлеба пропадет!?”
Тяжело вздохнув, жнец отправился на кухню, где во всю уже хлопотала Эмма. Запах стоял божественный, и у него невольно заурчало в желудке. На столе были расставлены, тарелки, бокалы и бутылка вина. Мартин присел и стал наблюдать за женой: она с невероятной быстротой и хирургической точностью орудовала ножиком, по жаркое, лежащим на сковородке. Ему и правда досталась на редкость трудолюбивая, добрая и понимающая домохозяйка. Что их свело? Наверное, похожие судьбы: оба росли в неполноценных семьях. Мартин остался сиротой в десять лет, тогда свирепствовала ужасная лихорадка на всем Севере. А вот Эмма некогда и не видела своего отца. Как ей рассказывала мать, ее отец был рыцарем Ордена “Небесных Мстителей”. Он не смог оставить службу и ушел на войну с Империей Норллингов. После этого о нем нечего слышно не было. Мать Эммы все ждала его, надеялась, что в один прекрасный день он вернется, но так и не дождалась. Два года назад она слегла с воспалением легких.
Эмма взяла тарелки, быстро положила на них жаркое и вернулась к столу. Мартин, откупорил бутылку вина, наполнил бокалы, после чего воздал короткую молитву благодарности Латандеру, принялся за еду, она, как обычно была потрясающая.
— Как там Ари? — почти шепотом спросила Эмма.
— Наш ангел спит. — Улыбаясь, ответил жнец.
— Знаешь, я тут подумал, — после не большой паузы продолжил он — как насчет того, что бы отдать его в послушники Ордена?
Эмма посмотрела на него удивленными глазами, но нечего не ответила. Он знал, что меньше всего на свете ей хотелось расстаться с сыном.
— Преподобный поможет нам с его оформлением. — Продолжил Мартин — Только представь, наш Ари, рыцарь Ордена, Карающий Меч Латандера, истребитель язычников и еретиков. Взрослый красивый парень в сверкающих доспехах. Семь лет пролетят, и не заметишь.
Теперь Эмма попыталась состроить некое подобие улыбки, она хорошо понимала, что переубедить мужа, если он что-то задумал уже не возможно. Да и Ари очень любил этот Орден, но ведь он еще ребенок, который в этой жизни нечего не видел. Он ее единственное дитя, разве она сможет отпустить его на другой конец королевства, где черт знает что твориться! Глубоко вздохнув, Эмма успокоила себя тем, что еще целых пять лет, до так Ари достигнет призывного возраста, а за это время многое может измениться.
— Я слышала от жены Петра, — пытаясь направить тему в другое русло, начала Эмма — что в наших краях завелся некий Зверь…?
— Хм я тоже слыхал всякие сплетни — ответил Мартин улыбаясь. Пока Эмме не зачем знать всю правду, что ее понапрасну пугать — Не думай об этом, твой муж не робкого десятка, и с лихвой повыбивает зубы любому зверью, которое сунется в Форестшир. Заодно и новым ковриком для вытирания ног обзаведемся.
Эмма тихонько засмеялась, вспомнив молодого Мартина, который каждый божий день махал кулаками. “Задорная парочка”, как их прозвали с Карлом, они всегда лезли на рожон лишь бы повыпендриваться перед девочками.
Быстро закончив с ужином, Эмма стала собирать грязную посуду, муж хотел было помочь, но она его остановила:
— Ступай наверх, я через минутку буду…
Мартин посмотрел ей в глаза, поцеловал в щеку, и поплелся в спальню.
“Какой же все-таки сегодня был тяжелый день, — думал он — еще этот проклятый дождь… Латандер, за что все это нам!?”
Посмотрев на улицу, Мартину показалось, что там пробежала какая-то тень. Бред усталости? Помотав головой, растрепав и без того длинные спутанные волосы, он стал похож на странное существо. Увидев себя в зеркале ,жнец улыбнулся, пригладил патлы на сколько это было возможно и присел на кровать. На лестнице послышались шаги, секунду спустя в комнату вошла Эмма. Облегченно вздохнув, она села перед зеркалом и начала расчесывать волосы, готовясь ко сну. Мартин подошел, нежно обнял жену, прошептал ей на ушко:
— Я хочу тебя.
Эмма посмотрела ему в глаза, улыбнулась и толкнула его на кровать. Скинув платье, она прыгнула на мужа и их тела слились в объятиях. Он поцеловал ее в грудь; ощущать ее тело, ее запах, ее сущность, было более чем просто приятно. Их старая кровать тихонько поскрипывала, в такт тихим движениям пары. Он прикоснулся к ее губам, и они слились в долгом поцелуе. Ночь становиться жарче темп ускоряется. Еще десять прекрасных минут блаженства и ария подошла к своему завершению. Удовлетворенный Мартин еще раз нежно поцеловал Эмму, перед тем как дом сотряс грохот, заставив пару вернуться в реальность.
— Что это было?
Удар повторился, входная дверь, не выдержав напора, слетела с петель, и кто-то или что-то ворвалось в их дом. Жнец быстро соскочил с кровати натянул штаны, рванул к шкафу из под которого вытащил старый отцовский боевой топор. Стряхнув пыль, он провел по лезвию пальцем, проверяя оружие на боеготовность.
— Иди к Ари и запри дверь. Сидите там пока я не вернусь.
Дважды Эмме повторять не надо было, накинув халат, она вышла вслед за мужем и направилась в комнату сына. Мартин обеими руками обхватил рукоять топора и стал медленно опускаться по лестнице. Слышался только вой ветра и шум дождя через выбитую дверь. Осторожно выглянув из-за угла, Мартин увидел, что их входная дверь была разбита и ее останки валялись по всей кухне, а в прихожей уже натекла лужа воды. Осторожно, меря каждый шаг, Мартин вышел из своего укрытия, окинул взглядом кухню. Она была пуста. Это очень удивило жнеца, опустив топор, он направился к дверному проему. На улице по-прежнему шел сильный проливной дождь, и больше нечего видно не было… и тут, за спиной жнец услышал тихое рычание. Медленно повернувшись, он увидел два желтых глаза, смотрящих на него из темноты. Мартин ощутил спертое, теплое дыхание, и расслышал бешеные удары сердца пришельца, глушившие его собственные. Мелькнула молния и в ее свете, проступили контуры волчьей морды, с оскаленными огромными клыками. Это было последние, что увидел Мартин в своей жизни, мгновенье спустя челюсти сомкнулись на его горле.
_________________________
Подбежав к массивным дубовым дверям, чернокнижник посмотрел на колокольню, тень все еще находилась там, медлить было нельзя, время играет против него. Подведя руки к груди, путник стал концентрировать магическую энергию, воздух вокруг его ладоней стал принимать синеватое свечение, по пальцам побежали маленькие молнии. Резко выкинув руки перед собой, чернокнижник выплеснул разряд мистической энергии в виде волны, которая с неимоверной скоростью полетела к преграде. Инвокация воздуха, без труда разнесла балку, блокирующую двери с другой стороны, они с грохотом распахнулись и охотник вбежал в церковный зал. По обе стороны стояли по два ряда скамеек для прихожан, резные колонны в виде рыцарей поддерживали крышу здания, возле самой дальней стены стояла кафедра. За ней величественно возвышалась статуя Латандера Светоприносящего, выполненная настолько искусно, что казалось вот-вот Бог сойдет с постамента, взор каменных глаз заглядывал в самую душу, благородное лицо дышало мудростью. В его правой руке был меч, а в левой распахнутая книга — “Свет Истины”, являющееся, библией и кодексом для Небесных Мстителей.
На секунду их глаза встретились, взгляд охотника на демонов и каменного воина жившего много веков назад, от чего ненависть и отвращение от этого места еще сильнее захлестнули чернокнижника. Отведя алые глаза от статуи, он заметил маленькую дверцу и, не задумываясь, направился к ней. Внезапно, медленно со скрипом, она стлала отворяться. Охотник рефлекторно схватил рукоятку меча, но на пороге появился совсем не тот, кого он ожидал увидеть. В ночной рубашке, с канделябром в руке в зал вошел старец: блики играли на его седой бороде, словно лучи солнца на утреннем снегу, заспанные старческие глаза пытались рассмотреть полумрак.
— Кто здесь? — тихим, хриплым голосом спросил преподобный — Именем Латандера и Всеочесчающего Света покажись!
Из темноты навстречу Якову вышел человек в черном мокром плаще, лик которого скрывал капюшон. Святой отец ахнул и немного попятился, пот выступил на его бровях, а по телу пробежала дрожь. Незнакомец откинул капюшон. Его узкое лицо лет тридцати покрывала небольшая щетина, слипшееся длинны мокрые русые волосы ниспадали далеко за плечи, красные глаза сверлили патера, а рот искривила усмешка, обнажив чересчур удлиненные клыки. На груди светясь красным светом и немного подергиваясь, висел медальон. Увидев его, преподобный издал крик ужаса, его ноги начали подкашиваться, и он оперся об стену. Выставив вперед канделябр Яков, стал читать Литанию Спасения Латандеру. Его руки дрожали, в результате чего зловещие тени поплясывали на стенах, а голос срывался, но все же он нашел в себе силы загородить проход чернокнижнику:
— Как ты смеешь осквернять своим присутствием это святое место!? Еретик! Убирайся иначе я…
— Дай пройти патер. — Холодным, властным голосом перебил преподобного незнакомец — Ты молишься своему богу, а я своему. Притом у меня нет времени исповедоваться и выслушивать глупые нравоучения от старого дурака.
— Да как ты смеешь! — не выдержав такого богохульства, взревел Яков и замахнулся на чернокнижника канделябром. Легким движением длани охотник выбил «оружие» преподобного у него из рук, и они остались в кромешной темноте. Святой отец мог разглядеть только две красные точки, смотрящие на него из темноты. Священник, глубоко вздохнув, собрав всю свою храбрость, кинулся на врага. Внезапно его горло обхватила рука, и он повис в воздухе. Болтаясь Яков, осыпал чернокнижника различными проклятиями пытаясь вырваться. На его шею опустилось ребро ладони, и священник затих. Отключив патера, охотник небрежно бросил его на каменный пол и быстрым шагом стал подниматься на колокольню. Добравшись до самого верха, ударом ноги он выбил дверь.
Возле чугунного колокола покрытого резьбой, стояло огромное волосатое существо. Медленно повернув волчью морду, оно уставило желтые глазища на пришельца. Состроив некое подобие улыбки, выставив огромные желтые клыки с которых стекала слюна, ликантроп медленно начал говорить голосом больше напоминающим волчий рык:
— Я тебя уже заждался красноглазый. Сидел и думал: а не завалил ли тебя там старый ирод!? Так значит, ты тот самый клоп, что сидел у меня на хвосте от самой Елеоны?
Вместо ответа чернокнижник медленно вытащил меч, поблескивающий серебряной смазкой. Немного согнув колени, отведя левый локоть назад, он выставил меч перед собой, располагая правую руку параллельно лезвию, охотник приготовился к удару. Использовать Гатотсу было рискованно: сильный ветер, скользкий пол, ограниченное пространство. Но другого варианта не было, веровольф должен быть убит быстро. Мгновенье они смотрели друг на друга, и охотник бросился на зверя целясь, мечем в сердце, но тот казался быстрее. Подпрыгнув, оборотень пролетел над чернокнижником и оцарапал его спину когтистой лапой. Издав сквозь зубы приглушенные стон, охотник ощутил, как из его раны потекла кровь.
— А первая кровь — прорычал, скалясь ликантроп — Что засранец, тебя мама не учила хорошим манерам? При встрече надо представиться и руку пожать…
— Я считаю, что будущему трупу мое имя знать не обязательно.
Развернувшись, чернокнижник опять встал в боевую стойку, разбежавшись, он нырнул под ликантропа и применил удар из стойки Нисики, порезал брюхо зверю, но не успел вовремя отвести меч, получил задней лапой по правой руке. Зверь бешено завыл, перекричав бурю и гром. Отпрыгнул к дальней стене, он схватился за рану, из которой уже начал подниматься маленький дымок, серебро попало в кровь и дало первый эффект.
— Сукин сын, знаешь, как жжет!?
— Учитывая твою внешность, я бы поспорил, чья мать была сукой. — Скалясь, сострил чернокнижник. Демон в его сознание ликовал, чувствуя кровь и требуя продолжения боя. Охотник приготовился к следующей атаке, но зверь опередил его и напал первый. Он вошел во вкус, а может, сработал инстинкт самосохранения, оборотень потерял над собой контроль. Вкладывая в каждый свой удар огромное количество силы, веровольф не думал о стратегии, а против чернокнижника, принцип - “сила есть ума не надо”, не действует. Держа обеими руками меч, охотник выделывал прекрасные пируэты и когда зверь немного ослаб, пошел в контратаку. Описав круговой удар – “Мельница”, охотник подпрыгнул и отсек левую кисть ликантропу. Из раны дымясь, хлынула алая кровь, зверь взвыл, и с такой силой врезал чернокнижнику по ребрам что тот, потеряв равновесие, поскользнулся и слетел с колокольни. Держась одной рукой за ветхий карниз, охотник повис на пятнадцати метровой высоте, а его катана улетела в темноту. Взглянув наверх, он видел нависшую над ним морду оборотня, с бешенными от ярости глазами.
— Ну, все ублюдок! Сначала оторву тебе башку, а потом сожру твои кишки!
— Сегодня слишком чудесный вечер чтобы умирать.
— Чего…?
Тут в оборотня полетела волна ментальной энергии, шарахнула его об колокол и сбросила с противоположной стороны карниза. Чернокнижник слышал, как ликантроп грохнулся об землю, и громко завыл. Подтянув вторую руку, забравшись на колокольню, он стал ощущать, что силы покидают его. Сломано, по меньшей мере, два ребра, а ментальные атаки быстро утомляют, еще и рана на спине. Откупорив один из бутыльков, он приложил его к губам. Красноватая жидкость заструилась по венам, неся с собой частичку жизни. Эликсир Vita остановит кровотечение и ослабит боль в боку, а пока надо двигаться за зверем. Подбежав к карнизу, он увидел, что ликантроп убегает в направление леса, в нескольких домах зажегся свет. Охотник рванул вниз. Пробегая мимо приходящего в чувства преподобного, он услышал в свой адрес несколько нелицеприятных слов. “Значит теперь даже священники заматерились!? Куда катиться этот мир?” — подумал охотник, выбежал на улицу, и стал осматривать местность в поисках своего меча. Подобрав его в одной из луж, он выругался, вода почти смыла серебро, но делать было нечего, развернувшись, охотник ринулся в ту сторону, куда убежал веровольф.
_________________________
Эмма слышала, как оборвался крик Мартина. Прижав к себе сына, они седели на кровати. На лестнице послышались приближающиеся тяжелые шаги. Подойдя к двери, они затихли, и послышалось тихое рычанье. Дернулась ручка. Потом еще раз. В конце концов, не выдержав напора, замочный механизм сдался и дверь отворилась. В комнату размеренными шагами вошло огромное существо — смесь волка и человека. Его морда была перепачкана в крови, а на левой руке отсутствовала кисть. То, что Эмма сначала приняла за рык, на самом деле оказалось тихим каркающим смехом. Ликантроп уставился на людей и длинным языком слизал кровь с губ.
— Какая удача — начал рычащим голосом он — Такая курочка, да еще и с выводком. Сегодня действительно прекрасный вечер.
Медленно зверь начал приближаться к матери и сыну. С криком “Нет!” она бросилась на него и стала бить своими маленькими кулаками по волчьей морде. Схватив ее за волосы, оборотень перегрыз ей горло, кровь забрызгала стены и попала на Ари. С остекленевшими глазами он наблюдал за тем, как хищник разрывает его мать на куски. Ликантроп, насытившись, уставил свою физиономию, по которой струйками стекала кровь, на Ари. Завыв от удовольствия, зверь поднялся, подошел к Ари и заглянул в его маленькие полные страха глаза.
— Ну что пацан, тебе не позавидуешь. Однако у меня сегодня хорошее настроение поэтому я убью тебя быстро.
Веровольф уже занес лапу для удара, но тут на лестнице послышались новые шаги. Зверь обернулся и оскалил клыки. На пороге показался человек в плаще, с мечом в руке, его красные глаза горели в темноте подобно углям. Ликантроп схватил Ари обрубком лапы, а когти здоровой приставил к его горлу.
— Еще один шаг красноглазый и я ему глотку распорю, понял!?
Незнакомец не обратил на угрозу зверя никакого внимания, лишь приготовился к удару, встав в боевую стойку. Длинные мокрые волосы прилипли к лицу, однако играющая улыбка и выступающие клыки все же были видны. Обстановка накалялась, напряжение становилось невыносимым. По лезвию катаны побежала маленькая струйка воды, докатившись до острого края, она сорвалась и полетела вниз. Как только первая капля достигла пола, чернокнижник рванул вперед. Зверь на мгновение замешкался и дорого поплатился за свою ошибку: лезвие вонзилось в грудную клетку, прошло насквозь и пригвоздило его к деревянной стене. Он издал душераздирающий вопль, начал махать когтистой лапой пытаясь достать до головы противника. Чернокнижник выхватил мальчика, отпрыгнул назад, достал из сапога маленький кинжал, и пригвоздив здоровую лапу ликантропа, посмотрел ему в лицо. Теперь в глазах оборотня виднелся только страх, он тяжело дышал, сердце бешено билось, из пасти потекла уже его кровь. Охотник медленно взялся за рукоятку меча, и зверь истошно заскулил.
—Постой! Подожди… Я… Я, многое, могу рассказать… Я знаю, где логово Черно…
— Неинтересно. — Перебил охотник, выдернул меч, раздался хруст костей оборотня, и со всей силы рубанул по шее. Кровь фонтаном забила из обрубка, голова отскочила от стены и покатилась к ногам Ари. Демон внутри сознания чернокнижника ликовал и неистовствовал.
— Брат Бласкар, ты отомщен. — Тихо проговорил охотник, рассек лезвием воздух, стряхивая с него кровь, и вернул катану в ножны. Выдернув кинжал из ладони ликантропа, охотник вставил его в небольшой карманчик на сапоге, подобрал голову оборотня, потом оценочным взглядом стал рассматривать мальчика.
— Сейчас тебя переполняют три чувства: боль, непонимание и ненависть. С течение времени боль уйдет, незнание расщепят страницы пыльных книг, а вот ненависть останется навсегда. Если хочешь, я могу помочь тебе, научить тебя и тогда такие, как этот, — чернокнижник показал на голову оборотня — возможно, не будут разрушать счастливые семьи.
Ари долго смотрел на отрубленную голову, потом медленно перевел взгляд на тело матери. Слезы подкатили к глазам, он хотел подбежать к ней, обнять ее, но чернокнижник железной хваткой остановил его. Ари пытался вырваться, но тяжелая рука намертво вцепилась в плечо. Мальчик уставился на незнакомца, потом уткнулся в его плащ и сильно зарыдал. Охотник осторожно взял его на руки и стал спускаться вниз.
— У нас нет времени, чтобы предать твоих родителей земле, — начал он, поставив мальчика возле выхода из дома, а рядом бросил голову оборотня — поэтому единственный достойный способ проводить их в последний путь, это отдать пламени.
Мальчик нечего не ответил, только молча, кивнул. Охотник взвалил на свои плечи труп Мартина, понес его в ту комнату, где лежала Эмма и их убийца. Вернувшись, он снял с кожаного ремня два последних бутылька и протянул их Ари.
— Я думаю, это должен сделать ты.
Ари взял два сосуда с неизвестной жидкость и вопросительно посмотрел на незнакомца. Тот жестом показал, что их нужно просто кинуть, подобрал голову веровольфа и вышел из дому. Мальчик в последний раз оглядел свой родной дом: здесь он прожил всю свою маленькую жизнь, здесь были радости и печали, боль и утешение. Еще только днем, он весело и беззаботно относил отцу обед, помогал маме. Теперь все перевернулось. Его родителей убил монстр, а его спаситель не выглядел лучше. К глазам опять подкатили слезы, но он сдержался, и со всей силы, на какую были способны его маленькие ручки, бросил два сосуда на пол. Из разбитых бутыльков во все стороны полетела горящая жидкость, и мгновения спустя деревянная конструкция дома вспыхнула. Ари вышел из пылающего дома и побежал к незнакомцу, который ждал его возле северных ворот.
— Я не спросил твоего имени?
— Ари. — тихим хриплым голосом ответил мальчик.
— Ари? Хм слишком изнеженное имя, для будущего охотника.
Чернокнижник задумался на какое-то время, оценивая Ари долгим взглядом. Качнув головой, будто прейдя к согласию с невидимым собеседником, он проговорил:
— Отныне ты — Иолаус.
Улыбнувшись, незнакомец отвернулся и быстрым шагом направился в лесную чашу. Иолаус оглянулся на Форестшир: его дом лизали языки пламени, со всей деревни начали сбегаться люди и солдаты, кто-то кричал: “Дом Мартина горит! Воды!”. Неописуемая, ярость наполнила Иолауса, сжав свои маленькие кулачки, он побежал за чернокнижником, навстречу неизвестности и новой жизни.
Глава 2
Перекресток Судеб
Дождь прекратился, но все же в кромешной темноте Иолаус еле различал дорогу, лесная почва намокла, стала скользкой, и он дважды упал, сильно ободрав колено. Мальчик старался не отставать от незнакомца, но у того был такой быстрый и точный шаг что казалось будто путник больше парит над землей, нежели идет по ней. Тень спасителя то исчезала, то появлялась над кустами папоротника делая его похожим, на ночного призрака. Темные деревья возвышались над путниками, тихонько шелестя ветвями, словно обсуждая потревоживших их сон, людей. Подойдя к большому старому дубу, чернокнижник остановился, и стал шарить в его корнях, ища что-то. Вытащив дорожный мешок, спрятав в него отрубленную голову ликантропа, он накинул его на плечо и, развернувшись, пошел в самую гущу леса.
Холод пробирал Иолауса до костей, одежда намокла и кое-где прорвалась, и хотя он пытался не показывать этого, зубы выдавали его. Они выбивали такую дробь, что можно было чечетку выплясывать. Скорее всего, чернокнижник понял, в чем дело, а может его, просто раздражал звук зубов Иолауса, обернувшись, он бросил ему маленький бутылек светящейся желтой жидкости. Поймав его дрожащими руками, мальчик с недоверием посмотрел на своего спасителя, тот лишь выдавил из себя некое подобие улыбки, сверкнув клыками.
— Выпей это. — Вполголоса будто боясь, что его могут услышать проговорил незнакомец — Знаешь, почему кошка в темноте всегда ловит мышь? С первым глотком ответ придет сам собой. Я даже порой забываю, насколько вы люди являетесь ограниченными.
Иолаус откупорил маленькую бутылочку, и тут же ему в нос ударил сладковатый запах примесей. Аромат был приятным, но не с чем несравнимым: в нем были смешанны запахи цветов, ягод и чего-то еще. Осторожно поднеся горлышко к губам, он сделал несколько глотков. По горлу как будто потекла кипящая смола, мальчик закашлялся, схватился за живот и повалился на землю. Язык свело судорогой, так что изо рта вылетел только приглушенный стон, в глазах начали бегать кровавые блики, желудок начал протестовать и казалось, вот-вот он выплеснет все содержимое. Образ чернокнижника расплывался перед глазами, но в один миг все преобразилось, боль отступила. Вместо нее тело наполнило тепло и силы, окружающая обстановка прояснилась, стало светло как днем. Нечего, не понимая, Иолаус поднялся и вытаращенными глазами уставился на чернокнижника. Тот лишь оскалился своей устрашающей ухмылкой и проговорил:
— «Скалистая Пума» творит чудеса, не правда ли? Но довольно, не стой как бездарь, нам нужно найти место для лагеря.
Незнакомец отвернулся и продолжил свой путь. Теперь мальчик не отставал, даже, несмотря на, то, что на три его шага приходился один путника. Оглядываясь по сторонам, Иолаус думал, не спит ли он? Вдобавок к тому, что теперь мальчишка видел каждую веточку или кустик, так еще лес ожил и наполнился странными звуками и запахами. Он слышал ночных птиц, насекомых, далекий шелест травы, одинокая капель эхом отражалась в ушах.
“Кто же этот незнакомец? Наверное, шаман с севера, про них рассказывал кузнец. По его рассказам они могущественные маги, которые могут общаться с духами предков и выделывать разные трюки, но Орлан, ни слова не говорил об их внешности. Неужто они все такие…странные? ”
Иолаус не решался нарушить установившееся молчание, пока они шли, он много раз пытался начать разговор, но не знал с чего? Его сжигало любопытство, плюс странный отвар немного придавал храбрости, однако страх перед этим человеком, останавливал Иолауса. В конце концов, первое взяло вверх и паренек неуверенно начал:
— Простите господин…
— Максимус Карвинус. Можешь звать меня учителем, хотя официально я приму тебя в падованы только после крещения, если ты его конечно переживешь.
Чернокнижник говорил с таким безразличием, будто дело шло не о жизни человека, а о дружеской беседе, от чего Иолауса передернуло. “Переживешь” – это слово так и стало поперек горла. “Что же мне придется сражаться за свою жизнь? И что такое крещение?”. Парнишка посмотрел на учителя, он не был похож на человека, который мог шутить подобными вещами, похоже у него вообще не было чувств. Что же тогда двигало этим человеком? Ответы может дать только он и некто больше.
— Учитель вы ведь шаман?
— С чего вдруг такая уверенность?
— Ну, мне кузнец Орлан рассказывал что на севере живут, люди общающиеся с духами предков, и …
— Шаманы это безхвостые бабуины, пляшущие с палкой вокруг костра. — Небрежно перебил мальчика чернокнижник — Они увязли в грязи времени, не видят прогресса, а вся их оккультная магия — справочник для начинающего колдуна. Мы чернокнижники, истребители демонов, Владыки тьмы, клинки возмездия Немезиды.
— Но ведь…
— Я понимаю, тебя гложет бремя вопросов, скоро ты все узнаешь, наберись терпения.
Максимус закончил тираду тоном не терпящем возражений. Иолаус понял, что тема закрыта насупившись, стал смотреть вперед. Лес сгущался, и деревья становились все выше и старше. Охотники Форестшира сюда не ходили, поговаривали, что в глубине, живет много ужасных созданий. По крайней мере, на этот счет Иолаусу можно не беспокоиться, учитель защит его. У мальчика перед глазами всплыла его семья веселая счастливая беззаботная. Интересно, а где сейчас души его родителей? Учение Латандера гласило, что после смерти, душа человека сливается с остальными в “Великом Потоке”, неся свет будущим поколениям. Но правда ли это? Латандер является защитником всех людей, но почему он не спас родителей? Где же был бог, когда Зверь переступил порог дома? Семя сомнения в веру света, было посеяно и дало первые всходы. Откуда у парнишки брались эти мысли, он и сам не знал? Иолаус никогда раньше не задумывался о смысле жизни, существование и смерти. Максимус заметил отсутствующий взгляд мальчика, остановился и посмотрел ему в лицо. Парню показалось, что тонкие пальцы чернокнижника вынули его сердце и теперь взвешивают и оценивают.
— Запомни Иолаус, они отдали свои жизни, спасая твою. — Как будто прочитав мысли своего будущего ученика, проговорил он — Я вижу в тебе огромный потенциал и верю, что великая Немезида получит прекрасного охотника. Не подведи меня. Не подведи их.
Мальчик только качнул головой, а затем быстро спросил:
— А кто такая Немезида?
— Богиня. — С блеском в глазах ответил чернокнижник — Немезида Покинутая, была первым Магистром и основателем нашего Ордена. В Войне Отречений, ей удалось победить Три’аксфила Честолюбивого, одного из владык Кании, заключив кровавый договор с его противниками. Поэтому в жилах каждого чернокнижника течет кровь демонов. Но довольно истории и анатомии, я итак сказал больше, чем следовало.
Впереди среди невысокого кустарника показался узковатый вход в пещеру. Отдав сумку Иолаусу и жестом показав следовать в укрытие, Максимус отправился за хворостом. Пещерка, по всей видимости, когда-то служила прибежищем для медведя, на ее полу валялись клочки бурой шерсти, и кости мелких лесных животных. Иолаус положил мешок, уселся на плоский камень и стал ждать своего наставника. Прошло несколько томительных минут, но учителя все не было. Пещерную тишину нарушил протяжный вой, эхом отразившийся от ее стен. Кровь похолодела в жилах, а волосы на затылке Иолауса встали дыбом. Он медленно поднялся, закрыл глаза и стал прислушиваться. Шорканье. Отчетливое шорканье. Не задумываясь, мальчик схватил ближайший камень с пола и что есть мочи кинул его в сторону входа, как на пороге появился Максимус. Легким движением руки даже не смотря вперед, он поймал камень, а затем выкинул его за спину.
— Отличная меткость, но слишком замедленная реакция. — Спокойным голосом ответил чернокнижник и стал раскладывать ветки для костра — Воя испугался?
— Да, я думал такие же, как тот…
— Нет, это обычные волки. По периметру я раскидал защитные руны и врасплох нас не застанут. Подай из мешка кремень.
Иолауса передернуло от одной мысли, что его рука окажется в непосредственной близости от головы ликантропа. Умоляющими глазами парень уставился на Максимуса, прося пощады. Тот лишь глубоко вздохнув, направился к рюкзаку и извлек оттуда два маленьких камешка. Повертев их в руках, учитель выругался и с нескрываемым отвращением отшвырнул камни в другой конец пещеры, кремень намок и для дальнейшего использования был не пригоден. Повернувшись к хворосту, он выставил вперед правую руку, изобразил странный жест, и из его ладони посыпались сначала искры, а потом вылетел огненный шар. Влажные ветки весело затрещали, а на сводах убежища заплясали причудливые тени. Чернокнижник скинул плащ и провел рукой по спине. Его лицо исказила секундная судорога боли, и мальчик заметил, что наставник ранен. Три глубоких пореза заклеймили спину чернокнижника, также от взгляда не ускользало то, что его правая рука сильно опухла и посинела.
— Вам очень больно?
— Но гораздо лучше, чем ему. — Кивнул Максимус в сторону мешка и оскалил клыки — Боль явление физическое, оно скоро пройдет. Не испив из ее чаши, не поймешь многих вещей. Боль многому учит.
Чернокнижник тихонько засмеялся, можно было подумать, что он упивался своей болью, или прошлой битвой и видом крови. Теперь Иолаус понял, что учитель наполовину является демоном, одним из сильнейших и ужаснейших созданий планарных плоскостей. Сможет ли и он когда-нибудь стать таким же? Если да то, лучше как можно скорее. Максимус присел возле костра, пододвинул свой мешок и вытащил оттуда глиняную бутылку. Не спеша, откупорив пробку, он поднес горлышко к своим губам. Сделав несколько глотков, он улыбнулся и тихо запел:
Огонь пожирают
Объятия теней,
Скрой свой лик,
От них поскорей.
Тьма наступает,
Лишь она впереди.
Прячься от света,
Хаос пылает внутри.
Что мечты твои разрушит?
А что воссоздаст?
Ты узнаешь ответ
В свой смертный час…
Чернокнижник сделал еще глоток и покосился на Иолауса. На его лице играли причудливые тени, глаза выражали едва заметный трепет, а дыхание стало тяжелым. Мальчик выдержал взгляд учителя, и когда тот отвел свои алые глаза, немного успокоился. Куда они идут и зачем, паренек не знал и даже не догадывался. Что теперь с ним будет? А вдруг учитель совсем не тот за кого себя выдает и все что он ему сказал ложь. Нет, тогда Максимус не стал бы его спасать от оборотня и просто прирезал на месте. Слишком многое еще неизвестно, остается только набраться терпения и ждать.
— Нет нечего лучше хорошего сакэ. Брат Бласкар, упокой Немезида его дух, всегда говорил: «Алкоголь губит народы, но нечего не сделает одному человеку».
По пещере разнеся гул холодного хохота, потревоживший с наружи ночных птиц. Они с криками по взлетали со своих насиженных мест и унеслись прочь. Максимус поднялся, и не спеша подошел к Иолаусу. Накинув на его плечи свой плащ, который полностью укрыл мальчика, тихо проговорил:
— Сегодня судьба переломила твою жизнь. Ложись и отдохни. Рассвет принесет перемены и новую жизнь, жизнь хрупких надежд и вечной борьбы.
— Спокойной ночи учитель.
Максимус лишь коротко кивнул и отправился к своему месту возле костра. Мальчик укутался в теплый плащ, и, закрыв глаза, погрузился в глубокий сон. Сегодня и в правду произошло слишком много перемен.
_________________________
Он долго бежал по темному непроглядному лесу. Жажда, его мучила нестерпимая жажда, которую могла утолить только кровь. Впереди, меж деревьев, замаячили одинокие огоньки. Он ринулся со всех ног навстречу бликам и вскоре достиг какого-то поселения обнесенного частоколом. Запрыгнув на стену, полуночник стал долгим взглядом обводить пустынную улицу и стоящие на ней двухэтажные дома. Наконец выбрав «жертву», одиноко стоящий домик почти на самой окраине, он рысцой припустился к нему. Подбежав к дому, он увидел на пороге лежащее тело, с разорванным горлом. Медленно подойдя к нему, пришелец попытался рассмотреть лицо несчастного, но ему это никак не удавалось. На лике трупа постоянно лежала печать тени, как будто тьма не хотела раскрывать свои секреты. С верхнего этажа донесся приглушенный стон, криком разрезавший устоявшуюся тишину. Полуночник стал подниматься по лестнице наверх, взвешивая каждый шаг. В его голове вертелись разные картинки и образы, почему-то эта деревня, этот дом, эта лестница, казались удивительно знакомыми. Дойдя до двери, его рука потянулась к ручке, но дверь, кажется, почувствовала, что от нее требуется, стала медленно, со скрипом, открываться. Картина, представшая за ней, ужаснула ночного визитера: со стен стекали реки крови, образовывая на полу огромную лужу в которой лежало мертвое тело женщины. Путник хотел развернуться и убежать из этого проклятого места, но ноги более ему не подчинялись и тяжелыми шагами он переступил порог комнаты, кровь хлюпала под его ногами, поднимая волны брызг. Потом он припал к полу и большими глотками стал поглощать красную жидкость. Мозг пытался протестовать против такого мародерства, но инстинкты опьяняющим облаком заволокли здравый смысл. За спиной скрипнула половица, и пришелец резко, повернул окровавленное лицо, тихо рыча. Возле двери стоял незнакомец в черном плаще.
— Такова твоя сущность? — Холодным голосом проговорил он, вынимая, катану из ножен — Опомнись безумец, раскрой глаза…
Незнакомец указал, мечем на тело. Пришелец медленно отвел взгляд и стал внимательно рассматривать труп. В его голове всплыл расплывчатый образ женщины, он где-то видел ее, а может даже и знал. Ему хотелось выть от непонимания, пришелец закрыл глаза и помотал головой в стороны. И тут на него снизошло озарение.
— Мама? — тихим хриплым голосом прорычал он — Мама! Как же…?
— Именно Ари, — улыбаясь, начал человек вставая в боевую стойку — Это ты прикончил отца и мать. Ты — зверь. ТЫ УБИЙЦА!
“…убийца!” это слово эхом отразилось в его ушах. Он отпрыгнул от тела к стене, пот вперемешку с кровью, стекал с его подбородка.
— Уч…читель вы не…это..не…я…
— Прости Ари. Ты монстр, а я охотник. Нечего личного.
Максимус прыгнул на монстра, целясь ему в сердце. Последовал удар…
Иолаус проснулся, издав страшный крик, эхом отразившийся от сводов пещеры. Запутавшись в пологах плаща он слетел со своего каменного ложа сильно ударившись и без того ободранным коленом. Освободившись из своих оков, мальчик полной грудью стал ловить воздух, по лицу градом катился пот.
— Сон, это был всего лишь сон. — успокаивал себя Иолаус.
Пещеру уже вовсю заливал мягкий утренний свет, отчего паренек немного прищурился. На полу валялись огарки вчерашнего костра, рядом с которыми лежал дорожный мешок. Учителя негде не было, скорее всего, отлучился по скорому делу, а может просто пошел на разведку. Иолаус поднялся и понял, что его мочевой пузырь тоже протестует против всего содержимого и вот-вот сдастся. Мальчик пулей вылетел из пещеры к ближайшему кусту. Закончив свое дело, парнишка огляделся: сейчас местность казалась более приветливой, нежели ночью. Нефритовый лес один из самых красивейших во всей Алтории, с ним могут соперничать только леса эльфов далеко на юге. На траве, подобно бриллиантам сверкала роса после вчерашнего дождя, ветерок покачивал листья деревьев, уже немного пожелтевших, а птицы весело пели свои утренние серенады. В общем, если бы не те события что произошли несколько часов назад, сегодняшний день можно было считать пикником.
Зашелестели кусты, и показался Максимус, на плече, у которого висела туша молодого олененка. Под глазами учителя виднелись круги, и можно было сделать вывод, что всю ночь он не спал, а бледность лица делала его похожим на мертвеца.
— Доброе утро учитель! — Улыбнувшись, поприветствовал его мальчик.
— Да доброе. Ты всю ночь так кричал, что казалось, свод на нас рухнет. Ладно, иди, собери хвороста, позавтракаем…— Максимус на минутку задумался, а после добавил — и я познакомлю тебя с одним своим другом.
Иолаус кинул подозрительный взгляд на учителя: стоит ли бросаться такими шутками посреди лесной глуши? Максимус с безразличным выражением лица, полностью игнорирующем своего ученика, отправился разделывать оленя. Мальчик глубоко вздохнул и побежал собирать влажный хворост. “Кто же может находиться здесь!? Зверь или птица? А может такой же чернокнижник как учитель? ” – думал мальчик, переходя от одной ветки к другой, но вскоре выкинул все мысли из головы. Карвинус умеет преподносить сюрпризы и предугадать его следующий шаг практически невозможно. Видимо таков репертуар всех чернокнижников.
По привычке Иолаус запел «Гимн Воина». Древний мотив действовал на удивление успокаивающе, и скоро на душе у паренька стало совсем светло и радостно. Набрав веток, столько сколько мог унести, он повернул к их временному лагерю. Максимус уже освежевал и выпотрошил тушу, так что теперь внутренности лежали аккуратной горкой на шкуре оленя.
— Я слышал, как ты пел «Гимн Воина». Любишь эту песню? — спросил Карвинус, вытирая кровь с рук обрывком ткани.
— Да у нас в деревне это самый популярный хит — кидая хворост на землю, ответил мальчик — Ну разве что любовные баллады менестреля Юлиана пользуются большим успехом.
— Вот как? Ясно. Скажу лишь одно, теперь Иолаус ты послушник в Ордене чернокнижников, поэтому забудь все, что тебя связывало с твоей прошлой жизнью: дом, друзья, вера. Все это умерло вчера вместе с Ари. — Максимус выдержал паузу, позволив мальчику понять смысл сказанного. — Вот тебе первый урок: Твоя богиня — Немезида. Твоя жизнь — служение ей.
Иолаус открыл рот, чтобы возразить, но в красных глазах учителя виднелся тот самый блеск нетерпящий возражений. Максимус отвернувшись от мальчика, стал сооружать, что-то далеко напоминающее вертел, попутно насаживая на него куски мяса. Парень сел подальше от учителя и надул щеки: “У него совсем нет души. Демон из преисподни. Потакает мною, как хочет, как будто я его собственность!” Не выдержав, Иолаус высунул язык и оттянул нижнее левое веко, сопровождая этот казус фразой похожей на, — “Бе, бе, бе!”. Карвинус оторвавшись от дела, перевел взгляд на ученика, как тот быстро отвернулся и стал что-то высматривать в дали. Глубоко вздохнув и покачав головой, Максимус буркнул неразборчиво себе под нос, вернулся к приготовлению завтрака. Мальчик тихо захихикал и прошептал:
— Нечего когда заснешь, я тебе сажей усы нарисую.
— Ты что-то сказал?
— Я? Нет нечего… Кушать хочется…
Учитель еще раз смерил ученика взглядом, потом поставил вертел на две рогалины, и поджег хворост с помощью того же странного жеста каким пользовался вчера. Огонь весело заплясал на ветках, несмотря на то, что они были сырые, кровь шипя испарялась, а лес наполнился ароматом жареного мяса.
— Что непревзойденный мастер комедиантской мимики, пошли. — Сказал Карвинус вставая и беря в руки кровавый ошмет.
— Куда?
— На вечеринку.
Хмыкнув носом, Карвинус направился в пещеру, долгим взглядом он осматривал весь пол, и дальнюю стену. Наконец придя к согласию с самим собой, чернокнижник подошел к тому камню, на котором спал Иолаус и стал что-то выводить кровавым куском плоти. Чернокнижник долго творил свое произведение, бубня себе поднос странные заклинания на непонятном языке. Бывало, что на мгновение он останавливался, извлекая из памяти правильное расположение той или иной руны. Когда пентаграмма была закончена, маг отступил на несколько шагов и Иолаус смог в мельчайших подробностях рассмотреть ее: пятиконечная звезда обнесенная кругом с различными рунами и символами. Мальчику был не знаком этот язык, но некоторые значки он видел в своей деревенской церкви на алтаре.
— Врата Трех Планарных Плоскостей, или Портал Призыва, является одним из самых сложнейших аспектов магии чернокнижников, хотя и не самым высшим. Погрешность в одной руне может дорого обойтись человеку. Григорий Галладус выдающийся чернокнижник, который одним из первых, начал экспериментировать с воззванием фамильяров через пространство и плоскости, ошибся в одной букве имени своего демона, вместо которого явился балор… Опознать беднягу смогли по уцелевшему правому башмаку и клочку черной бороды.
— Но ведь вы все сделали правильно? — с неподдельным ужасом в голосе спросил Иолаус.
— Есть только один способ это проверить.
Максимус начертил в воздухе странный жест и громко проговорил:
— Comanes slaveres Nilfgeim’s fieres est gare kage. Ouyor messirs niid ni our, d’yaebl!
Пентаграмма вспыхнула зеленым пламенем, по пещере пронесся ужасный грохот. Со сводов посыпался песок, казалось, потолок не выдержит и обрушиться на их головы. Максимус схватил мальчика левой рукой за плечо, а правой взялся за рукоять катаны. В зеленом пламени стали проступать контуры высокого существа по анатомическим характеристикам напоминающее человеческие. Огонь потихоньку сходил “на нет”, и уже стала видна голова демона: узкое лицо с выступающими скулами и бледной кожей, выше бровей располагались маленькие рожки, светлые волосы были собраны в аккуратный хвостик, а глаза, глаза были белы как снег. На пришельце был черный облегающий костюм, придававший ему стройность и грацию. Хватка учителя на плече мальчика ослабла, и он подошел к камню. Демон опустил свой взор невидящих глаз на Карвинуса и склонился в поклоне.
— Приветствую Вас мой повелитель — холодным потусторонним голосом поприветствовал демон.
— Сколько пафоса. Снимай свою демоническую задницу с камня, тут есть человек, который горит желанием познакомиться с тобой.
Узкие светлые брови демона поползли, вверх выражая крайнее удивление, но он покорно сошел с постамента. Максимус подтолкнул Иолауса вперед, несмотря на все попытки последнего не подходить к демону. Парень протянул дрожащую руку пришельцу. Тот, опустившись на одно колено, нежно взяв ее своими двумя, легонько потряс.
— Извини, что не назову тебе свое настоящие имя, видишь ли для нас, имена имеют гораздо более весомое значение, нежели для людей. Поэтому можешь звать меня Сутжиро как Максимус.
— Ар… то есть Иолаус. — запинающемся голосом представился мальчик.
Сутжиро улыбнулся и отпустив руку Иолауса поднялся. Мальчик приметил то что, несмотря на высокий рост своего учителя, около шести футов, демон превосходил его на целую голову.
— Ну и что за срочное дело появилось у тебя в такую рань? — спросил Сутжиро, зевая — Не мог подождать немного? Я такой сон видел…
— Если мне не изменяет память то ты три месяца храпел на одном боку. — перебил Карвинус демона — Ладно пошли к костру а то оленина подгорит.
— Ммм оленина, превосходно!
— А тебе разве кто-нибудь что-нибудь предлагал? — Спросил Максимус и пошел к костру. Иолаус решил не отставать от учителя: что-то в этом демоне его очень сильно отталкивало, даже если не брать во внимание тот факт, что он — создание высших плоскостей. Сутжиро только пожал плечами и с самодовольной ухмылкой последовал за ними.
Надо сказать им удалось спасти малую часть завтрака из полыхающего пламени. До слез обидно, но нечего не поделаешь. Чернокнижник разделил мясо на маленькие ровные порции, и принес свою глиняную бутылку, в которой теперь находилась обычная вода, и троица с неподдельным аппетитом принялась за еду. Они завтракали в молчании, слушая лесную симфонию: шум листвы и пение птиц. Иолаус украдкой посматривал на Сутжиро, демон выглядел совсем не так как, он себе его представлял. Преподобный в своих проповедях описывал демонов как ужасных огромных монстров, с огненными крыльями и выражением лица в виде рогатого черепа. А Сутжиро был больше человеком, нежели планарным существом; если спрятать рожки и немного остренькие уши, то его можно принять за обычного незрячего. Демон видимо почувствовал на себе взгляд и, оторвавшись от трапезы, посмотрел на мальчика.
— Ты, наверное, некогда не встречал D’yaebl ? — улыбаясь, спросил Сутжиро — Или я так сильно симпатичен детям?
— Нет просто… — неуверенно начал отвечать Иолаус — Я думал демоны, это ужасные огромные существа, уничтожающие все на своем пути, но ты…ты… другой. Несмотря на рога, у тебя очень красивое и совсем не страшное лицо.
— Ого, спасибо. Видишь Максимус, даже Иолаус меня считает красавчиком…
— Скажу лишь одно: такую рожу как у тебя днем с огнем не сыскать во всех плоскостях. — перебил Карвинус — Относительно того зачем я тебя вызвал, нужно чтобы ты сопроводил мальчика в Лэур Дланор и вручил своего рода посылку Лорду Каркиносу. У меня есть еще кое-какие неотложные дела в Елеоне, поэтому я прибуду в Орден через недели три.
— Думаю, Елеона подождет, девушка она не прихотливая — проговорил демон, вынимая небольшой конверт и махая им перед собой — Я тут вспомнил, что старина Каркинос передавал тебе привет…
— Ты хоть что-нибудь можешь сделать нормально!? — рявкнул, чернокнижник и выхватил письмо из руки демона. Потом глубоко вздохнул и провел дланью по длинным русым волосам немного успокоившись, развернул письмо. Он сразу узнал твердый наклонный почерк своего бывшего наставника, и быстро стал читать:
«Охотник Карвинус.
Думаю, что когда ты читаешь эти строки, проблема со Зверем уже решена окончательно и без поворотно. Комплименты и поздравления отложим до личной встречи, поэтому я сразу перейду к делу. В руки наших разведчиков попала интересная информация относительно того оборотня, выяснилось, что он состоял в братстве, именуемым себя как “Дети Ночи”. На редкость отъявленные мерзавцы, терроризирующие все западное побережье. Инквизиция занималась ими, но выйти на их логово, ей так и не удалось. Я естественно бы не стал, тратить твое время, если не одно обстоятельство, сильно насторожившее Совет Лордов: семья, которая была убита в Елеоне, тесно сотрудничала с нашим Орденом. Они шпионили за тамошними аристократами, собирали информацию, сплетни, слухи, интриги, кто с кем спит, где ошивается и прочее. За день до гибели глава семейства Патрик, связался с нами, утверждая, что ему удалось добыть интересные сведения относительно Кардинала Ордена Небесных Мстителей, Октавиана Кристова. Чувствуешь, чем попахивает? Какая-то шваль начала копать под нас! Это не фанатики Латандера и уж тем более не кучка тупорылых ликантропов. Я чувствую, что за ними обоими стоят силы, очень великие силы... Вследствие этого отправляйся в Риверберри и выясни все что сможешь. По прибытии в деревню тебя встретят Кандел и Хиетала, думаю, они лучшие компаньоны в столь деликатной операции. Конечно, никто не будет сожалеть, если слетит пара тройка волчих голов, только прошу потише, лишняя суматоха не к чему. Ах, да и еще одно, Максимус помни — реки времен текут в одном направлении и их не повернуть вспять. Порой, знакомое прошлое гнетет сильнее неизвестного будущего, а старые рубцы кровоточат интенсивнее новых ран. Не позволяй чувствам затуманить рассудок и сбить себя с правого пути. Я верю в тебя, как верил шесть лет назад, как в тот день, когда наши судьбы пересеклись впервые. Подумай над этим. Что ж с нетерпением жду твоего отчета и удачи.
Валерий Каркинос
Третий лорд
Ордена Чернокнижников Немезиды»
Максимус еще раз перечитал письмо, потом аккуратно сложил его и убрал в карман брюк. Это сильно меняло планы, но приказ Лорда Каркиноса не подлежит обсуждению. Только причем здесь прошлое? История шестилетней давности, предательство его брата. Максимус закрыл глаза, ярость буквально сжигала, демон, живущий в сознании начал скребсти душу. Абель. Он возлагал на него большие надежды: прекрасный потенциал, уникальные магические способности, неподражаемый ум. Измена Ордену стала сильным ударом для Максимуса, как в прямом, так и в переносном смысле. Рука чернокнижника невольно потянулась к шраму на груди, лезвие прошло так близко от сердца, что он почувствовал гниющее дыхание смерти. Но какая связь между оборотнями и этой историей? Карвинус постарался успокоиться и заметил, что на него смотрят две пары глаз сгорающих от любопытства.
— Нас ждет увлекательная прогулка до Риверберри, — чернокнижник старался придать голосу спокойный тон — и поговорить с друзьями того волосатого. Совет Лордов очень обеспокоен обстоятельствами в Елеоне, поэтому они и просят провести расследование относительно всего этого. На месте к нам присоединятся Кандел и Хиетала, думаю, знакомство с ними будет тебе полезно Иолаус. Потушите пламя, скоро выступаем.
Максимус закончил тираду и отправился в пещеру, а Иолаус с Сутжиро принялись гасить костер.
— А кто они? Тоже чернокнижники да? — спросил мальчик.
— Ага, Марко Хиетала лучший друг Максимуса, насколько мне известно, они вместе проходили крещение. Не один раз друг другу спасали задницы, били морды, особенно когда напьются, и клялись разнести пол Алтории, вместе с Лэур Дланором. Но любой из них, не задумываясь, прейдет на помощь другому и отдаст жизнь, если потребуется. А Ирен... Ирен это его любовь, он сгорает по ней, а она по нему. Хотя они и не показывают своих чувств, но я, то знаю, что старина Макс носит маску, которую пора бы уже скинуть.
— Хм, а я то думал, что учитель умеет только приказывать и строить из себя большую шишку.
— Ты его плохо знаешь — улыбаясь проговорил Сутжиро, и, подхватив мальчика усадил его себе на плечи — Сверху видок получше, не так ли?
— Круто я еще некогда не ездил на демоне!
— Только не бери это в привычку.
Оба захохотали, и демон решил немного “покатать” мальчика. Выйдя из пещеры, Максимус накинул на плечи плащ, а из мешка вытащил голову ликантропа. Посмотрев в мертвые глаза, он с отвращением подбросил черепок в воздух и со всей дури пнул по нему ногой.
— Фиу — присвистнул демон — Трех очковый.
Чернокнижник нечего не ответил, подняв с земли мешок, он знаком показал двигаться, и маленький отряд устремился на запад, в Риверберри.
_________________________
Восток медленно, начинал багроветь, но умирающая ночь не собиралась сдаваться и на темно-синем небе еще оставались звезды. По вымощенной дороге, аккуратно обходя лужи, будто боясь нарушить, установившуюся после дождя тишину, двигался одинокий путник. Черный широкий плащ с глубоким капюшоном делал странника похожим на призрака, в дополнение к этому нижнюю часть лица скрывал шарф того же непроницаемого цвета, так что видно было только алые глаза. Незнакомцу нужно достичь деревни до рассвета, потому надо действовать быстро и осторожно, чем меньше людей его увидят, тем лучше.
Пойдя к массивным, отделанным железом, деревянным воротам поселения, он постучал по небольшому смотровому окошку. Никто не отозвался. Незнакомец ударил еще два раза более властно и звучно. Ответом была тишина. Странник приглушенно крикнул. Послышалось шорканье и тихая ругань. Деревянная створка, закрывающая окошко отворилась, и теперь из нее смотрели два горящих гневом глаза привратника.
— Я к графу Валериусу. — невозмутимо ответил путник на бешеный взгляд стража.
Тот в свою очередь подозрительно посмотрел на пришельца: мало того что какой-то засранец нарушил его сон так еще и рвется к самому графу в такую рань! Привратник сплюнул, открыл рот, припоминая самые страшные проклятия, дабы послать путника куда подальше, как вдруг перед его носом в окошко просунулась рука с горстью золотых монет. Стражник осмотрел улицу, и быстро спрятал деньги в карман.
— Сейчас — ответил он и стал снимать ставни с дверей — Добро пожаловать в Риверберри господин!
Незнакомец кивков поблагодарил стража и вошел через дверь. Оставив привратника наедине с неожиданной премией, которая, наверное, превышала его месячный заработок, незнакомец быстрым шагом стал пробирать меж домов. Риверберри был крупным, удачно экономическим поселением, возможно в скором будущем деревне присвоят статус маленького города. Целью путника была двухэтажная вилла графа Виктора Валериуса, благочестивого аристократа. Уже несколько поколений род Валериуса управляет этой западной провинцией и стережет границы Алтории от набегов варваров.
Словно тень в ночи, Странник без туда обошел охрану поместья, и направился к искусно украшенным дубовым дверям. Легонько постучав по полированному дереву, он стал ждать. Спустя несколько секунд, дверь отворилась, и на пороге показался человек со свечей в руке. По его одежде, — безрукавке с вышитой на ней геральдикой дома Валериусов в виде волчьей головы, белой рубашке, выглаженным синим брюкам, и пенсне в золотой оправе, — можно было сделать вывод, что он лакей. Слуга удивленно приподнял бровь, рассматривая ночного гостя, и немного наклонившись вперед, спросил:
— Чем могу помочь сэр?
Не спеша путник опустил руку под ворот рубашки и перед глазами лакея сверкнул медальон с изображением огненного глаза. Лицо слуги выразило открытое замешательство, но быстро взяв себя в руки, он отступил с порога, пропуская гостя внутрь, и учтиво поклонился.
— Граф Валериус предупреждал о вашем визите. Прошу следуйте за мной.
Слуга стремительно закрыл дверь и повел путника по спящему дому. Несмотря на кромешный мрак, его красные глаза пронзали тьму и позволили оценить богатую обстановку помещения. На стенах висели гобелены с изображением различных битв и подвигов, давно умерших владельцев этого дома, полы украшали дорогие ковры. Минуя библиотеку, ночной гость приметил большое количество стеллажей с пыльными томами, в них хранилась вся история с начала ее основания, а может еще и были экзотические рукописи принадлежавшие эльфам или карликам. Поднявшись на второй этаж, перед взором пришельца предстала целая аллея, состоящая из ваз и статуй. Остановившись возле одного из постаментов, путник стал рассматривать скульптуру эльфа величественно смотрящего вдаль.
— Телдрасилл “Говорящий С Ветром” король эльфов воевавший в период Багровых войн. Работа если я не ошибаюсь мастера Ломилитрара?
— У вас потрясающие познания о эльфийской истории сэр. Позволю себе небольшую вольность, у графа в восточном крыле имеется целая комната посвященная эльфам, советую как-нибудь ее посетить.
— Это было бы просто восхитительно. — Бодро проговорил путник и продолжил следовать за лакеем, по пути выражая свой восторг очередным произведением искусства. Дойдя до больших дубовых дверей отделанных золотом и слоновой костью, с обратной стороны которых доносился женский смех и мужской бас, слуга остановился и постучал.
— Прошу прощения граф Валериус к вам мастер чернокнижник.
Смех на мгновение стих, а потом послышался громкий властный голос:
— Пусть войдет.
Лакей поклонился незнакомцу и отправился по своим делам, чернокнижник, отворив дверь, вошел в комнату. Граф, в наспех надетыми черными штанами и накинутым на плечи синим халате, обнажающим накаченный торс, горячо поприветствовал ночного гостя, пожав его руку. Виктор Валериус крепко сложенный мужчина, лет сорока пяти, с широким благородным лицом, зелеными глазами, аккуратно подстриженными светлыми волосами, прекрасно сочетающимися с небольшими усами и бородкой, производил неизгладимое впечатление. От взгляда чернокнижника не ускользнуло то что на роскошной кровати графа сидели две молоденькие обнаженные девушке и улыбаясь смотрели на гостя.
— Я наверное не вовремя граф — начал чернокнижник отбрасывая капюшон и снимая шарф с лица— Примите мои искренние сожаления.
— Нечего страшного, Джулия, Генриетта оставьте нас.
Девушки послушно встали, накинули халаты и удалились. Виктор закрыл дверь и стал внимательно рассматривать прибывшего человека. Это был юноша лет двадцати, с узким привлекающим лицом которое только-только тронула щетина, маленький аккуратный рот и узкий подбородок, придавали ему величия. Красные глаза светились силой, мудростью и спокойствием. Темные волосы волнами спадали на плечи.
— Прошу присаживайтесь — улыбаясь, начал граф — А не выпить ли нам? У меня есть отличное красное вино пятидесяти летней выдержки.
— Буду премного благодарен — ответил чернокнижник, садясь на изысканное кресло из красного дерева и пока граф, пошел к старинному серванту возиться с бокалами, стал осматривать комнату. На отделку и мебель, наверное, ушло столько денег, сколько целая деревня за месяц не тратит. Что ж существует одно золотое правило — у кого есть деньги тот и устанавливает правила. Фиолетовые шторы на позолоченных гардинах идеально сочетались с бархатным ковром цвета вишни; вся мебель в комнате была выполнена в готическом стиле с элементами эльфийской резьбы. Граф вернулся с двумя фужерами красного напитка и протянул один чернокнижнику.
— Я не расслышал вашего имени? — спросил граф, присаживаясь на рядом стоящее кресло.
— Прошу простить мою бестактность граф — поднося к губам кубок с благоухающим вином начал чернокнижник — но я не могу назвать свое имя по нескольким весомым причинам. Надеюсь это не вызовет у вас предвзятого отношения ко мне?
— Что вы, что вы, конечно нет! Как вам вино?
— Превосходное, если не ошибаюсь то норллингское. — при этих словах граф выразил крайнее удивление и улыбнулся — Не думал, что оно еще где-нибудь осталось после начала войны и наложения вето на все товары из Империи?
— Ну, у меня есть кое-какие связи… Так что вас привело в столь ранний час ко мне?
— Да думаю пора перейти к делу — улыбка сползла с лица незнакомца и уже более серьезным голосом он продолжил — Я уверен, вы уже проинформированы относительно того что один из ваших волков потерпел неудачу? Более того он навел подозрение на все ваше братство, грубо выполнив работу в Елеоне и скорее всего в Риверберри скоро прибудут каратели из Лэур Дланора…
— Но как они узнали, что братство находится в Риверберри!? — вскричал граф, вскочил со стула и нервно начал расхаживать по комнате.
— У них много информаторов, и благословите Белиала, что все сведения относительно Кристова ушли в могилу вместе с Патриком, в противном случае началась бы массовые проверки Инквизиции, а это нам совсем не к чему.
— Вы не понимаете, — граф осушил бокал и пошел к серванту, чтобы налить себе еще — наше братство немногочисленно. Теперь, когда вы потвердели, что Бран погиб, нас, осталось всего пятеро.
— Я думаю что титул “Черного Мастиффа” вы заслужили не просто так? Виктор Валериус внушающий страх всему западному побережью, наверняка справиться с какими-то жалкими фокусниками Немезиды!? — чернокнижник поставил бокал на подлокотник кресла и поднялся — Я прошу вас граф, более не допускайте промашек, иначе они могут стоить вам жизни.
— Я… Я все понимаю…
— Очень хорошо. Провожать меня не стоит. До скорой встречи — чернокнижник поклонился и быстрым шагом удалился из покоев графа, оставив Виктора наедине со своими размышлениями. Пока колдун пробирался через лабиринт коридоров на его лице играла веселая улыбка. “Волк — одно из самых сильных, благородных и…гордых животных. Твоя самоуверенность, гордыня, тщеславие погубят тебя Виктор. Скоро сюда явятся охотники, и у тебя останется два выбора: бежать и вскоре погибнуть от рук бывших союзников или сражайся и погибнуть от рук охотников Немезиды. Какая смерть тебе больше льстит ту и выбирай ”.
Покинув поместье, чернокнижник направился к тем же воротам, через которые прибыл в Риверберри, когда начнется мясорубка ему лучше быть подальше отсюда.
_________________________
От Форестшира до Риверберри по Столичному тракту два дня ходу, а если верхом, то можно и в сутки уложиться. Но через лес по неровной рыхлой почве с переплетением сотен корней деревьев под ногами, когда против человека восстают тысячи папоротников и кустарников, а в подкрепление к ним приходят армии болотистых топей, на дорогу может не хватить и вечности. Чего-чего, а времени у отряда как раз совсем не оставалось. Уже около двух суток они боролись с природой, прокладывая себе дорогу через Нефритовый лес, следуя законом выживания и охоты.
Выйти на тракт, значит собственноручно выдать свое местоположение врагу, о котором известно лишь то, что они ликантропы и обитают в Риверберри, идти дальше сквозь заросли — лишаться времени. Его величество коварный выбор, вечно портящий жизнь любому кто попадает на его перекресток. Карвинус решил идти по пути меньшего сопротивления, и поставить все на скорость: чем быстрее они доберутся до других чернокнижников, тем лучше.
— Пора скатывать к цивилизации, — бросил колдун не оборачиваясь, на идущих сзади Сутжиро и Иолауса — иначе Марко всех оборотней завалит, а такого удовольствия я ему никак доставить не могу.
Демон, на плечах которого сидел мальчик, остановился, и на лицах обоих отобразилась ехидная ухмылка: непоколебимый, непреклонный, незыблемый стоицизм чернокнижника все-таки дал трещину, и был сломлен матушкой-природой. Вот оно торжество естества над волей человека!
— Два дня они героически пробирались, сквозь лесную чащу борясь с холодом и изнывая от голодухи… — придавая голосу траурный тон проговорил Сутжиро потом после секундного молчания добавил — Хэй кэп, как насчет того чтобы я стал твоим личным бардом-летописцем?
— Мне и “личного помощника” хватает по самое никуда. Кроме того на свете не родилось еще такого человека, эльфа, демона или карлика который смог бы расшифровать твои каракули, а про авторские способности в жанре “сага”, я вообще лучше промолчу. Или напомнить тебе тот случай на торжественном пиру в честь Магистра? Когда напившись до потери сознания, ты стал вносить коррективы в балладу Скарпхедина и вместо «…мудрый и седой…» пропел «…сексуальный и шальной…»…
— А, по-моему, неплохо получилось — парировал демон и его смехом поддержал Иолаус — Старина Ричи просто помолодел лет эдак на семьдесят, а какую чечетку потом выбивал…
— Если бы скальд Скарпхедин услышал кавер-версию своей саги, сидеть тебе в подземельях Деребо до конца эпох.
От одного упоминания о Деребо, демона передернуло, так что он споткнулся, и они вместе с мальчиком чуть не улетели в кювет. Иолаус еле удержался на шее демона и случайно попал рукой ему в глаз.
— Я слышу впереди ручей — восстановив равновесие, прищуривая левый глаз из которого текли слезы, быстро протараторил демон, пытаясь сменить тему — Предлагаю пополнить запас воды, а после уже свернуть к тракту.
Максимус молча, кивнул, и отряд направился к журчащему вдалеке ручью. Иолаус нагнувшись к уху Сутжиро, шепотом спросил:
— А что такое Деребо? Какая-то магическая тюрьма?
— Можно и так сказать. Для многих тюрьма, а для остальных могила, но не будем об этом…
— От чего же это, Сутжиро ты не поведаешь о нашей первой встрече на четырнадцатом ярусе!? — ехидно пропел Карвинус — Или эти мемуары оставим до более подходящих времен!? Но мой глупый ученик имеет право знать… хотя бы в общих чертах. Деребо — лабиринт находящийся внутри Синих Гор, и соединяющий Лэур Дланор с городом карликов Барук–Думом. Когда-то одна из самых больших и богатейших шахт по добыче адаманта, теперь представляет собой кладбище. Карлики копали слишком жадно и слишком глубоко. Нижние ярусы внушают страх даже демонам, — Максимус сделал нажим на это слово — наверное, являются вторым ужасным местом в мире, после преисподни. В лабиринте обитают жуткие твари, один вид которых вызывает приступ безумного ужаса, а стенания умерших вечным эхом блуждают в пыльных коридорах. Только самые храбрые или умалишенные хотят постичь тайны Деребо. Не смотря на то, что карликам удается сдерживать натиск тварей на верхних этажах, большая часть шахты потеряна навсегда.
Карвинус замолчал, и в настоящий момент тишина нарушалась лишь звуками природы. Вскоре они достигли небольшого лесного ручейка, который, по всей видимости, впоследствии впадает в реку Изрен. Вода была чистой, холодной и приятно бодрила. Троица присела на берегу немного передохнуть: эта часть леса была очень красивой, а устоявшаяся вековая гармония казалась дикой в большом и шумном мире. Но в бочке меда всегда присутствует ложка дегтя. Сутжиро умываясь, якобы случайно плесканул водой на Иолауса, вызвав тем самым настоящую морскую бойню. Чернокнижник понял, что минуты спокойствия сочтены, медленно поднялся и, не прерывая баталии, пошел вдоль ручья.
Весь путь Максимус по большей части молчал. “Уходя в себя” он мысленно возвращался к письму и пытался понять смысл последних строк, а вот Сутжиро и Иолаус сеяли хаос везде, где только можно и как только можно. Начиная от бега по пересеченной местности верхом на демоне и заканчивая метанием камней в белок и птиц, хотя последнее пришлось вычеркнуть из списка, после того как один из таких камней угодил по затылку чернокнижнику и он отвесил по два пинка каждому игроку. После этого они стали распивать всевозможные песни непристойного характера и еще более колкие анекдоты.
Сидит эльф на ветке,
А ветка гнется.
Посмотрите друзья,
Как он ….
— Довольно! Вы мертвого из могилы поднимете!— взревел Карвинус — Сначала “хочу, есть…”, “хочу пить…”, “я устал…”, “меня кусают комары…”, а теперь это! Еще одно подобное изречение и я вас здесь оставлю, ясно!?
Оба с побледневшими лицами кивнули, и отряд двигался в гробовом молчании до самого тракта. Перед тем как ступить на мощеную дорогу Максимус кинул короткий взгляд на Сутжиро, тот ответил ему кивком. Сняв мальчика с шеи, демон закрыл глаза, а последующие заставило Иолауса издать крик удивления — лицо демона начало меняться. Рожки слились со лбом, уши стали немного меньше и не такими острыми, а кожа приняла загорелый оттенок. Сейчас перед мальчиком стоял обычный юноша восемнадцати лет, которого смело можно было принять за южанина или моряка. Глаза демона тоже претерпели метаморфозы, когда Сутжиро поднял веки, под ними оказались, не пустые белые очи, а чарующие синие, даже немного неестественные для человека глаза. “Обновленный” Сутжиро улыбнулся, и хотел вернуть мальчика себе на плечи, но тот отрицательно покачал головой:
— Нет, я, пожалуй, дальше своими ногами пойду, а то они затекли немного.
Отряд вышел на просторную широкую дорогу, уложенную камнем. Древние мастера строили на совесть, и тракт, верно, служил уже не одному поколению. Эта каменная артерия соединяет порт “Сильвер” и крепость Латандера, что далеко на юге, со столицей и Елеоной на севере. Вслед за тем тракт уходит в горы к Барук-Думу и Тар-Галадору городам карликов.
Идти стало намного легче, и троица прибавила в скорости, таким темпом они прибудут в Риверберри через часов семь-восемь.
_________________________
— Вставайте! — шёпотом проговорил чернокнижник.
Сутжиро лениво потянулся и зевнул, а Иолаус сонно потирал глаза. Еще стояла ночь луна и звезды лили с небес свой холодный свет, а поднявшийся ветер пробирал до костей. Максимус окинул взглядом тракт — дорога была пуста. Сегодня, по всей видимости, Немезида была на стороне путников: патрули частенько шныряли по тракту, охотясь на бандитов, повстанцев и беглых преступников, те в свою очередь на купцов и торговцев, а замыкает этот круг монстры, им нет разницы к какому сословию принадлежит человек, пред смертью вопят все одинаково.
Сутжиро взял бутылку с водой и умылся, приводя в себя чувство, бледные волосы растрепались и в лунном свете он стал похож на странное смешное существо, Иолаус тоже поднялся. Его качало в разные стороны, и было очень холодно, он старался не показывать этого, но проклятые зубы выдавали. Максимус опустил взор своих красных глаз на мальчика и оскалил клыки:
— Прости, я снова забыл — надевая свой плащ на мальчика, проговорил Максимус — Уверяю тебя, скоро ты позабудешь про болезни, ограниченность в темноте, и холод…в какой-то мере.
— Что дальше? — бодрым голосом спросил Сутжиро — Ирен с Марко, наверное, заждались нас?
— Да мы потеряли времени больше, чем должны были. Нам лучше войти в деревню с севера со стороны пристани. Доки являются пристанищем всякой черни, бедноты, матросов и портовых шлюх, на нас никто не обратит внимание. Меньше подозрительных взглядов — меньше вероятность выдать себя раньше времени.
Сутжиро в ответ только пожал плечами и водрузил Иолауса себе на плечи. Чернокнижник накинул на спину свой дорожный мешок, знаком показал двигаться и отряд отправился в путь. Камень, отполированный дождями, ветром, тысячами ног и колес прекрасно отражал лунный свет, превращая отряд в отличную мишень, но что сделано, то сделано. В любом случае они заберут собой в ад столько врагов, сколько смогут, а их души многого стоят.
Иолаус сидя на плечах демона, разглядывал местность, насколько ему позволяли глаза: с одной стороны тракта раскинулись прекрасные поля подсолнуха, до чего, наверное, прекрасно они выглядят днем. С противоположной стороны находился Нефритовый лес, кажущийся в темноте особенно зловеще, а ветер придававший деревьям жизни усиливал это впечатление. Где-то вдалеке заухала сова.
Дорога стала подниматься вверх, и мальчик ощутил, как напряглись мышцы демона. Сутжиро в виде человека симпатизировал ему больше, нежели когда он был с рогами. Несмотря на шутливость и беззаботность, Иолаус знал, что демон обладает невероятными силами и магией. Но еще больше его удивляло другое — почему Карвинус, истребитель демонов, ходит с Сутжиро, а тот в свою очередь выполняет все приказы учителя!? Конечно, мальчик знал, что люди иногда поклоняются и служат демонам, но чтобы наоборот!? Все устои, все наставления, все, что он знал, в корне ломалось событиями последних дней. Сколько же ему еще предстоит узнать о чернокнижниках и демонах.
Поднявшись на холм, Иолаус увидел вдалеке одинокие огоньки. Даже ночью можно было понять, что Риверберри в четыре раза больше Форестшира. Несколько секунд они стояли, как зачарованные и Максимус хотел уже идти вперед, как вдруг его талисман вспыхнул ярким алым светом и стал бешено вибрировать. Охотник не задумываясь выхватил катану из ножен. Сутжиро испустил тихий стон, быстро спустив мальчика на землю, стал всматриваться в темень, но нечего, пустота.
— Чувствуешь? — коротко спросил Карвинус, Сутжиро.
— Магия. Очень сильная магия и … О Немезида, это может быть только демон…
— Нет, обращенный. — скалясь прошипел чернокнижник, а потом крикнул — Почему бы тебе не выйти и не поздороваться ищейка Белиала!?
Несколько секунд было зловещие молчание, даже ветер успокоился. Иолаус подумал, что может быть это просто ложная тревога и хотел уже высунуться из-за демона, но тот придержал его рукой, отрицательно покачав головой. Чернокнижник стал медленно двигаться вперед, озираясь по сторонам. Внезапно тени перед ним стали исчезать и возникла фигура с ног до головы укутанная плащом, только два глаза горели холодным красным огнем из-под полог капюшона. Карвинус резко отпрыгнул назад и встал в стойку Гатотсу, на что незнакомец издал лишь приглушенный смешок.
— Как я и думал, ты будешь рад нашей встрече — веселым голосом поприветствовал пришелец чернокнижника — Давно не виделись Максимус.
— Абель!? — только и смог выпалить он. Незнакомец кивнул и откинул капюшон, обнажая красивое молодое лицо и длинные темные волосы. Он, как две капли воды, был так похож на Максимуса, только моложе и глаза, у него были другие глаза, более спокойные.
— Ну что может, обнимемся брат!? Все-таки… сколько мы не виделись? Шесть или семь лет? — улыбаясь, спросил Абель.
— Мой брат погиб той ночью на крыше Клыка Вилдвуда. Ты лишь его оболочка, призрак, пыль, оставшаяся с тех времен. — оскалился Карвинус — Что тебе нужно!? Не думаю, что просто так пришел поздороваться!?
Абель смерил чернокнижника презренным взглядом, но заметив за его спиной мальчика с демоном, вернул себе прежнее беззаботное выражение лица, и приветливо помахал им рукой.
— Эй, Сутжиро как дела? Хоть бы ты на него повлиял, а то так и останется радикалом до конца эпох,… а ты кто такой? — обратился он к Иолаусу, а потом бросил быстрый взгляд на Максимуса — И когда это ты успел обзавестись потомством!?
Карвинус хотел было, что-то ответить, но мальчик, выбежав из-за спины демона, опередил его и, состроив серьезное лицо, громко крикнул:
— Я — Иолаус, ученик мастера Максимуса и Карающий Клинок Великой Немезиды!
Вся троица опешила от такого прямого ответа, а Иолаус немного остыв, залился краской, попятился назад и спрятался за Сутжиро.
— Это Максимус тебя так натаскал!? Его бесчеловечность не знает границ! — хмыкнул носом Абель и повернулся к брату — Мое присутствие здесь не официально и я пришел с предложением…
— Попробуй удивить меня. — оскалив клыки перебил брата Максимус.
— Хватит язвить! Ох, ты не исправим. Брат неужто тебе не надоело, что тобой всю жизнь потакают и не оценивают твои заслуги? Кому ты служишь? Немезиде? Нет кучке напыщенных идиотов, которые даже, не знают такого слова как «честь». Максимус заклинаю тебя, опомнись! Ты клинок, который со временем затупиться или заржавеет и тебя заменят, выкинут как ненужную вещь. Те догмы, которые ты так свято чтишь, ведут чернокнижников к упадку, скоро вас сменит инквизиция или мстители. И что тогда? Нечего. Тупик. Ты не когда не сможешь стать своим среди людей. Они бояться, они ненавидят нас. Для них мы не лучше самих монстров. Я… вернее сказать мы, предлагаем тебе шанс, возможность избежать всего этого. Присоединяйся к Белиалу, и ты спасешь не только свою, но жизни многих, включая еще не запятнанную судьбу этого мальчика. Ирен, я уверен она одобрит выбор и вы…
— Довольно сотрясать воздух Абель! — повторно прервал брата Карвинус — Красивые слова, красивый тенор, но я некогда не приклоню голову перед таким выродком как Белиал. Для меня лучше одним днем побыть клинком в героических руках, нежели сто, но в лапах грязного тирана!
Абель глубоко вздохнул и отвернулся. Карвинус оскалился еще зловеще, демон в его сознание выл, требуя бойни, он чувствовал врага и чувствовал высшую кровь. Абель еще раз посмотрел на Максимуса с искренне расстроенным лицом и, накинув капюшон, проговорил:
— Я так понимаю твой ответ «нет»? Жаль очень жаль, брат, а я ведь от всего сердца хотел помочь. Прощай, надеюсь, когда-нибудь просветление снизойдет до тебя.
Карвинус встал в боевую стойку Гатотсу и холодно засмеялся. Отправив гриву волос за плечи, он сверкнул глазами и отрицательно покачал головой:
— Думаешь после того как изменник явился ко мне, я его так просто отпущу? Хотя нет, ты даже не предатель ты просто глупец. Мания величия, стремление к могуществу и жажда власти, подтолкнули тебя к пропасти из которой уже не вылезти. Я ошибся… и эта ошибка дорого обошлась многим… пришла пора ее исправить. Сутжиро береги Иолауса, кто бы ни вышел победителем, мальчик должен остаться в живых. Я рассчитываю на тебя.
Закончив тираду, Максимус рванул вперед, выставляя перед собой меч. Сперва показалось, что меч проткнул противника насквозь, но на катане повис лишь черный плащ Абеля. Второй чернокнижник отпрыгнул, назад описав в воздухе двойное сальто, мягко приземлившись на тракт. Улыбаясь в ответ, он вытащил свою катану из ножен и побежал на брата. Их клинки, соприкасаясь, выбивали столпы искр и звон метала. Чернокнижники двигались с умопомрачительной скоростью за их движениями было сложно уследить, но все же Иолаус приметил, что его учитель больше парирует, нежели атакует.
— Почему? Почему они сражаются? Учитель и Абель — чернокнижники. Они ведь не должны драться друг с другом? — пошептал мальчик.
— Не все чернокнижники одинаковые Иолаус. — ответил демон похолодевшим голосом, исчезли те веселые нотки, к которым привык парнишка — Пять веков назад, Орден Немезиды постиг трагический Великий раскол. Сион Себил, один из семи лордов, выступил с предложением трансформирования процесса крещения. Он утверждал, что чернокнижники используют слишком узкую связь со своей демонической сущностью, в то время как можно добиться большей эффективности, если поломать ментальные преграды и слиться с демоном воедино. Но у медали всегда две стороны: если дух человека окажется не в состоянии контролировать демона, то он превратиться в планарное создание третьей крови… тифлинг если угодно. Эти существа ведомы лишь личными целями и волей своего хозяина, а зачастую этот хозяин архидьявол. Конечно, ни магистр, ни совет лордов, не одобрил его идей и Себил вскоре покинул Орден с большим количеством единомышленников, основав в Пиках Восходящих Лун собственную крепость — Лэур Молох. Они отвернулись от Немезиды и от всего того что их связывало с прошлым, приняв покровительство Белиала «Властелина Огня». Хотя оба ордена занимаются истреблением нежити и официально друг с другом не враждуют, стычки между их последователями происходят часто.
Демон закончил говорить как раз когда чернокнижники застыли в цубадзэмари , проверяя силу друг друга, а взгляд каждого сверлил противника. Абель подался, быстро отпрыгнув назад, он провел режущую атаку снизу, которую Максимус не успел заблокировать — лезвие со свистом рассекло черную рубашку чернокнижника. На белый камень начала капать кровь, отражая блики лунного света, но Карвинус проигнорировал боль и приготовился к следующему удару. Абель улыбаясь, провел языком по лезвию, нездоровые огоньки заплясали в его красных глаза, и разбежавшись он взмыл в воздух. Максимус парировал его атаку приемом Нисики, и сумел распороть ему левое бедро. Развернувшись, Абель вновь атаковал брата, проводя шквал ударов.
— Я разгадал твои движения. Было бы мудро прекратить поединок и сдаться. — уворачиваясь от очередного удара в голову, проговорил Максимус — Джуо , смертельная техника в руках мастера, однако для ее правильного проведения тебе не хватает, ни скорости, ни спокойствия, ни грации.
Абель остановился и уставился на брата: его дыхание было подобно грому, пот дождем катился с лица и капал на трак, но все же он попытался, сохранил спокойствие и выдавил слабую улыбку:
— Я ещё не достиг в ней совершенства, но я покажу тебе высшую стойку Джуо — Нагарэбоси . Думаю, мы подошли к кульминации нашего поединка.
Абель вернул меч в ножны и немного согнул колени. Максимус очень хорошо знал этот прием, здесь главную роль играет скорость выхватывания меча из ножен, противник таким способом будет пытаться поразить голову или торс, следовательно, блокировать удар при помощи Гатотсу очень рискованно. Разумнее сокрушить противника быстрее, чем это сделает он. Над холмом взошло солнце, и первый луч осветил лицо Кавинуса. Немного прищурившись, он дал выход силе в ногах и с умопомрачительной скоростью бросился на врага. Время на мгновение остановилось, звуки сердца были отчетливыми как некогда, один вздох стал равен вечности. Пространство вокруг исказилось, сковалось льдом, и все поплыло, ярким оставался лишь силуэт противника. Последовал звук удара металла о металл. Чернокнижники замерли каждый в своей боевой стойке. Не демону, не мальчику не было ясно, достиг ли меч хозяина, своего врага. Секунду спустя ответ пришел сам собой. Абель выронил катану и согнулся пополам низвергая на тракт кровавый плевок. Максимус смотрел на поверженного брата сверху вниз, и со стороны невозможно было рассмотреть, что тогда выражало его лицо. Медленно он вознес катану над головой Абеля готовясь завершить этот поединок. Неожиданно тот вскинул голову вверх, и засмеялся истерическим смехом.
— Ты идиот, Максимус! Ты, как и твой гребанный Орден, как и все кого, ты любишь, сгорят в пламени Нифльгейма . Я дал тебе шанс, а ты отверг его, и из-за своей близорукости теперь ляжешь костями!
— Однако ты этого уже не увидишь! — холодно закончил Карвинус, и рубанул катаной вниз. Но ей не суждено было достигнуть цели, Абель резко откатился в сторону и пустил мощный заряд инвокации воздуха в брата. Чернокнижника оторвало от земли и отшвырнуло на тридцать метров. Не удачно приземлившись Максимус, прокатился еще четыре метра и замер. Исподлобья на белый камень змейкой побежала алая струйка крови, и последнее что услышал чернокнижник, перед тем как впасть в небытие, был холодный смех его брата.
Глава 3
Рабство Иллюзий
Вечер умирал. Багряное солнце последними лучами освещало запад, постепенно в свои права вступала ночь. На небосклоне появлялось все больше звезд, холодных, далеких, а налетевший северный ветер разгонял остатки тумана. Отряд из четырех человек в черных плащах, немного замедлил шаг, сейчас они представляли собой хорошую мишень в этой незнакомой, дикой местности. Трое путников были уже взрослыми мужчинами, повидавшими жизнь и немало битв, а вот последний представлял собой юношу пятнадцати лет, и даже как то неуместно смотрелся в этой кампании. Под своим плащом молодой чернокнижник сжимал рукоять катаны, его лицо выражало крайнее нетерпение, ведь это — первая настоящая операция, достойный способ продемонстрировать свои способности Ордену. Он скрупулезно и упорно следовал по пути меча, изучая все тонкости стиля Гатотсу равняясь на брата, штудировал древние пыльные тома, пытаясь постичь все аспекты магии чернокнижников и все ради этого часа. Если эта охота увенчается успехом, ему присвоят титул охотника, а о чем еще может мечтать послушник? Юноша про себя улыбнулся, сегодня он заставит брата гордиться собой, нет всех, с кем ныне разделит, прелесть этой ночной битвы.
Его взгляд невольно остановился на могучей спине их капитана. Аластор Нилвал опытный ветеран, мудрый чернокнижник, от которого пало столько чудовищ, что их трупами можно покрыть площадь небольшого города. Из уст в уста в Ордене передается придание о том, как Нилвал собственноручно прикончил самку гидр, и вырвал из ее челюстей своего товарища. Лишь об одном аспекте того побоища Аластор всегда вспоминает с особой ностальгией: одна из шести голов той твари таки добралась до него, забрав с собой в могилу один глаз капитана. С тех пор лицо Нилвала украшает не только борода, заплетенная в три косы, но и черная повязка, скрывающая шрам с правой стороны, с вышитой по всей длине золотом надписью: “Vae Victus” . Капитан был родом из племен норманнов, настоящий берсеркер, следующий заветам своего народа, носил одежду из звериных шкур и часто пил кровь поверженных врагов.
Брат Бласкар идущий следом за капитаном, тоже был не плохим охотником, но еще более не превзойденным алхимиком. Именно благодаря заслугам этого чернокнижника Орден получил такие зелья как: “Восход Луны”, “Молчание Ветра”, “Chikara Oni” ” и многие другие. Скромности этого человека можно только позавидовать, у него душа была настолько благородной и чистой, что всего чего он достиг, ни на мгновение, не помрачило его рассудка и не заставило разыграться воображению. У Бласкара всегда пребывало задумчивое спокойное и немного отрешенное выражение лица. Очки с прямоугольными стеклами, венчающие нос, добавляли ему интеллигентности и элегантности, мягко гармонировали с коротко подстриженными темными волосами.
Замыкал этот небольшой отряд охотник Максимус. Абель оглянулся на него, брат находился в задумчивости и смотрел куда-то вдаль. “Вероятно, обдумывает детали предстоящей операции? — прикинул Абель и улыбнулся — хотя капитан Клинков Немезиды, Валерий Каркинос, объяснил все доступно и донельзя просто:
“Я не буду размениваться на фольклор и баллады, поэтому перейду сразу к делу. Два дня назад к нам поступила информация о странных магических аномалиях в Вилдвуде, оракулы также подтвердили, что там действительно проводятся ритуалы, связанные с темной магией. Король Анейрин очень обеспокоен сложившийся ситуацией, пропадают его люди, и он неофициально попросил наш Орден разобраться с этой щекотливой ситуацией. Многие из вас, наверное, слышали об адепте Сапфире Айронхарт, демонологе, считающейся погибшей, во время зачистки логова виверн семь лет назад. Оракулы полагают что адепт не только выжила, а более того примкнула к псам Белиала. Вывод: если карлики вмешаются в дела Айронхарт, это вызывает агрессию со стороны Лэур Молоха, и начинается война. Посему эта миссия ложиться на широкие и сильные плечи чернокнижников. На вчерашнем заседании Совет Лордов официально признал Сапфиру предательницей, и выдал санкции на ее ликвидацию. Конечно заняться Сапфирой могли и Клинки, но у нас операция в Топях, там что-то кракен в последнее время разбушевался… В общем подводя итог: Пришли в Вилдвуд, нашли предателя, и совершили возмездие. Вопросы есть? Нет? Хорошо, удачи и да хранит вас Немезида! ”
Валерий Каркинос является примером подражания, для всех молодых охотников. Выдающийся чернокнижник и стратег. В свои двадцать четыре он занял пост первого капитана Клинков Немезиды и уверенно держит эту планку последние десять лет. Многие пророчат ему в скором будущем место в Совете Лордов Ордена.
Хрустнула ветка, нарушив гробовое молчание царившее среди чернокнижников, Абель резко выхватил катану из ножен, направляя лезвие в ту сторону, откуда послышался хруст. Остальные чернокнижники только перевели томные взгляды на кустарник, из которого галопом выскочил олень и галопом ускакал прочь. Максимус не спеша подошел к Абелю, положил ему руку на плечо и улыбнулся:
— Медальон предупредит об опасности, не стоит пребывать в таком напряжении Абель. Гармония тела и духа, вот что важно для истинного война.
Абель залился краской, так обложатся перед тремя чернокнижниками, быстро вернув катану в ножны, он опустил голову и тихо проговорил:
— Извините, я действительно немного поспешен в выводах…
— Не стоит извиняться сынок, ты все сделал правильно. — улыбаясь подмигнул своим единственным глазом Нилвал — Мы живем только один раз и жизнь это дорогая штука. Притом Максимус вспомни себя на первом задании, мы на утопцев ходили, если мне память не изменяет? Ты еще тогда вместо зелья, смазку для меча выпил, хвала Немезиде у нас “Бриллиантовая роса” оказалась, иначе неизвестно чем бы дело кончилось!?
Раздался гул приглушенного смеха, даже по лицу Бласкара пробежала тень улыбки. Максимус потрепал брата по голове, и отряд продолжил путь. Наставление ветерана магическим эффектом подействовало на Абеля, тот моментально успокоился и почувствовал себя намного уверенней.
Сумерки все сгущались, вскоре над лесом, появилась полная луна, льющая с небес свой немного красноватый свет. Аластор и Максимус о чем-то тихо переговаривались, Бласкар по обыденности ушел в себя, игнорируя окружающее, поэтому единственное, что оставалось делать юноше, это рассматривать окрестности. “Лес. Довольно старый лес, возможно даже старше Сил-Марел’ Траласа. Интересно, что за создания здесь могут водиться? Эхинопсы? Виверны? Возможно даже чупакабрас? Не стоит упускать из виду волков и медведей. Если уж повстречался с хищником на узкой тропинке или беги или сражайся, третьего не дано”. Абель помотал головой и попытался отречься от мыслей, очистить свое сознание, перед грядущей битвой его сознание должно быть спокойным и ясным как полдень.
— У меня на родине такую луну, называют “луной охотника” — неожиданно заговорил Бласкар таким спокойным, холодным тоном от которого Абель подпрыгнул на месте — Мудрецы поговаривают, что в такие ночи любому на охоте будет способствовать удача, главное чтобы охотник не стал дичью.
— Да, конечно — все что только смог выдавить из себя Абель — А откуда ты родом Бласкар?
— Тогая, страна расположенная восточнее Хребта Белого Духа. Именно мои предки первыми стали ковать мечи, которые теперь используют чернокнижники, а также создали первые терминальные боевые стили. Возможно, когда-нибудь тебе посчастливится побывать там, на краю света, где цветет сакура и рождается солнце.
Бласкар замолчал. Абелю показалось, что при последних словах лицо чернокнижника выразило огромную печаль и горечь по дому. Он знал, что далеко не все вступают в Орден по собственному желанию, — кого подводят обстоятельства, а кто связан священным Обетом как, например они с братом. Что же побудила Бласкара стать чернокнижником, Абель не знал, да и не хотел знать, у каждого есть свой скелет в шкафу.
— Скоро будем на месте. — всё тем же холодным голосом продолжал чернокнижник глядя на луну, ее красноватый свет отражался от стекал очков предавая Бласкору потусторонних очертаний — За тем поворотом уже можно будет увидеть башню Айронхарт, Клык Вилдвуда.
— Отлично! Я горю желанием надрать несколько демонических задниц!
— Значит, не боишься D’yaebl?
— Я ничего не боюсь! — с нотой гордости ответил Абель. Бласкар смерил его хладнокровным взглядом, и поправив очки на носу спросил:
— А как насчет Pelodytes Araneida?
— Araneida? А что с ними? Пауки как пауки. Длина самки шесть дюймов, самца четыре - три. На верхней стороне брюшка крестообразный рисунок из красных пятен. Широко распространен в Алтории. Питается насекомыми, а также мелкими птицами и мышами. Обладает слаботаксикозным ядом, вызывающим у человека легкий паралич.
— Прекрасные познания о виде паукообразных. Я просто хотел заметить, что один из таких красавцев уже две минуты привольно едет на твоем плече.
Абель с ужасом перевел взгляд с чернокнижника на свое левое плечо, где действительно сидел большой черный паук. Издав возглас, полный отвращения, юноша пару раз со всей дури ударил по пауку. Во все стороны полетела отвратительная зеленая слизь, запачкав лицо и правую руку Абеля. Теперь из уст чернокнижника вырвалось что-то похожее на “йэээк”, и он ста вытирать лицо рукавом плаща. Бласкар приглушенно засмеялся, наверное, первый раз за все-то время, сколько его знал Абель.
— Что ж Карвинус, поздравляю твой первый враг трагически погиб от нового приема “пощечина смерти ”.
— Не смешно! — грозно бросил Абель, вытирая руку о полог плаща.
— А я и не смеюсь. — Улыбаясь, ответил Бласкар и прибавил шагу, оставляя юношу наедине с его проблемой.
Минуя поворот, отряд подошел к обрыву, и их взглядам открылся фантастический ночной пейзаж: внизу насколько хватало глаз, простирался темный, древний сосновый лес. И только посреди этого смирного, безмятежного, соснового моря, выделялся одинокой черной иглой, Клык Вилдвуда. Темный камень отражал яркий лунный свет, от чего резные фигурки горгулий украшавших башню, казались живыми и зловещими. Шпиль превосходил любое самое высокое дерево Вилдвуда в пять раз, действительно грандиозное сооружение, построенное много веков назад мастерами-карликами для защиты своих восточных границ, впоследствии переданная под опеку чернокнижникам Немезиды, но и те вскоре оставили шпиль. Несмотря на ветра и холодный климат здешних мест, камень до сих пор пребывал в отличном состоянии, а кладка настолько идеальна, что между двумя соседствующими блоками не просунется лезвие кинжала.
Некогда в этих местах жили эльфы, высокомерные мудрые, сильные, бессмертные создания, изучающие магию, и Вилдвуд, именовался как Сил-Силмэ, Леса Звездного Света. Постепенно их знания и мастерство в волшебстве достигли космических высот, вознеся цивилизацию эльфов на венец развития. Но в одно время мудрость сменилась алчностью, а тяга к знаниям — стремлением к власти, что привело к магической катастрофе, полностью уничтожившей старую столицу Лесного Королевства, — Сверкающий Алкар. Магические аномалии на руинах столицы продолжались не одно столетия превеликая самых ужасных существ, вот тогда Сил-Силмэ стал Вилдвудом прибежищем нечестии, оплотом смерти. Но беда некогда не приходит одна, в это смутное время и без того слабое эльфийское королевство постигла гражданская война, разделив всех эльфов на два рода — Нолдоров (Высших) которые в последствии основали новую столицу Лесного Королевства, Илфирин, в Шепчущих Лесах, и Исилов (Лунных) ушедших в Сил-Лассэланта, в древнюю крепость Лайнвассе.
— Меньше одного лье — прикинул алхимик, окидывая окрестности быстрым взглядом — уверен нас уже ждут.
— Неоспоримо. — покачал головой в знак согласия Нилвал — Идти неподготовленными на битву значит заранее капитулировать перед врагом. “Пуму” выпьем сейчас, остальные на случай если совсем туго придется… Кстати Бласкар ты упоминал что-то о новой пасте для смазки мечей … “Лобзание Танцовщицы” или “Целование Музыкантов”... как то так?
— «Поцелуй Гейши» — недовольно буркнул Бласкар, снимая с плеча дорожный рюкзак. Единственное чего он ненавидел больше чем демонов, так это людей путающих названия каких-либо алхимических элементов, зелий или формул — Раствор с повышенным содержанием бессмертника, вызывающий у планарных существ резкие непроизвольные сокращение мышц. Она еще не прошла всех тестов, поэтому полностью полагаться на нее не стоит.
Вытащив из рюкзака небольшие закрытые баночки с зеленым содержимым внутри, он распределил их между чернокнижниками. У Бласкара Абеля и Максимуса были катаны, поэтому им не составило труда нанести на оружие вязкую липкую и отвратительно пахнущую смазку, в отличие от Аластора который предпочитал боевым стилям чернокнижников грубую силу и пользовался кистенем . Аккуратно, указательным пальцем, словно боясь погнуть стальные шипы на грузиле, он наносил масло, тихо лаская собственное оружие. Вообще Нилвал очень любил свой кистень, даже дал ему имя “Крушащий”. Закончив процедуру, капитан бережно повесил “Крушащего” на небольшой крючочек справой стороны ремня, а с противоположной снял бутылек, и повернувшись к чернокнижникам, веселым голосом произнес тост:
— За Немезиду и пускай дарует она нам свое благословление! — протороторил Аластор и приложил к губам сосуд. Остальные последовали примеру капитана. Жидкость обжигающей смолой побежала по стенкам пищевода, неся с собой тепло и новые силы. Казалось, что мышцы нарастают на костях, а стоящее вокруг вековые сосны можно поломать легким движением руки, подобно тому как буря ломает хрупкие колосья.
Нилвал знаком показал следовать за ним и отряд быстрым шагом направился к убежищу Айронхарт. Лесной покров из прошлогодней хвои, тихо шелестел, пружиня под ногами. Стало тихо, умолкли ночные птицы и насекомые, казалось, будто природа затихла перед грядущей кровавой бурей. В дали неожиданно завыл волк, мгновение спустя ему хором ответила стая. Чернокнижники еще немного прибавили ходу и почти бежали, всем натерпелось утопить, по рукоять свое оружие в крови неверных. Зелье немного затуманило рассудок Абеля — демон тихой поступью, подбирал под себя действия, желания, волю своего хозяина. Сейчас Карвинусу хотелось выхватить меч и рвануться на врагов, сея разрушения и смерть. Во рту появился привкус железа, и он осознал, что прикусил от возбуждения язык, сегодня пускай кровавой рукой, но он впишет себя в историю Ордена.
Постепенно сосны стали редеть, появились ряды прекрасных молодых кленов, и стало ясно, что чернокнижники пересекли границу, отделяющую Вилдвуд от аллей башни. Нилвал жестом приказал остановиться, четыре тени тут же замерли, прислушиваясь к ночи. Поначалу нечего не было, только легкий ветерок играл с листьями, но понемногу Абель смог распознавать далекий властный голос, отдающий команды:
— Эти сукины дети, где-то здесь! Найдите их! Живо!
После этих слов послышался топот десяток ног о камень и веретеница голосов, отдающие тот же самый приказ. Нилвал с самодовольной ухмылкой повернулся к отряду и кивнул в сторону башни:
— А вот и приветствующая делегация, не хватает только красной ковровой дорожки и его величества короля Руфуса. Разделимся, в случае если одна группа будет обнаружена и убита вторая завершит за них операцию. Максимус, Абель обходите шпиль с восточной стороны, а мы с Бласкаром пойдем сквозь аллею. — Нилвал на секунду замолчал, когда мимо них с факелами пробежало пять человек, как только они удалились на значительное расстояние, он продолжил — Через пятнадцать минут начинаем штурм, условным знаком будет пущенная в воздух инвокация огня…
— Как насчет соревнования, кто больше завалит ублюдков Айронхарт!? — предложил Абель — Победитель получает три бутылки “Кровавого Глаза Карлика”.
— Ты сам предложил сынок. Хорошо через пятнадцать минут у врат башни. Да хранит вас Немезида!
— Храни вас Немезида! — ответил Максимус, и группы разбрелись каждая в своем направлении. Карвинусы поспешно обнажили оружие, враг с которым им предстоит столкнуться, хитер как лис и опасен как волк. Пятнадцать минут. Если бы это была простая увеселительная прогулка то дойти до ворот можно за три, но сейчас осторожность и фактор внезапности играют ведущие роли в пьесе под названием «Ночное Возмездие». Их всего четверо, а гарнизон врага может достигать сотни человек, плюс еще демоны и другие твари из планарных плоскостей. С другой стороны раз Орден решил, что для этой миссии будет достаточно четверых чернокнижников, значит, так оно и есть. У них нет права проиграть. Когда-то давно один выдающийся мастер меча среди колдунов сказал своему ученику: “ Если перед тобой стоят пятьдесят человек, ты победишь их, если будешь считать что стоишь сотни. Если перед тобой стоит сотня, то считай что стоишь тысячи. Если встал против тысячи…найди еще девять таких умельцев как сам и ты сможешь перевернуть мир”. Абель улыбнулся, вспоминая это наставление, мудрость заключалась в том, что не нужно возносить себя до небес и недооценивать помощь друзей, так и наоборот умалять себя и ставить коллектив выше собственных идеалов. Один в поле не воин, но именно одна искра рождает пожар, один камень провоцирует лавину, одна капля вызывает потоп. Один колос легко сломать, но свяжите их тысячью, и сноп даст достойный отпор. Карвинусы достигли невысокого кустарника малины и стали пробивать себе дорогу: было непросто двигаться в этом потоке иголок и колючек. Плащи постоянно цеплялись за стебли, создавая негромкий, но все равно шум.
— Нилвал, старый хрыч, выбрал маршрут полегче! — возмутился Абель — “…а мы пойдем через алею…” как будто знал что здесь такое! Вот когда увижу его…
— Шшш… тихо — перебил брата Максимус и указал лезвием меча вперед — Смотри.
Чуть поодаль от чернокнижников слышались голоса, и виднелся проблеск костра. Братья медленно стали продвигаться вперед, осматриваясь по сторонам. Насколько можно было понять, возле костра находились двое мужчин, скорее всего принадлежащие к ночному дозору, пренебрегающие своими прямыми обязанностями. Чернокнижники подошли почти вплотную к лагерю неприятеля, остановились и стали наблюдать, место было выбрано весьма разумно, так как их скрывал молодой ясень. Возле костра оказалось не два, а три человека, те чьи голоса чернокнижники услышали из далека, играли в кости, а третий сидя спал, прислонившись спиной к дереву. Троица была экипирована в тяжелые кирасы, клейменные Огненным Оком — Знаком Белиала, на широких кожаных ремнях висели длинные стальные мечи. Судя по акценту, с которым войны выговаривали слова, можно было сделать вывод, что они наемники из Империи Норллингов.
— Ха, у меня малый стрейт против твоих двух пар! — весело воскликнул один из игроков, у которого были светлые коротко подстриженные волосы, орлиный нос и ехидный взгляд — Итак, что мы имеем? Бедный Грэг снова остался без своего недельного жалования….
— Проклятие! Ты жулик! — вскричал второй игрок, вскакивая на ноги. Его смуглое покрытое густой щетиной лицо налилось краской, длинные волосы взъерошились, превращая его в дикого медведя. Он стал извергать массу самых разных проклятий в адрес судьбы, существования и покера. Немного утихнув, наемник снял с ремня армейскую фляжку из кожи какого-то зверя, сделал несколько долгих глотков, после чего поморщился и захрипел.
— Что еще партийку или хватит? — ехидно осведомился беловолосый, звонко мешая кости в ладонях.
— Я на мели… — злобно прохрипел Грэг, бросая рассеянные взгляды во все стороны, пока ему на глаза не попался мирно спящий возле дерева воин. Смуглолицый улыбнулся и шатающейся походкой направился к сослуживцу.
— Йорик. Йорик! Братишка извини, что тревожу, мы ведь с тобой друзья, правда!? Слушай, выручи, одолжи пару звонких а? Я верну, клянусь своим священным правым яйцом!
Йорик, выглядевший моложе своих сослуживцев на порядок лет, немного поежился, явно недовольный тем что его потревожили, чуть-чуть приоткрыл глаза, и ответил товарищу жестом, состоящим из кулака с отогнутым средним пальцем. Потом зевнул во всю обитель кариеса, закрыл глаза, тем самым давая понять об окончании разговора. Грэг со злости замахнулся на Йорика своей фляжкой, но вспомнив, что в ней еще осталось выпивка, быстро прислонил горлышко к губам, полностью осушил ее.
— Гавноед чертов! Упрямый свинтус! Жмот! — свирепо изливал проклятия на Йорика, смуглолицый, но тот попросту их игнорировал, заставляя беситься Грэга еще сильнее.
— Не кипятись! Раз нет денег… сыграем на твой симпатичный перстень. Готов поставить сто дириев в противовес. Ну как согласен!?
— Этот перстень мне от деда достался,..ик… он мне дорог как память… хотя леший с тобой, щас отолью и сыграем…
Смачно рыгнув, Грэг шатающийся походкой побрел прочь от костра. Максимус понял, что другой такой возможности может не представиться, а ведь время стремительно утекает, вполне вероятно, Нилвал и Бласкар уже достигли врат. Повернувшись к брату, он тихо прошептал:
— Этого беру на себя, тот что с костями твой. Третьего не убивай, может, еще успеем выжать какую-нибудь информацию из него.
— Ясно.
Максимус кивнул и быстро отправился вслед за поддатым Грэгом. Смуглолицый отошел на пятнадцать шагов от костра, но этого было достаточно для того чтобы подойти незамеченным и нанести смертельный удар. Чернокнижник вознес катану над головой, располагая ее параллельно земле, и быстрым шагом направился к Грэгу, который беззаботно высвобождал содержимое своего мочевого пузыря, что-то напевая на родном Норллингском наречии. Под тяжелым сапогом чернокнижника предательски хрустнула сухая ветка, смуглолицый резко повернул голову, уставился сверкающими от ярости и алкоголя глазами на охотника.
— Ты еще кто такой мать тв… — голос Грэга наполнился бульканьем и он не сразу осознал что его горло насквозь пропороло темное лезвие чернокнижника. Наемник обоими руками обхватил меч, пытаясь высвободить свою глотку. Максимус не собирался долго возиться с этим “животным”, резко потянув лезвие на себя, тем самым лишая всех пальцев обреченного, и одним точным ударом обезглавил его. Тело грохнулось в кусты малины, подняв значительный шум.
— Грэг!? Грэг у тебя там все в порядке!? — крикнул светловолосый и взяв горящую ветку направился в сторону Максимуса — Какого хрена ты так долго!?
Сделав несколько шагов до ушей наемника долетел свист похожий на тот, с каким лезвие рассекает воздух, после чего ощутил ужасную боль в области живота, как будто к нему приложили расплавленный свинец. Опустив взгляд вниз, он с ужасом увидел, как из брюшной полости наружу вываливаются все его внутренности. Светловолосый хотел закричать, но вышел лишь сдавленный хлип, когда размытой тенью перед ним мелькнул Абель, отделяя его голову от шеи. По иронии судьбы башка светловолосого угодила прямо в спящего Йорика. Тот не сразу осознал, что случилось, но когда заметил несущегося на него, перепачканного кровью Абеля с катаной в руке, резко вскочил на ноги выхватывая свой меч. Карвинус провел удар справа снизу, пытаясь обезоружить противника, но потерпел неудачу. Наемник не только грациозно отбил удар, но и провел контратаку, заставляя чернокнижника отступить на несколько шагов. Теперь Абель решил изменить с тактикой и юркнул под противника пнув его ногой в живот и подпрыгнул занося катану над головой, пытаясь таки способом добить замешкавшегося противника. Абель вложил в этот удар всю силу позабыв о скорости и направлении в результате этого бестактного маневра меч прошел лишь в скользь, слегка оцарапав левую руку наемника. Йорик ответил на улыбкой на бешенный оскал Абеля и стал махать перед собой мечем пытаясь запутать чернокнижника. Карвинус остановился, стараясь очистить свои мысли, для того чтобы не увидеть, а почувствовать удар противника. Набрав в легкие воздуха, он прикрыл глаза. В его сознание появился четкий силуэт противника, повторяющий все действия оригинала. Собрав волю в кулак, Абель встал в боевую стойку Гатотсу. Резко выдохнув он отрыл глаза и ринулся но Йорика, противник все также водил мечем из стороны в сторону. Когда воины уже были на расстоянии удара, наемник резко опустился на одно колено, ударил мечем снизу с такой силой что Абель не удержал катану и его оружие улетело в кусты. После этого Йорик кулаком заехал чернокнижнику в живот, опрокидывая его наземь. С победоносной ухмылкой он встал над Абелем готовясь нанести окончательный удар, как вдруг мощный поток воздуха врезался в него, отбросив от поверженного противника, на пять метров. Быстро поднявшись, наемник с диким воплем бросился бежать, но дорогу ему преградила силуэт высокого человека, вслед за тем последовал мощный удар в лицо и хруст переносицы. Йорик повалился на землю, истошно вопя и захлебываясь кровью.
— Абель при использовании Гатотсу Нисики, лезвие меча идет по диагонали сверху вниз, а не на оборот, — спокойно проговорил Максимус рассматривая поверженного наемника — иди, найди свое оружие…а что касается тебя, будешь беспорочно отвечать на вопросы и кто знает, может, спасешь свою никчемную шкуру.
— Да пошел ты знаешь куда!? — рявкнул Йорик и плюнул в сторону чернокнижника. Максимус лишь немного склонил голову, потом резко опустил меч, пронзая лезвием насквозь левое плечо наемника. Тот закричал не человеческим голосом, осыпая колдуна всем, что успел узнать от покойного Грэга. Максимус медленно извлек катану, передвигая ее от плеча к горлу Йорика. На лице поверженного выступили капельки пота, вперемешку с кровью скатывались на сухую траву. Колдун оскалился своей холодной улыбкой сверкая клыками, устрашающе действующей на многих сильных воинов, а молодого Йорика от этого просто перекосило. Наемник тяжело задышал, переводя затравленный взгляд с Максимуса на подошедшего Абеля и обратно. Глубоко вздохнув, он приподнялся, опираясь на здоровую руку и дрожащим голосом спросил:
— Ч-т-то в-вам нуж-жно…?
— Сколько таких как ты по периметру?
— Двадцать в д-дозоре, и пят-тнадцать в б-башне…
— Помимо Айронхарт есть еще чернокнижники?
— Да, капитан Неро Ванатар…
— Ванатар? Слышал о нем, тот еще мясник — проговорил Максимус и опустился на одно колено так чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами Йорика — Есть еще что-нибудь что я должен знать?
Наемник немного замешкался, стоят ли те знания дороже его жизни? С другой стороны пощадит ли его этот чернокнижник? Выбор был невелик и Йорик сломался под ледяным взглядом Максимуса.
— Мы зовем его просто “крылатым”…это по-моему демон… сильно похож на человека, только у него большие белые крылья за спиной, он говорит на диковинном наречии и одет в странные одежды, кажется восточные…
— Белый Тэнгу — сделал заключение Абель и посмотрел на Максимуса — Эта Айронхарт действительно сильный демонолог если смогла подчинить лесного дьявола.
Максимус на мгновение прикрыл глаза, он уже сожалел, что взял брата с собой. Если что-то с ним случиться это будет его вина.
— Я…я рассказал все что знаю…отпустите меня… вы-вы ведь обещали! — умоляюще прохрипел Йорик. Максимус убрал лезвие от его горла, взамен положив свою правую руку на лицо наемника. Тот вздрогнул и застыл в непонимании. Чернокнижник резко обхватил нос Йорика большим и указательным пальцами, крутанул в сторону, возвращая переносицу в ее искомое положение. Наемник схватился за лицо, из его глаз градом потекли слезы. Карвинус поднялся, и бросил рядом с Йориком маленький с бутылек с красноватой жидкостью.
— Выпей это, эссенция остановит кровотечение и продезинфицирует раны. А потом беги. Беги без оглядки. Многие здесь прогнили изнутри, но ты другой у тебя еще есть шанс не пасть прахом.
Йорик схватил бутылек и убежал прочь в темноту. Чернокнижники проводили его холодными взглядами и продолжили пробираться к башне, теперь им стало известно с кем они имеют дело. Это немного пролило свет на всю эту грязь, хотя почему-то легче не становилось, а только наоборот. Максимус посмотрел на Абеля, теперь его любой ценой нужно уберегать от опасности.
— Зря ты его отпустил, при первой же возможности он сдаст нас. — недовольно буркнул юный чернокнижник.
— Нет, таких людей видно насквозь, притом он сильно напуган. Милосердие Абель это не слабость это преимущество.
— Даже к тем, кто его не заслуживает!?
— Многие живущие заслуживают смерти, а некоторые мертвые жизни. Ты можешь им ее вернуть? Не суди, да не судим будешь.
Небо осветила яркая огненная вспышка, вторая группа приступила к штурму. Братья помчались сквозь заросли, ломая стебли проклятой малины, теперь уже не стоило думать о скрытности. Вдалеке стали слышны крики людей, лязг оружия и брань. Карвинусы выбежали на площадку отделанную белым мрамором: здесь находилось несколько экзотичных фонтанов в виде лебедей , небольшой бассейн и несколько бронзовых статуй. Посреди этой когда-то эпической роскоши плечом к плечу, рубились двое чернокнижников, сдерживая натиск двух десятков человек. Аластор махал своим цепным молотом из стороны в сторону, истошно выкрикивая боевые кличи родного племени, ломая кости и головы стражей башни. Бласкар представлял полный антипод капитана, используя катану, он выписывал прекрасные эластичные пируэты стиля Соресу , и фехтовал сразу с тремя противниками. Карвинусы бросились на помощь друзьям, на бегу обнажая клинки.
— Во имя Немезиды! — хором крикнули Абель и Максимус, вклиниваясь в бойню. Враги не ожидали диверсии с тыла, поэтому несколько стражей в первые несколько секунд бросились в рассыпную.
— Абель что вы так долго? — заорал Аластор, опуская шипастое грузило на голову замешкавшегося врага — Вы чуть не пропустили самое интересное!
— Капитан у нас уже пятеро — лучезарясь ответил Абель снося голову своему противнику.
— Хаааааа, восемь! Мы ведем! — рявкнул Нилвал и со всей дури врезал кулаком по морде очередному защитнику. Кровь лилась рекой по белому мрамору, стекала в бассейн, образовывая маленькие кровавые пятна на воде. Наемники вопили, их отрубленные конечности часом отлетали на несколько метров от сечи. Максимус приметил, что большинство воинов профессиональные бойцы, ему небыли ведомы техники, школы, приемы норллингов, но некоторые действительно заслуживали глубокого уважения даже мастеров-мечников Ордена Немезиды.
Сцепившись с одним стражем в цубадзэмари, Максимус оскалил клыки, его противник обладал прекрасной физической комплектацией, что наверное объяснялось годами упорных тренировок. Чернокнижник наклонил их мечи в сторону, немного отойдя назад он снова прыгнул вперед , шлепнул по мечу неприятеля в ритме с его натиском, и провел молниеносную рубящую атаку. Наемника качнуло, однако ранен он не был, тяжелые доспехи защитили тело. Максимус опять отпрыгнул назад, стальную кирасу Гатотсу не пробьет, значит остается только обезоружить противника. Карвинус кинулся на стража, проводя простые приемы, которые его оппонент лихо отражал. Когда последний вошел во вкус, почувствовав преимущество и напрочь позабыв о бдительности, чернокнижник повторно провел цубадзэмари. Только теперь было одно маленькое отличие, Максимус сделал упор не на сопротивление между мечами, а на сопротивление между кистями рук, так называемое юбигарами . Этому приему он научился давно, еще впервые годы тренировок в Лэур Дланоре. Теперь пальцы его левой руки сжимали руки противника, тот пытался высвободиться, мотая мечем во все стороны. Послышался хруст костей по рукояти меча побежали змейки алой крови. Страж взвыл, и более не в состоянии держать оружии выронил меч, когда чернокнижник разорвал стальную хватку. Последние, что узрел наемник перед своей кончиной, это было темное лезвие катаны которое пробило его голову насквозь.
Освободив меч Максимус быстро оглядел поле боя: около шестнадцати тел лежали на мраморной площади в лужах собственной крови, Аластор выставив язык, крутя над головой кистенем и что-то крича, двигался на трех врагов, Бласкар так же фехтовал с троицей, уже со второй по счету, а Абель сражался с лысым наймитом, у которого не доставало одного уха.
К Максимусу фалангой подходили четверо стражей. Выставив перед собой мечи, они протыкали воздух, не позволяя чернокнижнику приблизиться на расстояние удара. Колдун оскалился и встал в боевую стойку Гатотсу. “Нужно создать брешь в этой стене, — думал чернокнижник — если ударить по крайним, то существует большая доля вероятности что оставшиеся трое, возьмут в кольцо и последует удар в спину. Значит центральные. Левый более плотный и шире в плечах, он идеально подходит по удар “сверху” но у правого более легкие кожаные доспехи, их пробьет меч. Так кто же? Лев или крыса? Немезида прошу, направь мой клинок!”. Решив атаковать более плотного воина, чернокнижник дал выход силе в ногах, бросился на фалангу. Ближе… Ближе… Когда до вражеских мечей оставалось три шага, Максимус подпрыгнул в воздух, описав двойное сальто он точно приземлился своими ногами на плечи противника, погружая свой меч в его глотку. Наемник затрясся в конвульсиях, изо рта фонтаном забила кровь, приводя в замешательство его товарищей. Колдун использовал это момент и отпрыгнув влево, он занес катану за голову и со всей силы рубанул по стоящему рядом наемнику рассекая его пополам. Мозги, кишки, внутренности — все это кровавой кашей выплеснулось на гладкий мрамор. Двое мертвы, осталось еще столько же.
Наемники видя, что стало с их друзьями, пришли в неистовство и с криками бросились на чернокнижника. Уследить сейчас за их движение было очень легко, они двигались не быстрее черепахи, однако месть придала им силы, один не правильный пируэт может стоить жизни. Чернокнижник дважды пытался поразить противника в голову, но безуспешно. За это время второй наемник обошел Максимуса со спины, его взяли в кольцо. Времени на раздумье не было и Карвинус, подобно тигру прыгнул на врага. Их клинки устремились навстречу друг другу. Чернокнижник ударил всем телом, ударил духом и демоном, ударил из Пустоты своими руками, мощно увеличивая скорость атаки. Он ударил в несколько точек врага одним взмахом меча, стараясь поразить руки голову и ноги. “Продолжительная атака” удалась, расчленив стража на несколько кровавых кусков, однако Максимус двигался все же медленнее, чем следовало бы и меч противника рассек его плечо до самого локтя. Зелье притупляло боль, но он чувствовал как с кровью тело покидают силы.
Оставшийся противник довольно захохотал, примерно так ведет себя волк на охоте почувствовав кровь раненого оленя. Поудобнее обхватив рукоять меча он побежал на колдуна, размахивая лезвием перед собой как умалишенный. Вместо того чтобы парировать Максимус старался просто уворачеваться от атак, стараясь измотать противника. Наемник осыпал чернокнижника рубящими ударами, там где его оружие соприкасалось с мрамором оставались глубокие трещины. Наконец выдался удачный момент, страж слишком сильно махнул мечем, потерял равновесие из-за резкого изменения веса на одну сторону, в результате чего ему пришлось переступить с ноги на ногу, в это мгновение Максимус нанес удар в сочленение кирасы и кожаного ремня. Меч вошел лишь на пять дюймов, однако враг ухватился за лезвие, пропустил его через себя, так чтобы его лицо и лицо чернокнижника оказались впритык.
— Чтоб на твои кости насрал медведь — прохрипел наемник, из уголка его рта побежала кровавая струйка.
— Передавай привет Белиалу — оскалился Максимус выдернул катану, рассек ею воздух стряхивая кровь, вернул ее в ножны до того как тело грохнулось на землю. Левое плечо отдалось жуткой болью, вся рубашка и плащ пропитались кровью, призрачно сверкая при лунном свете. Откупорив один из бутыльков с эликсиром Vita, он приложился к горлышку, пропуская спасительную жидкость внутрь. Немного полегчало, кровотечение стало не таким интенсивным и вскоре совсем прекратилось, Максимус поспешил к чернокнижникам которые ждали его возле врат шпиля.
— Зацепили Максимус? — осведомился Аластор, осматривая плечо Карвинуса — Помощь нужна?
— Царапина — отмахнулся чернокнижник — Как вы? Все в порядке?
— У меня да, Бласкору рассекли бровь, у Абеля вывих лодыжки, в общих чертах мы просто танцевали, а не сражались. Твой брат поведал о той информации, что вам так мило и безвозмездно, предоставил один из этих ублюдков. Тэнгу в компании с Ванатаром, а ведь игра становится все интереснее и интереснее.
— Что дальше? — спросил Абель, рассматривая мощные ворота Клыка Вилдвуда — Выглядят довольно серьезно?
— Враги заперлись в башне — монотонно пролепетал Бласкар потирая виски — Никаких других входов кроме центрального, насколько мне известно не существует. Принимая во внимание то, что врата сделаны из высококачественного сплава метеоритной стали с цементиумом, а мы не располагаем ни одним штурмовым приспособлением, нам остается положиться только на инвокацию воздуха. Вероятность того что она пробьет врата составляет примерно одну треть.
— Пока не попробуем не узнаем. — улыбнулся Аластор потирая ладони — Значит насчет три входим.
Остальные кивком подержали капитана, шеренгой выстраиваясь напротив ворот.
— ОДИН! — чернокнижники немного пригнули колени. Воздух вокруг их ладоней стал принимать синеватое свечение, повеяло могильным холодом.
— ДВА! — по пальцам побежали, потрескивая миниатюрные молнии. Мышцы сводило судорогой, напряжение становилось невыносимым — мистическая сила просилась наружу. Руки тряслись, свечение стало таким ярким, что глаза обычного человека заслезились, взгляни он в этот момент на колдунов. Земля стала вибрировать, из-под сапог чернокнижников по белому мрамору побежали трещинки.
— ТРИ! — четыре инвокации, с диким воплем, подобно морскому шторму, вырвались на волю, превращаясь в один мощный поток градом обрушившийся на беззащитные врата. Карлики специалисты в создании защитных сооружений, пока не один народ мира не превзошел их в этом мастерстве, однако древняя магия все-таки взяла верх. Стальные двери жалобно зазвенели, мгновение они сопротивлялись, после чего инвокация сорвала их с петель и с грохотом унесла внутрь башни.
Чернокнижники не задумываясь, кинулись в образовавшийся проем, на бегу обнажая оружие. В башне еще оставалось восемь стражей под командованием чернокнижника и Айронхарт со своей зверушкой. Четверка вбежала в главный зал. Несмотря на то, что влетевшие двери попортили большую часть интерьера, в помещение угадывалось богатое убранство не свойственное чернокнижникам: вдоль стен стояли резные дубовые скамьи, большие окна украшали витражи из разноцветного стекла, на которых были запечатлены герои древности, на контрфорсах тускло горели факела в позолоченных оправах. На полу теперь уже весь порванный и грязный лежал красный бархатный ковер, привезенный, скорее всего из какой-нибудь южной страны, а в противопоставление ему на потолке располагалась цветная фреска на которой художник запечатлел сражение Немезиды с Три’аксфилом. Ее молодое, красивое лицо, не выражало ни каких эмоций даже в самый разгар битвы, глаза как будто живые пранзающим взглядом смотрели на своего врага, а длинные черные волосы с красноватыми искорками, растрепались на ветру. Если бы не обстоятельства подталкивающие идти вперед, то чернокнижники непременно подольше задержались возле этой прекрасной страницы истории своего Ордена.
Капитан знаком показал двигаться к дальней стене к которой примыкали две лестницы, образуя невысокую площадку в которую вклинились ворота. С обеих сторон к площадке примыкали два коридора ведущие на верхние ярусы башни. Четверка медленным шагом продвигалась по залу, было не естественно тихо. “Возможно стражи башни уже покинули комплекс через какой-нибудь потайной ход о котором не известно Ордену!? – пронеслось в голове у Абеля – в таком случае миссию можно считать проваленной и…”
— Знаете, как говориться, — внезапный грубый голос прервал размышления Абеля, заставил всех чернокнижников обернуться — “Незваный гость хуже сифилиса в борделе”. Итак, что четверым выродкам Немезиды, понадобилось в этом забытом месте? Заблудились?
Под сводами арки, где раньше находились двери, стоял высокий физически сложенный человек, лет двадцати в темном как у чернокнижников плаще, выставляя на показ медальон с огненным оком. У него было широкое чисто выбритое лицо, широкий подбородок, красные глаза светились хищным блеском. Светлые прямые волосы ниспадали на широкие плечи. Левой рукой он сжимал позолоченную рукоять меча, переводя взгляд от одного чернокнижника к другому.
— А наш волчонок умеет рычать? — оскалился Аластор — Может он еще и кусается?
— Кто тебя воспитывал? — сплюнул на пол Ванатар и сделал три шага вперед — Бородатый, разве тебя не учили, что не хорошо отвечать вопросом на вопрос!?
Нилвал громко захохотал, эхо в пустом зале утроило громкость и разнесло дикий смех по всей башне. Белиалопоклоник сделал еще несколько шагов вперед, сверля взглядом капитана, из уголков его рта показались острые клыки. Щелкнув пальцами, он оскалился, за его спиной появилось четверо стражей, которое все это время стояли на улице.
— Вижу наглости тебе не занимать волчонок — бросил Аластор, снимая с пояса свой кистень — А вот острить тупым концом не стоит, не к лицу тебе.
— Да я призираю таких как ты!...
— Презрение сынок это привилегия образованных аристократов. В остальных случаях это признак соплячества и невежества. Максимус, Абель найдите Сапфиру она, скорее всего в астрономическом зале на самом верху шпиля, а мы с Бласкаром пока побеседуем с этими гостеприимными джентльменами.
— Уверен бородатый!? — на лице Неро отобразилась усмешка — Эти парни сделают из твоей задницы большой каньон за пять секунд.
— Бласкар те четверо твои, а этого остряка я беру на себя.
— Во имя Немезиды! — ответил алхимик и два чернокнижники словно бешенные тигры, бросились на защитников башни. Карвинусы побежали наверх, к правому проходу, за которым следовала крутая винтовая лестница идущая вверх. Лабиринты коридоров подобно венам на теле, пронизывали башню, множество комнат, расположение которых могли запомнить, наверное, только их строили, пестрили разнообразием и неповторимостью. Повсюду на стенах висели красивейшие картины в позолоченных и посеребренных рамах, десятки гобеленов с изображением великих дам и господ, веяли дыханием истории. Иногда в коридорах попадались скульптуры умерших королей, военачальников, героев разных эпох которые своими пустыми каменными глазами взирали на двух чернокнижников потревоживших их покой. Башня была настолько огромной, что вполне могла разместить целый полк солдат, Максимус жалел, что чернокнижники оставили это место: очень мощная перевалочная база долгое время находилась в руках врага.
Пробегая мимо очередного окна, Абель мельком заглянул в него: лес находился далеко внизу, они миновали уже почти три четверти башни, осталось совсем чуть-чуть. Внезапно Максимус дал команду остановиться, ближайшая к ним дверь была открыта, из которой лился поток брани вперемешку с шумом переворачиваемой мебели. Чернокнижники медленно стали пробираться к ней и Максимус осторожно заглянул внутрь: там было трое стражей. Двое обыскивали комнату складывая все ценное в мешок, а третий стоял у окна бросая нервные взгляды на товарищей.
— Быстрее засранцы! Скоро эти чертовы чернокнижники будут здесь, а мне хотелось бы унести свою задницу из этого проклятого места, до их прихода! — протараторил тот что стоял у окна.
— Угомонись Лютый! Все будет в порядке! С этим добром ты обеспечишь безбедную жизнь своим внукам! Помнишь, ты мечтал о двух женах и пяти мальчиках.
— Когда сюда явятся эти ублюдки Немезиды они нам яйца по отрезают и что тогда!? Молчишь? А я тебе отвечу что…
— Заткнись Лютый! — прорычал третий, обыскивая гардероб — Если тебе нечего не надо так проваливай отсюда, нам больше достанется. Давай пошел вон!
— А ты что это у нас раскомандовался а!? Давно в бубен не стучали!? Так я сейчас тебе устрою музыкальный номер. — взревел Лютый
— Чего!? А ну иди сюда, и я тебя натяну как девку! — послышалось в ответ, после чего посыпалась беспросветная брань и двое мужиков затеяли мордобой. Третий страж смекнул, что может сорвать хороший куш, мелено попятился к выходу, волоча за собой мешок. Максимус отошел от двери на несколько шагов, обнажая катану, Абель последовал примеру брата. Когда страж пересек порог, он хотел припуститься, но не заметил чернокнижника и врезался в него, от чего весь награбленный инвентарь со звоном разлетелся по полу. Поднявшись, наемник хотел было кинуться собирать золотые побрякушки, но осознав, кто преградил ему путь, замер на месте с побледневшим от ужаса лицом.
— Жадность губит империи, а что говорить о людях — спокойно проговорил Максимус и стал приближаться к воину. Тот хотел убежать прочь, но не мог сдвинуться с места, ноги как будто приросли к полу.
— На…напом… — фраза закончилась лишь булькающим хлюпом, когда темная сталь распороло горло стража. Схватившись за шею обеими руками, он повалился на пол, захлебываясь собственной кровью. Абель резво обогнул брата и побежал в комнату, в которой все еще боролись двое защитников. Быстрым ударом чернокнижник разрубил первого стоящего к нему спиной, от чего второго с ног до головы окатил кровавый фонтан. Не понимая в чем дело, он отпрыгнул от тела своего уже бывшего сослуживца к дальней стене и выхватил из ножен меч. В комнате было достаточно светло, чтобы страж распознал в налетчике чернокнижника, его глаза стали быстро метаться по комнате ища надежду на спасение. Абель не спеша встал в боевую стойку Гатотсу, его противник выставил меч перед собой, готовясь блокировать атаку. Однако руки стража настолько тряслись, что его меч ходуном ходил то влево, то вправо. Одарив стража, ужасающим оскалом Абель кинулся на него с умопомрачительной скоростью. Удар в голову последовал так быстро, что прежде чем умереть страж услышал звон стали о камень, когда катана вышла с обратной стороны его головы.
— Прекрасный удар — похвалил Максимус брата обводя помещение долгим взглядом — Насколько можно судить эта комната принадлежит Сапфире или кому-то кто имеет огромную тягу к дорогим побрякушкам и платьям.
— Наряд - предисловие к женщине, а иногда и вся книга — ответил улыбкой Абель.
— Верно, ведь ночь придает блеск звездам и женщинам. — подмигнул Максимус — Ладно, время не ждет. Не думаю, что она будет хранить действительно важные вещи здесь. Идем.
Чернокнижники побежали дальше по коридору, крики внизу утихли, а может просто звук с нижних ярусов сюда не доходил. Вскоре они достигли широкой винтовой лестницы ведущей наверх. Перепрыгивая через две ступеньки, братья быстро добрались до массивных дубовых дверей, как их медальоны вспыхнули алым светом и стали бешено вибрировать. Максимус пинком открыл дверь, Карвинусы влетели в большое темное помещение, представляющее собой лабораторию.
Три длинных дубовых стола стояли поперек комнаты, на которых располагались десятки пробирок, мензурок, спиртовок и прочего оборудования необходимого для экспериментов. С потолка свисали пучки сушеных растений, корешков, цветов, перебивающие своими ароматами запахи пыли и химикатов. Вдоль правой стены стоял ряд из пяти больших книжных шкафов с толстыми древними фолиантами книг, а на противоположной были вырублены пять огромных окон.
Карвинусы стали медленно продвигаться сквозь комнату, темнота не доставляла каких-нибудь весомых неудобств их демонические глаза пронзали ее и позволяли разглядеть даже паутину в углах помещения, однако они двигались, взвешивая каждый шаг, поспешность может стоить жизни. Максимус остановился и хмыкнул носом, потом схватил первую попавшуюся под руку склянку и бросил ее перед собой. Как только она достигла поверхности пола, на нем вспыхнула руна напоминающая цифру восемь в окружности, потом моментально выскочили железные шипы длинной с локоть.
— Руна Гладиуса, хм… могла бы придумать что-нибудь поостроумнее — пробубнил Максимус — Будь внимателен, возможно, здесь есть еще магические ловушки….
Внезапный звук бьющего стекла не дал закончить фразу чернокнижнику, через центральное окно влетела огромная крылатая тень. Максимус успел оттолкнуть брата и принять основной удар на себя, от чего перелетел через крайний стол, врезался в шкаф, и его поглотила гора книг, поломанных полок и битого стекла. Абель резко вскочил на ноги выхватывая катану из ножен, перед ним стоял высокий мужчина с узким лицом, черными миндалевидными глазами, белыми, как снег волосами, собранными в конских хвост. Тэнгу обладал прекрасной физической комплекцией, а темное восточное кимоно, в которое он был одет, придавало ему воинственный вид. За поясом располагались две катаны, одна длинная вторая чуть покороче. Дьявол лукаво улыбнулся расправляя за спиной свои крылья того же белоснежного цвета что и волосы.
— Так-так слетелись, слетелись мотыльки на пламя. Двое всего двое. Я думал, вас будет в пять раз больше…
— Сначала справься с одним а потом уже задирайся на двоих — прокричал Абель выставляя перед собой меч — Твоя самоуверенность разлагает тебя…
— Хе хе, пытаешься говорить как истинный воин хотя ты только проходишь крещение огнем, — при этих словах на лице Абеля выразилась открытое замешательство, тэнгу видел его насквозь — на твоих руках реки крови смертных, но не единой капли демона. Чтобы скрестить со мной мечи нужно хотя бы чуть-чуть вкусить мастерства убивать. Ты всего лишь беспомощный ребенок. Запомни: чем выше задерешь нос, тем больнее будет падать.
— ЗАТКНИСЬ! — закричал Абель и кинулся на тэнгу. Дьявол с легкостью отражал атаки чернокнижника, плавно двигаясь между столов. Абель пребывал в гневе, и это мешало ему точно координировать удары, тэнгу на мгновение исчез, после чего последовал удар справа. Абель не понимал, как его противнику удается достичь такой грандиозной скорости в таком замкнутом пространстве? Несмотря на то, что демон не поднимался в воздух, в его движениях было, что то жуткое, потусторонние. Тэнгу опять молниеносно переместился по комнате, и провел рубящий удар, обезоруживший чернокнижника. Обхватив рукой горло, тэнгу немного приподнял Абеля над землей, ликующе посмотрел на него снизу вверх, и отшвырнул в другой конец комнаты, словно ненужную вещь. Мир на секунду поплыл перед глазами Карвинуса, когда его спина соприкоснулось с каменной стеной, перехватило дыхание. Он с горечью в душе признал, что этот противник ему не по зубам, чернокнижник даже не сумел определить боевую технику тэнгу.
— Абель отправляйся в астрономическую аудиторию, — тихо проговорил Максимус, поднимаясь на ноги, стряхивая с плаща пыль и осколки стекла. Рана на его плече вновь открылась в дополнении к этому исподлобья побежала струйка алой крови — эта битва принадлежит мне.
— Но…
— Живо!
Абель послушно поднялся, подобрал свой меч и побежал на крышу башни, оставляя брата и тэнгу один на один. Противники долго смотрели друг на друга, тишина нарушалась лишь ночным ветром, вносившимся через разбитое окно.
— У тебя глаза хитокири . — первым решил нарушить тишину тэнгу — Сплясать танец смерти с таким человеком… что может быть интереснее!?
— Значит Никайдо Хейхо . — немного прищурив глаза проговорил Максимус — Но использовать “Одну Сторону Сердца” против неопытного противника, не кажется ли тебе что это низко!?
— Ты все-таки разгадал головоломку… ЧЕРНОКНИЖНИК!
Последние слово он буквально выкрикнул, а в его глазах сверкнул странный блеск. Тело Максимуса будто сковали железные пруты, не один мускул не слушался его. Сознанием он пытался вернуть себе контроль, сломать ментальные цепи созданные врагом. Тэнгу смеясь прыгнул на чернокнижника занося катану за спину. Однако неожиданно для демона Максимус откатился в сторону, и меч дьявола разрубил несколько книг валявшихся на полу.
— Не чары и не магия, но поединок воли, вот что такое “Одна Сторона Сердца”, тот чей уровень воли не уступает твоему не попадется в эту ловушку. — оскалился Карвинус скидывая с плеч плащ — Теперь в сторону глупые фокусы, скрестим мечи.
— Наконец достойный противник, даже не мечтал о такой удаче. Действительно шутки кончились.
Противники одарили друг друга последними хладнокровными взглядами, после чего слились в смертельном поединке. Их бой больше напоминал танец, танец смерти. Грациозные движения меж дубовых столов, лязг стали и столпы искр. Демон немного отпрыгнул назад и в его глазах сверкнули блики.
— Не пройдет! — выкрикнул Максимус — Разве не ясно, что «Одна Сторона Сердца» на меня не действует!?
— Хе хе — лишь прогоготал демон и бросился вперед. Прямой выпад левой, затем удар из «единицы», сразу за ним рубящий из «десятки». И тут демон сделал обманный маневр, заведя меч за спину, он перекинул меч с одной руки в другую, Карвинусу не удалось предугадать прямого удара из «восьмерки» и его плечо уже в который раз пробили насквозь. Демон молниеносно выдернул катану и отправил, ударом ногой в грудь, противника на пол.
— Угадывал все мои движения?... — усмехнулся демон, крылья за его спиной уже исчезли, видимо в таком узком помещении они больше мешали, нежели приносили пользу — а передачу за спиной не углядел…
Максимус поднялся на колени, держась здоровой рукой за раненое плечо. Тэнгу действительно одни из самых одаренных демонов в борьбе на мечах, теперь он лично в этом убедился.
— Как скучно… — продолжал демон, говоря скорее уже сам с собой — чтобы такое поинтереснее придумать?..
— Хватит! На болтовню нет времени! — холодно ответил Максимус, поднимаясь и вставая в боевую стойку — Хочешь что-то сказать — скажи своим мечем!
Карвинус резко сделал выпад вперед, демон не ожидал такой реакции от раненого противника, поэтому даже не успел толком уклониться, и его лицо, поперек носа, рассекла тонкая полоса, из которой моментально побежали струйки темной крови. Максимус быстро развернулся, готовясь к следующей атаке, но раненое плечо отозвалось нестерпимой болью и, потеряв равновесие, колдун упал на одно колено.
— Я не заметил взмаха, я даже не видел, как он сдвинулся с места — стирая кровь с лица, ликовал тэнгу — вот она истинная техника Гатотсу!
— На болтовню нет времени — оскалился Максимус поднимаясь на ноги — Я убью тебя, так что заткнись и нападай!
— «Убью?»… славно, славно слова истинного хитокири — все также сиял тэнгу, медленно опуская меч и заводя его за правую ногу — Спляшем чернокнижник!
Демон с умопомрачительной скоростью кинулся на Карвинуса. В его глазах сверкнул тот самый блик, «Одной стороны сердца», но как ментальный, так и физический удар демона были отражены. Сделав полупирует, тэнгу отпрыгнул от чернокнижника, приземлившись на ближайший стол.
— Что вдруг жизнь стала дорога? — не удержался от улыбки чернокнижник — Тогда убирайся с моего пути!
— Это невозможно… — захохотал демон, опуская взор своих глаз, на лезвие катаны — демоны, как и люди, странные существа. Так легко подаются внушению. Стоит представить, что ты болен и тело начнет болеть. Стоит поверить, что ты не можешь дышать – так и вправду начнешь задыхаться… «Одна Сторона Сердца» использует эту слабость, давя на нее мощным потоком Ки. Проникая глубоко в сознание мысль, передается телу. И в этом я сам не исключение!
Как только последнее слова слетело с губ демона, в его глазах опять сверкнул тот странный огонек, а отразившись от лезвия катаны, усилился в несколько раз. Вокруг фигуры тэнгу заплясали белые блики, после чего он злобно захохотал.
— Вот оно что, самовнушение — выдохнул Максимус — хочешь мобилизовать свои скрытые силы…
— Да, разновидность «Одной Стороны Сердца» тайная техника «Во Власти Дьявола». Я не пользовался ею уже лет тридцать с тех пор как погиб мой последний хозяин…
Тэнгу размахнулся и со всей силы ударил катаной об пол. Столп искр и по темному камню побежали трещины, подобно миниатюрным молниям.
— Скажешь прием для трусов? Может и так, но я владею им, и я им воспользуюсь.
— Пользуйся чем хочешь, мне все равно. Но… — Максимус оскалился и встал в боевую стойку Гатотсу — Раз я сказал, что убью тебя, значит твоя смерть, неизбежна.
« Гатотсу Сансики. Одна из техник мгновенного убийства, но и палка о двух концах — пронеслось в голове у тэнгу — все силы вложены в один единственный удар, но стоит промахнуться и противник полностью откроется. Смогу ли я увернуться? Смогу ли? Да смогу!»
— Ну, к бою ХИТОКИРИ! — закричал тэнгу и бросился на врага. Чернокнижник решил не отставать и тоже побежал, вперед выставляя перед собой катану. На секунду пространство вокруг противников исказилось, звуки пропали, остался лишь силуэты и мысли обоих. «…я смогу увернуться…», «…рубящий из-за спины…», «…правое колено немного согнуто, удар будет снизу вверх…», «…после восьмерки непременно последует выпад из пятерки…»… Противники достигли друг друга. Звон мечей разорвал тишину. Катана чернокнижника скользнула по левой щеке демона и не нанесла ему особого урона в свою очередь тэнгу распорол Максимусу левый бок. На мгновение противники застыли в боевых стойках, сверля друг друга бешеными взглядами, после чего демон резко вознес катану над головой Максимуса:
— Тебе конец хитокири!
Чернокнижник улыбнулся, в его левой руке сверкнули смазкой стальные ножны и он быстрым точным ударом Гатотсу переломил правую руку демона. Оружие демона со звоном отлетело в дальний угол комнаты, а сам он грохнулся к ногам колдуна.
— Ты… ты использовал двойной Гатотсу Сансики — пытаясь подняться выпалил демон держась за дымящуюся руку, смазка Бласкара прошла тест на отлично — меч и ножны одновременно…
— Мне прекрасно известно, что в технике Гатотсу Сансики промах равняется смерти, и мне также хорошо известно, что провести его в таком узком помещение не представляется возможным. Я постиг ее в совершенстве — холодно проговорил чернокнижник, возвышаясь над тэнгу — У тебя разбит локтевой сустав и разорваны сухожилия, а бессмертник практически остановит демоническую регенерацию. Путь меча для тебя закончен. К концу подошла и твоя жизнь.
Демон безумным взглядом посмотрел в холодные глаза чернокнижника и дико рассмеялся.
— Ты двигаешься странно…возможно, в твоем мастерстве есть изъян, который мне не удалось разглядеть? Но …ты лучше, чем я ожидал. Ну что ты медлишь!? Дай мне почувствовать, как остер смертоносный клинок!!!
Карвинус резко вскинул меч, и также молниеносно описал им дугу в воздухе, целясь в шею демона. Однако в трех дюймах лезвие остановилось, и колдун убрал его в ножны. Демон все тем же безумным взглядом смотрел в лицо Максимусу, но сейчас в нем читалось открытое замешательство.
— «Сможешь ли ты вернуть мертвым жизнь?» — тихо проговорил колдун и побрел к двери через которую убежал Абель. За спиной чернокнижника послышалось шарканье и звук трения катаны о ножны. Он остановился.
— Хм, выходит я порядком уже поизносился. — все тем же задорным голосом проговорил тэнгу.
— Хватит демон. Ты нечего не сможешь сделать левой рукой, да еще малым мечем — предупредил колдун — все кончено ты проиграл. Признай это и убирайся отсюда.
— Нет еще не все, — звук меча разрезающего воздух. Максимус крепче сжал рукоять своей катаны — Осталось устранить последствия!
Чернокнижник резко повернулся, готовясь блокировать удар, но это не понадобилось — тэнгу малой катаной пробил себе сердце. Фонтан темной крови вырвался у него из груди, окрашивая пол в багряные тона. Максимус шокированным взглядом уставился на демона, который со страшным кашлем повалился на пол.
— Какое приятное чувство… кхе-кхе …— из уголка рта демона на подбородок побежала темная струйка крови — не стоит делать удивленный вид, я же сказал устранить последствия. Если бы меня схватили то вполне вероятно, что вышли на моих хозяев, больших шишек из Ордена Чернокнижников…
— Ч-что?
— «Возмездие», «Вера», «Честь», «Долг» — столько шума вокруг красивых слов. А копни глубже — все та же кровавая, глупая бойня за власть… Кхе-кхе… От противников всегда нужно избавляться, а предатели будут всегда. Ты думаешь твой Орден исключение? Нет, далеко нет. Интересы, политика совпали с интересами хитокири… Хитокири однажды – хитокири навсегда! Знай «хитокири убивает по собственной воле, но кого решать не ему» это золотое правило. Я, Джиние, забыл об этом и посмотри, что стало — позорная смерть. Ну ладно, какое-никакое, а удовольствие от схватки с тобой я получил… кхе-кхе… да и рука все равно покалечена, жить дальше было бы скучно…
— Джиние…
— И не надо на меня так смотреть… твой взгляд, когда ты сказал, что ты убьешь меня нравился мне больше… — демон на мгновение прикрыл глаза — в твоей технике есть изъян, исправь его иначе мы встретимся гораздо раньше, чем ты предполагаешь…а я пока буду наблюдать за тобой с того света, хитокири хе хе хе …
Джиние затих. Максимус подошел к бездыханному телу и аккуратно извлек катану из груди. Положив ее рядом с демоном, он подобрав свой плащ, накрыл им тэнгу и тихо проговорил:
— Хитокири однажды – хитокири навсегда…
Отвернувшись Максимус кинулся к двери, но не успев до нее добежать, его сильно качнуло в сторону и если бы не дубовый стол то чернокнижник непременно бы грохнулся на пол. Он потерял слишком много крови. Рука непроизвольно потянулась к последнему бутыльку и он одним глотком пропустил эликсир внутрь. После этого в его голове начался такой звон, будто звонили тысячи колоколов, в глазах побежали кровавые круги, сердце отбивало бешеную чечетку, от чего заболели ребра. Он забыл о Пределе Токсичности зелий и теперь вполне мог умереть от внутреннего отравления, нежели от потери крови. Превозмогая агонию и борясь с собственным организмом, Максимус стал подниматься по лестнице. Картину, которую он увидел, достигнув ее вершины, ударила по чернокнижнику сильнее токсикоза: Абель, преклонив колени перед Айронхарт, приносил клятву верности Белиалу.
Абель бежал вверх по винтовой лестнице, в его душе полыхало пламя ненависти к самому себе. Он чувствовал жгучею боль от своей слабости беспомощности ненужности Ордену. Что он может? Демон был прав, когда сказал что он всего лишь ребенок, который строит слишком много иллюзий. Ненависть постепенно сменилась гневом, он найдет Айронхарт и выпустит ей кишки. Это станет началом его блестящей карьеры как охотника. Он еще утрет нос многим, он докажет брату что во много раз превосходит его по талантам и мастерству. Слишком долго Абель находился в тени Максимуса. Пришло время.
Чернокнижник и не заметил, как достиг двери ведущей в астрономический зал башни. Сбив ее с петель ногой, Абель влетел в помещение, обнажая оружие. В самом центре комнаты находился рунический круг сложного написания, посреди которого стояла женщина с книжкой в руках, читая заклинание на непонятном языке, она полностью игнорировала окружающее пространство. Грохот вывел ее из состояния транса, и она быстро перевела испуганный взгляд на нарушителя. Мгновенно справившись с эмоциями, Сапфира взяла себя в руки, придавая лицу небольшую застенчивость.
— Привет красавчик, — нежным голосом обнажая беленькие клыки, пропела она — несмотря на то, что входить в комнату к девушке без стука не прилично, на этот раз я тебя прощаю.
— Сапфира Айронхарт вы обвиняетесь в пренебрежении законами Кодекса Ордена Немезиды, в нарушении присяги, в дезертирстве во время военной операции и в предательстве. Властью данной мне советом Лордов я отлучаю вас от звания чернокнижника и выношу смертный приговор как единственно возможное наказание за совершенные вами преступления.
Во время чтения этой аннотации лицо Сапфиры приняло беспристрастный оттенок, а в ее серых блестящих глазах заиграли озорные огоньки. Хлопнув книжкой, она медленно стала приближаться к Абелю, поглаживая свои длинные, прямые, черные волосы.
— Ты такой милашка, когда злишься — хихикнула она — но позволь кое-что уточнить, не я придала Орден, а он меня. Эти старые дураки не видели дальше собственного носа, они все мои заслуги присваивали себе. У них я была словно голубь со связанными крыльями, а вот Белиал — при упоминании имени Хозяина она дотронулась кончиками пальцев до медальона, что висел у нее на груди — дал мне свободу, власть и силу, ту силу которую твой Орден так опасается.
— Меня не волнует история вашей жизни леди — оскалился Абель, направляя острие катаны в сторону Сапфиры — Вы – предатель, я – несущий возмездие…
— Ха-ха, ты становишься все более милым, но позволь тебе кое-что рассказать, прежде чем занесешь свой меч для удара, о той силе, что вместе с кровью демона течет в твоих жилах — она подошла к нему настолько близко, что сумел уловить тонкий, экзотический аромат ее духов — или нет? Ты ведь стремишься к знаниям, к могуществу. Но тебя постоянно тормозят, держат, запрещают словно несмышленышу, хотя я вижу перед собой умелого война, иначе ты не дошел бы до пика этой башни. А почему? Думаешь, они бояться этой силы? Нет, они просто не хотят ею делиться. Сейчас ты являешься рабом иллюзий, мечты сковали тебя стальными цепями. Если хочешь, я могу воплотить сон в реальность, все зависит только от тебя. Я могу показать тебе насколько прекрасна, может быть свобода.
Абель и не замел, как острие его меча медленно опустилось на землю. В его голове был туман: ненависть, боль, гнев, жажда, сила, стремление, слабость все эти чувства перемещались. Демон с которым он делил сознание, требовал крови. Он требовал схватить меч и перерубить предателя пополам, выпустить ей кишки, искупаться в ее агонии, но его дух говорил за другое: сила, воля, свобода. Сейчас он находиться на тонкой грани, так легко ошибиться и пойти по неверному пути. Что же делать? Он посмотрел на Сапфиру, окунулся в ее блестящие, серые глаза. Несмотря на то, что она была старше Абеля на два десятка лет, кровь демона текущая в ней, замедляла время, придавала ей стройности и сексуальности. У Сапфиры было все о чем простой мужчина может мечтать: стройная фигура, пышные соблазняющие формы, привлекательное лицо, идеальная кожа, нежный голос. Абель закрыл газа и тихо кивнул.
— Я рада, что ты сделал правильный выбор, выбор истинного война, а теперь позволь я поделюсь с тобой тем, что когда-то передали мне — она нежно погладила Абеля по волосам и остановила пальцы на его виске.
В голове Абеля стали мелькать разные картинки: он видел как чернокнижники уводят из дома маленького ребенка, чтобы превратить его в последствии в уничтожителя чудовищ, а его плачущие родители просто стояли в стороне, не смея пресечь действия колдунов. Лицезрел как чернокнижники за свои услуги обирали поселение до последней нитки, оставляя крестьян на долгую, мучительную, голодную смерть. Потом перед ним появились большие каменные ворота Лэур Дланора, перед которыми стояла кучка детей лет семи. Присмотревшись получше Абель заметил, что дети несут на себе отпечаток демоно-метаморфоз: у многих били рожки хвосты, реже встречались чада с черными крыльями. Вскоре из ворот вышел отряд клинков Немезиды, и чернокнижники погонять детей в снежную бурю. Абель побежал за ними. Долго, они карабкались вверх, пока не достигли круглой каменной площадки, багровой от старой запекшейся крови. Дети плакали, кричали, им было холодно, но Клинки были глухи к их мольбам. По приказу капитана все войны обнажили мечи, хладнокровно ввергнув в исполнение смертный приговор. Последние видение заставило Абеля содрогнуться всем телом: моментально земля загорелась зеленым пламенем, потекли кровавые реки, ужасные твари кружили, повсюду сея смерть и разрушение. Стон плач крики грохот смешались в одну какофонию смерти, а после на больших черных крыльях над миром воспарила Великая Немезида. Когда Сапфира убрала пальцы от виска чернокнижника, видения прекратились. Его трясло, может от страха, а может от увиденной боли. Айронхарт еще раз нежно погладила Карвинуса по голове и прошептала:
— Истина редко бывает приятной. Они творили это, и будут творить, если их ни кто не остановит. Вот истинная причина того почему магистр Себил отрекся от Немезиды. Он предвидел конец, он видел Армагеддон и сейчас мы пытаемся сохранить ту хрупкую гармонию, которая восстановилась после двух кровопролитных войн. Я лишь раскрыла тебе глаза, показала обратную сторону медали того Ордена которому ты так верно служишь. Когда-то давно они действительно были великими, а сейчас лишь мусор времени… С кем будешь ты решать только тебе.
По лицу Абеля потекли слезы: святой Орден которому служит его брат, Бласкар, Аластор и многие другие, те кто проливал кровь отдавая свои жизни за правое дело, было всего лишь прикрытием для жадных нравов правящей верхушки. Нет! Неправда! Но… но он сам видел это, весь тот террор, всю ту алчность, жадность чернокнижников. Рука невольно потянулась к медальону, он сжал его в кулак так сильно, что костяшки пальцев приняли белый оттенок, между фалангами пальцев потекла кровь. Он принял решение. Сорвав восьмиконечную звезду, Абель с отвращением метнул ее на пол, вернув катану в ножны, он преклонил колено перед Сапфирой, сжигая страницы прошлой жизни, а пепел, развивая дыханием новой свободы. Айронхарт тихо засмеялась.
— Отрекаешься ли ты от старых догм, связывающих твою душу с единством Немезиды!?
— Да.
— Клянешься ли ты служить своему новому хозяину Белиалу “Властелину Огня”?
— Да.
— Откроешь ли ты своё сердце истинам дарованным нам Белиалом?
— Да.
— Я рада приветствовать тебя в новом доме,... ох этот пафос просто изматывает! Кто придумал такие слова, пока выговоришь язык сломать можно…
— Что ты с ним сделала ведьма!
В дверном проеме появился Максимус одной рукой держась за левый бок. Он тяжело дышал, по лицу стекала кровь, а сердце бешено билось. Айронхарт перевела недовольный взгляд на чернокнижника, но осмотрев его раны, самодовольно улыбнулась.
— Хм так значит Джиние погиб? А жаль он был преданным слугой…
— Заткнись тварь! Я спрашиваю, что ты с ним сделала!?
— Не могу не отметить, что у вас наблюдается кровное родство…
— В последний раз спрашиваю сука, что ты сотворила с моим братом!?
— Лишь рассказала правду — ответила Сапфира пожимая плечами — Если хочешь я и тебе покажу, то что видел твой брат, а выводы уже делай сам.
— Максимус это правда. — вмешался Абель и посмотрел на Максимуса. От этого взгляда у последнего защемило сердце, Абель все за каких-то пятнадцать минут изменился до неузнаваемости, тот озорной блеск в глазах, та веселость лица, складывалось впечатление, что какой-то художник просто перерисовал брата. Максимус сделал шаг, на черный мраморный пол упали капельки крови, а из груди вырвался непроизвольный стон.
— Старики объявляют войну, а умирать идут молодые. Пойдем с нами брат и ты узнаешь правду! Магистр лжец! Все они давно прогнили внутри! Ходят и смеются не осознавая того что ведут этот мир к гибели! — настаивал Абель.
— Я буду считать это за временное помутнение рассудка — прохрипел Карвинус, выставляя перед собой меч — во имя Немезиды да свершиться Возмездие!
Чернокнижник из последних сил бросился на Сапфиру. Меч со свистом приближался к ее шеи и когда до цели оставалось три дюйма удар блокировал Абель. Резко оттолкнув брата назад, он стал проводить рубящие атаки. Силы оставили Максимуса, блокировка последнего режущего удара оказалась неудачно и Максимус оказался обезоружен. Со стоном он упал на одно колено, смотря брату прямо в лицо.
— Не люблю семейные сцены — изобразив искреннее разочарование на лице, проговорила Сапфира — Заканчивай быстрее, скоро портал будет открыт.
Айронхарт медленно пошла в центр рунического круга и оттуда стала наблюдать за братьями. Они все также неподвижно, молча, смотрели друг на друга.
— Послушай Максимус Орден совсем не такой, как тебе кажется. Ты думаешь, им нужны никчемные обыватели? Нет им нужно лишь одно — власть. Совет Лордов давно установил диктатуру в Ордене. Они используют нас как оружие для достижения лишь своих целей. Отвернись от обмана, позволь нам разрушить иллюзию созданную сладкой ложью.
Максимус тихо засмеялся и медленно преодолевая боль поднялся на ноги, незаметно проведя правой рукой по секретному кармашку на правом сапоге, отправляя в рукав рубашки небольшой кинжал.
— Иллюзии? Нет, Абель это называется абстракцией. Тебе рассказали историю об обратной стороне Ордена? Не отрицаю она существует, но все зависит лишь от того в каких красках и какой рассказчик ее повествует. В природе нечего не бывает просто так, если хочешь что-то получить, нужно что-то отдать. А насчет того что я слеп ты прав. Я был настолько слеп, что позволил себе воспитать такую никчемную тварь как ты. Где я ошибся? Это ведомо одной лишь Немезиде, но знай если ты уйдешь сейчас, может не я, но кто-нибудь найдет тебя и совершит возмездие…
После этих слов Максимус зашелся кашлем и на пол полетел кровавый плевок. Он еле держался на ногах, перед глазами плыл кровавый туман, в ушах звенело. Отступив на два шага, он оперся спиной о стену, медленно прикрыл глаза.
— Абель заканчивай с ним быстрее я не могу держать портал открытым вечно — прокричала Сапфира. Рунический круг вспыхнул, синим светом, а пространство вокруг него начало искажаться. Абель отвернулся от Максимуса, направляясь к Сапфире. В это самый момент Карвинус вскинул правую руку, освобождая смертоносное лезвие, которое со свитом направлялось к Айронхарт. Абель быстро отразил летящий клинок секущим ударом, а потом последовал молниеносный выпад вперед, темное лезвие его катаны пробило левое легкое Максимуса пройдя всего в нескольких миллиметрах от сердца.
— Прощай брат — улыбаясь проговорил Абель и отпрыгнул в портал. Секундная яркая вспышка осветила астрономический зал поглощая Абеля с Сапфирой, унося их сквозь планарные плоскости. Максимус повалился на черный, холодный, мраморный пол, он слышал, как к нему на помощь спешат капитан с Бласкаром, однако глаза сами закрывались, дыхание становилось все реже, а сознание провалилось в темноту.
Глава 4
La Luna Reine
Первое что он увидел, прейдя в сознание, это темный, грязный, поросший плесенью потолок. Голова, руки, ноги все тело болело, ныл каждый мускул. Казалось, что какой-то сумасшедший хирург разобрал и собрал его заново. Максимус со стоном поднялся и сел на кровати. Только сейчас он осознал, что его раны профессионально перебинтовали. Немногие охотники могли похвастаться телом, которое не было бы испещрено шрамами, и Максимус не являлся исключением, а скорее наоборот.
Медленным взглядом чернокнижник стал осматривать свое прибежище: маленькая комнатка, в которую как то удалось впихнуть помимо односпальной койки небольшой столик, на котором покоились его черная рубашка и катана, а смятый плащ лежал на стуле рядом со столом. Присмотревшись получше, Максимус рассмотрел среди темных складок копну русых волос. Мальчишка, свернувшись калачиком, мирно спал, частенько всхлипывая во сне. Этот мальчик за последние несколько дней, пережил столько всего, сколько люди порой за всю жизнь не познают и не увидят. Колдун поднялся со своего ложа, каждое движение сопровождалось нестерпимой болью. Неровным шатающимся шагом он подошел к мальчику и взял его на руки. По бледному, уставшему лицу Иолауса текли слезы, а губы еле заметно шевелились. Чернокнижник наклонился, пытаясь расслышать, что шепчет мальчик, хотя ответ ему был известен заранее, парнишка сквозь сон повторял одно и то же слово – мама. Нежно погладив Иолауса по голове, Максимус смахнул с его лица слезы и аккуратно уложил в постель, укрыв плащом.
«Прости – промелькнуло в голове у чернокнижника – в том, что случилось с твоей семьей в большей степени моя вина. Если бы твой учитель действовал быстрее, был более осмотрителен, то, скорее всего множество жизней не прервалось. Любые ошибки ужасны, а ошибки чернокнижников непростительны. Уверен, скоро ты это поймешь, и возненавидишь меня, так как я ненавижу себя сам. Возможно, ты еще не знаешь, не осознаешь, но в конце твоего обучения мы скрестим мечи, победитель будет только один. Мудрецы часто задавали вопрос: Что есть путь меча? Я знаю ответ: это смерть. Но до того момента я передам тебе все свои знания, все мастерство, что когда-то передали мне. Тот потенциал, что пока дремлет в тебе, вскоре пробудится, подобно роднику из-под земли. Я обещаю».
Чернокнижник отвернулся, и все тем же медленным шагом направился к ветхой двери. Половицы пола скрипели под ногами жалобными стонами, прося оставить их в покое. Затворив за собой дверь, Максимус оказался в узком коридоре, вдоль которого расположились еще три комнаты, а в конце он заканчивался лестницей вниз. Продвигаясь по коридору Карвинус, расслышал приглушенный разговор двоих, которых не узнать было просто не возможно: Марко и Сутжиро. Сейчас как никогда он был рад встрече со старым другом, с которым разделили множество побед и поражений с момента их крещения в Орден Немезиды.
— Еще двое суток продержаться полная луна — проговорил Марко — после этого вычислить ликантропов станет невозможно. А все что у нас есть это пара пьяных баек, да слезливая история одной старухи, от которой ее старик скорее сбежал, нежели его загрызли.
— Как там, у чернокнижников говориться: «Что для одних нелепость для других доказательство» — подбадривал Сутжиро — Да и теперь, когда нас пятеро, дело пойдет намного быстрее.
— Не сомневаюсь. Учитывая, что он за одним охотился целый месяц, то со стаей мы как раз управимся за год.
— Ты же знаешь что его кредо – осторожность. Максимус не возьмется за работу, если он не сможет ее выполнить.
— Мог бы мне этого и не говорить! — выплеснул Марко — Уж я его знаю больше тебя. Просто в последнее время он сильно изменился и не в лучшую сторону.
— Неужели меня готовы обвинить в ереси и сжечь на костре? — съязвил Максимус, спускаясь с последней ступеньки — Однако в отличие от некоторых я не протираю штаны за высокими стенами Лэур Дланора. Что Марко ты уже настолько стар, что не в состоянии выявить кучку ликантропов? Или это они стали слишком быстры для тебя?
Хиетала на лице, которого играла самодовольная улыбка, поднялся из-за стола, за которым они с Сутжиро сидели, и тихо посмеиваясь, направился к Максимусу. С их последней встречи прошло уже больше семи месяцев, тогда у них был ночной рейд на каппу. Марко был одного ростом с Максимусом и примерно такого же телосложения. У него были длинные светло-русые волосы, ниспадающие практически до пояса, узкое лицо украшала раздвоенная около пяти дюймов козлиная бородка и красные как у большинства чернокнижников глаза. Хиетала, как и его учитель Аластор пренебрежительно относился к боевым техникам колдунов, поэтому вместо стандартной катаны пользовался большим топором. В определенных ситуациях грубая сила могла сыграть куда более весомую роль, нежели грациозные движения.
— Наконец наша спящая принцесса очнулась, — хмыкнул Марко, пожимая руку Максимусу — а то я тут уже подумывал, не отправиться ли нам на поиски подходящего принца?
— Как всегда твой альтруизм выше всяких похвал — отпуская руку, ответил Карвинус — Долго я отсутствовал?
— Ты проспал часов двенадцать — осматривая Максимуса пристальным взглядом проговорил Сутжиро — После того как он ушел, мы с Иолаусом дотащили тебя до доков, а там нас встретил Марко и проводил сюда. Когда Ирен тебя увидела, она чуть было не сровняла все поселение с землей, поэтому мы, всецело передали тебя на ее попечение. Иолаус тоже сильно переживал за тебя, так что мы не смогли оторвать его от твоей постели.
Максимус улыбнулся и сел за свободный стул. Раны ныли но он этого не показывал.
— Ясно, что ж Марко прав, времени ушло слишком много. Как очевидно было ошибкой идти через лес, враг, скорее всего, осведомлен о нашем присутствии.
— Могу с этим поспорить. За те дни, что мы прибываем здесь, не было замечено никакой активности ликантропов. — возразил, Марко направляясь к старому шкафу — Если бы они знали о нашем присутствии, им было бы проще перебить нас поодиночке, а не ждать пока прибудет подкрепление.
— В таком случае если даже враг знает о нашем присутствии, на этом его кругозор прерывается. — вставил Сутжиро — Они осведомлены настолько же хорошо на сколько и мы.
— Думаю это можно взять за базис. — согласился Максимус — Хорошо тогда нужно обсудить план предстоящих действий, мешкать больше нет смысла. Где Ирен? Я хотел, чтобы все были в сборе.
— Она в подвале, ушла в алхимию. — буркнул Марко вынимая из старого шкафа пыльную бутылку и три изрядно потрепанных бокала — Знаешь она и так последние время вся на нервах да еще твое экстравагантное появление чуть было не довело ее до истерики. Лучше дать ей время пока побыть одной. Кстати что это за мальчик, Иолаус? Что-то я не припомню случаев, чтобы ты питал какие-то теплые чувства к детям.
— Мне тоже интересно узнать — сверкнул глазами демон — За последние три дня ты так и не обмолвился, откуда он?
Максимус посмотрел на обоих и взял протянутый ему бокал красного вина. Оно приятно отдавало специями, а яркий насыщенный цвет говорил о том, что ему стукнул минимум порядок лет. Сделав глоток Карвинус, тихо заговорил:
— Он сирота, по моей вине. Последняя охота прошла не так гладко, как я планировал, его семья оказалась меж двух огней и задержись я на секунду, Иолауса уже не было на этом свете. Что мне оставалось делать? Оставь я его с сельчанами, скорее всего ему дали кров, пищу, тепло. Однако он стал бы искать ответы, жажда мести поставила его на такой путь, на котором без навыков, без подготовки он стал легкой добычей. Сейчас Иолаус просто слиток, но в руках мастера со временем он станет прекрасным оружием возмездия.
— Чувствуешь себя виновным за смерть его родителей? — Марко буквально прострелил друга холодным взглядом— нам не под силу спасти всех. Никому из смертных не под силу. Это война, а на войне в большей мере страдают те, кто не может оказать достойного сопротивления. Она сладка лишь для тех, кто не испил ее чаши. Мы стражи, мы защитники людей, но мы не боги. Я уверен, что все то, что можно было сделать, ты сделал.
Максимус глубоко вздохнул, кивая в знак согласия. Наступило долгое томное молчание, прерываемое лишь далекими голосами жителей Риверберри.
— Бласкар пал — наконец решил разорвать цепи молчания Карвинус — Та тварь, что сейчас кормит червей, устроила на него засаду. Жаль, что я так и не смог по всем обычаям сопроводить его в последний путь, надеюсь, он мне это простит.
— Проклятие! — Марко со всей дури ударил кулаком по столу, так что стоявшие на нем бокалы подпрыгнули — Теперь нас осталось всего трое. Ты, я и Сидере. С какой-то стороны это может показаться неуместно и даже неуважительно к памяти братьев и сестер, но мы везунчики.
— Скоро возмездие настигнет не покаявшихся, души чернокнижников будут отомщены — жестко бросил Максимус — Что вам удалось обнаружить? По мнению лорда Каркиноса здесь находится логово целой стаи, не может быть, чтобы не было никаких зацепок?
— Именно Максимус ничего нет: никто из местных в последние дни не пропадал, никаких странных смертей, да мертвых овец и то нет, а ведь еще стабильно сохраняется доминанта луны. Поэтому я делаю отсюда два вывода: или враг осведомлен о нашем пребывании или он просто ушел отсюда.
— Скорее всего, первое. И то, что мы встретились с Абелем тоже не случайность. Я более чем уверен, что он ждал нас. Только вот откуда он узнал, что мы идем именно из Форестшира?
Марко удрученно покачал головой, делая глубокий глоток.
— Не относись к нему слишком предвзято, как-никак твой брат ведь чернокнижник. Пускай и под другим знаменем, но он уничтожает нечисть, очищает земли Алтории от скверны.
— Абель изменился, сильно изменился. — пробубнил Сутжиро смотря в потолок — Внешне это никак не проявляется но внутренне я почувствовал в нем иные силы превосходящие наши. Предполагаю Максимус, что с тобой он не задумывал настоящего поединка, это была так забава, потому что если бы вы дрались всерьез, то исход был бы намного печальнее.
— Судя по вашим словам, Лэур Молох подружился с веровольфами? — задумчиво проговорил, Марко поглаживая свою бороду — Хоть меня и тошнит от псов Белиала и я с радостью снял с плеч башку другую, но опуститься до такого!? Думаю это слишком даже для них.
— Ладно, оставим Леэур Молох, — отмахнулся Карвинус — Вы здесь уже около двух суток, ведь так? Что можешь сказать о самом Риверберри?
Марко отодвинул бокал, и на пыльном столе стал вырисовывать геометрические фигуры сопровождая каждую наименованием того или иного здания в Риверберри.
— Надо сказать, народ здесь по большей степени замкнутый, выдавить из кого-нибудь информацию, тоже, что из камня воду. Думаю, тебе уже известно, что Риверберри разделен на два основных жилых района: Портовый и Старый. Трущобы Старого мы с Ирен успели облазить вдоль и поперек, но нечего примечательного не нашли. Вот здесь тянутся три улицы домов старой постройки, примыкающие к восточным воротам, рядом с которыми находится бараки местного ополчения. Больше нечего значимого здесь нет. Теперь перейдем к портовому району. Тут бьется экономическое и политическое сердце поселения. К пристани примыкает рыночная площадь весьма больших размеров, на ней же находиться пока единственная в поселении таверна «Алые паруса» куда сплываются богатые, бедные, моряки, в общем, все у кого есть хоть немного дириев. От площади бредут несколько улочек местных ремесленников и особняков аристократов, а у южной стены расположился местных храм Латандера. Ну и последняя достопримечательность Риверберри это конечно вилла графа Виктора Валериуса, человека властолюбивого и являющегося приверженцем политики «огня и меча». Он здесь и губернатор, и верховный судья, в вере крепок, ежегодную дань столице платит исправно, подкопаться не к чему.
Максимус внимательно осмотрел схематическую карту. Осушив свой бокал до конца, он спросил:
— А где располагаемся мы?
— Вот здесь, — Марко тыкнул в середину старого района — этот дом давно оставлен, да и сельчане про него столько небылиц выдумали, что сюда никто не захаживает, удобнее места не найти.
— Превосходно. В таком случае я отправлюсь в храм, в последнее время мне посчастливилось иметь некоторый опыт в общение со служителями Латандера, а на тебе таверна и пристань.
— Возражений не имею. Сутжиро поднимай парня, немного проветримся, заодно и позавтракаем.
— Есть босс — ответил Сутжиро и быстро побежал наверх. Марко встал из-за стола, расправляя плечи.
— Хочешь сделать из него чернокнижника? А не подумал ли ты что возможно ему было бы лучше остаться среди своих. Детское сознание удивительно. Оно способно стирать из памяти многие моменты. Наша жизнь далеко не сахар, большинство из нас умирают, так и не поняв всей прелести охоты. Ведь мы выживаем, нежели живем.
— Я бы переформулировал твой вопрос по-другому: а был ли у него выбор? – спокойно ответил Максимус – Не думаю. Со временем он все равно понял, что случилось, неважно как, сам или ему рассказали, но Иолаус начал искать способ отомстить. Что стало бы с ним дальше? Ответ очевиден. Первое: он становиться самородком и вскоре погибает от какого-нибудь утопца, или второе: вступает в Орден Мстителей и становиться нашим заклятым врагом. Оба пункта не пророчат нечего хорошего.
— И почему с твоей-то дедукцией ты еще не стал лордом? – усмехнулся Марко.
— Потому что оставь вас одних - поубивают. Но если говорить серьезно политика ордена меня меньше всего интересует, я – охотник и мне этого вполне достаточно.
— Слова истинного сына Немезиды. А вот и наш разбойник — поприветствовал Марко Иолауса, когда они вместе с Сутжиро спустились с лестницы — Что готов набить пару другую волчих морд?
— Всегда готов! — улыбнулся в ответ Иолаус и, увидев Максимуса, подбежал к нему — Учитель как вы?
— Лучше чем предполагалось, но менее чем хотелось. – усмехнулся Максимус, гладя своего ученика по копне светлых волос — Сегодня побудешь с Марко, присматривай за ним, а то он может и потеряться.
— А вы? — с ноткой недоверия посмотрел на учителя Иолаус.
— А у меня будут кое-какие дела. Не волнуйся, вечером увидимся.
— Ну, если все готовы то выступаем — задорно бросил Сутжиро — пойдем Иолаус, в Риверберри есть на что посмотреть.
Мальчик и демон вышли на улицу, пока Хиетала накидывал свой черный плащ.
— Слушай Марко, я хотел тебя кое о чем попросить, — поднялся из-за стола Максимус — если со мной что-то случиться то ты позаботься о мальчике, воспитай и обучи его.
— Не думал, что услышу от тебя такое. Мы стали слишком стары, чтобы по-другому жить и петь, но молоды, чтобы умереть. Если нам и суждено сложить свои головы, то только не здесь и не сегодня. А о таком пустяке мог бы и не упоминать. Максимус просто не порежься о тот же самый клинок дважды, ты понимаешь, о чем я говорю.
— Более чем. Он отличается от Абеля. В нем нет стремления к славе и жажды власти. — твердо ответил Карвинус — Уверяю тебя я не допущу повторения ошибки.
— Я буду молиться, чтоб так оно и было, — бросил через плечо Марко, выходя из дома — До вечера.
— Храни вас Немезида. — простился Максимус. Дверь захлопнулась, и он остался в гробовой тишине. Невольно его взор устремился на дверь под лестницей, от чего у чернокнижника защемило сердце. Они не виделись больше полугода, что ей сказать? Сказать можно много, только вот Ирен навряд ли примет его с распростертыми объятьями. Медленно, словно во сне, он стал приближаться к двери. Отворив ее, чернокнижник сразу же почувствовал едкий запах зелий. Ступенька за ступенькой, он обдумывал с чего ему начать разговор, но сейчас как назло, ему в голову не приходило, ни одной дельной мысли. Оказавшись в маленьком подвальном помещении, которое на половину занимал большой дубовый стол, Максимус увидел фигуру высокой девушки, которая стояла к нему спиной. Она не могла не слышать, как он вошел, и полностью сконцентрировавшись на трех ретортах, игнорировала его присутствие. Затянулось долгое молчание.
— Тебе не следовало так рано вставать с постели — приглушенным голосом проговорила она, не поворачиваясь в сторону Максимуса — твои раны еще не полностью затянулись.
— Значит, ты все-таки рада меня видеть, что ж хоть один лучик радости в этом океане агонии.
После этих слов она резко повернулась на стальных набойках, так что ее длинные каштановые волосы описали в воздухе волну, подлетела к Максимусу и со всей дури залепила ему пощечину.
— Семь месяцев! Семь месяцев от тебя ничего не было! Ты знаешь, что я пережила!? Сколько бессонных ночей в ожидание хотя бы одной весточки! Я думала ты погиб! И после этого ты еще спрашиваешь рада ли я тебя видеть!?
— Вот как теперь у нас встречают старых друзей? — обидчивым голосом простонал Карвинус, потирая горящую щеку — Не забывай я все-таки раненый, мне нужен уход и покой.
— Знай если бы не эти царапины, я бы лично тебя прибила — не переставала кричать Кандел. Ее миленькое лицо покраснело от гнева, а в серебряных глазах забегали недобрые огоньки — Великая Немезида и почему меня угораздило связаться именно с тобой!?
— Мне тоже интересно было бы это узнать. Послушай Ирен сейчас не время для истерик и сцен. Я хотел написать, все эти семь месяцев, но удерживал себя на том, что твоя привязанность ко мне может сыграть злую шутку. Ты могла сорваться ко мне, а это могло погубить всю работу!
— Конечно, как всегда либо у тебя нет на меня времени, либо во всем виноват кто-то другой… почему ты смеешься?
— Рад, что с тобой все в порядке. Поверь, в последние время мне мало доводилось испытывать радости.
— Ну да, мне не стоило на тебя давить, мне просто так… о Немезида! Я веду себя как девчонка! Вернемся к настоящему.
Он подошел и, обняв ее за талию, нежно поцеловал в шею. За долгие годы знакомства он хорошо изучил репертуар Ирен: она всегда выплескивала все, что скопиться в душе, а потом моментально успокаивалась. Однако Максимус понимал, что как бы то ни было, она рада его видеть и от этого на душе чернокнижника стало тепло.
— Нам так нечего и не удалось обнаружить за последние дни. Мы обшарили все трущобы вдоль и поперек, но медальоны молчат.
— Да Марко в общих чертах описал ситуацию. Сейчас они с Сутжиро и Иолаусом отправились на пристань, а нам выпала честь посетить местную обитель Латандера.
— Иолаус, этот мальчишка, откуда он?
— Собирайся по дороге все расскажу — улыбнулся Максимус, и пошел наверх.
Не прошло и десяти минут, а чернокнижники уже шагали по вымощенной булыжниками улице Портового квартала. Как и говорил Марко, все постройки в этой части поселения были новыми и выполнены в неоготическом стиле, равняясь на столицу. Фасады зданий украшали миленькие садики, настолько однообразные, что вскоре Максимус стал смотреть себе под ноги.
Несмотря на то, что был уже вечер — жара стояла нестерпимая. Но, похоже, это нисколько не влияло на боевой настрой риверберрцев, народа было пруд пруди: продавцы, горожане, оборванцы, все сновали туда-сюда. Поселение больше напоминало огромный муравейник.
Максимус надвинув капюшон, в полголоса, рассказывал Ирен о последних семи месяцах своей охоты: сначала о рейде в Нардании, потом об охоте на веровольфа. Ирен в отличие от Карвинуса не получила от крещения, слишком высокого единения со своей демонической сущностью, поэтому ей не доставляло слишком большого дискомфорта нахождение в людском обществе.
— Я не смог спасти его родителей, — подводя итог рассказу, выдохнул чернокнижник — но и оставить его на милость судьбы было бы ошибкой. Он смышленый паренек, быстро схватывает на лету, из него получиться непревзойденный чернокнижник.
— Это очень благородно с твоей стороны. Дети - это правда любви. Я порой жалею о свой судьбе, ведь так прекрасно иметь дом, семью, детей. Вечером сидя возле камина прясть в ожидании мужа с охоты.
— Ирен ты же знаешь что это невозможно. Каждому свое, но я не могу принять ту жизнь, что витает в твоих мечтах. Я воин и самая страшная смерть, которую я могу предположить это смерть старика прикованного к постели. Человек, которому однажды в руки вложен меч, должен погибнуть в бою. Этому меня учили с детства, а я уже слишком стар, чтобы менять философию бытия.
— Да но просто ты никогда не задумывался о той жизни, которая ждала тебя, если бы ты не встал на путь чернокнижника? Кем бы ты стал тогда? Разве неприятно хоть на мгновение забыть об этом ужасном, уродливом мире? Философия ордена показывает его нам как вечную борьбу со злом, у нас нет никакой личной жизни, из всех предоставленных нам прав действует лишь одно: борись, или будешь убит. Я устала Максимус, просто устала.
— Сейчас от тебя веет еретическими мыслями — улыбнулся он — с другой стороны я могу тебя понять. На протяжении всей своей истории, чернокнижники пытаются удержать этот мир от хаоса и нечисти, а что получают взамен? Нас проклинают, смеются в лицо, старухи и те плюют нам в след. Порой и мне хочется, чтобы многое в этом мире было по-другому.
— В таком случае нам остается только надеется на скорые перемены — вздохнула Ирен.
Завернув за угол, чернокнижники вышли на небольшую торговую улочку, с обеих сторон которой тянулись ряды магазинчиков и лавочек, торгующих ювелирными изделиями, одеждой, парфюмерией. Проходя мимо одной из витрин, Ирен задержалась на мгновение, разглядывая золотые побрякушки.
— Как думаешь, мне пойдет вон-то изумрудное ожерелье? По-моему симпатичное.
— Боги немилостивые Ирен! Мы на секретном задании!
— Подожди немного, я быстро — улыбаясь, бросила Ирен, не обращая никакого внимания, на реплику Максимуса и исчезла в дверном проеме магазина. Карвинус испустил вздох разочарования, на протяжении многих лет для него оставалось загадкой, почему женщины стремятся угробить все свои сбережения на ненужные побрякушки. Магическими эффектами они не обладали, потому что мастеров, которые могли сделать по-настоящему стоящий артефакт можно пересчитать по пальцам одной руки, а вот опустошить кошелек могли вполне хорошенько.
Сейчас чернокнижнику нечего не оставалось, как только внимательно рассматривать мельтешащихся вокруг него людей. За годы своей службы Ордену, Максимус привык к одиночеству, он ненавидел грязные шумные города, поросшие преступностью, развратом и бюрократией. Этим идиотам лишь бы пить и жрать в три горла сутки напролет. Вот за что он с братьями проливает кровь. Почему Немезида обрекла их на защиту этих деградирующих обезьян, вся жизнь которых сводиться к инстинктам размножения и пропитания. Скорее всего, ответ на этот вопрос может дать только она. Мир Максимуса давно разделился на «они» и «мы», и чем больше он погружался в социологию людей, тем больше он понимал правоту догм Белиала согласно которым в этом мире «…для слабых места нет…».
Взгляд чернокнижника скользил по людскому потоку, который подобно стаду овец без пастуха, носились взад вперед, пока его глаза не коснулись силуэта девушки в алом платье, которая стояла на другой стороне улицы и пристально смотрела на него. Максимус сделал, было, шаг вперед, пристальнее впиваясь глазами в незнакомку, как за его спиной скрипнула дверь, из которой выплыла сияющая Ирен с изумрудным ожерельем на груди.
— Ну как я выгляжу?
— Странно…а что? Просто изумительно… — пробубнил Максимус, осматривая улицу, но незнакомка уже пропала.
— Звучит как-то не очень убедительно. — насупилась Кандел
— Ирен по сравнению с твоей красотой меркнет даже свет звезд.
— С риторикой и метафорой у тебя еще хуже, чем с воображением! — в конец концов озлобилась Ирен и, отвернувшись от Карвинуса быстро зашагала прочь от него..
— Знаешь в дополнение к той баллистической фигуре, которой тебя наделила природа — продолжал Максимус — могу добавить лишь одно: твоей заднице позавидует любая.
Ирен на секунду опешила от столь откровенного комплимента чернокнижника, потом залилась смехом. По лицу Максимуса тоже пробежала тень улыбки, и парочка продолжила свой путь к храму.
— Я от многих принимала комплименты по поводу своей фигуры, но надо сказать ты превзошел их всех.
— Ты меня еще плохо знаешь — ответил Максимус, бросая скользкий взгляд назад — далеко еще до храма?
— За следующим поворотом. Тебя что-то беспокоит?
— Похоже за нами хвост. Пока ты была в магазине, одна особа не сводила с меня глаз, но стоило тебе, появиться она растаяла в воздухе.
— Хм тайные поклонницы? — улыбнулась Ирен — если хочешь заставить меня ревновать, то у тебя нечего не выйдет.
— Ирен я не шучу — холодно ответил Максимус — сейчас мы играем с огнем и обжечься проще простого. Любой неверный ход может дорого нам стоить, я более чем уверен, что ликантропы знают о нашем пребывании в Риверберри.
— Сейчас день Карвинус вокруг полно народу и естественно что на тебя попадают взгляды людей дабы одет ты не очень опрятно. — раздраженно бросила Ирен осматривая потертый, усыпанный пятнами и швами плащ собеседника — если каждого кто на тебя посмотрит ты будешь считать ликантропом, то смело составляй список на три четверти поселения!
— Прекрасно я это запомню! — огрызнулся Максимус, когда они завернули за поворот. Их взорам предстала обширная площадь, на которой величественно расположился святилище Латандера. Городской собор представлял собой каркасную систему готической архитектуры и по всем параметрам превосходил церквушку Форестшира: стрельчатые арки опирались на столбы; боковой распор крестовых сводов, выложенных на нервюрах, передавался аркбутанами на контрфорсы. Стены были прорезаны огромными окнами с многоцветными витражами. Устремление собора ввысь выражалось четырьмя большими ажурными башнями, в дополнение со стрельчатыми окнами и порталами.
Из массивных деревянных дверей выходили люди, это свидетельствовало о том, что богослужение окончено и в храме сейчас останутся одни служители. Чернокнижники остановились чуть поодаль, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, пока один людской поток вливался в другой. На секунду Карвиносу показалось, что среди серой толпы промелькнула незнакомка в красном, но более ему так разглядеть не удалось. Ирен потянула его за рукав, затаскивая за собой в капеллу, просторное светлое помещение, где пахло ладаном, лотосом и еще какими-то благовониями. Капеллан Всеочещающего Света и Дома Латандера, стоял около алтаря, возле дальней стены, в полголоса разговаривая с последней прихожанкой.
— Ты все правильно сделала Неонила — усталым голосом говорил священник — Латандер поможет всем нам в эти темные времена и покарает не праведников на Великом Суде. Я буду молиться за его душу. Всего хорошего, да осветит твой путь Латандер.
— Спасибо отец Аларик — хриплым голосом ответила прихожанка и быстро пронеслась мимо чернокнижников, покидая своды храма. Священник глубоко вздохнул и расправил пологи своей красно-золотой мантии. На вид ему было около тридцати, светлые волосы были аккуратно подстрижены. Его уставшее бледное лицо украшала небольшая бородка, на крючковатом орлином носу располагались очки-половинки, а дополняла одеяние священника красивая золотая звезда, с янтарем посередине, висевшая у него на шее. Заметив двух чернокнижников, святой отец выдавил из себя усталую улыбку:
— Дети мои служение закончено, прошу вас, приходите вечером в восемь часов.
— Мы здесь немного по другому вопросу падре — приветливо улыбнулась Ирен, а Максимус сбросил с головы капюшон. Священник немного удивленно приподнял одну бровь, рассматривая новоприбывших, потом еще раз улыбнулся:
— Бракосочетания обычно проводятся в воскресные дни, но если вы сильно торопитесь…
— Мы здесь по поводу стаи Черного Мастиффа. Вам известно об этом что-нибудь? — небрежно перебил священника Максимус, рассматривая цветные фрески под сводами храма.
— Кто вы? — немного попятившись назад, спросил капеллан.
— Ну, лично меня очень часто называют красноглазым — оскалился Карвинус, смотря патеру прямо в лицо — а иногда паршивым выродком.
— Максимус! — вмешалась Ирен — Прошу прощения святой отец. Я Ирен Кандел, а это Максимус Карвинус мы чернокнижники из Ордена Немезиды, расследуем дело о стае веровольфов именующие себя как «Дети Ночи». Можно в связи с этим задать вам несколько вопросов?
Патер оперся обеими руками на алтарь, пустив взгляд вниз. Минуту он обдумывал ответ, потом поднял взгляд на Ирен и сухо ответил:
— Здесь святой дом Латандера, где угнетенные находят покой, а грешники прощение. Я могу лишь посоветовать обратиться к начальнику стражи, капитану Ксерксу. Он проводит расследования по этим инстанциям, найти его днем обычно можно в казармах ополчения.
— Наш статус пребывания здесь инкогнито — настаивала на своем Кандел — и нам не хотелось привлекать ни представителей закона, ни представителей власти.
Священник все еще смотрел исподлобья на Ирен, борясь с собой. По нему было видно, что он обладает какой-то информацией, но либо боится, либо не хочет выдавать своих тайн. Медленно выпрямившись, он провел сухощавой рукой по волосам, и немного успокоился.
— Нет… нет, я нечем не могу вам помочь. Прошу вас покиньте это место.
— Послушай патер — почти выкрикнул Максимус и уставился в лицо священника — Кругом от рук этих ублюдков гибнут люди, из-за их грязных дел текут реки крови! Десятки жизней, молодых, старых загублены! Получается что мой лучший друг погиб зря!? Он всю жизнь проливал кровь ради людского рода, а мне даже не представилась возможность его похоронить по всем обычаям! Со мной, в это богом забытое место, прибыл мальчик, его родители стали жертвами одного из этих сукиных детей. Жизнь Иолауса еще не успела начаться, а уже все пало прахом. Ты хочешь заглянуть в его глаза, увидеть всю боль детского сердца? — чернокнижник выдержал паузу — Ты хочешь, чтобы таких детей стало больше? Сможешь ли жить с той мыслью, что отчасти и по твоей вине рушатся семьи, что и по твоим рукам течет невинная кровь? А все из-за глупых предрассудков установленных сильными мира сего. Ты же священник, пастор Латандера, который должен нести свет в темные времена…
— Хвати! Довольно — срывающимся голосом прошептал Аларик. На его глаза навернулись слезы, тело тряслось как при лихорадке, а ноги стали подкашиваться. Ирен быстро подхватила его под мышки и помогла дойти до ближайшей скамьи. Капеллан, собравшись с силами, вытер глаза рукавом и медленно стал говорить.
— О самом братстве мне известно немного, лишь местные сплетни, да ночные сказки которыми родители пугают своих детей. Я и сам скептически относился ко всему этому, если бы не один случай произошедший около двух месяцев назад. Здешний дровосек Марк, сильно повздорил с Джеком одним из людей графа. Не знаю, что между ними стряслось, но дело дошло до драки и я лично разнимал дебоширов. Тогда еще в след Марку, Джек бросил: “Я еще умоюсь твоей кровью…”. В тот момент я не придал этому особого значения, что пьяный не скажет. Однако спустя четыре дня Марка нашли растерзанным в лесу. Капитан Ксеркс не стал заводить дело, ссылаясь на диких зверей…— капеллан на мгновение запнулся и закрыл глаза руками. Возможно, то что его заставляли вспоминать он давно пытался забыть — я лично проводил отпевание и то что стало с Марком не под силу сотворить не волкам, не медведю. На его телом издевались очень долго, как будто упиваясь агонией жертвы. Думаю если бы не обручальное кольцо, мы бы и не узнали, кто это был. У него осталась жена и две маленькие дочки, поэтому не говорите мне господин чернокнижник, что я не видел плачущих детских глаз.
— А вы не пробовали сообщить об этом случае в Отдел Инквизиции? — немного погодя спросила Ирен — Они должны были заинтересоваться столь странной смертью?
— Пробовал. Только граф настоятельно дал понять, что не стоит выносить сор из избы. Даже если бы мне удалось пойти против Валериуса, то его старый друг кардинал Кристов пропустил бы мое донесение мимо ушей. Мои руки полностью связаны.
— Значит, дело принимает все более политический оборот — усмехнулся Максимус — Когда точно погиб Марк? В полнолуние?
— Да примерно в полнолуние.
— А что вы еще можете рассказать о Викторе? — спросила Ирен.
— Граф человек жесткий и властолюбивый. Его семья поколениями, управляла Риверберри с того самого момента как здесь был заложен первый камень. Каких либо странностей за графом я не замечал, но вот его свита люди куда более интересные.
— Можно узнать поподробнее?
— После того случая я стал более осмотрителен к делам графа. Нужно отметить, что в его имение появилось больше охраны, хотя до этого он вполне обходился услугами своих двух телохранителей Джека и Реджинальда. Валериус стал более замкнутым и на все встречи вне поместья посылает своего верного слугу Дженкинсона, который воспитывал его с ранних лет. У самого же Виктора детей нет и не похоже, что в ближайшее время он не собирается их заводить. Вот и все что я о нем знаю.
— Святой отец, а можно узнать адрес жены Марка? — нахмурила брови Кандел — Нам хотелось бы и ей задать несколько вопросов.
— Да конечно ее дом третий от западных ворот, только прошу, сильно ее не тревожьте, бедняжке и так многое пришлось пережить.
— Большое вам спасибо отец Аларик, это все что нам нужно — поблагодарила Ирен, вставая со скамьи и кивая Максимусу в сторону выхода — извините за беспокойство.
—Я… я лишь прошу об одном — запинающемся голосом бросил вслед чернокнижникам капеллан — пусть все виновные понесут наказание. Пусть их черные души вечно горят в пламени Нифльгейма, пусть свершиться возмездие.
— Последнее, могу обещать точно! — улыбаясь, бросил через плечо Максимус — Ну что патер до встречи на костре!?
Когда чернокнижники покинули храм, солнце еще больше склонилось к закату, поэтому людей на улице поубавилось. Карвинус накинул на голову капюшон и повернулся к Кандел:
— Патер оказался намного разговорчивее, нежели я предполагал вначале. Я отправлюсь к нашему всемогущему графу, а ты навести вдову дровосека, у тебя лучше получается вести диалог с людьми, нежели у твоего покорного слуги.
— Хорошо. Только прошу, будь осторожен.
— Обещаю, у меня ведь есть что оберегать — улыбнулся он Ирен и быстрым шагом направился к вилле Валериуса.
— Только вот кто убережет тебя? — тихо прошептала она.
________________________
Рыночный форум – экономический базис любого города, на котором продают, обменивают, дают в долг, всевозможные товары, оказывают услуги любого типа и вкуса, а дополняет все это непостижимая сеть слухов и сплетен, в которой любой попавший сюда человек, невольно запутается. Около двух часов Марко, Сутжиро и Иолаус рыскали по площади, под палящим солнцем, среди тучи народа, тюфяков и лавок с продовольствием, но так нечего и не обнаружили. Измотавшись на «нет», троица стала пробираться к выходу из этого ада. Марко настолько разгорячился, что отвесил хорошего подзатыльника какому-то зазевавшемуся юноше оказавшимся на его пути.
— Проклятие! — выругался чернокнижник — Ничего! Никакой зацепки! Эти черти словно в лету канули!
— А кого мы собственно ищем? — осведомился Сутжиро, вытирая пот с лица — Вычислить ликантропа днем, да еще в такой толпе не представляется возможным. Легче иглу в стоге сена найти!
— Насколько я знаю, оборотни становятся волками только ночью в полнолуние, а днем они обычные люди — задумчиво проговорил Иолаус.
— Во-первых, медальон воспримет присутствие волка при контакте ближе, чем пять метров, так как все еще сохраняется доминанта луны. Во-вторых, существуют отличительные характеристики: у человека болеющего ликантропией, средний и указательный пальцы одинаковой длины, чересчур густой волосяной покров и немного удлиненные клыки.
— Ха и все? — выдохнул демон — под такое описание подойдет, чуть ли не половина здешних батраков. Я думаю, нам и вечности будет мало чтобы всех перепроверить.
— Совершай поступки, достойные твоего разума, а не удовлетворяющие твои желания, ибо убогие желания – это не высшая ценность! — с улыбкой на устах процитировал Марко — В душе я всегда был философом, что ж идем на пирс, может там нам улыбнется удача.
Троица медленным шагом направилась к пирсу, где на якоре стояли несколько небольших кораблей. Погрузчики и матросы сновали, туда-сюда перетаскивая ящики с товаром. Подул легкий ветерок, немного разбавивший дневную жару, и принесший с собой солоноватый привкус моря. Крики чаек дополняли общую картину, придавая ей немного лирики приключений.
Иолаус с неподдельным восторгом рассматривал суда, ведь никогда прежде, ему не доводилось видеть таких исполинов. В своей деревне он только пару раз плавал на лодке. Его завораживали высокие мачты, с колыхающимися белыми парусами и разноцветными флагами. Канатные реи были похожи на паутину, а матросы подобно хищным паукам лазили вверх и вниз, перекрикиваясь на «морском жаргоне».
— Потрясающе! Какие они красивые! — сиял мальчик, рассматривая ближайшее судно — Вот бы поплавать на нем!
— Ага, клипера бороздящие просторы моря штормов. А вон тот, военный трехмачтовик Алтории «Владыка Морей».
— А вот этот серебряный похожий на лебедя?
— Не может быть. Марко смотри ладья эльфов.
Марко рассматривавший каждого встречного, нехотя перевел взгляд в ту сторону, куда указывал демон. Его глазам предстала небольшая серебряная лодочка, корма которой напоминала плывущего лебедя. Корабль эльфов буквально сиял под лучами солнца и даже как-то неуместно смотрелся среди больших, громоздкий человеческих судов. На одной единственной мачте был распущен белоснежный парус с вышитым на нем гербом эльфов — двумя скрещенными стрелами и арфой позади них. Подойдя поближе Иолаус смог рассмотреть на палубе троих эльфов, которые о чем-то тихо перешептывались на родном языке. Представители древних народов произвели на мальчика неизгладимое впечатление — все трое были одеты в серые плащи, светлые, длинные, прямые волосы ниспадали далеко за спину, худощавое, но стройное телосложение придавало им грации. Несмотря на то, что мальчик стоял довольно далеко, ему все удалось заметить немного заостренные уши.
— Остроухие, редкое явление в людских городах… — недовольно пробубнил Марко. Сутжиро знал, что чернокнижник, мягко говоря, недолюбливает эльфов. Он считает их слишком высокомерными поэтому и отношение к ним выражает соответствующие — Отдел Инквизиции давно точит на них свои коготки. А ведь когда-то существовал союз между Алторией и Илфирином. Как же люди быстро забывают о добре, хотя зло помнят вечно.
— Разве именно в этом вы с ними не похожи Марко? — посмотрел на чернокнижника Иолаус.
— Да ты прав. Их люди бояться, и ненавидят также как нас. Вот только они, не охотятся на монстров и не спасают жизни разным идиотам, а после, вместо благодарности, не получают упреков в своей адрес. В этом вопросе они свободны.
— Таков уж менталитет людей — вздохнул Сутжиро — если ты по-другому одет, или у тебя другого цвета глаза, то большинством это обязательно будет воспринято как уродство, лишь единицы видят в этом привилегию.
— Неоспоримо. — усмехнулся Марко — Видимо и здесь нам не удалось обнаружить ничего стоящего, осталось только здание торговой кампании. Я попытаюсь что-нибудь выгадать, а вы пока побродите тут, думаю много времени, разговор не займет.
Чернокнижник направился в двухэтажное потрепанное ветром, здание на котором красовалась большая вывеска «Торговая кампания: Ветра Алтории». Мальчик и демон, оставшись одни, стали медленно бродить по пирсу дожидаясь Марко и украдкой поглядывая на эльфийскую ладью. Находившиеся на ней эльфы полностью игнорировали все окружающее, хотя один из них всетаки пару раз удостоил мальчика хладнокровным взглядом.
— Сутжиро расскажи, как ты повстречался с Максимусом — неожиданно спросил Иолаус — Когда мы шли через лес он упоминал об этом, но так толком нечего и не рассказал.
Демон на секунду остановился и посмотрел на мальчика своими голубыми глазами. По выражению его лица стало ясно, что это не самая приятная для него тема разговора, однако взгляд мальчика оказался настойчивее и подавшись Сутжиро выдавил из себя слабую улыбку:
— Если Максимус решил об этом умолчать, то и я рассказывать не стану. Когда прейдет время Иолаус, ты узнаешь все. Скажу лишь только, что у нас с ним заключен кровавый договор.
Сутжиро закатил правый рукав своей черной рубашки и показал руку мальчику. На ней был тонкий алый порез. Мальчику показалось, что порез испускает слабое красноватое свечение, но моргнув глазами, он пришел к выводу, что это ему только померещилось.
— Кровавый договор… — тихо повторил Иолаус — Значит, вы обменялись кровью… Потрясающе! Скажи, а так можно приручить любого демона!?
— Ты действительно очень одаренный мальчик — улыбнулся Сутжиро — Но нет. Кровавый договор скорее считается лишь пунктом доверия демона и его хозяина. А «приручают» демонов совсем по-другому. Для доминанты над созданием высших планарных плоскостей, и подчинением его воли, чернокнижники используют Печати Филестеса. Всего существует семь видов печатей, но их сила в основном зависит от силы самого демонолога. Вначале чернокнижник должен сразиться с демоном и в случае победы он может стать его хозяином.
Иолаус задумался, «…в случае победы…». Выходит, учитель дрался с Сутжиро и победил его. И как он понял, Кровавый договор не связывает волю демона, а значит, он может напасть на них в любой момент. Мальчишку охватил страх, но мотнув головой, он отбросил бредовые мысли. «Если учитель доверяет Сутжиро то и я должен!»
— Сутжиро расскажи мне о своем мире — тихо попросил Иолаус — Он сильно похож на наш?
После этих слов в глазах демона отразилась сильная боль. Прикусив губу, он посмотрел на небо. Давно очень давно он не вспоминал о своем доме, бежал от прошлого, но сегодня в словах маленького мальчика оно настигло его вновь.
— Многие представляют Канию как место, в котором пылает вечный огонь, очищая души грешников, а демоны сдирают с них кожу живьем. Нет, это не так. Мой мир сильно похож на тот, в котором мы находимся сейчас. Там такие же красивые закаты, прекрасные деревья и душистые луга. Тысячи пурпурных рек, несут свои ледяные воды в Океан Вечности. Стаи серых птиц поют лирические серенады под янтарным небом. Воздух Кании намного чище, здешнего: в нем нет примесей той злобы ненависти алчности и разврата. Хотя это относится только к моему миру, а ведь их сотни, тысячи и есть места упоминание, о которых порой заставляет стынуть кровь в жилах даже древнейших демонов.
— Выглядит действительно прекрасно! — воскликнул Иолаус — Тогда почему ты ушел из Кании?
— Я пал жертвой собственного глупого честолюбия и предсказуемого характера. Только теперь я понял, что выбор одного означает отказаться от другого.
— Не вини себя Сутжиро — мальчик ободряюще взял демона за руку — Я считаю тебя лучшим демонов из всех. В моей деревне старина Орлан всегда говорил: «Неважно насколько велика твоя сила и мастерство если у тебя темное сердце, то ты проиграешь схватку, даже не начав ее». А у тебя очень чистое и доброе сердце, какого нет у многих людей.
— Спасибо Иолаус твои слова для меня много значат.
— Всегда пожалуйста. — улыбнулся мальчишка — Вот поскорее бы мне стать чернокнижником, таким же сильным как Марко и таким мудрым как учитель. Буду уничтожать нечисть по всей Алтории.
— Может даже и дальше. У Ордена Немезиды довольны теплые отношения с городом карликов Барук-Думом поэтому они очень часто устраивают совместные рейды в Вилдвуд и Деребо.
— Карлики я о них много слышал — непревзойденные мастера каменной кладки и кузнечного дела. Орлан часто говорил, что лучшей выпивки чем «Красный Глаз Карлика» он не пил. А правда говорят что после того как выпьешь бокал, у тебя живот сводит судорогой язык чернеет, а глаза наливаются кровью?
— Нет, эта шутка была пущена самими карликами, для того чтобы, некоторые не зарились на их хмельные запасы. Это все их скупердяйские нравы.
— Добавь к этому, что лучше товарища чем карлик нет — холодным тоном вставил подошедший Марко — Заручиться их доверием сложнее чем заставить утопца танцевать фокстрот, но коли стал им другом, то это до гробовой доски.
Демон и мальчик засмеялись, а Хиетала только оскалил клыки. Убрав свои длинные волосы за плечи, он глубоко вздохнул и знаком показал следовать за ним.
— Ну что Маркозиус опять дело дрянь? — быстро спросил демон.
Тот лишь раздраженно хмыкнул в ответ, одарив Сутжиро злобным взглядом. Марко способный воин, но ему не хватает выдержки и терпения. Он из тех чернокнижников, что не думая идут в самое пекло битвы, сея вокруг себя разрушение и смерть.
— Местный управляющий напыщенный идиот, думающий только о своем желудке. Строил из себя невесть что, а как узнал, что я чернокнижник так его лицо приняло такой вид, будто у него был недельный запор. Выдавить из этого олуха не удалось ничего, только лишь время зря потеряли.
— Что дальше будем делать? — спросил Иолаус — За целый день нам так нечего и не удалось обнаружить.
— Правда твоя. — скрестил руки на груди Марко — Осталось проверить только одно место — таверну «Алые паруса». Как правило, в таких местах крутиться слухов не меньше чем на рыночной площади, может что-нибудь перепадет.
— Отлично — подпрыгнул Иолаус — я сейчас такой голодный, что быка бы съел.
Марко опять только хмыкнул носом и троица быстрым шагом направилась к таверне. Вскоре доки закончились, на их место пришли двухэтажные дома. Отряд шустро маневрировал среди людей, не приведи Великая Немезида нарваться на патруль. Если их пребывание будет раскрыто, то могут возникнуть вопросы, а они сейчас им совершенно не к чему.
Завернув за угол, путники увидели последний пункт своего назначения. Иолаус не удивился тому, что таверна как и всё в этом поселение было больше чем в его деревне, однако это строение действительно сильно выделялось: таверна состояла из двух этажей, ее крыша была соответственно покрыта черепицей, а не соломой как в Риверберри. Фасад здания украшали несколько деревянных колон и искусная резьба.
Возле дверей трактира стояла одинокая девушка, в зеленом платье, довольно откровенном декольте и через широкий разрез демонстрировала свою ногу в чулке-сеточке. Когда Марко проходил мимо нее, она буквально кинулась ему на шею:
— Не хочешь поразвлечься милый? Всего за сто дириев я открою перед тобой врата Нирваны.
— Извини дорогая работа не оставляет времени на личную жизнь — улыбаясь ответил Марко аккуратно высвобождаясь из объятий своей собеседницы — Может в другой раз, причем я больше предпочитаю чистилище Нифльгейма.
Ему послышалось в ответ что-то похожее на «жмот», после чего троица влилась в какофонию звуков таверны. За барной стойкой стоял настоящий гигант-трактирщик, в желтой от времени и стирок рубашке, наполняя бокалы заказчиков. За столами сидели разного социального и политического рода люди, обсуждая все, что только можно: начиная с неурожая и заканчивая войной с Империей Норллингов. Марко быстро стал обходить столы, ведя за собой отряд в самый темный угол трактира подольше от людских глаз.
— Что будем заказывать? — спросила невесть откуда взявшаяся пышногрудая официантка в голубом платье поверх которого был одет белоснежный фартук — У на сегодня блюдо дня —жареная баранина по острым соусом.
— Давай три, отбивные и чего-нибудь промочить горло — пробубнил Марко осматривая публику испепеляющим взглядом.
— Сию минуту сударь, с вас двадцать дириев.
Хиетала опустил руку в карман, извлекая горсть блестящих монет. Отсчитав нужную суму, и конечно не забыв про чаевые, он отдал деньги официантке, которая молниеносно бросилась на кухню.
— Запомни Иолаус, любая таверна является огромным клубком информации, который порой полезно распутать. Я пойду, разузнаю пару баек у нашего общего друга — Марко кивнул в сторону трактирщика — Ты Сутжиро попробуй узнать последние новости за игорным столом, вижу там сейчас полно испытывающих удачу. Иолаус внимательно следи за той троицей, что в двух столах от нас. Они кажутся мне подозрительными.
— Хорошо — почти прокричал мальчик — Правда, тяжело что-нибудь разобрать в таком шуме.
— Привыкнешь — подбодрил его демон — Эх давно я не разминал пальцы за хорошей игрой в покер. Азартные игры вызывают привыкание посильнее «ангельской пыли».
Подбежала официантка с подносом, на котором стояли три тарелки с бараниной и бокалами с квасом. Расставив все на столе, она пожелала приятного аппетита и проворно бросилась к другому столику.
Марко быстро покончив с едой, побрел к барной стойке, по пути столкнувшись с одним постояльцем. Тот хотел что-то возразить, но заметив на груди Хиеталы знак чернокнижников, прикусил язык, отвернулся и направился к столику, где сидел его компаньон. Сутжиро вытерев рот салфеткой, потрепал мальчика по голове, тихо пошептав ему на ухо:
— Внимательно следи за той троицей, весь Орден на тебя надеется.
— Да понял я — насупился мальчик, запивая очередной кусок баранины квасом — Когда мы играли в деревне, то я всегда был лучшим разведчиком, так что перед тобой уже профи.
— В таком случае никаких проблем. Вечером научу играть тебя в покер. — подмигнул Сутжиро вставая из-за стола.
Марко подойдя к барной стойке, буквально спугнул своим видом, троих выпивох, отправив их за пустой столик. Отбросив свои волосы за плечи он, скалясь посмотрел на трактирщика.
— Дай-ка угадаю — самодовольно прищурился трактирщик — Красные глаза, длинные клыки черный костюм, ты случайно не из цирка сбежал?
— Ха-ха ты рассмешил меня до слез, может у тебя тоже цирковой опыт есть? — расхохотался Марко.
— А ты не промах. Извини, не хотел тебя обидеть. Что будем заказывать? Есть «Кровавая дева», «Мечты Фей»…?
— Бокал «Сока дерева Брут», остальное можешь предлагать мальчишкам до семнадцати.
— А ты смекалист в выпивке — расхохотался бармен, наполняя глиняный стакан, черной жидкостью из пыльной бутылки — вот наслаждайся.
Хиетала приложил к губам протянутый ему бокал, и из уголков его глаз невольно побежали слезы а в носу защекотало. Трактирщик смотрел, не отрывая взгляд на чернокнижника, видимо при нем еще никто разом не выпивал стока «Сока Брута» даже не поморщившись. Поставив пустой фужер на стол, он знаком показал бармену налить еще, а сам огляделся по сторонам.
— Как насчет того чтобы для лучшего усвоения сего напитка богов, ты мне поведал одну-две из своих тавернеческих историй. Я более чем уверен, что ты многое знаешь.
— Знаю я много только вот тебя не очень хорошо. Притом смотри, сколько народу мне работа ждет.
— Даже за десять дириев?
— А вот за десять дириев, я самому королю Руфусу сказку на ночь расскажу.
Марко аккуратной стопочкой сложил блестящие золотые монеты и указательным пальцем подвинул их к трактирщику. Тот сгреб их огромными ручищами к себе под стойку, после чего немного наклонился к Марко:
— Знаешь, я за этой стойкой стою тридцать пять лет, здесь стоял мой отец, а до него его отец. За все эти годы старина Оливер повидал, понаслушался такого, что если записать, то хвати на книгу потолще библии Латендера. Но вас чернокнижников может интересовать только одно — монстры. Так вот пару дней назад, а время было за полночь, я возвращался от одной… кхм-кхм… в общем с деловой встречи, как передомной в переулке промелькнул здоровенный силуэт, темно было хоть в морду дай. Сначала я подумал, что может это кто из моих друзей, не хочу хвастаться, но меня здесь практически все знают. Я его окликнул, однако ответа не последовало. Тот развернулся, и только тогда я расслышал странный рык похожий на собачий. Когда он подошел ближе я понял что это веровольф, святые угодники, я чуть в штаны не наложил! В его желтых глазах тогда я увидел свою смерть. Однако зверь попринюхивался потом быстро побежал, или если быть точным перепрыгивал с одной крыши на другую…
Марко внимательно слушал рассказ Оливера, попутно бросая пристальные взгляды по сторонам. Ему повезло, что трактирщик так быстро раскололся, теперь оставалось только надеяться, что информация окажется достоверной.
— Два дня назад, мы прибыли в Риверберри, видимо ликантропы действительно были осведомлены о нашем визите — сделал заключение Хиетала, отпивая из своего бокала — По этой причине веровольф не стал разводить резню, тебе повезло. На вопрос: «а можно было ведь списать все на убийство при попытке ограбления?» Отвечу что можно, но любой чернокнижник отличит почерк зверя от острого клинка, или клыков бродячей собаки. Ты сообщал кому-нибудь еще об этом инциденте?
— Да с утра, зашел к капитану Ксерксу, а он только рассмеялся мне в лицо, мол, показалось. Ублюдок! Что ж я человеческую морду от волчьей не отличу? Да моя пьяная задница видит лучше, чем его трезвое рыло! Как налоги в три шкуры драть так ему не хрена не кажется.
— Картина постепенно начинает проясняться. После того случая ты больше нечего странного не замечал?
— Нет, я теперь позже десяти из таверны нос не высовываю. Знаешь ли, жить хочется.
— В таком случая я считаю что ты честно заработал свои десять дириев — бросил Марко поднимаясь со стула и одним глотком осушившая бокал — Возможно еще свидимся.
Чернокнижник повернулся ища глазами Сутжиро и Иолауса, как перед ним возник тот самый наемник с которым он столкнулся пробираясь к Оливеру, правда теперь в кампании со своим другом.
— Что уже уходишь красноглазый? — прорычал тот которого задел Марко — А мы вот тут решили почему бы тебе не угостить нас выпивкой?
— Извини не делаю подарков мужчинам. — хладнокровно парировал Марко — А теперь прочь с дороги у меня нет времени на таких выродков как вы.
— Мы еще даже не успели познакомиться, а ты уже грубишь…
— Такой сорт людей как ты представляют из себя канализацию сословно-иерархической лестницы человечества. Твой комплекс неполноценности заключается в полной реорганизации мозга, отсутствия мышления и логики, и как следствие прямая деградация. Если что-то непонятно объясняю доступно — ты бесхвостый бабуин, накачавший пару бицепсов и возомнивший, что вокруг тебя вращается вселена. Меня от тебя тошнит, поэтому будь добр иди по ветру.
— Наслаждайся своим остроумием, пока можешь — прошипел наемник и отвернулся. Последовал резкий удар в лицо, Марко предвидел это, поэтому сумел увернуться. Быстро перехватив инициативу в свои руки, чернокнижник заехал наемнику в живот, после чего отправил его на ближайший стол. Публика замерла на три секунды, а потом с еще более сильными криками, чем прежде ожила. Кто-то даже кричал о ставках. Сзади к Марко рысью подошел сотоварищ того, который сейчас выбирался из-под обломков стола, и занес кинжал для удара в спину. Его рука так и повисла в воздухе, Сутжиро профессионально заблокировал его удар.
— Двое на одного это же не честно, не правда ли уважаемый!? — обратился демон к своему заложнику.
— Закрой пасть сопляк! — взревел второй наемник, пытаясь высвободиться из цепкого захвата Сутжиро.
— Ай-ай как не хорошо — ехидно пропел Сутжиро и с такой силой сжал руку противника, что суставы кисти руки захрустели, а кинжал со звоном ударился об пол. Наемника понесло черным матом, на что Сутжиро ответил ударом по икрам и оппонент оказался на коленях.
— Все полукровка, чертов ублюдок, сейчас поприветствуешь свою Священную Богиню, на том свете — взревел первый выхватывая из ножен меч. Его лицо перекосила гримаса лютой злобы, а в глазах промелькнул свирепый гнев. Именно в этом момент медальон Марко несколько раз шелохнулся, от чего чернокнижник сделал несколько шагов назад и вплотную спиной уперся в барную стойку. Ошибки быть не может. Он искал веровольфов, а вместо этого они пришли к нему, жаль только что его топор остался дома. Хиетала стал глазами искать хоть какое-нибудь оружие, палку, но как назло ничего подходящего не было.
— Достаточно Реджинальд! — вмешался бармен, в руках которого находился заряженный арбалет — Я не позволю разнести свое заведение в щепки, и наподдать на моих клиентов, даже если они нелюди. Мне плевать что твою задницу покрывает Валериус, в своей таверне я — хозяин, бог и судья. Так что выметайся отсюда, пока я стражу не вызвал.
Реджинальд бешеным взглядом уперся в Оливера, потом посмотрел на своего друга, которого все еще держал Сутжиро. Противовес был явно не в его пользу, и он убрал меч в ножны.
— Ты еще пожалеешь об этом Оливер и с тобой красноглазый разговор не окончен! — сплюнул на пол наемник сверкая глазами— Ты можешь сколько угодно продлевать себе жизнь, но смерть все равно неизбежна.
Отвернувшись Реджинальд пошел к выходу, люди буквально расступались перед ним, никто не хотел лишний раз получить по физиономии или еще пуще разозлить наемника. Марко кивнул Сутжиро и тот освободил второго наемника, который подобрав с пола кинжал, быстро побежал за Реджинальдом.
— Значит это и есть щенки Валериуса? — хмыкнул носом Марко когда парочка удалилась — По правде говоря я даже немного разочарован, надеялся увидеть большего от верных слуг графа.
— Все мы хотим видеть от графа большего — буркнул Оливер, оценивая принесенный ему ущерб — Он только и может, что налоги поднимать да кичиться своей графской задницей на всех светских вечеринках.
— Ты так открыто выражаешься о власти? — улыбнулся Марко — не боишься что тебя посадят или скажем, может произойти несчастный случай?
Теперь улыбка проступила на лице Оливера, и он расхохотался от души. Повернувшись к чернокнижнику, он посмотрел на него сверху вниз:
— Я человек старый чтобы бояться, а по убеждениям всегда был демократом. Что он мне сделает? Упрячет за решетку? Так я через два дня выйду. Люди всегда должны говорить, что они думают, в особенности, когда такие бюрократы, настолько бессовестно ущемляют их права.
— Смелое заявление, но ты меня убедил — протянул чернокнижник руку трактирщику — Ну Оливер нам пора.
Оливер крепко пожал руку чернокнижнику, а после шепотом добавил:
— Если добудешь голову того веровольфа, знай, я ее у тебя по высокой цене куплю.
— Договорились — улыбнулся Марко, кивнул Сутжиро и Иолаусу и направился к выходу. Настроение публики вернулось в прежнее русло, лишь какой-то выпивоха что-то крикнул колдуну, когда тот выходил на улицу.
— Марко поздравляю только что ты записал к себе во враги самого влиятельного человека в Риверберри — сиял Сутжиро — Теперь городская стража просто будет гореть, чтобы уделить нам толику внимания.
— Что сделано, то сделано. Риск конечно большой однако он того стоит. Теперь я более чем уверен, что Виктор Валериус очень не обычный человек.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Пока нечего, подождем наших суженных, возможно они что-нибудь найдут. А сейчас отправляемся домой. Сегодня будет горячая ночка.
_________________________
Он брел сквозь переулки, прокручивая в голове карту, которую нарисовал Марко. Конечно, спроси он любого, ему тут же указали бы направления, но чернокнижник не хотел прибегать к помощи этих «людей». Максимус и так терпел их сквозь скрип зубов, и заговори он с кем-нибудь, это обязательно бы закончилось конфликтом. Притом если обыватели распознают в нем колдуна, это породит шум и большие проблемы, которых у него и без того валом.
Дома, как он уже приметил ранее, дышали роскошью. Набирающий силу неоготический стиль распространялся с умопомрачительной скоростью по всем крупным городом севера.
« Уродство моды, подобно паразитической опухоли, пожирает умы обывателей — усмехнулся, про себя охотник — Прячась за красивой оснасткой, от которой нет пользы, ни в военном, ни в практическом плане, они вершат судьбы простого народа. А когда беда преступает пороги их домов, когда какая-нибудь тварь начинает пожирать их еще живыми, они скулят о пощаде, цепляясь за охотников, словно утопающий за соломинку. Смерть… смерть всех рассудит, рабов у нее нет и пока что, от нее невозможно откупиться!»
Впереди послышался властный голос, отдающий команды, вечерний патруль обходил улицы поселения, разгоняя перед собой зазевавшихся горожан. Максимус остановился и глазами стал искать хоть какое-нибудь убежище. Так нечего подходящего не найдя, он еще сильнее закутался в плащ и отошел в тень одного из домов.
Впереди небольшого отряда из пяти стражей, шел высокий плечистый, человек в хороших кольчужных доспехах и белом плаще. На белой накидке поверх кольчуги был вышит красный лев, вставший на задние лапы, герб Алтории, а на толстом кожаном ремне с левой стороны, в прекрасных ножнах покоился стальной меч, рукоять которого тоже напоминала львиную морду. Мужественное, с немного выступающими скулами и широким подбородком лицо этого человека выражало легкую усталость, однако глаза сияли азартным блеском, похоже, даже во сне этот воин был готов к сражению. Темные волосы, собранные в конский хвост немного блестели от закатных лучей. Все в этом человеке говорило о том, что он жаден до власти, стремиться к ней, хочет ее но в тоже время и опасается. Капитан Ксеркс заключил Максимус, фигура в этом проклятом месте, которая имеет и военный и политический статус. Выше него стоит только граф, и он понимает это, поэтому нечего и не опасается.
— Быстрее растяпы! И так ноги как ватные, а вы еще тащитесь подобно пьяным девкам! — грозно кинул через плечо Ксеркс на солдат — Святой Латандер, но почему мне в подчинение всегда достаются одни идиоты! Шевелись!
Послышались стоны солдат, а один что-то недовольно пробурчал себе под нос, но ослушаться капитана никто не посмеет. Отряд прибавил шагу и скоро скрылся из глаз. Чернокнижник проводил их взглядом полным отвращения и ненависти.
«Только нерадивый пастух, видит вину в стаде — пронеслось в голове охотника — Сейчас в толпе ты герой, но столкнись один на один хотя бы с утопцем, убегал бы, так что искры из-под подошв вылетали!»
Развернувшись, Карвинус хотел двинуться вперед, но дорогу ему преградила, откуда не возьмись взявшаяся девушка в красном платье. Ее каштановые волосы, украшала золотая диадема с красными рубинами, на шее была без сомнения подогнанная под диадему, подвеска украшавшая больше пышную грудь, нежели ее владелицу. Махая веером она, не отрываясь смотрела на Максимуса, своими карими глазами, словно пыталась заглянуть в его душу и прочитать его мысли.
— Вы видимо чернокнижник. — не спеша, спокойным даже немного ласкающим голосом начала незнакомка — Всегда мечтала воочию узреть охотников немезиды о которых ходит столько легенд.
— Знаете, миледи я не люблю когда мне дышат в затылок. — немного приподняв капюшон оскалился Максимус. Держать маску скрытности с ней нет никакого смысла она раскусила его уже давно — Не думаю что вы бродили за мной целый день только ради того чтобы выразить свое восхищение относительно моего Ордена!? Так зачем вы здесь?
— Кто знает, мне всегда нравилось все необычное и… редкое — она немного повысила интонацию на последнем слове — Давай немного пройдемся, нам есть что обсудить.
Отвернувшись, она медленно пошла по переулку. Максимус последовал за незнакомкой, хотя вполне осознавал, что это может быть ловушкой, но других ниточек пока у него нет. Сжав под плащом рукоять катаны, он внимательно смотрел по сторонам.
— Тебя что-то беспокоит? — немного расстроенным голосом пропела она — Не волнуйся, такая хрупкая девушка как я, не в состоянии причинить вреда чернокнижнику.
— Ты нет, но здесь есть персоны, которые вполне на это способны — прохрипел колдун — Маска у тебя ангела, только вот какой дьявол, скрывается за ней?
Она тихо рассмеялась, потом бросила пронзительный взгляд на Максимуса:
— Можно задать вопрос? Та девушка, что была с тобой в церкви она тоже чернокнижник?
— Зачем задавать вопросы, которые не нуждаются в ответах!? — терял терпение Максимус — Послушайте леди…
— Конвел — перебила его девушка — Джулия Конвел. Можешь звать меня так.
— Хорошо Джулия у меня нет времени на саги о своей жизни. Если у тебя имеется, действительно ценная информация то покорнейше прошу, рассказывай.
Джулия еще раз тихо засмеялась и, потянув чернокнижника за рукав, отвела его в тень под липу. Осмотревшись по сторонам, она улыбнулась:
— Жаль мне хотелось погулять с тобой подольше Карвинус — от того что лицо Максимуса напряглось после произношения его фамилии, улыбка девушки стала шире а огоньки в глазах забегали быстрее — Я знаю зачем ты здесь. Я также знаю, что сегодня утром ты сражался с очень близким тебе человеком, сумею предположить, что с братом. Не могу не заметить тот факт, что ты проиграл, и раны все еще кровоточат…
После этих слов она подошла и нежно провела рукой по груди чернокнижника. Острое покалывание пронзило его рану, однако на лице не дрогнул ни один мускул. Обняв чернокнижника за шею она, глубоко вздохнула, как будто наслаждалась запахом его тела.
— Что же ты за падший ангел? — не удержался от улыбки Максимус.
— Я всего лишь посредник Максимус. Ты перешел дорогу влиятельным людям, поэтому меня послали попросить тебя тихо покинуть Риверберри. Тогда не будет ни крови, ни насилия, ни ненужных смертей. Посмотри как все мирно, словно сами боги установили гармонию. — легонько кивнула головой Конвел.
Максимус смотрел ей в глаза, но никак не мог понять в них нечего кроме азарта. Они с одной стороны казались не естественными, стеклянными, а с другой — живыми и бушующими, словно море в шторм. Медленно пододвинувшись к ее уху, он спросил:
— Интересно, что же будет, если я откажусь? Наверняка меня убьют? Знаешь, прости мне мою нескромность, но будь добра передать этим «влиятельным людям» что на них пал взор самой Немезиды, а значит возмездие неизбежно.
Немного ослабив хватку она, хихикнула и обошла чернокнижника сзади. Максимус был готов к засаде, зрачки его глаз метались по всему видимому периметру. Быстро очистив сознание от ненужных мыслей, он закрыл глаза и еще сильнее сжал рукоять катаны. Колдун почувствовал, как она медленно наклоняется к его уху, а ее голос эхом отражается в его голове:
— Значит, ты все-таки узнаешь, какой демон скрывается за маской ангела…
В этот самый момент медальон на его груди бешено завибрировал. Максимус выхватил катану раньше, чем открыл глаза, однако Джулии уже негде не было. Он побежал сквозь переулки. Враг обналичил себя, теперь остается только действовать. Пробежав еще несколько домов, он остановился и вернул меч в ножны. Даже найдя ее, ликвидировать Джулию при свете дня не представиться возможным, слишком много народа. Ночь всегда верный друг охотников — она скрывает многое от ненужных глаз, и одновременно враг — именно ночью вся нечисть покидает свои убежища. Глубоко вздохнув, Максимус надвинул капюшон на лоб и вернулся к первоначальной цели.
Солнце еще больше склонилось к закату, когда чернокнижник дошел до рыночной площади. Люди понемногу расходились, а торговцы сворачивали свой товар. Морской ветер немного бодрил, поэтому колдун прибавил шагу.
— Ashun E’lare Ворон! — окликнул кто-то его со спины.
Максимус резко развернулся на месте, держась за рукоять катаны и ища незваного гостя. Стон удивления сорвался с губ чернокнижника, когда он увидел, высокую фигуру, в сером плаще идущую к нему с противоположной стороны площади. Длинные, светлые, прямые волосы колыхались на ветру, а та легкость, с которой эльф шел по мощеной дороге просто завораживала. Лорелинал его старый друг из Шепчущих лесов, вместе с которым они охотились на мантикору в Пиках Восходящих Лун.
— Ashun E’lare! — поприветствовал эльфа Максимус, когда тот подошел и пожал ему руку. Он был несказанно рад увидеть его в этом чужом городе. Под серым плащом чернокнижник рассмотрел легкие кожаные доспехи и пару изящных эльфийский мечей, отдаленно напоминающие его катану. — Лорелинал как тесен этот мир. Не ожидал тебя увидеть в таком месте. Путешествуешь?
— Нет Ворон. Мы с братьями привезли наши товары из янтарной гавани. — улыбаясь ответил эльф — Время подобно горной реке неутолимо несущей свои воды в бесконечность. Мы эльфы не замечаем его, однако для atane оно подобно капели подтачивающий камень. Могу я узнать, что же тебя привело сюда охотник?
Максимус улыбнулся, оскалил клыки и посмотрел на заходящее солнце.
— Охотника в поселение может привести только зверь — в полголоса ответил он и медленно направился к гавани — Ты, наверное, слышал о стае Черного Мастиффа?
Эльф отрицательно покачал головой, и в его миндалевидных глазах отобразилась легкая задумчивость.
— Ликантропы, которые уже несколько лет ведут здесь свою кровавою жатву. — пояснил колдун — Мои владыки считают что они намного опаснее нежели просто кучка волков.
— Планы вещь хрупкая и порой жизнь рушит наши надежды — спокойным голосом ответил Лорелинал — Если тебя нужна помощь Ворон мои мечи и мечи моих братьев послужат тебе.
— Спасибо тебе Лорелинал но нет. — отказался Карвинус — Эти ублюдки убили одного из моих братьев поэтому это дело касается только нас и их.
Эльф понимающе кивнул. Максимусу очень бы хотелось, что в самый разгар битвы плечо его старого друга было рядом, ведь Лорелинал не из тех, кто носит мечи ради показа. Однако он не мог осквернить память Бласкара, приняв помощь от чужаков.
— Знаешь Ворон мне порой тяжело смотреть на свет этой эпохи — с ноткой горечи проговорил эльф — Я несколько десятилетий провел среди людей. Постичь глубину их сознание не сложнее чем разобраться в конструкции молотка. Но сейчас времена изменяются слишком быстро и слишком спонтанно. Atane стали другими. В их городах, теперь текут реки пота, слез, денег и крови.
— До тех пор пока люди не будут прислушиваться к здравому разуму природы, они вынуждены будут подчиняться либо диктаторам, либо мнению народа. — хмыкнул носом Максимус — Они рабы, довольные своим положением, а значит вдвойне рабы, потому что не одно тело их в рабстве, но и душа.
— Они дети Ворон, еще только дети. — вздохнул эльф — Они давно забыли смысл войны осталась лишь только жажда власти крови и отмщения. Они не понимают что сами стали похожи на чудовищ, которых бояться. С atane не может быть компромиссов. Любые уступки для них есть появление слабости, а акты доброй воли — ловушки. Принять нашу инаковость люди не в силах… и не смогут никогда.
Максимус молча, кивнул. Ему стало ясно, что Лорелинал как никто другой понимает его. В отличие от своих братьев эльф никогда не желал людям зла. Однако последние события сильно действовали на него и возможно близок тот день, когда он в корне изменит свои взгляды.
Они не спеша двигались по пирсу, наслаждаясь закатом и легким бризом. Людей становилось все меньше и это положительно сказывалось на настроение чернокнижника и эльфа. Впереди что-то сверкнуло, и прищурившись Карвинус разглядел небольшую ладью в виде лебедя, на которой стояли трое эльфов. Парус на мачте был поднят, и это говорило о скором отплытии.
— Рад был вновь увидеть тебя Ворон — обнял эльф старого друга, когда они подошли к ладье, остальные эльфы не уделили чернокнижнику ровно никакого внимания, как будто его вовсе не существовало — Желаю тебе удачи на твоей охоте, пусть острый клинок не подведет своего хозяина.
— Спасибо и тебе удачи старый друг — улыбнулся Карвинус и легонько похлопал эльфа по спине — Пускай ветра будут к вам благосклонны.
— Namari’e — простился Лорелинал и прыгнул в лодку. Один из его братьев отдал швартовы, и ладья медленно под легким ветерком стало удаляться от чернокнижника. С неподдельной грустью смотрел им в след Максимус. У него как в прочем у любого чернокнижника друзей было не много, а настоящих друзей еще меньше.
Несколько минут колдун неподвижно стоял на пристани, не сводя глаз с отдаляющейся лодки, пока она не превратилась в маленькую точку и не скрылась за горизонтом. Развернувшись, он быстрым шагом направился к поместью Валериуса.
Солнце уже почти село и на улицах стали зажигать фонари. Людей становилось все меньше, что, несомненно, было ему на руку. Тенью колдун пробирался между домов, пока не достиг своей цели. Ошибиться было не возможно, огромный особняк, обнесенный двухметровой каменной стеной, мог принадлежать только графу. Отойдя на два шага назад, Максимус разбежался и запрыгнул на стену. Быстрым взглядом он начел оценивать обстановку.
Фасад особняка украшал диковинный садик, два бассейна и несколько мраморных фигур. Охранники, человек пятнадцать, были хорошо экипированы и судя по всему состояли из бывалых вояк. Через не занавешенные окна особняка Максимус видел бегающих слуг и горничных. Пока ничего необычного Карвинус не нашел, а его медальон мирного дремал на цепочке.
Спрыгнув на мягкий грунт чернокнижник, согнувшись, стал пробираться к поместью одной рукой держась за рукоять катаны. Тихо войти через парадные двери им не удастся слишком много охраны, значит, придется искать какие-нибудь лазейки: или через черный вход, или через чердак.
Достигнув особняка Максимус, первым делом, внимательно осмотрел окна и тихо выругался. Они были крепко заперты, и открыть их без лишнего шума не представляется возможным. Продвигаясь вдоль стены, он украдкой поглядывал по сторонам, если сейчас его кто-нибудь заметит, то вся операция может пасть прахом.
Обойдя поместье с тыла, Карвинус увидел небольшую пристройку, в которой хранились садовые принадлежности. Заглянув в нее, чернокнижник улыбнулся, в дальней стене была прорублена небольшая дверца ведущая, скорее всего в погреб. Внимательно осмотрев замок, висевший на цепи, он пришел к выводу, что взломать его не составит особого труда. Развернувшись, Максимус покинул коморку и направился к стене.
Колдун уже было хотел запрыгнуть на ограду, как с обратной стороны послышался стук копыт и скрип колес. Спустя несколько мгновений голос кучера громко возвестил о том, что они прибыли к поместью. Чернокнижник впился глазами в ворота, ему почему-то стало очень интересно увидеть этого ночного гостя. Удивленный смешок вырвался у него из груди, когда под сводами врат появилась Джулия в сопровождении графа.
“Значит вот что за влиятельные люди, которым я перешел дорогу. — пронеслось у него в голове — Наслаждайся своими последними мгновениями Виктор. Как я уже сказал возмездие всегда падет на головы не покаявшихся.”
Максимус выждал пока граф и Джулия войдут в дом, потом быстро перепрыгнул через забор и направился в убежище чернокнижников. Но не успел он сделать и несколько шагов как нарвался на двух стражей из свиты Валериуса.
— Ты чего это тут вынюхиваешь а? — прорычал один, берясь за рукоять меча — Отвечай живо!
— Да осветит ваш путь Святой Латандер — прохрипел Максимус, склонившись в поклоне — Прошу падайте добрые господа. Я нечего не ел с утра, не черствой корочки, ни бокала кислого вина.
Стражи переглянулись, а потом тот, что первый обратился к чернокнижнику, подошел к нему и приподнял его за ворот рубашки, благо капюшон глубоко скрывал его лик, и глаз не было видно.
— Что-то ты не очень смахиваешь на монаха — прищурил глаза страж, от него невыносимо пахло перегаром — Вот сейчас намну тебе бока, и посмотрим кто ты на самом деле!
— Успокойся Том он не стоит твоего времени — бросил второй — У нас еще дел полно.
Наемник покосился на друга, потом швырнул Максимуса на землю.
— Ладно, благодари своего Латандера что у меня сегодня настроение хорошее. А теперь проваливай отсюда, пока я не передумал!
Максимус еще раз учтиво поклонился и быстро покинул стражей. “Несчастный выродок! — усмехнулся про себя чернокнижник — Если бы ты узнал, кому служишь то, не одна прачка не отстирала бы твои подштанники”.
Достигнув убежища Максимус, увидел тусклые, редкие лучики, пробивающиеся через щели в забитых окнах, скорее всего все уже в сборе. Немного приотворив дверь он, на всякий случай оглядел улицу и ближайшие дома. На мгновение ему показалось, что на соседней крыше промелькнула размытая тень. С минуту он внимательно всматривался в темноту, но так нечего больше не обнаружив, быстро зашел в дом, плотно затворив за собой дверь.
За столом, на котором стояла одна единственная свеча, сидели Марко и Иолаус, а судя по звяканью посуды, и легкому аромату жарящего мяса Ирен хлопотала на кухне. Хиетала в полголоса рассказывал о жизни чернокнижников, а мальчик с неподдельным восторгом слушал, открыв рот.
— А потом я одним ударом топора снес ему башку и отправил к праотцам — жестикулируя, выплеснул Марко, от чего мальчишка вздрогнул — Да, мы тогда на славу повеселились, вот это было время, не то, что сейчас. Об этой охоте до сих пор легенды ходят по всему Лэур Дланору.
— Потрясно! — сиял Иолаус — Вот бы мне так!
— Не гони события парень — отмахнулся Марко — поверь, тебе еще это надоест. Пока ты маленький тебе не понять, что значит ночевать, где попало, пить всякую дрянь вместо вина, и давиться готовкой Кандел.
В этот момент на кухне что-то звякнуло и со звоном упало. После чего в дверном проеме появилась фигура Ирен. Сказать, что она была рассержена, значит не сказать нечего, ее просто трясло от злости.
— Ты что-то сказал Маркозиус? — медленно спросила она — или мне показалось, что ты оспариваешь мои кулинарные способности!?
Марко выдавил слабую улыбку на лице и посмотрел на мальчика. Тот лишь сочувствующе посмотрел на чернокнижника и сделал вид, что играет крошками на столе. Хиетала нечего не оставалось, как отбиваться самому.
— Ирен, дорогая… — поднялся из-за стола Марко — Еда, приготовленная твоими руками достойна только губ богов и Великая Немезида свидетель, что если я — несчастный смертный хоть как-то упрекну, ту амброзию, что ты приготовишь, то пусть до конца моих дней я буду пить один сок вместо вина…
Однако риторическое объяснение чернокнижника подействовало на Ирен еще более отрицательно, и она взвешенными шагами стала напирать на Марко. В этот самый момент на сцену, из тени решил выйти Максимус, и тем самым в очередной раз спас шкуру своему другу.
— Думаю сейчас не самое подходящие время для начала новой Багровой войны. — улыбаясь процитировал чернокнижник — Отложим это разбирательство до того момента когда все наши дела здесь будут закончены.
Ирен остановилась, на ее лице читалось явное разочарование, от того что ей не представилась возможность шарахнуть Марко, а тот лишь с облегчением выдохнул. Резко повернувшись на стальных набойках, она направилась назад в кухню.
— С возвращением Максимус — бросила она через плечо — А с тобой Марко, дело еще не закончено.
Чернокнижники присели за стол и расхохотались, несмотря на всю свою хрупкость в нужной ситуации Ирен может оказаться пострашнее дракона.
— Это было опасно — отправляя волосы за плечи проговорил Марко — Такого накала страстей я не испытывал с того самого момента как добавил имбирь Делинде в кубок с вином.
— Ха-ха да, тогда ее весь отряд Клинков успокаивал — хохотал Максимус — Ну Иолаус рассказывай, что сегодня с тобой произошло интересного?
Мальчик словно вышел из оцепенения, поднял голову и улыбнулся.
— Ну сначала мы ходили по рынку, но там нечего интересного не было. Потом пошли на пристань. Я еще никогда не видел таких огромных кораблей! Они словно гигантские плавающие дома. А еще мы там эльфов видели, — при упоминание о высшем народе Максимус одобрительно кивнул головой, а Марко недовольно хмыкнул носом — Они потрясающее. Высокие и красивые. Жаль только что мы с ними так и не поговорили. А в конце мы зашли в таверну, где Марко оставил меня шпионить за тремя выпивохами.
— Ну? — улыбнулся Карвинус — Что же наш агент разузнал?
Иолаус поднялся и сделал важный вид, словно королевский шпион предоставляющий отчет Его Величеству.
— Как я смог разузнать, эти три не очень опрятные личности, вели беседу о некой Сюзане. Выяснилось, что эта персона является самой пламенной женщиной во всей Алтории. О ее горячих бедрах было сказано следующие…
— Довольно Иолаус! — перебил его Максимус и бросил испепеляющий взгляд на Марко — Мы с тобой как-нибудь попозже на эту тему поговорим, лет эдак через семь.
Иолаус с грустным лицом присел обратно на стул. Карвинус все тем же озлобленным взглядом пронзал своего друга.
— Что? — в конец концов не выдержал Хиетала — Нам надо было занять парня и мы выбрали первое попавшиеся.
— И ты считаешь, что поступил мудро!? — холодно прошипел Карвинус — Даже на столь незначительном промахе видно, что ты сначала действуешь, а потом думаешь.
— За то ты у нас шибко умный — сверкнул глазами Марко — Может тебе напомнить о всех твоих ошибках?
Небольшой ветерок за столом вот-вот грозил смениться бурей, да же Ирен на кухне на секунду затихла и престала греметь посудой. Обстановка накалялась, и Иолаус решил взять инициативу на себя.
— Да ладно вам было бы из-за чего сориться… — быстро поговорил мальчишка — Думаете, я не знаю, откуда дети берутся? Так вот могу вас заверить, что их точно не аист приносит и в капусте они не лежат…
Оба чернокнижника посмотрели на мальчика и захохотали. Иолаус тоже выдавил из себя улыбку, довольный тем, что ему удалось предотвратить еще на начавшийся шторм. За их спинами скрипнула дверь и в дом вошел Сутжиро в темно-синем плаще который он позаимствовал из кладовки бывших хозяев особняка. Он улыбкой поприветствовал всех находившихся в комнате.
— Ммм… чувствуется Ирен снова колдует на кухне. — сказал Сутжиро вешая свой плащ на спинку свободного стула — Есть хочется до смерти.
— Смотри, как бы смерть не пришла после еды — в полголоса проговорил Марко, еле сдерживая смех.
— Я все слышу Маркозиус Хиетала! — грозно бросила Ирен выходя из кухни с большим подносом жареного мяса — Великая Немезида таких нахлебников как вы еще стоит поискать! Сутжиро иди, принеси тарелки и столовые приборы. Иолаус на столе рядом с печкой стоит глиняный кувшин, его оставляю на тебя.
Мальчик и демон быстро удалились на кухню, а Ирен тем временем стала разрезать мясо на равные кусочки. Максимус посмотрел на Марко, тот лишь пожал плечами и стал расправлять свою бороду. Когда все тарелки и вилки оказались на своих местах, Ирен стала каждому накладывать кусочки жареного мяса.
— Не царский пир, но лучше чем нечего — довольно потер руки Сутжиро — Даже не помню, когда в последний раз мы все мирно вот так ужинали.
— Это точно! — улыбнулся, Марко протягивая свою тарелку — А промочить горло у нас что-нибудь есть? Там вроде еще бутылочка оставалась?
— А горло ты молоком промачивать будешь — буркнула Ирен, возвращая ему тарелку — И попробуй только что-нибудь брякнуть насчет моей готовки!
Марко лишь отрешенно помахал руками и взял свою тарелку. За столом воцарилась спокойная и даже немного семейная атмосфера. На протяжении всего ужина они вспоминали прошлые времена, которые красноречиво описывал Марко, лирические отступления Сутжиро вызывали волны смеха. На эти несколько минут все постарались забыть об этом ужасном мире. Для Максимуса который сильно привык к одиночеству, такие вечера были в дикость, но отчего-то он хотел, чтобы эти мгновения продлились как можно дольше.
Когда ужин был закончен, а со стола все убрано, Максимус скрестив руки, откинулся на спинку стула, и бросил беглый взгляд на Марко.
— Думаю оттягивать времени больше нет. Вам что-нибудь удалось обнаружить.
— Даже больше, нежели предполагалось на первый момент. В таверне мне посчастливилось встретиться с двумя джентльменами и нужно заметить, что мой медальон так же был рад их видеть.
— Узнал кто они? — вопросительно посмотрела на него Ирен.
— Конечно, щенки графа. Черт возьми, в последнее время нечисть обретает деньги власть и политический статус. Такими темпами скоро чернокнижники будут охотиться на членов королевских семей.
— Валериус? — задумчиво проговорил Максимус — Патер из обители, тоже указывал на него. Значит, все ниточки постепенно ведут нас к одному узелку. Ирен, что говорит жена дровосека?
— Ничего нового она не рассказала. Этот Джек хотел ее изнасиловать, на этой почве и возник у них конфликт с Марком. Бедняжка, она полностью убита горем и еще никак не оправится от шока.
Наступило минутное молчание, каждый ушел в свои мысли.
— Выходит, что кроме Валериуса у нас подозреваемых не осталось — первым решил нарушить тишину Сутжиро — Я проследил за этими двумя сейчас они в поместье. Если вы решили действовать, то нужно действовать сегодня, потому что стычка в таверне просто так не сойдет нам с рук.
— Я поддерживаю — сказала Ирен — Эту опухоль нужно ликвидировать быстро и основательно, мы и так потеряли здесь много времени.
— Веровольфы это слишком опасные монстры, что бы идти на охоту не обладая всей полнотой информации. Мы знаем только то, что их по--крайней мере четверо и основались они у Валериуса. Штурмовать поместье графа в лоб, не слишком удачная идея, у него слишком много охраны, которые, скорее всего обычные люди, а значит жертвы среди них, не допустимы.
— И что ты предлагаешь? — усмехнулся Марко — Сидеть здесь и ждать пока граф пришлет нам приглашение в разовом конвертике!? Нет уж, уволь. Наш удар должен быть стихийным и сокрушительным.
— Я не говорил, что нам нужно спокойно сидеть. Но и тупо врываться в поместье тоже не стоит. Сегодня я досконально исследовал внешний план поместья. За домом есть небольшой лаз в погреб, оттуда можно незаметно пробраться в особняк, не поднимая лишнего шума. Причем на этом настаивал сам Лорд Каркинос.
— Ну, вас всех к черту! — возмутился Марко — Вечно своими идиомами портите настроение и удовольствие от битвы. На словах все идеально, а вот на деле. Ладно, выступаем через два часа. Я возглавлю штурм-отряд, со мной пойдут Максимус и Сутжиро, а ты Ирен, с парнишкой, подготовите портал к отступлению. Мне не вериться, что мы тихо уйдем отсюда, если вообще уйдем.
— Нет, я тоже хочу пойти в штурм-отряде! — насупилась Кандел — Портал можно подготовить за пятнадцать минут, для меня это не составит большого труда. Или ты оставляешь меня лишь потому, что я женщина!?
— Ирен, Марко прав — вмешался Максимус — скорее всего нам придется быстро убраться отсюда, а ты единственная кто может подготовить портал. Притом твои способности навигатора в коридорах подплоскости просто незаменимы. Мы не можем тобой рисковать.
— Я знаю, но я могу подготовить портал сейчас.
— Ирен я сказал нет — грозно приказал Максимус — Как демонологу тебе нет равных, но твои навыки как воина оставляют желать лучшего. Этот вопрос закрыт.
Ирен хотела что-то возразить но, посмотрев на Максимуса, увидела в его глазах те самые огоньки, которые не терпят возражений. Сутжиро позвал Иолауса сыграть с ним в покер, и они удалились наверх. Марко тоже поднялся:
— Пойду, подготовлю оружие, тебе этим тоже не помешает заняться — посмотрел он на Карвинуса, а после положил руку на плечо Ирен — Не расстраивайся детка, каждый должен делать свою работу.
Несколько минут они вдвоем сидели в томном молчании. Кандел не на шутку обиделась и задумавшись смотрела в дальний темный угол комнаты. Карвинусу ничего не оставалось, как только удалиться к себе. Поднявшись, он обронил тихое: «прости» и ушел.
Усевшись на кровать, колдун извлек свою катану из ножен. Ее темное лезвие отражало слабые лунные лучики, пробивающиеся сквозь забитое окно. Нежно проведя пальцами по холодной поверхности, ему показалось, что оружие ответило легким трепетом. Сколько хозяев сменись у этой катаны наверное не смог бы ответить и самый лучший Оракул, а ее лезвие оставалось все таким же идеальным и гладким.
Откупорив маленькую баночку, которую ему так любезно ранее закинул Марко, он вылил серебряную, вязкую жидкость на лезвие. Растирая смазку по всей длине, он мысленно вернулся к своему поединку с Абелем. Брат действительно стал силен, видимо темные адепты Лэур Молоха неплохо поработали с ним пытаясь сломать обереги Немезиды. Хотя это только вопрос времени, неутолимого времени.
Закончив с полировкой меча, чернокнижник вернул его в ножны, и подошел к заколоченному окну. Сквозь щели в досках, он рассмотрел сонную улицу, легкий туман укутывал ее словно одеяло. Переведя взгляд на крышу соседнего здания ему снова показалось, что за ним словно наблюдают. Прищурившись, чернокнижник вцепился пальцами в доски, но тень исчезла. Возможно, ему действительно стоит отдохнуть, предстоящая битва отнимет много сил, а его раны еще болят.
За спиной скрипнула дверь, и лицо чернокнижника озарила улыбка, даже не оборачиваясь, он уже знал своего ночного визитера.
— Я думал, ты со мной не разговариваешь?
— Я и не собираюсь — буркнула Ирен, ставя, маленькие бутыльки на стол — Просто принесла несколько экстрактов, они тебе понадобятся.
— Ирен просто…
— Что? Ты вечно всеми потакаешь, указываешь что делать. Хоть бы раз прислушался к чужому мнению. Из-за своего эгоизма ты не видишь чувств других людей!
— Ирен пойми, за это время я потерял слишком многое и не хочу потерять больше. Если с тобой что-то случиться…
— А если с тобой? — перебила она — Вот видишь, опять думаешь только о себе. Ты даже себе представить не можешь, каково мне было все эти месяцы. А потом тебя еще приносят полуживого… и теперь ты уходишь на охоту, за самым опаснейшим из гоминидов, опять оставляя меня в неведении!?
Она присела на кровать и закрыла лицо руками. Карвинус сел, рядом прижав ее к себе.
— Со мной все будет в порядке. Я обещаю.
Она посмотрела ему в глаза, слезинки на ее щеках были похожи на маленькие бриллианты.
— Как у тебя все просто — прошептала она и их губы слились в страстном поцелуе. Они медленно легли на кровать, прижимаясь, друг к другу. Возможно в этой темной, холодной, ужасной ночи для них промелькнет искорка тепла и страсти.
_________________________
Граф сидел за столом в своем рабочем кабинете. Лампы были потушены, и комната освещалась лишь серебряным светом луны, вливающимся в помещение через широкое открытое окно, однако это не доставляло Виктору каких либо неудобств. С самого детства его взгляд пронзал тьму, подобно тому, как раскаленный нож проходит сквозь масло; его слух позволял услышать биение человеческого сердца на расстояние полумили, а обоняние было настолько остро, что из миллиона запахов он мог выделить тот, который ему был необходим. Любой человек счел бы это даром, однако Валериус считал это родовым проклятьем. Он устал от такой жизни, от вечной жажды крови, от страха перед полной луной… Но скоро это закончиться. Ему обещали лекарство, свободу от этого безумия, нужно лишь расправиться с горсткой чернокнижников. И тогда начнется его новая жизнь, нет даже скорее их новая жизнь. Все братство столько веков страдающее от ликантропии — исцелиться. Они станут обычными людьми, они очнуться от кошмара, который длиться уже много лет.
Граф медленно перевел взгляд на потолок, где промелькнула размытая тень, и за его спиной возник силуэт Дженкинсона.
— Что ты узнал? — тихо спросил Виктор.
— Милорд, как и докладывала леди Конвел, чернокнижники обосновались в бывшем поместье Месгрейвов. Двое мужчин, одна женщина, мальчик и юноша с очень странным духом, не похожим на человеческий.
— Конечно ведь он не человек — улыбнулся Виктор и поднялся из-за стола — Демон, d’yaebl, создание высших плоскостей, называй, как хочешь. Что-нибудь относительно их планов?
— Сегодня после полуночи они собираются напасть на поместье, милорд. — ответил дворецкий, поправляя на носу пенсне — позволю себе заметить что женщина — чернокнижник вместе с мальчишкой, останутся в доме.
Граф хмыкнул носом и подошел к стене, на которой висел меч в искусно украшенных ножнах. Аккуратно взяв оружие в руки, он сдул с него пыль и высвободил из ножен. Клинок прекрасно отражал, серебряный, лунный свет, и со стороны могло показаться, что меч светиться изнутри. Заточка была только с одной стороны, а на конце он был немного изогнут. Гарда же представляла собой льва разинувшего пасть.
Виктор встал в боевую стойку, выставляя меч перед собой, и дважды рассек им воздух. Он улыбнулся. Ни хватка, ни мастерство не притупились, ведь «глубокие корни мороз не убьет» и «не скиснет крепкая брага». Он уже решил, что с чернокнижниками он будет биться как человек, звериной сущности должен прийти конец. И именно этот вечер станет началом конца его, как Черного Мастиффа.
— Выходит сегодня у моих девочек, будет приятная вечерняя прогулка под полной луной — засмеялся Валериус и вернул меч в его «покои» — Дженкинсон ты осознаешь всю важность этого события? Сотни лет мой род искал лекарство от этой болезни, но именно нам выпала честь искоренить эту чуму. Один шаг. Остался всего лишь один шаг.
Дженкинсон нечего не ответил, лишь только молча отвесил поклон. Он не доверял союзу с псами Белиала и уж тем более не верил в то, что они нашли лекарство от ликантропии. Хозяин попался в их сети подобно безумному, глупому мотыльку, на слабости Виктора очень удачно сыграли. Но исправить уже, к сожалению, ничего нельзя, милорд слишком свято верит, что Белиал спасет его и эта вера потихоньку ведет хозяина к погибели. Остается лишь смириться, ждать и надеяться на чудо.
— Хорошо Дженкинсон ты свободен. И предупреди этих двух остолопов чтобы были готовы, промашки сейчас не в наших интересах.
— Как пожелаете милорд — дворецкий еще раз поклонился и вышел из комнаты. Валериус глубоко вздохнул и подошел к распахнутому окну. Легкий ветерок принес с собой солоноватый запах моря, так веющий свободой. До заветного момента оставались считанные часы.
Глава 5
Последний Акт при Лунном Свете
Максимус быстро спускался на первый этаж, где его уже ждали Марко и Сутжиро. Хиетала был при полной боевой готовности: на широком кожаном ремне, перекинутым через торос, находились четыре маленьких бутылька, а на поясе покоился его верный топор, поблескивающий «Серебряннецей». Сутжиро поплотнее закутался в синий плащ, накинул на голову капюшон и посмотрел на Карвинуса.
— Я разведаю местность — сказал демон — Лишние зрители нам в этой пьесе совсем не к чему.
Максимус быстро кивнул и Сутжиро скрылся за дверью, вильнув пологом плаща, словно лисица хвостом. Марко присел на стул, и его лицо озарила улыбка, обнажив клыки:
— Давно мы с тобой вот так не охотились. Веет запахом ностальгии.
— Тебе никто не говорил что ты романтик?
Хиетала негромко засмеялся и пожал плечами. Максимус знал, что за этой маской спокойствия и веселости скрывается ярое желание его друга, утопить свой топор в крови волков. Наверняка демон, живущий в сознании колдуна, уже вовсю воет, в предвкушении предстоящей багровой жатвы.
Кровь северянина бурлила в Хиетала, подобно горной реке и сейчас в глазах приятеля Максимус увидел легкую пелену того самого тумана, какой появляется у берсеркеров, когда они с безумным ревом, вклиниваются во вражье войско.
— Может быть. Знаешь романтик это уставший сатирик, а я, к сожалению, только скромный менестрель. — Марко опустил левую руку на рукоять топора и нежно погладил его — Как закончим с этими ублюдками, возьмем свободный рейд в руины Алора, поохотимся на виверн. Ночной костер, запах жареного мяса, все как в старые добрые времена.
— Думаю если останемся живы то непременно — улыбнулся Максимус — Ты же знаешь, что серые стены Лэур Дланора навевают на меня тоску, и долго находиться в заточении я не могу.
На лестнице послышались частые шаги босых ног. Зевая и потирая глаза, к чернокнижникам спешил Иолаус. Несмотря на то, что мальчик очень волновался, он сдержался и не дал чувствам выйти наружу. Марко жестом подозвал его к себе и усадил на колени.
— Что Иолаус с нами захотел? — чернокнижник потрепал парнишку по копне волос — Рановато еще. Как подрастешь, обязательно свожу тебя в Огненные горы. Там такие закаты…
— Только не забудь с собой взять хорошую ищейку — подмигнул Максимус — Потому что Марко, когда переберет, его сложно будет найти.
— Что все тот случай вспоминаешь? — хохотал Хиетала — Когда я по случайности помочился в берлогу чупакабраса?
За столом на мину воцарился приглушенный смех. Марко жестикулируя, и впопыхах пересказал Иолаусу историю пятнадцатилетней давности, когда они с Максимусом по случайности набрели на логово чупакабраса.
— Это было здорово — сиял Иолаус, потом он выдержал небольшую паузу и собравшись с силами тихо проговорил — Я просто… хотел пожелать вам удачи и пожалуйста… отомстите за маму и папу.
— Возмездие всегда снизойдет на головы не покаявшихся — спокойно ответил Максимус — Сегодня мы совершим его за тебя, но настанет время, когда ты сам будешь сеять наказание и искоренять зло. Тебе будет дана сила, чтобы судить, используй ее с честью, ибо порой люди становятся намного хуже монстров.
Мальчик молча кивнул. Теперь он уже в полной мере осознавал, что такое существование чернокнижников. Он понял что легенды, это просто легенды, ведь на самом деле все по-другому. Как бы там не говорили, колдуны это такие же люди со своими идеалами, желаниями, чувствами и недостатками. У них такая же кровь, они также чувствуют боль, любят и ненавидят. Почему же обыватели так их бояться и избегают? Иолаус не знал ответа и не знал, у кого спросить. Он задумался, а что было бы повстречай он Максимуса неделю назад? Убежал бы он? Или как многие плюнул бы учителю вслед? Сейчас когда Карвинус спас ему жизнь, когда он разделил с ним еду и кров, Иолаус сам того не замечая в душе уже стал чернокнижником. И он приложит все усилия, чтобы не подвести своего наставника.
— Все Максимус пора — сказал Марко вставая, и Иолаус резво спрыгнул с его колен — Эх как у меня руки чешутся снести волчью башку…
Хиетала красноречиво описывал всевозможные способы убийства ликантропов, пока надевал свой плащ, видимо жажда битвы уже плотным туманом окутала его разум. Максимус тем временем подошел к Иолаусу и опустился на одно колено так чтобы его глаза и глаза мальчика оказались на одном уровне.
— Иолаус там, куда мы отправляемся, сегодня будет пировать смерть. Я не знаю, чьи души ей придутся по вкусу больше, но твой учитель постарается сделать все, чтобы эти твари заплатили сполна! — чернокнижник быстро опустил руку в секретный кармашек на сапоге, извлекая из него небольшой кинжал, и протянул его мальчику — Возьми, это на тот случай если что-то пойдет не так. Убить им нельзя, но ужалить можно даже очень хорошо.
Парнишка осторожно взял клинок и его глаза заблестели. Кинжал был сделан из того же черного гладкого металла что и катана учителя. Рукоять представляла собой ворона, парящего в выси, что придавало клинку особую элегантность. Иолаус оторвал взгляд от клинка и убрав его за пояс улыбнулся учителю.
— Ну, ты теперь настоящий охотник — Марко сжал руку в локте, как будто демонстрируя свои бицепсы — Иолаус «Северный Искоренитель», осталось только медальон повесить.
Подмигнув парнишке, он отворил дверь и вышел на улицу. Максимус поднялся и еще раз посмотрел на мальчика. Где то в глубине его памяти всплыл похожий взгляд, также на него смотрел брат, когда он пришел в дом родителей, чтобы забрать его в Орден. Отвернувшись, Максимус направился к выходу пытаясь отбросить прошлое, но как можно отказаться от прожитой жизни? Ее можно забыть, но вычеркнуть, увы, нельзя.
— Помни, я рассчитываю на тебя — пытаясь придать голосу бодрость, проговорил охотник — Защищай Ирен.
— Я не подведу вас, обещаю. — твердо ответил Иолаус — Удачи.
— Храни вас Немезида — простился Максимус и затворил за собой дверь. Ночной Риверберри веял прохладой и спокойствием. Дома погруженные во тьму, молчали, а обыватели тихо-мирно видели уже не первый сон. «Таким ты мне нравишься больше» - промелькнуло в голове чернокнижника и, вздохнув полной грудью, он направился к Сутжиро и Марко, которые о чем-то быстро перешептывались.
— Ночной патруль только что удалился — отрапортовал демон — Мы тут с Марко посовещались и пришли к выводу, что лучше идти по западным улицам, там сейчас должно быть тихо.
— Глас народа глас божий — улыбнулся чернокнижник — Как доберемся до поместья, проникнуть в него лучше всего будет через небольшую аллейку, там высокий кустарник. И запомните — жертвы среди охраны недопустимы.
При последних словах Максимус бросил осторожный взгляд на Марко, а тот, в ответ, лишь оскалил клыки.
— Вечно ты со своими придирками, хотя ты не забывай, что капитаном операции назначен я! Я тут большая шишка и от меня исходят все приказы! Испарив время на ненужное, ты мало будешь иметь его на необходимое! Ладно, пойдем, а то уже кости ноют от холода!
Три темные фигуры, облаченные в плащи, двинулись к поместью графа. Максимус посмотрел на забитое окно своей комнаты, хоть и не было видно, но он сердцем чувствовал, что сейчас Ирен смотрит на него, и от этой мысли ему еще быстрее захотелось покончить со всем этим делом.
Прекрасная тихая летняя ночь. Луна с неба лила свой холодный свет, и в дополнение с уличным светом фонарей прекрасно освящала дорогу отряду. Они двигались в молчании, каждый был погружен в свои мысли. Максимус бегло осматривал ближайшие крыши, вполне возможно, что враг попытается устроить ловушку.
«Сегодняшняя ночь полна соблазна — улыбнулся про себя Карвинус — и так мятежна ночная даль. Если сейчас был бы вечер, то мы двигались строго от рассвета на закат. Древнее считали, что на западе, там, где садиться солнце, души находят свой последний оплот. Это даже какая-то ирония судьбы…но, тем не менее, чьи-то души ныне обретут покой. Великая Немезида даруй нам свое благословение и победу».
Бесшумно миновав ворота отделяющие старый квартал от Портового, они рысцой пересекли рыночную площадь. Максимус бросил взгляд в ту сторону куда на закате уплыла серебряная ладья эльфов и его сердце сжалось от печали. Как же он хотел, чтобы верный меч Лорелинала был сегодня с ними.
И вот наконец, перед отрядом предстала огромная вилла графа. Троица остановилась, и их взгляды устремились к воротам, за которыми они пытались рассмотреть нынешнюю обстановку. Все поместье было погружено во тьму. Вокруг него с факелами бродили шестеро солдат, еще трое стояли возле массивных дубовых дверей. Максимус глазами стал искать тех, с кем столкнулся сегодня вечером. Карвинус обнажил клыки, когда увидел эту парочку возле одной из статуй — они о чем-то весело болтали, мирно распивая бутылку вина. Он подумал, что когда миссия будет закончена, нужно будет нанести визит вежливости и отблагодарить их за столь добросердечное отношение к слугам Латандера. В свою очередь Марко прикрыл глаза, но сейчас, его «особый дар» чернокнижника, не в состоянии вычислить ликантропов — в поместье слишком много народу. Быстро переменившись в лице, он улыбнулся, крепче сжал рукоять топора и шагнул вперед, но путь ему преградил Максимус, вскинув перед ним руку.
— Ты нечего не забыл Маркозиус?
Хиетала перевел немного отрешенный взгляд на Максимуса, и его улыбка стала еще шире. Сняв со своего кожаного ремня два маленьких бутылька, он один из них бросил Сутжиро.
— Я считаю, что настоящему войну не к чему использовать усилители скорости и рефлексов, но если ты так настаиваешь. За возмездие!
Трое подняли свои бутыльки и в темноте, раздался тихий, приглушенный звон стекла. На языке Максимуса к его удивлению разыгралось не адское пламя, как обычно бывает после того как, сделаешь глоток «Скалистой Пумы», а мягкий сладковатый привкус немного отдающий травами. Ирен неподражаема даже здесь! Ей удалось добиться неповторимых результатов в модернизации классических эликсиров. Когда они вернуться нужно будет ее поблагодарить за это. Однако Сутжиро не разделил мнения чернокнижников. Согнувшись пополам, он упал на колени и зашелся хриплым кашлем. Из его рта вырвалось облачко белого пара.
— Бес…бессмертник… — еле проговорил Сутжиро — Маркозиус, если ты хочешь моей смерти так лучше голову отруби…незачем травить…
Марко стеклянным взглядом осмотрел демона и, схватив его за капюшон плаща, вернул в вертикальное положение.
— Ирен не предупреждала меня о новой формуле — задумчиво ответил берсеркер — Однако эта дрянь мне пришлась по вкусу больше, нежели разработка Варваруса. Не будь она столь токсичной я пил бы ее сутки напролет.
— Ты в порядке? — спросил Максимус Сутжиро. Тот выдавил слабую улыбку на лице и кивнул.
Карвинус удовлетворившись в боеспособности друга, жестом показал следовать за ним и отряд подобно теням двинулся к высокой каменной ограде. Максимусу бросилось в глаза то, что охранники не подают ни каких признаков боевой готовности. С другой стороны, возможно, это умело сфабрикованная фальшь, декорации, которые должны сбить чернокнижников с толку, чтобы последние начали думать о своем преимуществе над врагом и тем самым позабыв о безопасности дали слабину. Как-никак Виктор очень умный игрок, надо отдать ему должное. Однако медальоны не предвещали никакой опасности, но сейчас это больше раздражало, нежели успокаивало.
Бесшумно перемахнув через ограду, отряд быстро направился к садовничьей коморке. Увидев замок скрепляющий две цепи, Марко, потянулся к своему топору, но его быстро опередил Сутжиро.
— Дай мне несколько секунд кэп — задорно присвистнул демон, потирая ладони. Подобрав с пола два ржавых гвоздика, он принялся колдовать над замком. Не прошло и тридцати секунд, как все трое услышали характерный щелчок, и цепи со звоном упали на землю.
— Сезам откройся! — улыбнулся демон — Я пойду первым, разведаю обстановку.
Чернокнижники кивнули, и демон скрылся в дверном проеме. Спустя минуту он вернулся, доложив, что все чисто. Отряд влился в просторный винный погреб, у одной стены которого стояли стеллажи с бутылками, а у другой четыре огромные, дубовые бочки. Марко захохотал ото всей души и раскинув руки привольно прошелся вдоль погреба.
— Посмотрите парни, какая красота! — сиял чернокнижник — Я просто попал в эдем. Фиу, это же «Эльфийский нектар»! Восемьдесят лет! А Виктор знает толк в хорошей выпивке. Нужно было к нему пару деньков назад заглянуть.
— У нас нет на это времени Марко! — бросил Максимус направляясь к небольшой деревянной лесенке, ведущей наверх — Как выполним миссию можешь напиться хоть до потери пульса, я не буду против.
— Это я и сделаю первым делом…— с неподдельной грустью в глазах ответил берсеркер, когда они покидали винный погреб. Сутжиро ободряюще хлопнул его по плечу и в полголоса проговорил:
— Жизнь Марко это одно сплошное разочарование. Только начинаешь понимать, что стал по настоящему счастлив, как иллюзия радости испаряется и на ее месте возникает суровая реальность.
— В этом-то вся и проблема, поэтому лучшего средства от омерзительной реальности, чем вино не найти!
— Знаешь, я заметил, чтобы не создавать проблем, достаточно просто нечего не делать.
Марко улыбнулся и погладил свою бороду. Помещение, в которое они сейчас вошли, напоминало кухню. Над широким столом висели ножи, вилки, ложки, у дальней стены стояла раковина и печь. Максимус встал возле двери и прислушивался к звукам спящего дома. Внезапно он дал знак остановиться, и скоро до ушей Марко долетело весело пение — кто-то из слуг направлялся к ним. Спустя несколько секунд дверь отворилась, и вошел юноша лет семнадцати со свечей в руке, но не успел он сделать и двух шагов, как на его шею опустилась стальная ладонь Карвинуса. Мальчик вздрогнул и рухнул на пол, ближайшие два десятка минут он проведет в мире сновидений. Аккуратно оттащив бедолагу к раковине, Максимус тихо вышел в коридор и, убедившись, что там никого нет, дал знак следовать дальше.
Теперь они петляли в лабиринтах коридоров, посреди множества дверей и резных арок. На стенах висели различные гобелены, на диковинных тумбах покоились старинные вазы и статуи. Марко тихо начал ругался, да и сам Максимус уже терял терпение, видимо только один Сутжиро получал удовольствие от нахождения в этом месте. Он с живым интересом разглядывал картины и скульптуры иногда отпуская комплименты в адрес того или иного мастера давно минувших дней. Действительно, как заметил Иолаус, в Сутжиро было больше от человека, нежели от создания высших плоскостей. Та роковая встреча с Максимусом в подземелье Деребо в корне изменила идеалы демона, испепелив его старые устои, которые веками чтил его клан. Одно лишь осталось неизменным, это его любовь. Иногда он вспоминал о ней, о тех прекрасных мгновениях, когда они были вместе наедине. Рейн. Интересно ждет ли она еще его? Или уже связала свою жизнь с другим воином из его бывшего клана? Все о чем он только мечтал, это еще раз увидеть ее. Услышать ее нежный, певучий голос. Ощутить бархат ее нежных, алых губ. Суждено ли этому случиться? Он верит, что да, и эта вера поддерживает в нем искорку жизни, и стремление идти вперед.
Миновав очередную арку, отряд попал в просторное помещение, посреди которого стояли несколько столов и мягкие стулья. Оглядевшись, Карвинус сделал несколько шагов, потом повернулся к товарищам.
— Приемный зал — тихо проговорил он, хотя эхо усилило его голос в несколько раз — Сейчас направо будет лестница на второй этаж. Там через шесть дверей налево, рабочий кабинет Валериуса, а за ним его покои.
— Так чего же мы ждем? — усмехнулся Марко — Чем быстрее мы закончим, тем быстрее я смогу насладиться «Эльфийским Нектаром»!
— К чему же так спешить? — послышался, громкий пропитанный властью, голос откуда-то сверху. Максимус и Марко моментально обнажили оружие, а Сутжиро скинув плащ, принял свой демонический облик. Теперь его пальцы заканчивались длинными, около тридцати дюймов, черными ногтями. Посмотрев наверх, они только сейчас увидели напротив себя небольшой балкончик, с которого на них взирал Виктор Валериус с фужером в правой руке и улыбался.
— Как-никак вы мои гости и оставить вас просто так, было бы оскорблением с моей стороны — проговорил он, пригубив из бокала немного вина — Поэтому позвольте вас поприветствовать в фамильном поместье Валериусов. Я Виктор Вильям Люциан Валериус девятый граф, в своем роду.
Марко положив свой топор на плечо, сплюнул на пол и сделал несколько шагов вперед.
— А я Маркозиус Хиетала, охотник, и тот, кто надерет твою волчью задницу — скалился он, смотря на графа. Демон раздирал сознание чернокнижника, и рвал его мысли, требуя незамедлительного начала битвы — А теперь спускайся сюда и посмотрим, насколько ты крут.
Виктор тихонько засмеялся, и за его спиной возникли два силуэта. Медальоны на шеях чернокнижников моментально ожили и стали испускать кроваво-красное свечение. Джек и Реджинальд, уже подались зову луны, их тела были покрыты густой серой шерстью, лица вытянулись и сильно напоминали волчьи. Глаза светились лютой злобой и страшным голодом, а с огромных белых клыков на пол капала слюна.
— Ну что бородатый вот мы и встретились вновь — прохрипел Реджинальд, осматривая свои огромные когти на правой руке — теперь мы закончим наш разговор. Узри свой страх в моих глазах.
Хиетала привольно захохотал, покачав головой. Сейчас он и сам напоминал зверя. Неутолимого зверя, готового ринуться в бой.
— Теперь ясно Виктор, почему амулет не распознал тебя — улыбнулся Максимус и посмотрел в изумрудные глаза графа. В них читалось самодовольство и властолюбие, но фраза чернокнижника вызвало маленькое любопытство — Ты верлинг, сын ликантропа и смертной женщины, тот из ликантропов над которым практически не властен свет холодной луны. Являясь лишь на треть волком, ты можешь волей подавлять звериные инстинкты и принимать форму веровольфа по своему желанию.
Валериус очень внимательно слушал монолог чернокнижника, а после его окончания захлопал.
— Браво — выкрикнул он — Браво господин чернокнижник. Но если вам будет интересно, вашу историю я могу дополнить небольшим рассказом из хроник моей родословной: я — потомственный верлинг. Семьсот лет назад, мой предок Люциан Валериус охотился на оленя в Лесах Долгих Зим. Когда он практически настиг свою дичь, пред его глазами появился серый волк. Зверь был ранен, стрелой ему пробили бок. Люциан подошел к волку, он хотел помочь ему и за эту доброту серый вцепился моему праотцу в плечо. После этого Люциана перестали видеть днем, словно призрак он растаял в серой толпе. Благодаря этому дару, мы водили и Инквизицию и чернокнижников за нос, не одно столетие. Хотя я не виню вас Дети Немезиды, вы настолько ограничены, что из-за деревьев не видите леса.
Марко уже переполнял такой сильный гнев, что руки сдерживающие топор начали трястись. Максимус заметил это, но ему нужно еще немного времени. Он хочет узнать, зачем приходил Абель. Сделав три шагов вперед, он положил руку на плечо друга, тем самым, призывая его еще к минуте спокойствия.
— Считаешь нас ограниченными? — проговорил Карвинус — Выходит, по-твоему, псы Белиала более дальновидны? Но ведь они тоже чернокнижники, неужто ты думаешь, что союз с ними принесет тебе реальную пользу? Единственное что могу обещать тебе точно, так это холодную черную сталь, медленно перерезающую твою глотку.
Виктор явно не ожидал такого поворота событий. Его рука настолько сильно сжала бокал, что по нему побежали трещинки, и он разлетелся на мелкие кусочки. Максимус улыбнулся, его догадка оказалась верна. Валериус моментально вернул самообладание и вытерев руку белым платком холодно бросил:
— Они — псы, я — волк, мы одной крови. Ах да совсем забыл. С вами ведь пребыла леди, и по-моему, джентльмены, эгоистичным поступком было не пригласить ее на наш маленький праздник. Но не волнуйтесь, мои девочки составят ей компанию, и в скором времени она присоединиться к вам… на том свете.
Теперь отпечаток испуга отразился на лице Максимуса, а Марко издал страшный рев и бросился на графа. Тот немного отстранился назад и на чернокнижника прыгнули телохранители Виктора, откинув его назад. Максимус хотел отдать приказ Сутжиро вернуться назад в их убежище, но демон уже слился в поединке с невесть откуда взявшимся дворецким графа. Еще один верлинг, такого сюрприза Карвинус не ожидал. Встав в боевую стойку Гатотсу, он провел Нисики на одного из веровольфов, но тот оказался проворнее и отпрыгнул в сторону.
— Они мои Максимус — ревел в экстазе Марко, его глаза буквально светились красным светом — Иди, тебя ждет другая битва.
Берсеркер, махая топором, наступал на ликатантропов. Хотя его атаки были спонтанны, и по большей части необдуманны, Максимус все же заметил некое подобие стиля в движениях друга. Бросив взгляд на балкон, он увидел, что граф обнажил свой меч и левой рукой подзывает его к началу поединка. Сделав несколько шагов, Карвинус прыгнул на стену и подобно кошке запрыгнул на балкон. Удары катаны о меч вызывали столпы искр и скрежет металла, конечно, провести Гатотсу на маленьком узком балкончике не представлялось возможным, поэтому чернокнижник пользовался стандартными приемами. Сделав выпад вперед, колдун попытался провести Гатотсу Исики, но Виктор предугадал это движение и пнул Максимуса в грудь, отчего тот влетел в ажурный портал, прорубленный в стене, и спиной приземлился на несколько стульев, превращая их в кучу мусора.
— А ты не промах Максимус — улыбнулся Виктор, медленно входя в комнату — Ты мастер меча с этим не поспоришь, однако в тебе не импровизации. Ты прирос к Гатотсу и если не начнешь фантазировать, то боюсь, наш разговор будет не долгим.
Карвинус поднялся, скидывая с плеч плащ. Движения графа гармоничны и грациозны, несомненно, что техника, которой он пользуется, пришла с юга. С этим противником будет не так-то просто справиться. Сначала нужно разгадать его стиль, а потом уже строить план для победы. Чернокнижник согнул колени, отведя левый локоть назад, и выставил меч перед собой. Расположив правую руку параллельно лезвию катаны, он рванул, вперед проведя Гатотсу Исики. Виктор с легкость парировал удар, немного отойдя в сторону, он контратаковал режущим ударом. Чернокнижник так же умело отразил атаку, сбив меч в низ. Удар прошел практически идеально, и казалось, что Виктор выронил оружие. Однако его левая рука с такой молниеносной скоростью перехватила меч и вскинула его вверх по диагонали, что чернокнижник не успел отскочить в сторону. Оба бедра Максимуса обожгло огнем, секущий удар Валериуса лишил его способности к быстрому передвижению, а это означает, что большинство приемов Гатотсу сойдет на нет. Сделав два шага назад, Максимус ожидал последнего сокрушающего удара от графа, однако тот только самодовольно засмеялся.
— Печально зрелище — проговорил Виктор, осматривая порезы Максимуса, из которых хлынула горячая, алая кровь. Чернокнижник оскалился, а его демон тихо рычал, соблазняя Максимуса на более опрометчивые, но более сильные атаки — Ты лишился скорости, чернокнижник, а во время поединка, она, имеет самое весомое значение. Сдавайся и я предложу тебе быструю смерть.
Максимус переступил с ноги на ногу. Порезы отдавались жгучей болью, но хвала Немезиде раны были не глубоки, удар Валериуса прошел все же не так гладко как он предполагал. На секунду в голове Карвинуса всплыла последняя атака графа. «Он отлично владеет обеими руками, значит, его техника предполагает два меча. Следующее — она плавная и грациозная. В ней нет резких движений и выпадов, его меч уходит от моих атак, словно вода обтекает камни. И последние — меч заточен только с одной стороны, что отдаленно напоминает катану или... саблю, значит… Точно! Я разгадал твой секрет Валериус!»
— Ты тоже хороший воин Виктор. — холодно проговорил Максимус вознося катану над головой — Я это понял в первые же секунды поединка. Но в тебе нет духа стратега. Во-первых: ты не знаешь одного основного правила: если хочешь что-то узнать, нужно чем-то пожертвовать. Во-вторых: Ошибкой было оставить меня в живых и не провести сокрушительный удар, когда представилась возможность. Нужно использовать любое, даже маленькое преимущество, над врагом.
Максимус на мгновение замолчал. Демон в его сознании сейчас ликовал, чувствуя, что близится брутальная контратака.
— «Кровавые слезы » не так ли?
Валериус улыбаясь, кивнул. Игра с чернокнижником набирала все более интенсивный оборот, от чего в его глазах забегали озорные, юношеские огоньки.
— Теперь, когда все карты открыты, исход поединка будет определен только лишь нашим мастерством — совладав с собой, холодно бросил Виктор, опуская конец своего меча к носку левого ботинка — И пусть победит достойнейший!
Виктор побежал на чернокнижника, держа меч все также вниз, и провел секущий удар вверх, после чего последовал рубящий вправо. Теперь зная технику противника, Максимусу стало намного легче парировать и предугадывать атаки противника, но раненые ноги давали о себе знать — он сильно проигрывал в скорости, да и движения стали слишком скованными. Он попытался провести «мельницу», но из-за нехватки стремительности его атака провалилась — Виктор успел отпрыгнуть назад, и пошел с контратакой, проводя секущие удары один за другим.
Такой шквал удар блокировать практически невозможно, поэтому Карвинус решил провести обманный маневр. Отведя меч за спину, он прыгнул влево и как только его ноги коснулись каменного пола побежал на противника. Ловушка сработала: верлинг думал, что удар будет произведен в торс, поэтому выставил меч перед собой, готовясь блокировать удар.
Всего в двух дюймах от острого кончика сабли, Максимус подпрыгнул и провел шикарный Гатотсу Сансики. Приземлившись, Максимус перекатился и быстро вскочил на ноги. Краем глаза он оценил траекторию своего полета: на протяжении всего пути по полу, тянулась кровавая ниточка, раны стали кровоточить еще интенсивнее. Посмотрев на Виктора, чернокнижник увидел, что его лоб пересекает тонкий кровавый порез.
Стерев кровь с лица граф, снова побежал на чернокнижника. Он сменил тактику и в бой пошел прием, именуемый как «двойная абдоминальная согласованность». Секущими атаками он заставил чернокнижника быстро отступать. Затем видя, что Максимус теряет силы, Виктор с новым напором двинулся на него и провел свою мастерскую атаку «Текучей воды». Мечи столкнулись. Несколько секунд противники давили друг на друга и, в конце концов, сабля соскользнула по лезвию катаны, разбив гарду, выбила ее из рук чернокнижника. Отлетев в дальний угол комнаты, она описала дугу и рукоятью воткнулась в груду деревяшек, которые еще недавно представляли собой дорогие антикварные стулья.
Карвинус остался безоружным. С чувством, предвкушающим скорую победу, Виктор бросился на колдуна пытаясь добить его рубящим ударом. Максимус уклонился, но нужно было что-то предпринять, иначе поединок очень скоро завершится, и не в его пользу. Увернувшись от очередного удара, он двинул Валериусу в лицо, после чего собрав все силы в правой, раненой ноге, он заехал ему в живот, отправляя верлинга в другой конец зала.
Пока Виктор поднимался на ноги, чернокнижник начал концентрировать магическую силу. Его глаза стали испускать синеватое свечение, по всему телу забегали миниатюрные синие молнии. От фигуры чернокнижника стали исходить волны магического ветра, которые буквально срывали занавески с гардин. Валериус улыбнулся, и покрепче сжав рукоять своей сабли, прыгнул на чернокнижника. Максимус раскинул руки в стороны, и мощная волна инвокации воздуха вырвалась из всего его тела, поломав остатки мебели, выбив стекла и сорвав гардины со шторами. На секунду рассудок чернокнижника помутился, и он упал на колени. Туман белой пеленой окутал его глаза, в ушах звенело. Адское пламя пожирало его внутренности.
Мотнув головой, Максимус попытался вернуть себя в сознание. Он ощутил, как под черной рубашкой текли ручейки холодного пота. Взгляд его был устремлен, вниз и как только к глазам удалось сфокусироваться, колдун увидел перед собой, пару дорогих кожаных сапогом, покрытых пылью. Медленно подняв голову, он уставился на Виктора, исподлобья которого бежала струйка крови. Граф оскалился и вознес саблю над головой чернокнижника. Максимус прикрыл глаза. Все кончено он проиграл. Перед глазами, словно вспышка молнии, промелькнула его жизнь. Чернокнижник узрел свои победы и поражения, успехи и ошибки, и сделал один единственный вывод: что он успел сделать много, и от этой мысли на лице мелькнула улыбка. Марко позаботиться о мальчишке значит, он со спокойной душой может поприветствовать праотцев. Легкое дуновение и свист меча разрезающего воздух, эхом донеслись до Максимуса. Он впал в оцепенение ожидая быстрой смерти. Но последующий звук стали о каменный пол и глухой удар, заставили чернокнижника открыть глаза. Теперь перед ним на коленях стаял Виктор и смотрел ему прямо в глаза, которые все еще испускали синий свет.
— Ты сущий дьявол… кхе-кхе… — граф захлебнулся кровью. Его подбородок и манжет рубашки окрасились в алые тона. Максимус в недоумении посмотрел на графа, из желудка верлинга торчало лезвие его катаны. Видимо когда он дал выходу инвокации, Виктора отбросило как раз на меч который пиком торчал из обломков мебели — Значит вот как все должно было закончиться!?... Что ж пьеса сыграна… и занавес вниз…
Виктор потянулся к Карвинусу и его руки сжали плечи колдуна. Хватка была жесткой, напоминающую ту, с которой утопающей в болоте хватается за сколький мох.
— Почему?... — через прерывистое дыхание вырвалось у Карвинуса — Дух волка мог тебя спасти. Почему ты не обратился?
Граф тихо засмеялся и зашелся кровавым кашлем. Он еще раз посмотрел в холодные глаза Максимуса и хриплым голосом проговорил:
— Знаешь, что мне обещали за твою голову псы Белиала? Свободу. Свободу от полнолуния, лекарство от ликантропии. На протяжении всего своего существования Братство пыталось найти средство от «волчьей чумы», мы некогда не промышляли террором. Кхе-кхе… нашими жертвами становились лишь бандиты и мерзавцы. На нашем счету не одной невинной жертвы…
— Один из твоих ублюдков убил моего друга… — также тихо проговорил Карвинус — Он убил целых две семьи, не брезгуя ни детьми, ни стариками…
Графа немного шатнуло, а глаза закатились. Он еще крепче вцепился в плечи чернокнижника и поэтому устоял. Его сердцебиение становилось все тише, а дыхание все прерывистей, жизнь потихоньку оставляла Виктора.
— Бран? Он давно оставил нас и был изгоем, пешкой в руках Белиала. Хотя все мы пешки в этой игре… Твой брат… он ведь тебе брат верно? Ваше кровное родство видно даже невооруженным глазом , не говоря о том что я — как верлинг, читаю вашу кровь, словно раскрытую книгу… Кхе-кхе… умирать оказывается не страшно, если умираешь как человек, а не как зверь… И я счастлив что уйду как человек… Прощай… чернокнижник…
Глаза графа закрылись, железная хватка ослабла, а сам он упал на колени Максимусу.
— Что здесь Абелю было нужно!? — выкрикнул Максимус, тряся верлинга — Ответь! Виктор!
Однако жизнь уже покинула тело графа. Немного успокоившись Максимус извлек из спины Валериуса свою катану и поднялся на ноги. Только сейчас он прозрел. Граф не был их истинным врагом, он, как и все они, всего лишь игрушки в этой хитрой схеме. Кому-то было выгодно свести их вместе и сделать, так что бы они перебили друг друга. Ведь бывают же звери, которые намного опасение верлингов.
— Ты жил как человек Виктор — тихо проговорил Максимус — и умер как благородный воин. Надеюсь, на том свете ты не будешь испытывать страх перед луной…
Максимус вернул катану в ножны, тяжелым шагом пошел к арке которая вела на балкончик. Оттуда все еще доносились боевые кличи Марко, и звякала сталь. Рука метнулась к бутылькам на поясе, но пальцы нащупали лишь порванные кожаные кольца, мокрые от эликсира Vita. Видимо когда он воспользовался инвокацией, волна разнесла, вместе совсем окружающим, и зелья на его поясе.
— Виктор Вильгельм Люциан Валериус, покинул этот мир — пронеслось за спиной Максимуса, и он резко повернулся на каблуках — Что ж собаке собачья смерть.
Перед ним стоял Абель и склонив голову, смотрел на мертвое тело графа. Пнув его ногой, будто пытаясь убедиться в смерти Валериуса, он изобразил на лице крайнее отвращение и посмотрел на брата.
— Как же долго ты с ним возился. Я бы справился в три раза быстрее, а твоя последняя фраза разбила мне сердце. Ты уже начинаешь, симпатизировать монстрам? Видимо ворон, уже не достоин такого высокого полета, той выси, в которой парил когда-то.
Максимус сделал несколько резких шагов вперед, его раны вновь открылись, но он не придал этому особого значения. Абель очень внимательно следил за его действиями из-под полог капюшона. Даже, несмотря на то, что из последней битвы он вышел победителем, Абель все же опасался Максимуса.
— Ты намного хуже любого монстра. По твоей наводке Бран, устроил резню в Елеоне. Ты знал, что чернокнижники отреагируют на это и выйдут на Братство в Риверберри. Пообещав Виктору, мнимое лекарство от ликантропии ты втерся в его доверие, и заставил пойти против Ордена Немезиды. Только вот зачем весь этот цирк?
Абель улыбнулся, и его рука метнулась к ремню. Сняв с него две баночки, он стал внимательно их осматривать.
— Знаешь Максимус, загребать жар всегда лучше чужими руками. Ты скоро все поймешь. Как говорили древнее: природа огнем очищается. И мы очистим этот мир.
Выхватив катану, Максимус рванулся на брата, но тот лихо выпрыгнул в разбитое окно, бросив баночки на пол. Пламя, вырвавшееся из них, быстро принялось за обломки деревянной мебели, словно голодный тигр за тушу оленя. Схватив свой плащ, Максимус кинулся к балкончику. Нужно убираться из этого Нифльгейма как можно скорее.
_________________________
Ирен сидела на коленях, вычерчивая на полу рунический круг. Рядом с ней стояла небольшая чашечка, доверху наполненная кровью. Опуская, свои тонкие, белые пальцы, на старый деревянный пол, Кандел напоминала художника, творящего натюрморт — с такой легкость она вырисовывала, сложные руны. Тихий шепот срывался с ее губ — защитные заклинания на языке давно умерших народов, должны стать барьером, защищающим их от демонов в коридорах подплоскости. Хотя выпитый ранее эликсир — «Скалистая Пума», немного путал мысли, она стальным кулаком воли удерживала их не месте, не позволяя разбредаться.
Иолаус внимательно наблюдал за колдуньей, которая, закрыв глаза, читала очередное заклятье. Сейчас она напоминала женщину возносящую молитву богу, казалось, что ее лицо испускает какое-то странное, потустороннее свечение. Закончив декламацию заклинания, Ирен изобразила руками странный жест и выкрикнула:
— Vie portus!
Руны вспыхнули фиолетовым светом и стали мелькать вокруг Кандел, подобно стае птиц. Она сидела не шевелясь. Ее волосы, от невесть откуда взявшегося ветра, колыхались. Опустив руки на колени, Ирен открыла глаза, портал закрылся и руны погасли. Тяжело вздохнув Кандел потерла виски и поднявшись сказала мальчику:
— Иолаус подай, пожалуйста, ту стопку пергамента, что справа от тебя.
Мальчик очнулся от оцепенения и быстро поднял пергамент. Его взгляд невольно упал на верхний лист. Он увидел странные руны, сильно отличающиеся от тех которые использовались Кандел при написании портала. Этот язык был намного грубее, корявый, от него веяло страхом и ужасом смерти. Ирен заметила тот интерес, с которым мальчик рассматривал непонятные письмена и улыбнулась.
— Не пытайся прочесть это — сказала она, беря из его рук стопку листков — это язык d’yaebl. С его помощью мы составляем телепортационные карты. Без них путешествие не представляется возможным. Хотя даже с ними любой навигатор не редко ошибается, на десять, двадцать и более миль от места назначения.
— Ну Максимус сказал что ты отличный навигатор — подмигнул Иолаус — поэтому не переживай, все будет хорошо. Я верю в тебя. Все мы верим.
— Ты можешь подержать в тяжелой момент. — улыбнулась Кандел и стала раскладывать бумажные листы по краю круга. Внезапно ее медальон на шее дернулся и засиял алым светом, а дьяволица в сознание Ирен довольно засмеялась. Бросив пергамент на пол она подбежала к мальчику и выхватив катану встала между ним и входной дверью. С минуту они стояли затаив дыхание, но нечего слышно не было, кроме сверчков, стрекотавших на улице.
— Что случилось Ирен!? — осторожно спросил Иолаус, смотря на нее снизу вверх.
— У нас гости. Быстро в тот угол и сиди тихо
Дважды ему повторять не стоило, мальчишка побежал в угол и сев на корточки стал следить за колдуньей. Та, кивнув ему, ударом ноги сбила дверь с петель. Выскочив в коридор Кандел, осмотрелась: он был пуст, но медальон как умалишенный дергался на цепочке. Сделав один осторожный шаг, за ее спиной послышался звон бьющегося стекла и не успев развернуться Ирен ощутила металлическую хватку на своей шее и правой руке. Ей с такой силой вывернули запястье, что не состоянии больше держать катану, она выронила ее на пол.
— Добрый вечер милая — прошептала ей на ухо Джулия. Кандел попыталась вырваться, но волчица еще сильнее сдавила хватку на запястье, от чего у колдуньи вырвался непроизвольный крик — Что поиграть с тобой или сразу прикончить? Как думаешь Генри?
—Ну не знаю — протяжно пропела Генриетта, держа Иолауса правой рукой, а левой прикрыв ему рот — Этот мальчик такой милашка…знаешь, а давай потом устроим игру, в кошки-мышки, будет забавно!
Джулия кивнула и улыбнулась. Иолаус увидел, как стали увеличиваться ее клыки, а карие глаза приняли желтый оттенок и стали похожи на кошачьи. Потом она ближе подтянула к себе Ирен и вдохнув запаха колдуньи, впилась ей в шею подобно тому как ребенок вкушает спелый фрукт. Кровь брызнула из артерии Кандел и испустив крик, полный боли, она обмякла. Генриетта наблюдала за этим кровавым пиршеством с лютой завистью, совсем не обращая внимания на Иолауса, и немного ослабила хватку. Мальчик медленно потянулся к кинжалу, который дал ему учитель и, вытащив его из-за пояса, он сжал рукоять с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Иолаус вложил в этот удар всю ненависть, злобу, силу и страх что бушевали сейчас в нем и вонзил клинок в живот волчицы по самую рукоять. Генриетта издала истошный крик, отдалено напоминающий тот с которым скулит побитая собака и повалилась на деревянный пол, из раны потоком хлынула кровь. До Джулии не сразу дошло происходящие, уж слишком сильно она вошла в экстаз наслаждения человеческой кровью. Оторвавшись от шеи Кандел, она перевела окровавленное лицо в сторону Иолауса и ее глаза расширились от ужаса, представшего перед ними: ее подруга, стеная, лежала на полу в луже крови.
— Что ты сделал гаденыш? — выпалила она, сверля Иолауса глазами — Теперь не рассчитывай на скорую смерть.
Парнишка отпрянул от лежащей на полу Генриетты и стал наблюдать за всем происходящим из дальнего угла комнаты. За те секунды пока Джулия смотрела на Иолауса, Кандел удалось прийти в себя, эликсир моментально остановил кровотечение. Осознав, что ее рука свободна, она заехала правым локтем оборотню в ребра, а после, развернувшись, коленом в живот. Волчица явно не ожидала такого напора от раненого противника, поэтому отшатнувшись на два шага назад, она упала на одно колено. Тем временем ее подруга все-таки извлекла кинжал из живота и, держась за рану, поднялась на ноги.
— Иолаус быстро сюда! — приказала Ирен, и как только мальчишка оказался за ее спиной, она сделала шаг вперед и подняла катану. Наступило молчание. Никто не решался напасть на противника.
« Небольшое помещение, два противника идеальный расклад для «Безудержного шквала» Шии-Чо . — думала Ирен — Одна ранена в этом мое преимущество, но со мной мальчик. У них нет никого понятия о принципах ведения боя, лишь только грубая сила, следовательно, придется сделать ставку на скорость, магию и смекалку. Ну, пускай нас встретят по одежке, а проводят по уму!»
Кандел толкнув мальчика в коридор, побежала на волчиц. Она специально провела две очевидные атаки, которые Джулия с легкость отбила своими длинными когтями. Потом Ирен сделала три шага назад, заманивая волчицу в ловушку. Та попалась на крючок и прыгнула на колдунью. Кандел описала прекрасную дугу ногой в воздухе, и стальные острые набойки на каблуках рассекли лицо Джулии. Кровь хлынула из раны, заливая глаза, на секунду перед взором волчицы, возник кровавый туман, она махала перед собой когтистыми руками, но рассекала лишь воздух. Этого замешательства было достаточно для проведения «Безудержного шквала», Ирен подпрыгнув к Джулии, провела секущую атаку снизу вверх, разрезая живот. Далее последовал молниеносный рубящий удар в низ, рассекший горло, и закончил эту комбинацию прямой выпад в сердце. Секундные конвульсии, булькающий хрип и бездыханное тело Джулии упало на пол.
После этого ее подруга громко завыла и бросилась на Ирен. Ее атаки были спонтанны, но гнев и ярость придавали волчице такую силу, что Кандел еле удерживала меч в руках. Колдунья выполнила серию ударов и рассекла ладонь Генриетте, но той уже было все равно. Прыгнув на стену, волчица, оттолкнувшись от нее, сбила с ног колдунью. Кандел вскочила на ноги, но не успев обернуться, как ее ноги оторвались от земли и она сильно ударилась об противоположную стену. Потом ее схватили за волосы и пару раз головой ударили о деревянный пол комнаты.
— Получай сучка — прорычала волчица, поднимая голову Ирен для нового удара — Это твои последние мгновенья! Молись своей чертовой Немезиде!
Мир перед глазами колдуньи пошатнулся и все поплыло. Она молила Немезиду только о том, чтобы Иолаусу хватила ума убежать и спрятаться. Вслед за тем она ощутила на своей шее влажные от крови, острые когти.
— Умри ведьма! — засмеялась Генриетта.
— НЕТ! — с криком Иолаус прыгнул на спину волчицы и вонзил кинжал ей прямо в сердце — Больше от ваших рук ни кто не погибнет! — он с яростью вытащил кинжал и вонзил его вновь — Это за маму с папой! — еще удар — это за чернокнижников! — кровь хлынула фонтаном — это за меня! — последний удар Ирен остановила. Тот милый Иолаус, которого она видела всего пятнадцать минут назад, переменился на глазах. Лицо мальчика искажал гнев, глаза светились лютой злобой, он не был на себя похож. Рука мальчика дрогнула, пытаясь нанести очередной удар, но Кандел удержала его.
— Больше не стоит Иолаус — тихо проговорила Ирен — Она мертва.
Мальчик посмотрел на безжизненный труп волчицы, и просветление, как лучик во время бури забрезжил в его мозгу. Он выронил кинжал и на его глаза навернулись слезы. Он прижался к Ирен и зарыдал, больше он не мог сдерживать ту боль, что ржавым гвоздем вонзилась в его душу, и отчего-то даже сейчас, когда убийцы его родителей были мертвы, он не чувствовал себя лучше, а скорее даже еще хуже.
« Вот на что ты обрек его Максимус — думала Ирен по лицу которой, тоже катились слезы — На вечное страданье. Этот мальчишка был на острие ножа… Ты дурак! Вечно думающий только о себе! Ты хочешь, чтобы он отпустил прошлое, пытаешься показать свет истинны. Но как бы это не стало огоньком, на который летят глупые мотыльки. Хвала Немезиде, что все обошлось…»
— Не стыдись слез Иолаус — тихо прошептала она, крепче прижав мальчишку к себе — Через слезы выходит боль, наша душа очищается. Это не признак слабости, слезы это высшая степень улыбки.
Только сейчас Иолаус понял насколько Ирен похожа на его маму. Она такая же добрая и заботливая. Он чувствовал тепло исходившее от нее, из самого ее сердца. Он, казалось, уже позабыл его, подобно усталому путнику в ледяной пустыни. Но вот оно вернулось, вновь наполняя мальчика новой надеждой, радостью и душевным спокойствием.
— Нуж-жно прибраться зд-десь — вытирая слезы улыбаясь, проговорил Иолаус.
— Да ты прав — улыбнулась ему в ответ Кандел — давай-ка быстро наведем здесь чистоту и продолжим с нашими вратами. Нужно успеть до возвращения Марко и остальных.
— Без проблем — поднялся Иолаус и бросился собирать разбросанный пергамент.
_________________________
Максимус подбежал к краю балкона, за его спиной уже развернулось не шуточное пламя: огонь быстро принимался за все, что могло гореть. Марко рубился с Джеком в луже крови, натекшей, по всей видимости, из тела Реджинальда, волк с перерубленным торсом лежал в трех шагах от места сечи. Замершее выражение лица являло собой лютую ненависть, а в мертвых желтых глазах все еще светился гнев. Карвинус быстро окинул зал, но не обнаружил Сутжиро и его сердце сжалось. Последний раз он видел, как демон сражался с дворецким графа. Пальцы инстинктивно коснулись шрама на левой руке, в нем чувствовалось легкое покалывание. Чернокнижник с облегчением выдохнул, Сутжиро жив и это главное.
Перемахнув через мраморную оградку, Максимус спрыгнул вниз, в это самое мгновение Марко вонзил свой топор в грудь оборотня по самую рукоять. Ликантроп взвыл, и его когти полоснули горло Хиетала, тот не обращая никакого внимания на раны, высвободил свой топор и провел великолепную секущую атаку. Волчья голова отделилась от шеи и, пролетев несколько метров, врезалась в стену, а отскочив от нее, она по параболической траектории вылетела в окно.
— Adios малыш — выдохнул Марко и отсалютовал топором. Заметив Максимуса, он улыбнулся и, положив секиру на плечо, подошел к нему — Как я и говорил раньше они всего лишь дерьмо. Дермом родились — дерьмом и сдохли. Ты как? Цел!?
— Да. Где Сутжиро?
Марко приподнял бровь и огляделся. Не найдя глазами демона он хмыкнул носом и повернувшись к другу пожал плечами:
— Наш рогатый знакомый был у меня за спиной когда я разрубил первого веровольфа… кажется. А чем так воняет? — Марко зашмыгал носом — не уж то граф нас еще и добрым ужином угостить хочет?
— Очень смешно! Это та самая проблема, по которой нужно как можно быстрее найти Сутжиро и убираться отсюда! — пробубнил Максимус и направился в коридор, через который они пришли. В потемках он разглядел смутную фигуру демона, который, держась за бок, шел к ним, одной рукой опираясь об стену. Карвинус бросился к другу.
— Что ж Максимус, настали не очень веселые времена — выдавил из себя слабую улыбку демон и его ноги подкосились. Карвинус подхватил его под мышки, не дав демону рухнуть на пол. Быстро осмотрев Сутжиро, Максимус увидел рваную рану с правой стороны, из которой струилась темная кровь.
— Дай Vita! — сказал он Марко — Быстрее!
Хиетала протянул темный бутылек чернокнижнику и тот сразу приложил его к губам Сутжиро. Демон потерял сознание, но все же, пил спасительную жидкость маленькими глотками.
— Ничего, от такой царапины еще никто не умирал! — бросил Марко — Давай бери его на руки и пошли отсюда. Огонь не ликани, против него мой топор бессилен.
Марко вернул Максимуса в реальность, и колдун взял демона на руки, бросился к выходу. Лабиринты коридоров, наполненные едким дымом, вставали на пути чернокнижников. Словно в отместку, они хотели похоронить здесь колдунов, за то, что они сделали с их бывшим хозяином. Максимус хорошо запомнил дорогу, но раненые ноги и смог, от которого першило в горле, а слезы градом катились из глаз, мешали продвижению. Добежав до развилки, они остановились.
— Куда дальше? — переводя дух, спросил Максимус.
— Туда! — Марко показал направо, делая глубокий вдох, и закашлялся — Там воздух чище…
Карвинус не стал спорить с другом, его чутье было выше всяких похвал. Чернокнижники продолжили свой путь. Вот она знакомая дверь кухни. Спускаясь в подвал, Карвинус бросил быстрый взгляд в сторону раковины, слуга видимо уже пришел в себя и покинул поместье.
Выбравшись на улицу, они увидели, как стражники бегали туда-сюда с ведрами, крича, что вилла графа горит. Максимус кивнул Марко, и они резво перемахнули через ограду. При приземлении Сутжиро издал приглушенный стон и на секунду открыл глаза. Посмотрев в лицо Карвинусу, он улыбнулся, вновь впадая в забвение. Марко держа топор на плече, повел Максимуса через переулки, но не успели они пройти и двух домов, как за их спинами послышался довольный смех.
— Вот это удача! — сиял капитан Ксеркс, потирая руки. Его глаза светились азартом, а лицо не выражало ни какой сонливости, несмотря на то, что шел уже второй час ночи. За спиной капитана стояли десять стражников с обнаженным оружием.
— Вечер добрый капитан! — оскалился, Марко закрывая своей спиной Максимуса — Какие-то проблемы? Или вам составить кампанию в таверне Оливера за бокальчиком другим?
Капитан рассмеялся и положил руку, облаченную в стальную перчатку, на рукоять своего меча.
— Да думаю, я сегодня выпью, но сначала твоя голова распрощается с шеей — все тем же самодовольным голосом продолжал Ксеркс — Два чернокнижника… Мальчики граф нас просто озолотит.
— Позволь тебя разочаровать — этот старый пес червей кормит — сплюнул Марко, берясь обеими руками за рукоять топора — Если не хочешь в скором времени поприветствовать его, даю бесплатный совет: собирай свой детский утренник и по-быстрому топай тушить поместье.
Взволнованный ропот поднялся среди солдат, когда они услышали о смерти графа, один только капитан остался стоять с хладнокровным выражением лица. Обхватив покрепче рукоять меча, он медленно стал обходить Хиетала справа.
— Судя по той уверенности с которой ты говоришь — это правда. — усмехнулся Ксеркс — Граф мертв. Латандер упокой его душу… тем даже лучше. Когда Инквизиция узнает что я, собственноручно ликвидировал двух чернокнижников и… одного демона, мне сделают местным лордом. Ха-ха-ха. Такой куш нельзя упускать.
После этих слов демон в сознании Максимуса завыл протяжнее волка. Ксеркс. Ему только что доложи о гибели его господина, а он только усмехнулся. Продажная шкура! Не будь Сутжиро в таком плачевном состоянии, он выхватил бы меч и отправил капитана на пир к праотцам.
Марко почувствовал перемену в Максимусе и подошел к нему.
— Бери Сутжиро и иди к Ирен — полушепотом проговорил берсеркер — Я задержу их, а после нагоню вас.
— Нет Марко. Этот ублюдок оскорбил честь умершего человека — Карвинус сделал нажим на последнее слово — и прощение он искупит кровью!
— Пошел я сказал — выкрикнул Хиетала, его глаза вновь стали светиться красным светом. Стражники, увидев это, вздрогнули, а трое отступили назад — Это приказ!
Максимуса сжигала ненависть, но приказ капитана есть приказ, притом у него на руках находился раненый. Отвернувшись, он побрел в темноту на последок бросив:
— Одно исключение Марко.
Берсеркер только кивнул и перевел свой взгляд на Ксеркса. Тот усмехнулся и дал негласную команду жестом, пятерым следовать за Максимусом. Медленно вытащив свой меч, капитан протер его латной перчаткой и выставил перед собой.
— Никому не вмешиваться. Я сам разберусь с ним. — приказал он солдатам — Что чернокнижник пришло время покаяния!?
— Ох уж эта юношеская самонадеянность! — оскалился Марко, и противники бросились друг на друга подобно тиграм. Марко занес свой топор для удара, но Ксеркс, несмотря на тяжелые доспехи, оказался проворнее и чернокнижнику, пришлось блокировать удар капитана. Демон в его сознании тихо нашептывал Хиетала идти в слепую атаку, сеять боль, кровь и смерть. Сделав выпад топором, Марко стал размахивать им перед собой, не подпуская противника ни на йоту, пытаясь тем самым снести ему голову. Однако Ксеркс не спешил идти в атаку. Обходя чернокнижника, он двигал мечем, в разные стороны, пытаясь рассеять внимание врага и найти слабое место в обороне Хиетала, а после убить одним точным ударом. Внимательно следя за движением топора Ксеркс стал различать такты и подобрав нужный момент ринулся в атаку. Его меч скользнул по лезвию топора, выбивая искры и направляясь в голову чернокнижника. Ксеркс издал победоносный возглас. Но спустя мгновение радость сменилась разочарованием, лезвие остановилось в полудюйме от лица чернокнижника. Тот оскалился и кивнул на меч: вторая рука Марко крепко сжала острое лезвие, по нему бежали струйки крови. Дернув немного на себя, Хиетала лбом заехал в лицо капитану, от чего тот отшатнулся назад, и из его носа хлынула кровь.
— Я никогда не интересуюсь техникой врага, это только отвлекает и портит все удовольствие от битвы, — довольно прогоготал, Марко обтирая кровавую руку об плащ — но не узнать это, было бы позором даже для меня.
Ксеркс вправил переносицу на место и стер кровь с лица. Похоже, этот удар разгорячил в нем кровь еще сильнее и теперь уже два берсеркера, будут петь кровавую валлхалу.
— То, что ты можешь использовать Гатотсу, в таких доспехах делает тебе честь как мастеру — продолжал чернокнижник — однако я уже устал от этой игры для несмышленышей. Давай устроим настоящий бой. Как истинные дети севера!
Капитан захохотал и его смех подхватил Марко. Стражники наблюдали за этим феерическим боем как зачарованные, никто из них не проронил ни слова.
— Да, как тогда, когда горели города и слышались стоны падших — будто во сне бормотал Ксеркс, теперь туман войны застилал и его сознание — смерть летала повсюду, но мы сражались. Не было сил, но продолжали стоять. Я забыл эту музыку смерти, ее прекрасное пение под звон стали! Ты воскресил дорогие для меня воспоминания, за это отдельное спасибо. А сейчас разверзнем твердь и сокрушим облака! Гатотсу против Возмездия Тана! Ангел против демона!
Противники вновь ринулись на встречу друг другу. Сеча пошла быстрее, для наблюдающих со стороны удары были практически незаметны, лишь по столпам искр можно было понять, где соприкоснулись топор и меч. Ксеркс и Марко смеялись, как умалишенные, для них это был не смертельный поединок, а скорее игра, где цена победы — жизнь.
Марко отпрянул назад, и пошел в контратаку, произведя секущий удар сверху вниз. Заточенный край секиры порвал белую накидку и рассек несколько колец кольчужной рубашки, но не ранил капитана. Тот не остался в долгу и рубанул в ответ, попав в плечо Марко, струя крови, вырвавшиеся из раны, окрасила лицо капитана в багровые тона. Хиетала отшатнулся назад, он потерял слишком много крови за эту ночь. Однако ярость поддерживала в нем силы для продолжения поединка. Покрепче сжав древко секиры, он отразил две атаки капитана, после чего с такой силой ударил по клинку Ксеркса, что тот на мгновение открылся. Марко не упустил его, и теперь лезвие топора упилось кровью Ксеркса, разрубив стальные кольца, оно вошло в грудь. Капитан издал стон, но нашел в себе силы ответно полосонуть мечем, тем самым перерубив древко топора ровно на пополам. Отступив назад, он медленно вытащил стальное лезвие из груди, кровь при этом хлынула фонтаном. Несколько секунд Ксеркс осматривал темную сталь, измазанную кровью и серебряной смазкой, после чего швырнул секиру Марко. Поймав ее, колдун, сверкнул волчьим оскалом, Ксеркс неповторим! Он сразу распознал в нем, кровь норманнов. Ради такого поединка стоило жить и ради него можно умереть. Оба противника тяжело дышали, с их губ срывались облачка пара. Их силы были равны, словно сами боги не желали, чтобы чаши весов склонились в чью либо сторону.
С минуту они смотрели друг на друга, а потом продолжили свой бой. Марко решил встретить и «задавить» атаку врага. В этом поединке нельзя завоевать решительную победу следуя за наподдающим мечем противника. Ему нужно нанести поражение в начале его броска, Гатотсу техника убийства одним ударом и ошибка может дорого стоить чернокнижнику, а он уже один раз ошибся. Марко снова вошел в глухую защиту, заставляя Ксеркса встать в боевую стойку Гатотсу. Он увидел, что Ксеркс готовится к Зеросики, самому сложному приему, каким обладали только истинные мастера. Ноги капитана были чуть согнуты, осанка прямая, словно по стойке «смирно», локоть левой руки немного отведен назад и вверх, меч направлен на противника. Медленно расположив правую руку параллельно мечу, капитан выждал того самого изъяна в защите Марко, какой видел ранее, и рванул на чернокнижника. Хиетала моментально вышел из защиты, и вознес секиру над головой. Ксеркс приближался, но в последний момент из Зеросики ушел в удар Сансики. Его меч практически достиг лица чернокнижника, но последующие повергло наблюдающих стражей в шок: колдун сначала опустил топор, на правое плечо Ксеркса, разбивая защитную пластину, потом скользнув вниз, рассек левую ногу, а в завершение — два удара обрубком древка — сначала по ребрам с правой стороны, а потом по шее. Удары были проведены с такой скоростью, что только после окончания последнего, Ксеркс почувствовал нестерпимую боль во всем теле и разжал пальцы, высвобождая свой меч. Повалившись на спину, он затих.
Воины, раскрыв рты и вытаращив глаза, смотрели на чернокнижника, тот хотел дико засмеяться, но вышел лишь громкий хрип и из гортани на землю полетели кровавые плевки. Ярость берсеркера отступала и на ее место приходила сильнейшая боль. Складывалось впечатление, что по Марко пробежал табун лошадей. Дело дрянь, и он осознавал это. Если эти пятеро бросится на него, то навряд ли он еще когда-нибудь выпьет, хотя бы глоток хорошего вина.
— Ну, кто следующий!? — выкрикнул чернокнижник, выставляя перед собой топор, блеф сейчас его последняя надежда — Что нет желающих!? Прискорбно, а я только вошел во вкус! Псы позорные, за вас будут краснеть потомки и в седьмом поколение!
Стражники попятились назад, и Марко победоносно засмеялся, они купились на его ложь. Отвернувшись, он хромающим шагом двинулся прочь, в сторону Старого района. Нужно как можно быстрее найти Максимуса.
— «Йотсу тэ о ханасу »… — послышалось за спиной Хиетала, и он повернул голову — А ты гораст на неожиданности козлобородый. Не думал что берсеркеры способны на импровизацию… Кхе-кхе… значит, хочешь поиграть подольше да?
Марко удивленно смотрел за тем как капитан, держась рукой за бок и шаркая по мощеной дороге, подошел к своему клинку и поднял его.
— Я думал что ты проведешь стандартную атаку Возмездия Тана — «Давление меча» — продолжал Ксеркс, вставая в боевую стойку, и при этом его хорошо шатнуло — Игры мужчин с войной не запретить никому, не так ли чернокнижник!?...и наш бой продолжается!
Марко сжал обрубленную рукоять секиры так сильно, что рана на руке открылась и по древку заструилась кровь. Демон в его сознании кричал, требуя продолжения битвы. Колдун уже было сделал шаг, но опомнился и силой воли заставил беса умолкнуть.
— А ты учишься…— оскалился Марко — Я бы даже сказал, что я недооценил твои… способности. Мы одинаковые ты и…я. И они… — он кивнул в сторону горящей виллы — Дикие волки, ищущие и несущие смерть. Я бы составил тебе компанию, но у меня, к сожалению, неотложные дела, не хочу более злоупотреблять твоим гостеприимством. Я клянусь тебе, что мы закончим наш поединок, но не здесь и не сегодня. Мы уже выдохлись и от продолжения поединка удовольствия более не получишь.
Ксеркс улыбнулся и медленно опустил меч, однако азарт безумства все еще витал в его глазах.
— Запомни свои слова чернокнижник. Если ты нарушишь клятву, мой дух будет преследовать тебя даже в пламени Нифльгейма!
Марко кивнул в знак согласия, и Ксеркс вернул меч в ножны. Развернувшись, он сделал пару шагов и его ноги подкосились. Если бы не вовремя подбежавшие солдаты он рухнул бы на землю. Развернувшись, колдун быстро зашагал меж домов. На улице было полно народу, соглядаев выбежавших посмотреть на ночное зарево, поэтому на чернокнижника никто не обращал внимания. Сейчас Марко мучили смутные мысли: впервые в жизни он оставил противника в живых, впервые в жизни он потерпел такое позорное поражение и впервые в жизни он искренне испугался.
Так он незаметно миновал почти полрайона. Выйдя из оцепенения мыслей, Марко огляделся и быстро мелькнул в темный переулок. Остановившись, он прикрыл глаза и начал вслушивается, но не в звуки ночи, а в сердца людей. Его связь со своим демоном была выше, чем у Максимуса, поэтому он получил особый дар, чувствовать живых на расстоянии, слышать их жизнь. Из-за боли ему было сложно сконцентрироваться, но собрав волю в кулак, он вошел в транс. Повсюду, вокруг себя, он слышал сердцебиения десятков людей, многие стучали, так что впору можно было отплясывать чечетку. Он искал, пронзая ночь своим духом, рассылая свою энергию Ки в каждый дом, каждый закоулок. И наконец, нашел. Сердце Максимуса также выдавало сильный ритм, подобный набату, возможно, его друг с кем-то бился, но оно было полно уверенности и спокойствия. Его друг находился совсем рядом.
Открыв глаза Марко, побежал на зов ритма. Пролетев несколько домов, он попал на просторный переулок освещенный фонарями. Максимус, как и предсказывало чутье, сражался с двумя стражами, а трое уже лежали возле его ног, но в них теплилась жизнь. Сутжиро прислонившись спиной к стене тяжело дышал, умываясь потом, но состояние демона не вызывало опасения, эликсир Vita так просто никого не отдаст костлявой.
Максимус стоя в цубадзэмари, налег на меч противника всем телом и выиграл противостояние в свою пользу, оттолкнув противника назад. Потом быстро вернул катану в ножны и прыгнув на стража, с такой же скоростью выхватил ее и нанес удар по голове. Ополченец Риверберри отлетел в сторону, ударившись о стену дома, и растянулся на земле, но мертв не был: чернокнижник успел перевернуть катану обратной стороной. «Вот как делается Нагарэбоси, Абель — усмехнулся он про себя». Посмотрев на оставшегося стража, Максимус одарил его звериным оскалом. Воин на секунду замешкался, а потом побежал, прочь за подмогой, но его остановил мощный апперкот Марко.
— Вижу, ты тут тоже веселишься!? — пропел Хиетала, подходя к Максимусу — Ну Сутжиро как себя чувствуешь?
— Как дерьма нажрался...— еле выпалил демон и поморщился.
— Что с Ксерксом? — холодно спросил Максимус, сверля друга взглядом. Тот лишь пожал плечами и показал свой поломанный топор:
— Видишь что сделал. Сволочь! А я только месяц назад новое древко поставил! Попрошу Виэйра сделать мне металлическое.
— Так ты его не убил? — удивился Карвинус и улыбнулся — А я думал, ты поведешься на столь заманчивое предложение. Становишься все более и более сентиментальным.
— Да, старею и теряю сексапильность. Что поделать? — отмахнулся Марко — Ладно давай выбираться из этого гадюшника, а то меня от местных рож уже тошнит.
Карвинус перекинул одну руку демона себе через плечо, и они со всевозможной скоростью направились к убежищу. Несмотря на то, что темнота не была им помехой, они все-таки заплутали. Марко тихо ругался, а Сутжиро на каждой кочке выдавал приглушенный стон. Пройдя еще два переулка, они свернули направо и оказались в тупике.
— Мать твою за ногу! — выпалил Марко — Что они улицы не могли нормально построить! В Вилдвуде проще дорогу отыскать!
— Успокойся — выдохнул Карвинус — Вилла графа там, значит, нам на юго-восток, а мы двигаемся по-моему на север. С минуту передохнем и пойдем дальше.
Марко кивнул и присел на корточки, мало того что они кое-как нашли ликантропов так теперь еще это богом проклятое место, не хочет их отпускать. Максимус усадил Сутжиро на обочину, а сам осмотрелся. Дерево, стоящее напротив почему-то показалось ему знакомым. Тихо хмыкнув он улыбнулся, всего несколько часов назад, он под этой липой беседовал с Джулией… И тут в его сердце ворвался страх. Что с Ирен и Иолаусом? Дамочки Виктора не вернулись в поместье, но это не значит что с колдуньей и мальчишкой все в порядке.
— Марко, что с Ирен? — быстро спросил он — Ты их слышишь?
— Все нормально — успокоил его друг — Их сердца работают, как молот об наковальню, но они живы.
— Максимус там кто-то идет. — Сутжиро медленно поднял руку, указывая в том направлении, откуда они прибыли — Я не уверен, но, кажется это не солдат.
Марко и Карвинус насторожились и несколько мгновений спустя смогли уловить то, что услышал острый слух демона: быстрый шаг одного путника, идущего прямо на них. Берсеркер сжал свой топор, а Максимус обнажил катану. Путник все приближался и вот из-за поворота стал виден свет, факела. Спустя мгновение показался и его владелец: его лик, как и впрочем, весь его стан скрывал красный плащ. Максимус уже встал в боевую стойку, готовясь к удару, но тут до его глаз долетел золотой блик и он опустил катану, дав знак Марко также опустить оружие.
— Добрый вечер святой отец — холодно поприветствовал он священника, как только свет факела коснулся Карвинуса. Священник вздрогнул и отступив назад хотел было бежать, но врезался в сзади стоящего Марко, который в один прыжок достиг Аларика. Немного попятившись назад, пресвитер поправил на носу съехавшие очки-половинки и выше вознес факел, пытаясь рассмотреть ночного гостя.
— Так это ты у нас пастух Латандера — оскалился берсеркер. Его лицо, измазанное кровью, с красными горящими глазами и звериным оскалом произвели на священника неизгладимое впечатление. Руки патера затряслись, а губы зашевелились в молитве.
— Бу-бу-бу-бу... — Марко сложил ладони и закрыв глаза стал что-то бессвязно бормотать пытаясь повторять за священником, хотя Максимус понял что это просто насмехательство со стороны друга — А что это, действительно помогает? Или может я что-то, не так делаю?
Священник еще отступил на шаг от Хиетала, и с его губ сорвалось тихое слово: «еретик». Максимус глубоко вздохнул и знаком дал Марко понять, что уже пора оставить священника в покое. Тот лишь пожал плечами и посмеиваясь пошел к Сутжиро.
— Я извиняюсь за столь экстравагантное появление святой отец — чернокнижник старался придать голосу сдержанность и хладнокровие, но ему, было, откровенно противно общается со слугами Светоприносящего — Но нам вновь нужна ваша помощь.
— И с какой стати я должен помогать безбожникам и еретикам, которые измываются над слугами и верой Спасителя! — раздраженным, но все, же срывающимся голосом бросил патер — Я вам и так помог уже больше чем следовало!
— А что если я исповедуюсь? — съязвил Марко — Или, скажем, помилую на ваши святые дела, десять дириев и бутылку хмельного!?
— Заткнись Марко! — перебил друга чернокнижник — Отец Аларик, я сдержал обещание, данное вам в капелле. Мы искоренили веровольфов, больше они не будут забирать людские жизни.
Аларик недоверчиво посмотрел сквозь стекла своих очков на Максимуса, и чернокнижнику пришлось впопыхах пересказать священнику историю их ночного рейда. Патер внимательно слушал, изредка кивая и когда рассказ был закончен, он сказал:
— Я верю, вам Максимус и благодарю от имени церкви. Думаю теперь, Отделу Инквизиции придется прислать сюда своих людей.
За их спинами послышались приказы и топот копыт. Аларик оглянулся, видимо стража проверяла все закоулки в поисках чернокнижников. Отбросив факел, священник подбежал к двери и стал ее отпирать.
— Сюда быстро — скомандовал он. Повторять дважды не стоило: Марко схватил Сутжиро и влетел в дом, а следом за ним забежал Максимус. Аларик затворив за собой дверь, призвал всех к тишине. Они сидели, в молчании и, затаив дыхание, слушая как трое солдат, подъехали к дому патера, о чем-то перешептываясь. Несколько минут они стояли, осматривая дома и лежащий на земле факел, а потом пришпорили лошадей и поехали дальше.
— Думаю, обошлось — выдохнул Аларик и, посмотрев на троицу, приглушенно вскрикнул, разглядев у Сутжиро рога — Всемогущий Латандер! Демон в моем доме!
— Ну вот. — демон состроил кислую мину — Мы еще не успели познакомиться а уже расовая дискриминация.
Марко и Максимус тихо засмеялись, а священник, потирая виски, пробубнил Литанию Спокойствия. Наконец взяв себя в руки он, глубоко, вздохнул и спросил:
— Что вы хотели от меня Максимус?
— Думаю, вы уже оказали нам услугу, не выдав страже. Через пять минут мы покинем вашу обитель, и я уверяю, что наши пути более не пересекутся.
— Я на вашем месте не зарекался. — раздраженно буркнул священник, прислоняясь спиной к стене. Наступило томное молчание. На улице стихли крики, и можно было предположить, что поместье уже потушено. Максимус мысленно вернулся к своей последней встрече с Абелем. Какова же истинная цель, сотрудничества Лэур Молоха и ликантропов. Если предположить что они хотели прикончить его, Марко и остальных, то проще было бы выступить им самим, а не использовать Виктора. Максимус глубоко вздохнул, когда он вернется в Лэур Дланор, нужно будет зайти к лорду Каркиносу. Учитель намного сильнее и мудрее его, возможно у него возникнут какие-нибудь соображения на этот счет.
— Знаете, я просто отдал долг — внезапно заговорил Аларик — Я не оказывал вам никакой услуги, я просто сделал то, что нужно было. Понимаете тридцать лет назад, в Двуречье обзавелся клан вампиров. Они похитили шестнадцать детей. В то время, хвала Латандеру, мимо деревушки проходил чернокнижник, он согласился за умеренную плату спасти детей. И вот ночью, один он отправился в их логово и искоренил весь клан. Все дети остались живы. Но как только колдун потребовал плату, люди с палками и камнями набросились на него и не заплатили, ни дирия. Никто не спросил, даже его имени… Я был среди тех детей и на мне вечным клеймом лежит позор, который учинили тогда двуречанцы. Я… Я не знаю увижу ли его опять, поэтому если вы повстречаете этого война то прошу передайте, что я искренне благодарен, и прошу прошения.
Выслушав исповедь патера Марко, поднялся и смерил комнату шагами. Обитель патера была обставлена очень бедно: старенькая кровать, небольшой стол с двумя стульями, алтарь на котором стояли две свечи и статуэтка Латандера. Аларик внимательно следил за ним пока, их взгляды не встретились.
— Мы не сможем ему нечего передать. Никто уже не сможет. — тихо проговорил Хиетала — имя того, о ком ты говоришь — Гастур «Седой Воин». Он семьдесят лет охотился на вампиров и знал о них все. Охотник, о котором складывали и складывают саги. Ему даже удалось выйти на самый крупный и древний клан вампиров «Похитители Жизней», семью Мегастефели. Они орудуют по всей Алтории вот уже более шестисот лет. Но клыкастые ублюдки оказались проворнее. Он ушел, забрав все сведения собой, а они ведь так могли пригодиться как нашему Ордену, так и вашей Инквизиции.
Аларик глубоко вздохнул, мотнув головой. Максимус поднялся и помог встать Сутжиро. Марко еще раз посмотрел на священника, и взяв свой топор, быстро вышел на улицу.
— Я буду молиться за душу Гастора, и за то чтобы его смерть была отмщена — тихо проговорил священник, когда Максимус выходил из дома.
— Не думал, что когда-нибудь скажу это служителю Латандера, но — Карвинус протянул руку пресвитеру — отныне ты друг чернокнижников и врата Лэур Дланора для тебя открыты. Если нужна будет помощь, то мы ее окажем.
— Спасибо — Аларик пожал руку Максимусу — Да осветит ваш путь Латандер.
Максимус кивнул и покинул дом патера. Они двигались настолько быстро, насколько им позволяли силы. Улицы опустели, только иногда вдалеке звучали команды стражей, все еще разыскивающие, ночных визитеров. Троица благополучно добралась до их убежища, и когда Карвинус услышал голоса Ирен и Иолауса, ему захотелось кричать от радости. Чернокнижник буквально через ступеньку поднимался наверх.
— С возвращением учитель! — улыбнулся Иолаус, оторвав взгляд от кинжала который он рассматривал — Как охота?
— Немезида была на нашей стороне. — ответил он и посмотрел на Ирен которая, замерев на месте, смотрела на него. — Как вы? Все нормально?
Вместо ответа она бросилась ему на шею, чуть не свалив с ног. Обняв Ирен, он тихо рассмеялся. Как же он рад ее видеть, ведь сегодня чернокнижник так близко подошел к грани, за которой была бы только одна пустота. Все переживания ужасы вмиг испарились, на их место пришло спокойствие и радость. Максимус и не заметил, как она подтянулась к нему и их губы слились в поцелуе.
— Нет, ну ты только погляди Сутжиро — прокряхтел Марко, переступая порог комнаты — у нас тут на хвосте весь гарнизон Риверберри, а они лобзаются. Все счастливый хеппи-энд, как в романе. Сейчас расплачусь.
— Зависть плохая штука Маркозиус — ответил демон, морщась при каждом шаге — Ну Иолаус, сколько на тебе душ?
— Одна — поднимаясь с пола, ответил мальчик — Ты?
— Тоже. Значит ничья.
Оба засмеялись, и паренек обнял демона от чего, последний издал приглушенный стон. Ирен, наконец, освободила Максимуса из своих объятий и немного, отстранилась, по ее запачканному кровью, лицу текли слезы и сейчас она была похожа на призрака.
— Ладно если вы закончили то давайте убираться отсюда. — раздраженно бросил Марко — Сейчас бы напиться и уснуть.
— Еще пара минут и можно отправляться — быстро пробубнила Ирен и кинулась к порталу. Битва с волчицами немного подпортила рунический круг и Кандел как могла, пыталась восстановить его. Ее пальцы быстро метались по полу, вычерчивая нужные знаки. Закончив с надписью, она стала обкладывать круг листами, с демоническими рунами попутно шепча заклинания. Как только пергамент соприкасался с полом, письмена на нем вспыхивали зеленным светом.
— Все закончила! — глубоко вздохнула она, ложа последний листок — Забирайте вещи, а я пока открою врата.
Марко и Максимус вышли, а Ирен встав в центр круга, закрыла глаза и сложив руки в причудливом жесте громко сказала:
— Vie portus!
Руны вспыхнули, а листы, закружившись вокруг колдуньи превращаясь в зеленоватые ниточки. Они хаотично колыхались, как будто дул ветер, но со временем сложились в полупрозрачный купол. Сутжиро легонько подтолкнул мальчишку и тот медленно направился к порталу. Проходя сквозь магический барьер, он почувствовал в голове легкое покалывание, а волосы стали трещать, поднимаясь дыбом.
Марко и Максимус вернулись с тремя черными дорожными мешками, сквозь магический барьер их фигуры расплывались и казались причудливыми. Ступив под купол, Хиетала скомандовал:
— Все Ирен! Убираемся отсюда!
Колдунья еле заметно кивнула. Открыв глаза, которые теперь светились красным светом, она сложила ладони и что-то громко выкрикнула. Иолаус посмотрел на учителя тот лишь подмигнув сел, на колени и его стали окутывать зеленые пруты. Тоже случилось с Кандел и Сутжиро. Иолаус протянул руку, чтобы коснутся этих зеленых магических нитей, но его остановил Марко.
— Все нормально — сказал он — Сейчас не стоит им мешать, а то занесет нас куда-нибудь на север, в берлогу к дракону и вот тогда начнутся проблемы.
Мальчик вздрогнул и схватился за плащ чернокнижника, тот лишь холодно засмеялся. В этот момент окружающее их пространство исказилось, предметы поплыли, сливаясь в едином зеленном потоке. Казалось, что их сильно подбросило вверх, хотя ноги оставались на полу. Или на том, что было полом. Иолаус пытался уследить за окружающим пространством, но оно менялось слишком быстро и слишком спонтанно, так что у мальчика закружилась голова. Сначала они находились в зеленной сфере, потом в какой-то воронке, перетекающей в быструю реку. В конец концов они оказались в тоннеле, по которому неслись с умопомрачительной скоростью. Ощущался даже ветер, от которого колыхались волосы. Все это время Максимус и Сутжиро неподвижно сидели с закрытыми глазами, тихо читая заклятия, а Ирен иногда приоткрывала глаза, смотря строго перед собой.
— Не забываемые ощущения а? — хохотал Хиетала, держа Иолауса за плечо. Чернокнижник кричал, но до ушей мальчика, голос Марко долетал как эхо на гране слышимости — Такого в твоей деревне не увидишь!
— Это верно! — прокричал в ответ мальчик, и указал на учителя с демоном — А что они делают?
— Страхуют и корректируют навигатора. Ирен — непревзойденный знаток многих тоннелей подплоскости, но ведь даже у самых лучших порой бывают ошибки. Не волнуйся, мы встали на верный курс и скоро прибудем домой.
«Домой» это слово прозвучало как надежда — надежда спасения для тонущего. Иолаус закрыл глаза, пытаясь представить, каков он, этот Лэур Дланор — обитель чернокнижников. В его голове стал прорисовываться образ огромного замка, какие он только видел на картинках. Он представил, как много колдунов, ходит по его мрачным коридорам. Потом Иолаус представил себя, уже взрослого одетого в черную форму Ордена Немезиды и с катаной на поясе. Теперь в его руках собрана сила, чтобы очищать этот мир от скверны.
Но вдруг образ стал расплываться. На его место пришла темнота и в его голове потихоньку начал появляться шепот. Он соблазнял и предлагал силу, власть, исполнение всех желаний. Он предлагал возвратить родителей, вернуть мальчику нормальную жизнь или наоборот сделать его величайшим воином. Мальчик открыл глаза и ужаснулся: вокруг сферы кружили тысячи демонов на кожаных крыльях напоминающих крылья летучих мышей. Их лица сильно отличались от лица Сутжиро: они были искажены злобой и ехидством одновременно. Своими острыми когтями демоны царапали по сфере, оставляя на ней глубокие рубцы. Мальчик с ужасом следил за всем происходящим, переводя взгляд с одного места на другое, но повсюду царил один и тот же зеленоватый хаос. Вдруг перед ним мелькнуло лицо, немного искаженное барьером, но Иолаус узнал его. Эмма, его мать, смотрела на мальчика и улыбалась. Иолаус хотел вырваться побежать к ней, но берсеркер удерживал его на месте.
— Не слушай их Иолаус! Демоны лгут! Грязь под ногами бродяг, чище, чем их фальшь! Я понимаю тебя. Тебе больно, ты хочешь, чтобы все было по-другому. Я тоже этого хочу, но жизни прожитой нам не изменить. Прошлое довлеет над нами, но ты должен его отпустить!
По лицу мальчика текли слезы, он рвался к матери, но сделать нечего не мог. Лик Эммы расплывался и скоро совсем исчез в творившемся вокруг беспорядке. Иолаус прикрыл глаза и вслед за этим последовал мощный толчок о землю. Зеленая сфера треснула, и Марко с Иолаусом повалилась на мокрую траву. Ирен тяжело дышала, сделав несколько тяжелых, неровных шагов в сторону, ее ноги подкосились, но вовремя подоспевший Максимус не дал ей упасть.
— Ирен Кандел, как капитан выражаю вам отдельное спасибо, за столь прекрасно проложенный курс! — проговорил Марко глядя куда-то вдаль. Мальчик присев на траве посмотрел в ту же сторону, что и чернокнижник, и с его губ сорвался стон облегчения: над темным, сосновым лесом возвышались огромные башни Лэур Дланора.
Глава 6
Крещение
Иолаус поднялся на ноги, свежий ночной воздух бодрил и придавал сил, и сейчас путешествие по коридору подплоскости казалось дурным сном. Сейчас он немного корил себя за то, что поддался на зов демонов, которые так легко пытались затащить его в свои когтистые лапы. Он очень хотел еще раз увидеть отца и мать, поговорить с ними, почувствовать их любовь, хотя и понимал, что вернуть их никому не суждено. Сжав свои руки в маленькие кулачки, он сам себе поклялся отпустить прошлое. Нет, совсем не забыть, но отпустить, избавиться от его давления.
Марко тихо насвистывая, пошел вперед в направлении замка, за ним Максимус с Ирен, которая все еще неуверенно шагала, видимо телепортация отняла у нее много сил, а замыкали отряд демон и мальчишка. Иолаус посмотрел на Сутжиро, тот был белее снега, но держался уверенно. Подняв голову, будущий чернокнижник увидел множество созвездий, и большинство были ему незнакомы.
Засмотревшись на небо, Иолаус не сразу заметил, как оно потихоньку поплыло перед глазами —усталость брала свое. Вспомнив все события, что произошли с ним, за последние два дня, он ужаснулся свой храбрости и глупости. С другой стороны он уже сделал первые шаги по тропе чернокнижников и сегодня пал его первый враг.
Отряд двигался быстро и в полном молчании. До ушей мальчика донеслось уханье одинокой совы. Он следил за далекими башнями замка, но, сколько бы они не шли, пики не приближались, и могло сложиться впечатление, будто чернокнижники ходят по кругу.
Спустя час плутания по лесной чащобе они, наконец, вышли на мощеную дорогу, которая круто поднималась вверх. Марко еще уверенней пошел вперед, так, что остальным приходилось нагонять его. Ноги Иолауса стали как ватные и сильно зудели, но он старался не отставать от капитана и уж тем более не выдавал признаков слабости. Сейчас его мысли водили хаотичный хоровод и когда Сутжиро положил ему руку на плечо, мальчик от испуга чуть не выхватил кинжал.
— Я вижу, что ты уже изрядно устал — улыбнулся демон, к его лицу вернулся прежний румянец — Давай запрыгивай.
Демон присел на корточки, но мальчик отрицательно покачал головой:
— Спасибо Сутжиро, но я как-нибудь сам.
— Садись, кому говорят! Нам еще долго идти!
Мальчишка сдался и запрыгнул демону на спину, обхватив его шею руками. Подул, легкий, холодный ветерок, и Иолаус поддавшись усталости в скором времени оказался во власти сновидений. Горная дорога петляла подобно змее, иногда уходя круто вниз, то поднимаясь, словно лошадь на дыбы. Лес давно остался внизу и сейчас представлял собой темное покрывало укутывающее подножие гор.
Марко тихо напевал баллады на своем родном норманнском наречии, Ирен и Максимус что-то тихо обсуждали, поэтому демон, помалкивая, шел позади. Сейчас его душа радовалась, видя, что все закончилось хорошо, хотя с другой стороны для одного из них это только новое начало. Бросив взгляд через плечо, на мирно спавшего мальчика, Сутжиро улыбнулся. Кем он станет, зависит только от него и никто, ни Максимус, ни даже весь орден, не смогут предопределить его судьбу.
Над дальними пиками гор, отдаленно напоминающими черные бивни мифического животного, стало подниматься солнце, когда они подошли к огромному каньону. Он был настолько широк, что дальний берег как впрочем, и все вокруг, плотной пеленой укутывал густой белый туман. Сквозь эту бездну, маленькой полосочкой тянулся мост из белого камня, арочной конструкции. Трещины подобно морщинам украшали сие творение инженерной и архитектурной мысли, и на первый взгляд могло показаться, что мост рухнет при малейшем дуновение ветерка. Однако сильно потертый камень, как бы в отместку этим убеждениям, говорил о надежности и долговечности строения, ведь уже не одно столетие и не одну добрую тысячу воинов переправил этот брод с одной стороны на другую. Марко уверенно ступил на переправу и быстрым шагом двинулся вперед, за ним все так же в обнимку шли Ирен с Максимусом, а замыкал шествие Сутжиро с мальчиком на спине.
— Невероятно! — тихо прошептал на ухо демону, проснувшийся Иолаус — Кажется, я попал в сказку или сплю!
— Тебя можно понять — улыбнулся Сутжиро — Сооружения построенные руками карликов всегда вселяют уважение и страх. Маленький народец может создавать великие творения!
Мальчик тихонько кивнул и принялся рассматривать мост. То здесь, то там попадались огромные дыры, в которые мог вполне провалиться неосторожный путник, а в некоторые даже лошадь. Иногда на одиноких постаментах попадались полуразрушенные статуи древних героев, но более о них ничего сказать было невозможно. В былые времена по мосту вполне спокойно могли разъехаться три телеги, и это говорило не только о военном, но и об экономическом приоритете моста.
Вскоре, справа показалась круглая разрушенная башня из такого же белого камня, в былые времена служившая наблюдательным пунктом, а ныне представляющая убежище лишь для ветров. Отряд потерял счет времени, сколько они шли, точно сказать, не взялся бы никто. Туман все тем же молочно-белым одеялом укутывал их, не думая сдавать позиций. Спустя минут двадцать или около того, в кромешной пелене, прямо перед путниками стали мелькать два размытых огонька. Подойдя поближе, они поняли, что это факелы, висевшие на контрфорсах арки, в которую были посажены величественные стальные ворота Лэур Дланора. На каждой двери была выполнена инкрустация из серебра, в виде льва вставшего на задние лапы и разинувшего пасть. Подойдя к одной из дверей, Марко несколько раз ударил по ней кулаком. Сначала раздался приглушенный металлический звон, но спустя мгновенье эхо подхватило его и усилило до настоящего набата, так что теперь наверное весь замок знал о их прибытии.
— Кому там неиметься с утра? — послышался заспанный и явно недовольный голос привратника, видевшего сладкий сон в надвратной башне — Кто там? Говори пароль!
— Я страшный, ужасный и чрезмерно волосатый! — съязвил Марко и дико заржал — Открывай Аридир или эти дверки слетят с петель без всякого пароля или скажем тарана, потому что я сейчас о-о-о-чень грустный. А держать слово перед советом, потом будешь один ясно!?
— Гос… господин Маркозиус из… извините не узнал… — немного смутившись, ответил привратник и вскоре до ушей чернокнижников донесся скрип несмазанных шестеренок и звон цепей: двери со стоном и недовольством стали открываться. Шагнув за ворота Марко, направился к привратнику и громко стал его отчитывать:
— Что же ты за эдакая цепная псина Аридир, если даже своих не узнаешь!? Таким темпом у тебя печенье никогда хрустеть не будет! Ох, Великая Немезида с кем мне приходиться работать! Ладно, черт с тобой, как закончиться твой дозор, чтоб метеором ко мне понял!?
— Хорошо учитель — опустив глаза, тихо ответил чернокнижник. Когда Сутжиро с Иолаусом, который уже соскочил со спины демона, подошли к Хиетала и его ученику, то мальчишка увидел совсем молодого колдуна в темном кимоно, лет шестнадцати. На его озорном лице под носом и на подбородке виднелся первый темненький пушок, который все молодые чернокнижники мужского пола носили с особым достоинством, ведь это говорило о скором совершеннолетии, а там недалеко и до посвящения в ранг охотника. Темные волосы, мышиными хвостами ниспадали за плечи, а на груди виднелся небольшой медальон из черепа какого-то маленького зверька. Иолаусу было достаточно только одного взгляда, чтобы с уверенностью сказать, — этот юноша, как и Хиетала родом с севера. Марко глубоко вздохнул и, махнув рукой, пошел прочь к таверне.
— Не переживай Аридир — ободряюще похлопал по плечу молодого чернокнижника подошедший Максимус — у него сегодня был тяжелый день, но уверяю тебя, после третьего бокальчика он забудет об этом инциденте. А сейчас закрывай ворота.
— Да господин Максимус, спасибо — Аридир моментально взбодрился и бросился к рычагам управления воротами — С возвращением!
Кивнув в ответ, Максимус пошел вслед за Хиетала, который, уже с кем-то громко переговаривался. Несмотря на все еще упрямо держащийся туман Иолаус, приметил несколько одноэтажных домов из хорошего дерева, хаотично «разлитых» по всему периметру торопливой рукой. Так же от глаз мальчика не ускользнули еще одни врата, стоявшие чуть глубже в поселение, а за ними уже величественные башни цитадели чернокнижников. Как он смог понять замок состоял из двух колец: первое составляли жилые скиты колдунов, а второе соответственно сама цитадель. Помимо домов в первом кольце располагались конюшни, кузница «Огонь и Сталь» и таверна «Хмельной Боров», превосходившая по своим размерам, «Бурого Шатуна» и «Алые Паруса» вместе взятых. Это огромное, трехэтажное здание располагалось сразу справа от ворот, и над его дверьми привольно красовалась вывеска «Хмельной Боров», с изображенным на ней поросенком обнимающим бутылку.
—…в общем я этим уродам клыков повыбивал. — улыбнулся Маркозиус и протянул своему собеседнику небольшой мешочек, тот судя по возгласу был очень доволен и быстро взял его из рук чернокнижника. Когда они подошли поближе, то у Иолауса от удивления отвисла челюсть — Хиетала разговаривал с карликом. Дварф, как и все представители его народа был около четырех футов ростом, приземистого телосложения. Голова карлика была обрита на лысо и сильно контрастировала с большой коричневой бородой, доходившей практически до земли, и пышными бровями. Одет он был в светло серую рубашку зеленную жилетку и коричневые штаны. Высыпав содержимое мешочка себе на широкую ладонь, он несколько секунд внимательно изучал его. После, удовлетворительно качнув головой, он спрятал содержимое в карман своих штанов.
— Прекрасные клыки Марко! Спасибо! Давно искал столь идеальный образец зубов веровольфа для своей коллекции. — поблагодарил дварф — Как всегда самое лучшее из моего бара твоё… Ох святые угодники, чтоб на мои подштанники рыгнул дракон! Максимус, я думал ты уже с праотцами на вечном пире! Сколько лет сколько зим! А Ирен красавица здравствуй! Сутжиро и ты здесь! Ну вот, наконец, мои глаза увидели всю кампанию в сборе!
Карлик пожал руку сначала демону потом Карвинусу, а к длани Ирен приложился губами, и она тихо хихикнула когда, жесткие усы карлика прикоснулись к ее нежной коже.
— Как же я рад вашему возвращению и… пополнению своей коллекции! — довольно прогоготал дварф, похлопывая себя по карману.
— И когда это ты Марко, успел вырвать клыки у оборотней!? — улыбнулся Максимус — Мы тоже рады видеть тебя во здравии Лустни. Судя по тому жирку, который ты накопил за время моего отсутствия, дела твои из рук вон хорошо!?
Немного смутившись, карлик поправил пояс на животе и улыбнулся. Лустни являлся хозяином таверны «Хмельной Боров» и поэтому был одной из самых весомых фигур в Лэур Дланоре, за исключением Лордов Ордена конечно. По неизвестно какой причине Лустни ненавидел шахты и подземелья, что сильно противоречило его природе как карлика, поэтому двадцать лет назад он перебрался из Барук-Дума в Лэур Дланор, уговорил магистра Варваруса, дать ему разрешение на строительство таверны и стал торговцем. В отличие от своих собратьев скупердяев, Лустни был рубаха-парень и мог запросто спустить весь свой дневной заработок за игрой в покер. Он не имел каких-либо принципиальных заморочек, а благодаря своей добродушности и отзывчивости у него в друзьях были практически все чернокнижники.
—Лустни, пожалуйста, познакомься, — Максимус резко схватил Иолауса за плечо и толкнул его вперед — Мой падован, Иолаус.
— Ооо… — протянул карлик, осматривая мальчика который был немногим ниже него — Думаю, тебе повезло парень, раз тебя будет учить Максимус — потом он крепко сжал ручку мальчика, от чего его суставы хрустнули — Ну будем знакомы, я – Лустни. Если захочешь выпить, перекусить, поиграть в покер или просто хорошо провести время, добро пожаловать в мое скромное заведеньице.
— Эээ… мне тоже приятно — неуверенно протянул мальчик, смотря в темные глаза карлика. С минуту карлик держал его руку и оценочным взглядом рассматривал мальчика. Потом отпустив ее, погладил свою бороду и сказал:
— Ну ладно отдыхайте, а мне таверну открывать пора. Удачи!
— Увидимся! — простился Максимус и когда карлик скрылся в дверях своей таверны, посмотрел на Марко и Ирен и про себя улыбнулся. Сейчас он дома в кругу друзей и это греет ему душу, но скорее всего через неделю другую, на него вновь нападет хандра, и он со всевозможной поспешностью урвет когти в какой-нибудь рейд.
— Ну что так и будем столбом стоять до скончания времен! — выпалил Марко, с особой завистью посматривая на чернокнижников, идущих в таверну — Давайте покончим с этим делом как можно скорее и закатим отличную вечеринку!
— Ты не исправим Маркозиус! — недовольно посмотрела на него Кандел — только о своем горле, да желудке думаешь. Думаю собирать совет, для нашего отчета не стоит, обойдемся устным докладом лорду Каркиносу, а если лордам потребуется более подробное истолкование фактов, то я позже предоставлю им письменный рапорт.
— Ирен ты неподражаема! — довольно взмахнул руками Хиетала и попытался обнять ее, но она проворно заехала ему ногой по коленной чашечке. Схватившись за ушиб Марко, стал проклинать весь свет, причем на своем родном наречии.
— Ну, раз возражений нет — как ни в чем небывало, продолжала она — Сутжиро отведи Иолауса в скит Максимуса, мы через полчаса к вам присоединимся.
— Хорошо. — пожал плечами демон — Ну пойдем в наше скромное жилище, и на бардак просьба внимания не обращать.
Засмеявшись, Сутжиро и Иолаус пошли к дому Максимуса, а трое чернокнижников в сторону вторых ворот. Марко немного прихрамывая, шипел на Ирен проклятия, но как только она бросила на него, испепеляющий взгляд прикусил язык и стал смотреть в сторону. За то время что он отсутствовал, практически нечего не изменилось, те же улицы те же дома, правда пока и знакомых колдун не приметил. Всего Орден чернокнижников Немезиды состоял из трех сотен человек, из которых чуть больше половины были охотники, десять отборных воинов составляли элиту — ударный отряд чернокнижников «Клинки Немезиды», семь лордов представляли совет, а остальные были оракулами или алхимиками.
Подойдя к вторым вратам, которые по габаритам были намного меньше первых, троицу молчаливыми взглядами, приветствовали двое стражей. Внимательно осмотрев охотников, они переглянулись и один из них проговорил:
— Лорд Каркинос предупреждал нас о вашем визите. Он ждет вас в своем кабинете.
Максимуса это ничуть не удивило. Его учитель один из самых одаренных и мудрых чернокнижников и конечно от него не ускользнуло их прибытие, особенно после того как Марко набатом пробарабанил во врата.
Вступив во второе кольцо, перед троицей предстал небольшой дворик с двумя фонтанами, между которыми стояли статуи Немезиды и Траина «Стального сердца» — одного из королей Барук-Дума. Мастерство, с которым были выполнены статуи, придавало им жизни, казалось, что властелины древних эпох, вот-вот сойдут со своих постаментов и совершат новые подвиги. Максимус невольно отвесил еле заметный поклон. Немногие пережили те кровавые битвы во времена нашествия Три’аксфила. В войне Отречений не было победивших сторон, все и эльфы и карлики и люди, омылись в реке крови агонии и смерти. С тех пор, союз карликов и чернокнижников неустанно следит за тем, чтобы эта трагедия не повторилась никогда. Первым плодом этого альянса стало то, что карлики потихоньку стали проявлять интерес к магии демонов. Конечно, ни каких ритуалов они не проводили, и не проводят, но все же им удалось добиться потрясающих результатов в темном чародействе, поэтому в совете лордов Немезиды всегда присутствует один представитель маленького народа.
Пройдя сквозь массивные дубовые двери замка, троица оказалась в просторном холле, от которого во все стороны разбегались лестницы и туннели. Несмотря на огромное количество коридоров образующих один огромный лабиринт, даже самые молодые послушники осваивались здесь самое большее за три недели.
Левое крыло замка принадлежало оракулам — предсказателям и священнослужителям Немезиды. Что входило в их ведомство, кроме крещения, предсказаний и увековечения истории ордена, Максимус не знал, оракулы слишком рьяно охраняли свои тайны от посторонних глаз. Настоятелем и главным капелланом церкви, является леди Крея, женщина могущественная и властолюбивая. Не многие могут похвастаться столь большим количеством заслуг как у нее: начиная от разработок зелий и трактов по алхимии, а заканчивая стратегическими планами по ликвидации целых кланов демонов в подплоскостях. В одно время леди Крея была магистром ордена, но темная история, связанная с ее учеником оставила неизгладимый шрам на ней, как на учителе и это обстоятельство вынудило колдунью уйти в отшельники. Около пяти столетий о ней нечего слышно не было, но вот девять лет назад она вернулась. Конечно, действующий магистр Ричард Варварус не мог просто игнорировать тот факт, что одна из самых мудрых и старейших колдуний Алтории — жива! И поэтому лично ходатайствовал перед советом о ее прощении. Лорды единогласно высказались об индульгенции , и Крея вновь была принята в орден.
Сама цитадель была не симметрична, вследствие того, что на протяжении многих веков ее не раз перестраивали поэтому правая часть замка, была на много меньше левой. В ней находился приемный зал, в котором отмечались праздники и гуляния, тренировочные помещения и термы . Что же до центральной части то здесь находились палаты лордов, резиденция магистра и казармы Клинков Немезиды. На подвальные помещения приходились теплицы, алхимические лаборатории и Лимб — Врата Деребо единственный тоннель связывающий Барук-Дум и Лэур Дланор.
Троица уверенно шла по полумрачным, холодным коридорам. Голые серые стены, немного поросшие плесенью и лишайниками, могли свести обычного человека с ума за один месяц, но колдуны быстро свыкались с отсутствием мирского, обыденного уюта. Кабинет Каркиноса находился в центральной части цитадели, на верхних этажах. Сейчас замок был практически пуст и на протяжении всего пути чернокнижники никого не встретили, за исключением одного мрачного демона, лик которого наискось пересекал ужасный шрам.
Подойдя к массивной деревянной двери, Ирен тихонько постучала по ней.
— Мисс Кандел прошу вас, входите. — послышался спокойный уверенный голос с другой стороны двери — Я давно вас жду.
Отворив дверь, чернокнижники вошли в просторное помещение с очень высоким потолком. Вдоль его стен располагались высокие стеллажи, на полках которых хранились толстые пыльные книги, свитки, а иногда и колбы со странным содержимым. Пол кабинета был застлан дорогими восточными коврами, на которых были изображены пейзажи пустынь Дарах. Возле самой дальней стены находился большой деревянный стол, на котором покоилась большая кипа пергамента, несколько чернильниц и перья. Лорд Каркинос стоял около стола, спиной к вошедшим, куря трубку и устремив свой взор в одно единственное окно.
— С возвращением чернокнижники! — бодрым голосом поприветствовал колдунов Валерий, поворачиваясь на каблуках своих тяжелых сапог. Лорд Каркинос выглядел на четыре десятка лет. Он был высокого, около шести футов роста и имел среднее телосложение. Его спокойное, уверенное, чисто выбритое, лицо немного тронули морщины, но в его взгляде все еще сохранились те озорные юношеские огоньки, что придавало его ярко-голубым глазам особую силу и привлекательность. Прямые светло-русые волосы ниспадали за плечи, придавая лицу лорда выражение легкой усталости. Одет Валерий был в черную рубашку, такие же темные штаны, а на его груди висел золотой медальон, отображавший власть и ранг своего хозяина. Печатка лордов отличалась от медальонов охотников, только тем, что покрывалась позолотой, а кошачье око со звездой было вправлено в равносторонний треугольник. Колдуны поклонились, и Валерий кивнув в ответ, жестом приглашая их присесть на скамью, стоявшую недалеко от стола.
— Раз вы здесь значит стоит поздравить вас с удачным выполнением миссии — Каркинос пустил в потолок небольшое колечко из дыма — А теперь не будем терять времени даром, я во всех подробностях хотел бы услышать эту сагу. Прошу, начинайте.
Максимус про себя улыбнулся, учитель ни сколько, ни изменился. У него все такой же надменный характер, и чересчур набожный взгляд пронзающих синих глаз, но, несмотря на немного холодный прием Карвинус был уверен, что его бывший учитель рад их видеть. Первым начал Марко: он поведал о том, как они добрались до Риверберри, об их дневной разведке и о битве с ликантропами в поместье. Конечно, не обошлось без сильных лирических отступлений и критики в адрес кулинарных творений Кандел. Потом поднялась Ирен. В общем, она почти повторила рассказ Хиетала, лишь дополнила его схваткой в доме Месгрейвов и путешествием сквозь подплоскость. Валерий слушал внимательно, не перебивая, лишь иногда делая помарки на пергаменте. Когда Кандел закончила говорить, лорд пошебуршил у себя на столе бумагами, извлекая из-под одной кучи, кисет с трубочным зельем. Максимус молчал. Если Каркиносу понадобиться его мнение, то колдун его выскажет, а так цитировать историю в третий раз не имеет смысла. Наполнив свою трубку, которая была выполнена в виде головы орла, он щелкнул над ней пальцами, вызывая столп несколько искр, и глубоко затянулся.
— Значит главой «Детей Ночи» был граф Валериус!? — тихо проговорил он — И как я понимаю, все документы относительно Кристова канули в лету. Думаю, в этой партии был сыгран отличный гамбит. Но, тем не менее, вы сработали очень хорошо, и от имени совета лордов я выражаю вам благодарность и хочу вас заверить, что ваши труды не пропадут даром.
Троица сидя, немного наклонили головы вперед, и после Каркинос продолжил:
— Если у вас ко мне нет каких-либо вопросов, то думаю, нет смысла вас более задерживать. Храни вас Немезида.
Чернокнижники поднялись. Еще раз поклонившись, троица, направилась к двери.
— Максимус будь добр задержись на минутку — внезапно окликнул чернокнижника лорд, когда тот уже был на пороге его кабинета — Думаю, нам есть еще, о чем поговорить.
Карвинус бросил немного удивленный взгляд на Марко и Ирен. Те в свою очередь ответили ему такими же взглядами и медленно пошли в ту сторону, откуда они пришли. Медленно затворив дверь, Максимус вернулся на скамью и, скрестив руки на груди, стал смотреть на учителя. Тот медленно раскуривая трубку, смотрел в потолок. Молчание затянулось, а от табачного дыма в горле у Карвинуса запершило.
— Что так и будешь молчать, мой глупый ученик!? — Валерий медленно перевел взгляд на Максимуса — Или мне из тебя сведения раскаленными щипцами вытаскивать.
Карвинус тихо засмеялся. Когда лорд Каркинос скидывал свою политическую маску напыщенности и тщеславия, Максимус как будто возвращался в прошлое. Сейчас он чувствовал себя молодым послушником, а перед ним сидел его истинный учитель.
— Да я тут подумал, что ты и так уже обо всем догадался — съязвил Карвинус — Но все же у меня есть сведения, которые ни Ирен, ни Марко, не известны.
Устроившись поудобнее Максимус во всех подробностях описал резню в Форестшире, и про обе стычки с Абелем. При упоминании брата лицо Каркиноса напряглось, и он сделал еще несколько пометок у себя на листке.
— Отсюда я делаю вывод, что именно Лэур Молох дергал за ниточки. Веровольфы всего лишь марионетки… — Максимус на секунду запнулся, вспомнив о Викторе — Граф не хотел этой резни. Псы Белиала предложили ему мнимое лекарство от ликантропии за наши головы конечно. Это и привело к конфронтации. Только вот откуда они узнали, что именно мы прейдем в Риверберри и зачем им нужен был весь этот цирк!?
Валерий еще раз наполнил свою трубку табаком и щелчком зажег ее. Комната все наполнялась едким дымом, и у Максимуса вырвался непроизвольный кашель.
— На второй вопрос у меня есть несколько версий — Валерий поднялся из-за стола и подошел к окну — Лэур Молох не любит работать в открытую. Возможно, у Виктора хранилось нечто ценное, ведь его предок Люциан был страстным коллекционером многих магических и порой даже запрещенных вещей. Насколько мне известно, в их родовом поместье не раз проводились Инквизиторские проверки, но ничего найдено так и не было. Если предположить, что моя догадка верна то они убили двух зайцев, во-первых, получили запретный плод, а во-вторых, сильно подпортили наши планы.
— Получается, что они к чему-то готовятся? — хмыкнул носом Максимус — Он сказал что «…природа огнем очищается…», что это значит?
— Трактовка из догм устава Белиала — Валерий с особым отвращением выговорил «его» имя. Максимус знал, что его учитель раньше был под стягом «Властелина огня». Хотя Валерий и ненавидел себя, за свое прошлое, все же оно иногда помогало ему. — Не думаю, что стоит предавать этому особый смысл, хотя наша жизнь цепь, а мелочи в ней звенья, нельзя звену не придавать значенье…
Каркинос вернулся на свое место и посмотрел на Карвинуса. Максимус глубоко вздохнул и проговорил:
— Знаешь, в Форестшире мне удалось спасти мальчика. Он довольно славный малый и я хотел попросить…
— Мой глупый ученик еще раз захотел стать учителем?! — улыбнулся Валерий — Признай, у тебя к этому нет способностей. Но если отбросить шутки, Максимус я не думаю, что совет одобрит его кандидатуру, ты, же знаешь, сколько процедур он должен пройти? А до Крещения осталось всего неделя, мы не успеем его подготовить. Не всем волчатам стать волками…
— Так же как и не всякий взмах сулит удар! — перебил учителя Карвинус — Что с тобой случилось Валерий!? Ты капитулируешь, даже не приняв боя? Дай ему шанс, это все чего я прошу. Твои ораторские и риторические способности непревзойденны, я уверен ты сможешь убедить совет.
Каркинос закрыл лицо руками и с минуту совещался со своими мыслями. Максимус находился в сильном напряжении, а сердце его билось, как будто он дрался в смертельном поединке, ведь от ответа его учителя зависит судьба мальчика. Убрав руки с лица, Валерий посмотрел на Карвинуса, тем пронзительным взглядом какой иногда бывал у его ученика.
— Ты понимаешь всю ответственность этого дела? Ты осознаешь, что ставишь его жизнь под удар, и что если мы не успеем провести всех приготовлений, его и так невысокие шансы станут равны практически нулю.
Максимус только тихо кивнул. Глубоко вздохнув, Каркинос откинулся на спинку стула и посмотрел на потолок.
— Ладно, я подам прощение о внесение его кандидатуры в крестники на сегодняшнем заседании. Попробуем что-нибудь сделать, да поможет нам Немезида. Просто Максимус тебе никогда не доводилась видеть, как твой будущий ученик умирает у тебя на руках, не успев даже почувствовать себя чернокнижником. Это больно. Очень больно.
— Я понимаю — тихо проговорил Карвинус — Но я всей душой, верю, что он пройдет.
Валерий ничего не ответил, только в очередной раз пополнил свою трубку. У Максимуса буквально камень с души свалился, Иолауса допустят к крещению ведь Каркинос не тот человек, что будет бросаться словами на ветер. Остается только подготовить мальчика, со своей стороны он сделает все возможное.
— Я еще кое-что хотел с тобой обсудить — тихо проговорил Максимус — Знаешь, мне все это время не дает покоя одна мысль. У нас в ордене есть крыса и прежде чем высматривать врага где-то за горизонтом нужно сначала навести порядок здесь…
— Мы с тобой уже не раз обсуждали этот вопрос! — сильно похолодевшим голосом перебил ученика Валерий — Я уже не раз проверял те сведения, что поведал тебе умирающий тэнгу во время операции в «Клыке Вилдвуда». Ты считаешь, что предатель в совете лордов ведь так? Если ты подозреваешь всех лордов, то подозреваешь и меня и магистра верно?
— Нет, я не это имел в виду…
— Правда? — Валерий изобразил на лице полное разочарование — Мой глупый ученик послушай меня внимательно, я понимаю что ты недолюбливаешь лорда Сиварда и я его тоже недолюбливаю, еще с того момента когда мы были послушниками. Однако ему доверяет магистр, а значит должны доверять и мы. Или ты сомневаешься в мудрости Варваруса?
Максимус отрицательно покачал головой, но его кулаки сами по себе сжались. Хелвиус Сивард второй лорд ордена, человек гордый и честолюбивый. Он не брезгует никакими методами для достижения своих целей, а стремление к власти и могуществу опьяняет его. Ради нее он может пойти на многое, переступив через честь, друзей, веру. Он из тех, кто может идти по трупам наверх, на кровавый трон, лишь бы этот трон принес ему славу. У Максимуса пока нет доказательств, но вскоре он их найдет и выведет Сиварда на чистую воду.
— Даже легкое движенье, подобное дыханию, мог увидеть чей-то глаз — продолжал Валерий — а чьи-то уши могли услышать даже самый тайный рассказ. Я не могу гарантировать, что наш орден чист от крыс, ведь всегда во все века блеск золота, опьяняющий дурман славы, заставляли даже самых благородных поддаться зову измены…
— Валерий! — внезапный грохот открывающейся двери и истошный крик заставили лорда умолкнуть. В комнату влетел запыхавшийся чернокнижник со свертком пергамента в правой руке. Его худое лицо, напоминавшее лицо стервятника искажала гримаса ненависти, а у левого виска нервно пульсировала вена. Серые с проседью волосы, немного прикрывали красные глаза, в которых бушевал шторм гнева. Максимус тихо шикнул: « Помяни черта, и рожки покажутся!».
— Лорд Сивард доброе утро…
— Какое это к черту доброе!? — взревел Хелвиус, махая перед собой свертком пергамента, от чего полог его черной мантии колыхался, и вправду придавая ему вид хищной птицы — Это как понимать Каркинос! По какому это праву, ваше лордство, отменил столь важный рейд искоренителя Индариуса в РавенХилл? Насколько я помню, его одобрил сам магистр, или ты уже позабыл о своем статусе в Ордене Валерий!?
Валерий поднялся со своего места. В нем медленно закипал гнев, но долгие годы консульства наложили свой отпечаток на чернокнижника и он быстро вернул себе маску спокойствия, что нельзя сказать о его собеседнике: тот еще больше разгорячился.
— Лорд Сивард мое решение досконально описано в том рапорте, который вы так небрежно сжимаете в своей правой руке. Если вы с ним не согласны, то прошу вас, ходатайствуйте о его изменении на предстоящем совете или обратитесь напрямую к магистру. А относительно рейда можете не беспокоиться.
Столь спокойный и даже поучительный ответ стал последней каплей, переполнивший чашу гнева Хелвиуса. Он уже приоткрыл рот, чтобы вылить на Каркиноса всю грязь, копившуюся несколько лет, но заметив сидящего на скамье Максимуса, лорд быстро совладал собой и переменился в лице, надев маску ехидства.
— О наш блудный сын вернулся! — съязвил Сивард разводя руками — А мы тут уже подумали, а не перешел ли ты на сторону противника или не закусил ли тобой какой-нибудь вурдалак… Что шавка бездарная, разве твой учитель не объяснил тебе, что когда перед тобой предстает лорд, то его стоит приветствовать, самое меньшее, поклоном!?
Как Максимусу не был противен этот человек, сейчас он оказался прав. Быстро поднявшись на ноги, Карвинус отвесил поклон. Посмотрев в красные глаза лорда он увидел насмешку и удовлетворение от того что ему не могут возразить. Однако чернокнижника радовало одно — Индариус, ученик и сынок, Хелвиуса натворил что-то очень уж из рук выходящее, раз его лишили рейда. Хотя зная его скверный характер, Индариусу попасть в немилость магистра, так же просто как два пальца. Сын и отец… яблоко от яблони далеко не откатиться.
—Максимус мы продолжим нашу беседу после сегодняшнего заседания — все тем же спокойным голосом проговорил Валерий — Ты свободен и прошу, подумай над моим предложением возглавить рейд в РавенХилл.
— Как вам будет угодно мой лорд — ответил Максимус и быстро покинул кабинет, оставляя непримиримых врагов один на один. Последнее изречение Каркиноса вызвало настоящий девятый вал, и Карвинус еще долго слышал довольно непристойные изречения обоих лордов, эхом разбегающиеся по мрачным коридорам. «Как бы там не дошло до рукоприкладства — улыбнулся про себя чернокнижник — Хотя я отдал бы последние деньги, чтобы посмотреть на мордобой высшего света».
Искоренители рангом выше обычных охотников, и привилегий соответственно им дают больше. Им позволяют создавать свой собственный контруберний , состоящий обычно из трех-четырех человек. Из-за того, что иерархическая лестница в Ордене чернокнижников вещь не очень-то движимая, любой чернокнижник, дослужившийся до звания искоренителя, носит его с гордостью. Для всего Ордена не было секретом, что Индариус получил этот титул наследственно от отца и поэтому среди обычных вояк его сильно недолюбливали.
Максимус шел не спеша, погруженный в свои мысли, не обращая внимания на других чернокнижников которые потихоньку заполняли серые коридоры. Однако проходя мимо приоткрытой двери ведущей в казармы Клинков, его вернул в реальность громкий звонкий голос.
— Да!? А вы все гавнюки ясно вам!? — кричал чернокнижник, и Карвинус нарочно затормозил перед дверью, чтобы встретится с этим нарушителем утреней тишины — Если до моего возвращения не отдраите свои доспехи, то думаю, заниматься маршировкой мы будем до вечера, без перерыва на обед!
В ответ послышались с десяток протестующих голосов, но громко гаркнув, капитан моментально успокоил всех протестующих и спустя полминуты вышел в коридор, в одной руке держа кирасу из темного металла. Александр Сидере, сменивший лорда Каркиноса, возглавлял отряд Клинков Немезиды уже третий год подряд, но все никак не мог в нем добиться элементарной дисциплины. Многие чернокнижники, состоящие в отряде, были старше его на порядок лет и считали своего капитана желторотым юнцом, поэтому его приказы порой пропускали мимо ушей, но перечить не решался никто.
Капитан был примерно одного роста с Максимусом, но более широк в плечах. В его смольных коротко подстриженных волосах виднелся пучок седых волос с правой стороны, а в остальном Сидере походил на обычного чернокнижника: алые глаза, немного удлиненные клыки и ярое желание прибить какого-нибудь нечестивого ублюдка.
— Эй, капитан! — протянул Максимус — Что с утра не спится?
Подняв взгляд на Карвинуса, Сидере сверкнул клыками и подошел к другу. Они сцепились в рукопожатии, и долго сжимали ладони друг—друга, проверяя, насколько же хватит противника.
— Что старичок так и будем ладошки греть? — осведомился Александр, сверля взглядом Максимуса — Или пора заняться более плодотворными делами?
— Если ты так настаиваешь — улыбнулся Карвинус и отпустил руку капитана — Давно не виделись.
— Да? А я и не заметил, что тебе не было — иронизировал Сидере — Знаешь ли, ты тут не один работаешь. У нас вон тоже дел по горло.
— Да ладно? Что-то в последнее время все такими деловыми стали, хоть премии выдавай! — ответил Максимус и пошел по коридору — Тоже только с рейда вернулись?
— Ага, в Елеоне, в гости к бруксам ходили — выдохнул Александр — Видишь ли тамошняя знать очень забеспокоилась что мол в городе скоро совсем девственниц не останется. Ну, мы ясно дело сразу засобирались, даже скидку сделали…
— О — протянул Максимус — значит пока я по лесам, болотам канавам, весь мокрый под дождем за оборотнями бегаю, вы в Елеону к девкам ходите!? Куда катиться этот мир, никакого уважения к рабочему классу.
— Это Макс и называется — привилегии! — улыбнулся Сидере — Кстати, у нас так и осталось одно вакантное место. Не хочешь вступить в самый элитный…
— Это тот вопрос, что из разряда глупых — улыбаясь, перебил Карвинус — Ты же знаешь что нет. Я не люблю бегать толпой, за одним вампиром, выкрикивая проклятия налево и направо, по мне так лучше все делать быстро и бесшумно.
— Как сам, как сам… — пожал плечами Сидере, и они вышли в дворик со статуями немезиды и короля дварфов. Солнце уже прилично поднялось, а гадкий туман улетучился.
— Ты не слышал, что там такое Сивард-младший учудил? — как бы ненароком спросил Максимус.
— А это..ха-ха-ха… Да он с Лустни повздорил, назвал его бородатым недоростком. Ну наш бравый дварф, ясень день, в долгу не остался и брякнул что его мать обделалась, когда рожала такого урода… Один перевернутый стол, два сломанных стула, и три разбитые бутылки отличного бренди.
— Относительно бренди ты прав — подмигнул Максимус — Ты сейчас куда? К Виэйра?
— Да, а что…?
— Тогда у меня просьба — улыбнулся Максимус и всучил Александру свою катану — Попроси его сделать мне новую гарду. Спасибо.
— Эй, стой, я ничего не подписывал! Ты куда!? Хочешь, чтоб он на меня всю грязь вылил, а? — но Максимус уже привольно шел по дорожке к своему скиту, и лишь не оборачиваясь, махнул капитану.
— Ну, задница скунса, ты мне еще за это ответишь! — напоследок крикнул ему Александр. Максимус не обиделся если учитывать то, что ему предстоит выслушать от Воланаро Виэйра в свой адрес, то это еще так комплимент. Воланаро непревзойденный мастер молота и наковальни, его произведения порой могут конкурировать с творениями карликов. Вот уже не один десяток лет, он кует доспехи, мечи, медальоны, подковывает лошадей, то есть оказывает не заменимую услугу ордену. Но, несмотря на все это судьбе Виэйра не позавидуешь. Он не смог полностью пройти крещение, и вследствие этого, в его жилах практически нет крови демонов и их силы. Ему предлагали уйти, вернуться к обычной, нормальной, человеческой жизни, но Воланаро настоял на своем и остался при ордене как кузнец. Поэтому когда чернокнижники приходят к нему с просьбой, о ремонте того или иного изделия, а если это изделие еще ковал сам Виэйра, то обычно многие колдуны, особенно молодые все-таки могут узнать, несколько в нелицеприятной форме, насколько они глупы, и насколько бездарны их учителя.
Чернокнижник подошел к порогу своего дома, и его приветствовала унылая серая дверь. Нельзя сказать, что он уж сильно по нему соскучился, но и, сказать, что он не рад его видеть — будет ложью. Обитель охотника, как и все дома вокруг, на половину уходила в землю, для того чтобы в долгие зимние ночи сохранять тепло. Из этого можно сделать вывод, что скит был трехэтажный, хотя снаружи было видно всего два этажа. Чердак Карвинус отдал под алхимическую лабораторию, в юношеские годы он имел к этому нездоровую страсть, первый этаж был приемной, там же находилась триклиния , а нижний представлял собой спальню.
Отворив со скрипом дверь, Карвинус переступил порог. Здесь практически нечего не изменилось с момента его отсутствия: все тот же дубовый стол, стоящий у левой стены возле первого камина, в котором весело потрескивали сухие поленья, те же безвкусные картины с лесными пейзажами и уродливая физиономия утопца висевшая на стене, и очень ярко напоминающая о его первом рейде. На небольших окнах висели выцветшие занавески, а под потолком висела бронзовая люстра, на которой из восьми свеч горели всего две. Бросив свой плащ на стул, он медленно стал спускаться на нижний этаж.
Здесь располагались два шкафчика с книгами по магии и алхимии, небольшой столик, на котором возвышались горы исписанного пергамента, второй камин и две кровати, на одной из которых мирно спал мальчик, а рядом с ним на краю тихо сидел Сутжиро. Дьявол принял свою демоническую форму и как только Максимус спустился с последней ступеньки, он перевел на него взгляд своих пустых глаз.
— Что сказал лорд Каркинос? — шепотом спросил он.
— Он сделает все, что в его силах — так же тихо ответил чернокнижник и подошел к Иолаусу — Будем молиться, что орден утвердит его кандидатуру… и что он переживет крещение.
_________________________
Два дня от лорда Каркиноса не было никаких вестей, видимо совет хранил мертвое молчание. Все это время, Максимус не находил себе покоя: он часами запирался на чердаке, уходя с головой в алхимию, или сидел возле камина с книгой в руках. Вечера, в кампании Марко, Карвинус просиживал в «Хмельном Борове» спуская последние гроши, поэтому возвращался домой в стельку пьяный. Ирен конечно была не в восторге, но поделать ничего не могла, вследствие чего эти два дня заканчивались грандиозными семейными скандалами.
Иолаус понимал, что из-за него у учителя нервы натянуты, как у хорошей лютни, и старался не попадаться ему на глаза. Одиночество мальчику скрашивал демон, и они вдвоем как могли, развлекались — гуляли по замку, играли в покер или просто валяли дурака. За это время Иолаус успел познакомиться с несколькими чернокнижниками, к примеру с женой Марко, Делиндой. Как и Хиетала, она была северянкой, ростом чуть выше Ирен и имела более атлетическое телосложение. Свои темные длинные волосы она собирала в тугую косу, в которую вплетала темно-красные ленты. Нельзя сказать, что Делинда выделялась от остальных колдуний «неземной красотой». Наоборот она была девушкой простой внешности, но как всегда поговаривал Марко: «Пусть она не Фрейя, но на ее холмах с радостью отдохнет любой странник!». Однако постоять за себя Делинда могла, набить морду любому мужлану, для нее плевое дело.
Мальчику даже посчастливилось за эти дни побывать в обители северян. В архитектурном плане их скит ничем не отличался от дома Максимуса, но вот в обстановке он представлял ярый контраст: по всему жилищу были развешаны головы и шкуры животных, посреди приемного зала находился большой сосновый стол, а на чердаке вместо алхимической лаборатории расположился небольшое святилище Локи, норманнского бога войны и огня. Несмотря на то, что оракулы выступали против такого богохульства по отношению к Немезиде, сам магистр Варварус был чистокровным норманном и иногда участвовал в языческих ритуалах северной религии, поэтому открыто против обрядов норманнов никто не выступал.
На третий день Валерий лично явился в скит Максимуса, чтобы познакомится с мальчиком и официально присвоить Иолаусу звание послушника. После двухдневных, ожесточенных дискуссий, лорду удалось склонить совет на свою сторону, разбив в пух и прах лорда Сиварда, который до последнего момента выступал против. Омрачало это радостное событие лишь одно — Максимус, вместе с Сутжиро и Марко, под предводительством Индариуса, должны были отправиться в скорый рейд в РавенХилл. Карвинус никак не хотел оставлять своего будущего ученика одного и пропустить день его крещения, но также он понимал, что Валерий оказал ему огромнейшую услугу и тем, же вечером отряд покинул стены Лэур Дланора. Мальчишка остался на попечение Ирен, которая сразу же принялась за подготовку паренька к ритуалу. Ему была назначена строжайшая диета, состоящая из одних грибов и растительной пищи. Кроме этого четыре раза в день Кандел заставляла Иолауса пить отвратительные зелья, от которых у парнишки случались несварения. Колдунья постоянно твердила, что благодаря этим процедурам его организм станет крепче и ему будет намного проще перенести крещение, на что мальчишка неосторожно брякнул, что если он до него доживет, то это уже будет считаться его величайшей победой, за что собственно и получил хороший подзатыльник.
Если не считать коротких визитов Ирен, то к нему еще иногда заглядывал лорд Каркинос. Он разговаривал с мальчиком на разные темы, пытаясь морально поддержать и немного развеять переживания Иолауса, по поводу предстоящей церемонии. Парнишка быстро привязался к этому добродушному, хотя и немного строгому человеку. Да именно он видел в Валерии больше от человека, нежили от чернокнижника, ведь внешне отличить лорда от обычного аристократа было просто невозможно: голубые глаза, светлые волосы, клыки обычного размера.
Эти четыре дня для будущего чернокнижника тянулись подобно вечности и когда, наконец, наступило утро крещения, он проснулся в боевом расположение духа. День выдался солнечный, хотя и прохладный. Наблюдая через небольшое, пыльное окошко Иолаус не заметил, какого-либо оживления среди чернокнижников, для них это были обычные, рабочие будни.
Когда яркое багровое солнце практически скрылось за линией горизонта, пришла Ирен, со свертком в руках. Как оказалось, это было не что иное, как новенькое белое кимоно, которое идеально пошло мальчишке. Иолаус все-то время пока Кандел поправляла его «обновку» томным взглядом смотрел в окно, отрекшись от этого мира. Только сейчас, когда он уже вплотную приблизился к этому, заветному моменту, на него нахлынул страх. Еще когда они были в Нефритовом лесу, учитель ненароком намекнул, что ритуал крещения смертельно опасен. Прикрыв глаза, Иолаус вздохнул. Он постарается. Он сделает все возможное, чтобы стать чернокнижником. Ради мамы, ради папы ради всех тех, кто верит в него. Он станет охотником, искоренителем нечисти, мечем Немезиды в этом гиблом мире.
— Я вижу, ты сильно волнуешься? — тихо проговорила Ирен, вырвав Иолауса из оцепенения тяжелых мыслей — Тебя можно понять. В день своего крещения я тоже не находила себе места. Ты еще не слышал, кого назначили тебе в крестители?
Мальчик посмотрел в серебристые глаза Ирен и отрицательно покачал головой. Она улыбнулась и поднялась с колен.
— Я думала, он лично захочет тебе это сказать. Хотя с другой стороны он все-таки человек занятой. В Ордене долго не могли найти подходящую кандидатуру, ведь все Оракулы уже заняты, а двое свободных, до сих пор не вернулись из рейда. Поэтому добровольцем вызвался третий лорд ордена Валерий Каркинос. Не то что бы, это являлось чем то необычным, история и до этого знала случаи когда крестителем выступал не оракул, но ты все же можешь быть в какой-то степени горд.
Мальчик чуть было не подпрыгнул от радости. Его крестным будет сам Лорд Каркинос. Это было явным сюрпризом, и боевой дух крестника моментально вырос, так что ему теперь по плечу даже целая орда демонов. Ирен видя его возбудившееся состояние, только пожала плечами и жестом пригласила Иолауса на улицу.
Пока они шли к цитадели, все встречные чернокнижники бросали немного озабоченные взгляды на мальчика, от чего он стал чувствовать себя не в своей тарелке. Помимо того что он сейчас, в своем белом кимоно был похож на светлячка во тьме, так еще любой в ордене знал, — сегодня день крещения и наверняка многие из крестников, так никогда и не станут настоящими чернокнижниками.
По пути им попался Лустни, который от всей души пожелал мальчику удачи, а после крещения пригласил к себе в таверну пропустить по бокальчику эля.
— Выпивка за счет заведения! — бросил он напоследок. Когда они миновали врата цитадели, мальчик застыл в изумлении. Он еще никогда не видел такого огромного сооружения. Башни замка вздымались высоко ввысь, подобно каменным исполинам. Твердыня вызвала у мальчика двоякое чувство, помимо уважения и изумления стены также испускали некий страх, возможно чтобы психологически подавить боевой дух врага, идущего на штурм. В том небольшом дворике, в котором они находились сейчас, стаяли два изваяния. Ирен подгоняла Иолауса и он не смог их хорошенько разглядеть, но понял, что женщина это, скорее всего Немезида, а карлик, скорее всего какой-нибудь воин-герой.
Пройдя сквозь распахнутые массивные дубовые, которые были украшены золотым орнаментом, двери Кандел с Иолаусом оказались в просторном холле. Повсюду стояли бронзовые канделябры, тусклый свет свечей которых, пытался бороться с наступающей тьмой. Паренек приметил четверых послушников в белом кимоно, которые стояли чуть поодаль от одного из каменных порталов в ожидании своих крестителей.
— Пойдем Иолаус. — нервно проговорила Ирен — Нам в приемный зал, наверное, лорд Каркинос уже ожидает нас. Мальчик последовал за колдуньей продолжая смотреть на послушников, которые, не замечая его, о чем-то оживленно беседовали. Пройдя сквозь ажурную каменную арку, они попали, в огромный, размеров зал. Вдоль всего помещения тянулись четыре крупных стола, за которыми мог уместиться, пожалуй, весь орден или даже больше. Возле дальней стены располагалась кафедра, на которой стоял еще один стол правда поменьше, для десяти человек. Престол был накрыт алой скатертью, а позади него располагались искусные троны из красного дерева. За ним сейчас восседали три человека, и догадаться было не сложно, что они никто иные как лорды ордена, но Валерия среди них не было. Один в пурпурной робе, разговаривал с темноволосой женщиной в очень шикарном темно-синем хикицури , а третий, сидя поодаль не спеша, попивал вино из серебряного кубка. Вдоль стен висело множество цветных гербов и штандартов, а под потолком располагались пять больших позолоченных люстр.
Зал был заполнен на четверть — чернокнижники и карлики, попивали эль за веселыми беседами. Мальчику почему-то представилась родная таверна «Бурый шатун» и его сердце сжалось от боли. Он вспомнил те веселые вечера, когда они вместе с отцом и матерью, веселились у Катибочки.
Зал потихоньку стал наполняться. Иолаус чтобы отречься от грустных мыслей, начал считать послушников. Их оказалось двенадцать, и все они были в сопровождении своих крестителей. Оракулы Немезиды в отличие от охотников и искоренителей, носили более просторные робы, коричневого цвета. Большинство из них не имело сильной связи со своей демонической сущностью, поэтому простой обыватель принял бы их за обычных людей. Взгляд мальчика метался по залу, пока не остановился на одном из лордов, который сидел поодаль от остальных и очень пристально его рассматривал. Колдун был одет в черную, пошитую золотом робу, а на его груди висел медальон, похожий на тот который был у Максимуса, только золотой. Черные сальные волосы, мышиными хвостами ниспадали на узкое худое лицо, а взгляд хищника, вызвал у мальчика легкое отвращение и он отвернулся.
— Это Хелвиус Сивард второй лорд ордена — пояснила Ирен, смотря на мальчика — Не буду скрывать, что твой будущий учитель его недолюбливает, а Марко давно мечтает начистить ему физиономию. Он довольно гордый и властолюбивый человек, поэтому пока постарайся сделать так, чтобы ваши пути не пересекались.
— Меня раздражает то, что он постоянно смотрит на меня Ирен — мальчик опять искоса посмотрел на Сиварда, тот немного пригубил из кубка, но все так же следил за мальчиком.
— Не удивительно. Он враждует с Каркиносом, с Максимусом, а значит теперь и с тобой. — Ирен потерла виски пытаясь успокоиться — Тот, что в пурпурной робе, это Осмунд Садлер, первый лорд ордена, вторая важная фигура после магистра. Является предводителем штурм - контруберния «Лиловый Удар» состоящий всего из четырех человек, но составляющий сильную конкуренцию Клинкам. А женщина, с которой он разговаривает это — Сэкай Сайто, под юрисдикцией которой находятся все демонологии. Не буду скрывать, тот факт, что она мой наставник.
Мальчик внимательно посмотрел на леди Сэкай. Поражало то, что на вид ей было столько же лет сколько и Ирен. Видимо метаморфозы, происходящие после крещения, сильно отражаются не только на духовные и физические параметры человека, но и на старении человека. Карие миндалевидные глаза немного повелительно и с укором смотрели на собеседника, а алые пышные губы играли в легкой улыбке. Темные волосы были уложены в сложную структуру, закреплены воском, а также большим количеством шпилек и палочек.
Рядом сидящий лорд в пурпурной робе выглядел намного старше Сайто. Его седые аккуратно подстриженные волосы были зачесаны назад, а на слегка задумчивом, чисто выбритом лице, испещренным морщинами, читался богатый опыт охотничьей жизни. Иолаус не слышал того, о чем разговаривал Садлер с леди Сэкай, но даже на расстоянии чувствовалось, что Осмунд обладает сильной аурой, которая вполне могла бы поднять многих на подвиг или самоубийство. Первый лорд, как мог заметить мальчик, тоже не имел сильной связи с демоном, единственное, что немного удлиненные темные ногти на руках. Возле его трона стоял жуткого вида посох на конце, которого был установлен металлический ухмыляющийся череп.
Иолаус глубоко вздохнул и отвел взгляд от стола. Зал все заполнялся людьми, и вскоре поднял такой шум, что его, наверное, можно сравнить с набатом сотни колоколов. Все присутствующие падованы сгорали от нетерпения, их глаза буквально светились от радости. Иолаус хотел что-то спросить у Ирен, но внезапно голоса чернокнижников утихли, и наступила гробовая тишина. В дверях появилась высокая фигура, за спиной которого стояли два демона облаченные, один в красную, другой в черную мантии, «Ангелы смерти» личная охрана магистра.
Все собравшиеся поднялись со своих мест и немного опустили головы. При виде чернокнижника облаченного в темную робу с легко узнаваемым рисунком кошачьего глаза, мальчик испустил тихий стон удивления. Мужчина двигался равномерно и неторопливо, тщательно отмеряя каждый шаг. Иолаус понял, что в зал вошел ни кто иной, как магистр Варварус. Ставши возле трона, он поклонился всем собравшимся и жестом пригласил их сесть на места, хотя сам остался на ногах. Его длинные серебристые волосы были заплетены во множество спадающих до пояса косиц и закреплены нитями с разноцветными кристаллами. Загорелая кожа лица, изрезанного бесчисленными глубокими морщинами, напоминала лунный пейзаж. Разделенная на две пряди белая борода тоже спускалась до пояса.
Невозможно было определить возраст магистра, но Иолаус подумал, что Ричарду должно быть не меньше четырех столетий. Варварус долгим пронзительным взглядом алых глаз, осматривал зал примерно две минуты, потом, наконец, уселся на трон и обратился к гостям.
— Я рад приветствовать всех вас здесь братья и сестры — произнес он на удивление глубоким, сильным голосом — Сегодня для всех нас великий день. Сегодня ряды Ордена Чернокнижников Немезиды пополнятся. Молодые охотники сделают свой первый шаг по тернистой тропе колдунов, дабы искоренять ересь в землях Алтории и за ее пределами. Я вижу ваши глаза молодые падованы! Они уже сияют светом будущих побед! Я не буду желать вам удачи, потому что удачу желают только те, кто погряз в трясине сомнений. Я верю вас и в ваши силы. Вы уже воины, а воин всегда сам решает свою судьбу. Не верьте в предназначение, отриньте глупые догмы. Ваше сердце должно быть открыто лишь для Немезиды. Многие считают ее богиней, и я не исключение, но как говорила сама Покинутая: «Не возвышайте меня до лика небес. Я такой же воин, как и вы». Помните, она приходиться вам сестрой, и вскоре вы породнитесь с ней по крови. А теперь довольно речей, ведь действия все, а слова пусты. Для нас мир треснул давно, а вот вам предстоит выбрать, с кем будете вы!
Магистр умолк и зал взорвался аплодисментами. Крестные и их падованы поднялись с мест и, отвесив поклон магистру, стали потихоньку покидать зал. Ирен бросила беглый взгляд на лордовский стол, а потом стала рассматривать толпу чернокнижников. Валерия Каркиноса по-прежнему нигде не было. Мальчик тоже начал волноваться, не случилось ли чего с лордом? Кандел ничего не оставалось, как вместе с мальчиком следовать в ритуальные комнаты.
— Где же Валерий!? — еле сдерживая раздражение, проговорила Ирен — Крещение начнется с минуты на минуту…
— Ирен смотри вон он!
Крестный быстрым шагом двигался через главный холл, со стороны палат оракулов. На его плечи поверх темной рубашки был накинут коричневый плащ подобный тем, что были у предсказателей, а на груди в разные стороны болтался позолоченный знак чернокнижников. Волосы лорда растрепались, и некоторые прилипли к влажному от пота лбу.
— Вижу, церемония приветствия уже закончилась? Великая Немезида, леди Крея действительно повиливает временем — проговорил он, переводя дух и приглаживая патлы рукой — Иолаус думаю, с этого момента придется попрощаться с мисс Кандел!
Раздражение, которое еще секунду назад присутствовало в Ирен, моментально испарилось. Присев на корточки она обняла мальчишку. На ее глаза навернулись слезы, девушка все-таки не смогла сдержать эмоций.
— Ирен не плач — тихо проговорил Иолаус — Все будет хорошо, ведь ты же когда-то справилась… и Максимус и Марко. Значит, справлюсь и я. Обещаю.
— Я буду молиться Немезиде, чтобы с тобой все было хорошо — вытерев слезы, ответила колдунья и еще раз прижала мальчика к себе.
— Но у меня будет одна просьба. — Мальчик посмотрел в серебряные глаза колдуньи, высвобождаясь из ее объятий — Когда я вернусь, пожарь пожалуйста мяса.
Кандел тихо засмеялась и кивнула. Лорд Каркинос улыбнулся и медленно пошел вперед. Чтобы не отстать, мальчик быстро побежал за крестным. Они спускались вниз по винтовой лестнице в мрачные подвальные помещения. Проходя мимо каменных арок, мальчик видел как в алхимических лабораториях, адепты переливали, из одной пробирки в другую, разные жидкости. Здесь же были небольшие оранжереи, в которых росли грибы и различные растения со всего света. По мере того как они все ниже спускались вниз температура возрастала. Определить на какую глубину относительно главного холла они опустились было не возможно.
Наконец, впереди, показался длинный коридор с факелами, по обеим стенам которого располагалось множество деревянных дверей. Крестители и их крестники стали расходиться по комнатам. Каркинос, взяв мальчика за плечо, прошел немного вглубь коридора к самой дальней двери. Отворив ее, он запустил крестника в темную комнату, а сам остался в коридоре, и долго всматривался в ту сторону, откуда они пришли.
Было темно, но мальчик понял, что помещение было не большим, а из всего интерьера присутствовала одна каменная тумба, стаявшая у дальней стены. Затворив за собой дверь, колдун, щелкнув пальцами, тем самым зажег на стенах факела и комнату залил зеленоватый неестественный свет. Осмотревшись повнимательней Иолаус понял, что перед ним совсем не тумба, а каменный алтарь испещренный древними рунами. Также на полу, он увидел магический круг, отдаленно напоминающий тот который чертила Ирен. Только этот был намного больше, сложнее в написании, и он не был нарисован, а выбит на каменном полу.
Валерий подошел к алтарю и немного приподнял каменную крышку. Мальчик внимательно следил за тем как Каркинос из жертвенника, поочередно вытаскивал сначала каменную чашу, затем бутылек с багровой жидкостью, кисть и ритуальный кинжал. Аккуратно перелив жидкость из бутылька в чашу, он прошептал над ней несколько слов, после чего засунув клинок за пояс, повернулся к мальчику:
— Встань в центр круга и скинь кимоно. Не волнуйся крещение — процесс быстрый.
Мальчик повиновался. Сбросив с плеч кимоно, он встал на выдолбленный в полу треугольник. Каркинос подошел к Иолаусу и, встав на колени, принялся рисовать кисточкой, на теле крестника защитные руны, подобно тому, как поэт творит свой стих. Прикосновения холодной кисти вызывали щекотку, но будущий чернокнижник сдерживался, не позволяя дрогнуть, ни одному мускулу.
Закончив процедуру Валерий, вылил остатки багровой жидкости на магический круг. Она быстро заполнила небольшие канальцы, и мальчик теперь понял, почему круг был именно выдолблен — ведь всегда проще работать по шаблону, нежели чертить такой громоздкий рисунок каждый раз. Отставив чашу в сторону крестный громким голосом начал читать заклинание. Жидкость в кругу, и на теле мальчика буквально начала кипеть и испаряться, но он к своему удивлению, не чувствовал боли или жара, а скорее наоборот, в комнате заметно похолодало. Спустя минуту холод усилился и с губ Иолауса стал срываться белый пар, а тело начало дрожать. Мороз причудливыми узорами покрывал стены. Начали появляться потусторонние голоса. Разобрать, что они говорили, было невозможно, но их мотивы пробирали до костей, сильнее хлада. Внезапно Валерий умолк, а с ним и непонятные голоса. Улыбнувшись, он подошел к Иолаусу и посмотрел ему в глаза.
— Остался только один шаг мой мальчик…
— Какой!? — стуча зубами, спросил парнишка.
Каркинос положил ему на голову руку. Мальчик сгорал от нетерпения. Какое еще испытание ему предстоит выдержать? Внезапно Валерий схватил левой рукой его за волосы, а в правой, вспышкой молнии, сверкнул ритуальный кинжал. На горле мальчика образовалась тонкая алая линия пореза. Кровь, речным потоком хлынула на пол. Схватившись за рану, он отступил на шаг назад, ошарашенным взглядом смотря на крестителя. В конец концов силы оставили Иолауса, его ноги подкосились и он без чувств упал на каменный пол.
— Осталось лишь умереть — тихо проговорил Каркинос, вытирая кинжал о полог мантии.
_________________________
Придя в сознание, он увидел небо, янтарное небо. Солнце уже клонилось к закату, а легкий ветерок приятно щекотал лицо. Опершись на руки, мальчик сел. Вокруг него раскинулось поле золотых колосьев, медленно колышущихся на ветру. Прикрыв глаза, он попытался вспомнить, что с ним произошло, и как он здесь оказался. Темные коридоры, душная комната, Лорд Каркинос читающий заклинание…потом… потом… Иолаус рефлекторно схватился за горло, но на нем к удивлению мальчика не оказалось раны или даже шрама.
Поднявшись на ноги, он осмотрелся. Иолаус не поверил глазам — он в Форестшире в родном доме. Но как? Почему? Неужто все, что с ним случилось, было лишь ночным кошмаром? Мальчик быстрым шагом пошел сквозь пшеничное поле на тракт. Жнецы, которые обычно еще работали в это время на поле, сегодня почему-то отсутствовали. Еще настораживало мальчика то, что кругом была практически полная тишина, даже дуновения ветерка звучали как-то странно и тихо.
Дойдя до южных ворот, парнишка удивился еще больше. В деревне не было ни единой души. Форестшир словно вымер. Иолаус не спеша шел среди домов, заглядывая в окна, но ничего. Складывалось впечатление, будто все люди разом пропали. Дверь «Бурого Шатуна», самого оживленного места во всей деревне, была заколочена, и мальчику оставалось лишь отправиться на другой конец деревни к месту, где был его дом.
Иолаус вскрикнул от удивления, когда увидел, что их деревянная обитель цела и невредима. Более того это был единственный дом из которого доносились голоса людей. Мальчишка со всех ног бросился к двери. Когда его маленькая рука коснулась дверной ручки, то леденящий голос заставил мальчика оцепенеть на месте.
— Эта дверь связывает твое прошлое с будущим, но минует настоящее — проговорил Максимус — Иолаус. Мой ученик, в одну и ту же реку дважды не ступишь, пойми.
Мальчик обернулся. Перед ним стоял Карвинус в своем черном поношенном плаще и катаной наперевес. Однако, несмотря на бодрую улыбку, лицо учителя было бледнее обычного. Подойдя к Иолаусу, он опустился на одно колено и взял его маленькую ручку.
— Твое будущее, твое прошлое все зависит от одного выбора. Ты можешь открыть эту дверь и вернуться к своей семье. Жить счастливо как простой человек. В скором времени ты женишься, у тебя будут дети, потом внуки, а в конце, как и все мы, ты умрешь.
— А если я пойду с тобой, — уверенно начал мальчик, смотря Максимусу в глаза — то стану великим!? В моих руках будет власть, чтобы судить и миловать? Я превзойду многих и даже тебя учитель?
Максимус удовлетворенно кивнул. Мальчик и сам не понимал, почему он сказал именно эти слова, как будто кто-то специально нашептал ему их. Чернокнижник поднялся и, не отпуская руки мальчика, повел его за собой к северным воротам, тем самым через которые они уходили в ту жуткую ночь. Иолаус не понимал, почему он так легко согласился вновь оставить родительский дом. Его воля, его желания, страх, ненависть, любовь все перемешалось. Взгляд мальчика упал под ноги.
«Почему земля мокрая ведь дождя не было? И потемнело, заметно потемнело. Куда мы идем и зачем? Кажется, это Нефритовый лес, а может, и нет!? А небо, почему такое пустое небо? Нет ни звезд, ни луны…»
Вопросов было больше чем ответов, но теперь он понял одно. Сомнения плотной стеной встали над разумом и подобно шторму снесли остатки правоверия.
— Учитель можно задать один вопрос?
— Да Иолаус. Задавай, и я попытаюсь ответить.
— Расскажи о вашей встрече с Сутжиро в Деребо? Он говорил, что вы вместе с эльфом Лустни сражались с ордой демонов?
— Хм, он немного преувеличил, но мы тогда действительно попотели.
Иолаус улыбнулся, и в тот же момент, выдернув свою руку, он резко кинулся к секретному кармашку, на сапоге чернокнижника. Обхватив рукоять клинка, двумя руками он направил лезвие в сторону учителя. Тот, изобразив на лице крайнее удивление, стал медленно подходить к мальчику.
— Иолаус что случилось?
— Пошел прочь мразь! — выругался мальчик — Ты не мой учитель! Он никогда бы, не забрал меня из родного дома. Если бы у него была возможность все исправить, он непременно ею воспользовался. Более того ты не знаешь даже кто такой Лустни… и медальон, у тебя нет медальона. Весь этот мир одна сплошная иллюзия, сотканная из обрывков моих воспоминаний.
Максимус оскалился. В мгновение ока, его лицо стало меняться. Волосы посерели, алые глаза стали молочно белыми, без зрачков, лицо немного вытянулась и стали видны скулы. Голову теперь украшали небольшие темные рожки. Демон расхохотался и стал обходить мальчика слева.
— Не думал, что с тобой будет столько проблем — покачал головой дьявол — Ну да ладно. Не каждый день выпадает случай так весело поиграть с добычей.
Единственное что оставалось мальчику так это бежать. Лес был темный, корни и кустарник мешали продвижению. Куда бы он, не мчался, всюду его настигал холодный хохот демона. В конец концов, выбившись из сил, парнишка упал возле старой сосны. D’yaebl не спеша подошел к мальчику, и поднял его за горло.
— Вот я тебя и нагнал. Знаешь, это было действительно интересно играть. Но победитель здесь только один. Прощай Иолаус.
Мальчишка от боли и недостатка воздуха закрыл глаза. Он понял, что это конец. В его голове мельком пронеслись лица друзей, учителя, родителей. Последнее кого он увидел, была черноволосая молодая девушка. Почему-то ее лицо показалось ему очень знакомым. Она улыбалась и что-то говорила. Он попытался разобрать, но единственное, что довелось услышать, так это было слово «борись». Невольно его руки дрогнули и коснулись какого-то предмета обернутого в ткань. Рукоять. Рукоять катаны. И тут яркий луч вспыхнул в мозгу мальчика. Обхватив рукоять обеими руками, Иолаус потянул ее вверх и рубанул вслепую. Его лицо обдало липкой жидкостью, потом послышался стон и парнишка рухнул на землю. Открыв глаза, он увидел, что грудь демона распорота поперек, а на его лице так и застыла гримаса полная непонимания произошедшего. Дьявол хотел что-то сказать, но захлебнулся в собственной крови и затих. Мальчик попытался подняться, но тело налилось свинцом, ни руки, ни ноги его не слушались. Глаза медленно закрывались, и Иолаус провалился в темноту.
Очнувшись, мальчик увидел перед собой улыбающегося Валерия. Лорд легонько погладил его по голове и тихо прошептал:
— Добро пожаловать в новый мир, чернокнижник Иолаус.
_________________________
Зловещий ветер, пел свою песню среди темных сосновых деревьев, приводя исполинов в неистовство. Где-то вдалеке завыла стая волков, как будто предвещая скорые перемены, а крики воронов взметнувшихся в небо дополняли эту ночную зловещую симфонию.
Под старой огромной сосной, маячил небольшой костерчик, свет которого боролся с поглощающей его тьмой. Около этого огонька сидели двое воинов. Один был седовлас, хотя и молод. Его желтые кошачьи глаза не отрываясь, смотрели на огромный клеймор, лежащий на коленях. Сколько крови испил этот клинок? Крови невинных, и предателей. Крови демонов и людей. Крови высших и карликов. Сколько горя и разрушений принес этот меч? Под его гнетом рушились города, падали крепости, в пыль сметались бастионы и их защитники. Ужасы тех времен давно стерты из памяти истории, но скоро они вернуться и над миром смертных вновь воспрянут багряные облака и аромат горящих тел.
Второй воин был совсем еще юношей лет двадцати. Он внимательно наблюдал за тифлингом. Нельзя сказать, что он не доверял полудемону, скорее последний был ему очень интересен. Абель до сих пор не мог понять, почему столь великий воин, чей отец в прошлом поработил почти половину мира, так беспрекословно слушается обычного чернокнижника? Да лорд умел убеждать. Он мог видеть самые сокровенные мечты, таящиеся в глубинах сердец. Что же Волк Мибу пообещал тифлингу, чтобы полностью подчинить его волю?
— Когда падут на землю звезды с небес — тихим, замогильным голосом проговорил седовласый — когда тьма завладеет сердцами живущих, наполняя их ядом ненависти и завести, пропоет хвалебные гимны их амбициям, тогда брат ополчиться на брата, отец на сына, а сын на породившего его. Тогда дьявол станет святым, а ангел падет ниже праха. Воины ради призраков веры, свободы и справедливости не дадут остыть тверди от пламени грабежей, насилия, ненависти. Что будет злом? Что будет добром? Где кончиться свет? Ответ будет в устах «Опекаемого смертью»… Что ждет нас у края? Бездна следует за ним… Когда падут на твердь звезды небесные, не будет начала и конца истории, но близок час когда луна и солнце померкнут, а звезды потеряют блеск свой, и грянет битва в которой не будет победителей, дабы каждый отречется от всего и будет искать лишь спасение имя ей…
— Армагеддон — небрежно перебил седоволосого Абель — скажи Натаниэль ты, правда, веришь во всю эту эльфийскую чушь? По мне так Илианадор был лишь простым глупцом. Эльфийская мудрость давно потеряла свой блеск, что и было доказано во время Багровых Войн.
— Я не верю ни во что! — резко ответил Натаниэль, посмотрев чернокнижнику прямо в глаза — Ни в глупых богов, ни в глупые догмы. Всегда найдется тот, кто не согласен. Тот, кого что-то не устраивает. Тот, кто может без единого слова усмирить стаю. Бунтарь, ведущая сила, лидер. Тот, который спрашивает во весь голос. И его слушают. Потому, что в его словах — ответ на их молчание. Он знает, кто его предал, кто оставил и забыл, как только принял новый лик.
— Тогда ответь почему? Что мог он тебе предложить, чтобы купить твою верность.
— Следи за своим языком щенок! — злобно бросил тифлинг — Я живу лишь ради своего предназначение. Он поможет мне в его исполнении, а после я убью его, таков был договор, а пока я всецело принадлежу ему.
Такой ответ явно не удовлетворил Абеля, но он решил дальше не расспрашивать полудемона, потому что медальон на его шее дернулся.
— Вы опоздали милорд — проговорил Карвинус, когда человек в черном меховом плаще ближе подошел к костру. Его лик скрывал широкий капюшон.
— Одно дельце в Лэур Дланоре задержало меня, но думаю, оно сыграет нам на руку — ответил чернокнижник и присел возле костра на бревно — В последние время случилось слишком много интересных событий. Это никоем образом не меняет наших планов. Натаниэль дай мне свой меч, нужно кое-что проверить.
Тифлинг недоверчиво посмотрел на чернокнижника. Меч имел собственную душу, волю разум, и мог убить любого, кто прикоснется к нему кроме хозяина. С минуту демон смотрел на колдуна, но поняв, что Волк не собирается менять своего решения, протянул ему клеймор рукоятью вперед. На его удивление меч легонько затрепетал, когда рука чернокнижника обхватила рукоять. С губ тифлинга сорвался тихий стон, клинок испугался, испугался хватки этого чернокнижника. Улыбнувшись, колдун очень легко вонзил клеймор в землю перед собой и вынул из кармана плаща платок пропитанный кровью. Как только он поднес его к лезвию, меч стал испускать легкое красноватое свечение, а после на нем забегали миниатюрные молнии.
— Значит это, правда — удовлетворенно сказал чернокнижник, бросая платок в пламя — Опекаемый смертью…кто бы мог подумать…
После этих слов тифлинг буквально вскочил на ноги. Подлетев к чернокнижнику, он схватил его за грудки, приподняв его над землей. Лицо Натаниэля исказила ненависть и злоба. Колдун лишь рассмеялся ему в лицо, когда катана Абеля, оказалась рядом с горлом полудемона.
— Не стоит быть таким не терпеливым тифлинг — проговорил колдун и железная хватка седовласого разжалась — У нас был уговор и свою часть я выполню, но не сейчас. Он может стать полезным инструментом в нашей игре, а когда его роль будет сыграна, ты выполнишь свое предназначение, я обещаю. А пока у меня есть для тебя работа — чернокнижник вытащил из внутреннего кармана небольшой конверт — Сделай так чтобы эти бумаги попали непременно в руки кардинала Кристова.
Натаниэль смотрел на колдуна с нескрываемым отвращением. Выхватив конверт, он отвернулся, взял свой клеймор и быстро скрылся в темноте.
— Я не доверяю ему — недовольно сказал Абель, возвращая катану в ножны — Милорд этот полукровка представляет угрозу нашим планам.
— Ты, как и твой брат мыслите слишком радикально — тихо ответил чернокнижник поправляя свой плащ — Он будет служить нам преданно и беспрекословно пока его сковывают древние обязательства, которые не смог выполнить его отец Три’аксфиал. Сейчас он бессилен и нуждается во мне. Но довольно об этом. Ты нашел артефакт?
— Да милорд — Абель вернулся к месту, возле которого он сидел и вытащил из своего мешка сверток. Вернувшись к чернокнижнику, он развернул его.
— Да, несомненно, это он — после нескольких минут досконального изучения ответил лорд — Оружие Повелителя огня, немного поврежденное но все еще дышащие силой. Не думаю, что Валериус понимал, насколько могущественные вещи могут храниться в его жалком поместье. Молодец Абель. Я сам бы мог заняться его восстановлением, но полагаю, темные адепты Луэр Молоха справиться быстрее, и это будет первым шагом к началу новой войны. А теперь ступай.
Абель поклонился и вернул сверток в рюкзак.
— Когда прейдет время, вы предадите друзей, и уничтожите врагов. Вы сокрушите небо и подымете твердь. Ваше имя будут бояться произносить. Возможно, по своей жестокости вы превзойдете самых ужасных владык Кании. У меня только один вопрос, зачем вам все это?
Чернокнижник тихо засмеялся и посмотрел на Абеля.
— Я хочу власти, а может, желаю увековечить свое имя в легендах, которые тысячелетиями будут жить среди людей. Мной движет месть по отношению к отпрыскам Немезиды. Они испортили мое детство, отняли семью и свободу. Я хочу сделать этот мир «чистым», уничтожить неравенство и несправедливость. Я умею ждать, как затаившийся охотник выслеживает свою дичь. На протяжении тридцати лет я вынашивал этот план и вот он стал воплощаться в жизнь. Когда настанет время, мы нанесем удар, который содрогнет землю до девятого круга Кании. И твой брат, Абель, не останется в стороне. Ворон видит то же, что вижу я. Орден своим невежеством прогнет его веру, и она сломается, треснет как зеркало. Рано или поздно он вступит в наши ряды.
— Вы хотите сесть на трон, который подобен эшафоту, и взять в жены смерть. Вы – палач. Слуги, цари, все падут ниц перед вами. Идеальный план, сын Три’аксфиала, Небесные мстители, и мой брат…значит у нас есть все чтобы открыть рай! — бросил Абель через плечо, перед тем как скрыться среди деревьев.
— Да ты прав — улыбнулся чернокнижник и посмотрел на убывающую луну — Близится начало конца эпох!
Конец первой части
Примечания:
Инвокация - В отличие от волшебников, которые создают магию посредством волшебных заклинаний, чернокнижник творит свои чудеса одним лишь усилием воли. Направляя мистическую энергию в потоки, они выполняют разного вида атаки называемые инвокациями.
Гатотсу (Удар Клыка) – стиль кендзюцу для левой руки, представляет собой технику пронзающего удара, доведённую до совершенства, которая может производиться из нескольких стоек с различными продолжениями. Исики - первая стойка; Нисики - вторая стойка; Сансики - третья стойка; Зеросики - нулевая стойка Гатоцу;
Vita – жизнь (лат.)
D’yaebl — Дьявол
Цубадзэмари - позиция/техника кэндо, где упираются мечами и давят друг на друга, пока не получится нанести удар.
Джуо (Свирепость) – “…Возможно один из величайших стилей, им владеют только самые умелые мастера. Впечатляет. Его описывают разными способами, как капитуляцию силы и хаоса, удар по противнику производится с такой скоростью и под таким углом, что его сложно отразить. Количество твоих атак возрастет, ты заметишь, что многие из них могут пробить защиту противника, нанося ему критические раны. Но отдавая себя Джуо таким способом, ты ослабляешь свою способность противостоять ее эффектам, тогда враги могут обернуть технику против тебя. Будь настороже…”
Нагарэбоси – "Метеор".
Нифльгейм – ад в мифологии древних скандинавов.
Vae Victus – Горе Побежденным (лат.)
Chikara Oni – Сила демона (япон.)
Кистень -- холодное ударное оружие, состоящее из короткой деревянной рукоятки, к одному концу которой на цепи или ремне подвешивается груз: камень, гиря или многогранная металлическая отливка.
Соресу (Эластичность) – “Защитная техника. Но эффективная. Применяй ее, если не хочешь, чтобы в тебя попали стрелой, или когда столкнешься со многими противниками. С мечом и умением отражать удары это прекрасная техника против многих, но в других ситуациях, с ней вряд ли избавишься от неотвратимого”
Юбигарами ~~ "Пойманные пальцы"
Хитокири - убийца (япон.)
Никайдо Хейхо – стиль кендо, все движения в котором формируются на основе трех стоек - "единицы", “восьмерки" и "десятки". Эти стойки по форме напоминают изображения соответствующих цифр. Наибольшую известность получила тайная техника этого стиля - загадочная и ужасная
- “одна сторона сердца". Говорили, что ею владел один лишь основатель этой школы. ”Одна сторона сердца" -тайна из тайн среди всех техник кендо, заключалась в том, чтобы направив поток Ки из собственных глаз в глаза противника, лишить его возможности двигаться. Считается, что техника умерла вместе с основателем школы, но в современных терминах ее можно назвать одной из разновидностей мгновенного гипноза
La Luna Reine -- Полнолуние (исп.)
Кровавые слезы - создателем этой техники была девушка – ассассин Кхана из южных земель Дарах. В народе ей дали имя — «Кровавая», за безумную любовь к убийствам. Эта техника имеет точки соприкосновения с Соресу и также использует два меча. Свое название техника получила благодаря тому, как створяться ее атаки. К примеру, атака «текучей воды» используется, когда противники сходятся в цубадземари и противник, разрывая контакт, отходит быстро назад, стараясь нанести стремительный удар своей катаной, атакующей должен медленно повторять его движения как обтекающая вода. Здесь главное видеть уровень квалификации противника.
Шии-Чо (Решительность) – «…это стиль обороны, идеальный, когда враги сильно превосходят числом. Он не имеет каких-либо преимуществ и недостатков. Эту технику стоит изучать, но на нее не стоит полагаться…»
Возмездие Тана - Эта техника еще известна под названием как «стиль лесоруба». Ее создатель Тан, после того как его деревню разрушили пираты, нашел своему топору несколько иное применение, нежели снос деревьев и добился фантастических результатов. Основываясь на некоторые приемы кендо, такие как «продолжительная атака», «тело китайской обезьяны», и «ощущение липкости» он создал потрясающий стиль для топора, не имеющий себе равных во всем мире.
Йотсу тэ о ханасу – «освобождение четырех рук» (япон.)
Скит - (вероятно, от греч. Sketis — название обители в Египте), кельи отшельников в отдалении от монастырей; небольшие монастыри.
Индульгенция - (от лат. indulgentia — милость), в католической церкви полное или частичное отпущение грехов.
Термы - римские бани.
Контруберний - контубернал – буквально товарищ по палатке. В каждой палатке в римском лагере обыкновенно помещалось 10 человек, которые составляли товарищество (контруберний).
Триклиния - Столовая (римск.).
Хикицури - кимоно для танца
Чернокнижник Охотник на Демонов. Часть 1 Крещение
© Copyright: Валерий Смольский, 2008
Свидетельство о публикации №208120700151
Свидетельство о публикации №208120700151
Рецензии
Начал читать. Начало довольно интересное. Как прочитаю полностью - сразу отпишусь.
Александр Рубцов 2 21.01.2010 20:13 • Заявить о нарушении
Александр Рубцов 2 21.01.2010 20:13 • Заявить о нарушении