Хамелионша в квадрате продолжение 17

Первое, что сказал доктор Сергею
-Сообщите родным, мы не знаем их адреса.
- Сообщать некому, я для него,  на сегодняшний день, и папа и мама и братья с сёстрами, нет у него никого – с горечью ответил Сергей.
- Ну, тогда готовьтесь к худшему – категорически заявил доктор
- Ему ещё вчера помереть была возможность, невероятно, просто невероятно, что он ещё жив. Избит так, что живого места нет на теле, почти двое суток, без оказания помочи, провалялся в канаве, заваленный ветками. Невероятно. Если ему удастся выжить……
Доктор не договорил, повернулся и пошёл по коридору. Сергей не хотел верить в то, что Петра не станет, Пётр был единственным человеком, за жизнь которого он бы отдал свою. Он так и стоял посреди коридора, пока его не окликнул доктор.
- Зайди ко мне в кабинет – пригласил он его, когда Сергей сел в предложенное кресло, доктор подал ему стакан с водой, а потом подумал и налил рюмку водки, заставил выпить то и другое.
- Чего раскис, жив он пока, и что бы ни говорили доктора, и я в том числе, верить надо до последнего вздоха, иногда и вера наша помогает им выжить. Что у него и женщины в данный момент нет, их поддержка очень важна, силы придаёт, желание выжить появляется, стимул, понимаешь.
 Сергей кивал головой, ему становилось легче, от появившейся надежды в голосе доктора, он как гвозди в доску вколачивал в него прописные истины. Верить, конечно, верить, а как же иначе, из всяких передряг они с ним выходили живыми, а тут доктора, медикаменты.
- Доктор, а может дефицитное какое лекарство нужно или ещё чего? – Сергей с надеждой глядел в глаза доктора.
- Чудо нужно, как судьба на роду положила ему, так и будет. Я же думаю так, если бы суждено было умереть, то он мог сто раз помереть за то время, пока лежал в яме, а если не судьба, то будем, надеется, что хоть один шанс из тысячи у него есть. Ты сейчас здесь не торчи, помощи от тебя никакой нет, безсознания он. Пойдём, провожу тебя, звони, если будет, что сказать, сообщим.
Сергея тяготило чувство вины перед другом, ведь по его просьбе Пётр впутался в это дело. Не свяжись он тогда с этой девкой, и Виктор не был бы сейчас в таком тяжелом положении. Нужно найти её срочно.  Он сел в машину и поехал в прокуратуру к следователю, с которым они распутали не одно уголовное дело. А зовут этого следователя Клык Валентин Данилович.
В этом же здании доктора колдовали, спасая Забережного Константина Тарасовича. Ранение было серьёзное, была задета сердечная мышца, крови было потеряно много.
Оба рыцаря спасителя, Черных Натальи Борисовны, оказались на больничных койках, с диагнозами почти не совместимыми с жизнью.

Николай, ехал на квартиру Натальи, с тяжёлым сердцем. Новости для неё были не радостными. Он, конечно, понимал, что она не покажет вида, насколько глубоки её переживания, но он то знает её.
- Эти события связаны между собой, один кукловод дёргает за ниточки. Имею в виду покушение на Забережного и избиение Петра. Ёщё не могу понять, как, но чувствую, что в окружении Забережного тот человек находится. Покушение на меня, скорее всего, тоже можно присоединить к ним, но связывает их не что-то, а кто-то. Понимаешь меня Николай? С каким удовольствием я бы посмотрела фотокарточки ближнего и дальнего окружения  Забережного, не только мужчин, а скорее женщин. Как он, как там Пётр? – всё это Наталья выдала Николаю на одном дыхании, как только он открыл входную дверь.
- Забережному уже лучше, а вот Пётр плох. Врачи говорят, что надежды почти нет. Его состояние на грани смерти, они все удивляются, как ещё он жив. Заходил, поправедовал твоего доктора Кирилла Валерьевича Абрамова. Он мне сказал, что у него за последнее время произошло два, непонятных для него случая. Первый это ты, непонятно почему  так долго была безсознания, а второй случай это Пётр, непонятно как его организм справляется с такой нагрузкой, видно не все дела на этом свете, отмеренные господом богом он совершил. Кстати, доктор хочет осмотреть тебя и поговорить с тобой, ведь в больнице общаться с ним ты не захотела, помнишь, как ты плохо себя вела? – Николай вопросительно смотрел на Наталью.
- Каюсь, плохо мне было, после того как узнала о смерти Тамары, а тут он со своими вопросами. Я извинюсь, при встречи. Может вы, что новенького узнали, идеи есть? Нашли, кто ударил ножом Константина Тарасовича?
- Нашли, наркоман обкуренный. Если бы Забережного ударил ножом профессионал, у него не было бы шанса выжить.
Парней, которые избили Петра, не нашли, если выживет, найдём, а так мало шансов, нет ни единого свидетеля, а может и есть, найти не можем, затаился, кому охота светится в таком деле. Наталья, ты бы меня хоть чаем напоила, уж не говорю об обеде.
- Обижаешь начальник - наконец-то улыбнулась Наталья.
- Меня Виктор Петрович деликатесами закормил, сейчас и тебя накормлю. Как-то странно он появился в моей жизни. Другим словом, как судьба и назвать трудно. Добрый, заботливый, внимательный. С ним как у Христа запазухой. Непривычно как-то. Даже не знаю, как относиться к этакому благодетелю. Два рыцаря пытались защитить меня, сами в больнице лежат, а этот так мимоходом непринужденно, зачем ему всё это нужно не пойму, поэтому и боязно. В голосе Натальи слышались нотки близкие к отчаянию. Кому понадобилось сейчас сводить с ней счёты. Где искать человека покушающего на её жизнь?


 Может отправить её в Новосибирск? Но здесь в маленьком курортном городке легче вычислить убийцу, чем в таком большом городе как Новосибирск. Нет гарантии, что за ней туда не поедет убийца. Думается, что человек, которому нужна её смерть, до того дня пока не увидел её, считал, что она мертва. Кто? Кто это может быть?
- Наталья послушай меня, вот я сейчас думал, а что если это кто-то из тех, о ком ты думаешь, что он мертв.
- Ты о чём, Николай? – Наталья не смогла уловить мысль Николая.
- Да я о покушении на тебя, говорю, вдруг тот, кто хочет убить тебя, мы его считаем, что он мёртв, а он жив, и считал, что ты мертва, пока не увидел тебя здесь живой.
- Ну, ты завернул – в каком-то раздумье произнесла Наталья.
Мысль, высказанная Николам, не казалась ей абсурдной, теперь даже кажется, что она сама приходила, уже не раз, к такому выводу. Сейчас получалось, что она была права. Но опять встаёт вопрос, кто? Не в одном деле мы не досчитались, если так можно выразиться, трупов. Если бы были сомнения, хоть в одном случае, то это бы было просто дело техники, а так гаданье на кофейной гуще. У  неё было такое ощущение, что что-то уже почти достучалось до неё, но что это она никак понять не может. Какого-то связующего звена не хватает. На практике она знала, что нужно перестать думать об этом и решение этой задачи всплывёт потом в голове, как на экране монитора.
В данный момент ещё одна мысль донимала её, ей очень хотелось попроведовать в больнице Константина и Петра. Но как попросить об этом Николая она не знала. Голос разума подсказывал ей, что этого делать не нужно, а сердце просило встречу с ними. Если убийца знает о её связи с пострадавшими, то он там её и ждёт. Как быть? Она всё-таки решилась.
- Николай, помоги мне увидеться с Константином и Петром – её взгляд был умоляюще нежен.
- Наталья, то,  что ты сейчас вытворяешь, это удар ниже пояса, но ты должна ещё ко всему прочему понять, чем рискуешь сама, ведь ставка в этой игре твоя жизнь. Прежде, чем бить мужчину в самое больное место, нужно отдавать себе отчёт, чем это может всё закончиться.
Николай рассердился не на шутку. Он не смотрел на неё, зная, что если посмотрит, то весь его запал тут же закончится. Наталья никогда не старалась использовать свои чары в отношениях с ним. Бесился он сейчас оттого, что понял, насколько сильно на него они действуют. Ради симпатии этой женщины он готов пожертвовать многим, но не её жизнью. Он собрал все свои силы, поднял на неё глаза и сказал
- Нет, слышишь меня, нет, слишком велик риск, и они, если, что случиться не простят мне мою слабость. Если я найду безопасный способ для свидания, то обязательно помогу тебе увидеть их, но до того момента я просто запрещаю тебе даже говорить со мной об этом. Ты поняла меня?
Честно сказать, Наталья даже подумать не могла, что Николай может так резко поругать её, за просьбу о свидании. Теперь она поняла, ту степень риска, которой подвергла бы себя. Что это не фильм, в котором хотят убить героиню, это она сама. Она явно утратила грань реальности.
- Прости меня, не хотела тебя обидеть. Устала быть мишенью. Ты же знаешь, что я не воробышек, я кошка. Нет во мне этой трясучей трусости. Делать нужно что-то, не век же мне в этой квартире сидеть. Где Валентин Данилович? Узнали они, что-нибудь о женщинах в парикмахерской. Их адреса, фотографии. Ты сам понимаешь, что нужно найти человека, которого я знаю, а как я могу узнать человека, если не выхожу из этой квартиры никуда. Фотографии понимаешь. Всех,  кого только можно, по мне так хоть всех жителей города.
- Успокойся, завтра утром тебе привезу фотографии всего окружения Забережного, как и обещал. Валентин Данилович тоже не сидит, руки сложа. На него возложено расследование покушения на Забережного и дело о покушении на  Петра, в его делопроизводстве, и, кроме того, всего понемногу. Хватит на сегодня.
Усталость навалилась на него. Хотелось тепла, уюта, ласки. Он исподлобья наблюдал за Натальей. Она неспешно убирала со стола. Движения её были выверены до сантиметра, не больше и не меньше. Она, по-видимому, успокоилась. Уезжать не хотелось, но причины оставаться далее, не было. Воспоминания, о его бывшей супруге, разбередили зажившую рану. Работа отнимала почти всё время. Жизнь проходит, что он имеет на сегодняшний день? Было такое впечатление, что мужчина в нём спал, а с появлением Натальи он проснулся и теперь не даёт ему покоя.

Нежданный звонок в дверь, всегда пугал её. Вот и сейчас она вздрогнула, как от удара. Она никого не ждала. Может не открывать, подумают, что её нет дома, и уйдут, но звонок звонил настойчиво. Видно у посетителя было другое мнение. Елена направилась к двери, сожалея о том, что нет рядом с ней человека, который мог бы защитить её.
- Кто там – спросила она.
- Открой дочка – услышала она за дверью, пожала плечами и открыла. На пороге стоял мужчина преклонных лет, сухощавый, холёный, костюм, что надо. Что ожидать, от этого человека. Лена молча смотрела на него. Мужчина тоже не проявлял нетерпения, внимательно смотрел на неё. Наконец он не выдержал и спросил
- Прогонишь или предложишь пройти?
- Вам есть, что мне сказать? – вопросом на вопрос ответила Елена.
- Ты, глупенькая даже не представляешь, как много я могу тебе сказать – от его ухмылки у неё пошли мурашки по телу. Ей ничего не оставалось, как пригласить его войти.
- Мы вроде бы не знакомы с вами – пролепетала Елена.
- Не знакомы, так давай знакомиться. Меня Иваном Дмитриевичем зовут, а тебя вроде Еленой величают. Вот и познакомились. Я хороший друг сестры бабушки твоей, но знакомство водил и с бабушкой твоей. Да и тебя девчонкой видел. Выросла, похорошела, прямо не узнать, как расцвела. Бабушка значит умерла. Хорошая женщина была.
- А вы зачем пришли? – не утерпела Лена, её коробило от его покровительного тона, как правило, ничего хорошего такой разговор не сулил.
Нежданный гость не торопился отвечать ей. Неторопясь прошёлся по всей квартире, осмотрелся. По его лицу можно было понять, что он остался доволен тем, что увидел. Пошёл в гостиную и присел в кресло. Это кресло по всей вероятности, было сделано на заказ. Оно было мягкое и величественное. Лене нравилось сидеть в нем вечером, в нём очень хорошо мечталось. Она забиралась на него с ногами, откидывала на высокую спинку голову, закрывала глаза и предавалась мечтам. Теперь, садясь в него, наверное, в первую очередь будет вспоминать этот визит, что он ей принесёт. Ей не хотелось думать о плохом. Она подавила все эмоции, которые ключом бурлили в её бешено стучащем сердце.
- Успокоилась, это хорошо, не люблю суету. С добром я к тебе пришёл. Бабушки твои, жили под моим крылом, и тебе не пристало супротивничать. Человек я мирный, если со мной по-хорошему дела вести. Дверь отвори, впусти парня моего, пусть стол накроет, сколько ему за дверью торчать. Сама подсуетись, скатерть парадную постели, серебро из серванта достань, бабушек твоих помянём, доброй души были женщины.
Елена, как под гипнозом, выполнила всё перечисленное. Иван Дмитриевич, сидел в кресле, закрыв глаза. Ему наверно было о чём подумать или вспомнить. Лена с любопытством разглядывала его. Когда его цепкие глаза закрыты, он смотрелся очень приятным старичком. В молодости он наверно был хорош. Лет ему, скорее всего около семидесяти. Шевелюра  густая, белая. Коротко подстрижен. Чисто выбрит. Лицо и руки ухожены. Как только она и парень перестали суетиться у стола, он открыл глаза.
- Иван, пойди, подожди меня в машине, мы теперь с Леночкой сами управимся – обратился он к парню, тот молча кивнул и вышел.
- Присаживайся  Елена, хлеб соль откушаем, за помин души, твоих бабушек, выпьем, а потом и к делу перейдём.