Что бывало

     Небольшое предисловие.   

     Практикуя регрессивный гипноз, во время сеансов я услышала от своих пациентов массу интереснейших историй. И не могла удержаться - стала записывать наши диалоги на диктофон.  Убрав все лишнее, так сказать, «причесав» их рассказы, я получила забавные истории, которые, надеюсь понравятся моим читателям. Получив возможность  так называемого ретроспективного видения, я снова столкнулась с интересными историями. Они также легли в основу моей небольшой литературной подборки.
     Более подробное изложение с деталями, которые могут быть интересными для специалистов, изложены в моей работе на Проза.ру - "Информационное поле Земли и Вселенной", где рассказано, как считывается информация о прошлых событиях из "Хроник Акаши"


                Часть 1. Из опыта регрессивного гипноза.

История первая.

Очень полная, но симпатичная  молодая женщина с трудом втиснулась в просторное кресло, и, наконец,  устроившись напротив меня, перевела дух. Ее история содержалась во всем ее облике. «Не могу похудеть, хоть ты тресни! Чего только не делала, чего только не перепробовала…». Проверив все известные мне причины такого состояния и не найдя ответа, я решила попробовать регрессивный гипноз, надеясь обнаружить главную тормозящую силу в прошлом. Метод давно известный и хорошо опробованный.
Не могу взять на себя смелость и похвастаться личным опытом в этой области, но кое-что мне было известно, и я надеялась, что так называемая «память клеток» подскажет сюжет, который привел к сегодняшним травмирующим обстоятельствам.
Итак, я выполнила все требования методики регрессивного гипноза, и женщина заговорила,  описывая то, что последовательно начало поступать в ее сознание и представлялось ее внутреннему взору. Проводя сеанс, я непроизвольно включилась в поток информации клиентки. Это не было помехой, а скорее наоборот, позволяло уточнять некоторые детали, что в свою очередь служило своеобразным инструментом проверки. Сцены разворачивались с небольшими перерывами, когда рассказчица минуту-другую молчала. Любопытно отметить, что сцены эпизодов прошлой жизни «виделись» ею и мною одновременно и чаще всего с разных точек обзора. Все видения – это эпизоды одной логической линии.
Я опишу  рассказ женщины так, как если бы мы были живыми свидетелями событий, происходящих в далеком прошлом.

Видение первое.
Два мальчика в возрасте 12 – 14 лет играют в мяч на большой поляне перед роскошным старинным домом со стрельчатыми окнами. Чуть правее них садовник стрижет кустарник, окружающий поляну. Широкие ступени спускаются от дома  к аллее, отделяющей поляну от дома.
Владелец дома – богатый вельможа, а двое мальчиков – его дети от первого и второго брака. Один из мальчиков, худощавый и  бледный, быстро устает в игре, и видно, как второй мальчик – более крепкий и коренастый, более активный и сильный, уговаривает его поиграть еще немного.
Видение второе.
Просторное помещение с узким длинным столом посередине и стенами, уставленными застекленными стеллажами с книгами в кожаных переплетах. (Типичный вид библиотеки, какие мы привыкли видеть в фильмах, отражающих определенную историческую эпоху.) Худощавый мальчик – сын от первого брака и главный наследник всех поместий и дома вельможи. Он стоит, опустив голову, перед высоким широкоплечим человеком, одетым в камзол, белоснежную рубашку с буфами и высокие сапоги. В окно видно, как на поляне второй мальчик  занимается верховой ездой под руководством опытного наездника, (как бы мы сказали сегодня – тренера). Отец  раздраженно что-то говорит  сыну. Время от времени он делает жест  в  сторону  сводного брата худощавого мальчика.  Смысл  разговора сводится к тому, что отец призывает мальчика к более усердным занятиям верховой ездой; он хочет заставить старшего сына закалить себя для будущего управления всем родовым хозяйством, что потребует частых разъездов верхом по владениям. В числе занятий упоминается  и фехтование на шпагах, что кажется и вовсе не привлекает будущего наследника. (Чувствуется, что отец с большим удовольствием отдал бы предпочтение второму сыну.)
Третье видение.
Большая гостиная с широким обеденным столом, за которым сидят отец, двое его сыновей, пожилая женщина (видимо, бабушка мальчиков) и члены еще одной семьи, состоящей из двух взрослых и двух девочек  в возрасте примерно 12 и 6-7-лет. Входит вторая жена вельможи, мать младшего мальчика и присоединяется к сидящим за столом. Чувствуется,  ее одинаково доброе  отношение к обоим мальчикам. Двое слуг подают обеденные блюда.
Четвертое видение.
Повзрослевшие мальчики сидят на массивной скамье в тени большого дерева и оживленно беседуют.  Им примерно 17-18 лет.
Их разговор становится все более напряженным, он переходит в спор, смысл которого сводится к соперничеству в чувствах к той самой девочке, которая присутствовала со своей младшей сестрой и родителями на обеде несколько лет назад. Неожиданно (кажется даже  для самого себя) худощавый мальчик вызывает на дуэль младшего брата, а тот принимает вызов, ожесточенно думая, что проучит брата, но, конечно, не собираясь его убивать.
Пятое видение.
Мальчики сражаются на шпагах. Младший наносит худощавому брату легкий укол в плечо. Тот бросается вперед и буквально нарывается на шпагу брата, которую тот не успевает отвести в сторону. Удар пришелся в живот. Худощавый мальчик повергнут. Он лежит на траве, а младший с ужасом склонился над ним, понимая, что произошло что-то непоправимое. Он пытается поднять брата, а потом бежит к дому по какой-то тропе, заросшей травой, а затем по аллее, окружающей большую поляну.
На его крик выбегают трое слуг, а затем мать. (Отца не видно, он видимо был в отъезде).
Шестое видение.
На постели лежит раненый мальчик, а рядом плачущая мачеха. За ее спиной домашняя прислуга. Мальчик без сознания. Входит доктор и осматривает раненого…

Тут-то и наступает кульминационный момент всей истории.
Моей клиентке  кажется, что она слышит, как доктор говорит плачущей женщине: «Ничем не могу порадовать…  Если бы он был не так худ, все может и обошлось бы, а так…».
 Каким-то образом,  участвуя в действии, я понимаю, что мальчик на какое-то мгновение пришел в сознание и  буквально в последнюю минуту своей жизни услыхал слова доктора.

На этом все и заканчивается. Моя клиентка, глубоко переживая собственную судьбу в лице погибшего мальчика, приходит в себя .
Далее все идет в соответствии с предписанием самого метода.
И остается ждать результата…

История вторая.

Проблема моей пациентки  - частичное полысение, неожиданно случившееся
в возрасте 26 лет. Волосы выпали неширокой полосой, шириной около 5 см, тянущейся от темени до лба. Все анализы показывали норму, но волосы не росли.
На этот раз мне не удалось сразу выйти на причину, но зато я «получила» не серию эпизодов одной истории, а фрагменты нескольких жизней.

Видение первое.
Большая африканская деревня. Среди хижин на открытом  пространстве, напоминающем небольшую площадь, играют полуголые ребятишки, мальчики и девочки разного возраста.

Объяснение пациентки.
 Я -  девочка 4-х лет. Мы бегаем друг за другом. У всех детей , кто со мной
здесь  играет, есть братья и сестры, а у меня  - нет, я одна у родителей, и мне
 очень хочется, чтобы меня кто-нибудь защищал, потому что мальчишки
меня все  время дразнят, а девчонки играют со мной «просто так».

Видение второе (продолжение истории)
Добротная круглая хижина, крытая многослойной соломенной тростниковой  крышей. Просторное пространство перед нею пересекает женщина средних лет, негритянка. Она завернута в синюю ткань с диагональными полосками (сплошная белая тонкая полоса и сверху над ней штриховая полоса, такая же узкая). Волосы ее прихвачены на затылке небольшим пучком. Впереди себя женщина несет таз с грязной водой, которую чуть позже выплескивает в кусты, кучкой растущие в стороне, как бы немного отделяющие этот двор  от соседнего. Негритянка возвращается в хижину.

Следует объяснение пациентки и  ее ответы на мои вопросы.
 Я – негритянка. Я ухаживаю за отцом моего мужа, который потерял руку, попав в механизм машины для резки тростника. Это очень  старый  человек, и я его очень уважаю. Мой муж тоже занят тростником, но он его заготавливает. Сейчас он на работе. Я не работаю, и у нас бездетный брак. У меня нелюдимый характер, я всегда молчу и часто кажусь мрачной, но сердце у меня доброе. У нас живет 5 кошек, две собаки и свинья.

Видение третье (продолжение истории)
Больничная палата. У женщины эмфизема легких. Она умирает. Ее муж плачет, держа ее за руку.
Так закончилась эта африканская полоса жизни женщины.

 Не найдя причины облысения в эпизодах, описанных пациенткой, я начала снова «возвращать» ее назад, ожидая положительных результатов, если женщина «попадет  куда надо». Я еще не выполнила всей процедуры «возврата», когда она вдруг остановила меня и заговорила.

Видение четвертое – другая жизнь
 Вот что  сказала пациентка (дословно):
«Подождите, подождите, я,  кажется,  куда-то плыву на пароходе. Да-да. Я
сижу, привалившись спиной к металлической переборке. По ней снаружи
бьет волна. Нас тут много. На руках у меня спит ребенок 4 лет, рядом вот
еще трое, но постарше. Двое – разницей примерно года 2-3, им где-то по
7-9 лет, а один – старшенький – лет 12. Это трюм. Я знаю, что мы  плывем
 в Африку.
    (В ответ на мой вопрос: «Мой муж – негр, а я – метиска, но с очень 
  темной  кожей.)
 Мой муж потерял работу, и мы долго бедствовали. Наконец, муж написал
письмо брату в Южную Африку, и тот обещал помочь с работой, а пожить
можно будет у него. Вот мы к нему и плывем.»

Вслед за этим рассказом возникла сцена…больничной палаты, где женщина тихо покинула этот мир, скончавшись от какой-то банальной болезни.

Ответ опять не был получен.
Я снова принялась за работу, и на этот раз мы вышли на причину. Первые сцены последующих видений не были насыщены действиями, они буквально промелькнули перед мысленным взором. В комментарии место действия было определено, как Ярославская область, а время действия – где-то перед самой Октябрьской революцией, может быть за год-другой.

Видение пятое – другая жизнь
Большой деревянный дом на деревенской улице, типичный для Средней России. Широкий фасад, шесть окон. Чуть в стороне  на улице играют дети разного возраста. Среди них девочка лет 5-6  (моя пациентка, ее зовут Катя), ее  старшая сестра лет 15, двое мальчиков лет 7-8 и две девочки примерно такого же возраста.



Видение шестое
За большим широким столом, накрытым к обеду, сидит семья: бабушка и трое девочек (тут-то и выяснилось, что у Кати две сестры – старшая и младшая). Входит мать и почти сразу за ней  -  отец.

Видение седьмое.
Умирает отец. Сердечный приступ. Его привезли с работы. Видна комната в избе. Отец лежит на кровати, отгороженной от комнаты пестрой занавеской. Домочадцы растеряны. Дети с бабушкой сидят на лавке у окна, мать стоит с двумя женщинами и мужчиной у дверей, они тихо разговаривают.

Видение восьмое.
Семью постигло новое несчастье. Случился пожар. Сгорел дом. (Картина пожара просто промелькнула.)

 Пациентка рассказала, что мать написала письмо брату отца в районный городок, и брат решает ей помочь, пообещав поселить мать и детей в своем большом доме.

Тут следует обратить внимание на интересную деталь. В одной из прошлых жизней на помощь мужу моей пациентки пришел двоюродный брат из Южной Африки. В эпизоде русской жизни снова брат приходит на помощь. Думаю, что этот факт лишний раз подтверждает то, что люди, которые с нами так или иначе связаны, уже  встречались с нами в прошлых жизнях.


Видение девятое.
Хмурая пасмурная погода. По дороге движутся три подводы, нагруженые уцелевшим после пожара скарбом. Остатки дома проданы, семья покидает деревню.
Виденье десятое.
По пыльной дороге едет старомодный грузовик, груженый вещами.

Пациентка рассказала, что после переезда в городок, мать устроилась на временную работу и проработала год гладильщицей, потом устроилась на ткацкую фабрику, где познакомилась с мужчиной. Оказалось, что его бабушка (единственная родственница) живет в селе по соседству с покинутой деревней. Мужчина предложил вернуться в деревенские края  и «строиться» на новом месте. Мать приняла предложение, и они выехали.

Видение одиннадцатое.
Строится дом. Несколько мужчин устанавливают стропила крыши. У них хорошее настроение.
(Видно, что они переговариваются и, видимо, шутят, потому что улыбаются, обмениваясь репликами.)
К дому идет девушка, которая несет впереди себя большую кастрюлю «с борщом». На ней надето легкое пестрое платье с коротким рукавом, а поверх него – короткий фартук. Девушка ставит кастрюлю с обедом на землю, достает из-за пояса половник (поварешку) и зовет всех на обед. Кто-то спускается со своей миской вниз, кто-то передает свою миску девушке, а девушка наливает борщ и возвращает  полную миску назад. Вот она, держа очередную миску с супом, перелезает через нижний венец недостроенного дома и подает ее свесившемуся сверху рабочему, который  для этого улегся на недостроенный чердачный настил.
Неожиданно сверху прямо на девушку падает доска и буквально сбивает ее с ног… Часть кожи на голове содрана…полосой, лоскут кожи свисает, идет кровь. Девушка на минуту теряет сознание, а когда приходит в себя, вокруг нее уже суетятся люди. Какая-то женщина пытается вернуть лоскут кожи на место, что частично ей удается, но все решают, что  девушке надо к фельдшеру в поселок. Она в сопровождении женщины и мужчины идет по дороге. Вот навстречу едет грузовик. Он останавливается, в кузов садятся только женщина и девушка. (Пациентка говорит, что в кабине нет места, что там кто-то еще сидит.) Машина разворачивается и едет обратно в поселок.
Пациентка говорит, что она очень расстроена и плачет, потому что назавтра ей надо идти к родителям жениха, чтобы познакомиться поближе, «а тут такое».
 (Она говорит: «это что-то вроде официального визита, они меня вообще-то знают, как его невесту, но мы не помолвлены.»)

Вот из этой-то истории и вытекает сильное потрясение, оставившее след.
Мы нашли причину, и осталось только закончить работу с этой причиной, чтобы убрать « память клеток».

История третья.
Передо мной сидела совсем молодая девушка, весь вид которой демонстрировал растерянность. Ей казалось, что «жизнь не сложилась». Не было никакой уверенности в завтрашнем дне, несмотря на то, что за ней ухаживал молодой  человек  и отношения их были «лучше, чем у других. Была учеба и работа. Подруг  не было. Зато у молодого человека было полно  друзей, в круг которых она никак не вписывалась. Чувство одиночества и уныние все чаще преследовало ее. В результате она ощутила, что «потеряла свою целостность, рассыпалась как-то». Состояние это длилось уже не первый год, и женщине казалось, что оно никогда не кончится. Ничего на свете не приносило ей радости. При этом я не заметила признаков депрессии или апатии. Это было именно уныние, сквозь призму которого она смотрела на жизнь.
Тут-то мне и вспомнилось, что  уныние, если можно так выразиться, – одно  из канонизированных грехов. Мне представилось, что одна из кармических задач, может быть, из числа самых важных, требует одолеть уныние и научиться принимать жизнь  такой как она есть, находя в ней крупицы радости.
И тут моя посетительница спросила: «А вы не можете применить гипноз, чтобы избавить меня от этого состояния?». Мне пришлось признаться, что я не владею лечебным гипнозом. Но меня будто кто за язык дернул, и я, совершенно не понимая,  зачем это нужно, предложила ей просмотреть предыдущие жизни, чтобы попробовать найти причину ее состояния в прошлом, или хотя бы прояснить, всегда ли она была  такой,  и какие проблемы были у нее в прошлых воплощениях.
Мы начали сеанс. К моему удивлению, женщина начала уверенно говорить. Я не успевала подстраиваться, поэтому смогу передать только ее сведения. Мы просмотрели довольно много жизней, и фактически, женщина сама начала свой просмотр с …12 века (!).

Итак…
1. 12 – 14 век. Франция. Она алхимик, у которого «плохо идут дела, все валится из рук, денег нет, временами нищенствую. Семьи нет. В конце жизни вступление в какой-то тайный орден, затем мучительный пересмотр  взглядов. Женился в пожилом возрасте, но без радости, болел, и нужен был уход. Вскоре умер от болезни».   
2. (Время не определила). Австралия. Я – мужчина. Живу в маленькой деревне на берегу океана. Работал с 14 лет – рыбачил, как все в деревне. Была своя большая семья, на которую и работал всю жизнь.
(На вопрос об отношениях  в этой семье женщина ответила: «Да какие тут отношения, работа одна…»).
Смерть от старости.
3. 1820 год, Россия, Московская область, очень большая деревня. Большая семья, у меня много сестер и есть два брата. Жили бедно. Рано уехала жить в какой-то город, не очень далеко. Своей семьи не было. Все время чувство одиночества, незавершенности, пустоты. Умерла в 37 лет.
 (На вопрос о причине смерти женщина ответила: «От переживаний», а потом что-то вспомнила и добавила, что, «кажется, я была в доме для душевно больных, но я часто была нормальной прямо там, и мне было от этого очень плохо. Я, кажется,  туда попала после какого-то плохого поступка, опасного для других людей»)
4. 1905год, Россия, Сибирь. Мне 17-18 лет, и я учусь. Потом работаю – какая-то рабочая техническая специальность. Переехала куда-то в большой город, ближе к югу.  23-25 лет вышла там замуж. До 40 лет хорошая «гармоничная» жизнь. Война, но мужа на фронт не взяли. Неожиданно он погиб зимой – провалился под лед. Осталась с дочерью вдвоем. Растерялась. Все последующие годы искала свою цель в жизни, свой путь, но только наделала очень много глупостей и ошибок. В 60 лет страх перед смертью. И понимание, что все сама загубила. Стала ворчливой, придирчивой к дочери, жалела о своих поступках, боролась с собой. Умерла старой  в 70 лет.
5. 1983, Германия. Ранний брак матери пациентки и смерть ее самой  во время своего рождения.

Настоящий год рождения моей посетительницы – 1988 (!)

Вот и все. Судя по всему, чаще всего эту женщину преследовала ситуация слишком позднего «пересмотра взглядов». Может быть, поэтому именно сейчас, в молодости, на пороге взрослой жизни  ей подсказывает судьба – перестраивайся, учись смотреть вперед с оптимизмом и принимать жизнь с благодарностью, а не унынием. 





Часть 2. Из опыта ретроспективного видения.
Фотография.

Я познакомилась с А.К. Глазуновым в экспедиции на Камчатку, организованной журналом «Вокруг света» в аномальную зону (1991г). Меня пригласили участвовать в этой экспедиции в качестве контактера. А.К. Глазунов в то время занимал должность зав. отделом по науке в редакции журнала.
После экспедиции  мы подружились. Бывая в Москве, мои друзья, участвовавшие в этой экспедиции вместе со мной,  и я старались встречаться, обменивались новостями и планами.
Как-то раз во время  визита в Москву я заглянула в гости к А.К.  Завязался разговор. Почаевничали, и А.К. показал мне какую-то старую, потертую фотографию. На ней был изображен пустынный берег озера. Вдали виднелись горы. Реденькая степная растительность, несколько камней у кромки воды.
- Ты можешь что-нибудь сказать про это место? Мне надо бы проверить кое-что, - сказал А. К.
Я засомневалась в своих возможностях, но решила попробовать. Вспомнила, как ясновидящие кладут руку на какой-нибудь объект и что-то там видят, какие-то события. Я тоже положила руку на фотографию и постаралась «уйти» туда, на берег озера.
Видение первое.
Через какое-то время откуда-то сверху и чуть сбоку я «увидела» совсем близко  от берега озера на краю степи сельский двор. Здесь был саманный  дом с тростниковой крышей, какая-то  хозяйственная пристройка и длинный хлев с огородкой, где лениво бродили две овцы. Стоял жаркий день, и над пыльной дорогой, которая шла мимо дома, колеблющийся воздух создавал марево.
Почти сразу я заметила женщину средних лет, одетую в цветной азиатский халат и в пестром платке на голове. Из-под платья были видны сиреневые шаровары, а на ногах были надеты розовые тапки с загнутыми кверху носками из потертой парчи. Женщина пересекала двор, держа перед собой большую кастрюлю с тестом. Она направлялась к круглой  печке, имевшей типичный вид азиатских дворовых печей для выпечки лепешек. Вслед за ней из дома вышла пожилая женщина, и тоже пошла к печке. Женщина средних лет, поставив на землю кастрюлю, начала разводить огонь, а старая женщина, присев на корточки, стала мешать тесто. Почти сразу же вслед за бабушкой из дверей дома выбежал мальчонка. Немного постояв среди двора, он побежал за угол дома.
Видение второе.
Вечер. Садится солнце. Через какое-то время вдали на дороге в клубах пыли появляется довольно большая отара овец. Громко покрикивая на овец, стадо гонят к дому двое подростков и мужчина. Они открывают ворота и загоняют часть стада в огородку кораля, а другую часть овец буквально заталкивают в длинный сарай – хлев. Мужчина моет руки в каком-то ведре и уходит в дом, а подростки вместе с овцами скрылись в сарае. На дороге, ведущей к дому, появляется еще один паренек, который несет на плече тяжелый мешок. Рядом с ним семенит маленькая босая девочка.
Когда они подходили к дому, девочка побежала вперед и быстро скрылась в доме. Паренек, сбросив тяжелый мешок у сарая,  быстро вошел в сарай, но тут же вернулся и тоже ушел в дом.
Стало понятно, что, вероятно, здесь живет большая семья выходцев из Средней Азии. Но вот турецкие туфли? И я подумала, что, возможно, их родина – Ближний Восток. Ответ пришел сразу – в виде следующей «картинки».
Виденье третье.
Вижу, опять же сбоку и сверху, большую дорогу. Это какой-то торговый тракт. По пыльной дороге  идет обоз. Четыре  пары волов везут большие длинные повозки. Сзади бежит собака. Обоз сворачивает на дорогу, ведущую к дому, который я уже видела. От тракта до дома километра два.
Обоз останавливается возле дома, из которого выходит, кажется, вся семья кроме бабушки. Двое взрослых мужчин и один из подростков открывают ворота, и обоз с трудом размещается во дворе. Распрягают волов. Мальчики помогают. Две женщины, одна из которых держит на руках ребенка, дедушка, и еще две девочки, лет пяти и лет пятнадцати, продолжают молча наблюдать за происходящим. Постепенно двор пустеет. Но вскоре возле дворовой печи начинают хлопотать девочка-подросток и, видимо, ее мать. Пару раз из дома выбегала маленькая девочка и, получив свою лепешку, убегала обратно в дом. Трое мужчин из обоза  через какое-то время снова появились из дома и пошли к волам. Они вывели их со двора и привязали к ограде. Туда же привязали и собаку. Волам задали корм. К ночи двое подростков повели волов на выпас, и в степи загорелся ночной костер.
Получалось, что семья подрабатывала как постоялый двор для торговцев. Наверное, турецкие туфли были куплены у купцов. Может быть, это где-то недалеко от Турции? Какой-то торговый путь. Может Армения? Озеро Севан?..
Виденье четвертое.
Опять тот же степной тракт. Опять идет обоз, но в нем две маленькие повозки, запряженные хилой лошадкой и двумя волами. Обоз двигается с другой  стороны. Вдали появляется группа всадников – человек пятнадцать. Двигаются в том же направлении, что и обоз. Лошади в галопе. Увидев вдалеке повозку, всадники осаживают лошадей и сворачивают с дороги в степь. Спешиваются, собираются вместе и о чем-то, жестикулируя, говорят. Обоз сворачивает к дому. Всадники выжидают и, когда обоз останавливается возле двора, бросаются в погоню и настигают его возле дома. Часть разбойников нападает на торговцев, а другая часть бросается во двор  «разбираться» с семьей. Двое взрослых хозяев дома выходят из дома и о чем-то громко говорят с одним из предводителей. Кажется, речь идет о  поборах, обычных в этом месте. Выгнав овец из загона и, набрав у торговцев столько добра, сколько можно унести, разбойники, не торопясь, удаляются. (Овец почему-то было значительно меньше, чем раньше. Может быть, это была сцена из более позднего времени…). Хозяева, видимо, боятся, и потому не сопротивляются. Хозяева и гости бегают по двору уже почти в темноте.
Видение пятое.
Тот же дом. Пустой двор. Середина дня. К дому опять приближаются всадники. Их всего четыре. Одеты они совсем не так, как были одеты всадники предыдущей группы. На шапках что-то вроде хвостов пушных зверей. У дома спешиваются и входят в дом. Вскоре из дома выводят связаными деда, бабушку, двух женщин и детей. Я вижу, как через окно из дома выскакивает парнишка, (который нес мешок), залезает на одну из лошадей и скачет в степь, видимо к кому-то за помощью. Это заметили бандиты. Они стреляют ему вслед, но он довольно быстро скрывается. Разбойники оставляют всех связанными, поджигают дом и уезжают прочь. Женщины и дети плачут, усевшись на землю.
Видение шестое.
Это какое-то другое время, наверное, спустя много лет. Со стороны противоположной тракту, где раньше и дороги-то не было, к пепелищу приближается  доверху нагруженные  подводы. Их три. Подводы сопровождают двое взрослых молодых человека и двое пожилых крепких мужчин. Они останавливаются у пепелища. Разгружают подводы. Ставят что-то вроде шатра. Кажется, они пришли, чтобы отстроить заново свой родовой дом…
 

Три жизни.

В комнату, мягко улыбаясь,  вошел человек крупного телосложения. С явным удовольствием он погрузился в глубокое кресло напротив меня и осмотрелся.
Я задала свой обычный вопрос о цели визита. Человек замялся:
    -Я, собственно, не с проблемой, а кое-что хочу рассказать да проверить.
    -Давайте, - ответила я, - Но сначала мне хотелось бы познакомиться с Вами.  Как  Вас зовут?
Его ответ был просто замечательным:
     -Я – любовник, - сказал он и добавил – на пенсии.
     -Это как? – спросила я.
     - Да вот, всю жизнь пел в опере, и всегда в роли любовников всех мастей.
Итак, передо мной сидел «любовник на пенсии». Оказалось, что с ним произошло несколько загадочных историй, вполне безобидных, но до конца не понятых им и потому его беспокоящих. Вот его рассказ (с диктофонной записи):

История первая.
«Как-то раз был в Третьяковке (музей), ужасно устал там мотаться, а уйти не мог, потому, что была назначена встреча с одним человеком, и до встречи было далековато. Кроме того, на улице лил дождь. В общем, я присел отдохнуть на музейный диванчик напротив огромного полотна. Не помню,  чья это была картина, но на ней был изображен какой-то итальянский пейзаж. Я привалился к стене. Мне было жарко  и, вытирая лицо платком, я на минуту прикрыл глаза. И как-то сразу очутился, ну, я так думаю, в Римской империи. Я сидел на скамье у стены, выложенной плоским камнем, был одет в латы римского воина, в сандалиях. Передо мной шла не то широкая тропа, не то узкая дорога, а ниже ее, утопая в зелени деревьев, лежала долина, где были едва видны среди зелени какие-то редкие строения. Вдалеке – невысокая гористая местность. Я был уверен, что жду свою девушку. И через какое-то время она поднялась снизу из долины по тропе, которая прямо напротив моей скамьи вливалась в ту дорогу,  возле которой я сидел. Она была девушкой из бедной семьи, жившей неподалеку от этого места. Девушка несла плоскую корзину с бельем, но я знал, что она шла ко мне, а белье было лишь поводом для того, чтобы выйти из дома. Я знал также, что у девушки был очень строгий отец, постоянно следивший за нею. Вот и сейчас она оглядывалась назад на тропу, откуда вышла ко мне наверх.
Я вскочил ей навстречу, но она отстранилась, хотя и поставила корзину на землю. В общем, мы поговорили, из чего стало ясно, что отец никогда не разрешит ей выйти замуж за меня. Причин было несколько. Но я как-то запомнил только то, что мы – из разных сословий, ( я – как бы из военных аристократов что ли). И, что ее отец боится неприятностей.
Я как-то сразу понял, почему он их боится. У меня было подозрение, что он избегает платить то ли дань, то ли подати, а я как раз и занимался сбором этих «налогов». В общем, я потерпел фиаско и был разгневан почему-то не на отца, а на саму девушку. Меня бросило в жар, когда она все это высказала. Может быть еще и потому, что она как ни в чем не бывало, подняла с земли свою корзину и пошла. Я был уверен в ее чувствах, и, видимо, не ожидал такого спокойного расставания, будто ничего и не было. Помню, что я бросил ей вслед – «Вы пожалеете об этом!» Я имел в виду всю ее семейку.
Что было потом – не знаю, но боюсь, что мог допустить какие-то жестокие санкции. Очнулся на музейном диване, открыл глаза и …увидел перед собой почти тот самый пейзаж, который только что видел в видении, или во сне.»   

Никакой просьбы ко мне у этого человека не было. Видимо, ему хотелось кому-нибудь рассказать все это. Его история, действительно, произвела на меня впечатление.

История вторая.
«А вот, что случилось со мной в замке Тракайя. Мы ездили туда на экскурсию маленькой театральной компанией. Перед экскурсией в сам замок пообедали и выпили немного, молодые еще были… Настроение у всех было приподнятое.
Когда стали подходить к замку, я как-то понял, что я тут все знаю.  Об этом как бы в шутку я сказал своим коллегам. Они посмеялись, но я-то вдруг понял, что, действительно, знаю, где тут что. Сказал, например, что сзади за этим зданием есть колодец. Когда подошла девушка-экскурсовод, мои коллеги сказали ей, дескать, у нас тут, от сырости завелся свой экскурсовод. И я тут же сказал ей про колодец. Сказал, и испугался, что могу предстать перед коллегами дураком. Да было поздно. «Вот, сами видите!» - радостно подхватили все. А девушка спокойно так говорит: «На той стороне здания, действительно, есть колодец, хотя его обнаружили совсем недавно – два года назад». Что мне на это сказали? – «Ясновидящий ты наш!» - засмеялись. Хмель, видимо не совсем выветрился…  Я-то протрезвел давно от удивления на самого себя.
Дальше – больше. На какой-то застекленной витрине, кажется, на втором этаже – не помню, - увидел снимок повстанческой группы крестьян. Они были  с вилами и  батагами, стояли кучкой, не позируя. Я посмотрел на подпись и, как-то совершенно не отдавая себе отчета, сказал экскурсоводу: «Это восстание крестьян было вовсе не в этой деревне, а в … Не помню сейчас, какое место я указал, но экскурсовод спросила: «Откуда вы все это знаете? Мы еще просто не успели заменить подпись. Правда прошло уже почти полгода с того времени, как по документам эта ошибка была обнаружена. У нас работал студент-аспирант, который это обнаружил и считает, что это была просто описка того, кто писал этикетку.»
Вот так. С Римской империей мне как-то понятно – уснул, наверное, и все. А тут что было? Мне бы хотелось знать…»
Я пообещала сделать попытку ретроспективно просмотреть его ситуацию, но не ручалась гарантировать историческую правильность.

С Италией у меня ничего не получилось, хотя я и делала попытки. Не пошло. А вот другая история развернулась. Все, что последовательно возникало передо мной, я привожу ниже. Эти сведения я получила позже, после ухода моего гостя, и записала свои впечатления на диктофон. Перипетия эти не казались мне столь сложными, когда картины разворачивались, но когда пришло время перенести информацию с диктофона в компьютер, я несколько раз запутывалась в родственных отношениях персонажей. Во время «просмотра» мне все было ясно.  Что же я увидела?

Не знаю,  почему меня занесло слишком далеко в прошлое. Вообще история оказалась длинной и сложной.
Дальние предки, (я не поняла какой давности) муж и жена, почти раззорившись,  умерли в старости, оставив свои владения сыну.
Он продал полуразвалившийся замок какому-то польскому вельможе, и на эти деньги поехал жить и учиться в большой город (вроде бы Варшава), где поселился у дальних родственников. Потом - годы  учебы, очень напряженная работа, а затем перелом. Появилась невеста, отец которой - владелец конюшни хороших лошадей. Началось  увлечение скачками. Остаток состояния был еще цел; невеста была богата, выпал крупный выигрыш, и он женился. Побывали на родине предков. Замок  по-прежнему был в упадке. Но старые слуги там жили и рассказали, что их новый хозяин (тот самый вельможа) умер через два года после покупки замка. (Упав с лошади, получил сильное сотрясение мозга, сломал шейку бедра и ребро, долго лежал). Его вдова была жива. Ей предложили продать замок бывшему владельцу и остаться тут жить, так как ее сын погиб в какой-то военной стычке с аборигенами где-то в далекой стране, где он служил в каком-то форте, а других детей не было, и ей некуда было деваться. Так все и было. У самого молодого человека к концу жизни появилось трое детей.
Между повзрослевшими братьями время от времени возникала вражда на почве будущего наследства. Предок моего гостя (один из трех сыновей) предпочел ретироваться, и, как только удачно женился, уехал вместе с женой к ее родственникам (я так поняла) в Англию. Через какое-то время, будучи там военным офицером, он с семьей (две дочери) был «командирован» в южные колонии, вроде бы в Индию. Одна из дочерей этого человека  там же и вышла замуж за англичанина, а другая, после ранней смерти матери, случившейся уже после возвращения в Англию, уехала вместе с отцом к бабушке (матери отца; дедушка к тому времени уже умер) в Тракайю. Между братьями возобновилась вражда. Когда бабушка умерла, братья продали замок, поделили наследство и окончательно расстались друг с другом.  К тому времени у них тоже были семьи.
На полученные деньги постаревший и больной отец купил дом, где и поселился вместе с семьей дочери, которая  еще до смерти бабушки  успела выйти замуж. И тут приключилась романтическая история. У нее появилась незаконно-рожденная дочь, факт появления которой некоторое время удавалось скрывать. Когда это открылось, муж развелся с нею, и куда-то уехал  (я не поняла куда). От этой незаконнорожденной девочки пошел весь род моего гостя, который уже был в его глубинной памяти. Он в детстве, воплотившись в составе уже ее семьи, не раз гулял в парке возле замка со своей матерью. (При этом неизвестно, знала ли мать  о своей причастности к замку, о своей незаконнорожденности.)
Теперь, воплотившись в очередной раз, он вспомнил что-то из прошлой жизни.
Но и это еще было не все. Он рассказал мне третью историю, которую я увидела коротко, но очень ярко. Я расскажу, как мне это все представилось.

История третья

"В старинном узком  подвале со сводчатым потолком царил полумрак. Посередине возвышался каменный стол, но котором громоздились стеклянные реторты, склянки и какая-то другая стеклянная не то посуда, не то лабораторная утварь. Вдалеке за тускло освещенным мраморным столиком сидели возле огромной керосиновой лампы трое мужчин. Они изредка перебрасывались словами, лениво беседуя. На столе перед ними стоял довольно замызганный стеклянный сосуд, над горлышком которого струился пар. Двое изредка прикладывались к большим кружкам. Они явно выпивали. Я подумала, что  это был горячий грог.
Один из мужчин  невольно привлек мое внимание. У него было длинное узкое лицо, выпученные и полуприкрытые веками глаза. Он сидел, как согнутая пополам каланча, неуклюже держа под столом длинные ноги. У него были такие же длинные руки с длинными тонкими пальцами. Он практически не пил, хотя кружка его стояла рядом.
Тут раздался звон колокольчика, и длинный тип пошел открывать. По трем большим ступеням в   подвал спустился   молодой человек. Он был  одет в сапоги, какую-то зеленую куртку, покрытую сверху клетчатой накидкой-пелериной того же цвета. На голове был темный  берет с помпоном. В руках он держал большой мокрый зонт. Оба остановились на полпути к столу. Из их разговора я поняла, что молодой человек заказал  длинному сделать кольцо с искусственным бриллиантом, которое он намеревался заложить в ломбард. Длинный заказ не выполнил, оправдываясь, что у него чего-то там не хватило, а денег на покупку этого чего-то  не оказалось. Молодому человеку было предложено доплатить, но он отказался. Тогда Длинный пошел куда-то в темноту подвала и вернулся с небольшой  коробкой коробкой, из которой Длинный извлек кольцо без камня. Раздосадованный молодой человек молча взял кольцо и, ни слова не говоря, вышел.
На улице лил дождь. Молодой человек шел, размышляя о том, что теперь  родная тетка его точно выгонит, если он не заплатит ей за комнату под крышей, которую он снимал у нее. Он ругал себя за то, что опять проиграл в карты деньги, которые заработал честным трудом, выполняя функцию курьера, за то, что его в конце концов выгнали с этой работы (я не поняла за какую провинность). И теперь неизвестно, что делать. Я поняла, что у него было несколько знакомых девушек, но он уже занимал у них деньги и оставался должником. В общем, куда не плюнь – везде дыра. И тут обнаружилось, что молодой человек – поэт. Он пишет неплохие стихи, и даже уже печатался. (Он начал про себя читать какие-то строки. Я даже умудрилась запомнить пару строк – «Волна судьбу мою стирала, как будто чей-то след в  песке…») Ему пришло в голову пойти к издателю и продать очередную порцию написанного. Следующая картинка поразила меня больше всего.
Кабинет издателя. Никого нет. Молодой человек, явно изображая полное благополучие, почти врывается в кабинет и, никого не обнаружив внутри, в замешательстве стоит в кабинете рядом с дверями. Затем усаживается в кресло возле большого окна. Входит редактор (или издатель?)
«Шелли? Какого черта! Я же сказал, что через месяц, ч-е-р-е-з  м-е-с-я-ц, - он раздражен и тянет слова.  Молодой поэт широко улыбается -  «Ради Бога, я совсем не за этим. Просто прогуливался, решил заглянуть. Может, пропустим по кружечке пива? Ну, уж раз вы заняты…» Раскланявшись, он с деланным достоинством удаляется. Издатель орет вслед: «Стой!  Ладно  уж, пошли…»
Бедняга, у которого на самом деле нет в кармане ни цента, на секунду растерялся, но выход нашел – поспешно вынул из кармана старенькие часы на цепочке и озабоченно сказал: «Пожалуй, поздновато, пока говорили…Извините бога ради,  уже опаздываю  на  важную встречу». Издатель опешил и, махнув рукой, раздраженно бросил: «Мне, тоже некогда тут…» Молодой человек поспешил бодро скрыться за углом, где опять принял унылый вид соответствующий обстоятельствам и снова стал ругать себя за получившуюся осечку, за то, что, похоже, испортил отношения с издателем, и теперь не жди скорого вознаграждения…
Так я узнала, что мой гость – потомок английского поэта Шелли. Оказалось, что он все уже знал. Об этом ему сообщила Ванга.


История четвертая.
В этот раз  «отправиться» в прошлую жизнь меня заставила просьба хорошей знакомой.  Н. была озадачена встречей с человеком, который  казался  что называется «своим», но одновременно был человеком совершенно далеким от нее  по всему, что может связывать двух людей. Это было как кость в горле – не проглотить, не выплюнуть… «Не пойму, что связывает нас… Узнать бы!..» - сказала мне Н., и я решила заглянуть в их прошлое. Н. в «мероприятии» не участвовала.
Из коротких эпизодов-видений отрисовалась история этих людей.

Эпизод первый.
Сибирь. Какой-то заброшенный поселок в тайге. Большая река. На берегу группа людей в рабочей одежде, (двое одеты по-городскому) и  несколько деревенских жителей. О чем-то говорят, причем местные жители жестикулируют и явно спорят друг с другом, что-то рассказывая. Среди деревенских двое держаться несколько в стороне, слушают разговор с интересом, но   помалкивают.

Я понимаю, что это геологи. Они расспрашивают местных жителей о находках золота в этих местах. Жители дают противоречивые сведения. Среди двух молчаливых деревенских слушателей моя знакомая.

Эпизод второй.
Сумерки. В избе  за столом около керосиновой лампы сидит четверо мужчин. На столе большая бутыль явно какого-то спиртного, (скорее всего брага, так как в бутыли видны кедровые орешки и еловые шишки). Мужчины о чем-то лениво беседуют, кажется,  обсуждают приезд геологов. Все четверо делают вид, что им на это наплевать и говорят, что золота тут нет – это все враки, а геологи – дураки. Однако, у двоих из этой четверки уже бродят в голове кое-какие мысли.
Я понимаю, что деревенским обещано небольшое вознаграждение за указание месторождения золота. 

Эпизод третий.
Перед мысленным взором промелькнули еще несколько деревенских дней, в течении которых после обычных дневных трудов по хозяйству, двое из компании, стараясь не попадаться на глаза друг другу, заходят в палатку, где   геологи готовятся самостоятельно, без участия деревенских помощников выступить в путь на поиски золота. Разговоры как бы ни о чем, но деревенские незаметно пытаются  собрать  сведения, известные геологам. Но это им не удается.
Спустя какое-то время один из героев повадился ходить к какому-то деду, спаивал его и выуживал то, что надо.  Вскоре, вытянув у деда нужные сведения, наш герой  в одиночку уходит в тайгу, якобы на охоту.
(Другого героя я не проследила)

Эпизод четвертый.
На поляне горит костер, около которого сидят двое мужчин и молча пьют чай.
Я понимаю, что второй герой  ушел в тайгу сразу же следом за первым, заподозрив в нем конкурента. В тайге они встретились. Выяснили отношения  и, тихо ненавидя друг друга, пошли дальше вместе. Второй герой не знал, куда следует первый (моя знакомая) и все время не спускал с него глаз, боясь, что тот удерет. И он-таки удрал. Ушли они достаточно далеко, места уже были незнакомые, и… оба заблудились.  Шли, не видя друг друга, в одном направлении.

Эпизод пятый.
Встретились под зиму, измученные, голодные. Обрадовались друг другу. Решили зимовать. Стали строить зимовье. Патроны давно кончились, начали мастерить силки, собирать какой-никакой скарб.

Я поняла, что так дальше и пошло. И длилось это почти всю их жизнь. Помогали друг другу, лечили  друг друга и  страшно ссорились. Всю жизнь обвиняли друг друга в своих несчастьях и вынуждены были мириться.  Делали попытки выйти из тайги, но каждый раз были вынуждены возвращаться в зимовье.
Золота так и не нашли, но именно геологи столкнулись с ними  неожиданно, когда таежники в очередной раз делали попытку выйти к людям. Оба героя наши с какой-то даже радостью расстались друг с другом. Один из них вернулся в деревню, долго тосковал по лесной жизни, к которой привык за долгие годы, запил и умер в деревне (моя знакомая).
Жизнь другого человека я не проследила.

2005г