Лена из бергаммо

Однажды, после окончания очередной командировки в Ахтубинск, я со своим товарищем по работе возвращался в Москву. До Волгограда мы доехали на рейсовом автобусе, билеты на фирменный поезд  до Москвы мы купили заранее в Ахтубинске. Лететь на служебных  самолётах фирм Сухого или Микояна с аэродрома в Ахтубинске не хотелось из-за неустойчивой погоды. Кроме того, в связи с тем, что испытания на полигоне производились в небольшом объёме, самолёты ходили не регулярно. Шёл февраль 2005 года.
Только мы удобно расположились на своих полках, в купе появилась соседка по купе. Это была светловолосая женщина лет сорока пяти-пятидесяти, среднего роста, живая, когда-то очень красивая. Её провожал старик, лет за семьдесят, и ещё две женщины несколько моложе её. Из их разговоров между собой я понял, что светловолосую женщину зовут Лена,  она приехала в Волгоград на похороны матери и теперь возвращается в Москву.  Провожает отец, сестра и ещё кто-то из родственников.
Но вот провожающие покинули купе, поезд тронулся. Уложив чемоданы, Лена попросила нас выйти из купе. Быстро переоделась в спортивный костюм. Когда мы возвратились в купе, она сидела на нижней полке, поджав ноги, смотрела в окно. Мимо проплывали кварталы Волгограда. Вдали показалась гигантская статуя Родина - Мать.
Лена смотрела в окно и, как сторожил, давно отсутствовавший в городе, отмечала каждое замеченное изменение пейзажа. "Вот сколько церквей появилось, лучше бы новый театр построили", - сказала она, обращаясь, скорее, к самой себе, чем к своим спутникам.
Вы, наверное, давно не были Волгограде?" - спросил я её. "Да, несколько лет", - ответила она. "Скорее всего, вы работаете и живёте в Москве, а в Волгоград приезжаете навестить родителей", попытался угадать я. "Не совсем так", - ответила она, загадочно улыбаясь. "Во-первых, я уже лет пятнадцать не работаю, во-вторых, живу я не в Москве, а в Италии, в городе Бергаммо". "Я слышал об этом городе: Трафальдино из Бергаммо!" - оживился я. "Правильно, из-за этого самого Трафальдино многие знают мой город!" "А вы - Лена из Бергаммо!" "Совершенно верно", - ответила она и рассмеялась.
У нас завязалась неспешная дорожная беседа. Рассказывала она, я задавал вопросы. Такие долгие беседы случайных попутчиков имеют свою особенную специфику. Перед тобой случайный спутник, которого ты больше никогда не увидишь. Ты не отягощён грузом отношений и общими знакомыми с собеседником. Можно облегчить душу.
Наш разговор с Леной касался её жизни в Италии. Меня интересовал её взгляд на эту страну, её быт и нравы. Все-таки она была немножко итальянкой.
Лена окончила технический ВУЗ в Волгограде, работала в НИИ, где занимались разработкой технологий сварочных процессов. Познакомилась с молодым итальянцем, который работал прорабом на строительстве по контракту. Поженились, родилась дочка. Когда контракт закончился, муж возвратился в Италию,  забрав с собой  семью: Лену и дочку. Уже в Италии у них родился сын, которого Лена назвала Дмитрием.
Из её рассказа я сделал вывод, что её семья живёт достаточно зажиточно, в моём понимании, и относится к среднему классу. У мужа имеется машина - большой джип, у Лены своя маленькая японская машина. Есть у них собственный домик с участком-садом. В часе езды - альпийские курорты, которые они всей семьёй часто посещают - катаются на горных лыжах.
 Муж работает в строительной фирме, участвует в проектировании промышленных зданий. Я спросил у Лены, не пытался ли он открыть собственное дело?
"После долгого обдумывания мы решили своего дела не открывать. Получение лицензии, открытие своего бизнеса дело трудное, требует денег и больших усилий. Необходимо брать кредит в банке. Нужно хорошо ориентироваться в строительном бизнесе. Всё это - большой риск. Конечно, и деньги тогда будут совсем другие, но здоровье, спокойствие дороже. Мы решили, что муж самостоятельный бизнес не потянет. Так спокойнее и надёжнее, нам на жизнь хватает".
Я спросил у Лены, как итальянцы относятся к ней и их семье, учитывая её русское происхождение? Как в итальянской среде чувствуют себя её дети? Лена охотно отвечала на мои вопросы. Дочери 25 лет, она окончила университет по специальности иностранные языки. Кроме русского и итальянского, знает ещё четыре языка. Работает с иностранными делегациями, которые часто бывают в городе. Очень охотно работает с русскими делегациями. С удовольствием сопровождает их по Италии, щеголяя своим русским языком и происхождением. Любит посещать Россию. Я спросил Лену, замужем ли дочь, и получил удивительный с моей точки зрения ответ. Оказывается, дочь уже пять лет живёт гражданским браком в доме своего мужа. Имеет свою машину. Детей пока нет.
"А как на это смотрит окружение, ведь католические страны всегда отличались твёрдыми устоями!" - спросил я. "Теперь так в Италии живет почти вся молодёжь", - пояснила Лена. "Свадьбы очень дорогие, а разводы - ещё дороже! Адвокаты, суды. И длится всё это действие более пяти лет. Церковь - против разводов, а отношение её к гражданским бракам - не определённое. Люди понимают, что в случае неудачи в гражданском браке, можно легко и "за дёшево" разойтись. Это удобно".
"Мы с мужем сочетались браком в России и в Италии. В Италии по католическому обряду, хотя я не верующая, а муж слабо верующий. Таких формально верующих в Италии много. В собор они ходят по большим праздникам. Больше повинуясь укладу жизни в городе, по устоявшимся обычаям. Особой веры я у многих не заметила".
Затем она мне сообщила, что после свадьбы они провели медовый месяц в Венеции. Катались на гондоле. Она была в белоснежном платье, он - в смокинге. Помощники гондольера играли на гитарах и пели. Все это стоило дорого, но муж раскошелился. Я напомнил Лене, что в Венеции состоялся второй её медовый месяц, а первый был в Волгограде. Она задумчиво улыбнулась: "Конечно, первый был дома". Она, наверное, вспомнила молодость, горячие приволжские пляжи, гранитные набережные родного города и молодого пылкого итальянца.
"Он плохо знал историю, я ему рассказала, что в 42 году итальянцы уже были на Волге в составе войск Паулюса. Тогда русские их взяли в плен. А теперь он взял реванш и пленил меня!"
  После небольшой паузы Лена продолжила: "Дочка с удовольствием приезжает в Волгоград, она здесь родилась и провела детство", - добавила Лена. "Однажды я сына привезла в Волгоград. Ему тогда было лет 8-9. После посещения городского бассейна у него опухли от хлорированной воды глаза. Я повела его к врачу. Его направили в больницу. Там он пробыл всего какую-то неделю. После выписки из больницы Дмитрий твёрдо заявил, что он не русский, а итальянец и в Россию больше гостить не поедет. Потом он отказался со мной и сестрой говорить на русском языке, сказал, что его звать не Дмитрий, а Диметрио, как зовёт его отец. Вот такие дела!"
Я со смехом предположил, что Лена, по приезде, проведет с сыном разъяснительную работу, расскажет сыну, что мелкие бытовые трудности не умаляют величия его родины по матери. Лена с улыбкой пообещала, что продолжит работу с сыном, и достала из сумки пару бутылок пива и сухого леща: "Отец в последний момент запихнул в сумку, зная мои пристрастия. Я очень люблю пиво с рыбкой.  В Италии пиво мало пьют. Там в почёте вино. А хорошее пиво я пробую в Чехии или Германии. Теперь, когда мы объединились  в Евросоюз, туда от Бергаммо доехать проще, чем в Милан или Неаполь. Хорошей селёдки и сушёной рыбы в Италии не достать. Итальянцы просто не любят эту еду. Когда я у себя дома чищу сухую рыбу, и по гостиной распространяется солёный рыбный запах, то муж и сын демонстративно покидали комнату, протестуя против непривычного запаха. Хотите пива, угощайтесь рыбкой", - добавила она.
"Мы не пьющие, даже пива не пьём", - дружно соврали мы с товарищем в один голос, очевидно, желая поразить её своей положительностью, да и головы у нас после вчерашних проводов изрядно побаливали. Лена действительно очень удивилась. "Впервые в России вижу непьющих мужиков", - с недоверием сказала она.  "В России больше пьют водку, а в Италии - вино. У нас в подвале хранятся большие бутыли с вином. Муж привозит их на своём джипе с юга Италии. Там у него живут богатые родственники, у них свои виноградники. Муж приезжает туда на своей машине и после многодневной "дегустации" закупает целую партию понравившегося вина: сколько умещается в багажнике". Я поинтересовался, что за богатые родственники-землевладельцы имеются у мужа? Уж не родовая ли это итальянская знать? "Что вы, они - стоматологи, в Италии это очень богатые люди!" В России - тоже", - подумал я, вспоминая, во сколько долларов мне обошёлся  ремонт зубов".
"У нас жители севера Италии не любят южан,  считают их бездельниками, которые не хотят работать, а только пьют вино и веселятся на бесконечных карнавалах. На юге процветает мафия. Вся промышленность и финансы находятся на севере. Южане платят северянам такой же неприязнью. Хотя, в основном, эти противоречия находят свои проявления в области иронических разговоров среди "своих", не более. Родственники мужа, хотя и живут на юге, являются северянами", - продолжала свой рассказ Лена. 
"А как в Италии относятся, вообще, к русским?" - спросил я. "Вы уже спрашивали меня про что-то похожее. Я могу уточнить. Ко мне относятся уважительно, как к гражданке Италии российского происхождения. Я хорошо знаю итальянский язык, литературу, даже лучше нашего итальянского окружения. У меня свои взгляды на музыку, политику, я симпатизирую итальянским коммунистам, даже помогаю им в предвыборные кампании. В городе меня уважают, во многом потому, что я приняла их обычаи и нормы жизни, хотя многое мне не нравится. Жизнь в Италии (а, может быть, и везде на Западе) очень закрытая. Просто так в гости не забежишь. Делиться своими семейными делами не принято. Здесь все сами по себе. Мне иногда в Волгограде очень хотелось остаться одной, надоедали подруги, сочувствующие и ожидающие сочувствия. Но это со мной случалось редко. А здесь  - это норма жизни. Здесь все другое! Я - простой советский человек с высшим образованием. У меня нет знакомых среди российских учёных, в большом количестве работающих  сегодня в университетах и научных лабораториях Запада и Италии. Но я уверена, что к ним окружающие относятся с почтением. Но в последнее время Италию наводнили "гостарбайтеры" из России, Украины, Молдавии. А кроме того, Италию давно облюбовали искатели низкоквалифицированной работы из арабских стран, Албании. К "этим" русским отношение такое же, как к арабам. Кстати, украинцев и молдаван здесь все считают русскими. Мне кажется, к ним относятся, как к людям второго сорта. Некоторые молодые девушки работают в секс индустрии, другие работают в домах работницами, нянями, экономками. Третьи совмещают и то и другое. Мужчины занимаются низкоквалифицированной работой, составляя конкуренцию итальянцам и мусульманам.
Итальянцы народ терпимый. Во время событий в Югославии они с большим сочувствием относились к  албанским беженцам от "террора" Милошевича. Теперь албанцы с их криминалом и наркотиками начинают всем надоедать. Начинают раздражать другие мусульмане. Их появилось очень много. Они живут своей жизнью, наводят свои порядки. Они возводят мечети, устраивают шумные религиозные празднества, мешая проезду транспорта. Но это уже другая тема.
В Италию приезжает много российских граждан по благотворительным программам: жертвы Чернобыля, дети Беслана и т.д. Их хорошо встречают, возят по стране, показывают достопримечательности. Когда русские приезжают в Бергаммо, то муниципалитет часто прибегает к моей помощи на общественных началах в качестве гида, переводчика, устроителя. Отцы города ценят мою помощь".
 Когда Лена закончила свой длинный монолог, я задал ей очередной вопрос: "Как изменилась жизнь в Италии после вступления в ЕЭС". "Жить стало тяжелее. Цены из-за выравнивания стали вдвое выше, а доходы не изменились. Если раньше мы часто ходили по ресторанам, поужинать, отдохнуть, пообщаться с друзьями, то теперь такие походы стали накладными. Теперь сидим дома.
 В гости здесь приглашают редко, общение в ресторанах и кафе, более принято. Ужин в ресторане стоил чуть дороже, чем ужин дома. После вступления в ЕЭС мы перестали ходить в ресторан - дорого. Особенно стали чувствительны расходы на бензин. Мы используем "зелёный", экологически чистый. У меня маленькая машинка, а у мужа - мощный джип, одно разорение. Не знаю, может быть, кто-нибудь и выиграл от вступления в ЕЭС, наша семья проиграла. Впрочем, как говорят у нас в России, "поживём, увидим". Вообще, в Италии стало много машин. С парковкой одни проблемы. Где-нибудь пристроишься, выскочишь на секундочку в магазин, полиция тут как тут. Возвращаешься из магазина, а на лобовом стекле квитанция со штрафом. Везде штрафуют за мелкие нарушения. Совсем достали. Вот совсем недавно муж бросил курить. Был принят закон об ограничении курения, в ресторанах, общественных местах и ещё бог знает  где. Муж пару раз закурил, где не положено. Так с него содрали такой штраф, что он решил бросить курить. Сказал, что лучше один раз перетерпеть, чем всё время мучиться из-за ограничений. И бросил!"  "А как иначе приучить людей к порядку? Только так. У нас в России дашь милиционеру немножко денежек в карман, он и большого штрафа не возьмёт. А следующий раз придумает нарушение на "ровном месте", чтобы денег содрать. Так народ к порядку не приучишь! В стране, где власть и милиция коррумпированы, толку не будет", - сказал я, она кивнула головой в знак согласия. "Ко мне приезжал отец, гостил целый месяц. Сказал, что я живу в раю. Я тут недавно прочитала Данте. Я не знаю, понравилось бы мне жить в раю. Конечно, в Бергаммо жить чудесно, а без Волгограда - скучно".
Лена допила бутылку пива и продолжила: "А вы знаете, что меня в первые дни поразило в Италии? Отсутствие очередей. У меня осталось впечатление, что в СССР я полжизни простояла в очередях. Даже когда в последнее время стали строить универсамы с 15-20 кассами, все равно в них сидели две-три кассирши. А очереди за справками, очереди в сберкассах, где принималась плата за коммунальные услуги. Дикость!"
"У нас теперь тоже очереди исчезли. Купить можно всё без очередей, были бы деньги. Только вот при "общении" с государством очереди остались. Государство трудно изменить быстро. Оно ведёт себя по отношению к народу так, как народ ему  это позволяет".
Лена не отвечала. Потом после долгой паузы сказала: "Когда я вижу безобразия на родине, мне становится тошно, я вспоминаю Италию и чувствую себя итальянкой. Когда я долго живу в Италии, мне тоже становится тошно, и я ощущаю себя снова русской. Меня тянет домой!
Я сама не знаю, кто я такая, но я - мать и нутром чувствую, что пока детям лучше и спокойнее жить в Италии! По этому, я - все же, итальянка".


                30 марта 2004 года.