Месть вождя

Приходя в себя от тяжелой потери, Игорь втягивается в поэзию, читает Р. Бернса и С. Есенина, двух великих поэтов с разной судьбой и разных эпох; они ввели его в этот сложный мир, он начинает и сам уже, осознанно, отдавая себя во власть вдохновения, сочинять стихи. Чем и коротал время, леча душевную травму. Иногда отправлялся в интернат, - где вся эта братия, была вынуждена подыгрывать прыщавому холерику, Шнурку, которому поручили ухаживать за его бывшей подругой, Нелей; все чаще, по вечерам, отправляясь в клуб. Однажды, в потемках, по дороге из клуба, он, не разобравшись, кто там впереди, в темноте переулка, стал подкуривать сигарету, и, неожиданно для себя, когда силуэт вышел к фонарю, узнал в высоченной фигуре, склонной к полноте, Семенко, тащивший какой-то пустой ящик для высидки гусей. «- Вишняк – это, ты?» - поравнявшись, поинтересовался зачем-то директор, повернувшись к нему вполоборота. – «Я» - ответил, Игорь. – «Куришь?» - Игорь, посмотрел на сигарету обращенную огоньком к ладони, по всем законам военной конспирации. – «Курю», - признался, Игорь. – «Ничего, в конце года, ты у меня их будешь есть»,- пообещал Семенко. Игорь, пожал плечами, как бы давая понять директору школы, что все отношения между ними прояснились, окончательно.
В клубе, куда он повадился заходить по вечерам, компания заседала одна и та же, с гипсовым Владимиром Ильичем Лениным, – бюстом – на тумбочке.
Всю жизнь, Игоря, – как жителей СССР, – преследовали эти, навязчивые, изваяния вождя мирового пролетариата. Это была уже не какая-то не психическая болячка, Игоря, или кого-то другого, отдельного индивидуума. Не какая-нибудь мания преследования, а реальная паранойя, которой психопат «заразил» все население.
Монументальное изваяние «вождя мирового пролетариата» высились, во всем своем блеске, «оберегая» порядок в больных головах всего гомо советикуса. Мечтательный взор, устремленный в отдаленную перспективу, протянутая в пространство рука...
За свою жизнь, этот "гений", цинично пролил море человеческой крови, развязал не одну войну, - в том числе, и против Украины, - но, тем не менее, заполнял своим видом идеологическое поле, мозолил глаза.
 Этих, исполинских монстров, привычно ставили на высоком постаменте, перед каким-то чиновническим гнездилищем, чтоб все видели, как в том месте «любят» этого, картавого упыря.
 Его культ был абсолютным в безжалостной стране победившего социализма.
 Принято было считать, его: вечно живым. коммунистические паханы, активно увлекаясь идеологическими медитациями, требовали от жителей Ссср – сызмальства - приносить себя в жертву этому идолу. Считалось, что его, кровожадное учение, обязательно победит во всем мире. Такой себе культ Вуду, интерпретированный в марксистских традициях.
     «Заветы» Ленина черпались из толстых томов его сочинений, припадающих пылью в местной библиотеке.
     В «забитые» навязчивой коммунистической пропагандой мозги, с упрямством достойным лучшего применения, вколачивались ленинские, "мудрые", изречения, которые уродовали психику школяров.
   …В притворе обычной бывшей церкви, - превращенном в годы борьбы с «опиумом для народа» в вестибюль сельского клуба, - чуть сбоку, по левой стороне, стоял небольшой бильярдик, отделанный внутри синим сукном. Вдоль стены – стояли сбитые стулья, тумба с гипсовым бюстом Ильича Ленина.
     Создавалось такое впечатление, что Ленина приставили «смотрящим» за играющей на бильярде сельской молодежью.
В те дни, когда в сельский буфет завозили дешевое вино, его присутствие выглядело фальшивым и совсем неуместным. Это все равно, как бы в бордель, во время оргии, приставили монаха.
     Потребляли вино (упомянуто выше) в зарослях желтых акаций, на скамейках, возле памятника Жданову.
     Хозяйка, в которой Игорь обитал на квартире, как-то поведала ему, что за этого гипсового Ленина, отправили в тюрьму одного «хулигана». Якобы, не выдержав чрезмерного любопытства «вечно живого вождя пролетариата», сильно поддатый, сельский мужик, в минуту сильного «кататонического возбуждения», по причине обильного вливания в себя спиртосодержащих жидкостей, ударом кулака, отшиб гипсовому изваянию – «длинный» – нос. За неслыханное кощунство, тот, «отпарился» на нарах, целых семь, долгих лет тюремного заключения.
     С таким авторитетом, вождь мирового пролетариата, В.И.Ленин, теперь и впрямь обязан был поддерживать надлежащий порядок. Каждый раз, появляясь в клубе, Игорь, мог наблюдать бюст вождя мирового пролетариата, отправившего колхозника за решетку; он был самый живой из всех живых, имеющий авторитет милиционера, за оскорбление которого, начислили реальный тюремный строк. В стране, которая утыкана была, от края до края, фаллическими изваяниями, об этом надо было помнить.
     …Во время сеанса кино, вестибюль со «смотрящим» Лениным, обычно пустел. За столом часто оставались только: Игорь и Немой.
Немой (глухой), в котором звуки рождались внутри и исходили из утробы клокотавшими звуками. Зародившись где-то глубоко в груди, они вырывались наружу, в каком-то продыхе, напоминая какое-то мычание.
     Немой столяр убивал все свое свободное время за игрой в шахматы. Глухому человеку было нечего делать на сеансе звукового кино.
     - Пете-мете! – Приглашая, Игоря к игре, он показывал пальцами на ладони, как «ходят» фигуры на шахматной доске.
     Во время игры, его нутро превращалось в кратер вулкана изрыгающего наружу мычащие извержения. Особенно в завершающей стадии атаки. Распалившись, он мог там всякое «наговорить».
     Хе-эхег! – мычит, Немой, делая резкий посыл шахматной фигуры.
     Следует резкая атака на шахматного короля, после чего Игорю ничего не остается, как констатировать прискорбный факт, его очередного шахматного поражения. Игорь проигрывает ему партия за партией, не в силах приспособиться к его разящей манере игры.
     …Однажды, во время игры, за стол, за которым происходило шахматное ристалище, подсела симпатичная девушка, с темными глазами. Она сконцентрировала свой взгляд «ворожеи» на шахматной доске, словно пыталась гипнотизировать.
     Удивительно, но, в этот момент, строй его шахматных фигур, приобрел необходимую стройность в рядах. Завязалась комбинация, о которой, раньше, Игорь, мог разве что только помечтать. Она каким-то чудодейственным образом поспособствовала активизации скрытых умственных способностей. Это привело к тому, что случилось (не)обязательное чудо. Иначе, как объяснить факт поражения Немого-шахматиста?..
     -Хи-ги? – Немой издает звук, который указывает на его полное, внутреннее смятение.
     Уставившись немигающим взором на шахматную доску, Немой какое-то время изучает всевозможные варианты спасения, вертя перед собою в разные стороны двумя пальцами. Шахматная Каисса, незыблемо показывает ему объемистый тыл.
     Оценив ситуацию, он, неожиданно рассмеявшись, показав прокуренные до желтизны, зубы, резко выбросив шершавую ладонь столяра, пожал Игорю руку, в знак признания поражения.
     Сеанс закончился, и тесный вестибюль клуба, быстро наполнился людьми. Девушка, сидевшая возле шахматной доски, отошла от стола.
     Игорь подошел к однокласснику, Мацурику. Поддатого, как всегда, но еще твердо державшегося на ногах, одного из Кальсоновых холуев.
     - Что за…? – Показав глазами на черноволосую девушку, спросил Игорь.
     - Ця? – Мацурик покрутил пальцем у своего виска. – Перечитала всього Ленина в бібліотеці, послі чого у неї у голови шось перемкнуло!
     Игорю представились тучные стада «ленинианы», хранящиеся в любой библиотеке. Затертая до дыр идеологами коммунистической морали, фраза: «Ленин – всегда живой!» - приобрела новый, мистический ореол.
Скоро Игорь перестал бывать возле клуба. Начались интриги – и он вынужден был оставаться на квартире.
Он, благополучно, закончил школу. Начал готовиться поступать в техникум. Много, сосредоточено, читал и молился (медитировал).
Кальсон пригласил Игоря на свадьбу своей сестры. Причин отказать ему, он не нашел.
Случился очередной приступ в его куратора, Быкова: который, пользуясь особым случаем, еще раз попытался исковеркать судьбу, ненавистному, ему, Вишняку. Кальсон распределил по всей дороге, напившихся на свадьбе, холуев, чтоб те избили Игоря до полу смерти. Дальше за дело должен был взяться сам Быков со своими связями в прокуратуре. Игоря изрядно подпоили за столом, чтоб проще было добиться желаемого.  Но, Игорь, оказался уже достаточно окрепшим за лето, физически, чтоб его людишкам было легко с ним справиться. Он, какое-то время, успешно, отбивался от них, по дороге домой. Они пошли на хитрость: пошли вроде на перемирье, усадив Игоря на скамейку, и тогда, когда он опустил голову, один из них, вывалившись из-за перелаза, и, со всей дури, вогнал носок ботинка ему в нос, сломав перегородку. Хлынула кровь. Но, и после этого, им не удалось избить, Игоря.
Мать, увидев окровавленного сына, отправилась к участковому. Начались бесконечные разборки, закончившиеся судом. Быков звонил судье, просил строка обоим. Ударивший его ногою, отравился на пятнадцать суток. Игорь, отделался легким испугом, в детской комнате милиции. Едва не завалив подготовку к поступлению в техникум, он, все же, сумел поступить.      
… Игорь уже год отучился в киевском геологическом техникуме…
Ему край как необходимо было приехать домой, чтоб взять на практику необходимые вещи. Вечером решил сходить в сельский клуб. С дороги, Кальсон, приглашает его на день рождения своей дочери, которая родилась в прошлом году. Не удивительно, что там присутствовала и Неля. Она была уже без очередного своего избранника. Игорь не придавал этому никакого значения.
Люба, Кальсониха, неожиданно, объявила:
- Неля хочет, чтоб ее кто-то провел домой. – В соседнее село.
Если бы обращение касалось лично, Игоря, то, возможно, это сыграло бы какую-то, решающую, роль. Кальсоны, очевидно, снова бы расставили по дороге свою обслугу. А, поскольку, интрига была организована наспех, они не могли подготовится к ней. По женской логике - это должно было сработать. Опыт обращения с этой компанией – напоминал Игорю вести себя осторожно с ними. Они чересчур переигрывали в наспех организованной  интрижке, не желая напрягать Нелину сущность: вроде бы как бы он сам должен навязаться к ней в провожатые, и, вместе с тем, сохраняя ее для своих новых ухажеров. Предыдущие встречи с этой компанией, не обязывали Игоря соглашаться на это предложение. К тому же он был достаточно горд, чтоб воспринять это приглашение «поухаживать» за Нелей, как уже свершившийся факт примирения. За эти два года, его бывшая подружка, могла сменить уже нескольких своих провожатых, тех самых, которые «сами ее нашли» (по наводке хитрых сексотов). Что они там с нею делали, она все равно бы не призналась ему. За какие-то мгновения у Игоря возникало много вопросов, чтоб он безрассудно бросился за нею.  Неля еще как-то попыталась выправить положение, пригласив его на белый танец. Но, он уже понял суть интриги, какие отношения царят в их компашке. Они даже не нашли о чем поговорить друг с другом, прожив два года в ссоре.
Так и не добившись своего, начали расходиться.
- Нелю ждет Коля. – Повысила голос, Мамонша. Это означало, что интрижка завершена. Игорю стало окончательно ясно, что этого Колю они сбагрили недавно, как только увидели его, Игоря, идущего по улице.
Неля, через полгода, напишет ему совсем необязательное письмо. Послание было исполненное в каких-то не присущих любимому человеку полунамеках на чувства: «Как жизнь? У меня тоже все нормально…». Это могло быть каким-то унижением, со стороны Кальсонов. Игорь отвечал тем же, понимая, что его бывшая подружка так уже и не избавится от их влияния на свою судьбу. Семейка Кальсонов продолжала использовать ее для своих потребностей. Пропуская через свой ум смысл нескольких писем – Игорь, естественно, приходил к одному и тому же выводу: между ними нет уже, и не может быть, ничего общего. Оставалась только гордость, – которую каждый из них использовал друг против друга, как оружие. На радость двум, начинающим, сексотам.