Рождественская сказка

       Этот дом должен был быть построен… Строить его она начала с самого начала- с песка во дворе, окружая его песочными куличками и деревцами  из засохших веточек, потом из снежных спрессованных глыб, и тут всегда находились помощники-мальчишки, которые потом играли в войнушку и обороняли этот дом- крепость; потом – кукольный, с самолично сшитыми нарядами и выпеченным батоном из пластилина; потом она рисовала этот дом в мыслях и на ватмане тушью, обучаясь топографии и машиностроению; потом, после замужества, дом созидался везде, где они жили семьей, во всех наемных квартирах и вот наступил час, когда нужно было строить дом по настоящему, на земле.
      По мере её взросления дом обрастал новыми и новыми чертами, качествами и свойствами, что-то уходило, что-то возвращалось, одно перетекало в другое, видоизменялось и сгущалось или, наоборот, туманной дымкой растворялось во вне. Она никак не могла ухватить  нечто, что-то неизменное и совершенное ее дома, но всегда внутренним чутьем ЗНАЛА, что оно существует. Это была душа ее дома. И вот час настал – душа созрела и просилась в тело: стены, окна, крышу, трубы, балконы и ступеньки на устойчивом фундаменте. Она подождала несколько месяцев, проверяя верно ли прочувствовала просьбу дома, и поняла - надо строить.
      Доселе дотошно не вникавшая в строительство жилищ, теперь тщательно разглядывала все попадающиеся на пути строения. Вспоминала прежде виденные, отмечала у них характерные особенности для конкретного климата и выбирала необходимые детали для своего дома.  Перебирала строительные материалы и способы строительства на различных сайтах и нутром выискивала необходимое для ее дома, потому что хорошо чувствовала его нужды.
       Дом жил. Он уже существовал вместе с нею – красивый, высокий, с ясным ликом и внутренней теплотой. Он светился всеми окнами и звал усталых путников зайти, отдохнуть на удобных диванах, согреться вишневой настойкой возле камина или глубокой чашкой кофе с молоком на кухне за столом с клетчатой скатертью. Он уже хранил в подвале свиной окорок, запотевший на срезе круг швейцарского сыра, свежие овощи и ряд бутылок «Мозельского» урожая 1996г. , а в гараже сыто урчал прогретым мотором небольшого внедорожника.   
       Дом жил. Уже расставились в необходимом порядке лучшие книги любимых писателей, развесились старинные географические карты, пейзажи и портреты, нашли свое место подаренные иконы и разложились на стеллажах фигурки божков и животных, привезенных из различных путешествий.
       Дом жил. Он хрустел свежими простынями, укрывал пуховыми одеялами и шелестел легкими занавесками. Звенел серебряными вилками и фарфоровыми тарелками. Плескался голубой водой в просторной ванне и обжигал сухим паром, обшитой сосновыми досками, сауны.
       Дом жил. Освещенные дорожки засыпало ночным снегом, осыпались вишни и яблони в саду, на клумбах расцветали  ландыши и календула, барабанили по крыше капли первой грозы и выпадала вечерняя роса…
       Дом жил. С пауками и паутиной в кладовке, с засохшей бабочкой между рамами на веранде, с муравьями, мухами и комарами атаковавшими дом в летние дни. С мышами и ежами в саду. С воробьями и синицами.  С молью в шерстяных свитерах и дождевыми червями в клумбах…
       Дом жил. С рассыпанными монетками  и купюрами в кожаных кошельках. С золотыми украшениями и окурками в пепельницах. С редкими геодезическими приборами и стандартной бытовой автоматикой. С новым кожаным мячом и драными кросовками. С ценными акциями и туалетной бумагой. С правом собственности на самого себя на разукрашенной вензелями первосортной бумаге и пожелтевшими прошлогодними спортивными газетами…
       Дом жил. Среди экономического кризиса и гражданских беспорядков. Среди выборов и назначений, среди взлетов и разорений фирм и компаний, среди бомбежек и затишья в соседних странах. Среди наводнений и засух.  Среди инфляции и безработицы. Среди неизлечимых болезней и минутных недомоганий.
       Дом жил. Напичканный стихами и мелодиями, мыслями и бессмыслием, верой и безверием, знанием и невежеством. Среди земной атмосферы и озоновых дыр, среди планет солнечной системы и астероидов с ее окраин.
       Дом жил. Он разрастался в громадину для маленькой девочки в малиновом сарафанчике и сужался в ничто для времени и пространства галактики. Он жил, со  своими тенями, шорохами, скрипами на чердаке, со своим голосом, телом, душой прямо сейчас в глубине зеркального шара, который малышка цепляла на колючую ветку рождественской елки.