На первомайские праздники Шурик с отцом были в Кра

На первомайские праздники Шурик с отцом были в Краснодаре, где они навещали брата отца Константина.
Шурик был поражен увиденному паровозу, медленно двигающемуся по ул. Гоголя не по рельсам, а прямо по асфальту.В головенке мальца не могло вписаться, что это был автомобиль, наряженный под паровоз.
В его глазах сияли блики солнца, когда по возвращении домой, он рассказывал маме об увиденном. А буквально меньше чем через месяц их станцию Крымская, расположенную в чудесной долине реки Адагум, черной хмарью окутала печаль войны. Мужчины десятками получали повестки из военкомата и уходили на фронт. Их с криком, с ревом провожали в дальний неизвестный путь матери и жены с малолетними детьми. В большинстве – навсегда.
Отец Шурика, как главный бухгалтер зерноэлеватора при станции, на случай эвакуации имел бронь. Но он сам лично попросился в армию, да так и сложил голову на Кубани, в своем родном крае, где до революции зажиточно жила их трудолюбивая большая семья, имея большую пекарню по выпечке хлебо-булочных изделий.
В конце августа 42-го на их станции уже вовсю хозяйничали оккупанты. Особенно бесчинствовали румыны, части которых были расположены сразу у входа консервного завода. Постреляли всю домашнюю птицу и даже собак. Шурик запомнил как солдат, грубо оттолкнув его мать, схватил полное ведро свиного смальца, спрятанного матерью на тяжелые военные дни. Ведь никто не знал сколько времени здесь будет передовая линия и какой голод наступит во время затяжного сражения. Потом он видел как пленные русские солдаты разрывали на куски убитую несколько дней назад лошадь, над которой роилась куча мух и исходил зловонный запах. Они тут же на ходу толкали мясо в рот.
Мародерствовали завоеватели по-страшному. Хватали все, что попадалось под руку. В конце года многих жителей этапом угнали в неизвестность.
Шурик с матерью оказались под Запорожьем, где под конвоем мать работала на уборке хлеба и хлопка.
С освобождением нашими войсками был трудный и долгий обратный путь домой.
На станции много строений было разрушено, земля была напичкана минами, неразорвавшимися снарядами.
Шурик часто болел малярией, с большой температурой, в жару, бес сознания находился часами, а еще донимали голод, вши, чесотка.
Выжить можно было только надеясь на себя. И, вскапывая участок земли под посев кукурузы, они с мамой каждую минуту ожидали взрыва мины или снаряда.
Послевоенная жизнь матери и сына была трудной. Мать, работая на тяжелой работе, старалась поднять на ноги сына, получившего страшное увечье во время налета авиации, и каждый день находящегося на грани дня и ночи.
Но выдержала, не сломилась, за что прожив светлую, чистую жизнь уже в преклонном возрасте Александр благодарен матери и в его сыновьем сердце о ней остались самые нежные воспоминания.
А еще в душе Александра осталась боль воспоминаний о той далекой ушедшей войне.


Александр Самохвалов