Рамка

Ее милое личико отличали неправильные, но все же не отталкивающее черты лица: тонкие губы, бесцветные брови и орлиный нос. За эти годы она успела привыкнуть к своей внешности. Раньше, подходя к зеркалу, она задавалась вопросами: Ну что за глаза? Ну почему у меня такой нос? А сейчас ее преследовал всего один вопрос: ну что за вид? В ту же секунду находился неизменный ответ: даааа, пойдет…
Университет она закончила несколько лет назад, неблестяще и без жгуче красного диплома. Экономика, которую она не слишком усердно изучала на протяжении пяти лет, никогда не была ей интересна. Как в прочем и все остальное. В кино она ходила редко, только когда будущую премьеру настойчиво рекламировали всевозможные средства массовой информации. Фильмы разряда «нельзя пропустить» она посещала с немногочисленными подружками и обязательным бумажным ведром поп-корна. Подружки достались ей по наследству от школы и университета, поэтому она никогда не чувствовала к ним особой близости. А с лицами противоположного пола отношения вообще не складывались. Ей всегда казалось, что за ней ухаживают одни уроды, и по большому счету была права. Стоило ей появиться в новом обществе и отметить самую неприятную особь, как он тут же начинал оказывать ей непродолжительные знаки внимания.
В ее пристрастия не входила музыка – она не слышала ее настоящего звучания. Физически ее слух был в норме, так сказал на недавнем осмотре отоларинголог, но слышать музыку она не умела. Книги, после изучения многочисленной экономической литературы, в ее руках были нечасто.
День начинался и тут же проходил безвозвратно, безрезультатно и практически безжизненно. Одно радовало – в фирме специализирующейся на изготовлении и монтаже офисного оборудования, она зарекомендовала себя с лучшей стороны. «Начальство будет довольно» - эта фраза часто мелькала в ее светлой голове, когда она перекладывала акт приемки-передач за 2006 год, случайно оказавшийся в папке «2007». А оно, начальство, в свою очередь не было довольно, оно оставалось нейтральным и равнодушным. Ошибок в работе она не допускала, потому что обладала, наверное, единственным талантом – аккуратностью и дотошностью.

Утро первого дня. Истошный визг будильника разбудил ее в душной комнате. Она не любила открытые форточки наверное боялась воров или не чувствовала аромат свободы, который щедро дарит легкий морозный сквознячок. Рабочая одежда была заранее готова – белая, мужского кроя, рубашка, темно синяя прямая юбка до колен. Еще немного туши, прозрачный блек для губ, русые волосы, аккуратно собранные в хвост, а так же сосиска и стакан растворимого кофе. Всё, она на пороге своей квартиры, готовая к восьмичасовому сидению в полуподвальном офисе перед старым монитором, на котором чаще всего активен пасьянс «Паук», нежели таблицы экономических расчетов.

День первого дня. Напротив ее офисного пристанища цвета ольхи стоял стол-близнец, на них все с той же синхронностью стояли мониторы, подставки под карандаши, папки с бумагами за последний квартал. Глядя на то чем богаты их рабочие поверхности можно было играть в хорошо известную детскую игру: найди несколько отличий. Отличие было только одно, рамка для фотографий, чужая, красивая, голубая, украшенная морской звездой. Она часто поглядывала через оба стола на эту рамку с тоской, ей так хотелось тоже поставить рамку с чьей-то фотографией, но вот чьей она пока не придумала. В той чужой рамке был брат сотрудницы, которую тоже можно было отнести к подружкам, хотя они не ходили в кино. Вынужденное ежедневное общение сделало их похожими на свои столы, зеркальным отражение друг друга, не считая рамки-брата. Где-то до начала ее любимого часа – обеденного перерыва, в дверь постучали. Это была такая редкость, к начальству обычно вызывал приятный голос секретаря по телефону. Обе вздрогнули и посмотрели на дверь так, как будто вместо глаз у них были дрели. Через секунду в дверном проеме показалась голова человека из рамки.
- К вам можно?
- О, какими судьбами? Заходи…
Именно таким образом для нее впервые ожила та самая фотография из голубой рамки.
Она усиленно старалась найти себе дело или создать видимость занятости. Но ее щеки краснели, и она не могла сдержать это, пальчики дрожали, когда она перекладывала бумажки. В общем, все признаки чрезмерного волнения были на лицо, точнее на лице, на ее лице. А ум танцевал страстное танго, издевался над ее бедным непослушным телом. Он, пульсируя прилившей кровью, желал того симпатичного мальчика. Нарочито не смотреть в их сторону! Не смотреть! Не смотреть! Еще одно па и она, согнувшись пополам, начала рыться в ящике своего стола, сама не зная, что ей там нужно. Тело вернулось в исходное положение, только когда дверью хлопнули снова, перед этим громко и как бы в пустоту сказав: До свиданья!

Вечер первого дня. Все шло обычно, не смотря на то, что мысли постоянно возвращались к дневному эпизоду. «Какая же я дура! Черт» - шептала она, принимая душ, за ужином и когда гладила очередную белую рубашку. От самопожирания ее отвлек звонок телефона.
- Алло
- Привет. Это я, брат Карины, девушки, которая работает с тобой. Я сегодня заходил к вам
Молчание. Биение сердца. Бутерброд предательски в первый раз в жизни упал… колбасой вниз.
- Не узнала меня?
- Узнала.
- Я выпросил твой телефон у сестры, ты не против?
Молчание. Биение сердца. Потные ладошки сжимают трубку.
- Захотелось позвонить, поболтать с тобой.
Молчание. Биение сердца. Головокружение становится сильнее в каждой секундой, с каждым его словом.
- Ты слышишь меня? Алло?!
- Да. Слышу. Я не против.
- Вообще-то я хотел пригласить тебя завтра вечером в парк, там открылся новый фонтан. Если хочешь конечно?
Молчание. Сердце остановилось. Но надо же что-то сказать… Надо же открыть пересохший рот и срочно согласиться!
- Хорошо
- Отлично! Тогда давай встретимся в парке у памятника, завтра в семь?
- Хорошо
-До завтра
- Хорошо
Гудки…
Еще какое-то время она молчала, смотрела в темноту пустой комнаты и молчала, сжимала трубку с монотонными гудками и молчала. Но через несколько минут сознание полетав по квартире вернулось в бренное тело
- Дура!!! Какая же я Дура!!! Хорошо… Хорошо…- она свирепствовала, передразнивала себя, держась обеими руками за голову.
- Завтра. В семь. В парке. Завтра. Боже! Завтра!
Положив криво трубку, она кинулась к шкафу. Перебрав все четыре рубашки и три костюма, остановилась на бледно зеленном платье. Уснуть в эту ночь она так и не смогла.

Утро второго дня. Посмотрев на часы, она отключила будильник за пять минут до звонка. Внезапно ей захотелось открыть окно нараспашку, в комнате, как ей показалось, стоит смертельная духота и такая же тишина. Ей хотелось заполнить все вокруг морозом и звуками музыки. Радио! – ее внезапно осенило, что на кухне, на подоконнике стоит старый радиоприемник. Вскоре от сквозняка колыхались шторы и тюль, а кто-то незнакомым голосом вещал о погоде и состоянии мира на эту минуту. После чая и пары печений она с опаской подошла к зеркалу, впервые за свою жизнь абсолютно голая. Ей никогда еще не было так страшно вглядываться в свое отражение, смотреть на свое тело как бы со стороны и чужими глазами. Естественно она осталась недовольна. В это необычное утро она надела зеленое платье, вместо приготовленной одежды, неумело подкрасила глазки карандашом и даже не побоялась небольших золотых сережек.

День второго дня. Работа не шла, хотелось, чтобы время летело быстро, или хотя бы как обычно, а оно растягивалось как новая жвачка. Несколько раз она выходила подышать воздухом наверх. Почему ей сегодня так не хватало его, она не знала. А вот после пяти ее охватило волнение, было ощущение, что она разучилась плыть и тонет, сил с ним справиться у нее не было, и каждая новая волна уносила ее дальше и глубже в бездну страха. Перед тем как уйти с работы, она в последний раз посмотрела в зеркало, с напрасной надеждой, что ей понравится, подкрасила губки розовой помадой и распустила волосы. Еще один последний вздох и шаг. Вперед навстречу новой жизни: туда, где нужен свежий воздух, туда, где она будет улыбаться, туда, где ей буду рады, туда, где она сможет почувствовать себя женщиной.

Вечер второго дня. Небольшой, но символичный букет белых кустовых роз в его руке провозгласил его намерения.
- Здравствуй. Это тебе
- Хорошо – еле смогла выдавить из себя она… опять это хорошо, дура, говори с ним – Спасибо, они очень красивые.
Фонтан оказался не таким красивым, как описывали его местные газеты, да и в парке было грязно. Мимо то и дело пробегали плачущие дети, огоняли их несдержанные мамы, группы подростков с привычными атрибутами молодости, сигаретами и пивом, разговаривали громко и матом. Обычный городской парк. Хотя ей казалось, что они гуляют в самом чудесном невероятном месте этой планеты. Через час она перестала волноваться и даже осмелела. Осмелела на столько, что первая задавала вопросы, иногда даже не скромные. Она еще не понимала что происходит, хотя точно знала, что во всей этой ситуации есть что-то необычное, что-то новое и может быть даже волшебное.
- Что ты любишь? - принюхалась к цветам, подумала, что сейчас он должен ответить, что любить жизнь.
- Все! Я люблю жить. А ты? Ты ведь так и не успела полюбить жизнь, да?
- Верно. А ты решил меня научить, как это делается у вас - жизнелюбов? – в мыслях промелькнуло: какой он самонадеянный, но мне это нравится.
- Конечно! И я уверен, что у меня получится!
- У тебя ведь нет девушки?
- Как и у тебя нет парня.
Она остановилась и стала ждать его следующего вопроса, ведь она заранее, что он хочет спросить.
- Теперь ты будешь ею. Ведь ты согласна.
- Как странно, я думала это должно прозвучать вопросом. Но ты угадал… – смущение вообще ушло, его как будто не было никогда.
Он тоже остановился и посмотрел ей в глаза. Она в ответ могла только мило улыбнуться.
- Не волнуйся. Мы завтра увидимся, и… еще ты можешь звонить мне в любое время, я буду рада! – она привстала на цыпочки и шепнула последнюю фразу на ушко.
- Как ты узнала, что я хочу тебя об этом спросить? – не отпуская ее, так же тихо спросил раскрасневшийся «друг».
- Я просто знаю.

Утро третьего дня. Истошный визг будильника привел в сознание обоих. По комнате гулял прохладный утренний ветерок, заглянувший из оставленного на ночь открытым окна. Она шепнула ему так же как и вчера в самое ушко: не просыпайся. Позвонила на работу и просила отгул на пару дней.
Стоя на кухне и готовя завтрак, напевала песенку, которую никогда не слышала раньше. Он подошел сзади шаркая сонными шагами.
- Откуда ты ее знаешь? Я ее сочинил позавчера, после телефонного разговора с тобой.
- Она сейчас возникла вдруг и поется, не спрашивай, просто верь мне…
После душа она второй раз в жизни взглянула на обнаженную себя и… полюбила, полюбила свои родинки, бедра, плечи, руки. Поняла, что только она достойна его и его любви. 
Последующие два дня были сплошь напичканы подобными случайными совпадениями. Они угадывали мысли и желания друг друга. Они очень скоро перестали удивляться им.
- Я похожа на ныряльщика за жемчугом. Я ныряю в тебя, а выныриваю с твоими драгоценными мыслями. Я точно знаю, что ты скажешь через минуту и знаю, что ты чувствуешь, даже если ты спишь в соседней комнате.
- Хорошая ассоциация. А ты понимаешь, что это Волшебство?!
- Понимаю. А еще я понимаю, что кроме меня этим даром не обладает никто. Никто не может чувствовать тебя, так как я – она смеялась как ребенок, ее смех рассыпался по комнате звонкими хрусталиками. Ему казалось, что ее улыбка и звуки ее смеха тоже волшебные, что они поднимают его куда-то высоко, в облака, в космос.

Через пару дней, через целую вечность, она вернулась на работу. Юная, красивая, невероятно сексуальная и уверенная в себе. Она зашла в кабинет, распространяя аромат любви и новых духов. Провела по столу кончиками пальцев, хитро улыбнувшись, посмотрела на стол соседки. Преисполненная гордости, достала из сумки такую же голубую, украшенную морской звездой рамку с его фотографией и аккуратно установила на своем столе.
- Вот теперь все в порядке…


Рецензии
Ваш рассказ оставил очень позитивное впечатление. Всё о чём написано, так знакомо каждой женщине: и " пересохший рот", и неоднократно повторяющееся слово " хорошо". Вам удалось передать состояние первой влюблённости.Ещё мне импонирует Ваша деликатность. Очень не люблю, когда пускаются в подробное описание сексуального контакта. Вы даёте пару фраз и всё понятно.
Регина,наверное слышали фразу:" В чужом глазу соринку видим..." Вот заметила две соринки:
1."День первого дня". Лучше - утро первого дня.
2."...на неё лице". Правильно - на её лице.
В остальном всё славно.

Людмила Фельдман   18.09.2009 14:22     Заявить о нарушении
Огромное человеческое спасибо!!! Такие оценки всегда ценны, Вы и похвалили, и указали на ошибки, которые я не заметила. Спасибо, за внимание и понимание

Регина Ибрагимова   18.09.2009 20:09   Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.