Рассказ о смерти и о ласковом мае

"Пусть в твои окна смотрит беспечный розовый вечер..."
Не знаю у кого как, а у меня эта песня вызывает чёткие ассоциации со смертью.
Вообще с творчеством "Ласкового Мая" я познакомился в кустанайском городском парке. Мы как обычно шлялись по тенистым аллеям и кружили вокруг аттракционов отнимая деньги у чужаков.
- Эй, пацан, ты откуда? А кого из пацанов знаешь? А есть копейки? А ну попрыгай...
У Андрюхи Прокопа был с собой кассетник, втиснутый в аляпистую авоську. Кассетник имел проблемы с лентопротяжным механизмом и из него, с шаманскими подвываниями, голосил Шатунов. Мне было стыдно и я умолял поставить мою кассету с актуальным хэви-металлом, переписанным из передач Севы Новгородцева.
Конец 80-х, неудержимое взросление, тайный вкус сигарет...
Купаться и культурно отдыхать мы ходили на Тобол, на другой берег, на любимое место - прямо напротив городского пляжа. По пути приобретался на заработанные в парке деньги алкоголь (дикое пойло "Зверобой", либо унылый портвейн "Талас", был ещё напиток для самоубийц и берсерков "Виноградный" - но это только в случае крайней необходимости) и несколько пачек горьких сигарет "Абхазия".
На пляже было невыносимо суетно. Много громких людей, сопливые казахские дети, недоступные тёлки, жирные тётки, угрюмые мужички, недружелюбные дружные шоблы из враждебных районов...
А на другом берегу мы познакомились с весёлыми и разбитными девками из Затоболовки. С ними были связаны мои надежды и мечты о потере девственности.
Больше всего мне нравилась Таня Морозова, а порнографические, скорее всего правдивые, слухи о ней нравились и того больше. Мне нравилось лежать рядом с ней на большом покрывале, касаясь своим левым худосочным боком её сочного смуглого тела, медитировать на её голос и запах в робком ожидании спонтанной благосклонности.
На пляже, закольцованный в непреодолимую вечность, звучал "Ласковый Май". Он нравился Тане, она даже чего-то там подпевала. А ещё Тане нравилось наверное видеть и чувствовать мой тоскливый, щенячий, страстный и неумелый голод. Мы были почти ровесники, но что такое ровесники в 14-15 лет? Девочки уже точно знают чего и с кем хотят. И этот кто-то наверняка лет на семь старше и на все сто круче во всех отношениях. Он видел жизнь, знает в ней толк, делает на турнике "силовой" и "бабочку" с пренебрежительной улыбкой, без него нет никаких разборок, само его имя обладает магической силой разрушения любых преград и непоняток в любом самом зверском районе. И никаких шансов стать таким у меня в ближайшие годы конечно не было...
Тот день был самым обычным. Река, солнце, "Ласковый Май".
К нам подошла большая толпа. Большая толпа - это всегда момент неопределённости и многовариантности развития событий. Но это были свои. Пацаны из соседних дворов и параллельных классов. Подошли, состоялся церемонный обмен рукопожатиями, угощение сигаретами и пойлом. С чинной скромностью ребята сделали несколько микроглотков, видя наши ограниченные алкогольные ресурсы. И поплыли на другой берег, на пляж, в звенящие вибрации "Ласкового Мая".
Я снова погрузился в медитацию на божественную Таню, камыши скрыли от меня головы отважных пловцов.
Из медитации меня вырвала нервная невразумительная суета. Часть пловцов вернулась назад и хаотически металась по берегу что-то крича, прыгая и взмахивая руками. Я долго ничего не мог понять, но вдруг интуитивно до меня допёрло, что один из ребят исчез в тёмных водах.
Приплыли татуированные Хароны ОСВОДа на моторной лодке, долго ныряли и наконец выволокли тело.
И я не смог узнать в этом теле своего знакомого.
Я не был особо шокирован. Когда при мне раколовкой выволокли распухшего утопленника, в животе которого копошились раки, эмоций было много больше.
Это было другое. Непостижимая, моментальная и окончательная трансформация человека в труп, в предмет. Именно это меня и ввело в ступор. Всё замерло, только "Ласковый Май", песня "Розовый Вечер" подлинно жила в этом временном разрыве. Реальность раз и навсегда расслоилась как алхимическая книга. За замершей обыденностью пыталось обрести очертания нечто такое, чему я долгое время напрасно искал подтверждения. Оно было так близко и так неуловимо!
Хароны ОСВОДа переправили тело, ставшее брошенным в мир предметом, на другой берег и положили на песок у воды, накрыв чьм-то покрывалом.
Народец немного поглазел и отправился дальше - плескаться и озорничать.