Экология писательского творчества, глава 3

3. Для кого мы пишем?

Кто ваш читатель?
Кто читатель Ваш?
В простейшем случае – это Вы сами. Просто Вам захотелось занести на бумагу или в файл свои соображения, сохранить воспоминания, переживания, одним словом информацию.
Если Вы предложите эту информацию другим?
Ваши друзья и домашние информацию эту, быть может, и оценят. Скажут: да-а… А ты помнишь, был ещё такой случай… и т.д.
Ваши жизненные воспоминания, как очевидца чего-то или участника событий могут быть интересны и большему кругу читателей.
Но всё это пока субъективно, не выходит за некие пределы.
А если Вы возьмётесь сочинять художественную прозу? Здесь держитесь. Каждый, хочет или не хочет, начнёт судить о Вашем произведении «со своей колокольни». У каждого есть, порой пусть не очень большой, но опыт. Опыт жизненный, а часто притом ещё – достаточно стереотипный опыт восприятия художественных произведений.
Будут ли Вас читать? Будут ли Вас дочитывать до конца? Будут ли прочитывать вновь и вновь понравившиеся строки?
Иными словами – насколько Вы, именно Вы окажетесь другому, незнакомому человеку интересны, поучительны, утешительны, вдохновляющи, полезны?
О, здесь-то как раз очень многое может выясниться!
И то, что тема для читателя неинтересна.
И то, что неинтересен сюжет.
И то, что главные герои какие-то непонятные. (Видите ли, большинство читающих, да и Вы в том числе, волей-неволей, читая, отождествляют себя с одним из главных героев. Человеку всегда в первую очередь интересен он сам. А если он себя не находит?)
И то, что обстановку Вы описали либо неверно, либо на сей счёт у читателя своё мнение, резко расходящееся с Вашим.
И то, что пишете Вы как-то странно. Быть может, описываете вначале будущее, потом возвращаетесь в настоящее, потом в прошлое и т.д. Быть может, у Вас параллельно идут несколько сюжетных линий, а читателя нервирует постоянно скакать туда-сюда. Или включаете по временам стихотворные строчки. Или
нагромоздили множество эпиграфов, а к эпиграфам читатель не приучен…
И… И… И…

Всякий творческий человек – существо чрезвычайно ранимое, а за своё произведение страдает как за родное дитя. Это так понятно.
Здесь есть два выхода. Наиболее простой – писать то и так, как это доступно «среднему» читателю, то есть человеку невысокой культуры и недалёкого кругозора, стремящемуся к комфортной и сытой жизни, одним словом – обывателю. Сделайте ему красиво! Расскажите ему о том, что он и без Вас хорошо знает, что ему близко и притягательно. За темами можно далеко не ходить. Посетите, например, поликлинику или собес, посидите на скамеечке в коридоре, послушайте, о чём говорят постоянные члены тамошнего клуба пенсионеров. Ну, об иуде-президенте, о том, как страшно выходить ночью на улицу, о врачах – убийцах, которых не судят, и проч., и проч. Зайдите перекусить в какую-нибудь кафешку-подвальчик, где слоняются бомжи и пьют пиво футбольные болельщики. Навестите тусовку молодёжи. Постойте в очереди за дешёвыми продуктами для питания. И т.д.
В простейшем случае – накупите книжечек популярных писателей. Или даже проще – устройте себе телевизионный день. Полнейшее въезжание во вселенную ширпотреба обеспечено.

С другой стороны…
Если Вам есть что сказать;
Если Вы считаете, что сказать об этом так, как конкретно могли бы сказать Вы, более никто не сумеет;
Если Вам неинтересно писать о чём-то так же, как это пишут все…

Вот тогда Вам надо всерьёз подумать о том, быть может даже немногочисленном читателе, с которым Вы могли бы вступить в контакт.

За кого и за что Вы выступаете?
Против кого, а точнее против чего Вы выступаете?
К чему зовёте?
От чего предостерегаете?
Что высмеиваете?
Чему поражаетесь?
По поводу чего огорчаетесь или радуетесь?
И т.д., и т.д., и т.д.

То-онкие, ой, тонкие струночки – на которых Вам придётся играть.
И на «гонорарии» большие при этом не рассчитывайте. К тому же редакторы современные, в большинстве, увы, ориентируются более на прибыль, а менее – на просветительскую деятельность. К тому же, все места удобные и хлебные давным-давно забиты иными талантами (прочтите, кстати, как-нибудь определение таланта у Белинского).
И опять – и т.д., и т.д., и т.д. до бесконечности.

Характерная ошибка всех нас, начинающих (вечно начинающих) – в том, что мы пытаемся писать сразу для всех. Можно, конечно, и так, но это очень и очень трудно.
Поглядите-ка, кто собрался на нашей солнечной лесной полянке! Как они себя ведут?

Пара пенсионеров расположилась в тени на складных креслицах, они в панамках и тёмных очках, потягивают полезный для здоровья йогурт и ведут неспешную беседу.

Дети прыгают по травке, терроризируя бабочек и безжалостно вырывая «цветуёчки».

Кто-то из них, тем не менее, усиленно таскает из лесу хворост для костра.

Вот опытный походник, поглядывая на небушко, занимается укреплением своей палатки.

В это время молодая парочка, забившись в дальнюю палатку, начинает предаваться утехам любви.

Длинноволосый парень, нацепив наушники, отчуждённо подпрыгивает в такт ударникам.

Две дамочки на брёвнышке перемывают косточки кому-то, кто сейчас отсутствует, но уж очень мешает им по жизни.

Некий одиночка, присев чуть поодаль, не обращая ни на кого внимания, углубился в чтение журнала… Ага, да он с карандашиком! Кроссворд решает! Ни к кому не обращаясь, оставляя кроссворд для одного себя.

Томная девица с лунным взглядом ушла в чащу и там страдает под пенье птиц и шелест молодой листвы…

Кто-то побежал купаться на речку.

Кто-то пошёл к роднику по воду.

Кто-то включил на полную громкость «радиопопсу».

Кто-то деловито шуршит пакетами с шашлыками и прочей снедью.

Кто-то уже разливает по стаканам спиртное.

И это ещё далеко, далеко не все…

Вот что. Пора разводить костёр.