Тьма

Часы пробили шесть. Интересно, сейчас утро или вечер. Наверное, утро и свет. Только я не вижу. Ты забрал мои глаза, а потом – душу. Не осталось ничего. Даже пустоты. Все свои дни я провожу в кромешной тьме, молясь, чтобы ты поскорее вернулся домой и дал мне прикоснуться к  твоим рукам, прижать к лицу, поцеловать. Ты жесток со мной. Каждый день ты говоришь мне на одно слово больше, чем в предыдущий день. Пока что диалог не вяжется. Я теряюсь. Я забываю. Я ничего не знаю о тебе, и это пугает. Каждое утро в восемь часов ты уходишь на работу, перед этим, ты даешь мне задание. Вчера я должна была приготовить клубничный пирог с ананасовым кремом. Когда я сказала, что не смогу, потому что у меня нет ни клубники, ни муки, ни пирога, ни даже плиты, ты промолчал, и это так ранило меня. Самое большое страдание на свете мне приносит твое молчания. Мороз по коже, мурашки. Каждый твой вздох в тишине рождает спазмы в груди. Молочная железа начинает ныть и кажется, что текут слезы. Я не знаю, текут ли они на самом деле из моих пустых глазниц, я не чувствую, но мне кажется, что подо мной море слез и раскаленный песок, обжигающий ступни. И больше ничего. Ты наказываешь меня. Я знаю. Я живу в клетке. В кошмаре. В огне. В бреду. В цинизме. В боли. А когда-то я была светлой и нежной девочкой, которая жила со своими родителями в роскоши и прелести. Только мне было тогда так скучно и грустно оттого, что не было тебя. Не было этой любви, необходимой как воздух. Не было этих проблем. Все было так просто, спокойно и ясно, что хотелось повеситься. Сейчас я понимаю, что такое жизнь – это тьма, которой я плачу за былое богатство и роскошь. Мне пришлось заплатить за все. Если я буду вести себя правильно, сносить все тяготы и лишения с улыбкой на пересушенных губах, Бог поселит в твоем сердце ответную нежность и любовь, и ты не заберешь мое сердце навеки и не обратишь его в пепел. Если я буду радоваться этой темноте и мраку, я приду к свету. Иначе нельзя. Неправильно. Невозможно.