Йод

С работы все пришли злые. Сырая октябрьская погода никого не радовала, да и день был на редкость трудным.

  Баденского замучила дебилка Валя, которая подсунула под дверь их служебной квартиры штук двадцать записочек с сердечками, вензелями и фразами: «Макс, ты классный парень!», а после того как ребята пришли с работы и развалились в продавленных креслах, она постучала в дверь. Дверь открыл Баденский.
 -Максим Юрьевич, у вас сигареты есть?- идиотски улыбаясь спросила Валя.
- Нет!- зло ответил Максим Юрьевич.
- Ну, так я вам принесла, – улыбнулась Валя…

  Дверь резко захлопнулось перед Валиным улыбающимся лицом. После чего из прихожей раздался залп отборного мата, обращенного в никуда и одновременно в адрес всех пятнадцатилетних Валь, Оль и Наташ с их сердечками, вензелями и сигаретами. В речи Баденского было что-то от матерного загиба Петровских времен – все предложения односложные без причастий с намеком на родословную князя Меньщикова – историк оставался историком даже в гневе.
  Серега молча лежал на кровати в костюме поверх покрывала, закинув руку за голову, и смотрел в потолок. Казалось, что он был спокоен. Но еще два часа назад он гневно ворвался в каморку Сидорова, где тот курил и проверял тетради, и сделал то, чего еще не делал никогда – потребовал сигарету.

  Затянувшись, он резко выпалил:
- Блин, они тут детей по пьянке делают, а я их воспитывать должен!
  В разговоре выяснилось, что Серегу минут сорок жестко отчитывала приехавшая сегодня начальница из районного отдела образования за низкую воспитательную работу, плохую посещаемость детьми уроков и редкие визиты к родителям с наставительными беседами. Конкретно имелись в виду родители Женьки Кривоносова, которые уже лет пять не выходили из запоя и вообще плохо представляли себе, что сыну нужны тетради, учебники, новое пальто, и в семь утра вставать в школу, кроме выходных. Поскольку они это представляли плохо, Женька в школе появлялся нечасто – спал в заброшенных сараях, гулял по лесу, а вот зимой приходил на уроки чаще – в школе все-таки тепло. А виноват во всем этом, по мнению начальницы, был Серега.

  Сидорова достал Лопатников из шестого класса, который написал очень оригинальное сочинение о самом веселом дне летних каникул:
 «Адин раз летом мы с моим другом Гришей пошли гулять на озера. А Гриша незаметил, что там гавно и настуил ногой вгавно. Я сильно смеялся а он патом он долго чистился травой, но серано астался в гавне. Патом мы пошли домой. Вот это и был самый веселый день летних коникул.»

  Сидоров долго думал, что именно в сочинении следует исправить и как объяснить ребенку его ошибки, но ничего не придумал. Сложил тетради и отправился на квартиру.
  В город никто не поехал. Завтра с утра всем нужно было вставать к первому уроку, а потому троица решила дружно заночевать в Кукуевке.

  Сварили картошку, открыли консервы, заварили чаек. Магнитофон сдох еще на той неделе, поэтому в качестве музыки были капли дождя, барабанившие по оконному отливу, и отдаленное мычание не то коров, не то соседа Степы сверху.
  Когда было решено немного расслабиться, стукнуло шесть пополудни – закрыли сельпо.
  Значит, придется засыпать под дождь, подумал Сидоров. Хорошо хоть Джерома с «Тремя в лодке» из дома прихватил.

  -Ничего,- сказал Баденский, одевая дождевик,- пойду погуляю, может, найду чего.
 - Смотри там – учительский авторитет не урони, - напутствовал Сидоров. Но Баденский уже отправился  гулять.
 Прогулка была успешной. Баденский нашел две бутылки водки, небольшой кусок сала и общего приятеля Дядю Колю. Все это он доставил к коллективному столу.
 Ребята, как могли, сервировали  исцарапанный шатающийся стол. Поставили картошку, консервированную рыбку, хлеб, сало, достали граненые стаканы. Разлили. Первую, чокнувшись, выпили – за то, чтоб скорее уволиться.

  Посмотрев на свет стакан с водкой, дядя Коля выпил и сказал "спасибо". А потом закурил.
- Левая водка, кончено.- заметил он, хотя правой в Кукуевке лет сто не водилось. - Ну, ничего, мы и не такое пили.
- Одеколон, что ль! - хихикнул Баденский.
 - Да нет.- сказал дядя Коля и поведал историю.

 - Когда, после того, как с автономки пришли, нас всех в госпиталь положили. В Ленинграде есть такой госпиталь, куда всех моряков кладут после автономки.
 Ну, лежим, значит, на процедуры ходим. Курим в гальюне.
 И вот парень один с подводной лодки как-то умудрился стащить двадцатилитровую бутыль с йодом. А чего с ней делать? Не дрейфь, говорит, сейчас сделаем. Он своего матросика-первогодка снаряжает в город. Зайди, говорит, в магазин и купи там пять пакетиков с фиксажем. Тот возвращается – приносит. Этот фиксаж тогда копейки стоил. Парень берет, высыпает все эти пачки в бутыль и аккуратно взбалтывает. И что? Там от йода ничего не остаётся, одна прозрачная жидкость – только осадок темный на дне. Мы в гальюне все это в кружки разлили, ну, и выпили. Спирт, как есть спирт. Вкус знакомый. Ну, может не совсем такой – ну, мы ж не капризные.

  Утром просыпаюсь – а пальцы у меня на руках не гнутся – ладони, как доски – напугался маленько.
  Иду в гальюн – там ребята курят. Я у этого парня спрашиваю, что это за ерунда такая? А он мне говорит: «Не боись, Колян, к вечеру пройдет» – я, мол, знаю. «Ну, ладно,- говорю,- ребята, вы мне хоть папиросу между пальцев вставьте». Ну, вставили – покурил. Потом пошли поели, и к вечеру, правда – прошло. Вот так вот.

  А вот недавно, как раз перестройка горбачевская была, и я все это рассказал племяшу Сергею. Так он меня спрашивает: «Дядьк, а не помнишь, сколько пакетиков на литр йода идет?»
«Не помню»- говорю.
 А он даже хотел все это приготовить. Одна беда – фиксажа ни у нас в магазине, ни в райцентре не было.
 А сейчас он, вроде как, и не нужен никому. Но йод в аптеке все равно есть.

  Потом было еще несколько тостов. Рассказы о знаменитом бандите Воробьеве. Чтение стихов Есенина и обсуждение его биографии, да и много еще чего…

  Потом дядя Коля ушел. Ребята с трудом уговорили Баденского не читать больше Есенина, легли по скрипучим кроватям и выключили свет. Баденский засопел первым. Потом дрема стала охватывать и Серегу.

- Блин!- раздалось в темноте. Сидоров что-то резко вспомнил,  вскочил с койки, видимо задев ногой, что-то круглое и стеклянное, и это стеклянное, громыхая по кривым доскам пола, покатилось в угол.
- Ты чего!?- удивился Серега.
- Да забыл спросить, какой фиксаж нужен, кислый или нейтральный?!