Выход в солнце

(приведённая выше фоторабота сделана мной)






                ВЫХОД  В  СОЛНЦЕ

 

Он вышел из трамвая под серый, холодный, мрачный дождь и пошёл, куда ведут ноги. Впереди его ждала бесконечность. Позади себя он оставил опыт неизбежности.

Опять! Опять он слышит странный шум, преследующий его. Этот непонятный голодный рык и возбуждённое хриплое дыхание. Так дышит над куском мяса пёс, голодавший две недели. Так дышит враг. Этот шум проносится над самым ухом и исчезает прочь, растворяясь в дождливой бледноте.

Он свернул в незнакомый переулок и бесцельно побрёл среди серых, потускневших домов.

Бежать от самого себя? - думал он. Но куда ты от себя убежишь? Даже если станет возможным забыть всё, стереть память – неужели события, произошедшие с тобой, не оставляют своего следа, отпечатка в твоём сознании навсегда?! Конечно, конечно оставляют. Восхождение к вершине начинается с подножья, будущее строится здесь и сейчас. Ничто не исчезает бесследно.

Мимо него прошёл старик, облачённый в чёрный длиннополый плащ. Мрачная личность, подумал он о прохожем. Старик с интересом поглядел на него зелёными глазами.

- Хорошая у вас собачка, сударь! – произнёс старик, обнажив перед ним гнилые зубы. – Красная!

- Что??

- Иногда, сударь, неизбежность и безысходность, достигая своего пика, апогея, так сказать, полностью исчерпывают себя. И тогда перед индивидуумом открывается чистая, широкая, гладкая дорога…

Он ускорил шаг, желая поскорее отделаться от этого юродивого деда. Старик ещё что-то крикнул ему вослед, что-то про СЕГОДНЯ и про БЕСКОНЕЧНОСТЬ, но он его не расслышал, да и не хотел.

Он свернул в какой-то совсем пустынный, мёртвый закоулок и, вначале, даже ужаснулся этому месту. Но, затем, он обрадовался, что оказался там, где царит тишина, покой и нет прохожих.

Он шёл навстречу чему-то зелёному. Он случайно заметил это и тут же не преминул поспешить. Это было граффити на стене одного из унылых серых гаражей, зелёное кислотное граффити. Надпись была такой: СИЛЬНОДЕЙСТВУЮЩИЙ  ЯД! МОМЕНТАЛЬНАЯ  СМЕРТЬ!

Эта надпись его очень заинтересовала. Он расплылся в довольной улыбке, будто понял что-то очень важное, будто после долгих бесцельных и бесплодных скитаний он наконец-то обрёл то, что исподволь всегда стремился обрести. Он обрёл смысл, он обрёл основу. Пока у человека нет основы, думал он, человек подобен бесплотному духу, призраку. И жизнь его так же бесплотна и нереальна. Экзистенция личности должна достичь твёрдого агрегатного состояния вещества. Это – первая и основная ступень на лестнице жизни.

Он завернул за гараж. Возле навороченного магнитофона внутри деревянной беседки тусовалась толпа рэперов.

- Эй! – позвал он.

Один из рэперов отделился от толпы и направился к нему.

- Чего тебе? – спросил рэпер.

- Есть что-нибудь мощное, убойное? За деньгами дело не станет.

- Ну, есть одна хрень. Сейчас, подожди, - рэпер свистнул толпе. – Вован! Иди сюда!

Из толпы вышел худой высокий блондин с широкими зелёными глазами, дёргающимися мышцами лица и конечностями.

- Да? – спросил тот, подойдя к первому совсем близко.

- Вот, тут чувак улететь хочет не по-детски.

- Ай эм эфрэйд, у тебя бабла не хватит, чел. Пять кусков баксов, - сказал Вован, блуждая туманным взглядом по лицу покупателя.

- Нихрена себе! – искренне удивился он. – Не много ли будет? Чё это за хрень такая, что столько дохуя стоит?

- Берёшь или нет? Ты же хотел чё покруче! Это СИЛЬНОДЕЙСТВУЮЩИЙ НАРКОТИК. МОМЕНТАЛЬНЫЙ ПРИХОД! НЕ ОТПУСТИТ НИ-КОГ-ДА!

- Беру.

Он достал кучу денег из внутреннего кармана, отсчитал сколько нужно и вручил их Вовану. Тот в ответ извлёк из кармана маленький бумажный свёрток и дал ему.

- Чё там?

- ЭТО, - шёпотом произнёс Вован.

- Чё?

- Тсс, - прошипел первый рэпер. – ЭТО. Понял? Всё, иди, чувак. На улице лучше не жри. Пока.


Зайдя за ближайший угол, он развернул свёрток. В нём была маленькая белая таблетка. Он закинул её себе в рот и, не разжёвывая, проглотил.

Дождь не прекращался, но и не усиливался. Этот скучный, затяжной, непонятный дождь раздражал его. Чего он хочет, этот дождь! – в сердцах воскликнул он.

Он направился в ближайший магазин.

- Водки! – объявил он, шмякнув на прилавок перед продавцом смятую купюру.


  С водкой он вышел под тягучий дождь и отправился на поиски тихого, безлюдного места.
Дождь нудный, как скрипка! – думал он. Как виолончель! Как кот, с которого заживо сдирают шкуру!

Он наткнулся на какой-то пышный зелёный сад. Перемахнув через ветхий забор, он заспешил навстречу маячившей на горизонте беседке. Дождливую мёртвую тишину, эхом вибрирующую в его ушах, ничто не нарушало, кроме его шлёпанья по грязи и лужам. Ему представилось странное существо – скрещенная свинья и лягушка посреди Сахары, пьющая минералку прямо из бутылки. Странно! – подумал он. Не лучше ли этому существу налить минералку в стакан и пить, как все культурные. Нет ведь, ****ь! Оно пьёт прямо из горла! Назло всем!

Сев на скамейку внутри беседки, он ловко достал бутылку водки, открыл её и осушил в трёх заходах, не испытав абсолютно никакого дискомфорта.

Он выпил её из горла. Пустую бутылку он выбросил через левое плечо. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул насыщенный озоном воздух. На секунду ему послышалось то самое треклятое рычание над правым ухом. Он ужаснулся, но рычание, как и прежде, было недолгим и, исчерпав себя, исчезло в небытие. Он успокоился, отдышался, закурил сигарету и случайно наткнулся взглядом на распускающийся бутон яблони. И тут начался приход…



Мир окрасился в бледный, мутный, зелёный и серый цвета. На каждой стене появилось граффити, изображающее Че Гевару. Портрет переливался всеми цветами радуги, как бензиновая плёнка на луже, и светился, как золото на солнце. Охуевший, он вышел из беседки и направился к ветхому забору. Какой ветхий, очень ветхий завет! – воскликнул он, глядя на трухлявые доски. Одного удара ноги было достаточно, чтобы свалить всю эту конструкцию. Вот и всё! И нет завета!

Он вышел из сада под серый, холодный, мрачный дождь и пошёл, куда ведут ноги. Впереди его по-прежнему ждала бесконечность. Позади себя он оставил опыт неизбежности.

Он шёл вдоль серых стен, он чувствовал себя чёрной гибкой кошкой. Он проводил ладонью по ликам Че Гевары. Он больше не слышал плюханья и шлёпанья от своих шагов.

Прав был старик! – подумал он. Нужно реализоваться до полного опупея, тьфу, апогея! Тогда то, что реализовалось, исчезает, стирается!

Он провёл рукавом по глазу Че Гевары, и тот стёрся.

Чтобы не шлёпать по грязи – нужно не быть свиньёй. А чтобы не быть свиньёй, нужно быть ею до полного свинского апогея. Тогда-то свинья навсегда исчезнет в тебе и никогда не вернётся!

Он чувствовал, будто и не идёт вовсе, а летит. Он чувствовал себя ангелом, и крылья его были чёрные.

Он остановился возле незнакомого подъезда незнакомого дома на незнакомой улице и в незнакомом городе.

Незнакомый мир! Незнакомый я!

Он сел на лавку. Мимо него прошла девушка, прижавшая чёрного котёнка к груди.

My cross! – подумал он. Он у меня на груди!

Остановившись возле закрытой железной двери подъезда, она развернулась и печально взглянула на него.

- Вы не отсюда? – спросила она, указывая на дверь.

Бункер, - подумал он.

- Отсюда.

Мы все здешние! – подумал он, и его пробил смех. И впрямь: бытие одно, другого бытия нет, не было и не будет. Кто тут ещё не здешний?

- Я к подружке пришла. Она здесь живёт. Не откроете ли вы мне дверь? Пожалуйста.
Невыносимый, печальный взгляд, как яд проник в самое его сердце. СИЛЬНОДЕЙСТВУЮЩИЙ ЯД! МОМЕНТАЛЬНАЯ СМЕРТЬ!

Ангел, сидевший на крыше дома, слетел вниз и устроился у него на левом плече. Ангел тоже был чернокрылым.

- Женщины, суки, хорошо умеют играть спектакль! Пожа-а-алуйста! И глазёнки слезятся! Тьфу! Не верь ей!

Как же открыть ей дверь? – подумал он. Невольно вспоминаются слова того старика в плаще: « Иногда, сударь, неизбежность и безысходность…» Нет! Не то. Где же? Где же? Вот! Вот оно: « И тогда перед индивидуумом открывается чистая, широкая, гладкая дорога, ведущая к запертой двери. Ту дверь никогда не открыть, потому что её нет на самом деле. Ведь дверь разделяет то, что за ней, и то, что перед ней. Это фикция и самообман! Поняв это, мы неизбежно придём к выводу о том, что СЕГОДНЯ может стать ЗАВТРА, а ЗАВТРА может стать СЕГОДНЯ. В конце концов, есть только БЕСКОНЕЧНОСТЬ!»

Он облегчённо вздохнул и улыбнулся девушке.

- Ну конечно, конечно я вам открою дверь, - он встал и направился к просящей открыть.

- Дурак, дурак, дурак! – кричал в левое ухо ангел, стуча кулаками по виску. В правое ухо рычал и хрипел голодный пёс.

Он подошёл к девушке, взял её чёрного котёнка и достал у того из уха ключ от домофона.

- Ого! – восхитилась девица. – Вы фокусник?

Да, подумал он. Если хочешь, крошка, я тебе такие фокусы покажу с ключом и замочком!

- Да, - ответил он и открыл ей дверь.

- Спасибо, - улыбнулась она и юркнула во тьму подъезда.

Он вернулся к своей лавке и сел.

- Идиот! – кричал ангел. – Ты не видишь, к чему это ведёт?

- Отвали, жопашник! – рявкнул он в ответ и обрушил свою ладонь на ангела.

От столь сильного удара ангел пулей врезался в стену, прямо в лоб Че Гевары.
Он пошарил в кармане и извлёк оттуда бумажный свёрток. Развернув бумагу, он обнаружил внутри маленькую белую таблетку.

Так я её ещё не ел, что ли?! – удивился он. – Это, значит, меня от водки так плющит?!

Он закинул колесо в рот и проглотил.



Вся в слезах, девушка вышла из подъезда под серый, холодный, мрачный дождь и пошла, куда ведут ноги. Впереди она увидела его. Позади себя она оставила опыт неизбежности.

Он же продолжал своё кошачье путешествие вдоль стен, вдоль Че Гевары. Девушка инстинктивно последовала за ним. АХ! – ужаснулась она. – Кто это мог сделать?! В стене была трещина, в эпицентр которой был воткнут клювом мёртвый воробей. Её АХ достигло его слуха, и он обернулся.

- Почему вы плачете?

- Неважно, - отирая слёзы, промямлила она.

- Вы спешите?

- Нет, - всхлипывала девушка.

- Пойдёмте в кафе. Посидим, вы успокоитесь, выпьем кофе. А? – он протянул ей руку.

- Пойдёмте, - ответила она.



Она ничего не рассказывала. Он ничего не спрашивал. Они просто пили кофе, пристально глядя друг другу в глаза. Расплатившись, он взял её за руку и повёл к выходу.

Они вышли из кафе под серый, холодный, мрачный дождь и пошли, куда ведут ноги. Впереди их ждала бесконечность. Позади себя они оставили опыт неизбежности.

В сером, безлюдном переулке он обнял её и прижал к стене. АХ! – только и успела вздохнуть она. Красные сочные полные губки, из которых вырвалось это АХ, буквально, сводили его с ума. Он обнажил её грудь, путём несложных манипуляций – приподнял её белую маечку-топик , – и впился зубами в пухлые твёрдые соски. Обнимая одной рукой её за талию, вторую он запустил ей под юбку, стягивая влажные трусики. Затем он положил свою ладонь на её влагалище. Оно было тёплым. Ему показалось, что такой же температуры и асфальт, на котором он стоит. Холодный дождь, обрушиваясь на этот влагалищный асфальт, превращается в пар. Ему казалось, что всё вокруг него утонуло в этом паре, укуталось в этот густой белый туман. В клубах этого тёплого влагалищного пара ему виделись летающие бутоны роз и лепестки магнолий. Он окинул взглядом свою подругу. Та была вылитая Сита из «Рамайаны», в волосах которой гордо красовался олеандровый цветок, источающий тысячевольтное сияние. Нащупывая замок на своей ширинке, он наткнулся на что-то бугристое в правом кармане. Он извлёк оттуда свёрток. В свёртке была маленькая белая таблетка. Всё та же, та же самая. Не долго думая, он проглотил таблетку, расстегнул брюки, снял трусы и вошёл в Ситу…




- Нет, - прошептала она ему на ухо после своего третьего оргазма. – Ты не фокусник. Ты волшебник!

- Не поможешь мне кончить? – спросил он.

Хихикнув, девушка присела на корточки и взяла его член в рот. Этого-то ему больше всего и хотелось с той самой минуты, как он обратил внимание на её алые, полные губки.

АХ! – сказал он, смачно кончив на рот и подбородок Че Гевары на стене. Застрелив Че Гевару (второй раз на дню), он преспокойно принялся одеваться.

- Подожди меня здесь. Я сейчас, - сказала она и, чмокнув его в щёку, скрылась за углом дома.




Он прождал три часа. Поняв, что девица уже не вернётся, он продолжил свой одинокий путь.

Неожиданно, перед ним предстало высокое здание – двенадцать этажей. Улыбнувшись, он вошёл внутрь. На лифте он доехал до двенадцатого этажа. Он вышел из лифта и по пожарной лестнице забрался на крышу.

Дождь прошёл. Ярко, жарко, радостно светило солнце.

- Мне туда! – воскликнул он, разбежался и прыгнул.

Фанфары зазвенели
С крыш соседних домов
Он
Летит, чередуя
Миг и вечность внутри
Себя самого.
В небе –
Там, посмотри! –
ВЫХОД.
Ночные фонари
Тускло осветят
Твою тропинку к дому
И капли дождя возвестят
О твоём ПРИХОДЕ
Заскрипят, заскрипят
Половицы
Откроется дверь
И выйдет
Навстречу тебе
из тебя самого
Твой окончательный зверь
И завоет
И завоюет!
Вьюга, вьюга
На юге лютует

Лунный оскал
Со стены тёмной спальни
Напрочь смоет
Не оставив
Ни капли мечты
В твоей чаше терпения
Полюбишь
Уютные объятия
Пустоты…


Он разбился вдребезги, он разбился насмерть.

Схватившись за ушибленное колено, он встал с пола. В испуге он огляделся. Зелёный сад, дождь, пустая бутылка водки, валяющаяся в луже возле беседки, внутри которой стоит он, свалившийся со скамейки и отбивший колено.

- ****ь! – выругался он. – Ну и приход был!

Рык над правым ухом привёл его в ужас. Он оглянулся. Огромный красный горбатый волк с яшмово-белыми клыками и лунными светящимися глазами стоял напротив него. Из пасти волка текла слюна, слюна очень голодного зверя.

Он пустился со всех ног прочь из беседки, из сада, из этого дворика, прочь от этой жуткой псины. Он бежал, куда его несли ноги. Но волк неотступно преследовал его.

И вот он оказался в тупике. Позади него была стена, а впереди – волк. Волк издал свой, уже давно знакомый его жертве, рык и стремительно бросился на него. Волк впился клыками в его шею. Адская боль пронзила его, он видел, как из него фонтаном бьёт кровь. Он видел, как кусок мяса, мгновенье назад бывший частью его, вдруг, исчезает в пасти голодного волка. Покидая этот мир, он бросил взгляд вверх : Нудный серый дождь продолжал свою похоронную музыку, а на его мучение спокойно взирал граффити-портрет Че Гевары с той самой стены, что стала его тупиком. Он показал FUCK, то ли дождю, то ли Че Геваре, и умер.



Он открыл глаза. Напротив него стояла девушка, та самая, с котёнком в руках.

- Долго ждал? – весело спросила она. – Я вернулась к ней за котёнком. Ну, куда пойдём?

Он был, буквально, подавлен, растоптан, уничтожен. После всех этих перипетий ему уже на всё было наплевать.

- Так где ты работаешь? – спросил он.

- В книжном магазине, - ответила она.

- Пойдём туда, - предложил он.

Он решил поберечь оставшиеся семь жизней. Книжный магазин – безопасное место.

Они вошли в книжный магазин. Он побрёл вдоль полок, бесцельно блуждая взглядом по книгам. На одной из полок он увидел книгу, на обложке которой было изображено колесо или солнце, покоящееся на горбу чудовищного волка.

Он открыл книгу и принялся читать. С первых же строк повествование увлекло его:
« Он вышел из трамвая под серый, холодный, мрачный дождь и пошёл, куда ведут ноги. Впереди его ждала БЕСКОНЕЧНОСТЬ. Позади себя он оставил опыт неизбежности.
Опять! Опять он слышит странный шум, преследующий его. Этот непонятный голодный рык и возбуждённое хриплое дыхание. Так дышит над куском мяса пёс, голодавший две недели. Так дышит враг. Этот шум проносится над самым ухом и исчезает прочь, растворяясь в дождливой бледноте…»


(2007)
Сергей  Грэй
из сборника "ВЫХОД В СОЛНЦЕ"