Лучше быть счастливым...

Грязно-серое зимнее море с недовольным ворчанием и шипением бросается на беззащитный берег, усыпанный разномастными валунами и водорослями, выброшенными на сушу во время недавно прошедшего шторма неимоверной силы. Насколько хватает глаз видно, что кругом ни души и только одиноко горящий костер посреди пустынного берега ласкает десятками языков пламени медленно опускающийся на побережье зимний, холодный, густой как дрожжевое тесто туман. Около огня приютился человек с двумя большими кожаными чемоданами цвета древесной коры. Один чемодан служит ему скамьей, другой открыт, лежит неподалеку и из его распахнутого чрева навстречу приближающимся сумеркам глядят разношерстные тома в потертых выцветших переплетах. Человек (молодой мужчина) протягивает руку, берет наугад одну из книг, читает заглавие – Папюс «Практическая магия» - загадочно улыбается и предает ее анафеме в жерле прибрежного пламени. Глубокий взгляд мужчины направлен вдаль, на крохотные точки кораблей – наследие флота Петра и одновременно в себя, вовнутрь в свои мысли, в свое прошлое. Где-то позади, за спиной дымно-серый туман поглощает флюгеры столичных зданий, купола и колокольни церквей, в том числе и той, что принадлежит духовной семинарии, бывшей некогда домом.
Наверняка уже возникло много вопросов: кто этот человек, как его имя, откуда он, почему в такой неприветливый час скучает у кромки ледяной воды?
Имя. Раньше его звали Сергеем, когда-то он гордился своим именем, произносил его с восхищением, смаковал, пробовал на вкус каждый звук в этом древнем слове. Теперь же ему абсолютно безразлично, как и кто его назовет.
Город Петра не был родным для Сергея, он его толком не знал, мог заблукать среди улочек и площадей, как темной ночью, так и ясным днем, хотя и прожил в нем, без малого, пять долгих лет. Родом молодой человек из Орловской губернии, там же он и вырос, напитавшись русского духа и неподдельной, свойственной только русским, религиозности. Получив прекрасное домашнее образование, он мог блеснуть знаниями, такими, что утер бы нос любому лицеисту. Отец юрист души не чаял в своем не по годам толковом отпрыске, гордился чадом и возлагал надежды, что Сергей пойдет по стопам своей семьи и станет прославленным правоведом. Когда сын достиг достаточного возраста Григорий Ершов, отец нашего героя, через своих высокопоставленных власть имущих друзей договорился о зачислении его на юридический факультет столичного университета. Но, увы. Десятками поколений доказана неопровержимая истина – мечтания родителей не всегда совпадают с желаниями детей. Друг наш не стал в этом плане исключением, он шокировал всю свою немногочисленную родню, сказав, что хочет обучаться в духовной семинарии и собирается всю жизнь посвятить служению Богу. Родители не смогли отказать горячо любимому, к тому же единственному своему отпрыску, тем более, что в поместье Ершовых, как я говорил ранее, вся жизнь строилась на принципах православия.
Без особых усилий Сергей поступил туда, куда хотел, или куда его звало проведение. Зачем? Если бы этот зеленый юнец говорил по совести, то многие из его окружения узнали бы, что Ершов Сергей Григорьевич задался целью, которая для многих может показаться глупостью, целью понять Бога, понять его помыслы, его природу, найти его для себя. Больших возможностей для этого, чем те, которые давала семинария, представить себе было невозможно. Среди числа преподавателей были умнейшие люди: ученые теологи, богословы. А библиотека, что за диво? Такого огромного количества литературы на заданную тему нельзя было сыскать по всей Руси.
Пришла осень, вместе с ней пришел срок начала обучения. Люди окружали нашего искателя самые разные, съехавшиеся в Петербург со всех концов России-матушки. Прошло чуть больше месяца с приезда в столицу, а все уже встало на свои места: новый город, новые люди, новая жизнь. Время проносилось бурным горным потоком в бесконечном круговороте учений да служений. Сергей постепенно стал забывать о своей цели, если бы ничего не изменилось, то он расстался бы с юношескими мечтаниями, окончательно погряз бы в омуте духовенства и этой истории никогда не суждено было бы появиться. Спасителем нашего героя стал непримечательный, замкнутый в себе юноша,  только поступивший на первый курс. Юношу звали Андреем. На какой почве он сошелся с Сергеем, наверное, только одному Всевышнему известно, нам же известно то, что одним непогожим весенним днем, ближе к вечеру, переодевшись в светские платья, молодые люди отправились на вечер к мадам Мариаж. Антуанета Мариаж, француженка по происхождению, совсем недавно обосновалась в Петербурге, где стала зарабатывать на жизнь проведением у себя на квартире, превращенной в салон, очень популярных в то время, спиритических сеансов. Андрей бывал там, и не раз, Сергей же шел туда с чистым намерением разоблачить приезжую аферистку, тем самым рассеять иллюзию таинственности и наставить всех на путь истинный, и направить к свету Господнему, а не в пекло Адово. Шли они долго все по темным улочкам, да дворам-колодцам, пока не пришли к высокому серому зданию, к парадной с кованым козырьком, перед которой на мокрой от моросившего дождя мостовой распласталась коричневая пиявка-лужа, ждавшая свою жертву, чтобы высосать из нее все тепло и все здоровье через промоченные по неосторожности ноги. Героям нашего повествования удалось без потерь миновать возникшее на пути препятствие и оказаться в парадной, где с большим трудом, в виду отсутствия освещения, они нашли дверь, ведущую в апартаменты мадам Мариаж. В самом салоне оказалось не намного светлее, тьму, сгущаемую зашторенными плотной материей окнами, силились разогнать семь тоненьких церковных свечей. Четыре свечи горели по углам комнаты, оставшиеся разместились на круглом столе, застеленном бардовой материей и стоявшем посередине комнаты. Тусклый свет позволял разглядеть, что помимо новоприбывших там уже находилось три человека(седовласый господин и две молодые дамочки с ним), они сидели за столом на стульях с высокими спинками. Оставалось еще три свободных места. Когда семинаристы уселись со всеми, в комнату к гостям вошла хозяйка салона – очень высокая и неимоверно худая женщина в черном платье и шляпке с траурной вуалью. Антуанета заняла последнее свободное место, после чего все взялись за руки и она принялась шептать какое-то заклинание на, как отчетливо слышал Сергей, неимоверно плохой латыни. Определенная доля скептицизма покинула провинциала в тот момент, когда в вязкой тишине салона стал появляться сперва очень тихий, еле заметный, а потом переросший в гром набата, стук. Сила звука была такой, что его отголоски отдавались дрожью в станах, мебели, телах присутствовавших. Ножки стола, на котором лежали соединенные между собой руки «медиумов», одна за другой отрывались от пола, изображая что-то схожее с малоросским гопаком. От горящих на столе свеч стол разливаться сладкий дым, зависший под потолком и принявший очертание огромного кокона. Мадам Мариаж подняла глаза к кокону и взмолилась, чтобы тот снизошел до ответов на ее вопросы. Аудиенция с духом длилась недолго, за то время, что он присутствовал в комнате, дух назвался А. С. Пушкиным, сообщил о том какой нынче год, какая погода на дворе, перечислил поименно всех присутствовавших и сделал короткие пророчества для каждого из лицезревших его. После всего этого Пушкин замолчал, а через несколько секунд и вовсе растворился, канув в небытие. Сергею он предсказал скорое обретение истины в несчастии. Наш друг был настолько поражен увиденным, что напрочь забыл и о разоблачении и о приготовленной проповеди.
Посещение спиритического сеанса у мадам Антуанеты Мариаж оставило глубокий след в неокрепшей душе Сергея, он был по-детски поражен. Его аналитический разум требовал объяснения произошедшего или, в крайнем случае, опровержения такового. Церковная литература не давала ответа, авторы, все как один, ссылались на козни рогатого и увиливали от этого разговора, переключаясь на другие, менее опасные, темы. На выручку снова подоспел Андрей. Он-то и предложил нашему герою почитать популярных на то время в нашей стране французских оккультистов: Пиоба, Седира, Папюса, Агриппу. Много времени и денег ушло на поиск и покупку подобной  литературы. Еще больше времени было потрачено на ее изучение. Углубляясь в тайные науки, Сергей приобщился, также, к трудам доктора Парацельса, Елифаса Леви, госпожи Бловатской и других продолжателей изотерических традиций. Семинария была окончательно заброшена, потерялся первоначальный смысл в ней, оккультические тексты подводили намного ближе к постижению бога и не требовали лишних усилий, таких, как сидение в душных аудиториях, бесконечные службы, молитвы, посты и прочие ограничения тела во имя духа. Оккультизм, практически ничего этого не требовал, за исключением некоторых более древних школ, а эффект давал такой же или, порой, превосходящий. И при всем этом тайные науки не связывали так руки, как то же православие - можно было колдовать как во зло, так и во благо другим. Сергей очень быстро осваивал новый материал и уже через пол года перешел от теории к практике. Сперва его заклинания были просты и общедоступны, приносили счастье, подправляли здоровье. Бывший семинарист окончательно потерял даже намек на скромность, он становился все более высокомерен, все более самоуверен, особенно после того, как ему стали даваться заклинание на управление сознанием других людей. Это не был пресловутый эгоизм, это была трезвая оценка своих возможностей, Ночной Сокол, магическое имя, принятое Сергеем после самоинициации, стал приходить к мысли о том, что его жизнь находится исключительно в его власти.
Переломным моментом в этой истории стала роковая встреча с одной миловидной особой, произошедшая прошлым летом в городском саду. Ночной Сокол тогда сидел на скамье под высоким раскидистым дубом с книжкой Агриппы в руках. Погода была замечательная, сад был полон прогуливающихся по нему людей, все скамейки были заняты, и лишь место подле нашего героя пустовало. Почему? Все проще простого – за годы проведенные в Петербурге Сергей потерял всякую связь с  действительностью. Он стал замкнут и необщителен, хотя и высокомерен, растерял друзей, почти, полностью потерял связь с родными, перестал обращать внимание на свой внешний вид, его больше интересовала внутреннее состояние его души, которое не могло не выходить наружу. От Сокола так и веяло мрачностью и загадочностью.
Миловидная особа, о которой я упоминал выше, прогуливалась островком природы и, утомившись, присела рядом с Сергеем. Он никогда не обратил бы внимание на нее, несмотря на ее милую мордашку, замечательную фигурку и легкое бело-розовое платьице, если бы девушка, усевшись в тени древа поудобнее, не стала бы читать. Думаю, не стоит повторять об отношении нашего героя к книгам, тем более к книгам на интересующую его тему. Ночной Сокол боковым зрением обратил внимание, что его соседка страница за страницей поглощает один из трудов Седира, ставшего основополагающим в системе ценностей Николая. Неужели он встретил родственную душу? Сокол не знал как себя вести, и пока он думал над этим, девушка закрыла книжицу и унеслась легкой походкой в неизвестном направлении. Но Сокол не был бы собой, если бы ничего не предпринял, он послал вдогонку девушке духа, одного из многих, которыми недавно научился управлять, бестелесный прислужник нес в своих призрачных когтях послание любви и приглашение прийти следующим днем в это же время на это же место. Так и произошло, в очередной раз убедив Ночного Сокола в его могуществе, не взирая на теплый летний дождь и сильный ветер. Прячась от дождя под кроной могучего древа, молодые люди познакомились, прекрасная незнакомка носила имя Екатерина, слово за слово, разговорились, естественно об оккультизме, и на следующий день не могли забыть друг о друге, хорошо, что о новой встрече договорились заблаговременно. Таким было начало их короткой любви.
Отношение начали менять Сергея, ему опять стало приятно его имя, он, постепенно, возвращался к обществу, к светской жизни, хотя, по прежнему своему обыкновению, продолжал уделять много времени магической практике и книгам. Ночной Сокол в ответ на просьбы своей возлюбленной посвящал ее в глубины тайных наук, скрытые от простого обывателя непроницаемой пеленой. Чем же ответила Екатерина? Предательством. Одним днем, поддавшись внутреннему зову, Сокол покинул свою квартирку и оправился в городской сад. Прогуливаясь, неожиданно для себя, но увидел, идущей на встречу, свою горячо любимую ученицу, ее под руку вел какой-то франт, судя по виду, не испытывавший никаких материальных трудностей, равно, как и угрызений совести, разрушая чье-то благополучие. Они шли и о чем-то мило ворковали, улыбались, смеялись. Сергей,  ничего не говоря и не предпринимая, остановился, уставившись на счастливую парочку. Его душу переполняла дьявольская злость, замешанная на обиде, на таком неожиданном предательстве. Он не мог отвести от них глаз даже тогда, когда, возникший неизвестно откуда, мчавшийся на бешеной скорости неуправляемый экипаж насмерть сбил Екатерину и ее любовника. Раздался гром, с неба закапали слезы дождя. Начался переполох, незнакомые люди спешили к пострадавшим, надеясь еще чем-то помочь, хотя ничего уже нельзя было сделать. Ночной Сокол, наоборот, спешил уйти подальше от того рокового места. Прийдя к себе домой, он упаковал   два больших кожаных чемодана коричневого цвета. В один он сложил вещи, в другой же перенес всю свою библиотеку. На извозчике доехал до пустынного брега за городом. В нескольких шагах от бушующих под каплями оканчивающегося дождя волн северного моря с трудом развел костер, безжалостно скармливая ему некогда ценные книги.
Никакие книги больше не нужны, они были необходимы лишь как подспорье в поисках Бога. Теперь же поиски окончены, только теперь Николай полностью осознал смысл фразы: «Бог создал человека по своему образу и подобию». Человек подобен Богу, Бог – человеку, человек и Бог идентичны, они равны друг другу, они одинаково сильны, так же, как и одинаково слабы. При желании каждый обыватель, приложив немного усилий, станет демиургом и сможет создать свою собственную вселенную. Только эти возможности, как уже убедился наш герой, не способны принести радости. Лучше быть счастливым, чем быть  Богом.
Молодой человек достает из чемодана последнюю книгу, на синем матерчатом переплете которой золотым оттиском значится надпись «Библия», твердой рукой бросает ее в огонь, встает, берет чемодан, на котором сидел, и под гневные крики кружащих над головой чаек, и злобное шипение волн, отправляется к  городу, чтобы найти извозчика, который довез бы его в такой туман до вокзала. А на вокзале поезд и дорога домой. Дома Николай – несостоявшийся семинарист окунется в атмосферу тишины, любви, заботы, отгородится от внешнего мира, чтобы никто не узнал о том, что было, чтобы навсегда забыть то, что он узнал и чему обучился за последние пять лет.