Путешествие из Петербурга в Москву

    Мой дядя живет в деревне. Не потому что нравится, а потому что жизнь так сложилась. Хоть теперь уже, наверное, и нравится, потому что он оптимист по жизни. Он разводит кроликов, овец и кур. А еще у дяди во дворе живет куча котов. Он человек верующий и грех на душу не берет – новорожденных котятков в реке не топит. Коты у дяди не особо привередливые и жрут все подряд, гуляют везде, где захотят, в общем, особых хлопот не доставляют хозяину.

   И тут повадились нонче парочка котов, а если быть точной, кот и котиха, кур со двора таскать. Действовали слаженно и четко, как Бонни и Клайд: одна отвлекает, второй нападает. А потом вместе добивают куриную жертву. Среди жертв были не только куры-сожительницы по двору, но и соседские «девчата». Пошли жалобы от хозяев соседских угодьев. Когда все следы указали на сладкую парочку и преступления были раскрыты, товарищеский суд в лице моего дяди вынес приговор в виде первого предупреждения. Однако сия мера не дала результатов, и прецедент вскоре повторился. Было вынесено второе предупреждение и таскание подлецов по двору за хвосты, а также ошпаривание шкур горяченным свиным бульоном, который затем был с удовольствием слизан друг с друга шершавыми преступными языками. Приятные насильственные меры тоже не оказали должного воздействия и вскоре Бонни и Клайд решились на самое сложное дело за всю свою преступную карьеру – «завалить» петуха особой породы Брама. Тимофей, так звали неформального предводителя куриного двора моего дяди, обладал пышной шевелюрой и высокими лохматыми сапогами, которые добавляли ему сходства с холёным важным… генералом. Когда его взор падал на какую-нибудь курочку, то курочка рисковала быть втоптанной в асфальт, таков был пыл ухажёра. Однако ни сапоги, ни острый клюв, ни стаи поклонниц не уберегли Тимофея от кошачьего коварства. Память о нём сохранилась лишь в наших умах и в горе пуха и перьев, оседавших на землю после ожесточенной схватки.

   Дядя Миша принял решение. После недолгих раздумий коты были погружены в красивую синюю сумку болоневой ткани, которая застегивалась на тугие блестящие кнопки. Как я говорила ранее - дядя мой гуманист до мозга костей, и поэтому хитрых преступников было решено предать более изощренному наказанию, нежели чем банальная смертная казнь. Дядя Миша с мешком в велосипедной корзине отправился прямиком в сторону железнодорожной станции. Когда электропоезд «Омск-Исилькуль» остановился на станции «Пикетное», чтобы простоять положенные 2 минуты, дядя Миша уже был на платформе и с независимым видом крутил языком во рту кончик травяного прутика. Он выбрал пустой тамбур, оглянулся по сторонам и энергичным движением руки закинул синюю сумку в вагон. На прощанье негромко пропел «мы желаем счастья Вам» и также невозмутимо отправился к своему большому велосипеду, припаркованному неподалеку. Раздался гудок отправляющейся электрички, дядя смахнул скупую мужскую и покатил по узкой деревенской автостраде.

   Хотелось бы мне посмотреть на удивленные лица проводников, обнаруживших необычную посылку. Быть может, сумку обнаружила сердобольная женщина и начала звать на помощь – предмет-то подозрительный, вдруг террористы. А может какой-то мужчина вышел просто покурить в тамбур и подпрыгнул от удивления. Этого мы никогда не узнаем. Знаем точно одно, Бонни и Клайд живы, они просто поменяли прописку!