Глава 3

****
Толстый долго разбирался в лабиринте Бункера, пока не признался себе, что безнадежно заблудился. Так как система внутренней связи была им еще не изучена, то позвать на помощь тоже не представлялось возможным. Мальчик повертелся вокруг себя, наугад выбирая направление и пройдя несколько метров, вошел в первую открывшуюся дверь. Комнатка оказалось неприметной и полностью померкла на фоне большого холодильника.
- Тук-тук, - озвучил он свое вторжение на чью-то домашнюю территорию и так как никто не отозвался, решил заглянуть на содержимое гиганта. Еда для голодных детей не считается краденной, но назвать едой увиденное Толстый не осмелился.

Холодильник был полностью заставлен коробочками, баночками, бутылочками из прозрачного пищевого пластика, заполненными разноцветными массами. От подозрительных желтых с темной крапинкой, до зеленоватых или синеватых оттенков. Некоторые оказались даже в полоску, причем не только горизонтальную, но и вертикальную и диагональную.  А одна полочка была полностью посвящена тарелочкам, на которых лежали разные фигурки столь же фантастических расцветок. Толстый убедившись, что хозяина по близости не видно, осторожно ткнул пальцем в круглую фигурку со смешной рожицей, чтобы проверить на ощупь еду, и масса тут же задрожала, славно встревоженный мусс, а по поверхности другого квадратика пошли круги как на водной глади. Расхрабрившись Толстый открыл бутылочку и предусмотрительно понюхал содержимое в разноцветную полоску. 
- Пахнет съедобно, – лицо мальчика сморщилось, когда густая тягучая маска наполнила рот, но вкус оказался очень даже приятным и он сделал еще несколько глотков. – Я бы не хотел знать из чего это.
- Искусственная биомасса.

От внезапной подсказки Толстый едва не захлебнулся и выронил бутылочку.
- Прости, – извинился Прометей за свое появление, присаживаясь на стул, – тебе понравилось?
- Что?
- Сок.
- Какой сок?
- Тот, что привлек твое внимание. 
- Это был сок? – Толстый озадаченно посмотрел на бутылочку. При ударе она автоматически закрылась, сохранив содержимое, но взволнованная масса раскачивала ее из стороны в сторону. Он прекрасно знал, что такое сок и как он ведет себя при падении, но вот это было совсем не похоже на сок.
- Клубничный.
- Он полосатый – сбивчиво напомнил Толстый.
- Я подумал, что обычный красный клубничный выглядит скучным, и раскрасил его в полоску как радугу, – он с удовольствием перечислил цвета любимого произведения, – красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый.

Эрнест понимая, что настало самое время удалиться, не сводя глаз с подозрительного типа, поднял бутылочку и поставил обратно на место.
- Извините, я стучался, прежде чем войти.
- Может, попробуешь еще что-нибудь? – Прометею искренне не хотелось терять единственного человека, заинтересовавшегося его творческой работой. – Это все искусственно созданные биомассы обогащенные микро- и микро элементами. Все очень полезно и вкусно. Я сам это придумал.
- Вы сами-то это едите?
- Да, – и грустно признался, – добровольно больше никто.

Только в силу своего голодного желудка Толстый рискнул дегустировать фантазии скучающего ученого. Еда оказалась действительно замечательной на вкус, если не сопоставлять его с цветом и вскоре они с азартом принялись перебирать содержимое холодильника. Прометей с чувством рассказывал о содержании в продукте полезных качеств и его благотворном влиянии на человеческий организм, и они оба едва наполнив рот той или иной массой, придавались секундной тишине, чтобы прочувствовать оттенки вкуса.


****
Порой судьба для Лекса казалась весьма странным мероприятием. Неким автобусом, маршрут которого представляется чрезвычайно смутно, но идущего куда-то в нужную сторону. И вот ты сидишь, в этом автобусе, сосредоточенно размышляя над тем, что если поехать до конца его следования, а потом выйти и самому пройти в нужном направлении. Или предусмотрительно выйти из автобуса и пересесть на другой вид транспорта, который быть может наверняка довезет до цели. Думаешь, думаешь, смотришь по сторонам, сверяя маршрут с собственными вариантами, но все, равно не решаясь, что-либо предпринять. А когда, вытесняя друг друга, мысли все же останавливаются на каком-нибудь решении, автобус внезапно поворачивает в совсем другую сторону. И все что остается, так это выйти и пойти совсем иначе, а все продуманные и проанализированные варианты оказываются бесполезными. Тогда зачем думать, если в результате одна головная боль и разочарование? И решение этого вопроса тоже представлялось для Лекса головной болью и неизбежным разочарованием.

Вернувшись на Землю, он долго пытался понять смысл и конечную цель изменившегося маршрута автобуса, в котором он ехал до сих пор, но лишь окончательно потерялся в догадках. Вероятно, он бы дошел до суицидных мыслей, но хватило храбрости пойти к Соне. Он еще не знал, о чем будет их разговор, и продолжиться ли их встреча дольше нескольких секунд, но Лекс уже не один час подряд терпеливо сидел на лестнице. Не желая попадаться на глаза скучающей старушке, он остался дожидаться возвращения Сони или Юры этажом ниже. Стараясь не увлекаться мыслями о правильности своего поступка, Лекс просто продолжал ждать.

Возвращаясь домой, Юра остановился у препятствия с табличкой «Лекс».
- Привет, – первым после тяжелого молчания заговорил Лекс.
- Теперь караулишь снаружи? – Юра поднял на парня ожесточенный взгляд. – Ты лучше не приходи сюда больше.
- Мне надо поговорить с Соней. – Лекс постарался стерпеть оскорбления Юры, понимая, что большая часть вины лежит на его плечах. – Я могу все объяснить.
- Думаешь, мир остановился без тебя? Нет, все изменилось, и объясняться поздно. Уходи и больше не возвращайся.
- Почему ты такой злобный? – Лекс грубо остановил его намерение пройти мимо. Конечно, не ему воспитывать чужого ребенка, но мальчику явно не хватало жесткой мужской руки.
- Мир злобный.
- Ты с самого начала был против меня. За что ты меня ненавидишь? – он осмелился предположить, что это типичная мужская ревность за внимание одной женщины. – Из-за Сони?
- Ты неудачник и ты все равно скоро умрешь. Твои похороны сделают всех счастливыми.
- Ты спятил?
- Нет, это ты спятил. Будет лучше, если ты умрешь сразу.
- Мне жаль, что Игра убила твоих родителей, а я остался топтать этот мир. Но ты не имеешь права винить меня в том, что я выжил. Я не имею к ним никакого отношения, и я не обязан умирать только потому, что они умерли.
- Ты прав, я не хочу, чтобы ты жил за счет благополучия других. – Юра счел, что настал самый благоприятный момент для выяснения отношений. Он долго сдерживал себя ради призрачных иллюзий тетки, но теперь имел полное право высказать свое мнение. - Твоя жизнь потребовала большой жертвы, и если бы мне хватило сил, то я бы лучше дал тебе умереть. Но я подумал, что, быть может, я просто ребенок, а ты доверчивый парень с Луны. Возможно, ты никому не желаешь зла, а злые дела вершат плохие парни, прикрывающиеся твоей простотой. В какой-то момент я поверил в это. Я хотел, чтобы так было. Несколько секунд я хотел, чтобы ты жил, но они очень быстро прошли. Эти несколько секунд детской слабости принесли больше горя, чем могла бы причинить твоя смерть. Потому, что ты не достоин жизни. Ни одного дня своего существования ты не заслужил.
- О чем ты говоришь?
- Сделай всем одолжение -  мальчик произнес ему прямо в лицо: - умри.
Юра высвободился из рук шокированного парня, и пошел дальше.


****
Соня немного постояла возле спящего Толстого. После разговора с Юрой она старалась не сталкиваться с ними, чтобы не усложнить и без того развалившееся доверие. Она лишь наблюдала за жизнью мальчиков в Бункере и уверяла директора школы, что после похорон лучшего друга Юре необходимо на какое-то время не посещать школу.  В начале директор возмущался, настаивая на важности обучения, но после разговора с Глазовым он во всем согласился. Их разговор остался для Сони закрытой темой, но в этом вопросе она предпочла не вдаваться в подробности. Главное Юре разрешили не участвовать в школьной жизнедеятельности. Мальчикам стоило привыкнуть к переменившимся обстоятельствам для их жизни, а что будет потом, Соня не желала предугадывать. Сейчас наступило время анализа и выводов, поэтому стоило воспользоваться тишиной и подумать, а после будущее все равно произойдет по своим планам.

Соня поправила свисающее одеяльце, которое, как и несколько любимых вещей Толстого, специально попросила у родителей Эрнеста для Юры в память о друге.  Ей показалось, что ему будет приятно окружить себя привычными мелочами, чтобы не чувствовать себя совсем одиноким в чужом мире.
- Тетя Софи.   

Соня вздрогнула. Она совсем не рассчитывала, что мальчик проснется, и даже как-то немного растерялась.
- Тетя Софи вы видели моих родителей?
- Да.
- Мама очень плакала?
- Ты ее единственный сын.
- Значит очень.

Ему никто не рассказывал и том, как родители старались пережить утрату. Только Эрни сам прекрасно понимал, насколько сильно будет расстроена мама. А его отец,  наверняка, все время стоял с ней рядом и держал за руку, чтобы она совсем не погрузилась в свое горе. Он бережно обнимал, когда мама тихо плакала, спрятавшись от окружения в его плечо. Он, как и положено заботливому отцу и любящему мужу оставался сдержанным в словах и эмоциях, но Толстый знал, что его сердце разрывалось вдвойне. За сына и за боль его жены.
- Прометей говорит, что я могу их увидеть через систему Бункера и когда-нибудь сказать, что я жив.
- Думаю, это возможно, – согласилась Соня.
- Я совсем не хотел их расстраивать. Я не думал… - подвалившийся к горлу ком не дал возможности договорить.

Эрни стало неловко за свои внезапно нахлынувшие слезы, но Соня его молча обняла и мальчику сало легче. Все это время в нем накапливались переживания за родителей, но никому он не мог доверить столь тяжелый груз. В Бункере к нему все хорошо относили и старались расположить его на доверие и дружбу, но для мальчика они все же оставались чужими, хотя и добрыми людьми. Поделиться с Юркой означало напомнить о его собственных потерях. В отличие от Эрнеста его родители умерли, а Толстый все же имеет шанс однажды увидеться с ними. Конечно, ему тяжело и Юра всячески старался отвлечь и поддержать друга, но, по крайней мере, Толстый обрел понимающих его людей. Оставалась только тетя  офии. Когда-то он сочувствовал Юре в том, что ему досталась такая тетка, но сейчас она оказалась ближе остальных.
 

****
Эдди всегда старался выслушивать собеседника, но отчего-то каждый раз, когда речь не укладывалась в пару простых предложений, он терял к ней всякий интерес. Продолжая сосредоточенно слушать, он, тем не менее, начинал увлекаться своими размышлениями и в итоге окончательно уставал от собеседника. Зная это, многие пытались излагаться кратко и ясно, но в итоге сами не ведали, как выразить то, что они хотели от Эдди. Получалось только у Прометея, поэтому сначала приходилось объяснять ситуацию ему, а потом ждать результата.
- Эдди… - услышав затянувшееся молчание на другом конце связи, он отвлекся от отчета и перевел взгляд с монитора на хиленькое растение под прозрачным колпаком. Последнее удобрение оказалось наиболее эффективнее, и растение дало выстраданную почку, но от этого его вид стал еще более жалким. Его возлюбленное дитя носило имя Бетельгейзе в честь звезды Ориона и, похоже, было единственным настоящим другом. Верным, преданным, не задающим много вопросов. Полностью зависящее от любви Прометея и даже не смотря на кропотливые хлопоты все же приносившее невероятное душевное удовлетворение и чувство гармонии. К сожалению Прометея окружали еще и люди, – Эдди…
- Что?
- Что ты сейчас делаешь?
- Иду по коридору к лифту.
- Ты ему поможешь?
- Кому?
- Кларку. – Прометей уже догадался, что несколько минут подряд говорил сам с собой, и не одно его слово не побеспокоило Эдди.
- Помочь в чем? Сломать кому-то кость?
- Кость? – Прометей, тяжело вздохнув, вернулся к отчету. Иногда даже он уставал урегулировать вопросы окружающих, которые почему-то были уверены, что он все знает и все может. – Нет. Кларк считает, что следует протестировать систему безопасности, но без Люси он не справиться.  Ты сможешь ему помочь?
- Зачем спрашиваешь, если считаешь, что я должен ему помочь?
- Ты поговоришь с ним?
- Постараюсь.
- Ты с Люсей много работал…
- Я сейчас к нему зайду, – у него совсем не было желания выслушивать повторения предисловия, которое он предусмотрительно опустил.
- Спасибо, - вздохнул Прометей.
- Пожалуйста.
 
Прежде чем закрылись створки лифта, Эдди успел нажать кнопку вызова, но едва створки открылись вновь, он упрекнул себя за внезапную поспешность.
- Привет, – внутри стояла Соня, – я не кусаюсь.
Эдди вошел и намеренно занял противоположный угол кабинки.
- Разве ты не ушла?
- Ухожу.

От близости в замкнутом пространстве они оба ощущали глупую неловкость. Даже лифт наверх показался предательски медлительным, словно все сговорились оставить их одних лицом к лицу.
- Ты избегаешь меня?
- Нет, – сухо и безразлично произнес Эдди. Он не хотел говорить с ней, слышать, даже стоять с ней рядом приносило Эдди неприятные ощущения. Но он не мог не признаться себе, что за те несколько дней, после их последнего разговора он успел соскучиться по Соне. Он ловил себя на том, что порой ему что-то не хватало, чтобы почувствовать себя спокойнее и увереннее и тогда его мысли возвращались к Соне. Где она? О чем думает? Радуется или грустит? Все ли у нее хорошо?
Соня коснулась его плеча, но Эдди отстранился.
- Не надо больше игр.
- Игр? Много лет нас связывали игры?
- Согласись, это было забавно.
- Забавно? – Соня совсем не понимала, что он пытался ей сказать. Главное, зачем он ей это говорит. Чтобы обидеть, оскорбить, причинить столько же боли, сколько она ему одним только словом «Лекс». Но ведь она совсем не желала этого. Это случайность. Нелепость. Разве можно позволить нелепости разрушить годы их дружбы.
- Знаешь, почему мы такие разные? Я не притворяюсь. У меня все просто. Белое – черное, добро – зло, да – нет. Тебе надо научиться задавать простые вопросы и конкретно на них отвечать. Научиться не притворяться себе.
- Что происходит между нами Эдди? Мы избегаем друг друга. Не в состоянии спокойно разговаривать. Злимся. Между нами словно пропасть разрастается. Нет, ты меня выслушаешь, - понимая, что Эдди становится безразличным их разговор, она встала перед ним и повернула его лицо на себя. – Мы были вместе много лет и пережили вместе многое, так что отворачиваться от меня ты не имеешь право. Как бы тебе не было тяжело, но ты меня выслушаешь до конца и ответишь на все мои вопросы. 
- А ты готова их задать? – сильно сомневаясь в ее  решимости, спросил Эдди.
- Да, – она остановила лифт.
- И ответы готова выслушать?
- Да.
- Правда?
- Да я хочу раз и навсегда все выяснить. Чтобы больше никаких недомолвок и недоразумений не возникало. Посмотри на нас. В кого мы превращаемся?
- Это вопрос?
Эдди получил пощечину. Повинуясь инстинктам, он размахнулся, но, внезапно столкнувшись с ее глазами, остановился. Эдди никогда бы не позволил себе ударить Соню. Никогда и ни при каких обстоятельствах, но что-то действительно изменилось в нем. Теперь он уже желал этого. Ударить. Причинить ей боль. И часть этого стремления исходила даже не от пробудившегося имплантанта, а от его собственного сердца. Испугавшись, он отшатнулся.
- В кого мы превращаемся Эдди? – в отчаянии произнесла Соня и она не требовала ответа, а лишь сама старалась понять. От чего они превращались из лучших друзей в лучших врагов. – Я не хочу, чтобы мы стали чужими.
- Я тоже не хочу. Но ты сама все меняешь.
- Лекс? Разве он причина? Может причина в нас?
- Думай что хочешь. – Эдди возобновил движение лифта, считая, что продолжение разговора было бессмысленной тратой времени. К кому же это только сильнее мучило их обоих. – Я не намерен вмешиваться в твою жизнь.
- Вот так просто ты отдашь меня этому мальчишке?
- Ты не вещь чтобы тебя отдавать.
- Я не люблю его, – как-то непроизвольно вырвалось у нее, в надежде вновь завоевать его расположение.
- Ты никого не любишь.
- Не правда.
- Правда.
- Не правда. Я люблю.
- Ты не умеешь любить.
- Умею.
- Нет.
Эдди произнес это как-то необычно и уверенно, будто он располагал информацией дающей ему полное право быть настолько убежденным в своих словах, что даже Соня ужаснулась от этого «нет». Как? Как он мог говорить, что она не умеет любить? А как же все эти чувства? Стремления? Терзания? Они переполняли ее человеческое сердечко, грозя разорвать на куски. А он произнес это «нет», и мир вдруг стал бессмысленно пустым.
Створки открылись, и Эдди покинул кабинку, а лифт повез Соню в мир лишенный человеческих страстей.


****
Все хорошее и все плохое однажды начинается и когда-нибудь заканчивается. В этом Соня неоднократно убеждалась на личном опыте, как и в том, что некоторые вещи даже неприятные все равно придется выполнять. Выходные дни, еще недавно казавшиеся мучительно длинными и тяжелыми закончились, и Соне предстояло выходить на работу в Центр. Порой она ненавидела себя за невозможность сменить работу. Последнее время ей просто хотелось все бросить и улететь куда-нибудь далеко, где ее никто не знал. Сменить имя, изменить себя и образ жизни. Ей казалось, что где-то там она сможет обрести утраченное счастье. Странно ведь когда-то давно она уже разыскивала это удивительное место, но так и не нашла туда дороги.

Соня грустно улыбнулась воспоминаниям.
До окончания пересменки и уборки заведения оставалось еще немного времени для последних приготовлений и тишины. После нескольких часов жизни Центра похожей на адский котел, такое внезапное затихание жизнедеятельности казалось даже нереальным.
- Чего грустишь? – к ней за стойку присела Лола.
- Задумалась.
- Я слышала про друга Юры. Это ужасно. Дети не должны умирать. Как Юрка?
- Они дружили еще до школьного возраста.

Лола всегда придерживалась принципа, что хорошая выпивка помогает порой лучше дорогого психиатра. Поэтому, даже не взирая на неприятности от Вонга, намешала крепкий коктейль себе и Соне. Опустошив стаканчики, они какое-то время сидели молча, предавшись своим собственным раздумьям о несправедливой жизни.
- Может, его и нет во все? – вдруг заговорила Соня. – Счастья-то этого. Может людям свойственно придумывать себе что-то, чего у них нет и верить потом, что едва они обретут желаемое, как станут абсолютно счастливы. Так ли это?
– У-у-у, Соня так глубоко думать вредно.
- Лола, я ведь имею право быть счастливой не менее остальных.
- А кто тебе сказал, что остальные счастливы больше тебя? – она встретила непонимание в глазах Сони и рискнула высказать свои предположения в виде образных сравнений. – Твоя проблема в том, что ты ищешь в мужчинах надежную стену, а они оказываются деревянным забором из гнилых досок.
- И что же делать?
- Вытрави из досок паразитов, обработай пропитками, покрась, поставь стяжки и подопри с обеих сторон. Ты увлечешься процессом и сама влюбишься.

Простая стратегия Лолы повергла Соню в шок. По всей видимости, на ее лице отразилось такое красноречивое впечатление от услышанного, что даже Лола задумалась над сказанным.
- Ну, это образно выражаясь.
- Может, еще выпьем? – приобретая дар речи, сбивчиво произнесла Соня. – А то как-то…
- Да, не совсем…
Согласилась Лола, но в этот раз не слишком старалась разбавлять основное содержимое коктейля.


****
Юра нашел друга на складе Бункера, куда на протяжении многих лет сбрасывался весь технический хлам. От приспособлений созданных Прометеем, но так и не нашедших разумного применения до просто конфискованных устройств. Одним словом если хорошо покопаться на полках, то можно было удовлетворить интерес любого посетителя даже не заинтересованного. Естественно оказавшись в таком удивительном месте, разум Толстого заполонили тысячи новых идей, которые натерпелось воплотить в жизнь, тем более что теперь у него было все необходимое.
- Привет. – Юра остановился рядом с увлеченным другом, который копался с сооружением непонятной формы и предназначением. – Что это будет?
- Не знаю. Я только это нашел. Похоже, его разбирали. Видишь, здесь должен быть блок питания, а эти провода тоже… вот … - он указал комбинацию из цифр и букв -  надо в архивных списках по номеру  найти данные. Может, что-нибудь придумаю из него. Не знаю еще.
- Тебе здесь нравиться? – спросил Юра. Ему самому никогда это место не казалось столь привлекательным, чтобы тратить на него большую часть свободного времени.
- Я стараюсь не думать об этом. Теперь моя жизнь будет такой. Мне надо к ней приспособиться и извлечь максимум удовольствия. Не хочу думать, как было бы иначе.
- Мне завтра в школу, – как-то виновато признался Юра. За долгие годы на вражеской территории он впервые окажется один. Раньше когда кто-то из них заболевал, то другой любыми путями тоже попадал на больничный. А теперь Юрке было даже страшно, и все чаще стали появляться мысли, что лучше инсценировать собственную смерть и остаться навсегда в Бункере лишь бы не переступить порог школьного двора.

Толстый подал ему свои очки.
- Я вмонтировал в них видеокамеру и микрофон. Так что я буду все видеть и слышать. Конечно, над тобой будут смеяться, но над нами и без этого всегда издевались. Главное не дерись в них. Такие очки уже не выпускают.

Очки являлись его скромным наследством, доставшимся от прадеда, который участвовал в экспедициях по освоению других планет. Но для  Толстого являлись олицетворением целой эпохи, в которой он сам хотел бы жить. Путешествовать по космическим пространствам, осваивать новые миры, рисковать и осознавать, что несешь с собой веру и надежду целого человечества. Одним словом для Толстого прадед был героем, каким сам он никогда не станет, а очки частичкой великого мира. Мальчик никогда с ними не расставался, даже не смотря на все насмешки и издевательства со стороны.
- Толстый, я не могу их взять.
- Считай, что ты на задании. Ведь кто-то должен держать меня в курсе происходящего.
- Мне…
- Не надо маня жалеть и не надо извиняться, – оборвал его Толстый. Он встряхнул раскисшего друга за плечи, и посмотрел в глаза. – Мы спасли человеку жизнь.
- Лексу.
- Не важно. Здесь надо мной никто не смеется, и меня слушают, даже если ничего не понимают. А там я мог говорить только с тобой. Здесь я могу приносить пользу окружающим. Спасать людей. Ведь это здорово.
- Нет.
- Это здорово, Юрка. Правда, здорово! – он сам примерил ему очки – Мы были хорошей парой в школе, мы остаемся хорошими друзьями. Только ты будешь менять сознание психов снаружи, а я изнутри. Мы можем сделать этот мир лучше, чем его сделают без нас.
- «И вечный бой, покой нам только снится», – повторил Юрка цитату из старой книги, которая со временем стала для мальчиков жизненным принципом. Только в это раз она не прозвучала полной оптимизма и силы, а скорее приговором идущего на смерть.

Толстый все же не выдержал и рассмеялся от нелепого и горестного вида друга.
- Если бы ты видел сейчас себя.
Мальчик надел на себя очки и передразнил физиономию Юры. Они оба рассмеялись.
 

****
Эдди подвез Юру к школьному двору. Мальчик угрюмо посмотрел на школу похожую, на муравьиную кочку к которой вереницами стекались учащиеся. Все вокруг шевелилось, пестрело и шумело. Радовалось новому дню, бурно переживая свои подростковые проблемы, кажущиеся самыми важными и неразрешимыми на свете. Еще несколько дней назад Юра пытался стать частью этого мира и всячески отстаивал свое место, но теперь он испытывал только отвращение. Школа казалась совершенно безликой, словно он здесь никогда не учился. Чужой для Юры жестокий и двуличный мир продолжал жить, не скорбя, не останавливаясь и не задумываясь, что среди них уже никогда не будет Эрнеста Толстовского.
- Ты готов? – спросил Эдди, когда понял, что мальчик не торопится покидать машину.
- Не знаю, – отозвался он, тяжело вздыхая.
- Может, подождешь еще?
- Это вернет Толстого в школу?
- Прости.
- Не извиняйся, – он повернулся к Эдди. – Я ненавижу их. Это нормально?

Он не сразу нашелся что ответить. Относительно своего взросления у Эдди остались весьма не радужные воспоминания. Впрочем, он к ним старался никогда не возвращаться. Он смотрел в глаза мальчику, ждавшего от него ответа, но на самом деле Эдди, не знал, нормально ли ненавидеть своих сверстников. Ведь у ровесников, занимающихся одним делом, и преодолевающих похожие проблемы должно было находиться нечто общее и сплачивающие против невзгод, и ему до сих пор не понятно от чего приходилось становиться агрессивными одиночками и изгоями. Между Эдди и Юрой был огромный промежуток времени, в котором уместилось множество кардинальных перемен, но сейчас ему казалось, что он смотрел в глаза мальчика, пытающегося (так же в одиночку, как и сам Эдди когда-то в прошлом) преодолеть все те же ничуть не изменившиеся проблемы.

- Я тоже не понимал сверстников, – наконец-то проговорил Эдди, уводя взгляд на группу учащихся, остановившуюся рядом с машиной. -  Бился на смерть. Чаще меня били. Тогда я был высоким и очень худым. Особенно за одну девчонку доставалось. – Он вновь повернулся к Юре, - я не знаю, что тебе сказать. Из меня плохой отец и наставник.
- Она тебя любила?
- Кто? – вопрос совсем застал его врасплох.
- Та девчонка.
- Она мне нравилась, и я был готов за нее умереть.
- И что же случилось потом?

Эдди было неприятно об этом говорить.
- Ее родители ненавидели меня. Считали, что я закончу свою жизнь в тюрьме или с пробитой головой в морге, а такая кандидатура никак не подходила для них, поэтому настоятельно рекомендовали ей другого. Так как она не намеревалась выполнять их приказы, то увезли в другой город и там выдали замуж. Через несколько лет я узнал, что на почве ревности ее убил муж.
- Ты убил его? – тут же подхватил Юра - отомстил?
- Смерть, Юра для таких типов чаще всего оказывается легкой участью.
- Не хочу знать, что ты с ним сделал. – Юра поморщился. Что-что, а фантазии в области нанесения телесных повреждений у Эдди хоть отбавляй. Настоящий виртуоз!
- Вот и правильно. Я плохой пример, поэтому ты должен быть умнее меня.

Умнее? Как бы Юра сейчас хотел сказать, что стремился быть именно таким как Эдди. Сильным. Уверенным. Не бояться обидчиков. На самом деле он хоть и пытался воспитать в себе качества Эдди, но все больше понимал, что походил главным образом не на волка, а на огрызающегося щенка. Ах, как бы он хотел быстрее вырасти! – вздохнул мальчик. Юра достал очки Толстого и одел. Судя по выражению лица Эдди, у мальчика возник только один вопрос:
- Я похож на придурка?

Эдди промолчал. Очки, конечно, смотрелись на мальчике неплохо, но их прямое предназначение заключалось в анализе среды от состава воздуха до магнитных полей и уровня радиации. А применялись они несколько десятков лет назад, когда земные города постепенно погибали от загрязнения. В современных условиях они могли помочь только тем, кто постоянно искал предлога для насмешек.
- Я могу говорить с Толстым, – пояснил он принадлежность очков.
- Только не увлекайся.
Юра грустно улыбнулся. Теперь он будет еще и говорить сам с собой. Со стороны наверняка это окажется забавным и по школе начнут расползаться истории о его умственном помешательстве.
- Говорят, я неразговорчив, - в сложившейся ситуации это должно было оказаться «плюсом». Вновь посмотрев, на стекающихся в школу учащихся, он немного успокоился. Все равно ему не избежать этого испытания, потому что средств на другую школу в их семье не найти, по крайней мере, пока он не вырастит и не начнет работать. А потом и школа-то не нужна. Юра уже открыл дверь, но вновь захлопнул.
- Все наладится, - попытался он настроить мальчика на позитивное настроение.

Юра взглянул на Эдди. В какой-то степени его медлительности была и другая причина.
- Вы поссорились? – все же Юра осмелился задать прямой вопрос. Хотя он и не разговаривал с теткой, но не сложно было догадаться по ее поведению, что произошло что-то нехорошее между ней и Эдди. Казалось, еще немного и их биополя при соприкосновении начнут сверкать молниями.
- Мы всегда ссоримся, когда боимся что-то сказать.
- В этот раз она сильно расстроилась.
- Сильно?
- Она почти не выходит из библиотеки.
- Не обращай внимания. Небольшие встряски полезны для взрослых.
- Точно?
- Точнее не бывает.
- Значит, вы помиритесь?
- Юра иди в школу, и не забивай голову глупостями.
Мальчик вышел из машины, но все же счел необходимым сказать еще нечто важное. Может момент был неподходящий, но в следующий раз он едва ли решиться настолько раскрыться перед Эдди.
- Если бы я мог выбрать себе второго отца, то я бы выбрал тебя.

Ответа Юра не желал услышать и поэтому бесповоротно пошел в школу. Это было для него одним из тех нелегких признаний, которые следовало просто однажды кому-то услышать и никогда больше не поднимать эту тему на обсуждение. От того, что Эдди узнал отношение мальчика к себе, Юре не стало легче, и он совсем не рассчитывал на изменение их взаимоотношений. Просто он сказал то, в чем уверен не смотря ни на что, и он хотел, что бы это осталось неизменным.



****
Незаметно за чтением Соня уснула, и впервые за последнее время ее сон был лишен  привычных красок. Ее окружало темное пространство, бесконечно простирающееся во всех направлениях, словно она стояла в центре самой пустоты. Ни звуков, ни ощущений только серая мглистая масса.
- Где я? Что происходит?

Голос от волнения дрогнул, но и его будто поглотило пространство. Тогда Соня попыталась идти, но вокруг ничего не изменилось.  Постепенно неприятное ершистое ощущение страха стало подкрадываться к ней со всех сторон. Пустота начинала источать зло, которое в виде чернеющего тумана сползалось к Соне с единственной целью поглотить жизнь. Зло. Соня ощущала его как нечто живое и плотоядное. Туман окружил ее и, прикасаясь своими холодными сырыми лапами к теплой человеческой коже, пополз выше. К самому сердцу.
- Соня.

Услышала она искаженный голос, прорывающийся откуда-то с другой стороны этой бесконечности, но опутанная туманом, она была уже не в силах предпринять что-либо для своего спасения. Тело, покрывшееся инеем, немело. Соня чувствовала, как ее сердце начинало замедлять ритм, уступая жизнь безжалостному натиску неведомого зла. Вот-вот и оно совсем остановится. Холодные лапы легли на шею Сони…
- Проснись!!!

Она открыла глаза и увидела привычную обстановку библиотеки.
- Соня – вновь повторила Мама – ты просила сообщить, когда придет Юра.
- Что? – она никак не могла прийти в себя. Даже обернулась, все еще ощущая на себе пронизывающий взгляд зла. Будто оно, спасаясь от света старой лампы, укрылось в темные уголки среди стеллажей, но чудовище не изгнано. Оно лишь отступило, чтобы вернутся вновь.
- Он пришел.
- Спасибо, – Соня попыталась вспомнить, зачем ей надо было знать время прихода мальчика, но ее сознанием все еще владел мерзкий туман. Ей пришлось приложить немалые усилия, чтобы побороть скребущий под сердцем страх, и успокоить воображение. – Я долго спала?
- Не больше пяти минут. Что-то снилось?
- Что-то и приснилось, – ей было неприятно возвращаться к неудачному сновидению, и Соня быстро покинула библиотеку, стараясь не смотреть в темнеющие проемы, чтобы не столкнуться с мерцающими глазами затаившегося чудовища.

****
Но новое зрелище повергло ее в шок не меньше сна. Юра вернулся из школы раньше положенного, но его вид красноречиво описал произошедшие за день события. Юра опять подрался. И можно было сказать, что драка удалась на славу. Одежда порвана, лицо разбито, и все это чучело было вываляно в пыли и запачкано кровью.
- Что произошло? Ты подрался?
- Разве не заметно? – злобно огрызнулся Юра, проходя в свою комнату. Объяснятся с теткой, он был не намерен. Она по-прежнему относилась к предателям, и если бы он мог, то первой побил бы ее. 
- Ты, почему так со мной разговариваешь?
Соня пошла следом, намереваясь поговорить с подростком.
- Вот только не надо учить меня жизни!
- А ты, похоже, все знаешь о жизни?! По-твоему драться это нормально?
- Да! – он резко развернулся и высказал ей прямо в лицо. – По твоей вине я должен знать о жизни за двоих!
- Что ты хочешь сказать? – она совсем не ожидала такой реакции и даже отступила.
- Ты мне не мать! – он закрыл за собой дверь на замок, и уже через дверь выкрикнул: – Я ненавижу тебя! Ты как проклятье все портишь!

Соня почувствовала, что теряет Юру. Вот и сон оказался весьма удачным. Имплантант нарисовал ей то, чего Соня всячески не хотела признавать. Она избегала даже мыслей на эту тему, даже намека в разговорах других. Соня изо всех сил упрямо убеждала себя, что все хорошо в ее жизни. Все снова будут счастливы, стоит только затаиться и переждать волну неприятностей. Вот только на самом деле ее жизнь поглощал мрак.

Соня понимала, что должна сказать мальчику что-то, важное и искреннее, чтобы смягчить его боль, но ей казалось, что слова растворяются в туманной бесконечности, прежде чем она сама их услышит. Кожа вновь похолодела от могильного дыхания нового врага. Соня постаралась найти силы не поддаваться страху.
- Юра, – она постучала в дверь, – прости, что я не смогла спасти твоих родителей.
- Почему ты не умерла вместо них?!
- Прости – ей хотелось заплакать, но внутри все заполнилось холодной пустотой. Соня даже не могла вспомнить нужных слов. Она настолько боялась потерять доверие Юры, что теперь совершенно растерялась. – Юра я хотела.
- Оставь меня! Уходи! Ты мне не мать!
- Хорошо…

Юра услышал за дверью грохот и последующую тишину. Дурное предчувствие мигом вытеснило всю обиду и ненависть. На самом деле он не хотел ругаться с Софи, но все вышло как-то само собой, и теперь Юра даже сожалел. Вся их жизнь пошла кувырком, но ведь когда-то они были счастливы. Так же как и жизнь с родителями эта история тоже постепенно превращалась в красивую сказку, куда вернуться ему уже запрещено. Последнее время Юре начало казаться, что все происходящее только отдаляет его от возможности вернуть благополучную жизнь. Все становилось только хуже, но никто больше не хотел этого признавать. Все были заняты своими проблемами! И настолько увлеклись ими, что только Юра ощущал, как разрасталась между всеми пропасть.   
- Мам она, что из окна выпрыгнула? – на всякий случай спросил он.
- Посмотри.
- Почему все хотят довести меня до бешенства?
- Ты боишься увидеть разбитое окно и оставшуюся жизнь винить себя в ее смерти?
- Ты ужасна!

Юра все же встал с постели и открыл дверь. Соня лежала на полу без сознания. Падая, она ударилась об этажерку с сувенирами, и ее лицо было в крови.
- Тетя  офии… – Юра замер присматриваясь, дышит ли она, но грудная клетка почти не поднималась. Она умерла!? Юра присел рядом, и внутри что-то сжалось от мысли, что Соня вот так просто может умереть. А он ведь даже не сказал, что на самом деле очень ее любит, и во все не считает ее плохой матерью. – Она умерла?
- Ты же этого хотел, – сказал ровный голос Мамы.
- Я задал вопрос! Философствовать будешь после!
- У нее обморок.
- Она больна?
- У нее неполадки в системе, над устранением которых она уже работает.
- Это давно с ней?
- Некоторое время.
Юра вспомнил, как однажды утром увидел ее в ужасном состоянии. Где-то с того момента незаметно все стало меняться. Но это было так давно!


****
Выйдя из комнаты Сони, Эдди подсел к мальчику на диван. Тот смотрел на него так, будто ждал от бога чуда и Эдди предпочел не смотреть в его глаза, полные сожаления, раскаяния и страха.
- Ты чего такой побитый?
- Поквитался со школьным врагом, – замявшись, пробубнил Юра.
Эдди недовольно покачал головой.
- Надеюсь, Вил жив?
- Жив, – наконец-то он нашел в себе силы заговорить о главном. – Софи больна?
- Ничего серьезного. Пусть больше ест и спит. Все наладится.
- Она ведь не беременная?
- Нет, – он взглянул на Юрку и уверенно повторил, – нет. Даже не думай.
- Она точно поправится? Или ты меня как ребенка хочешь успокоить?
- Я никогда не относился к тебе как к ребенку.

Не относился. Пожалуй, только Эдди и воспринимал Юру настолько серьезно, чтобы считать его равным. Мальчик несомненно это чувствовал и очень ценил.
- Мы с ней поругались, – виновато признался Юра, и ему было очень стыдно за свой эгоизм.
- Помиритесь. Накорми ее сладостями с фруктовым чаем, и все будет нормально.
- Я сказал, что она мне не мать и обвинил ее в смерти родителей.
- Так нельзя. Соня не виновата. Она и без тебя очень тяжело перенесла потерю и не стоит возвращаться.
- Я хотел ее обидеть.
- Малыш, ты ее так убить можешь.

Выспавшись от лекарств, Соня открыла глаза и сразу же увидела на тумбочке блюдце с горкой ванильных булочек, которые пекла соседка и кружку любимого, но очень дорогого чая. В уголку в кресле сидел Юра.


****
Методично напиваясь в каком-то мелком дешевом заведении, Лекс незаметно предался раздумьям о своем положении. Ведь времени прошло больше, чем он рассчитывал вначале, но Айс так и не нашел, в Игре достиг не много, а денег совсем недостаточно для необходимой суммы. Все слишком затягивалось, превращая время в злейшего врага. Учитывая результаты последнего подключения к программе, неизвестно, сколько он сможет продержаться в Игре, и не исключено, что следующее участие может оказаться последним.

Периодически его мысли возвращались к Соне, но Лекс старался исключить их при помощи следующей порции спиртного. Она слишком отвлекла его от первоначальной цели визита на Землю, хотя он даже не старался предугадать, как бы все сложилось, если бы не помощь Сони. Лекс это прекрасно понимал и все больше чувствовал себя подлым ничтожеством  за трусливое бегство дальше от нее.
- Я сволочь – сделал он чистосердечное признание, после того как барменша вновь наполнила его стакан.
- Если так будешь продолжать искупать вину, то дойдешь до суицида, – сказала она с безразличными глазами.
- Тебе-то что с этого?
- Ничего, – она равнодушно пожала худенькими плечами и пошла к другим посетителям.

По ее мнению это заведение уже давно специализировалось на неудачниках, которые от беспросветности своего убогого существования сползались сюда по вечерам, чтобы напиться в обществе себе подобных. Она повидала стольких, что постепенно разные люди приобрели в ее глазах одно и тоже лицо неудачника и все их всхлипы и жалобы похожие друг на друга стали для нее пустым шумом, засоряющим эфир.

Кто-то из посетителей вобрал в себя алкоголя больше чем смог контролировать его разум, который незамедлительно отключился, предоставив тело другим инстинктам. В глазах потемнело, и Цветков завалился на столик, опрокинув на пол весь заказ.
- Один готов, – констатировала барменша.

Лекс повернулся, чтобы лицезреть свою будущую участь. Жалкое зрелище! Вероятно, бедолаге еще совсем недавно везло в жизни, и он уверенно ощущал себя счастливчиком и баловнем судьбы. Люди считали за честь поздороваться с ним и гордились знакомством с этим удивительным игроком. Вот только с какого-то момента все пошло не так. Везение, богатство, уважение все вдруг начало просачиваться сквозь пальцы, словно песок из руки и вот на ладони уже ничего не осталось. В нем еще проглядывало чувство собственного достоинства, стиль, вкус роскоши, но скользил он не ввысь, а все больше вниз. На самое дно. Оставленный еще недавно преданными поклонниками, забытый, потерявший благосклонность судьбы. Он был вынужден влачить нищенское существование, отравляя себя алкоголем. Его уже никто не узнавал, а те, кто еще помнил, брезгливо отворачивались. Старый король свергнут новым королем. Да здравствует новый король!

Крепкий охранник подошел к Цветкову, но едва толкнул его за плечо, как тут же оказался сбитым с ног, и в следующую секунду все услышали хруст сломанной руки.  Зал наполнила шоковая тишина. Никто не был готов к такому повороту событий. С виду худенький невзрачный человечишка в поношенном длинном плаще, висящем на нем огромным балахоном,  и упившийся до стадии беспамятства несколькими движениями едва не лишил подготовленного охранника руки.
- Я еще жив, - проговорил он. Цветков был полон злобы и ненависти к людям. Он проходил уровень за уровнем под их крики «браво» без отдыха, не взирая на призывы организма о пощаде. Теперь, когда должно остаться заслуженное уважение он столкнулся с людским презрением. За непостоянство и продажность толпы Цветков был готов уничтожить все человечество. Он еще чувствовал в себе силы для мести. – Я жив. А ты?

Первым вышел из оцепенения второй охранник и потянулся за оружием, но Лекс осторожно его предупредил. Из присутствующих только ему были доступны и понятны эмоции переполнявшие Цветкова, и он единственный хотел ему помочь.
- Даже не думайте об этом. Не давайте ему повод.

Цветкову совсем не нравилось, как кричит и дергается на полу охранник, сжимая свои торчащие кости, и поддался желанию избавить себя от неприятного зрелища. Обдумывая чем бы прикончить бедолагу, он увидел кобуру на ремне. Отнимая пистолет, он столкнулся с нелепым сопротивлением, но несколько ударов по лицу и охранник утих. Наконец-то Цветков извлек из кобуры оружие и почувствовал себя героем, спасшим красавицу из темницы злого тирана. Приятная тяжесть оружия в руке, словно последний билетик в Игру. Последний шанс почувствовать себя как прежде сильным, не знающим страха, боли и сомнений. Вот оно это пьянящее чувство могущества над остальными. Превосходства! Силы и власти!
- Это ничто не изменит, – громко сказал Лекс.
Цветков услышал самоуверенный голос
и осмотрелся вокруг, разыскивая первую цель.
- Ты ведь игрок. Верно? – он еще сам не знал, для чего напрашивается на серьезные неприятности, но уже не мог остановиться. Непреодолимое желание искало конфликта. Тщательно прощупывало и анализировало окружение, разыскивая  потенциального врага в каждом. Лекс догадывался, что это стремление имплантата, которое следовало научиться контролировать, но сейчас он убедился, что это происходит не всегда и не у всех. – Смерть этого человека не вернет благосклонность толпы.
- Ты кто такой? – Цветков уверенно подошел к выскочке и приставил ствол ему в грудь – Один из них?
- Я сам по себе. – Лекса встревожили его глаза, постепенно приобретающие охровый оттенок. Из двух вариантов это больше склонялось к плохому.  Ему совсем не нравился этот тип, а пистолет, тыкающийся в его грудь, начинал раздражать и вероятно будет много крови, если он не прекратит это безобразие. 
- Раз ты знаешь, что я игрок, то догадываешься, что я с тобой сейчас сделаю.

Лекс увидел в мерзких глазах желание продырявить его тело, и что-то сработало быстрее, чем движение пальца Цветкова на спусковом крючке. Он перехватил пистолет. Пуля увязла в полу, и локоть Лекса свалил Цветкова на пол с разбитым носом. Еще один удар и тот потерял сознание.
- Придурок. Кто же так много говорит. Хочешь что-то сделать, так делай! – Какая-то половина в Лексе сожалела, что Цветков оказался настолько пьяным, и сражения с достойным противником не получилось. Но сострадание было сильнее. Ведь Лекс понимал, что сам не застрахован от такого конца своей игры. На него тоже найдется новый игрок, который придет однажды и сбросит его на самое дно.
- Оружие, – осторожно напомнил охранник.
- Пожалуйста. – Лекс положил пистолет на стойку.

Когда конфликт был исчерпан, все внимание сосредоточилось на пострадавшем охраннике, и даже никто не заметил, как Лекс утащил Цветкова, оставив на стойке деньги за нанесенный ущерб.


****
Лекс осторожно переступил порог и вошел внутрь квартиры. Из-за отсутствия основного света внутри была плохая видимость, поэтому, споткнувшись обо что-то у двери, Лекс рухнул на пол вместе с Цветковым, которого пришлось практически тащить на себе всю дорогу до его квартиры.
- Та-ак – протянул Лекс, предполагая, что прежде чем решиться напиться, неудачник разгромил свое жилище. – Ты тоже не любишь порядок.

Бросив бормочущее тело на диван, Лекс решил осмотреться, не каждый же день он бывает в гостях у коллег. До сих пор круг его знакомств ограничивался только Соней, поэтому в квартире нового знакомого он надеялся найти некоторые ответы на беспокойные вопросы. К счастью освещение удалось легко подключить, и взору Лекса предстала до боли знакомая уничтоженная квартира. Причем уничтожалась она неоднократно, а во времена просветления хозяина вновь обустраивалась. Этому свидетельствовали убогие, починенные сподручными средствами предметы мебели, необходимые для элементарного проживания.
 
Постепенно он увлекся складыванием фрагментов в целую картинку жизни Цветкова. Пытался понять обстоятельства, толкнувшие его на Игру и причины, послужившие началом его безумия. Но чем больше он углублялся в мысли Цветкова, тем сильнее понимал, что капается он не в его жизни, а в своей.   
 
«Бедабедабедабедабеда…»
Лекс обернулся как раз в тот момент, когда лезвие ножа должно было воткнуться в его спину. Он увернулся и постарался не вмешиваться в драку.
- Успокойся. Я тоже игрок. Положи нож и мы поговорим. У меня тоже были такие же проблемы. Я не враг расслабься. Игра давно окончена. – Но похоже на парня не действовали уговоры Лекса. Он вообще не отдавал себе отчета в действиях и мало понимал, где сейчас находиться. Личность человека была подавлена. Имплантат хозяйничал в теле, и им двигало единственное желание уничтожить врага.

В нормальных условиях Цветков был слабее Лекса, но теперь он не чувствовал боли, и обладал крепким телом, превращенным в единую машину убийцу. Он не отступил, и Лексу пришлось защищаться. Когда кулаки врезались в челюсть Цветкова, голова его каждый раз откидывалась назад с такой силой, что казалось, сейчас она оторвется от шеи и упадет. Но на тонких губах застыла все та же злобная усмешка. Лекс мог поклясться, что ему даже нравится происходящее. Лекс перепробовал все известные ему методы, но свалить с ног Цветкова не удалось даже по средствам разбитого на его голове остатком стула. Он только зверел и Лекс почувствовал страх от того, что его удары не наносят никого вреда. Цветков швырнул парня на стол, который окончательно развалился от удара, превратившись в ловушку для человека. И прежде чем парень успел что-либо предпринять, на него навалилось обезумевшее зомби. Лекс ощутил, как  лезвие ножа глубоко вошло в его живот.

Ему хватило сил оттолкнуть Цветкова. Рука ухватилась за первое попавшееся, чем и оказалась металлическая ножка, которой  со всего размаха, Лекс ударил вновь наваливающегося Цветкова по голове. Теперь ему уже было все равно, что станет с этим уродом. Зомби завалилось на пол с разбитой головой и затихло. 
- Чтоб ты сдох придурок! – он посмотрел на торчащую из живота рукоятку. – Ты меня проткнул.

Странно, но ожидаемой боли Лекс не чувствовал, заботясь о теле, имплантат самостоятельно решил избавить Лекса от боли.  Вот только кровавое пятно быстро распространялось по одежде, и следовало остановить кровотечение. Лекс несколько раз брался за рукоятку, намереваясь вынуть нож, но боялся. Потом все же резко вырвал лезвие из тела, и заорал от вспыхнувшей боли.


****
Быстро осматривая квартиру, Эдди обнаружил на кухне Лекса. Он сидел за холодильной камерой в луже собственной крови. Пребывая в состоянии шока, он все же прекрасно видел стоящего перед ним Эдди и ствол пистолета, смотрящий почти в упор. Эдди долго боролся с желанием избавиться от всех проблем разом и с трудом подавлял жажду имплантата пролить кровь врага. Это будет даже не наказанием, а избавлением Лекса от мучительных страданий. Это благородно, спасти врага, - лаконично подсказывало звено.
- Эдди… - в ситуацию вмешался голос Сони, которая торопила его с осмотром.

Эдди посмотрел в комнату, где Соня пыталась удержать Цветкова. Он бился в конвульсиях, рыча и воя от боли. Тело дергалось в адской пляске. Из-за затянувшегося отпуска, Соня потеряла большую часть сноровки и хладнокровия в подобных делах и заметно нервничала, теряя остатки терпения. Все больше ей хотелось пристрелить этого урода и пойти с чашечкой горячего чая съесть чего-нибудь сладкого. 

Эдди вдруг подумал, что она могла никогда бы и не узнать о том, что Лекс сейчас будет устранен. Для нее он навсегда останется жить где-то на далекой Луне, а со временем он найдет способ вытеснить остатки воспоминаний о Лексе. Расправа выглядела все заманчивее, и Эдди вновь нацелился на парня.

Убей его. Убей! Он враг, – нетерпеливо нашептывал имплантат, подогревая его кровь – Выстели ему в голову. Пусть смотрит, как пуля пробьет череп. Пусть голова разлетится в клочья. Пусть он умрет. Умрет. Убей его! Убей врага!
Эдди ухмыльнулся и Лекс понял, что сейчас умрет. Он прочел свой смертный приговор в его глазах. Сейчас он умрет. Умрет!
- Эдди!

Цветкову почти удалось вырваться, как Эдди одной рукой схватил парня и придавил к полу коленом. Еще один разряд, направленный в розетку звена отключил Цветкова, и его упаковали в мешок.
- Ты заблудился?! – обрушилась на него Соня. Борьба с Цветковым ее измотала и почти довела до нервного срыва. Сейчас она была уже готова кричать всем прямо в лицо о том, что она не готова к такой работе и уж лучше она вернется за стойку, чем попытается вразумить еще одного сорвавшегося психа. – У нас нет времени на экскурсии.
- Прости.
- Да что с тобой?!
- Пора уходить. – Эдди перевалил Цветкова через плечо и пошел к двери.
Соня тоже поспешила к выходу, но непонятное ощущение заставило ее остановиться. Она прислушалась и поддалась. Позволив имплантату продемонстрировать ей некоторые упущенные факты, которые казались для него жизненно важными. Перед глазами промелькнул кадр с ножкой стола, окровавленным ножом и пятна крови. Соня повернулась.
- Что ты хочешь мне сказать?

Она присела над пятнами крови, еще раз представив произошедшую картину, и поняла, что нож никак не увязывался в действие. Беспокойное чувство обострялось при виде кровавых отпечатков, и тогда она решила проследовать за ними на кухню. Осмотрелась и уже в последний момент увидела Лекса.
- Какого черта ты здесь делаешь? – и вдруг она поняла медлительность Эдди. Она не нашла ни единой причины, которая убедила бы Эдди оставить парня в живых, и это удивляло ее больше чем неожиданная встреча с Лексом.
Парень поднял на нее мутные глаза.
- Все Айс ищешь?
- Соня… – боль вытеснила собой все. Только боль и заполняющая тело усталость от потери крови. Он прекрасно осознавал, что умирает, и первые несколько секунд он думал, будто предсмертные видения решили сыграть с ним в злую шутку. Но когда Соня начала его тормошить, не скупясь на физические методы, то новая боль напомнила парню о его бренном существовании.
- Ты меня слышишь?! Соберись!
- Мне… - едва слышно простонал Лекс.
- Что? – она вновь ударила его по лицу. Парень завалился на пол, но Соня вновь посадила Лекса и хорошенько встряхнула. – Ты что умирать собрался?
- Мне больно…
- Это хорошо. Значит, ты еще жив.

****
Эдди небрежно бросил мешок с Цветковым в угол фургона, за что выслушал длинный упрек от  Виктора, который занялся состоянием бедолаги. Цветков был в крайне тяжелой форме, но, похоже, это беспокоило только Вика. Каждая секунда промедления Сони осложняло положение всей команды, но сильнее всего это сказывалось на внутреннем состоянии Эдди.
- Куда ты? – успел крикнуть Вик, прежде чем Эдди покинул фургон, но ответа не последовало.
- Время вышло – напомнил Малыш о расписанном по секундам плане. – Почему стоите?
- Соня не вернулась. – Вик пытался стабилизировать ухудшающееся состояние Цветкова – Пусть подготовят лабораторию. У него сильные физические повреждения и шок из-за токсина.

****
Соня осмотрела его рану. Все было бы не так уж плохо, если бы не сильная потеря крови.
- Зачем ты живешь, Лекс? – она прижала к ране какой-то клок материи, валявшийся неподалеку. В голове проносились тысячи исключающих друг друга вариантов дальнейшего действия, но не один не вселял уверенности. Она впервые поняла, что близка к панике. – Хочешь найти свою смерть?
- Прости.
- Я ведь не собираюсь тебя спасать все время.
- Прости.

В кухню вошел Эдди. Ему совсем не нравилось то, как она менялась рядом с этим человеком. Становилась мягкой, бессильной, глуповатой и улыбчивой. С Эдди она давно так не улыбалась. А сейчас?! Она была готова разрыдаться от отчаяния, закричать, поддавшись панике. Это совсем не сопоставлялось с его хладнокровным, жестким, решительным и волевым другом. «Женщиной» - подобралось у него подходящее слово. Рядом с Лексом Соня чувствовала себя женщиной и вела себя соответственно. Вероятно, эта половина таилась в Соне очень глубоко, потому что если бы раньше Эдди встретился с ней, то наверняка бы прошел мимо даже не задержав взгляда. Сейчас он понял, что все это время любил совершенно другую женщину.

Странно, но в этот момент Эдди не испытывал к Лексу не ненависти, не ревности, разве что немного жалости. Он умирал нелепой и бессмысленной смертью. 
- Ты не сможешь спасать его всегда,- прервал Эдди их идиллию.
- Эдди…
- Он прав, - вмешался Лекс, не дав Соне возможности высказаться. – Оставь меня. Я знаю, что умру.
- Еще чего.
- «Мечта» установила новый жучок – Эдди подал ей сканер, – прямо по центру. Установлен совсем недавно. Даже не прирос. Если хочешь попробовать поковыряться в мясе, то у тебя меньше четырех минут.
- Времени мало. Я давно этого не делала, к тому же Лекс потерял много крови. Он не выживет.
- Тогда прикончи его, – посоветовал Эдди разумное решение, – все равно покойник. Это будет милосердием.
- Нет.
- Эдди уведи ее – попросил Лекс. – Пожалуйста, пусть она уйдет. Я не хочу, чтобы она видела меня таким. Уведи и дай мне пистолет. Пожалуйста. Я так хочу.

Эдди это достойно оценил, но пистолет не торопился отдавать потому, как  не верил, что парню хватит воли прострелить себе голову. Он относил Лекса к тем паразитам, которые выживают в любых экстремальных условиях, к тому же у него была весомая причина для жизни.
- Я вытащу, – неуверенно произнесла Соня, но ее голос даже никто не услышал – вытащу, – более решительно повторила она и не желала больше ничего слышать против. Посмотрела на данные сканера и определила местоположение. – Что ж тебе так не везет парень с Луны.
- Не надо меня резать, – простонал Лекс. Ему и без этого было очень больно. Он устал. Все больше хотелось проснуться завтра утром в теплой постельке, и чтобы все случившееся с ним за последние месяцы оказалось дурным сном. Пусть все будет просто дурной сон! К сожалению, обмануть себя не удавалось. – Во мне уже есть дырка.
- Заткнись, – она достала нож, – ничего страшного, если в тебе появиться еще одна дырочка.
- Мне будет больно.
- Будет чертовски больно, – ухмыльнулся Эдди. В какой-то степени процедура его увлекла, и он был готов даже ассистировать в изощренной пытке. Имплантат ликовал от предвкушения зрелища с вырыванием  из груди врага  куска чужеродной плоти.
– Если «Мечта» узнает, что их датчик не работает? – цеплялся Лекс за призрачные варианты лишь бы избежать новой боли. – Что тогда? Они расстроятся.
- Нам нравиться их расстраивать. Эдди подержи его, – попросила Соня, разрывая на парне рубаху.
- Не надо. – Лекс почувствовал прикосновение лезвия ножа на груди и запаниковал. – Не надо держать меня. Соня, он же  не заметит, как меня раздавит.
- Храбрец. – Он уже встречал храбрецов и все они одинаковы, когда отрывают кусок живой плоти, сросшейся с нервной системой. – Только громко не кричи.

Соня еще раз взглянула на монитор и передвинула нож точнее. Потом сделала небольшой разрез, стараясь не смотреть ему в глаза. Сейчас ей было не зачем думать, кого она режет и сколько мучений ему приносит. Лекс действительно держался храбрецом, пока пальцы Сони не углубились в его тело. Она старалась действовать быстрее, понимая, что такую процедуру не выдерживали даже здоровые люди.
- Я не могу найти.

Лекс хрипел от боли, захлебываясь кровью. Он был бы рад умереть сейчас лишь бы не чувствовать адских пыток.
- Немного дальше. – Эдди еще раз прислонил сканер, и на мониторчике отчетливо высветилось темное пятно.
- Я могу повредить сердце.
- Прометей починит.
- Ладно, – она глубже погрузила руку и наконец-то пальцы нащупали уплотнение. – Есть.

По кивку Сони Эдди придавил Лекса к полу и зажал рот ладонью. Она резко оторвала жучок. Парень едва не заорал на всю эту проклятую землю благим матом от жуткой боли, но в следующий момент потерял сознание и это оказалось его единственным спасением.
- Крепкий парень, – оценил Эдди. Сам бы он лучше застрелился, чем позволил Соне капаться в его теле.
- С Луны. – Соня уничтожила жучок и наложила на новую рану повязку. – Мы его не довезем.
- Довезем. – Эдди упаковал парня в мешок, – не довезем, так выкинем.


****
Машину в Бункере уже ждали, вот только увидев во втором мешке бессознательного Лекса, залитого кровью как-то не сразу медработники смогли среагировать. Все ждали только одного потерпевшего, а тут еще…
- Я слишком часто вижу этого парня! – из уст Прометея это прозвучало дурным проклятьем.
- Он был у Цветкова. – Соня сама нащупала не шее парня едва ощутимый пульс. Теперь о нем позаботятся настоящие волшебники, и она могла уже не беспокоиться за жизнь Лекса.
- И ты снова не могла его бросить. Один раз это случайность, а второй закономерность. Ты в курсе?
- Да.
- Он подопечный «Мечты». Зачем его сюда тащить? Почему он в крови? Что не хотел ехать?
- Бок порезал Цветков, а из груди я вытащила жучок.
- И он еще жив?! – изумленно воскликнул Прометей. -  Я же запретил тебе это делать.
Фыркнув что-то недовольное, Соня ушла. Все еще бормоча от возмущения, Прометей прикрикнул на персонал, чтобы поторопились со вторым пострадавшим.

***
Соня догнала Эдди у его комнаты и остановила за руку.
- Откуда ты знал о жучке?
- Какая разница?
  Соня не хотела продолжать их ссору и сменила тему. Рано или поздно она все равно узнает.
- Я просто хотела поблагодарить тебя за помощь, – ей очень тяжело дались эти слова.
- Поблагодари, – он прямо посмотрел ей в глаза.
- Спасибо.
- Все? Я могу пойти к себе?
- Чего ты вредничаешь? Я думала, конфликт между нами исчерпан. Или сожалеешь, что не пристрелил его сразу?
И она задела его самолюбие. Эдди немного склонился к ней и серьезно заверил Соню в безоговорочном соблюдении негласных законов:
- Я не убиваю раненных.
- Ты что задумал?
- У тебя периодически появляются игрушки. Сейчас Лекс. Я подожду, когда ты наиграешься с им.

Соня не смогла контролировать вспышку гнева имплантата и в какой-то степени она сама спровоцировала ее. Рука выхватила пистолет и приставила в область его сердца. Это произошло как-то даже инстинктивно, словно она защищала свою жизнь.
- Лучшие друзья чаще всего становятся злейшими врагами.
- Как скажешь.

В отличие от Сони Эдди никогда не колебался, если намеревался что-либо сделать и не важно кто перед ним стоял друг или враг. Если на него наставляли оружие, то действия у него были одинаковы. Несколько движений и пистолет был в руках Эдди, а Соня валялась на полу в пару метрах от него.
- Не надо меня злить Соня, – он бросил ей пистолет, – во мне живет тоже зло, что и в тебе. И я не всегда бываю сильнее его.

Эдди ушел в сою комнату, но едва за ним закрылась дверь, как что-то лишило его сил. Он сел на пол, прислонившись к двери. Несколько секунд он ненавидел себя за то, что не избавился от Лекса, но они быстро и бесследно прошли. Раньше Эдди никогда не сомневался в правильности своих действий, и поэтому сейчас не стоило позволять отдельным не благоприятным причинам вмешиваться в его планы.



****
Большой зал был разделен невысокими перегородками на множество кабинок, каждая из которых представляла собой особый мир, в котором оператор следил за десятком мониторов, передающих данные с камер слежения и жучков, информируя о жизнедеятельности сразу нескольких игроков. Поскольку информация эта была секретной, то доступ к ней имел только оператор и инструктор игрока, которого уведомляли о любом отклонении от нормы. На этот раз пропали сигналы с жучка. Вероятно, просто сбой, модель сложная и капризы случаются часто, может, организм отверг новую ткань, потому что приращивать стали быстрее, банальная травма или намеренное извлечение. Вариантов было много, а по данным камер подходило типичное отторжение.

Рональд молча стоял за спиной оператора, просматривая всю информацию. Игрок вернулся с физическими повреждениями и пребывал в крайне тяжелом состоянии, но инструктора беспокоило несколько почти незаметных факторов, но он предпочел умолчать о них. Даже он не смог бы разработать столь умного и выгодного плана как предоставила ему судьба. Отличить имитацию всевидящих от реальных данных не в состоянии даже совершенные машины, и всего-навсего один из нескольких сотен инструкторов способен понять обман. Никто не мог объяснить, почему он это различал, до этого момента не мог понять и Рональд.  Только сейчас он смотрел на неопровержимые доказательства, и знал, что они сфальсифицированы. Для него это оказалось столь же очевидно, как и то, что у него только пять пальцев на руке.

Взгляд остановился на мониторчике демонстрирующим мучения Лекса, который то впадал в беспамятство, то стонал от нестерпимой боли, разрывающей его грудь.  Все признаки отторжения организмом и имплантатом чужеродной ткани жучка, просто не к чему придраться. Любой нормальный человек, становясь свидетелем подобных мучений, пошел бы на любые меры лишь бы облегчить боль бедняге, но у Рональда ничто не дрогнуло.
- Вызвать медицинскую службу? – спросил оператор.
- Нет необходимости. При отторжении жучок сам ликвидируется через 38 часов. Потом  организм восстановится. Никого к нему не пускать, и держи меня в курсе.
- Да, сэр.

Рональд вышел из кабинки, и за долгое время на его лице промелькнула тень улыбки. Лекс в Бункере всевидящих! И если бы Рональд верил в существование бога, то наверняка бы поблагодарил его за столь щедрый подарок.


****
Соня подумала, что Лексу будет приятно, выйдя из беспамятства в чужом месте увидеть знакомого человека. К тому же она сама хотела посидеть рядом с ним. За последнее время им не часто удавалось побыть в обществе друг друга, как это было в самом начале. Временами Соня понимала, что начинала скучать, и когда тоска охватывала ее без остатка, приходили болезненные мысли о бесплодности своих мечтаний. Ведь на самом деле они оба были увлечены придуманными персонажами, и вот теперь настал день, когда ложь уже бессильна. Пока Лекс был без сознания, ей предоставлялась последняя возможность побыть в мире иллюзий. Изучать черты лица, думать о нем, как о своем единственном мужчине и знать, что бесконечно любима им. Потом он проснется, и все будет иначе. Но сейчас Лекс принадлежал только ей.
- Прости меня – Соня взяла его руку и приложила к щеке. Она скучала по его улыбке, ямочкам на его щеках, мягкому голосу. Бархатным черным глазам, смотревшим на нее с таким восторгом, который можно было встретить разве что у невинных детей увидевших долгожданную игрушку.  Скучала по его рукам. 

Ей так хотелось рассказать Лексу все произошедшее с ней без него. О всей ее жизни, которая оказалась пустой без Лекса. О мужчинах, в которых искала только его, о бесконечном одиночестве. О страхе за его жизнь, который поселился в ее душе с первой их встречи, и как очень любила его. Очень сильно любила! Рассказать о том, что хочет уехать с ним и Юркой далеко, далеко, где не найдут их ни прошлое ни «Мечта», чтобы там построить свое счастье. Она ведь уехала бы с ним даже сейчас! Все бросила бы и уехала, стоило ему только позвать. Они могли бы быть счастливы.  – Прости меня мой милый мальчик. Прости.

Лекс проснулся от прохладного прикосновения к своим губам и застал склоненную над ним Соню. Она нежно улыбнулась ему, и Лекс впервые увидел ее глаза полными любви и отчаяния.
- Я попал в рай, - прошептал он, едва узнавая свой голос.
- Нет, ты еще на земле.
- Я попал в рай, потому что ты меня поцеловала.
- Сильно не обольщайся.
- А ты вредная, – он поправил ее волосы, коснулся бледного бархата щеки, – но я тебя все равно люблю. Ничего не могу поделать с этим. Люблю и все тут.

Соня не выдержала захлестнувших эмоций и обняла парня. Если бы он только знал, что творилось у нее в душе последнее время, как беспощадно пытали ее навязчивые мысли о его смерти. Она так боялась его потерять! Теперь она никому не позволит отнять у нее Лекса. Никому! Вероятно, она переусердствовала и, не проконтролировав свою силу, потревожила раны Лекса.
- Прости, – она присела рядом – как ты?
- Внутри все болит.
- Организм скоро восстановиться. Ты в порядке.
- Больше не надо искать во мне жучки. Это больно. Я лучше умру сразу.
- Не хнычь, у меня тоже был под ребром. Это опасно, но не смертельно.
- А как реагирует «Мечта» на уничтожение ее средств слежения? – по ее изменившемуся лицу Лекс догадался, что затронул нежелательную тему для разговора – Ты не доверяешь мне?
- Доверяю, но я знаю методы «Мечты».
- Ладно, оставь, – к тому же Лекс сейчас был еще слаб, чтобы углубляться в подробности. – Как Цветков?
- Он умер.
- Как? Это из-за меня? Я его ударил по голове.
- Его организм уже был отравлен токсином. Люди умирают Лекс. Это итог игроков. Я предупреждала тебя, но ты не хотел меня слушать. Рано или поздно все игроки сходят с ума, но не всем удается после выжить.
- Но я выжил.
- То, что случилось с тобой, не было безумием.  Это его первый вестник. После наступает адаптация. Какое-то время ты почувствуешь силы, тебя увлечет Игра. Будет казаться, что ты летишь на вершину блаженства, но на самом деле это погружение в бездну.
- Но ты ведь будешь рядом, и остановишь меня.
- Ты должен остановиться сейчас, иначе будет поздно. Понимаешь? Я тебя уже остановила.
- Еще рано.
- Для чего? Ты хочешь больше денег? Хочешь умереть ради денег?
- Соня мне еще рано выходить из Игры.
- Если тебе наплевать на себя, то сделай это ради меня. Давай уедем. – Она вновь обняла Лекса за шею. – Уедем прямо сейчас. Пожалуйста. Возьмем Юрку и улетим, куда ты захочешь. – Говорила она, и искренне верила, что найдет в себе силы осуществить все именно так. – Я буду только твоей.  Буду готовить еду, убирать наш дом, я нарожаю тебе много детей. Хочешь много детей?

Соня смотрела в его глаза с такой надеждой и мольбой, что Лекс испугался за нее. Вероятно, она знала об их будущем нечто, толкающее ее на столь отчаянный поступок. Словно это был последний шанс избежать столкновения с этим беспощадным Нечто. Она очень боялась и всеми силами стремилась изменить грядущие перемены. Лекс понимал, что ему тоже стоит бояться, к тому же Соня не из тех девушек, которые просят дважды. Вот наконец-то его мечты осуществились. Любимая женщина сама хочет уехать вместе с ним, но … 
-  Для меня честь быть отцом твоих детей.

Соня улыбнулась, страстно поцеловала его в губы.
- Мы будем счастливы, Лекс.
- Обязательно, – и тяжело добавил: - только чуть позже. Я увезу тебя очень далеко и стану твоим вечным рабом, но мне надо еще немного продержаться в Игре. – Он был уверен, что после проклянет себя за эти слова.
Лицо Сони изменилось, приобретая вид равнодушной фарфоровой маски. Она отстранилась, и Лекс почти не узнал Соню в этой безликой, чужой женщине.

Как нельзя к стати в комнату вошел Прометей с кружкой специально приготовленного напитка, конечно цвет как всегда уступал качеству, но Лекс сейчас не из тех, кто мог выбирать.
- Здравствуйте молодой человек, – заговорил он, –  можете называть меня Прометей.

Подозревая, что ему больше не удастся поговорить с Соней, а тем более растопить лед в ее глазах, Лекс протянул к ней руку. Попытка удержать ее не произвела желаемого результата. Соня отшагнула и молча удалилась.
- Соня, прости я… - Лекс заметил невысокого безобразного человека в комнате и осекся. 
- А теперь подумай, что ты можешь сделать, чтобы вернуть ее.

Лекс смерил бестактно ворвавшегося незнакомца, с ног до головы и от чего-то ему захотелось зверски забить уродца до смерти.
- Это не твое дело.
- Это моя девочка и это мое дело. – Прометей улыбнулся, прекрасно понимая его мысли. – Я ее уступать никому не собираюсь.
- Ты кто?
- Прометей. Это не мое настоящее имя. В древности так звали героя укравшего у богов огонь и подарившего его простым людям. В наказание боги приковали его к скале и заставили птицу поедать его печень. На такой исход я не расположен, а вот у богов я кое-что украл. – Он подал парню кружку. И каким-то отцовским заботливым голосом заговорил:– а сейчас я тебе немного расскажу о том кто мы и кто ты. Никто из людей, которых ты встретишь здесь, не ответит ни на один твой вопрос, касающейся «Мечты» и этого места. Я запретил. Я владелец этого места и этих людей. Мне известно все, что происходит с игроками в этих стенах и за их пределами. Кроме того, ты являешься для нас явной и прямой угрозой. Методы «Мечты» по добыче информации многообразны и не все простые люди способны выдержать. Мы уже сталкивались когда, доверившись одному, теряли многих хороших людей. Я не считаю тебя информатором, потому что проверял тебя, но только тебе известно какую сторону ты выберешь для себя благополучной. – Ему совсем не нравилось, что Лекс игнорирует его снадобье – Выпей.
- Вы считаете, я могу продать друзей за пропуск в высший класс? – запах и цвет сильно смущали Лекса в надобности употребления этой вязкой жиже. Он взглянул на загадочного типа, но встретился с чрезмерно дружелюбным выражением лица. Так словно он молчал о какой-то пакости, которую приготовил для Лекса. Парень не стал рисковать. – Спасибо я не голоден.
- Это компенсация организму за перенесенный шок. Пей, не бойся. Иначе мы не поговорим. А ты очень хочешь все услышать. Верно?

Лекс торопливо выпил и тут же  зажал рот ладонью, боясь, что мерзкое вещество вернется обратно. Но, похоже, желудку оно понравилось больше. Внутри начало приятно теплеть, и наконец-то ноющая боль стала утихать.
- Уверен это не самое плохое, что можно ожидать от тебя?
- Не самое.
- Продолжайте.
- В «Мечте» тебе предоставят выбор или жизнь в высшем классе с неограниченным денежным счетом или смерть.
- А что можете предложить вы?
- Ничего. Ни денег, ни безопасности, ни причастности к нам. Мы не существуем.  Мне нечего тебе предложить Лекс, кроме осложнений в твоей жизни. Ты продолжишь жить, как и раньше, но неся в себе ответственность за очень многие человеческие жизни. Это очень тяжелый груз, которым ты не с кем не сможешь поделиться, поэтому подумай.
- Заманчиво. Почему же вы выручаете меня, если не доверяете?
- Ты оказываешься не в том месте не в то время. Твои поиски Айс угрожают нашей безопасности.
- Я знал, что ты хитрый парень.
- Я один из разработчиков имплантата и основоположников всей Программы. Когда появились осложнения с игроками, я инсценировал свою смерть и создал здесь Бункер. Против «Мечты» открыто воевать бесполезно, поэтому я объявил другое противостояние. Постепенно мы разрушаем Программу вирусами, подрываем веру людей в розовые сказки «Мечты».
- Они знают о вашем существовании?
- Да. Знают, что есть группа, деятельность которой подразумевает поиск тех, кто пострадал от «Мечты». Так как полностью удалить звено невозможно, сохранив жизнь носителя, мы отсекаем звено от некоторых отделов мозга нарушая связь. Все что человек помнит, это яркую вспышку света, которую можно обосновать обычным сбоем из-за перегрузки, потом просыпается где-то в городе и начинает новую самостоятельную жизнь. «Мечта» проводит медицинское освидетельствование и тут вступает в силу закон о Непригодности.
- А память?
- Для человека создавшего звено между человеком и машиной, реальностью и фантазией, возможным и невозможным простые воспоминания не составляют загадки. Несколько сотен лет назад после первых ядерных взрывов люди говорили, что страшен не червяк, несущий в себе массовое оружие, а человек создавший червяка с оружием.
- Как вам удается скрываться столько времени?
- Мы очень осторожны, но понимаем, что «Мечта» найдет нас это просто дело времени. У нас много рассредоточенных станций, через которые мы перебрасываем информацию. Когда засекают одну, мы переходим на другую и создаем еще одну. Местоположение Бункера обнаружить практически нельзя.
- Почему ты все это мне говоришь?
- Я даю тебе выбор. Остаться с нами. Или уйти и никогда больше не вспомнить о нас.
- Я не могу остаться.
- Не торопись с ответом. До Игры есть время. Ты можешь провести его здесь. О слежке не волнуйся. Мы запустили обычную имитацию твоей жизнедеятельности. Никто ничего не заподозрит.
- Вы всевидящие? – наконец-то вспомнил Лекс как называл их Питерсон. Всевидящие – плохие парни, калечащие жизнь «Мечте». Любая причастность к ним могла очень пагубно сказаться на жизни Лекса.
- Да.

Потрясенный его простым «Да» Лекс потерял дар речи. Все это время его окружали всевидящие. Соня вела двойную жизнь. Сложную и полную опасностей жизнь и не могла толкнуть на подобное Лекса, не доверяя и не желая подставлять его под удар «Мечты».
- У тебя есть время подумать. В следующий раз, когда ты будешь умирать, нас может не оказаться рядом.
Прометей оставил его.

****
Соня бежала по лабиринтам Бункера гонимая неведомым чудовищем, которое выслеживало ее все последнее время. Она бежала, не разбирая направления, ударяясь об углы, сворачивала и бежала, бежала, сталкиваясь с шокированными ее поведением людьми. Она не слышала их криков в свой след, только страх и биение собственного сердца. Окружающий мир для нее померк. Соня видела только нагоняющее ее зло. Вкусив человеческого тепла в недавнем сне оно не оставило возможности нанести решающий удар. И вот теперь хрипя и воя, оно преследовала свою жертву. Распаленное погоней чудовище, набивая брюхо человеческим страхом, будто возрастало в размерах и его бесформенное туманное тело уже заполняло весь коридор. Его безобразным лапам порой удавалось дотянуться до ускользающей женщины, но, чувствуя сырой холод его прикосновений, Соня бежала быстрее. Бежала, бежала…
- Соня… - перед ее глазами мелькнуло лицо Люси – Сюда Соня.

Она свернула за угол и ворвалась в комнату.  Дверь за спиной захлопнулась, не впустив внутрь чудовище. Соня почувствовала, как оно ударилось о препятствие, и возмущенно зарычав, отступило, чтобы вновь выждать момента. Задыхаясь, Соня завалилась на столик, и только немного придя в себя, осмотрелась. Ее убежищем стала маленькая комнатка, наполненная светом и тихим мирным говором машин. Осознавая свою великую миссию, они трепетно заботились о доверенном им человеке, покоившемся в капсуле.
- Люся.

Соня заглянула в окошко капсулы. Внутри подвешенная в невесомости находилась Люся, соединенная с миром машин Бункера множеством трубочек и проводков. Следов от ранения уже не осталось, но человеческий мозг все еще противился сотрудничеству с чужеродным организмом и предпочел устраниться в ожидании новых предложений.
- Привет, ворчунья, – бегло она просмотрела данные о состоянии Люси, но последние несколько дней никаких изменений не произошло. – Что-то ты заспалась. Просыпаться не собираешься? Мне бы с тобой поговорить надо.
- Соня.

Она обернулась на голос и увидела стоящую рядом Люсю, точнее ее призрачную тень.
- Это возможно, - предупредила она внутреннее беспокойство Сони. –  Мир машин позволил моему сознанию проникнуть в их системы и стать частью всего Бункера. Невероятно, но теперь мне доступна любая информация. Я стала понимать машины, и они любезно предложили в мое пользование все свои возможности.
- Мне тебя поздравить?

Люся улыбнулась.
- Со мной приходили поговорить почти все кроме тебя, но я слышала твою боль. Она для меня очень отчетлива, поэтому можешь не подбирать слова. У тебя никогда это не получалось.
- Прости.
- Не надо винить себя. Ты должна понять, что не способна контролировать весь окружающий тебя мир. Ты не в состоянии спасти всех людей, и ты не должна нести ответственность за их ошибки. Каждый проживает и расплачивается за свою жизнь самостоятельно.
- Похоже, твои мозги слишком тронулись, если ты говоришь такое. Ты же грызешь меня все время.
- Ты относилась к свой силе настолько пренебрежительно, что мне казалось, ты недостойна даже трети этой власти. Я не любила тебя, и не понимала, за какие заслуги с тобой так нянчатся. Это типичная женская зависть. Все видели только хладнокровную до жестокости, решительную до наглости, властную, бесстрашную и своевольную стерву, которая казалось, питалась кровью других. Никто не догадывался, что значит бесконечная борьба с возрастающими желаниями чудовища. Прости, я не думала, что контролировать подобную силу уже достойно уважения.
- Я посмотрю, как ты будешь говорить, когда я начну вновь пить твою кровь.  Мне приносит это удовольствие. – Соню глубоко тронуло ее признание, но стало как-то неприятно оказаться разоблаченной. Она потеряла еще одного человека, вражда с которым не позволяла ей ослабить контроль над собой. 
- Что произошло с тобой Соня? Ты бежишь?

Соня тревожно взглянула на дверь. Одна мысль о том, что скоро надо будет вновь вернуться в полутемный коридор и встретить чудовище, приводила ее в ужас. 
- Ничего.
- Ничего? – она заглянула в глаза Сони, и та была готова разрыдаться от невозможности вытерпеть тяжесть давящих со всех сторон обстоятельств. Она давно потеряла контроль над окружением, и теперь даже собственные силы жили в ней как-то обособленно.
- Ты не понимаешь…
- Я понимаю – прервала ее Люся, - понимаешь ли ты? Никто не отвернулся от тебя, это ты отдаляешься от всех. Ты упорно продолжаешь отталкивать всех.  Почему?
- Мне страшно, – как-то даже обреченно призналась Соня. – Все вокруг рушиться.
- Посмотри в лицо своему врагу, и ты поймешь, как ничтожен твой страх. Ты сказала это мне в первый день моего пребывания в Бункере. – Дверь открылась, и Люся жестом  предложила Соне сделать самый тяжелый шаг – Я посмотрела, Соня, пришло время посмотреть и тебе.
- Я не могу.
- Можешь.
- Люся, я хочу… – она повернулась, но комната была уже пуста, -  чтобы ты скорее поправилась, потому что теперь  ты нужна Бункеру больше чем я, – тихо закончила Соня.
Люся оставила ее одну на один со своим чудовищем, прекрасно понимая, что только так Соня сможет преодолеть свой страх и найти утраченную веру в себя.

Соня неуверенно переступила порог. Едва за спиной закрылись двери, как она ощутила холодок тумана сползающегося к ней по лабиринтам Бункера. Соня закрыла глаза, чтобы не видеть подкрадывающегося за ее жизнью монстра. Вскоре он ее окружил и принялся карабкаться вверх по дрожащему телу. От страха и омерзения Соне хотелось убежать прочь, но она, сжав кулаки, продолжала стоять. Она должна выстоять. Какая-то ее часть все же понимала, что злобного чудовища на самом деле нет. Его создал имплантат, руководствуясь страхами и опасениями Сони, и поселил в ее воображение.  Зверь получился безобразный и чудовищный, способный навсегда уничтожить Соню. Он жил и расползался в размерах, пожирая ее ужас.
- Посмотри в лицо своему врагу, и ты поймешь, как ничтожен твой страх, – прошептала она, и открыла глаза.

На нее смотрела морда уродливого чудовища, которая непрерывно меняла безобразные маски, становясь все ужаснее. Меняя воплощения, зло отравляло Соню страхом и разрушало тело нарастающей болью. Когда она была уже не в состоянии вытерпеть пытки, Соня закричала, и в ответ чудовище издало оглушительный рев. Оно нависло над Соней и, превращаясь в одну омерзительную гигантскую ревущую пасть, обрушилось на женщину.


Вдалеке на полу Вик заметил что-то темное, но по мере приближения понял, что это тело. Подбежав, он обнаружил Соню лежащую на полу у двери в палату Люси. Хотя и без видимых внешних повреждений, она все же не отреагировала на попытки Виктора вывести ее из беспамятства.



****
Не испытывая сильной боли, Лекс поднялся с кровати и осмотрел свое тело. Рубцы настолько быстро на нем зажили, что теперь остались только аккуратные багровые полоски, и парень заподозрил в колдовстве людей, которые сотворили с ним подобное чудо.  Чувствуя в себе силы, и побуждаемый любопытством Лекс вышел в коридор. Так сказать осмотреть местность. Перед ним открылось большое пространство, спускающееся откуда-то сверху и устремляющееся в глубину. Множество этажей, масса дверей, лестниц, лифтовых шахт, переходов сплетенных в живой единый мир машин Бункера, наполненный огнями и звуками работающих механизмов похожих на разговоры фантастических существ. Лекс ощутил себя беспомощной букашкой в чреве гигантского робота.

Снизу вынырнул круглый глаз с антенной и, смерив зеленоватым сканирующим полем шокированного человека, произнес:
- Ти-9 приветствует тебя. Моя задача наблюдение и анализ. Я буду сопровождать тебя в Бункере, и корректировать твое поведение.
- Лекс. – он неуверенно поднял руку, приветствуя своего надсмотрщика. Что-то ему подсказывало, что этот большой горох может причинить множество проблем, если поскорее не избавиться от него.
- В моей базе есть твое досье. – Ти-9 занял положение немного выше наблюдаемого объекта, и тем самым как ему показалось, очень обеспокоил человека. Он не стал озвучивать свое недовольство, но изменение основных показателей Ти-9 отчетливо зафиксировал, поэтому попытался заверить в своей пользе: – Я буду незаметным, пока ты не захочешь воспользоваться моими услугами.

Лекс покосился на Ти-9, но постарался не уделять внимания этой необходимости, ведь вокруг открылся новый невероятный мир, который натерпелось узнать. Бункер представлял собой многоуровневое колоссальное помещение, превращенное в целостный организм сосуществования машин и людей.
- Где я?
- В Сердце Бункера.

Как оказалось, Ти-9 весьма облегчил его экскурсию. Он предоставлял столько информации о механизмах, их функционировании и роли в жизни людей, что треть не усваивалась в голове парня. Даже с гордостью изложил историю и том, что ранее на этом месте был колоссальный полностью автономный город роботов. Они строили космические корабли и орбитальные станции, отправлялись в длительные полеты и первыми приступали к преобразованию атмосферы других планет, возводили на них станции для прибытия людей. Первый грандиозный проект по созданию мира машин оказался последним. Понимая полную автономию своих партнеров люди, усомнились в их преданности человечеству и во избежание войны с роботами, приняли закон о полной их ликвидации. Все деятельность была полностью остановлена, и даже невероятные заслуги и безупречная служба не спасла роботов от переработки на свалках. Город законсервировали. Из-за невозможности людей выполнять всю работу роботов началась Великая депрессия, растянувшаяся на десять лет, о существовании города забыли совсем. Конечно, постепенно в жизнь человека все равно вошли машины и программы, но это была всего лишь блеклая тень от былого могущества. Однажды в город мертвых машин пришел человек и сотворил здесь настоящее чудо. Он позволил им жить. Теперь существование машин и людей тесно взаимосвязаны, ведь 90% обслуживающего Бункер персонала роботы. Хотя их задача не связана с освоением космических пространств,  они так же бережно и скрупулезно относились к своей новой работе. 

Вот только что касается человеческого аспекта, в ответах Ти-9 чаще появлялись ответы: «Нужен персональный код доступа», которого у Лекса не оказалось, а получить его можно только у Прометея. Доступ в каждую вторую дверь зависел от кода. В тех помещениях, куда открывались двери, на него смотрели жильцы, возмущенные его бестактным вторжением, и Лексу ничего не оставалось, как извиться и вернуться в коридор. Имена встречающихся людей, которые, решая свои задачи, не реагировали на присутствие Лекса, зависели от кода. Информация о коде, зависела от кода.  Все сводилось к Прометею. Услышав очередной отказ, Лекс предпочел продолжить общение с человеком и попросил препроводить его к людям.
- У тебя нет кода доступа, – ровно произнес Ти-9.
- А на что у меня есть код доступа?!
- На жилой уровень.
- Где жилой уровень? – он уже подумал о расправе над этим чудовищем.
- Ты находишься на жилом уровне.
- Я сделал только круг, – Лекс прошел по пандусу ровно круг и вернулся к двери, из которой вышел. А при этом он даже не смог заглянуть ни за одну дверь! – Я должен ходить по кругу как собачонка на цепи?
- Тебе необходимо получить код доступа…
- Заткнись! – Лекс посмотрел вокруг, придумывая как выбраться из положения.

Вверх и вниз уходили такие же уровни. Долго не думая, Лекс перемахнул за бортик и, цепляясь за крошечные выступы, нащупал нагой бортик нижнего уровня. Почему-то он совсем не думал о вероятном падении. Даже ни тени страха о неизбежной смерти, которая выжидающе ловила каждое движение жертвы. Казалось, даже переговоры машин, притихая, сменили свою тему и пытались понять получиться ли у человека перебраться вниз или его поймают распахнутые объятия смерти.
- Это запрещено. Ты будешь наказан, – предупредил Ти-9, отдавая данные о поступке на основной монитор. – Следует вернуться на жилой уровень. Наказание последует неизбежно. Ты должен получить код доступа.
- Да пошел ты…
Едва Лекс свалился на пандус нижнего уровня, как у его головы замерло оружие охранников. Разъяснений они не собирались выслушивать и, не дав парню даже приподнять головы, как выстрелили. 

Кларк хмуро наблюдал, пока его парни за руки затаскивают тело Лекса в лифт. С него соскочил кроссовок и Кларк нагой подбросил его в кабинку, не скрывая своей неприязни к чужаку. Он никогда не любил чужих, а особенно любопытных чужых. Будь его воля, то уже давно обработал и вывез этого придурка куда-нибудь подальше от Бункера.


Лекс в очередной раз проснулся в своей комнате, но только теперь вместо Сони на него смотрела физиономия Прометея. После общения с Ти-9 он совсем иначе воспринимал этого человека. С виду типичный неряшливый бездомный с безумным блеском в глазах. Таких в трущобах любых городов и станций можно было найти тысячами, иногда их даже отстреливали во избежание распространения инфекций, которыми кишили их пристанища. Но вряд ли кому-то из них или даже представителю высшего класса даны возможности создать Бункер на руинах варварски разгромленного подземного города. Машины почитали его как бога, люди любили как отца, и было даже странно, видеть этого помятого, растрепанного и заляпанного какой-то гадостью человека и осознавать его колоссальную роль в этом тайном царстве.

- Здравствуйте молодой человек. – Улыбаясь, произнес он, и когда Лекс застонал от головной боли, возникшей от парализующего выстрела, продемонстрировал ему кружку с фиолетовой в ромбик массой.  Реакция парня на метод лечения обрадовала Прометея еще больше, и он закивал головой о неизбежности принятия его сиропа.
- Код доступа. Когда я могу его получить?
- Выпей и договоримся.

Лексу не оставалось выбора, и он вновь решился на тяжкое испытание. Рот наполнила густая масса с твердыми скользкими комочками, которые вызывали крайне неприятные ощущения, шевелясь даже в процессе глотания. Придерживаясь мысли, что эта мерзкая слизь больше полезна, чем вредна, Лекс выпил все до конца.
- Славный мальчик.
- Код доступа, –  требовательно напомнил Лекс.
- Его получают только всевидящие, – сожалея, Прометей развел руками,– а ты не всевидящий.
- Ты издеваешься надо мной?
- Нисколько.
- Я должен сидеть в этой комнате и прогуливаться по кругу. Ты для чего меня здесь держишь?
- Держу? Ты волен покинуть это место, только скажи.
- Я еще не принял решение.
- Чем больше ты узнаешь, тем сильнее будет вред после стирания памяти. Видишь, я забочусь о безопасности не только своих людей, но и тебя.   
- Я должен…
- Помириться с Соней.
- Да. Мне надо поговорить с ней. Для этого тоже нужен код? – с издевкой спросил Лекс.
- Я слышу, как шевелятся в твоей голове очень плохие мысли, Лекс и не стоит делать вид, что сможешь обхитрить меня. Ты ищешь Айс. Бункер самое подходяще для нее место и ты не уйдешь пока не встретишь ее, - предугадал он его замыслы. – Не удивляйся твой нездоровый интерес вызывает порой любопытство, а я не люблю испытывать обычное любопытство, поэтому когда оно возникает я собираю информацию.

Раз уж Прометею все известно, то притворятся Лекс не стал, и заговорил напрямую:
- Ты знаешь ее?
- Если я скажу что да, это что-то должно изменить?
- Ты знаешь ее?
- Я знаю всех игроков, – он повторил прямо ему в глаза, – всех без исключения.
- Ты скажешь кто она?
- Нет.
- Почему?
-  «Мечта» предоставила все условия, чтобы сделать из простого способного человека совершенного убийцу. В самом начале, когда в Программу начали вмешиваться военные, они очень многое изменили. В итоге получилось, что очень взрывоопасная смесь.
- Вероятно, ты любишь поговорить, но я не любитель слушать байки.
- Плохо, что ты не умеешь слышать.
- Айс одна из твоих всевидящих? Она здесь?
- Вот ты опять меня не слышишь.
- Ты же не хочешь говорить со мной. Со мной никто не хочет говорить об Айс.
- Если бы ты слушал, то этого разговора бы не было.
- Вы издеваетесь надо мной? Все издеваются надо мной. Это из-за того, что я с Луны? Что день прошел неудачно, если не поиздеваться над мальчишкой с Луны?
- Что ты видишь, когда просматриваешь записи с Айс?
- Да с тобой невозможно говорить! – не выдержал Лекс.

Но Прометей продолжил разговор, будто размышляя вслух, и нисколько не обращая внимания на припадки невоспитанного и нетерпеливого молодого человека.
- Ты видишь виртуальную проекцию совершенного солдата лишенного чувств, малейших эмоций, машину по ликвидации противника. Это очень зрелищно и приносит много денег. Я видел твою игру. У тебя есть шансы поравняться с Айс и возможно в чем-то превзойти. Если поддашься зову звена и позволишь искусственному интеллекту завладеть твоим телом. Поверь мне, имплантат вскоре сделает из твоего тела машину. 98 из 100 случаев победы перед любым противников, это анализ ситуации и правильные решения. Техника, отработанная тренировками.
Прометей замолчал, глядя на Лекса. Улыбнулся тому, как парень пытался совладать с раздражением. Молодой, озлобленный, самоуверенный. Считающий, что в состоянии изменить мир по своим желаниям. Максималист! Щенок... мать его!
- Если все так просто как ты говоришь, - он постарался принять участие в его рассуждениях, - почему за это время никто не дошел до седьмого уровня?

Он довольно провел рукой по растрепанным волосам, балуя свою скромную профессорскую гордость.
- Потому что все это время существует Бункер, и все совсем не просто. Имплантат в состоянии сделать из тебя достойного бойца, но Лекс уже не будет хозяином своего тела. Когда я увидел Айс, то понял, что естественное всегда останется совершеннее, чем самый совершенный искусственный интеллект, потому что естественное придумало его.
- Проще, пожалуйста.
- Мне стоило огромного терпения и усердия, чтобы подчинить контролю имплантат Айс. Второго раза у меня не получиться. Видишь ли, чем глубже разум погружается в Программу, и тем сложнее ему вернуться обратно, из-за происходящих изменений. Границы между Игрой и реальностью, добром и злом, жаждой жизни и страхом смерти стираются, и очень многому приходится учиться вновь. Айс больше не должна вернуться в Программу. Это повлечет много смертей.

Подумав, Лекс перефразировал свой вопрос:
- Я хочу увидеть человека, создавшего Айс. Никто не говорил о подключении к Программе. Я просто хочу поговорить с этим человеком.
- Это невозможно, если этот человек не хочет встречаться с тобой.
- Он знает, что я его ищу?
- Знает. Он уже наблюдал за тобой и теперь от него зависит ваша встреча.
- Наблюдал? – Лекс едва не подпрыгнул от таких новостей.
- Если о тебе узнали мародеры и Питерсон, то он-то знает наверняка.
- Он в Бункере?
- Иногда, – Прометей постарался притушить вспыхнувший блеск в глазах парня, – но это не повод искать его в каждом. Он сам скажет тебе все, не торопись.
- Я не смогу сидеть здесь все время.
- Я расширю твой доступ Ти-9, так что не следует больше прыгать по уровням, это опасно.
- Спасибо, – проговорил Лекс, но даже не заметил, то Прометей уже вышел. Его сознанием завладела мысль о долгожданном исполнении плана.


****
Почти целые сутки Лекс потратил на изучение Бункера, но лишь все больше начинал запутываться. В итоге в его голове сталась одна мысль, которая показалась почти гениальной: «Не стоит тратить на это время». Чтобы запомнить хотя бы дорогу от комнаты в столовую понадобиться месяц и даже если рисовать на стенах стрелочки, то все равно придешь в неизвестное место. Поэтому ориентацию в пространстве Лекс оставил на совесть Ти-9.
- Там что? – он остановился. Дверь была открытой, и Лекс различил тихие голоса. Показалось, что он даже узнал, кому они могли бы принадлежать, но это выглядело совсем безумно и нереально.
- Информационный зал, – заговорил Ти-9. -  Здесь можно получить доступ к любой информации всех баз данных нашей планеты.
- Я могу войти?
- Да.

Лекс прошел в небольшое помещение и перед ним открылся своеобразный амфитеатр. Зрители располагались в нескольких уровнях по всем трем сторонам, вероятно, здесь могло разместиться около четырех сотен человек, а за спиной Лекса располагался гигантский экран. По всей видимости, здесь проводили массовые собрания, для решения масштабных проблем. Но все это, как и прочие современные достижения техники, которыми пестрело помещение, мало привлекло внимание парня. В верхнем ряду он увидел двух мальчиков, которые  разбирали на персональном проекционном мониторчике данные. Очевидно, информация совсем не принадлежала для их любопытства, поэтому застигнутые на месте незаконного вторжения, они испугались, но, увидев Лекса, продолжили рассматривать досье на школьных учителей.
- Привет. – Лекс поднялся к ним. Сейчас было понятно, от чего ему никто не доверял раньше. У них есть один общий секрет, и посвящать в тайну которого Лекса никто не собирался.

Юра никак не отреагировал на его присутствие, а Толстый посмотрел на парня как на неблагодарное чудовище, сломавшее ему жизнь. Хотя он не держал на парня зла, потому как сделал все полностью осознавая риск, и если бы ситуация вновь потребовала его помощи, то Толстый  долго не стал бы колебаться. Он мог спасти жизнь человеку, и он ее спас, а то, что навсегда распрощался с прежней жизнью, так это вина «Мечты», но не Лекса. Конечно, этого мнения не придерживался Юра, но у того были личные мотивы ненавидеть парня.
- Я слышал, что произошло,  – Лексу очень хотелось извиниться, но необходимые слова отступили под его взглядом.  На самом деле Лекс очень боялся этого момента. Что он мог сказать Толстому? Разве слова могли оправдать отнятое детство и родителей. Он спас жизнь незнакомому человеку с другой планеты, а расплатился слишком большой ценой для ребенка. Чувство этой вины, пожалуй, будет преследовать Лекса до самой смерти. – Мне жаль.
- Мне тоже, – холодно произнес Толстый.
- Прости.
- Не страдай забывчивостью, – посоветовал мальчик в дальнейшем не забывать, какой ценой обеспечена ему жизнь и вновь вернулся к найденному Юрой досье Глазова.

Ощущая себя подлецом и совершенно лишним, Лекс ушел. Он сразу вернулся в комнату, не желая больше не с кем встречаться, но его уже ждал Эдди. Заметив Ти-9, он рассеялся, вспомнив, что эта заноза в свое время сильно портила ему жизнь.
- Извини я не в настроении развлекать гостей. – Лекс рухнул на кровать. Он не хотел никого видеть, был не в состоянии о чем-то думать и что-либо предпринимать. Нет, физически Лекс почти был здоров, вот только в душе у него творился ад.
- Ты не в состоянии изменить прошлое. Сейчас тебе следует думать о будущем.
- Уйди, пожалуйста, – попросил Лекс, пряча голову под подушку.

Ему пришли в голову мысли, что участь Эдди уничтожать все живое. Он словно невидимый охотник, который всегда рядом, не спуская глаз с жертвы медленно, но уверенно ведет ее в нужном ему направлении. Он наслаждается охотой, и испытывает удовольствие, продумывая все вероятные ходы наперед, предугадывая все мысли жертвы, которая даже не подозревает, что ее путь – это путь в ловушку. И вот когда жертва выдохлась вымотанная незримым роком, появляется Эдди и наносит один смертельный удар. Только один. Бах!!! И все… Перед глазами Лекса вновь возник пистолет Эдди, который едва не лишил его жизни на кухне Цветкова. Тогда Лекс не сомневался, что умрет, но, похоже, жертва еще не достигла своей ловушки. По коже Лекса побежали мурашки и чтобы избавиться от мерзкого видения своего несостоявшегося убийства, Лекс убрал подушку с лица.  Эдди стоял там же где и раньше, продолжая терпеливо смотреть на парня.

«Вот сейчас он достанет свой огромный пистолет, и вышибет мне мозги» - подумал Лекс, но Эдди лишь улыбнулся, словно прекрасно понимал все мысли парня. От этого Лексу стало еще поганей, и он сник.
- У тебя нет времени на сопли. – Эдди положил на столик диск. – Я знаю твой секрет.
- У меня разве есть секреты? По-моему, другие обо мне знают гораздо больше, чем я сам о себе.
- Смешной парень. Хотел скрыть информацию от тех, кто сам скрывается.
- У меня нет секретов, – тверже повторил Лекс, не желая вступать в очередные неприятности.
- Посмотри, а потом обсудим это. 
Лекс не сомневался, что Эдди с легкостью и без сожаления способен превратить его жизнь в сплошной кошмар, поэтому едва закрылась за ним дверь, парень поднялся. Времени на сопли действительно не было и то, что противостояние с Эдди заставляло не расслаблять оказалось даже хорошо.
 

Лекс вставил диск, и на мониторе появилось оживленное лицо ребенка. Мальчик помахал ручкой в камеру, и сердце парня замерло. Ему улыбался очаровательный карапуз, в глазах которого за долгие годы впервые Лекс увидел живой блеск. Миша выглядел вполне здоровеньким, и это настораживало не меньше, чем радовало.
- Привет. Я очень скучаю. Возвращайся скорее.
Мальчика на колени усадил Эдди и, помахав рукой, проговорил:
- У нас все хорошо. Плохие парни нас не обидят, – улыбнулся, заранее зная реакцию Лекса от увиденного представления.
Запись закончилась.


Эдди лениво повернулся к ворвавшемуся в комнату Лексу. Он намеревался с ходу наброситься на Эдди, но тот среагировал быстрее и, увернувшись от руки Лекса, ударил его в живот, не сдерживая себя в силе удара. Должны же и его мечты когда-нибудь осуществится. Лекс задыхаясь, рухнул на пол. Казалось, все его внутренности разорвались в клочья, и парень почувствовал кисло-сладкий привкус крови во рту.

Эдди плеснул ему в лицо стакан воды и мир вокруг для парня немного прояснился.
- Дурак. Я сказал, что знаю твой секрет. Значит, я полностью владею информацией и ситуацией.
- Где мой сын, - сквозь боль задыхаясь, проговорил Лекс.
-  Мальчик тяжело болен. На заводе в твоем городе произошла утечка токсина, которая привела к эпидемии. Город был закрыт на карантин три года. Умерло 78% населения. Остальная половина смертельно заражена. Некоторые оказались устойчивыми по неизвестным причинам. Это тяжело когда город переполнен трупами. Близкие, друзья, родные, жена…все кто тебя окружал, умерли, и ты ненавидел себя за то, что обречен, жить и видеть их смерть. Быть может, ты убил бы себя. Уверен, ты неоднократно думал о самоубийстве и даже заготовил оружие для воссоединения с любимыми.  Твоя жизнь для тебя перестала иметь всякое значение. Только мальчик тебя удерживал в самом сердце ада. Когда карантин был снят, появился первый шанс. Но нужны деньги. Много, очень много денег, чтобы попробовать лечение на Земле. Много денег в короткие соки обещает только «Мечта». За деньги следовало заплатить свей жизнью, но что значит для тебя собственная жизнь? Ничто. Для тебя это самая легкая цена. И наш самоуверенный парень подписал контракт со смертью. Он будет играть в ее игру, а она даст денег на вероятное спасение сына. – Ему нравилось смотреть с высоты своего почти двухметрового роста на скорчившегося у его ног на полу парнишку. -  Видишь, я знаю твой секрет.
- Где мой сын? – Совладав с шоком и болью, вновь спросил Лекс.
- Славный мальчик.
- Где он? – одна мысль, что его ребенок может находиться во власти Эдди, повергала Лекса в ужас.
- В безопасности.
- Откуда ты все знаешь? – превозмогая невыносимую боль, Лекс цепляясь за стол, поднялся на ноги.
- Это моя работа. – Эдди подставил ему стул. Он не любил парня, но живодером себя никогда не считал. – Присядь выпей, расслабься. Он, правда, в безопасности. Карапуз был в плохом состоянии, но мне кажется, ему стало лучше после того, как я его увез. У меня есть основания не доверять твоей подружки, поэтому она осталась на Луне. Странно, что она тебе не сообщила о пропаже ребенка.
- Я хочу его увидеть.
- В таком случае на него может выйти «Мечта». А мы оба не хотим, чтобы твой ребенок попал в «Мечту», потому что ты его больше не увидишь. Я жестокий человек, но вмешивать ребенка в наши взаимоотношения не собираюсь. Ты должен принять решение и от его результата будет зависеть многое. Либо ты поверишь мне и навсегда покинешь «Мечту», потом получишь мальчика и уберешься, откуда взялся, либо ты навсегда прощаешься с нами сейчас, возвращаешься в «Мечту» и твой сын через несколько месяцев останется сиротой.
- Но Рональд говорил…
- Он блефовал. «Мечта» не признает поражения.
- Может, и ты блефуешь?
- Может. Тебе остается только выбрать, кому ты поверишь.
- Ты хочешь избавится от меня?

Эдди даже рассмеялся.
- Очень.
- Почему же ты меня не убил, когда была такая возможность?
- У меня всегда есть такая возможность, но я не хочу ее расстраивать. Все должно быть красиво.
- Соня, – догадался Лекс причину такого поведения Эдди. Он боролся за свою территорию и благополучие своей женщины, а в этой борьбе легальны и доступны любые методы и средства. Поэтому Лекс мог обрести в лице Эдди очень серьезного врага. – Ты ее любишь?
- Вероятно, ты хороший парень и я ничего не имею против тебя лично, но Соня тебе никогда не будет принадлежать. Она тебя не любит, Лекс.  Сейчас она растеряна, и я найду причину этого временного помешательства. Ты часть плана «Мечты» и моя задача максимально обезопасить ситуацию. Ты должен уйти как можно дальше.
- Ты просто ревнуешь и хочешь ее удержать.
- Когда ты узнаешь нас лучше, то поймешь, насколько глубоко ты сейчас заблуждаешься.

Лекс прямо посмотрел на него, пытаясь понять истинные причины, толкнувшие Эдди на такие действия. У него был свой план. Это бесспорно. Вот только какой?
- Когда ты узнал о моем сыне?
- Есть разница?
- Да.
- Когда ты переступил порог ее дома, я начал собирать на тебя информацию. Очень скоро я посетил Луну.
- И все это время ты выжидал подходящего момента, чтобы не проторговаться?
- Может для тебя это прозвучит глупо, но я позволил тебе жить не ради Сони. Своей жизнью ты обязан маленькому мальчику, который не должен вырасти сиротой. 
- Если я соглашусь выбыть из Игры, то Прометей сотрет мне память, и ты вернешь мне сына.
- Да.
- У меня не достаточно денег на его лечение. Миша может умереть без средств «Мечты».
- Им занят Прометей. Не обнадежил, но папашка не из тех, кто сдается. Думаю, мальчик проживет долгую жизнь. Ты ведь за этим прилетел на Землю. Вылечить сына. Теперь мальчику смерть не угрожает, значит, ты можешь начать новую жизнь в тихом местечке. Подальше от этого города. Твоя игра подошла к концу.
- Прометей? Он тоже все знает?
- Да.
- Соня?
- Нет.
- Почему я должен верить тебе?

Эдди пожал плечами.
- Решай сам.
- Ты предлагаешь мне выбор, хотя заранее все свел к единственному результату. Все уже решено.
- Это наша работа.
- Я хочу увидеть сына и поговорить с Соней.
- Мальчика ты увидел, а Сони все знать не обязательно.
- Что я должен сделать?
- Сказать свое решение Прометею.
- Когда?
- Чем скорее, тем лучше. Пойми, ты должен выйти из Игры сейчас, потому что потом «Мечта» убедит тебя в своей правоте. Она начнет тебя шантажировать и в отличие от меня она никогда не отпустит тебя живым. Рональд начнет давить на тебя. Уверен ты будешь выбирать не долго между сыном и Соней.
- Почему они хотят получить Соню? Из-за причастности к Бункеру? Тогда почему именно через нее они пытаются выйти на вас? В Бункере много всевидящих.
- Она тебе не сказала?
- Что?
- Не сказала. Значит, и я не скажу. Спроси у нее сам.
- Спросил.
- Как?
- Она разбила мне нос.
- Ты спросил об отношениях с Дональдом? – Эдди рассмеялся. – Хорошо, что это был только нос.
- Я спрашивал и об Игре.
- Навязчивая идея поговорить с Айс, которая привела тебя к мародерам. Я бы не стал тебя спасать.
- Ты хорошо осведомлен.
- Да я хорош, – с наслаждением и гордостью протянул Эдди.
- Я могу уйти?
- Да.
Лекс едва поднялся на ноги, как немного утихшая боль вновь разгорелась, но он постарался не давать Эдди новых поводов для чувства превосходства.
- Может тебя проводить?
- Я встречаюсь только с девушками, – проворчал Лекс.

Придерживаясь за окружающие предметы, он медленно брел по пандусу, пребывая в шокированном состоянии, пока его не остановил бортик, который едва успел удержать парня в вертикальном состоянии. Одна только мысль, что среди чужих людей, с неизвестными ему намерениями,  где-то в этом месте находится его маленький сын, лишала Лекса сил и рассудка. В голове все смешалось, и он уже не мог отличить добра от зла, кто друг, кто враг. Его сына выкрали, удерживают в заложниках. Помимо своей воли Лекс оказался в центре паутины чужих игр, и хотя все предоставляли ему выбор, решение оказалось для всех очевидным. Все было уже просчитано заранее и на самом деле никто не спрашивал мнения Лекса и его намерений, парня просто ставили перед фактом не вызывая паники и подозрений. От него ничего не зависело. Он уже ничего не мог изменить.

Еще недавно огромное пространство Бункера сдавило Лекса со всех сторон. Он задыхался. В глазах все расплывалось и угасало. Всюду мерещился голос сына, зовущего отца, и Лекс почти отчетливо увидел внизу маленького мальчика. Миша! Глубина умоляюще позвала метущийся дух в безбрежный покой. Туда вниз… 

Кейт заметила парня еще издалека и поспешила, пока он не сиганул вниз. В последнюю секунду она дернула Лекса обратно. В панике он пытался сопротивляться, но вскоре оказался на полу, рыча от внезапной нестерпимой боли, спровоцированной судорогами. Из-за человеческого вмешательства тело оказалось не способным дальше справляться со своими обязанностями, и наступил так называемый шок. Имплантат посылал множество электрических разрядов, которые подобно иголкам пронизывали каждою клеточку тела, отыскивая повреждения тканей. Так как Лекс был во власти врачей и машин семь часов подряд, а его сердце неоднократно останавливалось, организм, напичканный препаратами, оказался неблагоприятной средой для имплантата.      
- Дыши глубже! Дыши! – Кейт пыталась удержать голову бьющегося парня.  – Дыши!

Лекс ухватился в плечи девушки и, скорее всего, покалечил бы ее, но голос вытеснил собою все. Он проник в самое сознание Лекса, заставляя прислушаться. Он звал за собой, и парень, цепляясь за голос, как за последнюю надежду подчинился, стараясь переломить свой приступ.
- Дыши! Вот так. Глубже. Медленнее. Вот так молодец. Молодец, – по мере того как Лекс успокаивался и приходил в себя, Кейт отпустила парня. Она села рядом. – Помнишь, как тебя зовут?
- Да. Лекс, – он постарался отдышаться, и постепенно к нему вернулось ощущение реальности. – Мне лучше.
- Поднимайся тебя надо подключить к фильтру.
- Не надо. Ничего больше не надо.
- Он почистит твою кровь.

Кейт встала на ноги и протянула руку Лексу, но тот не торопился отдаться во власть столь сомнительных мероприятий. Ему вообще не внушала доверия эта особа, которая  из-за рослой фигуры и крупных черт лица походила на мужчину. Ей подошла бы роль мясника с его широкими плечами и длинными мускулистыми руками. Вот только топора и окровавленного передника не хватало. После столь декоративного представления его спасительницы, Лекс напрочь лишился желания находиться в ее обществе.
- Я в порядке, – сказал он, сам в этом сильно сомневаясь. Прислушиваясь к своим ощущениям, Лекс ни в чем не был уверен. Сметая друг друга, в нем перемешивалось множество непонятных эмоций и ощущений. Он почувствовал неразборчивый зов, исходивший из недр Бункера, и нечто в Лексе откликнулось ему, поддалось и потянулось вновь за край.
- Люди в порядке не прыгают за бортик, – она проследила взгляд парня и повернула голову Лекса на себя. У нее были свои причины для беспокойства за состояние этого парня, но обременять его лишними волнениями Кейт не стала. – У тебя типичный приступ суицида, вызванный химическими изменениями организма. Не ты первый пытаешься прикончить себя впервые несколько дней после нашей обработки.

Она предложила помощь, чтобы подняться на ноги, но Лекс отказался и даже увеличил их дистанцию.
- Не бойся меня. Я уже видела тебя голым. – Кейт рассмеялась на внезапное смущение и непонимание Лекса. – Я тебя латала, – пояснила она, и хотя это было необязательно, взяла парня под руку и повела в лабораторию.
- Это было так странно… - Лекс все еще не мог понять, отчего прыжок вниз показался ему жизненно важным и необходимым. Да, он был зол, растеря, напуган, но это не являлось причиной для самоубийства. И этот голос …
- Эдди прыгал и не один раз.
- Что никак не разбивался?
- Никак – она рассмеялась, – а ты смешной парень.
- Я с Луны.

****
В начале Ти-9 очень настойчиво предупреждал и мерах безопасности и правилах Бункера, которые не позволяли, сидеть на краю пандуса, просунув ноги и руки между прутьями бортика, но так как Лекс совершенно не уделял его словам внимания, то Ти-9 замолк. Вероятно, его подопечный думал о чем-то очень важном, и эти размышления изолировали его от реальности. После долгих, по его мнению, бесконтрольных и панических поисков неизвестного парень пребывал в процессе торможения, когда его система зависла от невозможности прийти к какому-либо логическому заключению. Неоднократно возвращаясь к началу, система проверяла каждое слово и действие, пытаясь найти упущенное несоответствие, но все было учтено, все продумано и проанализировано, а решение все же не удавалось найти.

К счастью Ти-9 недавно стал усовершенствованной моделью, и разработчик устранил вероятность подобных сбоев, но в его памяти остались два варианта по ликвидации таких зависаний системы. Первый – это обратиться к разработчику. Так как его подопечный был не в состоянии поговорить со своим разработчиком, то он отпадал сам по себе. Второй – это ожидание, пока в окружении произойдет что-то, что сделает все очевидным. Для человека это действие машины он мог бы описать так. Некий недостающий сегмент, пребывая в хаотическом движении с течением времени, найдет свою ячейку и встанет на место, дополняя картину до единого целого. За ранее очень трудно предугадать, что представляет собой сегмент, и Ти-9 никогда это не удавалось, хотя он и относился к разряду само обучающихся систем.  Так же неизвестно, сколько времени требовалось для завершения ожидания, и сможет ли система точно охарактеризовать изменения, поэтому Ти-9 предпочел второй вариант тоже не оглашать. Вероятно, он смог бы подсказать что-то еще, но он не знал причин повлекших сбой, поэтому оставалось только наблюдать за поведением подопечного.

Так прошел почти час, пока внизу не возникло какое-то оживление. Стали собираться люди у грузовых лифтов, и по нескольким средствам транспортировки тяжело больных Лекс догадался, что это медперсонал.
-  Еще одного игрока привезли?
-  Нет. Ожидается поступление раненых.
- Каких еще раненых?
- Пятая Северная подстанция обнаружена «Мечтой». Возвращается группа.

Лекс незамедлительно поспешил к лифту. Когда он спустился вниз, то вокруг  уже были раненые люди, словно он оказался в центре полевого госпиталя, куда поступали люди прямо из пекла войны. Всюду кровь, стоны раненных, громкие голоса казалось хладнокровных врачей, вырывающих из жадных лап смерти своих друзей. Те, кто мог стоять на ногах, помогал более пострадавшим. Многих довезли уже мертвыми, кого-то увозили врачи в операционные, а некоторым врачи оказывали помощь прямо на полу. Сейчас им было некогда паниковать, тем более думать о потерях и произошедшей резне, среди всего хаоса они оказались единственными не теряющими самообладания людьми. В шоковое состояние они погрузятся позже, когда отвоюют у смерти последнего пострадавшего.
- Почему столько раненых? – он отошел в сторону, чтобы никому не мешать.
- На подстанциях работает около сотни человек. При обнаружении подстанции цель «Мечты» - полное уничтожение. На этот раз группе удалось вывести из блокады треть людей, но бывают случаи, когда мы теряем всех.

  Последний лифт привез оперативную группу и среди уставших от сражения людей Лекс едва узнал Эдди.  Казалось, он даже постарел на несколько лет. К нему тут же подошел Прометей, и услышанное его очень расстроило. Лекс пытался разобрать их разговор, но среди шума это было практически невозможно. Эдди что-то вложил в руки шокированному Прометею и, отмахнувшись от назойливого врача, побрел следом за своими ребятами.

Смерть! Только сейчас он почувствовал ее близость. Она рядом. Здесь. Стоит за его спиной и ее дыхание холодит его шею. Лекс затравленно повернулся, и сердце замерло. Призрачная тень смерти стояла в шаге от него. Седые растрепанные космы, мертвые пустые глаза, видящие все и смотрящие при этом в никуда. Бледный лик  ангела с другой стороны жизни. Он пришел забрать души погибших, и напомнить что,  всегда помнит о Лексе. Парень с трудом сделал вдох. После секундного затмения утомленному бесконечными мыслительными процессами разуму хватило сил понять, что это всего лишь Соня, а ее осунувшееся лицо отражало лишь гнетущую внутреннюю борьбу.
- Соня…
- Сегодня мы потеряли много друзей, – тяжело проговорила она.
- Почему это произошло?
- «Мечта» постоянно следит за нами, и обнаружение подстанций может произойти в любой момент. Малейший сбой техники, человеческий фактор приводит к большим потерям. Все кто обеспечивает безопасность Бункера, понимает это, поэтому там только добровольцы.
- Смертники, – более точно поправил ее Лекс.
- Как-то Юра спросил меня, будет ли оправдана жертва, чтобы обезопасить многих друзей?
- И что ты ему ответила?
- А как ты думаешь?

Что ж теперь Лексу не обязательно слышать ответ на этот вопрос. Его окружали люди, которые ценили собственную жизнь меньше чем жизни других. Они знали, что в будущем уже есть день, в котором их нет, поэтому они не боялись умереть. Видя всех этих людей вокруг Лекса испугала даже мысль о том, что возможно однажды ситуация предоставит ему подобный выбор. Как он тогда поступит? Нет! Лекс даже думать об этом не хотел. Достаточно жертв и испытаний, пора бы начаться периоду, в котором должны все быть счастливы.
- Я хочу, чтобы ты знала. Просто знала без сомнений. Что бы ни случилось в дальнейшем, я не продам тебя и Бункер. Если все повернется против меня, я бы предпочел узнать о своей судьбе от тебя. Пожалуйста.
- Это буду я Лекс.
- Обещаешь?
- Обещаю, – повторила она, понимая, что вероятно Лекс даже не осознавал, о чем сейчас попросил.
Соня прекрасно знала, что Лекс не готов умереть, но он был храбрым мальчиком.


****
Хотя синоптики настойчиво уверяли о скором улучшении погодных условий, за последние сутки складывалось впечатление, что эти загадочные парни обитают совершенно на другой планете и абсолютно не в курсе происходящего. Дождь так и не прекратился, а усилившийся северный ветер вовсе разогнал людей по теплым углам. Город был атакован водой. Улицы, дороги и переулки все превращались в бурлящие реки полные мусора и грязи. Из-за отсутствия видимости остановилась практически вся транспортная система. Бороться против стихии было невозможно, и люди добровольно капитулировали, сдавая город захватчику.

В такие затяжные периоды Центр страдал из-за недостатка посетителей. Даже завсегдатаи заведения в это время предпочитали отсидеться дома. Скучающий персонал развлекал себя в силу своих возможностей. Кто-то праздновал свои мелкие радости в кругу сослуживцев, некоторые, пользуясь случаем, предавались лени, кто-то изводил остальных своим музыкальным даром. Соня с Лолой заняли себя благоустройством своей части витрины, причем, начиная, они еще не предполагали, что где-то к середине полностью потеряют интерес к пересмотру бутылок. 

Когда вошел посетитель, то всем уже было не до работы, и никто даже не потрудился вернуться к своим обязанностям. К счастью гость не требуя внимания к своей персоне, сразу прошел к стойке. Он молча дождался, пока его присутствие заметит худощавая женщина с проницательным взглядом. Она быстро оценила возможности клиента и, улыбаясь во все тридцать два зуба, кокетливо облокотилась о стойку.

  Природное внимание Лолы не оставило без внимания некоторое любопытнейшее обстоятельство. Не смотря на ливень и водные баррикады на улицах, посетитель был абсолютно сухим. Допустим, что ему удалось миновать все препятствия на машине, в любом случае до двери в Центр ему надо было пройти несколько метров пешком, но его обувь не оставила даже следов. Это было очень подозрительно!
- Ну и погодка сегодня.

Лола проследила пристальный взгляд посетителя, обращенный на ноги ее напарницы. Соня как раз устанавливала верхний ряд витрины и даже не подозревала, что ее ноги, прикрытые лишь короткой униформой, стали объектом вожделения этого холеного самца.  Привлекая к себе внимание, Лола взяла за руку посетителя, и очень убедительно разочаровала его:
- Она не продается.

Мужчина посмотрел на нее, и черные буравящие глаза, прожгли Лолу насквозь. Он подался вперед, и так чтобы его услышала только она, произнес:
- У всех есть цена, разница только в готовности заплатить эту цену.
Лола будто ощутила зло, сочившееся из этого человека. Мерзкий озноб проскользнул по коже Лолы мурашками, оставляя неприятный осадок в душе. Словно прикоснувшись к мерзости, она инстинктивно отдернула руки и вытерла их о форму.
-  Пить будете?

Он проследил, как Соня спускается с лесенки. Лола заметила, как его взгляд потеплел от предвкушения встретиться лицом к лицу с блондинкой.
  - Огненный дракон. Чистый.

Соня вздрогнула. Сжалась. Понимая безвыходность ситуации, она повернулась к человеку, заказавшего алкогольную смесь, способную свалить слона, и ее опасения подтвердились. Больше не один человек не способен выпить «Огненный дракон» не разбавленным и при этом выглядеть, словно выпил стакан газировки. Ни один человек в здравом рассудке не станет убивать себя ради того, чтобы еще больше ощутить жизнь.
- Дональд. – порой ей казалось, что смерть забыла этого человека, обрекая его вечно кипеть в собственном яде.

Он остался довольный ее самообладанием. Подавляя улыбку, Дональд постарался совладать с внезапным приступом восторга. Было сложно представить что на лице, казалось, от рождения лишенного малейших эмоциональных признаков, могло возникнуть столь человеческое чувство, как улыбка.
- Здравствуй Снежная королева.

Поняв, что они знакомы, Лола деликатно отошла в сторону. Так чтобы не отягощать их своим присутствием, но и оставаться в курсе происходящего. Она ничего не имела против друзей Сони, о которых она ничего не говорила, но этот тип не внушал Лоле доверия. Похоже, что даже Соня сожалела об их знакомстве, и этот скверный человек являлся для нее чем-то вроде хронической болезни, от которой невозможно было излечиться до конца.

- Закончились деньги на дорогие заведения? – Соня поставила перед ним стакан и до краев заполнила дымящейся жидкостью. – Или еще раз понизили в должности?
- Соскучился по моей королеве, и хорошей выпивке. В дорогих ресторанах не продают горючие смеси запрещенные здравоохранением, а я люблю все смертельно опасное. – Дональд поднял стаканчик за здоровье Сони и одним глотком выпил, даже не моргнув. – Присоединишься?
- Я не пью.
- Помнится мне ты начинала утро с Огненного дракона, а ложилась спать, пряча под постель очередную пустую бутылку.
- Поэтому мне больше нельзя пить.
- Печально.
- Зачем пришел?
- На Снежную королеву посмотреть.
- Для больных амнезией повторяю: мое имя Соня. Соня Скальная.
- А я не к тебе пришел. Я к ней.
- Ты что рассудком двинулся? – Соня повнимательней присмотрелась в лицо Дональда, пытаясь найти в нем признаки умственного помешательства.
Дональд тоже наклонился к Соне ближе и положил руки поверх ее ладоней. Теперь она не смогла избежать его прямого взгляда, который пронизывал Соню насквозь и поганым паразитом копошился в ее душе.
- Снежная королева, ты слышишь меня? Приди ко мне любимая, я жду тебя.

Соне с трудом удалось высвободиться из капканов его рук.
- Возвращайся…
Дональд распознал желание Сони ударить его по лицу и перехватил ее руку.
- Соне удалось стать сильной, но она не победила, – говорил он ровно, глядя в ее глаза. Он достиг желаемого результата, и теперь стоило немного подождать, а терпения ему не занимать. – Она никогда не победит и мы оба знаем почему. Сейчас Снежная королева слаба, подавлена, запрятана в самые темные и далекие уголки, но она набирает силы, чтобы подняться из глубины и занять свой трон. 

Соня отпрянула, но Дональд удержал ее за руку.
- Ты чувствуешь ее? Чувствуешь, как холод ее жизни распространяется по твоему телу? Ты уже слышишь ее шепот, похожий на горный ручей. Прозрачный голос, полный прохлады и кристальной чистоты. Да, я вижу страх в твоих глазах, ты уже знаешь о ее намерениях.
- Ты псих!  - Соня освободила свою руку и наполнила ему стакан. – Прижги свой яд, а то отравишься.

Дональд засмеялся. Выпив еще дозу, он небрежно бросил деньги на стойку и ушел.
- Ты смотри, а он еще жив? – глядя в след Дональду, проговорила Лола, надеясь, что вот-вот этот тип все же свалится, но он даже не пошатнулся. – Наверное, железное сердце.
- У него никогда не было сердца.
- Может, просто он меня не встречал.
- Он одержим мертвой женщиной.
- Ну, уж с покойницей я справлюсь.
Внезапно Соня схватила Лолу за горло и голосом полным злобы и ревности прошипела ей в лицо:
- Он мой.
Лола даже не узнала подругу в изменившейся женщине.
- Прости, - едва проговорила Лола, понимая, что еще секунда и стальные пальцы вырвут ее горло.

В следующее мгновение маска чужой женщины спряталась обратно в глубину Сони, и та отшагнула, испугавшись своего поступка. Она ничего не помнила, но по ошеломленному лицу Лолы и окаменевшим физиономиям коллег, можно было предположить, что Дональд все же прав. Снежная Королева незаметно набирает силы, чтобы вернуться.   
- Соня.
- Да, - ее ноги подкосились, и Соня опустилась на пол, увлекая за собой череду выстроенных бокалов.
- Что с тобой?
- Мне не хорошо. – Она старалась дышать ровнее, но чем больше задумывалась над произошедшим, тем сильнее начинала паниковать. Королева подавила ее. Несколько секунд, Соня потеряла контроль над своим телом и разумом. В этот раз рядом оказалась Лола, а что будет потом. Если Снежной королеве хватило сил, то неизвестно найдутся ли для нее причины чтобы уйти, не оставив кровавый след. – Лола…
- Я здесь. Чем тебе помочь? – она сильно перепугалась за состояние подруги.
- Лола, я хочу домой.

Каким образом Лола убеждала директора Вонга, осталось в тайне, но спустилась она с начальником охраны. Как верный раб своего хозяина он молча доставил Соню до квартиры, не задавая вопросов и не ожидая объяснений.

****
Мама никогда не пропускала внутрь чужаков, а при малейшей попытке взлома немедленно поднимала тревогу. Так как в ее списке значились не многие и, некоторым постоянным лицам позволялось входить только в присутствии в доме одного из хозяев, то этого совершенно неизвестного человека Мама не собиралась пропускать ни под каким предлогом. Ни попытки мирных переговоров, ни шантаж или угрозы не оказали на нее никакого результата, и Виктор почти потерял надежду прорваться в эту крепость.
 - Хорошо, - смирился Вик, пока в припадке гнева не разгромил чрезмерно умный интеллект. Он убедился, что никто не сможет их подслушать, и продолжил: - тогда просто скажи мне, как она себя чувствует. Чем она занята?
- Соня отдыхает.
- Каким образом?
- Обычным.
- Ты можешь проверить… - Вик понял, что все равно они оба говоря об одном и том же, останутся абсолютно не понятыми друг другом. – У меня есть основания беспокоиться за ее состояние. Если у тебя нет никаких причин сомневаться в здоровье Сони, то я уйду.

Ответ затягивался и Вик уже расценил молчание как предложение убираться в те самые места, откуда он пришел. Система осталась верна заложенным данным, и в этом не кого было винить. Каждый выполняет свою работу, и Виктор уж подумал о том, насколько ярко распишет Эдди последствия его мальчишества, как дверь открылась.


****
Потеряв ощущение времени, Соня пролежала в своей комнате в оцепенении не один час подряд, устремив взгляд в бесконечность. Ее голову не посещали даже простейшие мысли, а тело, лишенное ощущений отяжелело. Когда Виктор увидел ее в таком состоянии, то он больше засомневался, жива ли она вообще. Потому что перед ним лежало бледное мертвое тело с распахнутыми остекленевшими глазами. 
- Соня. – Виктор присел рядом и нащупал на ее шее пульс.

Ресницы вздрогнули.  Соня перевела взгляд на  передернутое испугом лицо Виктора. Ей понадобилось немного времени, чтобы понять, кого она видит и почему именно его. Но потом память начала пробуждаться.
- Я еще жива, – в ее голосе прозвучало сожаление, – я еще здесь.

Это было самым худшим, что ожидал услышать от нее Виктор. Уж если игрок начинал говорить:  «Я еще жив», то сам в этом сильно сомневался. В Соне начинала угасать вера. Дальнейшее поведение можно было с легкостью предугадать. Оно у всех одинаково и за долгие годы и множество людей ничего не изменилось. Игрок сомневался, уступал позиции и постепенно приближался к своему концу. И если бы не то обстоятельство, что Соня уже давно не участвует в Игре, то Виктор был бы уверен в своих подозрениях. 
- Что произошло? Малыш зафиксировал скачек в твоем имплантате.
- А где же мой верный пес?
- Пес? – он посмотрел по сторонам, разыскивая собаку. Правда он раньше о ней не слышал, но вероятно Соня совсем недавно завела себе собаку. – Может он с Юркой?
- С ним что-то случилось? Ты поэтому пришел?
- Соня, я не совсем…  -  наконец-то Виктор сообразил, о ком говорила Соня. - Эдди?
- Эдди, – обреченно вздохнула она - Я чувствую на себе его пристальный контроль даже когда, Эдди спит. Он что умер?
- Нет. Просто я был по близости.
- А-а-а, - понимающе протянула она, - он больше не хочет быть моим верным псом. Я больше не его сладкая кость. Наверное, я стала у него поперек горла.

Виктор на всякий случай потрогал ее лоб. Уж очень Соня походила на сумасшедшую. Ее исчезновение с датчиков слежения Бункера длилось не больше нескольких секунд, и никто не знал, что произошло за это время. Судя по тому, что сейчас видит Виктор, готовиться стоило только к худшему.
- Хочешь чего-нибудь?
- Нет.
- Тогда может, поговорим?
- Нет.
- В таком случае я тебя забираю домой.
- Я дома, – она хихикнула.
- Поднимайся. Поедем в Бункер. Папочка тебя проверит.
- Нет.
- Ты мне совсем не нравишься детка. Здесь тебе не стоит находиться одной. Мы и так перенервничали из-за тебя.
- Совсем – Соня положила руку на его ногу чуть выше колена, и ее глаза заблестели огоньком желания, – не нравлюсь?

Виктор наклонился к ее лицу. Весь его вид продемонстрировал наслаждение от близости с такой обаятельной женщиной, и он позволил ей поддаться обману. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, словно страстные любовники, горящие в огне всепоглощающей любви, а потом Виктор ровно произнес:
- Я не люблю холодных женщин.

И в ее глазах он увидел нежную благодарную теплоту. Она все поняла, и все правильно оценила.
- Она хочет вернуться, – голосом полным отчаяния и безысходности проговорила Соня.
- Кто?
- Сегодня приходил Дональд, – Соня решила рассказать все по порядку. – Он выпил и позвал ее. Потом ушел, но она откликнулась. Я помню, как он ушел, а потом темнота и затем перепуганное до смерти лицо Лолы и ее горло в моей руке. Я почти не убила ее. Я знаю, что хотела и могла ее убить. Она хочет к нему вернуться.
- Кто? – вновь повторился Виктор.
- Его Снежная королева.
- Соня прекрати нести чушь. Он просто заставляет тебя споткнуться. Одна ошибка и ты в его власти. Но Соня, Снежной королевы нет. Я свою подружку называю котенком, но это еще не значит, что она обрастет шерстью, и будет мяукать, почесывая блох. Он мог спровоцировать активность звена и только. – Вик решил разобраться до конца. – Ты пила с ним?
- Нет. Он пил один.
- Он прикасался к тебе? Случайно или намеренно?
- Держал за руки.
- Вот видишь. Все просто. На ладонях Дональда могло быть какое-нибудь активное вещество, провоцирующее резкий скачок активности звена.
- Да?
- Да.
- Мне все равно страшно, – она была готова заплакать, – я боюсь, Виктор. Я не хочу, чтобы она вернулась. Я не хочу. Она становится сильнее. Мне так страшно.  Виктор я почувствовала ее силу, я начинаю прислушиваться к ней. Порой я понимаю, что меня контролирует она.
- Ты слишком долго находилась вне Бункера. Соня, мир людей отравляет нас. Мы другие.

Виктор заметил в Соне скользнувшую перемену. Ее слух будто что-то уловил и, испугавшись, она уцепилась за куртку Виктора. Кто-то довольно промурлыкал задорный мотивчик,  и окончательно развеселившись произведенным на Соню эффектом, рассмеялся. Она знает кто это! Ее голос. Хитрые интонации. Раскатистый смех.
- Соня! – Вик хорошенько встряхнул Соню, вырывая из мира галлюцинаций.
- Я не смогу ее удержать. 
Виктор обнял ее, и попытался утешить.
- Все будет хорошо, милая. Успокойся. Все будет хорошо. Ты сильная и славная девочка. В любом случае она по сравнению с тобой как комарик на попе слоника.
 

****
  Как только Виктор вернулся от Сони, сразу зашел к Прометею. Совсем даже не потому, что тот томился в ожидании результатов, а с намерением свернуть этому кровопийце голову. К великому сожалению Виктора и счастью Прометея, второго не оказалось в техкобине. Он был занят в лаборатории, а на глазах у коллег в Бункере было не принято выяснять отношения. Едва получив сигнал от Виктора, Прометей сам вышел к нему в коридор, и правильно поняв его кипящее состояние, отвел подальше от остальных.
- Как она?
- Сколько еще ты будешь изводить ее?
- Не понял?   
- Сколько еще ты будешь изводить ее своим безразличием? Соне нужен жесткий контроль, иначе она не справляется. Либо ты вернешь ее в оперативную работу Бункера, либо отключи совсем. 
- Что произошло? – слова Вика беспокоили его больше чем полное отсутствие информации. Глядя на возбужденное до состояния гнева поведение всегда уравновешенного человека, он мог только догадываться о причинах послуживших этому. Вероятно, за время дороги большая часть агрессии Вика все же успокоилась, и он больше говорил, чем доказывал неправоту методов Прометея. -  Если ты не расскажешь все по порядку, то я и не пойму в чем так ошибаюсь. Говори, что произошло с Соней, потому как если сейчас разобьешь мне морду, а я так и не узнаю за что.
- Давление Дональда на нее сильнее твоего влияния, – беспощадно обрушился на него Виктор.  – В отличие от тебя он так просто не отпускает своих людей, и борется за них до последнего, даже не смотря, что весь мир и обстоятельства против него.  А ты ее бросил. Мы все ее бросили. Бесконечными поблажками и снисхождениями мы отдалили ее от всех нас, и теперь она не знает где ей быть лучше. С нами или с Дональдом.
- Она никогда не вернется к Дональду.
- Его королева всегда принадлежала только ему. Соня не сможет противостоять желанию звена. Мы потеряем ее Прометей. Очень скоро мы ее потеряем навсегда.
- Я знаю Соню лучше тебя. Сейчас она немного растеряна из-за возможности выбора и свободы, но она найдет себя и все будет хорошо. Соня сама должна выбрать, чтобы потом никогда не сомневаться.
- Глупо быть настолько уверенным, – хотя это и прозвучало как упрек, но слишком похожий на предупреждение. Его дело было поставить в известность Прометея о возможных проблемах с Соней, он выполнил эту часть, и ушел. Теперь ему стоило самому позаботиться о благополучии Сони.



****
С каждым днем, проведенным в Бункере, надежды становилось все меньше. Лекс так и не добился результатов в поисках сына и Айс. И с исходом времени все сложнее было определиться с решением. В тяжелых раздумьях он мерил шагами свою крошечную комнату, едва сдерживая панический страх. Вероятно, Лекс довел бы себя до безумия, но как-то случайно всплыло одно незатейливое имя, которое окрылило парня последней надежной.

Лекс ворвался в комнату Толстого и схватил, перепугано мальчика за плечи, боясь, что вот-вот он ускользнет, и он потеряет все разом.
- Толстый мне нужна твоя помощь.
- Отпустите меня! – вот теперь он был точно уверен, что у парня не все в порядке с головой, и предостережения Юры оказались не пустой болтовней.
- Ты должен мне помочь!
- Отпустите мне больно!
- Прости. – Лекс отпустил мальчика, и тот отскочил в сторону. – Мне нужна твоя помощь. Умоляю, помоги мне.

Мальчик подозрительно посмотрел на парня. Что-то внутри очень настойчиво зашептало, что попросит этот тип не о совсем законных вещах, за которые непременно последует неприятное наказание.
- Нет, – отказался он.
- Ты же умный мальчик, ты можешь проникнуть в базу данных Бункера и достать для меня только одно имя. И все.
- Нет.
- Об этом никто не узнает. Ты просто поднимешь файл и прочтешь имя.
- Ты не понял? Бункер теперь мой дом, а в тайне копаться в досье очень низко. Это предательство.
- Ты последняя моя надежда.

Лекс был готов упасть перед ним на колени, и детское сердце сжалилось. Толстый не обладал жестким  характером Юры и не мог отказать человеку в помощи. Тем более что, то о чем просил Лекс, не составляло для него труда. Конечно, он мог войти в любую систему и достать необходимую информацию. Все зависело от времени, которое необходимо для взлома систем защиты и этических соображений. Мальчик колебался, понимая, что все связанное с Лексом не приносит ничего хорошего, но он рискнул.
- В базе «Мечты» могу, а в базе Бункера нет.
- Хорошо, – он хотел обнять мальчика, но тот пугливо отшатнулся в сторону. – Ты спасаешь мою жизнь уже дважды.
- И чем мне придется жертвовать в этот раз?
- Прости, я бы хотел все исправить, – искренне раскаивался Лекс.
- Что искать. – Дурное предчувствие заставляло его раскаиваться в том, что не смог отказать Лексу и мальчик поспешил закончить неприятные размышления из-за растягивающегося общения. Переживания от разлуки с семьей и счастливым детством  были еще болезненными и не то чтобы Толстый во всем винил Лекса, но и не простил до конца. 
- Человека, который в игре использует псевдоним Айс.
- Уходи, я скажу, когда что-то найду.
- Я…
- Уходи, – попросил Толстый, не желая продолжать сцены великого искупления грехов.


Поиск занял не больше получаса и вскоре на мониторе высветился файл. По степени открывания пальцы мальчика начинали холодеть, а когда он заметил в мониторе отражение Сони, стоящей за его спиной, Толстый молниеносно отказался от поступления информации и натянуто улыбнулся.
- Осознаешь ли ты опасность, на которую ты обрекаешь Бункер?
- Простите тетя Софи.
- Твоих знаний еще не достаточно, чтобы обмануть «Мечту» - она развернула к себе мальчика вместе со стулом и Толстый столкнулся с выражением лица, которое могло нести только плохое наказание.  – Ты хочешь, чтобы уничтожили еще одну подстанцию?
- Нет.
- Ты хочешь обезопасить подстанцию?
- Да.
- Тогда скажи, как ты хочешь умереть.
- Простите, тетя Софи. – дрожащим голосом выговорил Толстый, даже не сомневаясь, что она способна одной смертью спасти много жизней. – Я больше не буду.
- Неправильный ответ. Нам обоим известно, что это сильнее тебя. Твоя жажда подобна моей.
- Нет, нет тетя Софи. Я больше никогда не проникну в систему «Мечты» без разрешения Прометея. Больше никогда. Я клянусь.
- Что ты искал в «Мечте»?
- Ничего, я просто так… – ему хватило сил солгать, глядя ей в глаза. Конечно, тетя Софи узнает правду и очень разозлиться, но пусть лучше это будет потом, когда все поймут, что полученная информация осталась только в голове мальчика. – Мне было скучно, и я хотел попробовать взломать ее коды.
- Взломал?
- Некоторые очень сложные. Я больше не буду, клянусь.
- Я буду наблюдать за тобой малыш. 
Соня чмокнула Толстого в лоб и ушла, оставив трясущегося со страху мальчика.


Не выдержав часового молчания мальчика, Лекс догнал его в коридоре.
- Пустите меня, – похоже, этот тип явно поклялся испортить ему спокойную жизнь. Время ожидания сделало Лекса похожим на сумасшедшего, одержимого навязчивой идеей и Толстому это совсем не нравилось.
- Ты узнал?
- Нет, – он вырвался из рук парня – Там сплошные коды, у меня не получилось.
- Ты же гений.
- Но не всемогущий, – ему удалось проскользнуть в открывающиеся двери и уже из лифта Толстый сказал: -  Вы никогда не думали, что тот, кого вы ищите, не хочет быть найденным. 

Став свидетелем подозрительной сцены, Эдди остановился. Вся жизнедеятельность Лекса была для него известна и предсказуема, поэтому он быстро понял, о чем шла речь. Лекс не сдавался до самого конца и не отступал, даже понимая риск. Удивительно! – подумал Эдди, ухмыляясь – этому бедолаге оставалось несколько часов до оглашения его выбора, а он занимается ерундой. 
Наверное, Лекс пустился бы вдогонку мальчику, чтобы вытрясти из него правду, но на его пути стоял Эдди.
- Твои желания подвергают многих опасности.
- Ты мне тоже не нравишься, – ответил ему Лекс.
- Я же вижу тебя насквозь. Если бы ты поступил иначе, то я бы подумал, что это не ты.
- А ты не только чужих детей крадешь, так еще и запугивать любишь, – теперь ему было все равно, и нервное состояние сделало свое дело. Лекс говорил, понимая, что никогда бы этого не сказал, но говорил не в состоянии остановиться. Он словно сам напрашивался на очередные неприятности. – Эдди это просто нездоровая психика. Прометею стоит проверить твои наклонности. Ты просто маньяк извращенец. Я помню тебя! Помню! Ты следил за мной! Все время! Ты даже пробирался в мою голову, чтобы запугать меня! А я не боюсь тебя!
 - Лекс остановись, – чистосердечно посоветовал Эдди. Он позволил себе увидеть в нем не врага или соперника, а мальчика запутавшегося в своих желаниях и стремлениях. Готового вот-вот сломаться от отчаяния и безысходности.
-  Айс среди вас, – устало проговорил Лекс. Эдди был последним человеком, с кем он рассчитывал говорить об Айс, но, похоже, осталось спросить только у него. Теперь у Лекса не осталось надежды. Все рухнуло. – Ты ведь ее знаешь. Все ее знают.
- Да, – неожиданно признался Эдди. – Но Айс навсегда осталась в Игре, а человек создавший ее живет вне Бункера.
- Почему я тебе не верю.
- Это твое дело кому верить.
- Почему вы все ее скрываете? Я не желаю ей зла.
- Если бы ты сейчас видел себя со стороны, то у тебя были бы весомые причины стереть тебе память до первых секунд после рождения. Ты одержим тенью. Ослеплен своими мыслями о ней. Не нормально так навязчиво преследовать человека. Ты никогда не задумывался, что твои стремления могут быть навязаны другими?  «Мечтой» например. Твою голову не посещали мысли, что произойдет, когда ты поймешь, кто перед тобой стоит?
- Я не шпион! Отчего все меня держат за предателя, но при этом продолжают делать вид, что доверяют мне.  Я устал от вашей игры. Вы даже не представляете, насколько глупо и нелепо выглядит весь ваш идиотизм. Ты же встречал шпионов, разве я похож на них?
- Не похож, и это меня беспокоит.
- И что теперь?! Хочешь избить меня? Что угадал? Я знаю тебя. Знаю! Когда ты меня видишь, ты хочешь забить меня до смерти, когда ты думаешь обо мне или обо всем, что со мной связано в твоих глазах горит желание забить меня. Даже когда ты смотришь на Соню и думаешь о ней, твое сознание предвкушает расправу надо мной. Ты пропитался мной, словно ядом и чем дольше я живу, тем сильнее ты отравляешься. – Лекс нервно рассмеялся. – Чего же ты ждешь?
- Вот этого момента, когда ты сам будешь готов, - предложил Эдди выяснить отношения по-мужски.

Эдди был крупнее его в два раза, на много старше и прошел уже седьмой уровень, а это все говорило о его солидных физических способностях.  Самое большое, что Лекс мог ему причинить, так это разбить нос, если конечно, он позволит ему настолько близко приблизиться, что мало вероятно. Исход драки был очевиден еще до ее начала. Отчетливо помня последствия одного удара Эдди, Лекс прекрасно осознавал, что лучше выглядеть идиотом, чем мертвым, но Лекс согласился.


Убедившись, что действия Толстого не причинили вреда для безопасности Бункера, удовлетворенная Соня вышла из центра Кларка. Сейчас ей было немного стыдно за столь грубое предупреждение мальчика, но иначе его вседозволенность может нанести большой вред. Толстый без сомнения слишком умный и способный для своих лет мальчик и чтобы дар одного не стал проклятием для многих, ей придется играть роль злобной тети Софи и хоть как-то контролировать его увлечения. Внезапно перед глазами Сони мелькнул чей-то кулак, и она свалилась на пол от удара. Сильная боль перехватила дыхание. Несколько секунд темнота и боль. Потом размытые пятна приобрели очертания, и она поняла, что видит потолок с ровными квадратами света. 


Соня с трудом дошла до техкобины и сама завалилась на стол. Обычно Прометей настойчиво убеждал  в необходимости проверки звена, но в этот раз она сама попросила о помощи. Сейчас Соня была готова вытерпеть даже мерзкие ощущения от тестирования, когда ее сознание будто растворялось в программе Бункера, а она копошилась в ней, выискивала и раскрывала тайны, заглядывая во все укромные уголки.

В движениях Прометея она заподозрила что-то неладное. Похоже, что его мысли были заняты совершенно другим, а его руки неуверенны, что справятся с задачей без контроля самого Прометея.
- Что с тобой?
- Ничего, – он взглянул на инструменты в руках и понял, что они совершенно не те. – Лучше я проверю тебя позже.
- А что происходит сейчас?
- Ничего, о чем тебе стоит волноваться. Кстати, почему решила тестироваться?
- Хочу убедиться, что со мной все в порядке. Сейчас я вышла из центра Кларка, и на меня напали. Я видела, сам удар и почувствовала боль от удара, но дело в том что, на самом деле мня никто не бил. Коридор был пуст.
- Это могут быть галлюцинации, – непроизвольно вырвалось у него, и Прометей тут же исправился: - У тебя они уже случались. 
- В тот раз они были вызваны проблемами Лекса…. – по его лицу Соня поняла, что самые худшие ее предположения подтвердились. – О нет. Нет, нет и нет. Они дерутся. Как ты это допустил?
- Ты знаешь Эдди вспыльчивый парень, – сдался Прометей, не желая больше притворяться. – Он для меня как старший сын, а кто такой Лекс? Мальчишка с Луны. Эдди хороший человек, хороший друг и отличный боец. В нашей команде нет человека, способного заменить его или встать рядом. Мне он нужен спокойным и рассудительным. Я должен быть уверен, что его голова будет занята делом, а не чепухой, – эмоционально жестикулируя, объяснялся Прометей. - Ему необходимо знать на кого он может рассчитывать и как действовать. Если Эдди понадобиться избить этого мальчишку чтобы успокоиться, то я не против. Пусть хоть убивает. Для меня важнее Эдди.  Он может долго терпеть, но потом может натворить бед. Я не хочу, чтобы он сорвался в неподходящий момент. Ничего страшного нет в том, что они померятся силами. Эдди утвердит свое место в команде, а Лекс займет свое.
- И ты вот так просто позволишь убить ни в чем неповинного мальчишку? – она не собиралась потакать прихотям Эдди и намеревалась немедленно прекратить избиении человека. Судя по тому, что ей пришлось увидеть, Лексу осталось жить не долго.
- Они заперты в тренировочном зале до исхода боя. Это обоюдное согласие. Никто им не помешает.
- Я им помешаю!
- Нет.
- Прометей даже я не дралась бы с Эдди! А Лекс мальчишка!
- Они устанавливают приоритеты, – пояснил Прометей, намекая на то, что даже в живой природе самцы обязаны помериться силой и установить свои права.
- Это не стадо баранов! – она была возмущена и шокирована.
- Людьми управляют те же инстинкты, что и животными.
- Но Лекс не претендует на место Эдди в группе. Он вообще не намерен связываться с нами.
- Лекс претендует на место рядом с тобой. Эдди не многословен. Ему проще все доказывать на деле, вот они и разберутся.
- Я? Значит во всем можно обвинить меня! Я никому из них не давала повода рассчитывать на отношения со мной.
- Если бы твои отношения были определены, то всем было ясно. Ты не виновата в том, что привлекаешь мужчин. Твоя недосягаемость только подстегивает их стремление завоевать тебя.
- И это все твориться в головах мужчин? Человеческая цивилизация покорила космические пространство, а мужики по-прежнему дерутся как в первобытном племени за благосклонность самки. Прометей это дико и смешно до абсурда.
- Это мир мужчин детка.
- Мир мужчин?! Вы что все с ума сошли? Эдди его убьет. Прометей ты понимаешь, что он разорвет парня на куски.
- Понимаю. Но ты все равно не войдешь. Никто не войдет, пока они не закончат. Они попросили отключить видеокамеры в зале. Это их разговор. Личный. Я уважаю личные интересы своих людей.
- А как же мои интересы?
- Соня, когда двое мужчин решают утвердить свои позиции, то никто не должен вмешиваться. Так будет даже лучше. Мы все узнаем, на что способен твой мальчик. Он совсем зеленый, но слишком самоуверенный, пусть знает, что он не герой и никогда им не станет.
- Ты на стороне Эдди. Вы что и ставки делаете?
- Нет. На Лекса никто не рассчитывает. Эго свалил бы даже Малыш. Не дергайся. Эдди не намерен прибегать к силе имплантата она ему ни к чему, так что бой почти равный не считая весовой и возрастной разнице и намерений.
- Он убьет его, – обречено произнесла приговор Соня. – Разорвет как Тузик тряпку.


Дверь открылась и первым вышел побитый Лекс. Соня хотела помочь, но он лишь взглянул на нее и молча ушел в комнату зализывать побои. Сейчас он никого не хотел видеть. Соня зашла внутрь. Придерживаясь о стену, стоял Эдди. По кровавым ссадинам и следам на стенах можно было предположить, что дрались они на смерть как заклятые враги. Без пощады и жалости, с единственным желанием уничтожить врага.

- Как ты мог? – Соня не кричала и не провоцировала драку, как делала это раньше. Нет. Она ничего не сделала. Только стояла и с упреком смотрела на Эдди, который как раз и не выдерживал ее красноречивых взглядов. 
- Занятный парнишка, – он не намерен объяснять причин и результатов.
- Как ты мог избить мальчишку? – Соня повернула его лицо, заставив взглянуть ей в глаза.
- Иди, вытри ему сопли. – Эдди оттолкнул ее, -  ему как раз нужна мамочка. 
- Ты мог его убить.
- И убью, если понадобится, – грубо огрызнулся Эдди. Он выпрямился перед ней в полный рост, и Соня впервые увидела его настолько большим и серьезным. Как монолитная скала под тяжестью, которой Соня сжалась. – Убью. Придавлю как букашку, и мне никто не помешает.
- И что дальше? Чего ты хотел этим доказать?
- Что хотел, то и доказал.
- Я с самого начала боялась…
- Боялась? – он не дал ей договорить. – Ты стала слабой. – Эдди толкнул ее в плечо. – Ты хотела поговорить. Давай поговорим. Выясним отношения. Хочешь на словах, хочешь делом. Я в настроении. Давай говори, как ненавидишь меня. Говори, как сохнешь по мальцу.  Ты ведь хочешь его. Хочешь?
- Нет.
- Не лги! – она даже вздрогнула от его крика. - Мы знакомы не первый год. Я знаю тебя. Знаю, о чем ты думаешь по выражению твоих ледяных глаз. Сидишь неподвижно, а я знаю, где твои мысли. Я знаю тебя настолько, что могу сложить обстоятельства, как карточный домик и остаться абсолютно уверенный в том, как ты поведешь себя. Мне не нужны ни имплантаты, ни телепатия, чтобы чувствовать тебя даже на расстоянии.
- Эдди, раз ты меня так хорошо знаешь, то почему предпочел усомниться и избить мальчишку!?
- Должен заметить он не такой уж  и мальчишка. – Эдди продемонстрировал ей ссадину на скуле, – видишь, у него получилось меня ударить. Я вообще давно так славно не дрался. Было очень весело.
- Ты болен.
- Да, уже давно, – в его глазах действительно горело безумие. – Ты моя болезнь.
- Что теперь меня надо побить?
- Еще недавно я бы счел честью сразиться с тобой, но сейчас ты слабее мальца. – Эдди испачкал кровью ее сжатые губы, и провел ладонью по щеке. – Ну, давай поддайся эмоциям. Почувствуй вкус крови. Закричи на меня. Ударь. Сделай хоть что-нибудь. Освободись. Я знаю, ты хочешь. Я вижу в твоих глазах страсть. Пора выяснить все разом.
- Я не принадлежу миру мужчин и не устанавливаю приоритеты кулаками.
- Либо ты со мной, либо ты с ним, - он любовался ее лицом, перепачканным кровью. Глазами, горящими жаждой боя и чувством собственной силы. Его великолепная принцесса! – Ты всегда хотела бросить Бункер, это хороший шанс. Можешь уйти с мальчишкой и начать жить счастливо. За меня не волнуйся. Я взрослый мальчик и все понимаю.
- Ты ничего не понимаешь.
- Я понимаю, что ты боишься однажды сорваться и стать прежней. Что желания звена станут сильнее твоих. Что ты потеряешь себя навсегда, лишь однажды уступив его воли. Соня ты стала трусливее зайца в своей борьбе. Ты боишься. Но ты человек! Люди боятся. Я тоже боюсь. Нельзя подавлять то, что делает нас людьми. Ты не можешь подавлять себя постоянно. Скоро ты сломаешься. Освободи свою злость, и она больше никогда тебя не потревожит.
- Ты прав я боюсь поддаться своей силе, потому что она откроет мне дорогу в ад. – Соня взяла в руки его лицо и преданно и искренне заглянула в глаза, что у Эдди защемило где-то в сердце. – Я боюсь себя Эдди. Очень боюсь, поэтому мне нужен ты. Спокойный, уверенный, сильный и всегда рядом, чтобы остановить меня. Ты мне нужен. Когда я сорвусь, а это может произойти в любой момент, ты должен стать стеной, о которую ударится моя подавляемая агрессия. Я очень рассчитываю на тебя Эдди, я боюсь себя, если тебя нет рядом.
- Иди, посмотри, жив еще мальчишка. Иди, иди я в порядке.

Эдди поводил ее взглядом до двери и устало сполз по стене на пол. Мальчишка оказался не таким уж и зеленым, так что драка удалась на славу, вот только после слов Сони Эдди почувствовал себя виноватым. Наверное, действительно не стоило поддаваться мальчишеским  эмоциям. Он взрослый человек и должен отдавать отчет своим поступкам, а это было глупость. Глупость. Ревность. Безрассудство. Но когда в какой-то момент земля пошатнулась под его ногами, он видел единственным правильным решением физический метод установления границ. Несколько секунд неуверенности повлекли неприятные последствия. Соперник? Какой из Лекса соперник! Упрямый мальчишка, которым когда-то давно был и сам Эдди. Ладно. Это всем пошло на пользу. В конце концов, это стоило того, чтобы потом увидеть ее глаза такими любящими и нежными, чтобы услышать слова лучшие, чем признание в любви. Он ей нужен, а остальное просто чепуха.


****
Юра поморщившись, отвернулся. Лишь бы не видеть, как Толстый почти добровольно пьет эту гадость. По цвету это напоминало фантазию сумасшедшего, а на вкус…о-о…на вкус это было не с чем не сравнимо! разве что с переработанными отходами пищевой промышленности. Хотя Прометей обосновывал подобное отвращение тем, что каждый организм по-своему воспринимал «полезную» пищу, Юре было достаточно знать, что его организм в полном порядке и не требует извращенный подпитки.

Еще чуть-чуть и Юру бы стошнило. Он думал, что хорошо знает друга, но вот в такие моменты ему всегда кажется, что Эрнест Толстовский еще полон непостижимых для него загадок и неадекватных поступков.
- Это великолепно, - допив стакан, пролепетал с наслаждением Толстый.
- Что ощущаешь? – с нетерпением проговорил Прометей. Он сиял от восторга. Наконец-то нашелся человек способный по достоинству оценить его творчество. Организм Толстого великолепно реагировал на обогащенные биомассы и тем самым позволял порой этой парочке придаваться кулинарному разврату.
- Ощущаю?..

Пока Толстый прислушивался к своим ощущениям, которые должен пробудить сироп, созданный специально для восстановления утомленного организма, Юра решил, что продолжение столь увлекательного застолья может пагубно сказаться на его желудке.
- Приятно было с вами посидеть, но мне пора уходить.

Толстый пододвинул к нему стакан с вязкой комковатой слизью ядовито голубого цвета с белыми размывами, которые, по их мнению, походили на облачка.
- Ты должен это попробовать.
- Нет. Мне не хочется расставаться со своим завтраком, он был очень вкусным.
- Это понравиться твоему организму. Не робей, ты же набил морду Вилу, а это просто биомасса.

Юра даже боялся предположить, чтобы могло произойти дальше, если бы в столовую не вошел Лекс. Впервые он был благодарен судьбе, за его появление. Юра слышал о драке Лекса и Эдди, но не думал, что все обстояло настолько серьезно. Лекс выглядел просто ужасно, даже после оказания медицинской помощи. 
- Ничего себе – пораженный видом бедолаги, выговорил Толстый.
Только в глазах Прометея осталось хладнокровная прежняя бесстрастность. Он тяжело вздохнул, признавая, что было глупо ожидать от этого парнишки оправдания возложенных надежд, да и ему не стоило думать, что Лекс станет таким, как он хотел.  Похоже, что Эдди поставил на место разбушевавшуюся фантазию не только Лекса, но и Прометея. Наверное, так действительно будет лучше.
- Пусть Кейт восстановит ткани, – сжалился Прометей  от его вида.
- Не надо, – проворчал Лекс. Видеть жалось в других глазах, для него было сравнимо с унижением, уж лучше пусть они его ненавидят. Стоять Лексу было тяжело, поэтому, не дожидаясь приглашения, он сел за их столик. – Можно поговорить наедине?
- Я доверяю всем своим людям.
- Можно поговорить наедине? – еще раз попросил Лекс. Решение далось ему очень не легко, а говорить о нем в присутствии Юры было слишком трудным для него испытанием. Он рассчитывал, что избежит их встречи, и избавится от тягостных объяснений.

Юра поднялся.
- Пойдем Толстый. Он хочет обсудить свое предательство и думает, что никто об этом не догадается.
- Предательство? – не совсем понял мальчик. Толстый опасался, что кто-то мог узнать, как ради помощи Лексу он отважился взломать базу «Мечты».
- Предательство, – повторил Юра, глядя в глаза Лексу. – За спиной копошатся только предатели и трусы.
- Ты ничего не знаешь и не имеешь права так говорить, – не выдержал Лекс.
 - Знаю! – Юра не смог бы удержать в себе все, что хотел высказать Лексу. Последнее время он пытался сдержаться ради Софи, но даже она бы не простила такого предательства. А это предательство! Они впустили его в свой дом, спасали жизнь, доверились ему, а теперь он бежит обратно, поджав хвост. Трусливо, стыдясь своего поступка, боясь поднять голову и столкнуться с взглядами тех, кто ему доверял. Как такое можно было простить!? Ради любви Сони?! А что Лекс сделал ради этой любви? Заставил ее страдать! – Ты собираешься вернуться в «Мечту». Иди. Чего тут думать. Иди, ты ведь ради нее прилетел на Землю. Но знай, что «Мечте» ты нужен для других целей. Ты бесполезный игрок, но ты ловкий шпион. Молодец, скоро у тебя будет очень много денег. Ты ведь за этим приехал в город, где сбываются все надежды. Так ты получишь свои деньги. Очень много денег. Станешь человеком из высшего класса с огромным домом, машинами, слугами, собственным бизнесом. Может, остров купишь. Вот только запомни, что вокруг тебя будут такие же, как ты грязные двуликие люди. – Юра хотел более красочно описать будущее предателя в обеспеченном мире, тех, кто создал свое состояние за счет человеческих жизней, но, похоже, Лекс уже все понял. – Ты должен был умереть, и скоро ты потужишь, что не умер.

В возникшей шокированной тишине, Лекс едва осилил произнести:
- Соня настроена так же?
Юра хмуро насупился. Ему предоставлялся хороший шанс избавиться от Лекса раз и навсегда. Все сложилось очень даже хорошо, и оставалось лишь поставить окончательную точку в повести о Лексе и с легкостью перевернуть страничку, но Юру  почему-то эта мысль угнетала больше чем история о его предательстве. Конечно, он не доверял парню с самого начала, а тем более теперь, когда Лекс оправдал все его ожидания, но чем больше Юра думал  над случившимся, тем уверенней ему хотелось употреблять слово «вероятный» по отношению к шпиону. От этого он не стал доверять Лексу больше, просто «Мечте» и всему что с ней связано он верил еще меньше.

Лекс сник. Что ж рано или поздно ему все же пришлось бы оценить сложившуюся ситуацию, руководствуясь не сердцем, а разумом. Это было гораздо больнее, но реальнее. Он и Соня никогда не смогут быть вместе. Может, они и нуждаются друг в друге, но как бы они не обманывались, в итоге приходится признавать, что они совершенно разные люди и существуют в противоположных мирах.
- Раз уж вы все для себя решили, может действительно будет лучше, если я исчезну из вашей жизни.
- Ей понравились твои руки, – произнес скрепя сердцем Юра. Он не хотел быть услышанным, но промолчать не смог. Его что-то толкнуло открыть рот, и в следующую секунду Юра уже пожалел о внезапной детской слабости.
- И только? – ухмыльнулся Лекс.
- Это лучше чем отдельные части мужского тела.

Чтобы не наговорить больше того, о чем придется сожалеть, Юра поспешно ушел, а за ним и Толстый молча покинул их общество. Главный враг Лекса внезапно стал союзником, и эти крохотные мгновения наполнили парня пустотой. Противостояние закончено, как и счастливое время, проведенное в их семье. Неизвестное будущее пугало Лекса. Теперь он остается один и ему в одиночку дано разобраться, где будет добро, а где зло. Что он станет делать и кому поверит? До этого момента Лекс даже не осознавал насколько это страшно. Быть одному.

После некоторого молчания Прометей начал разговор:
- Я догадываюсь, о чем пойдет речь, и поэтому спрашиваю, насколько ты уверен в своем решении.
- Так будет правильно. Это решение справедливое и единственно возможное в сложившейся ситуации. Я так понимаю, что времени у меня осталось несколько часов, так что придумывать больше нечего и некогда.
- Ты хорошо подумал?
- Я хочу выйти из игры, – прозвучало это совсем не убедительно, что Прометей не сразу понял всей серьезности сказанного. – Это мое решение, - тверже произнес он.
- Точно твое?
- Проклятье! Ты думаешь, мне это легко дается?!
- Думаю, что  нет, поэтому и спрашиваю.
- Чего ты от меня хочешь? Меня все ненавидят, я всем мешаю, все хотят от меня избавится. Когда я хочу всех осчастливить, ты спрашиваешь у меня, правильно ли я поступаю. Что происходит? Объясни мне, а то я не совсем понимаю от чего, сразу такая вселенская любовь ко мне?

Лекс наполнил стакан до краев сиропом, и залпом его выпил. Тут же налил еще один и с таким же нетерпением выпил. Но невероятная жажда так и не утолилась, а напиться до состояния, когда отключается разум, захотелось еще больше. Напиться и забыться. Забыться хотя бы на короткое мгновение, чтобы перестать думать. Думать, думать, бесконечно думать над выбором своей судьбы. Он устал. С исходом отпущенного Лексу времени желание напиться становилось почти навязчивой идеей.
- Если честно, то я надеялся, что ты останешься в Бункере. - Предвидя намерения Лекса опустошить всю бутылку, Прометей пододвинул ее ближе к себе. Его радовало, что появился еще один поклонник его препаратов, но подобное злоупотребление могло губительно сказаться на состоянии парня.

Внезапное признание Прометея очень тронуло Лекса, и если бы он услышал это в самом начале, то все сложилось бы совершенно иначе, но сейчас это уже ничего не изменит.
- Я хочу выйти из игры, забрать сына и начать новую жизнь.
- Рядовым трудягой?
- Да.
- Не боишься увидеть глаза голодного сына?
- Ну, чего ты хочешь от меня?!

Прометей взглянул на парня поверх очков и нахмурился. Ему совсем не нравился вид доведенного до отчаяния и крайних мер парня, который уже не отдавал отчета своим словам и действиям.
- Ты этого не хочешь.
- Так надо. Я устал быть игрушкой для всех. Я хочу увидеть сына.
Прометей намеренно медлил с ответом, чтобы в сердце Лекса заточило сомнение, и тот изменил решение.
- Так надо Прометей.
- Хорошо, – нехотя уступил он. – Я приготовлю препарат. Через четыре часа вколю. Тебя оставят в городе. После Цветкова до пробуждения ты помнить ничего не будешь кроме боли, связанной с отторжением жучка. Гордится шрамами от драки с Эдди, тебе тоже не придется. Кейт уберет все следы. Останется только шрам от ножа Цветкова. Я бы стер еще некоторые неблагоприятные факты – Прометей тяжело вздохнул, – но тогда Рональд получит доказательства.   
- А мой сын?

Прометей достал из нагрудного карманчика медальон на цепочке и положил перед Лексом. Это был тот самый медальончик, который по его эскизу сделали ко дню рождения Миши. В сердце Лекса защемила тоска, когда пальцы коснулись частички сына.
- За него не беспокойся. С мальчиком все будет хорошо. Когда «Мечта» окончательно потеряет над тобой контроль, я привезу его тебе. Все что связано с сыном, ты не забудешь. Говорить об этом с кем-либо ты не сможешь. У тебя могут остаться знакомые ощущения, но воспоминаний к ним не будет, это заставит тебя либо сойти с ума, либо выбрать себе веру. Верить хаотичным неясным эмоциям, или железным доказательствам Рональда. Мы не сможем повлиять на твой выбор. Если ты отступишь и останешься в «Мечте», ты разделишь жизнь игроков, и мы сможем вытащить тебя перед самым твоим концом. Думаю, такого отца Мише будет уже не нужно. Медальон никогда не снимай, и почаще на него смотри. Я оставил в нем послание, чтобы ты не заблудился в своих предположениях. Ты должен сопротивляться желанию имплантата, если появится зависимость, то все напрасно. Останешься верен нам, то после очередной Игры у тебя должны начаться осложнения. Следующая станет для тебя последней. «Мечта» тебя спишет, и ты улетишь на Луну вместе со своим сыном. Сразу тебя вывести не получиться. Рональд почти раскрыл обман, а я не могу подставить Бункер ради тебя. Ты должен это понимать.
- Я могу тебе верить?
- Тебе больше некому верить, Лекс.
- Через четыре часа, – повторил он свой приговор и забрал медальон.

Следующие четыре часа были самыми мучительными для Лекса. Он бродил по Бункеру без цели и направления, не поднимая глаз. Не позволяя себе усомниться и испугаться, а Ти-9 сохраняя невмешательство, летел за его спиной и лишь изредка корректировал путь заблудившегося парня. Едва Лекс вернулся в свою комнату, как следом открылась дверь, и вошел его палач.
- Соня?
- Ты хотел уйти не попрощавшись?
- Прости, я подумал, что так будет легче, к тому же ты наверняка будешь встречать меня еще не раз. Все как-то не так… – Лекс увидел в ее руке шприц. – Это будешь ты?
- Я тебе обещала. Помнишь? – она позволила своим чувствам вновь взять верх над ее разумом. Ее взгляд наполнился нежностью и преданностью. Коснулась темной полоски на лице парня. – Первый серьезный шрам, – улыбнулась она.
- Этот быстро заживет, – любуясь ее  милым лицом, он приложил ее ладонь к своему сердцу,– здесь шрам будет болеть всегда. Я должен валяться у тебя в ногах вымаливая прощения, остаться твоим рабом, но я не заслуживаю твоего прощения. Я не достоин твоей любви. Ты это знаешь. Мы оба знаем, что любить нам нельзя. Не в этот раз и не в этой жизни. – Лекс поцеловал ее тонкие нежные запястья. – Надо вернуть все на свои места. Дальше так продолжаться не может, пора нести ответственность за свои решения.
- Ты повзрослел.
- Просто я потерял тебя.
Ответом стал страстный поцелуй, полный чувств и отчаяния.


****
Юра нашел Соню в библиотеке. Потерявшая всякий интерес книга лежала в стороне на столике, и это выразительно говорило о внутреннем разладе Сони. Она была опустошена, измотана и растеряна. Все было возвращено назад и расставлено на места. Теперь в их жизни нет Лекса, но дальше уже никогда не будет как прежде. Все изменилось. Изменились и они сами. Юра молча присел рядышком и обнял тетку. Он тоже испытывал грусть и одиночество вместо желаемого облегчения и долгожданной радости.


****
Под подозрительными взглядами жильцов и мистера Тиггинса Лекс устало проследовал в комнату. Как-то сразу его внимание остановилось на журнальном столике, на котором лежал яркий пакетик, перевязанный праздничной лентой. Внутри оказался диск.

На мониторе он не сразу узнал лицо Дары. За то время, что прошло с их последней встречи, она заметно изменилась. Появилась усталость, и взгляд как-то угас. Его милая заботливая Дара. Жизнь страданиями и горем стерла с лица веселой хохотушки соседки последние оттенки счастья, и казалось ее лицо больше никогда не сможет улыбаться, и Лексу стало невероятно жаль, что мир утратил возможность слышать магию ее смеха.
- Здравствуй Лекс. – она приложила к монитору ладошку, желая прикоснуться к Лексу хотя бы таким нелепым способом. Она сделала глубокий вдох, и помолчала, сдавливая подкативший к горлу ком. – Мне не хватает тебя.
- Здравствуй родная – он тоже коснулся монитора, и ее маленькая ладошка скрылась под его рукой. Она скрывала, но Лекс знал, что Дара плакала по ночам. Она очень боялась, отпускать Лекса на Землю. Думала, что он не вернется или не успеет вернуться, но не остановила. Она боялась его отговорить от этой безумной идеи больше чем остаться одной в умирающем городе.
- Ты так долго не возвращался к нам, а без тебя… – она едва сдерживала слезы, но нашла силы взять себя в руки и немного успокоится. Хотя о ее внутренней взволнованности все равно можно было догадаться по тому, как она нервно теребила носовой платок. – Знаешь, тетя Ники умерла. В город часто приезжают люди, много спрашивают, берут пробы, все изучают своими приборчиками. Удивляются, почему мы еще живы. Настоятельно попросили покинуть место заражения, но предварительно пройти через их лаборатории. Кто-то даже предложил поместить выживших в отдельный дом, чтобы лучше изучать. Нас становится все меньше. На днях высокая температура появилась у Сэма. А ведь он считался невосприимчивым к заражению. Люди открыто не говорят, но надежду потеряли уже многие. Мне казалось, я сойду с ума без тебя. Ты долго не звонил, а Мише стало хуже. Он постоянно спрашивал о тебе, а я уже не знала что говорить. Однажды утром я не смогла его разбудить…. Я думала… - она помолчала, пытаясь побороть вернувшийся кошмар. – Потом пришел человек из какой-то «Мечты». Сказал, что твой друг и увез нас. Мне сказали, что ты в опасности и не в состоянии принимать самостоятельные решения. Рональд попросил, меня поговорить с тобой, чтобы ты вспомнил нас и вернулся скорее. Я не знаю, что произошло с тобой, но очень прошу, прислушайся к своему сердцу, мы ждем тебя. Ты очень нужен Медвежонку. Сейчас за ним постоянно наблюдают. Вчера он сам попросил пирог. Правда, съел всего немного, но это уже большое достижение. Он перестал спрашивать о тебе и боюсь, что он начнет думать, будто ты его бросил. Умоляю, возвращайся к нам. Что бы с тобой не произошло, мы любим тебя. Ты нужен нам.

Запись закончилась, а Лекс еще какое-то время смотрел на мерцающий экран. В его памяти хранились яркие воспоминания прошедших нескольких дней. Цветков, драка с ним и тяжелый период после. Лекс поднял свитер и обнаружил шрам на месте удара от ножа Цветкова. Он все еще болел. Одновременно с этим Лекс помнил подобную запись сына. Вот только где и при каких обстоятельствах он видел Мишу, Лекс совершенно не мог понять. Он непроизвольно почесал грудь и наткнулся на медальон. Незамысловатая безделушка словно грела пальцы, и в памяти парня вновь возникли воспоминания мальчика. Миша улыбался, махал ему ладошкой, и взамен мертвецкой белизне щечки приобрели здоровый розоватый оттенок. В воспоминаниях Лекса Мише было гораздо лучше, и, думая об этом, в парне появлялась уверенность, что мальчик в безопасности. В безопасности! Этого не чувствовалось в словах Рональда и Дары. Но разве может она его обмануть? Предать!? ОНА!    

Теперь ему предстояло выбрать, кому верить. Рональду. Он был в его доме на Луне и вся жизнь Лекса ему известна до мельчайших подробностей. Дара, которая говорит, что мальчик едва не умер, если бы не помощь «Мечты». Или нескольким кадрам, выплывшим из неизвестности. Лекс снял с шеи медальон и внимательно всмотрелся. Если бы не эта мелочь, то оставалось без сомнения поверить в жестокую правду Рональда. Надо бы выяснить, кто оставил ему медальон сына. Это единственный ключ к его потерянным мгновениям, которые проскальзывали средь туманных дней, проведенных в болезни.

Быть может это просто галлюцинации спровоцированные болезнью? – спросил сам себя Лекс, и тут же все его существо воспротивилось такому предположению. Нет! Он не хотел в это верить. С Мишей все должно быть хорошо. Ради благополучия мальчика он согласился торговать своей жизнью. Миша был смыслом его жизни. Был всей его жизнью. И если Лекс потеряет сына, то … нет, нет, нет! Этого не должно случиться. – Мне оставили медальон, как залог его безопасности. Надо узнать каким образом и у кого оказался медальон моего сына. А что если  я бредил? В бреду мне приснилось, что болезнь Миши отступает. За что же мне это все, господи?! – он в отчаянии закрыл лицо руками.

****
Лекс спустился в холл.
- Уже уходите? – спросил подошедший Тиггинс, но сломленный вид и потухший взгляд навел его на  дурные мысли. После того, как он стал свидетелем безумия Лекса, Тиггинс проникся к парню симпатией и теперь был уверен, что очередной визит «Мечты» не мог принести ничего хорошего. – Что случилось?
- Выпить есть?
- Выпить?
- Водки, – его опустошенный взгляд скользнул по вытянутому от изумления лицу Тиггинса – Много водки.
Тиггинс не стал спорить, понимая, что парню совсем хреново и вернулся вскоре с двумя бутылками водки и пакетом еды, которую успел  впопыхах набросать из собственного холодильника.
- Вычти сам.

Лекс положил на стойку карточку и забрал лекарство на ночь. Конечно, это не могло ему помочь ни в поисках сына, ни в решении остальных проблем и к тому же на утро ему станет гораздо хуже от похмельного синдрома, но сейчас Лекс думал, как пережить эту ночь. Он напьется и ему станет немного легче. Хотя бы немного…


****
Лекс открыл глаза и понял, что смотрит на Лекса лежащего в роскошной кровати. Ему понадобилось некоторое время, чтобы гудящая голова сообразила, что он видит не отлетающую к небесам душу, а собственное отражение в зеркале на потолке. Лекс приподнялся и осмотрелся. Он находился в спальной комнате, и стоило отметить, что стиль и роскошь оказались безупречными. Соотношение цветов и интерьера полностью совпадали со вкусом Лекса, как если бы это он сам обустраивал столь роскошное жилье. Реальным единственным персонажем для сказочного мира оказался Рональд остановившийся в дверях.
- Вот черт, а я уж подумал, что галлюцинации от водки.
- Доброе утро Лекс.
- Пошел к черту, – он откинулся на подушки и непроизвольно принялся разглядывать свое отражение. Признаться, выглядел он крайне паршиво. Небрит уже несколько дней, лицо отекло, ссадины оставшиеся от драки и живописный синяк под глазом. А сколько его несчастному телу пришлось вытерпеть за последнее время, даже думать не хотелось. Разве за этим он прилетел на Землю?
- Ты совсем не используешь деньги, поступающие на твой счет в банке. По прежнему живешь в дешевом мотеле для бездомных, но ты перспективный игрок и я решил сделать тебе подарок. Пора игроку начинать жить той жизнью, за которой он приходит в «Мечту».
- Ты меня, что на руках сюда переносил?
- Нет.
- Где моя семья?
- В безопасности.
- Я хочу их увидеть.
- Ты хочешь, чтобы они увидели тебя таким? Хочешь привезти больного ребенка в тот притон для нищих?
- Я хочу их увидеть, – тверже повторил Лекс, прекрасно понимая, что Рональд не выполнит его просьбы. Роль великодушного спасителя мучеников не подходила для его имиджа. Скорее это был просчитанный план. Рональд преследовал свои выгоды, только ставки были выше. Безопасность семьи взамен на красивую Игру. Лекс грустно улыбнулся своему отражению. Его окружали монстры, которым доставляло удовольствие играть на слабостях других. – Рональд у тебя есть сердце?
- Да.
- Ты злой человек, Рональд. У таких людей не бывает сердца. – Так как Рональду было нечего ответить на его еще не протрезвевшие философские умозаключения, то Лекс спросил о другом не мало важном обстоятельстве: - Рональд, где я сейчас нахожусь?
- Я предоставил тебе квартиру в лучшем районе нашего города. Здесь восемьсот квадратных метров в двух уровнях.
- Что?

Лекс встал, чтобы убедиться самому, но квартира действительно оказалась грандиозным сочетанием пространства света и красок. И во всем этом без труда можно было бы заблудиться и искать себя часами.
- Ты ведь должен будешь куда-то перевезти семью, – говорил Рональд, следуя за Лексом, который с трудом понимая происходящее, заглядывал в каждую комнату и порой даже терялся в огромном пространстве квартиры. – Неужели ты думал, что твое жилье подойдет для мальчика? Здесь есть две детские комнаты. Кухня, столовая, гостиная, спортзал, инвормкабинет, просто комнаты для отдыха, и гостей. Школа здесь недалеко. Конечно, игроки высоких уровней не живут в столь скромных квартирах, но для тебя это самый раз. – Рональд нажал на пульте, и шторы на стене разъехались, открывая Лексу стену-окно на великолепный вид города в свете золотистых лучей еще утреннего солнца. – Здесь нет смога.

Шокированный Лекс припал к окну. Эта была та сама сказка, которая завладела его душой на Луне. Сердце бешено заколотилось, и захотелось закричать от переполняющего восторга. Прощай убогая дыра Тиггинса, кишащая насекомыми и потерянными людьми. Теперь перед ним простирался прекрасный город. Уже не спящий, но пробуждающийся от колдовства полупрозрачной дымке дремоты. Солнце. Лекс впервые увидел солнце таким. Огромным! Мерно выплывающим из сумрачной зоны горизонта, и казалось, его величественному пришествию ликовало даже небо. Раскрашивая путь солнцу во всевозможные радужные тона, оно приветствовало сотворению нового дня. Солнце! На Луне оно всегда выглядело размытым пятном, проглядывающим через атмосферный щит. Безликое. В чернеющем пространстве космоса оно скорее несло с собою радиационную гибель, и вызывала разве что тревогу. Безразличное. А в старом городе солнцу редко удавалось пробиться своими лучами сквозь серую массу облаков с сизыми разводами смога. Там оно бессильное перед человеческим уродством. Только здесь Лекс увидел огромное круглое солнце полное света и тепла.
- Тебе нравиться? – спросил Рональд, читая по восторженным глазам парня почти детское удивление.
- Я могу здесь жить? – Лекс постарался сдержать свои впечатления и неохотно повернулся к Рональду. И все-таки «Мечта» способна омрачить даже солнце. 
- Твои вещи уже здесь.
- Зачем тебе это?

От внезапного прямого вопроса брови Рональды слегка дернулись к верху. Он никак не мог понять, почему Лекс воспринимает каждое его действие как угрозу для себя. Все время ищет двойных умыслов и тайных планов. Подвергает сомнению все, что Рональд говорит. И чем старательнее он пытался сделать хорошее Лексу, так всякое проявление добра и заботы расценивалось как предисловие к нечто гадкому и ужасному. 
- Я хочу помочь.

Ответ вызвал лишь скептическую ухмылку
- Лекс все гораздо проще, чем ты пытаешься представить себе. Ты игрок. Я твой инструктор. Моя работа заботиться о благополучии игрока. Ты начал играть ради жизни сына, но совершенно не думаешь об условиях проживания. Здесь ему будет намного лучше.
- Ты привезешь его сюда?
- Ты сам его привезешь, когда угроза его жизни пройдет. Им заняты наши лучшие доктора, с ним Дара, зачем беспокоить мальчика.
- Чего ты хочешь взамен?
- Чтобы ты больше думал об Игре. Не отвлекался. Сосредоточься на изучении своих ошибок, методах их ликвидации. Пока ты выигрывал в силу своих внутренних способностей, но дальше этого не достаточно. Я хочу, чтобы ты начал посещение курсов «Мечты». Они проходят три раза в неделю. Преподают все от искусства ведения боя до самоконтроля. Моя цель заботиться обо всем, что тебе небезразлично, пока ты занят игрой.
- И все?
- Когда игрок напивается в одиночку, значит у него плохой инструктор. А я не хочу получить плохую репутацию.
- А как же информация о Соне?
- Информация о Скальной нужна Дональду. Он потерял своего лучшего игрока и пока не воспитал ей замену. Этот инцидент лег на его карьеру большим черным несмываемым пятном. Я не имею никакого отношения к его чрезмерной самоуверенности. Меня беспокоит исключительно ты. Я намерен поднять свой статус, а для этого мой игрок должен дойти до пятого уровня. Так что мы оба преследуем личные цели. Мы оба можем принести друг другу пользу.
- Это слишком просто для тебя.
- Ты был знаком с одной стороной жизни – Рональд вложил ему в руку пропуск в «Мечту», - теперь пора познакомиться с другой. И если ты не найдешь в ней нужды, лишений, голода и болезней, то это еще не значит, что эта жизнь не имеет право существовать только потому, что ты привык к другой.


****
Весь день Лекс посвятил изучению части города, принадлежащей сказочно богатым людям. Здесь даже архитектура пестрила излишествами и избытком денег, ведь когда финансовая сторона не сдерживает полет фантазии, то воплощаются в жизнь даже бредовые  замыслы. Каждый вносил в облик и жизнь города что-то свое, лишь бы оставить память о своем пребывании в стране мечты. Иногда это не совсем было уместно, например как это гигантское изваяние собачки, порода которой позволяла ей вырасти не больше тридцати сантиметров, но безмерная любовь хозяйки возвысила ее аж на шесть метров. Но кто мог возразить. Все было создано для блага игроков, поэтому сюда стремились попасть многие, даже не смотря на смертельный риск.

Чтобы осознать масштабы размаха города, Лекс поднялся на Пик Селин. Самое высокое сооружение в виде пирамиды представляло собой сеть ресторанчиков и смотровых площадок. С самой верхней площадке открывалась панорама всего города, простирающегося за края горизонта.   

Признав, что не в состоянии сориентироваться в нужном направлении Лекс остановился и только подумал о том, что хорошо бы переложить столь ответственную миссию на таксиста, как рядом остановилась машина. Он колебался, посмотрел по сторонам, но раз уж открыли дверцу, то глупо не сесть. Внутри ждал Питерсон, но машина уже тронулась с места, и отступать Лексу было поздно.
- Добрый день.
- Было и лучше, - Питерсон небрежно бросил на колени Лекса внушительную папку, – это досье.
- Вы никогда не сдаетесь. Да?
- А вы? – намекнул Питерсон на желание Лекса продолжать участвовать в Игре.

На первой страничке Лекс увидел личную страничку с фото мужчины средних лет. Угловатая внешность, чисто выбритое лицо, аккуратно зачесанные волосы, всем своим видом этот достопочтенный член высшего класса был образцом морали и поведения и уж точно никак не мог собрать такое досье.
- Людвиг Маре – прочел он имя и бегло пробежал по собранным данным. -  Кто он?
- Один из разработчиков Программы.  Гениальный человек. До революции он был одним из самых богатых людей высшего класса и самым перспективным ученым. «Мечта» - ранее это было только название одного проекта сотворенного в экспериментальной лаборатории, которую контролировал Маре. В его власти было все от создания новых возможностей звена до подробностей подключении каждого человека. Он создавал новый мир, разгадывая тайны этого мира.
- Как же он докатился до такого досье? – Лекс наткнулся на сообщение о его смерти. – Погиб?
- Один из его коллег, можно сказать ученик, не справился со своими пороками. Жадность, алчность, тщеславие. Он не смог прожить жизнь ради других людей, он стал обогащаться за счет жизней других.  Подписал с военными контракт, подставил Маре, и фактически из-за него Игра приобрела смертельный оттенок. Человеческие жизни сравнялись с участью подопытных крыс. Тех, кто остался предан делу, просто убивали. Так появилась «Мечта», просочившаяся своими агентами во все структуры общества, и полностью монополизировавшая Программу и власть в городе. Сейчас она управляет и контролирует все, особенно здесь. Каждый шаг, каждый вздох фиксируют их датчики.
- Что тебе от меня надо?
- Я просто пытаюсь тебя предостеречь. Ты хороший парень.
- Да, это просто любовь, Питерсон. Может автограф?..

Он молча ждал продолжение спектакля, но Лекс успокоился.  В какой-то степени он уже привык, что окружающие считают необходимостью предостеречь его от чего-либо или поучить уму разуму.
- К чему ты все ведешь?
- Маре жив, – внезапно признался Питерсон.
- Мне что от этого? Думаешь, я побегу докладывать Рональду? – Лекс корча гримасы, изобразил офицеру это жалкое зрелище. - Вы знаете! Вы знаете, что я сейчас узнал!?
- Я знаю, что не побежишь, – отмахнулся от него Питерсон, - иначе мы бы сейчас не ехали вместе. В городе вообще очень мало людей, с которыми можно об этом говорить. Я следил за тобой, и если об этом догадался я, то твой Рональд просто убежден.
- В чем? – начинал терять терпение Лекс.
- В том, что тебя забрали всевидящие после драки с Цветковым. Ты этого не помнишь, потому что они воздействуют на память. Ты был у них Лекс. Это знаю я, знает Рональд и всевидящие.
- Зачем тебе все это?
- Думаю, Маре работает у всевидящих.
- Зачем?
- Зачем?! Я всю жизнь ищу доказательства его жизни и всевидящих.
- Зачем? – еще менее понимая фанатичное стремление Питерсона, переспросил Лекс.
- Я хочу отправить его в ад.

Пока Лекс пытался совладать с приступом нервного смеха, Питерсон отвернулся к окну. Созерцая ненавистный ему город раздутых фантазий, в его душе ничего не отозвалось. Город марионеток. В его глазах их беззаботное счастье выглядело ничтожным.
- Анабель Перлоу была первой женой Маре. Они жили в старом городе обычной молодой семьей. Тогда она была единственной слушательницей его бредовых идей, и всячески потакала любимому мужу. Потом кому-то его бред показался заманчивым.  Его приняли в лабораторию научных исследований и изысканий. Бороться с такой соперницей как «Мечта» Анабель не стала, и попросила развод. Маре в то время был, одержим сбывающимися идеями, и думать о семье оказалось некогда. Они развелись. Анабель осталась в старом городе, а Маре переехал сюда. Новый город только начинали отстраивать, и Маре даже в этом принимал непосредственное участие. Анабель побоялась сказать, что ждет от него ребенка. Боялась омрачить его эйфорию. После рождения ребенка она вскоре умерла, а сын попал в приют. Маре так ничего и не узнал. Он вновь был женат, и вновь оставил ее ради «Мечты».
- И…? – протянул Лекс, предполагая, что это не конец истории.
- Анабель Перлоу была моей матерью, – торопливо выговорил Питерсон и замер. Словно прислушиваясь к произнесенным словам. Он сказал это. Впервые это прозвучало вслух. Все не так уж страшно. Он вздохнул. Всю жизнь он жил с этим молча. Теперь настало время говорить в полный голос. Он готов встретиться лицом к лицу с неизбежными переменами. – Анабель моя мать. Я сын Людвига Маре. Это не голословные сотрясания воздуха, а неоспоримые факты генетических экспертиз. – Он досадно ухмыльнулся. – Так что благодаря моему отцу человечество познало безграничную силу мысли. Благодаря Маре умерло сотни тысяч невинных людей. И если где-то есть ад, я хочу, чтобы он горел там вечно.  Но прежде я должен посмотреть в его глаза.

Питерсон решил доверить Лексу историю своей жизни, совсем не потому, что он мог вывести его на всевидящих, просто в этом парнишке ощущалось нечто большее, чем могло показаться с первого взгляда. Лекс отличался от других. Своей внутренней силой, которая заставляла его идти дальше, не черствея сердцем. Ведь до сих пор, растворяясь в окружающей среде, он неизменно стремился сохранить себя. Того парнишку, который когда-то жил на Луне до того, как там поселилась Смерть. Питерсон так не смог. Чем дальше он устремлялся вслед за своими поисками, тем сильнее пропитывался местью и жестокостью. И уже все чаще от собственной выгоды менялись местами добро Питерсона со злом остальных, и стиралась грань межу ними. Вероятно, когда все закончится, Питерсон обязательно пригласит Лекса пропустить по стаканчику и помолчать о пережитых днях, но сейчас еще рано об этом думать.

Ошеломленный Лекс даже не сразу подобрал слова, которые могли бы не оскорбить Питерсона. Что тут вообще можно было сказать?! Дела житейские, которые испортили жизнь ребенку. Лекс подумал над другим вариантом сложившейся ситуации:
- Может он знает о тебе, просто в целях безопасности не связывается. Ты думал, как все изменится, если станет известно, что Маре жив? Что ты сын того самого Маре. Да и что тебе с того, что этот мерзавец твой отец. Ты и без него вырос в своевольного упрямца, который умудряется портить жизнь даже «Мечте». Ну, уведешь его. И что? Разобьешь морду за свою мать? За свое сиротское детство? От этого прикончишь только свою карьеру и жизнь. Ты думал обо всем этом?
- Думал. Я даже внес данные в списки «Мечты», чтобы вживить его игрушку в голову. Намеревался проиграть, и попасть к всевидящим, но меня сразу отбраковали по какой-то нелепой причине.
- Если твой отец действительно Маре, и он так хорош, как ты о нем думаешь, то он никогда не допустит тебя к Игре.
- Он не знает обо мне. Во всех данных на Маре нет сведений о его первой жене. Переступив порог «Мечты» он сам добровольно отказался от своего прошлого. От моей матери. Она оставила много записей. Анабель знала, что все в итоге будет именно так как сейчас, и чудом уберегла своего сына от рук чудовища. Ей казалось, так будет правильно.
- Может она права?
- Может, - грустно вздохнул Питерсон, - но отступать поздно.
- Тебе не стоит торопиться с действиями. Маре мог все скрыть, ради ее безопасности. Когда ситуация изменилась против него, то Анабель могли растерзать в отместку Маре. Здесь надо знать все стороны.
- Лекс, ты очень наивный простодушный мальчик.
Машина остановилась в нескольких кварталах от квартиры Лекса.
- Когда у тебя Игра?
- Завтра вечером.
- Что ж тогда походи, присмотрись, прислушайся, но не увлекайся. – Питерсон тяжело вздохнул. – Не поддавайся соблазнам парень. Ты стоишь на краю очень хрупкого льда.
- Я смогу связаться с тобой?
- Ты забыл? Я же слежу за тобой.
- Тогда я пошел.

Лекс вышел, и машина тут же тронулась с места. Неожиданная встреча с Питерсоном оставила в нем неприятный осадок. Настало время больших перемен. Лекс посмотрел по сторонам, понимая, что стремление попасть в этот город было гораздо приятнее, чем пребывание в нем. Предчувствие заскреблось внутри, подозревая крупные неприятности впереди. Похоже, даже Питерсон боялся того, что неизбежно надвигалось, но не в его власти было изменить это. Что ж быть может, будет не столь весело и благополучно, как пытается представить Рональд, иначе он не был бы столь навязчиво убедительным.

«Только бы хватило сил не сломаться» - подумал Лекс и зашагал в свой новый дом.



****
Питерсон уже неоднократно становился свидетелем того, как  быстро прельщала обеспеченная жизнь. Он пытался предостеречь от этого и Лекса, но парень не смог оказать достойного сопротивления манящим взглядам красавиц. После очередной победы они слетелись на него подобно бабочкам на огонек. Они увлекли его в омуты дорогих ресторанов, роскошных вещей, всепоглощающих страстей и очередной перспективный игрок попался в ловкие сети «Мечты». Новая жизнь поглотила Лекса без остатка, не давая шанса одуматься, и несколько этапов под властью эйфории пролетели удачно.


Очнувшись как-то посреди ночи, Лекс обнаружил рядом с собой под одеялом двух очаровательных девушек. Вот только ни их имен, ни того, каким образом они оказались в его постели, он не припомнил. Голова гудела и кружилась от боли  из-за постоянных вечеринок. Стараясь не делать резких движений, он натянул на себя брюки и добрался до ванной комнаты. Правда, по дороге Лекс несколько раз спотыкался о разбросанные пустые бутылки, одежду прелестниц, едва не скатился с лестницы и немного заблудился в комнатах.

Свет больно резанул по глазам, вызывая новый приступ боли. Лекс включил воду и умылся. Сознание немного прояснилось и стало полегче. Тогда Лекс подставил под кран с холодной водой всю голову, и подождал, пока ощущение холода станет преобладать над остальными угнетающими последствиями безудержного веселья. Посмотрев на себя в зеркало, Лекс пришел к выводу, что такой образ жизни прикончит его гораздо быстрее, чем Игра. Последние недели превратились в сплошное недоразумение. Игра становилась все сложнее и напряженнее, а мероприятия по снятию стресса все продолжительнее. К тому же последняя неделя, похоже, была растрачена на девиц и беспросветный пьяный бред.
- Так жить нельзя, - Лекс еще немного подержал голову под водой. – Так жить нельзя.

Его взгляд остановился на медальоне. Лекс потрогал единственную частичку сына, за последнее время потерявшую для него  всякий смысл. Он забыл. Забыл! Зачем он здесь. Глядя на свою отекшую безобразную физиономию, он задался вопросом. А зачем я здесь? 
- Милый, что ты делаешь? – спросила смотрящая на него из зеркала покойная жена. Она нахмурилась, обиженно сложив на груди руки. – Ты как всегда все забыл.
- Марта… - потрясенно выдохнул Лекс.
- Ты всегда забываешь все, что тебе не нравится. Это удобно, но это не спасет тебя от необходимости делать то, что тебе не нравится.
- Я не понимаю…
- Конечно, ты не понимаешь меня, когда не хочешь меня понимать, – расстроилась она. – Лекс ты трус.

Парня обвили руки еще хмельной девушки, и он отвлекся от зеркала.
- Лекс… - она прильнула к нему обнаженным телом, и заглянула в лицо преданным взглядом. Вот только Лекс различил в ней ту самую заискивающую преданность, которой выказывают лживое уважение.
Он вновь посмотрел в зеркало, но увидел лишь их отражение. Вид вызвал отвращение и Лекс отстранил девушку. Он ведь совершенно безразличен к ней. К ее подруге. Или они не подруги? И почему их двое?
- Милый, что ты делаешь? – пробормотала она сонным голосом, навязывая ему свои ласки. 
- Уходи. Одевайся, забирай подругу и уходи.
- Что случилось?
- Я хочу, чтобы вы ушли, – ему не легко дались эти слова, но будет лучше, если они сейчас уйдут, чем спектакль продолжиться. Лекс смотрел на нее совершенно другими глазами, и никак не мог понять, как позволил ей оказаться в своей постели. Они оба друг другу абсолютно безразличны. – Пожалуйста, уходи.
- Ладно, – нехотя уступила она, – я вызову такси за твой счет.
- Хоть самолет, только уходите быстрее.
- А ты грубиян. Но мне нравится. Хочешь ударить меня?

Убрались они не так быстро, как хотелось Лексу. Если бы не его деликатность и разбитое состояние, то он непременно бы вытолкал девиц дожидаться такси за дверью. Наконец-то они уехали, оставив его одного.
Лекс долго стоял в ванной комнате, смотря в зеркало, но Марта не вернулась. Заподозрив во всем этом признаки галлюцинаций измотанного организма, он выругался и вернулся в кровать.




Утром Лекс вошел на кухню. К глубокому изумлению он застал Рональда, который как-то даже по-хозяйски выкладывал еду из пакета на стол. По всей видимости, он оказался человеком, совершенно приученным к благам обеспеченной цивилизации, и привык видеть еду уже в ее конечном состоянии. Поэтому некоторые продукты его крайне удивляли, и Рональд прибегал к инструкции по их приготовлению, для того чтобы понять, как это будет выглядеть и пришлось ли ему самому поедать столь подозрительные яства.
- Что в твои обязанности входит и доставка еды? – Лекс отобрал у него упаковку с сырым мясом. Похоже, привилегированные мозги Рональда никак не могли понять, каким образом, а главное для чего необходимо есть кусок мертвого тела животного. – Это надо жарить.
- Разносчика я встретил у двери.
- Ты уже завтракал?
- Да, – обеспокоенный предложением Лекса отведать неожиданные направления в еде, он отошел в сторону.
- А я и не сомневался, что ты не питаешься человеческой едой.

Лекс был не настроен на беседу, а так как избавиться от Рональда все равно не получиться, то оставалось смириться с его присутствием. Правда раздражала его пристальная слежка за малейшими действиями, но Лекс был настолько подавлен, что даже не замечал этого.   


Рональд молча сидел напротив и безучастно созерцал, как Лекс с неохотой капается в тарелке. Тишина в квартире уже начинала давить на психику, вдобавок скрежет вилки перегоняющей еду Лекса с одной стороны тарелки на другую грозился стать пыткой.

- Что произошло? – спросил Рональд, прежде чем пошатнулись бы его безмерное терпение и безупречная выдержка.
- А что произошло?
- Ты ночью выставил за дверь двух замечательных девушек.

Лекс поднял на него взгляд, полный сбивчивых негативных эмоций. Почему-то он подумал о женщинах, которые должны окружать Рональда. Какие они? Такие же правильные и педантичные или наоборот подобны стихийному бедствию. Рональд и его девушка. Лекс скривился в ухмылке. Подобное имело столько же сходных сочетаний как пиявка и бабочка.
- Вот я и спрашиваю, - напомнил Рональд, - что произошло?
- Я устал.
- Устал?
- Устал, – он отодвинул тарелку и закурил. - Я никого больше не хочу видеть. Никуда не хочу идти.
- Твое самочувствие в порядке?
- Нет. Я почти не сплю ночами. В моей голове гул от музыки, визгов, наркотиков, стимуляторов и похмелья. Я почти не бываю трезвым. Как мой организм может быть нормальным в таких кошмарных условиях жизни. Мне нужно отдохнуть. Скоро заключительная Игра уровня, а я не могу даже  нормально передвигаться по квартире.
- Ты прав. Надо сделать перерыв на отдых.  Можешь…
- Нет, – категорически отказался Лекс от новых предложений Рональда по проведению его досуга. – Я просто хочу побыть один дома, - и он очень настойчиво повторил: - один.
- Хорошо.

Лекс подозрительно оценил сигарету в своей руке. Что ж, похоже, теперь он еще и курит,  хотя совсем не помнил при каких обстоятельствах начал. Он затянулся, и с наслаждением выдыхая горьковатый дымок, понял, что это ему нравится.
- Когда я увижу сына?
После некоторого молчания, Рональд все же ответил:
- Он поправляется.
- Я это уже давно слышу. Когда я его увижу?
- Я подумаю, что смогу сделать.
- Подумай.


****
После смены Соня привычно направилась домой, но, пройдя немного, не обнаружила рядом подруги. Обернулась. Лола как-то странно смотрела на Центр, словно пыталась запомнить его фасад, пестрящий до неприличия рекламой, который ранее вызывал лишь отвращение. Соня почувствовала в ней перемену еще с утра, но предпочла не вмешиваться, давая Лоле шанс самой подготовиться.

Что-то изменило Лолу. Ее взгляд стал все чаще погружаться в свои мысли. За смену она почти не говорила, а необходимые по работе фразы часто не попадали в тему разговора. К тому же сегодня она лишена своего привычного боевого макияжа, а вместо дерзких причесок волосы просто утянуты в хвост. Это вполне можно расценить как тревожный сигнал. Вначале Соня заподозрила влюбленность подруги в очередного богатенького мужичка, но подобное Лолу бы так не тяготило. Может на этот раз все гораздо серьезнее! Она наконец-то нашла своего мужчинку, который готов взять на свои сильные плечи все ее заботы и растраты. Может, помимо всего затронуты чувства?! Для Сони было очевидно только то, что Лола всячески пытается сдержать какое-то счастливое обстоятельство, которое озаряло ее лицо светом каждый раз, когда она о нем думала.

Соня тонула задумавшуюся подругу за плечо.
- Что с тобой?
Лола посмотрела на нее глазами полными слез. Стыдясь своих растроганных чувств, она вытерла глаза и улыбнулась, храбрясь.
- Лола?
- Я уволилась, – торопливо выпалила она, боясь, что так и не хватит духу признаться. Весь день она подбирала слова для Сони, пока решила ничего не говорить. Утром все и так станет ясно. Конечно, это по-хамски и с подругами так не поступают, зато не придется объясняться. Вот только Лола не рассчитывала, что расплачется. – Да, я уволилась.
- Что?
- Мне предложили другую работу. Спокойную, и более денежную, -   она шмыгнула носом. - Я не смогла отказаться. Соня оказывается я продажная дешевая женщина.
- Почему ты не хотела мне говорить?
- А еще я трусливая… - она едва успевала утирать нахлынувшие слезы, - я хотела сбежать, потому что мне не хватило смелости признаться в своей слабости. Ты так хорошо ко мне относилась…
- Что ж ты ревешь? Дурочка.
- Центр разбил мое сердце. И ты тоже...

Соня, искренне радуясь за подругу, обняла ее.
- Мы будем видеться реже, – бормотала Лола, изумляясь своей неожиданной реакцией на столь банальные обстоятельства. - У меня еще не было такой подруги. Та такая… такая настоящая…
- Ладно, – Соня взяла подругу под руку,  - пойдем, отметим твое новое место работы.
- Мне так погано…– шмыгнула носом Лола.
- Прекрати. Центр работал до тебя и проработает после. Это хорошо, что ты нашла новую работу. Надеюсь, в этом замешан мужчина?
- Да, – чистосердечно призналась Лола.
- Я могу быть спокойной за тебя?
- Да.
- Отлично.
- Я попробую поговорить о тебе. Здорово, если мы будем работать вместе. Точно! Я что-нибудь придумаю.
- Нет, Лола. Центр хоть и похож на адский котел, и я чаще стону от него, чем радуюсь, но он меня устраивает. Он живет, бушует, и это заражает меня жизнью. Не дает мне успокоиться и сдаться. Я искренне рада, что ты наконец-то устроила себе жизнь, но я останусь здесь.
- Я тоже останусь, – решительно передумала Лола.
- Даже не вздумай. Нас связывает не работа, а дружба. Мы все равно будем созваниваться и встречаться. Мы встретимся в тихом местечке, и будем болтать весь день.
- Обещаешь?
- Обещаю.
- Я не хочу, чтобы мы забылись в повседневной суете. Мы ведь не будем мило улыбаться, разговаривая на отстраненные общие темы, поглядывая на часы. Я так боюсь потерять с тобой дружбу.
- Ты боишься?! Лола ты никогда ничего не боишься.
- Да, нет, я трусливая.
- Все хватит соплей. А- то я тоже разревусь.

Чтобы не говорила Соня и как бы не уверяла Лолу, что все будет в порядке, на самом деле у нее в нутрии уже защемила тоска. Сегодня она потеряла последнего друга.


****
Теперь передвигаться по городу было гораздо сложнее. Новички выглядели наиболее перспективным белыми воронами, и многие стремились принять участие в их жизнедеятельности, лишь бы прибавить лоску своей притухшей звезде. Лекса узнавали прохожие. Незнакомые люди оглядывались ему в след, указывали пальцем, перешептывались. Кто-то навязывал ему свое общество или мнения, а какая-то супружеская  пара преклонного возраста едва не украла его личные вещи. Ведь при удачном раскладе дел Лекса любая мелочь, принадлежащая ему, могла продаться на аукционе за большие деньги.  Лекс едва не засмеялся, представив, как кто-то купит его носовой платок и будет благоговейным трепетом любоваться приобретением, потому что когда-то в него сморкался сам Лекс! Лекс назвал бы это безумием.

Его остановили на контрольно-пропускном пункте при попытке выйти за стены Нового города.
- Вас что-то не устраивает в моих документах?

Лекс уже начинал нервничать из-за затягивающейся проверки. К тому же двое постовых привлеченные медлительностью коллеги внимательнее стали следить за ним, подозревая в парне нарушителя. На всякий случай он вытащил руки из карманов, чтобы не вызвать мыслей об оружии и постарался дружелюбно им улыбнуться. Суровые парни юмора не оценили и подошли к нему ближе, достав из кобуры пистолеты. Что ж Лекс и не смел, сомневаться, что они выстрелят, едва он сделает хоть одно подозрительное для них движение. Ситуация обострялась и неизвестно в ущерб чьему бы здоровью она закончилась если бы не вмешался проверяющий. Он кивком предложил коллегам оставить парня в покое и вернуться к своим обязанностям.
- Ваши документы в полном порядке – офицер вернул Лексу удостоверения,– но пропустить вас я не могу. Попрошу вас вернуться в город.
- Почему?
Офицер смерил Лекса подозрительным взглядом.
- Вы не получили инструкций?
- О чем?
- Игроки, проживающие в Новом городе, не могут выйти за его стены без надлежащего пропуска. Вы подвергаете себя риску.
- Но я там жил. Я знаю Старый город. У меня там остались друзья, и я хочу их навестить.
- При всем уважении к вам я не могу пропустить вас. Либо пропуск, либо сопровождение.
Офицер остался непоколебим, и Лексу пришлось отложить попытку вырваться из золотой клетки.


****
Отпустив оператора погулять где-нибудь несколько минут, Рональд сам сел за его кресло. В свете последних событий его никак не отпусками подозрительные мысли. Едва их удавалось разбить неопровержимыми доказательствами, как они вновь цепляясь за какой-нибудь несущественный пустячок, опять-таки возвращались. И вот он сдался и решил ублажить свое подозрение. Несколько часов подряд Рональд просматривал запись последних дней бурной жизнедеятельности Лекса. В итоге отсеялось все, кроме последнего дня. Должно же быть что-то, толкнувшее Лекса изменить свое поведение, и простая усталость здесь роли не сыграет. Что-то было другое, и это другое стоило как можно скорее ликвидировать. Рональд смотрел снова и снова. Кадр за кадром. Сверяя видео запись с показаниями жучков Лекса. Все сходилось, и придраться было не к чему.

- Ты уснул, а проснулся уже в дурном настроении. Тебе снятся плохие сны? – Рональд внимательнее всмотрелся в слегка дрожащую полоску на экране, характеризующую активность имплантата. В ту ночь его сон ничем не отличался от других отключений мертвецки пьяного сознания. Можно было бы предположить, что имплантат принял попытки предотвращения дальнейшего отравления организма алкоголем и наркотиками, посылая Лексу крайне неприятные сны. Рональд взглянул на данные о состоянии крови, и подозрение отступило. Да! Точно. За последнюю неделю Лекс так увлекся отравлением своего организма, что следующей стадией значились неизлечимые болезни.
- А ты умнее, чем я думал, – похвалил Рональд  имплантат Лекса. – Заботишься о парне не хуже меня.

Он вернулся к изображению и на удивление, Лекс в это время не спал, а стоял перед зеркалом.
- Ты не спишь? – но все указывало на наличие бурных сновидений.

Рональд  случайно заметил пустой взгляд Лекса. Куда он смотрит? Что он видит? Уже было точно ясно, что в эти крошечные мгновения имплантат продемонстрировал спровоцированные чем-то галлюцинации. Именно в этот момент Лекс изменился.
- Что ты видишь? – Рональд поддался вперед. Его пальцы поочередно нажимали две кнопки «вперед», «назад». Сердце Рональда притаилось.
Медальон!      


****
Участь загнанного в клетку животного, которого собирались откармливать для выгодной продажи, отбила у Лекса всякий интерес к постижению смысла скульптурных произведений нового города. Поэтому обессиленный и униженный, Лекс не церемонясь, сел на ступеньки, ведущие вверх и обрывающиеся где-то на тридцати метровой высоте. Его все время старательно предупреждали о том, что будет именно так, но Лекс, похоже, не верил до этого момента. Теперь картина предстала в самых мрачных и угнетающих тонах.
«Все плохо – подумал он, вздыхая, – все очень, очень плохо».
- Путь к звездам начинается здесь.

Лекс повернулся, намереваясь разогнать навязчивых поклонников, но рядом стоял Питерсон.
- Что?
- Путь к звездам начинается здесь, – повторил он надпись на первой ступеньке лестницы, и его прожигающий   взгляд скользнул по прохожим. 

Лекс взглянул на надпись, на которой стояли его ноги.
- Только не говори, что я осквернил святое?
- Новый город был заложен с этой плиты. Мэр разрезал красную ленточку, разбил бутылку шампанского о лестницу и провозгласил, что новый город откроет дорогу к звездам. Все закричали «браво» и захлопали. Так начали строить город мечты. – Питерсон сел рядом с Лексом и закурил. После ностальгических размышлений он спросил: – Ну что теперь ты счастлив?
- А что не заметно, как безмерная радость распирает меня? – еще недавно переполнявшее его возмущение и злость, перекипели, оставив взамен опустошение и подавленность. -  Меня не выпустили за стены города, – виновато как-то по-детски пожаловался Лекс.
- Я знаю. Чего хотел?
- Пройтись. Подумать. Навестить друзей. Меня тошнит от этого места.
- Что так и тошнит? Проснулся утром и пресытился разом.
- Ты издеваешься?
- Нет. Просто не понятно. Все было прекрасно. Ты сейчас на пути в конце, которого можно стать богом, и вдруг…
- Я не собираюсь становиться богом.
- Думаешь, тебе позволят забрать сына, улететь и жить счастливо на заработанные деньги? Вот только не надо на меня так смотреть, - он рассмеялся, – у вас все на Луне такие наивные?
- О моем сыне, что в средствах массовой информации каждые полчаса сообщают?
- Не дергайся. Я же работаю в службе безопасности.
- Ты можешь помочь мне?
- Законы на стороне «Мечты», потому что «Мечта» создает эти законы.
- Ты можешь помочь мне? – еще раз повторил Лекс, не желая выслушивать длинные лишенные смысла речи.
- Если бы я не хотел, то не сидел бы сейчас с тобой.  Меня ведь за это не вознаградят. А ты заигрался, парень. Увлекся, хотя я тебя предупреждал. Будешь продолжать в том же темпе, то вскоре лишишься рассудка.
- Я не знаю, как все так далеко зашло.
- Ладно, говори что случилось.
- Мне надо увидеть Соню.
- Зачем?
- Надо.
- У нее могут быть серьезные неприятности. С нее не спускают глаз, и при малейшем подозрении вся ее жизнь может разрушиться. Ты готов рискнуть ее благополучием ради своего «надо»?
- Почему за ней так тщательно следят? Что вообще тебе известно о Скальной?
- А тебе зачем? – пряча всезнающую улыбку, упрямился Питерсон.
- Что у нее было с Дональдом?
- А что может быть между красивой женщиной и сильным мужчиной?
- Я так и знал. – Лекс окончательно сник.
- Думал, она всю жизнь хранила верность тебе? Вот прилетит мой мальчик с Луны, и я буду только его, – нет, определенно этот парнишка ему нравился все больше. Даже ежедневно сталкиваясь и страдая от людских пороков, он продолжал верить, что в каждой черной душе все еще могло остаться что-то светлое и доброе. Питерсону не хотелось окончательно разрушать его веру, но будет лучше, если Лекс узнает все от независимой стороны. Как говориться голые неоспоримые факты. – Твоя Скальная  имела не только огромное состояние, но и самых влиятельных мужиков этого города. Дональд сделал из нее настоящую королеву. Властную, безжалостную, бессердечную. Ее сердце ничто не могло растопить. Он даже называл ее как-то…
- Снежная королева, - подсказал Лекс.
- Точно. Снежная королева. В истории «Мечты» такого чудовища еще не было.
- А что случилось потом?
- Ее брат объявил войну «Мечте» и просил ее о помощи. Скальной было достаточно сказать одно слово, и Игру бы приостановили для проверки Программы. По крайней мере, игроки бы усомнились в надежности, а власти бы пошатнулась. Я же говорил, что она имела огромную власть. Но она проигнорировала. Сергея убили в тот же вечер. Его смерть стала причиной для революции. Не знаю, что изменило ее точно. То, что в нее стреляли или то, что она зверски убила три десятка нападавших голыми руками и получила от этого удовольствие. Данные того времени почти не сохранились. Известно, что ее нашли среди кровавого месива, настоящей зверской бойни, а на теле Скальной не было ни царапины. Только одно ранение. Прямо в сердце. – Питерсон взглянул на вытянувшееся от удивления лицо Лекса. – Она сама сделала этот выстрел. Вероятно, это было озарение. Не известно кто и почему не прикончил ее, а поместил в клинику, где еще теплый труп Сони заставили снова жить. Теперь она вне Игры и влачит почти нищенскую жизнь, а Дональд не оставил надежду вернуть свою королеву.
- Она не могла быть такой… - Лекс не мог в это поверить! Он не хотел в это верить!
- Она такой была Лекс. Думаю, она такой и осталась, иначе Дональд бы так не настаивал. Если не веришь, то можешь просмотреть архивные данные в центральной библиотеке. – Питерсон посмотрел по сторонам, оценивая окружающих. Натренированному глазу было легко различить сотрудников «Мечты», которые изнутри следили за порядком среди горожан. Присматриваясь к парочке хамски усевшихся на историческую достопримечательность города, они старались, как бы невзначай, приблизиться и собрать информацию о беседе парня с Питерсоном. – Мне пора. Пожелания еще будут?
- Мне надо выйти за стены.
- Об этом договаривайся с Рональдом. Что-то еще?
- Нет.
- Мне жаль, что твои хрустальные иллюзии разбились, но повзрослеть следовало, – он поднялся. Жалкий вид раздавленного парня не позволил Питерсону оставить Лекса наедине с мыслями, что самоубийство будет единственным освобождением из лап «Мечты». – Не раскисай, в одиночку мне твоего сына не найти. Лучше больше задавай нужных вопросов и внимательней прислушивайся, вместо того чтобы веселиться с девицами.
Только увидев в потухших глазах Лекса огонек надежды, Питерсон быстро пошел прочь.


****
Что заставило Лекса прийти в тренировочный зал «Мечты» осталось для него неизвестным, но, похоже, этот доброжелатель спас все положение разом, иначе парень натворил бы слишком много бед. Оказавшись под сводами и колоннами  великолепно воссозданного готического стиля, придавшего невероятный магический оттенок огромному пространству, Лекс словно остался один на один с самим собой. Игра света и тени, воздух с оттенком древнего мира заслонили собой весь мир. Только Лекс и его демон.

  Едва он взял в руки тренировочный меч, как тело само подсказало ритм, превращаясь в орудие боя. Его движения поглотила власть зла и ненависти, стремление разгромить все вокруг делало его быстрым и резким. Он пытался подавить клокочущий в душе вулкан, чтобы успокоиться, стать сильнее и хитрее Рональда. Выбрать правильную цель и найти силы добиться ее, быть готовым к потерям и смириться с этими потерями. Вначале его сознанием владели воспоминания обо всем, что связано с Соней и пережитые негативные эмоции после, когда его жизнь начала превращаться в недоразумение, но постепенно они разрушались. Его сознание билось с неуязвимым гигантским демоном и его тело обретало все более новые силы. Все большую власть обретал над Лексом имплантат, лишая движения эмоций, оставляя отточенную и доказанную годами практику.

Внезапно его меч остановил другой и Лекс отпрянул. Перед ним стояла Айс. Черный облегающий костюм скрывал ее тело, оставляя гладко зачесанные назад белые короткие волосы, плотно сжатые губы и холодные, бледные почти прозрачные глаза. Безупречный боец, совершенствующий умение забирать жизнь. Переступивший за грань реальности человеческого создания и воссозданный новым видом разума в новейшую форму живого существа. Похожая как две капли воды на ту Айс, которую он изучал в записях и почти нереальную, что Лекс заподозрил обман. Где угодно! Но здесь в «Мечте»?!.. Он с трудом оторвал от нее взгляд, чтобы оглянуться по сторонам. Лекс ведь не был подключен к Игре, но перед ним стоял ее лучший персонаж. Не то чтобы Лекс разочаровался в долгожданной и выстраданной встречи, но в голове зашевелились навязчивые подозрительные мысли.
- Айс… - едва обретая дар речи, вымолвил Лекс.
- Ты хотел сразиться со мной? – Айс приняла боевую стойку, готовая отразить его нападение. – Я принимаю твой вызов. Или ты передумал? Стал слабаком под крылышком «Мечты»?
- Как ты попала сюда?
- Для меня нет преград.

Айс предприняла нападение, но Лекс избежал столкновения. Соперник не собирался давать поблажек, и парень получил довольно болезненные удары по рукам и прочим частям тела.
- Ты просто самоуверенный мальчишка, – она намеренно пыталась оскорбить его и разозлить. Парадокс, но именно через избыток эмоций имплантат распространяет свою власть и лишает человека проявления даже малейших признаков чувств. - Ты ничего не можешь. Тебе просо везет, но везение как жизнь имеет свое начало и конец. До его начала все можно назвать глупостью, а после – смех и только. – После серии ударов, Лекс вновь не смог даже сконцентрироваться на нее быстрых движениях. Айс сделала сальто назад и замерла в стойке. 
- Как у тебя получается…
- Не думай. Позволь ему ощутить силу.
- Кому?
- Сила твоей мысли может быть безграничной. Подумай о том, каким ты хочешь стать и стань им.
- Легко говорить.

Айс вновь начала нападение и вскоре Лекс валялся на фантастическом по красоте мозаичном полу. На мгновение в его сознании возникло странное желание. Лекс ловко поднялся на ноги. К нему возвращались ощущения, которые оказались прерванными появлением Айс.

Он начал нападение. Сначала медленно прощупывая возможности и знания не только противника, но и свои собственные, потом уверенно наращивая темп. Лекс старался не думать о своих действиях и все лучше справлялся с мечом и легко отводил от себя удары. В какой-то момент он даже оттолкнул Айс. Секунды передышки и теперь Лекс вел наступление. Скорость их поединка неотступно росла, уже терялся полный контроль ситуации и собственных действий.  Айс ощутила, что Лекс переступил тончайшую грань, за которой таилось стремление убить. Его рассудком завладела энергия боя. Айс оттесняемая к колоне, пробежала по ней и перепрыгнув через парня приземлилась за его спиной, давая время Лексу понять, что это обычная тренировка от итога которой не зависит его жизнь. Но парень не образумился, продолжив поединок с большей агрессией.

Жаль, что свидетелем битвы двух воинов было лишь эхо. Подобного сражения зрители Игры уже и не помнили. Безупречная техника, скорость, ярость. Удары оружия и биение сердец. Танец воинов. Танец смерти. Завораживающая красота, и опьяняющий адреналин. Один бой мог разорить массы людей, чтобы сделать нескольких королями.

От напряжения не выдержал меч Лекса и разломился пополам. Тут же последовал удар ногой в грудь,  и Айс улетела на пол. Мастер свергнут.
- Ты не Айс! – выкрикнул Лекс, швырнув в нее остатки меча. – Ты дешевка!
- Браво.
Вместо Айс лежал Рональд и Лекс даже растерялся резкой перемене.
- Ты не Айс…
- От чего ты так уверен? Потому что я мужчина, а она женщина? - Рональд поднялся. - Что должно стать критерием достойным Айс? Чем она пленила тебя Лекс?
- Как ты это сделал?
- Обмануть зрение легко, если дружишь с имплантатом.  Да, не удивляйся, я был игроком.– Он подался вперед, делясь своим секретом: - Чертовски хорошим игроком.
- Ты игрок? – не веря, Лекс отступил.
- Это в прошлом, а в настоящем я инструктор. А как твой инструктор я все думал, каким образом заставить тебя раскрыться и ключ оказался как всегда на самой поверхности. Айс. – по изменившемуся выражению лица Рональд понял, что избрал правильный подход к парню. – Она твой кумир. Эталон. Я могу рассказать тебе об Айс, мы были знакомы лично. Ее преимуществом с самого начала было то, что она не думает, а позволяет искусственному интеллекту самому  анализировать и принимать решения. Быстро и эффективно. Если бы Айс думала о противнике и собственной жизни, то она бы никогда не поднялась так высоко.
- Ты хочешь сделать из меня машину для убийства?
- Я хочу научить тебя побеждать противника и собственные недостатки. Если ты задаешь вопрос компьютеру, то из множества имеющихся вариантов он подбирает один единственно правильный ответ. Ты должен понять, что имплантат обладает множеством вариантов и способность принять правильный ход. Просто ты должен позволить ему сделать это. В твоей голове есть вся необходимая информация для любого вида боя, тебе стоит только поддаться инстинктам. Имплантат сам будет контролировать тело.
- В последний раз мне пришлось очень долго усмирять его. Если ты не в курсе, то я едва не умер.
- Но ты не умер.
- Нет.
- Ты сопротивляешься. А пока ты сопротивляешься, будут проблемы. У тебя есть выбор либо конфликтовать с тем, от чего ты все равно не избавишься, либо научиться благотворному сотрудничеству.
- И ты меня этому сотрудничеству научишь?
- Я твой инструктор.
- Я тоже смогу превращаться в других людей как ты? – запальчиво спросил Лекс.
- Это не превращение. Это создание иллюзии. Ты согласен учиться?
- Да.