Глава 6

****
Соня резко очнулась. Рядом горел костер, бросая блики на обшарпанные стены давно заброшенного дома. Она хорошо ориентировалась в Старом городе и поэтому без труда поняла, где находится. Когда-то здесь жили люди, но вот уже много лет подряд эти места обычные жители обходят стороной. В этих кварталах скрывались мародеры. Это был их мир, существовавший только по их законам.

Огонь и термоткань бесследно изгнали из ее тела дрожь. Соня согрелась и даже немного высвободилась. Только сейчас она заметила, стоящего у окна человека в длинном огромном дождевике. Он стоял неподвижно. Чернеющей тучей, поглощающей солнечные лучи.

Ее пистолет лежал у костра. Вытащенная обойма рядом. Вероятно, он знал, что Соня непременно попытается вернуть его себе, поэтому патроны были выложены в ряд. Или он просто долго ждал ее пробуждения и развлекался, раскладывая их?
- Кто вы? – спросила Соня.
- Я бы сказал вам доброе утро, если бы утро действительно было добрым. Хотя от этого оно не станет менее красивым.
- Мы знакомы? – она ничего не поняла из его слов.
- Однажды мы были с вами в одной команде. Первый этап седьмого уровня.
- Я не помню ту Игру. 
- Если бы вам не стерли память обо всех Играх, в которых вы участвовали, то сейчас вам было бы намного легче справиться с собой. – Говорил он, не поворачиваясь, хотя прекрасно знал, что Соня пытается дотянуться до оружия. – Вы утратили смысл своей силы, и вы продолжаете бежать от себя. 
- Может, вы мне напомните? – она почти коснулась ствола. Еще немного и пистолет окажется у нее в руках. Вот он родной! Оставалось его зарядить.
- Это вам уже не поможет.
- От чего же, - вот это ей точно поможет. Пальцы Сони дотронулись до кусочка смерти, но тот предательски откатился в сторону незнакомца. Следом за ним последовали остальные патроны. Так же ровно, как и лежали. Друг за другом. Соня поняла, что все ее попытки бессмысленны. Незнакомец знал о ее замыслах, к тому же стрелять в человека способного контролировать действия неживых объектов, было весьма нелепо. Перед ней стоял игрок, которому не было смысла лгать о его уровне. И она отбросила уже ненужный пистолет. – Что вы хотите от меня?
- Вы должны знать, что я не ваш друг. Не ваш союзник. Просто у нас однажды получилась славная игра, – он повернулся и подошел к лежащей в углу Соне. Присел. – И хотя мы сражались бок о бок, прикрывая друг друга, в жизни мы стоим по разные стороны. Мы враги. 
Незнакомец наконец-то сдвинул назад капюшон, давая возможность разглядеть свое лицо.
- Рональд, - она совсем не ожидала такого поворота событий. – Что происходит?

Он взял ее ладони и показал их Сони.
- Твоими руками продолжает убивать королева.
- Что?
- Ты помнишь, как говорила с Дональдом?
- Да, - она отдернула от него руки, - но я не убивала его, хотя он и дразнил меня. Я не тронула его, потому что в капсуле наверняка был яд. Дональд ничего так просто не делает. Я не поверила ему, и не убивала его.
- Его нет.
- О нет, - Соня поняла, что тот гудящий в голове пробел мог остаться только от пребывания королевы. После того как она вышла из машины она помнила только пробуждение здесь. Но прошла целая ночь! Соня посмотрела на свои руки. Она убивала! Сегодня ночью она убивала! Соня это чувствовала...

Хороший удар по лицу прекратил панический приступ раскаяния Сони.
- Несколькими больше, несколькими меньше. Уже нет разницы. Не стоит об этом думать так много. Голова заболит.
- Как ты можешь?
- Могу. – Рональд не старался выглядеть добреньким и великодушным. Он был плохим парнем, и это его вполне устраивало. – Но дело не в этом. Я считаю, мы может немного облегчить друг другу жизнь.
- Ты просишь у меня помощи?
- Нет, - он поднялся, - не помощи. Я сказал, что мы можем немного облегчить друг другу жизнь. Это совсем другое.
- Ты знаешь, как остановить вирус?
- Я знаю, что Дональд встретился с тобой не для того, чтобы спасти Эдди. И твой выбор для него глубоко безразличен.
- Ему нужна королева. Он опять спровоцировал ее пробуждение.
- Разве?

Под его взглядом она задумалась и поняла, что собственная ненависть к Дональду и презрение себя за слабость и беспомощность перед ним стали желанием убивать. Она сама хотела убивать. Выместить свою боль и злобу на других.
- Но это тоже уже не важно, – заверил ее Рональд. Он присел рядом на нагромождение ящиков. – Мне известно, что Лекс находился в Бункере после драки с Цветковым. Вы его отпустили, но обещали исключить из Игры. Парень увлекся, и вам не удалось приблизиться незаметно. Бункер предпочел выждать момент. Я так же в курсе ваших поисков шпионов, и Дара Стюарт в больнице по вашей вине. Это Питерсон вывел вас на нее. Только у него могла появиться информация о пребывании Стюарт в «Мечте». Не было разницы, зачем она в «Мечте», но устранили ее как бы на всякий случай. Пусть полежит в стороне, пока во всем не разберемся. Так?   

Соню совсем не удивила такая осведомленность Рональда. Было более странным, почему он всем этим делится с ней. Сейчас. Здесь. Конечно, она ему не доверяла, но стал бы Рональд опускаться до подобных антисанитарных для него условий, чтобы просто солгать ей?
- Вы подставили Лекса. Дара добровольно привела его к вам в руки.
- Вот в этом вы ошиблись. Стюарт ровным счетом ничего не знает. Просто случайно она обнаружила рекламный буклет «Мечты», обещающий много денег без особых усилий. Она несколько суток не решалась показать его Лексу, а потом раскаивалась, что все же показала.
- Вы мастера использовать людей в своих целях.
- А куда деваться, – будто бы сожалея, он пожал плечами. Ничего, мол, не поделаешь, вынуждают обстоятельства. – Вообще я бы не придал этому особого значения и никогда бы не влез в дела Дональда, но мне в руки попали некоторые данные. Однажды, – ему понравилось, как это прозвучало: «однажды». Все очень важное, по его мнению, происходило однажды. Просто невзначай могла измениться судьба человечества, если однажды над планетой поднимется ядерный гриб. Или однажды просто родился Гитлер. Однажды он сам изменил грандиозные планы. – Однажды я столкнулся в дверях с новым сотрудником. Он что-то выбил у меня из рук и растерял сам свои документы. Когда мы подбирали все с пола, то я случайно взял его листок. Просто листок с цифрами, знаками и формулами, но бедолага так испугался, что его затрясло. Я запомнил содержание. Просто из чистого любопытства. Вернулся в кабинет и переписал все заново, а потом попытался понять. Но вот когда я понял, то устраниться уже просто не мог.
- И что же ты понял?
- Что на листочке были физические и химические характеристики звена, и совместимости с вероятным носителем,  – он выдержал паузу. – Это звено вживлялось много лет назад женщине. Скальной Сони.

После шоковой тишины, Соня совладала с собой и произнесла:
- Подумаешь, что тут такого секретного, – хотя саму ее очень волновало это обстоятельство.   
- Ничего, кроме того, что в списке совмести было два имени. Скальная Соня и Шелест Александр.
- Лекс. – Соне стало так жарко, что она нервно избавилась от термоткани и поднялась на ноги.

Некоторое время она ходила, меряя шагами комнату, пытаясь связать воедино обрывки ее информации и увязать их с рассказом Рональда. Ведь Прометей предполагал, что в их головах сидят одинаковые имплантаты. Значит, парня действительно выбирали под определенное звено, а не наоборот как это было разработано. Но это такой риск! Выходит, Дональд отследил Лекса по результатам анализов его матери. Нашел его. Подбросил буклет Даре. И Лекс в его руках… Черт! Она же обо всем этом догадывалась! Почему она не сделала ничего раньше?! Ну почему Бункер так медлил с действиями?! Все же знали!
- Я, конечно же, заинтересовался этим парнем,– продолжал Рональд. - Шутка ли экспериментальный имплантат самой последней модификации подходит не только испорченной Скальной. Очень скоро я обнаружил парня в списках игроков. По результатам тестов его инструктором назначен Дональд.

Соня внезапно остановилась, взглянув на Рональда.
- Я тоже так подумал и вписал свое имя.
- Ты обману Программу «Мечты»?
- Ну, это всего лишь программа. К тому же Лекса это все равно не уберегло от Дональда.
- Ты знаешь, что он хочет?
- Что и раньше перевернуть мир и стать его богом. Это был последний проект «Мечты» перед революцией, и остались только теоретические обрывки, но ему удалось воссоздать твое звено по практически уничтоженным данным. Вживить его в человека, причем без малейшего отторжения. Вот только парень попал ко мне. Дональду не удалось повлиять на имплантат, чтобы привить в нем качества знакомого нам обоим персонажа. И тогда он знакомит вас. Лучшим учителем, чем его королева сам Дональд никогда бы и не стал. Теперь оставалось подбрасывать поленья в костер и смотреть, как разгорается пламя.
- Значит, наша встреча не случайна, – задумчиво прошептала она. Соня об этом тоже догадывалась, но так хотелось верить в простое стечение обстоятельств. Было так приятно ощущать себя любимой. Быть влюбленной и немного безрассудной. Какой же она была дурой!
- Мне жаль, что романтической любви не получилось.
- Зачем ты мне все это говоришь?
- Мой подопечный в большой беде.
- Да еще, какой большой, - она сорвалась, -  он мертв!
- Дело в том, - он неотрывно наблюдал за ее движениями. Сейчас для него Соня была всего лишь влюбленной и обманутой женщиной, а поэтому наиболее опасной и непредсказуемой. Дональд удачно сыграл на ее чувствах, но эти же чувства следовало повернуть против него. Рональд все же закончил: – что в морге «Мечты» лежит Лекс, возраст которого не больше недели.
- То есть?
- Это клон Лекса. Обычная кукла.
- Лекс жив?
- Думаю его забрал Дональд. А вот где он может находиться известно Эдди. Дональду нужно время и пока вы решаете, как помочь Эдди, боясь, что-либо предпринять, у него есть это время для завершения своего плана.
- Этот вирус…
- Он напугал вас, не так ли? Очень дерзко. Удар иголкой прямо в сердце. Бункер в шоке. Прометей в замешательстве. Думая, он не спит ночами. У него есть варианты, но он боится даже их. И вопрос становится уже другим. Стоит ли жизнь Эдди существования всего Бункера?  Ты знаешь ответ Прометея.
- Он выберет безопасность Бункера.
- И все это знают. Жизнь одного не стоит безопасности остальных. Уверен, он уже собирает людей для оглашения приговора, и парня отключат от системы. В голове Питерсона активизированный вирус стер последние следы. Эдди мертв. Никто не знает где Лекс. Все точно и безупречно.
- Почему он знает действия Прометея так хорошо?
- Управлять человеком легко. Достаточно знать, что ему дорого больше всего. Для Прометея это Бункер. 
- Я должна остановить его.
- Остановить и предпринять то, что кажется наиболее опасным. Я думаю, вирус представляет собой код на сбой. Ты с ним справишься. – Рональд  задумчиво почесал лоб, еще неуверенный, что стоило бы это говорить, но, взвесив все еще раз, решил высказать свое последнее предположение. Он не сомневался, что Соня об этом давно знала без его помощи, но ее вера станет сильнее, если она услышит все от постороннего человека. – Один имплантат на двоих предполагает очень сильную взаимосвязь. Никому еще не известно, на сколько сильную, но военные очень хотели группу подобных солдат. Они были готовы вплоть до мелочей финансировать этот проект. Думаю, средства связи таким парням не нужны.
- Иногда я вижу его глазами. 
- Иногда - это непроизвольно при сильных эмоциональных всплесках. Подумай о том, что может произойти намеренно.

Соня остановилась. Она думала над этим. Думала неоднократно, но так и не решилась испробовать.
- Почему ты мне помогаешь? – вдруг спохватилась она.
- Я уже говорил. Мой подопечный в беде.
- Это не повод для Рональда. Здесь должно быть что-то другое. 
- Остальное, тебя не касается, – он протянул ей ключи, – машину брось подальше. Она с жучками «Мечты». Когда поговоришь с Эдди, позвони мне. Телефон в машине.
- Ты доверяешь мне?
- Нет. Я использую тебя. Ты скажешь мне, где находится Лекс. Я его найду на территории не доступной для тебя. Иди. У нас осталось очень мало времени. Уверен, Дональд стимулирует его имплантат, и вероятно скоро мы потеряем не только Лекса, но и тебя.
Соня его прекрасно поняла и, забрав ключи, побежала к машине.
 

****
Собравшиеся в зале еще не знали о чем пойдет речь, но каждый думал об одном и том же. На кону жизнь Эдди. Насколько они готовы взять на себя ответственность и больше не ждать. Не ждать! Казалось, уже хватало сил признать и примириться. Все! это конец! Эдди больше ничто не спасет. Практически он уже мертв. Существование тела поддерживают машины, и даже сам Эдди отказался бы от такой жизни. Никто не захотел бы этой жизни. И тогда вспоминается другое имя. Люся! Да, конечно же, Люся! Она примерно в таком же положении, но ее не отключили. Значит можно ее подождать и с Эдди. Еще немного. Хотя бы день, но только не сегодня. И в противовес этим, казалось, спасительным мыслям появляются другие почти неоспоримые доводы. Во-первых, состояние Люси не угрожает всему Бункеру. А во-вторых, Эдди никогда бы не позволил ее отключить. Он верил, что она вернется. Он верил, и этой веры хватало на всех. Да и никто бы не рискнул перечить Эдди. Так что же отключать?! Убивать?! А что если в следующую секунду он бы очнулся? Или кто-то нашел способ ликвидировать вирус? А смерть безвозвратна даже в Бункере. Эдди умрет в секунде от спасения. Спасения?! Возможно ли оно?

Все молча сидели, ожидая, когда Прометей наконец-то произнесет хоть одно слово, но тишина продолжала затягиваться. Они смотрели на него молча и доверчиво, а он боялся поднять на них глаза.

Юра окинул взглядом присутствующих.
- Не нравится мне все это.
- Почему он молчит, - в который раз прошептал Толстый.

Обстановка уже заставляла его нервничать. Не только он один, но и Юра почти кожей ощущал, что Прометей принял очень тяжелое для всех решение. И молчал он только потому, что впервые не хватало сил, глядя в лица верных ему людей приговорить к смерти их общего друга. Разве при этом могут быть убедительными слова о всеобщей безопасности ценою жизни Эдди? Ведь никто так и не принял ничего радикального для его спасения. Все боялись за Бункер, поэтому и сидели сейчас, не шелохнувшись, понимая, что вина за смерть Эдди лежит и на их плечах тоже. Они все виноваты! Они все легко предали его, трясясь за собственные жизни!
- Пойдем отсюда. – Юра решительно толкнул друга.
- Но…
- Они хотят его убить. Все предали его.
- У тебя есть план?
- Да.

Мальчики незаметно вышли из зала. Толстый едва поспевал за Юркой, который явно намеревался испортить благие намерения Прометея. 
- У тебя есть план?
- У меня безотказный план. – Юра расстегнул рюкзак и показал Толстому пистолеты. Это было на случай, если кому-то из взрослых не понравится его план. – У тети  офии может быть пустым холодильник, но оружие в доме всегда найдется.
Конечно, Толстый не сомневался в друге, но на всякий случай спросил:
- А еще идеи есть?
- Я спасу Эдди.
Толстый больше не задавал вопросов.

****
На пульте центра охраны появилось сообщение об изменении кода двери одной из палат техкобины и отключении видеокамер помещения. Теперь у Бункера не было никакой информации о том, что происходило внутри. После предупреждения Кларк покинул зал и вернулся в центр.


Толстый заметно нервничал потому, как предполагал, во что может превратиться все это мероприятие. Кларка не остановят ни двери, ни дети, если возникнет угроза всему Бункеру, а она возникнет. Спасти Эдди означало поставить под удар «Мечты» весь Бункер. Но спасти Эдди он хотел больше, чем боялся остальных.

Закончив с замками и камерами палаты, он вернулся к другу.
- Что теперь? – спросил Толстый, вытирая о брюки, вспотевшие от напряжения ладони.

Юра держал за руку Эдди, надеясь, что тот еще раз пошевелиться. Какая-то часть его очень сильно пугалась столь рискованных действий. Она отчаянно кричала мальчику о том, что чувства к этому взрослому могут затмить его здравый рассудок и не дать реально оценить всей угрозы, запрятанной в Эдди. Эта частичка так сильно убеждала своими железными фактами, что на мгновение вера Юры дрогнула. Он окажется виновным в гибели многих людей! Сердце Юры разрывалось на части.
- Сожми мою руку, пожалуйста Эдди. Ты должен собраться с силами и пошевелиться. Тогда они поверят, что ты будешь жить. Они дадут тебе время. Прошу помоги мне, - умолял Юра. Сейчас ему так нужна поддержка Эдди. Одно маленькое движение, хотя бы ресниц, и у мальчика больше не осталось бы сомнений. – Ты сильный. Я верю, что ты можешь…
- Он не сможет. Его тело полностью на аппарате.
- Он может! Он всевидящий! Он все может и ему для этого не нужно тело!
- Юра…

Мальчик внезапно понял, что сорвался и тут же взял себя в руки. Паника была бы уже не-уместной, так что пора переходить к действиям. Он расстегнул рюкзак и достал два пистолета. Проверил обоймы, еще раз убедившись, что они полные. Юра надеялся, что стрелять в подготовленных людей Кларка ему все же не придется, но и просто так сдаваться он не собирался. Юра сунул в руки Толстого пистолет, который хоть и умел им пользоваться, все же чувствовал себя с ним крайне неуклюже.
- Я не хочу, чтобы ты стрелял, просто держи его уверенней. – Юра прицелился в невидимого врага и сымитировал выстрел. В отличие от друга, он себя превосходно ощущал с оружием в руках. Вероятно это наследственность, – отвлеченно подумал Юра, но жалкий вид Толстого вернул его к происходящему: - Нам нужно выиграть время.
- Для чего?
- Для разработки дальнейшего плана.

Толстый сник, и едва не выронил оружие.
- То есть ты не знаешь, как спасти Эдди?
Глядя в глаза Толстого, Юра сдался, признавая несовершенство своих действий.
- Я думаю над этим.
- Ты только думаешь?! – вскипел Толстый, намереваясь внести ясность. - Сейчас по другую сторону двери собирается толпа вооруженных до зубов головорезов, которые разорвут нас на куски, едва им представится такая возможность. И им все равно, сколько нам лет и как потом отреагирует твоя тетка. Им будет проще взорвать здесь все к чертовой матери, чем выждать хоть минуту.
- Толстый, ты стал ругаться? – это обстоятельство показалось Юре хуже всего остального.   
- Но я прав!
- Прав. – Юра даже спорить не стал. – Я знаю, что все именно так и будет, но еще я знаю, что этот человек не думал бы о своей жизни, если тебе или мне угрожала бы опасность. Я знаю, что он пошел за тобой в «Мечту», не думая, что с ним могут сделать в ее лабораториях. Я знаю, что всю свою жизнь он думает о безопасности других людей и ни один их этих людей сидя сейчас в зале, не подумал о его жизни. Их по-прежнему волнует только собственная шкура. Они все так же трясутся над собой Толстый! Они готовы убить его лишь бы остаться в безопасности. А кто им обеспечивает эту безопасность?!
- Но чего ты хочешь добиться сидя здесь?!
- Я хочу, чтобы он проснулся, и я назвал бы его отцом! Потому что, ради него мне не страшно умереть!

Толстый снова хотел выругаться, но сдержался, лишь хлопнув себя по лбу ладонью. Похоже, Юрка возомнил себя героем, решившим погибнуть вместе с Эдди, вот только Толстый никогда не относил себя к героям. По его мнению, для героя он был слишком толстым, неуклюжим и трусливым. И умирать он совсем не собирался. Мальчик, нервно потирая ладони о живот, прошелся, лихорадочно подыскивая выход из сложившейся ситуации. У них совсем не было времени убеждать Прометея не отключать Эдди, к тому же сидеть здесь, рассчитывая на чудо тоже глупо. Тетя Софи? Она могла бы поговорить с Прометеем. Хотя ее он тоже слушать не будет. Бункеру нужны доказательства безопасности. А ими может стать только выздоровление Эдди. Дело дрянь!

Взгляд Толстого случайно попал на зачехленную в углу автономную установку. Она представляла собой дугообразный аппарат не больше метра в длину и ширину, способный передвигаться по желобам на потолке в любую часть техкобины. Это была довольно старая модель. Вероятно, Прометей неоднократно намеревался ее выбросить считая хламом, занимающим драгоценное место, но так не нашел времени для нее. Сейчас это отразилось в глазах Толстого счастливым проведением. Похоже, Прометей совсем забыл, что когда-то она была практически незаменима и могла всегда помочь в трудных ситуациях. В сообразительной голове мальчика тут же, вытесняя друг друга, словно претендуя на первенство, заметались мысли. Он решительно подошел к установке. Осмотрел и стянул чехол.

Юра немного растерялся от такой внезапной активности друга.
- Что ты делаешь?
- Спасаю тебя от жалости к себе. – Толстый быстро начал поворачивать тумблеры, нажимать кнопки и все его действия оказались для Юры абсолютно неожиданными и непонятными. -  А ты будешь себя жалеть и ненавидеть всю жизнь, что до этого времени был слепым и черствым эгоистом, который боялся проявления даже малейших детских эмоций.

Толстый знал, что говорил, потому что сам последнее время всячески пытается избавиться от подобных ощущений. Он никогда не ценил то, что имел, пока не потерял семью. Толстый винил себя и ненавидел за то, что раньше слишком боялся говорить, насколько нуждается в поддержке отца. Что никогда не говорил маме, как любит ее. Ненавидел свои попытки быстрее стать взрослым и получить независимость! Помощь Эдди стала для него что-то вроде собственным искуплением.
- И как мне тебе помочь?
- Я собираюсь подключить к имплантату Эдди автономную программу, которая в экстренных случаях тестирует сбои имплантата. Так мы узнаем, насколько сильны повреждения имплантата и подберем программу для стимуляции функций по их ликвидации. Потому как сейчас аппарат только очищает организм от токсина и поддерживает жизненные функции в клетках, но не способствует лечению. Удастся сломить имплантат на нашу сторону, то полдела сделано. Он поможет вернуть тело в нормальную работу. На данный момент имплантат лишь разрушается без борьбы. А если  нам совсем повезет и программе удастся распознать характеристику вируса, то…

Толстый повернул последний тумблер, подключая установку, и запнулся, увлекшись анализом пробуждающихся мониторчиков. Похоже, пока им везло. Установка была в прекрасном состоянии, и Прометей оставил на панелях схемы с краткими инструкциями по назначению.
- То? – Юре не терпелось узнать продолжение.

Так далеко продумать сейчас последовательность его хаотичных мыслей, у Толстого не было времени.
- Мой план тоже в разработке.
- Ты думаешь, Прометей не пытался это сделать?
- Во-первых, то чем он пользуется прямо или косвенно связано со всем Бункером, потому как слишком умное, поэтому есть вероятность, что вирус перейдет в программу и угробит не только всю установку, но и остальное оборудование Бункера. Во-вторых, думаю, он забыл о полезности этого барахла.
- Значит, не пытался.

Юра отложил пистолет в сторону и принялся помогать Толстому. Установку следовало отсоединить от аппаратуры техкобины и полностью изолировать ее программы, потому как в состоянии покоя, ее текущем состоянием занимался мир машин Бункера. Потом подключить ходовые механизмы, перевести ее из одной части палаты в другую, и опустить ее над Эдди. По средствам вилки на мягком кабеле подсоединить к имплантату и перевести аппарат жизнеобеспечения под контроль установки. Это был примерный перечень необходимых действий, о которых знал Толстый, а вот о последовательности и непосредственной работе установки оставалось догадываться на ходу.

Прометея срочно вызвал Кларк, хотя так ничего и не объяснил. Собрание пришлось прервать, но Прометей от части был этому рад. Несколько минут передышки оказались крайне необходимыми для всех присутствующих. Вот только подойдя к двери, он увидел вооруженных людей, готовых к решительным действиям и то, что они все еще ждали присутствия Прометея, уже выглядело подозрительным.
- Что происходит?

Кларк нетерпеливо шагнул ему навстречу.
- Семь минут назад центр потерял связь с палатой Эдди. Там закрылся Юра и Эрнест.
- Кларк это дети. Уберите оружие.
- Думаю, никому не стоит пояснять, что может сделать Толстовский запертый в техкобине.
Прометей всерьез забеспокоился и нажал на двери кнопку переговорного устройства.

Пока все получалось и Толстый принялся блокировать программы. Их прервал Прометей:
- Юра нам надо поговорить.
Мальчики переглянулись. Толстый кивнул Юре, что справится один.
- Иди, поговори с ним. Подольше только.

По приказу Кларка были опущены аварийные перегородки на вентиляционных шахтах и смежных дверях, оставив доступным только один вход в палату. Возможно, к крайнем мерам прибегать не придется, и все обойдется только применением усыпляющего газа. Вот только медлить с этим было нельзя.

После мучительного ожидания Прометей все же услышал:
- Что тебе?
- Юра я прекрасно понимаю твое состояние…
- Ни черта ты не понимаешь.
- Юра…
- У меня есть оружие. Попробуете войти, и я стану стрелять. Я выстрелю Кларк, точно так же как выстрелишь ты. Эдди учил меня стрелять. Я не промахнусь.

Связь прервалась. Прометей понял что, не желая больше ничего слушать, Юра разбил переговорную панель. Он взглянул на ребят и Кларка, они прекрасно знали свою работу, и  не стоило сомневаться, что через минуту Бункеру уже ничто не будет угрожать.

Юра вернулся к Толстому, тот уже нашел пульт управления и нажал «пуск». Установка словно вздохнула, дрогнула и плавно начала подниматься из своего укрытия к потолку.
- Я же просил поговорить.
- Я очень старался.
- Они впрыснут газ. – Толстый неотрывно следил за ходом установки, выбирая кратчайший путь на поворотах. Сейчас немного времени им бы не помешало.

За дверью услышали выстрелы, и Кларк злобно выругался. Его подозрения тут же подтвердил Малыш, следящий за обстановкой с пульта центра.
- Что происходит? – вмешался Прометей, подозревая, что Кларку больше не понадобиться его разрешение на дальнейшие действия.
- Нарушена герметизация сквозного вентканала. По нему идет охлаждение генераторов, и на нем нет аварийных перегородок. Газ распространится на нижнем и верхнем уровнях, – Кларк произнес в лицо Прометею, – теперь мне придется застрелить этого ребенка.
- Но… - Прометей осекся, видя, как каменело выражение лица Кларка. Еще звук и Прометея бы одним точным ударом перевели бы из рядов зрителей к отдыхающим. И он отступил.

В наушнике Малыш предупреди о еще менее приятном обстоятельстве:
- Соня в Бункере. Поднимается к вам.
- Она здесь не нужна. Задержи ее. – Кларк выпрямился. Сделал несколько жестов, давая команды ребятам.
Сэм встряхнул баллончик и нажал распылитель. Густая пена бороздкой ложилась на дверь, вырисовывая проход для людей, и под ней с шипением стал разъедаться металл.
 

Внезапный взрыв сотряс Бункер. Покореженные створки лифта вылетели и ударились о противоположные стены уровня. Завыла сирена, раскрашивая пространство багровым светом.
Предупреждение. Аварийная ситуация на восьмом уровне,- вещал голос системы безопасности. - Предупреждение. Аварийная ситуация на восьмом уровне. Предупреждение...
Двое парней прикрыли растерявшегося Прометея, а остальные ощетинились оружием в сторону коридора, по которому должна была выйти из лифта очень сердитая Соня.

****
Установка почти опустилась над Эдди, когда взрывная волна дрожью прокатилась по помещению. Установка качнулась, и мальчики оба ухватились за нее, чтобы та не сорвалась и не придавила Эдди.
- Вы что бомбами проход себе прокладываете?! – вскрикнул в сторону двери Толстый.
- Ты не отвлекайся, – попросил Юра.

  Он оставил Толстого одного, даже не сомневаясь, что тот справиться и не отступит до последнего, а сам взял оба пистолета и подошел к двери. Присмотрелся, прицелился. Понял, что слишком близко и открыто. Тогда отошел чуть дальше и воспользовался шкафом с инвентарем как прикрытием. Отсюда ему была хорошо видна дверь, а в него точно прицелится трудно. Юра боялся. Внутри у него все дрожало со страху, и он взглянул на Эдди. Когда-то он сказал Юре, что бояться не стыдно, глупо совсем ничего не бояться, ведь если не бояться за собственную жизнь, то она совсем теряет свой смысл. Это немного успокоило мальчика, и он замер выжидая... 

Под пеной оставалось всего несколько миллиметров. Один хороший удар и часть двери упала бы, впуская в палату людей. Но сейчас они были готовы к другому…

Соня остановилась за последним поворотом. Понимая, что сейчас все лифты уровня поднимаются с вооруженной охраной для ее ликвидации, она позволила рукам ощутить приятную тяжесть пистолетов. Вот только Соня взяла их не за рукоятки, а за стволы… так или иначе люди за этим поворотом были ее друзьями... и стрелять в них она была не готова даже в крайней необходимости. Но этого мнения придерживалась только она.
- Кларк будет лучше, если ты сам меня пропустишь!
- Ты знаешь, я не могу этого сделать!
- Как скажешь Кларк! Потом не жалуйся!

Ребята затаили дыхание.

Двери лифтов открылись, выпуская охрану, и Соня метнулась в коридор, раздались очереди выстрелов…. Но мишень была слишком быстрой, перемещаясь с пола на стены, потолок, а потом вновь на пол пули беспощадно крошили покрытие. Следом за ней вверх, и … Соня спрыгнула прямо за их спины. Она била рукоятками пистолетов быстро и ничуть не сожалея о разбитых физиономиях и хрустящих костях. Кроме Кларка серьезного сопротивления она не встретила. А вот с ним пришлось посостязаться в мастерстве рукопашного боя. Сильные удары и безупречные блоки, они поочередно меняли роли нападающего и жертвы. Но и Кларк упал поверженный…

 
Полностью потеряв соприкосновение, на пол рухнул кусок  двери. От этого звука едва не остановилось сердце Толстого, его руки дрогнули, и длинная игла чуть не воткнулась в череп Эдди рядом с розеткой. Юра прицелился…

Спиной внутрь шагнула Соня, приглядывая оружием за ребятами, но они были уже не в состоянии ей помешать.  Она взглянула на стоящего в стороне Прометея. Это был всего лишь измотанный и растерянный стареющий человек, понявший сейчас, что его безобидные намерения дать людям прекрасный мир, на самом деле вывели новую породу чудовищ, перед лицом которых обычные люди оказались беззащитны.
- Люся закрой аварийную перегородку, – попросила Соня и к изумлению присутствующих опустилась прочная перегородка, вновь изолировав палату.

Юре казалось, что он оглохнет от стука собственного сердца. Глаза слезились. От напряжения и тяжести его руки дрогнули, и палец случайно нажал спусковой крючок. Выстрел….  Соня едва успела угнуться от пули, летящей прямо ей в голову, и прицелилась в нового врага.
- Юрка!
- Тетя Софи, - он отбросил пистолеты и, подбежав к тетке, обнял ее за шею. – Тетя Софи.   

Толстый повернулся к ним и с облегчением вздохнул:
- Тетя Софи. - Пока он еще не знал, к лучшему это или к  худшему, и как она могла во всем этом помочь. Но сейчас ее присутствие радовало. По крайней мере, на их защите оказался более способный человек, чем Юра.
- Вы в порядке?
- Да, - ответил Юра.
- А теперь объясните мне, почему вы устроили такую заварушку без меня?
- Они хотели отключить Эдди, и мы – Юра не стал лгать, - я решил им помешать. Толстый хочет его протестировать, а потом, - он понял, что ничего не знает про это «потом» и как  надо все правильно назвать, чтобы Соня его поняла. - Толстый объясни ей.

Подойдя ближе, она поняла все сама без объяснений. Мальчики все сделали правильно, и за проявленную храбрость она похлопала по плечу Толстого. Программы установки уже принялись тестировать пациента, выдавая длинные цепочки из символов и цифр.
- Я не знаю, как правильно они должны выглядеть, - признался Толстый.

От части Соня в этом тоже не слишком разбиралась, и поэтому решила вновь прибегнуть к помощи более опытного специалиста:
- Люся, если ты можешь что-то сказать, то сейчас самое время.

Мальчики подозрительно покосилась на Соню. Но в палате появилось сначала рассеянное свечение, потом оно преобразовалось в более уплотненную форму, а спустя секунду в палате уже стояла Люся. Причем эта ничем не отличала от настоящей Люси, даже имело такое же твердое тело, в чем Юра тут же убедил остальных, ткнув в нее пальцем.
- Вот тебе и синтез сознания людей и технологий машин, – догадался Юра.

От изумления у Толстого отвисла челюсть.
- Привет всем, кто меня не видел, - Люся улыбнулась, и тут же перешла к цели их собрания. – Меня заинтересовала идея мальчиков, но она не поможет устранить вирус. Он имеет особую биоэнергетическую структуру и разрушает не сами клетки, а их взаимодействие друг с другом.
- Происходит сбой передачи информации? – переспросила Соня.
- Да. Это можно назвать сбоем. Программы его устранить не могут. Можно создать новую программу, но для этого слишком мало информации и времени.
- Значит, ты тоже не знаешь, как устранить вирус, – разочарованно подытожил Юра, и раздосадованный отошел в сторону. Он сел на стул и от обиды был готов расплакаться.

Соня еще раз все обдумала, прежде чем заговорить:
- Если вирус это код на сбой, то его можно будет сломать. Типичная работа хакера.
- А как ты найдешь крошечный энергетический импульс, блуждающий в межклеточном пространстве?–  озадаченно спросил Толстый, сильно сомневаясь в простоте подобной работы. Уж он-то не раз взламывал коды компьютерных программ, и знал не понаслышке, на сколько это может быть сложным и длительным.- К тому же мы можем ошибиться в недооценке врага. Биоэнергетические вирусы обладают мощной системой защиты, устойчивы к волновым разрушениям и термодинамическим перепадам. Это настоящие монстры.
- Он прав, - соглашаясь, продолжила мысль Люся, - у них очень устойчивая структура, но думаю, кристаллизация способна разрушить внутренние связи вируса. Это можно было бы попробовать.
- Но как? – развел руками Толстый.
- Восьмой уровень это вам не водительские права. – Соня азартно хлопнула в ладоши, - начнем девочки и мальчики.

Вскоре рядом с Эдди стоял еще один стол, на котором лежала Соня. Риск распространения заразы оставался высоким, поэтому подключилась она только к записывающему устройству, позволяющему фиксировать импульсы поступающего изображения.
И Соня погрузилась в сознание Эдди…


Кларк вновь попытался организовать вторжение в палату, но Прометей его остановил.
- Мы должны дать им шанс.
- Но…
Прометей взял Кларка за плечи и посмотрел прямо в глаза. Они не сомневались в правоте друг друга, и им обоим было тяжело принимать решения затрагивающие коллег или просто друзей, но они оба знали, что так надо поступить. Они обязаны. У них нет другого выбора. Те, кто выполнял их приказы, верили в их правоту и не должны были ни на секунду усомниться, что не было другого выбора, кроме того, который они выполняют. Бремя отвечать за всех не прощало ни слабостей, ни жалости, оно заставляло идти вперед, не оглядываясь. Но сейчас сделать этот шаг для Прометея было слишком тяжело.
- Иногда просто надо решиться на то, чего больше всего боишься.

****
Соня падала в калейдоскоп ярких красок причиняющих сильную боль. Все глубже вниз, все быстрее, потом удар и клубы потревоженного тумана на мгновение рассеялись. Соня лежала на острых шипах, поранившись до крови от падения. Поднялась. Ее чувства обострились в несколько раз. Серая пелена тумана постоянно видоизменялась то, создавая изображения монстров, пытающихся разорвать Соню на части и приходилось от них отбиваться. То, посылая импульсы тяжелой разрушающей энергии. Порой Сони удавалось, отражая нападки монстров, предвидеть очередной удар и увернуться. Но когда пучок молний колол ее разрядом, или безобразная пасть отхватывала от нее кусок энергии, она едва сдерживала крик от боли.


Данные мониторов и сигналы датчиков заметно изменились, отражая состояние Сони. Толстый и Люся быстро нашли общий язык и уже без труда переговаривались, изучая данные и делясь своими предположениями, и процесс их полностью захватил. Вот только все напряжение и нервозность всей ситуации передалась Юре. Он не понимал их коротких и почти ничего не значащих для него фраз, а их чрезмерная увлеченность расценивалась мальчиком как жестокое безразличие к людям, которые могли в любую минуту умереть. Похоже, что только он видел боль и страдания близких ему людей, а не побочные стороны эксперимента. В какой-то момент Юре даже захотелось крикнуть им: «Опомнитесь! Это ведь Софи и Эдди! Они не подопытные крысы!», но смог совладать с собой. Ведь для Люси и Толстого лучше, если они будут думать только о работе, не отвлекаясь на личные привязанности, тогда им ничто не помешает сделать все правильно до конца. До конца…, а что если ничего не получиться? Судя по последним данным физическое состояние Сони уже было на границе всех допустимых значений. А дальше?! Она может умереть?

У Юры начинало заканчиваться терпение, и он уже не смог оставаться наедине со своими мыслями.
- Скажите мне хоть что-нибудь.
- Она вошла в сознание Эдди, – пояснила Люся. - Имплантат пытается изгнать чужака.
- Если подобное в порядке вещей то, что будет, когда Соня встретит вирус? – то, как на него смотрели Толстый с Люсей, подсказало ему вторую сторону этого эксперимента. Соня о ней умолчала, и Люся не стала волновать за ранее мальчиков, но сейчас Юра все понял без их подсказок: - Он может убить ее. Точно так же как Эдди.
- Тетя Софи сильная. Она обязательно справится.
- Ты тоже знал?!
- Теоретически предполагал, – сдался Толстый.
- Да что же это такое? – Юра не мог поверить, что его посчитали недостойным полностью осведомить обо всей опасности, которая ждала Соню. Они все сговорились против него!


Вокруг стало слишком темно, чтобы передвигаться дальше и Соня остановилась. Она ощущала присутствие рядом вируса. Он источал особое биополе, которое легкими щекочущими разрядами проскальзывали по Соне. Рядом. Он сам привел гостью к себе, и заманил, словно в ловушку, а сейчас выжидающе следил за ней, как за слепым беспомощным котенком. Напуганным темнотой и непосредственной близостью с опасностью. Они оба затаились, прислушиваясь. Соня уловила едва различимое движение вокруг себя. Он окружает…

Соня сложила ладони. Свет ей нужен свет, чтобы видеть, иначе ее просто раздавят как блоху. Разделяя ладони, в пространстве между ними стал образовываться сгусток света. Возня вокруг усилилась.
«Ну что не нравится?» - Соня подбросила шар света как можно выше, и присела, укрывая голову руками.

Крутясь и переливаясь, он взмыл ввысь, обнажая кишащую вокруг мерзость, и где-то там взорвался, озарив пространство ярким лучистым светом. Рассеивая в пространство мириады ярких звездочек, которые тут же мерно стали опускаться вниз.

Раздался оглушающий гул обожженного вируса, содрогнувшиеся пространство исказилось, выбрасывая в тело Эдди волну боли. Он стал расползаться быстрее, стараясь захватить чужака в кольцо и поглотить.

Соня выглянула из-под рук. Зрелище было неожиданным, грандиозным и при этом – самым ужасающим из тех, что она могла себе представить. Свет звезд открывал огромное пространство, и почти все оно было занято громадной черной массой. Какой же это был код на сбой?! Это было настоящим чудовищем! Биоэнергетический вирус! Его поверхность беспрерывно трансформировалась то, вытягиваясь в длинные щупальце, устремляющиеся далеко в пространство то, вздуваясь пузырями, выплескивала игольчатые сгустки убийц, опутанных искрящимися разрядами. Соня догадалась, что именно убийцы вершили свое черное дело, захватывая тело Эдди, и этим полчищам открыто противостоять бесполезно. Вирус производил их бесчисленное множество. Значит надо уничтожить сам вирус. Но Соня даже не представляла, каким образом это сделать. Будь это просто кодом, то она могла бы подобрать подходящую комбинацию из чего-либо, но это же было гигантским монстром! И Соня даже не сомневалась, что вирус обладал, как минимум двумя задачами: уничтожить и выжить, а это делало его серьезным противником.

Сейчас он был немного дезориентирован вспышкой света, и ему приходилось прощупывать пространство сотнями щупалец-кнутов, но уже вскоре он вновь получит возможность определить точное местоположение чужака. 

Щупальце со свистом расчертило воздух в полуметре от головы Сони. Женщина вздрогнула, выходя из оцепенения. Свободное пространство очень стремительно уменьшалось, заставляя Соню думать быстрее. Она вновь увернулась от смертоносного кнута. Упала, перекатилась, опять удар…, и в этот раз так близко… перекатилась…

Тело вируса сомкнулось в кольцо, и он уже чувствовал бьющийся внутри комочек посторонней энергии. Все щупальце повернулись в оставшийся пяточек. Поверхность забурлила, изрыгая десятки летающих убийц, обрушивающих на врага множество молний. 

И вот уже свист щупалец стал почти сплошным, не давая поблажек вертящейся внутри Сони. Удар за ударом, под шквалом молний…


Внезапно сигналы стали еще тревожнее, и у Сони начались судороги. Ее тело тут же притянули ремнями к столу, но давление было настолько велико, что ремни начали лопаться.
- Это вирус. – Люся попыталась удержать Соню. -  Помогите, она может пораниться.

Втроем они навалились бьющееся на столе тело Сони. Приборы истошно выли о критической    ситуации.
- Сделай хоть что-нибудь! – закричал Юра.

Им уже не хватало сил, чтобы удержать адскую лихорадку. Пена сбилась на ее губах.
- Она борется с вирусом. Внешние воздействия могут ей навредить.
- Она сейчас умрет! – Юра не мог выдержать этой пытки. – Прекрати это!
- Мы не можем ей помочь, – говорил Толстый. Тяжело было признавать, но они действительно были абсолютно беспомощны. Сейчас энергия Сони находилась глубоко в организме Эдди, и малейшее внешнее изменение могли сказаться на состоянии их обоих. - Любое вмешательство может убить. 

Показания аппарата Эдди стали возрастать. Пульс. Давление. Мозговые ритмы. И в следующее мгновение безумие охватило Эдди.


Щупальце сильнее обвилось вокруг чужака. Беспощадно жаля разрядами, оно поднималось высоко вверх, и тогда множество убийц разом обрушивали всю свою силу на Соню, а потом щупальце падало вниз, ударяя слабеющую жертву о поверхность. Даже не давая возможности предпринять сопротивление.

Вирус начинал разрушать ее энергию. Он был невероятно огромен, и слишком силен, чтобы с ним быстро справиться. Светящиеся звезды практически осели, и пространство постепенно погружалось в темноту, разрываемую лишь свечением зарядов вируса. Еще немного и Соня распадется, а вирус перейдет в ее тело. Это смерть…

В очередной раз подставляемая атаке убийц, Соня закричала не в силах больше вытерпеть боли. У нее не было выбора – победить или погибнуть, - она обязана была только победить. Больше это сделать за нее некому. Но сейчас это было практически невозможно. Второе щупальце обвила другую половину тела Сони, и со всей силы они обе потянули в стороны, намереваясь ее разорвать.

Новая боль отнимала разум…
- Нет, – застонала Соня, понимая, что еще через секунду потеряет сознание тогда – конец…
Ей надо было немедленно высвободиться. В ладони Сони завертелся световой шар, силы слабели, и он никак не разгорался. Чувствуя его жар, вирус лишь ожесточеннее сдавливал и рвал чужака, но…

Со всей ненавистью Соня воткнула шар в щупальце, и то мигом перегорело…
Вирус взвыл, все щупальце лихорадочно забились, по поверхности пошла волна заряда и, казалось, масса даже увеличилась в размерах.

Соня изогнулась, обрубила второе щупальце, и полетела вниз. Перевернувшись в воздухе, Соня забросила вверх световой шар. Взрыв и яркая вспышка разогнала тьму. Она приземлилась точно на ноги и лишь слегка придержалась рукой. Немного времени, чтобы отдышаться и вернуть силы. 
«Теперь моя очередь» – злорадно подумала Соня, постепенно приходя в ярость.

Соня встала в полный рост, и вирус замер ощутив опасность. Вокруг чужака скользнула бледная аура. Щупальце метнулось, но, ударившись о невидимые ледяные иглы, извиваясь, отскочило в сторону. Заверещало! Тело Сони обвила ломаная змейка белого разряда. Температура пространства стала интенсивно падать.  Соня выбросила вперед руки, и бледная ледяная волна вырвалась в пространство. Ударилась о массу вируса и разошлась по ее поверхности. 

Ничего. Соня выдохнула…ничего…
Вирус лишь замер прислушиваясь к своим ощущениям. Порция холода не оказала на него серьезного вреда. Щупальце вновь взвились вверх.   

Соня сконцентрировалась. Среда еще охладилась. И очередная волна ударилась о врага. В этот раз к ногам Сони упали убийцы. Подверженные мгновенной заморозке, они уже не представляли вреда, превратившись в куски льда. «А как тебе это?» - Соня мстительно раздавила такой кусок, и убийца с хрустом разлетелся в пыль и осколки.
В ответ вирус выплеснул еще одну порцию убийц. Их стало больше вдвое…

После того как судороги внезапно прекратились, температура тела Эдди стала быстро падать. Пришлось обыскать все углы палаты в поисках термоодеял, чтобы хоть как-то предотвратить организм от переохлаждения.
- Я еще нашел, - Толстый вытащил пакет с одеялом из вещевого шкафа.

Эдди был уже укутан тремя, и хотя они включены на всю мощность, температура тела оставалась критической. Люся одела его еще одним одеялом.
- Холод Сони его не убьет, но длительное переохлаждение может вызвать побочные действия.

Люся взглянула на мальчиков. Они уже очень устали и вымотались. От нервного срыва их отделяла лишь тонкая грань ускользающей надежды. В их глазах читалась мольба, чтобы все это скорее закончилось. И если Соня не поторопиться с расправой над вирусом, то Люсе придется уделять внимание еще и их припадкам. 


Догадки Люси оказались верными: вирус мог длительное время существовать при высоких температурах, но вот ее понижение меняло его структуру и это убивало, прежде чем произойдет адаптация. Поверхность вируса покрылась тонкой коркой льда, под которой все еще бурлила масса, пытаясь высвободиться из плена. Чувствуя приближение своей гибели, он свирепел. Подчиняясь его приказам, убийцы по всему телу ожесточили свои нападки, стремительно разрушая организм. Если его дальнейшее существование оставалось под вопросом, то вирус все еще был в состоянии уничтожить Эдди. Стиснув зубы, Соня не останавливалась, яростно убивая вирус холодом. Еще один удар. Осыпались замерзшие щупальце.

Под ногами Сони были уже мертвые, разрушенные холодом клетки, но она высвободила дозу еще более низкой энергии.  Она должна…должна…должна…
Вирус замер. Вздрогнул. Взрыв разметал в пространство ошметки вируса…   


После просмотра стабилизирующихся данных, Люся пришла к выводу, что основной кризис миновал. Но радоваться успеху было еще рано. Пока Соня находится там всегда остается вероятность осложнений.
- Она жива? – тихо спросил Юра.
- Да. Она разрушила вирус. Теперь попытается найти информацию, которую считал Эдди с Питерсона.
- Это долго?
Люсе хотелось бы его хоть чем-то успокоить, но от нее сейчас ничего не зависело.
- Я не знаю.

Находиться рядом  с Эдди заваленным термоодеялами, было уже не выносимо из-за жары. Толстый больше не выдержал и стянул с себя взмокшую рубаху, но даже оставшаяся футболка ощущалась телогрейкой. Толстый стер со лба градины пота. Нет! Это невыносимо! Он практически сварился от жары, а Эдди едва ли не покрывается инеем.
В палате вдруг стало тихо. Только мерные сигналы и ровный гул аппаратов. Внезапное затишье казалось дурным предзнаменованием. Все инстинктивно ждали повторения кошмара…


Внезапно Эдди захрипел. Все трое напряглись. Переглянулись. Вот оно! Опять начнется безумие! Кто-то умрет! Хрипы усилились. Он стал задыхаться из-за трубки в легких.
- Он дышит! – Юра подпрыгнул, больше с испуга, чем от радости. – Он сам дышит!
Люся вынула трубку, и дыхание Эдди выровнялось. Его жизненные функции начинали восстанавливаться, и пришлось отключить аппарат. 
 

Соня видела все своими глазами, словно присутствовала в комнате вместо Питерсона. Она все сама пережила и прочувствовала каждую каплю боли и страха, а произошедший взрыв едва не рассеял ее энергию. Соня сама была готова закричать, переполняемая увеличенными во много раз ощущениями. 
Она открыла глаза. Задыхаясь, Лекс стоял в центре комнаты, и словно кольцом отцепления вокруг остались обломки интерьера. Безумие и сила горели в его глазах, разум пылал….   
- Лекс, - осторожно позвала Соня. 

Он вздрогнул, словно обжегся, и взглянул на нее через плечо…
Выстрел…Лекса сбил с ног энергозаряд и отбросил к стене. Перевернув остатки дивана, он завалился на пол, придавленный изувеченным гигантом.
- Не-ет!!! – закричала Соня, приняв прошлое за настоящее.

Она метнулась к Лексу, но споткнулась и упала. И вот она уже случайный свидетель, а не офицер Службы безопасности.  Он остался сидеть под ворохом хлама, и Соня проследила его взгляд в сторону двери... Дональд! Он опустил пистолет, и сотрудники «Мечты» поспешно принялись извлекать Лекса, чтобы упаковать его в короб и доставить до места назначения.

Следующий выстрел отключил Питерсона, и Соня вновь провалилась в калейдоскоп красок.
Он забрал его! Забрал Лекса в «Мечту»! Лекс!

Как-то случайно с Соней столкнулось изображение ребенка. Мимолетно скользнуло и исчезло в бездне, но она последовала за ним, даже не зная почему. Неведомая сила тянула ее на поиски хотя, погружаясь все глубже, она натыкалась на более яростное сопротивление. Словно Эдди не хотел ей это показывать. Но она все же оказалась сильнее…

Соня шагнула к кроватке, в которой лежал малыш. Он спал, но сон был тревожный из-за болезненного состояния. Она чувствовала, как сила мальчика угасает. Он умирал. Сердце Сони защемило от внезапной жалости к этому человечку, которому было уже не суждено начать новый день. Она погладила его по влажному горячему лобику. Мальчик застонал, и с трудом открыл мутные красноватые глаза. Он посмотрел на нее тихо и печально. На него уже многие приходили посмотреть, но только от их визитов и улюлюканья ему не делалось радостнее. Он становился все слабее, и уже совсем не хотелось просыпаться, есть или играть. Хотя ощущение постоянной боли стали привычными и почти незаметными, сегодня можно было бы подняться, чтобы посмотреть как там его игрушки, но уже ничего не хотелось.
- Привет, - Соня постаралась ему улыбнуться, едва сдерживая слезы.

Но чем дольше она всматривалась в его болезненные глазки полные понимания собственной смерти, тем отчетливее начинала видеть выражение других глаз.  Новый удар боли согнул Соню пополам, и она закричала. Не устояв на ногах, упала. Отдышалась и осмотрелась. Она находилась в помещении, похожем больше на комнату пыток. Соня хотела приглядеться лучше, но в глазах все расплывалось и тускнело. Ускользало и кружилось.

Соня зацепилась рукой о холодный край стола, чтобы подняться. Прикладывая усилия, ей удалось поставить свое непослушное тело на ноги. И только сейчас она увидела, что на столе пристегнутый ремнями лежал раздетый до пояса Лекс. Он пребывал в полуобморочном состоянии. Через множество длинных игл, в его тело поступали какие-то импульсы, причиняющие постоянную боль.
- Лекс, - едва Соня протянула руку, чтобы коснуться парня, как его тело изогнулось от новой порции тока, и все его разрушительная сила отразилась на ней. Соня закричала разрываемая болью…


Соня не сразу поняла, что находится в палате, и ее обнимают руки перепуганных мальчиков. Она тоже их обняла, и пока пыталась отдышаться и окончательно прийти в себя, они так и сидели.
- По приборам ты в порядке, - все же прервала их Люся, - а как на самом деле?
- Я в порядке, - прошептала ей Соня. – В порядке. Как Эдди?
- Спит. Как проснется, будет много есть и ворчать.
- Это хорошо, – она взглянула на укрытого термоодеялами здоровяка. Теперь с ним все будет хорошо. Вирус разрушен, а поврежденные клетки восстановятся. Пусть не сразу, но Эдди быстро придет в норму. О нем уже можно было не волноваться. Но для Сони осталась еще одна задача, которую необходимо как можно быстрее выполнить, а отдыхать она будет уже позже. - Ты все записала?
- Да. Мне надо несколько минут, чтобы преобразовать все в изображение.
Соня взлохматила волосы мальчишкам.
- Я горжусь вами.


Не смотря на все уговоры, Соня все же покинула Бункер, ничего толком не объяснив. Она добралась до машины, и присутствие в ней Рональда нисколько ее не удивило. Он сидел за рулем, слушал тихую музыку и спокойно разменивал время на ожидание. Это его нисколько не угнетало и не раздражало. Он просто был спокоен и уверен, что произойдет именно так, как было задумано. Соня села рядом и долго сидела молча, потом подняла взгляд на Рональда, и он все с той же железной выдержкой посмотрел на нее. 

Они поняли друг друга без слов. Еще просматривая записанные Люсей данные, Соня догадалась, что для Рональда в голове Эдди не было ничего нового о Лексе. Ну и что, что он видел причастность Дональда к исчезновению парня. Об этом он уже знал сам. Все это Рональд проделал совсем по другим причинам. Ему были нужны другие доказательства, и теперь он их получил. Соня не испытывала к нему ни злости за его ложь, ни обиды, что ее возможностями вновь были выполнены чужие планы. В этот раз это никому не принесло вреда. Она согласилась с Рональдом в том, что Лекса можно было найти только через умирающего мальчика, которого видел Эдди. Связь ребенка и Лекса оказалась слишком сильной и Соне еще предстоит выяснить кто этот мальчик, где он находится. И никто ей в этом не поможет…

Рональд улыбнулся, читая в глазах Сони отражение ее мыслей. Не смотря на то, что Рональд признал свой блеф с малышом, теперь он точно знал судьбу ребенка, и это били всего лишь небольшие уступки на пути к главной цели. 

Соня молча положила на приборную панель маленький блестящий диск, на котором было записано место пребывания Лекса. Она хотела бы помочь Рональду вызволить парня из камеры пыток, но понимала, что больше она ничего не в силах сделать. Ей никогда не пройти живой в ту лабораторию и уж точно не выйти из нее собой. На территории «Мечты» ее врагом будет уже не только Рональд, но и Снежная королева.

Рональд не ждал от нее слов и ничего не собирался говорить сам, да этого и не требовалось. Их перемирие было окончено. Каждый получил то, что хотел. Соня не сомневалась, что Рональд найдет Лекса и вытащит его живым, а Рональд в свою очередь остался уверенным, что скоро мальчик будет найден. Теперь им следовало вновь занять свои места, и от этого они оба ощутили нелепую неловкость, словно было жаль, что получается так, а не иначе.

Она вышла из машины и даже не повернулась, когда та уезжала прочь. Погода все еще была мерзкой, и Соня поежилась; куртка и свитер преданно оберегали ее тепло, но все равно было скверно. Потом натянула повыше намотанный на шее шарф, чтобы спрятать уши от ветра и неспешно отправилась обратно в Бункер.


Соня вошла в комнату Эдди. Он спал все еще укрытый термоодеялом. Озноб и слабость продержатся еще пару суток, а потом начнут восстанавливаться прежние силы. Соня присела на оставленный посетителями стульчик. После того как Эдди посунулся к нему нескончаемым потоком заходил чуть ли не весь персонал Бункера. Кто-то много говорил. Кто-то просто сидел молча, но все они хотели в итоге сказать только одно: «Мы очень боялись, что ты умрешь». Эдди не требовались объяснения того, почему его пытались отключить, каждый из всевидящих был к этому готов. Просто так надо.

Соня нежно погладила его по щеке, и почему-то подумала, что небольшая щетинка ему очень идет. В Эдди не было той красоты, по которой обычно вздыхают все женщины. В чем-то он был даже не красив и грубоват, словно Творец создавал его, наспех обтесывая кусок камня, но чтобы хоть как-то компенсировать свою безалаберность Он наделил его иными качествами, достойными настоящего мужчины и доблестного воина. Силой. Мужеством. Чувством справедливости и умеренности. Преданностью. И с этими чертами никак не могла состязаться какая-то мимолетная внешняя привлекательность.

Она склонилась, чтобы поцеловать его в щеку, но Эдди открыл глаза, и Соня остановилась. Он не спал, а притворятся не в его характере. Ведь легко поцеловать спящего человека, а потом тихонечко уйти, чтобы тот никогда не догадался, но совсем другое дело признаться в своих чувствах открыто глядя друг другу в глаза. 
- Привет, - улыбнулась Соня.
- Привет, - отозвался он.
- Как ты?
- Гораздо лучше.
- Все наладится?
- А как же иначе, ведь папашка скормил мне половину содержимого своего холодильника. – Ему хотелось, чтобы Соня улыбнулась, а то уж слишком жалкий у нее вид был. Словно покойника в последний путь провожала. - Меня все еще тошнит от запаха.

Соня не расценила его юмора, и лишь сильнее накатили слезы. Она могла его потерять, а он еще смеется. Вы только посмотрите какой остряк! Соня взяла в руки его ладонь похожую на медвежью лапу. Из-за постоянных драк кожа на костяшках пальцев уплотнилась, а способности имплантата сделали эти руки еще более сильными, разрушающими множество преград. Но для нее они всегда были самыми заботливыми и нежными руками.

А вот этот шрам как раз в центре ладони остался от ее удара ножом. Соня, сожалея о своем поступке, погладила бороздку. Это произошло в самом начале, когда Эдди настойчиво пытался приручить дикую неуправляемую кошку. Но теперь Соня знала, что эти руки могли быть самыми нежными и внимательными. За последнее время она начала принимать как должное заботу этих рук.  И теперь для нее это было сравнимо с предательством их отношений.

Соне захотелось прижаться к нему, чтобы почувствовать его тело живым, услышать, как бьется сердце Эдди, но она все еще чувствовала за собой вину из-за влюбленности к Лексу. Сейчас в ее глазах это тоже выглядело предательством. Отношения с Лексом были подобно яркой вспышке. Она вспыхнула внезапно, разом затмевая собой весь здравый смысл, даже не позволив что-то изменить. Да она ничего и не могла изменить!  Теперь, когда стало ясно, что их знакомство часть плана Дональда, а всепоглощающая любовь ничто иное, как притяжение имплантатов Соне представился шанс осмыслить все иначе. Остановиться свободной от постороннего влияния и посмотреть вокруг, на тех людей, которые окружают ее, защищают. Она так много сделала им плохого, что едва ли знала слова для своего оправдания. А Эдди? Как она может извиниться перед человеком, который все это время был для нее незримым ангелом-хранителем.

Соня нежно поцеловала ладонь и, шмыгнув носом, приложила ее к своей щеке. Она была слишком виноватой перед Эдди, чтобы позволить себе хотя бы обнять его.
 - Это что еще такое? – возмущенно возразил Эдди, понимая, что подобное проявление нежности чересчур эмоционально для Сони Скальной.
- Больше ты не должен умирать, - говорила она, стараясь придать голосу серьезный тон, но чем сильнее старалась, тем слезливее он звучал. Соня еще крепче прижала его ладонь. Он живой! Живой! - Больше так не делай. Слышишь? Только посмей опять умирать...
- Хорошо я больше не буду. – Эдди привлек ее к себе и обнял. Руки Сони крепко обвили его шею.
- Только посмей мне…
- Соня все наладится. Не стоит так убиваться.
- Ты чуть не умер.
- Ну, я же не умер.

За такое пренебрежение Соня  слегка стукнула кулачком по его плечу и еще крепче обняла Эдди. Живой! Она смогла. Справилась, и в первую очередь со свом страхом. Ей удалось преодолеть себя и вернуться к своим силам. Теперь все будет хорошо! Все будет иначе! Главное что он живой, а остальное можно изменить, исправить.


****
Эдди проснулся от прикосновения чего-то тревожного. Будто прохладный сквознячок на мгновение пролетел сквозь комнату, взволновал тепло и тишину, умчавшись проч. Эдди прислушался к оставшимся ощущениям. Что могло это быть? Кому принадлежать? Но это столкновение было настолько неуловимым и мимолетным, что он ничего не смог понять. Неоспоримо было только то, что нечто невидимое расползалось по Бункеру.

Он поднялся, хотя в теле еще чувствовалась слабость, а температурный режим так и не установился, Эдди завернулся в термоодеяло и вышел в коридор. Здесь это ощущение стало немного сильнее. Оно скользило, разветвляясь по лабиринтам Бункера, как нечто живое. Придерживаясь о стену, Эдди пошел навстречу этим волнам.

****
Юра стоял в стороне и наблюдал за происходящим в комнате Сони, словно сквозь пелену дурного сна. Он зашел утром к тетке, и обнаружил ее на кровати без сознания. Долго пытался привести ее в чувства, но как оказалось, это было не под силу даже Прометею. Но на кануне все было замечательно. Соня ни на что не жаловалась, результаты анализов после ликвидации вируса Эдди были в норме, и ничто не могло предвещать подобного поворота. А сейчас она просто лежала... лежала... и почти не дышала...
- Что с ней? – мысль о том, что вирус мог мутировать и перейти к Соне, доводила Юру до панического страха. Что если она умрет?! Умрет вместо Эдди!

Прометей взглянул на мальчика, и по переговорному устройству в ручных часах приказал Кейт готовить палату техкобины для полного обследования Сони.
- Это вирус? – спросил мальчик, не сводя взгляда с тетки.
- Юра я ничего не могу сказать, пока не получу более подробную информацию. Для этого Соню надо обследовать.
- Ты просто не хочешь мне говорить.

Прометей даже думать об этом сейчас боялся, не то чтобы говорить в слух. Вошел Эдди и избавил его от необходимости объясняться с Юрой.
- Тебе не следовало вставать, - Прометей тут же изменил тему, делая вид, что разговор с Юрой вроде бы и не окончен, но продолжиться как-нибудь в другой раз.

Эдди проигнорировал его слова. Ему было тяжеловато стоять, и он присел на краешек кровати рядом с Соней. Отдышался. Теперь ему стало все понятно и отчетливо. Идя навстречу едва уловимому ощущению, Эдди старался не делать никаких предположений и всячески отталкивал от себя очевидные ответы, но когда его путь явно стал указывать на комнату Сони, сомнений становилось все меньше. Она предпочла больше не задавать вопросов. Приостановила все жизненные циклы тела до минимума, и всю свою энергию устремила на поиски. От ее тела по Бункеру распространялась незаметная для машин и людей сила, разветвляясь, заглядывая и изучая даже самые темные заброшенные уголки.
- Она не просыпается, - всхлипнул Юра.
- Проснется, - заговорил Эдди.– С Соней все в порядке. Она сама погрузилась в это состояние, чтобы распространить энергию по всему Бункеру, а так как ей пришлось разом охватить очень большую территорию, то тело практически отключено.

Прометей замер в изумлении, и как-то сбивчиво и недоверчиво переспросил:
- Она сканирует Бункер?
- Да. Каждый его уголок. Я это чувствую, – он поежился. Похоже, вставать и проделывать такой длинный путь ему все же не стоило. Озноб усилился, в глазах немного мутнело, тяжелая голова гудела. - Вероятно только я потому что… - как бы он хотел все это передать словами, но долго объясняться не было сил, - потому что она мой близкий друг.

Он взглянул на Прометея, надеясь, что тот поймет ситуацию с научной точки зрения, а значит более точной стороны. И Прометей предположил:
- Ты в сильной лихорадке, но способности уловили ее энергию, словно аромат духов Сони.
- Верно.
- Но что она ищет? – спросил Юра, ничего не понимая.

Эдди и Прометей тревожно переглянулись, и от Юры не ускользнул этот очень содержательный диалог. Они оба что-то скрывали и всячески старались оградить от их секрета всех остальных. А раз Соня копалась в голове Эдди, то там она и нашла причину для недоверия и сканирования Бункера.
- Что она ищет? – еще раз настойчивее спросил Юра.

Он стал пред ними, чтобы видеть лица их обоих, так  разоблачить их во лжи для мальчика не составит труда. А они были намерены изворачиваться. Никто не решался заговорить первым. Юра заподозрил, что они во все не боятся в распространении их секрета другим, а скорее беспокоились за реакцию мальчика или Сони. Он настороженно замер.
- Соня ищет мальчика, - заговорил Прометей. Тишина непонимания и подозрения. Он вновь переглянулся с Эдди и понял, что ему самому придется говорить. – Соня погрузилась слишком глубоко в сознание Эдди и нашла там воспоминания об одном мальчике, которого недавно привез Эдди.

Он замолчал, полагая, что этого будет достаточно. Но Юра не счел это содержательным и полным ответом.
- Что за мальчик?! – едва не крикнул он.
Эдди посмотрел на него. Это должен был сказать именно он, как бы не было тяжело Эдди видеть сейчас глаза Юры. Но лучше, если мальчик услышит все от него. От человека, которому он доверяет.
- Сын Лекса.
- У него есть сын? – ошеломленно выдохнул Юра. Отшатнулся. Наткнувшись на кресло, и почти упал в него. – Сын?
- Да, - продолжил Эдди, - Миша. Четыре года. На Луне он умирал от эпидемии унесший жизни почти всего города. Лекс прилетел на Землю, чтобы получить большую сумму денег для тайного вывоза больного ребенка и лечения здесь. Не каждый врач согласился бы связываться с этой еще неизвестной заразой, поэтому денег требовалось очень много. Благодаря этому парень упорно стремиться в «Мечту». А чтобы продержаться в Игре как можно дольше ему нужна Айс. Лекс это никогда и ни от кого не скрывал. У него был хороший план. Он верил, что это шанс спасти Мишу. Только он не подумал, что относительно его у других тоже есть планы. И хотя мы оказались совершенно не готовыми перед «Мечтой», нам удалось во время найти Мишу, и тайно его привезти в Бункер. Но «Мечта» продолжала умело манипулировать Лексом, прикрываясь жизнью его сына, и ты знаешь почему. Я пытался не допустить Соню к этим воспоминаниям, но разве может что-то удержать Соню, если она того не желает. Она нашла эти воспоминания и через мальчика увидела Лекса. Сейчас Соня ищет его в Бункере.

Юра категорически отказывался принять сказанное, и в растерянной голове Юры путались мысли. Но какая-то часть мальчика все еще пыталась разобраться в причинах его несчастий:
- Лекс знает, что Миша здесь?
- Он знает, что мальчик у меня. В медальоне был оставлен галлюциноген способный вызывать специально оставленные воспоминания. Но в доводах «Мечты» тяжело сомневаться. Мы не смогли вывести его из Игры, как планировали, потому что Лекс не дал нам для этого ни одного шанса. 
- Мальчик жив?
- Мне удалось остановить болезнь, – заговорил Прометей. - Миша еще слаб, но уже можно говорить о выздоровлении. Мне удалось найти донора с идеальной совместимостью. Никакие деньги ни одного врача не спасли бы его. Мише оставалось несколько дней. Я рискнул предположить, и мои предположения подтвердились… - Он вдруг замолчал, словно сбился из-за других мыслей, подумал с секунду. Покачал головой, соглашаясь с этими мыслями, и продолжил, минуя детальные пояснения. - Мальчика нельзя было вылечить. Болезнь разрушила в нем практически все. Я начал с переливания его крови. Когда отторжения не последовало, я привил в нем новые здоровые клетки и новую кровь.
- Чьи клетки? – Прометей молчал, и Юра догадался. Это словно раскаленным шипом проткнуло мальчика насквозь.
- Прости. У нас были причины не ставить в известность тебя и Соню.

Прометей было шагнул к мальчику, но тот нервно отпрянул. Вжался в кресло, обхватив колени руками.
- Чья это была кровь? – точно обезумевший бормотал Юра. Они не отвечали. Они словно не хотели его слышать. Оглохли! Им удобно было молчать и притворяться. Сколько бы они молчали еще? - Кто донор!? – закричал им мальчик.
- Соня, - тяжело выдохнул Эдди.
Из горла Юры вырвался сдавленный сип. Соня…


Соня прикоснулась к двери. Здесь. Она ощущала энергию ребенка. Того самого умирающего мальчика в кроватке, только сейчас его тепло было сильнее. Ему гораздо лучше. Смерть уже оставила свои попытки забрать этот крошечный миг жизни. Закрыла глаза. Надо проникнуть внутрь. И вот Соня уже видит комнатку. Яркую. Светлую. Кругом беспорядочно валяется множество игрушек. Детский стульчик. Маленький столик. Листы бумаги. Карандаши. Соня посмотрела на рисунки. Черный холм, усеянный крестами. Кладбище. Дома и мертвые люди на улице. Мертвая женщина и рядом сидит ее ребенок. Смерть. Всюду на рисунках в исполнении неуверенной дрожащей рукой ребенка изображена смерть. Это было то, что мальчик видел из окна своего дома. И только на одном листке был разноцветный человек с лохматой головой (Прометей) рядом с человеком-горой (Эдди). Они были такие смешные и нелепые, что Соня улыбнулась.
- Теперь ему нравятся яркие карандаши.

Соня вздрогнула и повернулась. Ее никто не мог увидеть, потому что она всего лишь своя мысленная проекция. Рядом стояла Люся. Конечно, для Люси ничего не было тайного.
- Кто этот мальчик?
- Разве ты не знаешь?  - улыбнулась ей Люся.
- Это сын Лекса?

Та лишь едва кивнула головой.
- Почему он не сказал?
- Как? – она развела руками от изумления. – Как можно сказать женщине, к которой испытываешь сильные и непонятные до конца чувства, о маленьком больном сыне. Увидеть жалость в ее глазах или презрение. Какими словами можно передать невозможность смириться с неизлечимой болезнью и готовностью умереть. Да и что, в сущности, сама жизнь для человека, ценившего только быструю смерть.
- Он обманывал меня. Разве он не доверяет мне?
- Тебя никто не обманывал. Просто тебе никто не говорил правду.
- Похоже, все знают о сыне Лекса, кроме меня. Люся… - ясность настала слишком болезненно. Все связалось и переплелось. Вся его недоказанность, слепое упрямство, многие поступки. Риск. Этот безрассудный риск! Все было оправдано. Жизнь сына! Поведение Эдди. Тот странный намек Питерсона. Они все знали, но словно обжигались, намереваясь, рассказать ей о сыне Лекса. – Люся…я даже ничего не сделала…
- Ты сделала гораздо больше, чем могла бы сделать, зная все с самого начала.
- Я не понимаю?
- Мальчик будет жить благодаря тебе.

Миша вышел из спаленки и, пройдя мимо женщин,  которых он не видел, и сел за столик. Едва проснувшись, он вспомнил о карандашах и сразу же решил немного порисовать. Нашел чистый лист. Выбрал голубой карандаш, и что-то известное только ему одному стал рисовать. Потирая еще сонные закрывающиеся глазки.
- После того как Эдди научил его рисовать, Миша все время проводит за карандашами. – Она заметила удивление Сони и решила объяснить, - Все свое свободное время Эдди проводит с Мишей. – Люся усмехнулась, вспомнив эту картину. Четырех летний мальчик и большой мужчина, с одинаковым интересом и старанием раскрашивали свои представления об окружающем мире. Порой они сидели молча, но, даже не говоря ни слова, они прекрасно понимали друг друга. 

Соня присела рядом, всматриваясь в мальчика. Худенький с осунувшимся лицом, печальные глаза с болезненными чернеющими кругами. Еще отекшие пальчики. Хотя болезнь отступила, он все еще выглядел слабеньким, утомленным и безрадостным. Светлые короткие волосы. Он был совсем непохож на Лекса, только ямочки на щечках. Соня не сдержала порыва и погладила его по головке. Мальчик улыбнулся. Вяло и как-то случайно, будто беглое впечатление скользнуло в его памяти. Чувства Сони были настолько сильны, что Миша ощутил их тепло.

- Мама? – он оглянулся, ища глазами маму, вспомнив ее нежные прикосновения. Никого. Нечаянный огонек во взгляде вновь угас, и Миша вернулся к рисунку. Он нарисовал маму, вот только совсем не помнил ее лица. Он не знал, что нарисовать и женщина получилась с пустым кругом вместо головы. Он почти не помнил даже остальные лица, и это его очень пугало. Его все оставили; мама, отец, Дара и так долго не возвращаются. Миша очень тосковал. Старался не думать, что, возможно, они тоже забыли его лицо и никогда не придут за ним, потому что больше не  узнают его. Или они оставили его, потому что он сделал что-то очень плохое, и это плохое очень их расстроило.
- Тебе лучше уйти, – тихо посоветовала Люся.
- Да, конечно, - согласилась Соня. Но она обязательно придет к Мише, как только вернется обратно в тело. Она едва сдержалась, чтобы не погладить мальчика вновь. Поднялась. Не стоило напрасно беспокоить мальчика. Он и без этого много пережил и очень скучал по родным.


Юра так и не поднялся с кресла. Он даже не пошевелился. Сидел молча, глядя куда-то впереди себя, и пребывал в полном отрешении от действительности. Так словно в нем что-то выключилось. Прометею пришлось уйти, но Эдди остался, и его уже начинало беспокоить состояние Юры.

Внезапно тело Сони изогнулось, делая глубокий шумный вдох. Руки уцепились за одеяло так, что затрещала ткань. Глаза распахнулись. Соня хрипло и жадно хватала ртом воздух. Сознание мучило красочными вспышками полученной информации. «Все хорошо. Все хорошо. Успокойся», - доносился искаженный знакомый голос, и чьи-то руки пытались ее обнять. Соня инстинктивно сопротивлялась. «Все хорошо. Спокойнее. Спокойнее».

Соня захрипела от боли в натянувшихся мышцах. Больно! Больно! Больно! Закричала. Юра вздрогнул и только сейчас увидел обмякшее в руках Эдди тело Сони.
- Тетя Софи, - осторожно позвал Юра.
- Она без сознания. Не волнуйся это неприятное зрелище и болезненный процесс, но он не опасен для жизни.

Эдди слегка побил ее по щекам. Соня застонала и, совладав с отступающей болью, открыла глаза. Он положил ее на подушки. Поправил волосы. Накрыл повыше одеялом. Теперь ей требовался хороший отдых. Молчал. Они смотрели друг на друга. Разоблаченные и обеспокоенные. Виновные.
- Тетя Софи.

Она повернула голову в сторону мальчика и протянула ему руку. Мальчик соскочил с кресла и, подбежав к тетке, крепко обнял ее за шею. Соня улыбнулась и тоже обняла мальчика.
Эдди почувствовал себя лишним и повернулся, чтобы уйти, но неожиданно Соня сжала его руку. Крепко. Признательно. Эдди понимающе похлопал по ее руке. Соня отпустила, и он оставил их вдвоем.

Позже когда Прометею хватило смелости прийти к Соне и посмотреть в глаза, после того как она узнала о Мише. И он ожидал долгих обвинений, криков и прочих фокусов, но после невыносимого молчания она тихо сказала:
- Ты загубил мальчика. Моя кровь изменит его. Прометей ты породил новое чудовище.
- Я спас жизнь мальчику.
- Он унаследует ад. Я бы пожелала ему смерти, чем жить с этим адом в душе и каждую секунду противостоять его искушениям.
- Ты не стала злом. Значит и у него есть шанс.
- Лекс знает?
- Нет.
- Не говори ему. Но мальчика нельзя оставлять без контроля Бункера.
Прометей, соглашаясь с ней, и ища понимания с ее стороны, сжал руку Сони и ушел.


****
Одна из старых уже официально закрытых лабораторий «Мечты» располагалась на окраине Нового города и не представляла собой уже никакого интереса для жизнедеятельности всего комплекса. Не блистала даже в качестве архитектурного шедевра. Одинокой свечей она возвышалась над парковой зоной, а в ближайшем будущем ее вовсе планировали снести и воздвигнуть на ее месте какой-нибудь памятник. Пока проект памятника не был утвержден, мрачная лаборатория продолжала служить пристанищем для стай птиц.

Никому не приходило в голову, что внутри все еще теплилась жизнь. Функционировал целый корпус лаборатории с сотней персонала. Люди были либо подневольные, либо обезумевшие фанатики, сдвинутые на своей работе. Но и те, и другие значились для внешнего мира в списках мертвых. Поэтому, не имея возможности существовать иначе, жили и работали в лаборатории. 


Это была довольно маленькая палата, а от разложенных на полках вдоль стен инструментов, похожих больше на орудия пыток, она выглядела еще меньше и ужаснее. Воздух тяжелый и будто вся ее гнетущая атмосфера была пропитана гнилостным запахом смерти. Единственным источником света являлась длинная трубка низко расположенная над операционным столом. Из-за темного покрытия сверху ее свет опускался только вниз на человека, пристегнутого широкими ремнями к столу. По кровавым следам под ремнями можно было догадаться, что человек неоднократно пытался высвободиться. Но это было невозможно хотя бы потому, что пациент был под непрерывным наблюдением.

Лекс резко очнулся. От постоянных пыток он потерял ощущение времени. Казалось он здесь уже вечность. Вечность непрерывной боли. Она вытесняла собой все, даже воспоминания, за которые Лекс отчаянно цеплялся. Потерять воспоминания, для него означало потерять сознание себя.

Насколько ему позволяла скованность он смог осмотреться. Вокруг никого. Его отключили от аппаратов и капельниц. Прекратили опыты. Видимо их насторожило резко ухудшающееся состояние Лекса, и чтобы не загубить образец окончательно они дали ему передышку. О! как это великодушно с их стороны! что Лексу захотелось выругаться. Его окружали не люди, а бездушные монстры, которые работали над живым человеком, словно над деревяшкой.
- Что больше никто не хочет потыкать в меня иголки? – проговорил Лекс.

Его тело переполняла тяжесть. Боль огнем горело в каждой его клеточке. Мышцы едва слушались. Он уже не мог сопротивляться, даже если бы его развязали. Сознание путалось. Оно то отчетливо прояснялось, то мутнело и ускользало. Тогда наступал болезненный бред. В такие просветленные моменты как сейчас, Лексу казалось, что его сознание отстранялось от тела. Покидало, а пустеющую форму заполнял другой хозяин. Пока он еще не проявлял себя, но Лекс уже чувствовал его внутри. Другое более сильное существо…

Кто-то не хотел ждать, пока Лекс постепенно в Игре позволит имплантату развить его способности, а нескончаемыми пытками стимулировал этот процесс. Кто-то очень желал получить новую игрушку.

Дверь открылась, и в комнату вошел высокий аккуратный человек. Лекс уже видел его однажды. Сейчас он даже мог вспомнить его имя – Дональд. Точно Дональд. Углубление в память вызывало острые колющие ощущения, но перед глазами скользнули картинки их первой встречи. Да, это был тот самый мерзкий тип…
- Добрый день, – проговорил Дональд, и его тонкие губы скривились в улыбке.
- Развяжи меня, и я покажу, насколько он может быть добрым.

Дональд остановился рядом. Оценивающе посмотрел на результат проделанной работы.
- Сопротивление приносит тебе только страдания. - Он повернулся к полкам с инструментами. Выбрал длинную иглу и продемонстрировал ее Лексу. Потом медленно воткнул ее в грудь при этом, не повредив ни одного жизненно важного органа. Ему нравилось, как Лекс мужественно пытается вытерпеть боль. - Дело в том, что ты мне совсем безразличен.  Твое тело, это контейнер, – ровно говорил он, словно философствуя вслух, - в который я поместил бесценный клад. Этот клад мое творение, и он вернет мне безграничную власть.
- Ты сошел с ума, - проговорил Лекс. Он заставлял себя злиться на эту сволочь, чтобы удержать сознание. Он не должен отключиться. Недолжен. Но сил было так мало. Труднее дышать. Мысли путались и обрывались.
- Не надо так отчаянно сопротивляться. Твое сознание уже отзвук эха. Ты слабеешь. А Она становится сильнее. Ты уже чувствуешь Ее? Она шевелится в твоей голове подобно червю. Она разрослась во всем теле. Получила полный контроль над материей. Остается пробудить спящюю. – Он брезгливо провел пальцем по влажному лбу парня, - ты боишься. Не бойся, ты ничего не почувствуешь. Это как выключить свет. Раз. И тебя больше нет, а твое тело займет другой. Более достойный. Сильный. Властный. Моя королева… - протянул Дональд, с удовольствием предвкушая встречу.
- Вообще-то Ей достанется тело не королевы, а короля.
- Ничего. Это поправимо.

Дональд взял маленькую горелку и показал парню тонкую струйку огня, чтобы тот ознакомился с предстоящей пыткой. Потом принялся разогревать иглу.
- Не волнуйся. Твое тело хоть и не доведено до нужной стадии, но вполне готово. Достаточно, чтобы королева почувствовала угрозу жизни тела, – Дональд отвлеченно взглянул на Лекса, и сообщил как бы, кстати, некоторые сведения: - у имплантатов невообразимый инстинкт самосохранения. Годы и годы я связывал множество жизней воедино. Создавал события. Великие трагедии. Мелкие радости. Мир вокруг существовал, выполняя мою волю. И вот теперь настал тот час...

Игла раскалилась, обжигая плоть. Запахло жженым мясом. Стиснув зубы, Лекс едва не выл от боли. Руки натянули ремни в надеже порвать их, но лишь кровь выступала на запястьях. 
Дональд убрал горелку. Помахал рукой, разгоняя дымок. Лекс тяжело дышал.
- Я бог, который создал твою судьбу ради Ее возвращения.

В это же самое время по лаборатории незаметно двигался посторонний человек. Избегая случайных столкновений с людьми и камерами.

****
Эдди случайно проходил мимо тренажерного зала и услышал музыку. Посмотрел на часы. По графику зал уже должен был быть пуст. К тому же музыка показалась ему слишком уж интенсивной для обычных посетителей. Подобное смешение ударных любили в Бункере не многие. Заглянул. В зале действительно никого не было, кроме…
- Соня?

Держась стопами за перекладину, она висела вниз головой и качала пресс. Он уж и не думал, что когда-либо увидит, Соню хотя бы проходящей мимо зала, а тут вдруг занятия. Похоже не один час подряд.
- Привет, - выдохнула она, даже не останавливаясь.
- Ты занимаешься?
- Ага. - Она взялась за перекладину руками и спрыгнула вниз. – Тебя это беспокоит?
- Очень.

Соня ему улыбнулась и принялась колотить боксерскую грушу. Удары были достаточно сильными, и Эдди придержал грушу от раскачивания. Он не скрывал ни своего удивления, ни своей улыбки. Уже трудно было припомнить те секундные моменты, которые Соня уделяла физическим тренировкам. Но, даже  пребывая в этих стенах, она занималась только разглядыванием того, как выкладываются другие. Эдди долго боролся с ней, пока сам однажды не вытолкал Соню из зала. А тут вдруг добровольные физические тренировки… а как же мисс убивающая мыслью?

- Ты ничего не хочешь мне сказать? – спросил Эдди.
- Нет, - она сделала несколько ударов ногой. Похоже, ей нравилось чувствовать тепло и силу в своем теле. Она била ни чуть не испытывая усталости. Была свободна от малейших эмоций. Оставалась абсолютно спокойной и легкой. Ей хотелось еще больше движений. Ощутить всю полноту работы мышц. Кулаки в безумном барабанном ритме врезались в грушу. Удар ногой. Еще, еще. Другая нога. Мышцы были невероятно эластичны, кровь кипела от упоения.
- Может, все же объяснишь, что произошло?
- Я сильная.
- В этом и раньше никто не сомневался. Ты прошла почти весь восьмой уровень в Игре. Твои мысли могут быть материальны даже вне программы. Для тебя открыты многие из тех границ, которые существуют для меня. И думаю ни Прометей, ни ты еще не знаете полных возможностей твоего разума и имплантата. – Он ощутил, что ее удары стали ее сильнее. Значит, он все же избрал правильное направление разговора. – Но это все знали еще до Бункера. Только не надо так хитро улыбаться. Последнее время ты долго отказывалась от силы, поэтому теперь телу надо немного адаптироваться к более длительной активности имплантата, чтобы избежать резких скачков. Я бы посоветовал не перегружаться и не переутомляться для начала. Все должно восстановиться постепенно. Иначе скачки могут убить тебя. И окружающих тоже.

Соня с разворота ударила по груше ногой, и та разлетелась в клочья. Эдди отбросило назад, едва не упал, но удержался за тренажер. Соня развела руками.
- Я сильная. – Она подошла ближе к нему. Заметила его подозрение в глазах. Он ждал продолжения спектакля, но продолжения не последовало. Соня присела на скамеечку и кивком пригласила Эдди. Он присел. – Недавно я встречалась с человеком. Как-то раз мы были в одной команде. Так вот я точно запомнила его слова: «Если бы вам не стерли память обо всех Играх, в которых вы участвовали, то сейчас вам было бы намного легче справиться с собой. Вы утратили смысл своей силы, и вы продолжаете бежать от себя». Вчера весь день я просматривала записи всех своих Игр. Толстый нашел их для меня в архивной памяти Бункера. Все до последней. В них нет ничего ужасного. Это отличные игры и теперь мне понятен восторг Лекса. Все зрелищно. Эффектно. Безупречно. Я такого даже не ожидала увидеть. – Она взглянула на Эдди, - почему Прометей стер мне эти воспоминания? Ни с одним игроком, оставшимся в Бункере, он этого не сделал. Почему я?
- Ты была в тяжелом состоянии.
- Ты мне должен рассказать правду, потому, что ты всегда был рядом со мной. Ты не способен причинить мне вреда.

Эдди не хотел говорить. О тех временах тяжело вспоминать. Они были похожи на безумие. Лихорадку. Никто точно не знал, что каким будет новый день. Люди убивали друг друга из-за собственных предрассудков и страхов. Все в будущем могло измениться совершенно неожиданным образом. Бункер только начинал свою жизнь. Молодой и неопытный. Боящийся случайных ошибок. Удержать под контролем тех, кто в несколько раз мощнее самого сильного человека было невозможно без их добровольного согласия. Многие бунтовали. Многих приходилось убивать. Иногда казалось, что  это время никогда не закончиться миром. Но все преодолимо. Люди научились жить в мире с игроками. Более того, Игры вновь возобновились и завоевали новых фанатов.

Эдди погладил Соню по голове. Наклонил, и поцеловал ее в висок. А ее округлившиеся от изумления глазки, отозвались в нем легкой улыбкой.
- Ты никогда никому не подчинялась, если сама этого не желала. А твои желания безудержны и разрушительны.
- Эдди я…
- Месть, – перебил он Соню, не желая слушать.

Она ровным счетом ничего не понимала.
- Месть?
- Месть, - грустно вздохнул Эдди, кивнул головой, - безудержное и разрушительное желание мести. – Он помолчал, задумавшись над тем, что хотел ей сказать, и продолжил: - ты оказалась слишком сильной и неуправляемой для Бункера. Через тебя прокачивали галлоны химии, чтобы хоть как-то подавить. Сдержать. Образумить. Ты несла чрезмерную угрозу в своем слепом стремлении мести. У Прометея не было другого выбора. Он стер тебе память, надеясь, что отсутствие навыков, уверенности в себе притупят желание мести. Оставшиеся выработанные инстинкты были уже безвредны. Результат оказался неожиданным и ужасающим. Правда, заново пришлось открывать мир эмоциональных ощущений. Холод, тепло, страх, боль, вера, ответственность, любовь. Добро и зло. Без своих воспоминаний, понемногу ты научилась жить другой жизнью. Постепенно сказался избыток той самой химии, ты даже захотела покинуть Бункер и стать обычным человеком. Побочным эффектом так же оказалось бегство от себя и презрение своих сил. Но в этом есть и положительное; уже не нужны твои способности, ты научилась справляться без помощи имплантата. Ты вернула себе жизнь обычного человека. Это очень хорошо. Никто даже не надеялся на такие результаты.
- Я была так ужасна?

В ответ Эдди поморщился. Соня растерянно приуныла.
- А я считала тебя психом, когда ты доводил меня до бешенства своими бесконечными наставлениями на путь истинный. Это хорошо. Это плохо. Так нельзя. Так можно. Прости.
- Ничего. Я знаю, что серьезно тебя доставал, а ты за это хотела меня не раз зарезать ночью.
Соня тут же встрепенулась и категорически заявила:
- Этого не было.
- А зачем же ты тогда ко мне в комнату по ночам пробиралась?

Несколько раз Соня хотела что-нибудь ответить, но возмущение ее так захватило, что она лишь открывала и закрывала рот. Потом нашлась и решительно сделала признание.
- Соблазнить хотела.

Эдди едва не рассмеялся.
- С ножом-то у моего горла.
- Ты знал? – прошипела разоблаченная Соня. - Знал и ничего не сделал. А если бы я тебя зарезала?!
- Ну не зарезала же.

Соня обиженно толкнула его в плечо. Дурак! Как он так может! Позволял ей приходить чуть ли ни каждую ночь с ворованным из столовой ножом. Притворялся, что спит, пока она, держа лезвие почти у самого его горла, боролась с невероятным желанием расправы. О! как сильно она тогда желала его смерти! А с наступлением ночи, когда всеобщий контроль уменьшался, это желание становилось невыносимой навязчивой идеей. Убить! Она постоянно носила нож в голенище ботинок, рассчитывая, что подвернется случай. И все это время Эдди знал. Знал, как сильно она хочет зарезать его, и всегда оставался уверенным, что не зарежет.
- Ладно. Это в прошлом. – Эдди не хотел развивать хандру дальше.

Но Соня все же решила ему признаться:
- Мне кажется, все меня обвиняют в том, что я стала слабой. Отказалась от всего. Даже Юра видит в этом предательство. Почему если все хорошо, меня не покидает чувство вины. Почему я так настойчиво бежала от своей силы? И этот постоянный страх…? – Соня тревожно взглянула на него. – Я боюсь и при этом ненавижу себя за этот страх. А сегодня после просмотра Игр я проснулась другой. Я ощутила в себе такой невероятный прилив бодрости. Мне захотелось заниматься здесь, вернуться к оперативной работе. Я будто от чего-то освободилась. – Соня развернула перед Эдди ладонь и на ней из множества светящихся пылинок сформировалась бутылочка с соком, перемещенная из столовой. Почти тут же стена зала перед ними исчезла, открывая вид зеленую долину, заканчивающуюся вдалеке густым лесом, над которым возвышались вершины гор. Дул прохладный воздух, густой от запахов цветов. Яркое солнце на чистом голубом небе. Хотя остальное пространство осталось, как и прежде, тренажерным залом. – Я могу все это и многое другое, и мне не кажется это злом, от которого стоит бежать. Я не была злой или жестокой в Играх. Моя жизнь в Новом городе была посвящена пышным приемам, светским беседам и безрассудной трате денег. Я была эгоистична, самовлюбленна и всегда получала что хотела.
- Да. Ты была королевой.
- И в этом Дональд прав. – Соня нахмурилась. Пейзаж исчез. Вернулась прежняя обстановка зала. Остался только сок. Она откупорила крышку и немного отпила. Предложила Эдди, но тот отказался. – Я творила безумные вещи. Одни меня почитали как королеву, другие сравнивали с дьяволом. Последних было гораздо больше, от этого и моя плохая репутация. Потом убили брата. С этого все изменилось. Я почти ничего не помню. Прометей здесь потрудился основательно. Что было потом? Ты говоришь месть. Кому я так сильно хотела отомстить? За что? За смерть брата или за свою безучастность, которая привела к его гибели? Помню, как он просил меня о помощи. Я хотела помочь, но в тот день меня что-то удержало. Отвлекло. Я опоздала…
- Тобой управлял Дональд. Тебе казалось, ты свободна в мыслях и поступках, но ты всего лишь исполняла его волю. Делала его богом. Он держал тебя на препарате, который заставлял безоговорочно подчиняться и при этом принимать чужую волю как свою. К тому же ему удалось разделить вас. Сознание королевы стало преобладать над твоим. Не знаю, к чему бы это привело, если бы смерть брата не потрясла тебя настолько, что она потеряла единоличный контроль. Поэтому тебе хватило сил вернуться.
- Я хотела отомстить Дональду? Хотя не удивительно, - тут же словно размышляя вслух, продолжила Соня, - я и сейчас с большим удовольствием вспорола бы ему живот. Все было бы замечательно, если я избавила мир от него еще тогда. Не было бы моих припадков мести. Прометею не представился бы случай, сделать из меня пустую добренькую куклу. Лексу не пересадили мой имплантат, и он бы не попал в этот кавардак. Может, он и на Землю бы не прилетел. Тогда что же спасло бы Мишу? Они бы умерли там… - Соня зашла в тупик. -  Неужели тогда мне могло что-то помешать его убить?

Она в ожидании ответа смотрела на Эдди.
- Ты не смогла бы. В то время Дональд был твоим богом, а потом ты хотела гораздо большего. Разрушить всю «Мечту».
- Я могла это сделать?
- Ты могла убить две тысячи людей, которые находились в «Мечте».
- Разрушить «Мечту», - задумчиво повторила Соня. – Я не помню.
- Прометей изменил твое тело с помощью своей химии, а разум коррекцией памяти и обществом друзей. Ты стала другой, и имплантат принял твое перевоплощение, но он остался неизменным. Дональд думает, что создаст новый имплантат, без памяти прошлого, но ваша идентичность подразумевает и одинаковую память. Изменить имплантат его королевы нельзя. Тот, что у тебя и совершенно новый у Лекса имеют прежнюю не измененную память, потому что в имплантате навсегда остается каждая секунда твоей жизни.  Дональд не может создать новую королеву, он пробудит прежнюю в теле, не склоненном в сторону добра.

Как-то внезапно осенило Соню, что она даже подпрыгнула.
- Лекс?...
- Даже если Дональд стимулирует развитие имплантата и добьется полного преобладания его разума над парнем, то когда пробудиться королева лучше, если рядом никого не окажется. Вероятно, ты будет всему свидетель.
- Я переживаю за парнишку.

За него сейчас все переживали. Отчасти даже Эдди возвращался к мыслям о том, что сейчас приходиться терпеть этому юнцу от извращенного и алчного Дональда.
-  После обработки тебе никогда не исполнить свою месть, а он может.

Внезапно острая боль пронзила грудь насквозь. Разом ее внутренности вспыхнули огнем. Соня согнулась пополам. Боль… невыносимая… горящая… боль. Перед глазами все поплыло. Она соскользнула с лавочки на колени, и ее едва успел подхватить Эдди.
- Что с тобой?
Боль затмила собой все. Пальцы Сони впились в его плечи так, что под ними потекла кровь.
- Началось, - задыхаясь от боли, проговорила Соня, - началось…