Глава 7

****
Не выдержав пытки, Лекс потерял сознание. Тело обмякло. Дональд счел болевой шок достаточным и отложил горелку в сторону. Взглянул на часы. Пора. Поправил галстук. Пригладил рукой волосы. Он был взволнован перед встречей со своей королевой как обычный мальчишка. Ну, это он мог себе простить. Его грандиозный кропотливый план приближался к блистательному завершению. Второе пришествие Снежной королевы в бренный мир жалких людишек. И все это сделал он! Дональд! Ускользали мгновения мира прошлого, а в грядущем… божественная энергия переполняла его. Да! Он станет богом для этого мира… 

Рука натянула ремень, и тот с легкостью лопнул. Пальцы впились в горло застигнутого врасплох Дональда. Он инстинктивно дернулся назад. Одной рукой попытался ослабить удушающий капкан, а другой дотянуться до горелки или чего-нибудь более эффективного, но… на него смотрели белые глаза полные зла и ненависти за причиненные неудобства. Он поднял руки, демонстрируя свои благие намерения, и выдавил из себя дружественный оскал.
- С возвращением моя Снежная королева, – прохрипел Дональд.
- Извращенный ублюдок.

Дональд отлетел в сторону. Ударился о полки и упал, заваленный инструментами. 
Теперь порвать ремни не составило труда и на столе село новое существо. Оно расположилось в теле Лекса и выглядело как он, но смотрело на мир своими глазами. Повертела головой, хрустя позвонками. Примерилась к телу. Оно ей вполне нравилось и раньше. Паренек казался потешным, и ей куда приятней было забавляться с ним, увлекая в свои желания, а теперь она ощущали лишь его меркнущее сознание.

Королева брезгливо вытащила иглу из тела.
- Ты проткнул мое новое тело.

К этому времени Дональд уже поднялся на ноги, одернул костюм, поправляя свое оскорбленное самолюбие. Но все прощал. Пока прощал. С благоговейным трепетом стоял рядом, любуясь своим творением. Какая-то часть все еще не верила в очевидное, но остальное его существо ликовало, отбрасывая на потом излишнюю подозрительность. Еще будет время посидеть в тишине и разобрать события, сортируя на «положительное» и «отрицательное». Сейчас Дональд намеревался без остатка отдаться безумным ощущениям всемогущего творца. Его детище требовало много внимания, и он был готов угождать всем ее капризам. Она станет оружием, которым он завоюет сознание миллионов людей.
- Я должен был тебя пробудить…

Королева бросила на него злобный взгляд и тот смиренно примолк. Конечно, она злиться. Она всегда была чрезмерно капризной и раздраженной, но после того как увидит все, что он для нее приготовил непременно успокоиться.
- Ты проткнул мое тело! – выкрикнула она, желая быть услышанной, и предметы в палате содрогнулись.
- Прости.

Королева ступила на пол. Оттолкнула руку помощи Дональда. Движения получились неуверенными. В Программе все гораздо проще. Полет мысли в иллюзорном мире, а здесь сила притяжения, чужое тело и влияние окружающей среды пока еще не подвластной ее желаниям.

Она пошатнулась, и Дональд ее поддержал.
- Тебе нужно немного времени. Не спеши. Я приготовил тебе комнаты наверху. Отдохнешь.
Она замерла, прислушиваясь. То ли отдаленный голос, то ли мимолетное воспоминание? Нечто тревожное коснулось чувств и исчезло, прежде чем она смогла понять, что это и кому принадлежит.
- Что- то не так? – заволновался Дональд.
- Это далеко?
- Что?
- Комнаты, – королева смотрела прямо в его глаза, и говорила совсем не о том, чем были увлечены внезапно встревоженные мысли.
- Мы поднимемся на лифте. Позволь я помогу тебе.

В этот раз королева не отказалась от помощи Дональда. Он набросил ей на плечи свой пиджак и, придерживая, вывел в коридорчик с двумя лифтовыми шахтами. Двери открылись почти сразу. Они вошли, и кабинка повезла их вверх.

Спустя минуту открылись створки другого лифта, выпуская человека, не зафиксированного ни одними приборами слежения. Тенью он проследовал в палату. Опоздал…


Эдди так и остался сидеть на полу тренажерного зала, держа на руках Соню. Он никого не стал информировать. Отключил связь. Сейчас Сони уже никто не поможет, кроме нее самой и разве что Лекса.
Соня впадала в беспамятство. Ее лихорадило. Волнами накатывала боль, выступал холодный пот, начинались судороги. Потом все прекращалось, и тогда боясь собственных предположений, Эдди нащупывал слабый пульс на ее шее. Жива. Он не рассчитывал, что их взаимосвязь окажется настолько сильной, что Сони придется помимо своей воли разделить участь Лекса, но она видела и чувствовала все, что происходило там…


Комнаты были не королевскими покоями, но для начала выглядели очень даже хорошо. Просторно, светло и уютно. Так как она любила. Без излишнего пафоса, пестрящей и вульгарной роскоши. Дональд рассчитывал, что она поживет здесь некоторое время до первой Игры, а когда публику завоюет новое зрелище прежнего кумира, он перевезет королеву в более достойную квартиру. Но все же извинился за необходимость пребывания здесь.


Внезапно Соня изогнулась. Задышала, хрипя, заглатывая воздух. Руки в панике заметались по сторонам, стараясь ухватиться за что-нибудь, лишь бы удержать скользящее вокруг пространство. Она будто вырывалась из плена другого мира. Мучительно и тяжело...
- Тише, тише…
- Эдди… - прохрипел чужой голос.
Он повернул голову Сони на себя и увидел обезумевшие от боли и страха глаза. Она уцепилась в его плечи. Притянула себя ближе... слова выговаривались с трудом…
- ...  убивает... убивает меня...
В ее глазах скользнул взгляд Лекса, и Эдди догадался, что вытесненное сознание парня оказалось, притянутым к Соне. Ее желание спасти Лекса стало непреодолимым магнитом, отрывающим его от собственного тела.   
- ... останови ее...
Силы на противостояние иссякли, и Лекс вновь оказался меж имплантантов и Сони. На тело снова обрушилась боль. Его разрывали три разума...


Вот опять королева что-то ощутила. Легкую едва понятную волну. Послышалась человеческая речь. Отдаленная. Неразборчивая. Словно внезапный сквозняк принес случайные оттенки чьих-то слов. Остановилась. Прислушалась, отыскивая источник. Через приоткрытую в спальню дверь заметила в зеркале отражение запачканного кровью парня. Босой в джинсах и дорогом пиджаке, нелепо висящим на плечах. Это был Лекс.

Ее собственное отражение! К такому раздвоению привыкнуть тяжело. Подошла. Зеркало было большим в резной деревянной оправе, демонстрирующим вид в полный рост. У нее было такое же зеркало. Раньше. Королева коснулась узора оправы. Это именно то самое зеркало.

Дональд умел удивлять женщин. Даже зеркало сохранил. А сейчас он что-то делал на кухне, и она догадывалась, что намеревался удивить ее любимым блюдом. Он все еще думал, что когда она сыта, то всегда в хорошем настроении.
Королева скинула пиджак с плеч. Посмотрела на тело Лекса. Его руки...


После того как королева проигнорировала его слова, Дональд решил сам проверить, чем она занята и не сбежала ли от него вовсе. Обойдя комнаты, он уже забеспокоился, но обнаружил ее у зеркала.
Она уже нашла его! Его подарок...

Довольное выражение лица Дональда быстро окаменело в той же дурацкой гримасе, едва он заметил, как мужские руки Лекса стали меняться на изящные женские. Тело трансформировалось стремительно, и вот уже в зеркало смотрелась Соня. Только другая Соня. Без последних прожитых лет и нежности в лице, которая появилась после обработки Прометеем. Возникла величественная осанка, свободный гордый взгляд ледяных глаз, грация кошки и какая-то опасная соблазнительность. Она возбуждала пикантные фантазии и притягивала к себе, подобно огню, откровенной  близостью смерти. У Дональда перехватило дыхание.

Краем глаза она заметила Дональда.
- Ты великолепна моя королева, - завороженный зрелищем проговорил он. – Ты великолепна. Мир снова будет у твоих ног.

Королева заинтересованно и капризно склонила голову. Поманила пальчиком, подзывая его. Дональд подошел, зачарованный ее опасным взглядом. Положила руки на его плечи, любуясь его лицом.  Разглядывая душу через глаза.
- Зачем мне весь мир? – тихо спросил она, касаясь указательным пальчиком его плотно сжатых губ.
- Ты получишь все что пожелаешь.
- А что желаешь ты?
- Тебя...

Королева потянула за галстук, наклоняя его голову. Поцеловала его губы. Это был долгий и страстный поцелуй, которого он ждал уже много лет.
Его королева снова в его объятиях! Однажды они уже перевернули сознание людей, доказав свою власть. Теперь он проанализировал все недостатки того периода и причины, повлекшие за собой падение их империи. Но в этот раз все будет иначе! Все! Он все изменит...


От легкого толчка в грудь, Дональд неестественно согнулся. Округлившимися от изумления глазами он посмотрел на женщину. Его королеву. Губы, еще хранившие жар ее поцелуя скривились. Он хотел что-то сказать, но в глотке булькнула только кровь. Кровь... она заполнила собой все... растекалась внутри...   

Соня держала его за галстук. Глаза полные ласки изменились. Стали опасными. Жестокими. Она подняла руку, демонстрируя Дональду его еще бьющееся сердце. По руке дорожками текла кровь. 
- Мне не нужен весь мир. Только твое сердце, – она хищно лизнула вырванный человеческий орган.

На лице Дональда отразилось подобие ухмылки. Он все еще думал, что это иллюзия. Шутка его королевы. Она так дразнит его. Капризничает. Весьма злая шутка!  А иначе что же выходит? Подкралась, притворяясь, пользуясь его любовью, доверием и нанесла свой удар. Ему! Человеку, который создал ее! Которому она обязана всей своей жизнью! Вторым рождением! Нет! Его Снежная королева никогда бы не смогла так поступить с ним.

Надо заметить у нее дурной юмор!!!

Дрожащие руки Дональда нащупали порванные края одежды. Не хватало смелости посмотреть... не мог отвести взгляда от ее глаз... он дал ей новую жизнь... власть... целый мир... а она предала его... 

Рука погрузилась дальше в кровавое месиво... она вырвала его сердце...
- Я никогда не думала, что оно у тебя есть.
Соня раздавила сердце врага в руке, наслаждаясь разминающейся теплой плотью. Насмехаясь над всем его божественным величием. Упиваясь своей местью, глядя прямо в его выпученные глаза.

Видимо Дональд что-то хотел сказать, но лишь хрипел и булькал кровью. Королева без его объяснений знала, что он говорил. Слышала его обрывистые спутанные мысли, эмоции. Дональд чуял свою смерть. Видел ее в глазах своей королевы. Она напоследок передала ему все страдания, которые перенесла Соня из-за него. Не щадя и не сдерживая вероломный мучительный поток, чтобы Дональд смог прочувствовать учась его жертв.

Дональд стал заваливаться назад. Галстук натянулся. Королеве нравилось смотреть. Наслаждаться. Ее пальцы медленно отпускали ткань. Придержали самый кончик и разжались... мертвое тело рухнуло к ее ногам.

Эдди неоднократно пытался вколоть Сони сыворотку, чтобы парализовать имплантат. Это избавит ее от внедрения в ее звено сознания Лекса. Тогда все остановится. Но что происходило там? Он не знал. Если Лекс здесь значит, часть Сони находилась в его теле. Она могла остаться там навсегда, если прервать процесс не вовремя.

А когда во время? Эдди вновь убрал шприц от розетки на ее голове.
- Помоги же мне, - умоляюще простонал Эдди, тормоша бессознательное тело Сони, - вернись ко мне. Вернись!
Она уже не на что не реагировала. Эдди боялся навредить ей еще больше, но ждать неизвестно чего становилось невыносимо. Она умрет. Вне своего тела и с присутствием в себе Лекса. Она умрет в любом случае, если только ей хватит сил вернуться в свое тело. Но она уже испытала власть королевы. Прикоснулась вновь к своей утраченной силе. От ее могущества не отказался бы ни один простой смертный человек.

Все! Хватит! Эдди решительно сделал укол. Тут же раскаялся. Взвыл. Отбросил проклятый шприц.
- Прости, - раненным зверем застонал он, - прости меня, - прижимая ее тело к себе, - прости...


Королева стояла на самом краю крыши. В свете небесных звезд, простиралась долина огней, реклам, земных звезд, надежд и пороков. Пестрая и манящая. Королевство, для которого ее создали. Сейчас она могла слышать их всех разом и каждого в отдельности. Город, семьи, одиноких людей. Чувствовать их переживания. Разделять боль и соприкасаться с радостью. В ее воли было изменить их сознание. Сделать счастливыми или довести до самоубийства.

Будет достаточно одного участия в Игре и миллионы фанатов станут служить ей. Посвятят свою жизнь изучению каждой секунды существования своего кумира. Боготворя за великолепное зрелище, или свергнут в преисподнюю за малейшую оплошность. Целые состояния разменяются на Игры. Новые богатые сотри нищих. Одни захотят обрести ту же силу, и возникнут тысячи новых игроков, тысячи новых сумасшедших и трупов. Другие возненавидят Игру и постараются встать на пути первых. Вернуться прежние страхи людей. Собственная безопасность, беспомощность перед новым видом. Они ослепнут от собственного страха. Массы выйдут из-под контроля властей. Вернется вражда и алчность. Прежде Новый и Старый город уже бились в этой агонии, увязая в крови от убийств.

Новое совершенное существо вне человеческих границ созерцало мир, спящий у ее ног. И не было в ней желания править или распоряжаться судьбами этих безликих людей. Ни жалости, ни сострадания к ним, потому что все равно они найдут для себя способ как оборвать жизнь. В сущности, они уже умирали каждый день своей пустой жизни.

Королева распростерла руки, принимая в объятия город, копошащийся во мгле бездны. В мире людей не было ей места. Это было не ее время и не ее народ. Еще не настала эпоха для преобладания нового вида человекообразных существ, которых сотворило время безумия и безоглядной гонки в развитии бренного рода людского. Должно пройти время, чтобы мир подготовился к наступающим изменениям.

Королева оттолкнулась... отдавшись во власть притяжения....


Вдруг Соня резко очнулась, испугав даже охваченного горем Эдди.  Сделала глубокий вдох, и жадно задышала нахлынувшей животной жаждой жизни.
- Соня... Соня... жива, – он тормошил ее, на радостях забыв, что его сила причиняет ей болезненные ощущения, - жива!
- Пусти дурень!

Соня вырвалась. Откатилась в сторону. Приподнялась на неуверенных локтях. Не хватало еще, чтобы ее переломал этот безумец. Постаралась отдышаться и унять отступающую боль.
- Соня? – он подумал, что это может быть совсем и не Соня. Напрягся в ожидании проявления посторонних личностей.

Инстинктивно ладонь легла на рукоятку пистолета в кобуре на боку. В случае чего он успеет выстрелить. Не убить. Нет! Убивать ее нельзя! Импульс отключит ее, а там уж будет видно, как с ней поступить.

Она бросила на него рассерженный взгляд, и Эдди мог бы поклясться, что видит взгляд  королевы.
- Испугался, - она довольно улыбнулась.

Ну и шутки! Эдди выдохнул. Убрал руку с оружия.
- Ты совсем спятила! Я чуть не выстрелил.
- Ну не выстрелил же, – ответила Соня на его манер.

Перевалилась на спину. Устала. Боль практически растворилась. Осталась невероятная усталость во всем теле. Шумела голова, как от хорошего похмелья. Немного кружилась. Сжала кулаки, напрягла мышцы тела. Получилось вяло, но это пройдет. Соня контролирует тело, а заторможенность из-за парализованного имплантата. Уж лучше бы энергетический импульс сбил его частоту, чем сыворотка Бюргера. Полежала бы она без сознания несколько часов, а то эти часы придется пребывать в очень скверном состоянии.
Она повернула голову к Эдди. Он сидел и молча смотрел на нее. Ждал ее слов.

- Я убила его, - глаза стали влажными. Стыдно и противно. Соня прикрыла их руками. – Я убила Дональда, - выговорила она, медленно разделяя слова паузами.
Эдди молчал. Что тут скажешь? Сволочью он был отменной и очень даже заслуживал смерти.


Лекс открыл глаза и совсем неожиданно обнаружил под собой пропасть мерцающую городскими огнями. Задергался в панике. Он висел вниз головой в метрах шестисот от земли. Вот черт! А он, похоже, не за что не держался! 
- Лекс!

Он почти вывернул голову, чтобы посмотреть наверх. За ногу его держал Рональд.
- Постарайся не шевелиться, - убедительно попросил тот, потому как испачканное в кровь тело было довольно скользким, и стопа уже начинала выскальзывать из руки Рональда.

Лекс в ужасе замер. Он, наверное, не дышал, если бы это помогло.
- Не бросай меня. Я не хочу вниз. Тут высоко.
- Я заметил, – если бы он взялся второй рукой, то, вероятно, вытащить Лекса было бы проще, но тогда ему самому не за что держаться. Стопа выскальзывала, и в руке Рональда остался только большой палец Лекса.
- Ты мне палец оторвешь.
- Предлагаешь его отпустить?
- Нет. Не надо отпускать.
- Я не смогу тебя держать долго.
- Ты же обладаешь сверхчеловеческими возможностями, а вытащить меня на крышу не в состоянии?
- Тебе надо взять меня за руку.
- Да? Может, ты меня и летать научишь?
- Ты мне надоел.
- Прости. Прости. Я попробую. Только ты меня не урони. Хорошо?
- Давай же.

Лекс согнулся пополам и потянулся к руке Рональда. Он уже коснулись рукава, как палец ноги выскользнул... мгновение падения... и суставы руки онемели от резкого рывка.
Рональд успел его перехватить и теперь без особого труда вытащил парня из пропасти. Плечевой сустав оказался вывихнут, и прежде чем Лекс смог что-либо сообразить, он резко его вправил. Парень заорал от боли, и оттолкнул Рональда.
- Ты спятил! Больно же!
- Ах, какой неженка.
- Меня пытали! В этой чертовой лаборатории меня пытали! Вы помешались на своей Игре. Вы выводите породу убийц, а не игроков. Вы все психи! Больные извращенцы! 

Рональд ударил его по лицу и Лекс замолчал, готовый вцепиться в обидчика и разорвать на куски, но медлил. Он хотел его ударить, и в воображении парня уже вырисовывались картинки их кровожадной драки. Как они катаются по крыше, молотя друг друга кулаками, прикладывая свои не малые способности для уничтожения противника. Лекс видел это так отчетливо, что мог бы принять за действительность или пророческое видение будущего. Вот сейчас он ударит в это ненавистное ему лицо, и все начнется... сейчас... Лекс откинулся на спину и закрыл лицо рукой.
- Поэтому ты все еще жив.
- Почему?
- Ты не боишься выбирать самое трудное.
- Что трудное? – устало пробубнил Лекс, как всегда ничего не понимая в его словах.
- Оставаться собой.


Лекс лежал на спине. Пытаясь понять, что все еще жив. Обрывки воспоминаний произошедшего путались с пустыми провалами. Вероятно, прежде должно пройти время, чтобы все улеглось, и он смог понять, чем было занято тело в его отсутствие. А может он никогда и не вспомнит этого?
- Не буду спрашивать, что я здесь делаю, – проговорил Лекс, разглядывая свои руки. Его больше волновал другой вопрос: - но чья это кровь?

Рональд поставил парня на ноги. Вложил ему в кулак ключ с биркой.
- Лифт отвезет тебя прямо в гараж. Адрес заложен в автопилот моей машины. – Лекс хотел уточнить, но Рональд не располагал безмерным временем, - успокойся. Прими ванну. Не отвечай на звонки и никому не открывай. Ни с кем не говори. Все. Тебя больше нет.
- Как? Что я сделал?
- Я все улажу, - он повел его к лифту.
- Я убил человека?
- Его никто так не назвал.

Он убил! Да! Лекс помнил, как убивал Дональда. Он вырвал ему сердце. Пальцы были липкими от человеческой крови. Он с легкостью проткнул человеческую плоть собственной рукой, нащупал горячий, бьющийся орган и вырвал его из тела. Привкус крови во рту... его едва не стошнило.

Уж лучше бы он ничего не помнил, чем такие безобразные подробности, которые болезненно вспыхивали перед глазами. То мерзкий холод и пустота, то пенящаяся на губах Дональда кровь. Все смешалось. Пистолет Питерсона. Выстрел. Что он и его убил? Кажется, они дрались. Были какие-то неясные воспоминания, но Лекс не мог понять его ли они или нет. Какие-то люди выкрикивали ему что-то в лицо, только он ничего не слышал. Гримасы ненависти, страха... кровь. Моменты сражений... фантомы... отрывки игры... сражения с людьми... убийства людей... кровь... кровь... крики....

Это была чужая память!

Рональд затолкал Лекса в кабинку лифта.
- Эй! – побил парня по щекам, добиваясь внимания, - не отключайся, слышишь?

Чужая память! Чья?! Сони? Королевы?

Тело стало вялым. Лекс осел на пол, но Рональд вновь поставил его на ноги. Сильнее ударил, и парень немного очнулся от шока. Поднял на него мутные потерянные глаза.
- Ты слышишь меня?

Тот кивнул. Он слышал Рональда. Сейчас слышал, а потом чужая непонятная речь ударила по ушам. Он хотел разобрать слившиеся воедино слова, но это было невозможно. Поток нес с собой сжатый промежуток времени, переполненный страданиями и болью, людей, загубленных Дональдом и Игрой. Лекс едва не закричал, но все разом стихло.

Рональд! Снова он грубо тормошил его.

Кабинка казалась маленькой. Она сдвигалась! Лекс уперся руками в стены. Разве Рональд не видит, что она сдвигается? Или она падает?! Господи, боже мой! Она падает вниз! Под ними шестьсот метров свободного падения и кабина от удара сомнется в лепешку!
- Послушай меня, - потребовал Рональд. Он крепко сжал голову парня, заставляя посмотреть прямо в его глаза, - послушай меня, Лекс.

Едва шальной взгляд парня коснулся глаз Рональда, как тот проник в его сознание, вынуждая его выполнить необходимые действия. Процесс занял несколько секунд. Рональд отпустил парня. Взгляд Лекса остановился в одной точке. Он стаял ровно, не шелохнувшись. Полностью закрытый от внешнего и внутреннего воздействия, с четкой программой, которую следовало безукоризненно выполнить.
- Понял?
- Да.
- То та же.

Рональд сам нажал кнопку гаража. Вышел из кабинки, и лифт повез загипнотизированного парня вниз. За него теперь можно было не беспокоиться. Лекс будет на месте и отойдет по завершении заложенных требований.
А ему самое время заняться другой работой.  У Совета правления «Мечты» должен был появиться очень интересный отчет о работе и смерти Дональда, разумеется, составленный с точки зрения Рональда.


Во всех средствах массовой информации обоих городов прошло сообщение о преждевременной кончине сотрудника «Мечты». В репортаже как обычно в подобных случаях сообщались общие сведения о безупречной службе, достигнутых результатах, невосполнимой утрате и безмерной скорби «Мечты». Ничего конкретного о причинах смерти или ее виновниках.  К тому же предупредили о демонтаже старого лабораторного корпуса «Мечты».

В народе кто-то поговаривал о самоубийстве, но столько же находилось сторонников убийства Дональда. Некоторые скорбели, кто-то радовался. Одним словом каждый извлек из случившегося определенный вывод для себя. А эта тема обещала еще долго не затихать витая в хмельном воздухе увеселительных заведений, пропахшем потом общественном транспорте или светских приемах высшего слоя общества. 

 
****
Еще один рабочий день был завершен. Соня вышла из «Нирваны» и как-то тоскливо посмотрела по сторонам. Вокруг все так же было много народа, приезжали и уезжали машины, решались или не решались проблемы каждого. Множество людей. Множество судеб.  Скверный сырой ветер. И все те же низкие рваные серые облака…

Неожиданно коренастый мужичок проходя мимо, бесцеремонно толкнул Соню плечом. Сбил ее с порожка в лужу, и пошел в центр развлечений, даже не изверившись и не оглянувшись. Она посмотрела на свои грязные ботинки, и какое-то время боролась с желанием ткнуть нахала мордой в эту лужу. Сейчас она пойдет, возьмет его за шиворот, притащит сюда и вываляет в самой грязи. А хотя нет! Ей даже не надо прикладывать таких усилий. Она ведь может подчинить его волю. Он сам выйдет. Разденется. Да! Будет лучше если он разденется до гола и покатается голышом в грязи, а потом пойдет в «Нирвану». Вот смеху то будет! И расстроенное лицо Сони озарила мстительная улыбка. Да! Это будет великолепно!

Но Соня лишь грустно вздохнула и поднялась обратно на порожки. Если она обладала большей силой чем другие, то и ответственности она накладывала гораздо больше. К тому же теперь она не боялась собственных сил, и не опасалась возвращения королевы. Она запряталась где-то очень глубоко, и не претендуя на первенство, оставила Сони способности. Они обе научились быть добрее и, избавившись от мести прошлого, уже иначе смотрели на мир. Они обрели свободу, и это было чертовски приятно! Хотелось дышать полной грудью. Улыбаться хмурым лицам прохожих. Не бояться жить другой среди людей.

Рядом остановился Макс.
- Тебя подбросить? – увлеченная своими рассуждениями она все прослушала и только заинтересованно посмотрела на него, ожидая повторения. Макс кивнул в сторону служебной автостоянки. – Мне сегодня в твою сторону. Могу подвести.
- Сменил подружку, – она сразу же поняла истинную причину перемены места обитания Макса.

Его история была стара как мир. Женщины. Женщины. Женщины. Он любил их на столько, что с радостью принимал их условия для совместного проживания и с легкостью менял дислокацию, почуяв первые признаки усложнения отношений. У него было только два жизненных принципа: первый, ни каких серьезных привязанностей, второй, никакой ответственности. К счастью мужчина он был привлекательный и при деньгах, поэтому особых сложностей пока не возникало.
- А ты, похоже, все по своей половине тоскуешь, – ухмыльнулся разоблаченный Макс.
- Половине?
- Лола. После ее ухода ты почти ни с кем не разговариваешь.
- Лола? – и Соня вдруг поняла, - я совсем забыла о ней.
- Так тебя подвести?
- Нет, - ей в голову пришла очень заманчивая мысль, - пожалуй, я навещу Лолу.
- Тогда пока, - Макс спустился и уже немного отошел, как вдруг повернулся к Соне, и широко улыбаясь, громко предложил ей: - Если станет скучно, позвоните мне. Прилечу на крыльях любви. Устроим настоящий праздник.

Из-за столь двузначного намека на Соню в эту минуту посмотрели все, кто смог услышать его слова. Макс нисколько не смутившись, ждал ее ответа вместе с любопытными ротозеями. Она натянуто оскалилась, обещая припомнить это, и  указала ему в сторону автостоянки, намекая на то, что его наверняка очень ждут некоторые личные обстоятельства. По всей видимости, новая подружка была хорошенькая собой и неплохо готовила; Макс не тратя больше времени, поспешил к автостоянке.

Хмельной посетитель едва ли не вывалился из объятий «Нирваны». Пивное брюшко перевесило, и он запрыгал вниз со ступеньки на ступеньку, грозя сбить Соню с ног. До конфузного столкновения оставался один шаг. Толстячок уже вытянул руки, чтобы затормозить о ничего не подозревающую женщину, но,… не оборачиваясь, Соня сделала один шаг в сторону и тушка, промелькнув мимо, грохнулась в лужу. Распластанный толстячок досадно охнул. 
Довольная собой, Соня еще раз взглянула вокруг. Жизнь прекрасна! А мир многообразен и удивителен!   


Соня никогда не была в гостях у Лолы. От части это выглядело подозрительным, но ведь и Соня не приглашала Лолу к себе домой. По дороге она купила бутылочку хорошего вина и без труда и сомнений добралась до ее дома. Это был серый высотный жилой дом среди прочих подобных ему ничем особо не впечатляющих. Она поднялась на верхний этаж, прошла по коридору, улыбалась в ожидании реакции Лолы на ее приход, Позвонила в дверь с номером 569.

Соня ни о чем не хотела думать и планировать. Сюрприз должен быть сюрпризом. Они не виделись с того дня, как Лола уволилась, прошло столько времени по рознь, что тем для разговоров хоть отбавляй. Вино сотрет неловкости, которые вероятно наросли или надумались в их новых вариантах жизни и вскоре они почувствуют себя прежними лучшими подругами. Все будет замечательно!

Никто не открывал, и она вновь вдавила кнопку звонка.
Мимо по коридору проходил паренек и остановился.
- Вы что-то хотели?
- Я в гости к Лоле Данилович. Она никуда не уезжала?
- Она переехала отсюда.
- Давно?
- Пару недель назад.
- Пару недель, - значит примерно сразу после ухода из «Нирваны», - а адрес она никому не оставила?
- Нет. Она вообще ни с кем не общалась. Может управляющий знает. Он обычно сидит внизу в полуподвальном помещении. Спросите у него.
- Спрошу спасибо.

Соня проводила взглядом парнишку, пока тот не скрылся за дверью своей квартиры. Лола уехала. Печально. Она посмотрела на бутылочку вина. А все так хорошо начиналось. У нее скользнули мысли о Максе…. Ну уж нет! это было бы слишком. Немного постояв у двери, удрученная и растерянная, Соня смирилась с тем, что вечер был безнадежно загублен, а настроение окончательно испорчено. Собиралась уже уйти, но решила кое-что предпринять напоследок. Желание встретить подругу оказалось весьма и весьма заманчивым. Теперь было даже любопытно узнать о ее судьбе. Где она? Как она? С кем она?

Соня посмотрела по сторонам, убедившись, что никто не помешает, приложила ладонь к двери. По руке проскользнула белая змейка энергии и, проникнув через дверь, сформировалась по ту сторону в призрачную копию Сони.

Внутри она осмотрелась. Квартира из одной большой жилой комнаты, умело разделенной декоративными ширмами, кухоньки и ванной. Все было чисто убрано так словно в ней несколько лет никто и не жил. Странно. Даже самая влюбленная в свою работу горничная не стала бы так основательно трудиться здесь. Соня прошлась по комнате. Присутствия Лолы даже не ощущалось. Остановила у зеркала в ванной. Всмотрелась.

По зеркальному полотну прошла волна, обнажая сюжеты из прошлого. Соня улыбнулась подруге, глядя как та, смотрясь в зеркало, наносила свой боевой макияж, превращаясь из посредственной невзрачной женщины в бойца привыкшего добиваться своих целей. Она не хотела внедряться в ее личную жизнь, поэтому ускорила просмотр. Множество кадров проведенных в поле зрения зеркала мелькали один за другим, подобно видеоленте. Соня закрыла глаза, отдавшись иному зрению. Более чувствительному и проницательному. Вдруг эмоциональный всплеск. Соня вернула последовательность назад и отыскала тот самый момент, вызвавший в ней неприятные ощущения. Открыла глаза.

Дверь в ванную открыта и была видна часть комнаты. Там Лола и еще один человек. Мужчина. Он стоял спиной, и Соня не смогла его разглядеть. Лола очень возмущена. Она выкрикивала, ходила вокруг, бурно жестикулируя, явно высказывая свои недовольства этому человеку. Он сказал ей только несколько слов, что-то отдал прямо в руки, Лола замолчала. Это словно биться о монолитную стену. Она выдохлась. Смирилась. Ничего ей уже не изменить.

Это конец…конец…

Уходя, мужчина немного повернулся, и Соня узнала в госте Лолы… Дональда. Дональда?!
Лола была потрясена. Сдавила внутри свои чувства. Сделала несколько глубоких вздохов. Все случилось совсем не так, как она рассчитывала. Омерзительно! Накатили слезы. Все не так…! Она подошла к зеркалу в ванной. Небрежно бросила на раковину то, что ей передал Дональд. Умылась и всмотрелась в себя сому, ища оправдания своим поступкам. Разглядывая в почти неузнаваемом лице остатки человечности. Чувства. Всему виной чувства, которым она позволила вмешаться в безупречные планы холодного разума. Она поддалась эмоциям. Ее предостерегали об этой опасности, но тогда она даже и слушать не хотела об этом. Чувства?! Эмоции?! Какая чушь! Вздор! – импульсивно выкрикивала она раньше, но теперь…

Соня с трудом перевела взгляд с Лолы на раковину. Это был льготный пропуск в «Мечту», дающий право на бесплатные услуги любого качества. Такие пропуска выдаются после безупречного выполнения условий контракта.

Лола!? Ее лучшая подруга! Единственный посторонний человек, с которым Соня делила и радости и невзгоды. Они столько времени провели в разговорах обо всем и просто не о чем. Почти год общения сделал их похожими как сестер и бесконечно противоположными настолько, что они становились как единое целое.

Лола! Она предала! Все это время она была рядом благодаря контракту с «Мечтой». С Дональдом!
Чем дольше Лола вглядывалась в смотрящие на нее глаза, тем сильнее убеждалась, что ничего человеческого там уже не осталось. Даже эти эмоции, вспыхнувшие из-за вины перед Соней постепенно исчезли. И тогда Лола довольно улыбнулась. Это конец…


- Вам плохо? – еще раз повторил мужчина, заглядывая в лицо Сони, слегка касаясь ее плеча. Взгляд женщины приобрел выражение. Она убрала руку от двери и огляделась. – Мне показалось, что вам плохо.
- Нет. Мне уже лучше. – Соня ему натянуто улыбнулась, - мне уже гораздо лучше.
- Точно? Вы очень бледны. Пойдемте, посидите у меня немного, – он взял ее под локоть, намереваясь проводить к себе, чтобы бедняжка совсем не завалилась, - это в конце коридора. Посидите, а потом пойдете. 
- Спасибо. Вы так добры ко мне, но мне пора. 

Соня отдала ему бутылку вина. Мужчина смотрел на нее, недоумевая, хлопал глазами. А после того как она внезапно обняла его, совсем растерялся, залившись ярким румянцем.
- Пора, – решительно повторила Соня и пошла прочь не оглянувшись.


Лола вошла в квартиру, сбросила туфли, и прошла внутрь, не требуя основного света. Так даже лучше. Автономный режим был гораздо мягче и спокойнее, а тишина и покой ей сейчас очень необходимы. Лола пребывала в расстроенных чувствах. Известие о смерти Дональда ее настолько потрясло, что она до сих пор не могла прийти в себя. Сначала самоубийство Лекса, теперь сердечный приступ Дональда. Все просто не укладывалось в голове. Лола впадала то в бессмысленное отупение, то лихорадочные мысли беспощадно атаковали ее голову. Она все пыталась понять причины этих смертей, проследить взаимосвязь. Порой ее вновь охватывало желание увидеть Соню. Как она все это пережила? Поговорить с ней. Или помолчать. Лола даже подъезжала к «Нирване», но так и не решилась выйти из машины. Сентиментальность! Глупая женская сентиментальность! Это было новое для Лолы ощущение, приобретено после общения с Соней. Такое же новое как женская дружба или сострадание.

Она прошла в гостиную. Достала из бара бутылочку вина, откупоренную по случаю похорон Лекса. Ей настолько жаль этого парнишку, что Лола незаметно выпила почти половину бутылки. Он был забавным. Лола печально улыбнулась. Отчасти она была ему благодарна, что сумел в отличие от множества предшествующих мужчин изменить ее жизнь только в лучшую сторону.

Лола наполнила стаканчик.

Что ж пусть душа Дональда отправляется своей дорогой и побыстрее. Если конечно у него была душа. Он был отменным мерзавцем, так что пусть катится ко всем чертям.

Сделала глоток… в зеркале бара она увидела отражение… Соня!
Она вальяжно сидела в кресле, ухмыляясь и дожидаясь пока Лола заметит свой сюрприз. Ну вот, наконец-то, это случилось. Соня хлопнула в ладоши, словно фокусник, демонстрируя свой самый грандиозный фокус. А вот и я!
- Здравствуй, Лола, – перекошенного выражения лица Лолы стоило ждать все это время, – или Лолианна Смит Оскар?

Лола признала свое разоблачение и осведомленность Сони. Что ж маски сброшены. Она наполнила еще стаканчик для Сони. Поставила его перед ней на столик, слегка стукнулась по поводу их встречи. Села в кресло рядом. Теперь они смотрели друг на друга совершенно иными людьми. Так словно ничто и не связывало их раньше. Было жаль сейчас утрачивать эту связь окончательно, и каждый подсознательно надеялся на опровержение всего, что уже знал. Надеялся на маленькое чудо! Что найдутся доказательства, подтверждающие остатки их светлых помыслов и грязные чужие планы. Чье-то давление и невозможность поступить иначе. Они смотрели друг на друга, понимая, что этих доказательств нет, и никогда не будет. Все это время в своих целях Лола сотрудничала с «Мечтой», а Соня отвергала свою причастность к всевидящим. Они обе лгали и придавали их дружбу каждая по-своему. 
- Здравствуй Соня Скальная.
- Милая квартирка, - она не отказалась от вина. Давно Соня не пробовала лучшее вино высшего класса. К тому же отказываться от халявы было просто неуважением к себе.

Квартира была полна поэзии сложенной из превосходного сочетания умеренности и избалованности. По сравнению с той комнатушкой, в которой Лоле приходилось ютиться все время работы в центре эта наглядно демонстрировала, как должен жить человек, не нуждаясь ни в чем и не завися ни от чего.
- Как ты нашла меня?
- Это не сложно.
- Следует предположить, что ты одна из всевидящих.
- Следует предположить, что ты половину состояния получила замен на информацию обо мне?
- Нет. - Лола улыбнулась. Похоже, что с Соней в любой ее роли мило разговаривать было просто невозможно. - Состояние у меня от удачных сделок с недвижимостью и трех разводов, а информацию о тебе я не продавала. Я участвую в их играх для личных целей, - она как-то невзначай уточнила: - ты не спешишь?
- Время достаточно.
- Система слежения блокирована стоить предполагать?
- От чего же. Что можно найти плохого в моем визите в гости к лучшей подруге посекретничать о тягостях жизни. 

В простых словах Лола услышала другой подтекст, несший в себе сарказм, но система все же была блокирована. О присутствии Сони знала только она, значит ни о какой помощи со стороны «Мечты» или службы безопасности надеяться не приходилось. Лола не боялась, и держалась она уверенно, может немного настороженно.

- Я считала, что третий брак будет лучше, чем предыдущие, - заговорила Лола. - Мы оба были состоявшиеся обеспеченные личности, но вскоре повторилась история первого и второго случая. На пять процентов совместимости больше все же не дали ни одного шанса родить ребенка. Восемь лет я пытаюсь найти подходящего человека, чтобы стать матерью. За восемь лет перепробовано все возможные и не возможные способы. Тогда я обратилась в «Мечту». – Она говорила, нисколько не оправдываясь и не ища понимания. Ей захотелось рассказать все Сони. Она часто намеревалась это сделать. Укрыться где-нибудь с Соней в тихом месте, и вот так за стаканчиком вина изложить ей всю свою боль. Страдания, отчаяние, надежды и постоянные разочарования. Открыть всю душу и не ждать прощения. Но тогда на кону было слишком многое, чтобы так просто поддаваться приступам чистой совести.  – У них лучшие врачи, которые никогда не откажутся от экспериментов. Они предложили искусственно оплодотворить чужую яйцеклетку и пересадить мне уже эмбрион, адаптированный к моей среде. Все расходы и обязательства брала на себя «Мечта».
- Дело стало за малым, – сейчас это выглядело почти смешным, - найти наибольшие совместимости.
- Да. Профессор Малкович искал пять месяцев и шестнадцать дней. В то утро ко мне в дверь позвонил человек. Он сказал, что совместимость найдена, но взамен я должна принять его условия. Это был…
- Дональд, - закончила Соня.
- Дональд. Совместимости было две пары. Дональд склонял меня к той, что отставала на один процент от тебя. – Лола ощутила на себе ее пронизывающий взгляд. – Да, - пожала она плечами, - он очень ревностно отстаивал тебя. Предлагал мне большую сумму денег, лишь бы я держалась от тебя подальше. Он был настолько убедителен, что возбудил во мне любопытство. Я сама решила посмотреть на тебя. Переоделась, пришла в «Нирвану». Села за твоей частью стойки. В тот вечер я не могла оторвать от тебя взгляда. Мы даже говорили о чем-то несущественном. Тогда я поняла, что хочу именно тебя. Мне казалось, я пребывала в центре ада, но ты не теряла самообладания. Огрызалась, раздражаясь. Грубила. Но твое сердце оставалось добрым.

Соня озадаченно почесала лоб. Вот уж она никогда не думала, что на работе в ней оставалась хоть тень от доброты. Но ее все же разыграли. Умело. Мастерски. Ввели в игру, а она даже не сопротивлялась. Но ведь Лолу неоднократно проверяли! Бункер тоже провели. Ха! Если бы Дональд знал, что его настолько недооценивают, то вероятно бы умер от ущемленного самолюбия.
- Знаешь, я даже не помню тебя, - честно призналась Соня. – К тому же у меня плохие гены. Тело изменено имплантатом, и мои дети могут родиться мутантами.
- Не спорю, но крайне редко можно встретить столь гармоничный симбиоз двух интеллектов и организмов. Это не позволит возникнуть физическим мутациям. Ребенок родиться единым существом. И ты это знаешь. Я изучила все научные работы ученых и психов о развитии детей унаследовавших генетические изменения родителя и имплантата. И уже в «Нирване» я приняла бесповоротное решение. Я хотела, чтобы мой ребенок был лучше остальных детей.
- И Дональд включил тебя в разработку.
- Да. Не знаю, что на него повлияло, но он уступил. Сказал, что я должна точно выполнять его требования. Я согласилась, и он стал даже помогать. Квартира, новая жизнь, работа. Он контролировал почти каждый мой шаг и слово. Войти в доверие к тебе было сложно. Прошел почти год, прежде чем ты начала присматриваться ко мне как к подруге. – Лола ухмыльнулась, воспоминаниям того Невыносимого времени, - я была уже на грани срыва. Мне пришлось полностью изменить свою жизнь, постоянно контролировать себя, боясь разоблачения, и я была не расположена к нагрузкам за смену. Я была уже готова прекратить все. Ты относилась ко мне так же как к остальным коллегам. Не лучше и не хуже чем к автомату с сигаретами, который тоже выполнял свою работу, и ты с ним так же здоровалась как с остальными. В тот день я решила пойти к Вонгу за увольнением, но ты придержала меня за локоть. Посмотрела на меня своими ледяными безразличными глазами и сказала, что все пройдет и стоит немного потерпеть. Я тогда расплакалась как дура. Не то от радости, что терплю эти муки не зря, не то из-за вины, что я такая сволочь, а ты добрая, просто натерпелась от таких как я. Но с того момента все изменилось.
- А я знаю, почему так сказала.
- Почему?
- Ты рычала на всех без разбора. Не боялась превратить все человечество в своего врага, а страха перед врагом нет разве что у бывших игроков. – Впрочем, Соня не сожалела о том времени и их сложившихся отношениях. Не смотря ни на что, они отлично понимали друг друга. Вероятно, если бы Соня гораздо раньше догадалась о контракте или могла бы вернуть время назад, то она бы все равно ничего бы не изменила. Она позволила бы развиваться их дружбе. – Лола за что ты меня продала? – спросила она, глядя подруге в глаза.

Лола налила себе еще вина.
- Пока профессор Малкович неоднократно пытался сотворить моего ребенка, я должна была наблюдать за тем, как меняется твое поведение после знакомства с Лексом. Милый мальчик был. Правда?
- Ты сама указала мне на него.
- Я его лично не знала, но Лекс сразу мне понравился. Симпатичный. Молодой. Доверчивый. Совсем не из тех, на которых изредка останавливался той взор. Просто познакомить вас было практически невозможно, но этого требовал Дональд. Ваше знакомство и обязательные последующие взаимоотношения ставились основным его условием. Мне пришлось согласиться. - Лола продемонстрировала ей свой медальон в виде треугольника с глазом внутри. - Око древнего Ра. Красиво и полезно. Нажимаем на глаз и волны обеспечивают раздражение имплантата. 

Она незамедлительно продемонстрировала, и Соня ощутила уже знакомый приступ головной боли. Сейчас это была легкая доза, которая отразилась на лице Сони лишь беглой тенью.

Стерпела? Лола испытала больше уверенности. Как хорошо, что она не избавилась от медальона. Теперь у нее есть способ контролировать Соню.
- Все было тщательно спланировано. Все. И ни ты, ни твой Бункер ничего не смогли заподозрить.
- Итак, ты планировала сделать из меня мамочку. И совместимость подобралась как нельзя кстати.

Лола помолчала. Налила себе еще вина. Соня отказалась. Но потом все же решилась рассказать ей правду до конца. Это стало выглядеть даже соблазнительным. Рассказать Сони то, как с ней обошлись, как использовали. Чего добились. Это была бы победа Лолы. Награда за то, что ей пришлось вытерпеть за стойкой в жизни нищей барменши. За долгие безрезультатные годы. За тот дар, к которому Соня настолько пренебрежительно относится.
- Еще несколько дней до встречи с Лексом, ты стала страдать внезапными приступами мигрени. Я вызывала их с помощью медальона. Отвела тебя в кабинет Слима, но его не оказалось. Его задержали. Ты упала в обморок прямо там. Когда он пришел, то необходимый материал из тебя уже забрали. На тебе это никак не отразилось потому, что Дональд обещал свернуть шеи лично, если кто-то чем-то навредит тебе без его ведома. Ты была его собственностью, а напрасную порчу имущества он никому не прощал. Все что он делал, он делал исключительно ради собственной выгоды. Итак, у профессора Малковича был весь необходимый материал. В результате двадцать семь эмбрионов погибло.

Соня не выдержала и встала. Она все еще пыталась держать себя в руках, но…
- Один выжил.
Соня замерла. Только кровь пульсировала в висках сильнее. Один выжил! Кулаки сжались. Она не поворачивалась. Ей было невыносимо смотреть сейчас на Лолу. Прислушалась. Билось сердце Лолы. Выдавая ее волнение. И… еще один звук… еще одно маленькое сердце... сердце плода Лолы. Ребенка Лекса и… Сони. Сердце ее ребенка…
- Я стану матерью великого ребенка.

Лола допила вино и поставила на столик пустой стакан. Истории конец. Главный злодей Дональд мертв. Соня вернулась к своей размеренной жизни, как и прежде никому не доверяя. Лола готовится стать матерью (в запасе у нее еще пятнадцать попыток). Разве что немного жаль парнишку с Луны. Ну а насчет того, кто кого использовал и в каких целях, о сторонах доверия и не доверия, так это просто нелепые издержки по дороге вперед.
- Разве Дональд не говорил тебе, что дразнить меня опасно? – едва слышно спросила она.
- Да. Он что-то сказал вроде: «Не играй с огнем он не в твоей власти», но контролировать тебя оказалось очень легко. Послушай, я не хочу тебе угрожать или что-то в этом роде. Давай просто расстанемся. Ты вернешься в свою жизнь, я останусь в своей…
- Угрожать? – Соня злорадно рассмеялась.

Лола насторожилась. Взялась за медальон. Она совсем не хотела причинять Соне новую боль или провоцировать ссору, но ее ни что и не остановит, если возникнет угроза. Теперь она оберегала не только свою жизнь, но жизнь своего ребенка.
- Угрожать? – смех Сони прекратился так же внезапно, как и начался. В глазах вспыхнул огонек безумия. – Ты станешь мне угрожать?

Соня приблизилась настолько быстро, что Лола не успела заметить, как она оказалась рядом. Соня нависла над ней, облокотившись о подлокотники. Кожа приобрела бледноватый отлив. В лице не было ни малейшей эмоции. Только глаза… искрящиеся кусочки льда… упивались своей силой... теперь Соня могла себе это позволить, не боясь потерять контроль над собой.
- Как ты будешь мне угрожать?!

Лола испугалась. Она впервые столкнулась с подобным перевоплощением, и оказалась совершенно беспомощной перед ней. Ощутила потянувшийся от Сони холод.  Вдавила Око Ра до упора. Боль должна была быть смертельной. Лола сама видела, как взрывались головы подопытных при демонстрации, но лишь брезгливая ухмылка скривила губы Сони. Боль доставила ей некоторые неприятности, но не более.
- Иногда, – Соня сорвала медальон, и перед лицом Лолы раздавила его в пыль, – иногда Дональда надо слушать.
- Ты-ы…?
Соня с наслаждением прошипела ей в лицо:
- Я-я...
- Но ты не подключена к Программе.
- Это столь гармоничный симбиоз, – с издевкой повторила она. – Хочешь, я расскажу тебе о боли?

Лола почувствовала, как ее тело отяжелело, вдавленное в кресло невидимой силой. Приходилось прикладывать усилия, чтобы втянуть хоть глоток воздуха. Становилось все холоднее. Взорвалась бутылка с замерзшим вином, рассыпались бокалы.

Ноги Лолы начинали неметь от холода, поднимающегося все выше…выше… проникая все глубже…. Холод больно колол глотку прорываясь в органы…
- Медленной, самой невыносимой боли, - продолжала говорить Соня, вглядываясь в ее глаза. Удовлетворяясь ее возрастающим страхом.

Вот уже все тело Лолы покрылось серебристым инеем. Замерзая, разрушалась ткать, лопалась кожа. Лола оттолкнула Соню и попыталась встать, но ноги примерзли, и женщина упала.
- Видишь ли, Лола, я тоже обрела кое-что ценное. Прости за каламбур, но я вернула себе саму себя. Мы больше не в ссоре и нам это очень, очень, очень нравится.

А потом в мгновение квартиру охватил огонь... вспыхнула одежда Лолы, и тело женщины начало пузыриться и чернеть, обугливаясь объятое пламенем.
Адское пекло щадило только Соню, видя как корчиться в огне на полу и кричит от ужаса и боли, Лола она засмеялась. Это была справедливая месть!
- Я хочу, чтобы ты всегда помнила это Лола, – говорила она под рев и треск пожарища. Склонилась над полуобморочной обезображенной подругой. Огонь оставил дымящееся, воняющее горелой плотью едва живое тело. Соня провела указательным пальцем по месиву, которым была щека, оставляя еще более выжженный ров.
- Пощади моего ребенка, - Лола застонала.
- У тебя не будет моего ребенка. Никогда. 

Внутри Лолы разлился новый огонь, выжигая народившуюся жизнь, и женщина, закричав от боли, потеряла сознание...


****
На столе на пяточке, расчищенном от деталей, проводов, микросхем, лазерных паяльников и всего прочего в этом роде перед Юрой лежали с виду обычные часы с большим циферблатом. Рядом стоял Толстый. Гордый собой и своим гениальным умом. Наряду с последними неудавшимися в применении шедеврами мальчика, этот обещал оправдать все ожидания и кропотливый недельный труд.

Юра озадаченно почесал лоб. Он нисколько не хотел омрачать счастье Толстого или выглядеть в его глазах бездырем, который умеет только драться и подавать пищу для его мозгов. Но все же, подозрительно косясь на друга, спросил:
- Что это?
- Я еще не придумал названия.
- Но ты ведь придумал принцип работы?
- Ну, - Толстый стесняясь, поежился. Почему-то ему всегда было неловко представлять свои произведения, - Можно незаконно подслушивать разговоры переговорных устройств Бункера.
- Незаконно? – Юру затронуло это больше остального. Он повторил это слово, прислушиваясь к его звучанию и смыслу. Незаконно. Юра повертел в руках часы, положил и повернулся к ожидающему оценки другу. Незаконно. Снова прокрутил это в голове, представляя всю развернувшуюся перед ним трагедию. - Кому нужно подслушивать переговоры Бункера, если у всех нас есть браслеты с переговорным устройством. А у оперативников они вживлены в ушную раковину. Кому Толстый?

Секунды пораженной тишины. Предвестие бури. Толстый раздраженно всплеснул руками.
- Но мне больше ничего не приходит в голову! Юра, я тупею в этой клетке! Я хочу на улицу! На воздух! Солнце! У меня в голове только одна головная боль, – кричал мальчик, сопровождая срыв жестами, - а раньше там были мысли! Мысли Юра! Я придумывал полезные вещи. Я создавал полезные вещи. А сейчас я перевожу хлам в еще более бесполезный хлам! Я больше так не могу. Не могу! Я тупею!

Юра едва совладал с удивлением.
- Ты не тупеешь Толстый. У тебя просто творческий застой. Это пройдет.
- Я даже не толстый! – он оттянул болтающуюся на плечах рубаху и ставшие мешковатыми штаны, демонстрируя другу несоответствие его любимой одежды и тела. - Я похудел на пять килограммов. С меня сваливается прежняя одежда. А новую я не могу купить. Здесь нет магазинов! Меня не выпускают на улицу, а до моих проблем нет никому дела! Юра! Я усыхаю в Бункере!
- Неудивительно. Меня вообще рвет от еды из холодильника Прометея, а ты все время что-то ешь.
- У тебя, что на все найдется ответ?! Хочешь меня успокоить?! А я не хочу успокаиваться! Я хочу кричать! И я буду кричать! Мне надоел Бункер! Мне тошнит от этого хлама! Я создаю хлам! Что хочешь сказать, что не так? Это хлам!
- Ну и кричи, кто тебе не дает, – буркнул Юра.

Он взял часы и покрутил стрелки, подводя время. По крайней мере, часы пригодились бы. Но вместо делений на секунды, оказалось деление на частоты каждого переговорного устройства. Слышалось шипение. Юра изменил маленькую стрелку отдельной кнопкой, и эфирные фильтры сделали более доступной человеческую речь. Он заинтересовался и прошелся по кругу, подслушивая. Разговоры были только о работе. Скукота.

Незаконно – фыркнул Юра. – Такое слушать даже за вознаграждение не захочешь. Он покосился на друга, который все еще пребывал в ударе. Выкрикивал оскорбления и ругательства, не забывая никого, включая кровную родню отдельных представителей Бункера. Громил и крушил все, что попадалось под руку.

Юра покачал головой и тяжело вздохнул. Толстый совсем спятил. Неуверенный мальчик тихоня, с комплексами из-за своей полноты и опережающего возраст интеллекта, все же сорвался. К его великому несчастью детство и гениальность не всегда находят общий язык для взаимопонимания. Эрнест страдал от необходимости постоянно удовлетворять свой ненасытный разум, а мог бы просто валять дурака со сверстниками.
-  Что это значит?

Юра заинтересованно прислушался. Говорил Кларк и Прометей.
- К Программе Соня не будет подключаться, даже если возникнет угроза жизни.
- В любом случае длительное отсутствие сигнала очень плохо. 

Юра сорвался с места и побежал к выходу. Толстый сразу осекся.  Взглянул ему в спину, потом на брошенное устройство. Тут же сообразил, что в порыве своего бунта пропустил нечто очень важное и побежал следом.


В центр ворвался распаленный бегом Юра, и следом едва не сбив с ног друга, наткнулся на него Толстый. Персонал повернулся к мальчикам.
- Что происходит? – потребовал объяснений Юра.
- Это вечеринка для взрослых, – предложил Эдди.
- Что с Софи? – Юра прошел внутрь, бросив на Эдди жестокий взгляд. - С ней что-то случилось? Она еще не вернулась?

Прометей жестом предложил персоналу вернуться к своим обязанностям. Он не собирался пока ставить в известность Юру. Они сами практически еще ничего не знают. У каждого всевидящего встроен детектор, по которому Малыш может фиксировать любые изменения и перемещения. Детектор Сони некоторое время назад исчез с мониторов. Но это еще не означало сигналом к панике или крайним мерам. Элитные районы высшего класса и «Мечта» окружены изоляционными кольцами, чтобы сохранять неприкосновенность и строгую конфиденциальность. Она могла просто бродить, предаваясь размышлениям, забыв обо всем на свете. А такое с ней уже случалось! Причем часто Соня исчезала намеренно, чтобы «побыть свободной» как потом она беспечно объясняла десятку поднятых по тревоге оперативников.

Прометей с упреком посмотрел на мявшегося в дверях Толстого, признавая, что только по его вине оба мальчика так скоро оказались в курсе случившегося.

Юра начинал нервничать. Еще недавно его заверили, что Соня постепенно возвращается к своей привычной жизни. Пока немного поработает в «Нирване», но Эдди уже занялся ее подготовкой к постоянной оперативной работе. Начались кропотливые постоянные тренировки, чтобы избежать скачков силы, перенапряжений и сбоев. Соня практически здорова и ее душевные терзания почти улеглись. Ни прошлое, ни Лекс уже не были столь болезненной темой как раньше.

Прошло только четыре спокойных дня…
- Она звонила после смены, - неуверенно и сбивчиво проговорил Юра, - сказала, что зайдет к подруге.
- У нее есть подруга? – отчего-то удивился Прометей, но уже подумал о Лоле.
- Та, что в старых высотках живет. – уточнил Кларк.
- Да.
- Мы ее проверяем. Постоянно. – Кларк окинул взглядом присутствующих. - Две недели она съехала...
- Куда?

Почти разом спросили несколько человек, но Кларк только рот раскрыл, как его прервал Малыш. На мониторе в паутине схемы города сверкнула яркая точка. Его пальцы сработали почти инстинктивно, переключая с монитора изображение на общий стол. По средине центра поверх круглой гладкой тумбы высветился зеленоватый каркас участка города, в котором показался сигнал Сони. Всем предстала возможность увидеть движущуюся точку среди прочих фигур.
- Я что-то слышу, – он жадно вслушивался в наушник, – помехи. Она движется… отчетливо ее фиксирую.

Никто даже не пошевелился, словно боясь спугнуть или навлечь неприятности.  Затаили дыхание и безотрывно следили за сигналом.
Внезапно точка исчезла. Кто-то подался вперед, надеясь разглядеть хоть слабый отблеск, кто-то охнул…

Толстый подошел ближе и остановился за спиной Юры. Положил руку ему на плечо.
- Где это было? - собрался Кларк в переменившейся обстановке.
От его нетерпеливого требовательного голоса многие даже вздрогнули.
- У внешнего изоляционного кольца высшего класса. Шестой район.
- Зачем она это делает? – Прометей озадаченно почесывал свою бороду. В таких зонах не блокируется только телефонная связь частных линий. А Соня никогда не расставалась с персональным телефоном, и он почти выкрикнул скользнувшую мысль: - Дозвон есть?

Несколько секунд надежды. Но глаза Малыша опередили ответ: «нет, отключен».
Юра достал телефон из кармана брюк и набрал ее номер, «абонент не доступен». Даже если Соня намеренно игнорирует их звонки, сигнал Юры имел другое звучание, и что бы ни происходило сейчас с Соней, она не сможет остаться равнодушной к его вызову. Он включил режим автонабора каждые три минуты.

Она не сможет так поступить с ним! Особенно сейчас! Когда все только стало приходить в норму.
- Я собираю группу, - решил Эдди больше не тратить время впустую. Там на месте обстановка станет гораздо яснее.
- Ты собираешься прочесывать целые кварталы? – оборвал Кларк. - Высший класс это не Старый город. Долго просто так не походишь. Они вас обнаружат и передавят как котят.

Их внутреннее противостояние ощутили сейчас даже те, кто неотрывно следил за данными мониторов.
- Для начала ее следует обнаружить, - твердо сказал Кларк ему в глаза.

Возмущенный бесполезностью знаний такого количества взрослых, Толстый проворчал:
- Один на двоих, а никакого толку.
В напряженной тишине его слова прозвучали громче, чем он сам ожидал, и все повернулись в его сторону, чтобы понять сказанное или получить объяснения причин этой мысли.
- Простите, вырвалось… – развел руками Толстый.


****
Вода в ванной уже давно остыла, но Лекс продолжал лежать, погруженный до самого подбородка. В спускающейся через край руке едва держалась почти пустая бутылка водки, похожей больше на бесцветную суррогатную жижу. Лекс настойчиво просил в каком-то магазине водки, но тот гаденыш все же подсунул ему отменную дрянь. Узнав, что он выходил из квартиры, Рональд едва не разорвал его на куски, и пригрозил прикончить его собственными руками, если это повториться. Забил холодильник едой и не появлялся уже пару дней. 

Лекс сделал еще глоток и поморщился, глотая жгучую тягучую жидкость. Отвратительно! Но он даже не пьянел. Словно детскую газировку переводил. А желание напиться до беспамятства становилось все сильнее.

Голова раскалывалась от боли. Виски стягивало, затылок тяжелел. Он несколько раз намеренно ощупывал свою шею, чтобы в очередной раз убедиться в отсутствии удушающей его веревки. Врач, которого приводил Рональд, сказал, что боли нет. Его организм восстановился на удивление очень быстро. Тело здорово, но рассудок… рассудок мучил воспоминаниями боли. Она будто поселилась в голове Лекса, разрасталась. Прошло уже четыре дня, и она становилась все сильнее. Казалось, что пытки Дональда продолжались до сих пор.

Наверное, Лекс бы убил себя, лишь бы больше ничего не чувствовать. Вначале он смотрел куда-то в одну точку. Долго и без цели. Просто смотрел на ровное гладкое покрытие синего цвета. Тихо. В глубине билось сердце, отдаваясь вздрагиванием поверхности воды. Постепенно веки наполнялись тяжестью. Смотреть было не на что и не выносимо. Лекс закрыл глаза. Боль продолжала стягивать голову все сильнее. Сердце билось теперь где-то в висках. Стук…стук…стук… сейчас его голова взорвется…

Из произошедших событий Лекс так ничего и не вспомнил, а те мучительные бессвязные отрывки, которые преследовали его вначале, постепенно отступили. Взамен осталась только пустота. Рональд ничего не объяснил, но парень догадывался, что в судьбе Дональда он сыграл не последнюю роль. Жизнь Лекса в его памяти, как и для общественности, оборвалась выстрелом после драки с Питерсоном, а о появлении его на крыше лаборатории осталось известно только Рональду. Какое-то время парень возмущался по поводу своей кончины, но потом смирился.

Внезапно по воли чьей-то руки Лекса с головой окунули в воду. Не в состоянии уцепиться за скользкие края, бедолага в панике забарахтался. Вытолкнуть себя для глотка воздуха не хватило сил, и тогда Лекс ухватился в топящую его руку, стараясь дотянуться до головы человека, но сопротивление оказалось бесполезным. Он не мог дотянуться даже до плеча, или хотя бы ударить, чтобы избавиться от мерзавца.
- Как мне приятно, – счастливо пролепетал Эдди, – всегда мечтал это сделать.

Когда он счел достаточным пребыванием Лекса в роли утопающего, то вытащил его на поверхность и тут же приставил между глаз пистолет, чтобы тот не возмущался слишком резко.
- Какого черта?! – задыхаясь и отплевываясь, выругался Лекс, отталкивая пистолет от головы, которая теперь из-за такого потрясения точно взорвется. Похоже этот псих найдет его даже в аду!
- Я по делу, - он сунул ему одежду, – настало твое время расплачиваться по долгам.
- Как ты меня нашел?
- Просто, – пора бы и не удивляться. Эдди кивнул в сторону двери, - одевайся, поговорить надо.

Эдди вышел из ванной. Немного отдышавшись и задавив свое раздражение к этому громиле, Лекс все же выбрался из ванной и оделся. Головокружение повело его в сторону, и парень удержался на ногах только благодаря двери, в которую стукнулся прямо носом. Вот еще беда! В глазах потемнело, и потекла кровь. Выругавшись и прижав к разбитому носу полотенце, Лекс вышел в комнату и замер в замешательстве.

Как оказалось у него собралось довольно много совершенно непрошенных гостей. Комнатка была и без того тесная, а при таком скоплении вообще выглядела крошечной. Но, похоже, гости разместились очень даже комфортно, и нисколько не стесняя друг друга. Прометей, Эдди, мальчики, Кларк с двумя своими парнями, Виктор и Кира, развернувшая на столе изобразительную голограмму города. Она работала оперативной связной с Малышом.

Они все смотрели на него, затаившись, выжидая, явно рассчитывая, что Лекс немедленно решит все их проблемы. Но его мокрый, изможденный вид запившего неудачника с разбитым носом красноречиво отразился в их взглядах полным разочарованием. Лекс пробубнил нечто нечленораздельное и торопливо, чтобы не свалиться с ног, проковылял до ближайшего места приземления. Это был край потертого дивана, не занятый мальчиками. Лекс буквально рухнул на него и завалился на спинку.

Толстый тут же отодвинулся ближе к Юре, не желая повторять опыт близкого соседства.  Парень всегда вызывал у него подозрение и недоверие, а на этот раз выглядел он крайне паршиво. От такого можно было ожидать самых неадекватных припадков. Тем более от мертвеца. Ему все сойдет с рук! Он же мертвый!

Юра по-прежнему смотрел на парня враждебным пристальным взглядом.
Ткань быстро намокала, Лекс прижал к носу еще сухой край полотенца и гостеприимно предложил:
- Чай? Кофе?

К нему шагнул Виктор, но словно защищаясь, Лекс выставил вперед руку. Протестуя его намереньям. Что бы он ни задумал, Лексу это уже не нравилось. Пусть лучше они все держаться от него подальше.
- Я могу остановить кровь, - объяснил Вик.
- Спасибо. Она сама остановится.

Прометей кивнул Вику, соглашаясь на его предложение. Тот подошел. Лекс старался оттолкнуть тянущиеся к нему руки, но Виктор быстро с ним справился. Прижал руки парня за головой к спинке дивана, и приложил палец к его переносице. Лекс почувствовал импульс тепла. Кровь действительно остановилась. Но голове от этого легче не стало.

Виктор вернулся на место.
- Я не просил, - Лекс оттер оставшуюся кровь с лица, - благодарить не буду.

Тяжело вздохнув, Прометей заговорил:
- Анализируя последние события, мы пришли к выводу, что ты можешь нам помочь. – Все же было нелегко это признавать, но факт оставался фактом, причем доказанным. - Стоит только настроиться на ее частоту. У нас мало времени…
- Погоди, - перебил его Лекс, - о ком речь?
- Пропал сигнал Сони. Ты должен ее найти, – коротко без научных переплетов объяснил Эдди.
- И как я это сделаю?
- Подумай о ней.
- Я все время думаю о ней.
- Думай лучше.

Напряжение между Эдди и Лексом нарастало. Они были уже готовы ввязаться в драку, и наконец-то выяснить оставшиеся недомолвки. Плевать, что вокруг столько свидетелей. Плевать, что прав окажется только тот, кто выживет. Сейчас они были готовы разорвать друг друга на куски и их разжигали далеко не те мальчишеские амбиции, которые спровоцировали прежнюю драку.

Прометей продолжил:
- Если мы не найдем Соню в течение двух часов, то случиться непоправимое.
- Что именно? – не сводя глаз с Эдди, спросил Лекс.
- Погибнут люди.
- Мне нет до них дела. А Сони тем более. Вы плохо ее знаете. Соня не убийца. Она больше не станет убивать.
- Ты кажется не в курсе последних событий?

Эдди сказал это как-то странно, что Лекс заподозрил самое плохое. Здоровяк подошел, протянул ему руку. Лекс смутно представлял, что должно произойти. С опаской покосился на Прометея, Виктора, Кларка, Эдди. По этим лицам ничего нельзя было понять. Эдди не шелохнулся. Колеблясь, Лекс сжал его ладонь.

В ту же секунду разбивая пустоту, ворвался поток информации, заполняя пробелы в памяти Лекса. Все до мелочей. Красочно, подробно. Все слова, ощущения, действия. Лекс пережил заново вечер кошмара. Восстановились даже заблокированные Рональдом события после ухода из тела Лекса королевы.

Эдди разорвал их рукопожатие. Лекс прижал онемевшую руку к груди. Он все вспомнил! И от этого стало невыносимо мерзко. Он вырвал сердце Дональда! Вернулся теплый привкус крови во рту. Запах крови... парень сжал голову. Все слишком ярко и отчетливо. Согнулся пополам. Омерзительно!
- Ты должен найти ее, – в голосе Эдди прозвучало секундное перемирие. Речь шла об их общем друге и не важно, каким образом будет оказана ей помощь, главное успеть во время предотвратить несчастье.
- Да, - переводя дыхание, полностью согласился Лекс, - да, конечно.


Прошло около пятнадцати минут. Безрезультатно. По наставлениям Прометея Лекс пытался, и концентрироваться и расслабляться, но ничего не происходило. В его голове оставалась только тяжелая боль, которая не позволяла связать даже пару простейших мыслей.
- Это невозможно, – Лекс сдался, не в силах продолжать эту пытку - у меня ничего не получится. Мы зря тратим время.
- Она так не думала, – напомнил Юра о том, как Соня неоднократно спасала Лексу жизнь. – Даже ни секунды не сомневалась, что она тратит зря свое время на такого неудачника как ты.
- Прости, – особенно невыносимо было видеть среди всего этого кошмара двух потерянных мальчиков. Он бы никогда не сдался, если бы действительно мог помочь. Речь шла о Соне, и Лекс сделал бы все возможное и невозможное ради нее. Но сейчас его сознание разламывала боль, - прости.

Приступ тошноты стал сильнее. Горло перекрыл ком. Выступил холодный пот. Лекс ощутил дрожь в конечностях. Сейчас будет плохо, - промелькнула вязкая мысль. Лекс поднялся, придерживаясь о попадающиеся предметы и людей, на одном он практически повис, но все же вернулся в ванную комнату. Закрывая дверь, извинился перед гостями. Упал на коленях перед унитазом, и его вырвало. Так плохо ему никогда еще не было.

Виктор озадаченно взглянул на Прометея.
- Тело не может быть в таком ужасном состоянии. Я ощутил в нем сильную боль. Чрезмерно сильную... для живого человека. С Лексом что-то происходит. 
- Он много пил, - сказал Эдди.   

Прополоскав рот и допив содержимое бутылки, Лекс вновь вышел к гостям. Признавая полную ущербность своего положения, он пригладил волосы, чтобы хоть как-то приподнять себя в их глазах. 
- Он не переносит спиртное, - глядя на это чудо, проговорил Прометей, - так же как она…

Хотя впрочем, Лексу было абсолютно все равно, что они думают о нем. Он этих людей не понимал и уже бросил все рвения понять причины их мероприятий. И болезненный вид нисколько его не унижал и не смущал. В конце концов, он никого не приглашал в гости, а раз уж они пришли пусть мирятся с тем насколько ему сейчас плохо.
- Все-таки кофе или чай?

Повторил он свой вопрос с изрядной долей юмора, но никто не улыбнулся и не пошевелился. Они ждали от него только того, зачем пришли, расценивая парня не больше средства поиска Сони.
- Постой, - Эдди в голову пришла замечательная идея, которая безоговорочно подержалась им, – Соня ведь чувствует тоже, то и Лекс. Если вызвать у нее всплеск значит, можно будет ее зафиксировать приборами.

Лексу совсем не понравилось как Эдди решительно двинулся в его стону. Инстинкт подсказал, что сейчас самое время спасать свою жизнь и Лекс попятился под уверенным наступлением Эдди.
- Не трогай меня.
- Сейчас посмотрим, сработает ли это, а потом поговорим. Иди сюда парень не бойся.

Лекс уже реально испугавшись за методы Эдди, проворно перебрался ближе к Прометею, но тот, похоже, слишком увлекся своими размышлениями, и совсем перестал следить за разворачивающейся трагедией. Теперь между ними оставался только стол. Но какую может сыграть роль стол на дороге Эдди! Чуть раньше Лекс влез бы в драку, не задумываясь, но теперь ему становилось все хуже, и он уже не был уверен в том, что сможет продержаться на ногах еще несколько минут. Такие активные действия только вызывали новые приступы боли.
- Эдди остановить! – потребовал Кларк.

Сейчас методы Эдди были совсем неуместны.
- Не волнуйся.
- Эдди! Парень нам может пригодиться.
- Я сломаю ему только руку. У него останется еще много частей тела, чтобы нам помочь.
- Эдди!
- Да не собираюсь я его убивать! – раздраженно выкрикнул Эдди. – Он же должен делать хоть что-то полезное для всех!

Звуки для Лекса становились гораздо резче. Голоса искажались. Доносились отдаленные звуки улицы. Он видел как меняется обстановка его комнаты. В стенах появлялись дыры, сквозь которые пробивался яркий дневной свет. Показывались контуры дорогих домов. Лучи захватывали все больше пространства комнаты, растворяя людей.
- Хватит! – желая прекратить кошмар, закричал Лекс. И боль эхом ударилась внутри его головы. Он согнулся. Завалился на стол, разрушив собой голограмму. Кира отскочила в сторону. – Хватит, - умоляюще стонал Лекс, - прекратите. У меня болит голова. Я больше не могу… - он сполз на пол, - голова…
- Голова. Всего-то, - хмыкнул Эдди, -  у меня есть отличное средство от головы. Безотказное.

Он одной рукой схватил парня за горло, поднял и снова завалил на стол. Все сопротивления Лекса ничуть не беспокоили Эдди, он вообще не обращал никакого внимания на тщетные попытки юнца сделать ему больно. Надавил на щеки, раздвигая челюсти, и вставил Лексу в рот дуло пистолета.
- Очень болит? – доброжелательно осведомился Эдди.

В ответ Лекс лишь ругался, пытаясь избавиться от этого психа. Рука сдавила сильнее челюсть и горло, парень захрипел.
- Эдди… - Прометей больше не мог смотреть на это живодерство.
- У тебя тоже что-то болит?!  - рявкнул на него, и тот не стал мешать, предоставив полную свободу в действиях.

Эдди злился, но все же в большей степени играл с парнем. Его излюбленный метод. Иногда ему кто-нибудь подыгрывал, но сейчас этого даже не требовалось. Он настолько был взбешен, зол и беспощаден, что присутствующие почти не разделяли его притворство от реальности.   

Лекс вновь удостоился внимания Эдди.
- Не проходит? – он ничего не смог разобрать и вынул ствол. Теперь стало понятно, что Лекс выразительно объясняет, насколько безмерна его любовь к Эдди, и какая судьба его ожидает в скором будущем. – Не проходит, – объяснил он присутствующим, - ну что же еще полечим.

Теперь он церемонился меньше и едва не выбил Лексу зубы, засовывая ствол обратно в рот парню. В это уже никто бы не рискнул вмешаться, потому что время слишком быстро ускользало из их рук, а они не достигли никаких результатов. Соня могла быть где угодно, даже на пороге «Мечты». Ее намерения относительно существования этого заведения всем были давно известны, поэтому дозволялись любые методы. Не стал настаивать даже Кларк.

Лекс понял, что сопротивление лишь изувечит его. Примеряющее поднял руки.
- Больше не болит? Что не могу понять? Болит, – под его пальцами челюсть едва не трещала, – никак не проходит. Надо же. Что? Не понимаю. Ты как-то плохо говоришь. Что? Прошла? Кто прошла? Я никого не видел, – намеренно паясничал Эдди, - а? Не понимаю от тебя ничего. Кто? Боль? Так она прошла? Точно? Ты хоть кивни.

Лекс чуть-чуть смог кивнуть головой, придавленной железной рукой Эдди. Он вынул пистолет, но не торопился отпускать. Убрал лишь два пальца от челюсти парня.
- Точно не болит? Или обманываешь?
- Не болит.
- Вот видишь, говорил же я что средство безотказное.

Эдди отпустил парня. Лекс не шелохнулся, ожидая нового нападения. Это же полный псих! Эдди отошел немного в сторону, и Лекс переваливаясь на бок, рухнул со стола на четвереньки. Задыхаясь. Голова кружилась от боли. В глазах темнело. Он глох от ударов сердца. Челюсть онемела. Зубы свело. Рот наполнился кровью. Локти дрогнули, и Лекс завалился на бок.

Потолок прошили слепящие солнечные лучи…
- Есть сигнал! – неожиданно вскрикнула Кира. Забыв про Лекса, все повернулись к возобновленной изобразительной голограмме и долгожданной яркой точке. – Она в первом изоляционном кольце. Идет …

Потолок исчез, открылась часть улицы, и Лекс увидел подпирающие небо башни «Мечты». Внезапный звук принес резкую боль в ушах. Лекс сжал уши руками. Но звук исходил не снаружи, он шел изнутри. Парень застонал.
- Ты видишь ее? – заглядывая ему в лицо, обеспокоено спросил Прометей, - что ты видишь?

Звук был настолько сильным, что не выдержали сосуды. Под руками показалась кровь.
- У него приступ!
Эдди тут же схватил парня. Перевернул прямо на полу вниз лицом. Скрутил руки за спиной. Придавил голову. Прометей сделал укол непосредственно в розетку. Прошла волна судорог. И все разом стихло. Растворилась невыносимая боль. Внезапная тишина охватила парня. Он словно оглох. То ли мир лишился звуков.

К Лексу вернулось ощущение реальности; лицо, сплющенное о грязный пол, колено Эдди в спине вот-вот переломит его позвоночник как спичку, вывернутые до хруста руки за спиной.
- Как ты? – взволнованно спросил Прометей.
- Убери его …
- Эдди отпусти. Ты сломаешь парню руки. – Эдди не торопился. – Оставь парня. Спасибо.

Демонстративно убрал руки в стороны и уступил место Прометею.
- Тебе легче? – он помог ему сесть.
- Да.
- Это приступ, из-за…
- Она идет в «Мечту», - Лексу и без подсказок стало ясно, из-за чего возник этот приступ и почему последнее время не покидает ощущение боли. Всему причина идентичность имплантатов. – Зачем она идет в «Мечту»?

****
Фургон скорой медицинской помощи беспрепятственно ехал по улицам Нового города. Это единственная служба, которая проверялась только на въезде или выезде из города, да и то формально. Пропуска, назначения… главное чтобы на документах стоял код допуска «Мечты». Код менялся каждый день, поэтому считалось, что фальшивок просто не может быть.

Фургон уверенно вел Давид, мужчина уже не молодых лет, промотавший жизнь дальнобойщиком и от этого с характерными профессиональными чертами. Его лицо навевало подозрительные мысли у проверяющих, но рядом всегда сидел типичный врач с безупречным послужным списком – Виктор. А раз водитель скорой должен отличаться твердой рукой, быстрой реакцией и быть невосприимчивыми к внешним раздражителям, то все вопросы очень быстро урегулировал Вик.

Внутри - Кира со своими игрушками. Одним ухом слушала наставления Малыша, а другим участвовала в жизнедеятельности фургона. Она так же и говорила не понятно; на два мира. И выглядела она как-то соответственно.

С одной стороны сидел Кларк и Эдди, а с другой Лекс зажатый двумя оперативниками. Стас тот, что повыше и Макс, он светлее и, похоже, был отменным хакером или подрывником… одним словом связан был с кодами и взломами. 

Потолок фургона оказался двойным. Когда Кларк открыл створки, то Лексу представился шанс лицезреть очень внушительный арсенал для действующих оперативников. Можно сказать, что здесь было предусмотрено все на любые случаи жизни. От оружия и медикаментов до стопки пластиковых мешков.

Лексу стало не хорошо, и он перевел взгляд с увлеченных вооружением парней на Киру. Она сидела в самом начале, глаза бегали по строчкам данных на мониторчике переносной системы. Длинные пальцы порхали по клавиатуре. Когда ее челка спадала на глаза Кира забавно оттопыривала нижнюю губу и дула на нее, пока та вновь не сдвинется на место. Порой ей удавалось сделать это рукой, и тогда действия второй руки становились еще быстрее. Лицо, подсвеченное зеленоватым блеском голограммы, развернутой прямо перед ней, выглядело странно… загадочно что ли.

Эдди проследил тоскливый взгляд Лекса и ухмыльнулся. Юнец нервничал. Не подавал вида, но все равно нервничал. Он проверил боеприпас пистолета и прицелился, заметил за прицелом, что Лекс на него смотрит. Молча, сдержанно. Старается не думать над тем, что должно произойти, не допускать мыслей о страхе и смерти, но они все равно не покидали его голову. Лекс выглядел все еще плохо и будь воля Эдди, то оставил бы парня вместе с Прометеем и мальчишками в Бункере. Через два часа действие укола пройдет и тогда… ох, не хотелось бы сейчас думать над теми мучениями. Будет лучше, если бедолага до этого момента не доживет.
- Ты мне не нравишься, – сказал Эдди, поглаживая спусковой крючок.
- Взаимно.

Эдди рассмеялся и опустил оружие. Бросил Лексу пистолет.
- Дарю.
- Мне не нужно оружие.
- А мне не нужны твои слюни. – Эдди снял себе с креплений еще пару пистолетов. - Познакомься это твой единственный друг, - начал объяснять он, - универсальная модель. Импульсные, бронебойные и самонаводящиеся взрывные. Обоймы вставляются здесь в каждой по 40 патрон. Скорости выстрелов позавидовал бы даже автомат. Переключатель здесь. Импульсные. Это для временной парализации. Блок питания, окошко с цифрами показывает заряд. Зарядный блок здесь. Его достаточно иметь в запасе хотя бы один. В остальном все просто, наводишь на цель и плавно нажимаешь на крючок. Раз и все мертвые. Отдача не большая, но игрушка для начала тяжелая. Потом рука привыкает.

Лекс намеревался вернуть ему пистолет. Не за чем ему все это знать. Убивать людей он не собирался. Хватит! Насмотрелся на трупы. Достаточно! Пусть другие стреляют, а он как угодно, но только не с оружием.
- Я не буду участвовать в перестрелках.
- Не надо стрелять. Это в целях безопасности. – Заверил Эдди, и бросил ему на колени несколько обойм. Потом добавил еще пару и зарядный блок. Если Лекс собирался отсиживаться в стороне, то ему-то точно боеприпасы не помешают. Пусть парень прихватит побольше.    

  Лекс посмотрел на все закрепленное наверху оружие. Этого бы хватило на ликвидацию целого отряда.
- Вы собираетесь штурмовать «Мечту»?
- Нет, - говорил Эдди, проверяя снаряжение. Раскладывая по специальным карманчикам формы обоймы, ножи, цилиндры гранат... а в остальном большинстве Лекс не знал ни названий, ни применения смертоносных мелочей. - У нас есть информация о том, что Лола посещала одного профессора в «Мечте». Теперь и Соня направляется туда же. Ничего не кажется подозрительным?
- Зачем Сони этот профессор?
- Вот мы у него и спросим.
- А столько оружия зачем?
- Для обороны.
- В нас будет стрелять спецназ «Мечты»?
- А как же, – он подал ему бронежилет.

Лекс подозрительно скосился на парней. Трое из охраны, громила за двоих, ну или за четверых и он против нескольких десятков или сотен отменных убийц. Проклятье! Это же самоубийство!  Но, похоже, такого мнения придерживался только Лекс, остальные же выглядели спокойными и уверенными, словно впереди их ждал дружеский прием и разговоры о пустяках. Они даже подшучивали друг с другом! Ему захотелось крикнуть: «Эй, парни очнитесь! Хватит мальчишества. Нас всех убьют! Убьют! Понимаете?» - но Лекс только тяжело вздохнул. Конечно, они все понимают. Они бывали в подобных переделках не один раз, и научились справляться с собственными недостатками. А вот Лекс боялся. И перед ними ему было стыдно за свой панический страх. 

Кларку совсем не понравился сникший обреченный вид парня совсем не готового к оперативной работе. Его внутреннее состояние для Кларка впрочем, как и для остальных было очевидно. Вот именно сейчас смотря на пистолет в своих руках, Лекс думал о том, что его убьют в первые минуты пребывания в стенах «Мечты». Сколько он сможет протянуть прикрываемый всевидящими? Какая пуля прикончит его? Он умрет сразу или придется мучиться? Эти мысли пробуждали в нем невероятную тоску о прожитой жизни. Что бы он изменил в ней, если выживет? Так хотелось жить...

И вся сложившаяся ситуация Лексу представлялась ему с долей иронии. Теоретически он уже мертв, наверное, кого-то удивиться, убивая его во второй раз.

Нет, так нельзя. Кларк покачал головой. Парень слишком поддался депрессивным мыслям. 
- Ты убивал?
- Что?
- Ты убивал? – повторил свой вопрос Кларк.
- Кого?
- Приходилось стрелять в живых людей? Ни в Игре, а по-настоящему? Убивал?
- Нет, но я видел, как другие умирают.

Ясно. Кларка еще не подводило чутье в таких делах. Хотя он видел Лекса в Игре, и в некоторых моментах мог бы назвать его действия «вполне интересными»,  но это всегда оставалось лишь игрой воображения. Подумаешь, достался первоклассный имплантат со сформированной памятью.  Это все равно, как сидеть в кресле пилота космического корабля, зная о пилотировании только то, что корабль должен подняться вверх, покинуть планету и летать в космическом пространстве. К тому же сыворотка Бюргера отключила имплантат и Лекс не сможет воспользоваться даже автопилотом. Паршиво. Понимая все это можно не только поддаться хандре, но и запаниковать.

Кларк обратился к Эдди:
- Ему лучше в фургоне остаться.
- Пусть идет, - твердо ответил тот, бросив на парня беглый взгляд. Выглядел он и впрямь хреново, но теперь Эдди не отпустил бы его, даже зная, что бедолагу наверняка пристрелят. – Может, придется  ловить на живца. Они связаны, и если из-за него Соня попадет в ад, то я и его туда затащу.
- Он не готов…
- Чем раньше потеряет невинность, тем быстрее станет мужиком, – он подмигнул Лексу и тот в ответ сгримасничал ему. Нервничает. Хорошо. Значит боится. – В реальности это гораздо приятнее.
- Пошел ты…

Эдди засмеялся.
- А ты главное рядом держись.
Кира предупредила о готовности:
- Три минуты до расчетной точки.


****
В комплекс «Мечты» могли входить только по пропускам или в сопровождении инструктора. Ни тем, ни другим Соня не располагала. Она поискала поблизости что-нибудь подходящее. В небольшом парке, озеленяющем это гиблое место, было не много отдыхающих. В основном детишки веселились у фонтана. Брызгались и смеялись. Несколько мамаш с колясками сидели чуть дальше в тени раскидистых крон. Наверняка сплетничали. А вот это пригодиться. Она подошла к карапузу уплетающему конфеты. Улыбнулась.
- Тебе здесь нравится?

Мальчик напрягся, недоверчиво вглядываясь в женщину. На всякий случай прижал ближе пакетик с конфетами.
- Угу.
Соня поправила его панаму.
- Смотри, голову напечет.

Подмигнула мальчику и прошла дальше. Мимо фонтана. Немного задержалась, любуясь счастливыми ребятишками. Правда ей досталась от них хорошая порция брызг. Небольшой аллейки. Остановилась под древним дубом. Шелестела листва, проглядывая кружевом в ярких лучах солнца.

Дальше тротуар, дорога и широкие ступеньки в «Мечту».
Здесь совсем нет облаков, - почему-то подумала Соня, подставляя лицо под теплое солнце. Развернула украденный у карапуза фантик. Разгладила фольгу. Под ее пальцами она стала ровной, без единой складочки. Вынула из волос маленький зажим и прикрепила им фантик за край карманчика на груди. Лучше могло отражать только зеркало, но и фольга совсем не плохо. – Замечательный день. Теплый. Солнечный. Даже не поверишь, что у нас холодно и все еще сыро из-за вчерашнего дождя. У нас… - повторил она. Отвлек звонок Юры.

Соня достала телефон. Некоторое время боролась с желанием ответить ему или хотя бы прочесть сообщение. Вызов был периодичным, значит, ее уже ищут. Юра беспокоиться. Она совсем не хотела расстраивать мальчика… хотя какой он мальчик? Он уже взрослый парень, который волнуется за свою непутевую тетку. Она обязана ответить…

Нет, - Соня решительно убрала телефон, совсем отключив, - не сейчас…
Она воспользовалась стволом дуба как укрытием от «Мечты». Со стороны парка ее прятали другие деревья. Впрочем, ее персона мало кого интересовала, поэтому никто даже не обратил внимания, как из-за дерева вышла брюнетка в форме инструктора (очень похожая на одну из мамаш) и направилась прямо в «Мечту». Она тут же слилась с основным потоком подобных ей безликих однотипных инструкторов; мужчин и женщин, различающихся только по данным на их пропусках.

У дверей какой-то мужчина, поравнявшись с ней, улыбнулся натренированной улыбкой, открыл дверь, пропуская незнакомку в фантастический мир иллюзии и жестоких расчетов.


****
Фургон остановился в двух кварталах от «Мечты». Тупик надежно укрыл его от посторонних любопытных глаз. К тому же район был насыщен увеселительными заведениями, в которых, теряя над собой контроль люди, доходили до крайностей, и фургончики скорой частенько можно было увидеть в этом месте. Иногда к импровизированному убежищу прибегали намеренно, когда сотрудники скорой сами после смены заглядывали в бар пропустить по стаканчику. Так что даже если кто-то и обнаружит фургон, то не придаст этому никакого значения.

Дверца в полу ушла в сторону, демонстрируя внизу крышку канализационного люка старой уже не действующей системы. Незаметно пять человек перебрались из фургона в тоннель, и дальше их повела Кира.

Канализационная система опутывала весь город и была лишена практически полного контроля «Мечты». Несколько лет назад была отстроена новая, а эта частично заблокированная осталась доживать свое существование. Внутри спертый воздух пах сыростью и плесенью. Раз в месяц для дезинфекции систему прожигали, пропуская под давлением горящий газ, поэтому тоннель казался жутковатым.

Лекс осмотрелся.  Узкий луч фонаря вырисовывал смутную картину в серо-черных тонах выжженных стен и остатков колоний паразитов; тоннель был узкий, но высота позволяла передвигаться в полный рост. Пол ровный с горками пепла по углам.  Что ж, зато нет вероятности наступить на грызунов или большую неприятность.

Ровный уверенный голос Киры непрерывно комментировал ее действия и строил дальнейшие планы группы.
- Посылаю схему.

Браслет на левом запястье засветился, и зеленоватое проекционное поле обернуло руку до локтя. Отчетливо представляя уменьшенный вариант системы. Несколько точек вначале – группа, а место выхода ярким жирным пятном на другом конце схемы. Между ними непостижимый лабиринт, который им необходимо преодолеть за восемь минут.
Пока Лекс пытался адаптироваться, и вычислить какая из точек голограммной схемы олицетворяет его, ребята быстро переговорили в стороне и побежали вперед.


- Все бы тебе играться, - с сарказмом и издевкой проговорил Эдди.
Лекс повернулся. Понял, что они остались вдвоем, и постарался не сводить с Эдди свет. Но тот ухмыльнулся. Не добро так ухмыльнулся, блеснув глазами, и Лекс насторожился. Вот сейчас он свернет юнцу шею, бросит в сторонку и никто его никогда не найдет здесь, а после дезинфекции даже и пыли от трупа не останется.

Эдди, словно читая его мысли, скользнул в сторону и исчез в темноте. Луч в панике забегал по сторонам. Его нет!

Лекс ощутил острое холодное лезвие на своей шее. И для него осталось неизвестным, каким образом человек, практически заслоняющий собой весь проем ни зацепив и не издав шума, оказался за его спиной. Но, тем не менее, Эдди стоял за ним, и от опасной близости у Лекса кожа покрылась мурашками. Чувствуя нож на горле, он старался не думать, насколько велико желание Эдди сделать лишь одно незаметное движение, чтобы избавиться от неприятностей.

Убить... убить его сейчас...

Зачем он это делает? Играет? Почему если может, то все еще не убил? Почему? Убей же меня, и покончим с этим! Убей меня! Хватит играть со мной!
- Хочешь умереть?
- Нет.
- А я считаю, хочешь.
- Нет. 
- Ты думаешь, что хочешь.
- Я думаю, что у меня мало шансов выйти из «Мечты» живым. Меня убьют. Теоретически я уже мертв.
- Значит, ты согласен умереть и оставить парня сиротой?

Лекс вздрогнул и отчетливее почувствовал лезвие. Под ним шея стала влажной. Порезался. Но Лекс этого уже не чувствовал. Он уже давно ничего не мог услышать определенного о Мише. Где он? Как он? И сейчас в этом мрачном месте, в двух шагах от очередных неприятностей о его мальчике говорит человек, которому он доверяет меньше чем Рональду. Лекс совсем не был к этому готов. Слов, которых он хотел сказать, оказалось настолько много, что Лекс не за одно не мог уцепиться. Выделить главное. Все смешалось.
- Миша славный, похоже, совсем не в тебя.

Лекс открыл рот и наконец-то заговорил. Эхо голоса отдавалась в висках на перебой с ударами сердца. 
- Ты знаешь, где он?
- Да.
- Он в порядке? В безопасности?
- Какая тебе разница? Ты же решил, что умрешь.
- Все может случиться. Эдди я хочу знать...

В наушнике потребовал голос Киры:
- Нет времени задерживаться. Говорить надо было раньше. У вас минута и четыре опоздания.

Ничего не поделаешь. Эту женщину следовало слушать.
Лезвие незаметно исчезло в темноте. Проходя мимо Лекса, Эдди грубо толкнул его в плечо, и парень ударился о стену. Этот пинок вывел его из оцепенения. В голове прояснилось, словно до этого Лекс пребывал охваченный посторонним влиянием. Связались воедино остатки неясных догадок, мимолетных ощущений, размытых образов.

Его сын в Бункере! Все это время Мишей шантажировали и прикрывались разные люди в различных ситуациях, но все это время он был в Бункере.
- Как он?! – торопливо выкрикнул Лекс в спину Эдди.
- Потом.
- Когда потом?
- Когда вернемся.

Прощупывая темноту своими способностями, он шел без света, лишь на поворотах сверяясь со схемой. Потом быстрее, быстрее и перешел на бег. Вскоре нагнал группу. Они тоже двигались в темноте. Быстро и тихо.
Лекс едва поспевал за ними. Нет, теперь он не умрет, даже если его будут усердно убивать!



Кабинет профессора Малковича находился как раз над лабораторией, в которой он проводил свою деятельность по генной коррекции эмбрионов, прививая им новые сверх возможности, выработанные имплантатами у своих носителей. Дело это было крайне заманчивым  и хорошо финансированным, потому как одни желали иметь детей гениев, другие сами хотели раздвинуть границы своего интеллекта, а военные – как всегда, были готовы заплатить любые деньги для создания тайных совершенных солдат. Таким образом, профессор Малкович весьма не бедствовал, и все доходы без остатка тратил на свою лабораторию.

Был он уже далеко не молод. С круглым морщинистым лицом, маленькими проницательными глазками и редким оставшимся на затылке волосяным покровом. И хотя у него была возможность продлевать молодость организма на очень длительные сроки, Малкович предпочитал оставаться таким, каким его создала природа, ни вмешиваясь в естественные процессы и не стесняясь варварской старости.

Кабинет по сравнению с его коллегами был скромных размеров; шкафы, заставленные колбами с наглядными пособиями, в основном мутации младенцев и отдельных органов, придающих обстановке жутковатый вид берлоги маньяка. Несколько изобразительных голографий, демонстрирующих функционирование кровеносной системы человека, деление клеток и строение нескольких атомов. Графики, таблицы...

Малкович настолько увлекся работой, что обратил внимание на вошедшую женщину только, когда она подошла вплотную к столу. Он приподнял голову, и они изучающее посмотрели друг на друга, потом он заглянул за нее на дверь, чтобы убедиться, что больше никого нет.
- У вас есть разрешение на вход в лабораторный корпус? – задал он дежурный вопрос.

Женщина отстегнула с кармана удостоверение и подала профессору.
- Джилиан Смит, - прочел он вслух, - седьмой уровень допуска, первой категории.

Его брови удивленно изогнулись, он еще раз взглянул на женщину, обладавшую полной свободой в комплексе «Мечты» и имеющий доступ к любой секретной информации. Таких важных людей ему еще не приходилось встречать. Малкович растерялся. Суетливо вскочил с места, чтобы предложить гостье стул, но из тех, что имелись: один завален чертежами, другой на днях сломал чрезмерно грузный сослуживец, а еще на одном стояла коробка с новым микроскопом. Он сгреб чертежи, стряхнул несуществующие пылинки и поставил Смит.
- Что вас привело ко мне?
- Информация.
- Информация? – профессор замер пред ней, облокотившись бедром о край стола, - какого рода?
- Возможность женщиной выносить здоровый эмбрион от двух посторонних родителей...
- Ну, это пустяки, не волнуйтесь, я сделаю вам замечательного малыша... - поняв, что бестактно оборвал ее, не дав договорить главного, он смутился. Замялся и извинился за свою привычку торопиться. – Простите.
- ... двух посторонних родителей носителей имплантатов. Насколько окажется поврежденным мозг ребенка.

Малкович подождал, но продолжения не последовала. Джилиан ждала ответа. Он пояснил, сдерживая эмоции от встречи со столь важной особой, которая признавала его работу достойной настолько, что была согласна прибегнуть к его услугам:
- Все возможно в переделах допустимого. Ребенок будет нормальный, разве что немного умнее других.
Она широко и красиво улыбнулась. И профессору пришлось по душе ее ожившее жизнью лицо... если только убрать эти ледяные глаза... внимательные прожигающие глаза...
- У генетической матери восьмой уровень.

Мужчина заметно изменился в лице. Напрягся. Скосился на стол, чтобы еще раз удостовериться о допуске гостьи к такому роду информации. Его стали посещать тревожные подозрительные мысли, а одна так просто панически крутилась на языке. Лолианна Смит Оскар. Он с самого начала предполагал, что добром это не закончиться. Играть со Скальной было опасно, потому что рано или поздно она все равно узнает любую тайну.

Малкович не согласился бы взять ее образцы, но вот профессор Малкович не смог устоять перед возможностью первым создать здорового ребенка от носителя практически полностью измененного имплантатом. Раньше мутации были физическими дефектами, но никто еще не изучал восьмой уровень!... до того как это сделал Малкович. И теперь у него были доказательства о том, что будущий ребенок возьмет только лучшее от двух организмов и это сделает его только... совершеннее...

Мир был на пороге сенсации, а Малкович уже с неделю обдумывал текст речи, которая сообщит человечеству его открытие...
Он увидел это сразу... на аккуратно убранном столе вместо удостоверения лежал квадратик фольги. Иллюзия! Никакого удостоверения нет. Он кожей ощутил легкий стрекочущий разряд, скользнувший по гостье, и был уверен, что рядом сидит уже другая женщина. Ростом чуть выше среднего, хорошо сложена. Блондинка с безобидным приятным лицом, ледяным взглядом и смертельно опасными возможностями.
- Зачем вы торгуете моими детьми? – в ее ровном мягком голосе таилась угроза.

Малкович даже боялся посмотреть на нее. Он уже знал кто она, как прошла через всю «Мечту» и зачем она здесь. Он в панике уцепился за крышку стола.

Охрана! Охрана! – кричало все его нутро, но губы профессора лишь плотнее сжимались, синея. Она не даст ему закричать! А камеры фиксируют гостью только спины. Никто даже не заподозрит и не подумает, что Скальная в самом центре «Мечты». – Охрана! Помогите!

Соня поднялась. Повернула его лицом к себе, чтобы он хорошо разглядел женщину, которую решил использовать как материал для своих опытов. Его глаза округлились, затравленно скакали с Сони на камеру слежения, надеясь, что охранники все же заподозрят опасность.
- Зачем?

Малкович был не в состоянии разжать губы. Обнимая, ее руки легли на голову профессора. Глаза Сони полные участия внимательно разглядывали покрывшееся потом окаменевшее от страха лицо профессора.
- Ты делаешь очень плохие вещи.

Он активно закивал, соглашаясь. Сейчас Малкович поддержал бы любые ее слова, лишь бы потянуть время. Они должны увидеть! Должны увидеть! Должны прийти к нему на помощь!
Помогите!!!

- Больше ты никогда так не будешь делать.
Продолжал кивать. Он почувствовал резкую острую боль в голове. Глаза стали влажными. Профессор задрожал от страха, понимая, что она собирается сделать с ним. Боль становилась все сильнее, копошилась внутри и царапалась, распирала череп. Вены на лбу вздулись. Крик вырвался из глотки, но сомкнутые губы не позволили ему вырваться. Все продолжалось несколько секунд, во время которых Соня проникла в его сознание, изменяя его на свое усмотрение. Потом боль пропала.
- Я очень вам благодарна, - улыбаясь, говорила она, - вы выполните мою просьбу?
- Это не составит труда, - ответил профессор.

Соня чмокнула его в щеку и оставила Малковича. Некоторое время он продолжал стоять, потом посмотрел на закрытую дверь и вернулся за свой стол. Странно, но он никак не мог вспомнить, кто эта женщина, к тому же ее образ в памяти быстро исчезал. Зачем она приходила?

Шмыгнул носом. Потрогал... кровь пошла носом. При избирательном стирании памяти не выдержали давления сосуды. Теперь в его голове не осталось ничего, что позволило бы продолжать подобные эксперименты с детьми. Ничего, что связано с Лолой, Лексом и Соней. 
Малкович зажал нос платком и через свой компьютер принялся стирать все файла из базы данных «Мечты», убирая следы последней многолетней работы и сотрудничества с Дональдом.


Из шестой лаборатории персонал вышел один за другим молча. Завершили работу, оставили свои места и послушно удалились обедать. И никому не показалось странным, что время перерыва должно было быть еще через час. Но разве кто мог противиться столь щедрому жесту начальства?

Соня вошла в пустую лабораторию. Она уже длительное время непрерывно прибегала к помощи имплантата, и это ее заметно утомило. Концентрировать силу становилось тяжелее, поэтому стоило торопиться. Еще немного и звено выжмет ее окончательно.

Вся проблема была в том, что силы существовали в человеке как бы в стороне от его основных возможностей. Их развивал имплантат, а носитель лишь учился ими пользоваться. Но если забросить все на слишком длительный срок, то силы отодвигались глубже, а сноровка ими управлять быстро притуплялась. И тогда могли возникать внезапные и необоснованные скачки, часто сопровождающиеся потерей памяти. То резко вспыхивали и выходили из-под контроля, то затухали в самый не подходящий момент. Все это сопровождалось сильными нагрузками на человека, тогда чтобы предотвратить полное истощение организма защитным рефлексом станет обморок, а это совсем некстати на вражеской территории.

Соня осмотрелась и прямиком направилась к холодильнику в дальней комнате. Трех метровые установки, пятнадцать или двадцать, длинными рядами заполняли пространство. С двух сторон разделенные на тысячи ячеек, в которых хранился генетический материал, представляющий особую ценность для науки или истории общества. Глядя на все это, становилось мерзко, зная, что большая часть людей даже не знает, что стали материалом «Мечты».

Найденная в голове Малковича информация очень облегчила ее поиски. Соня быстро прошла маршрутом профессора и отыскала нужную ячейку. 

«Александр С. Шелест».
Приложила палец к замку, пропуская в него разряд. Резко дернула за ручку. Замок хрустнул, и дверца открылась, обдавая холодом. Изнутри выехала цилиндрическая капсула с генетическим материалом Лекса.

«Михаил А.Шелест»
Она так же извлекла капсулу мальчика. Потом... как же мало времени...
«Соня Н. Скальная» 

Побежала в лабораторию. Опустила капсулы в нагревательную печь и включила максимальную температуру. Этот материал будет полностью уничтожен. Возможно, где-то хранится еще, но Малкович о нем ничего не знал, а на поиски уже не было времени.  Внезапно в глазах поплыло. Соня облокотилась рукой о лабораторный стол. Ах, как не вовремя...

Пожалуйста, пожалуйста, еще немного. Я прошу только несколько минут. Пожалуйста...
Соня уже не смогла удерживать иллюзию и вернулась в свой облик. Теперь камеры зафиксировали ее. Время пошло на считанные минуты. Спецназ «Мечты» поднят по тревоге, и вскоре выбраться отсюда для нее будет невозможно.

Осталось только одно. Она побежала, зацепилась, ударилась, упала...
Взорвалась печка из-за недозволительного материала для нагрева. Горящие обломки разлетелись по лаборатории. Несколько воткнулись в пол прямо у головы Сони. На столах вспыхнули горючие смеси. Начали лопаться стеклянные колбы, плавился пластик. Пискнула систем пожаротушения, и струи воды обрушились вниз.

Соня поднялась. Прислушалась. Казалось подозрительным, что до сих пор хваленая охрана «Мечты» так и не объявилась. Ни одного! Возможно, они караулят ее снаружи? Нет. Коридор был пуст. От сканирования Соню отвлек шум в ушах. Все хватит! Следует поторопиться и не растрачивать зря силы.   
В отдельном хранилище находились эмбрионы. Ряды холодильных установок с зародышами новых генетически улучшенных людей. Целое поколение, способное в будущем практически полностью заменить существующее сейчас человечество.

«Лолианна Смит Оскар»
Соня достала капсулу. Что теперь? Она ощущала ее тяжесть в ладони, холод щипал кожу, и Соня вдруг осознала, что держит в руке не просто генетический материал, а эмбрионы собственных детей. Ее и Лекса. Когда-то Прометей уже осмеливался предложить ей этого ребенка, а теперь она держала его в руке... даже не одного...  пятнадцать. Что же теперь делать? Она пришла сюда только ради того, чтобы уничтожить эмбрионы и не позволить миру увидеть чудовищный замес. Уничтожить их! сжимая в кулаке колбу, ее решимость отступала. Соня была не готова отказаться от  предложения во второй раз.

Над этим стоило боле серьезно подумать, но только в другом месте.
- Ты хочешь убить своих детей?
От внезапного голоса она вздрогнула и повернулась. В дверях хранилища стоял Рональд. Теперь понятно, почему задерживается спецназ. Охране просто-напросто ничего не известно о происходящем в лаборатории. Наверное, до сих пор просматривают видеозапись.
- Вижу, что не сможешь. – Он шагнул навстречу, - отдай мне колбу.
- Зачем ты это делаешь?

Соня предполагала, что его помощь еще обернется крупными неприятностями. С Дональдом все было понятно. Он был открыт в своей ненависти и своих желаниях. Но ему-то зачем? Рональд никогда не стремился вырваться вперед, и ни разу не отставал в последние ряды. Его карьера была безупречной и весьма успешной. Казалось, Рональд вообще жил своей собственной жизнью в мирке созданным им же самим. Он словно чертил линию судьбы, как ему вздумается, но вот только куда он ее вел?

Соня смотрела на него и не могла понять кто перед ней. Враг! Тогда для чего была его помощь с Эдди? Друг! Нет, другом Рональд не был и не смог бы быть. Значит он просто сотрудник «Мечты»? С ними-то Соня знала как себя вести.
- Они принадлежат другому человеку.
- Ну, уж точно не этой двуличной суке.
- Что ты сделала с Лолой?


****
Примерно в это же время где-то на другом конце города Лола открыла глаза, и первым, что она увидела были ее руки... без ожогов. Она приподнялась и осмотрелась, но вокруг не осталось ни малейшего свидетельства от пожара. Даже бутылка с вином стояла на столике невредимой, и единственный бокал ставил под сомнение визит Сони.

Что же это такое? На теле не было ни единого следа ожога или обморожения. Ничего! Так словно все было придумано воображением! Галлюцинации? Может сны уставшего сознания? 
Болела щека, дотронувшись, на пальцах осталась кровь. Лола поднялась на ноги и посмотрела на себя в зеркало бара. Через всю щеку тянулся багровый шрам, как свидетельство состоявшегося разговора.

Ее отражение сменилось на лицо Сони.
- У тебя не будет моего ребенка, – повторила она, - никогда.
Лола швырнула в зеркало первую попавшуюся под руку бутылку, и закричала, разрываемая отчаянием и злобой.


Соня лишь многозначно улыбнулась. Предательство Лолы требовало индивидуальной столь же изощренной мести, которая растянется на очень, очень долгое время из боли, утраченной надежды, безликого одиночества и утрате всякого смысла в дальнейшей жизни. Ее месть станет равноценной предательству Лолы.

Рональд не отступал.
- Я предлагаю сделку. Ты возвращаешь материал, а я выпускаю тебя из «Мечты». Живой.
Сони стоило бы задуматься над его словами. Рональд был для нее серьезным противником, к тому же Соня ослабла. В открытом противостоянии ей уже не победить его. Но даже если это случиться, драка ее настолько измотает, что выбраться из «Мечты» будет невозможно. Но она не желала его слушать.
- Верни колбу, - он протянул руку, вынуждая ее подчиниться.

Она почувствовала его давление. Оно было настолько сильным, что Соня сделала шаг навстречу. Еще шаг. У нее не хватало сил заглушить давление Рональда, и вскоре протянула руку, чтобы вернуть колбу.
- Вот и умница, - она медлила, и он убедительно выговорил: - не волнуйся, так будет лучше для всех.
- Лучше... – по щекам покатились слезы. Соня не хотела отдавать колбу, но чем больше она прикладывала сил на  сопротивление Рональду, тем слабее становилась. Ее пальцы уже разжимались...

В лаборатории из-за воды замкнуло электронное оборудование. Посыпались искры. Дрогнуло освещение и перешло на аварийный режим.
Внезапные неполадки отвлекли Рональда, но этого хватило, чтобы Соня очнулась от его давления. Она быстро подняла свитер, и колба надежно спряталась под иллюзией кожи живота. Минут двадцать без сильных физических повреждений она сможет ее удерживать внутри.
- Я не отдам.

Рональд  оттолкнул ее, и Соня улетела в другой конец хранилища. Больно ударилась о холодильники, и, похоже, хрупнувший звук принадлежал ее треснувшим костям. Внутренности онемели. Рот наполнился кровью. Силы имплантата ускользнули, и Соню охватила боль. Перехватило дыхание. В глазах потемнело и все поплыло. Мучительная волна продолжалась не больше минуты, потом подобно огню по телу проскользнули импульсы имплантата, и она услышала слова Рональда.
- Ничего личного. Просто то, что в этой колбе уже не принадлежит ни тебе, ни мне, ни Лоле. – ровно говорил Рональд, размеренно приближаясь к Соне. - Это принадлежит будущему. Всему человечеству. Эти дети не будут болеть, отставать в образовании или страдать агрессией. Сильные, быстрые, способные видеть сквозь расстояние и время, слышать недоступное, контролировать окружающую среду. Телепатия, телекинез термодинамика,  законы физики и химии будут подчиняться их воли. Признай, эти дети достойны существования и не важно кто был в основе их человеческой генетики, главное они будут рождены с Ним.

Он остановился перед ней. И то жалкое зрелище, которое она сейчас представляла, отразилось на его лице брезгливой ухмылкой. Рональду было даже жаль, или нет скорее он видел в этом великий парадокс судьбы, что более совершенному виду предшествует столь ничтожное зрелище.

Огонь разлился по всему телу, и рассудок захмелел от скачка.
Соня приподнялась на локтях.
- Я знала одного бога, - сплюнула кровь и оскалилась, - он умер. Рональд, кажется, я его убила.

Рональд поднял ее за шиворот, и бросил, словно пушинку, обратно в лабораторию. Пробив собой двухметровый стеклянный куб, в котором развивались ткани для имплантатов, Соня спиной проехала по столу, сметая аппаратуру с ветвистыми сообщающимися трубками, и рухнула где-то там на пол. Среди осколков, искр, реактивов и кусков дергающей плоти имплантатов. Мокрый пол под Соней стал окрашиваться в красное...

На стол с легкостью запрыгнул Рональд. Разряд скользнул по его телу, меняя его на облик Айс. Он, наслаждаясь, вытащил из ножен за спиной два японских меча. 
- Говорят, что нет сильнее врага кроме самого себя, потому что только он знаешь все свои сильные и слабые стороны. – Рональд предложил Сони доказать или опровергнуть подобные слухи. Все равно им не избежать сражения, так почему бы ни сделать это красиво и с удовольствием. Так, как их учили и для чего их сотворили.
- Без спецэффектов?
- Без, - довольный собой отозвался Рональд, с нетерпением ожидая сражения.
- Что ж значит, будем выпендриваться.

Соня дотянулась до какой-то длинной железки, в ее руке она видоизменилась на меч. И он ее как раз во время укрыл от удара, спрыгнувшего вниз Рональда. Удерживая его силу, Соня трансформировалась.
- И это все, что ты можешь? – проговорила ему в лицо Айс.   

Оттолкнула ногой и, увернувшись от его мечей, вскочила на ноги.
Началось беспощадное сражение. От давления в лаборатории стала взрываться оставшаяся аппаратура, вышла из строя система охлаждения холодильников, и хранилища вспыхнули огнем... два воина сошлись на смерть. И ничего личного... только скорость, техника, задача уничтожить противника...


****
Технический этаж комплекса практически полностью был опутан трубопроводами, обеспечивающими так называемое цивилизованное существование персонала. И это место никак нельзя назвать высшим классом, а работу здесь предметом гордости, поэтому был только один пульт охраны, совмещенный с помещением рабочих, обслуживающих тех. этаж и комплекс в целом. Всегда на половину темно, душно, тесно. Утомительное, скучное, бесконечное и депрессивное существование, когда постоянно кто-то мешался рядом, ничего не происходило, и единственным избавлением от этого безумия была прогулка среди сплетений разных размеров труб, теряющихся где-то в полутьме. Правда, доплачивали хорошо.

Рабочим повезло немного больше, иногда они могли всю смену провести, совершая какие-нибудь запланированные проверки или так от безделья  обследовать узлы или трубы по всему комплексу.

Немов вернулся после очередного обхода этажа и заметил ноги напарника на пульте. Он резко дернул спинку стула назад, и полусонный Антон завалился на пол.
- Ты что совсем спятил?! – он больше испугался, чем ушибся. Немов задержался дольше обычного, и Антон приуныл, а потом и вовсе задремал.
- Сколько раз говорить, чтобы ты не клал ноги на пульт? 
Изображение камер дрогнуло и заморгало. Немов проверил положение тумблеров.
- Видишь, что ты наделал.
- Ничего я не делал.

Ага! Немов ткнул пальцем на положение тумблера, чтобы этот недотепа наконец-то стал относиться серьезнее. Повернул, и изображение выровнялось. Немов отвесил стажеру хороший подзатыльник и бросил пакет с пончиками, который он все же купил наверху в столовой после долгих жалоб Антона на беспрерывный голод. Конечно, Немов понимал, что причиной являлась скорее не возрастная потребность организма в усиленном питании, а полное отсутствие развлечения. Но все же еда оказалась хорошим средством заставить Антона помолчать, а не изводить терпение безобразным пением.


Рядом с подающим устройством для дезинфекции старой канализационной системы, находился аварийный люк. Раньше по нему рабочие спускались в систему для устранения неисправностей или проводили текущий ремонт. Его до сих пор не заварили только вследствие того, что Пожарная инспекция рекомендовала оставить люк действующим, чтобы в случае экстренной ситуации находящиеся на этаже люди могли эвакуироваться в систему. Пожелание это было конечно не только одной Пожарной инспекции, но и еще некоторых отдельных личностей, пожелавших остаться неизвестными.

Благодаря этому люку несколько людей выбрались из системы и быстро пересекли технический этаж, пока охранникам демонстрировалась запись. Они остановились у лифта. Оставалось немного подождать, пока Малыш и Кира откроют им «свободный коридор» наверх.

Лекс прислонился к стене. Марш-бросок и подъем наверх изрядно его утомили. Он старался отдышаться, мышцы горели, глотка пересохла, но остальные лишь подозрительно поглядывали на парня.

«Слабак!» - откровенно читалось в их взглядах.

- Пошли, - голос Киры, скомандовал как всегда безупречно. Створки лифта едва открылись, группа переместилась внутрь на последней секунде записи. – Хорошо. Тридцать восемь секунд подъема.

В кабине они стояли почти вплотную друг к другу. Спокойные. Уверенные. Тридцать восемь секунд ожидания. Никто не задумывался над тем, что их может встретить наверху, но каждый был готов оказать незамедлительное сопротивление.

Только Лекс все еще тяжело дышал, и нервозность заставляла его лихорадочно моделировать вероятное столкновение. Сколько их? Когда? Все было слишком гладко, что-то должно быть не так... так беспрепятственно... легко. Допустим, изображение камеры удается менять, обманывать идентификационные коды замков, но всегда присутствует человеческий фактор. Непременно кто-нибудь не туда повернет, и столкнется с непрошенными гостями. Или что-то услышит? Поведение множества людей никогда нельзя спрогнозировать, обязательно найдется выскочка, который все испортит...

Лекс понял, что на него смотрит Стас. Тот слегка улыбнулся и, объясняя беспокойство столь бурной мозговой деятельности парня, коснулся указательным пальцем своего лба над переносицей.
Телепатия с ее множеством разновидностей. Она могла предотвратить последствия человеческого фактора. Стас владел этой силой лучше остальных, и Лекс постарался не думать так громко.
Семнадцать секунд...


Две одинаковые как капли воды Айс продолжали сражение, и вовлеченная в их битву лаборатория была уже практически разрушена. Внезапно лезвие полоснуло по животу одной, оставив глубокий порез. Соня вскрикнула, но Рональд стал атаковать с большим напором. Он уже предвидел свою победу. Соня слабела. Нанесенные им раны кровоточили, причиняя боль и скованность в движениях. Еще немного и силы оставят ее.

Рональд практически оттеснил ее в угол. Соня отступала, теперь ей приходилось все больше отводить удары, чем самой принимать участие в нападении. Она не заметила под ногами остатков оборудования, лезвие его меча вновь зацепила ее плечо, и Соня, споткнувшись, упала.

Рональд занес меч...

Она бросила в него сгусток энергии. Удар получился не сильным, Рональд всего лишь отшатнулся назад, но, поскользнувшись на почти растоптанных образцах имплантантов, завалился, и кусок стекла едва не прошил Рональду лодыжку.

Соня коснулась кровоточащей раны на животе. Колба! Похоже, судьба сама сделала выбор за Соню, избавив ее от мучительных раздумий: быть ли ей матерью и стоит ли рождаться этим детям. Едва сдерживая боль, она вытащила фрагменты разрубленной колбы. Все погибло! Энергия, удерживающая ее под иллюзией кожи, была смертельной средой для эмбрионов, и их сожженные остатки смешались с кровью Сони. Все погибло... но может быть, им не дано появиться на свет варварским способом «Мечты». Соне было жаль, но не настолько, чтобы сокрушаться от горя. Сейчас стоило подумать, как избавиться от Рональда, пока он не убил ее.

Она осторожно извлекла осколки, но один проник глубоко в тело, и застрял, зацепившись зазубренным краем. Ей не хватило смелости выдернуть его. Это обещало быть слишком болезненным занятием, и пагубно сказалось бы на ее шатком балансе силы.
- Ты слабеешь. – Рональд поднялся. Он даже не вспотел от сражения, а ранения никак не сказывались на его самочувствии. Он по-прежнему был полон сил и уверенности в себе. – Все сложнее удержать непослушные силы. Жизнь простого смертного, на половину уничтожила Айс. Ты всего лишь ее тень. Посмотри на себя. Истекаешь кровью. Почти беспомощная. В шаге от смерти. Разве Айс, которую мы когда-то знали, могла бы допустить такого унижения? Разве Снежная Королева позволила бы инструктору, уступающему на два уровня, посягнуть на ее жизнь? Где они Соня? Что ты сделала с теми, кто мог бы помочь тебе? – его лицо озарилось, словно Рональд вспомнил нечто важное и с сарказмом произнес: - ах, да, ты кажется, их убила.

Опираясь на меч, Соня с трудом поднялась. Постаралась держаться ровно, не выдавая своей боли.
- Что предпочитаешь умереть стоя?

Рональд бесспорно был прав. Ни Айс, ни Снежная королева не допустили бы такого безобразия и свернули бы шею этому ничтожеству впервые же секунды посягательства на ее безопасность или жизнь в целом. Но Айс и Снежная королева всего лишь имена одного человека в разных его сферах жизни. Человека, который опасался этих имен, потому что знал их желания лучше остальных.

Мир казался проще, когда знаешь, что обладаешь превосходством пред другими. А любое малейшее отличие от привычного сложившегося эволюцией штампа издавна признавалось человечеством либо уродством, либо гениальностью. Уродами брезговали и их призирали, а гениев каждый побаивался из-за собственного отличия от них. И когда Соня ощутила себя другой (для одних уродом, для других гением), то поняла насколько тяжело оставаться человеком. Жить человеком оказалось сложнее, чем быть Снежной королевой или блистательной Айс. Теперь ее тело и ее сознание как утверждал Прометей «заражены человечностью», и это сделало Соню слабой пред теми, кто раньше во много раз уступал ей по силе.

- О-о! Как это гордо, - не унимался Рональд, - встретить смерть, глядя ей в глаза. Ты уже думала о своей смерти? Думала, позволит ли Он умереть тебе, когда ты захочешь? Сделала ли ты все что могла, чтобы достойно умереть? А Соня? Ты не задумывалась, от чего ты все еще жива? Что заставляет тебя выживать?
- Рональд, ты сошел с ума, - заметила Соня. А иначе она не могла обосновать столь резкие изменения Рональда. – Ты что все еще подключаешься к Программе?

Он ухмыльнулся, и Соня догадалась, что права. Рональд не участвовал в Играх, но подключался к Программе, вероятно, вначале это было с целью избавления от негативных скопившихся эмоций. Типичные виртуальные тренировочные разделы, чтобы забыться, успокоиться, научиться побеждать и бороться со слабостями. С одной стороны они обучали взаимодействию разума и имплантата, развивали способности, но с другой незаметно переходили в зависимость и приводили к безумию.
- Рональд, ты подсел на Программу, – ее голос был полон искреннего сожаления, но в ее понимании никак не укладывалось, почему преуспевающий инструктор не предпринял меры борьбы с будущим безумием. Зависимость частое явление, но излечимое... на начальных стадиях, - почему?

Борясь с собой, он все же признался:
- Я не мог прекратить... убийства...
- Убийства?
- Его голод... иногда сопротивляться Ему невозможно... понимаешь меня?
- Да. Я понимаю, но тебе еще можно помочь.
- Ты хочешь мне помочь? – сомневаясь, уточнил Рональд. После все, что они здесь вытворяли она хочет ему помочь? Ах, да Прометей научил ее защищать людей. Отравил ее человечностью, и тем самым окончательно погубил грандиозный проект Дональда. – А я не хочу твоей помощи.

Он медленно приближался, и Сони пришлось отступать, придерживаясь за окружающие предметы. Она была не готова продолжить сражение.
- Гордость?
- Нет. Просто уже не изменить то единственное, что я хотел бы исправить.

Прошлое? Все неприятные моменты будущего как всегда корнями прорастали в прошлое. Соня вспомнила досье Рональда, которое было запятнано одним судебным процессом. Адвокат суда обвинял Рональда в жестоком убийстве жены и малолетней дочери, требуя высшей меры наказания. Рональда должны были подвергнуть сожжению заживо в печи крематория, но адвокат «Мечты» изложил все по-своему, и его оправдали. Мало того восстановили в должности. С тех пор не было замечено ни одного прегрешения, и Соня догадалась, что, скорее всего тогда Рональд начал прибегать к помощи Программы.
- Ты не можешь простить себя? 
- Простить? – Рональд обвел взглядом помещение, предаваясь своим размышлениям о прошлом, мечом смахнул со стола осколки. Простить? Потом его внимание вновь вернулось к Соне. – Когда впервые трансформируется тело вне Программы, ощущаешь в себе такую колоссальную силу, что становится страшно, но потом хочется испытать это снова и снова. Он раздвигает границы привычного мира и уже невозможно отказаться от предложенных возможностей. Вначале я не смог остановиться..., а потом не смог Он.
- Эму понравилось убивать.

Рональд кивнул соглашаясь.
- Программа стала для меня теми книгами, которые ты непрерывно читала. – Он тоже был в курсе некоторых подробностей ее жизни. - Все больше и больше крови. Все больше убийств. Без жалости и пощады. А жертвы кричали и умоляли меня пощадить их. – Рональд посмотрел на свои окровавленные руки, - Он разрывал их плоть на куски моими руками и приходил в восторг. Я приходил в восторг вместе с ним.

В его глазах горело безумие. Он ненавидел себя за содеянные преступления, но не мог противостоять склонности имплантата. Не мог изменить себя, и от этого его ненависть возрастала.
- И ты хотел, чтобы Его дети появились на свет, такими как мы?
- Это все равно будет... – Рональд почувствовал, как коридор снаружи стал приглушаться телепатическим давлением постороннего. Приближались всевидящие. Будто боясь опоздать, он поспешно выговорил: - важно унаследуют ли новые дети способность подавлять Его и контролировать свои желания.
Соня тоже почувствовала ребят... в следующее мгновение сильный удар Рональда сбил ее с ног...


Макс разблокировал замок, и группа вошла в лабораторию. Их взору предстали сразу две Айс, и разрушенная пылающая лаборатория ставшая полем битвы. Ребята замерли. Они совсем не ожидали увидеть подобного и совершенно не различали Айс. Одна лежала, сдерживая руками лезвие меча. Ладони скользили, заливаясь кровью. Другая, навалившись весом тела, продолжала продвигать меч глубже...   
- Соня? – Эдди понимал, что медлить нельзя, но не решался выстрелить. В кого?! Допустим, одну Айс он знает, но другая? Что если он убьет не ту? Он лихорадочно искал подсказку.

Наконец-то! Айс, которая пыталась убить другую вернулась в облик Сони.
- Помоги мне его прикончить! Чего ждешь?
- Его?
- Это Рональд!

Ребята не рисковали стрелять, но Эдди опустил пистолет на лежащую Айс. Что-то внутри беспокойно дергалось, и он медлил с выстрелом. Айс изменилась на Соню. Теперь опять две одинаковые Сони!
Из разрезанных ладоней по рукам текла кровь. Меч уже сантиметра на два погрузился в живот. Стиснув зубы, ей едва хватало сил удерживать давящий меч.
- Твою мать какого ... ты медлишь Эдди! – в привычном духе злилась Соня. – Пристрели его! Надо уходить!

Из-за спин ребят решительно вышел Лекс. Молча с ходу, поднял пистолет и выстрелил прямо в голову Сони. Нечто внутри него не сомневалось ни секунды.

Эдди среагировал инстинктивно, и резким ударом локтя по лицу парня, свалил его на колени. Вырвал пистолет и приставил к его голове.

Убитая завалилась рядом с Соней. Их взгляды встретились, и она увидела в затухающем взгляде долгожданную свободу. Губы чуть скривились в ухмылке. Он довел свою линию до желаемого конца. Так как было задумано с самого начала. Достойная смерть от достойного противника. В этой личной войне Рональд одержал победу.

Вероятно, Соня тоже однажды начнет искать того, кто ее остановит, и очевидно им станет Эдди. Но это будет потом...
- До встречи, - одними губами, попрощалась Соня. Положила рядом с ним меч.
 
Имплантат умер несколько секунд спустя, и иллюзия развеялась, оставив на полу мертвое тело Рональда. Он освободился от необходимости жить под Его властью и полностью искупил вину за совершенное преступление.

Кларк на всякий случай отвел от головы парня пистолет Эдди. И как раз вовремя. Со смертью Рональда возобновила работу система безопасности, и на пульт охраны поступили сведения о беспорядке в лаборатории. Взвыла сирена... Эдди вздрогнул, и палец нажал спусковой крючок... оглушенный выстрелом, Лекс отскочил в сторону, и пуля только слегка задела плечо.
- Спокойнее, - предупредил Кларк, - спокойнее.
- Пора уходить, - потребовала Кира.



Кларк и Стас бежали чуть впереди, следом Лекс, Эдди с Соней на руках и Макс прикрывал отступление. У них было всего пару минут «свободного коридора», потом Малыш отключался, чтобы обезопасить Бункер и группа действовала уже автономно под наблюдением Киры. Пока они беспрепятственно миновали почти половину пути; лаборатории по технике безопасности были практически изолированы друг от друга, и требовалось минут пять, чтобы до места спустился спецназ, а пока система безопасности изолировала помещения.

Перегородки опускались одна за другой, едва люди поспевали проскользнуть под ними. Главное добраться до единственного лифта, ведущего на технический этаж, а там уже проще...

Лекс перекатился по полу под опускающейся перегородкой. Эдди едва успел бросить Соню в сужающую щель, а сам остался.
- Стойте! – закричал Лекс ребятам, - Стойте! Эдди не успел!

Они остановились, и прямо перед ними опустилась последняя перегородка, отделившая их от лифта. Пришлось вернуться.


В отрезке коридора, превратившегося в ловушку для Эдди, сверху зашипел газ. Противоположная перегородка начала приподниматься, и не оставалось сомнений, что там собрался спецназ.
- Отойдите...

Кларк оттолкнул парня от перегородки к стене. Макс подобрал Соню, которая уже пребывала в бессознательном состоянии из-за ранений и шока от истощения, и положил ее в сторону. Стас отошел подальше, направил в центр разлома оружие. Сконцентрировался, из глубины высвободилась энергия, проскользнула по телу и, мерцая, потекла к рукам. Теперь его оружие приобрело двойную ударную силу. Кларк и Макс заняли позиции по обе стороны у стен.

Перегородка прогнулась. Сначала лениво и тяжело, потом растянулась под давлением. Треснула, и края завернулись, образовывая щель.
- Они следом...

Разогнув стороны, достаточно чтобы пройти, Эдди перешел к ребятам и сразу отскочил в сторону. В образовавшийся проем метнулась сила Стаса, сопровождаемая выстрелами Кларка и Макса.
Подступающий спецназ был атакован и открыл встречный огонь.
Стреляли все разом, даже Лекс, напрочь забыв о своем намерении не убивать людей...

- Я подняла лифт. Минута и три.
Эдди перезарядил обойму и бросил свой пистолет Лексу.
- Прикрой... – не то чтобы он доверил бы Лексу свою жизнь, скорее хотел подстегнуть парня стрелять более заинтересованно.

Пригибаясь, он побежал к следующей перегородке. Лекс догадался о его намерениях и постарался компенсировать его отсутствие, но ему это было сделать практически невозможно. К тому же ребята работали настолько слаженно и быстро, что Лекс им только создал им помехи.
- Давай. – Эдди был уже у перегородки.

Макс бросил несколько гранат в разлом и одновременно с взрывами, Эдди ударил плечом о перегородку. Взрывы немного ослабили стрельбу с той стороны, позволив работать Эдди. Макс непрерывно забрасывал гранатами коридор, превратившийся в кровавое месиво из трупов и раненных. Лекс отвернулся. Только бы не видеть и не слышать. Помогала лишь глупая мысль о том, что эти парни хотят лишить его жизни, а значит, их стоило опередить. Когда запас Макса закончился, продолжил Кларк.

Лекс отыскал взглядом Соню. Перестрелка ее не зацепила, но и в сознание она не пришла, а потом он увидел Эдди почти разогнувшего на метр края разлома. По ту сторону находился только один человек, но в его руках было что-то громоздкое... Лекс даже не знал что это такое... походило на пушку...
- Ах ты, гад... – успел выговорить Эдди, прежде чем из длинного дула вырвался розовый столб энергии.

Поток  ударился о тело всевидящего, словно гигантской рукой поднял его в воздух и бросил на острые  края противоположной перегородки, которая укрывала группу. Наколотый Эдди зарычал от боли...

И в этот момент словно что-то замкнуло в голове Лекса, изменилось, пробуждаясь. Он уже не осознавал опасности, страха и всего того, что еще секунду назад заставляло его думать о собственной жизни. Сцены Игры смешались с реальностью, и теперь Лекс видел перед собой только врага.

Выскочил вперед и выстрелил из обоих пистолетов в убийцу Эдди. Извилистой гигантской лапой ревущий столб энергии пытался ухватить юркого парня, но тот ускользал в самый последний момент. А потом его пули все же настигли свою цель. Лекс стрелял все больше ненавидя этого человека, разрывая его тело пулями и уже можно было бы прекратить, потому что тот был мертв, но парень стрелял пока оба не щелкнули в холостую. И тогда Лекс закричал на него со всей злостью и ненавистью так, что если бы его голос обладал хоть малейшей силой, то обезображенное тело человека разлетелось бы в клочья.

Соскользнув, Эдди рухнул на пол.
Посреди ада прозвучал голос Киры. Ровный, будто сообщала машина, не способная понять, что один из группы тяжело ранен. Она говорила откуда-то издалека, как из другой жизни, такой нереальной и сказочной, что казалось в нее уже невозможно вернуться.
- Тридцать пять секунд. Уходите.

Через разлом в паутине газа и дымке от выстрелов Лекс видел трупы... видел, как на замену им приближалась колышущаяся масса людей, укрываемых специальными щитами. Ощутил, как с боковых коридоров лаборатории приближался еще спецназ. К этажу подбирались лифты, полные взрывчатки. Кольцо сжималось.
- Тридцать секунд.

За спиной Лекса открылись двери лифта, но группе никогда не дойти до него. Временное укрытие превратилось в очередную ловушку. Эдди лежал без движения. Ребята ранены, кто-то легче, кто-то сильнее, они защищались, как могли, но отойти к лифту им не дадут. Ближе всех находился только Лекс...
- Уходите! – настаивала Кира.

Взгляд Лекса остановился на Соне... но он не может уйти один.
- Какая вечеринка! – он уже не отдавал отчета ни словам, ни действиям, - и без меня, – отбросил оружие.

У Лекса даже не было возможности сопротивляться появляющимся новым ощущениям, и он не хотел подавлять это... не то безграничную свободу, не то безграничную власть. Он видел происходящее иным зрением, и воспринимал все иначе. И это не было влиянием королевы, это исходило от не го самого.

Кларк первым заподозрил перемену.
- Сейчас! – скомандовал он остальным и, вжимаясь в стены, всевидящие отвернулись.

От Лекса отделилась облако, свернувшись в огненный шар, метнулось в разлом и ударило о надвигающуюся стену. Охватив все огнем. Люди закричали, заметались в панике, сгорая.

Крики людей ворвались в сознание парня, и неожиданно все отступило. Лекс очнулся и увидел это своими глазами. Почувствовал запах и треск плоти.

Он будто завороженный смотрел на последствия своей силы. Еще не веря, и не понимая. Даже боясь понять и признать, что подобная сила существовала в нем, и это было так же просто как желание пить или спать. Лекс почувствовал в себе уверенность и позволил ей освободиться. Только всего... он даже не мог представить, что и как это будет, имплантат сам подсказал... сам превратил окружающую среду во взрывную смесь, а Лекс использовал в качестве запала. А теперь там горели люди, и огонь пожирал все больше и больше территории, будто хищник, свирепея от привкуса крови.

Система пожаротушения упорно расправлялась с последствиями огненного взрыва, но промедление позволило группе перенести Эдди и Соню в лифт.
- Пойдем, - Кларк осторожно коснулся Лекса. – Пора уходить. Не надо так смотреть.
- Лекс.
- Что? – он очнулся и повернулся к Кларку.
- Пора уходить.


Лифт спускался так долго, словно испытывал терпение. Лекс с трудом стоял на ногах. Голова кружилась. В крови еще до конца не растворилась сыворотка Бюргера, поэтому активность имплантата сказалась очень болезненно. Он восстанавливал свои позиции, и Лекс мог бы поклясться, что чувствует, как в теле начинают шевелиться множество нитей Его нервов. Мерзко и мучительно. В кабине лифта Лексу стало тесно и душно. Остальные стояли спиной, Макс держал на руках Соню, и только Лекс видел, как приступало плавиться покрытие стен. Потекла краска. Тонкими струйками через сомкнутые створки дверей просачивался дым.

Жарко. Внутри Лекса все горело. Казалось, лифт сползал прямо в ад.
Что-то мешалось под ногами, и Лекс посмотрел... Эдди. Он полусидел приваленный к стене. Без сознания. Из него вытекала кровь и лужицей подкрадывалась к ногам парня.

Макс обратил внимание на Лекса и толкнул Кларка.
- Ему плохо.

Его ударили. Перед глазами Лекса стеной стоял огонь, но его определенно ударили еще раз, потому что рев пламени начал заглушать непонятный искаженный голос. Огонь охватил его руки, пузырилась горящая плоть. А потом внезапная темнота...

Ладонь Стаса закрывала глаза парня и крепко прижимала его голову к стене, пока подвешенное тело билось в судорогах. Ему удалось приглушить первый приступ пробуждения. Лекс затих. Стас убрал руку, и парень соскользнул вниз на ноги, но не устоял и осел рядом с Эдди.

К нему наклонился Кларк и еще раз хорошенечко ударил по лицу. Лекс дернулся, в панике попытался сопротивляться, но, увидев окружение, успокоился. Ощущал себя завернутым в некий панцирь, искажающий  звуки, цвета, замедляющий движения; все было словно с другой стороны.
- Скоро тебе будет совсем хреново.
- Спасибо за поддержку, - ответил он Кларку.
- Говорят, что если прибегать к силе до полного растворения сыворотки, то бывает во много раз хуже.
- Спасибо Кларк.
- Я просто ставлю тебя в известность, что...
- Мне все понятно. – Лекс уже расценивал его настойчивость как издевательство.
Кларк ободряюще похлопал парня по плечу, и вернулся на свое место. 


Они были где-то в середине спуска, когда Кира сообщила очередную новость за секунду до того, как она произошла бы сама:
- Оборвали лифт.

Кабина дернулась и стремительно начала падать вниз. У них было с пол минуты падения, не больше.
- Лекс ты должен создать встречный удар, – растолкав парня, сказал Кларк.
- Как?
- Так же как и огненный шар.
- А почему бы тебе этого не сделать? Или Стасу? Я не знаю, как это получилось.
- У Стаса не тот уровень. У Макса другая специальность. Эдди и Соня не в состоянии, а я человек.
- Что это значит?
- Ничего! Я просто человек. Не игрок. Понимаешь?
- Человек?
- Давайте вы поговорите об этом позже, – посоветовал Макс. Он заметно нервничал.
- У тебя получиться, – заверил его Кларк.
- А если нет?
- Тогда нас все равно расплющит ударом.
- Мой приступ...
- Тебе все равно будет плохо, – отчего-то улыбаясь, сказал Стас, - подумаешь, будет немного хуже.


Кабина была в нескольких секундах от днища шахты. Скорость стремительно увеличивалась, загорались скользящие механизмы. Тянуло гарью тлеющих канатов. 

Кира, затаившись, умолкла, следя за падающей точкой. Давид хотел прикурить, но спичка сгорала в его руках, так и не дотянувшись до сигареты. Казалось, даже ее пламя застыло.

Волна вырвалась из днища, обогнав падение, ударилась о поверхность первой и амортизировала удар. Кабину подбросила вверх, а потом она тяжело рухнула на дно.

Давид обжегся и дунул на спичку. Выбросил в окно, а следом улетела и сигарета. Для Виктора это оказалось довольно неожиданно, учитывая страсть друга к курению. Он курил всегда, а когда не курил, то просто держал сигарету во рту. Говорил, что это его успокаивало и позволяло сосредоточиться на главном. А тот единственный случай, когда Давид попал в аварию, был как раз тем днем, утром которого он решил бросить курить и вел машину без сигареты. Вот и засмотрелся по сторонам. Был бы с сигаретой; курил бы и рулил. 
- Вредно для здоровья, - сослался Давид.
Вик понимающе кивнул.


Внезапный удар сотряс этаж, и Антон едва не подавился пончиком.
- Какого...
Мониторы показали покореженную кабину, неожиданно упавшую на них сверху.
- Хватит жрать. – Немов толкнув растерявшегося напарника. - Пойдем. Наверно придавило кого-нибудь.

Он быстро выбежал на всякий случай, захватив оружие. О вторжении посторонних ничего не сообщили из центра охраны, значит просто поломка. На этот лифт рабочие давно уже жаловались.
- Там будет кровь? – догнал Антон, дожевывая пончик. – Я не очень... к крови... ну, плохо мне бывает...
- Там будет мясо.
Почему-то он подумал, что и сигнала о спуске кабины не было, и немного притормозил, отстраняя стажера назад. Достал пистолет. 


Было темно, и тяжело дышать смесью из пыли и дыма, а невыносимый резкий звук, давящий на уши все же оказался признаком жизни. Ощупывая себя руками, Макс проговорил:
- А я еще живой.
- Да, это было весело, – поднялся Стас.

От деятельности Лекса ему досталось больше остальных, и, не устояв, сполз вниз. Достал из аптечки на поясе шприц и вколол в шею обезболивающий препарат. Боль заметно стала отпускать, и его сознание немного просветлело. Надо было признать, что у Лекса получился отменный удар, у него едва голову не разорвало.
- Как вы там? – нетерпеливо спросила Кира.
- Живы, - ответил Кларк. Вот только состояние Эдди ему совсем не нравилось. – Почти все живы.
- Тогда нечего рассиживаться. У вас гости. Двое охранников.
С другой стороны донесся голос:
- Есть кто живой?
Ребята переглянулись.


Когда Немову и Антону удалось раздвинуть створки шахты, они увидели жуткие последствия аварии. В занавесе дыма и пыли проглядывали кровавые фрагменты пассажиров. Антон отскочил в сторону, и его стошнило от безобразного зрелища.
- Это номер 1437, - Немов был мужчиной в возрасте, привыкший к разным случаям в жизни, поэтому первым делом вызвал по рации центральный пост, - Авария лифта. Есть жертвы.
- Состояние?
- Мертвые.
- Оставайтесь на месте. К вам уже спускаются.

Немов внимательнее осветил фонариком кабину, и шагнул внутрь. Вдруг кто уцелел?
Ни он, ни Антон не заметили, как группа прямо перед ними выбралась из лифта. Они видели только те образы, которые посылал в их головы крошечный датчик оставленный всевидящими в пустой разрушенной кабине. Прежде чем спецназу удастся раскрыть обман иллюзии трупов, группа будет уже в фургоне.
   

Получив разрешение, Давид вдавил педаль газа, и фургон рванулся с места. Виктор осмотрел ранения Стаса и Макса, сунул им аптечку, чтобы сами о себе позаботились. Больше Вика волновал Эдди. Порезы оказались очень глубокими, задеты внутренние органы, большие кровопотери.

Лекс поморщился, глядя, как пальцы Вика погрузились в живот Сони, вытаскивая осколки. Под его ладонями светилась энергия, стягивающая и залечивающая раны. Это было похоже на волшебство...

Соня застонала и пришла в сознание.
- Как ты? – он похлопал ее по щекам. – Слышишь меня?
- Не трогай... – она отмахнулась от его рук, - ... не трогай, не надо. Эдди убери его.

Соне никто не ответил. Отстал и Вик. Прислушалась к своим ощущениям. Боль все еще была сильной, но Виктор хорошо постарался. Она открыла глаза, осмотрелась. Ее окружали какие-то странные осунувшиеся, виноватые лица.
- Эдди, - она не заметила среди них Эдди! – Где он?

Кларк скосил взгляд в стону, где Вик продолжил бороться за жизнь Эдди.
- Нас засекли! – неожиданно вскрикнула Кира. Поймав на радаре первые три патрульные машины «Мечты». – Через квартал они будут нас вести. Давид видишь?
- Вижу, - проворчал тот, - вижу.

Виктору удалось остановить кровотечение и привести в чувства Эдди, но внутренние повреждения устранить не получилось. Вик многое мог, но он был не всесильным. Эдди умирал и он сам это понимал. Ранения оказались слишком тяжелые.
- Не надо больше, - тихо попросил он остановиться Вика. – Все хватит.

К нему подсела Соня. Приподняла его поудобнее.
Давид увернул машину от столкновения, и пассажиров хорошенько встряхнуло.
- Осторожнее! – закричала на него Соня.
- Стараюсь, - остальное он изложил в тихой нецензурной лексике.

Если бы она видела, сквозь какой поток машин Давиду приходится вести на большой скорости фургон, который к тому преследовали патрульные машины, то не вмешивалась бы. Он просто человек и вел простой фургон скорой помощи и то, что они еще не перевернулись, не врезались и их не поймали, было благодаря многолетней практике мастера.
- Давид быстрее! – вновь не выдержав, закричала Соня, - Ты должен ехать быстрее! Быстрее!
- Я не летчик! А это не самолет!

Эдди коснулся ее щеки, чтобы остановить ее начинающуюся панику.
- Потерпи, - она взяла его за руку. - Мы скоро приедем. А там Прометей тебя заштопает.
- Соня, - ему было тяжело говорить, - остановись.
- Я никуда не тороплюсь, а вот ты собираешься сбежать от меня.
- Не спорь ... – но она все же перебила его.
- Ты не умрешь. Я не позволю тебе умереть, – ее голос дрожал, - ты уже умирал совсем недавно. Хватит. Больше не надо умирать. Подумаешь в тебе дырка больше чем во мне. Бывало и хуже. Закрой рот и потерпи.
- Послушай меня... - он закашлялся кровью, захрипел и потерял сознание.
- Нет, нет, не делай этого. – Соня затормошила его. - Вик!!!

Виктор положил руки на голову Эдди и уже с большим трудом вернул его в сознание.
- Больше так не делай, иначе я пойду за тобой...
- Вик заткни ее. – Эдди отдышался и продолжил: - послушай, я умираю. И я умру, если только не остановить.
- Нет – Соня догадалась, о чем говорит Эдди, но решиться на подобное у нее никогда не хватит смелости.

Риск слишком высок и нет уверенности, что это поможет. Она не сможет убить его. Не сможет! 
- Нет, - категорически повторила она, но, глядя ему в глаза, простонала: - умоляю, не заставляй меня.
- Ты должна. Моя девочка справиться.
- Это единственный выход, - согласился Виктор.

Машина резко вильнула. Потревоженный Эдди, захрипел от подступившей крови, закашлялся.
- Давид осторожнее!
- В любом случае... – Эдди вновь терял сознание, – потом ты поймешь…Соня не тяни…ты должна…
Колебаться долго, не было времени. Стоило принять решение смотреть, как умирает друг или заморозить его. А потом оживить... возможно…вероятно…может быть…

Лекс видел как тяжело на что-то решиться Соне. Все же задавив свое сердце, она пришла к какому-то непосильному решению. Он хотел спросить у сидящего рядом Макса, но тот лишь качнул головой, отказываясь комментировать.
- Хорошо, - кивнула Соня.
- Давай.
- Ты не умрешь, - всхлипнула она.
- Не умру.

Соня склонилась и нежно поцеловала Эдди. Он как-то говорил, что принял бы даже смерть от ее поцелуя. Тогда это была на половину шутка, а сейчас на половину реальность. Она убивала его. Тело Эдди быстро заморозилось и покрылось легким инеем. Остановились кровотечения, а вместе с ними и жизнь организма. Он был мертв, и еще не известно, сможет ли Прометей вернуть Эдди. Размораживать людей без тяжелых повреждений тканей так и не научились. В редких удачных случаях организм оставался в вегетативном состоянии, но это было хуже смерти. Все это знали. Эдди знал, и верил в свою жизнь слишком слабо, но, по крайней мере, так Соня легче бы перенесла его смерть. 

Она увидела замороженное тело на своих руках, и Соню охватил страх. Подняла глаза на ребят; на их лицах отражалась скорбь от потери друга.
- Он не умрет. Слышите, не умрет, - она столкнулась с взглядом Лекса, и голосом полным слез и отчаяния выговорила как заклинание: - он не умрет.


Вик вернулся в кабину. Прикурил из валявшейся на приборной панели пачки, сделал несколько глубоких затяжек, хотя сам никогда не курил. Молчал. Но по дрожанию перепачканных кровью до локтей рук Давид сам понял состояние Эдди.
- Довези нас, - Виктор отдал ему сигарету, - я потом посмотрю твои легкие.

В боковое зеркальце Давид оценил расстояние, отделяющее фургон от патрулей, которые прибавлялись в процессе погони. За состояние пассажиров теперь думать не придется, значит, следовало брать инициативу в свои руки. Давид выдохнул облако дыма и подключил дополнительный двигатель, разгоняющий машину на скорость превышающую марку фургона. 


Оторваться от погони для Давида не составила труда. Водил он артистически. В отличие от патрульных, которые очень быстро разбили машины и потеряли фургон в паутине города. Вот только на пропускном пункте их остановили. Подошел офицер, проверил представленные Виктором документы. Подозрительно изучал их, затягивая время.
- Позвольте осмотреть внутри.
- Мы пустые. – Вик догадался, что им уже пришел приказ досматривать все выезжающие машины.
- Значит, это не займет много времени.

Виктор кивком предложил офицеру заглянуть. Второй врач открыл дверь и позволил удовлетворить любопытство офицера. Внутри было чисто и пусто.
- У вас здесь местечко есть одно. Очень интересное. В Старом городе одна скукота, – по секрету стал нашептывать Стас, - Мы заехали на часок, а теперь в гараж.

Офицер кивнул, понимая о каком заведении идет речь. Еще раз осмотрел все и вернул документы.
- Пропусти, – крикнул он дежурному.
Стас доброжелательно улыбнулся и закрыл дверь. Давид аккуратно вырулил на полосу, выехав за стены, и прибавил газу. 
- Теперь можете шевелиться, - разрешил Стас остальным. 


****
Фургон ворвался в Бункер уже готовый принять раненного. Двери открыл сам Прометей и, увидев замороженное тело Эдди, и сломленную Соню пребывающую в оцепенении выругался, но лишь подогнал ребят работать проворнее. 

Эдди положили на стол в техкобине. Сорвали с него окровавленную рубаху. Вокруг собрались лучшие врачи Бункера. Система подключилась к анализу ран. Установка диагностики, проследовала вдоль тела, сканируя. Поверх Эдди высветилось проекционное поле, в котором отобразились внутренние органы, ранения, кровоизлияния, полностью демонстрируя состояние пациента. В стороне появилась Люся. Она тоже переживала и была готова оказать любую помощь, но информация машин обследующих тело Эдди была ей понятней, чем остальным людям, которые цеплялись за призрачную надежду своей веры. У машин нет веры, и понятие надежды им чуждо. У них только факты и логические выводы. Поэтому Люсе сейчас было гораздо тяжелее видеть отчаянные попытки людей.

Соня остановилась в дверях. Ей не хватило сил вновь стоять рядом с Эдди беспомощно лежащим на столе. Вновь видеть его под аппаратами. Думать о его смерти.
- Разморозь, – она не слышала Прометея, и ему пришлось повысить голос: – разморозь! Какого ….ты стоишь! Я не смогу работать с ледышкой!

Едва успевая стереть слезы со щек, Соня подошла к Эдди.
- Разморозь! – торопил Прометей.
Она вздрогнула. Положила ладонь на лоб, и так же быстро холод покинул тело. Вновь потекла кровь, расползаясь по столу. Только сердце Эдди молчало. Врачи не церемонясь оттеснили ее в сторону.

Лазерные иголки принялись штопать порванные ткани. Человеческие руки возились в его теле. Всюду кровь. Запах паленой плоти. Суета. Люди нервничали. Роняли инструменты. Обрывистые голоса. Кровь. Она текла по венам капельниц, стекала со стола на пол. Люди возились ее ногами. Пачкались в кровь...

Соню обняли руки Лекса, и он отвернул ее от кошмара.
- Не смотри.
- Лекс.
- Не смотри.  Не надо.

В соседнюю палату отвели остальных, чтобы проверить их ранения, но ребята отказались от помощи. Отослав врачей помогать Прометею. Сейчас Эдди нуждался в большем внимании, чем они. Сбившись кучкой, Стас, Макс и Кларк тревожно следили за действием. Лишь изредка подозрительно поглядывая на Люсю, они старались найти опровержение ее красноречивому выражению лица.

Длинный ровный звук...
Мертв. Мертв. Мертв.

Соня судорожно вцепилась в плечи Лекса, и посмотрела через его плечо туда. Эдди мертв. Его тело не может вернуть к жизни даже машина. Его сердце не отвечает. Мозг разрушается. Это она убила его!

Мертв. Мертв. Мертв.

Прометей испробовал все вероятные и невероятные способы реанимации тела, но ранения оказались слишком серьезные. Эдди прожил благодаря способностям и имплантату. А так слишком большая потеря крови. Слишком тяжелые повреждения внутренних органов. Слишком много безрезультатного времени после заморозки. Слишком... слишком... слишком...

Прометей не отступал только из-за Сони, но за собственного сына он бы не боролся так отчаянно. Первая необходимая помощь оказана, настала очередь вернуть к жизни мозг и сердце, но даже погибающий имплантат был не в состоянии это сделать.

Запищал датчик жизнедеятельности имплантата. Последний живой орган в теле умер.
- Все, – Прометей отшагнул, первым признавая поражение, чтобы не терзать остальных. Он взглянул на Соню. Сказать, глядя ей в глаза, стало для него еще одним испытанием: -  Эдди мертв.
- Нет. Нет…нет…- она едва не набросилась на Прометея, но Лекс удержал. Ему предстояла самая мерзкая роль выдержать первую волну истерики Сони.

Она вырвалась из его рук и пошла к столу. Прометей остановил все попытки удержать ее, и пропустил.
- Эдди мертв. Будь он просто человеком, он умер бы сразу после ранения. Имплантат и Виктор продержали его дольше, чем он смог бы жить сам. Он знал это, поэтому попросил тебя...
- Я убила его. - Соня скользнула взглядом по истерзанному телу, коснулась щеки.
- Нет. Ты избавила его от мучений.
- Я! Убила! Его! 

Выкрикнула она в лицо Прометея и, отмахнувшись от него, отбросила мужчину в сторону. От падения его удержали коллеги. Врачи с опаской отошли дальше. Кларк вытащил из кобуры пистолет. Ему было бы тяжело выстрелить в Соню, но он бы это сделал первым если ситуация станет опасной.
- Я била его, - ей было больно и обидно видеть страх в их глазах. Она же им не враг. – Лекс, - она протянула ему руку, ища поддержки, - ты тоже боишься меня?
- Нет.

Лекс хотел подойти, но Прометей придержал его за руку.
- Боишься, - она грустно улыбнулась и склонилась над Эдди. Вынула трубку из его глотки. Стерла кровь с подбородка. Только он один ее не боялся. – Прости меня, прости меня родной, - она поцеловала его в губы.

Одной рукой нежно обняла его голову, другую положила на грудь.
-  Как бы ты не упрямился Эдвард Леднов, я не отпущу тебя, - зашептала ему на ухо, - я не отпущу тебя туда одного. Я тоже могу быть упрямой.

Голубоватый разряд скользнул из руки к сердцу Эдди. Его тело выгнулось. Ровный звук дрогнул и вновь затянулся. Еще разряд. Стук тишина. Окружающие отошли дальше.
- Соня он мертв... – слова Лекса оборвались от резкого взгляда холодных белых глаз. Она балансировала на грани трансформации. Кто сейчас питается ее горем? Кто провоцирует желания? Айс? Королева? Разбитое сердце? Вопросы и сомнения, догадки. И Лексу стало страшно...

Кожа Сони приобрела беловатый оттенок, мерцающий, словно бархатистый иней под солнечными лучами. Волосы засеребрились. Глаза стали водянистыми и непрозрачными. По телу побежали паутинки голубоватого напряжения. Сила сконцентрировалась на ладони.

Разряд. Несколько ударов – тишина.

Молнии высвободились из тела Сони, окутали Эдди, сползали со стола на пол. Жадно хватались за потолок. Кого-то зацепило, и он отлетел в угол, ударился о стену и без сознания упал на пол. Аппаратура взрывались, не выдержав напряжения.

Лекс с ужасом взглянул на стоящего рядом Прометея. 
- Она может воскрешать мертвых?
- Нет, – прикрывая глаза рукой, говори Прометей. Его почти ничего удивляло из происходящего. Отчасти он надеялся на подобный исход событий. - Она отдает ему свою жизнь.
- Это может любой игрок?
- Это может только Айс.

Соня и Эдди слились в едином клубке молний, пока до ушей присутствующих не донесся стук. Сердце ожило. Медленно, неуверенно…все еще сомневаясь… потом увереннее… настойчивее… равнее…

Молнии спрятались в глубину Сони, выпуская людей к жизни.

- Эдди…- дрожащим голосом позвала Соня. – Ты слышишь меня?
Он что-то еле слышно простонал.
Жив! На ее лице скользнула лишенная радости усталая улыбка. Жив!
Прометей успел подхватить оседающее тело Сони и передал Лексу.
- Отнеси ее в комнату. Ей надо отдохнуть. Теперь мы справимся.
- Я не знаю где ее комната.
- Знаешь. Просто иди.

Соня была настолько слаба, что пребывала в полуобморочном состоянии. Она покорно обняла парня за шею, склонила голову ему на плечо, и закрыла глаза. У нее не осталось сил, чтобы говорить, но Лекс не требовал объяснений.

Для начала ему самому стоило многое понять. Его навязчивое желание осуществилось. Он нашел Айс.
Глупо! Ведь все было очевидно. Почему он не догадался раньше? Потому что не хотел признавать очевидное. Все искал что-то невозможное, сверхвыдающиеся. А все оказалось гораздо проще... как всегда проще...

Сейчас Лекс нес на руках ее хрупкое тельце. Кожей ощущал ее дыхание. Вот она рядом. Та самая Айс. Игрок почти прошедший восьмой уровень Игры и достигший наивысшего развития способностей имплантата. Но почему-то Лекс не испытывал ожидаемого восторга. Когда сам прочувствовал большие возможности имплантата и большие слабости человека, его уже не восхищала непобедимая Айс. Теперь он был знаком с человеком, полным противоположностей, недостатков и достоинств, который  пытался ужиться в мире обычных людей, избегая одних легенд и прячась под другой ложью. Именно этого человека Лекс ценил в ней выше всего остального.

Он бережно держал на руках очень дорогого ему человека. И было совершенно не важно, кем она являлась раньше, какой силой владеет, что может сделать.



Едва Лекс переступил порог, как увидел Юру в комнате Сони. Он нетерпеливо вскочил ему навстречу, но как-то неловко остановился, не зная как правильно поступить. Ведь они все еще враги и Лекс не догадывался, что Юра переменил свое мнение относительно его. Пропустил парня, позволив положить тетку на кровать.

Под пристальным взглядом мальчика Лексу было тяжело находиться, и он поторопился уйти, но, проходя мимо Юры, услышал тихое: «Как ты?». Остановился, взглянув на детское осунувшееся от волнения лицо.
- Будь с ней рядом.
- А ты? Куда ты?

Юра поддался вперед, не желая, вот так недосказано расставаться. Он хотел что-то сказать, но не знал, как выразить словами все то беспокойство, которое разъедало его.
- Подальше, чтобы обезопасить окружающих.

Лекс дошел уже до двери. Створка ускользнула в сторону, открывая коридор полный звуков и жизни Бункера. За спиной не говоря ни слова, нервно ломая пальцы, остался стоять мальчик. Все еще маленький, напуганный мальчик посреди огромного агрессивного мира взрослых людей.

Он не смог переступить порог. Вернулся к Юре, присел, чтобы быть наравне с его глазами.
- Из-за последних событий у меня скоро начнется приступ, так что надо бы спрятаться в темном углу и переждать бурю. Но я не прощаюсь. Ясно?

Учитывая его опыт о том, что в опасные моменты взрослые всегда лгут детям, Юра сомневался, но, похоже, что этот парень лжет весьма неудачно. Лекс говорил правду, и сам пытался поверить в свои слова.
- Ясно.
- Вот и хорошо. - Лекс выпрямился и его взгляд вновь остановился на Соне.

Что теперь будет с ними?

Не хотелось даже самому себе признаться в собственном страхе пред этим приступом. Мысли обернулись к неприятным первым признакам начинающегося кошмара. Все ему говорили, что будет плохо, но никто так и не сказал насколько плохо и как это проявится. Пока Лексу было только страшно до мелкой дрожи в конечностях, и озноб чередовался с удушливыми приступами жары.
- Он не забыл тебя.

От тяжелых мыслей Лекса отвлек Юра.
- Что?
- Он не забыл тебя, – повторил Юра, – а ты его помнишь? 
- Кого?
- Ты помнишь его имя?

Задавал непонятные вопросы Юра, осторожно отступая назад от Лекса. Только он чувствовал, как становилось прохладно в комнате.  Усиливалась интенсивность осветительных приборов. Краем глаза мальчик заметил как зашкалила стрелка нового барометра Толстого, собранного специально для таких случаев.
- Ты помнишь его имя Лекс?

Он увидел страх в глазах мальчика и отшатнулся назад. Что-то происходило с ним. Менялись ощущения. Обострялись чувства. Тело наполнялось силой.
- Лекс ты помнишь мальчика? – шагнул к нему Юра.
- Мне надо уйти.

Лекс выбежал из комнаты. Он бежал долго и без цели. Боясь остановиться. Опасаясь встретить препятствие. Его тело распалял бег. Он успевал заметить мелькающее окружение, отскакивающих в стороны людей. Но Лексу не дано было видеть, как за ним подобно хвосту кометы тянулся огненный шлейф.  Он не мог сдержать возрастающих эмоций, и сила безудержно прорывалась.

В лаборатории Дональда телом Лекса управляла королева, но она навсегда вернулась в тело Сони, оставив парня наедине с форсированными способностями. Позволив тем самым Лексу самому обрести над ними контроль и придать им лицо. Можно было бы назвать это великодушным поступком, если не брать во внимание мучительный адаптационный период, который будет проявляться в бесконтрольных спонтанных скачках.
Таких как сейчас...


У него на пути стояли люди. Охрана Бункера. Плотной стеной. Одни в полный рост, другие приседали. Вооруженные и не настроенные на компромиссные решения. За ними дальше по коридору виднелось Сердце Бункера. Туда Лекс стремился попасть. Там на другой стороне гигантской бездны, запрятанный в длинных лабиринтах, его кто-то ждал. Лекс испытывал это чрезвычайно остро, и стремление оказаться рядом с неизвестным вытесняло собой остатки здравого рассудка. Ему нужно отыскать этого человека. Необходимо. Во что бы то ни стало продолжить поиск, и всякий кто оказывался на пути, расценивался как враг... объект для уничтожения...

Старший в отряде твердо крикнул:
- Подними руки и опустись на колени.

Заставлять подчиниться добровольно, было нечто вроде закона. Необходимым тестом. Игрок или всевидящий всегда обязан подчиняться требованиям человека, поэтому командиры отрядов всегда были людьми, и всегда говорили только они. Признание над собой власти слабого было той самой железной клеткой, в которую заточались все те, кто обладал большей силой, чем простые смертные. Это закон и нарушение его означало сбой имплантата. Воля человека подавлялась, и на свет вылезал агрессивный убийца. Если предупреждения не действовали, то стреляли на поражение. И в расчет уже не бралось кто или что перед ними. Только обезвредить. Потом сорвавшемуся человеку корректировали память, блокировали имплантат и навсегда обрекали на незаметную банальную жизнь каким-нибудь дворником.

Лекс прекрасно осознавал последствия своей капитуляции, и развел руками. Он должен подчиниться. Должен успокоиться, но от таких мыслей внутри все вскипело и запротестовало. За его спиной огненный шлейф стал расползаться по коридору. Поднимался по стенам вихревыми струйками.
- Пропустите меня!
- Мы будем стрелять на поражение.
- Чего же вы медлите тогда!?
- Подними руки и опустись на колени.
- Пропустите меня! – Лексу едва удавалось сдерживать себя. – Пропустите или стреляйте! 
- Последнее предупреждение. Подними руки и опустись на колени.

Все произошло быстрее, чем успел прозвучать первый выстрел. Лекс оказался рядом с ними... пляшущее пламя ринулось следом... и это было последним, что осталось в памяти парня. Дальше его телом руководил Он. Не терпящий промедления, не испытывающий сострадания, преследующий только удовлетворение своих ненасытных чудовищных желаний.

И вот парень миновал оставшийся путь, перемахнул за бортик пандуса, и прыгнул через Сердце Бункера на другую сторону. От силы толчка бортик смялся, и Лекс разом перелетел практически половину пространства... выстрел... внезапный точный выстрел... пуля навылет пробила грудь...

Удар изогнул парня, неестественно дернул вперед. Траектория прыжка была сбита... всплеск силы дрогнул...

Ты помнишь его имя Лекс? – услышал он голос Юры. - Ты помнишь его имя?

Лекс увидел приближающиеся каналы лифтов. Мелькающие уровни... он стремительно падал на дно пропасти... нет, он даже не долетит, а разобьется о паутину препятствий.

Он не забыл тебя. Ты помнишь его...

Имя? Миша. – Лекс вспомнил. Его память вернулась, разгоняя остатки влияния имплантата и последние шансы на спасение. – Миша...  он помнит его! Конечно, он помнит Мишу!


Не торопясь, Кларк убрал пистолет в кобуру на боку, и еще раз взглянул на удаляющееся вниз тело парня, словно решая как дальше поступить. Подобрать сейчас или потом? Стоит или не стоит? Парень удачно миновал несколько уровней с переплетающимися стальными конструкциями, служащими опорой для кабелей коммуникаций.

От чего же он такой везучий?
- Человек за бортом, – в который раз автономная система безопасности упорно твердила об экстренной ситуации, - дайте подтверждение действиям.

«Человек за бортом» - кто хоть записал в его память такую пошлость, досадно подумал Кларк.
- Ладжет подтверждаю действия, - нехотя выдавил из себя Кларк.

Падение становилось все быстрее. Казалось, что Лекс уже видит дно Сердца Бункера... еще мгновение и ... все прекратиться ...

Внезапно сетка скрутила тело, поймав падающего человека, и резкий рывок оборвал приближение смерти. Боль волной охватило тело, и Лекс потерял сознание.

Ладжет представлял собой плоский летающий аппарат, предназначенный как раз для ловли сорвавшихся вниз, поэтому некоторые частенько дразнили его Удильщиком. Но лишенный интеллекта он не обижался, а лишь выполнял команды, заложенные в программе; «зафиксировать» «поймать» «оценить повреждения» «доставить для дальнейшего анализа».

Ладжет поднял до Кларка сетку с телом Лекса. Из раны струйкой вниз срывалась кровь. Кожные покровы лоснились, от легких ожогов.
- Мертв?
- 48 % положительного.
Везучий сукин сын.

*****
Лекс проснулся тихо. Постепенно пробудилось сознание. Он лежал на жесткой кровати, но очень знакомой. Он помнил даже запах постельного белья и неприятное покалывание затекшей шеи из-за маленького жесткого валика, служившего подушкой. Тусклый свет вырисовывал голую ровную стену зеленого цвета. И Лекс мог бы сейчас поклясться, что по другую сторону стоит прикроватная тумбочка, светильник на ней (невысокая святящаяся трубка), стальной стул, который с трудом сдвигается с места, стол, шифоньер, в углу под потолком телевизор. Вместо окна большой практически от стены до стены прямоугольник изобразительной голографии, и его картинки с пейзажами весьма скучно смотрелись в обстановке стандартной комнаты Бункера.
- С Днем Рождения. 

Лекс повернулся. У горного пейзажа спиной к нему стояла Соня, а на тумбочке красовался разрисованный кремом торт с одной горящей свечой. Хотя в остальном интерьере он не ошибся. Это была та самая комната, в которой Лекс находился раньше. Как оказалось, память ему отнюдь не стерли, а просто заблокировали, и теперь она неестественным ощущением двойственности накладывалась на его восприятие действительности.

Парень растерянно взглянул на торт и сбивчиво пробормотал: 
- Он еще не скоро.
- Сегодня твой первый день в новой жизни. Думаю целесообразно его взять за точку отсчета.

Лекс сел, продолжая круглыми ничего не понимающими глазами смотреть на огонек свечи.
- Теперь ты официально мертв не только для общественности, но и для «Мечты».

Он хотел сказать какое-нибудь словечко по этому поводу, но только почесал затылок. Он опять мертв. В какой же это раз он умудряется умереть? Что-то это уже навевало тоску. Просто смертельную тоску!
- Ты проспал некоторые события, – продолжила Соня, не поворачиваясь. - Питерсона оправдали и восстановили в должности. Его поиски увенчались успехом, и он признал бесполезность своего расследования по делу Маре. Доблестно погиб Рональд защищая лабораторию «Мечты» от вторжения всевидящих. Кстати, это было их самое дерзкое и варварское вторжение за последние годы, но благодаря нему общественность получила доказательства проведения незаконных опытов по репродуктивности мутированных имплантатом людей. Совету правления «Мечты» выдвинуты некоторые обвинения. – Соня немного помолчала. – Эдди скоро встанет на ноги без серьезных последствий. Дара Стюарт...
- Дара? – Лекс даже дернулся. Ведь во всем этом безумии была еще Дара!
- Решай сам. Либо она проснется мертвой и улетит с тобой. Либо она проснется живой и останется без тебя.

Лекс не был готов ответить на это сразу.
- А мой сын?
- Миша в любом случае останется с тобой. Мальчик в Бункере и практически здоров.
- Я могу его увидеть?
- Конечно. Это же твой сын, – она повернулась, подошла и присела на краешек стула так, что теперь они оказались почти рядом друг против друга и впервые почувствовали, как обычная близость стесняет их. Глупо и нелепо. Но Соня сделал вид, что не придала этому значения. – Загадай желание и задуй.
- Что?
- Свеча почти сгорела. Ты должен загадать желание.
Лекс колеблясь, помедлил, но все же задул свечу.
- С Днем рождения, - широко и радостно улыбнулась Соня, вот только ее глаза передавали печаль.

Он не разделял ее напускной радости. Лекс вспомнил ее отчаянный порыв уехать вместе с ним и разделить на двоих всю жизнь. В тот раз его остановил Миша, но сейчас уже не было видимых препятствий, чтобы попробовать быть счастливыми. Они встретились взглядами...

И Лекс едва сдерживал желание высказать ей все сам. Все! О том, как сильно он хотел увезти ее из этого города, с этой планеты. Туда где никто и никогда не слышал о «Мечте», где ее будут знать только как его жену и мать их детей... как женщину, которую он любит. Там у Юрки появятся друзья и он наконец-то научиться улыбаться. Они могут взять с собой Толстого. У них будет большая счастливая семья и уютный милый домик с зимним садиком и с огромными окнами, чтобы первые лучи солнца ласкали пробуждение женщины, которую он любит. Будет много детишек. Родных или приемных. Ему было все равно, главное чтобы Соня была счастлива. А он сделает все, чтобы она была счастлива. Все возможное и невозможное, и она никогда не будет грустить, бояться, сердиться.

Ты ни в чем не будешь нуждаться, и в твою жизнь больше никогда не вернется Мечта. Ты веришь мне?

Верю, улыбкой на его мысли отозвалась Соня.
Она не сомневалась и была полностью убеждена, что ее жизнь станет именно такой, как обещает Лекс. Он обязательно сделает ее счастливой, полной радости, любви и нежных домашних хлопот. У них будут здоровые умные детишки, и Лекс останется любящим и преданным, как бы не повернулась их жизнь. Где-то там они обязательно были бы счастливы...
- И что теперь? – тихо, стесняясь, спросил Лекс.
- Теперь?
- Что будет с тобой? Теперь ты ведь не оставишь Бункер и его...

Он прочел желание борющееся с сомнением. Что бы она ни решила для себя, он будет надеяться, что однажды Соня отважишься оставить весь мир, чтобы быть счастливой с ним.   
- Забыл? Мы связаны гораздо большим чем обычные люди или просто друзья.
- Мы можем видеться?
- Я в большом долгу пред тобой, и я хотела бы сказать тебе то, что ты ждешь услышать, - она взяла его руки, - но мы оба знаем, как мы поступим. Ты хороший парень, и я солгу, если скажу, что не влюблена в тебя, но должно пройти время, чтобы мы оба смогли понять чего мы сами хотим в своей жизни.
- Я люблю тебя. – Лекс торопливо выговорил, боясь потерять подходящий момент, а вместе с ним и Соню. Хотя от части понимал, что она никогда ему не принадлежала, и их отношения, это воля чужих людей.   

Соня нежно поцеловала его губы. Улыбнулась.
- С Днем Рождения. У тебя есть сутки, чтобы решить свою дальнейшую судьбу. Подумай хорошо.

Она обняла Лекса, но не позволила продлиться объятиям. Поднялась и оставила парня одного. Заранее зная его решение, Соня попрощалась. Она не любила долгих проводов со слезами, застрявшими в горле словами, неловкостью и поспешностью сделать или сказать что-то важное напоследок. Нет. Это все было не для нее. Соня предпочитала расставаться решительно, без сомнений, и излишней мишуры чувств и этикетов.

За ней закрылась дверь, и Лекс понял, что видел ее в последний раз. Она ушла из его жизни насовсем. Даже если он останется в Бункере, пытаясь наладить с Соней отношения, было уже ясно, что они останутся только хорошими друзьями. Возможно они все так же будут часто встречаться, проводить время, но невыносимо понимать при этом, что их сближает не только симпатии, но и желания имплантатов и, в конце концов, они начнут избегать друг друга. А это гораздо хуже, чем расстаться сейчас.   

И стало так паршиво и омерзительно, что он предпочел бы застрелиться.

Комната Эдди практически ничем не отличалась от остальных. Только самое необходимое. Минимум постоянно упирался в финансовый вопрос и за долгие годы так его и не преодолел, но каждый имел полное право обустраивать жилье на свое усмотрение. Поэтому кто-то изощрялся невероятным образом, приукрашивая серую жизнь, а кто-то не обращал никакого внимания на скупой интерьер и просто продолжал жить.

Выглядела комната немного уютнее, по сравнению с комнатой Лекса. Вероятно, этой пещере жилой неопрятный вид придавала разбросанная одежда, недопитый чай, множество пакетов с недоеденным содержимым и оружие... оружие... оружие... Даже голограмма изображала вооруженного до безобразия мускулистого героя в камуфляже.

Вот только на прикроватной тумбочке под светильником лежала рамка, перевернутая вниз фотографией. Лексу даже не надо было смотреть, чтобы знать, кто там запечатлен, но сомнение и любопытство все же сильная смесь. Едва Лекс коснулся ее, чтобы взять и посмотреть, как услышал:
- Чего тебе парень?

Лекс вздрогнул с испуга и убрал за спину руки. Похоже, он не заметил, как Эдди проснулся, или он вообще не спал, а только притворялся спящим, пока он рассматривал его жилище.
- Привет.

Здоровяк открыл глаза.
- Ну, здравствуй.
- Я зашел узнать как ты, – извиняясь за свое незваное присутствие, проговорил Лекс и постарался дружелюбно улыбнуться. Ему было неловко признаться, что неожиданно захотелось увидеть Эдди. Отчасти он еще с трудом верил, что перед ним живой Эдвард Леднов, после того как тот умер и после того, как Соня отдала ему часть своей жизненной энергии. Лекс вообще не понимал как это возможно. И ему по-детски хотелось ущипнуть здоровяка, чтобы удостовериться в его существовании.
- Ты видел как я.
- Видел.
- Страшно?
- Страшно.
- Мы другие.
- Я один из вас, – напомнил Лекс.

В ответ тот отрицательно покачал головой.
- Теоретически мой потенциал сравним с Айс, - ему очень хотелось, чтобы Эдди признал его возможности, но тот убежденно отрицал. – Я хотел бы быть всевидящим, - совсем неуверенно добавил: - остаться в Бункере.
- Бункер не детский сад, - его суровый взгляд осек парня, - ему здесь не место.

Лекс понял, что речь уже не идет о его возрасте и неопытности, а о дальнейшей судьбе маленького мальчика и сейчас стоило подумать о его благополучии.
- Миша говорил о тебе. - Он уже виделся с сыном и все время тот спрашивал об Эдди.
- Знаю.   
Лекса вновь потянуло к фотографии. Она слишком дразнила своей открытой наглядностью, точно бросая вызов интуиции.
- Я тебе руку оторву.

Это было сказано так убедительно, что Лекс даже не засомневался. Отшагнул в сторону, чтобы больше не натыкаться на дурацкое фото и не провоцировать Эдди. 
- Почему я должен знать о твоем решении первым? Не дергайся, я не читал твоих мыслей это у тебя на лице написано. Ну, что у тебя случилось?

Ну, вот и настало время истины... он глубоко вздохнул...
- Я попросил Прометея заблокировать мой имплантат. Быть обычным человеком тоже не плохо. Заберу Мишу, Дару и мы улетим на Луну. В столицу. У меня есть сбережения. Этого хватит, чтобы устроиться и на первое время пока не найду работу. У меня там остались знакомые. Писать не буду, все равно раньше меня все узнаете, – последняя шутка не удалась.

Выговорил он, и последние слова смялись тишиной. Лекс молчал, но и Эдди не торопился. Только смотрел, будто испытывал.
- Вот, пожалуй, и все.
- Мужественно решение. Жалеть не будешь?
- Уже. Жалею. Хотел бы я посмотреть на дурака добровольно отказавшегося от возможностей Айс.
- А я кажется, вижу.
- Я не знаю, правильно ли я поступаю, но сейчас я хочу больше времени проводить с Мишей. Если для этого надо отказаться от всего, то я откажусь.
- Славный у тебя мальчуган.
- Да.

И вновь эта глупое молчание. Последние мысли вылетали из пустой головы. Они говорили, все вокруг да около не решаясь затронуть то, из-за чего затягивалась тишина. 
- Ты говорил ей? – пересилив себя начал Эдди.
- Не знаю, как начать.
- Не важно как ты начнешь, можешь даже ничего не говорить. Она все равно знает о твоем решении.
- Почему? Хм, глупо спрашивать, вы всевидящие.
- Не по тому. Просто она влюбленная женщина. А влюбленная женщина все сразу чувствует сердцем.
- Позаботишься о ней. Соня хоть и наделена колоссальными возможностями, все же очень уязвимая, рядом с ней должен быть кто-то сильный. Способный защитить ее даже от самой себя. - Он никогда бы раньше не поверил, что будет просить об этом Эдди, но теперь Лекс имел возможность посмотреть на произошедшие события совершенно другими глазами. После ухода Сони он много думал и с трудом нашел в себе силы смириться с обстоятельствами и не позволить сожалению взять верх над объективным разумом. - Прости. Я знаю. Ты всегда заботишься о ней. Знаю... просто... черт, от чего же так тяжело...
- Все наладится парень.
- Наладится, – согласился Лекс. – Я пойду. Прометей, наверное, уже заждался... после изменения памяти меня сразу перевезут... так что... ну... тогда прощай... глупо... вы все равно будете рядом.
- Мы всегда рядом.

Из-под одеяла показалась рука Эдди, и это даже испугало Лекса. Так после упорного противостояния, он протягивает ему руку, признавая Лекса достойным противником и надежным другом. И что бы ни случилось, потом и как бы не отдалила их жизнь, в трудную минуту они смогут положиться друг на друга, даже если станут врагами.
- Да, – Лекс пожал руку, - рядом.
- А теперь иди парень. Мне надо отдохнуть, а тебе вечерним рейсом покинуть Землю.
 
Лекс неуверенно ушел и постарался больше не думать о принятом решении. Так будет правильно. Так будет лучше для всех. Только чувствовал он себя все поганей.   


****
Соня стояла у большого раскрытого окна. Прохладный ветер волновал ее белое платье, ласкал кожу, запускал свои нежные пальцы в длинные белые локоны. Он принес с собой пробуждение весны. Она вдыхала ее полной грудью и не могла насладиться дурманящим ароматом. Закрыла глаза, улыбаясь утреннему солнцу. И все в ее жизни было прекрасным и свободным как это утро.

Лекс подошел к ней. Тихо, не решаясь нарушить ее безмятежное счастье. Сердце бешено колотилось в висках, движения давались труднее. Все время в бесконечной разлуке он замирал, вслушиваясь в чьи-то женские голоса, надеясь разобрать только один. Оглядывался на шаги, и каждый раз нагонял того, кто случайно толкал его в толпе, преследуя тени несуществующих воспоминаний. Его сердце искало встречи только с ней. У него не осталось ни образов, чтобы узнать, ни доказательств ее существования, но всегда чувствовал рядом ее присутствие. В какой-то момент это превратилось в безумие, и Лекс остался один в своем безумии.

И вот теперь она стояла в его доме. Спокойная и прекрасная.

Протянул руку, чтобы коснуться ее плеча. А вдруг это сон? Вдруг она сейчас исчезнет? А он так и не увидит ее лица. Он очень хотел увидеть ее лицо, чтобы вспомнить...

Соня повернулась к нему. Широко улыбаясь. Она никогда не была такой счастливой раньше.
- Прости, что не сказала тебе сразу…
Лекс увидел ее руки, лежащие на кругленьком животике...



Лекс резко очнулся ото сна. Осмотрелся и понял, что находится в салоне корабля, следовавшего на Луну. Они еще не прилетели!  На него смотрел Миша. Смотрел так, словно понимал сон. Он улыбнулся и Лекс невольно последовал его примеру и тоже улыбнулся, но казалось, что Мише известно очень многое еще скрытое от понимания взрослых людей. И Лексу стало страшно.
- Смотрите, скоро мы повернем так, что будет видна Луна, – обратила к окну их внимание Дара.

И они перевели взгляд на выплывающую Луну. Она станет их новым домом, но, похоже, что не надолго.



17.05.2003 г. – 28.08.2004 г.
21:37