Норма прибыли

В середине девяностых, у нас, на рыбокомбинате, соломенские ребята суда арендовали. И хорошо с ними так сотрудничество шло. Мы им суда, они нам взамен – деньги. А в период повальной бартеризации да всеобщий эквивалент по кассе оприходовать… Великое дело просто!

Ну, в кассе-то хорошо, а когда ещё и в руках его удастся подержать… В общем, стал я у пацанов юристом подрабатывать. По совместительству.

Они, соломенские то бишь, рыбой так, за-ради интереса занимались. Типа бизнес диверсифицировали. А деньги они зарабатывали тем, что чеченскую водку из-под Питера таскали.

Система, конечно, была интересная… Уж откуда у них были завязки на этих чеченов – не знаю, но два-три раза в месяц КамАЗовская фура уходила на один из питерских пивзаводов, и за ворота пропускали её без каких-либо проблем. А там – прямым ходом – к складам.

Накануне, естественно, созвон был: чем и каким количеством можно завтра загрузиться. Но, если чего и не было, то мух отдавали отдельно от котлет. Вот вам бутылки с зеленым змием, вот – этикетки. Полный ассортимент. В строгом соответствии с накладными. Язык есть, сами наклеите. А если они отдавали поллитровку по 5-7 рублей, в то время, как оптовая цена местного ликёро-водочного была 12-14, с этикетками можно было и поднапрячься мал-малость.

На складе нам сразу же выдавали два комплекта документов. Один для проходной. Мол, на заводе мы загрузились шипучим напитком «Буратино», ну, и так, для ассортимента, ядовито-зелёным «Тархуном» с весёлыми пузырьками внутри ёмкости. По этим накладным нам открывали ворота и выпускали с территории на вольную волюшку. И-ии…

Как только выпускали, документы летели в бо-ольщущий мусорный бак, что стоял в метре-двух за проходной, а им на смену из-под сиденья водителя доставался второй комплект, в котором уже чин-чинарём было указано всё то, что находилось под тентом.

И если где ГАИшники тормозили фуру, то вот – всё с синими печатями и живыми подписями. А если что где и недоклеено, так то - у самой кабины. Надо досматривать – сам и разгружай, а если сомнения какие есть, так возьми скока надо, попробуй, отдегустируй… Она, родимая!! Ну, на службе низ-зя, так после дежурства...

В общем, сегодня груз приходил, завтра он был уже в магазинах. А послезавтра...
Послезавтра в магазинах его уже не было. Ну, если не послезавтра, то после-послезавтра. А если и после этого - был и оставался, так то уже была не наша проблема. Через семь дней деньги должны были лежать на бочке. Потому, как директор магазина ох, как хорошо знал, что просрочка – то дело для здоровья жутко опасное.

И не только для него, а и для бизнеса в целом.  Деньги – товар – деньги… Формула простого воспроизводства капитала в действии. Есть деньги – есть и следующая партия, нет... Ну, а на нет…

Нельзя же отменить объективно действующие экономические законы! Тем более, если речь идёт не о простом воспроизводстве. Что там товарищ Маркс говорил, а товарищ Энгельс ему поддакивал, про норму прибыли на заре капитализьма? Что при такой-то норме эти нехорошие капиталисты из родной бабушки колбасы наварят?
А мы ведь - не при заре-то. Хотя, как сказать...

Дней через десять, утренним питерским, приезжал чеченский гонец и его уже ждали. И ребята, и расчёт за предыдущую партию. Никогда гонец деньги не пересчитывал. И так пацанам было ясно то же самое, что и директорам магазинов. Но! В более жёстком и неотвратимом варианте.

       *      *      *
Только до того, как груз по магазинам раскидать и гонцу, в какой старой дорожной сумке,  расчет потом до копеечки на гора выдать, ещё на мурманскую трассу выйти надо.

В принципе, ничего страшного – с Пулковского шоссе  на проспект Славы перебраться. А дальше, до самого места почти, всё прямо и прямо. Конечно, если бы сразу по Московскому, то с него свернул направо, на Типанова, – и всё, никаких проблем. Но… Закрыто там для грузового, а у нас – полуприцеп сзади тентованный. И не маленький.

Да, ладно. Закрыто и закрыто. Нам тогда с Площади Победы… Ну, той самой, где монумент героическим защитникам Ленинграда, что аккурат к тридцатилетию Победы, в мае семьдесят пятого, открыли. Стела там ещё такая огроменная, гостиница Прибалтийская слева и две высотки солидные, этажей за двадцать, прямо по курсу. Вот, как стела и высотки нарисовались, нам с площади - направо и по Орджоникидзе до Тэ-образного перекрёстка с Витебским проспектом, что перед самой железкой. Там – налево и уже совсем чуть-чуть до Типановской развязки остаётся. По которой мы на Славы и выскакиваем.

Ничего сложного. Ну, правый поворот с Победы достаточно крутой. Чуть ли не под девяносто градусов со срезочкой небольшой. Левый поворот на Витебский. Да «точку возврата» на развязку не проскочить… А то она быстро в «невозвратата» превращается.

Дорога, как дорога, ничего сверхъестественного. Тем более днём. Конечно, слов нет, город большой, движение интенсивное, но ведь вместе с тобой, справа-слева, такие же мужики едут, на дорожные знаки внимательно поглядывающие. Если где что не так, поморгаешь аварийкой виновато, поймут по номерам, что не местные мы, пропустят… Крути себе баранку спокойно, не дёргайся.

Правда, тогда не я за рулём был. Моё место - справа, как ответственного за прокладку курса, порядок в бумагах, ну, и груза безопасность. Мало ли что.
Сзади, в спальнике, ещё и хозяин фуры. Вообще-то, он бы должен за рулём быть. Да по-пьяни попал на какой-то пост несговорчивый. А может и на сговорчивый, да не первый раз… А у любого, даже самого терпеливого терпения, завсегда предел есть. Вот и налетел он на лишение в правах. Водительское удостоверение у него отобрали.

Но то уже дело не моё и даже не десятое. За рейс ему сполна заплачено, а как уж он с водителем разбираться будет, то – его геморрой. Не мой.

Вот только урод этот, пока мы документы оформляли, грузились… Успел уже где-то. Приложился, гад. Лежит, сзади, под керогазом хорошим, арию Храповецкого выводит с переливами разными и посвистом знатным.

Ну, а мы за ворота вырулили, документы, что «не надо», - выкинули, что «надо», – достали. Едем. Вот уже и стела с высотками. Сейчас – направо…

Ещё же хотел водиле сказать, притормози, мол. Поворот… Но, прикусил язык. Сам не люблю, когда кто справа советует, на какую мне передачу переключиться, потому и не лезу лишний раз. Тем более, когда вроде бы профи за рулём.
Но… Видно, не наш был день. Не вовремя я язык прикусил.

Заходим в поворот и чувствую… Валимся? Ва-а-алим-ся… Валимся! Как раз на мой, правый бок…

И нич-чего в тот момент не думалось. Некогда было. Только – дверь от себя и – на тротуар.

И геройства никакого не было. Тот «профи», что слева сидел, не до поворота, а уже войдя в него, чтобы скорость погасить, по тормозам ударил. Скорость–то погасил, но центробежной силой нас с крайнего правого ряда к тротуару бросило и на него же заваливать начало. Мед-лен-н-о-медленно так… Как в фильме каком, когда всё в замедленном темпе показывают. И тут – так же. Только уже не в кино. И не с кем-то там, а с тобой.

Но то, - рассказывать дольше, а тогда выскочил… Фу-у-уу… И не почувствовал почти, как открытой дверью вдогон по спине приложило. Это сейчас уже она время от времени даёт о себе знать. Ныть к вечеру или отдавать куда вниз, если повернёшься резко или встанешь как неудачно. А тогда – и не больно совсем было. Так, почувствовать почувствовал, что зацепило, но не более того.

Не до того было, когда через секунду другую, рядом с тобой, в каком-то метре-двух, то, что ещё мгновение назад другом и защитником было, многотонным монстром с шумом и устрашающим грохотом падает. У-у-убб-ц…

      *    *    *
- Ну что? Живой?

- Да, вроде. Я, как заваливаться начали, за руль изо всех сил вцепился. Живой. И так – ничего и нигде, кажись. Ровно, на бок, шмякнулись. Даже дверь с моей стороны не заклинило. Я через неё выбрался. Стекло лобовое, вон, - смотри, целое. Только трещинами пошло.

Было целое.

Через минуту, с шумом выбравшись из спальника и выбив стекло ногами, рядом с нами стоял и хозяин фуры. Тот самый, которому быть хозяином оставалось всего ничего. Глянув на боком лежащий к нам верх фуры и рельефно проступающие через тент упёршиеся в него горлышки водочных бутылок, он смачно сплюнул на асфальт:

- Ну, уро-оды нерусские… Это ж надо додуматься?! Боком… Боком ящики в машину загрузить!

- Кто? Кто уроды?! Да ты на себя посмотри. Пламенный борец за национальную чистоту российских просторов. Если кто здесь урод, так это ты. Ты. Ты-ыы! Ну, что вылупился? Тебе за что заплачено? Живыми деньгами, промежду прочим. Налом. Копеечка в копеечку. Как договорились. За что?
За то, чтобы груз взять и привезти. До места самого. Чтобы там уже другие ребята разгрузили. Так?
Что молчишь? Язык куда засунул?
А если так, то вот это что?
Ты хоть понимаешь, какое бабло в твою фуру загружено было? И что от него осталось? Ты что, с темы соскочить собрался, пацанов под чехов подставив? Не, братан, так не бывает… Ты про этот гнилой базар забудь и не вспоминай больше ни-ког-да…
Ни про него, ни про то, что когда-то была у тебя фура. С полуприцепом. Тентованным. Всё понял?
Если понял, вещи забрал и… Не было тебя здесь.
Сейчас, менты на разбор полётов подъедут. Оно мне надо, чтобы ты тут перегаром на них дышал? Давай, давай… Ноги – в руки, сумку – туда же и – к Московскому вокзалу.
Деньги ещё не все просадил? Ну, тогда – ауфвидерзеен! Шнеллер, давай… Шнеллер!

      *    *    *
Нет, так-то я спокойный и в меру выдержанный. Но, видно, столько за эти минуты пару во мне накопилось, что его обязательно вытравить надо было. Иначе – разорвало бы. Вот этот кент и попался под горячую руку.

И хорошо, в принципе, потому как, он ещё сумку не успел из кабины вытащить, три крутые тачки с тонированными стёклами подскочили. Вот откуда? Гаишников ещё и в помине нет, а эти – уже. Нарисовались… Может, сами менты и скинули им информейшн?

Тачки с ходу – на тротуар. Две – перед нашим носом. Одна – сзади. Заблокировали нас. Якобы. Цирк просто. Как будто мы от них так боком-боком и – в даль светлую стремительно. Клоуны питерские.

Но тогда-то мне не до смеха было. Сразу понятно стало, что пацаны реальные и разбор конкретный будет. Только я уже спокойный почти был и на предъяву, что, мол, мы на их территории плюхнулись, кипеш приличный подняли и чтоб проблем у нас с ментами не было, они груз и фуру под себя забирают…

- Какой базар, пацаны? Только мне бы своему старшОму звякнуть. Чтоб он в курсе был. Сами понимаете, если та предъява потом на меня пойдёт… Ну, что тут объяснять, все же в теме?

Действительно, что тут объяснять? И их старшОй протягивает мне тогда ещё редкий среди обычного люда мобильник:

- На…

Нет, у нас тоже дежурный аппарат уже в то время имелся. Как раз для такого типа случаев. Но, попробуй, найди его в кабине среди мешанины вещей и документов. Поэтому – набираю с чужого. Городской номер конторы. Лишь бы Бонек, старший соломенских, на месте был, а не отскочил уже куда на пиво или шашлыки…

- Чёрный, ты? Бонек далеко? Давай его сюда. Бы-ы-ыстро! У меня ЧП…
И уже Бонеку объясняю, что к чему, слушая в ответ:

- Чё-орт! Ладно, не суетись. Под какой «погремушкой» их старшОй? Пласт? Скажи ему, пусть на своей жопе ровно сидит. Щас… Полчаса максимум. Ему позвонят!

А что говорить, если народ и так всё слышал?

      *    *    *
Уж не знаю, кого там Бонек из Петрозаводска вызванивал. Скорее всего, тех же самых, у кого мы водкой грузились. Какой им резон деньги за товар терять, головную боль взамен получая, если он незнамо куда и на кого уйдёт? А так – нам отдали. С нас и спрос. Всё остальное, - то уже наши проблемы. Вот я и думаю…
Чечня, Чечня говорим… А какую это силу надо иметь в городе, от которого до Кавказа - тыща вёрст с гаком, чтобы местные пацаны, родившиеся, выросшие в нём и каждую его подворотню, как свою пятерню, до последней трещинки знающие, после звонка в момент слиняли?.. Будто кто пыль с подоконника одним выдохом, и не глядя на неё, сдул.

      *    *    *
Потом уже и менты подъехали. Точно, они информацию местной братве слили! Измерили всё, схему ДТП нарисовали, протокол  составили. Ну, и затарились тем, что у нас ещё в живых в фуре оставалось…
Но, видно, мало показалось. Потом ещё подъезжали, угощались от нашего чистого сердца. И не только они. Прошла видно сводка какая по милицейским каналам.

      *    *    *
Ближе к ночи пришла новая машина. С помощью местных бомжей, всё, что у нас целого оставалось… Кстати, а боя, как ни странно, совсем немного было.
В общем, перебросили товар. Автокраном, что чехи подогнали, фуру подняли. Загнали её на платную стоянку, а сами пошли на выход из Питера.

      *    *    *
К утру и мы, и товар были в городе. Ну, а там уже по обычной схеме…

      *    *    *
Сегодня груз приходил, завтра он был уже в магазинах. А послезавтра...  Послезавтра в магазинах его уже не было. Ну, если не послезавтра, то после-послезавтра.
А если был и оставался, так то уже была не наша проблема. Через семь дней деньги должны были лежать на бочке. Потому, как директор магазина ох, как хорошо знал, что просрочка – то дело для здоровья жутко опасное...

      *      *      *
И только раз на моей памяти уже привычно молчаливый гонец расщедрился на улыбку и пару фраз.
В конце декабря, в самый канун Нового года.  Мол, типа, братаны, мы классно поработали, наверно, можно и о премии поговорить. И, отделив одну из банковских упаковок, где были купюры с серьёзным номиналом, от общей кучи, красноречиво подвинул её к краю стола. Ваше…

      *    *    *
Ох, ка-ак мы тот год провожали… Впрочем, и встречали не хуже!


Глоссарий:
Соломенное – один из городских районов Петрозаводска
Ауфвидерзеен (нем.) – до свидания, шнеллер (нем.) – быстрее.
Погремушка (погоняло, погонялово, жарг.) - кличка