Свекольные окна

Я езжу с работы на 61 автобусе. Каждый раз, по проторенной тропе. По маршруту. За окном мелькают лесопосадки... Хороший путь. Не люблю по городу ездить.
Сажусь к окошку, засыпаю, бывает. В основном с плеером езжу, так романтичнее, что ли. За окном ночные макушки деревьев, окутанные туманом, огоньки. В ушах – любимая музыка. Всегда одна мысль – а вдруг там, в лесу, на меня кто-то смотрит? Мне-то не видно, чернота только, деревья смыкаются войском, пряча от меня недра сосновых чудес. А они вот хорошо видят мой забитый автобус, он для них яркое пятно на горизонте. А может, они заблудились в лесу, и мой автобус для них – путеводная звезда. Маяк. Они смогут найти дорогу. Порой мне кажется, что вот-вот они выйдут из леса, грязные и промокшие от ночного дождя, уставшие и голодные, но счастливые. Лица розовые из-за свежего воздуха. Глаза блестят. И они такие знакомые... Лица всплывают в памяти, как случайно находишь в столе тетрадь за пятый класс.
А потом автобус въезжает в город, и моему взору предстают унылые картины цивилизации, с забитыми людьми и их лицами, полными серости, с их неяркими затравленными глазами. Серые махины–дома, навевающие скуку. Ненавижу жёлтые лупоглазые окна, пялящиеся на меня, как собака с глазами-блюдцами из «Огнива». Мне нравятся квартиры с красными шторами. Сквозь них окна свекольные. Кажется, там живут счастливо. Там пахнет борщом. Там мама в халате. А я далеко. В автобусе. Несчастный, с работы. И в лесу уже не был сто лет. А уж когда борщ ел в последний раз – и не помню. Одиноко мне, и всё тут.

Лес был тихим, казалось, что я в комнате, обитой деревьями. В комнате с фотообоями. А на фотообоях – лес, хвойный, пахучий, с туманом. Тёмный-тёмный, но всё видно. Страшный-страшный, но не страшно. Я с друзьями. (Странно! Откуда они у меня?)
Мы смеёмся, идём по ковру из хвои. Редкие ветки хлещут меня по лицу. Мне больно и смешно. Я самый счастливый человек. Я помню, на завтрак я ел борщ.
Мы заблудились. Я совершенно не расстроен. Мне всё равно. Я готов остаться здесь навсегда, взорвав отвратительную контору, которая пожирает мою жизнь. Каждый день я выплёвываю восемь часов в урну работы.
- Огонёк! – кричит мой друг. – Идёмте на свет, кажется, там выход из леса.
А я не хочу. Тут так тихо... А я уже начинаю слышать шум дороги. Я начинаю вспоминать скучную жизнь, отнюдь не в свекольных окнах. Жизнь, разболтавшуюся, как старый шарнир в сорванной резьбе.
Впереди я вижу рельсы, и мы идёт по шпалам. Мои шаги маленькие и раздражительные, потому что мне приходится наступать на каждую шпалу, а расстояние между ними невелико. Вот он, мой путь. Из счастья во мрак. Путь на свет в конце рельс.
Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы. Ехал поезд запоздалый.
А может убежать от них? От друзей? Остаться здесь? Уставшим и голодным, но счастливым. И чтоб глаза, наконец, блестели, а не мутнели на серой яме моего лица. Что же там за пятно света? Забитый людьми автобус?

Я просыпаюсь. Опять уснул в автобусе. Какой сон яркий... Ого! Да мы же как раз проезжаем места, которые мне приснились... Так символично! Я протираю глаза, всматриваюсь туда. Ну, где же вы, уставшие и голодные? С блеском в глазах... Нервно шагающие по шпалам...
И... Я вижу. Я ВИЖУ! Мы... Мы выходим из леса! Я и мои друзья... Лица всплывают в памяти, как случайно находишь в столе тетрадь за пятый класс... Моя куртка грязная, лицо поцарапано... Но глаза... Я никогда не видел себя таким счастливым в мутной ряби зеркала... Я никогда не видел себя таким свежим и живым, слушая треск электрической бритвы в своей горькой одинокой ванной...
- Остановите! - кричу я. – Остановите автобус!
Я не знаю, что я сейчас буду делать, но я не могу пропустить всё. Остаться здесь. Остаться, и не спросить у того «меня», что нужно сделать, чтоб убрать налёт будничности со своей маски, служащей мне лицом.
Я выбегаю на улицу, поток холодного ветра бьёт мне в лицо, шатая меня, как пьяного. Гул автобуса раздаётся сзади, когда же приедет следующий? А, мне всё равно. Лес! Свобода... Я, ещё раз я, и мои друзья...
Я бегу к ним, молодой и обновлённый. Чистый. Свекольный.
-Ты что здесь забыл папаша? – слышу я грубый голос, летящий как плевок навстречу. Я смотрю – а это и не я вовсе... Господи, ну вот же угораздило обознаться... О чём я только думал? О свободе.
-Курить есть?
-Не курю... – слышу я свой голос, чувствую вибрацию связок. И понимаю, что пора уже остановиться. Глупо, наверное, до сих пор бежать им навстречу. Чужим людям. Что же такие, как они, делают там? В лесу? Что они знают о свободе?
Удар по лицу вырывает у меня и без того затуманенное сознание, затемняет и без того тёмные красоты леса.
Кулак пахнет борщом. У него есть мама в халате, красные шторы и уютное окно. А я завтра пойду с синяком на работу...