Клык Хаоса. Ч-6. Из серии Мир Отъявленных Богов

Боги, это одна большая, сплочённая семья,
связанная узами кровного родства
и взаимной ненависти
(Из дневников Гестии. 3343 том)

Честные, добрые, отзывчивые боги…
живут не дольше стеклянного молотка
(Из дневников Гефеста. 775 том)

1.
ОТРЯД   С   ОГРАНИЧЕННОЙ   ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ
Бурлящая воронка вихря втянулась внутрь серебристой арки и тут же с визгом отпущенной пружины рванулась наружу, исторгнув из своего дымного хобота поочерёдно шесть тел. Это действие сопровождалось обескураживающим и довольно двусмысленным влажным, чпокающим звуком, словно кто-то, находящийся внутри магического урагана, энергично орудовал огромным вантузом. Как только «мусор», чавкая, покинул пределы межмирового пространства, туманная буря вмиг рассеялась, и серебристая арка Портала приняла невозмутимо-металлический вид без каких-либо намёков на хотя бы малейшую принадлежность к магии. Всё стало, как и прежде. Конечно, если не считать того, что на каменном полу сейчас барахтались, скулили и рычали вышеозначенные шесть тел.

Одно из тел – самое крупное, - отделившись от общей свалки, поползло в сторону выхода из пещеры, при чём не по прямой, а выписывая замысловатые повороты и издавая нечленораздельные хрюкающие звуки. Шагах в пяти от выхода тело внезапно изменило направление и, дробно бухая коленками по каменному полу, устремилось прямиком к большому камню возле самой стены. Не снижая скорости, странное создание врезалось в валун и дико взвыло от боли.
В этот момент из-за валуна высунулась конская морда и, ошалевшими от ужаса глазами, уставилась на вопящую тварь. Та как раз вцепилась передними конечностями в камень и начала медленно подниматься.

-Умри, мерзкое чудище! – заорал конь, и со всей силы долбанул существо копытом.
-Умф-ф?.. - удивлённо выдохнуло чудище, и мешком плюхнулось на пол, где и замерло без движения.
-Стой, стой! Что ты делаешь!!! – закричала Артемида. Она с трудом сумела подняться на ноги и подняла голову как раз в тот момент, когда копыто отправило Гекату в глубокий нокаут.  Артемида оценивающе цокнула языком. – Славный удар, но с неё достаточно… Арейон?! – Брови богини проворно заскользили на лоб. – Ты что здесь делаешь? А… О! – Последний возглас предназначался Филу, на которого она тупо уставилась.
-Артемида?!! – Изумлённый Фил выступил из-за камня, держа в руке Серапис. – Как ты… О! – Взгляд его перескочил на Ату, которая визгливо чихая, нарисовалась рядом с Охотницей. – О-о! – Он заметил ракшаса Хирана, за шкирку пытающегося утвердить на ногах полуобморочного гнома Ираклия. – О-о-о…
Последние остатки воздуха и удивления выпали на долю огромного чёрного пса с ярко горящими алыми глазами. Малыш поднялся на лапы и стоял на них покачиваясь, обалдело мотая головой - совсем как новорожденный телёнок.
В свою очередь из своих укрытий показались недоверчиво напряжённая валькирия Нильда и очень озадаченный крылатый конь Арейон.
-Артемида? Это и правда ты, или я схожу с ума? – спросил Фил.
-Я это, я, - заверила богиня, сглатывая комок в горле. – А вот та бедняжка, которой пытались копытом размягчить голову, Геката, если помнишь, тоже богиня.
Арейон тихо взвыл от ужаса и склонил морду к лицу бесчувственной Чародейки, пытаясь уловить её дыхание.
-А эта вот – богиня Ата, - продолжала Охотница, указывая на сестрицу. Та, продолжая обчихивать окружающее пространство, помахала рукой. – Ей копыта не досталось.
-И поделом мне, недостойной, - заверила всех Атуля.
-Я не хотел, - простонал Арейон, горестно заламывая крылья, - это получилось случайно, я же не знал…
-На этом список богов закончился, - успокоила Артемида, перехватив взгляд Фила, устремлённый на остальных своих спутников. – Познакомься: это грим по имени Малыш, бхаратский демон Хиран и гном Ираклий.

Артемида энергично потёрла ладонями своё лицо, похлопала по щекам, после чего обвела пещеру слегка прояснившимся взглядом.
-Так. Теперь, кажется, самое время и мне самой выпучить глаза и удивиться тому, куда нас занесло, и кого мы здесь встретили. Извини, э-э… Фил, - тебя ведь так вроде бы зовут? – извини, должно быть, это последствия шока. Сейчас попробую настроиться и начну удивляться.
Богиня нервно хихикнула.
-Что-то не очень получается. Ладно, просто познакомь меня с теми, кого я не знаю, и расскажи, где мы оказались. Арейона можешь не представлять, этого старого, болтливого мерина я хорошо знаю и помню.
Конь, суетливо пытавшийся языком и крыльями привести Гекату в чувство, был расстроен, но не на столько, чтобы не обратить внимания на шпильку в свой адрес.
-Не такой я и старый, - обиженно буркнул он, - и уж точно не мерин, все мои причиндалы при мне и вполне работоспособны.
-Заткнись, ладно, - беззлобно посоветовала Артемида. – Ты лучше придумывай откоряку, которую впаришь Гекате, чтобы объяснить ей появление новой трещины в голове. Итак. – Охотница посмотрела на Нильду. – Начнём с юной барышни. Кто ты, прелестное дитя?
-Меня зовут Нильда, - спокойно сказала девушка. - Я – валькирия.
-Валь… хм, как интересно. И с чем это едят?
-Я - Дева Битв.
-Ого! Поздравляю. Тебя необходимо срочно законсервировать в хрустальной банке, как последнюю девственницу Старого Мира.
Заметив гневный блеск в глазах Нильды, Фил поспешил взять инициативу в свои руки и начать рассказ с самого начала.
…Рассказ получился сравнительно коротким, но исчерпывающим, и настолько ошеломил богинь, что Атка даже перестала чихать. Когда же юноша подошёл к вопросу о цели своего здесь нахождения, он смутился и замолчал.
-Что-то не так? – поинтересовалась Артемида.
-Да, да, продолжай, очень интересно, - возбуждённо подхватила Ата. – Так зачем Зевс отправил тебя сюда?
-Я не могу об этом говорить, - сдержанно ответил молодой воин, - я дал клятву.
-Хм, какая ерунда, - скривилась Безумная. – Громовержца здесь нет, так что нарушай клятву смело, а мы ему ничего не скажем про это.
Лицо Фила побелело от оскорбления, он стиснул кулаки и с нескрываемой вра-ждебностью посмотрел на богинь.
-Он не скажет, - покачала головой Арти.
-Это ещё почему? – искренне изумилась Ата.
-Кодекс чести. Я права, мальчик?
Фил не ответил, одарив и Охотницу тяжёлым взглядом.
-Не, ну это ж бред какой-то! – возмутилась Безумная. – Почему я из-за какой-то там глупой принципиальности должна лишиться удовольствия послушать интересную историю? К тому же, коли уж мы оказались в Гиперборее, и, я так понимаю, продолжим дальнейшее путешествие вместе, наш интерес относительно конечного его пункта вполне обоснован и логичен. Так?
-Вас никто не заставляет следовать за нами, - угрюмо произнёс Фил.
-Что-о?! Да ты что себе позволяешь, смертный! – взорвалась Безумная. – Ты смеешь указывать богам, что им делать, а что не делать? Да я тебя сейчас…
-Погоди, Атуля, - остановила сестру Артемида, - нам ни к чему сейчас ссоры.
-А чего он тут шишку идейную из себя корчит! Клятву он, видите ли, дал, тайна у него, видите ли, есть. Да знаем мы эту твою тайну, тоже мне, Великий Секрет!
В наступившей тишине сухо щёлкнули запоздало захлопнувшиеся челюсти Безумной.
-Это ты о чём? – выдержав зловещую паузу, вкрадчиво спросила Арти.
-Что, о чём?
-Что ты там про его секрет знаешь?
-Я?
-Слушай, когда ты ведёшь себя естественно, выглядеть наивной дурочкой у тебя получается гораздо убедительнее.
-Я бы попросила! – возмущённо выпятила лохматую грудь Ата.
-Хватит хлопать глазками и изображать оскорблённую невинность, - разозлилась Артемида. – Колись, живо! Что ты знаешь?
Поняв, что отпираться бесполезно, Ата покорно подняла руки.
-Ладно, ладно, признаю, я действительно знаю… кое-что.
-И насколько - кое-что? – строго нахмурилась Арти.
-Ровно настолько, чтобы понять, что от этого дерзкого юнца зависят… зависят… ну, короче говоря, мы все от него зависим.
-Мы, это - кто? – осторожно уточнила Арти.
-Мы, это - боги. Все Бессмертные.
Артемида недоверчиво уставилась на Фила, который от смущения не знал, куда девать руки, а заодно и глаза.
-В общем, я была в папином кабинете, когда он там беседовал с Лоней и этим вот парнем. Речь шла о надписи, сделанной на… на заднице Танатоса.
-Но тебя там не было! – воскликнул Фил.
-Поспорим? Я стояла у окна за шторкой…
-Как? Ты опять за своё! – Артемида всплеснула руками. – Ты разве забыла, сколько раз на Олимпе тебе костыляли за подобные выходки? Ты забыла, за что тебя папаня несколько раз изгонял из дворца ещё в Старом Мире?
-Да помню я, помню, - с досадой отмахнулась от наседающей сестры Безумная. – За жажду знаний и попытку поведать их обществу.
-Нет, формулировочка была несколько иная: за фискальство и распространение сплетен. Нет, не зря всё же говорят, что горбатого аид исправит, вот в чём твоя проблема.
-Моя проблема, - скорбно всхлипнула Ата, - заключается в том, что именно я чаще всего попадаюсь на том, чем грешат все остальные. Без исключений.
Артемида грозно стиснула кулаки.
-Хочешь сказать, что и я…
-А как же? Привести пару-тройку примеров?
-Не надо, - поспешно отступила с поля боя Охотница. – И вообще, не будем отвлекаться от основной темы. Так что ты услышала в папином кабинете?
Атка, блеснув хитрыми глазёнками, встала в позу оскорблённой добродетели.
-Стыдись, сестра, я, конечно, клятв не давала, но могу ли я обнародовать  жутко-секретные сведения…
-Ещё как можешь, - нетерпеливо перебила её Арти. – Хватит выпендриваться, говори.

Фил, не веря своим глазам и ушам, потрясённо взирал на богинь, одна из которых, взахлёб делилась подслушанными сведениями, а вторая эти сведения жадно впитывала, уже нисколько не смущаясь постыдного способа их получения.
«И это – наши боги?! – ужаснулся он про себя. – И это – наши образцы для подражания? Идеалы человечества? Чем же в таком случае они отличаются от нас, смертных? Разве что тем, что они обладают не просто слабостями и пороками, а СВЕРХ-слабостями и СВЕРХ-пороками, и их за это уже некому ни осудить, ни нака-зать».
-Да, и ещё одно небольшое отличие, - горько пробормотал юноша, - они же живут гораздо дольше нас.

Фил украдкой бросил взгляд на Нильду. Валькирия без сомнения умела владеть своими чувствами и внешне сохраняла хладнокровное спокойствие. Конечно, подумал Фил, ведь ей не привыкать иметь дело с богами, а уж в том, что её боги мало чем отличались от его, юноша не сомневался. И всё же Фил не мог не заметить по блеску слегка расширенных глаз, что девушка пребывает в лёгком шоке, и… эти едва заметные изменения в её лице были… очень ей к лицу.
Поймав себя на том, что невольно любуется валькирией, юноша смутился и поспешно отвёл взгляд. На Арейона.
Крылатый конь, стоял над бесчувственным телом Гекаты, но, похоже, уже напрочь позабыл о своей миссии заботливого санитара и, откровенно навострив уши, впитывал то, что глаголила Ата.
Безумная же, обнаружив, что стала центром всеобщего внимания, разливалась соловьём, красочно и в лицах расписывая секретную встречу в зевсовом кабинете.
-Здорово. – Артемида восхищённо покачала головой. – Особенно Лонькины ужимки у тебя очень похоже получились. И папка узнаваем. Только вот я так и не поняла, что за надпись на заднице у Танатоса была.
-Так и они не поняли, - замахала руками Ата.
-И какой же тогда смысл? – удивилась Арти. – Дальше-то что было?
-Так я же ещё не закончила, - таинственно просияла Ата. – После этого папа и Лоня отправились… к Селене!
-Дай-ка я попробую догадаться, - попросила Арти. – Ты, змеюка, последовала за ними и подслушала и этот разговор?
Ответом послужил заливистый гогот Безумной.
-Ну ты, сеструха, и штучка. Давай, цитируй дальше.
-А чё цитировать? И Селенка им ничего путного не сообщила, зато хоть косточки размяла, пока носилась за Лоней. Он ей, значит, говорит…
-Без подробностей, - перебила сестру Охотница. – Это всё?
-Не-е-ет, - загадочно потёрла ладошки Безумная, - вот как раз дальше-то и начинается самое интересное. Ты не поверишь, но Селена убедила Зевса обратиться за помощью… угадай к кому? В жисть не догадаешься!
-Я и не собираюсь, - фыркнула Арти.
-А ты попробуй. Ну? Давай с трёх попыток!
-Отстань.
-Ну назови хоть кого-нибудь?
-Прометей.
-Ты что ли знала?!! – оскорблено взвилась Безумная. – Я так не играю.
-Не знала я ничего, успокойся ты, - смущённо заверила Арти. – Неужели и вправду к Прометею? Папаня же его терпеть не может. Ну-ка, рассказывай, рассказывай давай.
-Нечего мне рассказывать, - буркнула надутая Атка, - не знаю я, о чём они там говорили. В дом титана я пробраться не сумела, хотела было на стену взобраться, чтобы в окно заглянуть, да сорвалась… так и шарашилась, как дура по кустам, пока он назад не вышел к Лоне.
-Но с ним-то он хоть о чём-то говорил? – слегка разочарованно спросила Охотница.
-Говорил. Так, бессмыслицу какую-то нёс. - Ата повернулась к Филу. - Про Избранника говорил. Я так теперь понимаю, что это ты, парень, и есть этот Избранник? – Воин угрюмо пожал плечами. – А ещё от титана Зевс получил Ключ Порталов, благодаря которому тебя, Арти, удалось переправить в этот Мир.
-Да и ты прошмыгнуть умудрилась, - задумчиво кивнула Артемида.   

К этому моменту начала подавать признаки жизни Чародейка. Правда, вынырнув из тумана небытия и едва открыв глаза, первое что она сделала – это заорала дурным голосом. И не мудрено, ведь её ослабленному взору предстала конская морда – при чём, самым, что ни на есть, крупным планом.
-Тише, тише, успокойся, всё в порядке, и ты среди друзей, - испуганно скалясь, сообщила конская морда и торопливо лизнула шершавым языком перекошенное лицо богини.
Как ни странно, но именно эта фамильярная выходка – а вовсе не слова - почему-то сразу сбила шквал истерики, убедили Гекату замолчать и вернули выпученным глазам привычный размер. Ободрённая результатом, конская морда склони-лась ещё ниже, почти коснувшись губами бледной божественной щеки, и все находящиеся в пещере услышали невнятный шёпот приступившего к сеансу психотера-пии коня.
-Выкрутится поганец, - удовлетворённо констатировала Артемида. После чего она обвела взглядом всю странную компанию и задумчиво покачала головой. – Значит, мы оказались в Подземном мире Гипербореи  в компании, где всем заправляет избранный смертный, от которого зависят судьбы обоих Миров и благополучие всех Бессмертных. Что я могу сказать? Просто зашибись.

-Я вам тут не сильно помешал?
Внезапно раздавшийся голос заставил всех обернуться к входу пещеры. Загораживая узкую щель прохода там стоял, скрестив на груди руки, Локи. И выражение его лица явно указывало на то, что он очень не доволен. А точнее, просто в бешенстве.
-Жутко извиняюсь, но мы там типа битву ведём не на жизнь, а на смерть, пока вы тут прохлаждаетесь…
Гиперборейский бог замолчал, ибо его мечущий гневные молнии взгляд обнаружил в пещере незнакомые лица. Прищурившись, он внимательно оглядел новичков, уделив особое внимание монументально поверженной фигуре Гекаты. Наконец, бог медленно облизнул тонкие губы и надменно вопросил:
-Эт-то что ещё за цирк уродцев?

2.
ВОЗЛЮБИ   БОГА,   И…   УМРИ
Аполлон ущипнул юного ассасина за бледную щёку.
-Эй, хомяк, весна пришла, просыпайся давай.
Мальчик всхлипнул и медленно открыл глаза.
-Давай, давай, поднимайся, нам пора убираться отсюда.
-Куда? – слабым голосом отозвался Насир.
-Как это куда? – фыркнул бог. - Уж всяко не назад в ваш сырой блошатник. Ты покажешь мне дорогу из подземелья и проведёшь до внешней крепостной стены, а там я сам чего-нибудь придумаю. Эх, мне бы только суметь выбраться за пределы этой «мёртвой зоны»… - Лоня вовремя спохватился, чтобы не сболтнуть лишнего и торопливо закончил: - Я имею в виду эти ваши проклятые Ново-Персидские горы.
-Ты хочешь бежать?! Прямо сейчас?!! – Насир задохнулся от ужаса. – Но ведь ты обещал!
-Мало ли что я обещал, - раздражённо отмахнулся Лоня. – Ты же не думал всерьёз, что я соглашусь торчать здесь до скончания веков и терпеть издевательства от этого вашего придурошного трансика. Нет уж, дудки.
-А я? А как же я? – горестно прошептал мальчик. – Ведь я же лучше… трансика.
Озвучить последнее слово ему явно стоило больших усилий, но он всё же его произнёс. Бровки Аполлона вспорхнули на лоб от изумления – он впервые услышал от этого пацанёнка, всегда так истово и фанатично преданного своему господину, хоть и не смелое, но всё же слово против.
«Видать, он и впрямь в меня по уши втюрился, - подумал бог. – Это, конечно, очень мило, но лишь бы он в пылу своей безумной страсти не натворил глупостей - эти влюблённые такие ограниченные и такие одержимые к предмету своего обожания. В любом случае, надо постараться его чувства контролировать и направлять в нужное мне русло».
-А что тебе мешает присоединиться ко мне? - воодушевлённо заявил он. - Бежим отсюда вместе!
-Мы уже говорили с тобой об этом, - печально покачал головой Насир, - это не-возможно. «Орлиное Гнездо» не только неприступно для внешнего врага, но его и нельзя незамеченным покинуть.
-Ерунда! Ты жил здесь с самого рождения и знаешь все ходы-выходы, ты знаешь, где запрятаны ловушки, где стоит стража, и с твоей помощью мы наверняка сумеем выбраться за стены. Говорю тебе, самое главное для нас как можно дальше отдалится от самой крепости, а там уж можешь полностью положиться на меня. Ну, договорились?
Горящими от возбуждения глазами Лоня жадно впился в открытое мальчишеское лицо и, как на ладони видел, какая неистовая борьба творится сейчас в его душе, и сложно было с уверенностью сказать, какое именно решение он примет. Но Фебу был необходим лишь один ответ, он не мог себе позволить проиграть в таком важном деле.
И тогда бог, цинично усмехнувшись самому себе, решительно ринулся в атаку. Он нежно приобнял мальчика за плечи и медовым голосом прошептал ему на ухо:
-Мы всегда будем вместе, свет очей моих. Мы никогда не расстанемся. Лишь смерть сможет разлучить нас.
Аполлон мог праздновать победу: он почувствовал, как по телу юноши пробежала дрожь, и увидел, как его большие, тёмные глаза наполнились слезами.
-Значит, ты согласен? – осторожно поинтересовался Лоня.
-Да! Но, дай мне три дня на то, чтобы подготовить всё необходимое для побега.
-Замётано. Но у тебя ровно сутки.
-Два дня.
-М-м… - Лоня выдавил улыбку, больше похожую на оскал. – Маленький хитрец. Хорошо, два дня.
-А теперь, давай вернёмся назад, в твою камеру, - попросил Насир, - нужно соблюдать осторожность, чтобы Хасан ничего не заподозрил.
-Ладно, – поморщился Феб.
Меньше всего на свете ему хотелось возвращаться в свою вонючую, тёмную каморку, но мальчишка был прав, борзеть сейчас себе дороже.

-Не забудь завтра принести свининки пожирнее, - распорядился Аполлон, шагая к выходу, - яблок и обязательно парочку лимонов, а то у меня от недостатка света и витаминов уже начинают шататься зубы. Не хватало ещё цингу подхватить.
-Принесу, - с готовностью кивнул ассасин. - Но вот со свининой вряд ли получится, Старец запрещает нам вкушать свиное мясо, говорит, оно нечистое.
-Ну и дурак он, ваш Старец, - фыркнул Лоня, останавливаясь в дверном проёме и бросая на мальчика высокомерный взгляд. - Сальце, оно знаешь какое вкусное! Пальчики обли…
Договорить он не успел, так как вдруг уткнулся плечом в невидимую преграду на своём пути, и в тот же момент юный ассасин пронзительно закричал. Полный самых дурных предчувствий, Лоня медленно повернул голову и обнаружил прямо перед своим носом… стену из ярко-зелёных перьев. Лоня быстро поморгал, надеясь, что галлюцинация исчезнет, но этого не произошло. Напротив, перьевая стена колыхнулась, а откуда-то сверху послышалось сдержанное покашливание. Взгляд Лони заскользил вверх по пёрышкам, пока не упёрся в огромный жёлтый… клюв.
-О… - слабо выдохнул изумлённый бог и на деревянных ногах сделал два шага назад.
То, что он увидел, добило его полуобморочное воображение окончательно. Перед ним, уперев крылья в бока, возвышался огромный, хорошо откормленный… петух!

Чудовищная птица склонила голову набок – отчего ярко-алый гребень залихватски заломился на сторону, -  и пристально уставилась блестящим жёлтым глазом размером с блюдце на ошеломлённого Феба. Размеренный глухой стук заставил бога опустить глаза и к своему угрожающе возрастающему ужасу он увидел, что петух, выставив верёд одну лапу, постукивает ею об пол. Но весь ужас состоял в том, что вместо этой самой лапы – с когтями, шпорами и тому подобным – на петухе были… тапочки в виде голубых хоботастых слоников!
Аполлон почувствовал, что мозг, не справляясь с объёмом и абсурдом зрительных образов, начинает закипать.
-Так, говоришь, сальца захотел? Говоришь, зубки у тебя шатаются? – насмешливым и чуть приглушённым голосом спросил вдруг петух. – Будут тебе витамины, будут, это я тебе обещаю.
Охнув, Лоня закатил глаза под лоб и рухнул, как подкошенный. И последним, что он слышал, погружаясь в зыбкую темноту беспамятства, был зловещий, раскатистый хохот чудовищной птицы.

*   *   *   *   *
Ледяная вода больно обожгла лицо, но цепко ухватила блуждающее в потёмках сознание за шиворот, и уверенно рванула его к свету и действительности. Аполлон закашлялся и медленно открыл глаза. Свет оказался вовсе не дневной, а факельный, а действительность и вовсе – кошмарной до тошноты.

Первым что Лоня осознал, была боль в стиснутых оковами запястьях и лодыжках. Скосив глаза в бок, а потом и вниз, он увидел, что его божественное тело распято на железной раме, а конечности обмотаны цепями и притянуты к углам этой рамы.
Второе и ещё более неприятное открытие заключалось в том, что он пребывал в первозданной наготе. Нет, конечно, по большому счёту Кифарет ничего не имел против нудизма, напротив, в кругу эллинских небожителей он слыл заядлым любителем обнажёнки, всячески популяризировал её – особенно среди нимф и куретов, - и даже собирался организовать и возглавить Общество Богов-Натуристов. Сам Лоня, хоть и подрастерял за последние века былую атлетическую форму, умудрившись вследствие вредных привычек и праздного образа жизни усохнуть и скукожиться, но всё же чрезвычайно гордился своей поджарой, лишённой жира фигурой.

Так что смутила его вовсе не собственная нагота, а сам её факт, свершившийся к тому же явно в насильственной форме. С Феба даже не погнушались содрать его исподний фиговый листик, - хотя по справедливости сказать, этот «листик» своими размерами больше напоминал часть кроны с матёрого рододендрона, годящегося на опахало.

-Я гляжу, ты наконец-то очухался.
В поле зрения Аполлона вплыло широкое и лоснящееся от пота лицо. Это был Хасан. На удивление Старец в этот раз был почти без косметики – так, слегка подведённые сурьмой глазки и неброская розовая памада на губках.
-Очень хорошо, очень хорошо, - промурлыкал Хасан, изобразив широкую улыбку, однако в глазах его при этом посверкивали зловещие огоньки. – Значит, вот как ты, неблагодарный бог, расплачиваешься со мной за те поистине царские условия, в которых я тебя содержу. Очень хорошо. Ты ещё и моего воина охмурить умудрился. Совсем замечательно. Бежать его уговорил. Восхитительно.

Хасан пожевал крашеные губки, потом почмокал ими, продолжая буравить своими злыми глазками жёлтое от ужаса лицо Лони.
-Мало того, - продолжил он пугающе вкрадчивым голосом, - что ты нанёс ущерб престижу моей крепости, мало того, что ты запятнал в моих глазах мой авторитет… - Старец сделал угрожающую паузу, набирая в лёгкие воздуха. – Но всего этого тебе показалось недостаточно, ты решил добить меня до конца. И что же ты измыслил? Ты выставил меня на позорное посмешище перед… Повелителем. А вот это уже совсем не хорошо.
Хасан вновь глубоко втянул в себя воздух и, внезапно выпучив глаза и раззявив рот, истошно заорал прямо в лицо пленнику:
-Это очень, очень плохо!!!
-Не плюй мне, пожалуйста, в лицо, - мужественно попросил Лоня. – И отойди чуточку назад, у тебя изо рта воняет.

Хасан ошалело захлопал крашенными глазками, на время потеряв дар речи. Наконец дар опомнился и вернулся к нему.
-О. Я понял. Это сарказм, - сказал он тихо. – Говорят, вы, боги, довольно часто прибегаете к нему, чтобы скрыть свои неуверенность и страх. Но внешне по тебе не скажешь, что ты напуган, рад, что ты не теряешь присутствия духа. Тем интереснее будет наша предстоящая беседа.
-Я не собираюсь с тобой разводить беседы, - предупредил Лоня.
-О, думаю, с этим утверждением ты поторопился, - хохотнул Хасан. – Уверен, у меня найдётся парочка подходящих аргументов, чтобы переубедить тебя. Добро пожаловать в моё царство боли и страданий!

С этими словами Старец отступил назад и хлебосольно широко развёл в стороны руки. А вернее было бы сказать не «руки», а «крылья», ибо на нём был карнавальный костюм петуха. А на ногах – тапочки в виде голубых слоников с торчащими вверх хоботками. Петушиная же голова лежала на столе, в окружении странных инструментов, аккуратными рядками разложенных по всей столешнице. Подбор инструментов действительно был довольно странным.
Здесь были разнокалиберные клещи, щипцы и иглы, разнообразной формы пилы, тесаки и ножи, кожаные плётки, удавки, не говоря уже о всяческих крючках, зажимах и прочих слесарных изысках. Все штуковины сверкали начищенным металлом, явно избалованные любовным уходом рачительного хозяина.
-Ой, - прошептал Лоня и, оторвав взгляд от стола, окинул им всё помещение.
Это был Пыточный Зал.

Горящие факелы на стенах и масляные светильники на треногах освещали обширное помещение, каждый камень в котором, казалось, вопил и стенал от ужаса, впитав в себя страдания многих безымянных жертв, познавших здесь неисчислимые страдания от близкого знакомства с крайне неустойчивой психикой Старца.

Центральное место в зале занимала открытая жаровня, обложенная камнями, возле которой  копошились несколько угрюмых ассасинов: при помощи ручных мехов они поддерживали жар в тлеющих углях и не давали остыть разложенным на них устрашающего вида железякам – явно составлявшим часть коллекции со стола.   
С десяток подкопчённых колонн своеобразно украшали гроздья цепей с шипастыми кандалами на концах. Ещё большее количество цепей свешивалось с потолочных балок, но эти оканчивались крюками и проволочными петлями. В дальнем углу приветливо пустовали три железные рамы – в точности такие же, как и та на какой сейчас был распят Аполлон. Но эти рамы выглядели невинными, как детские карусельки, в сравнении с теми шестью чудовищными конструкциями, что стояли вокруг очага и зловеще щерились многочисленными торчащими по сторонам шипами, зазубренными полотнами и крючковатыми выступами. Это были настоящие и совершенные орудия злого гения, чьим единственным предназначением являлось извлечение из слабого, податливого человеческого тела эликсира чистой Боли и Страдания.

-Как тебе мои игрушки? – спросил Хасан, делая знак своим помощникам.
Аполлон мрачно качнул головой.
-По крайней мере, теперь я знаю, с чем ты игрался в своём шизофреническом детстве. Уверен, если хорошенько присмотреться, то можно отыскать засохшие лужицы от твоих мозгов на одном из этих колючих сидений.
-Возможно, - с нехорошей улыбкой согласился Старец. – Но поверь, мне вполне хватает и того, что осталось. И в этом ты ещё успеешь убедиться.

Он стоял с поднятыми вверх руко-крыльями, в то время как двое его молчаливых помощников надевали на него белоснежный фартучек с рюшами и вышитой на груди дынькой.
-Я вижу твоя болезнь прогрессирует, - участливо заметил Лоня, - тебе уже мало издевательств над женскими образами, теперь ты решил замахнуться и на фауну. Что это, - куриная самочка?
-Куриный самец, - вежливо поправил его Хасан, - или, как называем эту птицу мы, смертные, петух. Хотя откуда тебе знать, ты же у нас божество, ведающее искусствами, так написано в словарике, который я прочитал на досуге. А вот если бы здесь оказалась твоя единоутробная сестрица Артемида, - Хасан мечтательно причмокнул, - она бы так не лохонулась.
-Да уж, Арти бы оценила твой маскарад, она любит куриный суп.
Лоня чувствовал себя очень скверно, но всё же постарался вложить в эти слова максимум угрозы. Получилось весьма бледненько.
-А я вот на диетах не сижу, - с любезностью людоеда отозвался Хасан.
-Это очень заметно.
-Не старайся задеть меня своими издёвками, я вполне доволен своей фигурой. По крайней мере, есть за что подержаться. Что же касается того, почему я в костюме петушка, отвечу: это один из номеров моей новой мега-шоу-программы, которую я готовлю специально к праздничному торжеству.
-В честь пары новых подтяжек за щеками? – натужно съязвил Лоня.
-Нет, - с ледяным спокойствием ответил Хасан, - в честь Великой Победы моего Повелителя над всеми богами и глобальным воцарением над обоими Мирами.

Старец некоторое время молчал, наслаждаясь титаническими потугами пленника сохранить на лице невозмутимость, потом кивнул своим помощникам. Те деловито отстегнули и стащили с его рук крылья, а взамен них принялись натягивать кожаные перчатки с длинными, почти до локтей, раструбами.
-Какая всё же прелесть - глаза, - продолжил Хасан. – Знаешь, когда я выступаю перед зрителями, я всегда смотрю им в первую очередь в глаза, именно в них можно увидеть то, что человек думает и чувствует; именно они, как бы человек себя не держал внешне, отражают все его эмоции и мысли. Но! – затянутый в дублёную кожу палец взметнулся вверх. - Но больше всего я люблю изучать глаза здесь, в Пыточном Зале. Глаза жертвы, это что-то, уж поверь мне! И, как я сейчас вижу, в этом плане боги ничем не отличаются от смертных.
Он шагнул вперёд и пристально уставился в лицо пленника.
-Какой животный ужас плещется сейчас в твоих глазах, - вкрадчиво произнёс он. – А ведь я ещё даже пальцем не прикоснулся к тебе. Представляешь, что будет дальше?
-Зря потеть будешь, - прохрипел Лоня.
-Ой, не скажи, - рассмеялся Хасан, - потеть в таком деле – одно удовольствие. Ты не поверишь, в Пыточном Зале даже пот выделяется какой-то особенно вкусный, кисло-сладкий, как леденец.

Лоня, будучи утончённым эстетом, брезгливо передёрнулся от подобных низменных пристрастий. Хасан же хлопнул в ладоши, и двое ассасинов метнулись к одной из пыточных конструкций.
Она напоминала железное кресло, чей внешний вид был усложнён множеством поворотных механизмов и шипованных скоб. Кресло было на колёсиках, поэтому палачи без особого труда развернули его и, громыхая по каменному полу, покатили поближе к хозяину. Аполлон взглянул на кресло и против своей воли затрепетал – в нём сидел… Насир.

Юноша, как и сам Феб, был полностью наг, а потому особенно пугающими на его теле выглядели многочисленные рубцы и кровоподтёки. Лицо мальчика представляло собой одну сплошную кровоточащую рану буро-фиолетового цвета. Руки Насира были задраны над головой и притянуты ремнями к спинке кресла, также надёжно были обездвижены и ноги. Голову мальчика венчала полусфера, состоящая из проклёпанных железных полос, от вершины которой отходил шнур сплетённый из стальных нитей, соединённый с небольшой прямоугольной коробкой торчавшей сбоку от кресла. Насир был в сознании, но это лишь усугубляло его страдания и не давало в забытьи избавиться от мучительных, болевых переживаний.

-Ублюдок! Что ты с ним сделал?! – закричал Аполлон, отчаянно задёргавшись в кандалах.
-Честно говоря, ничего особенного, - пожал плечами Хасан, - так, знаешь ли, обычные плети, немного прижиганий, и парочка завершающих штришков клещами на выворачивание. Всё это, как говорится, на затравочку, для разминки. Зато сейчас! – Старец торжественно выпрямился. – Сейчас, когда ты очнулся, можно переходить и к более изощрённым пыткам.
-Ты идиот! – зашёлся от визга Лонька. – Пытают для того, чтобы что-то узнать, чтобы получить информацию. Что ты собираешься узнать от мальчишки, который ничего не знает? Он не сможет тебе ничего сказать, даже если бы очень захотел.
-Дорогой мой, - оскорбился Хасан, - может я и произвожу впечатление глупого и недалёкого араба, но не забывай, что на самом деле я – хитрый еврей. Со всеми вытекающими из этого последствиями. Ферштейн?
-Кто? – оторопел Лоня.
-Ну вот, - терпеливо вздохнул Старец, - ещё один юдофоб. «Ферштейн», это не фамилия, а всего лишь желание на иностранном языке быть понятым. Кто ж виноват, что я такой умный. Что же касаемо мальчишки, да я и не собираюсь ничего вызнавать от него, я просто буду его пытать, неторопливо и изобретательно, просто так, ради удовольствия – естественно собственного. А ещё чтобы достойно наказать его за предательство: похоть, знаешь ли, не повод для подобного вопиющего свинства.
-Это не похоть, - простонал Лоня, - он влюбился в меня, понимаешь, влюбился! Разве же это преступление?
-Ещё какое, - усмехнулся Хасан. – Все беды и все величайшие преступления в мире совершаются именно по причине этого глупейшего чувства. Из-за Любви плетутся интриги, вспыхивают войны, проливается кровь, брат убивает брата. И уж со-всем странно слышать бога, всерьёз рассуждающего о Любви. Откуда вам, Бессмертным, знать, что это такое, когда все ваши соития подчинены исключительно сиюминутной похоти и прихоти, и даже браки продиктованы политикой и внутрисемейной селекцией.
-Но ведь именно богами и была придумана Любовь, - попытался возразить Феб.
-Во-во, «придумана»! Вы много чего напридумали такого, что не только не имеет пользы и смысла, но и однозначно вредно. Однако себе вы эту Любовь не оставили, а сплавили её на землю, смертным, дескать, пущай они мозги себе парят этой ерундой.
-Что ты несёшь? Никто никуда не сплавлял Афродиту, она одна из самых почитаемых и уважаемых в нашей семье богов. И она очень красива, чиста и нежна.
Хасан презрительно отмахнулся.
-Наверняка в «вашей семье» она самая распутная и беззастенчивая давалка. А давалки, пользующиеся спросом и должны быть красивыми, чисто подмытыми и нежными с клиентом. К тому же, я имел в виду не саму богиню Любви – эта-то, конечно, харчует при дворце твоего папашки поблизости от трона, - я говорю о той заразе, которую она, словно грязные помои, выплеснула на головы людям, заставляя в первую очередь их мучиться, страдать и грызть друг дружке глотки. Вот скажи мне, наивный глупец, ты сам, к слову сказать, женат?
Лицо Лони вспыхнуло от смущения.
-Я ещё слишком молод для брака, - пробормотал он.
-Молод?! – зло хохотнул Хасан. – Ну да, десяток столетий для Бессмертного, конечно же, не возраст. А теперь припомни, скольких смертных молодух ты обрюхатил по своему босоногому малолетству? И ведь, я уверен, заваливая на спину, ты каждой из них бормотал всякую чушь про любовь и всё такое. А пропотев на ней, сразу же забывал и про любовь и про чувства, и, удовлетворённый, смывался, не думая об алиментах.
-Не правда! Я всегда заботился и помогал своим детям. С моей помощью они становились царями, героями, на худой конец - певцами…
-Выродками они становились, - перебил бога Старец. – Даже если их и усыновлял какой-нибудь смертный царёк, то над его короной всё равно ветвились рога, и не чувствовать переизбыток пантокрина в своей черепушке он не мог. И сколько, по-твоему, в такой семейке было счастья и гармонии?
-Но ведь их ребёнок полубог, - неуверенно промямлил Лоня. – Разве это само по себе не является великим даром?
-Не смеши меня, пожалуйста, - скривился Хасан. – Вы, боги, точно кукушки, подбрасываете в человеческие гнёзда своих отпрысков, самодовольно полагая при этом, что люди в восторге примут навязанный вами подарок. А хоть один из вас спросил у смертной бабёнки: хочешь ли ты, милая, этого на самом деле, зная, что это у нас с тобой всего лишь один раз и жениться на тебе я и не собираюсь?
-Не думаю, что кто-нибудь из них ответил бы отказом.
-Ещё бы! Кому же захочется перечить богу? Уж лучше девятимесячная тошнота, чем убогое существование в виде какой-нибудь жабы, в которую разгневанный бог немедленно превратит дерзкую. В этом случае гораздо удобнее смазливым юношам. – Хасан гаденько хихикнул. – Им главное перетерпеть ваши домогания, зато беременность не грозит, так, лёгкий понос и сон на животе – пока впечатления не зарубцуются. 
-Ты больной маньяк, - процедил сквозь зубы Феб.
-Не подлизывайся. Но всё равно приятно, я люблю грубую лесть. И ещё, подобно вам, богам, я люблю смазливых юношей. Таких, как ты.
Хасан плотоядно облизнулся и бросил выразительный взгляд туда, где у Феба обычно красовался фиговый лист, и где сейчас… ну, в общем, где сейчас его не было. А было то, что есть даже у богов.
-Как они похожи, - сказал Хасан, вертя в руках золотой фаллос. – Узнаёшь? Я нашёл его припрятанным в твоей одежде. Ты ещё и воришка оказывается, ай-ай, надо будет тебя потом слегка наказать за это, отшлёпать по попке или ещё чего сделать… с ней.
Феб возмущённо задёргался на распятии, вызвав у Старца своими потугами довольный хохот.
-Хорошая у тебя попка, для многих приятных дел пригодная. Я тут вычитал в туристическом путеводителе «Злачные места Эллады», что таких, как я у вас называют пейдопипесами. И что их у вас о-очень много. А ещё, что подобный вид похоти широко поощряется самими богами. То есть вами, мой дорогой.

И тут Лоня не сдержался. Долго копившаяся в нём ярость за унижения прорвалась наружу мощным рычащим потоком.
-В отличие от тебя, бройлерный петухан, мы, Бессмертные мужи, топчем цыпочек сами, а не подставляем очко под каждую палку. Ты же никакой не пейдопипес, таких, как ты эллины метко кличут баталосами. Вот ты и есть, самый настоящий баталос. Один большой, вонючий баталос.
Оторопевший от неожиданной эмоциональной речи Хасан с минуту молча хлопал накрашенными глазками.

-Баталос, говоришь, - произнёс он наконец. – Слово вроде бы звучит неплохо, хоть я и не знаю его значения. Однако судя по твоему лицу и тону очень сомневаюсь, что это комплимент… Опять же, «вонючий»… Ну, и как ты меня обозвал?
-Жопником!!! – проорал Лоня. – Ты – большая, вонючая ЖОПА!!!

В Пыточном Зале воцарилась зловещая тишина. Казалось, что даже пламя горящих факелов перестало мельтешить и испуганно застыло. Невозмутимые до этой минуты палачи с непостижимой быстротой успели укрыться за колоннами или же отступить подальше в тень. Всё живое оцепенело, с ужасом ожидая неминуемого взрыва ярости от оскорблённого Старца.
Но всеобщего погрома и массовых казней не последовало.
-Значит, говоришь, я – баталос? – спокойно произнёс Хасан. Лоня судорожно сглотнул. – Хорошее слово, надо запомнить. Может, ты ещё пару словечек подбросишь? Так сказать, для общего моего развития.
-Сумасшедший… - потрясённо прошептал бог.
-Нет, это слово мне уже знакомо... и вот оно-то мне как раз очень не нравится.

Хасан медленно – и из-за петушиного костюма - вразвалочку приблизился к Фебу.
-Вскорости, мой милый божок, мне очень пригодится знание эллинского языка. Так как, когда Владыка Хаос наконец-то позволит мне испить священной хаомы, дарующей бессмертие, я намерен попросить его отдать мне Элладу… ну, хотя бы часть её земель. А ещё я попрошу у него тебя, в каче¬стве раба. - Глазки Старца зловеще прищурились. – Вот тогда посмотрим, кто из нас… баталос. Так что не строй из себя… сам знаешь что. И не порть мне сейчас предстоящее удовольствие, ибо я всё равно сделаю, что задумал, и ты мне не помешаешь.
-Пресвятые Небеса! – Лоня закатил глаза. – Ещё один соискатель на ПНЖ!
-О, ещё одно новое и непонятное словечко. Надеюсь, не ругательное? Что такое ПНЖ?
-Постоянное Небо-Жительство, - со злостью ответил бог. – Должно быть на Олимпе мёдом намазано, раз все вы, лимита чумазая, так стремитесь туда.
-Намазано, намазано, ещё как намазано, - заверил Старец. – Плох тот человек, что не мечтает стать богом. Но если для большинства этот постулат так и останется несбыточной мечтой, то как раз я сумею воплотить её в реальность. Я стану Бессмертным! А теперь, пора приниматься за работу.

Хасан резко отвернулся от пленника и, помахивая торчащим из-под фартука накладным хвостом – почему-то состоящим из пышных страусиных перьев, - подошёл к столу с палаческим инструментарием. Внимательно изучив подготовленный на нём ассортимент, он, наконец, сделал выбор и взял небольшой нож с тонким, серповидным лезвием.
-Больше всего я люблю срезать кожу, - сообщил он, подходя к Насиру. – Таки-ми, знаешь ли, узкими полосками, чтоб мяско было на виду, но ни одна мышца при этом не была бы задета или повреждена. Поверь, далеко не всякий может справиться с подобной ювелирной работой, да ещё и свести кровопотерю клиента к минимуму. Я – могу. Смотри…
-Нет, не делай этого, - взмолился Аполлон. – Нет… нет… нет…
-Слушай, - Хасан опустил скальпель и недовольно посмотрел на Феба, - для бога красноречия ты не больно-то и красноречив. Что ты заладил своё «нет-нет-нет»? Может, будешь более убедительно отговаривать меня – постенаешь, пострадаешь, попроклинаешь меня, наконец?
-Я скажу тебе только одно, - глухим и неприятным голосом произнёс Аполлон. – Клянусь своим Бессмертием, клянусь священным ихором, клянусь водами Стикс! – как только я обрету свободу, я убью тебя, и смерть твоя будет ужасной!
-Так, это ты перестарался, - нервно переступил на своих куриных лапах Хасан, - такие угрозы и проклятья мне не по душе, лучше что-нибудь более традиционное, типа: я твою маму… видал, и всё такое. И с чего это ты взял, что ты обретёшь свободу, а? Не надо так говорить. Во-первых, такое невозможно, а во-вторых, этим ты напрягаешь меня и нервируешь. Вот, смотри, у меня пальцы дёргаться начали от вол-нения, а это может сказаться на качестве пытки. Ты же не хочешь, чтобы я случайно насмерть прирезал этого сопляка? Такая заурядная и банальная пытка не доставит нам обоим удовольствия, уж поверь мне! Мне – точно не доставит.
-Клянусь… - вновь начал вещать Лоня загробным голосом, но Старец торопливо перебил его:
-Так, хватит! Если ты не прекратишь нагнетать обстановку и продолжишь портить мне рабочее настроение я заткну тебе рот. Кляпом. Грязным. Может быть, даже не пожалею для этого свои носки, а они у меня грязные до безобразия, это точно.
Феб некоторое время молчал, а потом всё же произнёс:
-Ты позволишь напоследок пару слов?
-Ну?
-Я ведь тебя и в самом деле убью…
-Носки!!! Где мои прошлогодние носки?! – заорал взбешённый Старец.

3.
БЕССМЕРТНАЯ   ДЮЖИНА
Сегодня в Зале Советов проходило необычное заседание, а потому численный состав его участников был расширенным – при чём до такой степени, что куретам пришлось выставить дополнительные кресла. Всего в общей сложности присутствовало почти три десятка Бессмертных.

Помимо неполного состава Олимпийцев (их было десять, при отсутствии Аполлона и Артемиды) здесь также находились: Гея, Гелиос, Гермес, Ирида, Немезида, Ника, Селена, Ананке, Приап, Танатос, Гипнос, Асклепий, Гименей и Эвр. По правую руку от Зевса восседал айгюптский Кузен Фтах.

Явилась на сегодняшний совет и богиня Правосудия Фемида, которая обычно, прикрываясь крайней занятостью, избегала подобных мероприятий. Зевс недолюбливал Фемиду. Во-первых, она была когда-то его супружницей, а мало кто испытывает тёплые чувства к своим бывшим половинам. Во-вторых, Юристка была Титанидой, а Зевс ненавидел всех представителей предыдущего Поколения Бессмертных – за исключением разве что Титана Океана.
Ну, и третья, и, пожалуй, самая важная причина нелюбви Кронида к Фемиде крылась в самом её характере. Принципиальность Фемы и крайняя неуступчивость в любом споре едва не сводили Громовержца с ума. Блюстительница Справедливости и Закона не соглашалась идти ни на какие компромиссы, не делала уступок и хладнокровно выносила вердикты как смертным, так и богам.
Именно по этой причине Царь богов старался держаться от Юристки подальше, игнорировать её непредвзятое мнение и принимать решения по собственному разумению. Хвала Небесам, в обязанности Фемиды входило только вынесение приговоров, а не исполнение их. Оскорблённая подобным отношением к своему мнению, бо-гиня демонстративно игнорировала все тусовки на Олимпе, и в основном обреталась на земле, среди смертных – чем изрядно оных нервировала.
За столом Фемида сидела рядом со своей подружкой Немезидой. Презирая пышные наряды и драгоценные украшения, она всегда появлялась в одном и том же сером пеплосе и просторном, долгополом плаще с глубоким капюшоном. Капюшон обычно покрывал её голову и скрывал лицо, но сегодня Фемида изменила традиции и сидела с непокрытой головой. Зато глаза её прятались за стёклами непроницаемо чёрных очков, а легендарная Повязка Беспристрастности покоилась на бледном лбу. 

За столом сидел и ещё один Бессмертный, в чью реальную материализацию во дворце Царя богов большинство из собравшихся до сих пор, кажется, не могли поверить. Им был извечный противник Зевса - Прометей. То ли по стечению обстоятельств, а то ли намеренно, но кресло, которое занимал титан, располагалось через стол в точности напротив кресла Громовержца, а потому Крониду, как он ни вертелся, как ни старался гнуть шею, волей не волей приходилось чаще всего смотреть именно в его сторону.

Впрочем, Прометей и не собирался испытывать зевсово терпение, он сидел неподвижно, с каменным выражением на лице, спокойно изучал содержимое своих ногтей и, как все, слушал то, что говорил Громовержец. А говорил тот очень интересные, и даже удивительные вещи. Интересные они были потому, что касались трёх богинь, находившихся сейчас в Старом Мире, и Аполлона, пленённого каким-то сумасшедшим смертным. А удивительным было то, что Зевс сразу предупредил всех присутствующих, что будет говорить правду, и только правду. Только ради одного этого стоило забросить все свои дела и примчаться на Совет. Нет, не то что бы Громовержец редко говорил правду, а во всё остальное время врал не моргая. Просто у него, как впрочем, и у каждого из Бессмертных, было много этих «правд» и всё зави-село от того, какая из них на данный момент была выгодна для использования.

Подавляющее большинство Бессмертных понятия не имели о том, куда запропастились четверо вышеназванных бога, в какие передряги они попали, и только сейчас, как любила выражаться Фемида: всё тайное всплыло на поверхность, и завоняло. Именно поэтому, свою сегодняшнюю речь Громовержец начал с торжественных слов:
-Пришло время сорвать покров со всех тайн и поведать вам, мои родственники, какова на самом деле нынешняя ситуация в обоих Мирах, и что мною предпринимается для того, чтобы исправить… - Зевс пожевал губы и закончил мысль: – …чтобы улучшить её.
-Дерьмовое начало, - едко, и как всегда не заботясь об этикете, заметила Гея. – Судя по твоим словам, ситуация хреновая, а то, что ты собрал нас всех, явно указывает на то, что ты этой ситуацией не очень-то и владеешь.
-Мама, ну что вы такое говорите! – возмутился Кронид, но в голосе его чувствовалась неуверенность.
-Ну вот, - самодовольно развела руками Праматерь, - я права. И тебе, конечно же, понадобилась наша помощь.
Зевс стиснул кулаки, но спорить не решился.
-Давайте я сперва введу вас в курс дела, а уж потом мы всё обсудим. И вы, мама, вдоволь попрыскаете на меня своим ядом, - угрюмо добавил он.

…Зевс закончил свой рассказ и медленно обвёл взглядом сидящих за столом богов. Все молчали. Долго молчали. Почему-то никто не имел желания первым открывать рот – даже всегда сварливая Гея сейчас сидела, поджав губы, и пыталась дрожащими от волнения пальцами скрутить табачную цигарку.
«Ну, и где же ваша самоуверенность? Где ваше высокомерное всезнайство? – злорадно подумал Кронид, наблюдая, как родственнички старательно прячут от него свои взгляды. – Вот всегда вы так, как доходит дело до серьёзного, так сразу в кусты. Именно поэтому я так легко и захватил власть на Олимпе, хотя был самым младшим. Но в этот раз, мои дорогие, вам не удастся отсидеться по своим дворцам в надежде, что кто-то другой станет разгребать за вас всё накопившееся дерьмо. Нет, вы у меня, как миленькие построитесь и с песней пошагаете туда, куда я прикажу. – Зевс покосился на Гею, и его губы скривила мстительная ухмылка. - Даже ты, старая, брюзгливая карга!»

-Ну, какие будут мнения? – как можно более невозмутимо поинтересовался он у общества. – Смелее, смелее, прошу вас, высказывайтесь. Ганимед, наполни наши чаши по новой, а то, похоже, что без свежей порции нектара здесь не обойтись.
-Кхе-кхе… - прочистила горло Афина. – Как давно на связь выходили наши девочки?
-Давно. И меня очень волнует их молчание, я даже понятия не имею, в каком месте Старого Мира они сейчас находятся.
-Ты же вроде говорил, что отправил их в Бхарату, - напомнил Гефест.
-Да, но я не знаю, сумели ли они туда добраться.
-С ними Геката, - сказала Гея, - значит добрались…
-С ними Артемида, она не даст им пропасть! – взволнованно воскликнул Эвр.
Гея бросила свирепый взгляд на молодого Сквозняка и продолжила:
-Вопрос в другом: сумели ли они отыскать тот артефакт…
-Кристалл Мары, - вежливо подсказала Гера.
-Да, он самый. Кстати, Зюся, ты выяснил зачем этому негодяю…
-Хасану, - снова любезно подсказала Гера.
-Заткнись, ладно? Заткнитесь все и не смейте больше меня перебивать!.. Так вот, зачем, э-э… Хасану артефакт?
Громовержец лишь пожал плечами.
-С его помощью Изначальный планирует распечатать все Порталы между Мирами.
Бессмертные уставились на неожиданно заговорившего Прометея.
-Все Порталы? – переспросил Зевс, чувствуя, как волосы на его голове неприятно зашевелились. – Все?!!
-Да.
-И сколько же их? – интеллигентно полюбопытствовал Гелиос.
-Тридцать три.
-Ёжкин кот! Это же катастрофа! – Красавица Афродита неосознанно-привычным движением стиснула под столом коленку сидящего рядом Гименея. Тот пискнул и зарделся от удовольствия.
-Так вот для чего затеяны стройки вокруг Афинского Акрополя, - нахмурился Зевс.
-О чём это ты? – ещё более интеллигентно спросил Гелиос.
-Наши девочки-партизанки докладывали мне, что в окрестностях Скалы вражеская нечисть усиленными темпами возводит некие странные конструкции из чёрного металла. За время своих диверсантских вылазок им удалось уничтожить с десяток из них, но я больше чем уверен, что они уже восстановлены. Так вот, судя по присланной девочками схеме, эти постройки были равноудалены от Акрополя и вроде как составляли часть цепи по окружности. Тогда я не придал этой информации особого значения, а вот сейчас начинаю подозревать, что возможно именно эти постройки призваны послужить ключом к отпиранию Порталов.
-Только один артефакт обладает соответствующей магической мощью, - снова послышался голос Прометея. – Кристалл Мары. Но где он находится не знает никто.
-Стал бы Изначальный затевать стройку века, если бы не был уверен в том, что вскорости этот артефакт окажется в его распоряжении, - заметила Немезида.
-Боюсь, что ты права, - кивнул головой Зевс. – Именно за Кристаллом девочки и отправились в Бхарату. А их туда направил Хасан, которого просветить по этому вопросу мог только Хаос. Кристалл – назначенная плата за свободу моего сына, Аполлона.
-Значит, Кристалл у них? – воскликнула Афина.
-Вот этого-то мы и не знаем, связи с девочками нет. И наша важнейшая задача сделать всё, чтобы артефакт не попал в руки Врага.
-Но ты же вроде собирался передать его этому, как его там… Хасану? - язвительно сказала Гея.
-Я обещал его ему, но он бы не получил Кристалл в любом случае, много чести. Ни один смертный не смеет ставить богам условия!
-М-да, положение не из лёгких, - сказала Немезида. – Но готовиться надо к худшему, к тому, что Хаос всё же завладеет артефактом. И как же мы сможем контролировать все Порталы, если даже не знаем, где большинство из них находится?
-У меня есть карта, где они отмечены. – Прометей достал из-за пазухи свиток и катнул его через стол в сторону Зевса.
-И ты молчал об этом! – возмутился Громовержец.
-Вот только насколько нам поможет карта? - подала голос Афина. – Сумеем ли мы удержать Порталы, когда через них из всех стран хлынет Армада Хаоса?
-Если всё умело организовать, то сумеем, - пожал плечами Прометей. - К тому же Порталы открываются не одновременно, а по одному, по очереди, с интервалом в пол дня.
-Изумительно, - сварливо пробурчала Гея, - вот только как организовать столь крупномасштабную защиту Нового Мира, и главное кто это сделает? Лично я среди присутствующих таких талантов в упор не наблюдаю.
Зевс с ненавистью покосился на вредную богиню, которая выпустила изо рта густое облако дыма и ехидно ухмыльнулась.
-Не беспокойтесь, мама, - процедил Громовержец сквозь зубы, - ситуация под моим контролем.
-Это-то меня и беспокоит. Если ты такой умный, почему же тогда до сих пор не сумел вытащить наших девочек из Старого Мира?
-Да! Твоя дочь, Артемида заслуживает большего почтения и… любви! – срывающимся голоском поддакнул Эвр, за что немедленно схлопотал от Геи подзатыльник.
-Я уже объяснял, что они выполняют там очень важную работу…
-Это я слышала, - перебила Праматерь, - но оправдан ли такой риск? Подумать только, три Бессмертных в роли банальных шпионок и бомбисток! Могу только представить, как страдает и бесится там несчастная Геката. Почему бы тебе прямо не признаться, что ты не нашёл способа вытащить их, а поэтому и придумал для них там работёнку.
Голубые глаза Кронида потемнели от ярости.
-Если вы такая проницательная, мама, почему до сих пор сами не подсказали мне этот чудодейственный способ?
-Меня об этом никто не просил, - невозмутимо ответила богиня, выпуская через ноздри новую порцию табачного дыма.
-А если бы попросил? – прорычал Зевс.
-Тогда бы я, возможно, пошевелила мозгами. Но ведь ты сам мне постоянно твердишь, что это не моего ума дело, не так ли?
-Для вашего ума, мама, найти подходящую работу сложно.
-Это что ещё значит? – ощетинилась Гея.
-Это значит, что меня давно уже беспокоит состояние вашего здоровья. Старческий маразм, знаете ли, опасная штука.
Золотые зубы Праматери с хрустом переломили мундштук, а сама она, рыча от бешенства, вскочила на ноги.
-Эй, эй, хватит вам собачиться! – закричала Фемида. – Как будто у нас других забот нет. – Не поворачивая головы, она схватила готовую ринуться в драку Гею за руку. – Сядь, мама!
Старуха рухнула в кресло, не сводя испепеляющего взгляда с перекошенного лица Громовержца.
-Если бы с девочками случилось что-нибудь страшное, ты бы почувствовала это, не правда ли?
-Да! – рявкнула Гея.
-Но ты же не почувствовала, не почувствовала? – пропищал Эвр, покорно подставляя затылок под новый удар.
-Не почувствовала. – Гея отвесила бедняге Сквозняку звонкий с оттяжкой шлепок.
-Значит, пока с ними всё в порядке. – Фемида, продолжая глядеть сквозь чёрные очки прямо перед собой, ткнула пальцем в сторону Зевса. – Немедленно отдай приказ взять под охрану все Порталы, пусть Арес займётся этим сейчас же.
Кронид нервно кивнул и перебросил свиток с картой Вояке.
-Чего, прям щас? – скривился тот. – Можно я ещё посижу и послушаю?
Зевс одарил сына тяжёлым и не самым ласковым взглядом, после чего Арес, недовольно бормоча себе что-то под нос, выбрался из-за стола и покинул зал.
-Теперь, что касается этого смертного мальчишки, - продолжила Фемида. – Почему ты ничего не сказал нам о нём, когда посылал его в Гиперборею?
-Гриф секретности, - нехотя ответил Громовержец. – Я посчитал, что чем меньше народу будет в курсе его миссии, тем больше будет у него шансов не засветиться.
-Ты не доверяешь нам? – нахмурилась Немезида.
-Не в том дело. Просто я хотел избежать ненужной болтовни среди Бессмертных, которая могла дойти до Изначального через его лазутчиков. Слишком многое зависит от успеха миссии смертного, чтобы так рисковать. Все мы зависим. Наше будущее.
-Звучит убедительно, - поддержала отца Афина. – Ты сделал всё правильно.
-И всё же обидно и оскорбительно, что нам не доверяют, - сказал Гелиос, пытаясь, не вставая с кресла, изобразить обиженную и оскорблённую позу. – Уж нам-то, ближнему кругу, ты мог бы и довериться. Я, к примеру, умею хранить секреты.
Боги, отлично знавшие легендарную болтливость Лучезарного, дружно ухмыльнулись.
-Ты-то?! – фыркнула Афина, опережая Зевса, открывшего было рот. – Да ты бы первый и побежал язык свой чесать.
-Я бы попросил! – уязвлённый Гелик всплеснул руками.
-Даже не попроси. Ты сперва дырку в светиле восполни, а уж потом вякай. Проворонил фаэтон с Венца! Теперь смертные язвят, что на солнце есть не только пятна, но и дырки.
-При чём здесь это! – визгливо закричал Гелиос. – На моём месте мог оказаться каждый из вас! Просто на тот момент я оказался самым уязвимым.
-Вот и я о том же, - кивнула Паллада. – Потому папаня и не стал рисковать ценной информацией, доверяя её всяким там уязвимым типам.
-Ах ты, сова-модельерша! - задохнулся от негодования Лучезарный.
Боги замерли, с интересом приготовившись лицезреть новую свару, но всё удовольствие вновь испоганила Фемида.
-Цыц! – рявкнула она. – Ещё хоть слово и вы оба пожалеете!
Зная крутой нрав Титаниды, спорщики мигом угомонились, и теперь Гелиосу оставалось только беззвучно семафорить свои угрозы пылающими глазами.
Фемида ткнула пальцем в бок сидящую рядом с ней Немезиду.
-Теперь ты понимаешь, почему я столь редко появляюсь на ваших собраниях? Весь Мир стал одним большим бардаком именно потому, что сами боги своими отвратительными склоками и разборками между собой сделали его таким. И нет ничего удивительного в том, что по нашим дворцам шастают, как по проходным дворам всякие там эйдолоны и ставят всех небожителей на уши. Могло ли такое произойти раньше, я вас спрашиваю? Нет, не могло.
-Хочешь сказать, что раньше мы были другими, и порядка было больше? – усмехнулась Немезида. – Да ничего не изменилось. Внешне мы, может быть, и стали выглядеть по иному, но наше поведение и наши привычки остались прежними.
-Ты что же, оправдываешь этот балаган? – удивилась сестре Фемида.
-Я констатирую факт, - раздражённо отмахнулась Немезида. – Нет более неблагодарного труда, чем пытаться изменить сущность богов. Этим мы и отличаемся от смертных: извечная взаимная ненависть и жажда власти. Улыбайся, но будь готов вцепиться в горло своему ближнему. Как только ты расслабишься, так в миг лишишься своей доли власти.
-Какая чушь! Чего вы делите? – крикнула Фемида, обращаясь ко всему собранию. – Вам всё ещё мало власти? Мало того, что вы имеете? А ну, поднимите руку, кто тут считает себя обделённым, недостаточно возвеличенным и незаслуженно забытым? Кому тут маловато власти?
Лес рук дружно взметнулся над головами. Никак не ожидавшая подобной реакции богиня ошеломлённо откинулась на спинку кресла и покачала головой. Наконец её нос остановился, нацелившись на Громовержца, который с угрюмым видом тянул вверх сразу обе руки; Фемида принюхалась и удивлённо вскинула брови.
-Власти никогда не бывает достаточно, - ответил Зевс на её молчаливый вопрос. – И даже я, находясь на самом верху и будучи Царём над всеми вами, не могу и не должен удовлетворяться своим положением. И очень странно, что ты, Блюстительница Законов, не знаешь этого или сомневаешься в этом. Тебя-то саму разве устраивает твоё положение?
Фемида открыла рот, но так и не смогла ничего вразумительно произнести.
-Вот видишь, ты мычишь, значит, сомневаешься, а была б уверена, не стала бы мешкать с ответом. Опустите руки. И давайте перейдём к самому важному вопросу сегодняшней повестки, а именно, к вопросу вызволения из плена моего сына, Аполлона.
-А чего тут думать? – воскликнул Гефест. - Надо пойти и сравнять с землёй замок этого дерзкого смертного, а его самого отдать в нежные объятия Аида.
-Отдайте его мне в клинику, для опытов, - кровожадно улыбнулся Асклепий. – Хорошее мыло из него вряд ли получится, но мучительную кончину я ему гарантирую.
-Сперва нужно добраться до мерзавца, - мрачно ответил Зевс. – Всё дело в том, что район Ново-Персидских гор, где расположен замок Хасана, находится в аномальной зоне, где абсолютно не действует магия и, следовательно, всё наше могущество не имеет там никакой силы.
-Тогда направим туда обычное войско смертных, - предложила Афина. – А ещё лучше, кого-нибудь из Полубессмертных, типа кентавров и киклопов.
-И стимфалийских птиц, - добавил Гефест.
-И двуглавых змей из Лернеи, - добавил Гелиос.
-И эриманфских вепрей, - добавил Гермес.
-Всё это конечно очень ценные предложения, - покачал головой Кронид, - но вообще-то я собирался лично наведаться в горный замок, и своими руками покарать негодяя. Не забывайте о том, что он и его приспешники служат Изначальному. Более того, я подозреваю, что именно там находится центр предательской оппозиции Бессмертным, и не только нашим, но и кузеновским. Я прав, Фтах?
Айгюптский бог утвердительно качнул своим внушительным носом.
-Ты ещё забыл упомянуть, - желчно заметила Гея, - что этот Хасан крепко унизил тебя лично.
-Спасибо за напоминание, - холодно процедил сквозь зубы Громовержец. - Да, он унизил меня и двух моих сыновей, и за это его ждёт небывалая кара.
Зевс резко поднялся из-за стола и обвёл взглядом настороженные лица богов.
-Я предлагаю всем желающим из вас присоединиться ко мне. Добровольцы могут записаться у Гермеса…
-Как, - смущённо захлопал глазками Вестник, - а я, что, тоже участвую?
-Однозначно, - отрезал Зевс. – Каждому добровольцу будет выдан двойной паёк с моей кухни, денежное довольствие в размере ста талантов золотом, а по успешному окончанию миссии я лично для каждого распределю бонусные привилегии и дары.
Бессмертные за столом возбуждённо зашевелились, зашушукали, запереглядывались; заманчивая перспектива приобресть дополнительные привилегии и влияние на Олимпе раззадорили их, а обещание халявных харчей и золота только усилили их воинственный порыв.
Однако не всем богам пришлась по вкусу объявленная мобилизация.
-Надеюсь, ты отдаёшь себе отчёт, что задуманная тобой авантюра крайне опасна? – Впервые за всё время совещания в голосе Праматери прозвучала не издёвка, а откровенные тревога и паника.
-Отдаю.
-Ты хоть понимаешь, что боги в этом бою ничем не будут отличаться от обычных смертных? Их можно будет ранить, пленить… о ещё более худшем я даже не хочу упоминать вслух.
-Я всё это знаю. Вы-то чего так разволновались? Вы навряд ли согласитесь туда сунуться.
-Я ещё не выжила из ума, идиот! – заорала Гея. – Мне хватило переживаний, когда ты воевал с Кроном и другими титанами. И если с тобой там что-нибудь случится, тогда в Новом Мире воцарится хаос и без Хаоса-Изначального. Не хватало ещё в такое безумное время ввергнуть Олимп в войну за трон между богами. Ты посмотри на них, да они друг дружке горло перегрызут!

Зевс, в который уже раз за сегодня, обвёл взглядом всех сидящих за столом, и ужаснулся: его родственники усиленно прятали свои глаза, но у всех у них заметен был нездоровый и пугающий блеск во взгляде. Алчный блеск. Блеск, какой бывает в глазах у многочисленной родни, молчаливо окружающей одр умирающего дядюшки-богатея, и которые, словно стая хищных стервятников, ждут не дождутся, когда он наконец испустит дух.
-Знаешь, - вкрадчиво произнёс Аид, - я мог бы временно заменить тебя, пока ты отсутствуешь.
-А почему ты? – торопливо встрял Посейдон. – У меня это получится куда лучше, я больше знаком со всеми текущими делами.
-Заи мои, - взволнованно воскликнул Гелиос, - я понимаю, что вы братья нашего дорогого Громовержца, но давайте вы всё же не будете лезть вне очереди. Я куда как старше вас, и уж если кому и замещать пост Царя богов, так это мне.
-Вообще-то я ещё никуда не ушёл, - угрюмо произнёс Зевс. – И более того, я ещё жив. Так что вы, ребята, явно поторопились с делёжкой наследства.
Спохватившиеся боги смущённо забормотали что-то в своё оправдание, но Зевс остановил их жестом руки и повернулся к ухмыляющейся Гее.
-Вы правы, мама, - с горечью сказал он, - мне нельзя покидать трон, иначе начнётся такая резня, что Хаос от удивления свихнётся.
Гея удовлетворённо кивнула.
-Так что, мои дорогие, я остаюсь. – Зевс со злорадством отметил, как разочаро-ванно вытянулись лица его братьев и раздражённо затряслась бородёнка Гелиоса. – А вот все остальные могут смело записываться в отряд спасения. Осталось только назначить в него старшего. Гелик, не хочешь блеснуть своими талантами? Заодно сможешь свой фаэтон забрать.
-Да? А кто будет светить тут вместо меня? – буркнул тот.
-Я могу, - помахала ручкой Селена, - мне не привыкать ишачить за двоих.
-Да ты с ума сошла! – переполошился Лучезарный. – Зая, ты не сможешь править моими конями, они признают только мою руку.
-Обычный мужской шовинизм, - презрительно дёрнула плечиком Луноликая.
-Я ей помогу, - заявила Ананка, - вдвоём с Селенкой мы уж точно стоим одного старикана-женоненавистника.
И обе богини, гикая и свистя, принялись в обнимку изображать, с какой страстью они будут мчать по небесной дороге Солнечную Колесницу.
-М-да, - ехидно проскрипел Гермес, - день, когда эти две бестии взойдут на твою, Гелик, повозку, будет ох каким длинным. Представляю, как обалдеют смертные, увидев мечущееся по небу светило.
-Девочки, - сладострастно пропел Приап, - я готов изменить своим принципам и присоединиться к вам.
-О! Тройничок! – восторженно зааплодировали обе богини.
-Да нет, не тройничок, – загоготал Гермес, - вы забыли про лошадок. Приап страсть как любит лошадей… по-своему.
-Ну, с такой-то компанией в небе солнце не зайдёт никогда, - зловеще пошутила Немезида.
-Это возмутительно! – ужаснулся Гелиос. – Я официально заявляю всему собранию, что не потерплю подобного разврата на своём рабочем месте!
-Ладно, успокойся, - махнул рукой Зевс, - никто не тронет твоих лошадок. Да и тебя самого. Аид?
-А у меня вообще здесь дел не в проворот. Вскрылась такая неучтёнка по мёртвым душам! Я собрался объявить ревизию и как следует разобраться со всей бухгалтерией. Опять же, у западных гномов через два дня всеобщий съезд, я на нём почётный председатель и обязан присутствовать.
-Два дня? – фыркнул Посейдон. – Да там делов-то на пару часов.
-Да? А приветственное слово делегатам съезда ты за меня напишешь? – огрызнулся Хтоний.
-Посейдон?
Услышав своё имя, Пенноглавый вмиг поник и с кислым видом пробормотал:
-Ты же знаешь, братец, я никакой не воин, от меня там будет не много проку.
-Он не может! – поспешно выпалила Гера, - у него плоскостопие и… и… и грыжа, вот.
Зевс сурово воззрился на бывшую супружницу.
-Я тоже не могу, - натужно закашлялась та, пряча взгляд.
-Что, тоже грыжа плоскостопия? - усмехнулся Кронид. – Короче, всё с вами ясно. Что ж, так даже лучше. Как говорится: своих друзей держи вблизи себя, а… родственников – ещё ближе. Афина, а у тебя какие отмазки?
-Никаких! - вскочила на ноги богиня. - Я однозначно участвую в походе.
-Слава мне, хоть кто-то без болячек и с совестью. Вот тебя-то я и назначаю старшей. Твоим замом и помощником будет Гермес.
-Да что же это за напасть, - заворчал Вестник, нервно протирая платочком стёкла очков, не снимая их с носа. – Сроду не мечтал быть активистом, а затыкаю все дыры, как проклятая затычка. Доколе?!!
-Успокойся, Гермик, - коварно улыбнулся Зевс, - лучше вспомни, сколько молоденького мяса ожидает тебя в крепости Хасана! Помнишь тех воительниц и воинов, что окружали нас в его дворце в Ново-Иудее?
Расчёт оказался точным: губы Вестника расплылись в сальной ухмылке, а сам он молодцевато замахал платочком над кудрявой головой.
-Хей-хоп! Да разве ж я когда возражал против веселухи! Эй, народ, подходи записываться на оргию!
-Пиши меня! – крикнул Приап, поспешно пряча руки под стол, куда, облизнувшись, немедленно нырнула Гестия.
-Ого! Оргия обещает быть шумной и продолжительной – фыркнул Гермес.
-Что да, то да, - улыбнулся Приап, - я там такой шорох устрою, мало не покажется... Эй-ей, милая, поосторожней там зубами, - прикрикнул он под стол. – Кстати, тут в армию записывают, не желаешь в войнушку поиграть?
-Обожаю военную форму, - донёсся из-под стола томный голосок Гестии.
Боги над поверхностью стола смущённо переглянулись.
-Что ли и мне развеяться, - сладострастно потянулась Афродита. – Меня тоже запиши.
Возбуждённый Эвр подскочил к Гермесу с воплем:
-И меня, меня пиши! Победим Хасана – вернём фаэтон, вернём фаэтон – сможем открыть Порталы, откроем Порталы – вернём богинь из Старого Мира! Артемиду вернём!
-Ага, с Хаосом впридачу, - фыркнула Селена. – Ты уж, мелкий, думай маленько чего орёшь. Гермик, и нас с Ананкой впиши, может Зевс в награду наконец-то нам жилплощадь от щедрот своих подарит. Достало уже по чужим дворцам мыкаться. Верно я мыслю, подруга?
Селена нежно посмотрела на Неизбежную, та ответила ей обожающим взглядом и согласно кивнула.

Зевс взглянул на Танатоса и Гипноса. Утилизатор сидел неподвижно и глядел прямо перед собой, на его плече мирно дремал бог Сна – и что характерно: на лицах у обоих братьев вальяжно разгуливали абсолютно одинаковые, блаженные улыбки. Зевс удивлённо кашлянул, поковырялся в ухе, после чего несколько раз сморгнул - странное наваждение не исчезло, более того, улыбки обоих богов стали ещё шире и блаженнее.
«Этих не стоит беспокоить, - решил про себя Громовержец, - им и так хорошо».

-Я тоже пойду, - тихим и убийственно спокойным голосом произнесла Немезида.
-Ну, раз ты настаиваешь, - пожал плечами Зевс, а сам вознёс немую молитву неведомым богам богов, за то, что его участие в намечаемой операции столь счастливым образом отменилось. Ибо он уже давно сделал для себя вывод: чем дальше он находится от этой непонятной и непредсказуемой богини, тем целее в итоге оказываются его нервы. «И семя», - добавил мысленно Кронид, напомнив себе о необходимости допросить Немезиду на предмет несанкционированного рождения амазонской царицы Иобаты. - Герм, впиши её в список.
-Ну не знаю, разумно ли это, - закряхтел Гермес, - у неё столько дел здесь. Так ведь, Немочка?...
-Впиши, впиши её! - закричал Зевс Гермесу, опасаясь, как бы Немезида случаем не передумала.
-Впиши меня, - подтвердила Законница, одарив Кронида холодной, всепонимающей улыбкой. – А ты, сестра, как?
-Нет уж, увольте, - скривилась Фемида, поправляя съехавшую на брови Повязку Непредвзятости, - у меня-то и в правду здесь дел хватает. Мир-то Новый, а вот преступления в нём среди смертных всё те же: убийства, насилие, кражи, коррупция. Вчера вот только жрецы Ново-Беотии обращались ко мне в храме с молитвой помочь им рассудить крупное дело, связанное с воровством и взятками среди высших чиновников-архонтов. Беотийцы даже уже успели окрестили этих мерзавцев «оборотнями в пурпурных гиматиях». Не поверите, взятки брали золотом целыми талантами!..
-Милая, избавь нас от подробностей криминальных сводок, - раздражённо попросил Зевс.

Громовержец заглянул в список составленный Гермесом.
-Итак, девять добровольцев. Что ж, можно считать кворум есть.
-Э-э… - смущённо зашевелился Фтах. - Я бы тоже хотел принять участие в сём праведном деле.
-А тебе-то это зачем? – вскинул брови Кронид.
-Видишь ли, Кузен, я в некоторой степени ощущаю свою вину в том, что случилось с твоим достойнейшим сыном. Всё-таки именно я не сумел разглядеть коварства Хасана. Поэтому, прошу внести моё имя в список. Опять же, я хорошо знаю местные земли и имею представление о том, где находится вражеская цитадель.
-Будь по-твоему, - согласился Зевс. – Герм, впиши Кузена.
-Если позволишь, отец… - подняла руку Афина.
-Да?
-На поле боя обычно очень востребована медсестра. Знаешь, всякое бывает.
-Да где ж я тебе её возьму? – удивился Зевс.
Сидящий тихо, как мышь, Асклепий вздрогнул и втянул голову в плечи. Но непреклонная Паллада твёрдым указательным пальцем указала на него.
-Клёпа сгодится.
-Я?!! – возмутился Айболит. – Да какая я вам медсестра! Я заслуженный академик! У меня пять кафедр в трёх дурдомах!
-Не цепляйся к определениям, - строго сказала Афина. – Врачебный диплом у тебя есть? – есть, значит, будешь врачевать нас на поле боя.
-Да не могу я! – взвыл Асклепий. - У меня практика, у меня же запись на три месяца вперёд! Мне в среду нужно быть на открытии нового лепрозория!
-Ты уверена? – спросил Зевс у Афины, не обращая внимания на буйную истерику. – Ведь там не действует магия, и все его чудодейственные возможности не имеют силы.
-Зато нам пригодятся его чудодейственные бальзамы из лечебных трав и эле-ментарные перевязки ран.
-А ещё вы забыли про убийственную силу его боевых клизм, - гоготнул Гермес, с удовольствием внося имя Асклепия в список. – Ну вот, - окинул он удовлетворённым взглядом свои каракули на свитке, - теперь нас одиннадцать.
-Папа! – Дрожащий от слёз голос Гефеста заставил умолкнуть все разговоры. – Папа, а как же я?
Зевс изумлённо воззрился на пасынка.
-Ты? – переспросил он. – Ты что, тоже хочешь участвовать?
-Конечно, папа.
-Но… - Зевс смущённо повертел в воздухе пальцами. – Но как ты сможешь? Ты же… ну… не боец ты. И, опять же, ты нужен мне здесь.
-Так не честно! – бухнул Кузнец кулаком по столу. – Я ни чем не хуже остальных.
-Нет, конечно… - Глазки Громовержца потерянно забегали. – Но там будет очень жарко… то есть сложно. Нужны ли тебе такие трудности? Со всей этой беготнёй… и всё такое…
-На что ты намекаешь? – жёстко спросил Гефест. – На мою ногу? Что-то до этого она тебя не очень-то волновала. Когда тебе требовались от меня умопомрачительные чудеса кузнечного дела, я пахал, не присаживаясь сутками.
-Но ты же это… вроде как… руками…
-Не смей так говорить! И не смей считать меня неполноценным!
-Ну что ты, я вовсе не это имел в виду…
-Нет, ты скажи! – рявкнул Гефест, вскочив на ноги. Нависнув над столом, он тяжёлым взглядом обвёл лица притихших сородичей. – Вы все мне скажите: кто тут ещё считает меня… слабаком, а?!

Выпученными глазами боги с минуту взирали на рассвирепевшего Кузнеца, - который славился обычно спокойным и добродушным нравом, и лишь перебрав нектара, начинал буянить и насильно говорить в глаза правду всем неосторожно оказавшимся поблизости. Сидящий рядом с Гефестом Гермес повёл чутким носом и, посмотрев на Зевса, отрицательно мотнул головой. Геф был трезв. А значит, всё обстояло куда серьёзнее. Осознав это, боги наперебой принялись кричать, убеждая Гефеста, что никто из них ни сном, ни духом не считает его слабаком, напротив, «он силён, могуч, добродетелен, талантлив и всё такое прочее». Даже Гестия, прервав приятное общение с лучшей приаповской конечностью, высунулась из-под стола и присоединила свой голос к общему хору славословий.
-Вот, видишь, как ты нам всем дорог и как уважаем? – проникновенно сказал Зевс. – И смело плюнь в глаза тому негодяю, который посмеет оспорить наше мнение.
-Ну, кому тут плюнуть?! – боевито замахал кулаками Гермес. – Да я за брата любого до смерти… заплюю.
-Всё вы врёте, - медленно произнёс Гефест и криво усмехнулся. – Но… мне нравится ваше враньё. И потому, впишите моё имя в список.
-Герм, впиши, - отрывисто приказал Кронид и, качая головой, добавил, обращаясь к Гефесту: - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь… сынок.
-Да, знаю, - со счастливой улыбкой ответил тот. – И поверьте, я окажусь очень полезным в этом деле. Я уж не говорю, как поможет нам моё новое изобретение.
Боги заинтересованно переглянулись, внимательно наблюдая за тем, как божественный кудесник выкладывает на стол перед собой маленькие загадочно-серебристые кирпичики.

4.
ДВА   ИСКОПАЕМЫХ   ЧУДА
Лицемерие – одно из важнейших качеств любого мало-мальски способного бога. Едва ли не с момента рождения родители и наставники начинают обучать своё бессмертное чадо премудростям этой сложной и архи-необходимой для выживания науке. В мире, где добряку и простодушному любителю цветочков, поэзии и маленьких собачек не выжить, где обманом и ложью можно добиться тех же результатов, что силой и могучим волшебством, но с меньшими затратами, именно Лицемерие является залогом успешной карьеры и долгой счастливой жизни. Научись держать в узде свои чувства, научись владеть каждой мышцей своего лица, будь готов на любое брошенное врагом в твой адрес оскорбление ответить улыбкой – широкой и безмятежной, какой одаривают лишь лучшего друга. И тогда умный враг будет бояться и уважать тебя, а глупый - наивно полагать, что одержал над тобою верх и ты не способен оказать ему достойное сопротивление. Именно такие глупцы обычно больше других удивляются, обнаружив однажды в своей спине торчащий кинжал.

И, кстати о друзьях. Необходимо всегда помнить, что никаких друзей нет. Нет, и быть не может. Есть лишь особая категория врагов, которые пока ещё скрывают свою подлую личину за улыбками и объятиями. И таких истинный Лицемер должен опасаться в первую очередь.
Лицемерие – любимая дочь Лжи и Обмана. Именно они правят Мирозданием, подчиняя своей власти волю любого мыслящего существа. Именно они являются движителями как всеобщего прогресса, так и вселенского упадка. И горе смертным и богам, посмевшим воспротивиться их власти. Безумец будет раздавлен и сметён.

Локи безумцем не был. Более того, его вовсе не зря прозывали Трикстером. Он не просто наслаждался обманом и подловатыми шутками, как если бы они являлись необходимой частью его любимой, но всё же работы. Нет, он жил своими кознями, он дышал ими и насыщался, он черпал в них Силу, подобную той, что давал ему сладкий одрёрир из фляжки. Конечно, никаким реальным прародителем изначального зла он не был, но верным продолжателем неправедного дела любой неправды он, несомненно, являлся. Лгал и обманывал он искусно – даже можно сказать с редкостным вкусом, находя в этом деле удовольствие. Талантлив был, мерзавец, что тут сказать, весьма талантлив.

И, обнаружив, что три особи женского пола, столь внезапно пополнившие компанию, являются не какими-то там приблудными бабищами, умудрившимися провалиться в мрачные лабиринты Нифльхеля, а его эллинскими Кузинами - при чём не самыми последними по рангу, и далеко не бесталанными в плане магии, - так вот, когда Локи сделал для себя это открытие, его отношение к гостьям кардинально переменилось. Если сперва он встретил их крайне враждебно, то сейчас буквально сочился мёдом, щедро отпуская в адрес смущённых богинь комплименты и лучезарные улыбки. Особенно мощной атаке его лицемерия подверглась Геката.
Бедняжка, к темечку которой от души приложилось копыто Арейона, ещё не успела толком очухаться, а Локи уже суетился возле неё, проявляя чудеса заботливости и материнской ласки. Мягко, но решительно удалив от божественного тела жалобно скулящего Ираклия, Трикстер приступил к делу. Из бездонных глубин белоснежной меховой куртки появилась сперва небольшая походная аптечка, а потом и крохотная фляжечка с крепкой, но отвратно вонючей алкогольной бурдой. Устрашающего размера шишка была умело обработана целебной мазью, бедовая головушка перебинтована, а часть содержимого фляжки по каплям влита в рот. Скорее всего, именно алкоголь и вернул Чародейку в реальный мир, сделав её взгляд чуть более осмысленным. Но в том-то и дело, что «чуть». Похоже, роковое копыто, осно-вательно взбаламутив мысли в её голове, каким-то образом сместило и хитросплетение мозговых извилин, переплетя их ещё более хитро, отчего теперь Геката смотрела на мир новым взглядом. Она всё слышала, понимала, но как-то пугающе иначе, чем прежде. Хотя сперва новизны в поведении подруги ни Арти, ни Атка не заметили.

-Ну наконец-то ты пришла в себя. – Охотница потрепала тётушку по спине, когда её совместными усилиями подняли с пола и усадили на камень. – Как ты?
-Не комильфо, - медленно произнесла та.
Сёстры тревожно переглянулись.
Безумная поднесла к носу Чародейки сжатый кулак.
-Сколько пальцев ты видишь?
-Изыди, тварь, - отмахнулась та, - а то будешь публично извиняться.
-Всё с ней в порядке, - удовлетворённо ухмыльнулась Ата. – Хотя блаженную тишину за время её беспамятства я буду долго вспоминать. Но, как говорится, счастье не бывает долгим.
-Что со мной было? – мрачно вопросила Геката, осторожно ощупывая забинтованную голову.
-Тебе на голову камень упал, - сказала Артемида, бросив выразительный взгляд в сторону замершего коня. Тот ответил ей благодарным воздушным поцелуем.
-Камень? – Геката потрогала шишку и скривилась от боли. – Да на меня, похоже, целая гора рухнула.
-Нет-нет, просто камень, - торопливо пискнул Арейон. – Камешек. Большой.
Чародейка уставилась на крылатого коня.
-О. А ты здесь как оказался?
-Вообще-то, несравненная Кузина, это вы здесь оказались.
Геката медленно повернулась на голос и воззрилась на лучезарно сияющую физиономию Локи.
-А ты ещё кто такой?
-Позволь представиться: твой североземельский Кузен, Локи, Повелитель Шутников и Весёлых Розыгрышей.
-Клоун, что ли?
-Ха-ха! – натужно рассмеялся Трикстер. – Какое неподражаемое чувство юмора! Нет, я – один из Верховных Бессмертных Северных земель. Хотя, как точно ты, милая, подметила, клоунада тоже по моему ведомству.
-Я не твоя милая, понял? – мрачно отрезала Чародейка. – И вообще, мне может хоть кто-нибудь объяснить, что здесь происходит?
Она обвела взглядом пещеру, лица своих спутников, и наконец заметила напряжённо застывших неподалёку незнакомых ей юношу и девушку.
-Так. Ещё двое, - пробормотала она. – Вы что, тоже клоуны?
Улыбка на лице у Трикстера заледенела. Артемида терпеливо вздохнула и присела на камень рядом с тётушкой.
-Слушай меня внимательно, сейчас я тебе всё расскажу.
…Рассказ занял несколько больше времени, чем планировалось, ибо контуженой Гекате приходилось по нескольку раз повторять отдельные эпизоды, прежде чем до неё доходил смысл описываемых событий. Наконец Артемида утёрла рукавом взмокший от усердия лоб и умолкла.
-Совсем не комильфо, - сделала странный вывод Чародейка.
-В смысле? – устало подняла на неё глаза Охотница.
-В смысле, что мы оказались в этой дыре и даже не знаем за каким демоном попрёмся дальше. По-моему, парень, было бы разумнее, если бы ты разъяснил нам цель зевсова задания, всё-таки мы с тобой по одну сторону баррикад.
Фил посмотрел на богинь и упрямо стиснул губы.
-Он не может, он слово дал, - хмыкнула Ата.
-Но дело-то хоть стоящее? – продолжала допытываться Геката. – Не клад же ты тут с золотом ищешь? Наверняка какой-нибудь могучий артефакт, - я Зюсю знаю…
Внезапный вскрик Артемиды прервал её. Охотница коршуном подлетела к скромно грустившему в сторонке ракшасу и взволнованно закричала:
-Кристалл! Где Кристалл? Скажи мне, что он у тебя?
-Он… он… ну да, он у меня, - заикаясь, ответил обалдевший Хиран.
-Покажи!
Демон сунул руку в поясной кошель и достал из него небольшой футляр обтянутый чёрной кожей. Артемида выхватила коробок из его рук и поспешно раскрыла. На подложке из тёмно-синего бархата лежал небольшой, округлый, размером с человеческий глаз, жёлтый кристалл. Поверхность камня заискрилась на множестве граней, но, всё же, хорошо присмотревшись, можно было заметить странное тёмное кольцевидное вкрапление в его сердцевине.
-Так вот ты какой, - прошептала заворожённая таинственной красотой самоцвета Арти. – Какую же великую Силу ты таишь в себе, раз вокруг тебя столько суматохи?
-Вот так всегда, - заметила Ата, глядя на камень из-за плеча подруги, - сами в порыве гонора понавыдумываем, понасоздаём разных диковинок, а потом от эдаких безделиц зависят судьбы всего мира. Уши бы надрать этому Маре за подобные чудеса. Интересно, зачем он так понадобился какому-то смертному?
-Папаня говорил, что этот смертный приспешник Хаоса, - сказала Охотница, - значит, артефакт нужен нашим врагам, а значит, он не должен попасть к ним в руки.
Безумная скептически скривилась.
-Ты конечно всё здорово и правильно говоришь, но поскольку у нас нет возможности передать Кристалл Зевсу, это означает, что нам самим придётся таскаться с ним и защищать от всяких хаосовских прихвостней.
-Ну пока, хвала Небесам, явной опасности нет.
-Ты уверена?
Богини некоторое время напряжённо помолчали, а потом одновременно обернулись. За их спиной, затаив дыхание и навострив уши, стоял гиперборейский Кузен.
-Ого, девочки, какие вы резкие, - рассмеялся Трикстер, делая шаг назад.
-Он всё слышал, - сурово сказала Артемида.
-И я не очень-то уверена в его благонадёжности, - сощурилась Ата.
-Эй, эй, чего вы на меня так неласково смотрите? Я смущаюсь, - попытался отшутиться Локи.
-А почему ты находишься здесь, а не вместе со своей роднёй? – угрожающе надвинулась на бога Безумная. – Свободно шастаешь по покорённому Хаосом Миру, что сейчас могут позволить себе лишь его союзники и слуги.
-Поаккуратнее с обвинениями, милая Кузина, - нахмурился бог. – Я ни чей не слуга, и союзник только самому себе, ясно? Вы-то вон тоже не сидите в тёплой берлоге, а шарамыжничаете, и при чём в довольно странной компании. Что это, понимаешь, за такое: пёс-трупоед, гном из Западных Земель, да ещё и демон из Земель Восточных? Подозрительно как-то всё это, я бы даже сказал, что тут попахивает политической близорукостью, да нет, ещё хуже, - космополитизмом!
У богинь отвисли челюсти, они были настолько ошарашены неожиданной контратакой Трикстера, что на время лишились дара речи и могли только молча хлопать глазами. Даже Геката притихла и перестала чесать забинтованное темечко. Трикстер же явно был в ударе и распалялся в праведном негодовании всё сильней. К тому же теперь к его обвинительной речи активно подключилась жестикуляция. Он то заламывал руки, то вздымал их над головой, то тыкал указующим перстом в бледные лица застывших перед ним женщин.
-Мальчик мой! – Локи с надрывом в голосе обратился к изумлённому Филу. – Ты проверял у этих особ документы?
-Но… я знаю их и так, - пробормотал юноша, - они эллинские богини и…
-О! Не будь столь наивным, друг мой, в наше лихое время нельзя доверять ни глазам, ни ушам, ни тем более – чувствам. Только документам! С большой печатью. Лучше круглой формы и синего цвета. Возможно, они всего лишь имеют внешнее сходство с известными тебе богинями, а на самом деле являются вражескими лазутчиками. Или бандой серийных маньяков. Маньячек, - небрежным тоном поправился он.
-Ты что сегодня кушал на завтрак? – вежливо поинтересовался Арейон, которого всеобщий столбняк и немота коснулись в самой меньшей степени. - Опять наскрёб со стенок грибочков?
-Не мешай мне, лошадь! – надменно вскричал Локи. – И молись, чтобы следствие не нашло улик твоего злокозненного сотрудничества с данными преступными элементами. Итак, у нас на лицо отъявленная банда закоренелых преступниц…
-Он точно траванулся местной плесенью, - присвистнул Арейон.
-…и нам остаётся выяснить, с какой целью они пробрались на данную закрытую для гражданских лиц территорию, и какие преступления они уже успели здесь совершить. Слово для обвинительной речи предоставляется… - Трикстер окинул взглядом безмолвствующих зрителей и с победным видом закончил: - … мне! Сразу предупреждаю адвокатов обвиняемых, что я буду настаивать на самом строгом наказании. Итак…
-Заткнись!!!
Громоподобный рёв, исторгнутый из глотки разъярённой Гекаты, сотряс каменные стены пещерки и вызвал несколько небольших камнепадов с потолка.
-Если бы сейчас я была в лучшей форме и у меня не раскалывалась башка, я придушила бы тебя, как курёнка, - прохрипела богиня, лицо которой в данный момент имело пугающе фиолетовый оттенок от буквально душившего её бешенства. – Кого ты посмел обозвать преступницами? Это я элемент?! Я – особа?!!
-Э-э… послушай, милочка, стоит ли так драматизировать… - начал было Трикстер, пытаясь изобразить на смущённом лице улыбку.
-Милочка?!! – взревела Геката, закатывая глаза и порождая неслабую осыпь со склона чёрной скалы. – Я – ми-ло-чка?!! Поднесите меня к нему, чтобы я могла вцепиться ему в глотку!
Артемида и Ата, недобро улыбаясь, шагнули к тётушке, воплощавшей сейчас в себе как раз тот самый образ закоренелой маньячки-душегубки, живописно придуманный Трикстером.
-Да успокойся ты, позволь я всё объясню…
-Нет, пожалуй, у меня всё же ещё есть силы, чтобы самостоятельно скомкать шею этому мерзавцу.
Геката отпихнула руки подруг, с рычанием поднялась с камня и, покачиваясь, сделала несколько угрожающих шажков в сторону Локи. Тот ойкнул и поспешно отпрыгнул к выходу из пещеры.
-Не, ну что за дурдом! – всплеснул он руками. – Парень, угомони своих богинь и объясни им, что это была всего лишь шутка.
-Это не мои богини, - усмехнулся Фил, - они просто похожи на них, ты же сам так сказал.
-Шутка? – Геката, кренясь из стороны в сторону, как боевая галера в штормовом море, продолжала надвигаться на обидчика. – Девки, дайте-ка мне каменюку побольше, щас я буду шутить с его головой. Хотя нет, у меня же есть топор, а с ним любая шутка становится куда как острее и доходчивее… прям до самых мозгов.
-Хорошая у тебя курточка, беленькая, - зловеще оскалилась Ата.
-Спасибо, - пролепетал Локи.
-Надеюсь, что в твоём гардеробе сыщется и обувка того же цвета.
-Да, у меня, кажется, где-то была пара белых тапочек на меху, но при чём здесь…
-На меху? – не обращая внимания на умирающий голос бога, спросила Арти. – Не очень удачный вариант, ноги постоянно вонять будут.
-Ничего, - бодро заверила её Ата, - мёртвые не потеют.
-Так, я вынужден пойти на крайние меры! – истерично завизжал Локи и, наскоро сплетя заклинание, метнул ярко-голубой шар в агрессора. Произошло это так неожиданно, что Чародейка не успела даже выставить защиту, - шар ударил её прямо в грудь и взорвался ослепительно-яркой вспышкой. Все невольно зажмурили глаза, одновременно зажимая уши, чтобы уберечь слух от пронзительного вопля перепуганной Гекаты. В этот раз осыпь со склона горы скорее напоминала миниатюрную лавину, обратившую в паническое бегство всех ожидавших внизу Костогрызов и Мародёров. А куполообразный потолок пещеры украсился несколькими  несимпатичными и многообещающими трещинами.
Когда же через минуту все взгляды вернулись к дородной фигуре богини, все остолбенели.
Геката стояла посреди пещеры в напряжённой позе свежезахороненной мумии, ибо вся её монументальная фигура была опутана чем-то вроде сверкающей сети, и хотя нити её были не толще паутинки, физически сильная богиня не имела возможности шевельнуть даже пальцем.
-Ничего себе, - высказалась за всех Ата.
-Мне пришлось сделать это, - заломил руки Локи, - потому что она угрожала мне и не давала возможности прояснить ситуацию.
-Ты напрасно думаешь, что я не способна высвободиться, - невнятно из-за обездвиженных губ прорычала Чародейка, и в голосе её было не больше ласки, чем у любящего свою работу палача. – Через минуту я разорву твоё заклятье, а потом и тебя самого.
-У тебя минута, чтобы разубедить её сделать это, - сочувственно сообщила Арти.
-Куда меньше минуты, - прошипела Геката.
-Да дайте же мне объясниться! – воскликнул Трикстер.
-Теперь точно меньше, - удовлетворённо потёрла ладошки Ата. – Ой, кажется, я уже слышу, как трещат эти блескучие паутинки. Чё щас будет!

В этот момент сверху послышался усиливающийся треск, и огромный обломок чёрной скалы отделился от потолка и устремился вниз – прямо на разнесчастную голову Гекаты.
Богиня была обречена. Конечно, божественный ихор не позволил бы ей тривиально умереть, но тем страшнее оказались бы её мучения. Ибо искусных рук Асклепия поблизости не наблюдалось, а дальнейшее путешествие с расплющенным черепом и множественными переломами представлялось весьма проблематичным. Конечно, каждый из Бессмертных владел магическим даром – каждый по своему профилю и в разной степени, - но на то, чтобы успеть сотворить нужную волшбу требовалось время, пусть мгновения, но всё же время. А его-то катастрофически не хватало. Несомненно, Геката, являясь одной из самых могучих чародеек Ойкумены, сумела бы одним мановением пальца отшвырнуть камень от себя, но сейчас она стояла беспомощная, обездвиженная заклинаньем, и слишком поздно заметила грозящую ей опасность.
Со страшным грохотом обломок скалы рухнул на пол пещеры и, расколовшись на куски, глубоко вонзился в утрамбованную за века землю, скрыв от глаз потрясённых зрителей одинокую фигуру Гекаты.
Мутная завеса пыли медленно оседала, и вскоре стали видны бледные, искажённые ужасом лица богинь и смертных.
-Ой, я этого не переживу, не переживу. Какой кошмар, какой кошмар! - беспрестанно, как заведённая повторяла Ата.
-Ты-то чего не переживёшь? – хмуро спросила Артемида. – Представь, каково теперь придётся тётушке.
-О чём я и говорю. Это ещё хорошо, если получится свернуть её в рулончик и запихнуть под клапан рюкзачка, а если её неровно расплющило, как волочь такую тяжесть?
-Сперва надо умудриться откатить обломки скалы и отыскать её… тело. Да, похоже, Геки не одну там погребло, а за компанию с нашим болтливым Кузеном, так что ты повой ещё и о нём.
-Да в нём-то какая тяжесть? Кожа да кости. Уверена, что Кузен запросто поместится в любом кармане. А коли блин из него бугристым получится, так я сама его подплющу булыжником.
-Договорились, - кивнула Охотница, засучивая рукава. – Ох, извазюкаемся сейчас…
В этот момент её взгляд упал на изумлённые лица двух смертных, юноши и девушки, которые прислушивались к их с Аткой разговору.
-Ну, чего вылупились? Идёмте, помогать будете в раскопках. Археологического чуда я вам не обещаю, но два деформированных, вонючих оладышка точно сыщется…
Богиня осеклась, заметив, как лица у обоих смертных вдруг из бледных начали превращаться в серые и исказились от безмерного ужаса. И почти в тот же момент истошно заголосила Безумная, дико заржал крылатый конь и испуганно заскулил чёрный грим. Артемида круто обернулась и… остолбенела. Огибая беспорядочную груду рухнувших камней, ковыляли в обнимку… Геката и Локи. Оба бога были с ног до головы измазаны чёрной пылью, с трудом переставляли ноги, но при этом тела их были целыми и никак недеформированными.
-Похоже, я была не права, - пробормотала Артемида, - два ископаемых чуда только что сыскались. Сами.

5.
МИССИЯ   ВЫПОЛНИМА???
Гера без стука, на правах первой дамы Олимпа, ввалилась в туалетную комнату бывшего супруга. Зевс сидел перед зеркалом и задумчиво водил по подбородку массажной щёткой. Именно водил, ибо от былой его длинной, густой, златоволосой бородищи ныне остался лишь аккуратно стриженый газончик трёхдневной щетины.
-Заканчивай марафет наводить, - без церемоний заявила Пресветлая, - у них всё готово, ждут лишь тебя для напутственного слова.
-Иду, иду. – Кронид швырнул щётку на столик и тяжело поднялся на ноги. – Как же всё-таки жаль, что я не могу отправиться с ними.
-Знаешь, я полностью согласна с Праматерью, что для сохранения мира среди богов, тебе нельзя покидать трон… хотя, не скрою, мне бы понравилось сидеть на престоле на пару с Посейдоном.
-Обломайтесь, - буркнул Громовержец, - место забито.
Он повернулся к Гере и тут же отшатнулся от неё, едва не заорав: вместо дебелой супружницы в роскошных одеяниях перед ним стояла незнакомая бабища, с ног до головы измазанная сажей, в камышовой юбочке, плетёном из травы топике и уймой дешёвой бижутерии по всему телу из ракушек, перьев и дырявых монеток.
-Вот только истерик не надо, - строгим Гериным голосом сказало чернокожее пугало.
-Эт-то что ли т-ты? – заикаясь, вымолвил Зевс.
-Я. И не надо пялиться на меня, как на Кербера.
-Извини. – Громовержец судорожно сглотнул. – Я не виноват, что у меня такой красноречивый взгляд. Ты что, опять баловалась со спичками?
-Взгляд у тебя обычный, дурацкий, как впрочем, и шутки, - сухо сказала Гера. – Что же касается моего внешнего вида… Просто мне по разнарядке предстоит командировка в одно из африканских племён.
-Тогда понятно. - Зевс, прищурившись, вгляделся в Герино лицо. – А что у тебя с носом?
-Это прозрачный пластырь, я специально прилепила его, чтобы нос казался приплюснутым, как у всех эфиопов.
-А. Надо было тогда для пущего реализма ещё и ноздри вывернуть какими-нибудь крючками. И губы расквасить.
-Довольно и этого.
-Ну-ну. Так что там с племенем приключилось?
-Всё как обычно, они там уже давно не видели своей верховной богини Тумбы-Юмбы и местные шаманы близки к бунту, грозятся обожествить первую попавшуюся свиноматку и впредь поклоняться только ей.
Зевс нервно скривил губы в усмешке.
-И ты, милосердная, решила спасти доброе имя безвинной свиноматки?
-Доброе имя нашей африканской Кузине, - сердито сверкнули на чумазом лице глаза Геры. – Или ты имеешь желание породниться со свиньями?
-А то их мало среди нашей родни, - фыркнул Кронид. – М-да, удружила тебе Немезида с командировочкой. Впрочем, ты же любишь весь этот маскарад, да и сажа тебе очень к лицу.
-Довольно хамить! – рявкнула Гера.
-Успокойся, милая, а то у тебя сейчас грим потечёт. Если дикари увидят перед собой не богиню Тумбу-Как-Её-Там, а зебру, то может случиться опасный конфуз, и тогда, боюсь, смертные всё же предпочтут свиноматку.
Негритянское лицо Геры так опасно перекосилось от бешенства, что послышался угрожающий треск рвущегося пластыря – примятый нос рвался на свободу.
-Вот! – заорала богиня. – Вот именно поэтому я и предпочла Посейдона тебе! Вот почему я ушла к нему с парой чемоданов, рискуя своей репутацией и призрев всеобщее осуждение родственников!
-Пятьсот сорок два чемодана, - поправил Пресветлую Кронид.
-Крохобор! – горестно всплеснула руками Гера.
-Я просто уточнил. В конце концов, ты же забрала своё барахло. В основном. Не считая сундуков с бриллиантами, которые нам подарил на свадьбу Аид, шестисот шёлковых наволочек с моими инициалами, золотого молоточка для колки орехов…
-О Небеса! И этого мужчину я любила! – красиво изогнулась Гера в страдающей позе.
Зевс замолчал, и некоторое время внимательно смотрел на бывшую супружницу. Наконец он прерывисто вздохнул и дрожащим голосом тихо спросил:
-Ты… э-э, правда любила меня?
Он едва успел распахнуть объятия, как рыдающая женщина бросилась ему на грудь.
-Ну что ты, что ты, - смущённо забормотал Громовержец, ловко и незаметно одной рукой  подкладывая под чумазую щёку Геры носовой платочек, а другой - наглаживая её по парику с множеством косичек. - Успокойся милая, всё хорошо. По крайней мере, не так уж плохо… Значит, ты любила меня?
-Конечно, конечно любила, - промычала Пресветлая, размазывая слюни по платку. - И ради всего того, что между нами было, я умоляю тебя, умоляю лишь об одном!..
-Ну? – насторожился Кронид.
-Не мешай нашему с Посей счастью, не противься тому, что произошло, позволь нам быть вместе.
Зевс не без труда отодрал супружницу от своей груди и пытливо заглянул в её заплаканные глаза.
-Я не стану рушить ваше счастье, - с чувством пообещал он, - наслаждайтесь своей любовью – или что там у вас, - наслаждайтесь… пока есть возможность.
-Что ты имеешь в виду? – Теперь уже в замутнённых слезами глазах Пресветлой мелькнула настороженность.
-Ну ты же не хуже меня знаешь, какими злыми и бессердечными бывают наши родичи, амброзией их не корми, дай позлословить да пакость какую учинить. У меня, между прочим, уже два сундука полным полны от доносов и анонимок на тебя и братца моего. Но плевать мне на них, я вашей любви не помеха…
Гера с радостным визгом попыталась чмокнуть супруга в щёчку, но тот удержал её за плечи, с трудом скрыв гримасу брезгливости.
-Погоди, погоди. У меня тоже к тебе будет маленькая просьба.
-Зюсик, говори, я всё исполню! – воскликнула богиня, предпринимая ещё одну попытку возюкнуться лицом по Зевсу. Тот решительно избавился от объятий и даже отступил назад на пару шагов.
-Ты это… ты уж, если чего у вас там не сложится, не вздумай возвращаться ко мне назад, не надо.
-Это почему? – пролепетала ошарашенная Гера.
Зевс пожал плечами и отступил ещё на шаг.
-Да не приму я тебя, вот почему. На кой ты мне сдалась, старая и психованная. Неужели ж я, красавец писанный, не найду себе в огромном пантеоне молоденькой богини, согласной воссесть со мною на трон? Да только свисни!
-Что ты сейчас сказал, обписанный красавец? – прошептала Гера, подставляя ладонь к уху.
-А что слышала. И, заметь, это ещё пока Амфитрита, жёнушка братца моего, не высказалась по поводу ваших блудней. Она так баба спокойная, но когда её доведут, мало не покажется. Так что не рассчитывай найти запасной аэродром в моём дворце.

Гера не знала, что такое «аэродром», но общий смысл издевательских слов Громовержца уловила, и для неё этого было предостаточно.   
Гневно топнув по полу босой пяткой, Пресветлая круто развернулась и, звеня монетками и ракушками, вихрем вынеслась из туалетной комнаты супружника.
-Беги, беги, - пробормотал ей вслед Громовержец, - ябедничай на меня Посейдону, очень надеюсь, что он ещё не видел тебя в таком виде – то-то славный энурез у него случится…
Пронзительная трель за спиной заставила бога с воплем подскочить на месте и обхватить руками голову. Звук на несколько мгновений смолк, после чего вспорол тишину заново. Так продолжалось несколько раз. Наконец Зевс, воспользовавшись очередной короткой паузой затишья, коршуном бросился к туалетному столику, схватил с него небольшой серебристый кирпичик и с отчаянным рёвом надавил на небольшой выступ на одной из плоскостей. Мерзкий звук затих, зато теперь, откуда-то из недр кирпичика доносились треск, шум и хрюкающие звуки.
-Алло! – заорал Кронид, поднося передатчик к уху.
-Я же тебе говорил, не надо кричать, - услышал он обиженный голос Гефеста, - мембрана очень чувствительная и может не выдержать громкого шума.
-А как на счёт моих ушных мембран?! – прорычал Громовержец. – Я ведь просил тебя сделать звонок тихим и музыкальным.
-Ну забыл. Неси трубу, я всё исправлю. И, кстати, мы тебя уже давно тут ждём, Афинка нервничает, торопит с отправкой. Ты скоро?
-Уже иду.

*   *   *   *   *
Оры-привратники услужливо помогли Громовержцу сойти с нижней ступени скалистого карниза на платформу лифта, закамуфлированного под белоснежное, курчавое облачко и привели опускающий механизм в действие. Лифт стремительно заскользил вдоль склона Горы Небожителей вниз, к поверхности земли.
Через пару минут Громовержец уже мчался в золотой колеснице по извилистой лесной дороге на восток, в сторону Ново-Катериниса, ближайшего к Ново-Олимпу города. Но намерения посещать городишко смертных у бога не было - его конечной целью была дубовая роща, в глубине которой находилось святилище, посвящённое ему же любимому. Именно там была назначена точка сбора для всех участников небывалого похода.
-Ну почему так долго?! – возмущённо набросилась на отца Афина. – Мы же договаривались, что с первым лучом солнца ты дашь нам отмашку на выход.
Зевс, не взглянув на дочь, раздражённо скрипнул зубами.
-Хочешь, чтобы я позвонил Гелику и вернул его на исходную?
-Не надо, он и так сам не свой. Изнылся весь в предвкушении авральной работы на несколько суток.
-Ему полезно поработать, - отмахнулся Зевс и удивлённо замер: только сейчас он обратил внимание, в каком виде предстала перед ним Паллада.
-Нравится? – кокетливо улыбнулась богиня.
На Афине был камуфляжный комбинезон, высокие ботинки на толстой подошве и каска, что из-за обилия травки и цветочков больше напоминала клумбу. Лицо покрывали косые серо-зелёные полосы. В довершении всего Афина ещё и жевала что-то, время от времени смачно сплёвывая себе под ноги.
-Ну, как тебе? – снова поинтересовалась она.
-Надеюсь, врагам будет так же страшно, как мне, - промолвил Зевс.
-Лишь в последнее мгновение жизни, - кровожадно осклабилась Афина. – До этого мгновения они меня не заметят.
-А что у тебя во рту?
-Бабл-гумус. Это конфета такая долгожующаяся. Асклепий уверяет, что она успокаивает нервы и помогает лучше сосредоточиться.
-Гумус, - нервы? – Зевс повертел головой. – Ну вы даёте. Ты только пломбы побереги, помни, у тебя зубы с рождения не очень. Кстати, ты карту местности изучала?
-Да. А что?
-Там вообще-то с зеленью проблемы - горы и всё такое, так что с цветом вот этих полосок на лице ты чуток промахнулась, да и оранжерея на голове будет смотреться несколько кричаще. Не находишь?
-Дельное замечание, - кивнула Паллада, - молодец папуля. Устраним огрех на марше. 
Зевс и Афина пересекли поляну, на краю которой возвышалось небольшое святилище из камня с жертвенником перед входом. Здесь их ожидали остальные участники похода. Все были облачены в ту же пятнистую униформу, что и Паллада, все усиленно жевали съедобное чудо-удобрение, а из-за чумазых, полосатых лиц походили друг на друга, как…
-…как капли из одной лужи, - пробормотал Кронид.
Наиболее узнаваемой из всех благодаря своим уникально-пышным формам была Немезида.

Одна из «капель», отделившись от общей «лужи», поспешила на встречу Громовержцу, и только по специфической походке он догадался, что это Гефест.
-Давай мобилу, апгрейт сделаю, - заявил Кузнец.
-Чего? – опешил Кронид.
-Мобильный передатчик свой давай, настройки поменяю, как ты просил.
-А…

Зевс обвёл взглядом сборище неузнаваемо переменившихся сородичей и смог только покачать головой. Большинство из них было занято сосредоточенным и деловитым изучением выданного им оружия – обычного людского оружия, - так как до сего момента многие просто впервые держали его в своих руках. Ну на кой, скажем, хрупкой Гестии сдался боевой топор, когда её привычной стихией являлась обычно домашняя утварь и ничего боевитей тапочек, ночного горшка и пилочки она отродясь в руках не держала. Теперь же Хранительница Домашнего Очага, в паре с Приапом, увлечённо изучала лук, и оба они даже предпринимали тщетные попытки поразить с пяти шагов могучий ствол векового дуба.
Чуть поодаль от них угрюмо сосредоточенная Немезида измывалась над соседним дубом, метая в него с двух рук топоры.
Гермес и Эвр, удобно расположившись на жертвенном камне, точили оселком клинки мечей. Сквозняк, сдвинув брови и высунув от усердия кончик языка, тщился добиться от стали небывалой остроты, в пол-уха слушая при этом обычную болтовню словоохотливого Вестника.
Асклепий демонстрировал Фтаху своё непревзойдённое умение владеть ножами, для чего был изловлен кролик и подвергнут безжалостной препарации. Айгюптский Кузен, будучи членом свиты Анубиса, и сам неплохо разбирался в профессиональном потрошении, а потому время от времени подавал Клёпе советы и даже спорил с ним.

Селена, Ананка и Афродита поочерёдно отрабатывали навыки бросания аркана, для чего шагах в десяти был поставлен один из жрецов зевсова святилища. Остальные шестеро сотрудников храма – бледные и вообще едва живые от страха – сгрудились кучкой возле входа в храм и в молчаливом потрясении взирали на игры богов.
-Ну, как они тебе? – услышал Зевс голос Афины. – Хочешь, я их построю?
-М-м… не надо. Слушай, а вы чего, жрецов-то не предупредили заранее о том, что появитесь здесь такой шоблой?
-Да не успели, честно говоря.
-Зря. Могли бы хоть какое плохонькое знамение им явить, смотри, какие у них физиономии недовольные.
Афина с усмешкой покосилась на землистого цвета лица священников, один из которых уже успел грохнуться на землю без сознания, а ещё один только примеривался к этому, успешно закатывая под лоб глаза и пуская слюни.
-Могу себе представить, - покачал головой Зевс, - что они после всего увиденного напишут в своих свитках, и каким образом попытаются истолковать сие чудо.
-Испепелить? – простодушно предложила Паллада.
-Ты что, с ума сошла! – возмутился Громовержец. - Это ж моё святилище и мои жрецы!
Афина пожала плечами.
-Пусть им просто вырвут языки и ослепят, - заботливо повелел бог.
-Твоя воля.
-Немочка! – окликнул Кронид Немезиду - та обернулась на голос. – Поди сюда, покалякать с тобой хочу. – Богиня, водрузив топоры себе на плечи, направилась к Громовержцу. Зевсу такой натюрморт не понравился. - Ты топорики-то свои оставь, они нам ни к чему будут.
Небожители проводили удивлёнными взглядами отошедшую в сторонку парочку; ни для кого не являлись секретом странные отношения между Зевсом и Немезидой: она ему проходу не давала, а он от неё шарахался, как сатир от ладана. Сейчас же Кронид сам проявил инициативу, и оставалось только гадать, что толкнуло его на этот рискованный шаг. О чём там разговаривали они между собой, никто так и не узнал - пожалуй, лишь Гермес догадывался, - но когда Немезида вернулась, была она мрачнее грозовой тучи и с такой яростью принялась метать топоры в дерево, что только щепки летели по сторонам. Физиономия Зевса напротив, сияла от удовольствия, из чего можно было заключить, что все гадости достались одной Неотвратимой.

Широким шагом Кронид приблизился к жертвеннику, на котором сидели Гермес и Эвр.
-А ну, брысь с моего камня! – грозно рявкнул он. – Мне на нём жертвы приносят, а вы тут задницами своими трётесь.
Сообразительного Эвра сдуло, как ветром, Гермес же слез нарочито медленно, обижено моргая наивными глазками, словно бы не понимая причины грубого к себе обращения.
-Давай, давай, не криви рожу, - поторопил его Зевс, - и не забудь стёклышки свои закамуфлировать, чтоб не бликовали. Афинка! – Паллада приблизилась к отцу. – Слушай, а чегой-то вас здесь так мало?
-В смысле?
-На поляне я вижу только Бессмертных, а где остальные: полубоги и смертные?
Лицо богини расплылось в хитрой усмешке.
-Все здесь.
Громовержец покрутил по сторонам головой и свирепо воззрился на дочь.
-Ты что, издеваешься надо мной? Я никого не вижу.
-А ты помнишь утверждённое на Совете количество воинов, которые отправятся с нами в Ново-Персию?
-Что-то около пяти сотен.
-Пять сотен двадцать, если быть точными. И, как ты думаешь, поместилась бы на здешней полянке вся эта орава?
-К чему ты клонишь? – нетерпеливо задёргал ногами Зевс.
-Идём, покажу.
Афина обогнула фасад святилища и направилась к небольшому искусственному водоёму. Кронид вздохнул и последовал за ней. Проходя мимо застывших, как изваяния жрецов, он рассеянно глянул в их сторону, чем немедленно вызвал обвал в глубокий обморок последних двух старцев.

-Да я вижу, мои жрецы неплохо здесь обосновались, - удивлённо присвистнул Громовержец, останавливаясь на берегу крохотного прудика, - настоящий птичий двор себе устроили. Хотя, я что-то не припомню, чтобы мне хотя бы раз приносили в жертву пеликанов и фламинго.

В самом деле, и зыбкая гладь самого водоёма, и его облицованные беломраморными плитками берега, просто кишели разнообразными представителями пернатого царства. Помимо уже замеченных Зевсом пеликанов и фламинго, здесь были чайки, дрозды, ласточки, коршуны, вороны, попугаи, голуби и даже воробьи. Невероятно, но хищники преспокойно сидели вблизи своих потенциально-вкусных жертв, ровным счётом не проявляя к ним агрессивного интереса. Птицы кучковались семейными стайками и негромко гомонили, однако при появлении обоих богов стихли и эти звуки.
-Довольно странный подбор птиц, ты не находишь? – Зевс пригляделся повнимательней, и нахмурился. – Ни куриц, ни петухов, ни уток, ни лебедей. Похоже на заговор. Эй, какой мне прок с этих ласточек и ворон, пусть даже и прирученных? Сколько крови можно выжать на алтарь с воробья?!
Все птицы в ужасе уставились на разгневанного небожителя, а упомянутые воробьи в панике попрятались под крыльями у обалдевших коршунов и воронов.
Афина насмешливо прищурила глаза.
-Успокойся, отец, это не простые птицы, это – наше воинство.
-В смысле? Ты хочешь сказать, что эти твари…
-Да. Селена, Гефест и я с помощью магии превратили наших солдат в птиц. Ведь ты же не думал, что такой большой отряд торжественным шагом промарширует отсюда через множество земель до самых Ново-Персидских гор? Во-первых, на такой переход уйдёт не меньше месяца, а во-вторых, вся Ойкумена будет в курсе нашей тайной вроде бы миссии. А так, мы, Бессмертные, оседлаем облака, а орава не вызывающих подозрения пташек спокойно последует за нами.

Несколько минут Громовержец молча переваривал и осмысливал предложенный план. Наконец хмурое лицо его прояснилось, а губы тронула довольная ухмылка. Птицы, как одна – совсем по-человечески – облегчённо выдохнули и радостно зашевелились.
-Хороший план, мне нравится, - кивнул Зевс. – И кто же составлял заклинания?
-Селенка с Гефом. – Паллада развернула свиток. – Вот тут у нас список, кто в кого был превращён и каким заклинаньем.
Громовержец пробежался глазами по списку.
-Кентавры… киклопы… спартанцы… афиняне… амазонки… О, амазонки! Значит, не все девы-воительницы встали на сторону лесбосской царевны Иобаты?
-Не все. Я всё ж таки Афина, и меня они почитают поболе этой курвы.
-Что ж, мило, очень мило.
Зевс продолжил читать список. Натолкнувшись на строчку с записью:
«СТЫМФАЛИЙСКИИ ПСИСЫ – абращины ф варабьёф, заклинание номир три десятка семь ( пальцы скристить над галавой как на рисунке восимь, сматри Прилажение)», Громовержец громко фыркнул:
-У вас извращённое чувство юмора, дети мои. На кой ляд вам понадобилось птиц превращать в птиц?
-Для конспирации, - горделиво подбоченилась Афина.
-М-да. Огромных меднокрылых монстров с железными клювами – скомкать до размеров жалких воробушков… Даже твердолобый Арес не додумался бы до такого изврата.
-Надеюсь, это был комплимент, - обижено поджала губки богиня.
-О да, разумеется. Вы только смотрите, не перепутайте ничего при расколдовке, а то таких уродов поналепите!
-Для этого и составлена подробная опись.
-Ладно, ладно, не злись. Ну что ж, собирай всех наших, я им напутственное слово скажу и можете… хм, мигрировать.

Зевс, забравшись с ногами на жертвенный камень, достал измусоленный клочок пергамента с тезисами предстоящей речи, после чего орлиным взором оглядел притихших внизу сородичей.
-Братья, э-э… и сестры! – возвестил он. – Вот и настал ваш черёд послужить отчизне и встать на защиту Эллады-матушки…
-Угу, - ехидно шепнул Гермес на ухо Гефесту, - как будто мы не свои шкуры спасать идём, и не его власть. Вишь ты, Родину-мать вспомнил, ой!..
Увесистый подзатыльник производства Немезиды заставил Вестника умолкнуть. Громовержец одобряюще кивнул богине и погрозил кулаком болтуну. После чего продолжил пафосную речь.
-Горд и счастлив я вами! Помните, на святое дело идёте, корешка из цугундера вызволять. Трудно вам будет? – не скрою, очень трудно. И главная трудность заключается в том, что вам, могучим богам, придётся временно лишиться всех своих божеских сил и возможностей и непродолжительно побывать в шкуре обычных смертных. Знаю, это отвратительно, мерзко и неуютно, но другого способа не существует. Рад, что вы откликнулись на мой зов и решились на этот великий, даже не побоюсь этого слова – героический, шаг. Как замечательно высказался кто-то из Древнейших: «вечность даётся богу один раз, и прожить её нужно так, чтобы не было мучительно скучно».
-Ага, - проворчал Гермес, - с такой веселухи мы точно раньше вечности сандалии завернём.
Гермик ловко увернулся от нового подзатыльника от Немезиды, зато неожиданно огрёб ощутимый тычок локтём под рёбра от стоящей сбоку Афродиты.
-Ты чё, дура что ли, – зашипел он, скривившись, - больно же!
Богиня Любви ласково улыбнулась ему одними губами, в глазах же её Вестник не увидел ничего для себя хорошего, а потому поспешно заткнулся.
-Идите же, и да пребудет с вами… - Зевс замешкался в поисках подходящего выспреннего слова, и, так и не придумав ничего стоящего, закончил весьма своеобразным напутствием: - …короче, идите, и идите. И всё у вас будет.
Боги понимающе переглянулись, что не ускользнуло от зевсова взгляда и крайне не понравилось ему. Особенно напрягла его угрюмая ухмылка Немезиды. В дурном настроении Кронид сполз с жертвенного камня.
-Держи трубу, - сказал Гефест, - теперь у тебя всё будет, как ты хотел: не громко и с хорошей мелодией. Ты только следи, чтобы вот эта вот шкала не исчезала, - если исчезнет, то значит приёма нет и тебе надо перейти на другое место.
-На какое ещё место? – хмуро спросил Зевс.
-Другое, - доходчиво разъяснил Кузнец. - Не стой за толстыми стенами и рядом с приборами, излучающими энергию, типа колесницы Гелика.
Зевс хотел было в грубой форме сообщить приёмному сынку, что в его планах нет ознакомления с колесницей Гелиоса, но передумал и лишь молча кивнул.
-Убирайтесь отсюда побыстрей, - нервно попросил он Афину, - а то у меня не останется сил скучать по вам.
-Селена, Геф! – Паллада взмахнула своим золотым копьём. – Начинайте формировать транспортные облака! Остальные, - гоните сюда наше пернатое войско!

Уставшие от томительного ожидания боги засуетились, выполняя распоряжения своего командира. Громовержец подошёл к задумчиво стоящему в сторонке Фтаху.
-Ты точно помнишь маршрут?
-Ага. Через Ново-Лидию, Ново-Ассирию и Ново-Месопотамию к берегам Ново-Евфрата. Там, вблизи Ново-Суз мы сделаем короткую остановку и дальше к отрогам Ново-Персидских гор помаршируем уже пешком.
Зевс поморщился.
-Не думаю, что будет разумным устраивать такой переполох вблизи крупного людского города, а он обязательно произойдёт, если вооружённая до зубов толпища внезапно возникнет неизвестно откуда и начнёт там красоваться и маневрировать. Чего доброго воинственные персы ещё подумают, что на них собирается напасть вражеская армия. Только войны нам сейчас и не хватало.
-Что ты предлагаешь? – вежливо поинтересовался айгюптский бог.
-Постарайтесь на облаках и с птичьей стаей подобраться как можно ближе к горам, а уже там, в пустынном и безлюдном месте… - Зевс выразительно шевельнул бровями.
-Всё понял. Так и сделаем.
-Мы готовы, - сообщила подошедшая Афина.

Громовержец обернулся и увидел перед храмом зависшие над самой землёй двенадцать пушистых белых облачков, на которых уже восседали Бессмертные.
-Вы только не вздумайте в полёте выстраиваться клином, - строго сказал Зевс. – Помните о том, что вы не птицы и как нелепо и подозрительно всё это будет выглядеть с земли.
-Не боись, - заверила отца Паллада, - всё продумано. Мы соединим облачка в одну тучку и никто ничего не заподозрит.
-Хорошо. Тогда, вперёд. Старт разрешаю!
Афина молодцевато бухнула себя кулаком в золочёный нагрудник и широким шагом направилась к своему облачку. За ней следом засеменил Фтах.
-Поехали! – визгливо заорала Афина, и её облачко первым начало набирать высоту.
-Ну ребята, не подкачайте, - взволнованно пробормотал Зевс, глядя, как летающие перины одна за другой плавно взмывают в небеса и там, высоко над землёй, соединяются в одну большую сизоватую тучку.

С писком, клёкотом и карканьем вослед за богами устремились в небо и птицы.
-Надо будет объявить на Ново-Олимпе тотализатор, - потёр ладошки Кронид, - за какой срок миссия будет выполнена. И развлечение и выгода для казны… Ну а мне, пока вы, ребятки, будете там куролесить, предстоит здесь подчистить все хвосты.
С этой приятной для себя мыслью Громовержец пошагал к колеснице.

*   *   *   *   *
Аполлон с тоской смотрел в окно. Его взору открывалась строгая и величественная панорама на скалистое ущелье, прямо за которым плотным строем высились суровые серые горы, чьи острозубые пики затуманивали низко плывущие по хмурому небу тучи. Окно не было забрано прутьями решётки, но от этого свобода, такая казалось близкая, не становилась близкой и возможной в реальности.

Новая темница, куда Феба перевели по приказу Старца, располагалась в небольшой комнатке на вершине самой высокой башни цитадели. И только безумец мог помышлять о побеге, ибо пришлось бы спуститься по абсолютно вертикальной стене, которая к тому же нависала над самым краем отвесной пропасти ущелья – настолько глубокого, что дна его невозможно было разглядеть даже в солнечный полдень. Конечно, подобная преграда ничтожна для любого бога, но в том-то и заключалась дьявольски издевательская хитрость Хасана, знавшего, что в пределах его крепости ни маги, ни даже боги, не могли творить свои чары, становясь без них беззащитными, как дети и уязвимыми, как новорожденные котята.
Аполлон не боялся высоты, но у него не было под рукой даже рваного шнурка. А если бы и был, какой с него прок? – шнурков, при чём не рваных, а крепких и лучше всего стальных, понадобилось бы несколько тысяч.

-Какие бредовые мысли начали посещать мою разнесчастную голову, - со вздохом пробормотал Феб. – Вот только о шнурках мне сейчас типа и думать.
Желая слегка охладить голову на свежем, чуть разряжённом, горном воздухе, Аполлон по пояс высунулся наружу, опасно перегнувшись через каменный подоконник. Максимально вытянув шею и повернув голову вправо, Лоня уставился в лениво плывущие внизу облака. Ждать пришлось довольно долго. Наконец порыв ветра образовал прореху в плотной и влажной шубе, и в глубине её обозначилась чернеющая нитка моста.
-Ага, - злорадно прошептал бог, - всё ж таки есть дорога в твоё орлиное логово, Хасан, есть, и не по воздуху ты летаешь, и с внешним миром сообщаешься, как обычный смертный. А значит, и пробраться в крепость можно этой дорогой. Вот ещё бы нашим сообщить, где та дорога в горах прячется.
«Вот ведь зараза, - со злостью подумал он, - ни одной птицы в небе. А так бы я мог наловить всяких там типа орлов, надёргать с них пёрьев и соорудить себе типа крылья. А почему нет? Вон у Дедала же получилось».
Он с надеждой ещё раз обозрел серое небо, тщась разглядеть в нём пусть не орла, а хотя бы юркого стрижа. Небо оставалось безжизненным.
-Не, ну не идиот ли этот Хасан? – прошипел бог с досадой. – На кой демон понадобилось называть свою крепость «Орлиным гнездом», коли орлов здесь, и в помине нет! Точно, идиот!
«А ещё, короче, можно было бы изловленных орлов запрячь гуртом и они на своих крыльях снесли бы меня вниз, - с тоской подумал Аполлон. – Как, наверное, красиво выглядел бы я, такой весь типа крутой и гордый и на орлах летящий вниз…»
-Опять бредовый бред! – в отчаянии закричал бог, высовываясь из окна в поисках отрезвляющей прохлады. – Не-е-ет!!! Я не сошёл с ума!
-Не сошёл с ума!.. сошёл с ума!.. с ума!.. а-а-а!.. – заголосило среди горных пиков истеричное эхо и, затихая, скатилось на дно ущелья. Феб пробормотал заковыристое ругательство и погрозил в пространство кулаком – то ли горам, то ли насмешливому эху, то ли стеснительным орлам, не желающим делиться своими перьями на благое дело.
-Ведь Зевс знает, где меня искать, - раздражённо сказал бог, стараясь вслух произнесённой речью отпугнуть подкрадывающееся безумие, - знает, но до сих пор ничего не сделал, чтобы вызволить меня отсюда. Тоже мне, отец. Зар-раза! И остальные не лучше, - р-родственнички! Ублюдки! Ох, и отомщу же я вам, когда выберусь отсюда, ох, и отомщу. – Кулаки Феба судорожно сжались. – Но сперва я, конечно же, отомщу этому гадёнышу Хасану. Мне даже самому страшно представить, что я с ним сотворю, когда доберусь до него типа тёпленького. Сперва я переломаю ему руки-ноги, чтоб он, паскуда, не смог от меня не то что убежать, а даже и уползти – и для этого мне никакая магия не потребуется. А вот потом… Золотой фаллос ему покажется зубочисткой!

Нагляднейшим примером того, что ожидает Хасана «потом» служили мухи. Не считая двух странных любопытных крыс, периодически посещавших пленника в его новых апартаментах, мухи были единственными живыми существами нарушавшими его прискорбное одиночество. Страдающий от тоски бог развлекался их отловом, и именно на них он и практиковался в своём грядущем мщении. Несчастным тварям оставалось лишь молиться своему мушиному богу о скорой гибели, ибо эллинский бог жалости к ним не проявлял, кровожадно изобретая всё новые виды экзекуций. Аполлон не пожалел части подола своей и без того истрёпанной одежды, чтобы надёргать из него ниточек – на них он заботливо развешивал свои жертвы возле окна, где те и дожидались роковой участи.

Можно было бы удивиться: откуда в высокогорной крепости - да ещё в самой высокой её части – взялись мухи? Разгадка этой уникальной биологической аномалии была простой и очень-очень страшной. Именно поэтому Аполлон старался как можно больше времени проводить возле окна, ибо здесь было не так страшно, а самое главное – здесь не смердело от мёртвой плоти.

Да, юный и верный своему кумиру Насир тоже находился здесь, вместе с Фебом. Правда, увы, в неживом виде. Более того, чудовищный Старец сдержал свои угрозы, и смерть несчастного мальчика была ужасающей. А после многочасовой пытки, истерзанное до неузнаваемости и уже бездыханное тело было расчленено на куски и насажено на крючья. И теперь эти жуткие шматы почерневшей плоти висели под сводом высокого потолка тюремной камеры, напоминая узнику о серьёзности намерений Хасана и привлекая своей вонью полчища высокогорных мух.
Наверное, впервые за свою долгую жизнь Аполлон испытал настоящее потрясение от смерти простого человека. Лишь дёргаясь и рыча в бессильной ярости на железной раме в Пыточном Зале, с грязным носком во рту вместо кляпа, вынужденный слышать сдавленные стоны истязаемой жертвы и видеть, каким ужасающим пыткам она подвергается, до него в полной мере дошло осознание того, что этот худенький, смазливый мальчишка действительно был влюблён в него, и именно за него претерпевает невыносимые страдания. Лишённый возможности поносить и увещевать изувера, Феб тогда довольствовался мысленной бранью и непрестанными, страшными клятвами о возмездии такой несусветной жестокости, какой не знавал ещё мир. Когда же разодетый в маскарадный петушиный костюм Хасан самолично вырезал мёртвому мальчишке сердце и, глумливо хохоча, приказал своим помощникам-палачам изжарить его себе на обед, бог от захлестнувшей его ярости просто потерял сознание, а очнулся, уже находясь в башенном застенке. 
И вот в этом конфликте между богом и человеком маленьким, безвинным мухам суждено было стать «козлами отпущения» и хоть в какой-то мере насытить лютую и пока неудовлетворённую ненависть Бессмертного.

…Аполлон посмотрел на висящих на ниточках мух: отловленные несколько часов назад, и ещё живые, они обречённо колыхались на ветру, ожидая своей участи. Лоня уставился на одну из пленниц – самую большую и жирную, с зелёным брюшком, - и мысленно попытался представить, что перед ним не муха, а Хасан. Натренированный ненавистью разум сделал это без особого труда, и глаза бога налились кровью.
-Ну что, мерзавец, вот и пробил твой час, - прошипел он. – Сейчас ты пожалеешь о том, что вообще родился на свет.
Бог потянулся к мухе. Словно почуяв свой смертный час, несчастная, отчаянно жужжа, попыталась взлететь, но нитка удержала её.
-Давай-давай, дёргайся, типа умоляй меня о пощаде! – страшно захохотал Аполлон. – Я глух к твоим мольбам и страданиям. А страдания твои будут ужасны, это я тебе обещаю.
Почерневшие от грязи пальцы ухватились за нитку и рывком оторвали её от стены.
-Добро пожаловать, ублюдок, в мой личный Ад!!!

6.
БОЛОТА   ОБМАНА
-Похоже, здесь был не слабый махач, - возбуждённо воскликнул Норонхор, изымая на всеобщее обозрение из прибрежного песка фрагмент отрубленной лапы.
-Это и Пегасу ясно, - буркнула Стикс.
-Чего? – не понял ётун, не знакомый с эллинским пантеоном.
Богиня брезгливо поморщилась и, опираясь на свой посох, направилась к мосту. Свора белоснежных стигийских собак беспокойно заскулила, но к воде спускаться не решилась.
-Забавно у них тут, - пробормотала Стикс, останавливаясь у самой воды. В зеркальной глади речной поверхности отразился выставленный вперёд белый посох с навершием в виде черепа. – В нашем аиде всё куда проще и строже, а тут, гляди ж ты, целая подземная страна, с горами, долинами, реками. – Стикс поводила посохом по сторонам, наблюдая за идеальным по чистоте и не искажённости отражением. – Хм, какой странный водоём, похоже, в нём не вода, а… что-то вроде жидкого металла.
-Я бы на вашем месте, тётенька, не стал так близко подходить к этой реке, - заметил Тругдир.
Стикс надменно покосилась на рябого ётуна.
-Это ещё почему?
-Потому что Гейрвимулю по барабану смертная вы или бессмертная, растерзает он вашу плоть в клочки, и станете вы бессмертие своё проклинать где-нибудь на дне.
В качестве подтверждения своих слов, рыжебородый великан отобрал у братца отрубленную лапу и зашвырнул её на середину потока.
Конечность даже не успела долететь до воды, как навстречу ей взметнулся лязгающий столп стальных копий. Лапу вмиг разорвало в клочья. Ещё мгновение – и воды вновь стали безмятежно зеркальными.
-Ё… - Стикс с перекошенным лицом отшатнулась от реки.
-Ой, а я вижу Трикстера, - радостно сообщил Норонхор, успевший забраться на середину моста.
Пущенной стрелой Хранительница Клятв влетела на мост и ловкой подсечкой повалила ётуна на чёрные плиты.
-Эй, я не понял… - возмутился было великан.
-Заткнись, идиот! – зашипела богиня. – Заткнись, и молись, чтобы тебя не успели заметить. Отползай за мной с моста.

Оказавшись на берегу, троица залегла за прибрежными камнями.
-Не, ну мы же вроде хотели догнать Трикстера, - недоумевал одноглазый ётун, - вот он, хватай не хочу, так чего мы здесь паримся?
Стикс с ненавистью посмотрела на великана.
-У тебя в голове точно не извилины, а случайные царапины от ковыряния в носу. Прежде всего, вы, увальни, делаете то, что я вам прикажу. И я вам приказываю оставаться незаметными.
-Надо было так и сказать, - обижено пробурчал Норонхор, - чего сразу-то лупешить так больно по ногам.
-Заткнись, - приказала старуха, - а не то я пожалею, что расколдовала твои руки. Хотя, я уже жалею.

Богиня осторожно высунулась из укрытия. Выудив из недр своего одеяния медную трубу, она приставила её к правому глазу и нацелила в сторону противоположного берега реки.
-Ага, - довольно ухмыльнулась она, - вот ты где, мой мальчик. И коняшка твоя тоже здесь... А это, должно быть, и есть Кузен Локи. Ничего, симпатичный малый. Хм… - Стикс нахмурилась. – Что-то вас тут подозрительно много. Какая-то девчонка… коротышка… чёрная псина… м-м, какой миленький, чернявенький сатирчик! Так, какая-то толстуха со злым, перебинтованным лицом…
Внезапно и без того узкое лицо богини катастрофически вытянулось.
-Бездны Тартара!!! А ОНИ как здесь оказались?!!
Изнывавшие от любопытства ётуны переглянулись, но убоялись обратиться к богине. Та же, потрясённая и совершенно сбитая с толку, наблюдала через подзорную трубу за тем, как показавшиеся из пещеры в чёрной скале Геката, Ата и Артемида о чём-то оживлённо беседуют, бросая при этом косые взгляды то на смертного воина, то на гиперборейского бога.
-Воистину, чудны и неисповедимы твои пути, Великий Рок, - прошептала Стикс, - и даже богам не дано предугадать их.

Медленно отняв зрительную трубу от глаза, Хранительница Клятв задумчиво посмотрела на застывшие лица ётунов.
-Тютюнюшки, - изрекла богиня после некоторой паузы, - рада вам сообщить, что наше путешествие с этого момента становится ещё более увлекательным и захватывающим. Боюсь даже, что впечатлений хватит вам до конца жизни… возможно, короткой.
-Почему? – не удержался от вопроса Норонхор.
-Потому что количество Бессмертных на один квадратный стадий растёт здесь с ошеломляющей быстротой.
Внезапно одна из стигийских собак, что лежали на брюхах неподалёку от хозяйки, глухо зарычала. К ней немедленно присоединились остальные. Острые, как у лис, морды зверей были обращены назад, в сторону скалистой гряды, за которой зловеще чернела исполинская стена Нидавеллира.
-В чём дело, тютюнюшки? – удивилась богиня. – Кого вы там учуяли? Неужели к нам рискнула подкрасться одна из здешних мерзких тварюшек? – Стикс посмотрела на братьев-великанов. – Кто там может быть?
-Да кто угодно, - пожал плечами Тругдир. – Хотя и очень странно, здесь хозяйничают Ормы, а эти вряд ли стали бы красться – сразу бы напали.
-В любом случае, мои собачки не стали бы попусту так волноваться, там точно кто-то есть. Или что-то.
Стикс пожевала губами, обшаривая прищуренными глазами скалы, на которые пялились стигийцы, потом ткнула когтистым пальцем на двух собак.
-Ты и ты, - идите и разберитесь что к чему, мы подождём вас здесь.
-Эй, они уходят! – громким шёпотом сообщил Норонхор, указывая за реку.
Стикс немедленно схватилась за трубу: так и есть, отряд Амфилоха Феникса снялся с места и зашагал вдоль берега реки.
-Проклятье! – Богиня оскалила жёлтые зубы. – Как некстати вы вздумали уходить.
Она обернулась к скалистой гряде – обе собаки уже успели скрыться за ней, отзывать их назад было поздно. Глухо зарычав, богиня нервно огляделась, осматривая мёртвое побережье.
-Здесь головёшек нет, я уже посмотрел, - сообщил Тругдир, проницательно догадавшись, что именно ищет богиня. - Поторопилась ты башку этого, как там его… жирафа, выкинуть.
-Терафа, болван, те-ра-фа! – рявкнула Стикс. – И я уже объясняла вам, тупицам, что магия удерживает подобие жизни в терафе лишь несколько минут, после чего он абсолютно ни к чему не пригоден.
-Даже в пищу? – наивно поинтересовался Норонхор.
Стикс с протяжным стоном обессилено ткнулась лбом в песок.
-О, бездны Тартара, дайте мне сил вынести всё это! Я знала, что Путь Испытаний будет сложным, но ведь не настолько же!..
Голос старухи, едва не жующей песок, звучал приглушённо, а потому любопытные ётуны, затаив дыхание, придвинулись к ней почти вплотную, пытаясь разобрать её бормотание.
-…я спокойна, я спокойна… у меня есть силы и терпение, и я смогу пройти до конца… я с ледяным спокойствием буду взирать на этот мир, и ни что не сможет поколебать моего спокойствия… ни что… Даже эти два идиота! – зарычала она с ненавистью, но тут же продолжила медитацию прежним упокоенным голосом: -…я выше этих жалких, мирских эмоций, я выше всего, ведь скоро, очень скоро мне предстоит Переродиться и занять Высшую Ступень. Смогу я это сделать? – ха, да влёгкую! Ведь я – Стикс… пока ещё Стикс… но скоро, очень скоро я стану… - старуха, понизив голос, перешла на совсем невнятное бормотание, и сыны Сурта, к своей досаде, не смогли ничего расслышать. А вскоре богиня и вовсе затихла, замерев ничком и вроде как даже перестав дышать.

-..? – беззвучно, одними губами спросил брата Норонхор. Тот непонимающе вскинул брови. – Я говорю: сдохла она что ли? – перешёл на свистящий шёпот одноглазый великан.
Тругдир пожал плечами.
Некоторое время ётуны перемигивались и корчили друг другу рожи, пугливо косясь на «сумасшедшую старую ведьму», как дерзко, но в полголоса,  выразился Норонхор. Потом им это наскучило.
-Ну и чё будем делать? – уже в голос произнёс Норонхор. – Ждать пока она тут завоняет?
-Не, она тощая, она не завоняет, скорее засохнет, как козюлька, - глубокомысленно возразил Тругдир.
-Так ты предлагаешь нам валяться рядом с засохшей козюлькой?
-А ты думаешь еёшные зверюги позволят нам уйти?
-Давай попробуем.
-Давай. Ты первый.
-Почему я? Давай ты.
-Нет, ты.
-Нет, ты.
В тот момент, когда разъярившиеся братцы готовы были уже пустить в ход кулаки, Стикс неожиданно подняла голову. Ётуны взвизгнули, и, если бы не окружавшие их бдительные стигийцы, точно бросились бы наутёк.
Эллинская богиня поочерёдно посмотрела на каждого из братьев, и от её вида беднягам вконец расхотелось жить: на сплошь облепленном илистым песком старческом лице жуткой щелью в Мир Нескончаемого Ужаса зияла от уха до уха… улыбка.
-Тютюнюшки, - медовым голоском пропела Стикс, - я всё слышала, но я на вас не в обиде. Разве ж можно вас осуждать, коли детство у вас было дурное, а воспитанием и не пахло? Я, именно я, стану для вас второй матерью, и окружу вас заботой, какой вы были лишены.
Ошеломлённые братья переглянулись.
-Ой, тётенька, зря вы песочек кушали, - пролепетал Норонхор, - он тут с бациллами заразными, и… похоже, поносом вы не отделаетесь. - Ётун заботливо заглянул «тётеньке» в глаза. - Как головушка, сильно разболелась? Может, два пальца в рот? Могу свои предоставить…
Словоохотливый ётун, не договорив, в ужасе отшатнулся, ибо на миг глаза богини полыхнули багровым пламенем, сделав её пугающе схожей с её же кошмарными собаками.
-Ха… ха… ха, - медленно произнесла старуха и с видимым усилием растянула свои губы в улыбке. – Какой ты… ззззабавный. Нет, я превосходно себя чувствую и мне не нужна помощь.
Стикс шумно выдохнула через нос, после чего, кряхтя, поднялась на ноги. Ётуны и белые собаки, как по команде, последовали её примеру. Взглянув на противоположный берег, и обнаружив его опустевшим, богиня с хрустом стиснула кулаки и глухо захохотала.
-Ушли!!! Они ушли! Хо-хо-хм-м!!!.. Как же я весь этот мир… люблю, мать его! Ух-х, как люблю!

Она медленно развернулась и исподлобья одарила трясущихся ётунов таким взглядом, что несчастные бородачи ужаснулись, представив размеры и последствия этой самой любви.
-Но любовь моя не бесконечна, - свирепо усмехнулась старуха, - и я, пожалуй, лучше приберегу её для… для одного смертного мальчишки. Не хотите спросить меня: для какого мальчишки? – резко бросила она.
Более сообразительный Тругдир увесистым шлепком ладони заткнул болтливому Норонхору рот и отчаянно замотал лохматой головой; сам он уже догадался, что речь может идти только о том молодом викинге, который выдавал себя за посланника Изначального.
-Хорошо. Теперь слушайте меня внимательно. Мы немедленно выдвигаемся в погоню за тем странным отрядом, но не дай вам ваши боги, если они обнаружат нас. Пойдём след в след, но незаметно. А теперь отвечайте: вам знакомы эти места?
-Да, - быстро ответил Норонхор, продолжая зажимать брату рот.
-Что будет там, за рекой?
-Болота Скольга.
-Они пойдут через них?
-Другого пути нет.
-Отлично. Тогда мальчишка никуда не денется.
Испачканное песком лицо богини смягчилось - её настроение явно улучшилось.
-Пусти этого болвана, кажется, он хочет что-то сказать.
-Я боюсь он может прогневить вас, опять брякнет какую глупость.
-Я уже привыкла. Пусть скажет свою глупость.
-Тётенька, тётенька, - затараторил освобождённый Норонхор, - а разве мы не будем дожидаться ваших собачек? Они ведь так и не вернулись.
-Не беспокойся о них, болван, они догонят нас в пути. Хотя… - Стикс бросила тревожный взгляд в сторону гряды, за которую умчались стигийцы. – Странно, что их нет так долго. И даже лая не слышно. Хм, странно… 
            
*   *   *   *   *
Изрядно потрёпанный и значительно сократившийся в численном количестве отряд нифльхеймских искателей приключений вновь выступил в поход и оставил позади себя смертоносную реку Гейрвимуль. Теперь у горбуна Къёлли было всего два десятка крысолюдов, которыми попрежнему командовал здоровяк Склиз; от сотни же козлоголовых Костогрызов осталось сорок три бойца. Не удивительно, что подземные Братки пребывали в подавленном настроении, и единственное, что хоть как-то их утешало и подбадривало была мысль о том, что доля обещанного Трикстером вознаграждения возрастала у каждого из них прямо пропорционально уменьше-нию числа участников авантюры.

Кстати, о битве на мосту. Завершилась она победой Братков, все эйдолоны были уничтожены, но лишь когда отчаянным натиском их удалось сбросить с моста в свинцовые воды реки. Именно Гейрвимуль и решил исход сражения, поглотив без остатка зачарованные, бескостные тела ужасных тварей.
Победа, ясное дело, всегда остаётся победой, но как высказалась Геката, узнав о понесённых потерях: «какая-то она у вас Пиррова, эта самая победа». Никто из гиперборейцев, включая и Локи, не понял, что означает сие загадочное слово, но потому как, сочувственно поджав губки, закивали остальные эллинские богини, стало ясно, что прозвучала обидная критика.
И Паханы крепко обиделись.

Но обижаться на богов, это, знаете ли, всё равно что плюнуть против ветра. Если не удумать чего ещё похуже. С мозгами и у Къёлли и у Муммитролля было всё в порядке - равно как и с чувством самосохранения и с пониманием того, что мстить лучше оставаясь живым, а не со свёрнутой шеей. А потому Паханы обменялись многозначительными взглядами и обиду свою затаили до первого же подходящего случая. Богини, привыкшие к покорности со стороны смертных тварей, не заметили этих опасных переглядываний. Зато их заметили Локи и Арейон. И если бог только усмехнулся, прикрыв рот ладошкой, то конь Героев сильно обеспокоился и напрягся.
-Парень, похоже, у нас могут возникнуть серьёзные неприятности, - заявил он Филу, уведя его на безопасное для посторонних ушей расстояние.
-Ты о чём?
-Я о беспечной болтливости наших богинь. Тётки слишком самонадеянны и не следят за своими языками. В особенности Геката. Она конечно Бессмертная, она не слабая чародейка и всё такое, но она явно подзабыла, какие сейчас настали лихие времена, и как она далеко от своего безопасного дворца, где кругом верные слуги и за тылы можно особо не беспокоиться.
…Выслушав подробный рассказ Арейона о том, что тот видел и какие выводы сделал, Фил пообещал поговорить с богинями и призвать их к бдительности.
-О чём вы там шептались? – полюбопытствовала Нильда, когда воин вернулся к ней.
-Да так… о таящих опасность слабостях, которые присущи даже богам.

*   *   *   *   *
Дальнейший путь пролегал через залитую тяжёлым туманом долину, широко раскинувшуюся на бескрайних просторах сумрачного Нифльхейма.
-Болота Скольга, - пояснил Локи, - Болота Обмана. Гиблое, доложу я вам, местечко. Хотя, других здесь и не сыщешь.

Все настороженно посмотрели в сторону топей, сквозь которые, теряясь в низко стелящемся тумане, тянулась тропа, по которой им предстояло двигаться. По обеим сторонам от дороги видны были редкие кочки с чахлой растительностью, чёрные окна омутов и обманчивые пространства бурых пролежней, под которыми таились бездонные трясины. Унылый пейзаж дополняла пелерина зловонных испарений, выдыхаемых гнилыми лёгкими Скольга. Лениво клубясь, они стелились над самой поверхностью, коварно скрывая тропу и тех существ, что без сомнения здесь обитали.

Авангард, не взирая на протестующие вопли Муммитролля, был назначен из Костогрызов. В арьергарде шли Мародёры под бдительным оком Склиза. В середине отряда находились Бессмертные, валькирия, Арейон и Фил. Эллинские богини удобно расположились на спине дракона Грабака – бойкая Ата со скандалом отвоевала эти места для себя и подружек у Трикстера, который по началу страшно возмущался, но натолкнувшись на тяжёлый взгляд Гекаты, мигом сник и уступил. Тогда Локи вознамерился занять место в седле Арейона, но и здесь встретил отпор и непонимание. Молодой воин и крылатый конь наотрез отказались принять бога в свою компанию, а валькирия Нильда хоть и промолчала, но усмехалась при этом самым откровенным образом.
-Вы предлагаете мне тащиться по болоту пешком? – разозлился Локи.
-Не обязательно, - фыркнула со спины Орма Атка, - можешь оседлать кого-нибудь из Паханов. Вон, тот же Муммик, смотри, какой он здоровяк, только за рога его держи, да не давай уйти в галоп.
Муммитролль с ненавистью зыркнул на Безумную, и поспешил от греха подальше убежать вперёд.
-Ты куда? – спросила Нильда, заметив, что Фил собирается вылезти из седла на землю.
-Пожалуй, я составлю компанию Локи и пойду с ним. Ни к чему нам сейчас ссоры и лишние разборки. Да и тебе удобнее будет одной ехать.
-Мне и с тобой неплохо было, - обижено надулась девушка.
-Не ревнуй, - встрял в разговор Арейон, - парень дельно поступает.
-Ревновать? Вот ещё! – возмутилась валькирия и отвернулась.
Конь хитро подмигнул воину.
-Очень мило с твоей стороны помочь мне месить болотную жижу, - пробурчал Трикстер, когда Фил пристроился с ним рядом, однако было видно, что богу приятно.
-Расскажи, что нас ожидает дальше? – попросил воин. – Какие чудища здесь обитают? 
-Мёрки. Только мёрки. Это их территория, так что желательно не сходить с тропы и зорче поглядывать под ноги.
Заметив вопросительный взгляд смертного, бог усмехнулся:
-Это черви, похожие на чёрных слизняков, только размером с белку. У них острые многорядные зубы и довольно сильный яд, так что гладить их не следует. Вообще-то они осторожны и даже пугливы, но горе тому, кто нарвётся на стаю этих тварей: окружат, как волки, облепят, присосутся, и потом даже костей не сыщут.
Фил брезгливо передёрнул плечами – он с детства не выносил слизней, хотя некоторые из его братьев по ксантийскому храму с удовольствием гурманствовали и червями и улитками.
-А вообще, нам долго ещё идти до цели? – спросил он, сглатывая подступивший к горлу ком.
-Ну, относительно говоря, нет. Сразу за болотами начинаются личные владения моей доченьки Хёль, Упокойные Луга, в сердце которых, на берегу кипящего источника Хвергельмир, возвышается её… хм, домишко.
-Могу себе представить, какие чудовища охраняют подступы к дому Хёль, - задумчиво произнёс воин.
-Есть малёха, - согласился Локи, - но о них пока лучше не думать и не говорить. Не забывай, нам ещё нужно избавиться от опёки наших ушлых Паханов, вот поэтому сейчас мы встали на тропу, ведущую к Камням Кнака, а не к обители Хёль.
Фил сердито нахмурился.
-Я пришёл сюда вовсе не за этим. Меня больше волнует Пещера Откровений и Страж Клыка; разборки с Паханами твоя забота.
-Ошибаешься, - ухмыльнулся Локи, - они имеют к тебе те же претензии, что и ко мне, так что заботы у нас общие. Не боись, долгая возня с Братками не входит в мои планы. К тому же мне известен короткий путь от Рогатой Скалы прямёхонько к порогу Хёльхейма.
-Ладно, потом разберёмся. Скажи лучше, как ты собираешься очаровывать свою дочь и убеждать её помочь мне, смертному?
-А вот это уже точно моя забота. Будь спокоен, мне приходилось и не такие орехи раскалывать… Так парень, - внезапно изменившимся голосом произнёс Трикстер, - иди, как шёл, не верти головой, только вытащи из ножен меч и приготовься в точности исполнить мою команду.
Что-то в лице северного бога подсказало юноше, что разумнее сейчас не спорить, а подчиниться.
-Как крикну, руби сплеча по земле точно слева от себя, - напряжённо процедил сквозь зубы Локи.
-Мёрки? – догадался воин, стараясь не сбиться с ровного шага по тропе.
-Да. Подкрадываются к нам с обеих сторон.
-Я ничего не вижу.
-Ещё бы, тут нужен намётанный глаз, обрати внимание, даже Братки их не заметили, а они уже близко.
-Нужно всех предупредить…
-Пока не нужно, успеем ещё шум поднять.
Фил, не поворачивая головы, ещё раз пошарил взглядом по зыбкой топи подёрнутой лёгкой дымкой испарений. Ничего, никаких шевелений. Наибольшее подозрение вызывали бугорки кочек, напоминавшие в туманной мути торчащие плавники притаившихся чудовищ, но всё же это были только кочки и ничего больше.
Где же мёрки?..
-Руби!!!
Неожиданный вопль Локи вывел воина из задумчивости и тот, не глядя, скорее даже инстинктивно, махнул мечом по заранее указанному месту. Клинок наткнулся на что-то очень упругое и только благодаря приложенной силе удара сумел прорвать сопротивление. Послышался треск лопнувшей шкуры, чавкающий звук и нестерпимо-пронзительный свист, от которого даже уши заложило. Этим жутким предсмертным визгом мёрка и была разом уничтожена зловещая тишина, после которой Болота Скольга содрогнулись от безумной какофонии душераздирающих визгов перешедших в открытую атаку тварей.

Огромные, в две ладони длиной, угольно-чёрные слизни быстро скользили по вязкой жиже, их круглые пасти были широко раззявлены, обнажая ряды мелких, но острых, как иглы зубов.
Надо отдать должное Браткам: в ошеломлённом ступоре они пребывали лишь первые мгновения, после чего схватились за оружие и принялись яростно отбиваться.

Богини, забравшись с ногами на хребтину дракона, также не остались безучастными к битве. Артемида с ледяным спокойствием осыпала выныривающих из тумана мёрков стрелами, Геката, побагровев от усердия, швыряла по сторонам сгустки магического пламени, Ата же, не имея при себе ни стрелкового, ни метательного оружия, просто с азартом скакала по чешуйчатой спине змея и на чём свет стоит крыла матом мерзких слизней, посмевших напасть на богинь1.

-Похоже, это надолго, - пробормотал Локи, с тревогой замечая, как сотни мёрков, взяв отряд в кольцо, неумолимо сжимают его и теснят с тропы в болотную топь.

7.
АНОМАЛЬНАЯ   ТЕРРИТОРИЯ
В Ново-Персидских горах уже больше недели шли дожди. Свинцовые тучи плотным одеялом закрыли небеса, и без устали проливались вниз то отвесным ливнем, то нудной, мелкой моросью.

Глухие эти места и в Старом Мире пользовались дурной славой, ныне же, уже в Новом Мире, Ново-Персидские горы стараниями Старца и вовсе наводили на людей панический ужас. Теперь на тайных тропах здесь хозяйничали лишь банды разбойников, подчинявшиеся Хасану и с его благословения грабившие проходящие караваны, да совершавшие набеги на ближние города, ну и ещё местная живность, всякие там горные бараны с барсами. По причине же случившейся непогоды не то что разбойники, а и бараны благоразумно решили побюллетенить в тёплых пещерах и заповедных укрывищах. Так что в данный момент горы как никогда выглядели безжизненными и угрюмыми. И некому было подивиться странной аномалии, которая вдруг нарушила унылую картину.   

Небольшая сизая туча, нагло попирая все законы физики, шумно фыркая, рывками опустилась вниз и зависла в нескольких пядях над поверхностью скалистого плато. Из глубины плотного клубящегося тумана послышалась невнятная перебранка и чьи-то гневные восклицания, после чего оттуда с воем вывалился Эвр. Сквозняк летел прямёхонько в большую лужу, но всё ж таки он умел летать, и именно эта магическая способность позволила ему затормозить в последний момент, резко вильнуть в сторону и благополучно приземлиться на четвереньки у края лужи.
-Идиот! – заорал взбешённый бог, потрясая кулаками и обращаясь к туче, откуда доносились раскаты дружного хохота.
Из сгущённого воздуха высунулась довольная физиономия Гермеса.
-Я всегда говорил, что шутить и занимать деньги нужно внезапно, - со смехом заявил он. - Дурачок, это же была шутка, ты чего, шуток не понимаешь?
-За такие шутки в зубах бывают промежутки! – прорычал молодой бог. – Ты бы поберёг те, что у тебя остались.
-Уел, уел, - натянуто хохотнул Гермес.
-Попробовал бы ты выкинуть такой фортель с моим старшим братом, Бореем, враз бы избавился от необходимости менять стёклышки в очках.
-Это почему же? – удивился Гермес.
-А потому что он бы тебе их в череп вмял!
-Вот потому-то я с Бореем так и не шучу, - вновь расхохотался Гермес.
-А со мной значит можно? – взъярился Эвр.
-А с тобой можно. Ты у нас самый молодой и глупый.
Сложив ладони рупором, Вестник гнусавым голосом объявил:
-Внимание, внимание! Рождённый ползать, - срочно освободите посадочную площадку! Я к вам обращаюсь, гражданин на карачках и в белой сетчатой маечке! Повторяю!..
Но повторить Вестник не успел, потому как мощный порыв неведомо откуда взявшегося ветра вырвал его за уши из тучи и, придав ускорения, низверг прямиком в лужу. Не успев даже вякнуть, бог вниз головой погрузился в воду и полностью скрылся под ней, подняв при этом тучу брызг и породив миниатюрный цунами.
Новый взрыв гомерического хохота сотряс окружавшие плато горы. Боги, повысовывавшись из тучи, буквально рыдали от смеха при виде барахтающегося с матюгами посреди лужи Гермеса, и Эвра, не успевшего увернуться от приливной волны и теперь так же мокрого с головы до ног.

Туча, судорожно дёргаясь, сместилась в сторону от лужи, тяжело шлёпнулась вниз и исторгла из своего нутра штурмовой отряд Бессмертных. Боги вышли без оружия, но зато все, как один с раскрытыми зонтиками из камуфляжного шёлка, прячась от противного мелкого дождика.
Афродита брезгливо оглядела свою пятнисто-коричневую одежду и с ещё большей брезгливостью покосилась на других богов, которые были обряжены в точно такие же мешковатые робы, от чего походили на бобровый выводок, переживший внутриутробную предродовую травму.
-А ничего лучшего ты сварганить для нас не могла? – раздражённо спросила она у автора уникальных моделей, Афины. – Посмотри, каких уродов из нас ты налепила!
-Девочка моя, хватит капризничать, - обиделась Паллада. – Знала бы ты, сколько сил я положила на этот срочный заказ. Ночей не спала, в пище себе отказывала!
-Это точно, - хмыкнула Селена, - такое можно пошить только с большого устатка и впопыхах…
-…при чём с закрытыми глазами, - весело подхватила подругу Ананка.
-Да что вы понимаете! – возмутилась Афина. – Это же – ***К!!!
Смешки разом прекратились, боги ошеломлённо уставились на Палладу.
-Ты, это, подруга… - после долгой паузы произнесла Немезида, - ты думай, чего говоришь-то. Мы, конечно, все любим крепкие выражения… но что б это ещё и на себя напяливать!..
-Да успокойтесь вы, ***К это аббревиатура, расшифровывается как: Хамелеоновая Униформа Индивидуальной Комплектации. Ткань имеет способность менять свою расцветку в зависимости от окружающей вас местности. Наши девочки в Старом Мире щеголяют точно в таком же хуиковском виде.
После пояснений боги немного успокоились, но аббревиатурой всё же остались недовольны, посоветовав Кутюрье придумать что-нибудь более корректнозвучащее.

…Последней из недр тучи выбралась Гестия, страшно злая и недовольная.
-Ну что за посадка?! – возмущалась она. – Кто дежурный пилот? Я себе весь бюст растрясла!
-А силикон-то нынче дорог, - ехидно мурлыкнула Афродита, - так что лучше иметь маленький, да свой.
-Я всё слышала! – рявкнула Гестия и подскочила к Асклепию. – Клёпа, имей в виду, гарантия на твои титьки ещё не истекла, так что, как вернёмся, я ложусь в твою клинику, и ты бесплатно будешь поднимать мне пышность!
-Титьки не мои, а твои, - меланхолично заметил Айболит, отпихивая от себя наседающую богиню. - А что касается гарантии… перечитай, милая, гарантийный свиток, там сказано, что силикон – субстанция нежная, прихотливая, с ним надо бережно обращаться, а не скакать, как чумная козель по горам-долам. Я же предупреждал тебя об этом? – предупреждал, так что на халяву не рассчитывай. Чего ты попёрлась сюда? Экзотики захотелось? Перед персидскими разбойниками жопой повилять? Вот и довилялась. А ещё раз экстремально грудью тряханёшь, так они и вовсе отвалятся.
-Нет, вы слышали, что он говорит?! – взвизгнула Гестия. – Слышали?!
-Ты горло-то тоже не особо дери, - спокойно осадил её Асклепий, - от сильных голосовых вибраций силикон и потечь может.
-Ты же говорил, что он густой, как желе, - испуганно обомлела богиня, переходя на безопасный для силикона шёпот.
-А у тебя экспериментальный образец. Ты же хотела грудь помягше, ну вот я и…
-О! – мигом заинтересовался новшеством Приап. – Какая прелесть!
-Что-о-о? – тихо заорала Гестия. – Мне, как лабораторной крысе - экспериментальную грудь?!!
-Дай титьки потрогать, ну дай титьки потрогать, - заканючил Приап.
-Изыди, маньяк! – свирепо прошипела Гестия, отпихивая жадные руки Трахальщика. – Ну Клёпа, ну попомнишь ты меня, когда вернёмся. 

…Афина, печатая шаг, прошлась по периметру каменной площадки, зорко оглядывая местность. С трёх сторон плато обрывалось отвесно уходящими вниз склонами, и лишь с востока имелся более или менее пологий откос, заваленный камнями. Именно с этой стороны востроглазая Афина углядела едва приметную нитку тропы. Скорее всего, ею пользовались лишь звери, но это давало дополнительные шансы не столкнуться с людьми и остаться незамеченными. Удовлетворённая осмотром, Паллада вернулась к сородичам.
-Ты точно уверен, что здесь нас никто не увидит? - спросила она Фтаха.
-Абсолютно. Диче этого места и придумать сложно.
-А до крепости далеко? – ёжась от сырости, полюбопытствовал Гефест.
Айгюптский Кузен сверился с картой, поводил по сторонам своим большим носом, словно стрелкой компаса, после чего убеждённо ткнул пальцем на одну из гор на востоке.
-Там. За этой вот вершиной.
-Ну и какого демона мы тогда здесь приземлились? – пробурчала Немезида. – Отчего было не сесть прямо за горой?
-А разве вы ничего не почувствовали? – удивился Фтах. – Вы не ощутили, как слабеет магическое поле? Мы вон сюда едва добрались, последние лиги пути туча замедляла ход и тяжелела прямо на глазах. Так что гору мы вряд ли уже сумеем преодолеть, без риска сверзиться с высоты в какую-нибудь пропасть.
-М-да, похоже, Кузен прав, - нахмурилась Афина. – Что ж, тогда дальше двинемся пешком, я приметила тропу в нужном нам направлении. Выгружайте багаж.
-Пешком? – ужаснулась Гестия. – Через эти горы? Да мы ползти будем полгода, если прежде не навернёмся с какого-нибудь обрыва.
-У тебя есть альтернативное предложение? – сдержано спросила Паллада, и, не получив ответа, рявкнула: - Тогда заткнись и исполняй приказ!
-Тише, тише, - замахала руками насмерть перепуганная Гестия, - ты мне щас весь силикон расплескаешь, - и вперёд всех побежала к тучке за вещами.
Селена и Ананка под ручку – и под одним большим зонтиком – подскочили к Асклепию.
-Слышь, Айболит, - спросила Селена, - ты чего, и впрямь этой придурошной вшил заместо силикона мешки с водой?
-Нет, - самодовольно ухмыльнулся Клёпа, - это я ей сказал, чтоб не доставала своими истериками.
-Прикольно! – заржала Ананка. – Прикидываю, как она зашугает всех врагов своим грозным шёпотом. Надо будет оказаться рядом и посмотреть.
-Ага, прикольно. Слушай, Клёпчик, - Селена пытливо заглянула Асклепию под зонт, - а ты ведь и мне обещал грудь нарастить, помнишь? Надеюсь, со мной ты не станешь такие шутки шутить?
-О, не беспокойся, тебе – сколько угодно.
-Сколько угодно не надо, двух – вполне достаточно, я не Кибела Эфесская и начинать каждый день с пересчёта всех своих сосков не собираюсь.
-Зря, зря, - встрял вездесущий Приап, - тебя бы очень украсили гроздья розовых титюшек по всему телу. Особливо на спине.
-…и на заднице! – фыркнула Афродита.
-Дураки! – обиделась Селена и потащила хохочущую Ананку к туче.

-Так, а где наше пернатое войско? – Афина завертела головой.
-Да вон расселись. – Стоящий рядом Фтах указал на большой обломок скалы на краю плато, густо облепленный разношерстной птичьей стаей. – И о том, что магия слабеет можно судить, только взглянув на наших пташек.

Боги приблизились к зачарованному войску, и глаза у Паллады округлились от изумления.
Магия действительно теряла в этом странном месте свою прежнюю силу, выделывая непредсказуемые выверты со своими жертвами. Она ещё присутствовала здесь, но бреши в чародейских плетениях были очевидны и даже зримо видимы.

Взять хотя бы к примеру вон того орла, что сидел к богам на камне ближе остальных птиц: пёрышки с его головы и шеи осыпались почти до самых крыльев и теперь хороша была видна не обычная для пернатых нежно-розовая кожица, а грубый чешуйчатый покров, как у старой черепахи, а над хищно изогнутым клювом, между янтарно-жёлтыми глазами зловеще посверкивал ещё один глаз – алый, с узким горизонтальным зрачком, как у козла. В остальном же, орёл выглядел обычным орлом, но сомневаться не приходилось, что под личиной орла на самом деле скры-вался здоровенный киклоп.

Ещё более убедительным доказательством ослабления магии являлась стая воронов, которые хоть перьев и не лишились, зато приобрели к двум своим лапкам ещё две, и все четыре теперь оканчивались не коготками, а миниатюрными копытцами.
-Кентавры! – потрясённо выдохнула Паллада.

Смотреть и дальше на жутковатых мутантов, у которых на кончиках крыльев проглядывали и шевелились пальцы, либо клювы напоминали одновременно то ли человеческий нос, то ли рот, было невозможно. Богиня, шумно дыша, поспешно отвернулась.
-Придётся возвращать им прежний облик прямо здесь, - заметил Фтах, - дальше они лететь не смогут.
Внезапно Афину осенила гениальная мысль.
-Слушай, а может пёхом прогнать их по горной тропе как можно глубже в аномальную зону, и они сами, безо всякой там расколдовки, примут свой облик? Прикинь, сколько времени сэкономим!
-Думаешь? – скептически скривился Кузен. – Ну попробуй своё ноу-хау на какой-нибудь одной пташке, поглядим, чего с ней будет.
-Эй! – крикнула Афина маленькому волнистому попугайчику, у которого на головёшке среди взъерошенных перьев уже успели прорезаться маленькие розовые ушки. – Эй, ну-ка иди… э-э, лети… короче, тащи сюда свою хвостатую задницу. – Попугай завертел головой по сторонам, после чего вопросительно ткнул себя в грудку «пальцастым» крылом. – Да, да, ты, живо ко мне!
-Видишь вон ту тропу, ведущую вниз, в ущелье? Ну-ка, сгоняй по ней на разведку. Чем дальше сумеешь пробраться, тем лучше, и живо с докладом об обстановке ко мне. Всё понял?
Попугайчик бодро чирикнул, по-военному чётко отдал честь, ударив крылышком в выпяченную грудь, после чего тяжело оторвался от земли и на бреющем полёте устремился в указанную богиней сторону. Афина проводила его натужный полёт взглядом и отвернулась, когда птица скрылась внизу за валунами.
-Ну вот, видел, пташка ещё способна подниматься в воздух и летать, - бодрящимся голосом заявила она Фтаху.
Тот покачал головой.
-Такое впечатление, что она полетела искать ближайшее кладбище.
Афина сурово сдвинула брови: она была прирождённой воительницей, которая хоть и появилась на свет из зевсовой головы, но, так, видать, насмотрелась там (в голове), в непосредственной близости, на процессы возникновения и брожения папкиных мыслей, что навсегда возненавидела всех мыслителей и философов. Самое забавное, что именно её Громовержец торжественно и нарёк богиней Мудрости, самодовольно рассудив, что из его гениальной головы не может появиться ничего убогого и глупого. Боги, пряча усмешки, переглянулись, но возразить своему царю не решились.
Так вот, Афина сурово сдвинула брови и вполне мудро рассудила:
-Подождём возвращения попугая и тогда узнаем, кто был прав.

*   *   *   *   *
…-Поверьте мне, я знаю, что говорю, - заявил Гермес, запрыгивая на обломок скалы, и с его высоты надменно глядя на своих сородичей. – Я чаще вашего мотался по Новому Миру, и видел своими глазами, какими они стали.
-По-моему, ты всё же сгущаешь краски, - сказала Афродита, - они, конечно, способны на многое, но чтобы осмелиться на такое!..
-И осмелились, давно уже осмелились, моя дорогая, - заверил её Гермес. – И я не удивлюсь, если дальше будет ещё хуже.
-О чём это он? – спросила подошедшая Афина у Приапа.
-Да о смертных. Говорит, что люди Нового Мира, редко видя своих богов, всё больше наглеют и либо впадают в ересь, либо становятся атеистами.
-А разве это не одно и то же? – удивилась Афина.
-Ну ты даёшь! – хохотнул Трахальщик. – Конечно, нет. Атеисты однозначно ставят крест на поклонении нам, плюют на храмы и неплохо кушают, так как экономят на жертвоприношениях. А вот еретики… эти просто меняют объект поклонения на другой, более удобный для себя.
-Короче, и в том и в другом случае мы обламываемся, - сделала вывод богиня.
-Да не просто обламываемся, - неожиданно вмешался в их беседу слышавший всё со своего камня Гермес, - а очень серьёзно рискуем, и даже не числом своих почитателей, а натурально – своим существованием.
-Ну это ты загнул, - опять не согласилась Афродита. – Подумаешь, какое-то дикарское племя сделает рокировку в своём пантеоне, и заместо Матери Моржихи станет бить поклоны, скажем, табуретке. Какой в том убыток для нас, Бессмертных? Пусть Кузина Моржиха меняет свой гардероб и атрибуты, прикидывается Матерью Табуреткой и, как и прежде ведёт смертных за собой в светлое будущее.
-Интересно было бы посмотреть на светлое будущее, указанное табуреткой, - фыркнула Селена.
-Дурочка, это метафора, - сквозь зубы терпеливо ответила Афродита.
-Не дурней тебя буду, - огрызнулась Селена. – Это не страшно, если речь идёт о дальних землях и незначительных богах, а представь-ка, что в каком-нибудь эллинском городе сносят все твои статуи и на бывших твоих храмах вешают новые вывески с чужим именем.
-Да я бы стёрла с лица земли этот преступный городишко! – возмутилась богиня Любви.
-То-то и оно.
-Кочумайте! – хохотнул неунывающий Приап. - А я смертных люблю! Вся их прелесть в том, что они живут плохо, зато недолго, и этот факт должен вас утешать.
-Ну спасибо, утешил, - проворчала Гестия. – Живут-то они не долго, зато нагадить успевают так, что после их смерти либо война лет сто закончиться не может, либо сам Олимп лихорадит и трясёт. 
-Эй, эй! – запрыгал на камне Гермес. – Вы не о том говорите! Настоящая опасность вовсе не в этом, а в том, что в Новом Мире появилась угрожающая тенденция, грозящая вылиться в сущую катастрофу. Во время своих служебных командировок, я выяснил, что повсеместно стали возникать тайные секты! Секты! – повторил Вестник, делая страшное лицо.
-Знаешь, - угрюмо сказала Селена, - я бы с удовольствием грохнулась для тебя в изумлённый обморок, но тут повсюду лужи. Чем ты вздумал нас поразить? Что, в Старом Мире не было сект и тайных культов? Да полно! И не мы ли сами зачастую, прикинувшись пророками ихней веры, возглавляем эти подпольные сходки?
-Всё ты верно говоришь, моя бледноликая радость, но!.. – тут Гермес сделал эффектную паузу и зловещим тоном произнёс: - Но я сильно сомневаюсь, что среди нас найдётся хоть один Бессмертный, кто захотел бы натянуть на себя личину… Изначального!!!
Потрясённые боги в ужасе отшатнулись от говорившего собрата, как от чумного. На лицах у большинства был написан откровенный страх.
Первой взяла себя в руки Немезида.
-Что ты несёшь, идиот? – прорычала она. – Ты соображаешь, что говоришь?
-Соображаю, и готов ответить за свои слова. Мне известно, что в Новом Мире существует, по крайней мере, дюжина хорошо законспирированных сект, адепты которых поклоняются Хаосу и готовы сделать всё, для его пришествия в этот Мир.
-Хасан! – воскликнула Ананка.
-Да, - кивнул Гермес, - Хасан один из главных идеологов новой веры. Ещё одно гнездилище крамолы находится на Лесбосе и возглавляется царицей-гермафродитом Иобатой. И мои агенты доносят мне, что вербовка неофитов ведётся с угрожающим успехом по всей Ойкумене.
На богов, слушавших страшные новости, было жалко смотреть, от их былой воинственности не осталось и следа. Мысленному взору уже рисовалась кошмарная картина всемирного тайного заговора смертных против Бессмертных. И кого же поддерживали эти подлые людишки? На кого молились? На главного своего Врага, по вине которого они сами были вынуждены побросать свои дома, своё добро и в па-нике бежать из Старого Мира.
Афина поняла, что если сейчас же, немедленно не вмешаться, на их славном походе можно поставить жирный крест. И она решительно ринулась спасать ситуацию.
-Э. Гермик. Поди-ка сюда, - отрывисто приказала она.
-А что такое? – смутился Вестник. – Говори при всех, у меня секретов от родни нет.
-Иди сюда!
Афина ухватила Гермеса за ногу и рывком стащила с каменной трибуны.
-Смотрите, смотрите, - заголосил тот, - как пытаются заткнуть рот правде! Не тронь меня, не тронь! Нет, только не по голове! Осторожней, мои новые очки!
Взбешённая неожиданным сопротивлением, Паллада сгребла Гермеса за грудки и яростно затрясла – да с такой силой, что золочёные очёчки слетели с носа у бедняги и жалобно тренькнули об камень.
-Да тебе не рот затыкать надо, - прорычала она, - а в бараний рог скрутить! У нас боевой поход, а значит, тебя за паникёрские разговоры по закону вообще следует пристрелить!
-Это у смертных такие законы, - прохрипел полузадушенный Вестник, трепыхаясь в могучих объятиях сестры, - а я бог, меня нельзя расстреливать.
-Вот поэтому ты ещё в сознании! Но я ведь могу приковать тебя к скале, как Прометея, и оставить здесь одного на потребу разбойникам и дикому зверью. Так что заткнись! – С перекошенным лицом, богиня обернулась к остолбеневшим сородичам. - А вы все, слушайте меня! Я, как и вы, впервые слышу о существовании подобных сект, но надеюсь, что Громовержцу это известно. Ему известно? – она встряхнула притихшего Гермеса. Тот жалобно пискнул и кивнул. – Ну вот, Зевс в курсе, а значит, что-то уже предпринимается для решения проблемы. Да что там далеко ходить, ведь наш с вами поход и есть часть этого решения и устранения угрозы.
-Почему же Зевс утаил от нас столь важную информацию? – угрюмо спросила Немезида.
-Это надо у него спрашивать, и мы обязательно спросим, когда вернёмся. Но сейчас нам следует думать лишь о том, как раздавить гадючье гнездо в Ново-Персидских горах. И если прав Гермес, и Хасан один из основных приверженцев Хаоса, то, ликвидировав его, мы нанесём серьёзный удар по всему вражескому подполью. И только от нас, от нашего отряда зависит: будет ли так. А потому, прочь страх и нерешительность, сплотим ряды и покажем обнаглевшим смертным, чьи в лесу шишки! Покажем, кто правит этим миром! Покажем, кто их истинные боги!!!
Дружный рёв воодушевлённых страстной речью богов прокатился над горами, пробудив несколько снежных лавин и вызвав множество камнепадов. А ещё всерьёз переполошилось в дальнем логове семейство барсов, два горных барана c перепугу сорвались в пропасть, и произошёл массовый разрыв сердца у хоронящихся в пещере разбойников, в результате чего бесхозным остался богатый общак банды, автоматически превратившийся в ждущий своего часа клад.
-Вот и ладно, вот и молодцы, - с довольной улыбкой сказала Афина, оглядывая ликующие лица родни. Подобревшая богиня почти ласково щёлкнула Вестника по лбу и отпихнула его от себя, с напутствием: – Помни о Прометее и следи за языком.
Гермес плюхнулся в лужу, но тут же проворно перекатился на живот, встал на карачки и торопливо пополз к своим растерзанным очкам. Увидев треснувшие стёкла, бог тоскливо взвыл и схватился за голову.
-Я помню, я всё помню! – срывающимся от обиды голосом прохрипел он. – И эти очки я тебе тоже не забуду, так и знай!
-Да он ничего не понял, - удивилась Афина. – Эврик, принеси-ка мне кандалы.
-Сию минуту! – обрадовался Сквозняк, жаждавший реванша за все нанесённые Вестником обиды.
-Не надо кандалы! – Гермес ощерился, как загнанный зверёк. – Пока мы здесь и пока ты командир, клянусь водами Стикс, я буду исправно исполнять все твои приказания, и проблем с дисциплиной больше не будет. Но вот когда мы вернёмся…
-Отлично, договорились, - с ледяной улыбкой согласилась Паллада. - Потом можешь рискнуть и кинуть мне подлянку.
-Уж будь уверена, я что-нибудь придумаю.
-Уж ты придумаешь.
-Я придумаю.
-Ага.
-Ага…
-Это… может всё же принести кандалы-то? – с надеждой в голосе поинтересовался Эвр.
-И для тебя, недомерок, я тоже что-нибудь придумаю, - пообещал Гермес.
-Никто ничего придумывать не будет, и никаких подлянок я не потерплю!!!
Грозный голос Зевса неожиданно оборвал спор и заставил обоих небожителей подскочить на месте. В нескольких шагах от них стоял Гефест с сияющей физиономией и высоко поднятой над головой рукой; в руке же он держал Передатчик, откуда и доносился рассерженный рык Громовержца.
-Отец?! – изумлённо выдохнула Афина.
-Папулик! – с напускным восторгом воскликнул Гермес.
-Молчать, стервецы! Я поручил вам ответственейшее дело, можно сказать, вверил в ваши руки судьбу всего нашего Мира, а вы!.. В общем так, узнаю хоть о ещё одной сваре, покараю виновного по всей строгости. Ясно?
-Да.
-Да.
-А теперь, Афинка, докладывай, чего у вас там.
-Да пока всё нормально, вот готовимся выступать… - начала было говорить Паллада, но её голос внезапно был перекрыт страшным грохотом и пронзительными криками бросившихся к туче богов. Афина обернулась, и глаза у неё полезли из орбит.
Наверх по пологому склону, свирепо расшвыривая с пути огромные валуны, взбиралось гигантское и неимоверно страхолюдное чудовище.

8.
ЧЕМ   БОЛЕЮТ   БОГИ?
Нифльхеймскому отряду удалось вырваться из окружения мёрками и едва ли не галопом пересечь болота Скольга. Как им это удалось, до сих пор не могли понять ни Братки, ни даже боги. В схватке погибло двенадцать козлоголовых Костогрызов и четверо крысоголовых Мародёров. Итого оставалось сорок семь Братков, не считая их Паханов. К счастью остальные спутники Фила не пострадали, правда, выглядели донельзя измученными и ослабевшими. Особенно жалкое зрелище являл собой Локи. Он едва волочил ноги, и когда отряд, наконец, ступил с тропы на твёрдую землю, Трикстер со стоном повалился на жёсткую, белоснежно-белого цвета, траву.
-Помогите, - слабым голосом прохрипел он, протягивая трясущуюся руку в сторону эллинских богинь. – Помогите мне…
-Чего это с ним? – забеспокоилась Артемида.
-А я почём знаю, - пожала плечами Ата, - я ж не врач. Эй, Геки, не хочешь осмотреть Кузена?
-Я не лечу живых, - произнесла Геката зловещим тоном.
-Хм, неплохо сказано, я так и представляю рекламный щит с красочной надписью в траурной рамке: «Приходите к ней лечиться упыри и мертвяки».
-Я имела в виду, что мой профиль – некромантия.
-И что же нам делать? – нахмурилась Артемида.
-Может, попросить Арейона, - фыркнула Ата, - пусть своим целебным копытом помассирует ему голову. Как давеча по тётушкиному темечку. Излечится он навряд ли, зато отвлечётся.
-Нет, я серьёзно говорю, - серьёзно сказала Охотница. – Глянь, Кузен почему-то смотрит на нас и считает, что помочь ему должны именно мы.
-Забавно. Ну, давай, подойдём и спросим, чего ему надобно.
Богини приблизились к скулящему Локи, который смотрел на них снизу вверх жалобными, щенячьими глазами. Ата состроила скорбную физиономию и ласково пропела нежным голоском:
-Мир тебе, добрый странник! Мы, бродячие сёстры милосердия, смиренно предлагаем тебе свою бескорыстную помощь.
-Да, да, помогите мне… - мучительно корчась, простонал Локи.
В руках у Безумной неведомо откуда тут же оказался небольшой свиток, который она бодрячком развернула, и уже своим обычным голосом провозгласила:
-Так. Мы можем для тебя сплясать, спеть дуэтом и сольно, ещё я знаю парочку прикольных анекдотов, а в качестве бонуса Арти может отстучать на зубах мотивчик про Спортлото. Ну, с чего начнём?
Трикстер негромко завыл, но снедавшая его неведомая болезнь видимо была столь сильна, что он сумел лишь жалобно простонать:
-Не надо песен, дайте мне мёду…
-У-у… мы теряем пациента, - загрустила Атка. – Сестра, ты чего-нибудь поняла из его бреда?
-Только то, что твоё меню его не устраивает. Чего ты хочешь, несчастный?
-Да, скажи, - кивнула Безумная, - на последнее желание у нас неплохие скидки.
Как бы ни был плох Локи, он всё же нашёл в себе силы возмутиться:
-Вот шельмы! Речь же шла о бескорыстной помощи.
-Ну ты даёшь! – всплеснула руками Атка. – Такой взрослый бог, а до сих пор веришь рекламе.
-Проваливайте к ётунам со своими шуточками, - прохрипел он и взмолился: - Дайте же мне мёда, иначе я сейчас окончательно обессилю…
-Эй, - строго подбоченилась Ата, - мы, конечно, за время своих скитаний и пообносились, и провоняли, тартар знает чем, но даже в таком затрапезном виде, без своих любимых бигудей, я ну никак не могу походить на пчёлку. А потому, если тебе так уж захотелось чего-нибудь липкого и густого, я могу покряхтеть над плошкой, но, уверяю тебя, это точно будет не мёд.
-Погоди, - осадила сестру Артемида, - я, кажется, поняла, о чём он говорит. Ему нужен… нектар, эликсир Бессмертия!
-Да, да, - встрепенулся Локи, - эликсир… Одрёрир!
Безумная удивлённо присвистнула, и уже без прежней иронии посмотрела на жалкую, скрюченную фигуру Кузена.
-Ничего себе запросики, - покачала она головой. – А где же, дорогуша, твой индивидуальный паёк?
-Мою фляжку случайно раздавил Орм, чудовище, на котором вы сейчас ехали, - прерывисто дыша, ответил Локи. – Да хватит меня допрашивать и попусту чесать языки, дайте же мне эликсиру!
-Хм, - поджала губки Артемида, - какой ты прыткий, Кузен, наш нектар не водичка какая, чтоб вот так по первой просьбе раздавать его кому попало…
-Я не кто попало, я ваш Кузен!
-Всё равно. – Охотница развела руками: - К тому же излишком запаса ведает Геката, так что тебе надобно её уговаривать, а ты сам видел, что она… немного не в себе.
-«Не в себе», это мягко сказано, - фыркнула Ата, - по-моему, у неё прогрессирующая черепная гематома, и к обычной дури в голове добавился ещё и гной.
Обе богини украдкой взглянули на Чародейку.
Геката так и не слезла со спины Орма. Дракон, измученный напряжённым боем и энергичной пробежкой после него по зыбкой болотной тропе, мирно дремал на пригорке, а Геката, поджав под себя скрещенные ноги и сосредоточенно наморщив лоб, ковырялась пальцами у него между чешуек, выискивая там невесть какую гадость. Грязный бинт съехал с её макушки назад, и теперь сверху висел на ушах, а снизу - плотно поджимал челюсть, вероятно, мешая открывать рот. Но Чародейка и не собиралась ни с кем общаться, и не замечала никого вокруг себя, полностью погрузившись в таинственный мир раскопок на спине у Орма.
-Вы только гляньте на эту зловещую обезьяну, - громким шёпотом сказала Ата. – Вид такой, что не то что эликсира не даст, а ещё и за ломаную драхму удавит. Не, я боюсь к ней такой подходить.
-Умоляю!.. – прохрипел Локи, чьё худое тело уже содрогалось в нешуточных конвульсиях.
Артемида некоторое время изучающим взглядом смотрела на мучения Кузена, потом задумчиво уставилась на невменяемую тётку, и, после короткой внутренней борьбы, решительно тряхнула головой.
-Я возьму у Геки нектар. В конце концов, не покусает же она меня!
-Ой ли? - засомневалась Безумная. – Смотри, твой оптимизм не избавит тебя потом от уколов в живот.
Невзирая на протесты сестрицы, Охотница решительно зашагала к Гекате, на ходу пытаясь придумать убедительную причину, чтобы забрать у неё бутылочку эликсира из своей доли.
Внезапно путь ей преградил Малыш, который жалобно, но требовательно скуля, вцепился в штанину, явно намереваясь не подпустить к тётке.
-Это что ещё такое? – строго спросила Арти. – А ну-ка, будь добр, убраться с моей дороги.
Грим, не выпуская из зубов штанину, глухо зарычал, и предпринял попытку оттащить хозяйку назад.
-Плохой пёс! – Артемида легонько шлёпнула собаку по морде. – Немедленно пусти меня!
Малыш подчинился, но, продолжая жалобно скулить, улёгся на брюхо, преграждая дорогу. Богиня присела на корточки и ласково потрепала пса по загривку.
-Да ты мой хороший! Я тебя понимаю, я тоже не люблю, когда она такая, но что делать, сгнивший лимон заново не вызреет. Бесполезно изменить того, кто не хочет этого. Понимаю, Геката, как и мы все устала, да ещё эта черепная травма… Но мы не должны идти у неё на поводу: хочет она выпендриваться – пусть выпендривается. Я ни чем не хуже неё, и не меньше неё хочу выпендриваться, а ещё лучше - вернуться к мягким перинам и сервису, достойного богини. Поэтому, прости.
Артемида перешагнула через пса и зашагала к Гекате.
-Привет, - сказала она как можно дружелюбнее, и похлопала дракона по бронированному боку. – Как дела?
Орм повернул на голос свою уродливую морду и тяжко вздохнул, обдав богиню смрадной вонью.
-Сними её с меня, пожалуйста, - жалобным басом попросил он, - измучила уже, сил нет, отдохнуть не даёт. И ковыряется, и ковыряется… Чего она там у меня ищет?
-Может, блох? – пожала плечами Артемида.
-Да откуда они у меня!
-Знаешь, ты, конечно, милая зверушка, но вообще-то я планировала поболтать не с тобой, а именно с ней, так что, извини.
Орм обиженно фыркнул и отвернулся.
-Эй, Геки, ты чего такая хмурная? – позвала подругу Арти.
-Не комильфо… не комильфо… не комильфо, - как заведённая забубнила Чародейка.
-Опять она за своё! – Артемида нахмурилась. – Эй, ясен перец, что здесь не может быть этого твоего комильфо, но уж придётся потерпеть.
Геката, продолжая шебуршить нервными пальцами по драконьим чешуйкам, медленно повернула голову к Охотнице и уставилась на неё безумными глазами.
-И ты - не комильфо! – неожиданно захихикала она.
-Ага, я знаю, - терпеливо согласилась Арти. – Послушай, дай мне мою флягу с нектаром, она у тебя в рюкзачке лежит, прямо сверху…
-Вот! – торжествующе оскалилась Геката. – И ты его защищаешь! Ты всегда его защищаешь! Вы все сговорились против меня, все! А он мне пожлобился кусок мяса принести!
-Так, - Артемида скрестила руки на груди, - что-то я тебя не совсем понимаю. Вернее, совсем не понимаю. Что ты опять несёшь? Какое мясо?
-Куриное! – визгливо рявкнула Геката, и остервенело впилась пальцами в хребтину Орма. Тот от неожиданности взревел и резко дёрнулся – Геката кубарем покатилась по его спине и грузно плюхнулась на землю.
-И ты, тварь дрожащая, тоже против меня! – забилась в истерике Чародейка, выдирая сухую траву и швыряясь комьями мёртвой земли в чудовище. Глухо ворча, змей поспешил отползти от сумасшедшей богини подальше. – Давай, давай, ползай перед ними на брюхе! – крикнула ему вслед Геката. – Ползай, от тебя тоже не дождёшься куска мяса! У-у… не комильфо лупоглазое!
-Может, ты всё-таки успокоишься? – едва сдерживая гнев, сказала Артемида. – Опять тебе всемирные заговоры повсюду мерещатся? Опять весь мир против тебя ополчился, с намерением лишить тебя, хм, куска курятины? Ты сама-то хоть понимаешь, какой бред несёшь?
-Я всё понимаю, - прошипела Геката, вращая бешеными глазами, - всё! И я не свихнулась! Не дождётесь!
За спиной у Артемиды послышалось Аткино сопение.
-Ну, что я тебе говорила, - прошептала она, – похоже, Арейон своим копытом ей все извилины поплющил.
-Ладно, наберёмся терпения, - сдержанно ответила Охотница. – Скажи мне, тётушка, кто этот негодяй, что лишил тебя вожделенного куска мяса?
-Колченогий! – взвыла Геката дурным голосом. – Он, зараза! А ведь знал, как я ждала, как надеялась, что он принесёт мне мясо!
-Ой, я, кажется, всё поняла, - всплеснула руками Безумная, и оттащила сестру в сторону от Чародейки. – Это она про Гефеста своего вспомнила, и про тот скандальный пир во дворце у Немезиды.
-Освежи мне память, - попросила Артемида.
-Ну ты даёшь, такого, да не помнить? – Ата от удовольствия даже причмокнула губами. – Вас тогда собралось у Немы богов десять…
-Постой, а тебя не было что ли?
-Ну что ты! Я оказалась недостойной вашей сиятельной компашки. Но я не обиделась, зато мне потом в лицах и подробно обо всём рассказали. Так вот, Геки там вела себя ну прям, как королевишна, такая, знаешь ли, павлиниха в ударе! Ну, представляешь её: вопит, ржёт, хабалит, - короче всеми силами тянет одеяльце на себя и пыжится удерживать на своей персоне всеобщее внимание. Нацепила на себя все-все свои трофейные побрякушки: на каждом пальце по нескольку колец, на шее - жабо из ожерелий и цепей, все дырки в ушах заполнены – в общем, полный кворум, да такой, что самой не продохнуть под всей этой тяжестью. Между прочим, часть из этого «золотого запаса» принадлежит мне – Геки выклянчила у меня одно очень милое колечко… Ну вот, а Нема - интриганка ещё та! – не будь дурой, взяла и папика на вечеринку пригласила, а ты же знаешь, с какой трогательной ненавистью Геки относится к Громовержцу. Это они перед нашей заброской сюда вроде как помири-лись, а так…
-Слушай, - возбуждённо перебила сестру Артемида, - я, кажется, начинаю что-то припоминать! Это ведь тогда тётушка притомилась и раньше обычного покинула пир, не пожелав дожидаться куриного барбекю?
-Да-да, именно! Селенка с Ананкой вызвались её – изрядно захмелевшую - проводить, и вот тогда-то и случился главный казус. Щедрая Немезида этой парочке собрала со своего стола по целому коробу деликатесов, и те не погнушались, а вот наша курица-гриль гордо заявила, что объедками не питается и не хочет волочить за собой продовольственную корзинку на колёсиках. Неми спорить не стала. За что потом и поплатилась.
-О, - усмехнулась Охотница, - так она обязана была слёзно убеждать Гекату смилостивиться и принять угощение?
-Не совсем так. Его должны были догадаться доставить к ней во дворец кто-нибудь из гостей. Гефест, Гермес… или – ты.
-Я?!! – обалдела Артемида.
-Угу. Ты ведь не способна, как она, сводить всех с ума одной только своей сексуальной походочкой…
Не сходя с места, Атка тут же весьма удачно изобразила излюбленную гекаткину походку: грудь вперёд, попку назад, волнообразное вихляние бёдрами, а главное - держать ручки полусогнутыми в локтях на уровне груди и немного в сторону, и чтоб пальчики веером, а мизинчик – особливо вывернуть и задрать к верху. В довершение ко всему, Атка расстаралась и физиономию скривить «а-ля Геката», выдав на своём лице мудрёную смесь сразу нескольких выражений: надменности, утомлённой снисходительности и похотливой ненасытности.
-К тому же, - продолжила Безумная, копируя капризный тон Чародейки, - у тебя, моя дорогая, были свободны обе руки. Обе! Могла бы и стащить со стола тазик с салатом и фаршированных перчиков.
Аткина пародия оказалась столь правдоподобной и убедительной, что ошеломлённая Артемида невольно уверовала в то, что перед ней действительно стоит сейчас расфуфыренная Геката и самым наглым образом оскорбляет её.
-Да я… мне… - Охотница задохнулась в потоке нахлынувших эмоций. – Да мне самой перчик скушать так и не удалось, - выдавила она наконец. – Он мне теперь вечно сниться будет!
-Меня не волнуют ваши гастрономические сны, – презрительно отмахнулась мизинцами Ата в образе Гекаты. – Надо приходить во время, первой садиться за стол и сразу наваливать себе полную тарелку.
Милое личико Артемиды начало угрожающе багроветь, но богиня всё ещё старалась удержаться от взрыва. 
-Я задержалась на работе, у меня были срочные дела…
-Фи! – брезгливо поджала губки лже-Геката. - Опять помогала этим противным смертным? Истинная богиня никогда не променяет празднество с халявным угощением на унизительную возню со смертными. Какая проза! Мовэ тон!
-А вот это ты, паскуда, не желаешь откушать?! – Закипая от ярости, Охотница потрясла перед носом у Безумной кукишем.
-Э, э! – Ата спохватилась, что далеко зашла в своём лицедействе и поспешно стряхнула с себя образ, которому вот-вот грозило банальное избиение. - Чё ты, блин, его мне тычешь, ты вон той гигантской воробьихе покажи, вон она пылевые ванны принимает.
-Всё!  - рявкнула Артемида. - С меня хватит! Я не намерена больше сюсюкаться с ней и терпеть её выходки. Заберу у неё нектар, и баста!
-Сцена в элитном дурдоме, дубль два, - гнусавым голоском провозгласила Атка уже в спину сестре. – Камера, мотор! – и звонко хлопнула в ладоши.
Источая флюиды небывалой - даже для богини – ярости, Артемида грозно нависла над сидящей на земле Гекатой.
-Послушай меня, ты, любительница дешёвых представлений: хватит испытывать моё ангельское терпение! Гони бутылку, живо!
Геката медленно – очень медленно – подняла опущенную голову и взглянула на Артемиду. К этому моменту она уже успела перебеситься, истерика её истаяла, уступив место пустоте и обречённой тоске. И именно таким взглядом – пустым и тоскливым, как у побитой собаки – она и посмотрела на свою племянницу.
-Мне очень плохо, - тихо произнесла Чародейка.
-Всем плохо, - сквозь зубы, жёстко бросила Артемида.
-Нет. Так, как плохо мне, не может быть плохо никому. Я самая несчастная на свете. И меня никто не любит.
-А за что тебя любить? За твой постоянный выпендрёж? За то, что ты не в силах сдержаться, выплёскиваешь на наши головы свои неуёмные эмоции? Мне плохо, так пусть же плохо будет всем вокруг, так что ли?
-Ты не понимаешь…
-А я и не хочу тебя понимать, хватит, надоело! Эту песню, про жестокий мир, про всеобщую несправедливость, и про твою особенную неудачливость я уже столько раз слышала. Люди тебя забывают и не ходят в твои храмы, боги тебя через фаллос кидают, всячески оскорбляют, издеваются над тобой и  по всякому используют. Сколько раз я уже слышала эти грустные истории, и всякий раз после этого оказывалось, что у тебя всего лишь был эмоциональный срыв, кризис. Или же просто плохое настроение. Тебе же слово лишнее не скажи, вмиг углядишь в нём намёк на оскорбление и такоое раздуешь!
По мере того, как звучала обличительная речь Артемиды, щенячью тоску в глазах Гекаты вновь начал топить злой блеск свирепой суки.
-…А уже после, как проорёшься, начинаешь глазками удивлённо моргать и опять же обижаться, что никто не понял тебя и не утешил.  Надоели мне уже все эти твои розовые сопли, не верю я тебе, слышишь, не верю!..
Массивная фигура Гекаты одним пружинистым движением взмыла вверх и утвердилась на ногах. Налитыми кровью глазами она с ненавистью уставилась на враз  притихшую Артемиду.
-Вон как ты заговорила, – клокочущим от ярости голосом сказала она. – Вон, значит, какая я плохая оказывается. А когда ты лотерейки мои тырила в свои драные колготки, я такой же плохой была? А когда недругам и злопыхателям моим убежище предоставляла, да сопли им вытирала – при чём не розовые, а обычные, зелёные, - я тоже плохой была? Зевс - твой отец, это верно, но меня, и только меня, ты называла своей лучшей подругой, в гости бегала, да на дебильного самодура-папашку своего жалобилась, как он, дескать, гад, тебя не понимает и чувств твоих дочерних не ценит, - что, и тогда кривила ты душонкой своей?
Потрясённая напористой отповедью Артемида смогла лишь пришиблено пролепетать:
-Но ты ведь и вправду плохая, ты смертных не любишь. Вспомни, когда ты в последний раз что-либо полезное для них сделала.
-Да не положено мне ничего полезного делать! – взревела Геката. – Я и без того великая и ужасная! Если же тебя так беспокоят записи в моей трудовой книжке, то знай: я целых три недели оттрубила на посту главной по связям с общественностью! Целых три недели ходила, как задрипанная оборвашка без перманента на башке, без единого колечка на пальце, без накладных ногтей и без серег! И без косметики на лице! Слышишь, ты, я – без косметики!!!  Как деревенская учительша, в строгом мышином костюмчике и в галошах! Не-на-ви-жу!!!   
Не сбавляя темпа, Геката круто, всем телом, развернулась в сторону Аты.
-А ты, мануалистка-захребетница! Как твой поганый язык только повернулся вякнуть что-то в мою сторону?!! Крыса лицемерная! Вспомни, из какого окаменевшего на какой-то там речке дерьма я тебя достала, когда психованный Зевс сошвырнул тебя с Олимпа! Я тебя отмыла, обогрела, ввела в курс Темы. И что я получила в награду? Как только ты распушила свои пергидрольные перья, так сразу же начала опять ластиться к Громовержцу и оплевывать меня! Меня, - свою благодетельницу!!!
Искушённая в интрижных боях Атка обладала более устойчивой психикой и прекрасно помнила главную заповедь придворных олимпийцев: лучшая защита – нападение. А потому, с успехом справившись с первоначальной оторопью, она сглотнула горький ком в горле и немедленно ринулась в атаку.
При чём в буквальном смысле.
Воинственными скачками максимально сократив расстояние до оппонентки, она упёрла руки в бока и задиристо-визгливым голоском закричала:
-Да?!! А кто тебя кормил-поил, кто тебя содержал, пока ты вела свой беспощадный бой с ненавистным режимом моего горячо любимого папочки?! Ты вальяжно грела свои телеса на мягких подушках, милостиво принимала гостей в своём дворце, в свободные минуты отдыха лупцевала свою любимую собаку, а в это время я! – боролась с мировым засильем целлюлита, чтобы в пересохшем клювике принести тебе плату за жильё; Гермес – готовил тебе обеды и руководил уборкой твоего дворца, и даже твой возлюбленный, Гефест… - на мгновенье Ата замялась, пытаясь припомнить, чего полезного, кроме сексуальных утех в то время производил Гефест, - м-м… даже Гефест… тоже… не сидел, сложа руки.
-А-а! – страшным голосом прохрипела Геката. – Значит, в своём собственном дворце я же и была главной нахлебницей?! Да вы все обязаны мне по гроб жизни уже за то, что я позволяла вам быть подле меня!
-Ты это серьёзно? - искренне поразилась Безумная.
-Ещё как серьёзно! Вспомни, паскудница, скольких любовников ты себе перетаскала в мой дом за это время! И я всё это терпела!
-Ты? Терпела?! Да я никогда не забуду твоих истерик по поводу малейшего шороха за стеной.
-Шороха? – возмущённо задохнулась Геката. – Да от твоих постыдных оргий весь дворец ходуном ходил!
-А тебе и завидно! – в запальчивости рявкнула Ата.
-Мне?!! Да знала бы ты мой Список!
-Ха-ха! Да мой-то уж всяко подлиньше твоего будет!
-Не в длине значение! Зато мой – качественнее!
-Ага! То-то ты всё глазки моим строила, да норовила отбить их меня!
-Не сравнивай с моим свой плебейский вкус!
-Ой, ой, не смеши меня! Вспомни, чем ты пыталась их соблазнять: своей шулерской колодой карт, придуманной родословной, да ёлочной бижутерией в каждой дырке! Ой, чуть не забыла! – у тебя же ещё где-то клад с фамильными сокровищами зарыт!
-Сссука! – затряслась взбешённая Геката. - У тебя и того не было! Нацепила цацки из олова и выдаёшь их за серебро.
-Неужели? – взвилась Атка. - А как насчёт моего колечка, которое ты заныкала и выдавала за своё?
-Да подавись ты своим драным колечком!
-С удовольствием. Вот только где же оно?
-У Эвра. Вернёмся, можешь забрать его и засунуть себе куда поглубже.
-Хм, слышь, Арти, старая пердунья с отчаянья уже за молодняк взялась! При чём, заметь: за свои грехи моими украшениями расплачивается.
-Убью!!! – взревела Чародейка и прыгнула на Безумную, норовя вцепиться ей в горло. Однако проворная Атуля успела метнуться в сторону, в результате чего Геката пронеслась мимо и, с диким воем, полетела с пригорка вниз. Её впечатляющий полёт был прерван тривиальным падением в болотную жижу и могучим всплеском, от которого вглубь топей Скольга пошла нехилая волна.
-Тебе не кажется, что мы слегка передавили на неё? - тихо произнесла Артемида, холодея от дурных предчувствий. – Как думаешь, купание остудит её пыл?
-Очень сомневаюсь, - тяжело дыша, прохрипела Ата. – Ты прикинь, эта паскуда успела таки выдрать клок волос на моей груди, смотри!
Безумная с возмущением продемонстрировала сестре поруганные дебри, выглядевшие сейчас так, словно в чащу леса рухнул небольшой метеорит. – Ну дрянь, ну, дрянь!
Внезапно обе богини замерли, потом переглянулись и медленно обернулись назад. За их спинами, разинув рты, стояла потрясённая толпа их спутников. В звенящей тишине слышны были только жалобные стенания Локи и грозное фырканье вперемежку с матами плещущейся на грязном мелководье Гекаты.
-Э… - смущённо улыбнулась Артемида. – Не обращайте внимания. Обычные семейные разборки. Это мы так стрессы снимаем. Парень, подтверди?
Фил, которому и был задан вопрос, поспешно закрыл рот и неопределённо замычал.
-Ну вот, он вам подтверждает, - раздражённо замахала руками Ата, - так что прошу всех разойтись и заняться своими делами. Давайте, давайте!
Никто не двинулся с места. Более того, богини-сёстры встревожено заметили, что челюсть у смертного воина опять безвольно отвисла, а у всех остальных рты раскрылись едва ли не до критического предела.
-Чего это с ними? – поинтересовалась Ата.
-Кажется, я догадалась, - упавшим голосом отозвалась Артемида.
-Ой… я тоже. Как же мне не хочется оборачиваться.
Но повернуться навстречу восставшему за их спинами Ужасу богиням всё же пришлось. Ибо отчётливо было уже слышно его тяжёлое хриплое дыхание. И устрашающий чавкающий звук стекающей на землю грязи.
Судорожно сцепив руки, Артемида и Ата медленно развернулись и уставились на стоящее перед ними чудовище.
Нет, конечно же, это было никакое не чудовище, а Геката. Но именно подобным определением можно было наиболее точно обозначить как её теперешний вид, так и душевное состояние.
С ног до головы покрытая жирной болотной грязью, Геката стояла на раскоряченных, полусогнутых ногах и с разведёнными в стороны руками, похожая на матёрую пещерную медведицу. Она даже стала немного выше – из-за нахлобученного на голову большого пучка гнилых водорослей. Не без труда ей удалось утереть «лапой» лицо, и теперь на чумазой образине ярко полыхали налитые ненавистью глазюки. Когда же она заговорила, поминутно сплёвывая натекающую в рот болотную жижу, все, кто услышал её тяжёлый и глухой голос, невольно содрогнулись.
-Я ухожу! И даже не вздумайте становиться на моём пути. Лучше молитесь, чтобы наши дороги больше не пересеклись. Но знайте, все молитвы тщетны, они пересекутся, и вот тогда вам придётся дорого заплатить мне за всё.
Плеснув грязью, взметнулась вверх рука – и на болотной тропе заколыхалось призрачное марево из искрящегося голубыми огоньками тумана. Быстро сгущаясь, между чёрными кочками формировался Кокон.
-Послушай, стоит ли всё так близко принимать к сердцу?.. – начала было Артемида, но резко вскинутая в её сторону рука Чародейки заставила её умолкнуть.
-А ты!.. Тебе я доверяла больше всего, ты обманула моё доверие, а потому и месть моя к тебе будет особой.
Развернувшись, Геката, хлюпая при каждом шаге, медленно и вразвалочку спустилась по пологому берегу к болоту, но у самой кромки воды остановилась и, не поворачиваясь, прорычала через плечо:
- Раньше я отсеивала подобных вам, отчуждала от себя. А надобно было – уничтожать. Я долго не решалась сделать этот шаг, сомневалась в выборе, боролась со своими принципами и привязанностями. Но благодаря вам теперь я решилась. И выбор мой – на горе вам!
Не сказав больше ни слова, она вступила внутрь Кокона, который тут же полыхнул яркими голубыми огнями и начал истаивать – вместе с мутной фигурой, заключённой в его сердцевину.
С пронзительным криком смертельно раненой птицы к исчезающему Кокону метнулся гном Ираклий.
-Нихт, нихт, майне либен!
Совершив невероятный по прыгучести скачок, гном влетел внутрь магического круга и, вцепившись мёртвой хваткой в грудь оторопевшей Гекаты, повис на ней. Ещё несколько мгновений – и обе фигуры исчезли.
…-Ты что-нибудь из всего этого поняла? – после долгого молчания промолвила Ата.
-Боюсь, что да, - бесцветным голосом отозвалась Артемида.
-Поделись.
-Теперь она наш враг.
-В смысле – недруг? Ну, это и так было ясно как гелиосов день, у неё все враги.
-Нет. На этот раз она стала для нас именно врагом. Ибо добровольно взяла в руку чёрное знамя Врага. Знамя Хаоса.
Комок грязи шмякнулся в спину Артемиды. Она возмущённо обернулась.
-Я, конечно, жутко извиняюсь, - язвительно сказал Локи, - но, может, вы всё-таки и обо мне вспомните? Речь была трогательной до слёз, это да. Избавились от истерички – тоже замечательно, но мне-то помощь ваша нужна. Как на счёт напитка?
-А ты уже не похож на умирающего, - подозрительно прищурилась Артемида. – Может, рано вышел из образа?
-Считай, что у меня эмоциональный всплеск, вызванный агонией, - огрызнулся Локи. – Ну, где бутылка?

9.
БОЖИЙ   ПРОМЫСЕЛ
Смертное народонаселение Нового Мира медленно, но неуклонно скатывалось к очередному всеобщему психозу. Казалось бы людям пора уже свыкнуться с мыслью, что им выпала сомнительная честь жить в Эпоху небывалых потрясений и абсолютно необъяснимых аномалий, но хрупкое и ранимое человеческое сознание ни как не могло подстроиться под эту нескончаемую череду глобальных сюрпризов.
Естественно, что в соцопросах, проводимых жрецами по заданию любознательного Гермеса, прочное первое место занимало высвобождение из узилища Хаоса Изначального и последовавшее за этим Великое Переселение из одного Мира в другой.
Далее по списку следовало чудесное возвращение в обиход языка Древнейшей Эпохи, который боги с дрожью в голосе называли Феней, и которая сразу же завоевала всеобщие симпатии среди людей. По Ново-Элладе даже успела прокатиться волна ультрамодного течения, яростные фанаты которого призывали предать огню всю старую литературу и поэзию и впредь все произведения сочинять только согласно канонам Божественной Фени. Первым, как ни странно, на эти призывы откликнулся гениальный Слепец Гомер, заявивший, что уже приступил к написанию новых версий своих великих трудов – «Илиады» и «Одиссеи». Первый опус теперь будет называться «Разборка с троянскими», второй – «Диса – бродяга по жизни». Зевс, втихушку ознакомившись с черновыми куплетами, обалдел и под горячую руку едва не поколотил музу Каллиопу, что первой внушила Старцу мысли о таланте к стихоплётству.
Дальше – больше. Стали появляться храмы Великому Мому, мраморные стены которых покрывали столь нецензурные и скабрезные высказывания, что, пожалуй, и циничный ко всему на свете Приап сгорел бы со стыда. А может, и вовсе бы удавился. Так как из его, приаповских, храмов поклонники новой веры перетаскали все эротико-порнографические статуи и установили их в момовских.
Боги Ново-Олимпа бледнели, хватались за головы, но серьёзных репрессий учинять пока не спешили. Уж больно времена задались не спокойные.
Тут мы плавно подошли к третьему месту в гермесовских рейтингах, которое до недавнего времени занимало сперва полное отсутствие на небесах солнечного светила, а теперь – ущербный солнечный бублик.
Как известно, память людская коротка и изменчива. Стоит лишь навалиться какой новой нежданной напасти, как все прежние и успешно пережитые разом блёкнут на её фоне и если и вспоминаются, то с грустной усмешкой и ностальгическими вздохами.
Кто-то ещё не понял, к чему всё вышесказанное? А вот к чему.
Пошли уже вторые сутки, как солнце упорно отказывалось покидать небеса, неподвижно зависнув в точке зенита словно прибитое к нему гвоздями. Теплолюбивые эллины сперва очень обрадовались нежданной щедрости Гелиоса, видимо, решившего отработать пропущенные трудодни и одарить землю живительным светом.
Однако уже к исходу вторых суток, когда на небе по идее должна была уже вовсю царить Бледноликая Селена, самые головастые эллины перестали вдруг счастливо лыбиться, глядя на небо, и всерьёз призадумались. А задумались они потому, что быстренько прикинули, что ожидает и во что превратиться Мир, в котором отсутствует ночь как таковая и круглые сутки светит солнце. Воображаемое будущее представлялось смертельно лучезарным.
В первую очередь пересохнут все реки и озёра, в результате чего наступит всеобщая засуха и никакого урожая не будет. Потом закроются все бордели и публичные дома, ибо кто ж захочет насладиться продажной любовью, когда ярко светит солнце и прокрасться незамеченным к лупанарию ни как невозможно.
Так же в воображаемом будущем прослеживался явный дефицит пляжных зонтиков и крема предохраняющего от загара. А это было куда серьёзнее гнева обманутой супруги.
Удручённые мудрецы немедленно поделились своими мыслями с ванактами городов и олигархами, так как те являлись их спонсорами и кормильцами, способствуя тем самым их успешному мыслительному процессу. Спонсоры загрустили и начали подсчитывать свои убытки, после чего стало совсем грустно. Как известно: грустить веселей, когда грустишь не один, и богатеи заботливо оповестили о грозящей катастрофе широкие слои населения. Взирая из окон своих дворцов на разгорающуюся панику, они и вправду ощутили некоторое облегчение, и под шумок отдали распоряжение своим управителям скупать быстро дешевеющие земли и до отказа набить склады продовольствием.
Жрецы, не на шутку перепуганные растущими волнениями в народе, тут же обратились к богам, вознося им щедрые жертвы и умоляя Гелиоса смилостивиться и убраться с неба куда подальше. Ненадолго. Хотя бы на ночь.
Но огненная колесница Гипериона продолжала во всю жарить высоко в небе, не собираясь трогаться к горизонту.
Воздух медленно, но неумолимо нагревался и густел, птицы и бабочки обильно потели в полёте, а народ тихо шизел и, настороженно прищурившись, прикидывал, кому бы набить морду дабы отвести душу и заодно умилостивить богов.
Зрел бунт.

*   *   *   *   *
Огненная колесница была на своём месте – в точке зенита. Коней, как и было условлено заранее, выпрягли и порожняком спровадили в своё стойло. Надо было видеть, в каком шоке пребывали уводимые лошадки, которым предоставили неурочный отпуск – второй уже за всё время их трудовой деятельности.
Зевс нарочно поднял свою крылатую колесницу повыше, чтобы тайком понаблюдать в подзорную трубу за тем, как держит свою героическую вахту Гелиос. То, что он увидел, ему не понравилось.
Посреди колесницы стояла большая дубовая бочка, до краёв наполненная мыльной водой, а из белоснежной пены торчала лобастая голова Гипериона. Глазки его были прикрыты, мышцы раскрасневшегося лица расслаблены – и только на губах блуждала странная улыбочка, - короче Лучезарный дрыхнул на посту самым бессовестным образом, и, похоже, наслаждался во сне чем-то очень приятным.
Зевс нахмурился и перевёл Хрустальное Око на Венец Света. Бесценный артефакт, словно глиняный горшок, был нахлобучен на конец длинного шеста, торчавшего неподалёку от бочки. Блистающий ореол нестерпимо яркого света окружал Венец. Зевс, опасаясь за зрение, поспешно отвёл трубу, но яркое пятно успело отпечататься на сетчатке его глаз, и теперь он мог отчётливо видеть пустующее центральное гнездо, где отсутствовал главный и самый крупный фаэтон.
-Раззява! – процедил Кронид сквозь зубы. – Мало ему было одного урока, так он опять расслабился. Ну щас проверим, как крепко ты спишь.
Дав команду орлам на самый медленный ход, Зевс направил свою колесницу вниз, на сближение с гелиосовской. По пути он достал из колчана перун и осторожно скрутил с его хвостовой части боевой заряд.
Неожиданно Гелиос, не поднимая веки, издал томное мычание и заулыбался ещё шире.
-Да что же тебе там снится такого, старый извращенец? – пробурчал Зевс.
Он завис над спящим Гиперионом в двух десятках локтей и неторопливо занёс над головой огненную стрелу. Короткая оттяжка… резкий толчок – и пламенный росчерк метнулся к безмятежно посапывающей цели.
Перун был холостым. А потому взорвался не сокрушительным, убойным снарядом, а… просто взорвался. Оглушительно, как большая хлопушка праздничного фейерверка.
Вытаращенные глаза Гелика, за которыми даже не видно было его голого взмыленного тела, взметнулись над бочкой и камнем рухнули назад. Пенистые брызги мыльной воды долетели аж до Зевса, а истошный вопль насмерть перепуганного бога едва не угробил тренированных орлов в упряжке.
-Забирайте что хотите, только зубы мои не трогайте! – провыл Лучезарный.
-Ага! Вот оно как! – Зевс перегнулся через борт своей колесницы и от души шлёпнул ладошкой по влажной лысине, островком розовеющей в обрамлении белой пены. – Теперь я понимаю, как тебе удалось профукать Венец в прошлый раз!
Заслышав знакомый голос, Гелиос высунулся из бочки.
-Зевс? Ты?!!
-Нет, инспекция из ГоЭлРо! А ты, сука, заплатил налоги и спишь спокойно?!
-Что ты, что ты, я не спал!
-Ах, прости, ты просто медленно моргал. Кого ты хочешь обдурить?! Я за тобой уже полчаса наблюдаю. Скажи спасибо, что Перун был незаряженным, а то бы я к сатировой матери разнёс и твою лохань и твою тележку…
В этот момент из пены рядом с Гелиосом показалась ещё одна голова. Шумно выдохнув, голова жадно задышала. Ошеломлённый Зевс застыл, молча уставясь на странное явление. Гелик же сразу скукожился и ещё больше погрустнел.
Через пару минут неведомое создание отдышалось и сразу же завопило противным, визгливым голоском:
-Ты что, с ума сошёл! Ты же чуть было не утопил меня! На хрена ты за голову схватил и удерживал под водой? Я, конечно, тритон, но не до такой же степени, мне и воздухом дышать нужно. А я и так дыхание задерживал больше часа, пока ты тут кайфовал…
Внезапно земноводный юноша осёкся, заметив наконец странное выражение на лице Гипериона. Он медленно повернул свою голову, увенчанную плавниковым гребнем, и посмотрел наверх. При виде Зевса его жёлтые рыбьи глаза округлились и полезли на лоб, а толстые, как у сома, губы в обрамлении вислых усиков, затряслись от ужаса.
-Что здесь происходит? – неприятно тихим голосом спросил Громовержец. - Почему на режимном объекте посторонние?
-Это не то, что ты подумал, вовсе не то, - пролепетал Гелиос.
-Да? – заинтересовался Зевс. – А что я подумал? – мне даже самому стало интересно.
Крыть было не чем. Откровенно обличающие улики говорили сами за себя. Гелиос тихо завыл.
-А что собственно такого? – внезапно подал голос юный тритон. – Я здесь по приглашению моего дядюшки, мы мирно беседовали, и ничего такого преступного не было.
-Это он-то твой дядюшка? – прищурился Зевс. – Какой-то странный у вас способ передачи информации, не находишь?
Тритон беспокойно заелозил в бочке.
-Что такое? – насмешливо вскинул брови Кронид. - Водичка горячая? Так милый мой, рядом с тобой Венец Света, странно, что в бочке не плавают нарезанные овощи, а так бы получилась славная уха.
-Зая моя, ну что ты такое говоришь? – слабо запротестовал Гиперион.
-Я знаю, что говорю, - отрезал Зевс. – Тебе, по идее, пора бы уже о душе думать, а ты всё не уймёшься никак. Ты когда в последний раз у Гебы был на омолаживании?
-Ты же знаешь, я не любитель всех этих новомодных штучек с гербалайфом и виагрой.
-Да уж я вижу чего ты любитель. Короче так, чтоб через минуту этого жаберного недоразумения здесь не было, иначе сам знаешь, что тебя ждёт.
-Что его ждёт? – жалобно пропищал тритон.
-Санаторные нары в тартаре, вот что.
-Но как же Мир обойдётся без солнечного бога?
-Не беспокойся, желающих на это тёплое местечко уйма, только свистни.
-Вот только не надо угроз, - вскинул куцую и мыльную бородёнку Гелик. – А ты, Малёк, давай-ка выбирайся наружу, тебе пора.
-Как пора? Куда пора? – перепугался Малёк. – Мы ж на небе, на такой верхотуре, у меня есть плавники, но нет крыльев…
-Ничего, ничего, сгодятся и плавники, - приговаривал Лучезарный, коленом вытесняя тритона из бочки. – Тебе даже не придётся ими махать, просто спикируешь вниз и всё.
-Но я разобьюсь в лепёшку! – взвизгнул тритон, упорно сопротивляясь и не желая уподобляться летучей рыбе.
-Сгруппируйся на подлёте, - кряхтел Гелиос, - и не открывай широко рот. Мы сейчас как раз над морем, так что не забудь передать от меня привет Посейдону.
Зевс с высоты своей колесницы насмешливо наблюдал за их вознёй, сценка яв-но забавляла его.
-Помочь? – поинтересовался он.
-Не надо, - пропыхтел Гелиос, - я сам.
-А как же простата! – вдруг отчаянно заголосил земноводный юноша. – Я же не успел помассировать тебе простату!
Гелиос на мгновение замер и в ужасе покосился на Громовержца.
-Я не знаю, о чём это он, - выдохнул он.
-Ага, - согласился Зевс, и широко ухмыльнулся.
-А ну проваливай, мерзкий лягушонок! – взревел Лучезарный.
Ярость придала ему недостающие силы, в результате чего несчастный тритон пробкой вылетел из бочки и с истошным воем, оставляя за собой след из пенных хлопьев, полетел вниз, к далёкой земной поверхности.
-Хорошо пошёл, - констатировал Зевс, с интересом провожая взглядом быстро удаляющуюся фигурку. – То-то опять удивятся рыбаки и астрономы. Вот так и появляются в мире смертных нелепые легенды о чудесных рыбьих дождях и матерящихся кометах.
Зевс посмотрел на Гелиоса. Тот, по пояс высунувшись из своей бочки, скорбно смотрел вслед юному красавчику, плевать хотевшему на то, что его последний полёт будет воспет восторженными поколениями.
-Жарковато сегодня, не находишь? – угрожающе проворковал Кронид, желая привлечь к себе внимание.
-А? М-м… да, есть немного.
-Может, это от того, - ещё более ласковым и ещё более угрожающим тоном продолжил Зевс, - что пока ты готовил к приятным  процедурам свою простату, твоя неуправляемая тележка сползла с трассы и приблизилась к земле?
-Ты так думаешь? – рассеянно уточнил Гелиос, не замечая расставленной ловушки.
-А чего мне думать, я вижу. – Громовержец начал свирепеть. - Как здесь оказался этот аквариум?
-Зая, ты ж сам чувствуешь, как здесь жарко, - пожал мыльными плечами наивный Гиперион, - вот я и решил освежиться.
-А массажист теперь прилагается к каждой бочке? – Не в силах дальше сдержи-вать клокочущую ярость, Зевс заорал: - Тебя на кой ляд здесь поставили? Дырки массировать?!! Так ты сперва в Венце дырку заткни! Ну-ка живо верни колесницу на прежнее место, а не то вояж в тартар из вероятности превратится в заслуженную реальность.
-Да успокойся ты, - слабо возмутился Гелиос, - и хватит меня стращать тартаром, надоело уже. Чего ты вообще сюда припёрся? Шпионить за мной? Заняться больше нечем?
Зевс долгим, испепеляющим взглядом буравил осмелевшего из последних сил титана, после чего разомкнул плотно сжатые губы и небрежно проронил:
-Не льсти себе, мне есть, чем заняться. А к тебе я заскочил по пути, бутерброды от Персы1 передать.
-Как мило с её стороны, - кисло улыбнулся Гелиос. – И как она там поживает?
-Замечательно. Куда как лучше, чем во время вашей совместной жизни. Но бутерброды можешь кушать без опаски, она так и сказала мне, что на такую скотину, как ты, даже яда хорошего жалко.
-Узнаю мою жадную жёнушку.
Гиперион поймал брошенный ему Зевсом пакет со снедью и с показной брезгливостью сунул его под сиденье своей колесницы.
-И куда же ты направляешься сейчас? – с фальшивой любезностью поинтересовался он.
-А к вашей с Персой доченьке, к Кирке, чтоб ей пусто было.
-Ну конечно, все дети, что рождены не от тебя, плохие, - отважился обидеться Гелиос.
-Не в этом дело.
-А в чём? Она тебе не дала, что ли?
-Среди моих детей нет ни одного предателя! – жёстко отрезал Громовержец. – А вот твоя Кирка с изумительной изобретательностью пытается усидеть сразу на двух сиденьях. Разве ты не в курсе, что она симпатизирует Изначальному? Разве ты забыл, что это именно она заказала разбойное нападение на тебя, с целью похитить Венец Света? Охмурила Гермеса и выманила у него кадуцей. И только она знает, где сейчас находится недостающий фаэтон.
Лучезарный конечно же знал о проделках своей бесшабашной доченьки, а потому мог сейчас лишь беспомощно шевелить губами и хлопать глазками.
-Вот какой из тебя папашка, - с мстительным удовлетворением заключил Громовержец, - вот как воспитываешь ты своих детей. И ещё после этого хватает наглости что-то вякать про моих. Хотя… с наглостью и самодовольством у тебя никогда проблем не было.
Подавленный Гелиос шумно осел в бочку, погрузившись в пену по самые ноздри, став изумительно похожим на скверно пообедавшего гиппопотама. Зевс пару минут наслаждался этой пасторалью, после чего заметил:
-Вот смотрю я на тебя, чубайсовый мой, и понимаю, как же вы с Гекатой всё же похожи друг на друга. У обоих из вас два редкостных даже для Бессмертных отличительных недостатка: детские комплексы неполноценности и врождённое чувство подлости. При чём второе является следствием первого.
Зевс, насладившись унижением титана, решил смилостивиться.
-Ладно, проехали, - холодно улыбнулся он, - я здесь не для того, чтобы копаться в твоём грязном белье. Как я уже сказал, я собираюсь встретиться с Киркой, и в связи с этим у меня есть несколько вопросов…

*   *   *   *   *
По улочке, утопающей в тени развесистых буков, что росли вдоль каменных изгородей, неспешно топал серенький, ушастый ослик. Напрасно осликов обвиняют в упрямстве и недалёком уме. Может они и не способны совершать простейшие арифметические вычисления, но в сообразительности им никак не откажешь. В особенности, если от этого напрямую зависит целостность их шкуры и продолжительность жизни.
Ослик, о котором сейчас идёт речь, был задумчив и сосредоточен как никогда, ибо сейчас он как раз и был озабочен своим будущим, так как груз, который он вёз на себе был очень и очень ценным. Хотя со стороны этого не скажешь. Подумаешь, какая-то укутанная с ног до головы в тёмные одежды женщина, - да мало ли таких можно встретить на Ново-Лесбосе? Да здесь все такие! Правда, большинство из местных обитательниц носили крайне экономичные наряды, обычно обходясь одной набедренной повязкой или же камышовой юбочкой. Но то были модницы, либо обладательницы стройных, соблазнительных фигурок. Если же вам не повезло, и легендарный стандарт 90-60-90 для вас расшифровывался как рост-вес-возраст, то вполне допускалась и подобная стыдливость. Впрочем, на Розовом острове так вели себя лишь приезжие иностранки, все же прочие островитянки, прожившие здесь хотя бы неделю, напрочь забывали о былых комплексах и без смущения щеголяли едва не голышом.
А кого собственно стесняться? – мужчинам вход в это бабье царство был заказан под страхом смерти.
…Ослик, повинуясь уверенной руке, остановился напротив калитки увитой гирляндами дикого хмеля.  Бесформенная в своих одеждах фигура вывалилась из седла на землю и, судя по колебательным движениям, размяла затёкшую спину. После чего свела ослика на обочину и, подобрав длинные полы платья, направилась к калитке. Выпростав из складок одежды руку, иностранка взялась за подвешенный на цепочке молоток и ударила им по бронзовому гонгу. Подождав минуту – ещё раз… и ещё…
Наконец изнутри послышались тяжёлые, шаркающие шаги, после чего залязгали многочисленные запоры. Скрипнула на петлях открываемая дверь. В проёме показалось сердитое лицо розовощёкой, курносой женщины.
-Ну чего, чего ты долбишься? - недовольно прикрикнула она. – Чего тебе здесь надо? Только сразу предупреждаю – в рекламных акциях я не участвую, перхоть меня не беспокоит, и лишних денег нету.
-О, в этом я не сомневаюсь, - донёсся из глубин одеяния глухой голос посетительницы. – У меня к тебе личный интерес. Тебе понравится.
С этими словами, иностранка бесцеремонно пихнула обомлевшую хозяйку в грудь, шагнула в проём и с треском захлопнула за собой дверь.
На опустевшей улочке остался один серый, ушастый ослик.

*   *   *   *   *
Всё то время, пока странная гостья едва ли не на пинках вела Кирку через кипарисовую аллею и цветочный садик в направлении дома, колдунья ещё пребывала в уверенности, что с ней ведут какую-то забавную игру – одну из тех, где применяется лёгкое, возбуждающее насилие, и где незазорно побывать в шкуре рабыни. Кирке нравились подобные развлечения и благоволившая ей царица Иобата, так же разделявшая её сексуальные пристрастия, иногда подсылала к своей любимице искусных истязательниц, способных с помощью одного лишь хлыста и тёрки для сыра сотворить бесподобные чудеса оргазма.
Но эта «госпожа» с самого начала повела себя довольно странно.
Едва они оказались в доме, как незнакомка тут же заехала колдунье кулаком в челюсть – при чём удар оказался совсем не «игрушечным», а полновесным и болезненным. Кирка пролетела через всю комнату и повалилась на раскинутую возле очага медвежью шкуру.
-Эй, чё за наглёж, в натуре! – возмущённо взвизгнула она. – Ты силу-то соразмеряй! Ни хрена себе петтинг! Да у меня после прошлой игры с резиновыми утятами ещё не все синяки сошли.
-Да уж какие там игры, - зловеще прогудела незнакомка, срывая с себя покровы.
-Ты-ы!!! – задохнулась от ужаса колдунья.
Зевс посмотрел в висящее на стене большое серебряное зеркало и улыбнулся своему отражению.
-Хм, действительно, я. А как ты догадалась?
-Как… как ты меня нашёл?
-Ты смеёшься? Где же ещё может прятаться женщина, терпеть не могущая мужчин? – ясен перец на Лесбосе. Не так глупо прозвучал бы другой вопрос: что я здесь делаю? Ну, давай, спроси меня.
-Что ты здесь делаешь? – покорно пробормотала волшебница.
-Во! Но вопрос этот тоже глупый, что значит: что я здесь делаю? Разыскиваю злостную предательницу, которая ради наживы, власти и секса готова продать кого угодно.
-Как странно, - удивилась Кирка, - ты перечислил три основных условия для того, чтобы наиболее полно соответствовать образу настоящего бога.
-Дура, а ненастоящих богов не бывает! – топнул ногой Кронид. - Ты мне брось тут демагогию разводить, контра недобитая. Что дозволено богам, то не дозволено быдлу, поняла? Так. Теперь перейдём к насущному. Для начала я бы хотел, чтобы ты вернула мне кадуцей Гермеса.
Пшеничного цвета бровки волшебницы взметнулись наверх. Но прежде чем она успела раскрыть рот, заговорил сам Кронид.
-Какой кадуцей? У меня нет никакого кадуцея, - издевательски пропищал он, явно пытаясь пародировать колдунью. Но дальше продолжил уже своим, и весьма жёстким, голосом. – Брось, дорогуша, у меня нет желания выслушивать твои враки. Ты же знаешь: мне известно всё. По крайней мере, всё, что касается твоих делишек. Так где у нас кадуцей?
Кирка кряхтя поднялась на ноги и отошла к стене задрапированной роскошной алой парчой. Привалившись к ней спиной, она дерзко взглянула на Громовержца.
-У меня его нет, но я знаю, где он. Осталось только обсудить цену за информацию.
-Да ты рехнулась, стерва! – возмутился бог. – Торговаться со мной вздумала?
Колдунья незаметно завела руку назад и, нащупав под тканью потайной рычажок, надавила на него.
-Будет вполне достаточно того, что я не стану тебя сильно уродовать, - пригрозил Зевс. – А вот станешь упрямиться, точно пожалеешь. Знаешь, есть такие бродячие цирки уродцев? Так вот ты там будешь королевой…
Внезапно цветастый полог, закрывавший дверной проём, с треском разорвался, и в помещение влетел огромный и крайне активный кабан.
-Опаньки! – обрадовался встрече Зевс. – Ну надо же, как в тему о цирке. Да ты, видать, и без меня уже задумывалась о новой карьере. Борисос! Знакомые всё рыла!
Оторопевший хряк уставился на небожителя.
-А это ещё что там такое у тебя? – Кронид склонил голову набок и чуть присел. – Ого-го! А ты, я гляжу, себе не слабое достоинство… наработал! Поди, ежечасно кроешь всё, что движется. Интересно, тех львов и волков, что гуляют снаружи, тоже?
Матёрый кабан, чья щетинистая холка доставала Громовержцу до подбородка, смущённо засучил копытцами по мозаичному полу – при этом откуда-то из-под брюха послышался глухой, скребущий звук, как если бы по полу возили концом обёрнутой в кожу палки.
-Ну и что дальше? – поинтересовался у волшебницы Зевс. – Ты чего, собиралась натравить на меня свою злую, хм, пятиногую свинью? Забавно будет посмотреть.
-Чего расселся, дебил! – визгливо закричала любимцу Кирка. – Фас!!!
Натренированное животное взревело и ринулось в атаку. Но в паре шагов от Зевса оно круто изменило свою траекторию и с пронзительным визгом покатилось по полу, с грохотом сметая богатый интерьер.
-Неплохая попытка, - кивнул Кронид, опуская руку, - но, как видишь, неудачная. Может, ты сама попробуешь меня забодать?
Кирка взмахнула руками. Ослепительные нити молний сорвались с кончиков её пальцев. Зевс небрежно отразил и эту атаку.
-Попробуй ещё, - попросил он.
Волшебница в бешенстве взметнула руки над головой.
Ревущая стена пламени надвинулась на бога и охватила его в кольцо.
Зевс неторопливо вышел из огня – его чёрная хламида даже не задымилась.
-Мило, очень мило. Продолжай.
Кирка остервенело топнула ногой и сейчас же в воздухе возник столп смерча, который с воем поглотил фигуру Громовержца. С минуту волшебница напряжённо следила за чёрным хвостом, и когда небожитель с невозмутимым видом показался из него и одним движением руки успокоил воздух за собой, она взвыла от отчаяния.
-Становится скучно, - сообщил Зевс. – Ты, я вижу, совсем тут среди смертных нюх потеряла, раз решила, что можешь противостоять своими чарами Бессмертному. Глупо с моей стороны это делать, но всё же снизойду и напомню: милочка, ты - ничтожество. И если ты полагаешь, что тебе, полубожественной, сойдёт подобное с рук, то ты сильно ошибаешься. На что, интересно, ты вообще рассчитывала, когда посмела поддержать Изначального и при этом последовать за мной в Новый Мир? Вообразила себя крутой диверсанткой?
Кирка хотела было что-то ответить, но вовремя сдержалась и заскрипела стиснутыми зубами.
-Да знаю я, знаю, - ухмыльнулся Зевс. – И про Иобату знаю, и про засевшего в горах Хасана. И про то, что большинство амазонок поддалось уговорам своей царицы и готовы восстать против богов. Вот только, мне интересно, знают ли они, что царица у них с яйцами? И о том, что выступают они на стороне Хаоса? А?
Кирка, явно не ожидавшая подобной осведомлённости, вытаращилась на олимпийского небожителя.
-Да, дорогуша, да. А ты, что же думала, что мы там во дворцах своих только пируем да бессмертной жизни радуемся? Так вот нет. И, если ты закончила со своими жалкими потугами в чародействе, может, мы вернёмся к вопросу о кадуцее?
-А вот хрен тебе, - со злостью прошипела волшебница. – Давай, попробуй-ка без моей помощи выяснить, где жезл, а я тебе ничего не скажу. Можешь пытать меня, я не боюсь боли, можешь превратить меня в жабу, мне всё равно. Делай, что хочешь, я не стану ничего говорить!
-Правда? Хм. Да ты и впрямь мнишь себя богиней. Опасное заблуждение, очень опасное.
Зевс не торопливо обогнул очаг в центре комнаты и грозно навис над кушеткой, под которой притаился насмерть перепуганный Борисос.
-А ну, свин, вылазь, - приказал он. – Вылазь немедленно!
Жалобно повизгивая, боров выполз наружу и бухнулся к ногам Громовержца.
-Эк тебя разнесло. Видать, неплохо потчует тебя хозяйка. Вот только для какой цели она так раскармливает тебя, не задумывался? А я бы задумался. И насторожился.
Кабан испугано глянул на волшебницу. Та, плотнее стиснув губы, отвернулась.
-Ага! – мрачно улыбнулся Кронид. – Я так и знал, она уже готовится к празднику, на котором ты непременно украсишь собой пиршественный стол. С редиской в пасти и пучком петрушки в заднице. А, Кирка? Любишь свинину?
Волшебница одарила Зевса злющим взглядом, после чего презрительно глянула на Борисоса – она не могла простить ему неудачной атаки на небожителя.
Ох, и зря же она это сделала, ох, и зря.
Не ожидавший столь подлого и откровенного предательства, Борисос ужаснулся. Щетина на кабаньей спине вздыбилась, он подскочил с брюха на копытца и протестующе восхрюкотал.
-О, - обрадовался Зевс, - похоже, ты, хрюшенька, что-то знаешь.
-Молчи, м-м-м…
Резкий взмах зевсовой руки запечатал рот Кирке и полностью обездвижил её тело. Теперь могущественная колдунья, способная своими чарами составить достойную конкуренцию даже Гекате, была абсолютно бессильна.
-Я правильно понял тебя, - ласково спросил Зевс у кабана, - ты знаешь, где кадуцей и готов показать мне?
Борисос посмотрел на перекошенное лицо хозяйки, и мстительно кивнул. Та, глухо завыла и в бессилии закатила глаза. Кабан же, вихляя объёмистыми окороками, потрусил к очагу, передним копытцем ловко выгреб наполовину обгоревшую ветку и, прихватив её за целый конец зубами, направился к стене свободной от ковров и прочих украшений.
-Что это ты задумал? – насторожился Зевс.
Борисос довольно заурчал и встал перед белоснежной стеной широко расставив упитанные ляжки, отчего его выдающееся достоинство предстало во всём своём величии. Кронида эта поза сильно смутила.
-Дорогой мой, сразу хочу тебя предупредить, в данный момент я не расположен к зоофилии. Конечно, в моей практике у меня были отдельные эпизоды, но уж никак не со свиньями, да ещё и с такими габаритами…
Внезапно Зевс осёкся и замолчал, с удивлением уставившись на чёрные каракули, что стали появляться на белой стене.
Кабан… был грамотным!
Хотя с каллиграфией у него были явные проблемы.
От изумления у Громовержца даже заслезились глаза, и ему на миг показалось, что у Борисоса на башке кудрявятся шелковистые локоны с голубым отливом.
-Чувствую себя какой-то буратиной, - пробормотал Зевс.
Между тем кабан закончил писать и отступил в сторону.
«РАСКАЛДУИ  МИНИА  ПАЖАЛУСТА», - медленно прочитал вслух Громовержец.
Некоторое время бог молчал, осмысливая смысл странного послания. Глянув на волшебницу, свирепо вращающую выпученными глазами, он понял, что кабан действует в верном направлении, осталось только догадаться, к чему он клонит.
-Э. Я всегда подозревал, что ты был когда-то человеком. Ну, и как же я смогу тебя расколдовать? Многие чары твоей хозяйки недоступны даже мне, для этого, как минимум, необходима её волшебная палочка.
Борисос, похрюкивая, подбежал к Крониду и, встав перед ним, задрал вверх заднюю ногу, после чего указал рылом на касающееся пола достоинство.
-Да, брат, тебе можно позавидовать, - мечтательно произнёс Зевс. – Подумать только, с таким счастьем, и – свинья!
Борисос раздражённо хрюкнул и мотнул башкой. Дальше последовала целая пантомима, во время которой он энергично дёргал конечностями, подпрыгивал и вертел задницей.
Озарение медленно снисходило на отупевшего от удивления Громовержца - Борисосу пришлось пять раз повторить на бис своё представление. Наконец взмыленный и хрипло дышащий кабан в изнеможении уселся на пол.
-Э. Если я тебя правильно понял, - произнёс Зевс, - ты хочешь, э… хочешь… чтобы я, э… О Небеса! Я должен пнуть тебя по… нему?
Хряк радостно закивал мордой и несколько раз сильно дёрнул копытом.
-Пнуть сильно и, э… три раза?
Кабан снова закивал.
-Но тебе же будет больно!
Кабан кивнул и печально скривил пятачок. После чего тяжело поднялся, встал перед Зевсом, широко расставив ноги, и зажмурил глазки.
-Какое варварство, - покачал головой Зевс, неотрывно глядя на подставленный для ударов огромный орган. – Ё-моё, да у меня от одной мысли об этом у самого всё сжимается и ноет. Нет… я так не могу.
Кабан резко повернул к богу ушастую голову и возмущённо рявкнул. Больше он ничего не успел сделать, потому как Громовержец неожиданно и со всей дури нанёс по достоинству могучий удар кованым мыском сапога. И, вслед за этим ещё два, не менее сильных удара.
Если бы Зевс не успел проворно отскочить назад, огромная туша непременно раздавила бы его, а если бы он ещё и не догадался заткнуть себе уши – оглох бы обязательно.
От пронзительного рёва обезумевшего от боли животного по стенам киркиного жилища с треском поползли разрастающиеся трещины, с потолка посыпались камни и извёстка. Кабаний тайфун метался по дому, круша в щепы мебель, плюща и разбивая утварь.
…Затишье наступило нескоро, но неожиданно. Внезапно всё прекратилось и стало тихо. В белом известковом тумане слышны были лишь позвякивания посуды, треск оседающих стен и чьи-то жалобные стоны.
Зевс, убедившись, что тишина окончательная, осторожно слез с колонны и хрустя черепками, пошёл сквозь туман на звук стонов. Первой, кого он увидел, была Кирка. С ног до головы покрытая толстым слоем белой пыли, она словно мраморная кариатида, стояла на прежнем месте, клочья драпировки колыхались над её головой погребальными флагами. Колдунья по-прежнему была обездвижена, и лишь бессмысленно хлопающие глаза выдавали в ней живое, хоть и изрядно контуженое, существо.
В нескольких шагах от Кирки на заваленном хламом полу лежал скрючившийся и жалобно стонущий человек.
-Эй… эй, ты! – окликнул его Зевс.
Человек на время затих и приподнял голову.
-Ты… Борисос?
-Угу, - провыл бывший кабан. – Что же ты, всесильный Тучегонитель, с такой силой мне врезал… твою мать!..
-Ты ж сам просил.
-Да надо было только трижды коснуться! Слегка! Понимаешь, - слегка!!!
Борисос, продолжая завывать, предпринял попытку подняться на ноги.
-Ну уж извини, - развёл руками Зевс, - как понял, так и сделал. Ладно, не переживай, вылечим тебе твою болячку. Ты лучше скажи, где Кадуцей?
-Да здесь, будь он неладен, здесь, у меня.
Громовержец приблизился к вставшему на ноги человеку.
-Где?
-Да вот он.
Борисос, кряхтя от боли, выпрямился и отвёл руки от паха. Зевс ахнул.
Жезл Гермеса, тускло блистая золотыми, переплетёнными змейками, свисал у Борисоса между ног, беря начало от причинного места.    
 
10.
ВОЙНА   ТРАНСОВ
Чёрные клубы смрадного дыма обволакивали огромную тушу поверженного чудовища. Завалить его удалось лишь совместными усилиями Афины, Немезиды и Гефеста, но даже истыканное огненными стрелами и копьями и насквозь продырявленное магическими ядрами, пугающе живучее чудовище рухнуло только после того, как Гефест догадался метнуть ему под ноги гранату – взрыв и поставил последнюю точку.
Первой к дымящейся туше приблизилась Афина. Зажимая нос, она попинала монстра, убедилась в его окончательной недееспособности, после чего обернулась и крикнула:
-Выползайте из щелей, он дохлый!
Боги, нервно озираясь, обступили поверженное чудовище.
-Срань олимпийская, да что это за тварь такая? – высказала общую мысль Селена. – Я, конечно, редко выбираюсь на смертные тусовки – из-за неё, - Луноликая кивнула на Ананку, - но такое уродище вижу впервые.
-Вот потому я и против твоих променажей, - заявила Ананка. – Нечего на уродов пялиться.
-Ребята, а я узнаю этого монстра, - сказал Гефест. – Это же тот самый попугайчик, которого ты, Афинка, отправила на разведку.
-Да ну? – неуверенно протянула Паллада. – Ты не находишь, что габариты у них немного не того, не совпадают. Да и внешность с расцветкой.
-Вот. Я нашёл одно не обгоревшее пёрышко. – Гефест продемонстрировал всем желающим лежащую на ладони зелёную пушинку.
-Может, он съел нашего разведчика, а пёрышко отрыгнул.
-Чем? Задницей? Я его, между прочим, там нашёл.
-Ай да, Геф! – хохотнул Приап. – Знает, хитрец, с какого места осмотр начинать.
-Но как мог маленький попугайчик, который был до того… - Афина заглянула в реестр заколдованных помощников, - …был до того гоплитом из Спарты, обернуться в подобную образину?
-А чего ещё ожидать от гопников, - вновь схохмил Приап.
-По-видимому, - сказал Фтах, - всё дело в том, что бедняга невольно пересёк ту невидимую черту, за которой магия окончательно теряет свою силу.
-Да-да, - подхватил мысль Асклепий, - а поскольку, он являлся зачарованным смертным, неконтролируемая, произвольная «расколдовка» привела его физическое тело к аномальной морфогенетической трансформации.
Эллинские боги переглянулись и воззрились на Айболита, усиленно переваривая заумное объяснение.
-Это он с кем сейчас говорил? – проскрипел Гермес.
-Короче, я был прав, и возвращать нашему войску первоначальный облик нужно прямо здесь, - более доходчиво разъяснил Фтах.
-А! – дружно закивали боги.
-Нет, но вы обратили внимание на то, каким сильным оказался этот мутант! - аккуратным шёпотом воскликнула Гестия.
-Да-да, - восторженно согласилась Афродита, - такой большой, могучий!
-Ярко выраженная посттравматическая патология, - заявил Асклепий. – Аномальная невосприимчивость к физической боли. Пациент скончался только после того, как были смертельно поражены все его основные жизнеобеспечивающие органы: сердце, мозг, паховые кольца.
Боги переглянулись.
-Ну какой же ты умный, Клёпа, - причмокнул Приап. – А можно поподробнее о паховых кольцах?
-Слушайте, а ведь это мысль! – внезапно просветлела Афина.
-Ты о кольцах? – спросил Приап.
-А что если нам попробовать всех наших пернатых аккуратно перевести за магический барьер!
-С ума сошла! – возмутился Гермес. – Чтоб стадо монстров потом аккуратно нас всех перетоптало? Мы не справимся с ними со всем нашим вооружением!
-А почему ты так уверен, что они будут враждебными к нам? Вы заметили, что этот… попугайчик по большому счёту не собирался на нас нападать?
-Ага, - фыркнул Гермес, - он просто походя собирался сделать из каждого из нас по ещё одной лужице.
-Да в нём же просто говорили инстинкты, и ни чего больше.
-Меня всегда настораживали такие опасно разговаривающие инстинкты, - заявил Гермес.
-Я больше чем уверена в том, что если мы будем постоянно у них перед глазами, если станем ободрять и успокаивать их в момент, э-э… как там Клёпа выразился? – аномальной трансформации, - так вот, при этих условиях они, даже став монстрами, будут помнить кто их хозяева, и тогда мы сможем управлять их действиями.
-Бред! – воскликнул Гермес. – Полный бред! Просто признайся, что тебе лень возиться с магией и возвращать им облик как положено.
-Вовсе нет…
-Да ты хоть понимаешь, что на ходу выдумала очень сомнительный способ и теперь толкаешь нас всех на рискованный эксперимент?
-А мне её идея нравится, - подал голос Асклепий. – И кто нам мешает свести риск к минимуму и поэкспериментировать сперва над одной особью?
-Здрасьте! И этот туда же! – всплеснул руками Вестник. – Что ж, делайте что хотите. Только дайте мне успеть спрятаться получше.
Видя, что остальные сородичи заинтересованно остаются на месте, Гермес сплюнул и скачками понёсся прятаться в туче.
-Эврик, принеси сюда ещё одну птичку, - распорядилась Афина. – Только поменьше. Можно воробушка. А всем остальным я предлагаю держать оружие наготове… мало ли что.
…После продолжительной заминки вернулся Эвр. Он двигался какой-то неестественной, дёрганой походкой, словно бы ему приходилось прилагать усилие и тащить кого-то за собой. Этим кто-то по-видимому была ласточка, которая бешено металась над головой бога по разным сторонам, но отчего-то далеко улететь от него не могла.
-Я же сказала принести воробья, - недовольно поджала губы Афина, - а это ласточка, разницу чуешь? И чего это с ней, чего она так гоношится?
-Да их хрен словишь, этих воробьёв, - пропыхтел Сквозняк, - чуть на фиг не заклевали.
-Узнаю крутой нрав стимфалийских пичуг, - заметила Немезида.
-Вот, пришлось вить силки из воздуха и ловить более покладистых ласточек, - продолжил Эвр. – Так и эти словно взбесились! Похоже, все птицы видели, что произошло с попугаем, теперь там такой дикий переполох!..
-Ласточки… ласточки… - Афина пробежала взглядом по списку. – Ласточками у нас стали… амазонки. Что ж, мило. Ну-ка, давай её сюда.
Богиня перехватила из рук Эвра невидимую воздушную нить, ловкими движениями смотала, подтянув бьющуюся птицу к себе, после чего сгребла её в ладони.
Теряющая силу магия и на заколдованной амазонке оставила свои отметины. При чём весьма гротескные. Кто-нибудь когда-нибудь видел ласточку с роскошной золотистой шевелюрой на голове?
-А теперь перестань рыпаться и слушай меня внимательно! – рявкнула она на перепуганную пичугу. – Ты же не хочешь, чтобы я свернула тебе башку, нет?
Птаха дико завращала глазками, пискнула и… покорно обмякла.
-Вот и молодец, - похвалила Афина. – Значит так, будешь меня слушаться с тобой ничего не случится… скорее всего… я надеюсь.
И она пошагала вниз по тропе, на ходу объясняя подопытной птице, что именно от неё требуется.
-Пойду-ка я за ней, - заявил Гефест, поправляя развешанные на поясе гранаты и укладывая на плечо взведённый арбалет.
-Я с тобой, - мрачно буркнула Немезида. Взяв в могучие руки по топору, она последовала за удаляющейся фигурой Кузнеца.
-Так может мы все, того… пойдём, посмотрим? – предложила Селена.

*   *   *   *   *
-Вот так, хорошо, молодец, маленькая, - ласково приговаривала Афина, изо всех сил улыбаясь несчастной птице.
Ласточка не шевелилась - её чёрненькая головка с растрёпанными золотистыми локонами торчала между сложенными лодочкой ладонями, - и только по ощущаемому кожей бешеному сердцебиению несчастной, можно было понять, что она ещё жива. У самой Паллады сердце так же от волнения и внутреннего напряжения рвалось из груди, но не привыкшая выказывать слабость богиня держалась молодцом и даже могла позволить себе спокойный, увещевательный тон.
-Сейчас мы с тобой спустимся ещё пониже. Вон до тех самых больших камушков. Ещё немного. Всё нормально милая, дыши ровней.
ЭТО началось, когда до валунов оставалось всего несколько шагов.
Афина ощутила, как крохотное тельце ласточки вдруг судорожно забилось в её ладонях, и с пугающей быстротой начало набирать вес. Через несколько мгновений оно уже отяжелело настолько, что богиня, не сумев удержать, выпустила его из рук. Ласточка грузно шлёпнулась на землю и издала басовитый клёкот.
-Етическая сила… - потрясённо выдохнула Афина, отшатываясь прочь.
Между тем с ласточкой начало твориться форменное безобразие. В смысле теперь её тельце стремительно меняло свою форму – и при чём самым невообразимым образом. Чёрное оперение с треском разлетелось, золотистые волосы осыпались, а розовая тушка, приняв отвратительный фиолетовый цвет, начало пучиться и разрастаться. Под грубеющим кожным покровом с хлюпаньем перекатывались бугры, давая понять, что сам скелет птицы подвергается радикальной переустановке.
На этапе, когда существо разбухло до размеров матёрого кабанчика, из дёргающегося тела с хрустом начали выдвигаться многосуставчатые конечности с зазубренными шипами и присосками на концах. Утробно взревев, «кабанчик» взметнулся вверх на паучьих лапах, и… начал быстро раздуваться вширь.
-Мамочки!
Афина обернулась на всхлип за своей спиной. Сбившись тесной кучкой, там стояли боги. Все, кроме Гермеса. Заметив в трясущихся руках Гефеста взятый на изготовку арбалет, Паллада свирепо прошипела:
-Даже не вздумай! Стойте, где стоите, и не вмешивайтесь…
Оглушительный рёв сотряс горы и поколебал камни под ногами. Дружно охнув, боги отшатнулись назад.
Холодея от дурных предчувствий, Афина круто развернулась и с трудом удержала крик за стиснутыми зубами: теперь перед ней был не «кабанчик», а целый «слон».
Невообразимо уродливый монстр имел пять пар паукообразных ног, раза в два больше верхних конечностей, снабжённых клешнями, а так же щупальцами и хоботами, неподдающимися пересчёту. Раздутое шарообразное тулово бугрилось шипастыми наростами, а непонятной, угловатой формы огромная башка увенчивалась доброй дюжиной рогов. Широкая пасть монстра, как и положено, щерилась многорядными острыми зубами.
Но самыми ужасными Афине показались глаза чудовища - они были человеческими! И в них застыл такой безумный страх, что Афина, на миг потеряв самообладание, схватилась за ёкнувшее сердце.
Но расслабляться было нельзя. Ведь именно сейчас на заключительной стадии мутации Афине и следовало подтвердить свою гипотезу о возможности приручить и подчинить себе кошмарную тварь.
А потому, встряхнувшись и сжав волю в железный кулак, богиня вскинула руки вверх и твёрдым, спокойным голосом воскликнула:
-Всё в порядке, девочка моя! Я с тобой, а потому всё в порядке! Смотри на меня, слушай мой голос, и всё будет хорошо!
Угрожающе щёлкая зубастой пастью, монстр уставился немигающим взглядом на маленькую фигурку перед собой.
-Помни: не важно как ты сейчас выглядишь, главное, что суть твоя, твой разум и твоя душа остались прежними. Ты – дева-воительница, бесстрашная и неумолимая к врагам и верная своим боевым подругам. Я – твоя подруга! Я – твоя богиня, которой ты присягала на верность в священном Храме в день своего совершеннолетия! А потому твоя жизнь и твоё оружие принадлежит мне, и только мне. Обещаю тебе, моя амазонка, что когда мы завершим свой поход, я верну тебе прежний, человеческий облик и твоя теперешняя жертва будет достойно вознаграждена. В том клянусь нерушимой клятвой, и пусть воды Стикса будут мне порукой!
По мере того, как Афина произносила свою торжественную речь, безумие в глазах чудовища постепенно таяло, судороги в могучем теле прекратились, когда же богиня замолчала, застыв в величественной позе, чудовище издало глухой, утробный рык, и медленно склонило рогатую голову перед своей повелительницей.
-Да… - прошептала одними губами Паллада, и в изнеможении расслабила до предела напряжённые мышцы. – Да, всё верно. 
   
*   *   *   *   *
Через несколько часов на скалистом плато стало тесно от громадных туш уродливых существ.
-Вот теперь мы нашими ТРАНСформерами обложим крепость ТРАНСвестита так, что ему будет ни охнуть, ни пукнуть! – радостно скакал между чудовищами Гермес.
Боги сурово уставились на него.
-А что? – без тени смущения удивился Герм. – Я, между прочим, всегда говорил: за генетикой стоит великое будущее. Предлагаю, пока не поздно, ввести в штатный реестр на Олимпе должность новой богини, которая и займётся этим направлением. Кто -за?            

11.
УСМЕШКА   ПРОВИДЕНИЯ
Никто не любит проигрывать. Это общеизвестно и вполне объяснимо. Другое дело, что каждый по-разному относится к своему проигрышу. Кто-то флегматично усмехнётся и махнёт рукой, кто-то посмеётся вместе с победителем над своей неудачей, весело заверяя его, что уж в следующий раз судьба непременно улыбнётся именно ему, а сейчас священный долг победителя проставиться на пирушку. Есть и такие, кто, внешне оставаясь спокойными и улыбчивыми, будет терзаться внутренними переживаниями, но постарается приложить все силы, чтобы его терзания никто не заметил.
Но это всё варианты для сильных и в определённой степени уравновешенных индивидуумов. Бессмертные боги, являясь по большому счёту созданиями уникальными, могли себе позволить всё, что угодно, и в том числе слабости и неуравновешенность. Ведь не секрет, что больше всего истериков, капризуль и оригиналов именно в числе сильных мира сего. Ну могут они себе это позволить, могут. Потому как, когда у тебя всё есть и каждое твоё желание возможно и исполнимо, хочется развеять скуку, встряхнуться и удивить самого себя – а тем паче окружающих - чем-нибудь экстраординарным. Типа ежедневным купанием в крови девственниц, или, на худой конец, заказом на обед стакана с птичьим молоком.
Но мы немного отвлеклись.
Так вот, - никто не любит проигрывать.
Но так как не любила проигрывать Геката, не любил никто! Она просто на генетическом уровне не способна была признать своё поражение. Ибо искренне веровала в свою исключительность, в свою особую роль в семействе эллинских небожителей, и бесконечно презирала и ненавидела каждого из своих родственников, кто осмелился добиться успехов и подняться хотя бы чуточку выше неё.
А таких было немало.
Геката ведь была богиней Древнейшей. Времена её популярности среди смертных безнадёжно прошли, отпихивая её на задворки Мифологии. Новых храмов люди не возводили, а в старые наведывались лишь беззубые старухи и любопытствующие туристы, которые без особого пиетета пялились на её рассыпающиеся в труху статуи, ковырялись в носу возле поросших травой алтарей, и приносить жертвенных даров «немодной» богине желания не испытывали. Изредка, по большим праздникам и глухими безлунными ночами ещё собирались стайки ущербных демонопоклонников, дабы попить крови прирезанных котят и вяло, не надеясь на положительный результат, поклянчить у древнего божества что-нибудь из шмоток. Но эти неудачники только ещё больше бесили Чародейку, ибо они, как правило, оказывались глупыми, прыщавыми малолетками. Да к тому же от их ног так немилосердно воняло прокисшим сыром, что через час, остававшаяся невидимой для них богиня начинала ощущать тошноту и головокружение.
Именно после этого она пришла к убеждению, что ненавидит две вещи: мизантропию и людей. Ну и, конечно, более удачливых, чем она сама богов. Хотя, неудачливых она тоже ненавидела.
Было от чего впасть в чёрную меланхолию и превратиться в стерву.
В принципе, быть стервой Гекате даже нравилось и ею она ощущала себя всегда. Да, по правде сказать, среди Бессмертных таковых было скорее большинство. Не то чтобы это мода какая там или болезнь, а просто что-то типа неотъемлемой божественной натуры. Визитной карточки. Ну что это за бог такой, коли он не вредина, не мстителен и не склочник? Свои же и не поймут. Да и люди уважать не станут. Какая-то «белая ворона», вся такая подозрительно правильная и пушистая.
«Не, нам такие боги не нужны», - дружно возмутятся и люди и боги.
Но Геката!..
Геката была, как бы это сказать… Геката была стервой экстра-класса!
Свои недостатки она с гордостью причисляла к своим достоинствам, свои ошибки – канонизировала, и если какая-нибудь «дрянь» из родственничков рисковала пожурить её или – что ещё хуже – сунуться с советом или помощью из разряда «ты не права, такой быть нельзя», такому бедняге можно было только посочувствовать, ибо он становился Персональным Врагом.
Короче, могучая Чародейка была сложной натурой. Даже по божественным меркам.
Самое же прискорбное, что она была ещё и невероятно ранимой. В смысле души. И она это знала. И полагала одним из самых своих ценных качеств. Любой вяк в её адрес, любое неосторожное слово - а тем паче критика – и всё! Мгновенный взрыв неукротимых эмоций, истерика, ругань, ссора, а уже потом, слегка поостыв, ещё одно имя, аккуратно внесённое в нескончаемый список Персональных Врагов.
И ничего удивительного, что «почётное» первое место в этом списке занимало имя Зевса, извечного врага, «хама, мерзавца и скотины»! Геката искренне полагала, что именно она, едва ли не под ручку, возвела в своё время Громовержца на олимпийский трон, а потому именно ей в первую очередь обязан он своей властью и всем, что в итоге обрёл.
«Я ввела его в Тему, - заявляла Чародейка, подвыпив, своим вечно кивающим и поддакивающим лизоблюдам, - я сотворила его! И я же, если захочу, задвину этого выскочку, да так, что мало ему не покажется! Я такое про него знаю!..»
Лизоблюды старательно соглашались, но как только оказывались перед Зевсом, начинали восхвалять и славословить его едва ли не громче прочих.
Кронид, как и все боги, лесть любил, но тонкую, изящную, красиво поданную, фальшивые же пресмыкания его раздражали.
Геката в этом плане была всеядной, полагая, что и грубый подхалимаж способствует рейтингу, имидж не портит, да ещё и настроение улучшает. А вот правда, вы-сказанная в лицо и всякая там критика - угнетают, расстраивают и портят молоко.
Вот почему, услышав от Артемиды и Аты кучу гадостей, Геката не сдержалась и дала выход долго копившейся внутри злой желчи. Это была не обычная истеричная ярость, что весело шагала с ней за ручку по жизни – та вспыхивала, подобно лесному пожару и так же внезапно угасала, - нет, здесь её бывшим спутницам к несчастью удалось заставить Гекату переступить за некую грань, окунуться в мрачные глубины таящегося под спудом Зла, что дремало долгие века в сердцевине многогранной Души богини.
Именно этому Дремлющему Злу обязана была Геката большей частью своего чародейского могущества, именно Оно позволяло почти позабытой людьми богине не только оставаться наплаву и не захиреть окончательно, но и пользоваться правами и привилегиями наравне с процветающими Олимпийцами.
И именно это неведомое миру Зло каким-то образом напрямую связывало и даже роднило Гекату с Изначальным Хаосом, заставляя её тянуться к нему, испытывать необъяснимый трепет от одних лишь мыслей о нём.
Впервые эти странные позывы она ощутила едва только вошла в Багровый Шатёр на афинском Акрополе. Перед глазами у неё, развалившись на пуховых подушках, кривлялся и похабничал пьяный Зевсов байстрюк, Загрей, но внутреннему взору богини внезапно открылась захватывающая дух картина, в которой на месте жалкой плотской оболочки узрела она приоткрытые Врата, сотканные из Тьмы, за которыми расстилалась безбрежная вселенная абсолютной Пустоты. Миллионы призрачных щупалец жадно тянулись из этой бездны в мир Живой Материи, мгно-венно поглощая, пожирая её без остатка и замещая мёртвым вакуумом.
Вот когда открылась ей колоссальная мощь восстающего Хаоса! И тогда же она на миг ощутила томительное желание прикоснуться к источнику столь невиданной Силы, слиться с ним в единое целое и ощутить пьянящий восторг от того, как по жилам твоим струится леденящий поток всеразрушающей Пустоты!
Вот она – Истинная СИЛА, попирающая и смертных и богов, обращающая в прах всё живое, уничтожающая целые Миры и Галактики!
Звёзды! Именно так и рождаются Звёзды!
ВЗРЫВ…
Взрыв Пустоты!
И – родилась Новая Звезда!

-Трепещите, сраные Миры! И будьте готовы пасть ниц пред грозным ликом своей новой Владычицы!!! Ох и развернусь же я! Такой здесь порядок установлю, что… Ой!.. Да растудыть твою кочерыжку! Ну почему именно мне достаются все самые грязные лужи?!!
Исступлённый рёв Гекаты содрогнул удушливый туман, расстилавшийся над болотами Скольга.

*   *   *   *   *
-Да, - согласилась сама с собой Геката, - да, я буду Новой Звездой. К демонам собачьим всех богов и все их глупые игры в Повелителей Земли. В союзе с Изначальным я добьюсь куда как большего. Я такого добьюсь!..
Резко остановившись, она недоверчиво оглядела ближайшие кочки, всерьёз опасаясь вновь оступиться и бултыхнуться в затянутое обманчивой ряской окно омута. Гном Ираклий за её спиной застыл на месте, стараясь даже не дышать. За всё то время, что они после Перемещения находились вместе, Геката лишь однажды удостоила коротышку косым взглядом, в дальнейшем же откровенно игнорировала его присутствие. Ираклий, томясь в своих чувствах – и понимая, что они обречены оставаться неразделёнными и платоническими, - покорно сносил все унижения, радуясь, что ему хотя бы позволяют находиться вблизи.
Выбрав вблизи тропы холмик посуше, Чародейка уселась на него и погрузилась в размышления. Теперь, когда она вышла в свободное плаванье, ей предстояло выработать план дальнейших своих действий. Самым главным она определила для себя необходимость скорейшей вылазки из Подземного Мира Нифльхеля. После чего следует связаться с приспешниками Изначального и дать ему знать, что она более чем согласна на союзничество с ним.
-Так, - вслух рассуждала Геката, - в моём активе магическое перемещение в Коконе. Пройденный путь я примерно помню, так что если задать верные параметры, Кокон перенесёт меня… - тут она остановилась и в сердцах шлёпнула ногой по влажному мху, обдав брызгами примостившегося в нескольких шагах гнома – тот с невозмутимым видом утёр мокрое лицо. – Проклятье! Я же смогу перенестись не дальше той дурацкой речки, которую видела, когда вышла из пещеры после телепортации. А, если учесть, что я сейчас уже нахожусь в самом начале болотной долины, то толку от моего актива никакого… Хм, ведь можно привести в действие тот Внутримировой Портал и встретиться с… Евронимусом.
Этот вариант Геката решила обмозговать получше, пытаясь представить себе, как может пройти встреча двух недавних врагов и во что она в итоге выльется.
«Главное успеть привлечь к себе внимание и начать говорить до того, как прозвучит команда «ату её» и начнётся потасовка», - здраво предупредила саму себя Чародейка.
Задумчиво соскребая со штанин подсыхающую грязь, богиня некоторое время беззвучно шевелила губами.
-Нет, - наконец произнесла она вслух, - альянс с Тёмным Эльфом – бредовая идея. Слишком опасно. Он упёртый и крайне агрессивный тип. Уж коли заказали ему головы трёх богинь, так он сперва оттяпает мне мою, а уж после согласится узнать, чего я там руки поднимала и хотела сказать.
Она зачерпнула из болотного бочажка пригоршню незамутнённой воды и плеснула себе в лицо, после чего утёрлась рукавом. Чище от этого лицо не стало, зато кожу теперь не так стягивало.
-И что мне остаётся? Плутать, как дуре по мёртвым пустошам и по трупам местных тварей, убитых по пути нашими предшественниками, пытаться отыскать выход на поверхность? Да Изначальный к тому времени успеет захватить Новый Мир и единолично воцариться на обоих престолах. Оно мне надо? Нет. После секса трусами не машут. И что же делать? Смертные в таких безвыходных ситуациях уповают на помощь богов и Провидения. Интересно, на что могут уповать в безвыходных ситуациях сами боги?
В этот момент до слуха Гекаты донеслись чьи-то чавкающие шаги. По болотной тропе кто-то шёл! И судя по звукам этот кто-то был не один. И это явно были не мерзкие мёрки. Геката различила Всеобщую речь!
-Вот оно, божественное Провидение! – шёпотом возликовала Чародейка.
Проворно скатившись с кочки, богиня залегла за ней, не обращая внимание на то, что вновь оказалась в грязной жиже. Искоса зыркнув в сторону гнома, она с удовлетворением увидела, что тот уже затаился за соседним бугорком. Замерев, она напряжённо уставилась в лениво стелящийся над тропой туман болотных испарений.
Шлёпающие шаги приближались.

*   *   *   *   *
-Тё-ётенька, ну тё-ётенька, - плаксиво канючил Тругдир, - ну расколдуйте меня, расколдуйте.
-Да заткнёшься ты, идиот, или нет! – раздражённо прикрикнула на него Стикс. – Я тебя предупреждала, чтобы не доставал меня? – предупреждала; ты не понял? – не понял, так вот иди и радуйся, что только шея у тебя каменная. А будешь доставать меня дальше, я тебе язык приморожу.
Запуганный ётун притих.
-Проклятые болота, - проворчала богиня, тыкая посохом впереди себя и выискивая более устойчивые места на обманчивой тропе. – Проклятая ваша земля. Это ж надо так запустить Загробный Мир! Да как же живут в таких условиях местные боги? Как там кличут эту вашу богиню мёртвых?
-Хёль, - устало отозвался второй ётун, Норонхор. – А ландшафт здесь всегда таким был, Хозяйка любит, чтобы поугрюмей было.
-Но не до такой же степени! – ляпнула с досады Стикс, с тоской вспоминая родные пустоши аида, с печально-прекрасными полями асфоделий и уютными пляжами вдоль мёртвых рек. Бродящие по берегам тени умерших, казались там санаторными отдыхающими - не хватало разве что зонтов, шезлонгов и бутербродов с брынзой. Гиперборейское же Царство Мёртвых было на взгляд эллинской богини слишком хаотичным и избыточно пресыщено зонами с резко меняющимися климатами.
-Такое впечатление, что у вашей Хёли золота девать было некуда. Откуда, интересно, у неё такой огромный бюджет? Это ж не Царство Мёртвых, а какой-то Луно-парк, - только каруселей и мороженого не хватает.
-Да не она его строила, - осмелился высказаться Тругдир, - всё до неё здесь уже таким было. Один, Царь асов, едва увидел уродливость новорожденной дочери Локи, так и зашвырнул её в Подземный Мир. Вот и стала Хёль хозяйничать здесь на всём готовом.
-А что, она, в самом деле, так уж уродлива? – насторожилась Стикс.
-Ну… - замялся рябой великан, и предпринял попытку оглядеться по сторонам – из-за обездвиженной шеи выглядело это комично. – Если честно, - шёпотом продолжил он, - то очень. Я большей уродины в жизни не видел.
-Фашист он, этот ваш Один, - покачала головой старуха. – Если бы у нас в Элладе каждое чудовище, что родилось при участии богов, подвергали таким гонениям, весь аид стал бы одним большим концлагерем.
-Во-во, - подобострастно загомонил Тругдир, - и я говорю, скотина этот Один и ещё какая! Да почитай весь Нифльхейм забит чудищами и ублюдками, шагу ни ступишь, какая-нибудь мразь привяжется.
-Кстати, о местных мразях, - Стикс нахмурилась и обернулась к семенящей следом за ней своре стигийцев, - мои собачки почему-то так и не вернулись. Спрашивается, что за местная мразь там притаилась, и неужто она настолько сильна, что две мои бесстрашные псинки не сумели справиться с ней? А? Чего молчите?   
-Ой… - внезапно сказал Норонхор и так резко остановился на тропе, что братец неуклюже въехал ему в спину.
-Ты чего, дуралей, - возмутился Тругдир, - я чуть нос себе не расквасил!
-В чём дело? – поинтересовалась идущая последней Стикс, и только сейчас с тревогой обратила внимание на то, как нервозно ведут себя её белые псины – они вертелись возле ног, тихо скулили и возбуждённо поглядывали куда-то вперёд. - Чего молчишь, идиот? Что там?
-Чу-чу-чудовище, - пролепетал одноглазый ётун.
-Сглазили, сглазили, - захлёбываясь от ужаса, зашептал второй. – А ведь так всё хорошо было, ни одного живого чудовища не встретили пока шли. Надо было зачем-то поминать этих уродов…
-А ну, пустите меня вперёд, - потребовала Стикс, подтягивая рукава хламиды и на ходу готовя одно из своих убойных заклятий. – Щас я разберусь с этим…
Чудовище, которое она увидела шагах в десяти от себя, было грязным, лохматым и стояло чуть покачиваясь на задних лапах. Но вот оно шевельнулось, подняло руку (какой знакомый жест!), и… помахало пальчиками.
Потрясённая Стикс напрочь обо всём позабыла и, как вкопанная, застыла с выпученными глазами и отвисшей челюстью, не в силах поверить в реальность происходящего.
-Хайре, бабуленька! Вот так встреча! – радостно скалясь, воскликнула Геката и, широко раскинув руки для объятий, ринулась к обомлевшей родственнице.

12.
БОЖЕСТВЕННЫЙ   ДЕСАНТ   АТАКУЕТ
Теперь, когда отряд Бессмертных пополнился в полном смысле слова могучими мутантами-трансформерами, настроение у богов существенно улучшилось и будущее не казалось им столь уж мрачным. Единственное что сбивало бодрый шаг и время от времени заставляло богов меняться в лице – всё более отчётливое ощущение того, что магия исчезает. Это чувство было сродни разреженному горному воздуху, когда вдруг появляется одышка, головокружение и перед глазами пляшут разноцветные слоники. Или когда к вам в обувь попадает маленький камешек, до поры до времени вы не замечаете его, но, резко тряхнув ногой, заставляете его перекатиться – и вот он уже впивается вам в пятку и натирает кожу до кровавой мозоли.
Но ведь речь идёт не о каких-то там смертных туристах-альпинистах, по доброй воле и ради своего удовольствия забравшихся на горные кручи, речь-то идёт о Богах! Что Бессмертным недостаток, и даже полное отсутствие кислорода; что им жал-кие камушки, коли в их власти сравнять горы и осушить моря мановением руки. Они боги, и они могут всё.
Но только не в этот раз и только не здесь, в этом проклятом, заповедном месте, наглухо закрытом для магии. И поэтому можно было лишь догадываться, в каком стрессовом состоянии пребывали сейчас Бессмертные участники экспедиции, впервые испытывая настоящие физические нагрузки.
Конечно, на деле всё выглядело не так страшно и явно, но непривычное ощущение накатывающей извне пустоты пугало своей неизбежностью и паническим осознанием того, что это, хоть и временное, неудобство придётся теперь терпеть довольно долго.
Перед началом операции Зевс ознакомил богов с докладами элунских партизанок, в которых те подробно описывали свои ощущения, когда разом оказывались отрезанными от Источника магии. Там же были даны некоторые советы, как следует себя вести, и как в итоге совладать с непереносимым чувством пустоты и бессилия. Отчасти эти рекомендации сейчас помогали. Но познавать подобное впервые и на собственном опыте всё равно оказалось крайне тяжело.
Возникли и некоторые другие трудности.
Запасливый Гефест прихватил с собой в поход передвижную мини-лабораторию, которая с помощью волшебства была уменьшена до размеров куриного яйца и спокойно помещалась в карман. Когда же магическое поле начало ослабевать, «яйцо» принялось стремительно тяжелеть и увеличиваться в габаритах прямо на глазах. Афина едва успела распороть ножом пухнущий карман и оттащить Кузнеца в сторону, а не то бедняга наверняка оказался бы погребён под собственным же детищем. С лязгом, скрежетом и грохотом, круша валуны, разрасталось оно на горной тропе, пока не вымахало до размеров небольшого домика, стоящего на колёсах.
-И это ты называешь «мини-лабораторией»? – осведомилась Афина, после того как метаморфозы закончились.
-А ты что же думала, я возьму с собой маленький кожаный саквояж с молотком и дрелью? - раздражённо огрызнулся Гефест.
-Но это тоже перебор.
-Зато я готов к любым неожиданным препятствиям, что наверняка возникнут на пути. Здесь есть почти всё: полный набор инструментов, кузница, запас всевозможных материалов и даже небольшая химическая лаборатория.
-Всё это здорово, но как, скажи на милость, ты собираешься теперь тащить весь этот хлам по узким и крутым горным тропам?
-Это не хлам, - обиделся Гефест. – А тащить его смогут наши трансформеры.
-Возможно, - хмыкнула Паллада. - Но вот как бы ты выкрутился, если бы их у нас не оказалось? Никто ж не знал, что наше войско переродится в чудовищ.
Кузнец спорить не стал, ограничившись невнятным ворчанием.

*   *   *   *   *
Стимфалийские птицы хоть и трансформировались в ужасающих монстров, но всё же сохранили свои крылья и способность летать по воздуху. Благодаря ним отряд успешно преодолел несколько глубоких ущелий и, существенно сократив путь, перевалил за горный хребет, где десантировался в небольшом распадке, являвшимся корневищем большого каменного языка, опасно нависшим над краем глубочайшего каньона. На другой стороне пропасти, на самом её краю, пронзая островерхими башнями низкое дождливое небо, угрюмо застыла горная крепость – логовище Хасана. Окружённая зубчатой стеной, она казалась абсолютно неприступной.
Особенно впечатляюще выглядела крайняя башня – она была самой высокой и, казалось, вырастала прямо из горного массива, на котором покоилась вся крепость. Нависая над бездонной пропастью, башня стрелой возносилась в хмурое, плачущее мелким дождичком небо.
Высунувшись из-за камней и поёживаясь от холодной сырости, боги молча взирали на Цитадель Старца. Гефест для этой цели воспользовался подзорной трубой.
-М-да… - скупо высказалась за всех Немезида.
-Как же они сами попадают в крепость и выходят из неё? – удивился Эвр. - Пропасть шириной ни как не меньше двух стадиев.
-А вы посмотрите туда. – Афина, рискнувшая подползти до самых крайних к обрыву валунов, указала куда-то влево. Там, размытые в серой пелене горного тумана, едва угадывались очертания подвесного моста.
Как раз в этот самый момент в сторону крепости переправу преодолевал небольшой караван. С полдюжины навьюченных осликов сопровождали несколько пеших воинов.
-Значит, дорога через горы в крепость всё же есть, - сказал Эвр. – Промахнулись мы немного.
-Это даже к лучшему, - ответил Гермес, - зато не натолкнулись раньше времени на хасановских ассасинов. Гефи, дай-ка мне Хрустальное Око.
-Вестник прав, наверняка мост хорошо охраняется с обеих сторон, - заметила Афина. – Так что для атаки нам вновь придётся воспользоваться авиацией.
-Птиц не хватит, - возразил Гефест. – А если учесть, что для переброски остальных тяжеловесных монстров стимфалийцев понадобится по паре на брата, то ни о какой внезапной атаке и речи быть не может. К тому же мы ведь планировали, что в задачу трансформеров входит отвлечь на себя всё внимание основных сил противника, пока мы сами будем действовать самостоятельно.
-Всё так, но как нам преодолеть пропасть? – Афина досадливо ругнулась.
-Ну… - Кузнец помассировал увечную ногу, которая непривычно побаливала в здешнем сыром климате. – В общем-то, я предполагал, что может возникнуть такая ситуация…
Все с надеждой воззрились на хитроумного мастера.
-Ты что-то придумал, да? – обрадовался Приап. – Какую-то чудо-леталку, да?
-Что-то типа того, - усмехнулся Геф. – Давайте отойдём к месту, где укрыта моя лаборатория, и я вам всё разъясню.
-Надеюсь, в ней нет ничего магического? – забеспокоилась Гестия, осторожно хватаясь за свои груди. – А то мы навернёмся в тартарары вместе с твоей штуковиной.
-Она полностью механическая, - успокоил бог.
-Вау! Ребята, чего я узрел!
Возглас Гермеса прервал беседу. Вестник едва не скакал на месте и возбуждённо тыкал подзорной трубой в сторону крепости.
-Не ори, дуралей, и не прыгай, - осадила его Афина. – Чего ты там такого увидел?
Повизгивая и не в силах членораздельно объясниться, Гермес сунул сестре трубу.
-Ну, и что?
-Наведи на башню. На ту, что самая высокая. Выше, под самую тучу. Там одно единственное окно, видишь? Видишь?!
-Ну… вижу, и что тут та…
Так и не договорив, Афина застыла с раскрытым ртом, и, судя по тому, как она вдавила окуляр в свой выпученный глаз, она таки увидела то, о чём говорил Гермес.
-Что? Что там такое? – заволновались остальные боги.
-Трусы… - выдохнула потрясённая Паллада. – Я вижу красные трусы Аполлона.

*   *   *   *   *
Аполлон сидел на лавочке возле окна, и жевал кусок вяленой баранины. За его спиной с одной стороны печально колыхались на ветру повешенные на ниточках мухи, а с другой – победным вымпелом гордо развевались на палке его ярко-алые труселя. У противоположной стены замерли две здоровущие крысы, чьи глазки-бусинки не мигая внимательно наблюдали за каждым движением пленника. Баранину в узилище доставили именно они, стащив её со склада.
Теперь, когда крысы знали, что перед ними настоящий Бессмертный, они добровольно взяли на себя функции по его кормлению и выполнению прочих мелких бытовых запросов. Зачем им это понадобилось? Ну, во-первых, этот чернявый худо-сочный двуногий был им симпатичен. В отличие от других обитателей крепости, он не боялся их, не испытывал к ним враждебных чувств, не пытался швырнуть в них тапком или с бранью погонять по углам. Во-вторых, он был им интересен. До сего момента им ещё ни разу не приходилось встречаться с кем-нибудь из небожителей. Тем более попавшим в столь щекотливую ситуацию, когда этот небожитель ни чем особым от обычного смертного не отличался – разве что гонором и капризностью. В случае если этому богу удастся таки выжить и избежать вторичной экскурсии в Пыточный Зал, крысы надеялись узреть воочию на что способен бог во всеоружии. По идее, на очень многое. А потому, крысы на всякий случай уже сейчас принялись составлять список своих нескромных желаний, которые благодарный Бессмертный должен будет исполнить для них.
Ну и, в-третьих, при самом худшем раскладе, пленник опять же оказывался весьма выгодным вложением для крысиных усилий. Его ведь можно было… съесть. Бог ты или простой смертный, а плоть и косточки всяко одинаковые. Правда, у этого пленника мяска было немного, а с жирком так и вовсе труба. Но идея почавкать и похрустеть Бессмертным - так сказать, приобщиться к вечным ценностям - была очень и очень заманчивой.
Опять же с Аполлоном было не скучно. Крысы с удовольствием часами выслушивали его пространные воспоминания о славных деяниях прошлого, гневливые эскапады в адрес Старца и фантастические зарисовки на тему страшной мести всем, кто устроил ему такую развесёлую жизнь.
Так серые зверьки узнали, что и боги крайне плодовиты и живут большими и не всегда дружными семьями, от чего ещё сильнее прониклись дружескими чувствами к Лоне, ощущая в нём чуть ли не родственную душу.
В антракте, когда пленник выдыхался и умолкал, крысы с восторгом наблюдали за очередным сеансом мушиного геноцида, отмечая неистощимую изобретательность своего подопечного по части пыток.
…Сейчас же Аполлон сидел у окна и трапезничал ворованной бараниной.
Мясо было не свежим, и кое-где уже успело покрыться налётом плесени. Лоня меланхолично соскребал ногтём пенициллин и без особого энтузиазма вгрызался зубами в сухой, жилистый антрекот. Одновременно он пытался ещё и озвучивать вслух свои мысли, отнюдь не отличавшиеся новизной темы. Правда, сегодня в брюзжании Кифарета прослеживались зачатки свежих идей. Которые, как ни странно оказались навеянными метеорологическими наблюдениями.
-Слу-ушайте, у вас чо тут всегда такой типа нездоровый климат? – чавкая, вопросил серую аудиторию бог. – Ну ва-абще охренеть. Сплошная сы-ырость, я так не могу. Не удивительно, что мясо с плесенью.
Лоня хладнокровно загнал под ноготь новый слой плесени. Крысы украдкой переглянулись: знал бы этот Бессмертный сколько лет провалялась эта разнесчастная баранина на складе, раз успела мумифицироваться и только сверху слегка заплесневеть.
-Не, ну гадство какое, - продолжил канючить Лоня. – Не могли что ли похитить меня в другой, солнечный сезон, когда нет этой противной мороси с неба.
Лоня с треском отодрал крепкими зубами полоску мяса.
-Вот чо они там так долго телятся и не спасают меня? Я тут, ка-ароче, скоро завшивею к демонам. Чо мне потом, вшей ловить и вместо мух вешать? Или мокриц? – Он немного помолчал. – Не-е, мокриц я боюсь, они скользкие и противные. Лучше мух могут быть только… мухи.
Последовала ещё одна многозначительная пауза. А потом, Лоня вернулся к «теме дня».
-У-ужас какой-то… И каплет, и каплет, сил моих больше нет. Ну чо за нездоровый климат! Здесь у вас и туманы, и дожди, здесь у вас холодные рассветы, здесь на неизведанном пути…
Внезапно он замолчал и, резко обернувшись, уставился на хмурое небо. Жизнерадостный цвет кумачового исподнего особенно подчёркивал угрюмость и блёклость природных красок.
-Слу-ушайте, братцы-маусы, а чо это уже третий день я не наблюдаю у вас здесь холодных рассветов? Намёк ясен, нет? Ну ночи у вас почему кончились?
Крысы насторожились. Они никак не ожидали столь резкого ухода от канонического либретто нытья. А когда до них дошёл смысл сказанного богом, они ещё и очень удивились, ибо осознали, что и в самом деле, третий день за окном царит промозглый серый день, не уступая в положенный срок место беззвёздной темени.
-Опаньки! А это ведь неспроста!
Оживившийся Аполлон отшвырнул недоеденное мясо и, заскочив на подоконник, по пояс высунулся наружу.
-Так и есть! И как я раньше не заметил?
Лоня спрыгнул на пол и взволновано заходил по комнатушке. Окончательно заинтригованные крысы послушно водили носами следом.
-Это может означать только две вещи: либо всё просто замечательно, либо всё очень плохо. В первом случае, это может означать, что мои родичи приступили таки к выполнению освободительной миссии, для чего Гелик безвылазно торчит в зените небесного купола – понятия не имею, на кой это надобно, но представляю, как старикан бесится!
Немного потешив себя умозрительными фантазиями, в которых солировал бог Солнца, Лоня согнал с лица довольную улыбку и нахмурился.
-Но есть ещё второй, типа-а, противный случай, где всё отстойно, и ночь не наступает потому, что теперь уже стыбзили Селенин Венец… Ой, нет, об этом варианте я даже думать не хочу.
Внезапно в тишине лязгнули запоры, скрежетнули ржавые петли и дверь узилища со скрипом распахнулась. Крысы проворно порскнули под лавку. В помещение один за другим вошли четверо ассасинов. Лица их были закрыты шарфами, в руках обнажённые мечи. Пройдя внутрь, они молча застыли посреди комнаты, оставив свободным проход к распахнутой двери.
Аполлон, никак не ожидавший прихода гостей, всё же быстро справился с собой и постарался напустить на себя горделивый и надменный вид, для чего скрестил на груди руки и выставил вперёд ножку. Он уже понял, кто именно соизволил почтить его своим присутствием.
Так оно и случилось. Сперва Лоня услышал хриплое и шумное дыхание, а затем в дверном проёме показалась габаритная фигура Старца. Феб злорадно ухмыльнулся, представив каких трудов стоило тучному мерзавцу дотащить свои жиры по нескончаемым ступеням винтовой лестницы к самой вершине башни. Знать было из-за чего так потеть. Вот сейчас и узнаем, - только бы не сорваться и не ошибиться.
На этот раз Хасан предстал облачённый в богато расшитый золотом халат, поверх которого темнела полосатая тигровая шаль. На голову он нахлобучил чалму из парчи, украшенную изумрудной брошью и павлиньим пером. Макияжный раскрас на его лице напоминал палитру психованного авангардиста – красок изначально было наложено много, но из-за обильно стекающего пота всё смешалось и теперь щекастое лицо олигарха представлялось неким продолжением его тигровой накидки.
Устало отдуваясь, Хасан перевалился через порог и встал среди неподвижно застывших воинов.
-Глядите-ка, а наш небожитель ещё жив и даже неплохо выглядит, - просипел он, выдавливая ухмылку.
-Чего не скажешь о тебе, - язвительно заметил Лоня. – Поди, всю лестницу залил своим вонючим потом. Жаль, что ты где-то там по пути разминулся с инфарктом.
Старец зло сверкнул глазками, но сдержался.
-Продолжаешь зубоскалить? – вкрадчиво спросил он, промакивая платочком взмокший лоб. - Ну-ну… Может, это у тебя эйфория от разряженного горного воздуха? Хотя, ты же привычный к этому, у вас на Олимпе все страдают от кислородного голодания, видать, поэтому такие гонористые. А может, ты траванулся трупной вонью, которой так смердят кусочки твоего дружочка?
Хасан указал на почерневшие куски плоти развешанные на крючьях под потолком.
Аполлон не стал отвечать, надменно расправив плечи, он отвернулся. Продолжая пачкать платочек, и окончательно размазывая по лицу макияж, Хасан окинул комнатку цепким взглядом.
-Так-так. Лучший гостиничный номер-люкс с окном, за которым живописней-ший вид на горы. Несколько дней бесплатного проживания - и во что этот номер превращён? Зачем ты накарябал на стенах эти неприличные надписи? А мухи, для чего эта занавеска из повешенных мух? О! Хм… - влажные губы Хасана расползлись в сальной улыбке. – Как мило. Если не ошибаюсь, там за окном болтаются красные трусики? Твои? Ужасная безвкусица. И что они там делают?
-Сушатся.
-А, понимаю, постыдная детская болезнь. Или любишь «золотой дождик»?
-Ты притащился сюда, чтобы полечить меня? – огрызнулся Феб.
-Полагаю, тебе уже ничего не поможет. А пришёл я сюда, чтобы в последний раз побеседовать. В последний, понимаешь?
Хасан гаденько захихикал, заметив мелькнувший в глазах бога страх.
-Вот уже ради того, чтоб увидеть, как затряслись твои сахарные губки, стоило сюда забираться.
-Не дождёшься, по-онял! – заорал взбешённый Аполлон, и сделал угрожающий шажок в направлении Хасана.
Четыре кривых меча немедленно уткнулись в его грудь.
-Ох, ох, сколько экспрессии, - криво ухмыльнулся Хасан. – Расслабься, сладкий мой, ты же не хочешь беседовать со мной в облике паштета?
-Мне вообще с тобой типа не о чем беседовать.
-А у тебя нет выбора, - пожал плечами Старец. – Так вот. Самое забавное, что твои бессмертные сородичи всё ж таки осмелились заявиться сюда, и сейчас они находятся где-то в горах, поблизости от моей крепости. Только не надо радостно потирать ладошки, не надо. Добрались сюда, так добрались, это ещё ничего не значит. Я, конечно, удивлён их глупой настырности, но вот как они собираются действовать дальше – вот это вопрос. Ведь они, как и ты, не имеют здесь никаких своих божественных преимуществ. Будет очень забавно посмотреть, как лишённые магии небожители станут натужно разыгрывать из себя суперменов и пытаться противостоять моим непобедимым бойцам… Что такое? Это у тебя на глазах навернулись слёзки умиления? Ну да, ну да, понимаю, о чём ты думаешь: сородичи наконец-то вспомни-ли о тебе и заявились высвобождать из плена. Вот только что могут сделать за-жравшиеся боги, привыкшие мановением пальца сокрушать горы и повергать в трепет народы, - что они могут сделать, коли здесь вся их сила, вся их власть не имеет никакого значения?!
-Ты плохо знаешь богов Эллады, - улыбнулся Аполлон, - когда надо, они могут забыть про мягкие подушки и пиры, они способны подстроиться под ситуацию и добиться того, чего хотят.
-Боги – подстроиться? Не смеши меня! Видел я вашего Зевса и вашего Гермеса вместе с тобой в своём доме в Ново-Иерусалиме, и что-то не заметил, чтобы там вы подстроились под ситуацию и сумели оказать мне хоть какое-то сопротивление.
-Ты застал нас врасплох, одолел хитростью.
-Но вы же – боги, - насмешливо развёл руками Старец. – Куда же подевались ваши хвалёные всеведение и всезнание, коли обычному смертному удалось вас так запросто обхитрить? В особенности искушённого, как я наслышан, в хитрости и обмане Гермеса.
Лоня промолчал. Хасан торжествующе помахал над головой грязным платком.
-Так что не надо мне тут звездить, мой сладенький. И, вот увидишь, вскорости я всех этих незваных спасателей изловлю как куропаток, и тогда в Пыточном Зале не останется ни одного незанятого верстака. То-то порадую я своего Повелителя, когда вместо одной чаши с кровью Бессмертного смогу поднести к его ногам целую дюжину!
«Ё-моё, - удивился про себя Аполлон, - они что же, всем Олимпом сюда заявились?»
-А сколько их? – как бы безразличным тоном поинтересовался он.
-Пока не знаю, но разведчики доложили мне, что слышали в горах множество голосов.
Хасан снял с головы чалму и принялся поправлять на ней павлинье перо, случайно задетое при махании платком.
-Скоро, очень скоро подземная тюрьма примет новых постояльцев, а палачам придётся работать без сна и роздыха, - довольно мурлыкал мерзавец, стреляя накрашенными глазками в сторону гневно стиснувшего кулаки бога. – И возможно я не стану выдаивать драгоценную кровушку у всех твоих сородичей. Скорее всего, я, пожалуй, нескольких приберегу для своих личных нужд. Знаешь, касатик, в одном селении близ Ново-Суз живёт мой хороший знакомец, он давал мне практические уроки по алхимии и некромантии. Так вот, я пошлю за ним, и вместе мы непременно придумаем какие-нибудь забавные опыты, чтобы поупражняться над вами, Бессмертными. Так сказать, изучить божественную породу изнутри. Будете у меня, как лягушата в коробке скакать. Как тебе моя идея?
-Тебе напомнить мою клятву? – угрожающе прорычал Феб.
-Не утруждайся. Кстати, тебя точно ждёт участь лабораторной лягушки. – Хасан хищно оскалился. – Ой, что я с тобой сделаю, ты не представляешь!
В этот момент за окном послышался оглушительный грохот, да такой, что башня заходила ходуном. А вслед за ним сам воздух содрогнулся от ужасающего многоголосого рёва.
Чалма вывалилась из ослабевших рук Старца, а сам он устоял на ногах лишь благодаря вовремя поддержавшим его воинам.
-Ч-что эт-то? – проблеял Хасан бледнея.
-Не пужайся, - зловещим голосом успокоил его Лоня, - это мои лягушонки в коробчонках прибыли. Щас из твоего «Орлиного гнезда» полетят пух и перья!
Хасан сперва сделал движение в сторону окна, но вторичный грохот и сотрясение башни лишили его последних остатков мужества. К тому же сверху, с потолочных крюков, посыпались ошмётья мертвечины – один из кусков угодил Старцу точно за шиворот, чем едва не вызвал у бедняги разрыв сердца.
-Вы, двое, - пронзительно завизжал он стоявшим впереди ассасинам, - хватайте пленника, вяжите его и тащите вниз, в подземелье! Остальные – за мной!
С поразительным для своей комплекции проворством, Хасан стрелой вылетел из комнаты и с грохотом поскакал вниз по лестнице.
Аполлон, прижавшись спиной к стене, недобрым глазом следил, как двое рослых воинов, убрав в заплечные ножны мечи и вооружившись верёвками, медленно приближаются к нему.
-Ка-ароче, сразу предупреждаю, у меня чёрный пояс, и вы так просто меня не возьмёте. Лучше сразу бегите вслед за своим хозяином, чтоб потом не жалеть об утраченных зубах и рёбрах.
Ассасины игнорировали добрый совет, хладнокровно готовя арканный петли для броска. Пол и стены в очередной раз содрогнулись от могучего грохота и устрашающего рёва снаружи.
-Я серьёзно вам, ребята, говорю, тикайте пока не поздно. Слышите? – это мои родичи пришли вызволять меня, так что сматывайтесь.
Один из ассасинов глухо зашипел. Второй – лениво повёл плечами, разминая мышцы. Сматываться, а тем более тикать они не собирались.
Лоня нервно закусил губу и принял замысловатую боевую стойку, призванную скорее смутить противника. Он видел, как нечто подобное изображала на тренировках его сестра Артемида, прежде чем потом ребром ладони разрубить стопку глиняных кирпичей. Беда в том, что сам Лоня подобные трюки никогда не проделывал и очень сильно сомневался сумеет ли проделать. Судя по сузившимся глазам поверх шарфов, воины и эту угрозу не восприняли всерьёз, откровенно насмехаясь над кривляньем худосочного пленника.
Эта хоть и завуалированная, но явная издёвка привела Феба в бешенство. Он был лишён своего могущества, он был унижен и оскорблён, но он был БОГОМ! А БОГИ остаются БОГАМИ до самого конца. Иного выбора у них просто нет. И нет в мире ничего ужаснее, чем БОГ, загнанный в угол либо припёртый к стене. Ибо тогда он забывает про все условности, забывает о своём исключительном величии, забывает про то, что он БОГ! И в этом сумеречном состоянии ума он способен на безумства достойные лишь… лишь человека.
…Две верёвочные петли одновременно взмыли в воздух, но Аполлон опередил их, мгновением раньше ринувшись в атаку на одного из воинов. С истошным рёвом он налетел на человека и боднул его головой в живот. Удар пришёлся точно в солнечное сплетение, а сила его была такова, что смертного, как тряпичную куклу, швырнуло через всю комнату, вынесло в раскрытый дверной проём - после чего, судя по удаляющемуся грохоту, бедняга ещё и кубарем покатился вниз по каменным ступеням.
Его напарник, ошеломлённый внезапной и столь успешной атакой пленника, на миг замешкался, затем отбросил верёвку, и принял боевую стойку. Что и говорить, эта стойка, в отличие от Лонькиной, явно принадлежала профессиональному бойцу, прекрасно владеющему навыками рукопашного боя, и уж точно переколотившему не один десяток кирпичей. По спине у Феба пробежал ледяной озноб. Но делать было нечего, стиснув зубы, он обречённо выставил перед собой согнутые в локтях руки и расставил ноги чуть шире плеч, скопировав таким образом нечто похожее со стойкой ассасина. Противники замерли друг напротив друга, сцепившись пока что немигающими взглядами.
Снаружи творилось что-то невообразимое: шум, грохот, чудовищный рёв и чьи-то пронзительные крики. Башню, как самую высокую, а значит и наиболее уязвимую точку крепости, то и дело сильно трясло; кое-где по стенам побежали угрожающие змейки трещин. Сомнений быть не могло: горную цитадель яростно атаковали, и защитникам её приходилось ох как не сладко.
…Первым нарушил затянувшуюся паузу смертный. Разжав выставленный вперёд кулак, он ладонью поманил противника, приглашая к нападению.
«Ага, нашёл дурака!»
Лоня, нервно дёрнул уголком рта и в свою очередь поманил воина к себе.
В чёрных глазах ассасина мелькнуло недоумение, - ему впервые приходилось иметь дело со столь странным и непредсказуемым противником. Всё же он медлил с атакой и вновь повторил свой приглашающий жест.
Лоня ответил ему тем же.
Воин моргнул от смущения. Что происходит? Этот задохлик издевается над ним, или же здесь имеет место какая-то военная хитрость?
Пытаясь припомнить советы наставников, как в таких случаях следует поступать, ассасин неуверенно поманил к себе соперника пальцем.
Лоня, не сдержавшись, нервно ухмыльнулся и вернул в точности скопированный жест.
«Так и есть, этот слабак издевается надо мной, - закипая от ярости, подумал ассасин. – Зря он мне улыбнулся. Ну сейчас я ему покажу!..»
«Зря я ему улыбнулся, - с тоской подумал Аполлон, - вот сейчас он мне покажет».
Но ассасин так и не успел ничего показать. В тот момент, когда он уже готов был ринуться в атаку, внезапная и сильная боль пронзила его тело.
Изумлённый Аполлон даже руки опустил, когда его противник, выпучив глаза, вдруг испустил душераздирающий крик и подскочил на месте, как ужаленный змеёй. Воин уже ничего не замечал вокруг себя, он орал благим матом и метался по комнатке, высоко подскакивая, вертясь и отчего-то немилосердно хлеща себя по ягодицам.
-Ненавижу профессионалов со всеми их традициями и условностями, – пробормотал Феб, - даже атаковать толком не может без обязательного ритуального танца.
Ассасин между тем повалился и принялся с воем кататься по полу.
-Эй, дитя гор, мы драться сегодня будем? – прикрикнул Лоня, теряя терпение.
Вместо ответа смертный издал два особенно пронзительных крика, после чего отшвырнул от себя два серых комочка. На глазах у изумлённого Аполлона комочки встали на лапки и проворно шмыгнули под скамью в углу.
-Так это же мои дружбаны-крыски! – восхитился бог. – Ну вы даёте, ну молодцы! Так его, супостата!
В этот момент внимание Феба привлёк странный звук за окном.
-Предупреди когда закончишь своё камлание, - попросил Лоня стенающего на полу от боли воина. – И, чур, со спины не нападать.
Подбежав к окну и заскочив на лавку, сгорающий от любопытства бог высунулся наружу.
Прямо на него с бледным перекошенным лицом неслась… Немезида. С крыльями!
-Лыжню!!! – проорала богиня, отчаянно суча ногами.
Аполлон едва успел рухнуть вниз, как через оконный проём в комнату с треском и громогласным воплем влетела воплощённая Неотвратимость. На ту беду зло-счастный ассасин как раз со стоном поднимался на ноги – и по воле Рока сделать он это удумал аккурат на посадочной прямой пышнотелой богини. Бедняга слишком поздно узрел надвигающуюся опасность и успел только моргнуть и сказать короткое «ой». Немезида смела смертного, как пушинку и, покачнув башню, шумно затормозила об стену.
Потрясённый Аполлон, пошатываясь, вылез из-под лавки.
-Тётушка? – пролепетал он, с ужасом взирая на распластанную по каменной кладке родственницу. – Какая… необычная встреча.
Немезида с усилием и чавкающим звуком отлепилась от стены и, также пошатываясь на неверных ногах, медленно обернулась. На её голове праздничной косынкой красовались кумачовые Лонькины трусы. Богиня двумя пальцами сняла с себя сомнительное украшение и некоторое время тупо рассматривала его.
-Да уж. – Вот и всё, что она сказала. Но получилось это у неё так ёмко и красноречиво, что Лоня торопливо закивал в ответ, больше всего опасаясь, что богиня возжелает добавить к сказанному ещё хоть слово.
Непомерную цену словам, произнесённым Немезидой, знал каждый эллинский небожитель.
Неотвратимая перевела блуждающий взгляд на стенку.
-Да уж, - снова произнесла она, и, помолчав, добавила: - вот это я его заламинировала. И кем он был… при жизни?
-Плохим, - торопливо пискнул Лоня. – Он как раз собирался меня поколотить.
-А. – Немезида мрачно усмехнулась, разглядывая влажный блин на стене. - Тогда тебе, дружок, не положены наши скидки на цветную печать. Будем считать, что ты - наружный рекламный щит, наглядно пропагандирующий участь всех наших врагов.
«Похоже, она сильно ушиблась, - забеспокоился Феб, - вон как заговаривается».
Немезида, пошатываясь, развернулась к племяннику и задумчиво уставилась на него.
-Ты бы это… отошёл в сторонку, там, поди, уже следующий летит, не ровен час, сшибут, и будешь, как этот. – Она красноречиво махнула трусами в сторону кровавой размазни.
Аполлон поспешно отпрянул от окна. И сделал он это очень во время, потому как в проём с треском и матами влетел Приап.
До стены он не долетел, так как затормозил на объёмистой груди Немезиды.
-Банзай! – радостно провозгласил он, выныривая из телесных прелестей богини. – Вот это аттракцион! Хочу ещё раз! Где тут у вас билетная касса?
-А почему я вся в мухах на ниточках? – задумчиво спросила Немезида.
-М-м, хорошие у тебя труселя, где успела отовариться? – Приап выхватил из руки богини исподнее и деловито пощупал ткань. – Шёлковые, с гульфиком… где-то я такие уже видел.
Немезида ткнула пальцем в угол, где безмолвной тенью застыл ошарашенный стремительно развивающимися событиями Аполлон.
-Лонька, здорово, бродяга! – восторженно завопил Приап. – Мы вот пришли тебя спасать, думали, ты тут чуть живой, а ты трусами своими, понимаешь ли, фарцуешь! Кстати, Неми, если эти трусики Лонькины, то у тебя нет ни единого шанса ими воспользоваться, они даже мне маловаты будут.
-Поберегись! – вдруг рявкнула Немезида и, широко раскинув руки, отпихнула Приапа в сторону. Снаружи послышался нарастающий вой, оборвавшийся треском, и в окно, в облаке из пыли и щепок, влетела Афродита. Богиня Красоты даже не успела коснуться пола, сразу угодив в крепкие объятия Немезиды. Могучая женщина даже не покачнулась. Коротко выдохнув, она спокойно поставила Афродиту на пол.
-Ну, ребята, я вам честно скажу, мне девственность терять и то не так страшно было, - отплёвываясь, заявила Афродита. – Теперь я понимаю, почему Икар на самом деле потерпел аварию и навернулся. Я только мельком вниз глянула, так чуть не сблеванула… Ой, и Лонечка уже здесь! Ну надо же, как мило, а я боялась, что нам ещё придётся обшаривать всю эту богодельню и искать его.
Афродита замолчала и внимательно присмотрелась к неподвижно застывшему в углу Аполлону.
-Э. Я ведь не ошиблась, это действительно Лоня?
-Да уж, - заверила Немезида.
-А чего он тогда торчит там, как восковая статуя и не радуется нашему появлению?
-Похоже, у него лёгкий «культурный шок».
-Это как это? – удивился Приап.
-Ну, это когда ты не орёшь «о, бля!», не хлопаешь себя по ляжкам и не пускаешь радужные слюни, а тихо и интеллигентно сходишь с ума.
-А. Ясно. Тогда наша Атуля с рождения пребывает в «культурном шоке». Только он у неё не лёгкий, а с тяжёлыми осложнениями.
-И далеко не «культурный», - фыркнула Афродита. – Эгей, Лонечка! Очнись, давай, мы явились сюда вовсе не за тем, чтоб пополнить музей на Ново-Олимпе ещё одной статуей.
-Точно, - весело хохотнул Приап, подскочил к Фебу и начал его тормошить в своих объятиях. – Давай, давай, красавчик, тебя ждёт столица и куча давно нетраханных нимф и сатиров! Мы с тобой такой кутёж замутим, у-ух!
Немезида прислушалась.
-Так. Кажись следующий летит. Кто там за тобой готовился?
-Гестия, - ответила Афродита.
-Ну это будет самый беззвучный перелёт, - усмехнулась Неотвратимая, раскидывая руки и готовясь принять миниатюрную тушку Домохозяйки.
Действительно, снаружи слышны были только звуки боя, который вели между собой защитники крепости и атакующие их чудовища-трансформеры – знакомых уже завываний очередного летящего небожителя отчего-то слышно не было.
Пауза затягивалась. Гестия отчего-то не появлялась. Вместо этого снаружи послышался чей-то приглушённый вскрик, шум от удара в стену и треск чего-то ломающегося и деревянного.
Побледневшая Немезида опустила руки и посмотрела на сородичей.
-Сдаётся мне, что Гестия уже прилетела. Приап, ну-ка, выгляни наружу.
Приап метнулся к окну. Высунувшись по пояс, он с замиранием сердца уставился вниз, в бездонную пропасть, затянутую туманной дымкой.
-Это бесполезно, - грустно рассмеялся он, - у бедняжки не было шансов на спасение.
Приап немного помолчал, а потом пылко и с чувством воскликнул:
-Бедная, бедная малышка, ты была недалёкой дурой… но я тебя любил.
-Ты сам дурак! – неожиданно услышал он в ответ истеричный визг.
Повернув голову вправо, бог охнул от изумления: в нескольких локтях от него, на гладкой, вертикальной стене неподвижно распласталась фигурка… Гестии.
-Ты?!! – выдохнул он, не веря своим глазам. – Невероятно! Но как тебе удалось… в смысле, на чём ты там держишься?
-На чём, на чём... – глухо прорычала взбешённая Гестия. - На твоей любви, идиот. И на силиконе.

*   *   *   *   *
К счастью Гефест в свою подзорную трубу вовремя углядел Гестию, распластанную на стене словно греющаяся на солнышке саламандра, и приостановил вылет следующего божественного десантника. Кузнецу немало пришлось потрудиться, чтобы успокоить перепуганных сородичей, коим ещё только предстояло шагнуть в бездну с искусственными крыльями за спиной.
-Да вы же знаете, какая она дохлая, - орал Гефест, стараясь перекрыть какофонию близкой битвы, - на неё плюнь и она загнётся, вот её порывом ветра и снесло немного в сторону.
-Так, срочно набейте мне карманы булыжниками! – в панике заметалась по краю обрыва Селена, такая же миниатюрная и катастрофически легковесная.
-Успокойся, я сейчас же модифицирую твои крылья и сделаю поправку на ветер.
-Не надо на меня ничего делать, - обиделся Эвр.
-Заткнись и не путайся под ногами, - отмахнулся от Сквозняка Гефест. – Лучше запасайся булыжниками потяжелей, тебе и поправка может не помочь.
-Всё, я не полечу! – завопил Эвр, присоединяясь к энергичным метаниям Селены.
Гефест ловко ухватил малорослого Сквозняка за шкварник, рывком притянул к себе и, срывающимся от ярости голосом, произнёс:
-Куда ты денешься, взлетишь, как миленький.
После чего одарил пылающим взором притихших родственников.
-Полетят все. Долетят тоже… все. Если не будут меня доставать.
-А мне камней и не надо, правда ведь? – торопливо вставил Асклепий, и для пущей убедительности похлопал себя по животику.
-А может, Гестию пронесло мимо цели по другой причине, - свирепо сдвинул брови Гефест.
-Дерьмом вроде не пахнет, - пожала плечами Ананка, - похоже, её не пронесло, а просто… повело с курса.
Гефест пронзил суровым взглядом трепыхающегося в его руках Эвра. – Ты, чудило на букву «м», метался возле стартового механизма и наверняка сбил прицел.
-Я?! Да я ничего не трогал! – возмущённо завопил Сквозняк. – Я очень аккуратно метался!
-Вскрытие покажет, - отрезал Гефест, отпуская на волю Эвра и решительно направляясь к конструкции, установленной на самом краю каменного «языка».
«Стартовый механизм» внешне напоминал катапульту, только предназначенную не для запуска стрел и бомб, а для придания ускорения живым объектам, снабжённых искусственными крыльями, страстно желающих перелететь бездну и при этом точно угодить в маленькое оконце, виднеющееся на противоположной стороне в башне.
Гефест бегло осмотрел своё детище, проверил прицел, в уме просчитал сложную формулу траектории, после чего с горечью констатировал:
-Вот же зараза, точно сбил.
-Гнусный поклёп! – опять возмутился Эвр. – Проверьте отпечатки!
-Кончай базарить, - недовольно процедила Афина, не отрывая от глаза подзорную трубу, с помощью которой она внимательно следила за тем, что происходит возле окна башни. – Геф, свяжи этих двоих коротышей вместе и отправь одним рейсом.
-Щас! – возмутилась Ананка. – Селенка не полетит с мужчиной!
Афина ненадолго оторвалась от окуляра и мрачно глянула на Ананку.
-Ты предпочитаешь, чтобы она сделала это в паре с женщиной? Я согласна.
-Эвр, ты полетишь с Селеной! - взревела Ананка.

*   *   *   *   *
От неминуемого падения в пропасть Гестию действительно спас силикон. Когда внезапным и сильным порывом ветра её сбило с полётного курса и швырнуло на стену, удар оказался таким сильным, что имплантант в грудях разорвал кожу, одежду и выплеснулся наружу. А, соприкоснувшись с внешним, холодным воздухом, да ещё и вступив в прямой и грубый контакт с каменной кладкой, взбунтовавшийся силикон накрепко прилепился, почти вгрызся, в стену.
Бедняжке Гестии пришлось изрядно понервничать, прежде чем Приапу, после долгих и тщетных попыток, удалось таки набросить на её выставленную руку верёвочную петлю. Всё это сопровождалось ехидными комментариями Афродиты, советовавшей для пущей надёжности набросить петлю непременно на шею, - дескать, так добыча точно не сорвётся. Гестия злилась, матерно огрызалась, но при этом старалась особо не шебуршиться и дышать ровнее, памятуя, на какой головокружительной высоте она зависла.
Как оказалось, за дыхание она беспокоилась зря, ибо как только верёвочная петля плотно затянулась на запястье, оказалось, что освободиться из коварного силиконового плена куда как трудней. После слабых, осторожных попыток отклеиться, Гестия постепенно осмелела и вскоре уже, рыча от натуги, руками и ногами отбрыкивалась от стены. Силикон, застывающий и всё больше теряющий эластичные свойства, теперь напоминал супер-клей, а сама побагровевшая от усилий богиня – угодившую на клейкую бумагу мушку.
-Асклепий, скотина, на что он там его присобачил?! – рычала Гестия. – Он что, гад, в кости его мне вживил?!!
Наконец, когда богиня, благодаря своему гибкому, тренированному телу, упёрлась прямыми ногами и лбом в стену и рывком отжала руки, мутно-белая масса сперва нехотя растянулась, а затем с громким чпокающим звуком оторвалась от многострадальной и истерзанной груди несчастной жертвы.
-Верёвку держи! – заорала Гестия, устремляясь в пропасть.

*   *   *   *   *
Перелёт через пропасть оставшихся небожителей прошёл успешно и без каких-либо неприятностей. С треском ломая пергаментные крылья об оконный проём, боги с неизменной бранью влетали внутрь башни, где тут же оказывались в заботливых объятьях непоколебимой Немезиды. Дальше следовали восторженные вопли при виде здорового и невредимого Аполлона, который уже настолько успел прийти в себя от нашествия родственников, что мог им чуть-чуть улыбаться и даже кивать головой. При чём кивал он как заведённый и часто невпопад задаваемым вопросам. Но вот дальше… Дальше боги замечали сидящую в углу на лавочке Гестию и тут же замолкали. Сидела она, укутанная в какую-то ветхую, замусоленную рогожку, очень скромненько, тихо и… улыбалась. И вот именно эта её улыбка на бледном, как у покойницы лице вмиг обламывала радостное настроение, уступая место нешуточной тревоге. На все осторожные вопросы с удовольствием отвечал Приап, ощущавший себя настоящим героем.
-…И вот, уже в прыжке, едва сам не вылетев за окно, я сумел таки ухватить кончик верёвки и втащить Гестию назад! – возбуждённо заливал Приап.
-А чего она тогда молчит… с такой улыбкой? – испуганно спросил Эвр.
-Наверное, башкой саданулась об стенку, - предположила Селена.
-Нет. Скорее всего, у неё глубокий шок, - тоном знатока объявил Асклепий.
-Ага, он у неё «культурный»! – радостно воскликнул Приап.
-Чего? – удивился Асклепий. – Да какая к демонам культура может быть у нашей старушки-попрыгушки? У неё обычный болевой шок.
-Ой, видели бы вы её грудь, – болезненно поморщилась Афродита, - у неё всё спереди изодрано в кровавые клочья. Клёпчик едва сумел кровотечение остановить.
-А ещё я ей дал пожевать конопли, чтобы притупить боль.
-А что с силиконовой грудью? – возбуждённо спросила Ананка.
-Забудьте о ней.
-Значит, Гестия опять плоскодонка? Забавно было бы посмотреть.
-Хватит базарить, - влезла в разговор Афина, - мы сюда не за этим пришли. Нельзя упускать преимущество нашего внезапного проникновения в крепость и немедленно действовать.
-Вообще-то, - заметил Гермес, - мы уже добились, чего хотели – Лоня найден и освобождён.
-Вообще-то, - язвительно возразила Паллада, - нас всех сейчас можно считать пленниками Хасана. Ты забыл, что мы окружены врагами? И пока не выбрались из крепости и вообще из аномальной зоны, подвергаемся серьёзной опасности…
-Так чего мы ждём? – заволновался Гермес. – Давайте уносить отсюда ноги!
-… а ещё мы должны разыскать и покарать самого Хасана, - жёстко закончила Афина.
-Ну почему, почему это должны сделать именно мы?! – заломил руки Вестник. – Вон же, слышишь, как весело крушат этот притон трансформеры? Да через пару часов здесь камня на камне не останется, и Хасан сгинет под обломками.
-А если не сгинет?
-Да и хрен с ним!
-Нет, так не пойдёт. Кроме того, не забывай, что мы боги, при чём единственные в Новом Мире, а потому подобные бунты со стороны оборзевших смертных необходимо уничтожать в корне.
-Ладно, ладно, ты права, я согласен, - обречённо сдался Гермес. – Но, скажи мне, что нам делать с двумя этими контуженными? – Бог указал на Гестию и Аполлона. – Они же сами идти в таком состоянии не смогут, а, если и смогут, то толку от них не будет никакого. Это у нас их улыбки вызывают озноб, а враг может и не оценить силу убийственных оскалов.
-Клёпа утверждает, что с ними всё в порядке, они просто немного не в себе. Попробуем вышибить клин клином.
Афина подошла к Аполлону, который продолжал трясти башкой и хихикать в пространство. Ловко ухватив братца за подбородок, богиня прервала у него истеричный тик и привлекла к себе внимание.
-Лонечка, ты слышишь меня?
Феб заморгал и, с лучезарной улыбкой идиота, радостно загугукал.
-Значит, и понимаешь, о чём я говорю. Отлично. Как ты смотришь на счёт того, чтобы пойти сейчас и изловить того мерзавца, который глумился над тобой? Ты хочешь собственноручно покарать Хасана? – и добавила неожиданно низким, гулким голосом: - Хасана-Хасана-Хасана!!!
Едва услышав ненавистное имя, Аполлон вскочил на ноги и дико взревел:
-Да-а-а-а!!! Он – мой! Мой, все слышали?!!
-Ух ты, - обалдевший Гермес попятился назад, - надо же, получилось.
-Держите Лоньку, чтоб раньше времени не рванул, - распорядилась Афина.
Афродита и Приап повисли на плечах у Феба.
-Так, теперь Гестия. – Афина глянула на скрюченную фигурку Домохозяйки и озабоченно почесала голову, забыв, что на неё надета каска. - М-да, тут, пожалуй, придётся попотеть.
-Я! Я согласен попотеть с Гестией! – оживился Приап.
-Отвянь, извращенец.
-Позволь мне попробовать, - попросил Асклепий. – Есть у меня одна убойная мыслишка, давно собирался опробовать её. Главное нащупать нужную точку в её мозгу.
-Только чтоб никаких вскрытий, - строго предупредила Афина.
-Этого не потребуется, - успокоил Айболит. – Так, попрошу всех отойти на безопасное расстояние…
Он ещё не успел договорить, а боги уже шарахнулись от лавки с Гестией, как от чумного лепрозория.
-Чего он делать собрался? А? – заволновался Гермес, выглядывая из-за широкой спины Немезиды.
-Мозги ей ворошить будет, - отозвался Гефест, силой удерживая перед собой Эвра.
-Мозги? У Гестии? Невероятно!
Асклепий зловеще потирая ладошки, приблизился к жертве, некоторое время разглядывал её сверху вниз, а потом склонился над ней и что-то тихо зашептал ей на ухо. Боги, затаив дыхание и вытянув шеи, наблюдали за этой сценой.
-Он не там их ищет, - не унимался Гермес, - она же на них сидит.
Немезида, не поворачиваясь, слегка двинула назад локтём. Послышался хруст и горестный вопль, похожий на крик раненой чайки. Но никто из богов не обратил на это внимания, потому как в этот самый момент Гестия вдруг подскочила с лавки, вцепилась Асклепию в горло и заорала истошным голосом:
-Где он?!! Немедленно веди меня к нему! Немедленно!!!
-Поразительно! – восхищённо высказался за всех Гефест. – Клёпа, ты гений!
-Оттащите дуру от гения, - прохрипел полузадушенный Асклепий.
С большим трудом Айболита отодрали от взбеленившейся Гестии, и теперь её одновременно пытались удерживать сразу трое: Селена, Ананка и Эвр. Фтах заботливо помог Асклепию дойти до соседней скамьи и усесться на неё.
-Что ты ей такое сказал, уважаемый Кузен? – полюбопытствовал он.
-Переборщил я немного с аргументами, - ответил Асклепий, потирая шею с багровыми следами зверской агрессии. – А всего-то намекнул на залежи силикона в опочивальне у Старца. Теперь она не успокоится, пока не отыщет. Ну и хватка!
В другом углу комнаты безутешный Гермес прощался с остатками вторых очков, нашедших погибель от тяжёлого локтя Немезиды. Сама Неотвратимая стояла тут же, невозмутимая как всегда.
-Сам виноват, - спокойным, назидательным тоном сказала она Вестнику, - твой язык – твой враг.
-Мой враг – ты! – плаксиво огрызнулся Гермес – и тут же получил лёгкий подзатыльник от Немизиды.
-Дорогой мой, не перегибай палку, - ласково прорычала богиня.
Рывком развернув Вестника к себе спиной, она достала из его рюкзачка большой продолговатый футляр обшитый чёрной кожей, после чего, вторичным рывком, вернула обалдевшего бога в исходное положение.
-Держи, десперадос, и нечего тут истерики закатывать.
Раздражённо ворча, бог открыл футляр. На подложке из голубого бархата в специальных углублениях в два ряда были разложены около десятка очков в разно-образных оправах. Нежно чмокнув напоследок изуродованное тельце загубленных Немезидой очков, Гермес бережно опустил останки в пустующую ячейку, по соседству с которой уже упокоились очки случайно разбитые Афиной.
-Ну и худо же придётся тому, кто грохнет следующие мои стёклышки, - грозно пообещал Вестник, водружая на нос очки в чёрной оправе с затенёнными стёклами.
-Это что, модель для попрошайничества в переходах? Ты в них хоть чего увидишь? – усмехнулась Немезида и потянулась, чтобы щёлкнуть Гермика по носу. Тот ловко увернулся и показал богине язык.
-Р-руки! Я всё вижу, это «хамелеоны», да к тому же они позволяют видеть в абсолютной темноте, поняла?! Вот как подкрадусь к тебе во мраке где-нибудь в подвале, да как ущипну тебя за твои выпуклости.
-Рискни, очков точно не хватит.
-Не боись, хватит, у Гефа тоже такие есть.
-Ну прям «Боги в Чёрном», - язвительно поджала губки богиня. 
-Так, ну теперь вроде всё нормально, - громко сказала Афина. – Можно начинать боевую операцию. Ребята и девчата! Оружие наголо! Отпускайте наших «безумных псов»! Лоня, Гести, - фас! Фас Хасана!!!

*   *   *   *   *
Отпущенный на свободу Лоня в первую очередь поступил не по-джентльменски и даже просто не по-спортивному: столкнувшись в дверном проёме со стартовавшей одновременно с ним Гестией, он грубо бортанул её, после чего, не обращая внимания на её протестующий визг, ринулся сломя голову вниз по винтовой лестнице. Оправившись от удара, Домохозяйка издала воинственный клёкот и понеслась следом.
-Слушайте, чё я вам щас кажу, - хрипловато возвестил для всех богов Гермес, важно поправляя мизинцем на носу тёмные очки. – Мы, короче, по самые кончики ушек в «этом самом». Хочите подробностей?
-Ковыляй вперёд, Нео-твою-мать. – Немезида добродушно пихнула Вестника в спину, и тот, с воплем покатился вниз по каменным ступеням.
-Ты поаккуратней с ограниченным контингентом, - озабочено сказала Афина, - не забывай, что он очень ограниченный и крайне ломкий в Аномальной Зоне, зелёнки и бинтов на всех может и не хватить.
-Да, это я немного забылась, - испуганно закусила кулак Немезида.
-Всё, ребята, бегом, бегом! – Афина взмахнула копьём и первой побежала по лестнице вниз.
-Ох, зря ты борзых наших вот так, без намордников-ошейников отпустила, - тревожилась по пути Афродита, - их же там порвут, как грелки.
-Или они всех порвут, - возразила Афина. – Мы им с Асклепием под язык сунули по вот такой пилюльке, - богиня потрясла бутыльком доверху наполненным маленькими розовыми таблетками, - они и силы прибавляют, и такое возбуждение обеспечивают!
-Чего это такое?
-Экстазиум. Действует почти мгновенно, а завод длится несколько часов.
-Может, нам тоже принять? Для профилактики. Чтоб взбодриться.
-А не боишься? Клёпа пока только на мышах успел их испытать.
-И как мыши?
-Не поверишь, взбесились и сперва изнасиловали трёх тигров, а потом разорвали их в клочья.
-А что, годится, - восхитилась Афродита. – Только ты Приапу больше полтаблетки не давай, не то он елдой своей неугомонной всю крепость разнесёт и за нас чего доброго возьмётся. А вот Гермику можно и тройную дозу скормить, чтоб не доставал своим мандраже.
Преодолев спуск из башни, Афина, не взирая на протесты Асклепия, раздала богам чудо-таблетки, одарив ноющего Вестника тройной дозой, присовокупив к ней ещё и оставшиеся полтаблетки Приапа. Сама Паллада ловко сронила свою пилюлю в рукав, справедливо посчитав, что боевого задора ей хватит и без допинга, а вот приглядеть незамутнённым оком за возможной неадекватностью действий сородичей не помешало бы. Оставшийся экстазиум она вернула Асклепию.
-М-м, - причмокнул Гермес, - по вкусу очень напоминает твою, Клёпа, предыдущую дурь.
-Ты про «хулинам» или «похуин»? – улыбнулся польщённый Айболит.
-А вот щас и заценим.
Действие таблеток начало сказываться довольно скоро. В первую очередь зоркая Афина заметила, как нездоровым блеском засветились у всех глазки. А потом пришёл черёд и неадекватности.
-Ну и куда нам теперь? – с хрустом расправляя плечи, спросила Немезида.
Отряд находился в небольшом колодцеобразном дворике, со всех сторон окружённом высокими стенами; высоко над головами виднелся кусочек серого неба, моросящего холодным дождиком. За спиной был вход в башню, а впереди зияли арочные проёмы сразу шести открытых, бездверных проходов.
-Какая разница, – возбуждённо вскричал Гермес, ощущая после принятия пилюль окрыляющий прилив супер-борзости, - сгодится любой путь, все они куда-то да приведут!
Размахивая коротким мечом, он с улюлюканьем ринулся вперёд, но промахнулся мимо прохода и с разбега шибанулся об косяк. Звон, грохот и маты дробным эхом пронеслись по дворику.
-Сними очки, идиот, - хохотнула Немизида, - я ж говорю, ты в них ничего не увидишь.
-Попрошу нам не тыкать! – Гермес, пошатываясь, поднялся из лужи. – Кто посмел передвинуть двери и подставить мне стену, а?
Афина прислушалась к ухающим звукам, от которых подрагивали стены и вибрировала мостовая под ногами – трансформеры продолжали успешно атаковать цитадель, отвлекая на себя должно быть большую часть хасановского войска.
-Геф, - сказала богиня, - ты можешь определить, каким коридором воспользовался Старец?
-Увы, - Кузнец почесал язык грязными пальцами и глупо хихикнул, - нужные инструменты остались снаружи. Прикольно, правда?
-Очень, - нахмурилась Афина.
-А ещё я забыл на краю пропасти мешок с гранатами, тоже прикольно, да?
-У тебя же ещё на поясе несколько штук висело, где пояс?
-Я его снял, когда вас в полёт через пропасть отправлял, а надеть обратно забыл, прикольно, да же?
Паллада с ненавистью посмотрела на искренне-счастливую физиономию Гефеста, и едва сдержалась, чтобы не вдарить кулаком по этому счастью.
-Идиот ты, братец, вот что я тебе скажу. Ладно, придётся рисковать без артиллерии.
-Кто не рискует, тот не пьёт трихополус! – восторженно заорал Гермес.
-Заткнись, стервец, - пригрозила ему кулаком Паллада. – Ну, так и каким же коридором нам идти дальше?
-А я знаю, – заявил Эвр, нагнулся, просунул руку между ног и с уверенностью ткнул фигушкой в один из проходов. – Этим.
-Недоумок, - обессилено закатила глаза Афина, - этот приведёт нас обратно на башню.
-Упс. Пардон, я забыл развернуться.
Не меняя загадочной позы, Сквозняк повернулся на сто восемьдесят градусов – теперь его «путеводная» фига указывала в противоположную сторону.
-Ну и с чего ты взял?
-А ты сама посмотри.
Афина посмотрела в указанную сторону и обомлела. На пороге прохода на задних лапках стояли две большие чёрные крысы, у одной из них отсутствовало ухо, у другой глаз. Одноухий зверёк сжимал в передних лапках прутик с белой тряпочкой на конце и отчаянно этим флажком размахивал над головой. Одноглазый же держал в каждой из передних лапок по куриной косточке, вымазанной фосфором, и услужливо тыкал ими в сторону одного из проходов.
-Цирк! Цирк приехал! – хором завопили восхищённые боги.
-Кажется, они указывают нам путь, - пробормотала Афина.
-Думаешь, им можно доверять? – спросила Ананка, утирая пену с губ и тщетно сопротивляясь накатывающей волне эйфории. – А вдруг это ловушка.
Одноухая крыса возмущённо запищала и выразительно постучала древком флажка себе по голове.
-Что? Я - дура? – опешила Ананка.
Крыса радостно закивала.
-Ой, какие же они умные, кажется, им можно доверять, - хрипло загоготала Селена, не замечая свирепого взгляда подруги.
-Нам нужен Хасан, - крикнула крысам Афина, - вы отведёте нас к нему?
Обе крысы энергично закивали.
-А Лоня… э-э… ну, такой: «типа-а-короче-е», вы видели, куда побежал парень с такими дефектами речи?
-И с ещё одной дефективной плоскодонкой, - жизнерадостно встрял Приап.
Возбуждённые крысы в очередной раз утвердительно затрясли острыми мордочками.
-Клёво! – заржал Гермес, с ненормальной активностью подпрыгивая на одной ножке. – Проводниками богов будут крысы! Клёво! Мир точно рехнулся!
-За весь мир говорить не стану, - пробормотала Афина, - но ты-то, похоже, точно съехал. Надеюсь, это не навсегда и разум к тебе вернётся. – Афина вздохнула. - Вопрос только в том, кому это надо и станет ли миру от этого легче.
Она посмотрела на крыс и решительно тряхнула копьём.
-Ведите нас!
            
13.
ПРИЗРАК   РАГНАРЁКА
Упокойные Луга Нифльхейма оказались местом хоть и странным, но не таким мерзопакостным как Болота Скольга. Необъятные пустоши с пологими холмами и жарким, сухим до горечи воздухом. Потрескавшуюся и хрустящую под ногами землю покрывала невысокая трава – необычайно белого цвета и, судя по всему, мёртвая с самого своего рождения. Также кое-где торчали чахлые серые кустики, чьи корявые, лишённые листьев ветки щерились длинными шипами.
И над всей этой мёртвой пустыней, застилая свод, колыхалась и лениво ворочалась искрящаяся радужными огоньками призрачная занавесь, от которой струилось вниз дымчатое голубоватое мерцание. Оно озаряло пространство подземного мира рассеянным, тусклым светом, лишая теней все предметы. Это чудо было похоже на тихо падающий в безветренную солнечную погоду снег, с той лишь разницей, что эти мерцающие огоньки не являлись замёрзшими кристалликами влаги и, долетая до иссохшей земли, не оставляли следа.
-Одно из аномальных чудес Нифльхейма, - с гордостью откомментировал для всех Трикстер.
-Ты обещал тропу, - сказал Фил, - но я не вижу здесь ни единого следа.
-Само собой, - кивнул Трикстер, - это же не торговая магистраль, здесь, если кто и шастает время от времени, так только умершие ублюдки. А поскольку они представляют собой бесплотные тени, то и натоптать не могут.
Смертного юношу покоробил столь неуважительный отзыв в адрес несчастных умерших душ, но он разумно решил не вступать в новый спор.
-И как же мы сможем здесь сориентироваться и выйти к нужному месту?
-Парень, доверься моему чутью.
-Очень слабое утешение, - встрял в разговор Арейон. – Вот, к примеру, у меня чутьё отменное и оно подсказывает мне, что здешняя белая травка абсолютно не съедобна, так как очень ядовита.
Трикстер недовольно покосился на коня.
-Я имел в виду не твои огромные и сопливые носопырки, а внутреннее чутьё, понимаешь, которое вот здесь. – Бог постучал пальцем по своему лбу.
-Ой, ужас-то какой, - поморщился Арейон. - Знаешь, я всё же считаю, что гораздо удобнее, когда органы обоняния находятся снаружи. Но у вас, богов, вечно всё не как у нормальных людей и животных. Зато теперь я понимаю причину всех твоих странностей: оказывается, у тебя полная голова соплей.
-Ах ты наглая, болтливая лошадь! – вскипел Локи. – Снова нарываешься?!
-Немедленно прекратите! – прикрикнул на спорщиков Фил.
-А почему ты мне рот затыкаешь, он первым начал, - подбоченился Локи.
-Всё, хватит! Лучше веди нас дальше.
Возмущённо бормоча под нос ругательства, Трикстер удалился в направлении расположившихся на отдых Братков, откуда вскоре донёсся его раздражённый голос, отдающий команды.
-Смотрите-ка, как он быстро оклемался, - насмешливо фыркнул Арейон. - Парочка глотков халявной амброзии, и он снова на ногах.
Фил ухватил коня за гриву и дёрнул к себе.
-Слушай меня внимательно: держи свой острый язык за зубами и хватит доставать бога, - прорычал воин.
-Эй, эй, полегче, не надо так меня хватать, грива натуральная, а не накладная, - запротестовал было конь, но тут тяжёлая рука воина легла на его шею и больно сдавила горло.
-Ты меня понял?!
-Понял я, понял, - выпучил глаза крылатый скакун. – Я ж только пошутил.
-Довольно твоих шуток. Они сейчас неуместны, ты разве этого не понимаешь?
Фил убрал руку и продолжил уже смягчившимся голосом.
-Не забывай, в каком мы серьёзном положении. Не забывай, где мы находимся и кто наши спутники. Кругом всё враждебно нам, и нужно быть готовым к тому, что уже через минуту те, кого мы считаем своими союзниками, обернуться нашими злейшими врагами. Ты помнишь, на каких условиях местные обитатели согласились сопровождать нас? А значит, им нельзя доверять. Ты знаешь, что также нельзя доверять и Локи, который и не скрывает, что присоединился к нам, преследуя свои интересы. Теперь ещё эти наши богини свалились на наши головы, как ты думаешь, можем ли мы доверять им?
Немного успокоившийся Арейон, после короткой паузы, отрицательно покачал головой.
-Вот и я так думаю, - продолжил Фил. – Я в таком положении, что не могу и не должен доверять ни одному Бессмертному. Это моё задание, и я должен выполнить его самостоятельно… С твоей помощью, конечно, - добавил он.
-То есть, мне ты доверяешь? – невесело хмыкнул конь.
-Тебе, доверяю.
-А ей? – Арейон мотнул мордой в сторону одиноко сидевшей поодаль Нильды.
Фил внимательно посмотрел на девушку, немного помолчал, после чего решительно заявил:
-Ей я тоже доверяю.
-Ну, значит, всё не так уж и плохо, - ободряюще улыбнулся конь. – По крайней мере в этой своре, состоящей из отъявленных разбойников и подлых, хитрых богов у тебя есть два друга и союзника, на которых ты можешь всецело положиться.
-Спасибо, друг! – Юноша с чувством обнял скакуна за шею.
-Но-но, - засмущался тот, - прибереги нежности для своей возлюбленной валькирии.
Фил вспыхнул и поспешно отпрянул от коня.
-Ты опять за своё?
-А что я такого сказал? – развёл крыльями Арейон, пряча за простодушной миной ехидную ухмылку. – Хорошая девчонка, правильная, я очень даже одобряю ваши отношения…
-Нет никаких отношений! – сердито отрезал юноша. – И не смей больше даже заикаться на эту тему.
-Х-хорошо, б-больше не б-буду, - старательно заикаясь, заверил хитрый конь.
Погрозив насмешнику кулаком, Фил направился к Нильде. Та сидела в глубокой задумчивости, поджав ноги к груди и положив подбородок на колени.
-Ты как? – спросил он, усаживаясь рядом с ней.
-Нормально. – Девушка коротко глянула на молодого воина, после чего устремила взгляд в сторону затянутых туманом болот. – Хотя, нет. Ты знаешь, меня очень взволновало то, что сейчас произошло между твоими богинями. Это очень плохо.
-Да, я с тобой согласен. Знаешь, я плохо знаком с Гекатой, ну, той богиней, что покинула нас, она вроде как не очень уже популярна среди смертных… Но, я слышал, что она когда-то была очень могущественной чародейкой. Хотя, как говорят, жертвы принимала, но обжуливала немилосердно.
-Теперь она стала нашим врагом, - задумчиво произнесла девушка.
-Да. Похоже на то.
-Неприятно знать, что в твою спину дышит затаившийся враг.
-Да.
-И ведь она не уйдёт из Нифльхеля, она будет красться вслед за нами тайком и ждать удобного момента, чтобы напасть.
-Зная подлую натуру богов, я с тобой соглашусь. Но у нас нет другого выхода, нам придётся идти вперёд. Ты готова?
Валькирия тяжело вздохнула и кивнула.
-Тогда нам пора. – Фил поднялся на ноги и помог встать девушке. – Послушай, а почему Локи так презрительно и без уважения относится к умершим, что находятся в здешнем Мире?
-А как же иначе? – удивилась Нильда. – Хель не место для благородных покойников. Сюда ведь попадают лишь преступники и те, кто умер от болезней и старости. Великих воинов и героев я и мои сёстры забираем в чертоги Вальхаллы. Разве ваш посмертный мир не таков?
-Нет. Мне рассказывали, что в наш аид попадают после смерти все умершие. Другое дело, что души праведников и благородных героев попадают на Поля Элизиума, где их ожидает вечное блаженство, а грешные души обречены на вечное скитание во мраке хладных пустошей преисподней и на муки за совершённые при жизни преступления.
-Ну, кое-какая схожесть есть, но разве ваши боги не страшатся Рагнарёка, судного дня, когда настанет Конец Времён?
-Об этом я ничего не слышал, - развёл руками юноша.
-Странно. Разве то, что сейчас происходит в Мире, не является предвестием последних дней? Неужели ваши боги не предвидели подобного итога?
-Об этом лучше спросить у них, мне ничего не известно.
-Знаешь, о чём я думаю в последнее время… - Нильда задумчиво склонила голову, и безотчётным движением положила руку на плечо юноши, отчего тот вздрогнул и затрепетал. – Я думаю о том, что мир, в котором мы живём, совсем не такой, как может показаться на первый взгляд. С детства я привыкла слышать, что Мир был создан богами, потому они и правят им, а призвание людей служить и поклоняться богам. Но сейчас… мне кажется… я думаю, что это не совсем так. Посуди сам: наши боги утверждают, что они всесильны, но при этом им противостоит множество врагов, среди которых встречаются даже смертные люди и чудовища, способные реально нанести им вред. Разве после этого боги всесильны? Они создали Мир. Почему же они позволили появиться в нём Злу, которое угрожает самому их существованию? Где логика?
Фил усмехнулся.
-Может, они посчитали, что жизнь без сложностей и борьбы для них слишком пресна и скучна? Вот и развлекаются тем, что щекочут себе нервы проблемами, которые сами же и порождают.
-Может быть, - согласилась валькирия. – А может, есть и другое объяснение.
-Например?
-Ты не думал о том, что есть некая Сила, стоящая над богами? Сила, которая на самом деле создала весь этот Мир и самих богов. Ты можешь себе представить существование Богов богов?
Юноша почувствовал, как всё его тело обдало волной жара. Рывком он отстранил девушку от себя, и, крепко схватив её за плечи, заглянул в бледное лицо.
-Ты знала?! – возбуждённо воскликнул он. – Ты тоже слышала о Безымянных Владыках Миров?
-Что? О чём ты? – Нильда смутилась и с испугом воззрилась на юношу.
-Я рассказывал тебе про цверга Альвиса, что был моим учителем перед походом сюда, так вот он говорил мне, что якобы существуют Боги над богами, незримые и безымянные Владыки Миров, пред которыми даже Хаос Изначальный всего лишь мелкая сошка. Именно они истинные создатели и истинные правители над всем сущим.
-Я ничего не знала и не слышала об этом, - потрясённо ответила валькирия. – Но зато от своей матери я слышала о существовании Единого БОГА, Вселенского Разума, который является Владыкой Миров.
Теперь настало время удивляться Филу. Он наморщил лоб, после чего замотал головой и порывисто выдохнул:
-Расскажи мне об этом!
-Моя мать, как я тебе уже говорила, была вёльвой, а потому ей было открыто в равной степени и прошлое и будущее нашего мира. Ещё при жизни она знала и провидела многое, за что люди и боялись её, ибо не понимали, откуда и кем дан был ей этот дар.
-Богами, конечно!
-Моя мать была другого мнения. Подумай сам: она пророчила о скором наступлении Сумерек, когда наступит гибель богов. Могли ли боги позволить ей говорить о таком? Могли ли им понравиться подобные откровения? Да они были в ярости! Её спасло только то, что она была жрицей Фрейи, а супруга Одина всегда защищала своих наперсниц, и была очень терпимой к ним.
-Я слышал о существовании где-то на Востоке народа, который верует в Единого Бога, - сказал Фил. – Но у нас всегда считалось, что подобная вера смешна и ущербна. Разве способен всего один бог контролировать все жизненные ситуации? Дождь и засуха, нашествие враждебных племён и деторождение, любовь и смерть, - да мало ли что происходит в мире, и за всем этим необходим взгляд сверху. Неужели только один Бессмертный способен охватить все эти проблемы?
-Да, если допустить, что его могущество превосходит силу всех богов вместе взятых. Ты можешь представить такое?
-Нет.
-Если честно, я тоже. Но моя мать верила в это. И в своих видениях она видела и общалась с этим могучим Единым божеством. Он не имел определённого тела и не выглядел как какой-то человек, либо животное, мама так и не смогла никак описать его внешность. Но одно в её видениях было определённым: Он просил называть себя Вселенским Разумом.
-Невероятно, - прошептал юноша. – Нет, я верю твоим словам, и допускаю, что твоя мать говорила правду, но… Всё это не укладывается у меня в голове. Единый Бог!..
Фил помолчал, обдумывая услышанное.
-Почему тогда этот Единый Бог допустил высвобождение Хаоса? Почему он позволил ему захватить Старый Мир?
-Я не знаю, - развела руками Нильда. – Но я помню слова мамы, она говорила, что Он ничего не делает просто так, а если делает, то в этом есть смысл. Даже если он не постижим ни смертным, ни богам.
-Здорово. Значит, то, что я делаю сейчас, тоже как-то угодно этому Богу?
-Не знаю. Моя мать сказала бы, что так оно и есть.
В этот момент к ним прискакал Арейон. На морде его было написано явное неудовольствие.
-Жутко извиняюсь, но ваша пресс-конференция затянулась, - желчно сообщил он. – Все готовы двигаться дальше, но Локи психует и требует вашего присутствия. Может, соизволите прервать щебетания и взмахнёте белым платочком?
-Какая всё же он язва, - рассмеялась валькирия.
-Это точно, - вздохнул молодой Герой. – Потому и люблю его.
-Ой, ой, - пробухтел крылатый конь, - вот только не надо ко мне подлизываться.  Взятки принимаю исключительно свежим сеном.

*   *   *   *   *
Артемида и Ата ехали на спине дракона Грабака, который похоже уже смирился со своей подневольной ролью перевозчика. В отсутствие Гекаты места на широкой спине чудовища стало ещё больше, но как только Трикстер вздумал занять освободившееся место, обе богини немедленно подняли такой возмущённый гвалт, что северный Кузен, зажимая уши, с позором вынужден был отступить. Отстояв суверенность драконьей спины, богини, вольготно разлеглись, подложив под головы рюкзаки, и теперь лениво переговаривались между собой.
-Гнусное место, - недовольно заметила Артемида.
-Согласна, - согласилась Ата.
-Ещё хуже, чем болота.
-И не говори.
-Там хоть не видно было масштабов здешней гнусности.
-Точно.
-И этого мерзкого мерцающего сияния над головой.
-Ага.
-Нет, наш аид куда как лучше.
-Золотые слова. А ты там была?
Артемида промолчала, раздражённо дёрнув плечиком.
-Я не расслышала, - простодушно поинтересовалась Ата, - была?
-Нет. Но мне рассказывали.
-А. О нашем аиде ходят дивные сплетни. Я сама несколько придумала. Вот послушай…
-Тс-с! – вдруг зашикала Охотница, приподнимая голову. – Что это за звуки?
-Какие звуки?
-Ты разве не слышишь?
Ата прислушалась. Тишину нарушал только хруст сухой земли под ногами шагающего отряда, да негромкие разговоры. Ата покрутила головой, но так ничего и не услышала.
-Тебе верно почудилось. Так вот, послушай какую дивную байку я сочинила о нашем аиде. Оказывается…
-Тихо! – Артемида резко села. - Я опять что-то слышу!
-Если не хочешь слушать мой рассказ, так бы и сказала, - обиделась Ата.
-Да я действительно слышу какие-то звуки. Какой-то скрип и низкое гудение.
-Может, это у меня в животе? - смутилась Безумная. – Я так разволновалась из-за стычки с Гекатой, а когда я волнуюсь у меня…
-Да заткнёшься ты наконец! – рявкнула Артемида. – Это не песня твоих потрохов, это доносится откуда-то сверху. Эй! Эй ты, рогатый! – окликнула она одного из шагающих вслед за драконом Мемезёлов. – Да-да, ты. Ну-ка подай мне небольшой камушек. Вот бестолочь, я же просила маленький, а не целый пласт земли. Ладно уж, давай этот.
Получив требуемое, богиня отломила от большого комка кусочек, прицелилась и метнула его в маячащую впереди спину Трикстера. Снаряд угодил Кузену точно в затылок и взорвался в мелкое крошево. Сам Трикстер подскочил от неожиданности, обхватил руками голову и заорал дурным голосом о вероломном нападении на отряд, чем жутко всех переполошил.
-Вот идиот, - с досадой скривилась Охотница, и, повысив голос, крикнула: - Да нет никакого нападения, успокойтесь вы, куры имбицильные! А ты, Кузен, кончай горло драть. Это я тебе намекнула слегка, чтоб привлечь к себе внимание. Иди сюда.
Локи примчался к остановившемуся дракону багровый от бешенства.
-Послушай, дорогуша, - рявкнул он, держась за раненую голову, - не слишком ли многое ты себе позволяешь?! Я тебе не какой-то божок, и уж тем более не смертный!..
-Заткнись.
Угрожающе вкрадчивый тон Артемиды сопровождался такой свирепой гримасой, что оторопевший бог немедленно утих.
-Я только что слышала какие-то странные звуки, - продолжила Арти, - и они доносились сверху… - Все задрали головы. – Но там ничего не разглядеть из-за этих мерцающих сполохов. Что это может быть?
-Не знаю, - проворчал Локи после долгой паузы. – Я ничего не слышу. А на территории Упокойных Лугов чудовища не водятся, единственное, кого здесь можно увидеть, так это тени покойников, которые чартерным рейсом направляются в Хельхейм, но им шуметь просто физически не чем.
-Всё могло измениться, - упрямо возразила Артемида, которой вовсе не улыбалось быть обвинённой в напрасном паникёрстве.
-Эй, здесь нечему меняться, - жёстко отрезал Трикстер. – И только попробуй ещё хоть раз выкинуть что-либо подобное…
Договорить он не успел, так как над пустынной долиной пронёсся явственный вибрирующий звук. Очень сложный звук. Состоящий из множественного скрипа на фоне низкого, на грани слышимости, непрерывного гула. И весь этот угрожающий, сильно нервирующий шум, действительно, исходил из недр мерцающей занавеси, раскинувшейся высоко над головами.
Артемида торжествующе ткнула пальцем вверх, но прежде чем она успела открыть рот, Локи, с перекошенным лицом, сдавленно прохрипел:
-Замрите все! Никому не двигаться! Эй вы, остолопы, живо передайте по це-почке остальным: всем замереть и не шевелиться!
Никто ничего не понял, но привыкшие к тому, что на каждом шагу здесь может подстерегать смертельная опасность, все замерли, затаив дыхание.
Между тем странный звук нарастал и усиливался, словно что-то неимоверно большое и грозное с неумолимостью Рока приближалось всё ближе. Вскоре к скрипяще-гудящему аккорду добавилась новая нота, от которой у всех без исключения путешественников кровь в жилах заледенела. Тоскливый и полный неизбывной печали многоголосый стон огласил бескрайнюю равнину и поплыл над ней плавным шлейфом, облизывая колючие кусты, седые травы, холмы и каждую пядь мёртвой земли.
Артемида чувствовала себя оскорблённой, вынужденная стоять как идиотка в неподвижности и опасаться непонятно чего, но здравый смысл поборол врождённую строптивость небожительницы, и она позволила себе лишь скосить глаза наверх. Вслед за этим, но уже непроизвольно, от потрясения, у неё отвалилась нижняя челюсть. Ибо она увидела!!! Она увидела… О, Небеса, да что же это такое???..
Высоко над головами, вспарывая искрящуюся занавесь, медленно проплывало нечто огромное. Это парящее в вышине чудовище имело вытянутую форму и туск-ло блестящую перламутро-матовую чешуйчатую шкуру. Время от времени по обеим сторонам покатого брюха появлялись окончания многочисленных лап, которыми чудище одновременно перебирало, отталкиваясь от светящегося тумана, и совершало новое неторопливое и плавное передвижение. Именно в этот момент и слышался надсадный скрипящий звук. Как только лапы исчезали в мерцающем облаке, скрип стихал и в напряжённой тишине слышен был лишь грозный низкий гул, исходящий из недр гигантской туши и тоскливые, плачущие стоны.
Артемида на своём бессмертном веку повидала множество монстров, но сейчас, даже не видя полного облика этого чудища, а всего лишь его брюхо, невольно испытала ужас и паническое желание забиться в какую-нибудь глубокую норку.
Жуткое действо продлилось несколько минут, но когда неведомый исполин уплыл прочь, весь без исключения отряд в бессилии повалился с ног на землю – Ата и Артемида распластались на спине рухнувшего Орма.
-Что это было? – первой в изнеможении простонала Атуля.
-Нагльфар, - хриплым от волнения голосом ответил Локи. – Корабль Преисподней, построенный из ногтей мертвецов.
-Страсти какие! Нельзя было из дерева отстроить? Это кто ж так выпендрился?
-Хёль, доченька моя. Она этим проектом с детства бредила.
-И ведь не лень же ей было ногти у бедняжек дёргать и копить!
-Поверь мне, этой – не лень. Первое время она даже каждый ноготок шкурила и лаком покрывала. Это уж потом, плюнула и просто рвала, да складировала штабелями.
-Да, проморгал ты её воспитание. – Ата с драконовой спины дотянулась до Локи и сочувственно похлопала его по плечу. – Вот я бы своих детей…
-Хвала Зевсу, у тебя не было и не будет детей, - перебила сестру Артемида. – Но, Кузен, ведь нельзя построить корабль из одних только ногтей, а как же там всякие мачты, канаты, паруса?
-Поверь мне, там всё натуральное. В смысле, из мертвяков. Мачты из костей, канаты из сухожилий, паруса из мясных плёнок.
-Не корабль, а мясная лавка какая-то, - проворчала Безумная. – И, кстати, что касается моих детей, кто это сказал, что у меня их не будет? Может, я пока что их не хочу, может, я ещё слишком молода и ветрена…
-А может, ты просто заткнёшься? – вежливо попросила Охотница. – Ну и для какой же цели твоя, Локи, доченька построила столь мерзкое судно?
-Согласно предсказанию, в срок, когда наступит Рагнарёк и придут Последние Дни, распахнутся врата Хельхейма и неисчислимые легионы мертвецов погрузятся на Нагльфар и отправятся к Мидгарду, где на поле Вигрид произойдёт решающая битва с Бессмертными.
-Э. И кто же будет капитанить на кораблике?
Локи смущённо захлопал глазами и, после паузы, неохотно произнёс:
-Согласно предсказанию, я.
-М-м, я почему-то так и подумала, - удовлетворённо кивнула Артемида.
Зато Ата была вне себя от возмущения.
-Хорошенькое дело! Нет, вы только гляньте на него, открыто признаётся в предательстве и даже не морщится!
-Эй, я ещё никого не предал! – в свою очередь взбеленился Локи. – И таких планов, чтоб ты знала, не имею. Я ж ясно сказал: «согласно предсказанию», так что все претензии не ко мне.
-А к кому?
-К вёльве Гудрун. Это она, как спросонья к бутылке приложится, так опосля и начинает околесицу нести, да заданья на грядущее будущее раздавать всем, кому не попадя.
Артемида внезапно вскинулась, заинтересованная услышанным.
-Вёльва? Это что ещё за зверь такой? Не, я поняла, что она провидица и всё такое, а где она обитает?
-Да в доме моей доченьки ненаглядной, в Колодце Времён.
-Так-так-так, - задумчиво почесала подбородок Охотница. - И что ж это вы такую полезную в хозяйстве старушку гнобите, да в колодце содержите? Ведь сопьётся она у вас там с тоски.
-Да я же говорю, она почти всё время дрыхнет, а пророчит только когда кому приспичит её разбудить да интересующий вопрос задать. Но без бутылки она и слушать не станет, так матом обложит, что хоть рядом с ней самой ложись, да монетки на глаза укладывай.
-Ты смотри, надо же, как интересно, - рассеяно пробормотала Артемида.
-Ты про монетки? – не понял Локи.
-Ты чего несёшь? - рассерженно прошипела Ата, пихая сестру. – Чего тут интересного? На кой ляд нам сдалась эта алкоголичка?
-Атулик, ты дура, - восторженно пропела Артемида, - раз не можешь унюхать стопудовую выгоду для нас с тобой!
-Ну, ладно, - обиженно поджала губки Безумная, - объясни дуре эту выгоду.
Локи отчаянно старался расслышать интимное перешёптывание двух Кузин, но, к сожалению, так ничего и не услышал. Однако, судя по просветлённой, радостной улыбке лохмогрудой Аты, подслушать было что.

*   *   *   *   *
Через несколько часов пути по бездорожью Упокойных Лугов, впереди за холмами показались аспидно-чёрные вершины вертикально вздыбленных скал. Это были Камни Кнака.
Локи, всё это время возглавлявший отряд, приказал остановиться, после чего подозвал к себе Фила и богинь.
-А вот теперь, мои хорошие, - произнёс он серьёзным тоном, - будьте начеку, ибо сейчас мы вступаем на территорию Пожирателей Душ, самых опасных тварей из всех живущих в Нифльхейме.

*   *   *   *   *
Рассказ, изливающей свою душу Гекаты, оказался долгим. Даже терпеливые и выносливые стигийцы давно уже лежали вповалку и жалобно поскуливали. Чего уж говорить о братьях-ётунах, находившихся буквально на грани тихого помешательства. Удивительно хладнокровными оставались лишь Стикс и Ираклий. Гном, устроившись на корточках перед Чародейкой, с жадностью внимал каждому её слову, так, будто всё, что та канючила, предназначено было исключительно для его ушей. Стикс же, удобно расположившись на соседнем от Гекаты камне, с каменным лицом и отрешённым взглядом внимала безудержному потоку откровений.
О бездны Тартара! По какой-то причине Чародейке вздумалось перетрясти всю свою многовековую жизнь и припомнить все обиды и злоключения, что произошли за этот немалый срок. Никогда не жаловавшаяся на склероз, в особенности, когда это касалось тех самых нанесённых ей обид, Геката подробно вываливала их на головы сатанеющих слушателей.
Пока перечислялись грешки «до-зевсовой эры», когда Миром правил суровый Кронос, Стикс спокойно берегла уши, но вот когда Чародейка добралась до нынешнего, Третьего Поколения Бессмертных Стикс навострилась. Видать, не зря среди эллинских небожителей ходил слушок, что больше чем Стикс чужих секретов не знает ни один из богов. Правда, надо отдать ей должное, старуха ни как не использовала свои сведения, ни с кем не сплетничала, никого не шантажировала. Но причиной тому была отнюдь не какая-то там глупая порядочность, а жёсткий и холодный расчёт. Какой смысл распылять силы в мелких склоках и интрижках, когда можно, дождавшись подходящего момента, нанести всего лишь один, но всесокрушающий удар, который и принесёт победу. Какую? Да окончательную, конечно же! И смысл её - Верховная Власть над Миром!
«Уж я-то, - восторгаясь собой, думала Хранительница Клятв, - я-то, с моим опытом, знаю, что делать с неограниченной Властью. Уж я бы весь Мир ввергла в такую гармонию, принудила к такому процветанию! Уж вы бы все у меня таким счастьем умылись!..»
-…так и сказал: умоешься, говорит, ты у меня кровавыми слезами!..
Плаксивый возглас Гекаты прервал радужные мечтанья Стикс и так грубо вернул её к реальности, что богиня зашаталась и едва не опрокинулась с камня, на котором сидела.
-Ты чего? – опешила Геката, прерывая рассказ и удивлённо наблюдая, как сильно старушку штормит.
Стикс взяла себя в руки и перестала раскачиваться.
-Ничего-ничего, тютюнюшка, всё в порядке. Кто, ты говоришь, так сказал?
-Зевс, - неуверенно промямлила Геката.
-Надо же. Чего это он так на тебя осерчал?
-Да говорит, я ему должна чего-то там.
-А ты должна?
-Ну… как тебе сказать…
-Понятно. Всё как обычно: кому должна, я всё прощаю. – Стикс сочувственно покивала. - Ты закончила?
-Не совсем…
-Давай-ка ты мне по пути всё расскажешь, а то у нас отставание по графику получается.
-Точно! По пути! – взмолились ётуны. – На ходу и слушать приятней, и путь кажется короче.
Исстрадавшиеся великаны, получив одобрительный кивок от Стикс, ринулись к тропе, умудрившись обогнать при этом даже стигийских псов, которым также не терпелось возобновить путь. Гном поднялся на ноги и терпеливо ожидал команды.
-А куда мы, собственно говоря, направляемся? – спросила Геката.
-Мы? – хмыкнула Стикс.
-Ну да, ты же позволила мне присоединиться к вашей компании. И, кстати, ты так и не объяснила, как вообще здесь оказалась?
-Видимо, также как и ты… вместе с этим коротышкой.
-Через Портал? – изумилась Геката.
Старуха напряглась, помолчала, потом молча кивнула.
-Странно. Я не знала, что ты умеешь самостоятельно пользоваться Порталами.
-Я много чего умею, - уклончиво отозвалась Стикс.
-Ну так, и куда же мы путь держим?
Стикс через плечо бросила взгляд на Гекату и вкрадчиво произнесла:
-Вслед за смертным.
Геката встала как вкопанная. Стикс прошла несколько шагов вперёд, потом остановилась и обернулась.
-Чего рот раззявила? Идёшь со мной?
Чародейка с усилием захлопнула рот и продолжила движение.
-Это… это что, задание П…П-повелителя?
-Ишь ты, - усмехнулась Стикс, - теперь он и для тебя стал Повелителем?
По лицу Гекаты пробежала болезненная судорога. Отвечать она не стала.
Некоторое время богини шагали молча, чавкая ногами по болотной жиже – вслед за ними безмолвной тенью ковылял гном.
-Ты права, тютюнюшка, - наконец примирительным тоном заговорила Хранительница, - меня послал Изначальный.
-Ты должна убить мальчишку?
-Убить? – Настал черёд удивиться Стикс. – Нет. Не совсем.
-Значит, помешать?
-Скорее проконтролировать его действия. Правда, в мои планы не входило увидеть в Подземном Мире Гипербореи сородичей. Я рассчитывала, что с мальчиком будет только один Бессмертный.
-Локи? Да, он с ним. Рыжий, неприятный и крайне несносный тип.
-Значит, вам всё же удалось избежать встречи с Евронимусом? – неожиданно переменила тему разговора Стикс. – Вам повезло.
-Ты и об этом знаешь? – неприятно поразилась Геката. – Ах, ну да, ты много чего знаешь.
-Точно. Хочешь услышать правду? – внезапно предложила старуха.
-А она мне понравится? – насторожилась Чародейка.
-Скорее всего, что нет. Но, правда и не обязана всем нравиться, на то она и правда. Зато иногда она очень полезна.
-Вот то-то и оно, что иногда, - проворчала Геката. – Я бы даже сказала: очень иногда. В микроскопических количествах. И когда её говорят не тебе, а…
Чародейка, не договорив, замолчала, наткнувшись на колючий взгляд Хранительницы Клятв.
-Видимо, это не тот случай, - обречённо вздохнула она. – Что ж, давай, изваляй меня в правде.
-Тютюнюшка, ты дура.
-Начало не отличается оригинальностью…
-Заткнись, и послушай меня внимательно. Ты не умоешься никакими там кровавыми слезами. По крайней мере, тебе не стоит опасаться подобной подлянки от Зевса.
-Хо-хо! – скривилась Геката, и тут же получила набалдашником посоха по лбу.
-Да, именно не стоит, - строгим голосом продолжила Стикс. – Но вовсе не потому, что он побоится конфликта с Древнейшей, и не потому что он уважительно к тебе относится.
-Ха! Да он… - вторичный удар набалдашником вновь заставил Чародейку замолчать.
-Способна ли ты доставить ему неприятности или подкинуть какую подлянку? – вполне допускаю это, но, поверь мне, тютюнюшка, в арсенале у Кронида гораздо больше неприятностей и подлянок для тебя самой, и стоит тебе только раз по-настоящему уязвить его, как он обрушит на тебя такой шквал из дерьма, что даже помойные мухи будут облетать тебя далеко стороной.
-Не преувеличивай его возможностей, - раздражённо бросила Геката.
-Ты забыла об участи Титанов?
-Но сейчас-то они на свободе и, поправь меня, если я ошибаюсь, могучий и грозный Зюся пока что не сумел с ними справиться, а предпочёл сбежать в Новый Мир.
Стикс удивлённо вскинула брови.
-Давно ли ты стала радоваться успехам врагов и несчастьям тех, кого ещё недавно звала своими друзьями?
-Друзьями?! – Гекату затрясло от негодования. – Да они все сплошь подонки и шалавы! Они, как распоследние дешёвки купились на те блага, что раздавал им Кронид! Лыбятся и заглядывают ему в рот, в надежде на следующую подачку!
-Совсем недавно и ты была в их числе.
-Никогда! Меня невозможно купить!
-А мне известно обратное. Я знаю о тех подарках, которыми Зевс одаривал тебя, и о том восторге, который они вызывали у тебя. Хочешь, перечислю?
-Не надо, - поспешно отказалась Геката. – Я сама всё помню. А его никто и не просил ничего мне дарить!
-Тогда уместно предположить, что он и не пытался тебя подкупить, как думаешь?
Чародейка угрюмо промолчала.
-Подумай сама, ну зачем, какой смысл Громовержцу подлизываться к тебе? Какая ему в том выгода?
-Через меня он смог войти в мою компанию, - буркнула Геката, - и заручиться лояльностью тех богов, кто до этого относился к нему настороженно.
-И только-то? Тютюнюшка, поверь, он добился бы этой цели и без возни с тобой. Всё дело в твоих комплексах и в твоей извечной зависти ко всем, кто добился хоть чего-то большего, нежели ты.
-Опять! – разозлилась Геката. – Вы что все, сговорились капать мне на мозги одним и тем же?
Стикс одарила Гекату долгим оценивающим взглядом, после чего, вздохнув, заключила:
-Это бесполезно. Тебя, кондовую, уже не переделать. Да, похоже, желающих и не сыскать. Что ж, ты сама сделала свой выбор и тебе самой отвечать за его последствия.
-Браво! – мрачно отозвалась Чародейка. – Наконец ты поняла, что мне сейчас нужно.
-Хорошего психотерапевта тебе нужно, - это я давно поняла, - строго сказала Стикс. – Что ж, ты можешь продолжить путь вместе со мной, но имей в виду, и я предупреждаю тебя совершенно серьёзно, если ты станешь мне мешать или я почувствую с твоей стороны хотя бы намёк на угрозу успеха моей миссии – я избавлюсь от тебя. И это будет очень неприятно и болезненно. Для тебя, конечно же… Ой, смотри, - оживилась вдруг Стикс, - похоже, здесь была не хилая драчка!
Они шли по тропе, по обеим сторонам которой валялись груды истерзанных червеобразных тел, а кое-где встречались и трупы двуногих чудовищ.
-Это мёрки, - неохотно буркнула Геката, - твари, населяющие эти болота.
-Славно вы тут порезвились. Фу, тютюнюшки, не трогайте эту падаль.
Геката обвела взглядом место недавнего сражения. Сердце Чародейки болезненно сжалось от свежих воспоминаний. Она стиснула зубы и сжала кулаки, чтобы не разреветься от обиды.
-Я так понимаю, мы идём точно по нужному следу, - вкрадчиво произнесла Стикс, прекрасно понимая, какая буря чувств сейчас бушует в душе её сродственницы.
«Чем хуже ей, тем лучше мне, - удовлетворённо заключила про себя Хранительница. – Всё идёт точно по плану. Главное, чтобы какой-нибудь идиотский непредусмотренный случай не вмешался в моё везение».