Ах, заграница, заграница!

Ах, заграница, заграница! Сколько она была на замке, за железным занавесом, за колючей оградой: ни пройти, ни на пузе проползти. Что там до Америки, тут близлежащая Европа, просвещенная, утонченная, загадочная сводила с ума своей красотой и процветанием.
Простых жаждущих туристов туда не пускали – целуй замок. Только жаль, несмотря ни на что, тянуло грешного брата все время за кордон, еще раз убедительно доказывая: все мы дети Адама и Евы, раз уж нас так манит к себе запретный плод. Иначе где можно на людей посмотреть да и себя показать?
Много ли, мало ли новых русских отдыхает по заграницам нынче, история умалчивает. А вот о том, что студент Алексей весь год мечтал об этом знала вся его родня. Он мог вечерними часами допоздна,  сидя за компьютером в окружении сестренки Юли, пересказывать, что читал еще в школе о Париже. Откладывая от стипендии в месяц рубль или два, Алеша копил, мечтая съездить  в заграничное турне как только сдаст экзамены и пойдет на каникулы.
Сдав последний зачет, Алеша подсчитал свой капитал и добавил сюда сбережения  из Юлиной копилки. И тут он понял: не хватит не только на заграничный билет, но даже на то, чтобы доехать до Бижеляка к бабе Вале.
Возиться бы ему в саду все лето, но тут бабуля с дедулей прислали внуку приглашение в гости.
В Германии Алешу бабуля и дедуля ублажали: водили его в пиццерию, в Макдоналдс и в супермаркеты. Правда, грех на душу не взяли, на дискотеку не повели.
А поездка в Париж Алеше даже не снилась и в младших классах школы. Этот город его ошеломил, особенно парижанки, при виде которых у паренька на голове волосы каждый раз вставали дыбом. Проведенное время в чудном городе промчалось мгновением.
За промчавшийся месяц повидал столько, сколько в дорогом ему поселке ЧКПЗ не увидел бы, прожив  еще лет 200!
Уезжая домой, на Урал, Алеша обнял бабулю и так прижал к мосластой груди тощего дедулю, что у немощного старца затрещали косточки.
- Ну, спасибо вам, бабуля и дедуля, то есть Ома и Опа за шикарный отпуск!
И дедуля от таких слов, разворошивших его душу, рукавом рубахи вытер мокрые глаза.




Александр Самохвалов