часы

Я закрыл за приставучим риелтором дверь. Дом меня устраивал полностью, но нудный представитель агентства не унимался добрых два часа, таская меня за руку по многочисленным помещениям здания. … тут жил тот-то, там умер тот… Как в музее, честное слово! Лишь получив задаток, риелтор вспомнил о наличии неотложных дел и оставил меня в покое.
Я помнил этот дом так же хорошо, как бабу Нюру жившую здесь весь последний век. Отшельницу умевшую отпугнуть как надоедливых соседей, так и непрошеных гостей. Таких, например как я с бандой малолетних ровесников. Нас тянуло сюда как к замку с привидениями. Посмотреть на мелькающие в окнах тени или выбить камушком из рогатки стекло, которое уже через несколько минут становилось целым, стоило только всем отвернуться…
А еще помню, как однажды  перелазив через забор, зацепился новыми штанами за колючую акацию. Шумно барахтался, пытаясь освободиться, и упал, разорвав штанину - прямо к ногам бабы Нюры. Все мои друзья бросились врассыпную, а я словно раненное животное выл разорванным штанам испачканным кровью и пятился от наступающей угрозы.
Возвращаясь тогда домой, я чувствовал себя героем, вышагивая в новеньких (целых) брюках, под изумленные взгляды моей банды. Но героем я побыл недолго. Подлетевшая будто ветер мать, подхватила меня на руки и словно куклу – вращая и переворачивая меня в воздухе – осмотрела меня на предмет «ранений»… Потом прямо при всех засадила мне по пятой точке ладошкой, за то что подговорил друзей на обман и заставил ее нервничать…
Я никому не рассказывал, что произошло в тот вечер у дома с привидениями. От части, потому что пообещал от части, потому что знал – никто не поверит.
  А случилось тогда вот что…
Подхватив меня на руки, баба Нюра, не смотря на мои попытки сопротивляться, занесла меня в дом и уложила на скрипучий диван.
- Отругает мать? За брюки то? – спросила она скрипучим голосом. – Иль это ты из-за царапины так надрывался?
Я молчал, изображая изувеченного пытками партизана, и наблюдал, как она вышла во двор и отпилила колючую ветку, повязав на ней тряпочку. Потом вернулась и со странной улыбкой, завертела стрелки громадных часов в противоположную ходу сторону.
- Чайку с вареньем будешь! – кивнула она глядя мне в глаза. И я как завороженный повторил ее движение, кивнув в ответ.
Мы молча попили чаю с душистым – не таким как в магазине – малиновым вареньем, и баба Нюра повела меня на выход.
- Коленку йодом помазай!- сказала бабулька – И никому не говори, как все было!
Спохватившись, я опустил голову, рассматривая (Целые!) штаны и ощупывая припухшее колено…
- Да! Болеть будет! Это ж надо – с такой высоты на колени-то падать…
Долгими ночами, я часто мечтал о таких часах, повернув стрелки которых можно менять ход событий. Представлял – что бы изменил в первую очередь… Как бы с их помощью разбогател…
И вот теперь, спустя столько лет… Я гладил рукой треснутый циферблат, стараясь не зацепить массивные стрелки…

- Что же в первую очередь-то?...