Маскарад на новый лад

Меня не покидает ощущение фальши от происходящего в России  - что всё это не настоящее, что мы не люди – манекены. А государство наше подставное, и чем больше так называемой «свободы», тем более безлики простые люди, до такой степени, что мы ничто – нуль.
Вся жизнь представляется мне бутафорной, маскарадной. Взять хотя бы банки.  Фальшивые. На Западе банки ссуживают капитал под производство, которое приносит  от вложений доход, за счет которого существует государство и те же самые банки.
У нас же банки набрали кредита на Западе на весь золотовалютный запас России, но ВВП в России, если и увеличивалось на один процент, то банки расходовали средства на три процента.  И теперь, чтобы существовать, наше правительство  им выплачивает эти деньги.
Мы производим нефть, по Конституции принадлежащую народу, но выходит, что нефть  на Западе, которую мы им и продаем, стоит вдвое дешевле, чем для нас, простых граждан России в нефтедобывающей стране.
Если даст Господь произвести зерна больше всех в мире, хлеб в России не дешевеет… Что за заклятье? А богатеют лишь посредники, продающие этот хлеб. Класс паразитов, класс господ, рассуждающий о свободе и демократии. И это они-то и составляют бюджет страны, с наигранной любовью к народу, но с некоторым смещением взгляда за бугор, где у них виллы, проститутки. А трудящемуся народу выделены лишь крохи для влачения существования, а , если и иметь ребенка, то одного.
Но начало всему этому ещё при советской власти, когда люд воспитывался в таком духе, что жить надо достойно, трудиться с честью, а деньги портят человека. Богатеть нельзя, не то потянет в троцкизм. Отсюда стыдливость просить увеличения зарплаты. В фильмах люди отказывались от неправедно заработанных премий.
Но дух был велик. Реальная свобода и демократия заключалась в ощущении себя вершителями судеб мира, некими осями мироздания, что реки повернуть вспять, горы сдвинуть раз плюнуть…И на Марсе будут яблони цвести… А коль зарплата маловата, так что это по сравнению с чувством братства ко всему человечеству?
До того пропаганда проникала в сознание людей, что они жили как под наркозом во имя этой идеи. А Америка что? Догоним и перегоним.
Со мной на заводе трудился токарь Иванов. И вот он однажды встал у станка и объявил: «Сегодня норму перекрою в несколько раз».
К почину отнеслись с пониманием, но Иванов стоит у станка сутки, вторые…Начальство уже всполошилось, испугавшись огласки,  хотели его отправить домой, чтобы хоть выспался…Тот ни в какую. Тогда его доверенные люди вывели сначала покурить, а потом и за пределы предприятия, мягко пояснив, что завод на завтра отключается, а потому все должны идти домой.
И Иванов двинул к дому, но не выдержал отдыха, встал у метро и так и застыл. Стоит у метро, как закаменел. Люди забеспокоились, вызвали спасателей, и общими усилиями отодрали от стены.
Впрочем, дело прошлое. Помнится, тогда Иванову дали грамоту. Но теперь-то грамоты отменены. Свобода и демократия против таких грамот. А на рынке труда Иванов больше не просматривается. Нет прежней фантазии, осознания величия своей профессии. А почему?
Раньше было государство, гарантирующее слесарю Иванову достойный уровень жизни, бесплатное образование, медицину, и существовала партия, главной задачей которой было обеспечить потребности народа.
Теперь всё иное. Государство впереди себя как Молох выставляет рыночные отношения, рубающий народ, но дающий сытую жизнь чиновникам всех мастей. Как у Гоголя в «Мертвых душах».
Возможно,  Чичиков бы спросил у  руководства предприятия: «Интересуюсь слесарем Ивановым, перекрывшем все нормы при советской власти».
А слесарь Иванов , возможно, ещё был жив во времена свободы и демократии. Но жив лишь материально, скорее лишь эфемерно, и вопросу Чичикова, возможно, лишь удивились бы в администрации предприятия. И возможно, переспросили бы: «А вы ничего не путаете? Какой такой Иванов? Чубайса вот знаем, Гайдара помним, министра Кудрина узнаём, а кто такой Иванов?»
Но, представим, слесаря Иванова всё же отыскали.  Но высокотехнологичных заказов ему уже не предвиделось, а точил он простые гайки. А предприятию  грозило банкротство, и его уже собирались закрывать, а здание отдать под развлекательный центр.
И Чичиков понял, что хотя Иванов все еще как бы жив, но по сути,  умер. И его при случае спишут, как отработанный элемент. Что,  по сути это его товар – душа-то мертвая.
А что характерно – построили-то за годы советской власти столько, что найдется что, не напрягаясь перепродавать посредникам-паразитам долгие годы.  И оказался токарь Иванов и ему подобные в феодальном государстве с его мнимой свободой и демократией, ощущаемой лишь этими самыми посредниками по их счетам в западных банках…А токарь Иванов теперь лишь тень как и все ему подобные…