Рассказ четвертый. Пулемет

               

Музей. Неспешная река времени течет и его берегами. Зиночка, Зина, Зинаида Михайловна, баба Зина. После её ухода на пенсию музейным работником стал Орест Грэмм. Мужчина не старый, но уже военный пенсионер. Сейчас в музее было четверо – Орест и трое посетителей, кругом царила тишина, периодически нарушаемая шорохом шагов. Идиллия продолжалась недолго. Входная дверь открылась. Мужчина вдохнул полной грудью музейной пыли, осмотрелся и прямиком направился к Оресту. Крепко пожал ему руку и начал с главного:
- Скажи, Орест Степанович, что общего в словах –  Музей, Мудак, Милиция, Максим, Мэр, Гад Горулько?
Орест опешил, посетители тоже:
- Наверное, что эти слова начинаются с буквы «М»?
- Нет, не это!
- Тогда кто-то из списка должен быть Мудаком?
- Правильно, Орест Степанович!
Заметив, неожиданно возникший интерес на лицах посетителей, Орест внес предложение:
- Пойдем, Глеб Николаевич, на улицу, покурим.

Когда мужчины ушли, посетители переглянулись и начали слоняться по музею в хаотичном порядке.
- Сначала я подумал, что мудак -  гад Горулько, потом понял, что я!
Орест ровным счетом ничего не понимал:
- Глеб Николаевич, ты бы не мог толком объяснить, что случилось на этот раз.
- Как что, ты что, Орест, газет не читаешь, радио не слушаешь?
- Не вижу смысла!  В одной газете написано, сколько намолотили зерна, в другой, что кого-то отмолотили, в третьей, кроме программы и читать нечего. Что нужно, я из Интернета узнаю.
- Как так? Не понимаю! Тебе, что  всё равно? Нет в тебе духа патриотизма.
- И это ты мне! Да в этой стране каждого, кто выживает вопреки этой власти, и не удрал из страны, следует считать патриотом. Впрочем, мы отвлеклись от темы, так что там, в газетах  пишут?

- Соседи вон, в Пологах, новый мусоровоз получили, впервые за всю независимость, десять контейнеров может на борт взять, не машина - мечта!
- Ну и что! Вон в Таиланде новый небоскреб построили.
- Не перебивай, Орест  Степанович. Мне уже три раза звонил  Тарас Степанович, спрашивал, когда я у него могу забрать пулемет.
- Какой такой пулемет? – не понял Орест.
- Какой-какой – такой! Который  Гад Горулько в милицию привез. Его из области привезли, переделали из боевого в учебное оружие. Вот начальник милиции и суетится, зачем им эта штука, имущество городское, пусть его на баланс город и берет, им та штука не нужна.
- Я не понял, в чем загвоздка?
- Ты что, Орест Степанович момента не понимаешь. Тут целая политика, - и загнул для убедительности вверх указательный палец. Не понимаешь, какую свинью в свете последних событий нам этот гад Горулько подкинул?
- Нет!

- Тогда представь, что будет, когда об этом газетчики узнают. Слава Богу, что у нас нет своего радио и газет. Хотя, я не думаю, что станет легче, когда  в «Новой», «Районке» и «Вестях» напишут приблизительно следующее: «В то время, как Пологи получили в свое распоряжение новую коммунальную технику, наши соседи, гуляйпольцы продолжают вооружаться, на днях они получили из области новый станковый пулемет времен гражданской войны. Потомки Нестора Махно продолжают свою борьбу». А я значит, тот мудак мэр, что должен принять его на вооружение. Орест Степанович, может  у тебя, эту чертову штуку установим? – с мольбой в голосе мэр посмотрел в глаза экскурсовода.

- Глеб Николаевич, зачем мне второй пулемет?
- От, я совсем забыл! Куда же его определить? В водоканал, как тележку, трубы возить или в ЖКХ, чтобы ним народ пугать, да долги вышибать? Теперь ты понимаешь, какую свинью мне этот Горулько подкинул? – в негодовании  Глеб Николаевич бросил окурок на землю.
Орест задумался:
- Глеб Николаевич, ты забыл.
- Что еще я мог забыть?
- Бычок в урну кинуть.
- Да какая разница, в урну или нет, дворник уберет.
- Какой дворник? Забыл что ли, это я здесь дворник и еще кое-кто по совместительству.
- Извини, Орест Степанович, совсем задергали, - Мэр поднял недокуренный окурок и бросил в урну. – И что дальше делать?
- Подумаем! – Орест докурил и бросил окурок в урну.
- И долго?
- Долго, как я понял, не получится, вопрос в срочном порядке нужно решать. Собери свою команду в ближайший понедельник, да и у меня тогда выходной, глядишь, что-нибудь придумаем.

- Да-да, в этом что-то есть, - согласился мэр. – Это же, сколько народа собрать нужно, да в одном месте. Пойду я, Орест Степанович, народ собирать.
- Только никому! Чтобы до собрания никто ничего не знал,- дал последнее напутствие Орест.
Мужчины обменялись рукопожатиями.
- Никому! – согласился мэр, и быстрой походкой пошел прочь.
Неспешная река времени своим течением омывает контуры предметов и явлений, и делает их видимыми для других. В этой истории мудаков не оказалось, решение было найдено, произошло это так.

    Cостоялось внеочередное собрание депутатов городского совета, присутствовала большая часть депутатов. Отсутствовало двое, один лежал в больнице с острой формой аппендицита, второй  в морге, последствия автомобильной аварии. Причины, по которым депутаты отсутствовали, были признаны уважительными. Работа сессии проходила в плановом порядке. Оставив на  десерт самые легкие вопросы,  начали с проблем жилищно-коммунального хозяйства города. За час были найдены если не решения, то компромиссы, которые всех устроили до очередной сессии.

На повестке дня оставался последний пункт:
- Что делать с новым городским имуществом  в виде станкового пулемета системы "Максим" и ленты к нему, при наличии в ней сорокдвух учебных патрона – прочитала по бумажке секретарь.
Сидевшие депутаты в недоумении начали смотреть друг на друга. Они не верили своим ушам. Какой такой пулемет, какой максим, какие патроны? Собрание начинало гудеть, как потревоженный улей. За разъяснениями обратились к мэру. Мэр вынужден был рассказать историю Макса – пулеметчика. Через полчаса собрание разделилось на три лагеря. Первый лагерь  состоял из оптимистов, они считали пулемет народным достоянием, заслуживающим быть установленным в городском музее. Второй лагерь состоял из прожженных пессимистов, эти же считали, что место этому железу в металлоломе, от греха подальше. Между двух лагерей носились сомневающиеся.

 Еще через два часа решили голосовать – цена вопроса, либо жизнь пулемета в музее, либо смерть под горелкой автогена. Но голосование не принесло победы ни одной из сторон. Обсуждение продолжалось. Еще через час раздался женский вопль:
 –  ПРИДУМАЛА!!!
- Ну, давай, не тяни – застонал зал.
- Что думает по этому поводу   Орест Степанович Грэмм?
- Второй пулемет музею не нужен. Я предлагаю третий вариант – заявил Орест.
-  Этого красавца надо установить в баре,- и  замолчал.
Зал тоже молчал, минут пять. Пока первым из   комы не вышел один из депутатов и тихим голосом не спросил:
– Зачем? - Подумав еще секунд тридцать, добавил – Орест Степанович.
После этих слов к депутатам начало возвращаться сознание и способность говорить. Зал начал оживать.
 
- У Вас, уважаемые депутаты, есть возможность превратить новую городскую собственность в городскую достопримечательность. Поставьте этот пулемет в приличном баре. – Взял слово Орест.
- Что значит, оружие для мужчины не знает разве, что младенец и женщина. Всякий мужчина захочет зайти в бар, но не для того чтобы напиться, а для того чтобы пообщаться пусть и с непригодным для стрельбы, но все же оружием. По секрету скажу Вам,  далеко не каждый сможет разобрать и собрать обратно этот оружейный раритет, даже в трезвом  виде. Когда этой игрушкой наиграются гуляйпольцы, их место займут туристы. А туристы – это деньги. Поднимите руки те, кому деньги не нужны. - Орест посмотрел в зал, ни одной поднятой руки. – У меня все.
 
Минуты две зал пережевывал услышанное. Потом тишина закончилась. Смысл жужжания  сводился к тому, что вариант Ореста устраивал не только оптимистов и пессимистов, но и тех, кто метался между ними. Оставался открытым  последний вопрос, какому заведению доверить такую честь. Среди депутатов было много обеспеченных гуляйпольцев, и как принято говорить в таких  случаях, каждый из них тянул одеяло на себя. Делали они это громко, не щадя своих нервов и ушей присутствующих. Кто хотел просто домой - молчал. Прошел  еще один час. Когда же громко говорившие и  терпеливо молчавшие выбились из сил, то вынуждены были обратиться за помощью к Оресту Степановичу:
- Нужно провести конкурс – начал он.
 
-Условия, на каких условиях! – это открылось второе дыхание у громко говоривших.
- Их  три, - ответил Орест. - Условие первое  не брать с посетителей денег  не за фотографирование, ни за разборку -  сборку пулемета. Условие второе, хозяин заведения, где будет установлена городская собственность, отвечает за сохранность вверенного ему имущества. Условие третье, по случаю открытия заведения, хозяин обязуется в день открытия, с момента открытия и до закрытия заведения угостить всех желающих.
 Мужская половина из обоих лагерей с  воодушевлением отнеслась к пунктам один и три. На лицах женской половины депутатского корпуса  относительно озвученных пунктов  такого дружного оптимизма почему–то не читалось.
 
Орест Степанович продолжил:
- Это для того чтобы каждый гуляйполец знал, где это заведение находиться, что бы не было стыдно перед туристами.
В тот памятный день городское собрание работало шесть часов. Неспешная река времени протекала и по городу. Через два месяца она омыла своим течением  новый бар с романтическим названием «У Максима». На одном из подоконников которого, стволом на улицу грозно смотрел пулемет системы "Максим". Рядом висела табличка  « Городская собственность. Можно трогать всем. Подарок городу от Максима Горулько», на русском, украинском, английском, немецком и французском языках.
 
Хозяину  « У Максима»   Николаю Иосиповичу  Гершину пришлось продать один из своих трех магазинов, чтобы открыть новое заведение. Но такого открытия не помнил не один из горожан. Бар работал с 12 дня и до 12 ночи, чуть ли не каждый взрослый житель Гуляйполя успел там отметиться в день открытия, не заплатив ни копейки.  Чтобы все остались  довольны Николаю Иосиповичу, двум его сыновьям и невестке пришлось крепко поработать и залезть в долги.