Беглец

        - Ну, пожалуйста, мамочка, ну, пожалуйста! – упрашивала дочка. – Ну, давай купим хоть хомячка! Ведь у меня же ни собачки, ни кошки нет.
        Мы с дочкой на рынке, делаем запасы продуктов на неделю. Случайно (или нарочно) забрели в ряды, где продаётся всякая живность.
        - Да мне вас с Саньком хватает. Уборки, как на частном подворье после ваших игр, мусору в квартире – как на свалке. А ты про собачку и кошку толкуешь. Они задохнутся бедняги, не дождавшись уборки.
        - Я всё-всё сама буду делать: и кормить, и подстилку менять, и убирать за ним. Всё- всё! Веришь?
        Я с трудом поддаюсь на уговоры, но на этот раз решила пойти на уступки. Дочка первоклассница учится отлично, особых забот не доставляет, с младшим братиком играет, да и вообще – помощница моя. Ну как тут не уступить? Правда, боюсь я эту гвардию – грызунов всяких. Даже вида их не переношу. Для меня что мышь, что хомяк, что крыска – всё едино – жуть!
        - Хорошо, - с трудом поддаюсь я на уговоры. – Только учти, я к нему даже не подойду. Если что – сразу выброшу. Всё сама делай.
        - Ой, мамочка, ой, миленькая! – целует меня Анюта. – Да ты не волнуйся, всё будет замечательно!
        Мы купили хомяка, небольшой круглый аквариум, какой-то еды и отправились домой.
Пару недель в комнате дочери царил идеальный порядок: игрушки и игры были забыты, ничего нигде не валялось. Анюта была занята лишь своим Хомкой. Она кормила его, играла, носила гулять на улицу, заворачивала в лоскуты, как маленького ребёнка. Я же в детскую комнату даже заглядывать боялась.
        На дворе было лето, и я решила затеять небольшой ремонт в одной из комнат. В выходной часть мебели мы перенесли в другие две, убрали палас, сняли большущий ковёр со стены. Всё это скатали в рулоны и поставили в углы  спальни.
        Дел было полно, и дочка помогала во всём, а в основном забавляла двухгодовалого братишку. В квартире шум, гам, суета. К вечеру, наконец-то, комната была свободна, и мы уселись отдыхать, чтобы назавтра заняться ремонтом. Анюта отправилась в детскую.
Через минуту оттуда донёсся душераздирающий вопль:
        - Где Хомка! Он сбежал! Аааааааааа!
        - Аааааааааа! – подхватила я, ещё громче дочери. – Где он? Немедленно ищите!
Схватив на руки младшего, я пулей вылетела из квартиры, предоставив домашним самим справляться со «сбежавшей» проблемой. Я ужасно боюсь мышей! Перспектива провести ночь рядом с хомяком меня привела в полуобморочное состояние.
        До самой ночи я гуляла с сынишкой на улице. Хомку так и не нашли. Ночевать я ушла к своей маме, жившей неподалёку.
        С утра домашние продолжили поиск беглеца. Ремонт ушёл в сторону. Хомяка искали везде и всюду. Тщетно. Его не было нигде. Всё в квартире перевернули вверх дном, не оставив необследованным ни сантиметра. Хомка как в воду канул.
Я наотрез отказалась возвращаться домой.
        - Пока не найдёте его, не вернусь! Живите, как хотите, питайтесь, чем можете. Всё! Вынесенный вердикт был серьёзным.
На третий день, зайдя утром в квартиру, чтобы оставить еду «искателям», я услышала голос дочки, доносящийся из моей спальни:
        - Иди сюда, иди, мой, хороший мой миленький. Совсем проголодался, бедняжка. Я тебе кашки овсяной дам. Вкусненькая! Иди, малыш, слезай. Вот так, потихоньку…
Я на цыпочках подошла к спальне и заглянула в комнату.
        В углу около скатанного в рулон паласа стояла Анюта, и протягивала блюдечко с кашей вверх. Подняв глаза, я увидела на самом верху рулона, который заканчивался в пяти сантиметрах от потолка, Хомку, который с любопытством смотрел на угощение.
        Через несколько минут шустрый бегун был схвачен и водворён на место. Я, наконец-то смогла вернуться домой и заняться ремонтом комнаты.
Аквариум мы накрыли куском металлической сетки.
        -  Вот так живёт теперь наш шустряк, - жаловалась дочка своим подружкам, – за решёткой, как в тюрьме.
        Но я больше, ни на какие уговоры не поддавалась.