Неясные блуждания по планам

Все было прекрасно. Мы гуляли по кузьминскому парку около прудов. Средина лета. Ночь. Ароматы цветов и запахи трав разносятся по ветру. Я в компании со знакомым негром и одноклассницей Леной и ее младшей блондинистой сестрой. В дни лета 2008 года начала зарождаться новая субкультура, которая привела красивую и приятную Землю  в череду смертей и убийств, особенно с моей стороны. Кто мог знать, что начитавшиеся техно-фэнтези и пост-апокалиптики подростки (старшеклассники) начнут помимо определения для себя особой одежды, которая бы выделяла их среди других субкультур (а то был обязательный атрибут в виде черного плаща надвинутого на лицо), собираться в подвалах подобно крысам и создавать свои ночные патрули. Кто мог знать, что даже полицейский, завидев очередной местный отряд из 10-15 молодых людей, скорее не станет с ними связываться. И что из-за этого гулянья ночью в самый из чудесных сезонов года, будет неприятно и опасно ходить по вечерним улицам. Уже ни одна парочка или небольшая компашка не выйдет на улицу лишь для того, чтобы вдыхать божественные природные ароматы, когда ветер унес продымленный городской воздух куда-то далеко, и осталась лишь свежесть.
Мы нагулялись, налюбовавшись сиянием половинки Луны и редким блеском для Москвы небольшого количества звезд. И двинулись по домам. Ни одной живой души не встречалось нам по пути, даже пресловутых отрядов мелкоты в черных плащах. И даже я, местный знаток всех уголков двух близлежащих районов, местный рейнджер и говорящий с дубами, никак не могла определить, где мы находимся. Как будто... мир изменился. И тут мы вышли на улицы города из парка и чутье моем вело меня вперед, хотя ни этих домов ни самой улицы я не узнавала, и даже подсвеченных названий улиц и номеров домов не стало, словно их никогда и не было, а нумерация в один прекрасный момент стала не актуальна. Меня трясло, было страшно. Фонари едва освещали улицу и вместо нормальных приобрели форму периода прошлых двух веков со свечами за стеклом. Мы шли молча и эхо наших шагов по асфальтированной улице как будто что-то заглушало. Нависло мрачное и жуткое ощущение в купе с плохим предчувствием. Тут мы все заметили единственный магазин, чьи витрины и вывеска светили спасительной радостью. И это все так странно... найти в спальном районе оплот лучших французских магазинов, годный лишь для центральных улиц Москвы по своей роскоши. Он весь просматривался, так как стены не скрывали того, что в нем находилось. И в этом квадрате, уставленном сувенирами для очень богатых господ века 17-18, где свет отражался от стен уставленных зеркалами, мы, едва зайдя внутрь, нашли все, чего нам в тот момент хотелось, даже если ранее мы не видели этого внутри. Для моего чернокожего знакомого вырос целый отдел спорт-товаров... а для меня огромная оранжерея и отдел с икебанами... Не помню что видела моя знакомая и ее малолетняя сестренка.
Это место очаровывало и подавляло. Ощущения предела счастья... бесконечное восхищение - вот что я чувствовала. Это длилось невероятно долго. Не знаю сколько мы провели внутри волшебного магазина. Я помню, что когда я наконец готова была купить маленький сад-розарий, сидящий прямо в шкатулке! (какое удивительное произведение искусства!), то магазин вдруг снова принял прежние формы и уменьшился. Все полки опустели. Лишь яркий свет и зеркала по стенам... Даже персонал, так с нежностью следящий за нами, исчез, кроме кассирши. Это была женщина со светлыми волосами, уже в летах, но еще крепкая. Она была одета в строгий черно-красный пиджак и с табличкой имени на груди. Светлана... такое у нее было имя, но фамилию я забыла, как только вышла. Но именно фамилия раскрывала сущность бутика. Я точно это помню. Когда все опустело, шкатулка с розарием исчезла, и отделы все закрыли. Моих друзей не было и я обернулась к выходу, где терпеливая и молчаливая кассирша поджидала меня, смотря своими вечно-мудрыми глазами. Не знаю что сказать, но я подчинилась и вышла на улицу. Там меня уже ждали мои испуганные друзья, и говорить о загадочном магазине они отказались. Я еще несколько секунд смотрела на пустой магазин, пока и он сам не исчез. Огни его потухли. Стеклянная витрина зарастало камнем по мере нашего отдаления, когда мы шли вперед по лестницы. У меня в голове крутилась мысль, как могло случиться так, что мою волю подавил какой-то там магазин. Ведь я могла остаться там навечно...
Вскоре мы заметили перекресток, и я огласила тихую и пустую улицу (уже совсем не освещенную огнями фонарей), - Я узнаю эту местность! Тебе, Лен, направо, а мне прямо. Так что удачи... нам пора.
Негр пошел со мной, но не долго, вскоре после перекрестка он свернул, а я все шла вперед. Меня удивляло только то, что улица, по которой мы шли, не могла привести нас конкретно к этому перекрестку, а так же то, что от него я уже вижу желтоватое свечение своего дома на холме. «А ведь нужно еще дойти до Седьмого Континента и пройти мимо 687-ой школы.» Но моя мысль так и смогла оформиться, когда я проходила мимо школы № 484, у которого оранжевое здание с дикими и злыми учениками. Серебристое свечение в этом момент захватило меня. Сложно описать... чувство полного покоя: ни тревог, ничего лишнего. Только царство разума и вокруг как если и воздух и жидкость. Я плохо разбираюсь в планах. Не знаю куда попал мой разум, но это было прекрасное место. Серебристая жидкость-воздух перетекала, рисуя звездами-блестками витиеватые рисунки и в этом состояние я как будто знала абсолютно все, ведь даже когда мысль приходящая мне на ум была абсолютна вне сферы моих интересов, то окружающее пространство как если бы отдавало мне свои знания. Единственно, оно забрало у меня все не принадлежащее мне, когда я внезапно очнулась в том же движущемся положение, какое было, когда я шла к своему дому. Только ночь уже прошла, а мир предстал передо мной сухой, потрескавшейся пустыней. Высохшая земля... исчезли дома, от них даже руин не осталось, лишь занесенные песком фундаменты. И перед обрывом мой бессмертный дом, убежище призраков, вурдалаков и вампиров. И проходя мимо каменных руин, стены, которая когда-то огораживала местную помойную площадку, я заметила парящие в воздухе головы роботов. Они что-то выкрикнули мне на английском и их глазницы зарябили электрическими зарядами. Плохо помню, что точно случилось. Меня снова охватило то чувство всезнания и покоя, которое захватило в серебристом измерении, и от туда я вытащила рунный посох. Прекрасная вещь, точная копия моего, только в дополнение к эльфийской и японской тематике узоров, добавились письмена викингов, но мне в тот момент думалось, что это создание друидов. Поскольку даже сейчас я помню те боевые приемы с посохом, то увернувшись от молний, я разбила глазницы головам роботов и в конец их расколотила о все те же руины. Но моя победа не была такой простой. На шум пришел гуманоидный киборг и, наставив на меня что-то странное, произнес каким-то противным и невнятным голосом слова на ломанном английском. Мне они не понравились и я, зигзагами к нему подбежав, сбила его с ног и ударом в горло убила. Тут же заметила как еще трое таких же уродов несутся на меня и с ними две молниевых головы... Я сразу бросилась к дому. К удивлению старый пароль подошел. Не знаю почему, но пробиться внутрь со своими модными органическими пушками эти твари не смогли через обычную стальную дверь. Но вероятно дом был защищен. Ступени лестницы к моей квартире частями были обвалены и едва держались. Для меня, страдающей фобией высоты, это был такой подвиг забраться на второй этаж. Меня трясло от страха и ужаса. Взгляд вниз и ноги и руки подкашивались и вся моя храбрость застревала в горле и не позволяла мне дышать. Параллельно с этим я думала о том, что же за сияние, которое выхватило меня из мира и сколько лет прошло, что мой по тем временам дом, построенный в 1920 году, все еще стоит оплотом нерушимой крепости для этих уродов? И кто убил землю? И где те сосновые парки, что вперемешку с дубами становились прелестным местом сборов эльфов и людей? Прыгнув на площадку, которая стала крошиться у меня под ногами, я уже приготовилась к смерти, пока не открыла посохом дверь. Не понимаю как он открыл замок.
Я ворвалась в свое жилище, которое к моему удивлению не носило отпечатка заброшенности. Мне стало страшно. Я прошла на кухню и обнаружила там свою мать с пистолетом, ястребом смотрящую в окно за теми тварями, что остались снаружи. Она была уже старая... ей было 49 лет, как я узнала позже. Похудевшая, высохшая, в морщинах, подтянутая и со сломанной психикой, как у побывавших в Чечне. Она меня не узнала и было видно, что я пришла уже в тот момент, когда присутствие духа и храбрость, желание вести против этих тварей борьбу, иссякло. Я заметила свои бережно сохраненные вещи и тут же кинулась к ним с восклицанием и удивлением. Только когда я провела рукой по своему собранию книг и дисков, она узнала меня. Радость ее была сдержанной, что всегда было характерно в нашей семье для людей, служивших в армии.
Мы провели два дня в осаде, еды было мало. И тут я вспомнила про захоронения местного авторитета в склепе дочери\внучки князя Голицина в Кузьминках. Его тогда нашли с пулей во лбу, а сам он приторговывал оружием, как говорилось в газете. Я высказала идею, что мы можем попробовать найти его склад и добыть пистолеты с обоймой. Но это 1% шанс, что все удастся и нам придется выйти. Если вообще не бесплотный. Мать согласилась. Не знаю почему... Это было очень рискованно, но лучше уж так, чем сдохнуть с голоду. Перед выходом я забрала некоторые свои вещи в рюкзаке и прихватила с собой диск Найтвиша. Мы ушли ночью, когда эти твари значительно лучше нас видели в темноте. Не понятно почему мы так решили. И направились в сторону Волжского бульвара, в верхнюю его часть, где когда-то располагалось ОВД. Мы шли по пустыни, пока не наткнулись на границу с зеленной травой... перед нами предстала степь. И даже где-то виделись редкие деревца, невысокие, из-за сильных ветров и тяжелой жизни, с узкими листьями и широкими как в Африке стволами, чтобы лучше сохраняли драгоценную влагу. Мы прошли около километра, когда на нас из травы выскочил низенький десятилетний мальчишка. Он принял нас за киборгов и хотел убить. Но мы ему втолковали кто такие и зачем идем, и этот рыженький пацаненка в сильно поношенной одежде, с озорными глазами проказника и несмываемой усмешкой, присоединился к нашему небольшому рейду. Назвался Томом Сойером, и мне показалось в этом имени что-то знакомое.
Рассказали ему про мафиози. Былое чувство серебряной реальности возникло на краюшке разума, тревожно пульсируя, и я долго вглядывалась в землю под ногами. Мои спутники забеспокоились. И тут парнишка... начал рыть землю, вырывая траву. Спустя минуты мы вместе разомкнули стыки металлического прохода, вроде люка и спустились вниз. Ночь еще не уступила свои права дню и, спускаясь по потрескавшейся лестнице, мы опасались того, что ждет нас внизу. Но на площадке внизу не было ничего особенного. И Томас снова удивил всех своим острым зрением, нащупав в нише стены скважину для ключа. А сам ключ был неподалеку: припорошен грязью и прикрыт булыжником. Мы вошли внутрь. Здесь было сыро, и прозрачные ручейки воды стекали по стене. Неровные необработанные каменные стены, как если бы в скале. Дверь за нами мы закрыли. Тут было четыре выключателя. Врубив их, пещеру озарил желтый искусственный свет ламп. Жуткое место. Пути дальше не было. Капание воды действовало на нервы. Мы услышали эхо захлопнувшейся крышки люка. И сразу же вырубили свет. Все трое замерли и почти не дыша, прислушались к шагам спускающихся вниз. Из-за каменной двери мы услышали голоса молодых людей. Подростки, судя по еще не выраженным ноткам голоса, который точно отличается от голоса взрослых людей. Не знаю как... но я впала в транс и смогла заглянуть за дверь. Мое присутствие четко ощущалось подростками, и я была права, когда подумала что это молодые люди. У каждого было оружие. У кого-то даже был пулемет. Меня они не видели, но были мрачны, и когда мой глаз перемещался от места к месту, то ближайший к духу начинал хмуриться. Я помнила с чего началась эта война. С них и теперь я боялась и ненавидела всех, кто младше меня. Но некоторые вопросы все еще оставались без ответа. Кто же создал киборгов? Действительно ли все это устроили шайки молодых фантастов? И зачем? Что же произошло, раз мир стал умирать? Куда подевались дома людей? И как здесь все выживают?