Чёрная комната - Сергей Алёшин

- Я убил человека.
- … Ты шутишь?
Затяжка. Выдох. Клубы дыма поднимаются к низкому потолку. Они клубятся, но не рассеиваются.
…
- Нет. Не шучу.

*          *         *

Чёрная комната. В центре стоит девочка в белой сорочке. Со стен комнаты на пол стекает чёрная жижа. Она пузырится и закручивается в спирали. На поверхности проступают красные и синие прожилки. Ноги девочки погружены в эту жижу по щиколотки. Она боится, пытается поднять ногу. Из чёрной вязкой жидкости вырастает рука и хватает девочку за ногу, возвращая её на место. Девочка плачет.

*          *         *

- Это был какой-то бомж у метро «Проспект Большевиков». Я видел его несколько раз, когда жил в том районе.
- Бред какой-то… Зачем ты убил его?
- Ты считаешь меня сумасшедшим?
- Я тебя давно знаю. Зачем ты это сделал?
- Всем же плевать… Он был абсолютно бесполезен для всех. Я купил нож и воткнул его прямо ему в грудь, пока он спал на остановке перед Ледовым. Никто не обратил на нас внимания. Хоть и был час дня.
- Ты убил его, потому что он был «бесполезен»?
-Нет. – Клуб дыма поднимается к потолку, смешиваясь с уже висящим там молочным туманом. – Я убил его без мотива. Просто так. Ты считаешь меня психом?
- Ты уверен, что он умер?
- Абсолютно.

*          *         *

Девочка плачет. Ей страшно и одиноко. Она оглядывает комнату. Четыре шевелящиеся, клубящиеся стены. С потолка тоже капает тягучая чернота. Слёзы смешиваются с жижей на полу. Чернота жадно глотает солёные слёзы, вспыхивая и набухая. Из стен проступают огромные жадные рты. Девочка закрывает лицо руками, но это не помогает. Рты, вытягиваясь и изгибаясь, набрасываются на неё, обдавая зловонием. С каждым новым налётом ртов на лице девочки появляется всё больше морщин. Они пьют её молодость. Девочка стареет. Огромный черно-сине-красный язык слизывает с девочки надежду и веру. От пола к ней тянется всё больше ртов. Женщина в сорочке больше не может плакать. Морщины испещряют её красивое лицо. Ещё один налёт, и она превращается в дряхлую старуху.

*          *         *

- Знаешь, в детстве я убил котёнка…
- Похоже, я многого о тебе не знал…
- Взрослые ребята попали в него из рогатки. Пробили живот, и он лежал в траве. Все внутренности наружу. Но живой. Он пытался мяукать, но только рот открывал. Без звука. Мне было так жаль его. Но помочь я мог только одним способом.
Затяжка.
- Понимаю…
- Я взял большой кусок бетонной плиты. Ну и бросил на него сверху…
Ещё затяжка.
- Я потом неделю плакал по ночам и не мог уснуть… А потом прошло.
…
- Зачем ты рассказал мне? Опять не можешь уснуть?
- Нет, совесть меня не мучает, и я не пытаюсь облегчить свое сердце. Я не чувствую вины.
- Тогда зачем ты рассказал мне?
Затяжка.
- ….
- Ты не боишься? Что пройдет время, и ты опять кого-нибудь захочешь убить…
- Нет. Не захочу. Это противно. Но есть ещё более противное чувство.
- ….
- Что всем всё равно. Меня даже искать не будут. А знаешь, в чём самое страшное из всего этого?
- Нет.
- В том, что я мог убить любого. Женщину, девочку, младенца. Ничего бы не изменилось.
- Ты не боишься сойти с ума?
- А разве я нормален? Если я не боюсь сойти с ума, значит, я уже съехал, тебе не кажется?
- Что ты собираешься делать дальше?
- Ничего. Просто жить, как жил…

*          *         *

Старуха в белой рубахе закрывает глаза дряблыми ладонями. Рты больше не налетают на неё. Им больше нечего у неё взять. Стены распадаются наружу. За ними ничего нет. Потолок исчезает в небытии, как и пол. Остаётся только старуха. Вокруг неё Ничто. Оно никакое, ни чёрное, ни белое, у него нет ни запаха, ни вкуса. Старуха пытается кричать, и Ничто поглощает её. Больше не остается ничего. Только пустота.