Соло для ужина с креветкми

Сонечке не давали хороших ролей. При приеме в театральное училище, профессор Кулагин шепнул Дворжецкой: «Надо брать. У нас почти нет несчастных женских фактур».

Сонечка была некрасива собой, и эта некрасивость сыграла с ней совсем плохую шутку, у нее был вечно несчастный вид, опущенные уголки рта, неизбывная печаль в глазах. К тому же почти все время сопливился нос, и она комкала бесчисленные носовые платки.


Несмотря на это, роли она получала достаточно часто. Играть приходилось в основном девушек, которые страдают из-за несчастной любви, или вынуждены сами напрашиваться герою в качестве любовниц. Герой при этом снисходил с усмешкой, мол, делал благотворительный акт.


По ночам Сонечка мечтала, чтобы в партнеры ей попался какой-нибудь похожий на Грегори Пека красивый негодяй. Ей казалось, что в процессе съемок она сможет очаровать его, и он поймет, что настоящая женская красота отнюдь не в груди и ногах, а во внутреннем мире, который у Сонечки был богат и глубок.

***

Евгений присасывался губами к панцирю креветки и с удовольствием вытягивал губами креветочный сок вперемешку с рассолом, в котором креветки варились. Потом он отламывал креветкину голову, опять высасывал сок, и только потом начинал чистить брюшко. Он любил креветки острые, такие, чтобы язык горел, и чтобы можно было в охотку запивать холодным пивом. Никто ему не нужен был для того, чтобы разделять его трапезы. Евгений жил один. Женская рука давно не касалась его жилища. Единственное, что он делал по дому – так это гладил свои рубашки. Рубашки были кипельно чистые, так как он их вываривал с белизной. Правда, материя на гладильной доске была желтая, выцветшая и несомненно грязная.

Поев креветок, Евгений понес выбрасывать очистки в ведро. Оно было переполнено, и несколько разбитых скорлупок валялись возле него. Стоял запах тухлого и кислого. Надо было идти выбрасывать мусор. Занятие это Евгений не любил, и решил выбросить по-быстрому, не надевая обуви, а прямо так – в тапочках.

Спустился во двор. Внизу было необычно шумно. Стояли микроавтобусы, высунулись соседи, и тут Женя понял, что снимается кино. Стал всматриваться в киношников, в надежде найти известные лица. Никто не угадывался, как известный. Тут подбежала девушка, крикнула: «Мотор», и началась съемка. Камера откатывалась назад, а перед камерой, из подъезда выходила молодая женщина с авоськами. Вид у нее был несчастный, на голове повязан платок. Шла она торопливой, испуганной походкой, и во всем облике ее читалась жалость.

Женя вдруг почувствовал, что лицо ее чем-то ему знакомо. Точка поиска устремилась по памяти и через несколько секунд, отсканировав пространство прожитой жизни, выдвинуло ответ, вернее, образ – девочка, которая сидела за последней партой. Училась у них всего несколько последних месяцев и была настолько бесцветна, что он даже не помнил, как ее зовут.

Но вот ведь жизнь – актрисой стала! А такая замухрышка. Волна липкой ненависти поднялась в Евгении. Он неторопливо двинулся к помойке. Через пару минут его догнал молодой человек и, представившись ассистентом режиссера, попросил пройти в кадре, мол, очень у вас образ колоритный. Евгений хмыкнул, но согласился.

Юноша побежал к режиссеру со словами «Хмырь согласен». Женя слышал, но его не удивляло, что он производит такое впечатление на людей. Он был даже рад, потому что это было взаимно.

- Как вас зовут? Евгений? Очень хорошо, Евгений. Значит, вам нужно будет пройти наперерез девушке, которая выходит из подъезда. Вот, прямо так, с мусорным пакетом и в таком виде. Честно скажу, это большая удача, что мы вас встретили, вы как нельзя лучше подыгрываете теме несчастной жизни. Она несчастная, и все вокруг нее несчастное – скороговоркой и не глядя почти на Евгения тараторил режиссер.

Клацнула хлопушка, раздалось «Мотор», и Женя поплелся наперерез. Сонечка почти поравнялась с ним, успела разглядеть и узнать. В глазах ее вспыхнула радость.

***


Они стояли и разговаривали во дворе.

- Ну, пойдем, что ли, ко мне? – предложил он

- С радостью, - улыбнулась Сонечка.


Войдя, Сонечка уловила затхлый запах квартиры, пахло грязными половыми тряпками, каким-то несусветным варевом и еще неизвестно чем.

«ну и ладно, - подумала она про себя, - надо быть ближе к народу. Вот он какой несчастный, может, хуже, чем я»

- У меня особенно-то и поесть ничего нет, только пиво и креветки, - смущаясь, сказал Евгений.

- Ой, ну так это замечательно! 100 лет не ела креветок!

В грязной алюминиевой кастрюле Евгений сварил 2 пакета креветок, параллельно рассказывая Сонечке, что надо добавлять много соли, перца, лаврушки, хорошо бы вылить еще бутылку пива туда же.

Сонечка потягивала пиво и хмелела. Женя поставил на стол большую миску с креветками. От миски шел пар, и даже пахло вкусно.

Принялись есть. Евгений всасывался в креветочный хребет, издавал хлюпающий звук, а потом отрывал голову креветке. Сонечка же, наоборот, вначале чистила все от панциря, а потом съедала само мясо.

Глядя на это, Женя почувствовал, как волна неприязни опять подкатывает к горлу.

- Сонь, ты неправильно ешь, смотри как надо.

Он подошел сзади, нагнулся. Она держала двумя руками неочищенную креветку. Он взял руки Сони в свои и поднес креветку ко рту. Потом ловкими движениями надломил ей чуть голову и стал высасывать сок.

Опять раздался хлюпающий звук. Сонечка почувствовала, как постепенно стали неметь ноги, и сладкая волна желания начала плескаться внизу живота.


***


Она лежала перед ним, согнувшись. Не калачиком, а почти неестественно вытянув руки к ногам. Кожа ее была бледно-розовой. И казалось, что светлые волосы тоже отдают розовым отливом.

- Креветочка моя, - улыбнулся Евгений. – Вкусная, остренькая креветочка.

Сонечка слабо пошевелилась. Это ее шевеление вызвало в нем очередной приступ желания.


***

Во сне она видела, как плывет в огромной стае креветок. Вода была прозрачно-голубая и теплая, она мягко окатывала ее тело, и Сонечка видела себя как бы со стороны, молоденькой розовой креветкой, в животе которой толпились сотни икринок. Живот распирало радостью и желанием.

Когда она открыла глаза, он надевал белую рубашку.

- Жень, ты куда? – улыбнувшись, спросила Сонечка.

- На работу.

- А где ты работаешь,- зевнув, спросила она.

- В морге.


***


К его приходу в доме было все убрано. Сонечка сидела на диване и смотрела в окно. Взгляд ее блуждал где-то очень далеко, и в этом далеко она была необыкновенно счастлива.