Белочка. Новогодняя сказка

- Семен, выпить есть? – я услышал хриплый неприятный, физически ощущаемый как небритый и немытый голос.
- А пошёл ты … - ответ был произнесен тем же голосом, только на этот раз в нем слышались нотки отвращения к небритости и немытости.
- Ну не жмись, у тебя же есть. – Теперь я увидел говорившего, – это была маленькая симпатичная рыженькая белочка, но, действительно, небритая, немытая и от нее несло перегаром.
- Если было бы, то сам бы и выпил, знаешь, как трубы горят!
В этот момент мой собеседник-белочка показался мне подозрительным: мало того, что пьянь небритая, да еще моим же собственным голосом со мной разговаривает! И выпить просит, нахалюга! Я схватил, что было под рукой, и швырнул в белочку. Она же ловко увернулась, то, что было под рукой, обрушилось на место, где она только что сидела, разбилось, и я отчетливо уловил тлетворно-притягательный аромат портвейна три семерки.
- Ну, вот, а говорил выпить нет, с укоризной сказала белочка и стала лакать из растекающейся красной лужи.
«Да черт с тобой» - подумалось мне и я, пытаясь копировать ее движения языком, тоже начал слизывать портвейн с паркета.
- Ну что, Иванов, опять до небритых белок ухрюкался? – раздался металлический и прекрасный голос откуда-то из высших сфер, - Кто говорил, что в последний раз? Кто говорил, что больше ни-ни? Я тебя обещала уволить? Я тебя увольняю!
Я повернул голову к небесам и очутился затылком в портвейне. Белка показывала прекрасному голосу кулак и грязно материлась в его адрес.
- Молчать! – приказал я белке.
- Что значит молчать! Как ты со мной разговариваешь? – осведомилась белка, на этот раз голосом металлическим и прекрасным.
- Молчи, говорю, пока меня Марьиванна ругает. Я улегся поудобнее и приготовился дальше внимать чарующему голосу высших сфер. Что-то кололо мне в щеку и, чтобы оно не омрачало минуту блаженства, колючку я отодвинул, но она вернулась, я толкнул ее сильнее, тут на меня с треском навалилось что-то тяжелое колючее, в огнях и мишуре. Новый год! – вспомнил я. – С праздничком! – подтвердила белочка. И все погасло.
******
Боже, какая пакость! – мне в лицо упиралась чья-то пятка, не приносившая услады моим органам чувств. Я попробовал принять вертикальное положение, и с новой, небывалой, высоты, окинул взглядом окрестности. Электричества нигде не было. Ни в помещении, ни на улице за окном. Но яркий лунный свет не оставлял сомнений. То был приемный покой городской больницы, сюда я попадал уже не раз.
 – Господи! Грешен, конечно, но не так, чтобы сразу в горбольницу! Ты человеколюб и милосерден, помилуй мя! – с этим криком, я в одних трусах, укутанный с головой в простыню выскочил на улицу и побежал, куда ноги несли.

****
- Мария Ивановна, здравствуйте, вас из министерства образования области беспокоят, приемная Куликова Петра Ивановича, сейчас он с вами будет говорить.
- Добрый, день, Мария Ивановна, могу я услышать сторожа вашего детского сада Иванова?
- Извините, Петр Иванович, но он у нас больше не работает.
- То есть как? Мне доложили, что доктор физико-математических наук, профессор Иванов Семен Александрович, бывший директор НИИ оптических наноосей им А.Б. Чубайса, в настоящее время сторож вашего детского сада.
- Да, сторож Иванов у нас был, но без наноосей,  вчера он на утреннике в пьяном виде опрокинул на себя елку, устроил короткое замыкание и оставил без света микрорайон, мы больше не могли терпеть такое и с позором…
- Где он сейчас?! – зарычал человек из министерства.
- В больнице.
****
- Алло, больница? Приемная первого заместителя министра минздравсоцразвития России Петрова. Сейчас Евлампий Экклезиастович в вами будет говорить.
- Здравствуйте, к вам поступал вчера Иванов Семен Александрович, 42 лет, местный житель?
- Да, но он сбежал из приемного отделения.
- Куда сбежал!?
- Не могу знать!
- Ну ладно, я у вашего областного министра узнаю, почему никто ничего не может знать.
***
31 декабря, глава города, Успенский Олег Иванович проводит совещание с руководителями коммунальных служб о ликвидации последствий случившегося накануне повреждения электросетей в центральной части вверенного ему муниципального образования.
- Я спрашиваю, сколько раз это еще будет повторяться! Вы мне неделю назад доложили о сдаче новой, самой большой в Европе электроподстанции, обещали запитать от нее до ста тысяч елок, а на самом деле, все сгорело на девяносто первой тысяче!
- Олег Иванович! – Робко попытался возразить Главный Энергетик – На этот раз межведомственной комиссии удалось точно установить причину аварии.
- И какова она?
- Внесите! – распорядился Главный Энергетик, в кабинет главы города затолкали грязного взъерошенного и закутанного в несвежую простыню с черной надписью «Горбольница» несчастного вида мужичонку с босыми ногами и запуганным взглядом.
- Я просил только его! Белку заберите! – Возмутился Главный Энергетик.
- Какую белку? – удивился Олег Иванович.
- Да, ходит тут с ним, - махнул рукой Энергетик, - вот он регулярно рушит нашу электросеть! Раньше своими экспериментами непонятными, а теперь просто, внаглую, елки замыкать начал.
«Да это…» только и успел проговорить Олег Иванович, как зазвонил телефон. Тот самый, черный. С гербом Советского Союза. Предшественник Олега Ивановича говорил ему об этом телефоне. Что есть, мол, такой телефон, еще в 1952 году поставлен, звонил по нему только один раз товарищ Сталин секретарю горкома, после того звонка секретаря больше никто не видел. Больше телефон не звонил. Нет, тренькнул один раз, когда Хрущева снимали, но, слава Богу, тогда трубку не успели снять, а так, больше не звонил. Настойчивый повторный звонок оторвал Олега Ивановича от этих воспоминаний и он, как человек где-то глубоко в душе, весьма мужественный, трубку снял.
Послышались щелчки, шипение, треск – телефон-то с 1952 года никто не трогал, затем мягкий, но строгий, понимающий, но всезнающий, сострадающий, но неумолимый и до боли знакомый и близкий голос спросил откуда-то издалека:
 - Олег Иванович, знаете ли вы зачем я вам звоню?
- Нет, что вы, откуда? – ответствовал Олег Иванович.
- Это хорошо, - обрадовался голос, - а не знаете ли вы часом, где находится житель вверенного вам города Семен Иванов?
- Иванов? – переспросил Олег Иванович и судорожно задумался, в это момент Энергетик, сообразив, о ком идет речь, подтолкнул к Главе мужичонку и протянул Олегу Ивановичу его паспорт.
- Ах да, Иванов! Он сейчас здесь у меня, мы его как раз хотели привлечь к…
- Вот и славно, - сказал голос, поздравьте , пожалуйста, от меня лично, и от всего руководства страны, Семена Александровича с присуждением ему федеральной премии «На зло врагу, на радость маме!» за разработку теории оптических наноосей. Он может сейчас взять трубку?
Олег Иванович посмотрел на Иванова и понял, что трубку не даст взять Иванову белочка, но понятно, что ей такой важный разговор перепоручать никак нельзя.
- Нет, он, к сожалению, не может говорить – так его переполняют чувства!
Тут чувства действительно переполнили Иванова, и он сблевал на ковер, после чего присел в угол и укрылся под надписью «Горбольница».
- Тогда передайте ему, - продолжил голос, что он также назначается федеральным наноминистром и главой федерального агенства чубайсоведения (Иванов сблевал еще раз, теперь на игрушечного Деда Мороза, стоящего под елкой). Да, кстати, а вы, Олег Иванович хорошо работаете, никто, кроме вас не мог найти Иванова, что он делал у вас, когда я позвонил, вы, кажется собирались его привлечь? К чему?
- Нет-нет, не привлечь, - нашелся Олег Иванович, мы как раз присудили ему звание почетного жителя города и вручали знаки отличия.
- Вы слишком хорошо работаете, - голос показался Олегу Ивановичу особенно строгим и избыточно всезнающим, - слишком хорошо для главы мелкого города, я вношу вашу кандидатуру в облдуму для утверждения вас в качестве губернатора.
Тетефон умолк.
Олег Иванович, трясущейся рукой снял с себя медаль «Почетному гражданину города» и приколол ее на простыню, поверх буквы Г в надписи «Горбольница». На машине мэра Иванова отвезли домой.
Тем временем, артист местного народного театра, бывший заместитель директора по науке НИИ оптических наноосей им. А.Б. Чубайса, Гермоген Илларионович Грандиознов, положил трубку телефона, закашлялся и хриплым, севшим от чрезмерного напряжения голосом, спросил белочку: - Ну что, все правильно сделал?
***
Прошло три дня. Иванов тяжело перенес праздники, болел. Дома за ним ухаживала директор детского сада Мария Ивановна – его жена Маша, и очаровательным голосом ругала за пьянство, большего счастья Иванову и не надо было.
Звонок в дверь. «Вам телеграмма» - услышал Иванов из прихожей. Через минуту появляется Маша.
 – Ты можешь в это поверить? Это из Швейцарии! – протягивает ему телеграмму.
Иванов читает текст: «Серия экспериментов, проведенных на большом андронном коллайдере, позволила подтвердить правоту Вашей теории оптических наноосей. Приглашаем Вас возглавить изучение этого направления».
- Ты не удивлен? – спросила Маша.
- Нет, она меня предупредила, - ответил Иванов, указывая на елку, на верхушке которой раскачивалась полупрозрачная, уже едва заметная белочка.